Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Онтологические и гносеологические аспекты качества высшего образования 11
1.1. Историко-философская интерпретация категории качества 11
1.2. Системная онтология качества 36
1.3. Структура качества в системе высшего образования 62
1.4. Субъектно-объектные отношения в образовательной деятельности. 77
Глава 2. Высшее образование в условиях инфотронной эры 96
2.1. Проблема качества образования в контексте глобального кризиса современного общества 96
2.2. Тенденции развития высшего образования в условиях инфотронной эры 113
2.3. Информационное взаимодействие в инфотронную эру 138
Заключение 161
Список литературы
- Историко-философская интерпретация категории качества
- Системная онтология качества
- Проблема качества образования в контексте глобального кризиса современного общества
- Тенденции развития высшего образования в условиях инфотронной эры
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется двумя факторами, которые характеризуют принципиальное отличие современного этапа цивилизационного развития от предшествующего. Первым фактором является обострение проблемы качества, связанное с констатацией глобального цивилизационного кризиса и распространением «кризисного мышления». Осознание пагубных последствий для человечества, которыми чревата индустриальная цивилизация, основанная на классической науке и классической рациональности, заставляет все чаще обращаться к понятию качества.
Индустриализм, составляющий сущность общества Модерна, опирается на постулаты, являющиеся фундаментом «классической рациональности», для которой бытие бесконечно, однородно, бескачественно и подчиняется абстрактным логическим закономерностям. Классическая наука вообще обходится без понятия «качество». Общество Модерна, индустриальное общество представляет собой «мир количества», где количественная парадигма определяет цели и методы деятельности, где все функционирование социальных механизмов подчиняется количественным императивам.
Вторая половина XX века стала периодом человеческой истории, когда под сомнением оказалось будущее самого человечества. Проект Модерна, порожденный количественным подходом к феномену бытия, привел к небывалому ранее уровню благополучия граждан тех стран, где он осуществлялся, но в то же время это благополучие принесло с собой совершенно иные проблемы, сущность которых воплотилась в понятии «качество жизни». Безоглядная погоня за количеством привела человечество к краю гибели. Как отмечают В. В. Капырин и Г. Д. Коренев: «поиск новых путей развития ведется по многим направлениям: постиндустриальные и информационные модели, концепции устойчивого развития, глобалистские мироцелостные модели и т. п. Но все больше осознается, что только качество жизни может в наибольшей степени выражать целевые устремления мирового сообщества, ибо человечество стоит на пороге перехода в новую
4 цивилизацию — «цивилизацию качества»1. Негативные последствия Модерна заставляют обратиться к внутренней качественной определенности вещей и явлений, учитывать скрытые угрозы и риски. Формируются постнеклассическая наука и постнеклассический тип рациональности, основанные на качественной определенности, на понимании качественного, нередуцируемого различия бытия, на невозможности универсальных (а потому бескачественных) моделей познания и практической деятельности. И. Пригожий и И. Стенгерс считают, что сегодня преодолеваются границы того мира, который А. Койре называл «миром количества» и мы вступаем в «мир качества». Таким образом, имеет место своеобразная «квалитатизация» общественного сознания, «категориальное смещение» в ценностной иерархии от количества в сторону качества, бытие которого еще Гегель соотнес с понятием «границы».
Понятие «границы», «предела» в общественном сознании отражают то состояние общества, в которое оно вступило во второй половине XX века. Ощущение достигнутого предела в развитии цивилизации, непреодолимости кризиса, завершенности прогресса («конец истории», «пределы роста») становится неотъемлемым атрибутом критического дискурса о современности. Необходимость постоянно оглядываться на последствия, учитывать риски, сокрытые в продуктах и результатах человеческой деятельности, нашла выражение в формуле Г. Тогучи, который называл качеством суммарные потери общества, которые оно понесло в процессе создания, использования и утилизации товара (а товаром в постиндустриальном обществе является все).
Вторым фактором, определяющим актуальность исследования, является доминирующее положение информации и знаний в инфотронную эру. В связи с этим изменяется сама сущность всех социальных процессов. Способность создавать информацию, работать с ней становится важнейшим фактором развития. Созидательным ресурсом все в большей степени выступает «человеческий потенциал» (или «капитал»), формирование которого непосредственно связано с системой высшего образования. В инфотронную эру качество образования является одним
1 Капырин В. В., Коренев Г. Д. Система управления качеством.— М.: Европейский центр по качеству, 2002.— 323 с.— СП.
5 из главных показателей качества жизни. Поэтому, практически, все исследователи
современного общества указывают на систему образования как на центральный
институт общества, обеспечивающий его стабильность и развитие.
Степень разработанности темы. Проблема качества стала исследоваться еще на заре философии первыми античными философами в связи с поисками онтологического основания всего сущего. Впервые подробное определение качества дал Аристотель. В свете Аристотелевского учения проблема качества выступала как одна из ключевых в философии (метафизике) и естествознании Средневековья. В последующем проблемой качества занимались такие философы, как Дж. Локк, Лейбниц, Кант, Гегель. Наиболее глубокое прочтение проблемы качества продемонстрировал Гегель в своей диалектической логике. Также проблему качества в философском аспекте исследовали многие отечественные ученые (Б. В. Ахлибининский, Ю. Я. Дмитриев, В. И. Ефимов, Б. Д. Калачинов,
B. П. Кузьмин, А. И. Субетто, И. С. Тимофеев, И. М. Хайдаров, И. И. Храленко,
C. Г. Шляхтенко и др.).
Проблема качества образования возникла в связи с общим кризисом образования в самых разных странах мира, а кризис образования, в свою очередь, является одним из аспектов глобального кризиса современной цивилизации, который сопровождает наступление инфотронной эры. Общие положения, характеризующие инфотронную эру в истории человечества, изложены в работах З.Баумана, Ж. Бодрийяра, Н. П. Ващекина, Э. Гидденса, Д. В. Иванова, В. Л. Иноземцева, М. Кастельса, Ж.-Ф.Лиотара, Н. А. Маслова, У. Дж. Мартина, Е. Масуда, И. А. Негодаева, Л. В. Скворцова, Д. Д. Тапскотта, А. Турена, П. Штомпки и др.
Качество образования стало предметом широкого обсуждения в 60-е годы XX века в связи с осознанием кризиса образования. Первоначально вопросы качества образования обсуждались в рамках общей квалиметрии (науки об измерении качества), что вполне вписывается в общий контекст озабоченности качеством применительно ко всем сферам социальной практики. Приложение достижений общей квалиметрии привело к появлению довольно многочисленных работ, в которых основное внимание уделялось задачам оценки качества различных компонентов процесса обучения — качеству усвоения обучаемыми учебного материала,
контролю полученных знаний и т. д. (С. И. Архангельский, М. В. Антипин, В. П. Беспалько, 3. Д. Жуковская, Е. В. Спирев, Н. Ф. Талызина и др.).
Острый интерес, выразившийся в огромном количестве опубликованных работ по вопросам качества образования, проявился после того, как научное сообщество в нашей стране осознало необходимость реформирования существующей системы образования. Этот процесс, инициированный социально-экономическими преобразованиями в конце 80-х — начале 90-х годов, не утратил своей интенсивности до сих пор. При этом нужно иметь в виду, что в значительной мере эти работы носят частный, фрагментарный характер, выделяя отдельные аспекты, и компоненты такого интегрального понятия, как качество образования (В. И. Байденко, А. И. Вроейнстийн, X. Ван де Вэн, И. И. Дзегеленок, Дж. Ван Зантворт, В. А. Зернов, И. А. Зимняя, Л. В. Ишкова, В. Г. Казакович,
B. А. Кальней, Г. Р. Келс, Г. С. Ковалева, Е. Е. Кузьмина, И. А. Кузьмина,
Л. А. Майборода, А. А. Макаров, А. А. Маслов, Е. И. Михайлова, В. П. Панасюк,
М. М. Поташник, А. И. Севрук, Н. А. Селезнева, В. М. Соколов, А. И. Субетто,
Л. В. Сучкова, Ю. И. Татур, М. Б. Челышкова, Е. В. Яковлева, Е. А. Ямбург и др.).
В последние несколько лет стали появляться фундаментальные исследования, в которых качество образования рассматривается как социально-системное качество, связывающее образование со всеми сферами социальной практики и интерпретирующее образование как область социального бытия (М. М. Поташник,
C. И. Плаксий, А. И. Субетто и др.). А. И. Субетто разрабатывает концепцию ква-
литологии образования, которая впервые в отечественной научной литературе
рассматривает качество высшего образования как системный фактор устойчивого
развития современной цивилизации. С. И. Плаксий также рассматривает качество
высшего образования как один из важнейших факторов обеспечения стабильно
сти и развития цивилизации в условиях инфотронной эры, уделяя значительное
внимание вопросам формирования «человеческого потенциала» в системе высше
го образования. М. М. Поташник подходит к качеству образования с позиций пе
дагогического дискурса.
Объектом исследования является онтологический статус категории качества в условиях «инфотронной эры».
7 Предметом исследования является качество высшего образования в условиях «инфотронной эры».
Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является теоретико-методологический анализ качества высшего образования в условиях инфотронной эры.
Основными задачами диссертационного исследования, конкретизирующими его цель, являются:
Историко-философский анализ категории качества и раскрытие ее содержания как философской категории.
Определение сущностного содержания категории «качество», ее внутренней структуры. Разработка классификации качества в соответствии с онтологическим статусом объектов.
Исследование качества высшего образования, структуры качества в системе высшего образования.
Анализ субъектно-объектных отношений в сфере образования, а также их изменения в процессе становления и развития современных образовательных системах.
Исследование кризисных явлений в сфере образования в контексте глобального кризиса современной цивилизации.
Анализ тенденций изменения общества и, в частности, системы высшего образования в условиях инфотронной эры.
Исследование сущности процесса инфовзаимодействия в рамках социальных структур, формирующихся в инфотронную эру.
Теоретико-методологическая основа исследования. В диссертационной работе применяется сравнительный метод, метод классификации, некоторые элементы структурно-системного подхода и элементы диалектического метода, а также общенаучные методы — анализ и синтез, концептуализация, индукция и дедукция. В качестве теоретико-методологической базы исследования применяются концептуальные положения информологического подхода, изложенные в работах В. 3. Когана, Э. П. Семенюка, А. Д. Урсула и Ю. А. Шрейдера.
8 Научная новизна исследования.
Проблема качества в высшем образовании исследуется с точки зрения философского содержания понятия качества как категории диалектики. Такой подход позволяет раскрыть некоторые сущностные ошибки и искажения при определении понятия качества высшего образования, которые зачастую допускаются в различных специальных исследованиях.
Вводится понятие «категориального смещения», которое призвано отметить общую направленность и специфику процессов, наблюдаемых в различных сферах общественного бытия, что позволяет говорить о переходе современного общества в качественно новое состояние. «Категориальное смещение» понимается как замещение доминировавшей количественной парадигмы, определявшей цели и методы человеческой деятельности, качественной парадигмой.
На примере системы высшего образования исследуются механизмы указанного «категориального смещения» и влияние этого процесса на содержание и структуру высшего образования.
Отмечается непосредственная взаимосвязь между «категориальным смещением» в общественном сознании и наступлением инфотронной эры в истории человечества. Выявляется определенная содержательная взаимосвязь между понятиями информации и категории качества.
Основные положения, выносимые на защиту.
Имеет место своеобразное «категориальное смещение» парадигмы развития в условия инфотронной эры. Ценностная иерархия складывающегося общественного сознания формируется исходя из примата качества как фактора, определяющего деятельность людей, как мотива их деятельности (практической и познавательной). Происходит квалитатизация действительности (точнее, интерпретации действительности в общественном сознании).
Путь преодоления глобального цивилизационного кризиса непосредственно связан с решением проблемы качества, в том числе и проблемы качества высшего образования.
Качество образования есть онтологическая характеристика системы высшего образования, определяющая функциональную способность этой системы
9 создавать определенный устойчивый эффект. Качественная определенность системы высшего образования не квантифицируется, измерению поддается его свойство (как внешнее проявление внутренней определенности), способность удовлетворять реальные потребности деятельных субъеектов. Это свойство есть степень соответствия образовательных услуг, предоставляемых образовательным учреждением, ожиданиям различных социальных агентов.
4. Процесс «квалитатизации» общественного сознания находит отражение во всех аспектах социального бытия, что дает возможность говорить об этом процессе как об отличительной черте наступающей эры.
Теоретическая значимость исследования. Полученные в диссертационной работе результаты показывают изменение онтологического и гносеологического статуса категории «качество» в условиях инфотронной эры. Выводы, сделанные в диссертации, способствуют переосмыслению методологии исследования системных объектов любого рода. Вносится определенный вклад в развитие общей ква-литологии — науки, изучающей качество различных объектов и явлений.
Практическая значимость диссертационного исследования. Результаты данного исследования могут учитываться при разработке программных рекомендаций по вопросам управления и повышения качества, а также при разработке вузовских учебных курсов по философии, социологии, экономике, менеджменту.
Апробация работы. Основные результаты и идеи исследования обсуждались на международной научно-технической конференции «Информатика и проблемы телекоммуникаций» (Новосибирск, 2002г.), международной научно-практической конференции УГТУ - УПИ «Культура современного российского общества: состояние, проблемы, перспективы» (Екатеринбург, 2003г.), научно-методическом семинаре НГТУ «Гуманитарное образование в техническом вузе» (Новосибирск, 2002г.), международной научно-методической конференции, посвященной 50-летию СибГУТИ (Новосибирск, 2003г.), Российской научно-технической конференции СибГУТИ «Информатика и проблемы телекоммуникаций» (Новосибирск, 2004), XLVI научно-методической конференции СибГУТИ «Проблемы качества образования» (Новосибирск, 2005).
10 Диссертационная работа в полном объеме обсуждалась на теоретическом
семинаре кафедры социологии, политологии, психологии.
Историко-философская интерпретация категории качества
Становление категории качества непосредственно связано с поиском первыми античными философами онтологического основания, первоосновы всего сущего. Первые древнегреческие философы (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен) считали основой всего существующего какое-либо единое материальное первоначало или первовещество (Фалес — воду, Анаксимен — воздух, Анаксимандр — апейрон, т. е. беспредельную, неопределенную материю). Все многообразие предметов и явлений природы порождается этими первоначалами, являются их видоизменениями. При уничтожении предметы вновь возвращаются к своим пер-вовеществам. Таким образом, воззрение милетских философов на изменения, совершающиеся в природе, на возникновение и уничтожение вещей основывалось на непосредственном созерцании и являлось попыткой осмысления окружающего мира с точки зрения его качественной определенности.
Взгляды первых философов развивал Гераклит Эфесский, который считал, что материальной первоосновой сущего является огонь. Он также исходил лишь из фиксируемых органами чувств качественных изменений природы, из качественного анализа окружающей действительности. Разработка учений о материальной первооснове всего сущего впервые выдвинула проблему субстанций. Но в качестве субстанции, т.е. сохраняющейся при всех изменениях основы, принимается нечто «определенно-телесное», нечто «особенное», какое-то конкретное состояние материи, некая ее качественная характеристика, в то время как уже у ионийцев качество предполагало многообразие, изменчивость и текучесть. Поэтому их «субстанции» вынуждены превращаться в другие «стихии» (круговорот «стихий» у Гераклита), вынуждены становиться другими предметами, и только лишь неизбежное «возвращение» вещей к исходным первоначалам свидетельствовало об их устойчивости и субстанциональности. Поэтому дальнейший поиск онтологических оснований сущего заключается в переходе от чувственно-конкретного к абстрактному, от особенного ко всеобщему, в выявлении такой характеристики бытия, которая была бы неизменно пребывающей, остающейся постоянной при всех изменениях и превращениях вещей, при всей текучести и подвижности их свойств.
Такова позиция философов Пифагорейской школы, которые приняли в качестве субстанциональной основы сущего количественную характеристику материи. У ранних пифагорейцев числа выступают как материальная причина вещей. Предлагаемая формула «все есть число» понимается ими в том смысле, что все вещи состоят из чисел как конкретных реальностей, как чувственно созерцаемых материальных образований. Но в более поздних трактовках содержание этой формулы изменяется. Под числом стали понимать неотделимую сущность вещей, а в числовых отношениях раскрываются те принципы и закономерности, согласно которым конституируется внешний мир. Эта тенденция по мере усиления приводит к тому, что числа, «по подражанию» которым существуют вещи, отделяются от конкретных вещей, и завершается в теории чисел — идей Платона.
Учение пифагорейцев можно рассматривать как антитезу учению ионийских философов о бытии. Здесь намечается противостояние качественного и количественного подхода к бытию, к выявлению его подлинной основы. Но пока еще это противопоставление затрагивает только явление, внешнее.
Впервые проблема различения сущности и явления наметилась в философии Элейской школы. Основываясь на положении о тождестве мысли и бытия, они утверждали невозможность существования бытия (пустоты), а стало быть, возникновения и уничтожения вещей, в том числе и механического движения. Отсюда следует вывод о неизменности и неподвижности истинно сущего бытия, о его единстве и непрерывности, о его качественной и количественной однородности. Отсутствие пустоты делает невозможным разделение бытия, реальное существование множества. Однако так как чувственные восприятия свидетельствуют о множественности и качественном многообразии вещей, об их движении и изменении, следует отличать «истинный» мир сущности, постигаемый в мышлении при помощи разума, от иллюзорного мира «мнений» (явлений, видимостей). Элейские философы противопоставляют свое учение как пифагорейцам (единый, неизменный, неподвижный мир), так и ионийцам, ибо истинно сущее бытие элеа тов противостоит как качественно многообразному, изменяющемуся миру ионийцев, так и количественно разделенному, выражаемому в числовых соотношениях (дискретных величинах) миру пифагорейцев.
Первую попытку синтеза всех предшествующих учений предпринял Эмпе-докл. Он возвращается к качественной основе бытия, но принимает множественность этой основы и бесконечную делимость ее элементов. Такими элементами этого исходного множества являются огонь, воздух, вода и земля. Эмпедокл постулирует вечность и качественную неизменность этих элементов. Под действием противоположных сил — дружбы и вражды — происходит либо смешение элементов, возникновение вещей, либо разделение вещей на исходные начала, при этом сами элементы не изменяются. Возникновение предметов происходит путем соединения исходных первоначал в различных количественных пропорциях, что и обуславливает их различную качественную определенность.
Анаксагор предполагал, что количество материальных элементов, из которых состоят все вещи, является бесконечным. И также бесконечна отдельная материальная частица как в системе отсутствия ее делимости, так и смысле обладания ею бесчисленным множеством качеств. Анаксагор сочетает выдвинутые им же идеи о количественной и качественной бесконечности материальных «первоначал». Качества не возникают и не исчезают, в любой материальной частице содержатся все существующие в природе качества, однако чувственно воспринимаются те из них, которые содержатся в предметах в преобладающем количестве. Учения Эпмедокла и Анаксагора ограничиваются областью явлений и поэтому не могут преодолеть дуализм сущности и явлений, обоснований элеатами, и по сути их отождествляют. Возникает необходимость исследования на более глубоком уровне сущности, выведения качественных и количественных характеристик явления из свойств сущности.
Атомисты (Левкипп, Демокрит) отказываются от постулата элеатов о невозможности существования бытия. Они обосновывают возможность множественности элементов бытия (атомов), разделенных пустотой и их движения в пустом пространстве. Возникновение и уничтожение вещей происходит путем со единения и разъединения истинно сущих элементов. Демокрит наделяет атомы теми же свойствами, которые Парменид приписывал бытию в целом: вечность, полнота, непроницаемость, неделимость, неизменность, простота, однородность, ограниченность и т. д. Кроме того, атомы обладают и «определенными различиями»: они различаются формой, порядком и положением. Сами атомы не обладают так называемыми «чувственными качествами», но обладают рядом свойств (абсолютная плотность, вечность, неизменность, тяжесть и т. п.). Качества атомов выступают как единство их особенных и всеобщих свойств, указывающих на то, что они собой представляют. Согласно Демокриту, качество вещи определяется: качественными характеристиками составляющих ее атомов; качественными характеристиками структуры вещи, т.е. порядком и положением определяющих ее атомов; количественным преобладанием в вещи тех или иных качественно определенных форм, т.е. атомов. Таким образом, согласно атомистам, явление (вещь) определяется сущностью (атомами).
Платон в своем учении придает особый онтологический статус миру идей — миру самостоятельно существующих общих признаков (свойств), взятых в качественной определенности. Платон, в отличие от ионийцев, для которых качественная характеристика предметов («первооснова» и ее видоизменения) непосредственно с ними сливается, отделяет качественную определенность чувственных вещей от определяемых ею предметов, и выделяется в особый мир запредельных форм. Материя, лишенная качественной определенности, взаимодействуя с идеальными формами, создает качественно многообразный мир явлений. Качества — идеи существуют вечно, безотносительно к чему бы то ни было, неизменно. В отличие от этих качеств, качества вещей подвержены постоянным изменениям.
Системная онтология качества
Прояснение содержания исследуемой категории представляется задачей весьма насущной и актуальной. Как отмечает В. В. Агудов: « «Качество» является, как известно, одной из наиболее абстрактных категорий по своему философскому (и в целом научному) содержанию. В значительной степени по этой причине правомерность на ее самостоятельное существование в разные периоды истории науки подвергалось сомнению» . Проблема неотрефлектированности содержания понятия «качество» затрагивает непосредственно и проблему качества высшего образования.
Практически общепризнанным в научной литературе является отождествление категории качества с определенностью. Так, например, авторы монографии «Диалектическая логика» следующим образом определяют качество: «Качество — категория материалистической диалектики, выражающая непосредственную определенность предмета, идентифицируемая с фактом его пребывания и основанная на операции абстрактного отождествления вещи с самой собой при отвле-чении от ее изменения» . Данное определение содержит ошибку, о возможности которой предупреждал еще Гегель. Отождествление качества только лишь с «моментом реальности» (с чистым утверждением) превращает «наличное» бытие в «абстрактное бытие». Дефиниция качества как определенности представляется наиболее абстрактной и поэтому недостаточной для характеристики качества. Качество как определенность нечто выражает то, что это нечто является именно таким, а не любым, что оно не есть что угодно. Не может быть неопределенности как таковой, вне соотношения с чем-либо положенным вне его. Определенность является отграниченностью от чего-то. Качество выступает как граница лишь постольку, поскольку существует не только данное нечто, но и другое, иное. Эти моменты качества исследовал еще Гегель, выделяя в наличном бытии в-себе-бытие и бытие-для-иного.
Качество, как внутренняя граница явления, противоречиво: оно одновременно утверждает себя и отрицает, поскольку утверждение его происходит через утверждение другого, иного. Но всякое нечто благодаря своему качеству выступает как определенное, данное, отграниченное от других явлений, то есть своеобразное. Качество выступает как своеобразие явления, как его специфика, оригинальность, как то, что отличает его от других. Таким образом, качество как определенность, выражающая специфику явлений, их различия лежит в основе многообразия мира.
Однако специфика не носит абсолютного характера, то есть нет таких двух явлений, которые только отличались бы друг от друга и у которых не было бы качественно одинаковых черт, общности. Как специфичность явлений, качество неизбежно предполагает их сходство, логически переходит в их общность. Качественная определенность явлений есть единство специфического и общего, без этого единства была невозможна никакая классификация явлений. Отношения между явлениями возможны именно потому, что их качественные определенности выражают единство специфического и общего. Специфичность присуща не только отдельным явлениям, но и любому классу этих явлений. Класс объединяет явления не только качественно отличные друг от друга, но и в чем-то качественно тождественные между собой. Качественное различие и качественная тождественность явлений сосуществуют диалектически, каждое через другое: качественное различие выступает как форма осуществления, способ существования качественного тождества явлений, а качественная общность (тождественность) существует через их качественную специфику.
Таким образом, как отмечает В. И. Ефимов, «качество есть определенность, которая представляет собой общую специфику, или специфическую общность, явлений любого класса» . В научной литературе довольно широко распространены воззрения, согласно которым вопрос соотношения качества со специфическим и общим (многообразием и единством мира) решается односторонне: либо констатируется, что качество выражает только специфику явлений, различие между ними и лежит в основе лишь многообразия мира, либо признается, что качество отражает общность явлений между собой.
В это связи можно привести точку зрения Ж. Делеза, который считал, что существует два разных способа прочтения мира: одно предлагает мыслить различия с позиций предварительного сходства или идентичности, другое рассматривает подобие (или идентичность) «как продукт глубокой несоизмеримости и несоответствия». В этих разных трактовках действительности по-разному понимается и содержание качества: в первом случае оно рассматривается как особое, специфичное, а во втором — как тождественное, общее.
Качественная определенность выражает и специфичность, и общность явлений, однако ни специфика любого явления, ни сходство его с другими, ни «взаи-мопронизывание» специфичности и подобия в явлениях не тождественны качеству, не исчерпывается им.
Вопрос о соотношении качества с общим и специфическим проясняется, если рассматривать его наряду с проблемой соотношения качества с устойчивостью и изменчивостью. Качество характеризует устойчивость явлений (сохранение того же явления) лишь постольку, поскольку оно (качество) не изменяется. Качество устойчиво и изменчиво одновременно. Изменение предполагает (как собственный момент) устойчивость. Любое качественное изменение сохраняет определенные характеристики изменяющегося, то есть новое состояние изменяющегося остается в чем-то качественно тождественным с предыдущим его состоянием. Изменение затрагивает прежде всего специфическое; общее в большей степени устойчиво, равновесно. Общее при изменениях сохраняется в изменяющемся, составляя черту преемственности, последовательность смены состояний, оно как бы меняет способ своего существования, свое специфическое состояние. Отсюда можно сделать следующие выводы: а) качественные изменения могут иметь различную глубину; б) при изменении более глубокого (более общего) «уровня» качества необходимо меняются и менее общие его «уровни»; в) при любом качественном изменении существует такой общий «уровень» качества, который остается тем же самым и выступает как основа этого изменения, как то, вариация (конкретный способ) существования чего изменяется; г) одно и то же качественное изменение является и превращением данного явления в качественно иное, и «фазовым» изменением в существовании одного и того же явления (как представителя более обширного класса).
Проблема качества образования в контексте глобального кризиса современного общества
Понятие кризиса в современном обществе давно уже превратилось в интегральную характеристику, составляющую сущностную особенность дискурса о современности. Отличие этого кризиса, проникнувшего практически во все сферы общественной жизни, состоит в констатации его глобальности. Глобальный кризис современного этапа развития цивилизации объединяет в себе целый ряд связанных комплексными отношениями проблем и кризисов, затрагивающих частные области социальной реальности. В качестве составных частей глобального кризиса обычно выделяют следующие: нарушение экологического баланса в планетарных масштабах; обострение демографической ситуации; опасность дефицита жизненных ресурсов; военно-политические конфликты и появление видов вооружений, применяемых для массового уничтожения; увеличивающийся разрыв между развитыми странами Севера и развивающимися странами Юга; нарастание антиобщественных процессов, нарушающих основы устойчивого развития цивилизации; обострение проблемы здравоохранения и т.д. Также в составе глобального кризиса традиционно выделяют кризис культуры и образования.
В сфере образования симптомы кризиса проявляются в виде феноменов элементарной и функциональной неграмотности. Хотя количество людей на планете не умеющих читать и писать в процентном отношении сократилось с 44% в 1950 году до 26,5% в 1990, абсолютное число неграмотных взрослых продолжает возрастать. К 2000 году в мире их насчитывалось более 900 млн. человек. Подавляющее большинство неграмотных (свыше 95%) проживают в развивающихся странах «третьего мира». В таких государствах как Нигер процент неграмотных достигает 85% населения.
В развитых странах Севера число элементарно неграмотных относительно невелико: 3 - 4% взрослого населения. Но в этих странах получает распространение явление особого рода: это, так называемая, функциональная неграмотность.
Функциональная неграмотность уже непосредственно связана с качественным аспектом образования, в отличие от элементарной неграмотности, являющейся следствием материальной нужды, т.е. количественным недостатком (учителей, бедности, по причине которой дети не могут посещать школу и т.п.). Функциональная неграмотность проявляется у индивидов, формально прошедших через образовательные учреждения, проучившихся несколько лет в школе или вузе, но впоследствии утративших способность выполнения тех функций, которым их обучали. Возникает ситуация несоответствия приобретенных знаний и навыков стандартам и нормам, принятым в данном обществе. Функциональная неграмотность появилась вследствие возрастной динамики и усложнения социальных изменений.
Содержание понятия «функциональной неграмотности» очень сложно формализовать, т.к. оно варьируется в зависимости от уровня технико-экономического развития страны, сложности ее социокультурной структуры. С размытостью границ этого понятия связаны и трудности оценки количества функционально неграмотных. Статистические оценки позволяют указать на то, что приблизительно 10% людей в мире функционально неграмотны. Например, по данным правительства США в 1983 году в этой стране насчитывалось 26 млн. функционально неграмотных и 46 млн. на грани этого.
Обострение проблемы функциональной неграмотности ставит перед системой образования вопросы совершенно иного типа, чем ранее. Это непосредственные вопросы о качестве образования, о способах поддержания этого качества на удовлетворительном уровне, в темпоральной проекции. Истоки противоречий, приведших к появлению функциональной неграмотности, находится далеко за рамками собственно образовательной системы и актуализированы радикальными онтологическими трансформациями социальной реальности и способов ее восприятия.
Обратимся к общим основаниям образовательного кризиса. Вписанный в контекст глобального кризиса кризис образования должен осмысливаться в терминах, отражающих те мировоззренческие изменения в представлении о сущно стном бытии, которые позволяли бы суммировать социальный опыт самого различного уровня абстракции: от повседневных интенций до предельно отвлеченных философских обобщений. В этом случае коренные трансформации современного общества обобщаются в понятии «качества», имеет место своеобразное «категориальное смещение» в пределах мировоззренческой парадигмы общества. Модерна категория количества как стержневой принцип всех форм деятельности замещается категорией качества.
Чтобы указать причины данного «категориального смещения» нужно рассмотреть экзистенциальную ситуацию современности и вызванную этой ситуацией смену логики общественного развития.
В современных развитых странах происходит процесс перемещения центра значимости от способа распределения богатства в обществе, основанном на недостатке благ, в направлении способов распределения рисков, как механизма структурирования социальной реальности. Под рисками имеется в виду различные деструктивные эффекты, сопутствующие общественному производству. Сюда относятся радиоактивность, вредные и ядовитые вещества в воздухе, воде, продуктах питания и связанные с этим последствия у растений, животных и человека. Эти риски высвобождают системно обусловленные, часто необратимо разрушительные силы, остаются, как правило, невидимыми и основываются на каузальных интерпретациях, т.е. проявляются только в знании о них. У.Бек даже вводит специальное обозначение для формирующегося типа общественного устройства: общество риска.
Становление общества риска исторически связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, это объективное уменьшение подлинной материальной нужды в развитых странах благодаря достигнутому уровню развития человеческих и тех-нолого-производственных сил. Во-вторых, рост производительных сил, обеспечивший устранение материальной нужды, привел к невиданному увеличению са-моуничтожительного потенциала рисков. В богатых государствах Запада угроза и проблема обеспеченностью питанием вплоть до второй половины XX века теряет свою актуальность как кардинальная проблема, отодвигающая на второй план все остальное. Дж. Хикс отмечал, что по мере повышения материального благосостояния оно утрачивает свою значимость. С увеличением богатства потребность в получении больших материальных благ утрачивает свою остроту, появляются иные критерии вместо чисто экономических. Люди больше не готовы мириться с некоторыми непредвиденными побочными явлениями, возникающими в процессе преодоления недостатка продуктов. На первое место выдвигается проблема распределения риска. «По мере осуществления этого перехода мы действительно приближаемся к переменам в общественном устройстве, которые выводят нас из существовавших до сих пор категорий, образа мыслей и способов действия»1.
В обществе риска возрастает социально-политическое значение знания, коммуникативных средств их получения (науки) и распространения (средства массовой информации). Ситуации риска не несут в себе ничего само собой разумеющегося: о рисках информируют СМИ, различные экспертные организации и т.д. Поэтому, риски вызывают озабоченность у людей лучше образованных и информированных, для которых угроза непосредственному существованию ослаблена или отсутствует. В обществе риска «сознание (знание) определяет бытие», в отличие от общества нужды и дефицита благ, где «бытие определяет сознание».
Тенденции развития высшего образования в условиях инфотронной эры
Причину кризисных явлений в системе образования невозможно определить, если не учитывать социально-экономический и культурный контекст, в котором действует эта система. В качестве такого контекста будут выступать различные концепции развития современного общества.
П. Штомпка выделяет четыре направления в теоретических разработках облика будущего общества. Представители первого направления придерживаются мнения, что существующие, в целом более прогрессивные тенденции будут про сто эволюционировать к достижению более зрелых, совершенных форм. Поэтому образ будущего обнаруживается уже сегодня в передовых обществах (западноевропейском и североамериканском). К этому направлению относятся теории постиндустриального общества, а также разнообразные футурологические сценарии. Дж.Нейсбит определил пять присущих такому обществу тенденций («мегатрен-дов»): смена в экономике доминантных секторов, наблюдается переход от индустриального производства к сфере обслуживания, которая становится главным сектором экономики постиндустриальных стран; в классовой структуре все большую значимость приобретает так называемый «обслуживающий класс», охватывающий индивидов разнообразных занятий и профессий, не связанных непосредственно с производством; развитие новых «высоких технологий», которые используются при обработке информации; социальные изменения детерминируются технологическими факторами; потребность в получении знаний с помощью различных форм образования становится «осевым принципом» системы ценностей постиндустриального общества.
Перечисленные «мегатренды» указывают на интенсификацию тех процессов, которые обнаруживались уже в истоках современной эпохи. Однако в связи с нарастанием негативных проявлений и последствий деятельности, инициированной обществом, усиливается критика этого общества, и все чаще звучат призывы к его кардинальным изменениям.
Второе направление непосредственно обусловлено такой критической точкой зрения. Предлагается вернуться к более ранним, традиционным формам социальной организации, возродить прежние социальные группы и отношения. Мотивируются эти призывы необходимостью спасения природной среды, борьбой с загрязнением и экологическими нарушениями, прекращения бездумной эксплуатации природных ресурсов.
Третье теоретическое направление опирается на представление о смене современной эпохи качественно иной, постсовременной эпохой. Здесь объединяются все сторонники «постмодернистских», «постисторических», «постішвилизаішонньгх» обществ.
Теоретики четвертого направления, в отличие от последователей «постмодернизма», высказывают более осторожные суждения и прогнозы. В качестве примера одной из концепций в рамках данного направления рассмотрим теорию «высокой» (или «поздней») современности Э.Гидденса. Он считает, что говорить о постмодернизме еще рано, скорее имеет место радикализация, обострение особенностей современной эпохи, но речь идет не о простом продолжении прежних тенденций, «эволюции прогресса», а о качественно ином феномене.
Гидденс выделяет три основные черты, определяющие характер современного общества и составляющие его отличие от традиционного порядка индустриального общества классического модерна. Во-первых, возросшая скорость изменений социальных процессов, несопоставимая со скоростью изменений во всех досов-ременных обществах. Во-вторых — это расширение сферы изменений, которая охватывает информационными и социальными взаимодействиями различные регионы мира. В-третьих, это изменение внутренней природы современных институтов.
Гидденс указывает три основные источника повышенного динамизма общества позднего модерна.
1. Разрыв пространства и времени и, как следствие, виртуализация понятия локальности, которое теперь формулируется в терминах социальных отношений и социального влияния.
2. Развитие механизма «высвобождения» социальной деятельности от локализованных контекстов. Различаются два типа механизмов «высвобождения». Первый связан с созданием символических знаковых систем, второй - с установлением экспертных систем. К символическим знаковым системам относятся средства обмена, функционирующие автономно по отношению к специфическим характеристикам индивидов или групп, использующих их в своих контактах (например, такой системой являются деньги). Экспертные системы включают системы технического исполнения или профессиональной экспертизы, организующие материальное и социальное окружение индивида (представителями этих систем выступают юристы, врачи, дизайнеры и т.д.). Оба механизма высвобождения ос нованы на доверии, которым наделяются не индивиды, а абстрактные возможности.
3. Рефлексивное усвоение знания. Производство систематического знания относительно социальной жизни становится интегральной частью системы воспроизводства социальной деятельности.
Близких взглядов придерживается Н. А. Маслов. Он, как и Э. Гидденс, полагает: современный этап общественного развития нельзя интерпретировать как нечто радикально иное. Он считает «постиндустриализм подробной и, возможно, в частных аспектах более глубокой интерпретацией теории индустриального общества, а не самостоятельной теорией, как думалось Беллу» (в данном случае он полемизирует с Д. Беллом).
Рассматривая теории индустриального и постиндустриального обществ, Н. А. Маслов отмечает характерную для всех этих теорий черту — это трансгрессивная диссеминативная детерминация. Под этим термином подразумевается особенность реализации объяснительной функции научного знания, которая состоит в том, что причина социальных явлений усматривается в какой-либо фундаментальной, имманентной, трансцендентальной субстанции. Как замечает Н. А. Маслов, в трансгрессизме абсолютизируется причина — первый член трехсоставной логической схемы (причина, следствие и логическое следование, связь между ними). Этот первый член — причина (cause) содержит в себе априорную «предназначенность - для» (иного). Трансгрессизм выступает как специфическая форма, разновидность детерминации.
Пороком трансгрессизма страдает подавляющее большинство современных социальных теорий, в особенности это касается теорий индустриального и постиндустриального обществ. Феномен трансгрессизма состоит в искажении категорий «причинность», «детерминация» и отношений между ними.
