Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. МНОЖЕСТВЕННАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПОЗНАНИЯ 9
1.1. Историография по истории множественной личности 9
1.2. Источники к истории множественной личности 17
1.3. Теоретические предпосылки исторического исследования множественной личности 21
ГЛАВА 2. ТЕОРИИ МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ 29
2.1. Проблема критериев классификации теорий психологической множественности 29
2.2. Учения о полипсихизме 33
2.2.1. Досовременные учения о полипсихизме 34
2.2.2. Современные учения о полипсихизме 40
2.2.3. Постсовременные учения о полипсхизме 50
2.3. Диссоцианизм 51
2.3.1. Классический диссоцианизм 53
2.3.2. Неклассический диссоцианизм (этиологические теории MPD) 66
2.4. Промежуточные учения 73
ГЛАВА 3. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ 81
3.1. Проблема соотношения между одержимостью и множественным расстройством личности (MPD) 81
3.2. Хронология и периоды истории множественной личности 86
3.3. Начальный (месмерически-романтический) период 87
3.4. Переходной период 95
3.5. Первый психиатрический пик деперсонализации 101
3.6. Падение интереса 103
3.7. Новая эпидемия множественности 105
3.8. Множественная личность и меморополитика 115
ГЛАВА 4. СЛУЧАИ МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ 117
4.1. Статистика случаев множественной личности 117
4.2. Описание случаев 120
4.3. Психическая диссоциация в контуре повествовательных инстанций... 155
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 157
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 161
- Историография по истории множественной личности
- Проблема критериев классификации теорий психологической множественности
- Проблема соотношения между одержимостью и множественным расстройством личности (MPD)
Введение к работе
Актуальность проблемы имеет практический и теоретический аспекты. Практический аспект состоит в следующем. В последние два десятилетия психиатрическая, психотерапевтическая, психологическая литература США переполнена сообщениями о психической эпидемии особого рода. Десятки тысяч людей оказываются подверженными раздвоению и ещё более множественным расщеплениям личности. Синдром проявляется в том, что человек перестаёт существовать как целостный субъект и в определённой последовательности демонстрирует присутствие в себе различных и самостоятельных личностей. Расстройство, получившее название multiple personality disorder (MPD) - болезни множественной личности, определено как крайний случай так называемых диссоциативных явлений психики. Американская психиатрическая ассоциация включила MPD в официальный перечень душевных заболеваний; создаются отделения, клиники, общества для лечения, диагноза, изучения указанных состояний. Из европейских стран волна MPD коснулась Нидерландов и Норвегии, однако, естественно, нельзя ручаться, что эпидемия не будет распространяться дальше.
В теоретическом плане тема актуальна тем, что поднимает вопрос о характере психологического знания. Достаточно очевидно, что у нынешней волны MPD выражены признаки общественного движения, сравнимые с инициативами экологов, пацифистов, феминисток, гомосексуалистов. Она связано с масс-медиа и шоу-бизнесом, является порождением американской массовой культуры не в меньшей степени, чем американской общественной жизни и психотерапии. Феномен множественного расстройства оказывается в центре дискуссий между традиционным и постсовременными психологами на предмет того, является ли оно "естественным" или социально сконструированным. Её участники разделились на три части. Одни считают, что MPD вообще находится за пределами научного и медицинского рассмотрения, поскольку это мода, кото-
рая пройдёт. Другие пытаются сделать MPD предметом научного рассмотрения. Третьи утверждают, что классические исследовательские методы в данном случае мало что дают, так как MPD - не привычное расстройство. Встаёт вопрос об участии поведенческих наук и психотерапии в создании новых форм человеческого поведения. В частности, возникает законное желание связать личностную множественность с более широким явлением социальной и культурной мобильности человека в постиндустриальной цивилизации.
Соединить практический и теоретический аспекты проблемы возможно через рассмотрение её истории. Психологическая множественность известна европейской науке с конца XVIII в., а на рубеже XIX-XX вв. она уже привлекала к себе пристальное внимание врачей, учёных и общественности в связи с массовым распространением, правда, не принявшим такого размаха, как в США наших дней.
Цель исследования - дать систематический очерк истории множественной личности в контексте развития психологического знания, классифицировать учения о множественности, показать динамику их развития и роль психологических знаний в формировании феномена множественной личности.
Задачи исследования: 1) Представить развитие представлений о множественной личности как важный компонент формирования современной психологии. 2) Определить его как самостоятельный раздел историко-психологических исследований. 3) Описать генезис и структуру знания о множественной личности. 4) Дать классификацию указанного знания по направлениям и теориям. 5) Определить его хронологические рамки и основные этапы развития. 6) Применить к историко-психологическому материалу приёмы нау-коведческого, культурно-исторического и нарративного анализа.
Теоретические принципы исследования состоят в объединении науко-ведческого, культурно-исторического и дискурсивно-нарративного подходов в описании предмета исследования. Мы принимаем систематологию К.Мадсена в трактовке научного знания как совокупности текстов, отвечающих принципу
экономии мышления. Однако мы дополняем её социокультурной перспективой. Следуя за Дж.Брунером, мы разделяем психологическое познание на парадигматический и нарративный модусы. Поскольку в задачи исследования входит социокультурная детализация типа знания о психической диссоциации, нам близки работы М.Фуко, Ж.Делёза и Ф.Гваттари, показывающие социополити-ческие приёмы производства человека. Они восполняют отсутствие самостоятельных социально-исторических моделей в работах историков психологии. Однако постструктуралистский потенциал отрицания личности мы считаем исчерпанным, так же как и преимущественно клинический взгляд на множественную личность у традиционных исследователей. У психокультурологов и терапевтов, занятых диссоциацией, собственно личность теряется, заменяясь, с одной стороны, властными механизмами контроля и овладения, а с другой — процессами психической диссоциации. Не теряя историко-культурной и дискурсивной ориентации, мы делали упор на моменте персонализации - деперсонализации материала внутри научного знания и медицинских практик. Мы пытались понять знание о личности в контексте концептуальных и дискурсивно-повествовательных схем и сценариев, а эти схемы и сценарии как проявления определённого культурно-исторического типа производства психики. В этом мы развиваем модели В.А.Шкуратова, такие как наррадигма, письменная мен-тальность, антропокультура. Первые две применены в диссертациях О.В.Бермант и Г.А.Орловой. Мы же применяем их к научно-историческому материалу, дополняя также представлением об антропокультуре.
Предмет исследования - развитие психологических представлений о множественной личности в научно-медицинской литературе, а также в смежных разделах знания XVIII-XX вв.; концептуальные и сюжетно-повествовательные механизмы диссоциации, их развитие в истории психиатрии и психологии.
Объектом исследования является психологическое знание XVIII-XX вв., представленное в текстах по истории множественной личности. Последние делятся на две части: теоретические разделы трудов исследователей
делятся на две части: теоретические разделы трудов исследователей множественной личности и случаи множественных личностей. Во вторую группу входят клинические истории и мультибиографии.
Методы исследования: историческое и теоретическое рассмотрение концепций, источниковедческий и нарратологический анализ наиболее известных случаев множественной личности и диссоциации. Гипотезы исследования:
Знания о психологической полиморфности человека присутствуют в до-современной, современной и постсовременной картинах мира человека в аспекте отношения между индивидом и миром.
В психологических знаниях о множественной личности выражен современный порядок персонализации, направленный на создание рационального и дисциплинированного субъекта Нового времени с унифицированным Я. Досовременный порядок персонализации выступает по отношению к преобладающему историческому типу как маргинальный.
Новоевропейская части истории множественной личности представляет собой патологизацию децентрированного досовременного Я с точки зрения способа построения унифицированного новоевропейского Я.
В знаниях о множественной личности рационально-дисциплинирующий (современный) и традиционалистский способы построения Я представлены соответственно парадигматическим и нарративным способами познания.
Формирование феномена множественной личности происходит во взаимодействии парадигмальных и наррадигмальных моментов знания. Положения, выносимые на защиту.
Теоретическое знание о психологической множественности разделяется на учения о полипсихизме (преимущественно досовременное знание), диссо-цианизм (преимущественно современное знание) и промежуточную группу теорий.
Знание о множественной личности представляет линию европейской психологии сознания, не прерывающуюся после появления альтернативных подходов - объективных психологии XX в. и учения о бессознательном (фрейдизм).
Корпус знаний о множественной личности состоит из парадигматических (естественнонаучных) и наррадигматических (литературных) текстов.
Научная новизна исследования. Тема множественной личности является для российской психологии новой. До сих пор это явление рассматривается исключительно в пределах традиционных психиатрических нозологии и гуманистических психотерапий. Но также и в мировой научной литературе отсутствуют ясные представления о месте множественной личности в развитии психологического знания.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Мы надеемся, что наша работа будет способствовать ознакомлению психологов и психотерапевтов с феноменом большой теоретической и практической важности, расширит представление о предмете психологии и о его историческом развитии. В практическом плане она может способствовать ознакомлению практиков психотерапии с нарративно-дискурсивными способами описания личности, в том числе через критику существующих подходов.
Апробация работы.
Материалы диссертационного исследования были представлены на 2-ой региональной конференции практических психологов РГУ (Ростов-на-Дону, 2000), в Информационном Центре психотерапии (IZP e.V.) (Берлин, Германия, 2001) и на заседаниях кафедры психологии личности РГУ (1999-2001).
Результаты исследования используются в учебном процессе при чтении курса "История психологии" и спецкурса "Историческая психология" для студентов дневного и заочного отделения факультета психологии РГУ.
Структура диссертации.
Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка литературы на четырёх языках.
Историография по истории множественной личности
Истории диссоциации и множественной личности посвящено достаточное количество работ. Мы разделим их на три группы. К первой относятся работы общего плана по истории психологии, психиатрии, медицины, культуры, в которых содержатся упоминания об интересующих нас феноменах. Авторы имеют ту или иную концепцию исторического развития знания, однако не выделяют множественную личность в самостоятельный раздел исследования. Назовем в этой связи труды по истории психиатрии (Каннабих, 1929; Leibbrand, Wettley, 1961). В работах по истории религий, особенно первобытных, нередки упоминания диссоциативных феноменов (экстаз, транс, одержимость). Особенно следует выделить монографию Мёдера с типологией первобытного целите льства (Maeder, 1963). Однако в большинстве книг архаические трансы плохо отделяются от расстройств Нового времени.
Ко второй группе относятся работы самих исследователей психической полиморфности. Сводки клинических случаев раздвоения и диссоциации мы найдём у специально занимавшихся этими вопросами Т.Рибо, А.Бурру и П.Бюро, Ж.М. Шарко, П. Жане, В.Джеймса, А.Бине, М.Десуара, Ф.Полана, Э.Мюризье, А.Делакруа, М.Принса, В.Мак-Дугалла. На русском языке такие сведения давали В.М.Бехтерев, С.Л.Франк, Р.Я.Голант, Р.И.Меерович, А.А.Меграбян и др. Указанные авторы далеки от историко-психологических задач. Они ограничиваются изложением взглядов своих современников и близких предшественников. Исключение составляет Т.Эстеррайх. В первом томе "Феноменологии Я в её основных проблемах" (Oesterreich, 1910) он даёт историко-философский анализ учений о диссоциации и обещает продолжить это рассмотрение во втором томе. Второй том, однако, не появился, и Эстеррайх ограничился выпуском "Материалов по философии и психологии" (Oesterreich, 1928). Эстеррайх выделяет в изучении расщеплений Я ассоцианистскую линию, идущую от Д.Юма, и холистическую линию, идущую от Г.В.Лейбница. Первая представляет Я совокупностью ощущений, вторая видит в психике содружество независимых психических индивидуальностей - монад. Французская школа попыталась занять промежуточную позицию, объединяя ассоцианизм и холизм. Собственно, отсюда и появилось концепция диссоциации, теоретическим основоположником которого Эстеррайх считает И.Тэна. Расщепления личности, изучаемые диссоцианизмом, Эстеррайх считает мнимыми, отводя изучение подлинных разделений "Я" феноменологии. Очерк У.Тэйлора и М.Мартина (Taylor, Martin, 1944) до сих пор является ориентиром для традиционно настроенной литературы по истории множественности. Американские авторы перечисляют случаи множественной личности, пытаясь отделить их от более простых диссоциативных расстройств.
С позиций экзистенциальной психотерапии и антипсихиатрии оценивает работы по диссоциации Р.Лэйнг (Laing, 1959). Он находит описание разделённого Я в "Феноменологии духа" Гегеля. Позиция Р.Лэйнга резко критична. Как психотерапевт, он возлагает ответственность за создание расщеплённого Я на авторитарную семью. Она является разновидностью преступных сообществ, в которой взаимная поддержка является не чем иным, как взаимным устрашением. В этих сообществах действуют системы групповой фантазии. Вот они — то и заставляют людей находиться внутри сообщества. Группа не допускает выхода из своей системы фантазии в другую.
Проблема критериев классификации теорий психологической множественности
Мы не нашли удовлетворительной классификации теорий психологической множественности и поэтому намерены предложить собственные критерии, учитывая уже проделанную другими авторами работу. Во-первых, мы воспользовались разделением Т.Эстеррайха на синтетический и холистический подходы (Oesterreich, 1928). Это разделение переобозначено К.Данцигером как эле-ментаризм (линия Локка) и холизм (линия Лейбница) (Danziger 1994). Термин "элементаризм" более удачно указывает на принцип построения знания. Из элементаризма вытекает и редукционизм. Г.Элленбергер пишет об ассоциани-стах и органицистах (Ellenberger, 1970). Также и К.Мадсен принимает разделение психологии на элементаристскую и холистическую линии (Madsen, 1988). А.Крэбтри (Crabtree, 1985) разделяет учения о множественной личности на оккультные и психологические, считая основателем второй линии П.Жане. Эта схема расширяет предмет историко-психологического анализа, вводя в него па-ранаучные знания. Однако указанный критерий - не содержательный, а внешний и оценочный, между тем, как нашим предметом выступает содержание знаний. Поэтому мы возвращаемся к терминологии К.Мадсена, которая, к тому же, сопровождается и хорошо разработанной историко-психологической теорией. В науковедческой модели упомянутого автора структура науки определяется наличием "полных научных текстов" в следующем составе: 1)описание наблюдаемых фактов (страта данных); 2)теоретические объяснения и гипотезы (гипотетическая страта); 3)философские определения объекта (метастрата). Соответственно перечисляются три набора тезисов, соответствующих трём уровням дискурса: эмпирические данные, опирающиеся на восприятие; объяснения или герменевтические толкования гипотез; нормативная дедукция философии. Цель страты данных представлять сведения об отдельных наблюдениях и их взаимосвязях. Цель гипотетической страты — систематизировать информацию в виде объяснений, формирующих каузальные отношения между фактами, а также в виде интерпретаций, создающих устойчивые значения. Цель метастраты — создать базис понимания, "концептуальную рамку, дисциплинарную матрицу или метамодели для двух других уровней дискурса. Метамодель представляет собой крайне общую или абстрактную модель мира с ассоциированными научными или философскими предпосылками для её разработки" (Madsen, 1988, 27). Метамодель олицетворяет теорию в широком значении слова, то есть как "сложный научный текст, составляющий иерархически упорядоченную структуру слов и положений" (Madsen, 1988, 25). Она выступает как парадигма в дискуссии и взаимодействии с другими теориями-парадигмами. По отношению к двум другим стратам она является отчасти организующим и корректирующим, отчасти детерминирующим уровнем в порядке обратной связи. Однако слишком прямолинейное утверждение о выведении гипотез и эмпирических методов из общефилософских положений следует отклонить. Тезисы метастраты разделены на метатезисы о мире (Weltanschauung) и эпистемологические ме-татезисы. Наиболее важной частью психологического Weltanschauung а является картина человека. Кроме того, он включает психофизическую проблему (отношение души и тела) и представление о типе детерминизма.
Проблема соотношения между одержимостью и множественным расстройством личности (MPD)
Отношение между одержимостью и MPD рассматривается обычно в плане клинической нозологии и диагностики. Однако с нашей точки зрения, речь идёт, во-первых, о различных культурно-исторических стадиях множественности, а во-вторых, о двух подходах: досовременном и современном. Как отмечает Элленбергер, "только после исчезновения феномена одержимости случаи множественной личности начинают появляться в месмерических писаниях, а позднее также в медицинской литературе" (Ellenberger, 1970, 126). В одержимости также присутствует раздвоение и социально санкционированное изменение идентичности. "Спасение посредством одержимости включает принятие двух (или даже более) противоречивых идентичностей, с дозволением или даже обязанностью для каждой брать исключительный контроль за телом" (Wallace, 1966). Но раздвоение при одержимости более острое, быстротекущее и ситуативное, чем в большинстве современных случаев; оно производится в трансе и сопровождается, как правило, публичным ритуалом изгнания демонов — экзор-сизмом. Элементами публично-трансового раздвоения пользовалась и психиатрия прошлого века. Но одержимость не исчезла сама по себе и не исчезла навсегда. Она была оттеснена и отчасти ассимилирована новой медицинской практикой. Весьма близкое суждение можно найти у психологов и психиатров современного третьего мира. Р.Адитьянджи и С.Ханделвал указывают, что число случаев одержимости в Индии уменьшается с распространением западного уклада жизни и здравоохранения (Adityanjee, Khandelwal, 1989). По мере того, как индийские психиатры усваивают новую американскую диагностику, возможность диагноза MPD становится вероятной (в 1950-80х годах в Индии поставлено 3 диагноза MPD). Однако возникновение психологической множественности в западном понимании не сводится только к смене психиатрического языка. Множественное расстройство личности и одержимость имеют пересекающуюся симптоматику, однако будет серьёзной теоретико-методической ошибкой упускать историческое различие двух феноменов. Стремление "переписать" множественное расстройство в одержимость наблюдается и у западных психотерапевтов неотрадиционалистской (оккультной и религиозной) ориентации. Правда, у современных психодемонологов и психиатров-экзорсистов дело сводится к пофакторному сопоставлению симптоматики "демонических расстройств" и MPD, при котором содержание сатанистского бреда не принимается во внимание (см.НШ, Goodwin 1989). Между тем, одержимость, прежде всего, "содержательное" расстройство. По определению Крэбтри, "в её наиболее драматичной форме одержимость означает неожиданное и резкое исчезновение личности, привычно населяющей тело, и её замещение совершенно иной личностью. В некоторых случаях эта трансформация включает жестокую борьбу между внедряющимся существом и невольной жертвой; в других проявляется как религиозный опыт, когда индивид с готовностью отдаёт своё тело в пользование "духу" для некой высшей цели. Но добровольна или не добровольна одержимость, сдвиг в личности столь радикален, что семья или друзья жертвы не могут больше узнать её" (Crabtree,1985, 62). Внешние атрибуты одержимости проявляются в трансе. Трансовые состояния разнообразны, но можно, по крайней мере, признать, что они: а) отличаются от обычного произвольного поведения человека; б) сопровождаются изменениями сознания, восприятия, воли, памяти и других психических процессов; в) относительно кратковремен-ны; г) снижают волевую регуляцию поведения и замещают её действием индивидуального бессознательного.
