Содержание к диссертации
Введение
Историография
Глава 1. История и сказания
Раздел 1. Византийские иконы в домонгольской Руси Предисловие
A. Иконы Южной Руси в эпоху князя Владимира до и после крещения
Б. Иконы Софийского собора в Киеве
B. Иконы и греко-русская иконописная мастерская Киево-Печерского монастыря
Г. Иконы Киева в XII в.
Д. Иконы Чернигова и Смоленска
Е. Иконы Северо-Восточной Руси
Ж. Иконы Галицко-Волынской Руси
3. Контакты Руси со Святой землей и крестоносцами.
Иконы в Полоцке. Греко-русская иконописная мастерская в Новгороде на рубеже ХП-ХШ вв.
И. Святыни Афона и Фессалоники на Руси в XII - начале XIII вв. Греко-русская иконописная мастерская во Владимире конца XII в.
К. «Корсунские» иконы Раздел 2. Древние византийские иконы в России XVI-XVIII вв.
Раздел 3. Формирование российских коллекций византийских икон в ХІХ-ХХ веках. Предисловие
A. Андрей Николаевич Муравьев
Б. Архимандрит Порфирий Успенский
B. Петр Иванович Севастьянов
Г. Владимир Семенович Голенищев Д. Николай Петрович Лихачев Е. Музейные приобретения XX в
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется той значительной ролью, которую играют древнейшие византийские иконы как в истории мировой христианской культуры, искусства и православной церкви, так и в истории России, в формировании древнерусского искусства, последующей трактовке византийского наследия. Вместе с тем представление о роли и месте византийских икон в русской истории и культуре во многом расплывчато и приблизительно. Необходимо поставить на твердую историческую почву целый ряд аспектов проблемы. Исследование этого материала на современном этапе позволяет развить традиционные представления об истории византийского наследия в России и внести существенные исторически достоверные поправки к сегодняшним суждениям.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования - попытаться провести систематический анализ всех доступных слоев материала по византийской иконописи в России, сопоставив их между собой, и тем самым заполнить лакуну в отечественных исследованиях. Конкретные задачи заключаются в комплексной разработке связанных с византийскими иконами в России проблем. Во-первых, выявление памятников ранней византийской иконописи в му зеях России, Украины и Польши. Во-вторых, исследование опубликованных и архивных материалов по иконам, утраченным во время Второй мировой войны. В третьих, систематическая атрибуция всех этих памятников и попытка найти им место в контексте местных школ. В четвертых, рассмотрение домонгольской иконописи в широком контексте греко-русских связей и школ византийского мира. В пятых, исследование функционального предназначения византийских и домонгольских икон. В шестых, систематическое рассмотрение исторических источников, сказаний, данных по истории коллекционирования и приобретения византийских древностей на протяжении всей истории России. В седьмых, на основе исторического материала анализ характера греко-русских связей домонгольской Руси. В восьмых, сопоставление слоев исторического и художественного для выявления общих закономерностей развития.
Объект и предмет исследования. Хронологические рамки, касающиеся византийских памятников, в настоящей работе очень широки: от VI в. вплоть до раннего XIII в. Единичные сохранившиеся произведения разрозненны, так что объединить ранние византийские иконы, составившие собрания России (а ныне также Украины и Польши), можно было лишь так.
При организации материала пришлось двигаться по пути комбинирования данных разного рода. Речь идет об исследовании сохранившихся до наших дней или утраченных во время войны привозных памятниках иконописи, которых насчитывается почти четыре десятка, включая святыни, попавшие на Русь в средневековье. В этом контексте нельзя не коснуться также более двух десятков сохранившихся памятников домонгольской «русской» иконописи. Нам пришлось обратиться и к изучению разнообразных письменных источников, а также сказаний, которые недостоверны, однако ценны ввиду скудости информации. История византийских икон в России касается также приобретения древностей на протяжении веков и истории их коллекционирования.
Методология исследования. Изучение ранних византийских икон в России на современном уровне требует междисциплинарного подхода. Методов истории искусства недостаточно, нужно привлечь источниковедение, историю, ар хеологию, эпиграфику, историю культуры, литературоведение. Из собственно искусствоведческих методов также необходимо использовать разнообразный арсенал средств: атрибуция памятников иконописи, стилистический анализ искусства целых периодов и местных школ, иконографический метод, история реставрации, технологические исследования памятников восковой живописи, темперы, мозаики, росписи по керамике, деревянных рельефов и проч., а также комментарии к архивным фотографиям. Комплексный подход представляется не только наиболее плодотворным, но и единственно возможным для исследования средневекового искусства.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в российской ви-зантинистике проведено комплексное исследование как конкретных памятников иконописи в собраниях России, Украины и Польши (сохранившихся и утраченных), так и истории, коллекционирования и места византийских икон в культуре России, в формировании древнерусского искусства. Впервые вводится в оборот группа утраченных икон по материалам архивных фотографий, автор дает новые атрибуции и уже известных и лишь недавно обнародованных памятников. Структура построения исследования также не имеет аналогов. Диссертация направлена на комплексный и междисциплинарный подход, на обобщение накопленных за последние десятилетия фактов, наблюдений, идей.
Практическое значение диссертации заключается в систематизации и теоретической разработке анализа памятников византийской иконописи во всех аспектах: от источниковедческого до технологического. Фактический материал, наблюдения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении университетских курсов по истории искусства Византии и Древней Руси, при публикации учебников, сводных изданий истории искусства, а главным образом при исследовании византийской и древнерусской иконописи и истории средневекового искусства.
Прежде всего, необходимо уяснить, что подразумевается под вынесенными в название словами: «византийские иконы VI - первой половины XIII века в России». В этом нам помогут слова Н.П. Кондакова из эпиграфа.
Во-первых, что такое византийские иконы или «что именно мы должны были унаследовать под именем "греческой иконописи"»? Это понятие чрезвычайно объемное и ускользающее с точки зрения географии, хронологии, центров и школ иконописания, авторства мастеров. В разные периоды истории Византийской империи оно покрывало разные явления. Хронологические рамки, включающие византийские памятники, в настоящей книге очень широки: от VI в., то есть от начала иконопочитания и распространения моленных образов вплоть до раннего XIII в., падения Константинополя, времени Латинской империи. Столь широкие хронологические рамки продиктованы тем, что памятников древней иконописи до нас дошло очень мало. Единичные сохранившиеся произведения разрозненны, так что объединить несколько десятков ранних византийских икон, которые составили российские собрания, можно было лишь таким образом.
VI - начало XIII вв. - период истории целой цивилизации, границы которой менялись на протяжении семи или восьми веков, от империи отпали одни провинции, появились новые периферийные районы, территории, подчиненные константинопольскому патриархату, и проч. Однако подобный хронологический принцип организации памятников византийской иконописи не нов. Именно такой историко-художественный период выделил, в частности, К. Вейцман в своем разделе о ранних иконах в книге «Иконы на Балканах»3.
Начиная рассмотрение византийских икон со столь древних памятников, мы вынуждены обратиться к восточным провинциям, Египту, Синаю, которые прежде всего и сохранили до наших дней самые древние из икон VI - первой половины IX в. Это драгоценные раритеты, которые исключительно редко встречаются в мировых музеях. Границы византийской империи изменились, восточные провинции в VII в. были утрачены, однако связь с ними сохранилась, православное население продолжало поклоняться иконам, и независимо от политических границ иконы монастыря Св. Екатерины на Синае, оказавшегося на неподвластной Византии территории, писались греками или другими православными художниками, грузинскими, кипрскими, палестинскими, а так же и неправославными, например коптскими. Весь этот круг памятников входит в наше представление о византийских иконах, поскольку в соответствии с церковной иерархией монастырь подчинялся константинопольскому патриархату. Египет, Сирия и Палестина были тесно связаны с Византийской империей, богословские, литургические и художественные каноны были едиными или очень близкими, национальность и происхождение монахов и художников не имели значения.
Памятники, созданные в столице Византийской империи и ее окрестностях либо вдали от нее, но по заказу столичных аристократов (т.е. константинопольского круга) - центральный материал для исследователя византийских икон. Константинополь в средневизантийский период был связан тесными узами со всеми периферийными районами, столица строго регламентировала соблюдение как церковно-обрядовых обычаев, так и художественных традиций: иконографии, функционального использования икон, стилистических норм. Многие центры, где писались или распространялись иконы, испытывали прямое влияние столицы, в частности, Святая земля, в том числе Синай, а также и Северная Греция вместе со Святой Горой.
С точки зрения материала и техники понятие «византийские иконы» также имеет довольно расплывчатые рамки. В настоящей работе речь идет лишь о живописных образах, но и живописные иконы в Византии были весьма разнообразны. Прежде всего это иконы на дереве, написанные темперой, которые лучше всего известны и были распространены больше и дольше всего. Однако в раннюю эпоху иконы писались в основном восковой живописью. Кроме того, в Византийской империи в период македонской династии были в моде керамические расписные глазурованные иконы. Сравнительно редким типом византийских икон были деревянные рельефные, также расписные, их сохранилось очень мало. Делались в качестве моленных образов и миниатюрные наборные мозаики. Известны и разного рода другие произведения, служившие иконами, например, мраморные плиты с инкрустацией из минералов другого цвета или из стеклянной пасты. И, наконец, некоторые монументальные изображения в интерьерах и экстерьерах храмов, выполненные мозаикой, расписной керамикой, фреской или сходной техникой, также служили своего рода иконами, во-тивными, моленными образами. Весь материал такого рода, сохранившийся в России поныне или известный когда-либо ранее, по возможности включается в диссертацию.
Что же такое византийские иконы в России или «где и какого рода материал по истории этой иконописи ныне имеется»? Здесь пришлось двигаться по пути комбинирования данных самого разного рода. Во-первых, речь идет о сохранившихся поныне в музеях привозных памятниках византийской иконописи, которые попадали в Россию. Причем такие иконы делятся на две группы с точки зрения происхождения. Во-первых, это драгоценные уцелевшие святыни Средневековья. И во-вторых, это иконы коллекционные Нового времени, т.е. те, которые в основном приобретались русскими собирателями в XIX-XX вв., а также попадали в музейные хранилища другими путями уже в XX в. Подавляющее большинство произведений, составивших материал для работы, - памятники коллекционные.
Кроме того, в нашем распоряжении имеются данные также о привозных иконах, которые были приобретены в XIX в. А.Н. Муравьевым и П. Успенским, однако исчезли во время Второй мировой войны. Пользуясь старыми фотографиями, опубликованными и архивными, рисунками, а также описаниями (каталожными, искусствоведческими или реставрационными), выполненными учеными конца XIX и первой половины XX вв., мы пытаемся ввести их в рамки исследования, насколько возможно на основании таких неполных и косвенных данных, поскольку такие атрибуции не могут считаться столь же достоверными и ответственными, как исследование сохранившихся произведений. Однако материал по этим иконам представляется чрезвычайно ценным, малоизвестным и малоисследованным. Основываясь на старых фотографиях, удается, иногда неожиданно, значительно увеличить количество известных древних памятников и соответственно расширить наши представления о ранних периодах византийской иконописи. Тем самым нам представилась возможность ввести в научный оборот целую группу икон X - раннего XIII вв. и рассмотреть ее в контексте проблематики искусства соответствующих эпох.
Всего сохранившихся до наших дней или утраченных во время войны привозных памятников насчитывается почти четыре десятка, включая драгоценные святыни, попавшие на Русь в древности. Эти разрозненные и немногочисленные иконы не дают полного представления о богатейшей истории византийской иконописи в России.
Однако сохранились три иконы, как уже говорилось, попавшие на Русь в XII вв. Тем самым неизбежно приходится касаться многосложной проблематики проникновения византийских икон в Древнюю Русь. Россия - страна, исторически, церковно и культурно теснейшим образом связанная с Византией даже до своей официальной христианизации. Греческие иконы попадали на Русь издревле, это важнейший компонент русской культуры на протяжении многих веков, задолго до коллекционеров XIX в. и учреждения государственных музеев. Поэтому возникла сложная проблема, как, не погружаясь полностью в историю и историю искусства собственно домонгольской Руси, попытаться вычленить информацию относительно проникновения византийских икон на Русь с древнейших времен.
Города Древней Руси, особенно Киев, полный роскошных храмов, украшенных мозаиками, росписями, иконами, утварью, которые создавались в значительной мере греческими мастерами, даже могли восприниматься западными путешественниками как некое подобие византийских центров. Так, Адам Бре-менский, посетивший Киев в 1072 г., писал: «...Метрополия город Киве (Chiwe), соперник Константинополя, прекраснейшая жемчужина греческого культурного мира»4. Исключительное значение Киева и непосредственную связь его митрополии с Византией подчеркивали и греческие источники, в частности, для XII в. Иоанн Киннам: «Есть в Тавроскифской стране город по имени Киама, который превосходит все другие города, воздвигнутые там, и является митрополией этого народа, так как сюда прибывает и архиерей из Византии. У него есть и другие привилегии старшинства»5. По сообщению Титма pa Мерзебургского, в Киеве при великом пожаре 1017 г. сгорело 600 церквей . Это был один из крупнейших городов Средневековья, многие приходили сюда «от Грек и инех земль», а держава русских князей и в XII в. была известна «со-ущимъ в морЬ далече» .
Здесь нам пришлось прежде всего обратиться к письменным источникам, скудным и разрозненным, а также к легендам и сказаниям, зафиксированным в письменной форме, как правило, уже в позднейшие времена. Эти сказания нередко недостоверны, полны путаных и противоречивых сведений, однако чрезвычайно ценны ввиду крайней скудости какой бы то ни было информации.
Кроме того, для реконструкции облика многих древнейших греческих(?) икон, о которых мы знаем лишь по упоминаниям источников или легендам, полезно обращение к позднейшему изобразительному материалу: лицевым миниатюрам рукописей Жития Бориса и Глеба, Радзивилловской летописи, лицевого иконописного свода, гравюрам изданий Киево-Печерской лавры XVII-XVIII вв., некоторым памятникам позднейшей русской иконописи и монументальной живописи, в которых воспроизводятся эти древние чтимые образы, а также и к рисункам путешественников, в частности А. Ван Вестерфельда, и проч. Материал этот привлекается лишь в той необходимой мере, в какой он может дать нам представление об утраченных собственно византийских памятниках. Мы сознательно строго ограничиваем его использование, рассмотрение всего контекста русской традиции, основанной на многовековом сохранении и почитании византийских святынь, не входит и не может входить в рамки настоящей работы: это огромный самостоятельный культурный пласт, который остается за ее рамками.
И, наконец, последняя художественная сфера, которой нельзя не коснуться, - это сохранившиеся памятники домонгольской «русской» иконописи. «В истории восточноевропейского изобразительного искусства нет вопроса более сложного и по этой причине более темного, чем вопрос о ранних русских иконах. Их происхождение... первоначальное местонахождение в том или ином городе или монастыре, наконец, родственная связь с произведениями других художественных культур... как бы ускользает из сетей исторического исследования... плодит новые предположения со стороны меняющихся поколений ученых... Каким образом распространялись иконы в недавно христианизированной стране? Теоретически ответ на этот вопрос прост: либо это были иконы, написанные в Константинополе или другом византийском центре и посланные затем на Русь; либо такие иконы изготавливались византийскими мастерами, работавшими по найму в русских городах; либо, наконец, это были произведения русских художников, стремившихся подражать импортированным иконам и постепенно вырабатывавших собственный стиль»8.
В отечественной научной литературе с конца 1920-х гг., отчасти под влиянием советской и атеистической идеологии, в значительной мере укоренилось рассмотрение русских домонгольских икон как явления почти чисто национального, то есть самостоятельного, существовавшего словно независимо от византийского искусства и параллельно ему.
В действительности часть икон Древней Руси XI - раннего XIII вв. можно рассматривать как «византийские» в прямом смысле слова, поскольку они были написаны греческими мастерами. Легенды о «корсунских» иконах, по-видимому, отчасти опирались на реальные исторические данные, т.е. на традицию считать эти произведения привезенными из греческих городов, а также созданными византийскими художниками на Руси. В это же время создавались и произведения местными русскими мастерами, однако, как правило, под прямым и определяющим влиянием византийского искусства. Деление памятников на привозные и написанные на Руси весьма условно и расплывчато, поскольку сведения о происхождении многих домонгольских икон туманны. Атрибуция этого материала также трудна: разграничение греческих и русских памятников методами стилистического и технологического анализа, как и попытки приписать иконы конкретным русским центрам приводили к взаимно противоречащим результатам. Одни и те же иконы приписывались исследователями к разным школам поочередно. В московском Успенском соборе могло быть большое количество древних икон, греческих и русских или греко-русских, происхо дивших не только из Новгорода и Владимира, но и из Киева. Источников сосредоточения древних памятников в Москве в период позднего Средневековья было еще больше. На протяжении нескольких веков иконы привозились из многих русских городов, а греческие памятники поступали в качестве даров от послов из различных стран христианского Востока и оседали в Образной палате .
Вопрос о подобном делении икон на привозные из Византии и созданные местными мастерами в странах, ограниченных ныне определенными политическими границами, неоднократно вставал перед исследователями средневекового искусства Восточной Европы. Авторы одного из первых коллективных трудов по иконописи греческих центров и балканских стран формулировали эту проблему следующим образом: «Иконы не группируются... по этнической принадлежности написавших их мастеров, которую не всегда можно установить с точностью... Во все времена иконы свободно переходили из государства в государство. Известно, что они зачастую выполнялись иностранными мастерами по заказам царей и бояр. Верующие, ходившие на поклонение святым местам, приобретая там иконы, увозили их на родину, и наоборот - богомольцы, в знак благочестия, приносили иконы в дар отдаленным церквам и монастырям. В течение веков икона странствовала по разным краям. Даже и тогда, когда она оставалась на месте своего создания, происходили изменения политических границ, и икона оказывалась принадлежащей другому государст-ву...»ш
Наиболее радикальную позицию при рассмотрении средневековой живописи славянских православных стран занял В. Джурич, который прямо назвал свою книгу «Византийские фрески в Югославии», что породило полемику, о чем он пишет в предисловии к русскому изданию \ Однако его точка зрения является значительным шагом вперед по сравнению с поколением авторов XIX - начала XX в., охватывавших весь материал православного искусства понятием «византийский», а также и со следующим поколением, которое в значительной мере сосредоточилось на изучении местных национальных традиций и их вычленении из общего контекста византийского мира. В. Джурич, как он сам формулирует, рассматривает художественный материал подобно тому, как Д. Оболенский покрывает историю Восточной Европы понятием «византийское содружество наций»12. Это чрезвычайно плодотворный подход, полностью учитывающий национальное своеобразие искусства каждой из стран или территорий, при котором в фокусе оказывается глубокое и принципиальное единство всей художественной цивилизации. «Византийское искусство, как и его великие западноевропейские собратья - искусство романское и искусство готическое, никогда не было замкнуто в пределах политических, государственных границ и тем более не могло быть связано только лишь с тем народом, имя которого оно получило. За весь тысячелетний период существования византийского искусства ареал его развития не совпадал с границами тех территорий, которыми владели византийские императоры... выходил далеко за эти границы»13.
Не претендуя на столь радикальную позицию в отношении русско-византийского художественного материала, мы лишь считаем обращение к домонгольскому искусству в контексте проблем иконописи византийского мира одним из возможных, правомерных и необходимых ракурсов. Вместе с тем домонгольские иконы Древней Руси в сфере вопросов о византийских иконах в России могут быть рассмотрены с оговорками. Мы оставляем здесь за скобками многие грани вопроса, касающиеся внутренних проблем русского раннего искусства. В рамки настоящей работы не входит исследование иконописи домонгольской Руси с точки зрения генезиса русского искусства, его местных региональных школ и проч. Мы позволим себе обратиться к этому материалу лишь в том ограниченном ракурсе, который касается очевидных связей домонгольской иконописи с Византией. Тем самым здесь предлагается лишь беглый взгляд на домонгольские иконы «из Византии». Речь идет о попытке рассмотреть их в контексте хронологии византийской живописи, восточно-христианских центров иконописания, работы греческих художников на Руси, единства художественных процессов византийского мира, независимо от политических границ.
Вопросом первостепенной важности представляется проблема соотнесения памятников домонгольской иконописи именно со школами восточно-христианскими, оказывавшими влияние на территории всего византийского мира, в том числе и в недавно христианизированной Руси. Наличие в Древней Руси большого количества византийских икон не может вызывать сомнения, это нечто самоочевидное, однако конкретных известий о них до нас дошло очень мало.
Здесь же попутно мы вынуждены касаться сравнительно малоизученной проблемы греко-русских иконописных мастерских. Необходимым представляется с осторожностью обратиться и к рассмотрению памятников иконописи в контексте этих предполагаемых артелей.
Нельзя пока написать обобщающую историю византийской иконописи, опираясь на известные памятники из мировых собраний. Слишком мало произведений мы знаем, слишком они разрозненны, слишком предварительно они опубликованы и изучены. Уникальная коллекция ранних икон монастыря Св. Екатерины на Синае обнародована до сих пор лишь фрагментарно и отрывочно. Исследование недавно собранных внушительных коллекций Северной Греции (Фессалоники, Верии, Касторьи) лишь начинается. Памятники ранних периодов византийской иконописи в музеях и частных коллекциях других стран не столь многочисленны, как правило, единичны, значительная часть из них пока находится в процессе постепенного и медленного освоения и публикации.
Еще в меньшей мере стоит обольщаться надеждами, что можно создать некую историю византийской иконописи в России. Для этого имеющийся в нашем распоряжении материал категорически недостаточен. Мы можем фиксировать лишь отдельные фрагменты, обрывки, отблески, отзвуки некогда блестящего пласта культуры, затронувшей Россию с древности и по Новейшее время.
Все, что мы знаем об иконах, которые можно видеть и поныне и о которых нам дают представление косвенные данные, является как бы следствием комплекса исторических случайностей. Это касается икон как коллекционных, собранных в позднейшие времена, так и привезенных или написанных на Руси в домонгольский период. Приобретение первых зависело от вкуса коллекционеров, их удачи, материальных средств, личных контактов, маршрута путешествий, ситуации на антикварном рынке и проч. Количество и реальный состав вторых также есть результат стечения множества различных обстоятельств на протяжении веков. Очевидно, что подавляющее большинство древних икон утрачено.
Однако чрезвычайно интересным представляется в этих «случайно» дошедших до нас разрозненных произведениях попытаться проследить хотя бы некоторые исторические и художественные закономерности, как для самой Византии и России, так и для греко-русских связей в Средневековье и в Новейшее время. Собранный воедино и систематически проанализированный материал древних византийских икон в России не только конкретизирует информацию о каждом из памятников самих коллекций и дает его монографическое исследование, но и позволяет существенно обогатить наши представления о ранней византийской иконописи в целом и подняться на ступень выше в познании этой важнейшей сферы. Постепенно, по мере развития пристального изучения сокровищ древней иконописи в коллекциях Греции, республик бывшей Югославии, Синая, Болгарии, Грузии, Италии, Польши и других стран, можно будет хотя бы в некоторой степени приблизиться к возможности создания единого исследования по истории византийской иконописи ранних периодов. И материал по древнейшей византийской иконописи в России представляется одним из важнейших в этом контексте. Перефразируя Н.П. Лихачева и Ф. Терновского, эту книгу можно было бы назвать «Материалы по истории раннего византийского иконописания в России» или «Изучение ранней византийской иконописи и ее тенденциозное приложение в России».
Следующий вопрос: что такое Россия в нашем контексте? Древняя Русь, Российская империя, СССР, Российская Федерация? Границы страны и ее политический статус также многократно менялись на протяжении более чем тысячелетней ее истории. Здесь, вновь следуя эпиграфу, мы задаемся вопросом: «когда и какими путями переходил он (материал византийской иконописи О.Э.) к нам в Россию»? В соответствии с этой задачей в книге предпринята попытка рассмотреть Россию на протяжении почти всей ее истории, с момента христианизации. Поскольку хронология самого историко-художественного материала ограничивается первой половиной XIII в., то домонгольский период истории искусства Древней Руси как раз попадает именно в эти рамки. В это время связи и контакты Руси с Византийской империей были чрезвычайно тесными и интенсивными, греческие иконы многократно приносились на Русь и призывались греческие художники, которые писали здесь иконы. Затем, на протяжении нескольких веков и после падения Константинополя в 1453 г. вплоть до Нового времени, греческие иконы продолжали привозиться на Русь в качестве даров, вкладов, благословений и проч. Однако, поскольку нас здесь интересует лишь древнейший пласт памятников византийской иконописи, мы пытаемся вычленить информацию только о самых древних иконах. Она встречается очень редко. К сожалению, большинство документов не фиксировало дат, подробных описаний даров, их происхождения и проч., в частности, от периода XIV-XV вв. мы к настоящему времени такими известиями вообще не располагаем. Пока удалось выловить лишь единичные сведения о дарах древних византийских икон, попадавших в Россию на протяжении XVI-XVIII в.
И, наконец, к XIX-XX вв. относится эпоха систематического коллекционирования христианских древностей в Российской империи, в том числе и византийских икон. По этому поводу мы к настоящему времени располагаем сравнительно обширной информацией, хотя, разумеется, и неполной, поскольку собиратели далеко не всегда фиксировали сведения о месте, обстоятельствах приобретения древностей, иногда сознательно скрывая их. Многие памятники утрачены, погибли, похищены, так что картина коллекционирования далеко не полна. Если первоначально собирательство в России имело преимущественно характер персональной, личной активности отдельных энтузиастов, постепенно оно стало приобретать более организованные формы, этим занималось уже государство и государственные музеи, деятельность которых по комплектованию, сохранению и перераспределению коллекций византийских икон продолжается по сей день.
Тем самым в рамки настоящей работы ни в коей мере не входит исследование проникновения греческих икон всех периодов в Россию, напротив, задача прямо противоположная: вычленить только то, что непосредственно относится к нашей теме, т.е. сведения о древних византийских иконах. Этот принцип не всегда удается соблюсти в идеальной чистоте, поскольку, говоря о коллекционерах Нового времени, невозможно отбросить данные об их собирательстве икон позднейших периодов. В этом случае пришлось пойти на компромисс: информация о собирательстве поствизантийских икон не включается в книгу вообще, а сведения о собирательстве икон палеологовского периода теми же коллекционерами пришлось отразить.
При этом необходимо оговориться, что понятие «Россия» приходится трактовать расширительно по отношению к современным границам, с некоторой долей условности. Поскольку часть древних византийских икон хранится или •. хранилась до Второй мировой войны в музеях Киева, а теперь и Луцка, а Украина ныне не входит в состав России, то мы вынуждены включать этот материал, нарушая современные политические границы. Хранящаяся в Луцке икона «Богоматерь Холмская» (Кат. № 21) является святыней города Холма, который оказался на территории современной Польши. Некоторые из древних византийских икон, происходящих из Галицко-Волынской Руси, и поныне хранятся в польских собраниях, такова «Богоматерь Агиосоритисса» (Кат. № 22). В музеях Белоруссии пока, кажется, не выявлено древнейших византийских памятников, однако мы располагаем историческими сведениями об иконах Полоцкого княжества, занимавшего территорию современной Белоруссии, тем самым неизбежно приходится затрагивать и эту географическую территорию. Мы руководствуемся тем, что чтимые в Древней Руси иконы, а также российские коллекции и коллекционеры XIX в. и почти всего XX в. не знали этих новых современных границ, а Украина, Польша и Белоруссия долгое время входили в состав древнерусского государства, Российской империи и СССР.
Кроме того, здесь же необходимо отметить, что иконописные коллекции Закавказья, прежде всего Грузии, бывшей в составе Российской империи и СССР, не включаются в круг памятников настоящей книги. Грузия вошла в состав империи лишь в начале XIX в. Коллекции икон формировались там в основном в период Средневековья, а не Нового времени, таким образом, это проблематика самостоятельных связей Грузии с Византией и Святой землей, не касающаяся непосредственно средневекового периода древнерусской цивилизации, а также проблема местного греко-грузинского искусства, имевшего отчетливую художественную специфику. В равной мере собирательство XIX в. в Грузии оказалось не связанным прямо с деятельностью русских коллекционеров. Тем самым Грузия в контексте рассматриваемого в книге материала не может входить в рамки понятия «Россия». К тому же она и теперь политически не входит в состав Российской Федерации.
Столь многообразный материал по истории ранней византийской иконописи в России и широкие хронологические рамки этой истории определяют довольно сложную и многоступенчатую структуру диссертации и специфичность ее жанра. Как уже говорилось, основной материал - это привозные произведения. В самостоятельном разделе рассматриваются памятники домонгольской иконописи. Во-первых, потому, что трудно разграничить произведения собственно греческие и русские, гораздо правильнее рассматривать их как создания греко-русской художественной среды, что освобождает нас от необходимости ставить все точки над «і». Во-вторых, по договоренности с коллегами - специалистами по древнерусскому искусству я не включаю эти памятники в состав собственно византийских икон. Материалу историческому и источниковедческому посвящена объемная специальная глава. Представляется целесообразным выделить в самостоятельную главу проблемы стиля и художественных центров византийского мира и домонгольской Руси. Диссертация состоит из введения, историографического экскурса, трех глав (каждая из которых членится на пронумерованные разделы и подразделы, обозначенные буквами), заключения, примечаний и библиографии. В тексте диссертации сохранены ссылки на ката ложные описания памятников, которые опубликованы в нашей одноименной монографии, но сам каталог для сокращения диссертационного текста в настоящую работу не вошел. Поскольку разделы диссертации писались в разное время, библиография обновлена в них частично, автор отдает себе отчет в том, что имеются лакуны, но некоторые работы не упоминаются намеренно, как не имеющие непосредственного отношения к исследованию.
Проблема отбора древностей настоящей работы, которые можно с достаточной долей уверенности отнести к числу ранних византийских икон, совсем не проста, при выработке этого состава возникает целый ряд вопросов. Согласно сведениям средневековых преданий и легенд многие из икон считались византийскими, корсунскими, греческими, цареградскими или прямо происходящими из определенных храмов, например Влахернского святилища в Константинополе. Если памятники утрачены, а мы располагаем данными письменных источников, от летописей до преданий, то делается попытка их верифицировать. Сведения источников и легенд сопоставляются с позднейшими списками знаменитых икон, описаниями исследователей и реставраторов XIX и XX вв. Такие памятники включены в описания первой главы книги.
При этом настоящая работа не ставит своей целью собирание всех легенд, касающихся чтимых святынь, а только памятников, которые можно на современном уровне знаний с некоторой долей вероятия отнести к раннему периоду, не позднее первой половины XIII в. Из числа икон, возводимых русскими преданиями к древнейшим временам и почитавшихся как греческие или принесенные из Византии, некоторые памятники оказываются либо поствизантийскими, либо русскими позднейших эпох. В случаях, когда мы располагаем сохранившимися иконами, материальные и художественные данные которых противоречат сведениям легенд, такие памятники не включаются в диссертацию.
В научной литературе встречаются атрибуции, согласно которым некоторые другие иконы относятся к ранним периодам византийской иконописи. Такие памятники в работу не включаются.
Мой приятный долг выразить сердечную благодарность всем организациям и людям, помогавшим мне в подготовке этой работы. А.В. Банк, В.Н. Залесская, Ю.А. Пятницкий, А.Я. Каковкин, Н.В. Пивоварова, И.В. Сосновцева, И.Л. Кыз-ласова, Д.В. Журавлев, Л.М. Евсеева, А.И. Яковлева, О.А. Корина, Т.Н. Елисеева, Е.Ф. Романюк, В.И. Цитович, Л.Г. Членова, Г.В. Полюшко, И.А. Мусатова, Е.Н. Рославец, Е.В. Живкова, Г.И. Вздорнов, Н.П. Чеснокова, Б.Л. Фонкич, Т.В. Толстая, Ш.М. Шукуров, С.А. Иванов, М.В. Бибиков, Б.Н. Дудочкин, А.А. Ту-рилов, А.А. Гиппиус, Вл. В. Седов, A.M. Высоцкий, Е.Л. Привалова, О.С. Попова, Г.З. Быкова, Г.С. Клокова, Г.В. Попов, Э.С. Смирнова, Л.И. Лифшиц, И.А. Стерлигова, Э.Н. Добрынина, Р. Кормак, В. Джурич, Д. Милошевич, Г. Бабич, М. Татич-Джурич, Э. Бакалова, Е. Константинидес, П. Вокотопулос, М. Аспра-Вардавакис, М. Ахеймасту-Потамьяну, К. и Е. Тсигаридас, X. Пеннас, М. Вас-силаки, X. Бакиртсис и многие другие любезно предоставляли мне возможность работать в музейных собраниях, реставрационных мастерских и церквах, щедро консультировали, помогали своими критическими замечаниями, советами и переводами, делились архивными материалами, труднодоступными публикациями, фотографиями.
Диссертация не была бы завершена, если бы мне не удалось работать в прекрасных библиотеках. Я хочу выразить особую благодарность работникам московских и санкт-петербургских библиотек, которые в труднейших условиях делают все возможное для полноценных занятий исследователей. Неоднократные занятия в Семинаре византинистики Вестфальского университета в Мюнстере благодаря Р. Штихелю, в Институте византинистики и неогрецистики Венского университета при помощи В. Зайбта, Н.Зайбт и X. Бушхаузена, в библиотеке Центра византийских исследований им. Дуйчева в Софии по приглашению А. Джуровой, и, наконец, в библиотеках Греции благодаря гранту фонда А.С. Онассиса явились неоценимой поддержкой в подготовке и завершении текста работы.
