Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен цвета в истории человеческой мысли: парадигмальная реконструкция 14
1.1. Метафизическая парадигма познания цвета 16
1.2. Естественнонаучная парадигма познания цвета 33
1.3. Гуманитарная парадигма познания цвета 50
Глава 2. Основы феноменологической онтологии цвета 69
2.1. Методологические основы феноменологической онтологии цвета 73
2.2. Смысл бытия феномена цвета: restitutio in integrum 89
2.3. Феномен цвета в искусстве живописи 106
Заключение 119
Список литературы
- Метафизическая парадигма познания цвета
- Естественнонаучная парадигма познания цвета
- Методологические основы феноменологической онтологии цвета
- Смысл бытия феномена цвета: restitutio in integrum
Введение к работе
Актуальность темы исследования- Прекрасный дар природы -способность человека видеть мир, расцвеченный многочисленными цветами и их оттенками. Сложный комплекс явлений, объединенных одним простым, лаконичным словом «цвет», сопровождает нас повсеместно. Люди так привыкли к этому чуду, что не удивляются ему. Для обыденного сознания цвет не представляет собой проблемы; в области обыденно-утилитарнот мировоззрения вопрос типа «что такое цвет?» не вызывает затруднений, поскольку люди склонны считать цвет объективным свойством самих предметов, а свою способность видеть и различать цвета как само собой разумеющуюся, привычно-природно-врожденную способность. Вместе с тем, привычная «незаметность» цвета в обыденной жизни, отнюдь не означает, что цвет не является уникальным и во многом загадочным феноменом.
Характерными чертами философского умонастроения является удивление и сомнение, Удивление в том, что цвет вообще существует, бытийствует, наличествует как таковой, и сомнение в том, что общепринятое и традиционное понимание цвета является достаточно глубоким для целостного осмысления этого удивительного феномена. Еще Аристотель, анализируя научное (а, в его понимании, по сути, философское) познание, усматривал его источник в «изумлении», т.е. в том, что что-либо представляется нам незнакомым, странным, непонятным [4, с. 85]. «Initium pbilosophiae est admiratio»3, - гласит крылатая древняя мудрость. Удивиться, изумиться и «задержаться» на вопросе «что есть цвет?», превратив его в предмет рефлексии - начальное звено в философском анализе феномена цвета.
Действительно, уже при первом приближении мы обнаруживаем исключительную значимость и уникальность феномена цвета для бытия человека в мире. Мир - это цвет и все, что мы видим, мы видим при помощи
Начало философии есть удивление (лат,)
цвета и благодаря цвету. Цвет может быть понят как «место, где сходятся наш мозг и универсум», - цитирует Сезанна французский философ М. Мерло-Понти [99, с. 42]. Цвет - это первое, с чем сталкивается наше зрение при восприятии мира. Согласно И. В. Гёте, мир представлен нам первоначально в качестве цветовых плоскостей, из которых наш глаз вычленяет формы предметов. Такое представление не расходится с современными представлениями об этапах процесса восприятия. Согласно А. Д. Логаиненко [86], наиболее общим определением проксимального стимула можно считать световой поток, попадающий в глаз наблюдателя и несущий информацию о физических объектах. На самом деле этот поток не световой, а цветовой, поскольку «свет» в точном смысле слова невидим - это абстрактный теоретический конструкт и, как таковой, не доступен восприятию. Зрением человек способен воспринять только цвета и не может видеть свет иначе, чем в форме цветов; цвет есть единственная форма восприятия света человеческим глазом. Таким образом, цвет - это фундаментальный феномен бытия, непосредственно доступный нашему зрению.
В жизни человека роль цвета велика и многообразна. Цвет - феномен загадочный. Он сопровождает нас повсюду каждое мгновение. Даже во сне и с закрытыми глазами мы не перестаем видеть цвета. Мир окрашен в цвета и для человека окружающий мир - это цвет. Мы так привыкли воспринимать мир цветным, что не можем представить его без многообразия и великолепия красок, заключающих в себе большое количество информации о предметах и их свойствах; почти всю информацию, которую мы получаем о мире извне, мы получаем при помощи цвета и благодаря цвету. Цвет сообщает образу мира полноту и выразительность. «Все живое стремиться к цвету», - считал Аристотель [6, с. 235]. «Цвет - это жизнь, и мир без красок представляется нам мертвым», - поддерживает эту мысль известный художник и исследователей цвета Иоханес Иттен [68, с. 10].
Люди всегда пытались понять природу цвет и объяснить его свойства. В качестве объекта исследования цвет совсем не прост и представляет собой уникальный и неисчерпаемо-многогранный феномен, единственный в своем роде. Цвет - источник многих парадоксов мышления, он ставил и еще долго будет ставить в тупик своих исследователей, пытающихся уложить его в «прокрустово ложе» какой-либо одной теории, Цвет - это не только комбинация электромагнитных волн фиксированного диапазона частот и не только субъективные ощущения, вызванные воздействием волн определенной длины на сетчатку глаза, Цветовой спектр представляет собой степень дифференциации света, тесно связанную с перцептивными особенностями наблюдателя. В восприятии же цвета есть много индивидуальных особенностей. Например, цвет, соответствующий длине волны 600 миллимикрон, характеризуется разными воспринимающими субъектами как оранжевый хром, золотой мак, спектральный желтый, исключительно нежный оранжевый, ярко-красный, красный цвет Сатурна, красно-кадмиевый оранжевый или красновато-оранжевый [7]. Кроме того, восприятие цвета сильно зависит от соседнего цвета (фона). Традиционные естественнонаучные теории о воздействии цвета редко идут дальше исследования физиологических реакций типа учащения пульса и обычно довольствуются банальными дизайнерскими рекомендациями. Некоторые общепринятые цветовые понятия существуют только в силу договоренности и привычки; фиксированных эталонов так называемых «основных» цветов, своеобразных камертонов не существует. Слова, обозначающие цвета, являются обобщающими. Поэтому, отделять в спектре «голубой» от «синего» (чего нет, к примеру, в английском языке) равносильно разделению на «салатный» и «темно-зеленый».
Роль цвета в системе зрительного восприятия остается во многом неясной. Для распознавания материальных объектов цвет является в большой степени избыточной информацией. Двух цветов - черного и белого -
достаточно для описания мира и практической ориентации в нем. Традиционно считается, что в природе цвета не существует, он возникает только в момент нашего восприятия как наше ощущение. Возможно, что другие живые существа видят мир совсем в других цветах, нежели мы*
Цвет несет функцию пространственного восприятия и непонятным образом эмоционально окрашивает видимый мир, бесконечно обогащая и усложняя категории гармонии и красоты. Неоспорима способность эмоционального воздействия цвета на психику человека. «Цвета действуют на душу, они могут вызывать чувства и возбуждать мысли, которые нас
4-І
успокаивают или волнуют, печалят или радуют», - говорил И, В, Гёте [39, с, 202]. Цвет в восприятии человека имеет настроение, теплоту, глубину и образ. Малейшая дисгармония цвета может погубить прекрасную композицию, а правильный подбор цветов оживляет даже бедную в плане композиции картину или фотографию, делает убедительным замысел дизайнера.
Цвет сопровождает человека на протяжении всей многотысячелетней истории развития человеческой культуры. И пусть до сего дня не утихли споры: изменялось ли восприятие цветов в течение «культурного» этапа развития вида Homo Sapiens, видели ли древние греки те же цвета, что и современные европейцы, это не имеет принципиального значения в отношении признания самого факта присутствия цвета как неотъемлемого атрибута человеческого бытия, его восприятия и сознания.
Вместе с тем, феномен цвета вряд ли можно отнести к традиционным темам философского дискурса. Тематически цвет, как правило, не выступал для философов объектом специальных размышлений: в философском дискурсе наиболее распространена позиция, что о цвете не имеет смысла специально говорить - достаточно о нем «приговаривать»; как правило, проблематика цвета лишь упоминается в работах философов по ходу размышлений в контексте более общих онтологических, гносеологических и
эстетических размышлений, выступая зачастую как средство иллюстрации той или иной мысли в «цветовых» примерах1.
На наш взгляд, такое невнимание к феномену цвета со стороны философствующего сообщества не вполне оправдано, поскольку свидетельствует не столько об отсутствии фундамен&чьности, таинственности и наличия потенциального поля философской рефлексии этого феномена, сколько демонстрирует печально известную максиму «что имеем - того не ценим». Б этом смысле прав был М Хайдегтер, когда подмечал, что «онтически ближайшее и известное есть онтологически самое далекое, неузнанное и в его онтологическом значении постоянно просмотренное» [158, с. 9]. Поэтому мотивирующей силой данного исследования является убежденность автора в том, что феномен цвета «взывает» своей несомненной явленнастью в бытии человека к применению в отношении него богатого, но еще недостаточно реализованного в «цветовом субстрате», опыта философствующей рефлексии. Как говорил Хазрат Иннайят Хан: «Первый вопрос, возникающий в сознании умного человека, таков: что есть в цвете, что взывает к человеку?» [157, с. 13].
Степень разработанности проблемы. Проблемами цвета с глубокой древности и до наших дней занимаются целый рад научных дисциплин (философских, естественнонаучных и гуманитарных), каждая из которых изучает цвет с интересующей ее стороны. Совокупность всех этих наук,
Это наше утверждение вряд ли можно считать голословным заявлением, если учесть, что оно основано на изучении не только доступных нам печатных изданий, ко также на анализе философской литературы в электронном виде с помощью компьютерной программы поиска AVSearth v.3,13, Поиск буквосочетания «_цвет» был организован в наиболее полном на сегодняшний день электронном ресурсе философских текстов Библиотеки Ихтика (г. Уфа) {режим доступа; htpp//), имеющемся у нас на носителе DVD-Rom (версия от 25Л0.2005). В общей сложности поиск был осуществлен в 13.224 файлах, общим объемом 2,598 Гбайт. Для тех, кто мало знаком с компьютерным языком можно с уверенность привести такой аналог для оценки объема текстово-поискового материала в нашем исследовании: если бы даже мы поставили своей целью бегло прочитать все эти тексты, с тем, чтобы обнаружить в них упоминания о цвете, то одной жизни человеческой нам бы точно на это не хватило.
изучающих цвет, условно можно определить как область науки о цвете или цветоведенис (условность термина вполне объяснима, если принять во внимание скорее формально-тематическую, нежели содержательно-наполненную природу образования этого понятия; наличие множества различных подходов к изучению цвета в условиях актуального отсутствия их единства).
В философской традиции цвет становился предметом рефлексии в связи с общими мировоззренческими размышлениями онтологического, гносеологического и эстетического характера. Так в философской традиции Античности проблема цвета упоминается в связи с онто-гносеологическим разделением бытия на умопостигаемый и чувственно-воспринимаемый миры, при этом цвету отводится место в последнем, который традиционно рассматривался как «неистинный», «кажущийся» вид бытия (Платон, Аристотель, Демокрит, Секст Эмпирик и др.), В Средневековье и современной религиозной философии цвет рассматривается в рамках метафизики света как проявление метафизического, божественного света, который воплощается в природе (Дионисий Ареопагит, Э. Бенц, Я, Бёме, Я. Линдбланд, Е. Трубецкой, П. Флоренский, Ф, Этингер и др.)- В эпоху Возрождения мыслители обращаются к эстетически-выразительным характеристикам цвета (Леонардо да Винчи, Микеланджело, Й. Гёте и др.). В философии Нового времени цвет упоминается в связи с проблемой разделения «первичных» (объективных) и «вторичных» (субъективных) качеств материальных объектов (Ф. Бэкон, Дж. Локк, Т. Гоббс, Дж. Беркли, Д. Юм и др.).
В XVII веке в связи с развитием естественных наук, феномен цвета перекочевал из философских трудов, где он и так занимал незавидное место, в лаборатории физиков, которые «разъяли его по частям» методами экспериментально-математического . естествознания. Чуть позже эстафету физиков приняли другие естествоиспытатели - физиологи, химики, биологи.
Физику, прежде всего, интересует энергетическая природа цвета (И. Ньютон, Б. А, Шашлов, В. Шредингер), физиологию - закономерности процесса возникновения цветовых ощущений (Г. Гельмгольц, Р. Фейнман, П. Линдсей, Д. Норманн и др.), психофизиологию - проблема закономерностей восприятия цвета (Д. Гилберт, В. Д. Глезер, В. Демидов, Е. П. Кожевников, П. Колере, Л. Сивик и др.), биологию - значение и роль цвета в жизнедеятельности живых организмов и растений (Л. Дж. Милн, М. Милн, О. Ю. Орлов, Р. Хайнд и др.). В современных естественнонаучных исследованиях цвета важная роль принадлежит и математике, с помощью которой разрабатываются методы описания и измерения оттенков цвета. Имеется еще ряд научных дисциплин, изучающих роль цвета в более узких сферах человеческой деятельности, например, такие как полиграфия, химия лаков и красок, криминалистика и др. (Д. Джад, С. Джонстон, Г. Вышецки, П. Нуждин и др.). В настоящее время ведущее место среди естественных наук, изучающих цвет, занимают психофизика, физиология восприятия и колориметрия (Р. М. Ивенс, Ч. Педхем, Ч. А. Измайлов, Е. Н. Соколов, А. М. Черноризовидр.).
В XX веке, в связи с оформлением и успехами гуманитарных наук, цвет стал объектом исследования различных направлений гуманитарной мысли в областях лингвистики, психологии, культурологии, искусствоведения и др. В лингвистике исследуется вопросы, связанные со словообразованием наименований цветов, особенностями цветосемантики и лексики цветообозначений, категоризации цветов, проводятся сравнительно-этнолингвистические исследования цветосемантики в разноструктурных языках (И. Г. Дегтярь, А. П. Василевич, А. Всжбицка, И. В. Макеенко, С, С. Мищенко, Г. В. Парамей, Е. В. Рахилина и др.). В психолингвистическом аспекте изучаются вопросы, связанные с символической, подтекстовой природой цвета в языке художественной литературы (Р. М. Фрумкина, И. С. Жемчужный, С. С. Хорошилова и др.). В культурологических исследованиях
особое внимание уделяется вопросам семантики и символики цвета в различных культурах (Н. В. Серов, Э, В. Грымзина, О. Е. Железняк, К. Роу, В. Тернер и др.). В эстетике цвет рассматривается как эстетическое явление, способствующее достижению гармонии и красоты (С. Е. Гудина, Л. С. Пиралишвили и др.). В психологии изучаются воздействие цвета на физиологические и эмоциональные состояния (Э. Т. Дорофеева, Л. Трофимов, П. В. -Яньшин, В. Ф. Петренко, В. Е. Руденко и др.), психодиагностические возможности цветовых тестов (Л. Собчик, М, Люшер, А. Эткинд и др.)- В искусствоведении изучаются закономерности цветового строя, модели цветовых сочетаний в изобразительном искусстве: цветовая гармония, колорит, цветовые контрасты (Ж. Агостон, М. Врубель, С. Даниэль, В. Железняков, И. Иттеи, В. Кандинский, К. Малевич, А. Раппапорт и др.). В рамках гуманитарной мысли особо следует отметить ряд авторских теорий, специально посвященных исследованию цвета: теорию взаимосвязи цвета и психики Б. А. Базыма, эстетическую теорию Й. Гёте, теорию хроматизма Н. В. Серова, психосемантику цвета П. В, Янынина.
Несмотря на обилие различных направлений в исследовании цвета, следует констатировать отсутствие среди них специально-тематических философских исследований феномена цвета в контексте бытия человека: традиционно цвет интересует исследователей «сам по себе» вне контекста его присутствия в бытии человека. На устранение этого пробела философской рефлексии и направлено данное исследование.
Объектом исследования является феномен цвета.
Предметом исследования выступает феномен цвета в контексте бытия человека.
Цель исследования заключается в проведении философского анализа феномена цвета в контексте бытия человека.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:
выявить основные парадигмы познания цвета;
проанализировать особенности и специфику выявленных парадигм познания цвета;
3) разработать методологические основы феноменологической
онтологии цвета в контексте вопрошающего бытия человека;
исследовать смысл бытия феномена цвета в рамках нонкогнитивистско-фсноменологической традиции философствования;
выявить когнитивистскую и нонкогнитивистскую традиции понимания феномена цвета в искусстве живописи.
Методологическими основами исследования является метод парадигмального анализа и феноменологический метод сущностного исследования данностей первичного опыта (феноменов), основанный на процедурах феноменологической редукции (на основе принципа «онтологического различения»), феноменологической деструкции и феноменологической конструкции. Также в исследовании были использованы диалектический метод, принцип единства исторического и логического, метод структурно-функционального анализа.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
выявлены и номинированы три парадигмы познания цвета (метафизическая, естественнонаучная и гуманитарная) и эксплицированы их онтологические, методологические и аксиологические основания;
обнаружено, что вышеназванные парадигмы познания цвета могут быть объединены под общим «знаменателем» когнитивистской традиции (метадигмы);
выявлены достоинства и недостатки (ограничения) парадигм познания цвета, которые объясняют, с одной стороны, детерминацию процесса выхода на «авансцену» той или иной парадигмы в истории познания цвета, а с другой - сосуществование этих парадигм в настоящее время;
разработаны методологические основы феноменологической онтологии цвета в русле альтернативной когнитивизму нонкогнитивистской метадигмы постижения феномена цвета в контексте вопрошающего бытия человека;
выявлен нонкогнитивистской смысл бытия феномена цвета на основе различения и содержательно-смыслового наполнения концептов «феномен» и «явление»;
обнаружено противостояние когнитивистской и нонкогнитивистской традиций понимания феномена цвета в искусстве живописи путем выделения, номинации и экспликации концептуальных основ творчества художника-живописца.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в работе предпринята попытка преодоления ограниченности когнитивистской традиции познания феномена цвета в процессе построения нонкогнитивистско-феномснологической онтологии цвета в контексте вопрошающего бытия человека на основе феноменологического метода раскрытия самоданности цвета в феноменологическом опыте.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материал работы может быть использован в рамках преподавания дисциплин «Онтология и теория познания», «Философия и методология науки», а также может стать основой для разработки спецкурсов по философским проблемам искусствоведения и философским основам художественного творчества.
Положения, выносимые на защит}':
1, Основные парадигмы познания цвета (метафизическая, естественнонаучная, гуманитарная) могут быть объединены в рамках общей - когнитивистской познавательной традиции (метадигмы), в которой искажается смысл бытия феномена цвета, поскольку самодапиость цвета в непосредственном опыте переживания трактуется как субъективное «явление» (субъективное ощущение), т.е. лишается оптического смысла и
рассматривается как онтологически вторичное, производное от некой сокрытой, объектинной, умопостигаемой «сущности» цвета (метафизического, божественного света, «небесных» цветов, электромагнитных волн, объективно-естественных значений-смыслов и т.п,).
2. Аутентичный смысл бытия феномена цвета может быть открыт только в нонкогнитивистско-феноменологической настроештости бытия вопрошающего как самоданность, самораскрытость «само-по-себе-себя-п оказывающего» бытия цвета в интуитивном, непосредственном созерцании целостности потока зрительных переживаний.
Апробация работы. Положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на аспирантских и теоретических семинарах кафедры философии Магнитогорского государственного университета, собраниях Магнитогорского отделения Философского общества РФ (2004-2006 гг.)- Основное содержание работы было представлено в докладах и сообщениях на научных конференциях преподавателей МаГУ (2004 г. 2005 г.), Международной научной конференции «Философские вопросы естественных, технических и гуманитарных наук» (Магнитогорск, 2006 г.), Всероссийской научной конференции «Ценности интеллигибельного мира» (Магнитогорск, 2006 г.)-
Метафизическая парадигма познания цвета
Исторически первой парадигмой познания цвета явилась метафизическая парадигма, становление которой связано с возникновением философии в VI-V вв. до н.э. Философия как рациональное, теоретически оформленное мировоззрение, основанное на абстрактно-логическом мышлении, возникает в результате преодоления религиозно-мифологического мировоззрения, основанного на бездоказательной вере, наглядно-образном и символическом мышлении. Положив в свой фундамент разум (ratio), логику (logos), философское познание в категориально-понятийной форме начинает исследовать различные феномены бытия, в том числе и цвет, руководствуясь базовыми установками универсализма (претензией на выработку универсального знания) и субстанциализма (поиском предельного основания, позволяющего сводить чувственное многообразие вещей и изменчивость их свойств к чему-то постоянному, относительно устойчивому и самостоятельно существующему). В своих истоках философское познание есть метафизика, в том, первоначальном смысле этого термина, который ведет свое происхождение от Аристотеля1.
В своих онтологических предпосылках метафизическая парадигма познания цвета стремится выйти за пределы, как восприятия цвета, так и вообще его «посюстороннего» существования, и определить некоторые сверхчувственные (надэм лирические, трансцендентные) первоосновы и первопринципы бытия цвета, т.е. получить такое знание о цвете, которое выходит за пределы, всякого чувственного опыта в поисках начального звена, объясняющего причинно-следственную связь существования цвета. По определению А. Шопенгауэра, метафизика - это «мнимое знание, которое выходит за пределы возможного опыта, т.е. за пределы природы или данного явления предметов, выходит для того, чтобы дать то или другое объяснение относительно того, чем обусловливается этот мир или эта природа в том или другом смысле; или, говоря просто, объяснение того, что прячется за природой и дает ей возможность жизни и существования» [169, с. 134]. Метафизический принцип понимания цвета требует для выявления его сущности «вписать» цвет в построенную мыслью универсально-единую систему всего сущего, в которой определены. Метафизическое понятие (концепт), согласно критической позиции Ж. Дерриды, определяется путем «текстуальной проработки», в которую оно вписывается через «трансцендентально означаемое фундирование идеями единого, общности и универсализма» [54, с. 57]. В этом смысле метафизическая онтология цвета есть априорное (доопытное) теоретико-спекулятивное знание, которое, по определению И. Канта, «направлено на такой предмет или такое понятие о предмете, к которым нельзя прийти ни в каком опыте» [70, с. 363]- Основная задача метафизической онтологии цвета - это достичь путем описания загадочных глубин бытия толковаїїия феномена цвета в целостности и единстве взаимосвязи всего сущего.
Поэтому в методологических допущениях метафизической парадигмы познаний цвета лежит убеждение в силе дедуктивного умозрительно-спекулятивного метода познания - попытка исключительно дедуктивно-мысленным путем получить знание о сушиости цвета исходя из умозрительного усмотрения некоторых абстрактных принципов бытия без обращения к чувственным, экспериментально-опытным средствам познания. По словам Шиллера, метафизика есть такая философия, которая «не сознаваясь в своей зависимости от опыта, пытается своими средствами расширить знание и предписывать мирозданию законы» [37, с. 88]. Метафизическая парадигма познания феномена цвета ориентирована на спекулятивно-умозрительное усмотрение неких принципов, скрытых за данным феноменом цвета. Спекулятивно-метафизические учения, по определению Н- Гартмана, основываются на дедуктивном образе действий, претендуют на моделирование бытийственного каркаса мира, исходя из нескольких заранее усматриваемых принципов. Эти искомые принципы «не без оговорок даны вместе с феноменами: в такой же мере они скрыты последними, спрятаны за ними, и нужны особые меры, чтобы их оттуда извлечь» [30, с. 134]. Абстрактные первопринципы существования феномена цвета могут быть найдены лишь в том случае, если феномен цвета рассматривается как данное, вторичное и зависимое - как то, «что «подчиняется» неким принципам и их в себе содержит, но никоим образом не демонстрирует их взору повседневности и науке, увлеченной частными проблемами» [30, с. 134], Метафизически-умопостигаемый способ познания предполагает существование некоего универсального субъекта познания, обладающего «незаинтересованным», так называемым «чистым» (Фуко М.) или «абсолютным» сознанием. Исходным допущением метафизического способа рассмотрения цвета выступает отдавание себя со стороны познающего субъекта действительному (бытию), что составляет предпосылку всякого исследования метафизической истины как «непосредственном осознании абстрактных положений, a priori проявляющемся в аподиктических и недоступных никакому опровержению тезисах» [169, с. 121]. В силу этого, аксиологические (ценностно-нормативные) предпосылки метафизической парадигмы познания цвета содержатся в установке бескорыстного поиска «истины ради истины», умозрительно-эстетического наслаждения познавательным процессом построения целостно-гармоничной универсальной картины всего сущего, в которую post factum можно вписать феномен цвета.
Естественнонаучная парадигма познания цвета
Традиционно цвет на протяжении последних столетий был объектом научного познания со стороны естествознания. Хотя предпосылки возникновения естественнонаучной парадигмы познания цвета можно обнаружить в трудах еще античных философов-материалистов (прежде всего Демокрита), все же формирование этой парадигмы познания цвета как осознанной методологической программы следует отнести к эпохе Нового времени (XVII-XVIII вв.), когда происходит переосмысление содержания, роли и места науки в общественной жизни.
Основы естественнонаучной парадигмы познания цвета были заложены в теории цвета Исаака Ньютона (1642-1727), которому принадлежит первая (из современных), наиболее известная, формулировка понятия «цвет» в рамках естественнонаучной парадигмы, данная им более 300 лет назад в его «Оптике». Вот примеры первых строк из глав, посвященных цвету, в весьма авторитетных учебниках: «Природа цвета впервые была объяснена Исааком Ньютоном» [117, с. 92]; «В основе современных теорий цветового зрения лежит наблюдение Исаака Ньютона, что белый солнечный свет, проходя через призму, расщепляется на спектр цветов» [117, с, 190]; «Лишь Исаак Ньютон положил конец донаучному периоду в истории развития учения о цвете и создал фундамент для этого учения, основанный на законах естествознания» [162, с. 10].
Сегодня естественнонаучная парадигма познания цвета представлена в исследованиях по физике (физической оптике), физиологии и психофизиологии цветового зрения, биологии (эволюция цветового анализатора), колометрии.
Главной особенностью естественнонаучной парадигмы познания цвета становится изменение в методологических предпосылках познания цвета: происходит переход от умозрительно-спекулятивного метода построения теоретических учений о цвете, к использованию экспериментальных методов исследования природы света н цвета и применению математических (количественных) методов обработки полученных эмпирических данных. В качестве «программного» идеала естественнонаучной парадигмы познания цвета можно привести отрывок из произведения одного из идейных вдохновителей экспериментального метода в естествознании Ф. Бэкона «Новая Атлантида» (1627), в котором он подробно описывает научно-технический центр утопического государства Бенсалем в виде так называемого «Дома Соломона» (своего рода прообраза современных научных сообществ, типа академии наук): «Есть у нас дома света, где производятся опыты со всякого рода светом и излучением и со всевозможными цветами, и где из тел бесцветных и прозрачных мы извлекаем различные цвета (не в виде радуги, как мы это видим в драгоценных камнях и призмах), но по отдельности. .,. Здесь же производим мы опыты с окрашиванием света, со всевозможными обманами зрения в отношении формы, величины, движения и цвета, со всякого рода теневыми изображениями» [22, с. 245].
В своих онтологических допущениях познания цвета формирующееся естествознание XVII-XVIII вв. (как, впрочем, и все последующая наука, вплоть до конца XX в.) отказывается от метафизически-идеалистической ориентации в учении о свете и цвете, и в фундамент своих построений кладет материалистически-ориентированные концепции понимания природы света и цвета. Стоит отметить, что в Новое время речь не идет о прямом отрицании нематериальной природы света, а скорее о некотором «смещении» онтологических аспектов его познания - своеобразном «умалчивании» метафизической проблематики касательно цвета. Ученые Нового времени прямо не отрицали существования Бога или другого идеального первопринципа бытия света как источника цветов - просто они оставляли в стороне этот вопрос, рассматривая в качестве объекта познания и последнего объяснительного принципа существования цвета не какое-либо метафизическое (трансцендентальное) начало бытия (субстанцию), а вполне «земное», материальное - физический свет как субстрат цвета. Свет перестает быть субстанцией, первоосновой и первоначалом всего сущего (или первым, единосущным проявлением субстанции), а рассматривается в качестве субстрата (от лат. substratum - букв, «подстилка») - материального «носителя» цвета. Историк науки А. Койре считает, что в своих предположениях Ньютон выдвинул гипотезу-допущение о материальности света: «Свет также может быть телом, хотя Ньютон... не утверждает этого явно. Он, несомненно верит, что свет является таковым, но думает, что не доказал этого... Следовательно..,, в своем сообщении Королевскому обществу Ньютон действительно предложил гипотезу, а именно гипотезу о материальности света» [73, с. 185-188].
Аксиологической установкой естественнонаучной парадигмы познания цвета является прагматизм. В сравнении с античной и средневековой метафизической традицией формирующееся естествознание XVII-XVIII вв., начертав на своих знаменах девиз Ф. Бэкона «Знание -сила!», в идеал научного познания включает особую ценность -«использующий (инженерный) принцип», т.е. такое представление о науке и объектах ее изучения, которое позволяет использовать знания и теории в инженерных целях. Естественнонаучная парадигма познания цвета задает ориентирована на определенный тип практики (инженерной), позволяющей посредством знания закономерных механизмов существования цвета полностью овладеть процессами возникновения цвета как природного явления, организовать их нужным для практической деятельности образом, управлять цветом в данной практике. Формула естественнонаучно-инженерной парадигмы: «Знать, чтобы предвидеть; предвидеть, чтобы действовать со знанием дела».
Основные положения теории цвета И. Ньютона определили дальнейшее развитие естественнонаучных представлений о цвете. Согласно естественнонаучной концепции Ньютона, цвета содержатся в свете как самостоятельные сущности. «[Свет] состоит из лучей, отличающихся друг от друга такими возможными характеристиками как величина, форма и сила подобно тому, как отличаются друг от друга песчинки на берегу, морские волны, человеческие лица и прочие природные вещи одного рода» [см.: 73, с. 191], Согласно ньютоновской трактовке цвета не есть результат взаимодействия света с природными объектами; "Ниспровергая.» наиболее прочные основы оптики, Ньютон доказывает, что цвета принадлежат не окрашенным телам, а лучам света, что они не являются модификациями последнего, а суть его изначальные свойства..." [73, с. 185]. Цвет, таким образом, благодаря Ньютону, рассматривается не как часть видимого мира, а как элементарная составляющая света: по Ньютону, свет состоит из лучей различных цветов. Сам Ньютон предложил теорию света, согласно которой свет состоит из мельчайших частиц — корпускул; попав в глаз, они и вызывают ощущение. Каждому цвету соответствуют свои корпускулы, и различаются скорее всего, тем, что имеют разные массы.
Методологические основы феноменологической онтологии цвета
Вопрос есть начало человеческого бытия, «человека вопрошающего». Человек обязан вопрошать, это принадлежит к его существу. Оп не безвопроспо вплетен в необходимость событий мира, он не встроен подобно животному в ограниченную окружающую среду и не фиксируем определенным поведением. Человек свободно расположен к собственной свободе. Поэтому он обязан вопрошать о том, чего он не знает, но должен и хочет знать, чтобы правильно вести себя, будучи свободными. Вопрошать означает не-зпать, зная о собственном не-знании, а это означает стремление к дальнейшему знанию. Аристотель в начале своей «Метафизики» говорит: «Все люди от природы стремятся к знанию» [4, с.67].
Вопрос «что есть цвет?» - это отдельный вопрос внутри вопрошающего бытия человека, который становится возможным лишь благодаря условию возможности самого вопрошания. Для мышления, не обремененного философской рефлексией, смысл самого вопроса не представляется проблематичным. Вроде бы все понятно: на него нужно дать ответ по типу «цвет - это ...» Но дело в том, что здесь происходит подмена исходного вопроса на другой: на место «что есть цвет?» встает вопрос «что такое цвет?» Подмена происходит в силу того, что обычно мышление не обременяет себя исследованием смыслового «происхождения» вопроса. Вместе с тем, это принципиальный момент. Как отмечал А. Ф. Лосев, «всякий вопрос уже предполагает свое "происхождение". Кроме того, ставя вопрос, смысловое происхождение тут же и решает его или, по крайней мере, ведет к решению» [90, с. 515].
Исследование смыслового происхождения вопроса - это вопрос о вопросе, т.е. вопрос о том, как человек может вопрошать, как, при каких условиях, вообще возможно вопрошание, В данном случае уже нет того же самого акта вопрошания, но есть тюспєдующшрефлексивный акт, который опрашивает вопрошание как таковое относительно его своеобразия и возможности. «Спрашивание само как поведение сущего спрашивающего, -говорит М Хайдеггер, - имеет свой особый характер бытия. Спрашивание может вестись как "просто-так-расспрашиванис" или как эксплицитная постановка вопроса. Особенность последней лежит в том, что спрашивание прежде само себе становится прозрачно по всем ... конститутивным чертам вопроса» [158, с, 5].
Итак, прежде всего, подвергнем методической рефлексии смысловое «происхождение» вопроса «что есть цвет?».
Формальная структура вопроса «Что есть цвет?». Для начала обратимся к формальной структуре вопроса. Вопрос для вопрошающего -задача, в которой есть «дано», «найти» и «решение». В результате, структуру вопроса «что есть цвет?» в общем виде можно представить следующим образом: 1. «Искомое» - то, что необходимо «найти» в вопрошании (смысл бытия сущего цвета). 2. «Опрашиваемое» - «знаемое», «данное» «условие» задачи (вот-бытие, «данность» цвета). 3. «Спрошенное» - «незнаемое», «сокрытое», то» что надо «решить» в задаче (так-бытие, «сущность» цвета). Рассмотрим подробнее эти структурные элементы, «Искомое»: смысл бытия сущего цвета. Всякое вопрошание есть искание. Всякое искание имеет заранее свою направленность от «искомого». Что же является «искомым» в вопросе «что есть цвет?» с онтологической точки зрения? Для прояснения этого момента возьмем за отправную точку мысль М. Хайдеггсра: «Спрашивание есть познающее искание сущего в факте и такосіи его бытия» [158, с. 5].
Итак, прежде всего «искомым» в вопрошании о цвете является «сущее» цвета, а именно «сущее как сущее», «в себе сущее» или «действительно сущее» (Н. Гартман) цвета. Для терминологической прозрачности нашего онтологического анализа следует обратиться к методологическому принципу «онтологического различения», проводимого в работах М Хайдеггера [158, 188] и Н. Гартмана [30], как различия «онтического» и «онтологического» уровней рассмотрения вопроса о бытии, устанавливающего онтологическую разницу мезвду сущим и бытием, или, как ее еще называют, онтическо-онтологическую разницу - «ontisch-ontologische Differenz» [188, s. 473].
«Онтологическое различение» есть вариант решения «основного вопроса онтологии» как вопроса о сущем (греч, on, лат. ens) и бытии (греч, onta, лат, esse) [см.: 30, с. 145-149]- Принцип «онтологического различения» строится на аксиоме, что «бытие сущего само не «есть» само сущее» [158, с. 6]? оно требует собственного вида указания. Понятно, что то, что есть, - это сущее; а слово «есть» или «существует»- это уже выражения для обозначения бытия этого сущего, таким образом, бытие и сущее неразделимы, но речь идет не о сущем, а о бытии этого сущего. «Сущее» и «бытие» должны быть, так сказать, отнесены по разным ведомствам - ведь любое сущее обладает бытием, но разве не абсурд, если мы скажем, что само бытие обладает бытием?! Как отмечает А. Р. Абдуллин, «онтологическое мышление возникает в тот момент, когда во взгляде ясно удерживается разница между бытием и сущим» [1, с. 6].
Для прояснения терминологии здесь полезно обратится к этимологическим корням терминов «онтический» и «онтологический», которые прослеживает М Хайдеггер: «У Платона и Аристотеля мы встречаем слова on и onta как обозначения понятий. Позднейший титул «онтический» или «онтологический» образован в соответствии с этим.
Однако в языковом отношении on и onta суть, предположительно, каким-то образом сглаженные формы первоначальных слов eon и eonta. В буквальном звучании этих слов как раз присутствует отзвук того, что мы высказываем в словах cstin и einai. Это е в eon и eonta есть е корня es - в словах est, esse и «есть»... Напротив, слова on и onta являют собой как бы бескорневые причастные окончания, равно как сами по себе они и должны называть то, что мы имеем помыслить в словоформе metohe [соучастие], причастные к вербальному и номинальному значению слова.. Итак, on высказывает «сущее» в смысле: быть неким сущим; on, однако, называет одновременно и некое сущее, которое есть. В двойственности этого партии и п пального значения on открывается различие между «будучи» и «сущее». Выявляющееся здесь как некоторая грамматическая хитрость есть поистине загадка бытия» [159, с. 45].
Таким образом, необходимо осознать, что: «бытие цвета» не есть то же самое, что «сущее цвета» ( В разработке онтологии цвета необходимо изначально отвыкнуть от смешения «сущего», (лат. «ens», греч. on) и «бытия» (лат. «esse», греч. «onta»), различать «сущее цвета» и «бытие-(сущего) цвета»; это условие всякого дальнейшего проникновения в тему. Таким образом, следует изначально «схватить» общее понятие «сущего» цвета, сделав это если не по содержанию (в данном случае), то хотя бы формально; и сверх того, установить, что следует понимать под «бытием» этого сущего.
Смысл бытия феномена цвета: restitutio in integrum
В онтологическом контексте вопрос о бытии цвета есть вопрос о смысле бытия феномена цвета. «Данность» цвета в непосредственном переживании - это первое, что имеется у вопрошающего: «Хотя этимология слова «онтология», - отмечает А. Р. Абдуллин, - указывает на «учение о сущем», тем не менее в современном понимании в онтологии речь идет о смысле бытия» [], с. 6]. Определить смысл бытия «данности» цвета, т.е. смысл бытия феномена - задача вопрошания.
Задаваясь вопросом о смысле бытия феномена цвета, необходимо начать с самого понимания того, что мы подразумеваем под словом «смысл». По своему значению «смысл» есть нечто, существующее «для нас», точнее для нас или для чего-то, нам подобного, будь это лишь некий постулируемый логический субъект: «Смысл (Sinn), взятый в себе, - пишет Н, Гартман, - был бы абсурдом (Wi-dersinn)» [30, с. 154]. Бытие цвета, таким образом, может обладать смыслом лишь для «кого-то»; этот «кто-то» является смыслополагающей (что в бытии цвета есть смысл) и смыслопостигающей (в чем этот смысл состоит) инстанцией. Иными словами, бытие цвета «в себе самом» вовсе не может иметь смысла - смысл возникает лишь в отношении бытия вопрошающего о смысле.
Постижение смысла бытия феномена цвета определяется настроенностью вопрошающего: а) по отношению к смыслосодержащей «данности» (феномену) бытия цвета (его вот-бытию, «факту» цвета); б) по отношению к собственной смыслопостигающей способности распознания «сокрытости», содержания бытия цвета (его так-бытия, чтойности). Эти два аспекта настроения вопрошающего является взаимообусловливащими друг друга: в первом возникает проблема понимания чувственно данных цветов как «явления» или как «феномена»; во втором - проблема самопонимания, самоидентификации вопрошающего как «мыслящего» или «существующего, переживающего» существа.
Вопрос о смысле бытия феномена цвета, таким образом, коренится в вопросе о фундаментальном настроении вопрошающего о смысле бытия цвета. Настроение вопрошающего - это отношение вопрошающего к бытию опрашиваемого, к бытию феномена цвета, к факту его бытия, к тому, что цвет есть. Смысл бытия феномена цвета - это внутреннее, сокрытое предназначение цвета, в силу которого происходит реализация настроенности вопрошающего на некоторую смыслополагающую и смыслопостигаюшую инстанцию - собственное «я».
Постижение смысла бытия феномена цвета определяется настроенностью вопрошающего: а) по отношению к смыслосодержащей «данности» (феномену) бытия цвета (его вот-бытию, «факту» цвета); б) по отношению к собственной смыслопостигающей способности распознания «сокрытости», содержания бытия цвета (его так-бытия, чтойности). Эти два аспекта настроения вопрошающего является взаимообусловливащими друг друга: в первом возникает проблема понимания чувственно данных цветов как «явления» или как «феномена»; во втором - проблема самопонимания, самоидентификации вопрошающего как «мыслящего» или «существующего, переживающего» существа.
Прежде уже отмечалось, что в непосредственном, чувственном переживании, на первый взгляд, не дано бытие цвета как смыслового единства: в чувственных переживаниях дано многообразие сущих цветов без их единства: «чернота», «белизна», «краснота», «синева» и т.д. Иными словами, в чувственном переживании есть многообразие, но нет единства -нет цвета как такового. Возникает вопрос: откуда мог появиться у вопрошающего цвет как смысловое единство предмета вопрошания?
Начало полагания смыслового единства цвета необходимо искать в бытии самого вопрошающего: ведь именно для вопрошающего цвет есть. Основанием полагания единства цвета является непосредственный опыт полагания вопрошающим собственного смыслового единства: Я есмь. «Когда я вопрошаю бытие некоего сущего, - пишет Э, Корет, - в то же время я знаю, что я вопрошаю, что я сам "есмь11 как вопрошающий, который полагает или может полагать этот акт вопрошания {или знания и воления), что я, следовательно, есмь не только исток этого вопрошания (субъект в исполнении), но я сам есмь и тождественное основание полагания других актов (субъект сам по себе). Я знаю о самом себе, принимая во внимание бытие. Знание о себе исполняется лишь в знании о другом. Однако знание о другом содержит как свое условие знание о самом себе» [75, с. 23].
Таким образом, условием вопрошания смысла бытия цвета является самотождественность бытия самого вопрошающего. Вопрос в том, что оптического полагание «Я есть», уступает место онтологическому лолаганию «Я есть нечто». Под этим «нечто» вопрошающий определяет свою сущность, свое так-бытие, свою «чтойность» посредством самотождествления. Вопрошание бытия цвета возможно лишь на основе предпонимания вопрошающего своего собственного бытия, «Рефлексируя над своим «Я», -пишет У. С. Вильданов, - т.е. осуществляя себя одновременно и в качестве объекта, и в качестве субъекта мысли, конституируя себя собственной мыслью, мыслитель тем самым формирует определенные образы «Я», он создает "Я"-концепцшо и идентифицируется с ней» [26, с. 7].
Самоотождествлепис вопрошающего есть основа направленности акта вопрошания как познающего искания, настроенности вопрошающего. «Философия, - утверждает М. Хайдеггер, - всегда осуществляется в некоем фундаментальном настроении. Философское схватывание коренится в захваченности, а эта последняя - в фундаментальном настроении» [158, с. 332].
