Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и методологические предпосылки изучения языка нерефлексивных форм познания 11
1.1. Язык как предмет философского исследования 11
1.2. Проблема взаимосвязи языка, сознания и мышления 39
1.3. Соотношение рефлексивного и нерефлексивного, сознания и бессознательного и проблема языка 49
1.4. Проблема специфики и взаимосвязи образа, знака и символа. 59
Выводы 79
Глава 2. Нерефлексивные формы познания и проблема языкового выражения их содержания 85
2.1. Понятие нерефлексивных форм познания и специфика изучения их языка 85
2.2. Язык магии 92
2.2.1. Примитивная магия 92
2.2.2. Даосский путь достижения бессмертия 101
2.3. Язык мантики 111
2.4. Язык мистицизма 121
2.4.1. Дзэн-буддизм 123
2.4.2. Христианский мистицизм европейского средневековья 137
Выводы 147
Заключение 152
Библиография 155
- Язык как предмет философского исследования
- Проблема взаимосвязи языка, сознания и мышления
- Понятие нерефлексивных форм познания и специфика изучения их языка
- Язык магии
Введение к работе
Актуальность исследования. Несмотря на то, что реалии современной жизни предоставляют нам множество доказательств расширения интеллектуальной области человеческой деятельности; несмотря на то, что в нашей повседневной жизни мы опираемся на логические формы мышления, человек всегда «имеет дело» с психическими явлениями, находящимися на уровнях, лежащих вне компетенции сознания. Эти явления обозначаются несколькими терминами: «бессознательное», «подсознательное», «неосознаваемое», «неосознанное» и др. Однако, не взирая на отсутствие единодушия в терминологии, многие философы едины во мнении, что данная таинственная область внутреннего мира требует пристального внимания и изучения.
В онто-гносеологическом аспекте жизнь есть когнитивный процесс, и, следовательно, любой организм, и человеческий в частности, может быть представлен в виде информационной системы. У человека можно выделить четыре подсистемы: генетическую, перцептивную, сенсорную и ментальную, базирующиеся на пяти способах получения информации: экспрессии генов, ощущении, непосредственном восприятии, интуиции и рефлексии1. Первые четыре способа получения информации могут быть названы нерефлексивными и в эволюционном и историческом аспектах предшествовали рефлексии, поэтому в ранних культурно-исторических формах познания нерефлексивный фактор доминировал, а рефлексивный имел подчиненный характер. Такими нерефлексивными формами познания (НФП) являются магия, мантика и мистицизм, реализующиеся в основном в сфере бессознательного и базирующиеся на принципах, отличных от принципов, на которых основываются правила рассудка и рефлексия.
Как известно, средством формирования, передачи и выражения информации любого рода является язык. По этой причине, обратившись к исследованию нерефлексивных форм познания, мы пришли к необходимости изучения специфики языка данных когнитивных феноменов, в связи с чем была поставлена цель - разработать релевантный теоретико-методологический базис и выявить его эффективность в результате применения для описания языка ряда конкретно-исторических типов НФП.
Степень разработанности проблемы. Задачи, решаемые в диссертации, потребовали обращения к работам как зарубежных, так и отечественных философов, лингвистов, психологов, культурологов, филологов, семиотиков.
Концепция нерефлексивных форм познания разработана Ю.М.Сердюковым. Проблема соотношения рефлексивного и нерефлексивного в сознании исследуется в работах Т.П. Матяш.
Понятие нерефлексивного с различных позиций затрагивается Э. Гуссерлем, Ж.-П. Сартром, М. Мерло-Понти, Дж. Серлом.
Исследования феномена бессознательного представлены в трудах З.Фрейда (психоанализ), К.Г. Юнга (аналитическая психология), С. Грофа (трансперсональная психология), Ж. Лакана (структурный психоанализ), Д.И. Дубровского, А.Г. Спиркина.
Феномен сознания исследуется В.А. Лекторским, Б.М. Величковским, Д.И. Дубровским, М.И. Мамардашвили, А.Г. Спиркиным, В.В. Налимовым, Дж. Серлом.
Проблема рефлексии разрабатывается в трудах В.А. Лекторского, А.П. Огурцова, B.C. Швырева.
Проблемы взаимосвязи мышления, сознания и языка разрабатываются в исследованиях Г.В.Ф. Гегеля, Л.С. Выготского, Л.С. Леонтьева, А.А. Жинкина, А.Р. Лурия, Ж. Пиаже, Р. Якобсона, В.В. Морковкина, В.З. Панфилова, С.Лангер. Психологические механизмы речевой деятельн работах А.Р. Лурия, Л.С. Выготского, Ж. Пиаже, А.А. Леонтьева, Ф. Гормана, Д.Л. Спивака.
Измененные состояния сознания и связанные и ними явления, трансперсональные переживания, высшие состояния сознания, состояния «Просветления» исследуются в работах Ч. Тарта, С. Грофа, К. и С. Гроф, Р. Уолша, К. Уилбера, В.В. Налимова, Д.Л. Спивака, Мейстера Экхарта, Я. Беме, Д.Т. Судзуки, Д. Уайта.
Вопросы первобытного мышления, магического ритуала, шаманизма, мифологии нашли отражение в трудах В.Вундта, Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Э. Дюркгейма, Дж. Фрейзера, Б. Малиновского, В.Тэрнера, Э.Б. Тайлора, Дж. Кэмпбелла, Р. Уолша, А.Ф. Лосева, И.М. Дьяконова, А.Ф. Косарева.
Язык как предмет философского исследования анализируется в работах Аристотеля, Платона, Плотина, Г. Лейбница, Ф.Бэкона, Дж.Беркли, Ф. Ницше, Б. Рассела, Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, Дж. Пирса, Х.-Г. Гадамера, П. Рикёра, В. Дильтея, Ф. Шлейермахера, М. Бартоли, Дж. Бертони, М. Хайдеггера, Э. Кассирера, Р. Барта, Ж. Дерриды, А. Чёрча, Д. Льюиса.
Весьма разностороннее и обширное исследование символического находим в философской герменевтике (Х.-Г. Гадамер, П. Рикёр), в философии символических форм (Э.Кассирер), в аналитической философии (Л. Витгенштейн, К. Поппер), в аналитической психологии (К.Г. Юнг), в структурном психоанализе (Ж. Лакан), в постмодернизме (Р. Барт, Ж. Деррида, Ж. Делез, Ж. Батай, Ф. Гваттари).
Символ и знак являются объектом изучения П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева, Ч.Пирса, К.Г. Юнга, Ч.У. Морриса, Дж. Брауна, С.Лангер.
Метафора выступает объектом изучения в трудах П. Рикёра, Х.-Г. Гадамера, В.В. Налимова, И.А. Дмитриевой, С. Лангер.
Исследование образа встречаем в работах В.Ф. Фрейденберг, Ю.И. Романова, Дж. Вико.
В трудах Платона, Аристотеля, В. фон Гумбольдта, Ф. де Соссюра, Э. Сепира, Б. Уорфа, Л. Вайсгербера, Л. Блумфилда, Н. Хомского представлены различные лингвистические концепции языка.
Различным аспектам древнекитайской мантики, даосизма, дзен-буддизма посвящены труды Ю.К. Щуцкого, А.Е. Лукьянова, Э.С. Стуловой, Е.А. Торчинова, А.И. Кобзева, СВ. Зинина, Г.Э. Гороховой, Л.С. Васильева, Р. Вильгельма и Г. Вильгельма, Фэн Юланя, Лю Дацзюня, Д.Т. Судзуки, Лю Гуань Юя.
Объектом исследования выступают нерефлексивные формы познания.
Предметом исследования являются языковые средства выражения нерефлексивных содержаний ментальности в НФП.
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертации является разработка теоретико-методологического базиса исследования специфики языка нерефлексивных форм познания и демонстрация его эффективности на анализе ряда конкретно-исторических типов НФП. Для реализации поставленной цели следует решить следующие задачи:
? исследовать процесс становления представлений о языке в европейской философии;
? исследовать проблему взаимосвязи языка, сознания и мышления;
? выявить специфику и взаимосвязи между образом, знаком и символом как основными формами существования языка;
? исследовать представления о сознании и бессознательном, рефлексивном и нерефлексивном применительно к проблеме языка;
? выявить причины невозможности адекватного описания и передачи состояний и знаний, являющихся результатом НФП, средствами вербального языка (дискурса);
? выявить и описать специфику вербальных и невербальных средств, при помощи которых субъект НФП получает информацию;
сформулировать основные отличия языка НФП от языка рефлексивных форм познания.
Методология исследования
В качестве специфических концепций языка и методов исследования в диссертации рассматриваются философская герменевтика и структурный (лингвистический) психоанализ. Герменевтика как общая теория интерпретации имеет место там, где мы сталкиваемся с множественностью смыслов, с подтекстом, с символом, смысл которого нельзя объяснить, сведя к однозначной логической формуле. Именно с такого рода ситуациями мы сталкиваемся в НФП. Структурный (лингвистический) психоанализ, в котором структура бессознательного уподобляется структуре языка, ставит перед собой задачу исследовать речевой поток на уровне означающего, совпадающего о бессознательным. Сферой же реализации НФП является именно бессознательное.
Выделение нерефлексивных форм познания в диссертации производится в соответствии с концепцией НФП, разработанной Ю.М. Сердюковым.
Поскольку объекты анализа в исследовании: примитивная магия, даосский путь достижения бессмертия, древнекитайская мантика, дзэн-буддизм и христианский мистицизм европейского средневековья принадлежат к различным культурным традициям и предполагают сопоставление, постольку целесообразным явилось использование элементов философского компаративизма.
Помимо уже названных методов, мы используем элементы структурного и системного методов, а также основные формально-логические и общенаучные методы и принципы.
Научная новизна исследования, по мнению автора, состоит в следующем:
- впервые предпринята попытка выявления и описания специфики вербальных и невербальных способов выражения латентных и полностью бессознательных содержаний в НФП;
- обоснован релевантный специфике исследования языка НФП теоретико-методологический базис;
- выявлены причины невозможности адекватного выражения и передачи достигаемых в НФП состояний и знаний при помощи средств вербального языка (а точнее, его основной составляющей - номинативного языка объектных высказываний);
- выявлены о охарактеризованы основные вербальные и невербальные языковые средства, при помощи которых субъект НФП получает информацию.
Положения, выносимые на защиту
1. В результате доминирования в Европе рационалистической философии аристотелевско-гегелевского типа нерефлексивные содержания ментальности и язык, их выражающий, находились на периферии внимания исследователей, поскольку в рамках рефлексивной установки сознания в большей степени изучалась сознательная, рефлексивная, логико-мыслительная деятельность субъекта и выражающий ее номинативный язык объектных высказываний.
2. Попытки исследования нерефлексивных аспектов духовного опыта и его языка с различных позиций предпринимались в ряде направлений философии: аналитической психологии, герменевтике, структурном (лингвистическом) психоанализе и др., опыт которых весьма полезен при изучении языка НФП.
3. Нерефлексивные формы познания по своим онтологическим, культурно-историческим, операциональным и синтаксическим свойствам отличаются от форм рефлексивных, в связи с чем язык НФП отличен от языка рефлексии, и в качестве основных языковых форм в НФП выступают образ, символ и метафора.
4. Нерефлексивные содержания ментальности выходят за рамки логико-мыслительной деятельности с ее предметно-логическим содержанием, выражающимся в имеющих субъектно-предикатную структуру объектных высказываниях номинативного языка, поэтому информация, полученная в НФП, эксплицируется в формах образно-символических и метафорических, которые в силу своей специфики трудно переводимы в формы вербально-логические. Именно в этом причина невозможности адекватной передачи состояний и знаний, явившихся результатом НФП, средствами вербального языка (дискурса). Теоретическая и практическая значимость исследования Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и описании специфики языка нерефлексивных форм познания. Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее результатов как в общих курсах философии в разделе «Теория познания», так и в специальных курсах по данной тематике («Философия языка», «Язык и сознание»).
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в публикациях автора, общий объем которых составил 3,1 п.л. Результаты исследования получили отражение в выступлениях на научных конференциях: 1) межвузовская научно-теоретическая конференция (г. Петропавловск-Камчатский, 2000); 2) региональная научно-практическая конференция «Личность. Духовность. Творчество» (г. Петропавловск-Камчатский, 2001); 3) научно-теоретическая конференция «Актуальные проблемы познавательной активности субъекта» (г. Петропавловск-Камчатский, 2002).
Некоторые положения диссертации включены в лекционные курсы философии и логики, а также в спецкурс «Философия языка», прочитанные автором в вузах Петропавловска-Камчатского.
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социально-гуманитарных наук Камчатского государственного педагогического университета.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав с параграфами и выводами внутри каждой, заключения и библиографического списка.
Язык как предмет философского исследования
На протяжение всей истории философии осмысление сущности человека является одной из центральных проблем, которая во все времена привлекала внимание мыслителей. Эта проблема решалась по-разному, в том числе, в философии выделяется линия, приверженцы которой видели ключ к постижению сущности человека в изучении языковой способности и языка. В результате на сегодняшний день имеется огромное философское наследие, посвященное исследованиям языковой способности вообще, сущности языка и речи, места языка в жизни индивида и общества, взаимовлиянию языка, человека и общества; роли языка в процессе познания и т.д.
В культуре язык занимает особое место, является важнейшей ее частью. Это происходит по той причине, что язык - это своего рода посредник между различными формами культурного пространства человечества, и вместе с тем он и сам является естественным материалом данных форм. Язык органическим образом входит в составляющие культуры, но не растворяется в них, а сохраняет свою обособленность, что позволяет отграничивать формы языковые от экстралингвистических. Важно также отметить, что именно сквозь призму языка человек смотрит на мир.
В связи с тем, что язык играет важную роль во всех основных сферах человеческой деятельности: коммуникативной, социальной, практической, информационной, познавательной, духовной, эстетической и др., он выполняет множество функций: коммуникативную, формирования и выражения мысли, хранения и передачи информации и пр. Эта множественность предназначений языка вводит его в предметную область разных наук, каждая из которых выдвигает на первый план ту или иную его функцию. Философию, как правило, интересуют следующие проблемы, связанные с языком: 1) сущность языка; 2) происхождение языка; 3) связь между бытием и сознанием, данным в речевых проявлениях; 4) отношение между языковым знаком и имплицируемым этим знаком объектом; 5) роль языка в процессе познания действительности (адекватность языковых значений свойствам объектов); 6) взаимоотношения языка, мышления и сознания; 7) определение общеметодологических установок, которые позволили бы оценивать с общенаучных позиций конкретные теории и методы описания и анализа языка; 8) место языка в процессе духовного освоения мира; 9) роль языка в процессе постановки и решения философских проблем и пр.
В философском знании можно выделить множество подходов в понимании природы языка, которые могут быть условно сгруппированы в две парадигмы: 1) язык как средство, орудие; 2) язык как самостоятельное бытие.
В рамках первой парадигмы язык трактуется как некое орудие, вспомогательное средство, с помощью которого осуществляется мыслительный или деятельностный акт. Язык здесь получает статус средства описания, воздействия, коммуникации. Возникновение же языка объясняется потребностями людей в особой сигнальной системе, функция которой -трансляция информации с помощью кодов языковой коммуникации и налаживание связей с другими людьми. Функционально язык представляет собой симметричную неязыковому миру систему - он описывает, отражает, выражает, удваивает этот мир - симметричен ему2.
Во второй парадигме язык выступает в собственной художественно-образной самодостаточности, диссимметричности неязыковому миру. Он существует параллельно ему, не отражает его, а создает культурные топосы, не ограниченные коммуникативно-сигнальной сферой. Язык здесь обладает собственным бытием.
Обе названные парадигмы существовали и продолжают существовать. Произведя небольшой экскурс в языковую проблематику западной философии, попытаемся продемонстрировать развитие данных парадигм в понимании природы языка и выяснить причины столь различного понимания языка.
Уже в античной философии мы обнаруживаем первую из указанных парадигм и представление о двух аспектах изучения языка - генетическом (диахроническом, историческом), когда изучаются элементы языка, следующие друг за другом во времени и не образующие системы; и системном (синхроническом, формальном), когда изучаются сосуществующие элементы языка, образующие систему.
В Древней Греции проблемы языка рассматривались в тесной связи с разработкой учения о познании. Толчком для гносеологического истолкования природы языка явился спор о природе наименований, то есть о соотношении между вещами и их именами. Существовали две противоположные точки зрения. Согласно онтологической точке зрения (Гераклит, стоики и др.), слова обозначают вещи по их природе, истинно, то есть утверждается закономерная связь между словом и вещью. Согласно конвенциональной точке зрения (Демокрит, Аристотель и др.), между словом и вещью закономерной связи нет.
В Новое время к языковой проблематике обращались, в частности, Ф.Бэкон и Г.В. Лейбниц. Ф.Бэкон говорит о языке, описывая «призраки рынка», источниками которых являются слова. Здесь он обращается к поставленной еще в античности проблеме теоретико-познавательной роли языка и стремится показать, что роль слов в познании природы не стоит преувеличивать в ущерб роли фактов и понятий о вещах. Не поняв природы языка, человек не в силах «помешать обманчивому и чуть ли не колдовскому характеру слова, способного всячески сбивать мысль с правильного пути, совершая некое насилие над интеллектом, и, подобно татарским лучникам, обратно направлять против интеллекта стрелы, пущенные им же самим»3.
Язык является средством общения, выражения и сообщения мыслей, и изучать его надо, по Бэкону, эмпирически, т.е. исследовать опытным путем все его стороны с помощью философской грамматики, назначение которой изучать «не аналогию между словами, но аналогию между словами и вещами, т.е. смысл»4. Бэкон считает, что в познании язык выполняет служебную роль, так как является лишь носителем знания, служит для выражения познания и передачи его, но общественная роль языка велика: язык дает возможность научного общения между поколениями, искусственного увеличения объема человеческой памяти и т.д.; а так как язык служит единственным средством выражения мысли, без него не было бы и ее развития.
Проблема взаимосвязи языка, сознания и мышления
Вопрос о выразимости - невыразимости каких-либо содержаний в языке напрямую связан с вопросом о взаимоотношениях между языком, сознанием и мышлением. Все исследователи данной проблемы признают несомненной связь между языком и мышлением, однако по-разному понимают природу этой связи. Существует несколько подходов к решению данного вопроса.
Сторонники первого подхода считают, что мышление непредставимо без языка. Подобную точку зрения можно проследить в концепциях И.Канта, В. фон Гумбольдта, М. Мюллера, Ф.Э. Шлейермахера, Ф. де. Соссюра, А.Ф. Лосева, А.А. Реформатского и других философов и лингвистов. Так, Гумбольдт пишет: «Язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность -совершенно духовная, глубоко внутренняя и проходящая бесследно -посредством звука речи материализуется и становится доступной для чувственного восприятия. Деятельность языка и мышления представляет поэтому неразрывное единство. В силу необходимости мышление всегда связано со звуком языка, иначе оно не достигает ясности и представление не может превратиться в понятие. Неразрывная связь мышления, органов речи и слуха с языком обусловливается первичным и необъяснимым в своей сущности устройством человеческой природы»50.
У сторонников данной точки зрения отсутствует необходимая ясность относительно того, как обеспечивается неразрывность разных по природе (идеальной и материальной) сущностей, а также нет достаточно убедительных доводов, направленных на устранение противоречий между положением о невозможности мышления без языка и реальным наличием разных типов мышления.
Сторонники второго, противоположного подхода к данной проблеме утверждают возможность существования определенной мыслительной деятельности без участия языка. Эту точку зрения разделяют многие психологи, лингвисты и философы, в их числе - Ж. Пиаже, Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин, А.А. Потебня, Ж. Вандриес, Б.А. Серебренников, Б. Рассел, Д.И. Дубровский и др. Так, А.А. Потебня пишет: «В средине человеческого развития мысль может быть связана со словом, но в начале она, по-видимому, еще не доросла до него, а на высокой степени отвлеченности покидает его, как не удовлетворяющее ее требованиям и как бы потому, что не может вполне отрешиться от чувственности, ищет опоры в произвольном знаке»51. А.А. Потебня указывал, что свидетельством несовпадения языка и мысли является тот факт, что творческая мысль живописца, музыканта, шахматиста невыразима словом, а в математике самые сложные понятия выражаются не словами, а условными знаками . Д.И. Дубровский в «Проблеме идеального» отрицает абсолютную вербализуемость знания: «внесловесная мысль существует и составляет непременный компонент познавательных процессов»53. У Ф. Гормана читаем: «Соответствующие психологические свидетельства наводят на мысль, что дети в возрасте, предшествующем приобретению ими языковых навыков, имеют чувственное знание об окружающем, которое не зависит от параметров лингвистики».
По мнению сторонников данной точки зрения, при решении проблемы соотношения языка и мышления необходимо учитывать наличие так называемых несловесных типов мышления, например, наглядно-действенного (предметного) и наглядно-образного. Однако наличие таких типов мышления не опровергает первый подход. Если согласиться с тем, что типы мышления вычленяются в зависимости от единиц, с помощью которых нерасчлененный мыслительный процесс разделяется на отрезки, способные к перестановкам и комбинированию, то становится ясным: такого рода единицами могут быть лишь сущности, изоморфные по своей природе мышлению. Поскольку мышление имеет информационную природу, постольку действия, образы, звуки, формы и т.п. только в том случае могут рассматриваться как единицы мышления, если они выступают в преобразованном виде, совместимом с природой мыслительной деятельности. А так как в любом случае основным источником, питающим мышление и сознание, является все же язык, то все остальные источники соединяются с мыслительной сферой только через его посредство, то есть с обязательным преобразованием сигналов в единицы, соответствующие традиционным языковым единицам.
Таким образом, первый подход нуждается в обобщении и уточнении, а второй - недостаточно обоснован. При этом оба подхода как бы игнорируют категорию сознания, которая теснейшим образом связана с мышлением и языком. Кроме того, на наш взгляд, в обоих подходах преобладает пришедшее из лингвистики понимание языка как системы знаков.
Для поиска оптимального решения рассматриваемой проблемы требуется, в первую очередь, определиться с понятиями «сознание», «мышление», «язык». Как отмечает Дж. Серл: «... никакая теория языка не является полной без объяснения отношения между сознанием и языком, а также того, как значение, то есть производная интенциональность лингвистических элементов, основывается на более глубокой в биологическом отношении внутренней интенциональности «сознание - мозг»»55.
Понятие «сознание» является более широким по объему, чем понятие «мышление». «Сознание - это высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном, оценочном и целенаправленном отражении и конструктивно-творческом преобразовании действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека»56. В структуре сознания выделяются следующие секторы: телесно-перцептивный, логико-понятийный, эмоциональный и ценностно-мотивационный57.
Приемлемо также определение сознания, данное В.А. Лекторским: «Сознание - состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах (неосознаваемое, подсознание и т.д.)»58.
Заметим, что и в отечественной, и в зарубежной философии и науке существует огромное количество различных дефиниций понятия «сознание», что, в свою очередь, требует обязательного уточнения позиции исследователя, обращающегося к данной проблеме. Мы считаем необходимым уточнить свою позицию в данном вопросе.
Понятие нерефлексивных форм познания и специфика изучения их языка
В первой главе диссертации мы попытались сформулировать теоретические и методологические предпосылки исследования языка нерефлексивных форм познания. В связи с этим было проанализировано следующее: основные подходы к решению проблемы изучения языка в европейской философии; специфические подходы к пониманию и исследованию языка в герменевтике и структурном (лингвистическом) психоанализе; вопрос о соотношении сознания-бессознательного, рефлексивного-нерефлексивного в свете изучения языка; вопрос о взаимосвязи языка, сознания и мышления; проблема специфики и взаимосвязи таких форм существования языка, как образ, знак и символ.
Описание специфики языка нерефлексивных форм познания во второй главе нашего исследования целесообразно начать с определения места нерефлексивных способов получения информации в человеке, рассматриваемом в качестве информационной системы; а также с краткой характеристики свойств НФП.
В онто-гносеологическом аспекте жизнь есть познавательный (когнитивный) процесс, поскольку ее возникновение совпадает с формированием структур, способных получать и накапливать информацию. В свою очередь возникновение и развитие когнитивной способности связано с необходимостью приспособления организма к условиям окружающей среды и сохранения равновесия между организмом и природой14б. Таким образом, любой живой организм и человек в частности может быть представлен в виде информационной системы, в свою очередь, «в структуре информационного поля человека можно выделить четыре подсистемы: генетическую, сенсорную, перцептивную и ментальную» 47. Данные подсистему базируются на пяти имеющихся у человека способах получения информации: экспрессии генов, ощущении, непосредственном восприятии, интуиции и рефлексии. Как отмечает Ю.М. Сердюков, экспрессия генов, ощущение, непосредственное восприятие и интуиция, которые могут быть названы нерефлексивными, в эволюционном и историческом аспектах предшествовали рефлексии, и потому в ранних культурно-исторических формах познания нерефлексивный фактор доминировал, а рефлексивный имел подчиненный характер. «Такими нерефлексивными формами познания (НФП) являются магия, мантика и мистицизм. Полученная в них нерефлексивным путем информация обрабатывалась произвольным мышлением (рефлексией) и эксплицировалась преимущественно в виде символов или тропов»148.
Нерефлексивные и рефлексивные способы получения информации различаются по своим онтологическим, культурно-историческим, операциональным и синтаксическим свойствам149.
С точки зрения онтологических свойств рефлексивное базируется в пределах произвольного мышления, реализуется в сфере осознанного и характеризуется противопоставлением субъекта и объекта, в результате чего человек противопоставляется природе; в свою очередь, нерефлексивное лежит за границами произвольного мышления, реализуется в сфере бессознательного и характеризуется отсутствием противопоставления субъекта и объекта, в результате чего человек не противопоставляется природе, а связывается с ней.
С точки зрения культурно-исторических свойств рефлексивное базируется на нерефлексивном, поскольку любое когнитивное отношение человека к миру основывается на нерефлексивном, так как произвольному мышлению предшествуют экспрессия генов, ощущения, восприятия и интуиция. Основными культурно-историческими формами когнитивной деятельности, в которых рефлексия занимает главное место, являются мифология, философия, теология, наука. Однако первые культурно-исторические познавательные системы, включая в себя, разумеется, и рефлексивный фактор, основывались в большей степени на факторе нерефлексивном. Такими нерефлексивными формами познания (НФП) являются магия, мантика и мистицизм, в которых снятие рефлексивного отношения человека к миру выступает необходимым условием получения достоверной информации об объекте.
С точки зрения операциональных свойств рефлексия представляет собой сознательное сосредоточение внимания субъекта на совокупности своих понятий и представлений. Рефлексивное мышление использует основные методы логического мышления, к нему в полной мере применимы законы организации понятийного мышления (законы логики). Операциональные свойства нерефлексивных способов получения информации иные. Так, на уровне генетической информационной системы экспрессия генов регулируется произвольной активизацией психосоматических структур личности и как результат - развитие определенных способностей, регуляция психофизического состояния, лечение и пр. На уровне сенсорной информационной системы получение и обработка информации регулируется произвольным повышением или понижением порога восприятия органов чувств. На уровне перцептивной информационной системы восприятие значимых аспектов реальности достигается снятием с объекта созерцания их смысловой нагрузки, элиминацией комплексов внедренных социумом в сознание человека значений предметов. На уровне ментальной информационной системы специфика получения и обработки информации заключается в значительном увеличении роли интуиции. Достоверная информация в этом случае получается и обрабатывается субъектом в состоянии бессознательного сосредоточения, необходимое условие которого - нейтрализация потока осознанных представлений, переход с уровня базового состояния сознания (БСС) в измененное (ИСС).
Язык магии
Конкретно-историческим типом НФП, соответствующей первобытному мышлению, выступает примитивная магия. Особенности языка данного типа НФП определяются рядом факторов, указывающих на взаимосвязь языка, мышления и сознания.
1. Специфика архаического (примитивного, первобытного) мышления вообще, и в частности такие его особенности, как, во-первых, закон партиципации (мистического сопричастия) между существами и предметами, ассоциированными преобладающими коллективными представлениями; во-вторых, мифологическая апперцепция и как результат ее действия представление о субстанциальной основе сущего - мистической силе (мана, оренда, вакан пр.), а также оживление реальности; в-третьих, «первобытный синкретизм» в понимании мира: отождествление субъекта и объекта, материального и идеального, вещи и образа, естественного и сверхъестественного и т.д.
2. Большая роль у древнего человека правого полушария, что привело, в свою очередь, к образности и метафоричности примитивного мышления.
3. Важная роль мифа, в котором фиксировались все знания древних о мире и о себе.
Исследование языковой специфики примитивной магии, в частности шаманизма, целесообразно начать с рассмотрения языковой специфики мифа, содержащего, как известно, все сколько-нибудь значимые представления древних о мироустройстве и человеке. Миф выполнял несколько функций: космологическую (обеспечение понимания человеком мироустройства и места человека в нем), развивающую (предоставление человеку ориентиров в духовном развитии), религиозную (обеспечение понимания человеком ответственности перед всем мирозданием), социальную (поддержание социальной структуры и взаимопонимания между членами социума) и др.
Главным средством языкового содержания в мифе является символ (смыслообраз), поскольку именно он «живет антитезой логического и алогичного, рационального и иррационального, понятного и непонятного»152, сознательного и бессознательного. А как известно, многие исследователи примитивного мышления вообще и примитивной магии в частности отмечают их иррациональный, пралогический, бессознательный характер.
Так, часто для изображения в мифе Вселенной используется символ «мирового древа», где крона символизирует небо (Верхний мир), ствол - землю (Средний мир), корни - подземный мир (Нижний мир). В этой системе взаимосвязей задается символическая ориентация верха и низа мирового порядка как добра и зла, света и тьмы, женского и мужского и т.д. с их пересечением в центре - земле. Символическое понимание жизни Вселенной таково: она стабильна до тех пор, пока в Среднем мире свет и тьма уравновешены. Если же в Среднем мире тьма занимает все больше места, то он начинает притягиваться к Нижнему миру, и они сливаются в один темный мир. И наоборот, если равновесие в Среднем мире нарушается в пользу Верхнего мира, то результатом будет слияние в один единый светлый мир. Таким образом, все зависит от мира людей - Среднего мира, на нем «завязаны» возрождения и угасания в развитии Вселенной153.
Субъектом шаманизма как НФП является шаман - особый человек, выполняющий функцию посредника между людьми и духами Верхнего и Нижнего миров. Шаман обладает способностью входить в измененное состояние сознания (ИСС) и совершать этом состоянии «путешествия», результатом которых является общение с духами с целью получения информации, а также влияния на объекты154.
При этом необходимо отметить, что характерными чертами шаманской практики вхождения в измененное состояние сознания являются: 1) способность произвольно входить в ИСС и выходить из него; 2)способность контролировать содержание переживаний; 3) функционирование нескольких каналов восприятия (слух, зрение, телесные ощущения), в результате чего возникают организованные связные образы, предоставляющие шаману искомую информацию155.
Таким образом, важная роль мифа, с одной стороны, и особенности шаманской практики, с другой стороны, позволяют констатировать наличие в рассматриваемой НФП - шаманизме - двух доминирующих языковых форм (средств) - символа и образа, а также форм, совмещающих черты обоих.
Так, например, языковой формой особого шаманского переживания -прозрения, просветления - является образ особого света, проиллюстрированный К. Расмуссеном следующим образом: «это тот таинственный свет, который шаман внезапно ощущает в своем теле, голове и мозгу; это ослепительный источник света, сияющий огонь, позволяющий шаману - как буквально, так и метафорически - видеть в темноте, поскольку теперь он может даже с закрытыми глазами воспринимать вещи и будущие события, скрытые от других; будущее и чужие секреты открываются для него»156. Помимо этого, на наш взгляд, этот образ также является для шамана символом завершения периода ученичества.
Другим примером получения шаманом информации в языковой форме образа, выполняющего одновременно и функцию символа, является переживание опыта смерти и возрождения, означающее завершение поиска. Причем опыт смерти, а затем и возрождения интерпретируется шаманом буквально: он видит, как его тело расчленяется духами, а затем заново собирается. С. и К. Гроф, характеризующие подобного рода переживания как форму духовного кризиса, описывают их следующим образом: «Инициирующие видения представляют собой спуск в преисподнюю с помощью родовых духов, нападение демонов, невообразимые эмоциональные и физические пытки и в конце концов - полное уничтожение. Затем следует возрождение и восхождение в божественные сферы. Хотя у различных племен и отдельных шаманов имеются различия в деталях этого тяжелого испытания, их объединяет традиционная атмосфера ужаса и нечеловеческого страдания»157.
Л.Леви-Брюль отмечает по этому поводу: «Его (шамана) смерть и воскрешение - это символ, который означает, что человек прошел путь полного преображения»158, и теперь шаман готов к выполнению возложенных на него племенем функций.
Как мы уже отмечали ранее, все наиболее существенные и важные представления древнего человека об Универсуме и себе фиксировались в мифах. Трактуя миф в качестве особой языковой системы, К.Леви-Строс указывает на его двойную структуру: с одной стороны, миф есть изложение определенной последовательности событий, образующих цепь причин и следствий (диахроническая, историческая, временная структура); с другой стороны, миф - схема, обладающая постоянной эффективностью, то есть способ интерпретации современных и предвидения будущих событий (синхроническая, внеисторическая, вневременная структура). Изучив множество мифов, К.Леви-Строс определяет их главную функцию: «Это своего рода логический инструмент, предназначенный для нахождения медиатора, посредствующего звена между жизнью и смертью», ибо «мифическое мышление развивается из осознания некоторых противоположностей и стремится к их последующему преодолению, медиации»159.
Механизм медиации действует примерно так: пара фундаментальных противоположностей (например, жизнь - смерть) заменяется менее выраженными противоположностями (например, растения - животные), затем еще менее выраженными (травоядные - плотоядные), последняя ара преодолевается введением фигуры трикстера (койот, ворон), представляющего собой антропозооморфное существо, питающееся падалью: плотоядные, но не убивают то, что едят160.
