Коммунистическая оппозиция в современной России: генезис, противоречивость, перспективы Черняховский Сергей Феликсович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические основания исследования коммунистической оппозиции в современной России 36

1. Теоретические основания исследования феномена оппозиции 50

2. Теоретические основания исследования феномена партии 70

3. Проблема партий-преемниц в постсоциалистическом пространстве 90

Глава 2. Формирование коммунистической оппозиции и обретение ею завершенных черт в период 1991 -1995 гг. 111

1. Ценностные и темпераментные основы коммунистической оппозиции 111

2. Становление коммунистической оппозиции. Первые проявления противоречивости 132

3. Контуры общественных ожиданий и позиционирование коммунистической оппозиции в их поле в середине 90-х гг. 155

Глава 3. Коммунистическая оппозиция на этапе ее максимального парламентского влияния в 1995-1999 гг. 182

1. Формирование противоречия между принятой системной ролью и внесистемной самоидентификацией 182

2. Коммунистическая оппозиция в условиях нарастания социально-политического противостояния второй половины 90-х гг. 204

3. Политическое самоопределение в пространстве политических ожиданий и альтернатив электорального цикла 1999-2000 гг. 225

Глава 4. Коммунистическая оппозиция на этапе распада достигнутой интеграции расколов и поиск нового самоопределения в поле идеологических альтернатив (2000-2006 гг.) 249

1. Политические и доктринально-проектные ограничения коммунистической оппозиции в условиях нового правления в России 249

2. Поиск новой самоидентификации коммунистической оппозиции в противостоянии с новым образом власти 275

3. Освоение коммунистической оппозицией антисистемной роли: ограничения и перспективы

Заключение

Литература по теме

• Теоретические основания исследования феномена оппозиции
• Ценностные и темпераментные основы коммунистической оппозиции
• Формирование противоречия между принятой системной ролью и внесистемной самоидентификацией

Введение к работе

Актуальность исследования определяется как общей значимостью проблемы политической оппозиции для политической науки, так и особенностью ее звучания в современной России.

В общетеоретическом плане проблема отношений «власть - оппозиция» является одной из центральных в изучении политических систем. Она обпяттяет значимостью как с точки зоения гаиантии шэав политического

^{г 1} Л X X

меньшинства на участие в политической жизни - одного из центральных моментов демократического устройства общества, так и с точки зрения формирования альтернативных официальному курсу подходов, наличие которых позволяет и критически оценивать достоинства и недостатки данного курса, и создавать банк возможных вариантов решения стоящих перед обществом проблем, обеспечивая комплексность их рассмотрения.

Применительно к современной России эта проблема приобретает особое значение с учетом того, что существование крупномасштабной оппозиции не только в качестве внутриэлитного противостояния сторонников тех или иных вариантов осуществления официальной политики, но и в качестве стратегического оппонирования власти, опирающегося на достаточно широкие общественные ожидания и представления, является относительно новым явлением, связанным с последним 15-20-летним периодом.

При этом более или менее очевидным представляется тот факт, что хотя в этот период само явление оппозиции утвердилось как данность, сами отношения власти и оппозиции еще не обрели современные формы институализации, а существование оппозиции, если и не подвергается сомнению, в основном рассматривается властью как некое неизбежное зло, отражающее право на несогласие, но не воспринимается ею как необходимый фактор обеспечения эффективного функционирования политической системы. Практически власть, отражая определенную историческую традицию монопольного отношения с обществом, в основном стремится к вытеснению оппозиции с политического поля, а не к

определенному равноправному соревнованию с ней, обеспечивающему эффективность существования политической системы.

При этом отношения власти и оппозиции малоинституализированы, формальное право оппозиции на существование, определенное конституционными положениями о многопартийности, не вылилось в институциональные гарантии, обеспечивающие эффективность оппозиционной деятельности.

Власть и оппозиция в современной России представляют разные сектора общества, расходящиеся в самом проектном и стратегическом видении целей общественного развития.

Реально оппозиционное поле, различающееся по своей масштабности на разных этапах рассматриваемого периода, в основном оказалось сконцентрировано вокруг коммунистического движения страны. Последнее не сводится к его ведущей организации - КП РФ, но и, включая в себя совокупность различных по своим возможностям малых коммунистических и левых организаций вместе с определенным образом ценностно ориентированными общественными ожиданиями, образует феномен коммунистической оппозиции, оппонирующей власти в широком пространстве аксиологических, политических и экономических концептуальных представлений.

Таким образом, наряду с общей значимостью изучения темы института политической оппозиции мы можем говорить об актуальности изучения явления коммунистического движения в современной России, несмотря на поражение рубежа 80-90-х годов XX века сумевшего остаться одним из ведущих факторов политической жизни страны.

При этом коммунистическая оппозиция многофакторна и является

одним из немногих значимых образований гражданского общества в России.

Сегодня коммунистическое движение страны оказалось едва ли не

последней крупной политический и общественной силой, последовательно

оппонирующей существующей власти и обладающей к тому же не только

представительством на всех уровнях законодательной власти, но и относительно устойчивой электоральной поддержкой.

При этом оно может быть характеризовано минимум двумя измерениями. Во-первых, оно представляет негативную социальную реакцию заметных социальных массивов на проводимый с начала 90-х гг. курс на установление рыночной экономики, то есть выполняет функцию собственно левого политического движения: Ro-вторых, - опирается на многие традиционные установки, сформированные в рамках предыдущего исторического периода, причем обладающие достаточно широким распространением: от определенных культурных и социокультурных основ, алгоритмов поведения, выработанных в течение нескольких десятилетий истории, до утвердившихся в этот же период политических, идеологических и социальных пристрастий и предпочтений. Нельзя игнорировать и тот факт, что в скрытом виде оно опирается и на еще более глубокую социально-историческую почву: традиции русского социально-освободительного движения, насчитывающие несколько столетий.

Особую значимость проблеме придает и то, что современное российское коммунистическое движение существует как в контексте деятельности партий, наследовавших ранее правящим партиям стран Восточной Европы, так и в контексте определенного подъема левых сил в мировой политике. Этот подъем характерен и для 90-х гг. («Левый марш» в странах Западной Европы, в результате которого левые партии почти одновременно пришли к власти в ее ведущих странах), и для последних лет (резкое полевение региона Латинской Америки, приход к власти в Италии левого блока с участием коммунистов, вошедших в состав правительства), что говорит о сохранении запроса на левый фактор в мировой политике.

Анализ коммунистической оппозиции, развитие его инструментария и методологии в современной России следует признать необходимым элементом для понимания отечественной политической системы, перспектив ее развития и места в нем социокультурного наследия советского периода.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение проблем коммунистической оппозиции в современной России находится на перекрестке нескольких родственных политических проблем. В первую очередь, это современная партология, включающая как общую традицию изучения партийной проблематики, так и изучение проблем партийной системы современной России и становления современных российских партий. Второе направление - это изучение проблематики политической оппозиции как существенного компонента политической системы общества, опять же, как в своем классическом общетеоретическом, так и современном российском измерении.

Третье направление - изучение проблем современного коммунистического движения в России, пользующегося массовой поддержкой и сегодня являющегося доминирующим началом политической оппозиции в стране.

Нужно отметить, что если два первые направления достаточно хорошо развиты, то третье еще практически не оформилось как таковое и находится в процессе своего становления.

Первое направление включает в себя, в первую очередь, хорошо развитую мировую партологию, представленную известными работами таких авторов, как М. Вебер, Р. Михельс, К.фон Бейме, К. Джанда, М.Дюверже, Р.Катц, В.Кейн, О.Кирхаймер, Дж. Ла Паломбара, С.М.Липсет, П.Ордешук, А.Панебьянко, Ст. Роккан, Дж. Сартори, Р.Таагепера, А.Уэйр, М.Фиорина, М.Шугарт и другие'.

Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. - М.: 1990; Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем./ М. Вебер; Сост., общ. ред. и послесловие Давыдова Ю.Н. М.: Прогресс, 1990; Михельс Р."Социология политической партии в условиях демократии". Главы из книги//Диалог. - М.:1990. № 3,5,7,9,11,13,15, 17,18, 1991. №3; Proletariat und Bourgeoisie in der sozialistischen Bewegung Italiens.,,, Bd 1—2, Ttlbingen, 1905—06; Zur Soziologie des Parteiwesens in der modernen Dernokratie, В., 1911; Бейме К. Партии II Политология вчера и сегодня. Вып. 4. М., 1992; Beyme, Klaus fon Political Parties in Western Democracies. Aldershot, 1985; Beyme, Klaus fon. Parliamentary Opposition in Western Europe I E.Kolinsky (ed.). Opposition in Western Europe. London and Sydney: Croom Helm, 1987; Джанда К. Сравнение политических партий исследования и теория // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М 1997, С. 84-143; Janda К Political Parties- a Cross-National Survey. N.Y, 1980; Дюверже M. Политические партии. М.: Академический проект, 2000; Katz R.S. A Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore, 1980; Katz R., Mair P. Changing Model of Party Organisation and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party II Party Politics, № 1, 1995; Cain W., Ferejohn J., Fiorina M. The personal vote: Constituency Service and electoral independence. Cambridge (Mass.); London, 1989; Kirchheimer, 0.. Germany: The Vanishing Opposition / R.Dahl (ed.). Political Opposition in Western Democracies. New Haven and London: Yale University Press, 1966; Kirchheimer O. The Vaining of Opposition in Parliamentary Regimes //Social Research. 1957. Vol. 24, № 2;

Особо можно выделить работы, посвященные исследованию роли партий в условиях т.н. «третьей волны демократизации», таких исследователей, как

Т.Л.Карл, А.Лейпхарт, Х.Линц, А.Пшеворский, Р.Саква, К.Шмиттер и др. Становлению партий в современной России посвящены работы Дж. Т.Ишиямы, Дж. Ллойда, М.Макфола, Р.Мозера, П.Ордешука, С.Фиша, Э.Шнайдера и др.³

Отечественная традиция связана с именами В.И. Ленина, его оппонентов, занимавшихся вопросами партийного строительства: Г.В. Плеханова, П.Б. Аксельрода, Ф.И. Дана, Ю.О. Мартова, А.Н. Потресова, «теоретиков нового либерализма»: М.М. Ковалевского, П.Н. Милюкова; видного идеолога эсеровского движения В.М. Чернова и др.⁴

Kirchheimer, О. The Transformation of the Western European Party Systems I J.La Palombara, M.Weiner (eds.). Political Parties and Political Development. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1966; La Palombara D., Weiner M. The origin and development of political parties II Political Parties and Political Development. La Palombara D., Weiner M. (eds.). L., 1966; La Palombara J. Politics within Nations. Englewood Cliffs, 1974; Lipset S. Political Man Doubleday, 1990; Lipset,S.V., Rokkan S. Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. New York, 1967; Ordeshook P.C., Shvetsova 0. Ethnic Heterogeneity, District Magnitude and the Number of Parties.//American Journal of Political Science, v.38, № 1, February 1994; Ordeshook P. Russia's Party System: Is Russian Federalism Viable? II Post Soviet Affairs. 1997; Panebianko A. Political Parties: Organisation and Power. Cambridge, 1988; Сартори Дж. Вертикальная демократия II ПОЛИС. М., 1993, № 2; Sartori, G. Parties and Party Systems. A Framework for Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1976; Sartori G Party and Parry System N. Y., 1976; Taarenepa P., Шугарт M.C. Описание избирательных систем II Полис. - М., 1997, №3; Taarenepa Р., Шугарт M.C. Описание избирательных систем.// Современная сравнительная политологи. Хрестоматия. М.:1997; Ware A. Citizens, Parties and the State. A Reapprisal. Princeton, 1988.

² Карл Т.Л., Шмиттер O.K. Пути перехода от авторитаризма к демократии в Латинской Америке, Южной и
Восточной Европе // Международный журнал социальных наук. М.:1991, № 1; Лейпхарт А. Конституционные
альтернативы для новых демократий // Полис, 1995, № 2; Lijphart A. Democracies: Patterns of Majoritarian
and Consensus Government in Twenty-one Countries. - New Haven, 1984; Линц X. Крушение
демократических режимов: Кризис, крушение и восстановление равновесия // Проблемы
Восточной Европы. Вашингтон, 1993, № 39-40; Линц X. Опасности президентства // Пределы власти, 1994,
№ 2-3; Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной
Европе и Латинской Америке. М.:1999; Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России. //
Политические исследования. 1997. №1; Шмиттер Ф. Размышления о гражданском обществе и
консолидации демократии // Полис. 1996. № 5.

³ Ишияма Дж. Т. Партии-преемницы коммунистических и организационное развитие партий в
посткоммунистической политике//ПОЛИС. М., 1999,№4; Lloyd J. Democrasy in Russia II Political Quarterly. 1993. Vol.
64; Формирование партийно-политической системы в России. / Под ред. М.Макфола, С.Маркова и А.Рябова. M.: 1998;
Россия накануне думских выборов 1999 г.//Под. ред. М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова// Московский центр Карнеги.
М.: Гендальф.1999; Россия в избирательном цикле 1999-2000 гг./ Под ред. М.: Макфола, H. Петрова, А. Рябова//
Московский Центр Карнеги. М.: Гендальф. 2000; Primer on Russia's 1999 Duma Elections/ Washington. Carnegie
endowment for International Peace// Carnegie Moscow center. 1999. Edited by Michael Mcfaul. Nikolai Petrov. With Elizabeth
Reich; Moser R. The Impact of Electoral System on Post-Communist Party Development: The Case of 1993 Russian
Parliamentary Election II Electoral Studies, 1995, vol. 14; Ordeshook P. Russia's Party System: Is Russian Federalism Viable? II
Post Soviet Affairs. 1997, v.l2,p. 195-217; Fish S. Democracy from Scratch: Opposition and Regime in the New Russian
Revolution. Princeton, 1995; Шнайдер Э. Политическая трансформация в России //
Политая: Анализ.Хроника.Прогноз.- М., 1999-2000. Зима, № 4 (14).

⁴ Мартов Ю. Политические Партии в России. М. 1917; Общественное движение в России в начале XX века.
Под ред. Ю.О. Мартова, П.П. Маслова, А.Н. Потресова. СПб., 1914; За год. Сборник статей. М , 1919; Оборона
революции и социал-демократия. Сборник статей Пг.-М , 1920; Из глубины. Сборник статей о русской
революции М.-Пг., 1918; Корнилов А. А. Партия Народной свободы (исторический очерк) Пг., 1917; Дилыс К.
Социализм, коммунизм и анархизм М , 1918; Милюков П. Н. В плену у Циммервальда. Две речи. М , 1917;
Гредескул Н А. Россия прежде и теперь. М.-Л, 1926; Новгородцев П. Об общественном идеале. М,1917 и др.

Среди академических исследователей партологии начала XX века принято выделять работы М.Л. Острогорского и Ю.С. Гамбарова .

С возникновением новых политических партий в современной России их становление и деятельность становятся предметом изучения современных российских исследователей. Среди авторов этих работ: С.А. Авакьян, В.Я.Гельман, С.В.Васильцов, С.Ю.Заславский, Ю.Г. Коргунюк, В.Н. Краснов. А. Кулик. В.В. Лапаева, М. Малютин, В.А. Никонов, В.Б. Пастухов, СБ. Радкевич, A.M. Салмин, Ю.А. Юдин и другие⁶.

Появившиеся в этот момент работы, затрагивавшие вопросы нового коммунистического партобразования, можно подразделить на несколько групп. В первую входят информационные и аналитические работы, посвященные формированию многопартийности в целом. Во вторую - начинающие появляться исследования, посвященные собственно данному объекту.

Девяностые годы можно рассматривать как первый, относительно законченный период изучения российских партий в стране, когда складывалось партийное многообразие, характерное для данного времени, которое стало существенно изменяться в новой политической реальности, образовавшейся в начале XXI века.

В рамках его можно выделить три большие группы работ.

Во-первых, на эмпирическом уровне, работы исследователей и аналитических центров, постоянно отслеживающих события в политическом спектре России: Информационно-исследовательский центр "Панорама", РАУ-Корпорация, Институт гуманитарно-политических исследований,

⁵ Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997; Гамбаров Ю.С. Политические партии
России в их прошлом и настоящем СПб., 1904.

⁶ Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации:
конституционно-правовые основы. М., 1996; Очерки российской политики / Под ред. В Я. Гельмана. М:
ИГПИ, 1994; Он же. Демократическая оппозиция в посткоммунистической России: очерк истории и вопросы
теории // Политический мониторинг. М., 1995, № 2; Заславский С. Власть и партии // Кентавр, 1994, № 3; Он же.
Российская модель партийной системы // Вестник МГУ, 1994, серия 12, № 4; Коргунюк Ю.Г. Современная
российская многопартийность. М., 1999, Краснов В.Н. Система многопартийности в современной России (очерк
истории) М., 1995, Кулик А. Партийная демократия: политические партии в формировании открытого общества
на Западе и в России. М., 1997; Лапаева В.В. Право и многопартийность в современной России. М, 1999;
Малютин А., в соавт. Расстановка политических сил в России и прогноз их роли в ближайшем будущем. М.,
1993; Пастухов В Б Общественные движения в эпоху перестройки. М., 1991; Радкевич СБ. Политические
партии - общая теория и российские проблемы. М., 1997; Салмин А М.: Партийная система в России в 1989-
1993 гг.: опыт становления. М., 1993; Юдин Ю.А. Ук. соч. и др.

Институт социально-политических исследований РАН и др., а также ряд информационных агентств, специализирующихся на партийной тематике ("Партинформ", Левый информационный центр).

Во-вторых, на теоретическом уровне проблематика становления многопартийной системы является предметом постоянного анализа ряда политологов, философов и историков, таких как, А.Л.Андреев, Ю.Г.Коргунюк, В."Краснов, Б.Г.Капустин, А.С.Панарин. Л.Н.Тимофеева и др.⁷

В-третьих, можно согласиться с М.Р. Холмской⁸, которая, в качестве особого направления выделяет работы некоторых зарубежных исследовательских центров, специализирующихся на изучении современной российской действительности. К этой группе можно отнести и работы как уже упоминавшихся Дж. Т. Ишиямы и М. Макфола, и, особо, Д. Урбан⁹.

Изучение историографии становления многопартийности в современной России, безусловно, заслуживает отдельного внимания, как и определение этапов ее периодизации. В инструментальном плане представляется возможным выделить четыре основные этапа, примерно совпадающие с этапами развития политического процесса.

⁷ Панарин. А С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке М " Логос, 1998; Панарин А.С. Философия политики. - M.: Новая школа, 1996; Андреев А. Политический спектр России. Структура, идеологии, основные субъекты. М.:1997; Коргунюк Ю.Г., Заславский СЕ. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М., 1996; Коргунюк ЮГ. Современная российская многопартийность. М, 1999; Коргунюк Ю. Г. Избирательные кампании и становление партийной системы в РФ с точки зрения социального представительства // Политическая наука, 2000, № 3; Коргунюк ЮГ. Избирательная кампания 1999 г. и перспективы развития российской многопартийности // Политая: Анализ. Хроника Прогноз. - М: зима 1999-2000, №4(14); Краснов B.H. Система многопартийности в современной России (очерк истории) М, 1995; Капустин Б. Левый консерватизм КП РФ и его роль в современной политике// Независимая газета. 25.05.1996; Капустин Б., Клямкин И. Либеральные ценности в сознании россиян// ПОЛИС. 1994. № 1-2; Тимофеева Л. Н. Власть и оппозиция: проблемы легитимации и коммуникации. // Народ - партии - власть. Общественно-политические движения как предмет исследования. /Сост. Е.И. Хаванов. М., 1997; Тимофеева Л.Н. Позиции партий по ключевым проблемам развития российского общества. - М.: Издательство РАГС, 2004; Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция: взаимодействие, взаимоограничение, взаимоконтроль, коммуникация. М.: Изд. РАГС, 2004; Тимофеева Л.Н. Политическая критика власти и государства со стороны оппозиции и ее последствия // Социальные конфликты в контексте процессов глобализации и регионализиции / Под ред. Е.И. Степанова. М. 2005; Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция в системе политических отношений современной России // Политическая конфликтология перед новыми вызовами/ Под ред. А.ВГлуховой. Воронеж. 2001; Тимофеева Л.Н.Власть и оппозиция // Россия: власть и выборы. Отв. Ред. Г.В. Осипов, В.Н. Березовский. М. 1996.

⁸ Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика. Дисс. на соиск.
уч. степ. к. и. н. М., 2000.

⁹ Джоан Урбан, Валерий Соловей. Коммунистическое движение в постсоветской России // Свободная мысль.
1997. № 3; Urban I., Solovei V. Russia's Communists at the Crossroads/ Boulder, Co.: Westwiew Press. 1997.

Первый - до 1993 года, первых выборов, позволивших произвести электоральный замер реальной влиятельности массово создаваемых протопартийных образований.

Второй - с 1993 до 1996 г., когда анализу подвергается определившийся после «учредительных выборов» партийно-политический спектр, парламентская практика победивших партий и ситуация, предшествовавшая электоральной кампании 1995-1996 гг.

Третий - до выборов 1999-2000 гг., сформировавших в России новую политическую реальность, когда анализируется упрощение партийной структуры страны и внимание сосредоточивается в основном на перспективах устоявшихся политических партий.

Четвертый - после 2000 года, когда в центр внимания попадает новая расстановка политических сил, сложившаяся в результате установления нового правления в России.

Именно в рамках первого этапа был осуществлен многосторонний анализ природы, идеологических ориентации и типа организаций неформального движения, возникшего в СССР во второй половине 80-х г.г., претендовавших на роль прообраза будущей многопартийности. Многопартийность тогда существовала на уровне зародышей новых структур, выстраивавших свою позицию во многом конъюнктурно, в дистанцировании от позиции правящей партии, оппонентом которой выступали как структуры явно антисоциалистической ориентации, так и декларировавшие свою социалистичность . Правда, практически ни одна из этих структур не утвердилась в общественной жизни страны в 90-е годы.

¹⁰ См., например: Малютин М., Эти беспокойные неформалы// Горизонт. 1989. № 4; Березовский В.Н., Кротов Н.И. Гражданские движения// Социологические исследования. 1989. № 3; Они же. Неформальная Россия: о неформальных политизированных движениях и группах РСФСР (опыт справочника). М., 1990; Каталог-справочник неформальных самодеятельных организаций и независимой прессы СССР. М., 1990; Выдрин Д.И. Многопартийность: "за" и "против"// Социально-политические науки. 1990. № 9; Громов А., Кузин О. Неформалы: кто есть кто? М., 1990; Славин Б.Ф. У истоков многопартийности// Социально-политические науки. 1990. № 10; Новейшие политические партии и движения СССР (документы и материалы)/ Под ред. Б.Ф.Славина. М., 1991; Россия: партии, ассоциации, союзы, клубы. Справочник. Т. 1. Ч. 1-2. М., 1991; Голубев Д. Многопартийность в советском обществе// Социально-политические науки. 1991. № 8; Бутенко А.П. Советская многопартийность: проблема формирования. М., 1991; Астахова Е.В. Становление многопартийности в СССР: некоторые аспекты. Харьков, 1991; Швыдченко Л.А.

11 В рамках этого же этапа, уже после 1991 г., появляются работы", посвященные изучению возникавших партийных структур рубежа 80-90-х годов, хотя возникающие левые организации рассматриваются в них в значительной степени фрагментарно, в силу распространившегося мнения об уходе этого движения со сцены после запрета КПСС.

После выборов 1993 г. партийная система России получает парламентское оформление, и о ней можно говорить уже не как о форме организации неформальной активности и своего рода клубном движении, а как об институте, обладающем хотя и слабыми, но относительно реальными рычагами воздействия на власть хотя бы на уровне парламентского оппонирования последней. Отражением этого становится появление работ, содержащих разносторонний - политический, исторический, электоральный - анализ оформившихся партийных образований.¹²

Соответственно и кампания 1995-1996 гг., подведшая черту под политическими амбициями ряда образований и выявившая устойчивые партийные объединения, становится стимулом к новому этапу исследований, когда появляется возможность говорить уже о формировании тенденций

Общественно-политические объединения в условиях реформирования общества: опыт, проблемы, уроки (1985-1991 гг.). М., 1991 идр.

" См., например: Вьюницкий В. Многопартийность// Диалог. 1991. № 10; Лепехин В.А. Некоторые аспекты современного российского партогенеза// Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1992. № 3; Новые политические и общественные организации (1987-1991 гг.)/ Сост. Е.Н.Струкова. М., 1992; Прибыловский В. Словарь новых политических партий и организаций России. М., 1992; Коргунюк Ю.Г. Политические партии России после августа 1991 года// Российский монитор. 1992, № 1; Душаков А.А. Роль политических партий России в консолидации современного общества (1988-1992 гг.). М., 1992; Фролова Н.А. Становление политических партий России (1985-1993 гг.). М., 1993. ¹² См.: Березовский B.H. Российская многопартийность в конце XX века (процесс возникновения 1987-1991 гг.). М., 1993; Жуков А.А. Формирование, развитие и деятельность российской много парти иной политической оппозиции в 1991-1997 гг. M., 1999; Коваль Б.И., Павленко В.Б. Партии и политические блоки в России. Вып. 1. М., 1993; Политические партии современной России. Информационные и аналитические материалы об общероссийских партиях и общественных движениях (1990-1993). Вып. 1. М., 1993; Горшков М., Послевыборная Россия: общество трех третей// Независимая газета. 08.08.1996; Марков С.А. Исторический контекст формирования многопартийности в России// Право и многопартийность в России. М., 1994; Салмин A.M., Бунин И.М., Капелюшный Р.И., Урнов М.Ю. Партийная система в России в 1989-1993 годах: опыт становления. М., 1994; Колосов В.А. Формирование многопартийной системы в регионах России и выборы в недавнем прошлом и будущем. М., 1994; Зотова З.М. Партии России: испытание выборами. M., 1994; Краснов B.H. Система многопартийности в современной России (очерк истории). M., 1995; Россия: партии, выборы, власть / Под ред. В.Н. Краснова. М.: Информационно-издательское агентство «Обозреватель», 1996.

развития партийно-политической системы и делать выводы о перспективах тех или иных объединений в будущих кампаниях.¹

Новая ситуация, сложившаяся в России после выборов 1999-2000 гг., поставила вопрос о будущем политических партий в целом как в связи с проявившейся зависимостью большинства партийных образований от поддержки их властью, так и в связи с принятием нового Закона РФ «О политических партиях», явно формализовавшего саму возможность создания данных структур, что наметило тенденцию установления над ними государственного контроля. Одновременно требовал осмысления опыт прошедшей электоральной кампании.¹⁴

В рамках второго направления выделяются работы, посвященные исследованию проблем оппозиции.

Исследование феномена политической оппозиции, ее содержания, функций в политической системе, типологизация намечены в работах Л.Н. Тимофеевой, Б.А. Богомолова, В.А. Васильева, И.Л. Морозова, М.И. Кодина, А.Н. Евдокимова, Н.В. Клинецкой.¹⁵

¹³ Алескеров Ф.Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии. М., 1995; Коргунюк Ю.Г., Заславский СЕ.
Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М., 1996; Тимошенко В.И.,
Заславский СЕ. Российские партии, движения и блоки на выборах в Государственную думу 17 декабря 1995
года: опыт, проблемы, перспективы. М., 1996; Соловей В.Д. Электоральная стратегия КПРФ: от
парламентских к президентским выборам// Партийно-политические элиты и электоральные процессы в
России. М., 1996; Формирование партийно-политической системы в России // Московский Центр Карнеги.
Научные доклады. Выпуск 22. М.,1998 г.; Россия накануне думских выборов 1999 года //Под. Ред. М.,
Макфолла, Н. Петрова, А. Рябова //Московский Центр Карнеги. Гендальф. М., 1999.

¹⁴ См. Например: Россия в избирательном цикле 1999-2000 гг. Под. ред. М., Макфолла, Н. Петрова, А. Рябова
//Московский Центр Карнеги. Гендальф, M., 2000; Перспективы развития партийно-политической системы в
России. Международный Фонд социально-экономических и политических исследований. М.,2001 и др.; Голосов Г.
Политические партии и независимые кандидаты на думских выборах // Второй электоральный цикл в России.
1999-2000 гг. Под. общ. ред. Гельмана В. и др. M., 2002; Гельман В. Второй электоральный цикл и
трансформация политического режима в России // Второй электоральный цикл в России. 1999-2000 гг. Под. общ.
ред. Гельмана В. и др. M., 2002; Коргунюк Ю.Г. Политические партии России в первой половине 2001 г // Полития.
2001. № 3 (21); Коргунюк Ю.Г. Политические партии России зимой 2001-2002 //Полития. 2002. № 1 (24); Коргунюк
Ю.Г. Большое партийное фиаско: итоги думской кампании - 2003 // Полития. 2003. № 3 (30); Заславский СЕ.
Политические партии России. Проблемы правовой институционализации. M., 2003; Зеленко Б.И. Политические
партии и развитие гражданского общества в России: политические правовые аспекты. М., 2001; Федоринов В.Е.
Становление политического плюрализма и формирование многопартийности в России. Воронеж, 2002.

¹⁵ Тимофеева Л. Н. Власть и оппозиция: проблемы легитимации и коммуникации // Народ - партии -
власть. Общественно-политические движения как предмет исследования /Сост. Е.И. Хаванов. М., 1997;
Богомолов Б А. Власть и оппозиция: некоторые аспекты взаимодействия (опыт США и российская
действительность) // Вестник Московского Государственного Университета. 1998. № 4; Власть и оппозиция.
Круглый стол / Под ред. Е.Л.Черникова // Власть. 1995. № 3; Васильев В.А. Оппозиция как социальное
явление // Социально-политический журнал. 1996. №3; Морозов ИЛ. Левый экстремизм в современном
обществе: особенности стратегии и тактики//Политические исследования. 1998. №3; Кодин М.И. Общественно-
политические объединения и формирование политической элиты в России (1990- 1997). М., 1998; Евдокимов

Различные аспекты проблем исследования политической оппозиции отражены в работах Г. Алмонда и С. Вербы, К.Э. Аксенова, В.Б. Бореева, Н. Виттиер, С.А. Гроха, А.В. Дука, М., Дюверже, Д.П. Зеркина, С.А. Королева, М.И. Марченко, А. Миллера, А.Д. Морриса, М., Мшвениерадзе, М.Я. Острогорского, В.В. Посконина, Т. Парсонса, Дж. Сартори, П. Турина, В. Тэйлор, А.Н. Шульгина¹⁶.

Проблема политической оппозиции в России в XX веке разрабатывается в трудах В.В. Журавлева, А.Н. Медушевского, А.ІЇ. Шарова, А.Ю. Мельвиля, В.Б. Пастухова, В.П. Пешкова, С.Ф. Гребениченко¹⁷.

Особенности элементного содержания оппозиции в современной России теоретически осмыслены Э.И. Скакуновым, В.Н. Красновым, Е.Б. Шестопал, Н.И. Бирюковым¹⁸.

Основы социальных характеристик взаимодействия властных структур и

оппозиции разработаны В.И. Сперанским, Р. Саквой, X. Линцем, А.В. Глуховой,

P.M. Романовым¹⁹.

Проблемами разработки моделей развития политической системы России с

точки зрения взаимодействия властных структур и политической оппозиции

активно занимаются АЛ. Цыганков, Б.И. Краснов, О.А. Широков²⁰.

А.Н., Клинецкая H.B. Кризис общества и проблема социального контроля // Россия сегодня: новые горизонты сознания. Сборник статей / Под. ред. В.Н. Келасьева. СПб.: Изд-во СПГУ, 1994; Чуланов Ю.Г. Власть и политическая оппозиция в современной России. М, 1999.

¹⁶ См. Танова А.Г. Легальная оппозиция в политическом процессе современного российского общества Дисс. на
соиск. уч. ст. к. с. н. Санкт-Петербург, 2003. С. 5-6.

¹⁷ Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия /
Под ред. Журавлева В.В. М.: Изд-во Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995;
В.П. Пешков. Оппозиция и власть. Общественное восприятие. М.,2000. Гребениченко С.Ф. Куда и почему идет
Россия? // Социологические исследования. 1997. №7; Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм:
российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998; Мельвиль А.Ю. Третья волна
демократизации, посткоммунизм и демократические транзиты //Политические исследования. 1998. № 2; Пастухов
В.Б. Становление российской государственности и конституционный процесс: политический аспект // Государство
и право. 1993. №2; Шаров А.Н. Общественное мнение в условиях кризиса // Россия сегодня: новые горизонты
сознания. Сборник статей / Отв. Ред. В.Н. Келасьев. СПб.:Изд-во СПбТУ, 1994.

¹⁸ Скакунов Э.И. Политическая оппозиция в период модернизации в России // Социологические
исследования. 1999. № 8; Краснов Б.И. Анализ политической ситуации. Метод сценариев // Политические
исследования. 1997. №5; Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990—
х.М.:РОССПЭН,2000; Бирюков Н.И. Возможно ли в современной России прогнозировать электоральное
поведение? // Политические исследования. 1997. №1;.

¹⁹ Сперанский В.И. Конфликтогенные факторы социальной напряженности // Социально-политический
журнал. 1996. №2; Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Политические
исследования. 1997. №1; Линц X. Крушение демократических режимов: кризис, разрушение и восстановление
равновесия // Проблемы Восточной Европы. 1993. № 39-40; Глухова А.В. Типология политических
конфликтов. Воронеж, 1997; Романов P.M. Российский парламентаризм: генезис и организационное
оформление. \\ Политические исследования. 1998. №5.

²⁰ Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги
политического развития России в 1991 — 1996 гг. // Социально-политический журнал. 1997. № 1; Краснов Б.И.
Анализ политической ситуации. Метод сценариев // Политические исследования. 1997. N. 5; Широков О. А.

Во многих из этих исследованиях присутствует в той или иной мере анализ состояния коммунистического движения в России, который начинает занимать все большее место во второй половине 90-х гг. Тем не менее работы, посвященные собственно коммунистическому движению, появляются несколько позже, нежели работы, посвященные многопартийности в целом, по мере появления того политического опыта, который становился объектом анализа. Первые работы датируются 1993 г., когда становится ясно, что коммунистическое движение сумело восстановить свои структуры и начинает выходить на сцену политической жизни. Среди них можно выделить исследования авторов, которые уже на рубеже 90-х начинали отслеживать процесс становления левых организаций и сделали его предметом своего специального изучения²¹.

Первоначально исследованию подвергается более или менее равномерно весь спектр коммунистических организаций, но по мере укрепления позиций КП РФ, которое произошло в результате ошибочной тактики более левых объединений на выборах 1993 г., постепенно внимание исследователей все больше сосредоточивается исключительно на ней, тогда как упоминание о левокоммунистических партиях начинает исчезать и из теоретических исследований, и со страниц центральной прессы.

Превращение коммунистического движения в один из ведущих факторов политической жизни страны и накопление эмпирического материала вызывает к жизни ряд специальных исследований, в которых делается попытка комплексного анализа коммунистического движения как единой, целостной структуры .

Легитимация власти как необходимое условие политической модернизации России. М., 1995.

²¹ См.: Славин Б.Ф. Левые в России// Альтернативы. 1993. Вып. 3; Ермаков Я.Г., Шавшукова T.B.,
Якуничкин В.В. Коммунистическое движение в России в период запрета: от КПСС к КПРФ// Кентавр. 1993.
№ 3; Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение в ельцинистской России// Россия-XXI. 1994. № 1-2;
Холмская М.Р. Коммунистическое движение России: современный этап развития// Альтернативы. 1994.
Вып. 2; Михалюк В.И. Общее и особенное "новых левых" в России. Дисс-ция на соискание уч. ст. канд.
полит, наук. М., 1995, и др.

²² См.: Марков С.А. Коммунистическое движение в постсоветской России: 1990-1995 гг.// На путях
политической трансформации (политические партии и политические элиты постсоветского периода). Вып.
8. Ч. 1. М., 1997; Тарасов A.H., Черкасов Г.Ю., Шавшукова T.B. Левые в России: от умеренных до
экстремистов. М., 1997; Урбан Д., Соловей В. Коммунистическое движение в постсоветской России//

К этому следует добавить огромный, исчисляющийся сотнями объем изданий самих коммунистических партий, содержащих как материалы по текущей деятельности, так и взаимную критику, в ходе которой они выявляют взаимные слабости внутрикоммунистических оппонентов и содержат попытки анализа состояния движения.

В целом создается впечатление о наличии огромного количества литературы, посвященной коммунистическому движению. Однако проблема становления и развития коммунистического движения в полной мере еще не стала предметом специальных историко-политологических исследований.

Многие исследования носят либо чисто информационный характер, либо анализируют сугубо текущие аспекты деятельности коммунистов в той или иной политической ситуации.

При этом следует отметить, что, по нашему мнению, большинство этих работ исходят из более или менее устоявшихся подходов, рассматривая комдвижение исключительно как политическую силу, относительно мало внимания уделяя качествам его не только как политического, но и как социокультурного субъекта. Исключение составляет, пожалуй, лишь неопубликованный реферат В. Соловья, распространенный на семинаре, посвященном коммунистическому движению в октябре 2001 г.²³ Он отмечает ряд социокультурных, темпераментных ограничений, которые встают перед КП РФ и вытекают из политического опыта позднесоветского периода, используя термин «позднесоветский политический темперамент».

На сегодняшний день, за исключением вышедшей в 1997 г. в США работы В. Соловья и Д. Урбан²⁴, а также монографии автора представляемого

Свободная мысль. 1997. № 3; Соловей В. Коммунистическая и националистическая оппозиция в контексте посткоммунистической трансформации России// Россия политическая. M., 1998; Холмская М.Р. Коммунисты России: факты, идеи, тенденции. M., 1998; Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Российский независимый институт социальных и национальных проблем. Центр политической и экономической истории России; Черняховский С.Ф. Коммунистические объединения// Россия накануне думских выборов 1999 года. М., 1999; Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение // Россия в избирательном цикле 1999-2000 г.г. Под. ред. М., Макфолла, Н. Петрова, А. Рябова //Московский Центр Карнеги. Гендальф. М.,2000.

²³ Соловей В. Возможности и ограничения КПРФ. 2001. Неопубликованное.

²⁴ Urban I., Solovei V. Russia's Communists at the Crossroads/ Boulder, Co.: Westwiew Press. 1997.

16 исследования, опубликованной в 2003 г.,²⁵ практически отсутствуют монографические исследования по проблемам коммунистического движении в современной России. Накопленный материал по названным проблемам нашел отражение в диссертационных исследованиях, защищенных в конце прошлого - начале нынешнего века. Можно отметить, что для них также характерно разновесное распределение работ по названным проблемам.

Докторские диссертации по политологии за последние 15 лет имеются в основном по проблематике общего партийного развития современной России. Это докторские работы В.Д. Виноградова, Г.В. Голосова, Б.И. Зеленко, Б.А. Исаева, СБ. Радкевича, В.Е. Федоринова, Р.Х. Усманова. В известном смысле к этой же тематике можно отнести работы Н.М. Великой по проблемам идейно-политической консолидации и Ю.Л. Парникеля по вопросам плюрализма в современной России.

Уже в начале XXI века, в последние годы, по проблемам партийного строительства был защищен и ряд кандидатских диссертаций по политологии, в которых некоторое внимание уделяется не только проблемам формирования и функционирования партийной системы в 90-е годы, но и ее модификации в новых политических условиях. Это работы В.А. Борисова, Б.В. Грызлова, М.В. Данилова, Р.А. Кандыбы, СВ. Кроткова, О.В.

Савушкиной, Цуй Чжихуна.

Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М.,МНЭПУ. 2003.

²⁶ Великая Н.М. Политико-идеологические основания и механизмы политической консолидации
современного российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. Саратов, 2005; Виноградов В.Д. Система
организованных партий: истоки, традиции, тенденции развития. Дисс. на соиск. уч. ст. д.с.н. Санкт-
Петербург. 1994. Голосов Г.В. Становление и развитие российской партийной системы (сравнительный
анализ). Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М, 1999; Зеленко Б.И. Политические партии как
институциональный фактор становления гражданского общества в современной России. Дисс. на
соиск. уч.ст. д.п.н. Москва, 2004. Исаев Б.А. Зарождение, становление и функционирование партийной
системы современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. д.с.н. Санкт-Петербург, 1998; Парникель Ю.Л.
Политический плюрализм в современном российском обществе: социальные условия становления.
Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. M., 2003; Радкевич СБ. Модель организации современной политической
партии (опыт сравнительно-политологического анализа). Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М.,1998; Самарская
Е.А. Левые начала и конца 20 века: смена парадигмы. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М., 2003; Федоринов В.Е.
Политические партии России в условиях становления и развития плюрализма. Дисс. на соиск. уч. ст, д.п.н.
M., 2002; Усманов Р.Х. Политические партии и политические процессы в России в девяностые годы 20 века:
Российская Федерация - Южный федеральный округ - Астраханская область. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н.
Волгоград, 2002.

²⁷ Борисов В.А. Партийные идентификации в современной российской политической культуре. Дисс. на
соиск. уч. ст. к.п.н. Санкт-Петерсбург. 2001; Грызлов Б.В. Политические партии и российские трансформации:
теория и политическая практика. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п. н. Санкт-Петербург, 2001; Данилов М.В.

Известная разработанность данной темы позволила начать переход от общего ее рассмотрения к анализу партийного развития в региональном аспекте. Последнему были посвящены диссертационные исследования по политологии Р.Х. Усманова (Южный административный округ), А.П. Богданова (Поволжье), Н.М. Пьянова (Центральный административный округ), О.В. Синько (Дальний Восток), А.С. Трухина (Урал).

Проблемам политической оппозиции в современной России были посвящены в конце XX века диссертационные исследования Г.В. Саенко (история), В.Я. Гельмана (политология), A.M. Джунусова (политология), В.П. Пешкова (социология). В 2000-е годы по этой теме были защищены кандидитские диссертации по политологии А.Е. Воскресенского, Г.Р. Змановского, Б.Ю. Калинина, Д.А. Макеева, А.Г. Тановой.³⁰ Особо, в плане концептуальной разработанности, следует отметить именно последнюю работу. Определенным этапным моментом в изучении проблемы, безусловно, является докторское диссертационное исследование Л.Н. Тимофеевой, посвященное

Партии в политическом пространстве современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п.н. Саратов, 2003; Кандыба Р.А. Развитие института политических партий в Российской Федерации периода трансформации российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Пятигорск, 2005, Кротков СВ. Партийная система как фактор развития гражданского общества в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 2005; Савушкина О.В. Роль политических партий в законодательном процессе в условиях реформирования федеративных отношений в современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п.н. М., 2005; Цуй Чжихун Многопартийность в современной России (вторая половина 80-х годов XX в. - начало XXI в.) Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 2005.

²⁸ Усманов Р.Х. Политические партии и политические процессы в России в девяностые годы 20 века:
Российская Федерация - Южный федеральный округ - Астраханская область. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н.
Волгоград, 2002; Богданов А.П. Политические партии как субъект региональной политики. Дисс. на соиск.
уч. ст. к.п.н. Саратов. 2003; Пьянов Н.М. Политические партии в региональном политическом пространстве
современной России (На материалах центрального федерального округа) Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Орел,
2004; Синько О.В. Политические партии в избирательных кампаниях. Региональный аспект. Дисс. на соиск.
уч. ст. к.п.н. Уссурийск, 2004; Трухин А.С. Политические партии в избирательных процессах современной
России (федеральный и региональный аспекты). Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Екатеринбург. 2005.

²⁹ Саенко Г.В. Политическая оппозиция как социальное явление в общественной жизни современной России
(к.80-х-90-е гг.). Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. д. и. н. М., 1996; Гельман В.Я. Трансформация
политического режима и демократическая оппозиция в посткоммунистической России. (Анализ
современных транзитологических концепций). Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Санкт-Петербург. 1997.
Джунусов A.M. Оппозиция как фактор развития обществ (политологический анализ). Автореферат дисс. на
соиск. уч. ст. политических наук. M., 1999; Пешков В.П. Политическая оппозиция как социальный институт
реформируемого российского общества: эволюция восприятия массовым сознанием. Автореферат дисс. на соиск.
уч. ст. д. с. н. M., 2000.

³⁰ Воскресенский А.Е. Политическая оппозиция в современном российском обществе: состояние и тенденции
развития. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 2005; Змановский Г.Р. Политическая оппозиция в современной
России: теоретический анализ. Дисс. на соиск. уч. ст, к.п.н. Екатеринбург, 2003; Калинин Б.Ю. Российская
политическая оппозиция в периоды трансформации политической системы: структурно-функциональный анализ
(1993-2004 гг.) Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Нижний Новгород, 2005; Макеев Д.А. Политическая оппозиция как
институт современного российского общества. М., 2004; Танова А.Г. Легальная оппозиция в политическом
процессе современного российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. к. с. н. Санкт-Петербург. 2003.

вопросам дискурса в отношениях диады «власть - оппозиция», в котором сформулирован новый конфликтно-дискурсный подход изучения вопроса.

Хотя практически все эти исследования затрагивают те или иные аспекты деятельности и роли коммунистических партий, с одной стороны, последние затрагиваются ими достаточно фрагментарно, лишь постольку, поскольку попадают в более общее поле исследования, с другой - ряд из них содержат в себе множество более или мелких неточностей и фактических ошибок, возможно, вытекающих из знакомства лишь с вторичными материалами по проблеме. Даже в крупных и наиболее серьезных работах, таких, как исследования Г.В. Голосова, СБ. Радкевича и Б.И. Зеленко, содержится ряд фрагментарных несоответствий упоминаемой фактуры реальному положению вещей. По мере возможности упомянутые несоответствия отмечаются и уточняются в представляемом исследовании.

Небольшое число диссертационных исследований, посвященных коммунистическому движению, можно подразделить на две группы. Это несколько исследований собственно коммунистических партий, однако, относящихся к числу не политологических, а исторических работ, и ряд политологических исследований, посвященных некоторым частным аспектам проблем коммунистического движения.

Среди первых можно назвать серьезную работу М.Р. Холмской (2000 г.), охватывающую период начала и середины 90-х гг., О.В. Казначеева (2001 г.), по этому же периоду, исследование А.А. Лапина по вопросам идеологического и организационного размежевания в КПСС в конце 80-х гг. и источниковедческое исследование О.Н. Блиновой, посвященное информационным методам изучения материалов газеты «Правда» в 90-е гг.

³¹ Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализ (теория, история, методология).
Дисс. на соиск.уч. ст. д. п. н. М., 2005.

³² Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика. Дисс. на соиск.
уч. ст. к. и. н. M., 2000; Казначеев О.В. Коммунистическое движение в России в период реформирования
общества (1985-2000гг.). Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н. Пятигорск, 2001; Лапин А.А. Идейно-политическое
размежевание и формирование оппозиционных течений в КПСС в 1988-1991 г. Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н.
M., 2001; Блинова О.Н. Экономическая концепция КПРФ в 1990-е годы в отражении партийной
периодической печати (источники и методы исследования). Дисс.на соиск. уч. ст. к. и. н. М., 2004.

Среди вторых: большое и интересное докторское исследование Е.А. Самарской по проблеме изменения парадигмы левыми с начала XX по начало XXI века, в чем-то по предмету схожее кандидатское исследование Г.М. Барашкова, рассматривающее эволюцию идеологии отечественных коммунистов с момента прихода к власти по настоящее время, работу О.Е. Богатыревой о феномене леворадикального сознания в России, в которой описание современных форм леворадикализма имеет непосредственное отношение к теме коммунистической оппозиции, и работу Е.Н. Кутыгиной по культуре политического протеста, косвенно затрагивающее эту тему.³³

Таким образом, мы видим, что коммунистическое движение и коммунистическая оппозиция в современной России в целом не стали еще предметом диссертационных исследований по политологии, причем и по другим, смежным дисциплинам их насчитываются единицы. Возникает заметный диссонанс: коммунистическая оппозиция играет заметную роль в жизни общества, варьирующуюся в разные электоральные периоды, на сегодня коммунисты - практически единственная значимая сила, оппонирующая власти от имени гражданского общества, однако серьезного комплексного исследования этой проблемы в стране не ведется, не сложилось академическое научное направление, ориентированное на изучение этого фактора политического процесса и его перспектив в стране.

Российская власть, находясь в политическом противостоянии с комдвижением, рассматривала его как чужеродное начало, некую помеху своему политическому курсу, а не как органический элемент общества. Разумеется, его состояние отслеживалось на соответствующем уровне, но целью этого анализа было исключительно обеспечение прикладного результата в тех или иных ситуациях противоборства.

Самарская Е.А. Левые начала и конца 20 века: смена парадигмы. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М.,2003; Барашков Г. М., Эволюция коммунистической идеологии: от государственной к партийной в СССР -Российской Федерации Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. по специальности. Саратов, 2005; Богатырева О.Е. Феномен леворадикального сознания в России. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М.,1998; Кутыгина Е.Н. Культура политического протеста. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Ростов-на-Дону, 2005.

Можно отметить две основные проблемы, которые слабо решаются или в целом не решаются данной литературой.

Во-первых, крайне мало работ, посвященных целостному анализу проблемы, рассматривающих комплексно процесс становления данного движения во взаимовлияниях его отдельных составных частей.

Во-вторых, коммунистическое движение, как уже отмечалось, рассматривается преимущественно как политическая сила. Это понятно и

11 х *

отчасти оправданно. Однако вся история поражений и успехов коммунистов заставляет искать в его сущности нечто большее.

Нельзя отрицать, что комдвижение обладает устойчивым ценностным ядром, ритуалами, символами веры, использует для общения язык, отличный от утвердившегося в обществе, несет особую культуру и обычаи. Не следует гиперболизировать эти особенности, но нельзя не замечать их наличия.

Кроме того, как также отмечалось выше, практически отсутствует рассмотрение коммунистического движения как сложного, внутренне противоречивого явления. В данном случае имеется в виду не столько неоднородность идеологических установок и чисто политические противоречия между группами и течениями, которые достойны отдельного изучения, но противоречивость составляющих его социальных начал.

Однако актуальность подобного исследования сегодня явно повышается в связи с тем, что ощущения стабильности и удовлетворенности, вызванные сменой власти в России, постепенно начинают размываться. Как бы ни развивалась политическая ситуация в России в ближайшие годы, ясно, что страна еще не вышла из кризисного состояния, несущего в себе зерна нового обострения. Дальнейшее развитие ситуации в стране вряд ли можно эффективно направлять, не понимая до конца природы феномена, затрагивающего так или иначе все общество.

Основная рабочая гипотеза. Автор высказывает предположение, что начавшийся в конце 80-х гг. XX века в России период противоречивых трансформаций не только вернул в политическую реальность

противостояние по линии «власть - оппозиция», но и привел к сложной конфигурации ее политически организованной части и тех социальных настроений и ожиданий достаточно широких масс, на которые она опиралась в противостоянии с властью, что требует поиска новых методологических оснований и инструментов исследования в рамках «оппозитологии». В связи с этим выдвигается гипотеза, что изучение современной российской коммунистической оппозиции наиболее успешно может быть осуществлено при ее рассмотрении как системы, состоящей из относительно генетически неоднородных компонентов, в которой ее организованная часть и социально питающие ее стихийные ожидания являются продуктом разных расколов общества, образовавшихся в начале 90-х гг., что дает основание использовать для ее анализа соединение трех аналитических подходов: системного, герменевтического и генетического, условно характеризуемого как «системно-генетический подход».

Автор исходил из такого понимания оппозиции, которое не тождественно пониманию политического движения и политической партии.

Под партией в данном случае традиционно понималось образование, имеющее устоявшуюся организационную структуру, обладающее идеологией, апеллирующее к поддержке граждан и, что самое главное, борющееся за власть - в соответствии с четырьмя конституирующими признаками, выделяемыми Ла Паломбарой. В более концентрированном виде, под политической партией автор понимает организацию для борьбы за власть.

Под политическим движением автор в данном случае, понимает не тип общественной организации, имеющий меньшую, по сравнению с партией, внутреннюю жесткость, а совокупность образований и структур, объединяемых общей ценностно-политической тенденцией.

Под коммунистической оппозицией понимается не структурное образование, оппонирующее власти, а совокупность подобных образований и структур определенного вектора массовых настроений и ожиданий общества, придающих этим образованиям силу, достаточную не только для заявления

отличности своей позиции, но и позволяющую оказывать на власть существенное давление, заставляющую последнюю корректировать свой курс или предпринимать особые усилия для преодоления такого давления, и представляющую претензию на участие во власти или ее замещение.

Коммунистическое движение рассматривается не как обладающее статусом оппозиции по определению, а как политико-ценностная тенденция, первоначально не обладающая качествами реальной, конкурирующей с властью силы, опирающаяся на свое психологическое и ценностно-образное неприятие новой реальности, но приобретающая черты реальной политической оппозиции по мере совпадения ценностно-политических установок с ожиданиями и настроениями значительной части общества.

Автор исходит и из того, что оппозиционная роль коммунистических образований не является однозначной, а меняется в зависимости от своего развития и политической конъюнктуры в отношениях с властью. Предполагалось, что соотношение оппозиции и власти, обычно трактуемое в категориях «системность - антисистемность (внесистемность)», при сохранении тех же субъектов противостояния может менять свои черты. Автор исходит из предположения, что внесистемность не тождественна антисистемности, роль оппозиции целесообразно рассматривать в формате триады: «системная -внесистемная - антисистемная». При исполнении системной роли, как известно, оппозиция претендует не на изменение или уничтожение политической системы, в которой она действует, а на установление контроля над ней, получение доступа к ключевым звеньям системы.

Внесистемность, по мнению автора - такое качество оппозиции, когда, являясь, по тем или иным основаниям, в частности - ценностным и мировоззренческим, особым миром, особой политико-ценностной системой по сравнению с властью, она претендует на то, чтобы заместить ее. Системы в данном случае взаимодействуют только в своем противостоянии, отрицая друг друга в смысле «отрицания-изничтожения». Антисистемность - более жесткое противостояние, в котором оппозиция не рассматривает себя как

самодостаточную систему, а, предлагая обществу не только институциональную альтернативу, но и альтернативу проектную, предлагает разрушить существующую властную и проектную систему и создать новую. В данном случае оппозиция и власть не взаимодействуют, в прямом смысле, а отрицают друг друга в смысле «отрицания-преодоления». При системной роли оппозиция не ставит вопрос о замене существующей властной системы, при «внесистемных» отношениях оппозиция обращается к обществу как к арбитру, роль которого сводится к согласию на ее доминирование, при антисистемных отношениях предлагает обществу вместе создать новую систему.

Оппозиция может в условиях высокой динамичности политического процесса и по мере своего становления менять ролевую функцию, в одной комбинации являясь внесистемной, в другой - системной либо антисистемной.

Это дает возможность по иному взглянуть на проблемы противостояния оппозиции и собственно коммунистического движения с властью в современной России, глубже осознать как причины быстрого подъема коммунистического движения в начале 90-х гг., так и того, что последнее не сумело использовать все открывавшиеся перед ним политические возможности и заметно снизило свое влияние в политическом пространстве с установлением в стране нового правления. В конечном счете применение этих подходов служит более эффективному исследованию современной политической реальности, дает возможность глубже понять проблемы современной российской оппозиции, выявить дисфункции во взаимодействии ее частей и ее общую слабость во взаимоотношениях с властью, совершенствовать инструментарий прикладных политических исследований современной российской политики.

Объектом исследования является генезис коммунистической оппозиции в современной России как противоречивого явления, не только противостоящего власти, но и включающего определенное противостояние собственно организованного коммунистического движения и стихийных социальных ожиданий и настроений поддерживающих его социальных масс.

Предмет исследования: взаимодействие образующих

коммунистическую оппозицию начал в его влиянии на роль и место коммунистической оппозиции в политическом процессе современной России, характер отношений с властной системой, эффективность ее деятельности.

Цель и задачи исследования. Целью работы является рассмотрение генезиса и перспектив коммунистической оппозиции в современной России с учетом анализа изменения характера ее отношений с властью, и исследование противоречивости данного явления как предполагающего сложное взаимодействие между его политическими и социокультурными составляющими.

В связи с этим в работе ставятся следующие задачи: -рассмотреть теоретические основы изучения коммунистической оппозиции в современной России;

-исследовать образование коммунистической оппозиции как продукта интеграции расколов, возникших в стране в 90-е годы XX века, характер и особенности борьбы за самоидентификацию;

-проанализировать генезис коммунистической оппозиции в современной России, его характерные черты и этапы;

-проследить изменение типа отношений коммунистической оппозиции с властью в зависимости от избираемого типа самоидентификации в пространстве политических альтернатив;

-выявить характер стихийных социально-экономических ожиданий общества, как основы влиятельности коммунистической оппозиции;

-проследить внутренние ограничения избранной самоидентификации и достигнутой интеграции оппозиции на разных этапах ее противостояния с властью;

-проанализировать перспективы политической деятельности коммунистической оппозиции в зависимости от политического самоопределения в новом поле идеологических альтернатив;

-выявить перспективы коммунистической оппозиции в пространстве нарождающегося постиндустриального социума.

При этом следует особо оговорить: что само по себе политическое пространство современной России, что характерно для переходных периодов, отличается высокой динамикой, относительно быстрым изменением общей конфигурации противостояния политических субъектов и институционального дизайна. В этих динамичных условиях неизбежно присутствовала и относительно высокая динамика взаимоотношения составных компонентов коммунистической оппозиции, что при анализе данного явления предопределило необходимость использования политико-исторического подхода как наиболее эффективного в названных условиях.

За неполные пятнадцать лет своего существования коммунистическая оппозиция проходит в своем развитии и взаимоотношениях с властью минимум три этапа, выявление особенностей которых возможно было лишь при активном использовании политико-исторического анализа.

Методология исследования. При написании работы автор учитывал подходы, существующие в многочисленной литературе по проблеме, стремясь соединить системный, исторический и психологический подходы в рамках общего диалектического подхода к проблеме.

Системный подход, в частности положения Т. Парсонса и его AGIL-схема системы политики, были использованы и при определении типа отношений между оппозицией и властью, (автор опирался в этом вопросе на подходы, обоснованные А.Г.Тановой), и при рассмотрении оппозиции как самостоятельной системы отношений между организованной частью оппозиции и ее стихийным компонентом - настроениями общества.

С этой точки зрения мы можем сказать, что рассматриваемая в исследовании коммунистическая оппозиция как самостоятельная система предполагает, что в ней самой должны выполняться описываемые AGIL схемой функции. Речь идет о функциях адаптации системы к условиям окружающей политической среды, постановки целей и их преследования,

целеориентации, внутренней интеграции элементов системы, воспроизводства базовых ценностей и нормативных целей, латентного сохранения образца.

Социально-философский подход, выводы герменевтики были использованы при изучении соответствия установок собственно коммунистических структур этим ожиданиям, готовности оппозиционного субъекта понять и осознать эти ожидания как «другого», который должен быть понят субъектом при агрегировании и артикуляции его интересов. Основу их подходов в работе составили выводы П. Рикера, Х.-Г. Гадамера. Речь идет о том, что одной из задач коммунистического организованного начала, собственно коммунистического движения является полноценное «понимание» родственных стихийных ожиданий масс. Включая в себя преодоление соблазна установки на «монологическое отношение» с этим началом, в котором установки первого начинают доминировать над вторым, замещать их в политической артикуляции, на деле ограничивая объективный потенциал социальной поддержки самого оппозиционного субъекта.

В работе были учтены исследования по системе политической культуры, оппозиционного сознания и поведения, представленные в трудах Г. Алмонда и С. Вербы, С.А. Гроха, А.Д. Морриса, П. Турина, А. Миллера, В. Тэйлор. При исследовании феномена оппозиции использовались выводы Ф.Бэргхорна, О. Кирхаймера, X. Линца, Дж. Сартори.

Анализ партийной составляющей оппозиции, ее организованного начала осуществлялся с учетом подходов Клауса фон Бойме, Ж. Блонделя, Дж. Брайса, М., Вебера, М., Дюверже, С. Липсета, К. Лоусона, Дж. Ла Паломбары, Р. Макридиса, Д. Сартори, С. Эльдерсфельда, Д. Эптера, Д. Юма. При определении составных оппозиции как продуктов разных расколов была использована генетическая модель, предложенная С.М.Липсетом и Ст.Рокканом.

Применительно к исследованию названного объекта это давало основания рассмотреть его как систему, ведущие компоненты которой образованы разными расколами: собственно коммунистическое движение - расколом «по вере», социальная основа - социально-экономическим расколом общества.

На первое место в исследовании, таким образом, выходит проблема осуществления в рамках оппозиции продуктов разных расколов, что повышало значимость исполнения AGIL-функций и решения герменевтических вопросов.

В совокупности автор условно определяет свой подход как «системно-генетический», заключающийся в рассмотрении генетически отличных начал, требующих особой интеграции как единой системы.

Автор в принципе исходил из приоритета классового подхода в исследовании политических сил, максимально развитого К. Марксом и В.И. Лениным. Но диалектика рассматриваемого состояния, в понимании которой автор опирался на учения Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса, именно с точки зрения классового подхода не позволяла опереться на него в непосредственном виде. Его применение в полной мере возможно лишь в условиях сложившихся классов с их самоидентификацией. При их отсутствии на первый план выходят психологические, эмоциональные стимулы, происходит как бы снятие классового подхода, обусловленное именно его последовательным применением.

Политическая сила, основывающая свою деятельность на подобных стимулах, с одной стороны, приобретает устойчивость в противостоянии, но, с другой - эмоциональное в ее поведении начинает одерживать верх над рациональным, в результате чего она не может адекватно оценивать сами эмоциональные компоненты общества, на поддержку которого претендует.

Это особо повышает роль герменевтики при исследовании явления.

При исследовании коммунистической оппозиции и отношений между ее генетическими началами автор опирается на дедуктивный и индуктивный методы применительно, соответственно, к концептуальным и конкретно-политическим вопросам.

Сравнительный метод был использован при анализе путей утраты власти и изменения идеологической и политической идентификации «партий-преемниц» в странах Восточной Европы (заметную роль в этом вопросе сыграло исследование Г.В. Голосова), а также при анализе роли коммунистической

оппозиции на разных фазах ее развития и при рассмотрении ее результатов в разных избирательных циклах и в разных регионах.

При анализе характеристик общественных ожиданий на разных этапах рассматриваемого процесса использовались социологические методы, конкретный материал для которых образовали данные многочисленных социологических исследований, проведенных в рассматриваемый период ФОМ, ВЦИОМ. РНИСиНП. Левада-Центром и т.д., исследования М.Горшкова, И Клямкина, Ю. Левады, В. Петухова и Л. Вызова.

Исторический анализ был применен при рассмотрении общей динамики развития коммунистической оппозиции, начиная с рубежа 80-90-х гг. XX века, хода политической борьбы в самом коммунистическом движении.

Среди рабочих методов исследования можно назвать изучение литературных и документальных источников, политических результатов противостояния власти и оппозиции, в первую очередь отражавшихся на итогах электоральных кампаний, анализ данных социологических опросов.

Научная новизна. Диссертация представляет самостоятельное теоретическое исследование природы современной коммунистической оппозиции в России. Проведена аналитическая работа, позволившая автору на базе положений политологии обосновать и применить соединение системного анализа и генетической модели образования партий к анализу внутренних проблем и противоречий оппозиционного начала в его взаимоотношениях с властью, при этом особое внимание было уделено именно внутреннему противостоянию образующих это движение начал.

1. Обоснована возможность рассмотрения политической оппозиции с точки зрения AGIL-схемы Парсонса как самостоятельной системы (в отличие от традиционного рассмотрения, при котором оппозиция рассматривается как часть системы в рамках диады «власть-оппозиция»). Оппозиция рассматривается как образуемая двумя главными составными - ее относительно организованной частью и стихийным компонентом в лице существующих настроений и ожиданий общества, которые подлежат интеграции посредством

исполнения функций агрегации и артикуляции последних ее организованным началом, выступающим в рамках данной системы как носитель скрытых властных функций.

2. Раскрыто как в теоретически концептуальном плане, так и в конкретно-политическом выражении авторское понимание ситуации образования современной коммунистической оппозиции в России как создаваемой, хотя и родственными, но нетождественными расколами в обществе, обладающими разной генетической природой: мировоззренческого раскола 1991 г., далее именуемого расколом «по вере», и социально-экономического раскола, образованного экономическим курсом, проводимым в стране с 1992 г.

3.Выявлено влияние позднесоветского темперамента, свойственного в первую очередь организованной части коммунистической оппозиции на ее политические, поведенческие качества и осуществляемое ею самоопределение в поле идеологических альтернатив.

4.Показано в динамике самоопределение коммунистической оппозиции в системе оппонирования власти, на разных этапах меняющего ее роль в конфигурации форматов триады «системная - внесистемная - антисистемная».

5.Раскрыта проблема агрегации организованной частью оппозиции, образованной расколом «по вере», интересов начала, образованного социально-экономическим расколом, и их артикуляции коммунистическим движением в его взаимоотношениях с властью как носящих неполный характер, ограниченный и последствиями влияния позднесоветского темперамента, и разным генетическим характером названных расколов.

6.Определены характерные черты поля стихийных ценностных ожиданий и предпочтений, доминирующих в российском обществе в указанный период, лежащих в основе масштабности влияния и существования коммунистической оппозиции.

7.Выявлена неустойчивость социокультурного характера интеграции общественных расколов, образующих системные начала коммунистической оппозиции в современной России, допускающей возможность перехвата

зо властью оппозиционного дискурса и механизмов интеграции ожиданий социально-экономического раскола.

8.Приведены обоснования перспективности коммунистической оппозиции в развитии политического процесса современной России как с точки зрения соответствия ее базовых ценностных и концептуальных установок доминирующим в массовом сознании ценностям и ожиданиям, так и с точки зрения эффективности стратегического самоопределения в поле идеологических альтернатив при рассмотрении его в трех плоскостях:

-отношение политической позиции коммунистов и сознательной идеологической позиции, избираемой различными группами;

-отношение политической позиции коммунистов и готовности общества к тому или иному политическому поведению;

-отношение политической позиции коммунистов и стихийно-идеологических ожиданий общества.

Главное, что представляло интерес в этом отношении, - насколько коммунисты способны соединять свои идеологические цели с целями и интересами общества.

Основные положения, выносимые на защиту. Коммунистическая оппозиция как значимый и соразмерный власти фактор политической жизни в значительной степени может считаться особенностью современной России в сравнении с другими странами, в которых коммунистические партии утратили власть в ходе трансформаций конца 80-х - начала 90-х гг. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о следующих характерных чертах генезиса:

1. Коммунистическая оппозиция в своем описанном качестве образуется как продукт родственных, но нетождественных расколов общества: раскола «по вере» 1991 г. и социально-экономического раскола 1992 г., интегрированных не социально-экономическими, а социокультурными моментами, обусловившими при всей масштабности ее частичный и относительно неустойчивый характер.

1. Исследование показывает, что генезис оппозиции проходит три основные фазы, обусловленные существовавшими на тот или иной момент фокусами противостояния как внутри себя, так и с властью по тем или иным поводам: внесистемного противостояния с властью - до 1996 г., выполнения системной политической роли при декларируемой внесистемной самоидентификации - до 2000 г, исчерпания этих обеих ролей и поиска антисистемной идентификации — по настоящий период.

2. Неполный характер интеграции продуктов названных расколов, вызванный доминированием в ней социокультурных моментов, создал основу для разрушения этой интеграции при принятии властью после 2000 г. нового дискурса и перехвата у оппозиции механизмов смысловой интеграции.

Анализ коммунистической оппозиции в современной России позволяет выделить, как минимум, следующие глубокие противоречия:

4. В основе ее образования изначально было заложено противоречие между ценностной ориентацией организованной части оппозиции, собственно коммунистического движения и социально-экономическими интересами достаточно широких масс, на поддержку которых она опиралась. Данное противоречие во многом выступило ограничением возможностей политического действия оппозиции, ориентируя его на цели, более близкие и понятные организованной части и не в полной мере обеспечивающие мобилизацию потенциальной общественной поддержки ее требований.

5. Это противоречие в значительной степени, на уровне политического действия, выразилось в противоречии между консервативным политическим темпераментом коммунистического актива, сформированным позднесоветской стабильной реальностью, и радикальными ожиданиями широких социальных групп, пострадавших от экономической политики власти и кризисного развития 90-х гг. В своей постановке стратегических и тактических целей коммунистическое движение, с одной стороны, переоценивало готовность общества поддержать его традиционные лозунги, с другой - недооценивало степень левизны общества и радикальности его стихийных требований.

6. На доктринальном и проектном уровне указанное противоречие нашло свое выражение в противоречии между в значительной степени понятной, постоянной апелляцией коммунистического движения к образам прошлого общественного устройства, невольно перераставшей в апелляцию к прошлому как таковому и, с одной стороны, авангардным, прорывным характером базовой идеологической доктрины, на преемственность с которой оно претендовало, а с другой - с объективной общественно-исторической и цивилизационной потребностью цивилизационного прорыва и перехода страны к полноценному постиндустриальному развитию.

Вместе с тем, вызванные указанными противоречиями ограничения и внутренние слабости коммунистической оппозиции не исключают возможностей ее будущего усиления и наличия у нее серьезных политических и социальных перспектив. Напротив, данные противоречия потенциально выступают стимулом собственного преодоления. В результате проведенного исследования представляется, что возможные перспективы коммунистической оппозиции обусловлены следующими моментами:

7. На сущностном уровне базовые установки и ориентации современной коммунистической оппозиции в России и общие контуры и стихийно идеологическая ориентация ожиданий значительной части российского общества являются родственными и в большой степени объективно совпадают. Это доказывается данными многочисленных социологических исследований, проведенных в разные годы разными центрами изучения общественного мнения, приведенными в представляемой работе.

8.Хотя в данный момент мы можем говорить о разрушении достигнутой в 90-е годы социокультурной интеграции генетических расколов, лежавших в основе масштабности и значимости коммунистической оппозиции, при преодолении консервативного политического темперамента коммунистического движения и переориентации его на выражение социально-экономических интересов и ожиданий значительных слоев общества, носящих в целом левый характер, возможно достижение нового, более прочного типа интеграции

образующих оппозицию расколов, что при широком распространении в обществе идеологически и социально родственных коммунистической ориентации установок может привести к резкому повышению влиятельности коммунистической оппозиции.

9.В настоящий момент исследователи в основном связывают будущие возможности коммунистической оппозиции в России с выбором в рамках дилеммы: «социал-демократизация», подобная осуществленной рядом бывших компартий Восточной Европы (в Болгарии, Польше, Венгрии), либо своего рода «красный голлизм» , связываемый с окончательным освоением «левонационалистической» ниши. Проведенный анализ позволяет в этом усомниться и дает основания утверждать, что обеспечение новой, на этот раз более полной интеграции с полем социально-экономического протеста, в нынешних условиях перспективно лишь при возврате коммунистической оппозиции к прогрессистско-прорывной самоидентификации, выдвижении альтернативного проекта развития, ориентированного на актуализацию коммунистической доктрины применительно к условиям постиндустриального общества.

На доктринальном уровне это соответствует базовым идеологическим установкам коммунистической идеологии, связанным с превращением науки в непосредственную производительную силу, выведением человека из непосредственного процесса производства и его постановкой над ним в качестве организатора и контролера. На уровне обеспечения национальных интересов страны это соответствует задачам преодоления энтропийного кризиса 90-х гг. и создания экономики, способной в современную эпоху гарантировать реальное обеспечение суверенитета страны. На уровне социальной проблематики это ведет к созданию реального экономического потенциала, способного обеспечить значимое и резкое повышение уровня благосостояния общества и, что более важно, открыть возможности реализации творческого потенциала личности.

³⁴ Данный термин предлагает Г.М. Барашков. (См.: Барашков Г. M.: Эволюция коммунистической идеологии: от государственной к партийной в СССР - Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Саратов, 2005. С. 152.). Представляется, что его можно условно использовать с некоторыми оговорками: он относительно точно характеризует описываемый идеологический вектор, однако следует учитывать, что «голлизм», наряду с соответствующей ценностно-идеологической составляющей, включает в себя ряд вполне определенных политических методов авторитарного толка.

Теоретическая значимость исследования. Решение диссертантом круга теоретических и историко-политических задач, связанных с анализом и новым осмыслением генезиса и развития коммунистической оппозиции, ее характерных черт в современных условиях, становления и развития ее противоречивой природы, позволяет глубже рассмотреть как некоторые общие закономерности взаимоотношения власти и оппозиции, имеющие в современных российских условиях определенную новизну, так и значительно прояснить природу данного явления в современной России. Открывается возможность использования предложенных приемов и полученных выводов к другим странам, проходящим схожий процесс трансформации.

Диссертант показал, что использование синтеза системного и генетического подходов способствует лучшему пониманию природы политического процесса современной России. Данное исследование является одним из моментов изучения коммунистического феномена и как мирового и цивилизационного явления.

Это играет роль и в развитии такого важного направления современной политической науки, как оппозитология.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования будут полезны при анализе и прогнозировании политических процессов в России, связанных с деятельностью партий, их взаимодействием с государством, влиянием на развитие гражданских институтов. Могут способствовать работе над комплексным анализом проблем сбалансированного представительства и повышения влияния мало представленных в настоящее время социальных и экономических групп.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий по фавнительной политологии, политической социологии, политической истории, курсу «Политические отношения и политический процесс в современной России», в ходе преподавания политологических дисциплин, подготовки лекционных курсов и проведении семинарских занятий, при разработке спецкурсов и спецсеминаров. Апробация работы. Анализ и выводы, содержащиеся в представленной работе, были в той или иной мере отражены в докладах и выступлениях на

семинарах и «круглых столах» Московского Центра Карнеги в рамках исследовательской программы «Российская внутренняя политика и политические институты», исследовательских проектов этого центра, посвященных избирательным циклам 1999-2000 и 2003-2004 гг., на итоговой конференции Московского Центра Карнеги, посвященной результатам парламентских выборов 1999 г. (январь 2000 г.), а также в пленарном докладе на межвузовской научной конференции «Вторая мировая война и современный мир», проведенной Институтом военной истории Министерства обороны РФ и Международным независимым эколого-политологическим университетом в апреле 2005 г. Они отражены в выступлениях автора на многочисленных «круглых столах» и семинарах, проводимых на протяжении последних лет различными аналитическими центрами и общественно-политическими изданиями, - такими, как Экспериментальный творческий центр (Центр С. Кургиняна), Институт национальной стратегии, Центр «Новая политика», РАУ-Корпорация, Фонд Горбачева, «Альтернативы», «Независимая газета», ПОЛИС, «Политический журнал», «Литературная газета», «Родная газета», в выступлениях на Центральном телевидении (программы «Пресс-клуб», «Глас народа»), серии передач Русской службы Би-Би-Си и т.д.

Выводы исследования нашли отражение в авторской монографии³⁵, ряде коллективных монографий³⁶ и статей.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры Мировой и российской политики философского факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.

Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М.:МНЭПУ. 2003. ³⁶ Primer on Russia's 1999 Duma Elections/Kol. mon. Washington.Carnegie endowment for Internationa! Peace. Carnegie moscow center. 1999. Edited by Michael Mcfaul, Nikolai Petrov. With Elizabeth Reisch; Россия накануне думских выборов 1999 г. М.,Московский центр Карнеги. Гендальф. 1999. В соавт. Под ред. М., Макфола, Н. Петрова и А. Рябова; Россия на думских и президентских выборах. M., Московский центр Карнеги. 2000. www,carnegie.ru/ru/pubs/books/57972.htm В соавт. Под ред. М., Макфола, Н. Петрова и А. Рябова; Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., Московский WeHTp Карнеги. Гендальф, 2000. В соавт. Под ред. М., Макфола, Н. Петрова и А. Рябова.

Теоретические основания исследования феномена оппозиции

Политическая оппозиция традиционно понимается как более или менее организованное противостояние, противодействие части общества политическому курсу, проводимому существующей властью. Масштабы и результативность этого противодействия могут разниться в зависимости от широты социальных групп, воспринимающих этот курс как противоречащий их желаниям, настроениям и интересам, степени их организованности завершенности предлагаемой обществу альтернативы, степени решительности, используемых средств давления на власть и т.д.

В этом смысле она родственна такому явлению, как политический протест (от лат. protestor - публично доказываю), понимаемый как возражение против проводимой политики или тех или других действий власти.

Под политическим протестом чаще всего понимается «сознательное невыполнение правил, установленных политическим режимом» или разновидность «неконвенционального действия, т.е. действия, не соответствующего законным и традиционным нормам режима»37. Однако можно отметить, что такое понимание в известной степени сужает данное понятие, главной отличительной чертой которого становится именно факт несоблюдения принятых норм, тогда как он может проводиться и в рамках установленных правил, например, голосование за оппозиционную партию также может носить протестный характер.

В зависимости от степени организованности протеста можно выделить два его уровня: при одном типе политической культуры населения характерны такие формы протеста, как абсентеизм, неорганизованные митинги, бунтарство, при другом он может принимать формы участия в общественных и политических организациях, работе профсоюзов, организации санкционированных митингов, забастовках, голосовании.

Протест может быть рассмотрен как форма проявления политического конфликта, касающегося конкретных действий и политики властей. При этом обычно протест, с одной стороны, основывается на большей роли эмоционального фактора и относительно непродолжителен. Он либо приводит к осязаемому результату, либо затихает по мере спада эмоционального возбуждения масс, как правило, не затрагивает таких фундаментальных вопросов, как «кто правит», «с помощью каких средств», за исключением случаев, когда перерастает в восстания.

В целом можно сказать, что если политический протест - это во многом стихийное, основанное на эмоциональных стимулах относительно непродолжительное действие, не обладающее собственной институализацией, то оппозиция - это сознательное и продолжительное противодействие власти, обладающее институализацией и направленное на замену проводимой политики на альтернативную. Иначе говоря, если в движении протеста доминирует негативная самоидентификация, то для политической оппозиции более актуальна позитивная.

Попытки осмыслить и оценить явление оппозиции относятся, как минимум, к временам лорда Болинброка и его «Писем», в которых он обращался к вопросу целесообразности существования партий как отдельных частей общества. Интересно, что, являясь лидером оппозиции, Болинброк оценивал их отрицательно как образования, его раскалывающие.

Современное понимание оппозиции в основном видит в ней непременный институт демократии, обеспечивающий ограничение власти и эффективную ротацию элиты. Вместе с тем ряд авторов отмечает, что сам факт наличия или отсутствия оппозиции еще не означает наличия или отсутствия демократии. Так, С. Лоусон38 отмечает, что без институциональных условий, позволяющих существовать оппозиции, правительства не могут быть названы демократическими. Р. Даль , хотя и пишет, что отсутствие оппозиции не всегда свидетельствует об отсутствии демократии, наличие условий существования организованной оппозиции считает непременным признаком либеральной демократии.

Обычно сложно оказывается вычленить оппозицию в случаях, когда практикуется так называемая «большая коалиция» в рамках «консенсусной демократии» и в ситуациях «разделенного правления», когда основные партии осуществляют контроль над разными ветвями власти.

Вместе с тем следует отметить позицию М. Дюверже , который видит в существовании организованной оппозиции исключительную черту совершенной демократии, а в ее отсутствии - признак ее ограниченности.

Д. Холл отмечает, что благоприятные условия для сосуществования власти и оппозиции в условиях демократии в Британии (в конце XYII века) и в США (в конце XYIII века) сложились благодаря тому, что власть и оппозиция являлись сегментами одного политического общества. Это позволило оппозиции действовать в рамках представительных институтов, несмотря на отсутствие такого формального условия демократии, как всеобщее избирательное право. В противопоставлении этому отсутствие укорененности оппозиции в Германии начала XX века создало простор для мобилизации масс внепарламентской оппозицией.

Напротив, малая представленность оппозиции (в лице свободных демократов) в парламенте и ее малое влияние в Западной Германии в период правления «большой коалиции» крупнейших партий (1966-1969) подтолкнула к росту активности экстремистских движений, ориентированных на внепарламентскую мобилизацию масс.

Ценностные и темпераментные основы коммунистической оппозиции

Политическое, социальное и социокультурное явление, которое в современной России может быть охарактеризовано как «коммунистическая оппозиция», первоначально формируется как реакция социума на радикальное изменение вектора развития страны в 1991 г.

Как пишет в своей работе Б.В. Грызлов136: «согласно «классической», манхеймовской интерпретации, традиционализм - это неотрефлексированная массовая реакция низов на изменения социума, или иначе - это нерефлексивный «естественный консерватизм»... консерватизму как «объективной мыслительной структуре»«.

Б.Ю. Калинин в своем диссертационном исследовании отмечает, что: «Политическая оппозиция как общественное явление является независимой частью политической системы общества, выражающей несогласие части общества с действиями и концепциями власти» . Следует признать, что в 1991 г. остатки коммунистической партии таковыми еще не являлись.

Несмотря на то, что к 1991 г. в КПСС начали формироваться силы и центры влияния, способные к организации сопротивления официальному курсу прежнего руководства, эта консолидация, была в результате прервана, и процесс восстановления сил пришлось практически начинать с нуля.

Как для партийной элиты, так и для актива и партийных масс одновременный запрет, утрата власти и раздел СССР оказались предельной неожиданностью, мгновенной сменой одной реальности на другую, в которой они не только утратили привычное господствующее положение, но обращались в политическое ничто. Факт их существования был поставлен под сомнение в самом их осознании собственного существования. Компартия еще существовала для общества, но ее в какой-то момент не стало ни «для себя», ни «в себе».

Преодоление этого положения вещей требовало в первую очередь доказать самой себе и своим симпатизантам, что она «есть». Ее человеческий потенциал сохранялся, хотя в значительной степени был атомизирован и дезорганизован.

Сохранившиеся в обществе начала, связанные с компартией и социалистическим устройством общества, по большому счету идеологией, как таковой, не обладали. Они сохраняли все то знаковое, что давало им возможность внутри себя утверждать свое существование, утверждать свою принадлежность к близкому им миру, но это знаковое родство было только знаком идеологической принадлежности.

Потенциально в качестве реакции общества на предлагаемое стране после августа 1991 г. уже закладывались два неидентичные начала:

1. знаковые представления коммунистических активистов, отражавшие выработанную позицию в ходе исторических дискуссий конца 80-х годов и развернутые в первую очередь в прошлое страны - раскол «по вере» 1991 г.;

2. формируемые в широком общественном сознании несогласия с проводимой политикой, отражающие, в первую очередь, бытовые рефлексии, основанные в конечном счете на утвердившихся в широких слоях стихийно- социалистических установках - социально-экономический раскол 1992 г. Эти начала в значительной степени накладывались и дополняли друг на друга, но не сливались в единую доктрину.

На уровне активных представителей оппозиции это была реакция остатков коммунистической партии и наиболее традиционалистских групп общества на разрушение мира привычных для них образов, ценностей и знаков. В первый момент их основу составила та категория членов бывшей правящей партии, которую Г.В. Голосов в своем докторском исследовании определяет как «верующих», тех, для кого членство в компартии было значимо «в той мере, в какой она продолжает занимать «правильные» идеологические позиции»138. Схожую мысль высказывает и Р.Х. Усманов 9, отмечающий, что в результате запрета КПСС «руководство и костяк КП РФ составили идеологически ангажированные оппозиционеры» 40. Собственно, их внутренней установкой был ценностный реванш, попытка доказать, что все то, что они приняли в советский период, было не навязанным им заблуждением, а достойной служения истиной. То, что Е.Н. Кутыгина в своем диссертационном исследовании называет реактивной стадией -«стихийный протест, в ходе которого формируется первичная инициативная группа», в результате развития которого наступала вторичная рефлексия «стадия самоидентификации (активисты назвали ее стадией выработки идеологии), или вторая фаза интенсивной рефлексии, когда стало необходимым не только определить «кто мы?», но и провести ценностные и семантические размежевания»

В исследовании СВ. Кроткова отмечается: «Явившись побочным продуктом распада официальной идеологии, партии поначалу не могли быть чем-то большим, чем ««группами сознания» сплотившимися вокруг идеологических фантомов - лозунгов, символики, а также -«харизматических лидеров»»,42 что справедливо и по отношению к образованию коммунистического ценностного сопротивления.

Формирование противоречия между принятой системной ролью и внесистемной самоидентификацией

К середине 90-х гг. оппозиция в ходе противостояния с властью добилась серьезных успехов: прорвала барьеры, которыми власть пыталась изолировать ее от политической жизни, но не смогла заместить саму власть. Неприятие существующих правил игры позволило ее радикальному крылу добиться восстановления партийных структур в 1991-1993 гг., однако именно оно вывело после 1993 гг. это крыло из реального политического процесса. К доминированию в оппозиции пришло умеренное крыло, принявшее новые правила, но именно его умеренность при незавершенной интеграции расколов не позволила выйти за их рамки в 1996 г.

Коммунисты получили блокирующий пакет голосов в парламенте и реальную власть примерно в половине регионов страны. Таким образом, они практически стали частью властной системы. Выражая надежду общества на смену системы, они одновременно обратились в глазах общества в один из образов власти. Соответственно властвующая элита не рассматривала их как системного оппонента, которому может передаваться власть по законам двухпартийной системы, опасаясь их как внесистемного начала, а протестные ожидания общества не воспринимали их как внесистемное начало, от которого можно ожидать изменения системы.

При этом внесистемные настроения общества возрастали, власть теряла авторитет, противостояние с ней накалялось. Однако коммунисты, став частью системы, оказались звеном на линии этого противостояния.

Двойственность их положения проявилась в выдвинутой в 1996 г. установке на превращение в «ответственную непримиримую оппозицию». Это неестественное положение отмечают многие исследователи. В частности, его приводит в своей диссертации Б.Грызлов. В данном случае его мнение интересно именно как реакция и оценка представителя власти:

«Программный тезис Г.А. Зюганова о том, что «мы непримиримая, но при этом ответственная оппозиция», - в своем роде, совершенно замечательная вещь. То есть, местами - ответственная, а местами - непримиримая. С одной стороны -центристы, с другой радикалы. (Добавим от себя - одновременно и «левые», и «правые», «националисты и интернационалисты»)» 66.

Реально действуя как умеренная центристская сила, коммунисты использовали традиционалистскую риторику, что не позволяло признать их своими ни умеренно-левым группам общества (по ранее приводившимся данным И.Клямкина - 38 % общества), пугавшимся их традиционализма, ни леворадикалам (по тем же данным - 22 %), не принимавшим их умеренности.

Если на предыдущем этапе конфигурация общественного противостояния представляла треугольник, состоявший из власти, коммунистов и протестных настроений общества, то теперь оно превратилось в линию: власть - коммунисты - протест общества, где коммунисты для власти представляли протестное начало, для общества - отождествлялись с властью.

Б.Ю. Калинин отмечает: «В августе 1996 г. лидеры КПРФ взяли курс на «врастание во власть». КПРФ, делегируя представителей в правительство и региональные администрации, вступая в «торг» с правящей группой по ряду вопросов, пыталась «найти себя» между полюсами принципиальной оппозиции и полуоппозиции. Попытки синтеза стратегий «протеста» и «ухода» на практике привели к отказу от выбора стратегии... Коммунисты шли по пути «ничегонеделания», систематически уклоняясь от принятия решений, способных изменить сложившееся положение вещей» .

Похожие диссертации на Коммунистическая оппозиция в современной России: генезис, противоречивость, перспективы

Политическая оппозиция в современной РоссииСергеев Сергей Алексеевич

Политическое позиционирование коммунистической оппозиции в России в электоральных циклах 1999-2008 годовМалугин Сергей Борисович

Социально-политические особенности деятельности субъектов оппозиции в регионах современной РоссииВожеватов Михаил Валерьянович

Становление и развитие политической оппозиции в современной России: общефедеральные черты и региональные особенностиБорисенко Александр Викторович

Политическая оппозиция в постсоветской России : динамика конкурентного потенциалаШакирова, Эльвира Венеровна

Особенности развития политической оппозиции в России на современном этапеДьяков, Олег Юрьевич

Политическая оппозиция в постсоветской России: этапы и особенности становленияМусина, Лилия Миннегаяновна

Становление радикальной оппозиции в современной РоссииДавыденко, Денис Игоревич

Политическая оппозиция в современной России : Теоретический анализЗмановский Георгий Ренгольдович

Взаимоотношения власти и оппозиции в условиях политической модернизации России и КазахстанаКазбекова Меруерт Айткажиевна