Содержание к диссертации
Введение
1. Гносеологическая сущность языка как специфически человеческого способа бытия: историко-философский экскурс
1.1. Язык, бытие и сознание: проблема взаимодействия . 17-51
1.2. Диалектика языка - условие актуализации диалога как основания философского дискурса 52-81
2. Философские жанры как вариации на тему диалогической сущности языка философии
2.1. Иерархия философских жанров как диалогических форм бытия человека 82-115
2.2. Философия как диалог и актуальная форма свободы 116-140
Заключение 141-142
Библиография 143-155
- Язык, бытие и сознание: проблема взаимодействия
- Диалектика языка - условие актуализации диалога как основания философского дискурса
- Иерархия философских жанров как диалогических форм бытия человека
- Философия как диалог и актуальная форма свободы
Введение к работе
Актуальность исследования. В условиях кризиса основ человеческого бытия в поле зрения современных мыслителей все чаще оказывается феномен философствования. Системный кризис человеческой цивилизации, явившийся результатом не столько свободы, сколько своеволия человека, актуализирует поиск человеком собственно человеческих способов бытия. В связи с эти осмысление феномена философии, ее роли становится особенно актуальным.
К началу XXI века наблюдается небывалое расширение сфер бытия философии. В частности, философские идеи начинают высказывать специалисты самых различных областей научного знания: физики, математики, генетики, кибернетики, психологи, лингвисты и др. Часто происходит подмена собственно философии технологией возведения мысли в форму всеобщности. "Философствование без философии" становится в современном мире распространенным явлением. Возникает вопрос об определении предельных оснований и границ предметной сферы как любой науки, так и собственно философской.
Кризисная ситуация осложняется тем, что в современном обществе, вступившем третье тысячелетие, значимость философии для человека поставлена под сомнение. В связи с этим особую актуальность приобретает поиск форм непосредственного процессуального бытия философии.
Язык философии - особого рода мир, он позволяет отношениям быть одновременно интимными и всеобщими. Актуальность исследования языка философии в контексте многообразия ее жанров состоит в том, что именно этот контекст может привести, по мнению автора, к более ясному пониманию культурных функций философии и ее взаимоотношений с различными феноменами культуры (наука, искусство, религия и др.).
Традиционно внимание исследователей было обращено на изучение философских жанров как отдельных вариантов фиксации философского
слова, на анализ их методологических возможностей в отдельности. Такой подход, по мнению автора, не позволяет в полной мере раскрыть эвристический потенциал философии. В диссертационной работе акцент переносится из сферы анализа отдельно взятого жанра в сферу исследования сущностного понимания жанрового многообразия языка философии. Автор создает единое пространство бытия философии в жанровом многообразии ее языка. Осмысление философии в контексте жанрового многообразия языка -это, в значительной мере, попытка по-новому понять природу человека, его укорененность в бытии и межчеловеческих связях.
Результаты исследования феномена философии в контексте жанрового многообразия языка могут оказать влияние на деятельность учителей общеобразовательных школ в рамках преподавания и изучения языков. Есть надежда на то, что, благодаря познанию языка философии во всем многообразии ее жанров, современный человек обретет свободу в акте творения Добра. Содержание, заключенное в языке (особенно в родном языке), опредмеченное в нем и с его помощью осознанное - это, прежде всего, духовный мир человека. Качество образования и подъем духовного творчества в обществе в целом связаны с признанием языка как "храма Бытия". В этом отношении эвристическое значение философии как любомудрия (гармонии чувств и рассудка) неизбывно.
Ряд вопросов состоит в следующем: "Зачем существует разветвление жанров в истории философской мысли?"; "Каков критерий определения функциональной значимости того или иного философского жанра в истории духовного развития человека как такового?"; "Каковы границы между разными видами философских жанров?"; "В чем гносеологическая полезность классификации философских жанров?"; "В чем специфика философского текста, а также его отличие от других видов текстов (научного, литературного и т.д.)?" и мн. др.
Степень разработанности проблемы. Анализ отечественной и зарубежной философской литературы показывает, что проблема языка
философии в контексте многообразия ее жанров остается малоисследованной.
В работах по онтологии и теории познания обычно содержится лишь констатация того, что язык (как и знак) способен фиксировать результаты познания и транслировать их (П.В, Алексеев, П.В. Копнин, А.В. Панин и др.).
Одним из фундаментальных исследований, посвященных проблеме языка философии, является исследование В.В. Бибихина, который рассматривает язык в целом как знак целого мира. "Цельность языка - знак цельности целого, а единоустроенность языка - знак единоустроенности мира". "Язык есть знак всеединства, он указывает на мир как на всеединство, указывает на согласие мира" (15, С.87). В.В. Бибихин отмечает, что язык, который есть не что иное, как разбивка мира, ведет к истине. Язык - не просто предварительное истолкование мира. Он присутствует в словесном разбиении мира. И в этом мире языка требуется присутствие человека, его сознания. "Мир требует человека, чтобы присутствовать в языке; человек осуществляется, давая слово миру" (15, С. 90).
Проблема изучения языка как целого выводит на проблемы взаимосвязи языка и мышления (А.В. Брушлинский, М.С. Козлова, Б.А. Серебрянников, П.В. Чесноков и др.), на проблему понимания текста, которая исследуется в рамках коммуникативной модели в лингвистике (Н.Д. Арутюнова, О.Л. Каменская, Ю.С. Степанов, В.Н. Топоров и др.), в психолингвистике (А.А. Брудный, А.А. Леонтьев и др.), в логической семантике (Б.Т. Алексеев, Н.А. Васильев, Ю.А. Шрейдер и др.).
Лейтмотивом многих современных философских работ по проблемам языка стало утверждение о неразрывной связи языка и сознания ("Практически, реально сознание существует только в форме языка" - П.В. Копнин; "Превращение любого психического факта в факт сознания связано с участием речи. Положение Маркса о том, что язык является реальностью мысли, следует понимать в самом широком смысле: язык является реальностью всякого сознательного психического явления" - Е.В. Шорохова;
6 "Сознание - это всегда словесно означенное отражение: где нет зеркала, там нет и сознания" - А.Г. Спиркин; "Язык - единственный способ выражения мысли" -Н.И. Жуков и мн. др.).
Исходным пунктом рассуждений мыслителей, так называемой "культурной ветви" философской антропологии, о взаимоотношении сознания и языка объявляется неспециализированность и несовершенность человека. Именно это позволяет ему быть открытым, творческим существом, обладать индивидуальностью (М. Ландман, Э. Ротхакер). Человек создает себя и культуру, с помощью которой он преодолевает свою недостаточность. В свою очередь, культура формирует горизонт восприятия и мышления, детерминирует субъективность человека (М. Ландман).
Указывается роль родного языка в духовной жизни человека. Центральной темой в трактовке языка стало отношение "Я" и "не-Я", собственной субъективности к иному сознанию (Э. Гуссерль, Ортега-и-Гассет X., Ж.-П. Сартр, Э. Левинас).
Виток гегелевской спирали осуществился в русской философии: идея языка как действительного сознания получила свое новое воплощение, обогатилась новым содержанием: логическим, онтологическим, этическим, психологическим (А.А. Потебня, Г.Г. Шпет, А.Ф. Лосев, Л.С. Выготский).
Различным аспектам проблемы сознания посвящены фундаментальные работы таких мыслителей 30-80 годов как Л.А. Абрамян, Н.П. Антонов, А.А. Брудный, Ф.И. Георгиев, Н.И. Губанов, Д.И. Дубровский, А.В. Ерахтин, Н.И. Жуков, Э.В. Ильенков, Ф.Ф. Кальсин, П.В. Копнин, A.M. Коршунов, А.Н. Кочергин, В.И. Кремянский, Е.И. Кукушкина, М.К. Мамардашвили, Т.П. Матяш, Н.В. Медведев, Ф.Т. Михайлов, И.С. Нарский, В.В. Орлов, В.Г. Панов, В.И. Пернацкий, С.А. Петрушевский, Б.Ф. Поршнев, С.Л. Рубинштейн, В.Н. Сагатовский, А.Г. Спиркин, М.Г. Ярошевский и др.
В одних случаях исходной точкой исследования оказываются не сознание и не язык сами по себе, а Бытие, из анализа которого выводятся уже
все остальные моменты - сознание, мышление, общение, язык (Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.-П. Сартр, А.Ф. Лосев, М. Бубер и др.)- В других случаях, первичной реальностью, из которой стремятся вывести природу сознания и языка, выступает человек (Гумбольдт В. фон, различные варианты философской антропологии). Языковое сознание понимается как "чувство языка" и как "языковая способность", т.е. механизм, переводящий внешние воздействия и внутренние побуждения в общезначимую, интерсубъективную форму (Гумбольдт). Дается антропологическая трактовка сознания как предпосылка антропологической модели языка (М. Шелер, X. Плесснер).
Исследуется взаимосвязь действия, языка и сознания (А. Гелен). Глубокая взаимосвязь структур языка, интеллекта и моторики не вызывает у Гелена сомнений. С его точки зрения, совместная деятельность, действия по приказанию, демонстрирование образцов деятельности возможны только на основе языка.
Утверждается принцип обязательности языка для мышления, сознания и неустранимости его из их функционирования. Эту мысль отстаивают философы "эрлангенской школы", утверждая, что не может быть никакого сознания, которое бы не было структурировано языком (В. Камл, П. Лоренцен, Ю. Миттельштрасс, К. Лоренц).
Достаточно распространено представление, согласно которому сознание, мышление, познание сами по себе бесплотны, "идеальны", неуловимы и только их соединение с "материей языка" позволяет придать им реальность. Обратной стороной такого понимания сознания является трактовка некоторыми авторами языка как сугубо материального феномена, в структуру которого не входит ни значение, ни семантика, ни идеальное (И.А. Хабаров, А.Г. Волков и др.).
Глубокое исследование основных подходов к проблеме взаимосвязи языка и сознания в философии XIX-XX вв. проведено А.Н. Портновым, который проводит анализ роли языка в онто- и филогенетическом
формировании сознания, в осознании и понимании действительности. Основной акцент он делает на таких проблемах как структура сознания и его интер-субъективно-коммуникативная природа, семиотическая подсистема сознания, движущие силы и механизмы речевого онто- и филогенеза, механизмы осознания действительности, язык и интеллект, языковое сознание и языковая ментальность.
Существенно расширила наши представления о роли знаков в организации психических процессов, так называемая психолингвистическо-когнитивная революция в современной психологии (Б.Ф. Ломов, Э. Маккорник, Э. Холенштайн). Накопленный к настоящему времени в психологии и психолингвистике фактический и концептуальный материал позволяет более ясно понять не только генезис знака, языка, значения, но и глубже осветить природу и структуру сознания.
Имеется немало работ, в которых глубоко анализируются проблемы семиотики (Л.А. Абрамян, Д.В. Анкин, Е.Р. Атаян, А.А. Брудный, Б.В. Бирюков, А.А. Ветров, СР. Вартазарян, A.M. Коршунов, И.С. Ладенко, В.В. Мантатов, В.В. Петров, И.В. Поляков, Л.О. Резников, Г.Л. Тульчинский и др.).
Многие исследователи занимаются разработкой проблем психологической и психолингвистической семиотики (М.В. Гамезо, И.Н. Горелов, А.А. Леонтьев, И.Ф. Неволин, Н.Г. Салмина, Ю.А. Сорокин, А.П. Стеценко, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева и др.).
Существует оригинальная, пользующаяся мировым признанием московско-тартуская семиотическая школа, успешно применившая принципы теоретической семиотики к анализу самых разнообразных знаковых систем (Вяч. Ас. Иванов, В.Н. Топоров, Ю.М. Лотман, Т.М. Николаева, Б.А. Успенский, Т.В. Цивьян и др.).
В российском гуманитарном знании предпринята весьма серьезная по масштабам попытка упорядочить и систематизировать разнообразные
текстовые пласты письменной словесности, определить структуру и
специфику каждой разновидности текстов (В.В. Ученовой и С.А. Шомовой).
Истолкованию бытия как языка и текста уделяют внимание структуралисты и постструктуралисты (Р. Барт, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ж. Лакан, К. Леви-Строс, М. Фуко и,др.). Особенности данного направления и анализ основных концепций представлены в работах Н.С. Автономовой, В.П. Визгина, Т.А. Клименковой, С.Н. Некрасова и др.).
Общую схему эволюции философии в контексте языка дает М.К. Петров. В частности, выделяются три фундаментальные виды языковых структур: 1) античная языковая структура - флективные структуры греческого языка (Гераклит, Парменид, Зенон, Демокрит, софисты, Платон, Аристотель), в результате чего появляется "логосная" идея субстанциональности и образцовости творения мира по слову-логосу; 2) языковая структура Нового времени - аналитические структуры новоанглийского языка (Бэкон, Гоббс, Локк, Юм, Кант), в результате чего появляются категории "взаимодействие", "причинность", однозначная соразмерность наблюдаемого поведения и скрытого свойства; 3) языковая структура нашего времени - метасинтаксические структуры языка, главным образом - английского (Ципф, Ингве), обогащающие европейский арсенал формализации исторических процессов, позволяя предложить группу новых моделей интерционно-кумулятивного класса, основными достоинствами которых М.К. Петров считает их принципиальную верифицируемость и отсутствие в них "самостных" знаковых реалий (Бог, формула, закон), поставленных над человеком как монопольным субъектом истории. Таким образом, выстраивается, своего рода, морфогенез замыканий европейской теоретической мысли на языковые структуры.
В рамках нашего исследования представляет интерес проблема жанровой инвариантности языка как незыблемости философии. Проблеме многообразия жанров философского дискурса до недавнего' времени в отечественной философской мысли не уделялось серьезного внимания. Исключение составляют исследования коллектива современных мыслителей
Уральской философской школы (г. Екатеринбург), проведенные под общим руководством профессора В.И. Плотникова (Е.Ю. Базаров; И.С. Вельский; А.А. Еникеев; Е.В.Конорева; Д.В. Котелевский; Е.А. Невелева; В.В. Николин; А.В. Парфенов; Е.В. Рубцова; А.В. Севастеенко; Т.В. Шибкова; Р. Юсупов). Феномен философствования оказывается, по мнению В.И. Плотникова на развилке трех дорог: во-первых, растворение философии во множестве сфер науки, представители которых в состоянии овладеть самой изощренной технологией концептуальной организации своего языка и на этой основе - техникой возведения мысли в форму всеобщности; во-вторых, постулирование смерти человеческой индивидуальности и неспособности индивида освободиться от духа своей эпохи и стать творцом принципиально новых философских идей, способствующих не только познанию особенностей настоящего времени, в котором мы живем, но и пониманию, куда идет род человеческий; в-третьих, понимание себя как жизненного процесса, укорененного в родовой истории человечества, захватывающего без остатка актуальное бытие индивида и развертывающегося в строго определенной предметной области. В первом и во втором случаях судьба философствования оказывается логически сплетенной с идеей конца философии. Главное препятствие для движения по третьему пути -принципиальная неопределенность предметной области, которую призвана исследовать философия (абсолютное; универсальное; отношение человека к миру в целом; отношение сознания к материи; дух в его спонтанном самодвижении и т.д.). Ситуация оказывается безвыходной, ибо ни в одном из вариантов определения предметной сферы философии, открытых только в одну сторону, горизонт которой теряется в бесконечном Универсуме, строгой предметной определенности быть не может. Отталкиваясь от общей проблемной ситуации в определении предметной области философии, коллектив Уральской школы обосновывает необходимость и
принципиальную возможность радикального обновления философии,
11 невозможность ее возврата на "классический" путь развития.
Оценивая степень разработки проблемы в целом, отметим, что сделано немало в плане углубленного понимания основных характеристик философии и языка. Высоко оценивая вклад ученых в исследование феноменов философии и языка, отметим, что степень их изученности еще не соответствует их значимости для решения теоретических и практических задач социокультурного совершенствования человечества. Актуальность исследования языка философии в контексте многообразия ее жанров связана с методологической рефлексией исследователей на сущностные характеристики философского знания.
Объект исследования: язык философии.
Предмет исследования: язык философии в контексте ее жанрового многообразия. В исследовании языка философии мы условно используем термин "язык", так как это далеко не то, что называется языком в лингвистике. Философский язык - язык чисто смысловой.
Цель исследования: обосновать неизбывность философии в бытии человека и выявить эвристический потенциал философского дискурса, выраженного многообразием философских жанров. Нас интересуют не столько конкретные проявления философии, сколько условия возможности философии как способа духовно-интеллектуального бытия человека. Иначе говоря, в рамках заявленной темы нас интересуют такие формы бытия философии, которые, собственно, и определяют ее именно как философию.
Задачи исследования, обусловленные его целью, состоят в следующем:
Исследуя язык как специфически человеческий способ бытия, раскрыть проблему взаимодействия языка, бытия и сознания в истории философской мысли для выявления сопряжения "языка" и "философии" на уровне понятий.
Раскрыв в качестве определяющего феномена для природы философии и философствования рефлексию, показать, что диалектика языка
является условием актуализации диалога как основания философского дискурса.
Показать диалогическую сущность языка философии в контексте иерархии философских жанров как дискурсивных форм бытия человека.
Исследовать язык философии как актуальную форму свободы человека в акте привнесения смысла в бытие Мира.
Теоретико-методологической основой диссертационного
исследования является соединение диалектического и феноменологического подходов. Феноменологическая техника позволяет выявить то, что можно отнести к опыту самого сознания, формирующего пространство свободного общения человека с миром.
В рассмотрении текстов в рамках многообразия философских жанров мы ориентируемся на герменевтическую традицию, в рамках которой проблема понимания трактуется через структуру диалога. Этим обусловлено особое внимание к концепциям М. Бубера, М. Хайдеггера, Г. Гадамера, а также к работам М. Бахтина, В. Библера.
Автор отстаивает положение, согласно которому язык есть бытие мысли, а философия - диалог, зафиксированный человеком в Слове посредством языка как специфического и единственно возможного способа своего бытия), который, в свою очередь, дает человеку возможность выйти на диалог с миром. В этом отношении, мысль имеет сакральный онтологический статус, а язык и философия являются предельными основаниями бытия человека. Диалектика языка философии - это диалектика отношения бытия мира и бытия человека, которая, в свою очередь, есть не что иное, как диалог. Слово как мыслеформа является энергетически важным условием развития Мира. Актуальной несущей энергией Бытия является свобода человека на фиксацию своего "Я". Специфически человеческим способом такой фиксации является философия как диалог с присущей ей жанровой инвариантностью языка, которая, собственно, способствует сохранению диалогических отношений в системе "Человек - Мир" и
осознанию человеком своей уникальности. Язык выступает, своего рода, связующим звеном между двумя мирами - миром человека и мирозданием в целом. Принципиальная диалогичность языка философии в его устойчивой традиции жанровой инвариантности позволяет привнести человеческий смысл в Бытие мира в целом.
Опираясь на работы А.Ф. Лосева, П.А. Флоренского, Г.Г. Шпета и на адекватные им интерпретации их теорий в современной философской литературе, автор, согласно принципам диалектики, отмечает, с одной стороны, динамику и изменчивость языка; с другой - его всеохватывающее единство и целостность.
Недостаточная разработанность заявленной темы в современной философии является причиной обращения к классической философии с тем, чтобы ввести ряд категорий для возможного решения проблемы. С этой целью автор обращается к работам мыслителей немецкой классической философии. Обзор философских концепций осуществляется с позиции принципа тождества субъекта и объекта, который развит в философской системе Ф. Шеллинга. Широкое использование историко-философского материала оказывается необходимым для выявления основных проблем, касающихся исследования языка философии в контексте многообразия ее жанров.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Исследована проблема иерархии философских жанров.
Определена онтологическая сущность языка философии в контексте многообразия ее жанров.
Обоснованно тождество диалектики и диалога, а также единство языка, бытия и сознания в диалоге человека с миром.
Обосновано положение о том, что диалог не есть только метод философии, но и сама философия.
Положения, содержащие элементы новизны и выносимые
на защиту:
Язык - высшая форма активности, выражающаяся в способности человека к диалогическим отношениям с Миром.
Диалектика языка философии является важнейшим условием актуализации диалога человека с миром.
Философия есть диалог. Диалог- это "язык-универсум", который для своего образования содержит все необходимое число знаков и всем значениям в нем есть место. Диалог сохраняет целостность характера личности человека и является определенной мерой, определяющей степень приближения к гармонии. Гармонизация отношений и сохранение целостности выступают здесь как бы двумя сторонами одной медали, которые в своем противоречивом единстве составляют суть философии - диалога.
История философии есть история философских жанров как модифицированных форм диалога. Существование различных философских жанров связано с разными уровнями восприятия и способами взаимодействия человека с миром. Открытость философии многообразию диалогических форм сохраняет ее эвристическое значение в бытии человека.
Диалог как философский жанр - это форма индивидуально-универсальной рефлексии, он есть предельное сжатие информации.
Философский дискурс - это диалог, процесс "речения" Бытия, приводящий к творению, Co-бытию. Творческим актом "речения" выступает Слово как результат диалога человека с миром. Философский дискурс оформляет и замыкает человеческий опыт в единое мировое целое.
7. Философия, представленная в жанровом многообразии языка, есть
культурно апробированная форма освоения мира, фиксирующая свободу
человека в его диалоге с миром, она есть смысловой универсум как
онтологическая предзаданность на реализацию человеком своей свободы.
Источниковая база исследования. Теоретической и эмпирической базой
исследования послужили: а) классические философские тексты (М. Бахтин, Н.
Бердяев, М. Бубер, С.Н. Булгаков, Л. Витгенштейн, Г.В.Ф. Гегель, А.В. Гулыга,
В. фон Гумбольдт, Э. Гуссерль, Г. Зиммель, Э.В. Ильенков, В.В. Иванов, И. Кант, Ж. Лакан, Дж. Локк, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, К. Маркс, М.К. Мамардашвили, Т.И. Ойзерман, X. Ортега-и-Гассет, И. Пригожий, П. Рикер, Ф. Соссюр, А.А. Тахо-Годи, П.А. Флоренский, Э. Фромм, 3. Фрейд, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер, Л.И. Шестов, Г.Г. Шлет и др.); б) исследования современных философов (П.В. Алексеев, Д.В. Анкин, Е.Ю. Базаров, Л.А. Гоготишвили, И.А. Егоров, А.А. Еникеев, А. Зотов, Б.Г. Капустин, В.В. Калиниченко, Т.Б. Князевская, П.В. Копнин, Е.В. Конорева, Д.В. Котелевский, В.Б. Куликов, В.В. Кудрявцев, Е.А. Куштым, А.А. Лаврова, Т. Лукманн, Ю.В. Мамлеев, В.И. Молчанов, В.В. Налимов, А.Б. Невелев, Д.В. Пивоваров, В.И. Плотников, А.В. Парфенов, Е.Н. Панов, А.Н. Портнов, В.Л. Рабинович, Л.А. Радзиховский, А.В. Резаев, Е.А. Реферовская, Е.В. Рубцова, Д.И. Руденко, A.M. Руткевич, Р.С. Севастеенко, Э.Ю. Соловьев, Ю.С. Степанов, B.C. Степин, М.С. Уваров, С.С. Хоружий, Т.В. Шибкова, В.Г. Щукин, М. Эпштейн, A.M. Эткинд, Р. Юсупов, Х.Р. Яусс, СЕ. Ячин и др.; в) эмпирическим материалом послужили эталонные тексты (Августин Аврелий "Исповедь"; Н.А. Бердяев "Сапопознание"; Х.Л. Борхес "Борхес и Я"; Ж. Делез, Ф. Гваттари "Трактат о номадологии"; Б. Паскаль "Величие человека"; М. Монтень "Опыты": О том, что наш дух препятствует самому себе"; Платон "Апология Сократа"; Л.Н. Толстой "Исповедь"; М. Хайдеггер "Из диалога о языке между японцами и спрашивающим" и мн. др.).
Научно-практическая значимость исследования. Материалы и
выводы исследования могут использоваться в преподавании учебного курса
философии, а также способствовать решению ряда научно-
исследовательских проблем, связанных с изучением онтологической
сущности языка, языка философии и философских жанров,
фундаментальности философского знания в целом.
Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на кафедре философии в Челябинском государственном университете в 2003-2004 учебных годах.
16 Результаты исследования широко применялись автором при чтении курса лекций по философии, а также ряда спецкурсов по теории и истории языка.
По теме диссертации опубликовано 8 научных и научно-методических работ. Основные положения доложены автором на ряде Всероссийских и региональных конференций.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, 2 глав (по два параграфа в каждой главе), заключения и списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 155 страницах машинописного текста. Список литературы включает в себя 177 наименований.
Язык, бытие и сознание: проблема взаимодействия
Исследуя язык как мощное конструктивное орудие сознательной деятельности, наиболее широко раскрывающее перспективы становления Бытия, его потаенные возможности, мы признаем, что специфика человеческого языка заключается в орудийном использовании знаков. Такой вывод не является сколько-нибудь новым в философской мысли, однако он, в определенной мере, предваряет исследование основной темы диссертационного исследования, помогая понять функциональную роль и содержательную глубину философских жанров как контекста исследования языка философии.
Рассмотрев язык как философскую категорию с точки зрения различных интерпретаций в истории философской мысли, опираясь на концепции Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса и Ф. Энгельса, В. Гумбольдта, Г. Шпета, М. Фуко, Х.-Г. Гадамера и других мыслителей, мы намечаем некоторые перспективы исследования языка философии, который, по нашему мнению, есть не что иное, как способ привнесения смысла в бытие Мира посредством диалога с ним.
В истории философской мысли мы находим самые различные интерпретации языка. В частности, для философов античности одной из важнейших проблем был вопрос о соотношении имени и именуемой реальности. Сократ и Платон считали, что имя установлено не произвольно, "не так, как нам заблагорассудится", а по природе. Для Платона имя, прежде всего, подражает сущности. Стоики полагали, что в языке человек подражает окружающему миру. Эпикурейцы предположили, что язык возник на основе непроизвольного выражения эмоций в звуке. Демокрит считал язык формой общественного договора. Античные философы понимали, что есть связь между словом, образом, которое оно выражает, и объектом.
Христианские богословы считали, что способность языка дарована человеку Богом - язык включается в жесткие формы божественного мироздания. В Новое время, в соответствии с общей установкой на мышление как сущность человеческого бытия, язык подвергается логическому анализу, проясняющему содержание языка. Язык, являясь средством познания, выражает понятия. Делаются попытки построить универсальный язык, к которому можно было бы свести другие языки. Усилия Лейбница в этом направлении позволили наметить пути выработки математической логики. Теперь уже редко считают, что звучание слова должно иметь что-то общее с его предметным значением. Слова рассматриваются как знаки предметов или их психических образов.
В эпоху Нового времени язык чаще всего трактуется феноменально, как система знаков. С точки зрения знаковой модели, сущность языка раскрывается в установлении соответствия между универсумом значений, проявленных в звуковой или письменной форме, и универсумом предметов.
Согласно Гегелю, "язык делает людей способными постигать вещи как всеобщие, способными достигать сознания своей собственной всеобщности, способными высказывать свое "я" (130, С. 93).
В начале XIX века немецкий философ и лингвист В. Гумбольдт разрабатывает философию языка. Язык понимается им как непрерывное духовное творчество. Язык - "живой организм", источник и почва духовной деятельности. По отношению к субъекту язык обладает самостоятельностью. Значительно позднее, в середине XX века, мысль о самостоятельности языка получит парадоксальную формулировку у М. Хайдеггера: не человек говорит, а язык говорит человеку.
Классики марксизма раскрывают понятие языка понятие с помощью категорий практики и сознания. Согласно К. Марксу, "язык есть практическое сознание" (98, С. 29), "непосредственная действительность мысли" (98, С. 448).
Для Э. Кассирера язык есть символическая форма саморазвертывания духа, но в качестве таковой он отличается от духа и выступает как самостоятельное бытие.
В неопозитивизме язык подвергается яростной логической атаке. По Расселу, подобно тому, как планеты не знают, что они движутся по законам Кеплера, так и многие люди, употребляя слова, не знают их значений. Точность в слове - это практически недостижимый идеал, но к нему нужно стремиться неуклонно. В неопозитивизме язык стал наиболее важным предметом философского исследования, которое призвано устранить несовершенство естественного языка. С этой целью используется логика. Считается, что применение логики к анализу естественного языка не нарушает его жизненность.
В общепринятом философском смысле язык - это система знаков, служащая средством человеческого общения, мышления, передачи социального опыта, культурных норм и традиций, реализации преемственности поколений. Знак есть метка, признак, внешнее обнаружение чего - либо. Если субъект говорит или пишет, то он переводит в знаки то, что говорит (или пишет), то есть он "означивает" свой душевный мир и тем самым делает его доступным для других людей. Естественный язык явился гениальной способностью человечества: можно извлекать и перерабатывать информацию о предметах, оперируя непосредственно не с ними, а с их знаками (символами), сведенными в определенную систему.
Следует различать понятия "язык" и "речевая деятельность". Речевая деятельность базируется на языке, она начинается с обращения к языку и завершается в речи, выражающей мысль. В языке слово виртуально (может обозначать как общее, так и частное понятие), в речи - реально, служит непосредственно образованию предложения, называя определенный объект речи.
Диалектика языка - условие актуализации диалога как основания философского дискурса
Исследуя язык философии, мы исходим из того, что, во-первых, язык есть универсум, некая точка схождения различных уровней реальности, их связующая Всемирность, и в этом отношении язык "ничей", как "ничейна" сама любящая мудрость (философия), ибо в ней нет никакой дифференциации; во-вторых, языковым действием (действием языка) выступает речь (философский дискурс как диалог), в которой и благодаря которой, с одной стороны, проявляется диалогическая сущность Бытия, с другой - способность человека к диалогическим отношениям с Миром; в-третьих, точкой сопряжения "языка" и "философии" на уровне понятий является диалектика - пространство свободного общения человека с миром; в-четвертых, язык философии - это и есть диалектика, понятая нами как диалог между "А" и "не-А", где "не" выступает предельным, нейтральным словом -знаком языка как предельной формы (принципа) Бытия вообще.
Не отрицая традиционную модель, предполагающую единство языка и сознания, мы, тем не менее, считаем, что модель сознания, представленная в виде ряда в различной мере изолированных дискурсов (каждый из которых становится актуальным при определенных условиях), обладает мощнейшим эвристическим потенциалом. Языковое пространство и пространство бытия изначально является множественным. Между элементами этого множества пролегают постоянно смещающиеся границы. "Современные реалии все более отчетливой делают мысль о том, что между различными типами дискурсов нет определенных границ. Границы стилей, жанров, языковых практик становятся все более изменчивыми, что проявляется в стирании прежнего типа разграничения наук, как, например, философии и литературы, философии и теологического дискурса. Это не значит, что стираются границы между дискурсами, это значит, что сама граница начинает существовать по-иному. Граница, согласно Ж. Деррида, начинает существовать в работе. Работа мысли каждый раз приводит к изменению ее места. Таким образом, речь должна идти не о сознании, не о субъекте, а о множестве по-разному активных элементов, о ряде близких дискурсов или групп дискурсов. Они обеспечивают осознание какого-либо события, факта, вещи, ибо сама вещь в своем существе является событием" (69, С. 109). Дискурс создает возможность восприятия какого-либо события, а событие, в свою очередь, создает возможность функционирования определенного дискурса. Единство события и дискурса есть событие-дискурс как локальность сама по себе. Событие, рассмотренное с точки зрения языка, классифицируется как относительно самозамкнутая логическая система или определенный смысл.
Событие по отношению к Бытию есть и часть, и основание, ибо собирает и в то же время высвобождает временность как таковую, раскрывая и в то же время скрывая Бытие. Взятое в языковом измерении событие можно трактовать как сингулярный элемент языкового действия, в котором проявляется энергийная и креативная сущность языка.
Философский текст, по нашему мнению, можно назвать языковым действием. Философских текстов (жанров) много, а любящая мудрость одна, и она неразложима на составляющие части. В этом отношении любящую мудрость можно назвать, грубо говоря, "интертекстом. Тогда отдельные философские жанры, имеющие в основании энергийность "интертекста", обязательно завязаны на энергообмене, на энергетическом резонансе. Категорию "энергия" в привязке к интертексту, в частности, исследует Н.А. Кузьмина, которая полагает, что "энергия - комплексная величина, состоящая из экслицитной (Wexpl) и имплицитной (Wimpl) части. Эксплицитная составляющая определяет способность текста быть одинаково воспринятым как различными носителями языка, так и механическим считывающим устройством по заданному алгоритму. Эксплицитная часть энергии направлена, таким образом, на сохранение стабильности интертекста, передачу информации из поколения в поколение, обеспечивающую преемственность эволюционного процесса. Имплицитная составляющая энергии - это переменная, зависящая от времени и модели мира индивида как, своего рода, системы фильтров. Она определяет разное понимание сообщения от субъекта к субъекту во времени и пространстве" (59, 10).
С точки зрения Ю. Казарина, поэтический текст - это не столько результат языковой деятельности, реализация языковой способности, сколько сама причина такой деятельности и такой способности (59, С. 16). То, что Ю. Казарин говорит о поэтическом тексте, отнесем к философии как энергетическому двигателю языковых систем и на уровне различных неродственных языков, и на уровне языковых жанров. В данном случае, постулат Н.С. Трубецкого имеет непреходящее значение в рамках диссертационного исследования: "Язык существует в сознании всех членов данной языковой общности и лежит в основе бесконечного числа конкретных языковых актов" (59, С.20). Философский жанр - это высшая форма языкового сознания, ибо именно в нем выявляется особая связь языка и текста, сохраняющая энергию языка как "чистой формы", которая есть априорное условие бытия человека как такового.
Бытие человека неоднородно. Неоднородность фиксируется в языке, элементами которого, по нашему мнению, и являются дискурсивные формы, имеющие собственную логику и законы развития. Согласно Д.В. Котелевскому, каждый дискурс является относительно самозамкнутым. "Это означает, что то или иное событие, фиксирующееся неким дискурсом, а стало быть, существующее за пределами этого дискурса ,не может быть зафиксировано, то есть не существует. Это означает также то, что какие-то события могут иметь место только в определенном мире, мире, где наличествует тот дискурс, который и фиксирует это событие.
Иерархия философских жанров как диалогических форм бытия человека
В первом параграфе, раскрывая тесную связь между стилем и жанром, мы даем понятие иерархии философских жанров как модифицированных форм диалога, проводим различие между философским, художественным и научным текстами.
В каждую историческую эпоху развития языка как специфически человеческого способа бытия тон задают речевые жанры, разнородные по своему характеру. М. Бахтин различает первичные (простые) и вторичные (сложные) речевые жанры. Указывая на существенное различие между первичными и вторичными речевыми жанрами (это не функциональное различие), М. Бахтин пишет: "Вторичные (сложные) речевые жанры -романы, драмы, научные исследования всякого рода, большие публицистические жанры и т.п. - возникают в условиях более сложного и относительно высокоразвитого и организованного культурного общения (преимущественно письменного) - художественного, научного, общественно-политического и т.п. В процессе своего формирования они вбирают в себя и перерабатывают различные первичные (простые) жанры, сложившиеся в условиях непосредственного речевого общения. Эти первичные жанры, входящие в состав сложных, трансформируются в них и приобретают особый характер: утрачивают непосредственное отношение к реальной действительности и к реальным чужим высказываниям; например, реплики бытового диалога или письма в романе, сохраняя свою форму и бытовое значение только в плоскости содержания романа, входят в реальную действительность лишь через роман в его целом, то есть как событие литературно-художественной, а не бытовой жизни. Роман в его целом является высказыванием, как и реплики бытового диалога или частное письмо (он имеет с ним общую природу), но в отличие от них это высказывание вторичное (сложное)" (10, С. 252).
Процесс исторического формирования вторичных жанров в тесном взаимоотношении с первичными высвечивает природу высказывания, взаимоотношение языка и мировоззрения. Проблема формирования отчетливого представления о природе высказывания в целом, а также об особенностях различных типов высказываний (первичных и вторичных), то есть различных речевых жанров, приобретает в рамках исследования языка философии в контексте многообразия ее жанров особую актуальность. "Игнорирование природы высказывания и безразличное отношение к особенностям жанровых разновидностей речи... приводят к формализму и чрезмерной абстрактности, искажают историчность исследования, ослабляют связи языка с жизнью. Ведь язык входит в жизнь через конкретные высказывания (реализующие его), через конкретные же высказывания и жизнь входит в язык. Высказывание - это проблемный узел исключительной важности" (10, С. 253).
"Где стиль, там жанр, - отмечает М. Бахтин. Переход стиля из одного жанра в другой не только меняет звучание стиля в условиях несвойственного ему жанра, но и разрушает или обновляет данный жанр" (10, С. 257).
В проблему высказывания и речевых жанров упирается принципиальный и общий методологический вопрос о взаимоотношениях, с одной стороны, лексики и грамматики; с другой - лексики и стилистики. По этому поводу М. Бахтин пишет: "Грамматика и стилистика сходятся и расходятся в любом конкретном языковом явлении: если рассматривать его только в системе языка, то это грамматическое явление, если же рассматривать его в целом индивидуального высказывания или речевого жанра, то это стилистическое явление. Ведь самый выбор говорящим определенной грамматической формы есть акт стилистический. Но эти, две точки зрения на одно и то же конкретное явление языка не должны быть взаимно непроницаемы друг для друга и не должны просто механически сменять друг друга, но должны органически сочетаться... на основе реального единства языкового явления" (10, С. 258). Философский жанр является специфической формой языка. Он есть форма предельного сжатия созерцательной дискурсивности и дискурсивной созерцательности; форма, посредством диалога человека с миром проявляющая сущность Бытия. Именно в этом и только в этом смысле мы интерпретируем позицию М. Хайдеггера относительно понимания им философии: "Философия - ни наука, ни мировоззренческая проповедь. Философию можно определить только через саму себя и в качестве самой себя - вне сравнения с чем-либо" (153, С. 327-335). Философия сама по себе, по нашему мнению, есть ее специфический язык, зафиксированный в многообразии ее жанров, а именно - диалог как способ привнесения смысла в бытие Мира через гармонизацию чувств и рассудка.
Говоря об иерархии философских жанров, мы конкретизируем специфику языка философии как высшую форму активности, выражающуюся в способности человека к диалогическим отношениям с Миром как способа становления индивидуальности и сохранения целостного характера личности. В этом отношении примечательно вспомнить Сократа, который впервые открыл для философии новый мир - мир населенной образами души, мир "эйдосов", идей, мир "идеального". Сократ, - отмечает Т.В. Васильева, - "первый указал на то, что образ вещи в душе не только след произведенного впечатления, но и образец для произведения новых вещей. ... Сократ открыл философскому языку эту область аналогий и метафор, которой он пользуется и которой еще не исчерпал и по сей день. ... Сократ открыл для философского языка область творческой деятельности человека" (25; 116, С. 152).
Мир живого языка представляет собой относительно автономную иерархическую систему, элементами которой на разных уровнях вербального мышления выступают звукотипы, фонемы, морфемы, лексемы, а структурными принципами - многообразные и особые для каждого уровня членения языка алгоритмы речевой деятельности. Начиная с морфематического уровня, значения знаков определяются уже не только местоположением в языковой иерархии, их референты могут находиться и во внеязыковой сфере.
Мир - это иерархия смыслов. Философские жанры - фиксация человеком в слове смыслов мира, а значит - его разбивка. Феноменология прояснила тот факт, что мы сами конституируем смысловую данность мира, и всякий, обитаемый в мире смысл, является, прежде всего, переживаемым и понимаемым самим человеком, И потому смыслы выступают теми структурами, которые выполняют роль онтологической "связки" экзистенции человека и бытия мира в целом. В этом отношении, представляет интерес понимания языка В.В. Бибихиным, согласно которому, язык есть некая разбивка мира, приводящая к истине (15). Язык - не просто предварительное истолкование мира. Он присутствует в словесном разбиении мира. И в этом мире языка требуется присутствие человека. Мир требует человека, чтобы присутствовать в языке. Человек осуществляется, давая слово миру. Слово содержит в себе весь универсум ценностных ориентации, концептов и образов, которые, в свою очередь, способны воплощаться в знаково-текстовых формах для включения в общий диалог культур.
Философия как диалог и актуальная форма свободы
Второй параграф является логическим продолжением первого. Опираясь на положение о том, что единство многообразия модифицированных форм диалога (афоризма, исповеди, апологии, трактата, эссе и др.) есть неизбывность философии, а философия в ее жанровом многообразии есть незыблемая основа бытия человека, его свобода, мы предпринимаем попытку, во-первых, раскрыть внутреннюю динамику философского дискурса как диалога человека с миром; во-вторых, показать, что философия, понимаемая нами как диалог, есть сохранение целостного характера личности человека, актуальная форма его свободы.
Статус философии определяется достаточно широким диапозоном ее интерпретаций. Тем не менее в различных интерпретациях философии, по мнению Е.А. Куштым ,(76) есть общее, то "одно", к чему сводится деятельность любого философски мыслящего человека - способность охватить целостность бытия в ее подлинной сущности. Наиболее четко эта мысль сформулирована Г. Зиммелем. "Философом можно было бы назвать того, у кого есть орган для восприятия и реакции на бытие в целом. Какого бы специального вопроса логики или морали, эстетики или религии ни коснулся он, он поступает как философ только в том случае, если каждый из этих вопросов он переживает каким-либо образом в связи с целостностью бытия (55, С. 234).
Философия, понимаемая нами как диалог ,есть способ сохранения целостного характера личности. Целостная личность - это субъект общения, активная творческая духовная сила которого выступает мерой творения человеком своей собственной целостности. Диалектический характер бытия личности, способствующий формированию ее целостности, состоит в диалектике процессов противостояния миру, с одной стороны, и устремленности к нему - с другой. Целостность - это кристаллизация устремленности к миру и отчужденности от него. Диалог является всегда мерой, определяющей степень приближения к гармонии.
В современных социальных условиях проблема диалога очевидна. По мнению А.В. Парфенова и Р. Юсупова, дело здесь не только в неспособности людей вступать в диалог, находить себя открытыми для разговора, но также и в постепенной монологизации человеческого поведения. Живое и непосредственное общение с предметом и общение с другими людьми подменяется виртуальным, коммуникативным актом. Исчезает сама интимность отношения к предмету. "Тотальность информационных потоков нивелирует сущностное напряжение, которое возникает при взаимодействии суверенных личностей. Без этого напряжения, без адекватного усилия с обеих сторон невозможно достичь полного взаимного понимания, сознательного и намеренного сочувствия, невозможна, в конечном счете, сама онтология личности" (108, С. 38). В этом отношении актуальным становится вопрос о перспективах диалога. Это, в свою очередь, требует углубленного анализа понятия "диалог".
В рамках диссертационного исследования языка философии мы полагаем, что диалог - это не столько метод философии, сколько сама философия. Философия, по нашему мнению, есть диалог. По своему характеру она не может быть ниче иным, кроме как диалектикой.
Общеизвестно, что слово "диалектика" в переводе с греческого языка означает "веду беседу", "веду спор", то есть диалог. Для нас тут существенно то, что диалектика изначально, во-первых, как "привязывается" к субъекту (человеку), и вне этого о диалектике вообще нет смысла говорить; во-вторых, фиксирует двойственный характер бытия человека. Иначе говоря, отношение человеческого "Я" с миром оказывается диалектикой именно потому, что логике "Я" противополагается некоторая другая логика - логика "не-Я". В этом отношении очень показательно, что Гераклита, которого часто называют одним из "отцов диалектики", создавшего глубокое по тому времени учение о вечно развивающемся мире, о диалектике этого мира, впервые открывшего одну из ее черт - раздвоение единого и познание противоречивости частей его, подчинившего перемене, движению и бытие и небытие, характеризуют как стихийного диалектика. Стихийность тут состоит вовсе не в отсутствии сознательного использования диалектического метода, а как раз, напротив, в том, что диалектика целиком и полностью сводится у него к этому способу, иначе говоря, к форме бытия. Диалектика Гераклита есть диалог ("расходящееся сходится" - Гераклит).
Это, если можно так сказать, формальная диалектика, не имеющая содержательного определения. Поэтому неудивительно, что начало употребления слова "диалектика" в философии использовано не в качестве обозначения способа бытия, а для обозначения нравственного самосознания личности, поиска и обретения истины, а вместе с тем - и самого себя, что, в сущности, тождественно обретению своей свободы.
По целям диалектика (Лдиалог) как метод Сократа фундаментальным образом имеет этическую природу (воспитание души), и лишь во вторую очередь он (метод) логический и гносеологический. Беседовать (быть в диалоге) с Сократом означало держать "экзамен души", то есть "моральный экзамен". Диалектика Сократа совпадает с диалогом (диа-логос), эвристический потенциал которого особенно увлекает нас при исследовании языка философии в контексте многообразия ее жанров.
У Сократа и Платона, пожалуй, впервые возникла этическая проблематика, отражающая межличностные отношения, а сама философская рефлексия выступила в форме диалога, то есть в форме интеллектуального общения самостоятельно и по-разному мыслящих людей.
