Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Онто-гносеологические основания и становление парадигмы устойчивого развития
1. Истоки концепции устойчивого развития 11
2. Основные понятия и принципы концепции устойчивого развития 27
3. Онтологическая сущность парадигмы устойчивого развития и ее гносеологические основания 47
Глава II. Эвристическая функция, праксиологическая и аксиологическая роль парадигмы устойчивого развития
1. Эвристическая функция парадигмы устойчивого развития 66
2. Праксиологическое значение парадигмы устойчивого развития 82
3. Устойчивое развитие как ценность 98
Заключение 112
Литература 121
- Истоки концепции устойчивого развития
- Основные понятия и принципы концепции устойчивого развития
- Эвристическая функция парадигмы устойчивого развития
- Праксиологическое значение парадигмы устойчивого развития
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Введенное в научный оборот полвека назад Томасом Куном понятие парадигмы как «модели постановки проблем и их решения»1 вышло далеко за рамки философии науки и, в сущности, приобрело статус общенаучного. Парадигмой стали называть самые разные концепции, которые выполняют функцию методологии и практического регулятива (требования и нормы) в решении научных, политических и социальных проблем. Именно таковой - всего за полтора десятилетия - стала концепция устойчивого развития (англ. sustainable development).
С одной стороны, появление концепции устойчивого развития связано с комплексом грозящих мировой катастрофой проблем, с которыми столкнулось человечество в XX столетии. С другой стороны, она дает надежду на то, что человечество найдет достойный ответ на вызовы современной эпохи. Именно поэтому концепция устойчивого развития может выступать в качестве идеологии, т.е. системы ценностей, ориентации и норм выбора средств достижения цели. В сущности, если иметь в виду наличие государственной доктрины устойчивого развития России, эта концепция уже выполняет такую функцию (плохо или хорошо - это другой вопрос).
Сегодня концепция устойчивого развития в своем содержании далеко не исчерпывается экологической проблематикой, хотя ее разработка начиналась именно с этого. Несмотря на то, что за последние полтора десятилетия в мире появились тысячи публикаций по проблемам устойчивого развития, приняты сотни государственных и региональных программ устойчивого развития (в том числе в России2), созданы десятки специализированных инсти-
тутов, споры вокруг содержания и даже самой целесообразности использования данного термина не утихают по сей день. Однако суть дела не в этих спорах, а в том, что сегодня человечество располагает достаточно развитой
1 Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. СП. См.: Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и устойчивое развитие: философ-ско-концептуальные проблемы. М., 2001.
концепцией, которую можно рассматривать в качестве парадигмы постиндустриального общества1, т.е. модели (стандарта) постановки и решения современных проблем глобального и регионального масштаба, решения проблем современного бытия человечества. ч
Концепция устойчивого развития - это продукт интеллектуальных усилий всего международного сообщества, в создании которого не последнюю роль сыграла Россия. Как убедительно показали в своих исследованиях Н.Г. Апухтина и Ю.ВЛковец, парадигма устойчивого развития органично сочетается с традициями отечественной философской мысли2. В этой связи достаточно указать на учение о ноосфере нашего великого соотечественника В.И. Вернадского, предвосхитившего основные идеи и принципы парадигмы устойчивого развития.
Как подчеркивают А.Д. Урсул и АЛ. Романович, специфика перехода России к устойчивому развитию связана с тем, что этот период по историческим масштабам совпадает с переходом к рыночным отношениям и демократии. Если стратегия устойчивого развития окажется в фокусе формируемой: сейчас национальной идеи, Россия обретет шанс уйти от модернистско-догоняющих преобразований, уводящих на периферию мирового развития, и мы сможем перейти к опережающим и сбалансированным действиям путем принятия комплексных решений в духе новой цивилизационной парадигмы3.
Однако это возможно лишь при условии, что принцип устойчивого развития социума будет осознан кац ценность и органично представлен в мировоззрении как широких масс, так и лидеров структур различных уровней. А это, в свою очередь, требует серьезного философского осмысления содержания, смысла и ценности парадигмы устойчивого развития.
1 См.: Яковец Ю.В. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и пер
спективы. // Вопросы философии. 1996. № 5.
2 См.: Апухтина Н.Г. Отечественные истоки глобально-экологического мышления:
Монография. Челябинск, 1999; Яковец Ю.В. Указ.соч.
3 Урсул Л.Д., Романович A.J1. Устойчивое развитие и безопасность //
1_01
Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена потребностью в философской рефлексии парадигмы устойчивого развития. В основе этой потребности лежит следующее противоречие. С одной стороны, наличие относительно сложившейся парадигмы постиндустриального общества, оказывающей чрезвычайно большое влияние на процесс принятия решений по актуальным проблемам глобального, государственного и регионального развития. С другой стороны, острые дискуссии вокруг целесообразности понятия «устойчивое развитие» и отсутствие должного философского осмысления онтологических и гносеологических оснований парадигмы устойчивого развития, ее эвристического потенциала, а также праксиологической и аксиологической роли.
Степень изученность проблемы. Выше уже отмечалось, что по раз
личным аспектам устойчивого развития в мире существует практически не
обозримое множество работ разного жанра, уровня и профиля. Среди отече
ственных исследований последних лет отметим работы А.С. Ахиезера,
Б.Е.Большакова, В.А.Ванюшина, Н.П.Ващекина, К.С. Гаджиева, Ю. Громы
ко, В.И.Гурмана, А.Данилова, В.Н.Иванова, О.Л.Кузнецова,
Б.Е.Большакова, В.Л. Иноземцева, С.Г.Лебедева, В.А.Лося, Д.С.Львова,
М.Н.Осьмовой, П.В. Касьянова, В.К. Левашева, А.К.Ляменкова,
П.М.Мазуркина, С. Модестова, Ю.В.Пискулова, А.А.Саградова, Ю.С. Слоти-
на, А.К.Черненко, О.В.Яковенко, монографическое исследование Л.И. Абал
кина, В.В. Аксенова, Ю.П. Алтухова и др. «Новая < парадигма устойчивого
развития России (комплексные исследования проблем устойчивого разви
тия)» (М, 2000), а также материалы различных конференций, семинаров и
симпозиумов, посвященные проблемам устойчивого развития, которые отме
чены в списке литературы, использованной в диссертации.
Однако, как показывает библиографический анализ, менее всего исследованы собственно философские аспекты концепции устойчивого развития. Как правило, основное внимание авторы уделяют геополитическим и экологическим аспектам этой проблемы. Исследование же онтологической сущно-
сти, гносеологических оснований, эвристического, праксиологического и аксиологического значения парадигмы устойчивого развития практически не являлись предметом специального исследования. Тем не менее данные вопросы затрагиваются в работах многих отечественных исследователей. В частности, отметим работы Н.Г. Апухтиной, Баранцева Р.В., Э.Я. Баталова, В.П. Бранского, А.В. Бузгалина, А.Б. Вебер, B.C. Голубева, Ю. Громыко, O.K. Дрейер, СВ. Дубовского, Когана Л.А., В.И. Корниенко, И.И. Кравченко, Г.П. Краснощёкова, В.Н. Кузнецова, СП. Курдюмова, С.Г. Лебедева, В.К. Левашова, В.Н. Маркова, Н.Н. Марфенина, Б.М. Миркина, С. Модестова, Н.Н. Моисеева, А.П.Назяретяна, Л.Г. Наумовой, А.И. Неклесса, Ю.А. Ники-тёнка, В.А.Осипова, В.М.Пашинского, А.И.Ракитова, Р.Е.Ровинского, Г.СРозенберга, И.С.Розова, А.Л.Романовича, Г.И.Рузавина, М.В.Сапронова, В.ССтепина, В.Н.Сырова, А.Д.Урсула, В.Г.Федотовой, Т.Шанина, Ю.ВЛковца и др.
Объектом диссертационного исследования является сложившаяся на рубеже XX и XXI столетий парадигма устойчивого развития социума.
Предметом исследования - онтологические и гносеологические основания парадигмы устойчивого развития социума, а также ее эвристическая функция, праксиологическая и аксиологическая роль.
Обозначенный предмет обусловил цель исследования - осуществить философскую рефлексию онтологических и гносеологических оснований парадигмы устойчивого развития, проанализировать ее эвристическую функцию, а также праксиологическое и аксиологическое значение для постановки и решения проблем развития социума.
Данная цель конкретизируется в решении ряда задач:
Показать истоки и эволюцию концепции устойчивого развития социума.
Обосновать гипотезу о том, что парадигма устойчивого развития есть результат диалектического синтеза парадигмы циклического развития
общества и представлений о поступательном, линейно-прогрессивном разви-тии человеческой цивилизации.
Посредством сравнительного анализа различных философских традиций в понимании бытия вскрыть онтологическую сущность парадигмы устойчивого развития социума.
Осуществить анализ гносеологических оснований парадигмы устойчивого развития социума, в том числе выявить объективные формы человеческого рассудка, определившие характер и само существование данной парадигмы.
Раскрыть эвристическую функцию парадигмы устойчивого развития социума в решении многообразных социальных проблем и показать роль парадигмы устойчивого развития социума как социального регулятива.
6. Рассмотреть идею устойчивого развития как ценности.
Методологической основой исследования выступает диалектический
метод, позволяющий рассмотреть парадигму устойчивого развития социума как отражение и вместе с тем результат (продукт) объективной диалектики социального бытия. Именно поэтому диалектический метод является фундаментальным в исследовании онтологических и гносеологических оснований концепции устойчивого развития. Говоря о диалектическом методе, мы вкла-дываем в это понятие классический, идущий от Гегеля смысл: диалектика как антитеза метафизики. Иначе говоря, анализируя очерченный круг вопросов, мы придерживаемся следующих принципов диалектики. Во-первых, принципа целостности, требующего рассматривать объект исследования в его внутреннем единстве и полноте. Во-вторых, принципа тождества противоположностей, ориентирующего на поиск внутренних и внешних противоречий исследуемого объекта. В-третьих, принципа развития, требующего изучать объекта в его динамике, качественной изменчивости, обусловленной внутренними и внешними противоречиями.
Как ни хрестоматийно выглядят обозначенные принципы, тем не менее, на наш взгляд, никакой другой философский либо общенаучный метод
не является в такой степени адекватным поставленной цели диссертационного исследования, как диалектический метод. Разумеется, это не единственно возможный методологический принцип исследования онтологической сущности и гносеологических оснований концепции устойчивого развития. Именно поэтому в нашем исследовании используются элементы компаративистского, системного, синергетического и аксиологического подходов. Компаративистский метод, ориентирующий на сравнительный анализ, поиск общих элементов в том или ином классе объектов, позволяет нам исследо-вать единые пространственно-временные основания концепции устойчивого развития и вместе с тем выявлять специфику как отдельных эпох, так и регионов в достижении устойчивого развития. Системный подход ориентирует на исследование проблем современной эпохи в их взаимозависимости, требует анализа системного характера отдельных явлений современной действительности. Синергетический подход позволяет проследить процесс становления желаемого будущего мирового порядка как порождения современного кризисного состояния человечества. Аксиологический подход дает возможность рассмотреть объективные условия существования человечества в их единстве с субъективными факторами, выявить специфику человеческого действия, обусловленного той или иной системой ценностей.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной литературе онтологические и гносеологические основания концепции устойчивого развития социума как парадигмы постиндустриального общества стали предметом специальной философской рефлексии, позволившей по-новому взглянуть на генезис, характер, особенности, а также место и роль данной парадигмы в развитии человечества. Философский анализ парадигмы устойчивого развития социума позволил сформулировать ряд содержащих элементы новизны положений, которые выносятся на защиту.
Положения, выносимые на защиту:
1. Концепция устойчивого развития - это не только результат столкновения человечества с комплексом глобальных проблем, обострившихся на
рубеже второго и третьего тысячелетий, но инвариантный в своих онтологических и гносеологических основаниях ответ человечества на кардинальное изменение условий своего существования.
Появление концепции устойчивого развития базируется на осознании важнейшего онтологического принципа, согласно которому развитие всякой системы (в том числе социума) только тогда может быть развитием, когда оно устойчиво, т.е. сохраняет устои своего бытия. В противном случае любая изменчивость системы может оказаться началом ее гибели.
Понятие «устойчивое развитие» как формально-логический оксюморон есть отражение противоречивости бытия вообще: единства «непод-вижности» (в парменидовском понимании) и «процессуальное» (в геракли-товском понимании), устойчивости и изменчивости во всяком развитии.
Гносеологические основания парадигмы устойчивого развития социума заключаются в объективных формах человеческого рассудка, определивших характер и само существование данной парадигмы. В частности, понятие устойчивого развития есть эмпирически обусловленное отражение бытия посредством априорных форм способности суждения.
В историко-генетическом плане концепция устойчивого развития представляет собой диалектический синтез циклического принципа понима-
ния общества, характерного для античности и средневековья, и идеи Нового времени о поступательно-прогрессивном развитии человечества.
Благодаря универсальности и своему эвристическому потенциалу парадигма устойчивого развития нашла свое применение в постановке и решении практически неограниченного круга проблем (экологических, геополитических, военных, нравственных и др.), что придало ей статус методологического регулятива при разработке современных международных, государственных и региональных доктрин.
В понятии устойчивого развития нашло свое выражение не только
понимание устойчивости как важнейшего условия достижения всех других желаемых ориентиров и проявившийся в условиях глобальных угроз ин-
стинкт самосохранения, присущий человеку как биологическому виду, но ценностное отношение к бытию.
Апробация работы. Основные положения, выводы и научные результаты исследования докладывались и обсуждались на межвузовских и региональных конференциях в Екатеринбурге и Челябинске (1999-2004), на заседаниях кафедры социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Челябинского института УрАГС, а также кафедры философии Магнитогорского государственного университета.
Практическая значимость исследования. Полученные результаты исследования могут быть использованы при разработке концепций устойчивого развития различных регионов и России в целом, в процессе преподавания социально-гуманитарных дисциплин в высших учебных заведениях, при подготовке спецкурсов по проблемам устойчивого развития различных социальных институтов и регионов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, и заключения. Содержание работы изложено на 136 страницах. Библиография включает в себя 228 наименований4, в том числе 20 на английском и немецком языках.
Истоки концепции устойчивого развития
Концепция устойчивого развития социума может быть рассмотрена, как минимум, в четырех аспектах, или даже ипостасях: 1) как теоретическая конструкция, представляющая собой идеальную модель бытия социума; 2) как парадигма, т.е. модель постановки и решения теоретических и практических проблем; 3) как доктрина, т.е. программно-стратегический документ того или иного социального образования (государства, международной организации, партии); 4) как идеология, т.е. система ценностей, конечных целей и принципов выбора средств их достижения. Первые два аспекта стали предметом преимущественно первой главы. Рассмотрению двух последующих аспектов посвящена вторая глава диссертации.
Правда, выделение каждого из обозначенных четырех аспектов грозит опасностью, на которую справедливо указывает В.Г. Федотова: «Когда философ обращается к проблемам общества, его подстерегает опасность покинуть свою профессиональную область. Он ещё способен удержаться в рамках со-циальной философии или философии политики, философии культуры, но часто, как только касается социальной реальности или актуальных проблем, становится просто социологом, политологом или культурологом, теряет уровень предельного характера своих обобщений и их метафизический характер»1. Однако надеемся, что нам удастся избежать этого, поскольку четыре обозначенных аспекта концепции устойчивого развития рассматриваются нами с целью осуществления философской рефлексии данной концепции в рамках классической философской проблематики: онтологии, гносеологии, праксиологии и аксиологии.
На наш взгляд, основными источниками и вместе с тем этапами становления концепции устойчивого развития послужили две противоположные модели социально-исторического бытия: модель цикличности, сложившаяся в эпоху античности и господствовавшая вплоть до Нового времени, и модель социального прогресса, оформившаяся к началу XIX века и потерпевшая крах в XX столетии.
Уже в античности - на основе различных вариантов понимания бытия (парменидовского и гераклитовского, или метафизического и диалектического) - стали складываться первые концепции социального бытия. Как на Востоке, так и в Греции они носили ярко выраженный циклический характер. Таковы воззрения Конфуция, Геродота, Фукидида, Полибия1. Всякая изменчивость в социальном бытии человека рассматривалась как определенная фаза какого-то цикла, завершение которого означало возврат к исходному состоя-нию. Идея конца как уничтожения «износившегося», подвергшегося «порче» мира и возможности нового начала как повторения, возвращения в изначальное (а потому идеальное) состояние ясно прослеживается в учении Конфуция о так называемом «восстановлении имен». Согласно Конфуцию, всякие изменения в обществе — это всегда нарушение должного порядка, грозящее хаосом и в конечном итоге небытием. Отсюда выводилась необходимость периодического восстановления первоначального порядка или «восстановление имен».
Вообще принцип повторяемости, как показывают исследования М.Элиаде, является архетипическим. Циклическое восприятие изменчивости бытия лежит в основе архаического сознания, мифологической модели мира. Он периодически воспроизводится в сознании человека, поскольку человек психологически нуждается в ощущении устойчивости, в воспроизведении некоторого образца . Как пишет. Т.А. Яковлева, циклическое восприятие бытия является первичным и естественным, комфортным, спасающим от «ужаса истории», от ее необратимости. Мифологема «возвращения», тем самым, соединяет «конец» и «начало» и естественно сопровождает критические моменты истории культуры, поскольку доминантой сознания человека «эпохи распада» становится потребность в том, «чтобы, наконец, кончилась война, которую он собой олицетворяет»2, а это возможно только по достижении некоторого непротиворечивого состояния, каковым и представляется «начало»3.
Так, у Платона идеальное состояние общества обеспечивалось не столько появлением нового, сколько полной реализацией изначально существующей, вечной и совершенной идеи блага. Правда, уже в античности мы обнаруживаем зарождение идеи единства устойчивости и изменчивости в бытии человека: например, согласно тому же Платону, раз в тысячу лет души самостоятельно выбирают свою судьбу4.
Как подчеркивает С.Д. Хайтун, греки породили установку на новое как позитив . Такая установка характерна для свободной личности . Централизованная (царская) власть во всех других цивилизациях того времени порождала установку на поддержание порядка, т.е. установку на новое как негатив. Демократия и установка на новацию как позитив были порождены многопо-лисностью Древней Греции. Впрочем, циклическую парадигму понимания социального бытия не поколебало ни крушение Римской империи, ни появление в конце IV - начале V века первой линейной философско-исторической концепции Августина Блаженного, согласно которой история человечества начиналась с момента изгнания Адама и Евы из рая и заканчивалась Страшным судом . Недаром первые феодальные государственные образования Западной Европы рассматривались современниками как органическое продолжение Римской цивилизации. В этом отношении показательно название - «Священная Римская империя» Карла Великого. Библейский принцип «всё возвратится на круги своя» оставался господствующим в понимании социального бытия вплоть до Нового времени. Несмотря на эсхатологизм христианского мировоззрения в целом, в представлениях о цикличности социального бытия все же можно усмотреть своеобразный оптимизм, питаемый надеждой на богоустановлен-ный порядок, гарантирующий существование мира и человека в нем.
Вполне очевидно, что господство циклической парадигмы социального бытия на протяжении сотен лет быдр обусловлено относительно медленными темпами трансформации социальных организмов в эпоху античности и средневековья, а также сравнительно слабым воздействием человечества на природную среду обитания. Однако важно подчеркнуть, что в мировоззрении людей того времени устойчивость бытия отнюдь не рассматривалось как не-что само собой разумеющееся. Напротив, устойчивость бытия была величайшей ценностью, которая освещалась и поддерживалась посредством разного рода религиозных и светских ритуалов. Собственно, смысл всякого ритуала в том и состоял, чтобы обеспечить сохранение бытия.
Своеобразной «точкой бифуркации», моментом перехода от циклической парадигмы к идее социального прогресса стала эпоха Возрождения. Прежде чем природа превратилась в глобальную мастерскую и начался процесс капиталистического «расколдовывания мира» (М. Вебер), должно было исчезнуть былое трепетное отношение к мирозданию. Присущий Ренессансу антропоцентризм (обожествление человека, личности) имел то следствие, которое можно было бы назвать «забытым бытием». Иначе говоря, бытие мира, природы и в какой-то степени Бога было заслонено бытием человеческого «Я» и таким образом вытеснено на периферию мировоззрения и десакрализировалось .
Основные понятия и принципы концепции устойчивого развития
Термин «устойчивое развитие» - sustainable development - получил широкое распространение после публикации доклада, подготовленного для ООН в 1987 г. специально созданной в 1983 г. Международной комиссией по окружающей среде и развитию1. Дрклад председателя комиссии Брундтланд (Международная комиссия по окружающей среде и развитию при ООН) назывался «Наше общее будущее». В докладе, в частности, отмечалось, что человечество способно сделать развитие устойчивым — обеспечить, чтобы оно удовлетворяло нужды настоящего поколения, не подвергая риску способности будущих поколений удовлетворять свои потребности. Концептуальный статус этот термин приобрел благодаря состоявшейся в июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро Конференции ООН по окружающей среде и развитию, на которой был принят программный документ «Повестка дня на XXI век». Спустя десять лет в Йоханнесбурге (ЮАР) состоялся всемирный саммит с участием свыше 100 глав государств и правительств и 40 тысяч представителей 195 стран и международных организаций. Саммит стал логическим продолжением Конференции ООН в Рио-де-Жанейро.
В преддверии саммита 2002 года Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в лекции, прочитанной в Лондонской школе экономики и политоло-гии, отметил, что это не просто еще одна конференция по окружающей среде. Задача Йоханнесбурга - показать, что «устойчивость» - это далеко не абстрактное понятие. Это вопрос жизни и смерти для многих миллионов людей, а потенциально - для всего человечества1.
Именно в Йоханнесбурге концепции устойчивого развития фактически был придан статус парадигмы. В исследовании, подготовленном Институтом системного анализа Счетной палаты РФ, отмечается: «Новый форум оценил как достаточно высокий уровень теоретико-концептуальной разработки проблем устойчивости будущей жизни на Земле. Среди целей развития человечества в третьем тысячелетии устойчивое развитие признано важнейшим условием достижения всех других желаемых ориентиров» . В наши дни термин «устойчивое развитие» получил широкую международную поддержку и не менее широкое толкование. Многочисленные мнения и дискуссии вызывает уже само понятие устойчивого развития. В настоящее время существует более 50 определений устойчивого развития. Это отражает сложность самого понятия, включающего политические, социальные, экономические, экологические, и нравственные аспекты развития человечества. Наиболее распространены различные варианты определения, предложенного на конференции в Рио-де-Жанейро: «Устойчивое и долговременное развитие представляет собой не неизменное состояние гармонии, а скорее процесс изменений, в котором масштабы эксплуатации ресурсов, направление капиталовложений, ориентация технического развития и институциональные изменения согласуются с нынешними и будущими потребностями. Мы не утверждаем, что данный процесс является простым и беспрепятственным. Болезненная процедура выбора неизбежна. Таким образом, в конечном счёте в основе устойчивого и долговременного развития должна лежать политическая воля»1.
Многие, особенно в странах третьего мира, склонны употреблять термины «устойчивый экономический рост» и «устойчивое развитие» синонимично, хотя между ними существует большая разница. В докладе Комиссии ООН 1987 г. понятие развития еще не было отделено от понятия роста. Кроме того, не было и никаких уточнений относительно степени устойчивости. Тогда как понятие «рост» относится к количественному росту производства и потребления, к физическому расширению экономической системы. Понятие роста отражает показатель валового национального продукта (ВНП). Развитие же должно означать качественные изменения в физически не растущей экономической системе, в условиях ее динамического равновесия с окружающей средой.
На основании этого Ю.А. Никитенок предлагает различать две модели устойчивого развития экономики, так называемую «слабую» и «сильную». Основным смыслом концепции устойчивого развития, по мнению автора, является сохранение капитала, причем как сотворенного человеком, так и естественного, природного. Проблема экономики в том, что в своих расчетах и практике она старается сохранять только созданный человеком капитал, не учитывая природного. Более того, неоклассическая теория экономики, основателем которой считается Альфред Маршалл, утверждает, что созданный человеком капитал - в виде денег, идей и технологий - является почти идеальным заменителем природного капитала. Даже если предположить, что данная взаимозаменяемость имеет место, все равно для достижения устойчивого развития следует увеличивать общую сумму капитала (естественный плюс искусственный). Такую ситуацию можно определить как «слабую устойчивость», слабую в смысле того, что она основана на предположении о взаимозаменяемости капиталов. «Сильная устойчивость» требует сохранения как искусственного, так и естественного капитала по отдельности, на основании того, что они взаимодополняют а не заменяют друг друга в большинстве производственных функций. Понятие «сильной устойчивости» более соответствует концепции устойчивого развития, но даже применение подхода «слабой устойчивости» было бы улучшением по сравнению с сегодняшней практикой1.
Сегодня концепция устойчивого развития в своем содержании далеко не исчерпывается экологической № экономической проблематикой, хотя ее разработка начиналась именно с этого. Она включает в себя целый комплекс взаимосвязанных вопросов бытия социума и утверждает следующие принципы оптимальной организации социума:
в политико-правовом отношении - развитую демократию, т.е. наро довластие, конституционную власть, правовое государство и гражданское общество, систему экологически обоснованного законодательства и налого обложения, социальную справедливость, обеспечение свободы и равенства всех людей перед законом, координацию правительственных и общественных структур в обеспечении устойчивого развития общества;
в экономической сфере - разумное сочетание государственной, общественной и частной собственности, цивилизованную товарно-рыночную экономику в пределах хозяйственной емкости биосферы, демонополизацию, свободную конкуренцию производителей и продавцов, производство сельскохозяйственной и промышленной продукции, культурных благ в достаточном количестве для удовлетворения основных жизненных потребностей всех жителей планеты, эффективные и гуманные средства стимулирования полезной деятельности землян.
Эвристическая функция парадигмы устойчивого развития
Использование понятия устойчивого развития в последнее десятилетие можно обозначить как лавинообразное. Ученые, политики и публицисты самых разных стран говорят об устойчивом развитии мира, регионов, устойчивой безопасности, устойчивости экономики в целом и отдельных экономических структур (предприятий, банков и т.п.), о здоровье человека как условии устойчивого развития, интеллектуальной, нравственной и психической устойчивости общества и т.д.
Правда, «эпидемическое» распространение термина «устойчивое развитие» в научных, официальных и публицистических текстах дает повод говорить о некой моде на понятие. Так, директор Института проблем глобализации, который; позиционирует себя как участник антиглобалистического движения, Б. Кагарлицкий считает, что этот термин стал очень модным и превратился в пустое место. С тем, что словосочетание стало модным, можно согласиться, а вот с тем, что это пустое место, - нельзя.
Гораздо продуктивнее понять, во-первых, объективные причины столь большой популярности данного понятия, во-вторых, что означает эта популярность с точки зрения трансформации общественного сознания. Всё со-держание первой главы диссертации, посвященное онтологической сущности и гносеологическим основаниям - это (хотя и неполный) ответ на первый вопрос. Иначе говоря, широкое использование данного понятия вполне объяснимо с онтологической и отчасти гносеологической точки зрения. К сказанному следует добавить, что широкое распространение понятия устойчивого развития не в последнюю очередь обусловлено его универсальным характе ром и мощным эвристическим потенциалом, о чем подробнее пойдет речь ниже (что же касается вопроса о трансформации общественного сознания, то это предмет анализа двух последующих параграфов). В своем анализе эври-стической функции и, соответственно, эвристического потенциала парадигмы устойчивого развития мы исходим из того, что эвристика - это «совокупность логических приемов и методических правил теоретического исследования и отыскания истины»1.
Глубоко закономерно, что формирование парадигмы устойчивого развития человечества начиналось с обсуждения глобальных экологических проблем, а завершилось выводом о необходимости гармонизации системы «природа - человек - общество» посредством системного «лечения» не только природы, но в первую очередь человека и общества. О чем, в конце концов, и пошла речь на саммите в Йоханнесбурге (2002).
Только очень предубежденный противник диалектики (вроде К.Поппера) не хочет видеть, что вся история человека - с момента его появления на планете и до мыслимого финала - целиком и полностью укладывается в гегелевскую триаду «тезис - антитезис - синтез», которую В.Ф. Асмус очень выразительно назвал «пульсом бытия». В нашем случае тезис - это естественное, в сущности, животное состояние человека, еще не выделившегося из природы. Антитезис - драматическая история противостояния челове-ческой цивилизации и природы, грозящая гибелью обоих соперников. Синтез - снятие данного противоречия, возможная гармонизация естественности и цивилизованности, природы и человека, т.е. как бы возврат к исходному состоянию, но на новом более высоком уровне.
Об этом же пишет и Л.А. Коган: «Взаимодействие человека с природой проходит три основные фазы. Во-первых, исходная слитность, растворение наших первобытных предшественников в дикой природе; ее всевластие, страх перед ней. Во-вторых, постепенное выделение человека из окружающей естественной среды, его социально-историческая суверенизация и, в пределе - отчуждение, отрыв от природы, противопоставление ей. В-третьих, - возращение блудного сына к своим истокам, воссоединение человека с природой»1.
Таким образом, сами онтологические основания бытия социума «задают» потребность в новой парадигме социального познания. Именно в связи с познанием оправдано определение концепции устойчивого развития социума как парадигмы. Как справедливо отмечает В.К. Левашов, в настоящее время на фундаменте концепции устойчивого развития происходит становление интегральной общественной парадигмы знаний. Косвенным свидетельством этого является тот факт, что на данный момент в сети Интернет размещено свыше двухсот тысяч страниц на политическую и управленческую проблематику устойчивого развития в глобальном и национальном масштабах2.
Как уже отмечалось, введенное Т.Куном понятие парадигмы (от гр. paradeigma - пример, образец) уже давно вышло рамки философии науки. Сложилась целая научная дисциплина - парадигматика как учение о строе-нии и структуре парадигм разных типов, их классификации, а также объединении в более сложные единства. Не вдаваясь в дискуссии по поводу правомерности расширенного (по сравнению с куновским) толкованием данного понятия, отметим, что в данном исследовании мы исходим из понимания па-радигмы как «концептуальной схемы, модели постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе» . Как отмечает И.А. Тюплина, парадигма представляет собой исходную концептуальную схему постановки и решения познавательной проблемы. В этом значении понятие парадигмы применимо к любой теории или философской концепции . И хотя в таком расширительном толковании данное понятие, по мнению ряда исследователей, скорее, ближе к понятию И. Лакатоса «исследовательская программа» , мы предпочитаем пользоваться именно этим термином, так как для нас более важен момент не плюрализма социальных парадигм, а регулятивная функция их. Общая парадигма присуща тем, кто изучает одну и ту же проблему, причём схожими способами. Использование термина «парадигма» в таком смысле допускает возможность существования альтернативных парадигм в общественных науках, играющих конструктивную, прогрессивную роль. Парадигма устойчивого развития, несомненно, относится к разряду системных. Требования системной парадигмы состоят в том, чтобы всякая система (в данном случае социум) исследовалась в целом, во взаимосвязи между этим целым и его частями. Будучи системной, парадигма устойчивого развития социума не может быть сведена к какой-либо частной дисциплине (экономике, социологии, политологии). Особое внимание при этом надо уделять взаимодействию различных сфер функционирования общества (политики, экономики, культуры, идеологии) и прежде всего постоянным институтам, в рам-ках которых происходят различные социальные события и процессы. Системная парадигма требует тесной увязки в понимании существующей организации общества и исторического процесса, в ходе которого она возникла .
В силу своего системного характера парадигма устойчивого развития, будучи в целом парадигмой социального познания, вместе с тем носит междисциплинарный характер. Более того, она касается решения, вопросов, связанных не только с развитием общества, но и природы. Недаром так органично принимает она принципы системного подхода и синергетики.
Праксиологическое значение парадигмы устойчивого развития
Древнегреческое слово «праксис», означавшее «поступок», послужило основой для термина, который вошел в большинство европейских языков. Однако на протяжении последних двух столетий его содержание претерпело существенную эволюцию. Во времена Канта прилагательное «практический» использовалось преимущественно как синоним нравственного. Отсюда название второй кантовской критики, посвященной проблемам этики «Критика практического разума». Однако сам Кант, определяя практическое как «все то, что возможно благодаря свободе»1, выделял две его стороны: нравственную и прагматическую. Во второй половине XIX столетия (особенно под влиянием марксистской философии) в содержании понятия «практика» стала доминировать вторая сторона - прагматическая. Практика стала пониматься преимущественно как деятельность по преобразованию материальных условий жизни человека. Что же касается термина «праксиология», то он по-прежнему «удерживает» в своем значении обе стороны понятия практического. Вот почему в рамках нашего исследования, мы ставим вопрос не о практическом, а праксиологическом значении парадигмы устойчивого развития. Это позволяет связать сугубо практические (или прагматические) проблемы устойчивого развития с проблемами этическими, нравственными.
То, что концепция устойчивого развития, разработанная усилиями международного сообщества на рубеже двух тысячелетий, была изначально ориентирована на регулирование практической жизнедеятельности человечества, факт очевидный и в доказательстве не нуждающийся. Вопрос заключается в другом: способна ли она выполнить это предназначение? Вряд ли кто решиться со стопроцентной уверенностью дать положительный ответ на этот вопрос.В значительной степени это вопрос веры и надежды. Однако и для положительного ответа есть серьезные основания.
Такое основание, заключается в первую очередь в специфике человеческой деятельности вообще и социального действия в особенности. В сущности, только в отношении последнего имеет смысл говорить о праксиологическом значении того или иного научного концепта. Социальное действие всегда детерминировано не столько внешними физическими условиями, сколько установками, целями, нормами выбора средств, культурой в целом1.
Никто не рассчитывает на то, что обсуждение глобальных проблем и принятие различных деклараций на самых разных уровнях, равно как и научные разработки этих проблем, чудесным, т.е. непосредственным, образом изменят мир. Но то, что они способны оказать существенное влияние на характер установок, процесс формирования общественно значимых целей и норм выбора средств достижения этих целей, можно утверждать с достаточно высокой степенью уверенности.
Подтверждением тому является общественной резонанс, который имело принятие деклараций в Рио-де-Жанейро (1992) и Йоханнесбурге (2002). Они побудили властные и бизнес структуры, общественные организации и научное сообщество многих стран мира всерьез заняться изучением условий и факторов, обеспечивающих устойчивое развитие социума в глобальном, национальном: и региональном масштабе при одновременном анализе различных угроз устойчивому развитию и поиске путей их нейтрализации.
На сегодняшний день самое главное состоит не в том, что найдены рецепты решения всех проблем. Увы, пока человечество развивается, скорее, в соответствии с принципом саморазрушения. Но важно то, что начался процесс осознания, что прежний способ развития цивилизации себя исчерпал и что его сохранение чревато гибелью человечества. Иначе говоря, реальным результатом стал процесс формирования новой установки в отношении к природе, обществу и человеку, кардинально отличающейся от той, что господствовала на протяжении последних трех столетий.
Как уже отмечалось, решение социальных и экологических задач, подразумеваемых концепцией устойчивого развития, потребовало совместных усилий правительств, бизнеса и организаций гражданского общества. Определённые шаги в данном направлении уже сделаны. Более чем в 80 странах образованы Национальные советы4по устойчивому развитию. Свыше 6000 городов и населенных пунктов во всем мире создали свои собственные, местные «Повестки-XXI», чтобы руководствоваться ими в долгосрочном планировании1. В этом отношении, отмечает А.Б. Вебер, симптоматичен доклад Всемирного банка, посвященный теме «Устойчивое развитие в динамичном мире» Впервые эксперты этой влиятельной международной организации ставят под сомнение базовый принцип неолиберальной доктрины - веру в волшебную магию рыночной саморегуляции. Дальнейшую разработку идея договора получила в Докладе о развитии человека за 2003 г., где сформулирован проект Договора наций о целях развития. По мнению его инициаторов, такой акт мог бы стать новым шагом на пути к установлению партнёрских отношений между развитыми и развивающимися странами. Пока это предложение выглядит довольно утопичным, но оно намечает разумную и реальную политическую альтернативу. Согласно заключению авторов Доклада, цели устойчивого развития достижимы при условии проведения политики, исходящей из трёх посылок: 1) большинство бедных стран сталкивается с серьезными структурными проблемами; часто они страдают от нищеты не по своей вине, а по независимым от них причинам: невыгодное положение в системе мировой торговли, географическая изолированность, скудость ре-сурсов, демографическое давление; 2) богатые страны должны выделять гораздо более значительные финансовые средства на цели развития, а бедные могут претендовать на расширение донорской помощи и доступа на рынки. Со своей стороны, доноры вправе требовать от бедных стран повышения эффективности управления и усиления ответственности за использование дополнительной помощи; 3) каждой стране нужно проводить в жизнь такую стратегию развития, которая согласуется с её конкретными потребностями. Бедным странам необходимо предоставить тактическую свободу в их взаимоотношениях с донорами и право-самостоятельно определять свои стратегии1.
