Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Социальность - ценность - истина 14
1. Социальность познания. Методологический и онтологический аспекты 14
2. Социальный механизм познания и проблема ценности 35
3. Истина и ценность в структуре деятельностно-целевого отношения 63
Глава II. Концешуальная структура научного знания и познавательные ценности 89
1. Концептуальность научного знания и проблема его оснований 89
2. Ценности в структуре оснований научного знания 106
3. Природа научно-познавательных ценностей 128
Заключение 151
Литература
- Социальность познания. Методологический и онтологический аспекты
- Социальный механизм познания и проблема ценности
- Концептуальность научного знания и проблема его оснований
- Ценности в структуре оснований научного знания
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется местом, которое отводится науке в процессе ее превращения в непосредственную производительную силу ХХУІ и предыдущими съездами КПСС и ролью общественных наук в этом процессе, которая вытекает из решений июньского 1983 года пленума Щ КПСС.
"В одиннадцатой пятилетке развитие науки и техники должно быть в еще большей степени подчинено решению экономических и социальных задач советского общества, ускорению перевода экономики на путь интенсивного развития, повышению эффективности общественного производства"/5, с.143/.
Углубляя решения ХХУІ съезда, июньский 1983 года пленум ЦК КПСС подчеркивает повышенную ответственность общественных наук за достижение этой цели, связывая дальнейшее развитие социалистического общества с воспитанием нового стиля мышления, предъявляя общественным наукам требование "мировоззренческой четкости" и "методолической дисциплины мысли" /6, с.35/.
В ситуации, когда наука превращается в непосредственную производительную силу, когда развитие общества во все более значительной степени определяется уровнем развития всех научных знаний, необходимо как можно более точно и как можно более адекватно задачам современного этапа построения нового общества исследовать механизм ассимиляции наукой социальных потребностей как материальных, так и. духовных.
Дальнейшее продвижение знания в этом направлении требует подхода, при котором процесс развития знания анализи-
руется в единстве объективных и субъективных детерминаторов, во взаимной зависимости условий и целей, порождаемых сложным переплетением потребностей самой науки. Одним из моментов такого подхода является исследование ценностного содержания научного знания.
Такого рода исследование, во-первых, проникает в связи познания и общества со стороны внутреннего механизма детерминации познания, в рамках которого развитие науки определяется ее собственным состоянием, собственными результатами деятельности. Без знания этого механизма управление наукой не может быть поставлено на научную основу.
Во-вторых, исследование ценностного содержания научного знания предполагает анализ внутренних факторов развития познания со стороны их восприятия и оценки самим познающим субъектом. При всем их многообразии в процессе сознательного формирования целей познания ученый опирается на те из них, которые сам считает определяющими, которые обладают для него высшей субъективной значимостью. Специфика научной деятельности состоит, кроме всего прочего, в том, что для ученого в названном качестве выступает прежде всего знание. Ответить на вопрос, как именно оно может направлять человеческую познавательную деятельность, - значит не только теоретически, но и в известной степени практически расширить арсенал наиболее эффективных средств управления наукой.
Степень разработанности темы. Отношение знания и ценностей - проблема далеко не новая для философии вообще и марксистской в частности. Но современное ее состояние делает все более очевидной недостаточность, неполноту, ограниченность существующих решений.
Одно из направлений исследования названного отношения в
марксистской философии состоит в выявлении факторов и механизмов зависимости науки и научного знания от социальных и экономических условий жизни общества и уровня его исторического развития. Основные его результаты изложены в работах Г.Н.Волкова, Г.Н.Доброва, Ш.ИДеймана, И.А. Майзеля, Н.В. Мотрошиловой, А.М.Телунца и других, а также в сборниках статей и монографиях Института истории естествознания и техники и Института философии АН СССР /119,264,298,299,358/. Их основной итог состоит в теоретической реконструкции социальных механизмов использования науки в качестве средства удовлетворения потребностей общества на каждом из этапов его истории и их связи с механизмами социально-экономического стимулирования научной деятельности.
Другое направление исследования - наука как феномен культуры, которое наиболее активно развивалось в последнее десятилетие. Названного типа вопросам посвящалось специальное заседание "круглого стола" журнала "Вопросы философии", научная конференция в Обнинске, ряд статей, монограми /130, 173-175,183,211,237,238,240,341,342/.
В процессе обсуждения наметились по крайней мере две группы ценностных проблем научного познания. Первая связана с исследованием общекультурных общесоциальных ценностей, направляющих научную деятельность исследователей и соответствующих институтов. Вторая сложилась вокруг анализа зависимости целей общества от состояния науки, отношения к ее результатам, характера их использования, иначе говоря - вокруг анализа ценности науки как социально-экономического и культурного феномена.
Наиболее важным итогом такого рода исследований надо ; считать раскрытие всеобщего характера, всеобщей значимости
научных результатов как следствия всеобщности научного труда и раскрытие ценностного характера духовных факторов использования научных достижений.
Однако этот круг ценностных проблем не может считаться специфическим для научного познания. Нельзя не признать необходимости его исследования для восстановления всей совокупности закономерностей, определяющих развитие науки, ибо без учета генетически внешних научному познанию ценностных факторов нельзя управлять наукой как социальным институтом.
Но наука развивается не только на базе внешних ей общественных условий, потребностей и целевых установок. Основным средством ее развития является уровень достигнутого знания и зависимость науки от него составляет особую сферу философского анализа науки, с которой связана еще одна группа ценностных проблем научного познания. На нее в последние годы приходится основная доля исследований науки в русле ценностной проблематики.
В русле такого рода исследований проблема ценностей в содержании научного знания может быть разрешена в процессе поиска внутренних структурных элементов науки, которые выполняют ценностные функции непосредственно в форме научного знания (Е.А.Мамчур, Л.А.Микешина, В.С.Степин, А.И.Зеленков, А.П.Огурцов). Но это возможно лишь при условии, если ценностный аспект познания анализируется в его единстве с социальным и гносеологическим. Стремление исследователей следовать этому единству привело к появлению специальной монографии, которая так и называется: "Наука в социальных, гносеологических и ценностных аспектах". Однако на сегодняшний день попытку решения задачи, следующей из названия, нельзя признать успешной, ибо три названных аспекта рас-
смотрены, как справедливо отмечалось в философской критике , /180/, по существу вне связи друг с другом и, составляя три части одной монографии, объединены лишь общим названием.
Раскрытие же существенного единства трех заявленных в монографии аспектов наталкивается на целый ряд трудностей.
Первая из них заключается в том, что существующее использование принципа социальности сводится к двум его ас-пектам - социальной природе познания и его социальной обусловленности. Но познание социально и по способу своего осуществления, по характеру внутреннего познавательного механизма. Эта сторона социальности познания до сих пор исследовалась преимущественно только в рамках психологии и отчасти в рамках логики и семиотики. Гносеология, по существу, только приступила к ее освоению. По названной причине сама социальность познания еще не раскрыта в единстве всех ее сторон,
В этих условиях попытки выявления ценностных компонентов научного знания часто сводятся либо к исследованию социализации" последнего, словно оно может быть несоциализи-рованным и существовать вне социального (В,Г.Иванов, М.Л. Лезгина, Ю.А.Зиневич, В.Г.Федотова и другие), либо к отождествлению ценностей в содержании знания с любым из структурных элементов научного знания вообще (Л,А.Микешина), что, по существу, снимает проблему. Один из шагов к разрешению этой трудности состоит в перемещении внимания исследователей к внеэмпирическим основаниям научного знания, в попытках выделить те теоретические компоненты науки, посредством которых она связана с обществом и его ценностями.
В этой связи наиболее плодотворно обращение к феноменам, фиксируемым в понятиях предпосылочного знания, научной
картины мира, стиля мышления, мировоззрения, научной программы, образа науки, научного идеала, осуществленное в ряде работ последнего времени, среди которых наиболее важное место принадлежит работам ЇЇЛ.Гайденко, А.Ф«Зотова, Е.А.мамчур, Л.А.Микешиной, В.С.Степина, Н.С.Юлиной, коллективным монографиям Института истории естествознания и техники АН СССР и Белорусского государственного университета /136,216/.
Однако все перечисленные выше понятия, появившись в марксистской философской литературе в разное время, пока очень слабо согласованы друг с другом и, следовательно, совершенно недостаточно освоены.
Это вторая причина, затрудняющая выявление ценностного аспекта научного познания в единстве с социальным и гносеологическим.
Философское освоение явлений познания, реализующих социальность последнего, предполагает четкую дифференциацию не только различных структурных уровней его детерминации, но и форм, в каких она реализуется в научном знании.
На сегодняшний день существует одна работа, где предпринята попытка разрешать эту задачу путем исследования взаимодействия норм принципов и идеалов научного познания. Речь идет о работе "Идеалы и нормы научного исследования", подготовленной в ЖУ и вышедшей в Минске в 1981 году.
Такое исследование при четкой дифференциации названных выше норм позволило бы идентифицировать по крайней мере одну из них с ценностями научного познания. Однако при всей важности и гносеологической значимости того, что сделано в работе, она, что не осталось не замеченным и философской критикой /353/, все-таки не предлагает критериев отличия норм, идеалов и принципов.
Это - третья трудность на пути исследования ценностей познания в единстве с социальным и гносеологическим аспектами последнего.
Наконец, ответ на вопрос о границе познавательных ценностей предполагает определенное, а не любое представление о значении самого понятия "ценность".
В марксистских работах, так или иначе касающихся темы познавательных ценностей, удивительным образом сосуществуют две тенденции в понимании ценностей. В рамках одной из них ценность рассматривается как не сводимая к истинности и к полезности (Г.Б.Баженов, Б.С.Батищев, С.Н.Мареев, ЕД.Мам-чур, И.СНарский и др.).
Другая тенденция состоит в том, чтобы ценностью считать все значимое, а стало быть, и всякое знание, если оно полезно и истинно (Б.В.Дубовик, Н.В.Дученко, М.Л.Лезгина, Л.А.Ми-кешина, В.ВЛалетов, А.Я,Хапсироков и др.).
Попытки гносеологов разобраться в этом понятии весьма малочисленны. К ним относятся работы И.С.Нарского, Л.А.Мике~ шиной и в известной степени - А.Я.Хапсирокова, которые оставляют открытыми очень многие моменты этой проблемы. Внегно-сеологического же решения, как справедливо отмечает И.С.Нар-ский, эта проблема не имеет.
Цель данного исследования состоит в том, чтобы раскрыть ценностное содержание научного знания со стороны его природы, механизма и форм выражения в знании в единстве с социальным и гносеологическими аспектами, что предполагает решение следующих задач:
выявление определенных сторон социального механизма генезиса познания;
анализ форм проявления диалектической связи этих сто-
рон в механизме функционирования познания;
- выявление общего онтологического основания связи зна
ния и ценностей;
. - раскрытие специфики этой связи в содержании научного знания;
анализ места ценностных идей в структуре научно-теоретического знания;
выявление специфической природы научно-познавательных ценностей.
Методологическое основание работы составляют положения Маркса и Энгельса о социальности познания, о специфике человека и человеческой деятельности, о диалектике свободы и необходимости в процессе познания, ленинская теория отражения и концепция практики, материалы съездов КПСС и пленумов ЦК КПСС.
Теоретической базой работы являются:
философско-антропологические и психологические исследования специфики человеческой деятельности и мышления в работах К.А.Абульхановой-Славской, АД .Брудного, В.Г.Гри-горьяна, Д.И .Дубровского, Э.В.Ильенкова, А.Н.Леонтьева, Б.В. Ломова, К.А.Мегрелидзе, Б.Ф,Поршнева, В.С.Тюхтина, Е.В.Чер-носвитова, Р.Г.Натадзе, ЛД.Радзиховского и других;
философские исследования структуры человеческой деятельности и общения в работах Г.С.Арефьевой, А.А.Брудного, ЛЛ.Буевой, Б.Н.Иванова, В Л.Иванова, М.С.Кветного, М.С .Кагана, К.Н.Любутина, Э.С.Маркаряна, В.И.Сагатовского, В.М. Соковнина и других;
исследование субъективности и социальности человеческой познавательной деятельности в классической немецкой философии, в работах Ж.М.Абдильдина, К.А .Абишева, А.С.Балгим-
баєва, В.СБиблера, Г.Н.Волкова, ДЛІ.Гайденко, А.Ф.Зотова, В.Г.Иванова, А,М.Коршунова, Б. А .Лекторского, Н.В.Мотрошило-вой, М.М.Межуева, Л.А,Микешиной, Я.К.Ребане, Е.Я.Режабека, И.Т.Фролова, П.Н.Федосеева и других;
« работы А.М.Гендина, М.Г.Макарова, Е.В.Осичнюка, О.Я. Стечкина, А.И.Яценко и других, посвященные исследованию сущности и структуры цели и отношения последней к ценности;
исследования ценности и ее отношения к знанию в работах Г.С.Батищева, О.М.Бакурадзе, В.Брожика, В.В.Гречаного, В.М.Демина, О.Г.Дробницкого, М.С.Кагана, М.СКветного, К.Н. Любутина, И.С.Нарского, В.Н.Сагатовского, В.П.Тугаринова, А.Ф.Урсула, А.Я.Хапсирокова и других;
результаты анализа специфики содержания и механизма развития научного знания в исследованиях И,Д.Андреева, А.С. Арсеньева, В.Ф.Беркова, И.В.Бычко, ПЛ.Гайденко, М.Г.Герасимова, А.Ф.Зотова, В.Г.Иванова, Б.М.Кедрова, А.Ф.Кессиди, П.И.Копнина, Б.Г.Кузнецова, Е.Ф.Левина, В.А.Лекторского, Е.А.Мамчур, Л.А.Микешиной, В.С.Степина, Г.И.і^гзавина, Ю.В. Сачкова, А.В.Славина, В.А.Смирнова, А.И.Ракитова, И.Д.Рожан-ского, Э.МДудинова, В.С.Швырева, Б.Г.Кдина и других;
исследования структуры научного знания и различий ^гнкций его структурных компонентов в работах Л.Б.Баженова, В.П.Бранского, Г.А.Брутяна, М.А.Булатова, В.П.Визгина, B.C. Готта, ДЛЦГрибанова, Б.С.Грязнова, Н.В.Дученко, П.С.Дышле-вого, Л.А.Закса, В.Г.Иванова, В.Н.Иванова, В.С.Ладенко, Е.А. Мамчур, Л.А.Микешиной, М.В.Мостепаненко, А.П.Огурцова, М.З. Омельяновского, Т.И.Ойзермана, В.С.Степина, А.ФДрсула, В.Ф. Черноволенко, Н.С.Юпиной и других;
результаты анализа современной буржуазной философии в работах Б.С.Грязнова, Л.Э.Венцковского, Б.Т.Григорьяна, А.Ф.
Зотова, М.А.Кисселя, В.Ф.Кузьминой, Ю.К.Мельвиля, Л.Н.Москви-чева, И.С.Нарского, А.Л.Никифорова, А,В.Панина, В.Н.Поруса, Н.И.Родного, В.СШвырева, Н.С.Юлиной и других.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые выделено онтологическое основание единства социального, аксиологического и гносеологического аспектов познания.
Соответственно этому основанию процесс познания представлен не только как отношение субъекта к объекту, но и как момент более глубокой связи - отношения субъекта к субъекту.
В границах этого отношения выявлено диалектическое различие и тождество информативной и нормативной сторон процесса познания, а также восприятия и оценки в содержании знания.
По новому раскрыто онтологическое основание ценности.
Внеэмпирические нормативные основания научного знания дифференцированы на три структурных уровня: уровень правил, уровень идеалов и уровень принципов, каждый из которых определен.
Определено место ценностных оснований в структуре научного знания.
На защиту выносятся следующие положения:
Онтологическим основанием единства социального гносеологического и ценностного аспектов познания является диалектическая связь предметности и общения в системе человеческой деятельности.
Социальность в единстве ее аспектов реализуется в познании как дифференцированная нормативность, в рамках которой различные уровни дифференциации служат разного порядка основанием оценок.
Оценочная сторона познания выстраивает его результаты
относительно высшего критериального уровня норм, который образуется, с одной стороны, нормами истинности, с другой -ценности. Нормативность познания в отношении последнего к объекту ведет к истинности, в отношении к субъекту - к ценности.
Ценность есть деятельностное целевое отношение, существующее, с одной стороны, объективно, как отношение человека к собственному роду и его истории, и субъективно -как сознательное отражение этого отношения в форме критериев выбора целей и средств, допустимых с позиций интересов исторически определенного общества и его истории.
В концептуальной структуре научного знания ценности | существуют в форме идеалов научности и образов науки.
По специфике своего содержания они представляют собой методологические утверждения, выполняющие функции основополагающих принципов, составляют философское содержание научного знания, которое входит в него как научная саморефлексия.
Познавательные ценности имманентны научному знанию, ибо возникают из специфических потребностей познания, но в них реализуется принципиальная исходная подчиненность познания практическим интересам общества.
Иначе говоря, подчиненность научного познания интересам общества реализуется через внутренний, имманентный науке социальный механизм, который ассимилирует социальные ценности в форме методологических принципов познания и трансформирует последние в общекультурные ценности через процесс использования результатов научной познавательной деятельности.
Социальность познания. Методологический и онтологический аспекты
Социальность познания, понимаемая как совокупность различных форм его общественно-исторической детерминации в той или иной степени признана практически всеми школами современной гносеологии/16,55,65,128,129,140,151,158,168,170,179,191, 224,250,274,281,298,305,333,338,364,370 -372,374-381,383-385/. Из этого, однако, не следует, что освоено именно марксистское ее понимание, ибо даже в марксистской философии этот принцип не используется во всей его полноте.
Марксистская философия последних лет в проблеме социальности познания различает две стороны - социальную обусловленность и социальную природу /133,191,219,226,327,297 -299/. Такая дифференциация позволяет отделить внешние специфические факторы, детерминирующие ставшее познание от тех, которые определяют процесс его возникновения.
На таком понимании социальности строятся все существующие марксистские концепции ценностей вообще и познавательных ценностей в частности. Ценности, согласно представленной концепции, порождаются совокупной деятельностью общества и ассимилируются наукой.
Но при более внимательном анализе феномена науки можно заметить, что она располагает такими ценностями, которые могч ли быть только результатом познавательной деятельности. Та-кова, например, истина.
Считая доказанным, что ценности познания есть проявление его социальности, а этого в марксистской философии никто не оспаривает, мы сталкиваемся, таким образом, с вопросом о специфическом социальном механизме познания, который может порождать ценности, свойственные лишь этой сфере деятельности.
Следовательно, вопрос о специфике познавательных ценностей имеет смысл только с позиций принципа социальности познания, включающего в себя кроме названных выше двух аспектов социальности еще и третий - социальность внутреннего познавательного механизма.
Если понимать социальность таким образом, то в основании его методологического применения оказывается марксистское представление о специфике человеческой деятельности и основных, исходных ее элементах.
Опираясь на марксовский тезис о материальном характере человеческой деятельности, марксистская философия развила учение о деятельности, исследуя ее преимущественно со стороны предметности. Между тем деятельность имеет и другую сущностную сторону - общение, что становится предметом углубленного исследования только в последнее время /46,146,195, 263,292,29Ь,31в/.
На разделение двух названных сторон деятельности опирается концепция сущности социальной жизни, изложенная Марксом и Энгельсом в "Немецкой идeoлoгии,,, внося существенную поправку в представление классической немецкой философии об отношении человека как субъекта деятельности к объективной реальности. Уже в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" человеческая деятельность предстает перед нами не только как материальная в отличие от классического немецкого идеализма, но и духовная, иначе, чем в философии названного периода, ибо духовность человека связывается здесь с реальным человеческим общением, с человеческим взаимодействием.
Первая попытка материалистического осмысления связи духовности человека с общением составляет важную и пока не оцененную по достоинству заслугу Л.Фейербаха, который общению как сущностной характеристике человека придавал гораздо большее значение, чем его предшественники и современники.
Человек Фейербаха - вовсе не сводится к мышлению: У..Я утверждаю, - пишет он, - что "я", из которого исходит идеалист и которое отрицает существование чувственных вещей, само не имеет существования и есть лишь мыслимое, а не действительное "я". Действительное "я", которому противостоит "ты" и которое само является объектом для другого "я", пред-сталяет по отношению к нему "ты" /324, т.1, с.564-565/. Полагая, что реальность человека совпадает с его принадлежностью природе и что эта реальность составляет его сущность, Фейербах ошибочно относит к сущности человека и его тело: "Тело входит в мою сущность, тело в полноте своего состава и есть мое "я", составляет мою сущность" /324, т.1, с.186/. Но Фейербах понимает также и то, что человек занимает особое место в природе и его человеческая жизнь несводима к органической природной жизни. Поэтому он ищет в сущности человека такую особенность, такое свойство, которое могло бы отличить его, выделить из природы. И он находит в качестве такового общение: "Отдельный человек как нечто обособленное не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность
Социальный механизм познания и проблема ценности
Теперь, когда мы выяснили, каким образом диалектика предметности и общения в деятельности материальной порождает в процессе становления общества познавательную деятельность, мы можем приступить к анализу способа взаимодействия этих детерминаторов в реальном познании и нормативных особенностей знания как продукта этого процесса.
Специфически марксистский способ понимания сущности субъектно-объектного отношения заключается в том, что оно рассматривается не только как познавательное. Последнее есть лишь одна и при том производная сторона, в то время как второй и определяющей стороной является предметная преобразовательная деятельность /7,8,13,24,52,114,144,155,176,177, 178,191,192,200,206,210,233,307,308/. единство, целостность этого отношения состоит не только в неразрывности и неотделимости его сторон друг от друга и не только во внешней детерминирующей роли практики, но также и в субъектно-объектном характере знания и в зависимости способа существования последнего от содержания общественной практики.
Специфическая функция познания состоит, как известно, в том, чтобы ориентировать, направлять человеческую предметно-преобразовательную деятельность адекватно реальным, объективным свойствам вещей.
В процессе познания, носителем которого является человеческий индивид, взаимодействие общества и преобразуемого им мира осуществляется как взаимодействие определенных свойств каждой из сторон субъектно-объектного отношения.
Преобразуемый человеком мир представлен не зависящими от сознания свойствами объекта, в то время как общество -собственными потребностями, интересами, целями.
Успешность всякого преобразовательного акта определяется кроме всего прочего тем, насколько он согласуется с объективными свойствами вещей. Познающий индивид и воспроизводит эти свойства в сознании.
Но результаты современных психологических и философских исследований процесса познания убеждают в том, что объ-естивное содержание знания предопределено на всех уровнях, начиная с сенсорного воспроизведения свойств внешнего мира, не просто содержанием последних, а содержанием предметной деятельности /8,64,97,165,191,192,193,231,236,239,277,291, 319,321,337,359/. Именно на эту зависимость указывал В.И. Ленин, разоблачая претензии махизма на новое слово в философии. Возражая против субъективно-идеалистического понимания роли показаний чувств в процесс познания, он определил ощущение как "субъективный образ объективного мира" /4, т.18, с.113/.
Это определение указывает, во-первых, на то, что содержание ощущений соответствует содержанию отражаемых свойбтв объективной реальности, во-вторых, что человеческое отражение и не выражается в ощущениях как таковых. Оно всегда есть модель вещи, воспроизводящая некоторую целостность. Однако эта объективная целостность есть не только целостность воспринимаемого объекта, но целостно с т ь той системы человеческого взаимодействия , в которую встроен любой познавательный, акт, целостность практики. Поэтому "воспринимаемый мир это форма существования схемы мира в той или иной модальности" /191, с.143/. функция этой схемы состоит не просто в ограничении воображения, тем более не в отгораживании, изоляции человеческого мира от объективной реальности, как считает субъективный идеализм. Без нее вообще невозможно познание, ибо невозможно чувственное восприятие /191, с .29/. На всех уровнях сознания, начиная с ощущения, результат его носит субъективный характер. Человеческая модель мира - это прежде всего отраженная в восприятии модель человеческого взаимодействия. Именно она служит объективной (не зависящей от познающего индивида) матрицей отбора сенсорной информации. Уже на уровне восприятия человек в бесконечном мире вещей и их свойств выбирает лишь те, которые тем или иным образом тождественны его миру, где отношение к вещам есть человеческое отношение, т.е. опосредствованное и определяемое отношением человека к человеку. "... Понятие субъективности образа в смысле его принадлежности субъекту жизни включает в себя указание на его активность.
Концептуальность научного знания и проблема его оснований
С позиций социальной обусловленности научного познания наиболее постоянным и устойчивым основанием развития знания выступает общественная материальная потребность, которая порождает потребность в знании, а последняя, в свою очередь, -интерес к исследованию того или иного рода объектов. Интерес, как было выяснено в предыдущей главе, служит одним из оснований оценки, и потому именно интерес представляется многим исследователям интересующей нас проблемы не только исходным моментом, но и путеводителем в поисках границы познавательных ценностей /117,130,133,164,175,183,200,211,218, 220,232,280,304,309,337,341,623-642/. Но интерес далеко не во всяком случае обладает тем уровнем всеобщности и теми особенностями отношения к цели, которые свойственны ценности. Он может быть порожден как соображениями целесообразности, так и целеполагания, может выражать и сквозную историческую связь и самую непосредственную, ограниченную лишь настоящим. Именно этим обстоятельством пренебрег в свое время позитивизм, ибо опирался на прагматическое понимание ценности, и именно поэтому исключил ценностную проблематику из гносеологии. А вместе с этим он снял вопрос о природе научного интереса и способах его реализации в познании, а значит - и проблему реального механизма познания. Отказавшись от раскрытия объективных закономерностей деятельности познающего объекта и исходя из активности последнего и предзадан ности объекта, логический позитивизм, в частности, объявил лишенным научного смысла вопрос о существовании объективной реальности и ее отношении к сознанию. Что же касается объекта, то он стал рассматриваться как тождественный теории объекта, выводимой дедуктивно из протокольных предложений, описывавдих "атомарные факты". Эти последние выделяются из всех возможных фактов как абсолютно исходные. Они регистрируются в протокольных предложениях, которые и являются в свою очередь исходными для научной теории, В рамках такой позиции научный факт тоже, в известном плане, - следствие некоторой теоретической концепции, но если последняя есть результат синтеза абсолютно исходных предложений, регистрирующих "атомарные факты" (Рассел), роль такой теоретической концепции сводится к тому, что она лишь позволяет ожидать повторения, подтверждения того, что уже известно. Но это никак не может устроить науку, если она считает себя таковой, "Если мы хотим, - пишет известный физик Фейнман, - чтобы от науки была какая-то польза, мы должны строить догадки. Чтобы наука не превратилась в простые протоколы проделанных экспериментов, мы должны выдвигать законы (подчеркнуто мной. - Л.Д.),простирающиеся на еще неизведанные области" /325, с.63/.
Именно реально действующая наука делает очевидным то обстоятельство, что никаких привилегированных (абсолютно исходных) предложений науки нет, поскольку всякое протокольное предложение требует пояснений и зависит от других протоколов.
Логический позитивизм попытался разрешить указанные трудности через переход от феноменалистического языка науки к физикалистскому, что позволило описывать факты не в терминах "чувственных данных", а в терминах, представляющих физические объекты, но это и означало фактический отказ от идеи "атомарных фактов" и "атомарных предложений" в духе Рассела.
Трудности, с которыми столкнулся логический эмпиризм в понимании научного факта, связаны с непониманием диалектики чувственного и рационального, эмпирического и теоретического, с бесплодностью попыток свести последнее к первому, с непониманием специфики теоретического вообще и теоретической природы всех явлений науки /41,42,158,355/, За пределами же позитивизма и вообще эмпиризма эти трудности преодолеваются в процессе раскрытия природы и сущности познающего субъекта, каковым оказывается общество, развивающееся по объективным историческим законам, раскрытии закономерностей становления и изменения объекта, теоретической структуры науки и природы этих структурных образований /8,107,159,164,176,177,191,200, 226,246,249,306,307/.
Если в процессе познания вообще его направленность и результат в описанной выше степени предзадан нормативной системой предметной деятельности, то в науке ту же функцию выполняют разного рода теоретические построения.
Ценности в структуре оснований научного знания
Итак, как было показано выше, научное познание начинается с формирования объекта, который в силу теоретической предзаданности всегда есть идеализированный объект.
Здесь, если не единственной, то по крайней мере определяющей нормой является теория. Именно она позволяет ориентироваться в том, какого рода противоречие исследуется, и в чем состоит проблема, а поэтому она является индикатором тех явлений, которые интересны исследователю в плане его проблемы /95/. Можно ли в этом случае назвать ее идеалом? Цель исследования по существу тождественна проблеме и если именно теория позволяет ее сформулировать, то, следовательно, она служит идеальным средством постановки цели.
В условиях постановки проблемы, когда решается вопрос, какого рода факты надо искать, теория всегда осознается как высшее предельное мерило последнего.
Следующий этап развития знания - репрезентация фактов /204,280,302/. Всякий факт, добытый, ,,вылoвлeнный,, теорией для того, чтобы пополнить научное познание, должен быть в этом последнем представлен, т.е. должен получить статус научного знания. Он должен найти свое место в теории, а через нее и во всей системе идей своего времени.
Этой цели служит структура теории, которую Гемпель остроумно сравнивает с сетью: "Ее термины представляются узлами, тогда как нити, их связывающие, частично являются определени ями, частично основними производными гипотезами теории. Вся система держится, так сказать, над плоскостью наблюдения и закрепляется с помощью правил интерпретации. Эти правила можно рассматривать как нити, не являющиеся частью самой сети, они связывают некоторые части ее с определенными местами в плоскости наблюдения. С помощью такой интерпретатив-нойусвязи сеть может функционировать как научная теория. От некоторых данных наблюдения мы можем восходить, посредством одной из интерпретативных нитей, к некоторым пунктам теоретической сети, от них - через определения и гипотезы - к другим пунктам, от которых другие интерпретативные нити вновь ведут к плоскости наблюдения /151, с.350/.
В образной модели Гемпеля нетрудно увидеть, что в процессе интерпретации фактов теория служит особого рода предметным основанием. Ее предметное содержание заключено в терминах и соответствующих им определениях, которые образуют некоторое внешнее поле исследования явления, постепенно заставляя покидать сферу непосредственно явления, выходить за пределы непосредственного эмпирического действия в поисках сущности. Они образуют первый класс средств репрезентации. другой класс составляют средства, которые сами теорией не являются, но делают ее работающей. Эти средства представляют собой целую систему построения знания, состоящую из приемов, правил и методик, познания и осуществляют свою исследовательскую миссию иначе, чем теория /219,255/. Если теория, выполняя нормативные функции, делала это посредством собственного предметного содержания, то теперь действуют такие нормы, которые относительно независимы от него, Этот класс норм в философии принято называть методом и его главная особенность состоит в том, что он определенным образом выстраи вает действия субъекта и только через них предметное содержание знания.
"В методе познания, - пишет П.В.Копнин, - объективная закономерность превращается в правило действия субъекта. Поэтому всякий метод выступает в виде системы правил или приемов, выработанных для познания и практики"/164, с.510/. Вопрос о том, надо ли ограничивать понятие метода правилами действия субъекта относится пока к числу спорных несмотря на то, что ему посвящена многочисленная литература /83,110,138, 178,188,208,219,282,286,287,336,359/. Но решение вопроса о месте ценностей в структуре научно-теоретических оснований знания не только зависит от ответа на вопрос о том, что считать научным методом и что соответственно относить к методологии, но и вносит в него определенную ясность.
В процессе познания с достаточной определенностью можно разделить предметное изменение знания и технологию его получения /219,255/. В известных пределах это обстоятельство отражено в диалектике содержательного и формального моментов, но все-таки не совпадает с ним полностью, поскольку в технологии есть вполне содержательные моменты. Это не полное совпадение формального и технологического в познании особенно хорошо видно в начальные периоды репрезентации, когда осуществляется идентифікация фактов с предметными терминами теории. Когда же процесс организации фактов в знание углубляется, он становится более независимым от содержания теории что происходит в силу преобладания в периоде репрезентации именно формальных моментов.
