Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предмет и объект философии языка: от конца XIX до начала XXI века 20
1. «Постклассический» образ языка: основные черты и истоки формирования 20
2. «Философия языка» как разновидность лингвистики 28
3. Возникновение и основные этапы позитивистской и постпозитивистской философии языка 37
Глава 2. Язык и коммуникация в зеркале европейского экзистенциализма и персонализма 64
1. Язык как самораскрытие сущности 67
2. «Бытие-в-коммуникации» и язык 73
3. Язык как обычай и творчество 82
4. Язык и «бытие-для-другого» 86
5. Другой как проблема и таинство 91
6. Язык как пространство экзистенциальной этики 100
7. Личность, коммуникация, коллективизм 107
8. От языка сущности к сущности языка 113
Заключение 121
Список литературы 128
- «Постклассический» образ языка: основные черты и истоки формирования
- «Философия языка» как разновидность лингвистики
- Язык как самораскрытие сущности
- «Бытие-в-коммуникации» и язык
Введение к работе
В течение многих десятилетий философия языка была в нашей стране «запретной зоной» философского исследования. Можно утверждать, что до начала 90-х годов для большей части философского сообщества в нашей стране было неясно отличие лингвистической философии от философии языка как таковой. Даже в лучших работах, посвященных разбору и критике англо-саксонской лингвистической философии, опубликованных в 1970 -1980-х гг. в нашей стране1, мы видим, что критика - по большей части справедливая - англоязычной лингвистической философии 30 - 50-х годов является фактически самоцелью и не ведет даже к постановке вопроса о создании философии языка на другой методологической базе. Даже там, где наблюдается поиск собственных решений, он ведется в основном в русле тех тенденций, которые сформировались в рамках аналитической философии2. Весьма примечательно следующее обстоятельство. В зарубежной философии, и не только англо-американской, философия языка давно рассматривается как самостоятельная область философского знания. Выходят многие десятки монографий по ее основным разделам. Издаются учебники, вводные курсы и справочные пособия . В нашей стране она до сих пор не приобрела соответ-
См., напр., Козлова, М.С. Философия и язык: Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX века. - М.: Мысль, 1972.; Козлова, М.С. Размышления о феноменах сознания в работах позднего Л. Витгенштейна // Проблема сознания в современной западной философии: Критика некоторых концепций. -М.: Наука, 1989-256 с.-С. 190-213; Юлина, Н.С. Проблема метафизики в американской философии XX века: Критический очерк эмпирико-позитивистских течений. - М.: Наука, 1978.
2 Павшёнис. Р. И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. - М.: Мысль, 1983.;
Петров, В.В. Истина и значение // Проблемы логики и методологии науки. - Новосибирск: Наука, 1982,
с. 218-229; Петров, В.В. Проблема указания в языке науки.- Новосибирск: Наука, 1977; Петров, В.В. Структуры значения: Логический анализ. Новосибирск: Наука, 1979; Поляков, КВ., Пазельский, В.В. Интерпретация как область определения и формы функционирования // Интерпретация как историко-научная и методологическая проблема-Новосибирск: Наука, 1986.- С. 3-33;Лебедев, М.В., Черняк, A3. Онтологические проблемы референции. - М.: Праксис, 2001.
3 См., напр., Chomsky, N. Some empirical assumptions in modern philosophy of language II Philosophy, 1976; Sci
ence and Method. Essays in Honor of E.Nagel. I Ed. Morgenbesser S. et al. -New YorkiSt. Martin's Press, 1969, p.
260-285; Katz, J., Fodor, J. What's wrong with the philosophy of language? II Inquiry, 1962, Vol. V.; Issues in the
philosophy of language I Ed. McKay A/F/, Merrill D.D. - New Haven; London: Yale Univ.Ppress.; Davidson, D.
Philosophy of Language. - Oxford: Blackwell Publ., 1989; Nye, A. Philosophy of Language: The Big Questions. -
Oxford: Blackwell Publ., 1998; Taylor, K. Truth and Meaning: An Introduction to the Philosophy of Language. -
Oxford: Blackwell Publ., 1998; Hale, В., Wright, С A Companion to the Philosophy of Language. - Oxford:
Blackwell Publ., 1999; Devitt, M, Sterelny, K. Language and Reality: An Introduction to the Philosophy of Lan
guage. - Oxford: Blackwell Publ., 2. Ed., 1999; Hornsby, J., Longsworth, G. Reading Philosophy of Language: Se
lected Texts with Interactive Commentary-Oxford: Blackwell Publ., 2005; The Blackwell Guide to the Philosophy
of Language I ed. M. Devitt, R. Hanley. - Oxford, Blackwell Publ., 2006.
ствующего статуса. Даже в фундаментальных справочных изданиях, появившихся в последние годы, нет соответствующих статей4.
Между тем в 20-е годы XX века в русской философии появились глубокие работы, закладывающие фундамент отечественной ФЯ. Мы имеем в виду книги Г.Г. Шпета, П.А. Флоренского, С.Н.Булгакова, А.Ф.Лосева, М.М. Бахтина. У каждого из этих авторов мы находим вполне самостоятельный вариант философии языка. Нужно признать, что все эти авторы (кроме Бахтина) оказались практически вне дискурса мировой философии языка. Бахтин очень популярен на Западе, но преимущественно в кругах, далеких от философии языка аналитического направления.
Степень изученности проблемы. Всеобъемлющих работ, подробно освещающих данную тему, нам неизвестно. Однако существует немало исследований по отдельным вопросам, близким к нашей проблематике. Нам представляется возможным несколько условно разделить их на 3 группы: I. Корпус классических текстов - труды философов и лингвистов, полностью посвященные разработке языковой проблематики или затрагивающие данную тему в связи с общими проблемами бытия и познания, культуры, общественной жизни. П. Работы современных исследователей, освещающие те или иные аспекты учения экзистенциалистов и философов аналитической ориентации. III. Группа работ, затрагивающих вопросы эпистемологии и парадигматических различий внутри постклассической философии. I. Нам представляется необходимым вкратце проследить философскую эволюцию понятия «язык» и рассмотреть те подходы к его интерпретации в истории философии, которые послужили теоретической основой для формирования постклассического образа языка в рамках экзистенциальной философии и позитивизма.
4 Новейший философский словарь.- Минск: 2001; История философии: Энциклопедия. - Минск: 2002.
Философия языка - область философии, объектом исследования которой является язык, его природа, взаимосвязь с мышлением, а также конституирующая роль языка, слова в различных формах дискурса, в познании и структурах сознания. Языковая проблематика выделяется в отдельную область философской рефлексии в рамках классической философии, начиная с греческих стоиков. Что такое язык? Каково его происхождение? В чем состоят его главные функции? Насколько существенна роль языка и коммуникации в становлении и функционировании сознания? Эти вопросы, занимавшие мыслителей на протяжении всей истории развития философской мысли, имеют множество ответов, каждый из которых нельзя считать всеобъемлющим, хотя бы в силу их исторической и мировоззренческой обусловленности и учитывая неисчерпаемую глубину и сложность самого исследуемого явления.
Уже во времена античности проблемы природы мышления и принципов его функционирования, соотношения разума и чувств вызывали у философов глубокий интерес. Указанные вопросы не могли быть разрешены без изучения самого инструмента человеческого мышления - языка. В античной философии он рассматривался главным образом как реализация человеческого ума; участие чувственного опыта в процессе формирования высказываний и расшифровки их смысла отрицалось. Большой вклад в обособление рассуждений о языке в философии внесли софисты, которые пытались «порождать» истины путем манипулирования материалом языка, подробно разрабатывали такие логические ходы, как доказательство, аргументирование, противоречие. Платону мы обязаны открытием диалогической природы языка и указанием на то, что язык может убеждать в неистинном, вести человека по ложному пути в процессе познания. Аристотель пытался исследовать смыслы слов средствами самого языка, разработал метод дефиниции, определил логические ходы в рассуждениях. Совершенный дискурс в его понимании - такой, в котором заключение необходимо вытекает из предпосылок - иначе говоря, Аристотель поднял вопрос о системе смыслов, зафиксированных в языке.
Новое Время отмечено вниманием мыслителей к роли человеческого языка в развитии науки, сам язык признавался экспериментальным средством в поисках научной истинности. Ф. Бэкон5, рассуждая о «искусстве сообщения», в своей теории «идолов» - ложных понятий в языке - предлагает корректировать взаимосвязь языка и реальности посредством опыта и эксперимента. Эту проблему достаточно подробно разработают позитивисты в XX веке.
Т. Гоббс говорит о тесной связи мышления с языком и их взаимном влиянии, а также рассуждает о положительных и отрицательных смыслах слов с точки зрения философской этики, поскольку слова сохраняют в себе то, что мы о них думаем. Начало познания нужно искать в чувственном опыте: слова отражают не сущность вещи, а то, как человек ее воспринимает6. Рассуждения Гоббса о роли чувственного опыта в формировании языка продолжает Беркли, связавший две сферы языка - интеллектуальную и эмоциональную. Ощущения первичны по отношению к языку: идеи, оформленные в слова, есть либо ощущения, либо воздействия разума на ощущения.
В работах Дж. Беркли и Г.-В. Лейбница обнаруживаются истоки классической постановки проблемы коммуникации. Лейбниц утверждает: каждая индивидуальность есть монада, особый мир, независимый от всего другого, кроме Бога, которая «никогда не действует на другую отдельную субстанцию и не испытывает от нее страдания»9. Их общение возможно только при посредстве Бога - Абсолюта. Находясь в постоянной связи между собой со-
5 Бэкон, Ф. Великое восстановление наук // Бэкон, Ф. Сочинения: в 2 т. - 2-е изд. - Т. 1. - М.:
Мысль, 1977.-С. 55-524.
6 Гоббс, Т. Основ философии часть вторая. О человеке // Гоббс, Т. Сочинения: в 2 т. / сост., ред.
В.В. Соколов. - Т. 1. - М.: Мысль, 1979. - 622 с. - С. 235; Гоббс, Т. Человеческая природа // Там
же. С. 507-573.
7 См. Беркли, Дж. Философские заметки // Беркли, Дж. Соч. / сост., общ. ред. и вступ, ст.
И.С. Нарского. - М.: Мысль, 1978. - С. 41 - 47; Беркли, Дж. Опыт новой теории зрения // Там же. -С. 51-125.
8 См. Лейбниц, Г.-В. О способе отличения явлений реальных от воображаемых // Лейбниц, Г.-В.
Соч.: в 4 т. / под ред. В.В. Смолова. - Т. 3 - М.: Мысль, 1984. - 734 с; Лейбниц, Г.-В. Рассуждение
о метафизике//Там же. - Т. 1.-М.: Мысль, 1982.-636 с.
9 Лейбниц, Г.-В. Свидетельство природы против атеистов//Там же. - Т. 1.- М.: Мысль, 1982. —
636 с- С. 80-83.
гласно божественной воле, монады взаимно ограничивают друг друга и вынуждены постоянно приспосабливаться друг к другу. То, что при этом возможно согласие и взаимопонимание, объясняется общностью внешних обстоятельств и вытекающей из нее общностью идей. Передача смыслов посредством языка возможна в силу того, что выражающее аналогично по своим свойствам выражаемому (объектам внешней реальности).
В объективно-идеалистической диалектике Гегеля мы находим оригинальное решение проблемы другого сознания. «Самосознание - это лишенная движения тавтология «Я есть Я». Самосознание равно самому себе», -утверждает философ в «Феноменологии духа»10. Индивид, понятый как самосознание, представляет собой единственную действительную реальность, безусловное бытие. В акте сознания дух становится для себя предметом, чем-то иным, и таким образом выходит вовне себя. Самосознание же, напротив, представляет собой «возвращение» из инобытия; оно достигает своего удовлетворения только в некотором другом самосознании, когда «оно не видит другого как сущность, а самого себя видит в другом»1 . В единстве Я и другого самосознание удваивается, поскольку другой воспринимается не как остальные предметы, но всегда рассматривается в качестве другого самого себя. Узнавая себя в другом, самосознание достигает единства с самим собой; таким образом происходит удвоение самосознания в его единстве.
Однако это единство сразу разрушается, обнаруживается неравенство двух самосознаний, из которых одно есть признаваемое, а другое - признающее. Каждое стремится проявить себя, свое самостоятельное «для-себя»; в итоге самосознания с неизбежностью вступают в борьбу. В связи с этим, Гегель предлагает классификацию ступеней сознания от непосредственного бытия через другое самосознание к абсолютному духу:
1. Самосознание в его непосредственной форме, как сознание субъекта о самом себе и в-себе.
10 Гегель, Г.В. Ф. Феноменология духа. - СПб.: Наука, 1999. - 443 с. - С. 94.
11 Там же.-С. 98.
Самосознание делает своим предметом другое Я, и возникает стремление обоих к признанию собственной личности. Таким образом, самосознание перестает быть единичным и осознает всеобщую связь между субъектами.
Противоположные субъекты, сохраняя свою самость, сознают в то же время свое тождество. Самосознание становится всеобщим.
К концу Нового Времени оформляются две отдельные науки о языке -лингвистика и философия языка. Общими для них были исследования в анализе логической структуры смысла, зафиксированного в языке, с целью уточнения понятий об окружающем мире. Б. Паскаль выделил элементы языка, мешающие правильно строить логические умозаключения - термины, смысл которых не прояснен или за которыми не стоят уже доказанные истины; с этими выводами непосредственно соотносятся более поздние рассуждения позитивистов о необходимости «прояснения» языка науки.
Позже, в эпоху романтизма, Шлейермахер заложил фундамент современной философской герменевтики («исторической эстетики»), которая вскоре приобрела статус философской дисциплины. Его продолжатель Г.Г. Гадамер считал себя учеником Хайдеггера и разделял интерес экзистенциальных философов к поэтическому языку и подчеркивал особую роль поэтической речи в познании сущности бытия. В трактовке текстов Гадамер стремился устранить наслоение додумываемого, присоединившегося в процессе исторической жизни произведения культуры. Понятие «текст культуры» для философа шире, чем просто словесный текст: это еще и панорама смысла, созданного и другими языками культуры. Герменевтическая трактовка призвана углубить понимание текста и его соприкосновение с контекстом, а в итоге - повысить информационную ценность произведения. Именно с возникновением герменевтического учения начинается углубленное философское исследование обратного влияния языка на человека. Герменевтика трактуется самими ее представителями как основа всякой мыслительной деятельности; причина этого в том, что ученый рассматривает
понимание как проблему. Лишь позже в философии созреет понимание того факта, что проблему составляет не столько понимание, сколько существование другого субъекта как таковое. Данная проблема получила решение лишь в начале XX века; это решение состояло в концепции интерсубъективности, предложенной Э. Гуссерлем. Философ сделал попытку преодолеть замкнутость субъекта и обосновать бытие Другого, исходя из идеи интенционально-сти сознания. Интерсубъективный мир трактуется как система смыслов, общая для всех людей; этот мир ни в коей мере не является объективным, он именно межсубъектный .
Обособление в философии двух подходов к изучению языка - логического и феноменологического - становится заметным к середине XIX в. Данные подходы кардинально различаются между собой как методологией исследования, так и постановкой проблематики. В рамках этих двух направлений в XX в. возникнут аналитическая и экзистенциальная концепции языка. Логический подход предполагет философские рассуждения на тему отношения смысла к языку: анализ оттенков смысла слова, их наложение на окружающую реальность, изучение взаимосвязи смыслов и, в конечном итоге, исследование логических структур в чистом идеальном виде, без их наложения на язык. Данный подход к языку присутствует в работах Г. Риккерта,, Ч. Пирса (учение которого представляет собой, скорее, логический прагма-тизм), У. Джемса . В философии Б. Кроче язык анализируется как эстетическое явление; но экспрессивная функция языка рассматривается и с точки зрения логики - науки о чистом понятии.
Феноменология стремится приблизиться к бессознательному, выраженному в языке, но освобожденному от лингвистического материала. С этой целью делается попытка устранить мыслящего субъекта как посредника в интерпретации реальности и, таким образом, выявить универсальные сущно-
12 Гуссерль, Э. Логические исследования. Картезианские размышления и др. - Минск.: Харвест;
М.: ACT, 2000. - 752 с. - С. 289 - 542.
13 Джемс, У. Личность // Психология самосознания: хрестоматия. - Самара: БАХРАХ-М, 2000. -
672 с.-С. 7-44.
сти - смысловое содержание мира, которое универсально является человеческому сознанию, причем различия, проявляющиеся в отдельных языках, устраняются. Все логически структурируемые сущности, утверждает Гуссерль, зарождаются в мире бессознательных влечений, воспоминаний, надежд; иначе говоря, философ включает психологические данные в логическую структуру истины. Вклад феноменологии в философию языка трудно переоценить. Во-первых, она подтолкнула человеческое сознание к поиску ментальных универсалий, смысловой сущности мира, устранив споры о несоответствии смыслов, возникающих в процессе словесных рассуждений. Во-вторых, она расширила само понятие «язык» за пределы словесного языка. В-третьих, подчинила смысл всех фактов и вещей смыслу человеческой жизни. Данное направление оказало существенное влияние на экзистенциальную трактовку языка и коммуникации.
Антон Марти пишет на рубеже XIX и XX вв. в книге озаглавленной «Исследования оснований общей грамматики и философии языка», что «философия языка» должна рассматриваться как родовое понятие по отношению к языкознанию. В языке, полагает Марти, мы везде имеем дело со значащими формами. Даже и в истории языка, которая наиболее далека от философии, речь идет не просто о звуковой или физической стороне, но именно о значениях14. Даже и исследование звуковых законов может быть предметом философии языка, поскольку и здесь мы видим моменты всеобщего15. Стремясь отделить философское изучение значения от «чисто лингвистического», Марти постулирует два уровня философско-лингвистического исследования: теоретический и практический. Последний он предлагает называть глоссоно-мией или глоссотехникой . Не вдаваясь более глубоко в рассуждения Марти, отметим, что фундамент философии языка, исследования значения он видит в психологии. Именно она должна, по его мнению, образовывать центр во-
14 Marty, A. Untersuchungen zur Grundlegung der allgemeinen Grammatik und Sprachphilosophie. -
Halle: Max Niemeyer, 1908. - S.4-5,20
15 Ibid.-S. 20.
16 Ibid.-S. 22.
обще всякой философии. Мы видим, что у Марти, как и у его предшественника Г. Пауля, понимание философии языка еще весьма далеко от того, что сложилось в 20 - 50-е гг. прошлого века.
С первой половины XX века язык начинает рассматриваться как специфический вид бытия, во многом определяющий и формирующий бытие сознания. Исследуемая в данной работе экзистенциалистская модель - одна из наиболее заметных языковых концепций, делающих акцент именно на онтологических моментах и выводящих основные характеристики языка и сознания из Бытия как первичной реальности.
И. Что касается отечественной философии, до 90-х гг. нашего века в ней наблюдалось достаточно недоверчивое отношение к языковой проблематике в целом, в повышенном внимании к которой часто усматривалось разлагающее влияние «деградирующей» буржуазной философии. Поэтому, несмотря на наличие достаточно богатой и оригинальной отечественной лингвистической традиции, собственно философский анализ языка и накопленных знаний о нем в литературе конца XX века занимает весьма скромное место. До последнего времени в отечественной литературе практически отсутствовали работы, в которых освещалась бы интересующая нас тема, а именно трактовка языка и коммуникации в рамках экзистенциальной концепции. И это при том, что достаточно широкое исследование философских идей экзистенциалистов развернулось в отечественной философской критике уже с конца 60-х гг. В работах Л.Г. Андреева, И.С. Вдовиной, P.M. Габитовой, К.М. Долгова, В.Н. Кузнецова, Т.А. Кузьминой, В.И. Молчанова, В.А. Подороги, Т.А. Сахаровой, Г.Я. Стрельцовой, Л.И. Филиппова и др. подробно освещаются самые различные аспекты экзистенциального учения, однако языковая проблематика фактически игнорируется. В этом плане хотелось бы отметить работы П.П. Гайденко, дающей вполне оригинальную и интересную интерпретацию концепций Кьеркегора, Хайдеггера и Ясперса17 с точки зре-
17 Гайденко, П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса // Ясперс, К. Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991 - 527 с; Гайденко, П.П., Богомолов, А.С.
ния их трактовки языка и коммуникации.
Отечественный опыт интерпретации аналитических концепций языка
несколько богаче. В трудах Ю.Д. Апресяна, В.Н. Волошилова , Г.П. Григо-рян, А.Ф. Грязнова , А.В. Ерахтина , Е.В. Зоновой , М.С. Козловой, Е. Па-новой , Д.И. Руденко, З.А. Сокулер, Ю.С. Степанова, Е.С. Кубряковой, В.И. Постоваловой содержится исчерпывающий анализ основных принципов позитивизма и постпозитивизма, специфики их подхода к языку, предлагаемых методов работы с ним и аналитического стиля философствования.
III. Идея разделения человеческого знания на эпистемы - исторически изменяющиеся системы мыслительных предпосылок научного и гуманитарного познания - принадлежит М. Фуко, одному из представителей французского структурализма. Фуко выделяет три эпистемы, скачкообразно сменявшие друг друга на протяжении истории человечества: возрожденческую, классический рационализм и современную. Их специфика определяется господствующим в культуре того или иного периода типом семиотического отношения, или отношения «слов и вещей»2. Главным предметом анализа становятся дискурсивные практики, сосуществующие в рамках одной эпистемы; специфика их взаимодействия определяется как средствами культуры - «словами», так и ее объектами - «вещами». Важность этих идей для нашего исследования состоит в том, что они открывают возможность более глубокой рефлексии над исторически сложившимися подходами к осмыслению природы языка, его роли в познании и коммуникации, позволяют рассматривать разнообразные философские концепции языка и
Экзистенциализм Хайдегтера // Современная буржуазная философия. - М., 1978.; Гайденко, П.П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания С. Кьеркегора. - М.: Наука, 1970. 18 Волошинов, В.Н. Марксизм и философия языка. -Л., 1980.
9 Грязное, А.Ф. Язык и деятельность: Критический анализ витгенштейнианства. - М.: Изд-во МГУ, 1991.-139 с.
Ерахтин, А.В. Современная западная философия. Ч. 1: От позитивизма к постпозитивизму. -Иваново: ИвГУ, 1994. - 51 с. 21 Зонова, Е.В. Семиотика в контексте философии языка. - М.: Прогресс, 1988.
Панова,Е. Людвиг Витгенштейн и позитивное управление философии // Философские науки-1978.- №5.
Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - СПб.: A-cad, 1994. - 407 с.
методы работы с ним как составные части единого целого, взаимно дополняющие и развивающие друг друга.
Понятие «парадигма», под которым понимается способ постановки проблем, принятый в качестве образца решения исследовательских задач, приобрело широкое распространение после работ Т. Куна. Ученый определяет парадигму как «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решения научному сообществу» . Трактовка Куном этого понятия вызвала дискуссию, в ходе которой отмечалась его неоднозначность (К. Поппер, И. Лакатос, М. Мастерман); в настоящее время этот термин широко используется как для характеристики формирования научной дисциплины, описания этапов развития научного знания, так и при методологическом анализе различных дисциплин25.
В отечественной философии предпринимались попытки рассмотрения философских школ и направлений XX века с точки зрения их эпистемологического и парадигматического статуса; данной теме уделяется внимание, на-пример, в работах Д.И. Руденко и В.В. Прокопенко , Е.И. Чубуковой.
А.П. Огурцов рассматривает постклассическую философию с точки зрения характерных для нее подходов к анализу сознания, выделяя два таких подхода - рефлексивный и понимающий. После проведенного исследования мы можем утверждать, что в философии языка XX века рефлексивная тенденция реализовалась в аналитической концепции, а экзистенциально-феноменологическое учение соответствует основным принципам «понимающего» подхода.
Необходимо отметить, что различение двух указанных подходов основано прежде всего на разнице философских методов. Содержательная же
24 Кун, Т. Структура научных революций. - М., 1975. - С. 11.
25 Грязное, Б.С. Философские «парадигмы» Т. Куна // «Природа». - 1976. -№ Ю.
Руденко, Д.И., Прокопенко, В.В. Философия языка: путь к новой эпистеме // Язык и наука конца XX века: сб. статей. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - 432 с. - С. 118 - 143. 27 Огурцов, А.П. Альтернативные модели анализа сознания: рефлексия и понимание // Проблемы рефлексии: современные комплексные исследования. - Новосибирск, 1987.
сторона аналитической и экзистенциальной концепций языка и коммуникации во многом соприкасается: достаточно вспомнить, что логическим завершением эволюции позитивистского крыла аналитической парадигмы стало творчество позднего Витгенштейна, отличавшееся трансцендентальным мистицизмом и подчеркнутым вниманием к морально-этической стороне употребления языка.
Углубление знаний о человеке, повышение интереса к антропологической проблематике в XX веке привели к существенным трансформациям в области философии языка. Расширилась ее исследовательская область; язык стал рассматриваться не просто как активность и «материализация» мысли, но как основной посредник в коммуникативном процессе; различные формы его использования были увидены в другом ракурсе, как способы действия, отличающиеся неповторимой индивидуальностью и не сводимые к объективным значениям. Именно этот подход (не последнюю роль в формировании которого сыграл экзистенциализм) нам представляется наиболее перспективным в плане понимания природы языка, приближения к его сущности.
Фиксируя и делая возможными контакты человека с миром и себе подобными, обеспечивая передачу информации, память о прошлом и прогнозирование будущего, язык является необходимым условием познания, правильной организации человеческой жизни и придания ей осмысленности. Его значимость как объекта философского исследования трудно переоценить: язык - уникальный феномен человеческой реальности и представляет собой, пожалуй, единственно возможный путь проникновения в ее сущность. По нашему мнению, анализ языковой способности именно с этой точки зрения представляет наибольшую ценность - в отличие от ее рассмотрения с формально-логических или «инструменталистских» позиций.
Можно констатировать, что в наше время языковая проблематика в полной мере сохраняет свою актуальность - более того, приобретает статус одного из центральных объектов философского осмысления. Поиски возможностей взаимопонимания между людьми, путей более глубокого проникновения в человеческую реальность заставляют по-новому взглянуть на роль языка в жизни сознания, в познании мира. Очевидна оригинальность и эвристичность трактовки данных проблем в рамках экзистенциально-персоналистической парадигмы, сделавшей акцент на интерсубъективном, духовно-сущностном аспектах языковой реальности.
В дополнение к сказанному хотелось бы обратить внимание на следующие моменты:
Коммуникативный процесс предполагает наличие «посредников»; язык - главный носитель этой функции, он обеспечивает взаимопонимание как в обыденной жизни, так и в сфере науки. С другой стороны, в силу самой своей природы он способен затруднять процесс познания и делать подлинное взаимопонимание проблематичным, затемняя «чистое» содержание сознания. Поэтому любой философ, создавая свою онтологическую или гносеологическую концепцию, неизбежно приходит к необходимости осознания роли языка в познании и коммуникации.
Язык является сущностной характеристикой человека; без осмысления его природы, особенностей и масштабов его влияния на мышление невозможно сколько-нибудь глубокое понимание других аспектов человеческой реальности.
В настоящее время исследование сознания вышло на качественно новый уровень; рассмотрение этого феномена во всей его сложности и противоречивости, во всем многообразии его детерминант (включая культурно-исторические) невозможно без создания новой теоретической и мировоззренческой базы. В этих условиях языковая проблематика приобретает особую значимость, поскольку язык участвует практически во всех формах сознательной деятельности человека. Язык, речь - основная внешняя матери-
альная манифестация деятельности сознания; поэтому путь к постижению природы сознания лежит через понимание природы языка.
4) Разумеется, тезис о зависимости сознания и мышления от языка спорен; однако язык остается единственно возможным «явлением» мысли и первичной репрезентацией мира, а значит, может рассматриваться как фундамент его разумной организации. Все эти обстоятельства обусловили актуальность данного исследования.
Цели и задачи исследования.
Целью исследования является теоретическая реконструкция образа языка, сложившегося в экзистенциальной философии, а также выявление эпистемологического статуса экзистенциальной и аналитической философских парадигм как противоположных и взаимодополняющих тенденций в постклассической философии языка.
Реализация данной цели осуществляется через постановку следующих задач:
Определение места и роли языковой проблематики в философии экзистенциализма и персонализма, обоснование взаимосвязи концептов «язык» и «коммуникация» с основными темами экзистенциальной философии.
Выявление сущностного содержания и специфических характеристик экзистенциального образа языка.
Раскрытие категориального статуса понятий «язык» и «коммуникация» в экзистенциальной философии.
Установление глубинной связи и взаимовлияния теоретической концепции языка, предлагаемой экзистенциалистами, и специфически экзистенциального стиля философствования.
Сопоставление экзистенциально-персоналистской и аналитической парадигм философии языка с целью определения их эпистемологического статуса.
6. Установление родственных моментов в аналитической и экзистенциальной трактовках языковой реальности и выявление тенденций к взаимному сближению внутри указанных концепций.
Реализация поставленных задач невозможна без учета многообразия форм и модификаций самой философии языка. Она может быть онтологически, эпистемологически, праксеологически, антропологически, аксиологиче-ски ориентированной - иначе говоря, исследовать язык как особый род бытия, в его соотнесенности с другими видами бытия - материальным, мышлением и сознанием; ее объектом может быть язык как деятельность, язык как ценность sui generis. Данные ориентации обычно не строго дизъюнктивны: антропологическая может предполагать онтологию, познание - аксеоло-гию и деятельность; эпистемология - онтологию, деятельность (праксис) и т.п. Поэтому при построении типологии и анализе каждой из форм философии языка важно выделить системообразующий момент, обеспечивающий ее концептуальное единство.
Методология исследования.
При подготовке настоящей диссертации был использован сравнительно-исторический метод, а также системный метод, включающий анализ и синтез основного содержания рассматриваемых философских концепций и критических исследований, посвященных изучаемой проблеме. Метод компаративного анализа позволил сопоставить экзистенциальную и аналитическую тенденции в философии языка и проследить парадигматические трансформации понятий «язык» и «коммуникация». В целом автор ориентирован на методологическую базу диалектики, принципы эпистемологии и традиции философского осмысления мира и человека.
Научная новизна.
1. Осуществлен системный анализ понятий «язык» и «коммуникация» в контексте основополагающих принципов и положений экзистенциальной
философии; определено место, роль и основные содержательные характеристики данных терминов в «философии существования».
В ходе компаративного анализа выявлена противоположность и, одновременно, взаимодополняемость аналитического и экзистенциального подходов к языку.
Выявлены и раскрыты на конкретных примерах точки соприкосновения экзистенциальной и аналитической концепций, что позволяет рассматривать данные парадигмы философии языка как элементы единой «дискурсивной формации».
Установлена тенденция к сближению современной аналитической философии с экзистенциальной традицией, что выразилось в обращении первой к индивидуально-психологической составляющей языковой способности, признании важности интерсубъективного начала, появлении в лингвистическом анализе феноменологических, герменевтических, прагматических мотивов. Данная тенденция, наиболее четко проявившаяся в период «угасания» экзистенциальной философии, может служить свидетельством осознания позитивистами недостаточности аналитического подхода к языку в чистом виде.
Раскрыта взаимосвязь стиля философствования и языка текстов экзистенциалистов с их концепцией языка, проведено сопоставление аналитического и экзистенциального методов философствования.
Практическая значимость работы вытекает из указанной выше актуальности, научной новизны и возможности использовать выводы автора при подготовке соответствующих тем вузовской программы по философии и истории философии, при разработке курсов по эстетике, культурологии, спецкурсов по проблемам философии языка. Возможно, положения диссертации могут быть применены в исследовательской работе по проблемам конкретных наук, так или иначе связанных с вопросами общественной жизни и коммуникации.
Структура работы. В структурном плане диссертация состоит из вве-
дения, двух глав, заключения и библиографического списка источников. Каждая глава включает несколько параграфов и заключающее резюме.
Апробация результатов исследования. Опубликованы статьи и тезисы по основным проблемам, изложенным в диссертации. Основные положения обсуждались на заседаниях кафедры философии ИвГУ. Научные результаты представлены в 8 работах общим объемом 1,9 печатных листов.
«Постклассический» образ языка: основные черты и истоки формирования
Выдвижение языка на одно из первых мест среди объектов философской рефлексии произошло лишь недавно; однако языковая проблематика сопровождала философскую мысль с самого ее зарождения. Философия возникла как наука в результате расширения смысла слов, зарождения способности к обобщению, формирования абстрактного мышления - иначе говоря, в результате смыслового созревания языка. В связи с этим, главной ее задачей стала систематизация смысловых единиц в понимании мира, накопленных человечеством в процессе его интеллектуального развития и составляющих основу и непосредственное содержание языковой способности. Философ, какую бы область исследований он ни избрал, еще до начала разработки своей теории должен иметь определенную точку зрения на язык и принять соответствующие правила работы с ним. В этом заключается одна из главных причин выдвижения языковой проблематики на одно из центральных мест во всей современной философии.
В истории философской мысли язык, как правило, рассматривался в составе неделимой триады наряду с «сознанием» и «действительностью». Взаимоотношения данных категорий и границы между ними интерпретировались по-разному, в зависимости от направления исследований и общих теоретических установок. Язык то помещался «между» сознанием и действительностью (достаточно вспомнить марксистское определение языка как «практического сознания»), то витал «над» ними, являясь проводником высшей трансцендентной реальности. С одной стороны, бытие порождает язык, с другой - последний является инструментом «достраивания» и корректировки действительности: он может творить бытие в материальных и идеальных образах. Анализ языковой способности исходя из фундаментальных онтологических предпосылок предлагает, например, М. Хайдеггер. Для него Бытие - условие возможности всякого слова и даже молчания. Внимание Л.Витгенштейна, напротив, сосредоточено на проблемах гносеологии; по его мнению, реальность бытия вещей может быть обоснована только путем «прояснения языка», которое для него равнозначно «прояснению мысли». Язык (точнее, его правильное использование), с точки зрения Витгенштейна, представляет собой единственно возможный путь познания действительности; его значимость настолько велика, что философ даже предлагает заменить традиционное сопоставление мышления и реальности оппозицией «язык - реальность» - и, таким образом, заменить в традиционной гносеологии изучение мышления изучением языка.
Особенность языка как объекта философского исследования заключается в том, что он - феномен, подвергающийся анализу, - в то же время является инструментом этого анализа. Поэтому изменение в трактовке его природы и функций неизбежно влечет за собой смену способа подачи материала, стилистические изменения в самом философском тексте. Автор каждой из рассматриваемых ниже концепций обладает индивидуальным стилем философствования; при этом существует общая манера работы с языком, характерная для той или иной научной парадигмы и позволяющая рассматривать каждый философский текст как индивидуально окрашенный элемент определенной «дискурсивной формации». В данном исследовании мы рассмотрим, как общетеоретические взгляды на язык представителей аналитической и экзистенциальной философии отражаются на стилистическом «оформлении» их концепций.
Начиная с середины XIX века наблюдался рост потребности в философском осмыслении гуманитарного знания - его целей, методов и полу ченных результатов, что повлекло за собой серьезные перемены как в конкретных гуманитарных науках, так и в стратегии философского познания. Если XVIII век был веком расцвета «классификации» (согласно теории М. Фуко28), то ХІХ-й стал веком перехода к исследованию глубинной сущности познаваемого объекта. Пожалуй, особенно сильно эта тенденция проявилась в области языкознания. К этому времени содержание эмпирически-описательного периода развития было исчерпано, и начиная с В. фон Гумбольдта сфера интересов в лингвистике все более смещается в сторону рассмотрения языка как целостного феномена человеческого бытия, объяснения его глубинной природы, базовых закономерностей его функционирования.
Параллельно с процессом обогащения отдельных гуманитарных наук философской проблематикой существенно трансформировался объект исследования самой философии. Если в конце XVIII - XIX вв. внимание европейских мыслителей было приковано к проблеме сознания, то на рубеже XIX - XX вв. на первый план среди объектов философского исследования выдвигается языковая проблематика; сознание же теперь рассматривается не иначе как в теснейшей связи с языком. Такая тенденция не случайна; рассмотрим факторы, благодаря которым язык стал главным объектом философских изысканий.
1. Прежде всего, хотелось бы отметить социальные изменения, определившие общие умонастроения философов в XX в. В последнее столетие особенно остро встала проблема взаимопонимания - как в сфере науки, так и в повседневной жизни; пришло осознание важности языковых факторов для нормализации социальной жизни, преодоления разобщенности. Интеллектуальная элита общества первой почувствовала опасность происходящих процессов и взяла на себя создание теоретических предпосылок для их преодоления.
«Философия языка» как разновидность лингвистики
Указанные выше фундаментальные изменения в научной мысли, связанные со сменой эпистем, в полной мере проявили себя в сфере языкознания. К середине XIX в. стало очевидно, что возможности существующей лингвистической парадигмы практически исчерпаны. Сам предмет языкознания требовал уяснения: дальнейшее изучение языка без понимания его природы представлялось бесперспективным. Появление в лингвистической теории принципиально новой проблематики (соотношение языка и мышления, языка и культуры) требовало создания новой методологии. Попытки заимствовать с этой целью результаты исследований эмпирической философии (Дж. Локка, Т. Гоббса) особых результатов не принесли. В поисках решения лингвисты обратились к психологии, которая достаточно рано сформулировала проблему «язык и мышление»; в итоге именно она (точнее, ее эмпирическое крыло) стала теоретической базой «нового» языкознания и главной основой его сближения с философией языка.
Заслуга преодоления замкнутости и «вывода» языкознания за пределы описания и систематизации принадлежит В. фон Гумбольдту, который определил язык как выражение «духа народа» и его культуры и впервые поставил проблему «язык и сознание» в рамках лингвистической теории. Определяющее значение имели следующие положения его теории:
1. Понимание языка как «мира, лежащего между миром внешних явлений и внутренним миром человека» . Главный вывод, который можно сделать из этого утверждения: невозможно понять природу языка и его смысловое поле без изучения мышления и психики его носителей, а также процессов взаимодействия мыслящих субъектов, т.е. говорения и понимания. Впрочем, определение, данное Гумбольдтом, большее влияние оказало на философию языка, нежели на лингвистическую теорию. В конце XIX - начале XX в., действительно, было создано достаточное количество лингвопсихологических концепций (об этом ниже); но дальнейшее развитие языкознания в XX веке происходило совершенно в ином направлении. Главными ценностями для лингвистов стали «строгость» и «подлинно научный подход», в которых не было места изучению «внутреннего мира», а «психологизм» и «философствования» оказались противопоставлены заявленной «строгости».
2. Трактовка языка как деятельности (Energeia). При этом форма языка есть «постоянное и единообразное в деятельности духа, возвышающей членораздельный звук до выражения мысли», и даже сам факт его возникновения представляет собой процесс, «постоянно возобнов 5-5 ляющуюся работу духа» . Отсюда органически вытекает идея историчности языка, впоследствии послужившая основанием при создании концепции сравнительно-исторического языкознания.
3. Идея о творческом характере речевой деятельности, рассмотре ние языка как духовного процесса, цель которого - создание индивиду альной картины мира. Не характер внешних воздействий определяет со держание человеческого сознания, а язык, который преобразует эти воздействия в понятия.
4. Представление о «форме языка» как результате последовательной и целенаправленной работы духа. Эта форма, согласно Гумбольдту, является основой системности языка.
5. Язык активен по отношению к познающему духу: он сам задает путь и метод дальнейшей работы с ним, посредством отношений между его элементами. Кроме того, слово - не только «материализация» мысли, но и средство ее формирования: его обратное влияние на мысль заключается в ее прояснении и упорядочивании, благодаря чему сознание достигает уровня понятийного мышления.
6. Интерсубъективный характер языковой способности: слово является особым инструментом создания интерсубъективного модуса сознания. Тема диалогичности как сущностной характеристики языка была только намечена Гумбольдтом; дальнейшая ее разработка в XX в. значительно повлияла на философское понимание языка, его природы и функций.
Гумбольдт стал первым, кто вплотную приблизился к проблемам, находящимся за рамками традиционной сферы лингвистического изучения -вопросам о связи языка и сознания, о возможностях и механизмах познания и роли языка в этом процессе. В его работах эта тематика подробно не разрабатывалась; но само обращение к ней в рамках лингвистической теории ознаменовало открытие новых перспектив в изучении языка.
Линия, намеченная Гумбольдтом, была продолжена в европейском языкознании, положив начало так называемым «психологическим» концепциям языка. Пожалуй, наиболее заметной из них была теория, созданная представителями младограмматизма. Поиск психологической базы рассматриваемых языковых явлений, трактовка языка как деятельности и понимание необходимости исторического подхода в его изучении - таково идейное наследие Гумбольдта, сохранившее актуальность в рамках младограмматического учения
Язык как самораскрытие сущности
Исследование природы языка исходя из онтологических предпосылок наиболее последовательно осуществляется в философии М. Хайдеггера. В работе «Бытие и время» постановка основной проблемы - смысла бытия -первоначально осуществляется в сфере языка, при попытке сформулировать вопрос о бытии. Сама структура и функционирование этого вопроса, согласно Хайдеггеру, определяются тем, о чем он спрашивает, т.е. бытием; поэтому язык, на котором философ задает этот вопрос, предстает как некий новый язык - язык онтологический. Главным в вопросе является не субъект (спрашивающий), а «спрашиваемое» - бытие, задающее не только границы «спрашивания», но и границы самого человеческого существования. Таким образом, философ, делая попытку обоснования своей «фундаментальной онтологии», с самого начала задается вопросом не только о «смысле бы тия», но и о существовании языка, пригодного для выражения этого смысла.
В первой части «Бытия и времени» Хаидеггер пытается выявить глубинные основания бытия, а также разобрать сущность языка как «явленно-сти»; с этой целью он прибегает к помощи феноменологического метода. Бытие повсюду присутствует в языке, утверждает Хаидеггер. Оно - условие не только всякого слова, но и молчания. Но исходным пунктом актуализации языка является человек, индивидуальное сознание: в динамике его речевой деятельности реализуется потенциальная языковая способность. Человек обладает уникальной способностью говорить, существовать в языке: только Dasein способно спрашивать о смысле бытия и собственном смысле и обнаруживать его. Человек есть сущее, изначально пребывающее в языке, его существование немыслимо без языка.
Dasein - способ бытия человека - становится доступным познанию только в своем конкретном предметном воплощении; феномены, в представлении Хайдеггера, - это и есть бытие сущего, Dasein, во всех своих модификациях. Искомая Хайдеггером онтология возможна только в виде толкования конкретных манифестаций бытия: онтология и есть феноменология - наука о бытии сущего, тождественная своему результату.
Знаковое отношение потенциально укоренено в самом бытии. Смысл бытия изначально способен к самовыявлению и предполагает его; самовыявление бытия происходит поэтапно и имеет различные уровни, каждому из которых соответствует свой модус знакового выражения. Первичный этап является допредикативным и осуществляется посредством предметной деятельности человека, делающего чуждые ему вещи «сподручными», своими, и в результате наделяющего их значением. Вещи, включенные таким образом в индивидуальный универсум, всегда «указывают» на другие и выступают как «знаки иного». Весь мир превращается в сеть знаков, которая выступает как универсальный способ связи сущего. Каждый из моментов мира обладает для Dasein смыслами «обстоятельства» или «значительности»; бытие любой вещи как знака становится возможным благодаря «забо те» - эмоциональной заинтересованности. Озабоченность как источник и поле смыслообразования формирует особое экзистенциальное пространство, в котором «живет» Dasein.
Феноменология позволяет увидеть суть языка, которая заключается в раскрытии истины сущего. Именно посредством языка сущее проявляет себя, становясь сущим как таковым. В тоже время, язык рассматривается Хай-деггером как способ существования индивидуального самосознания. Человек «отдан в распоряжение языка», «используется им (языком) для того, чтобы говорить через него»60. Речь - следующий этап артикуляции понимаемое как самопросветления бытия - лежит в основе всех высказываний. Поток речи впитывает все впечатления окружающего мира и разворачивается во времени; так сама языковая реальность становится экзистенцией, язык наполняет и насыщает человеческое бытие. Он включает человека в мир и дает ему возможность этот мир трансформировать. Измененная человеком реальность, в свою очередь, меняет его самого; в этом и заключается суть экзистенции. Язык создает человеку его обитель, и насколько совершенно он сможет его использовать, настолько его обитель будет комфортна.
Хайдеггер допускает, что «материальная» сторона речи - слова, грамматика и синтаксис - в силу самой своей природы способна спровоцировать человека на ошибочную подачу сущности средствами языка. Однако проверяются понятия и высказывания, создаваемые языком, отнюдь не посредством логического анализа (как это было у логических позитивистов), но самой экзистенцией: еще до их оформления человеческим разумом в лингвистических формах сущее бытия уже проявилось и сбылось в своей истине (или представилось в проекции для совершения в будущем).
Речь - это не только говорение: к ней относятся и такие феномены, как слушание и молчание, которые Хайдеггер считает фундаментальными язы ковыми способностями. Как уже было сказано, язык, будучи «домом бытия» и хранилищем его подлинной сущности, в то же время не является абсолютно первичным способом артикуляции смысла: «У значений вырастают слова, а не слова наделяются значением»61.
Одним из принципиальных моментов в концепции Хайдеггера является противопоставление «подлинной» и «неподлинной» речи. Неподлинная речь - особый модус языкового выражения, соответствующий социальному способу (или «слою») бытия. «Бытие-в-мире» реализуется как «бытие-с-другими» (Mit-sein) и «бытие-самого-себя»; «бытие-с-другими» является отчужденной формой человеческого существования, оно способно обезличивать человека, имеет тенденцию превратить его в Man - «такого, как все». При этом «Я» ощущает себя включенным в чуждый для него мир, заброшенным в него, и испытывает экзистенциальный страх. Существование «с другими» предполагает отделение речи от бытия; в этом случае она перестает отвечать своему главному назначению - быть хранилищем смысла - и вырождается в «пустые разговоры», болтовню анонимной экзистенции.
«Бытие-в-коммуникации» и язык
Поиски решения проблемы взаимопонимания в рамках экзистенциальной философии привели к оформлению особой концепции человеческого сознания, утверждающей приоритет его интерсубъективного модуса над индивидуальным и трактующей сознание как производное от общения. Коммуникация является одной из центральных тем экзистенциальной философии в целом; но наиболее ясно эта тенденция прослеживается в работах таких теоретиков «экзистенциального диалогизма», как К. Ясперс и Э. Ле-винас. Данный подход к природе сознания и языка можно рассматривать как попытку преодоления идейного и методологического монологизма классической метафизики.
Сама постановка проблемы общения в экзистенциализме не случайна и напрямую связана со сменой эпистем в философской науке. Отказ от идеи Субстанции привел к «дроблению» объективного мира в его всеобщности на множество индивидуальных «микрокосмов», единой Истины - на бесконечное число ее «данностей», конфликтующих между собой. Феноменология усилила эту тенденцию, т.к. отказала сознанию в субстанциональности, разбив его на отдельные «интенциональные акты», и перенесла его содержание «вовне», в поле конфликта. Подлинность сознания стала обосновываться уже исходя не из некой «высшей реальности», но из факта существования всего того, с чем это сознание сталкивается. Герменевтика -еще один «источник вдохновения» для экзистенциалистов - учит, что границы феноменологического метода задаются нормативностью контекста; но, поскольку единый контекст уже отсутствует, возникает противостояние отдельных дискурсивных практик и бесконечный «конфликт интерпретаций» (именно в этом почти неустранимом, изначальном конфликте человека со всем, что не есть он сам, видится главная причина общего пессимистического фона экзистенциальной философии).
Следовательно, экзистенциализм, являясь преемником указанных философских школ, при рассмотрении человеческого бытия и сознания неизбежно должен был обратиться к проблеме отношения между субъектами во всей их разнородности, множественности и взаимной открытости - иначе говоря, к проблеме Другого. Ее решение значительно варьируется у различных представителей этого направления: так, «религиозные» экзистенциалисты обосновывают возможность взаимопонимания (как и действительность человеческого сознания) исходя из Божественной реальности; сторонники «атеистического» экзистенциализма находят первооснову такой возможности где-то «между» взаимодействующими индивидами, в их интерсубъективности.
Философское пространство, созданное Ясперсом, - это «мир коммуникации», «мир диалога» (в отличие, например, от мира Хайдеггера, главные характеристики которого - одиночество и безмолвность ). Учение Ясперса представляет собой поиск компенсации утраченной вместе со «старой» метафизикой идеи изначальной «онтологической общности» индивидов. Он осуществляет эту задачу через утверждение первичности интерсубъективного модуса сознания как основы подлинности самобытия «Я»: «Коммуникация - первопричина экзистенции»64, - утверждает Ясперс. Экзистенция в принципе необъективируема, а значит - рационально не постигаема. Выступая с критикой возможностей научно-позитивистского познания, философ отмечает, что, познавая человека исходя из целерациональных схем, исследователь рискует запутаться в неразрешимых антиномиях - подобных тем, которые обнаружил Кант при попытке постичь рационально мир как целое. Традиционные философско-спекулятивные способы познания человеческой реальности также обречены на неудачу, т.к. они не рассматривают человека как «самость», но помещают его в рамки традиционного субъект-объектного отношения и описывают «анонимными» общезначимыми понятиями, таким образом игнорируя главные - экзистенциальные - уровни человеческого бытия. Даже в «экзистенциальном анализе» Хайдеггера Ясперс видит прямой аналог «категориального способа постижения действительности». Невозможность познания глубинных слоев экзистенции средствами рационального мышления усугубляется тем фактом, что человек постоянно «устремлен в будущее», представляет собой нечто большее, чем он есть в данный момент - а значит, не может быть «зафиксирован» и помещен в рамки рациональных схем, требуя «прорыва в трансцендентальность».
Ясперс видит единственный возможный путь «обнаружения» экзистенции (как для Другого, так и для самого Я) в межличностной коммуникации. Таким образом, философ ставит в центр своего философского исследования не просто «экзистенцию», но экзистенцию, понятую как «бытие-в-коммуникации».
