Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Традиционные собрания молодёжи деревень Енисейского уезда в контексте годового цикла обрядов и праздников 25
Глава II. Структура и репертуар енисейской вечёрки 46
Глава III. Ритмическая стилистика енисейских вечёрочных песен 73
Глава IV. Звуковысотная организация енисейских вечёрочных песен 108
Глава V. Сибирский региональный контекст енисейской вечёрки 13Ї
Заключение 166
Список литературы
- Структура и репертуар енисейской вечёрки
- Ритмическая стилистика енисейских вечёрочных песен
- Звуковысотная организация енисейских вечёрочных песен
- Сибирский региональный контекст енисейской вечёрки
Введение к работе
Изучение переселенческой фольклорной традиции предполагает её всестороннее комплексное рассмотрение на первом этапе исследования, а также требует сопоставления с подобными традициями других регионов Сибири. В настоящей диссертации такой подход применяется по отношению к репертуару традиционных зимних собраний молодёжи Енисейского района.
Актуальность темы диссертации определена как её связями с ведущими направлениями современной отечественной музыкальной фольклористики в целом, так и с потребностями и перспективами развития сибирского этномузыкознания. Во-первых, изучение фольклорно-этнографических традиций зимних молодёжных собраний способно дополнить существующие представления о сравнительно слабо исследованном песенно-танцевальном пласте восточнославянского фольклора. Во-вторых, рассмотрение избранного жанрового комплекса на материале отдельной локальной традиции (Енисейского района Красноярского края), относящейся к числу наиболее ранних (старожильческих) культурных образований русского населения Сибири, включает работу в круг современных исследований, разрабатывающих проблемы региональности традиционной культуры.
Каждая фольклорная традиция формируется при воздействии определённых факторов. Немаловажную роль среди них играют исторические условия, в которых складывалась эта традиция. Особенностями фольклорной традиции деревень Енисейского района являются раннее формирование (вторая половина XVI-XVII вв.) и высокая степень сохранности вследствие консервации. Состав енисейских крестьян сформировался, преимущественно, за счёт поморских поселенцев. В конце XVII - начале XVIII веков южнее ранее освоенных территорий был проложен Московский тракт, и жители Енисейского района оказались в изоляции от основных дорог. Вследствие этого возникли условия для консервации уже сложившейся традиции.
Анализ жанровой системы местного фольклора показал, что «вечёрочные» песни - наиболее сохранившийся пласт музыкального фольклора Енисейского района. Жанр «вечёрочных» песен (наряду с лирикой) выступает центром местной жанровой системы, благодаря хорошей сохранности этих песен в памяти исполнителей, а также по удельному весу в общем корпусе традиционного енисейского фольклора.
Объектом исследования избран песенно-танцевальный фольклор сибирского региона. Предметом диссертации являются особенности формирования локальной енисейской традиции молодежных собраний.
Степень изученности темы. Собирание и изучение фольклора и этнографии Енисейского округа началось в середине XIX века. Собраны значительные материалы по истории, этнографии, культуре района. Среди трудов обобщенно-описательного характера выделяются работы А. А. Макаренко и В. С. Арефьева, посвященные отдельным областям традиционной культуры Енисейского уезда (календарным традициям и молодежным вечеркам). В XX веке основные достижения в изучении региона принадлежат историкам и этнографам (В. А. Александрову, Г. Ф. Быконе, М. М. Громыко и др.). Исследователи-филологи публикуют результаты изучения русских говоров Енисейского и сопредельных с ним районов Красноярского края. Появляется ряд фольклористических работ по традиционной народно-песенной культуре соседнего региона – Приангарья (Н. А. Новоселовой, А. И. Мельника, Л. А. Мухомедшиной). Однако работами, посвященными целостному описанию енисейской фольклорной традиции или анализу отдельных составляющих ее разделов, сибирская фольклористика в настоящее время не располагает.
Основная цель работы заключается в многоаспектном исследовании репертуара традиционных молодёжных собраний Енисейского района, с привлечением обрядового и регионального контекстов.
Для достижения поставленной цели были определены следующие конкретные задачи:
охарактеризовать енисейскую историко-этнографическую традицию;
определить место молодёжных зимних собраний в общинном календаре и семейно-обрядовом комплексе;
реконструировать структуру енисейской вечёрки, классифицировать репертуар с учётом хореографии, сюжетных и жанровых особенностей вечёрочных песен;
установить музыкальную типологию вечёрочных песен, провести последовательный анализ репертуара с выделением основных структурных компонентов: стиха, слогоритма, лада и мелодики;
сравнить этнографический и песенный материал Енисейского района с аналогичными комплексами других регионов Сибири;
выяснить типологические и региональные свойства сибирского фольклорного материала для обнаружения дополнительных качеств, характеризующих региональную традицию и определения динамики её развития.
Методологическая база исследования. В процессе комплексного описания вечёрочных песен русских старожилов Сибири использованы методы анализа, апробированные в научной практике фольклористов (филологов, музыковедов), адаптированные к изучаемому материалу и задачам настоящей работы.
Музыковедческий анализ енисейских вечёрочных песен опирается на достижения отечественной музыкально-фольклористической школы структурно-типологического направления. Научная традиция изучения ритма народных песен начавшаяся работами П. П. Сокальского, С. П. Людкевича, Ф. М. Колессы, была продолжена К. В. Квиткой, Е. В. Гиппиусом. Основные методические принципы анализа ритмики русских традиционных песен изложены в монографии Б. Б. Ефименковой. В соответствии с принципами этой школы проанализированы формы поэтических текстов, стихосложение, ритмический и звуковысотный склад напевов, результатом анализа стала их классификация.
Основные параметры этнографической и жанровой классификации песенно-танцевального материала сформулированы в исследованиях А. В. Рудневой, Н. М. Владыкиной-Бачинской, А. А. Климова, А. М. Мехнецова, А. И. Мельника, Н. А. Новосёловой.
Комплексная характеристика традиционных молодёжных собраний в контексте годового цикла обрядов и праздников произведена с учётом идей, подходов и материалов, содержащихся в работах А. К. Байбурина, Т. А. Бернштам, А. ван Геннепа, М. М. Громыко, Н. А. Миненко, В. Я. Проппа, К. В. Чистова.
Историко-культурная характеристика региона опирается на труды М. К. Азадовского, В. А. Александрова, С. В. Бахрушина, Г. Ф. Быкони, В. И. Зоркина, А. Н. Копылова, Я. Р. Кошелева, В. И. Шункова.
Музыкальный материал исследования. Основным источником для написания диссертации является музыкально-этнографический материал, записанный в поселениях Енисейского района экспедициями Красноярской государственной академии музыки и театра в 1989 и 1990 гг. (руководитель экспедиций И. В. Федоренко). Нотации экспедиционных записей выполнены автором диссертационной работы, часть их опубликована в сборнике «Традиционные зимние собрания молодёжи Енисейского района» (2006 г.).
В качестве равноправного аналитического материала привлекаются енисейские песенные образцы, опубликованные в сборниках К. М. Скопцова, Н. А. Новосёловой, «Русские народные песни Красноярского края» под редакцией С. В. Аксюка. Для сравнения енисейских вариантов с песнями других сибирских регионов используются материалы сборников А. А. Пруссака, С. И. Пушкиной (Иркутская область), Л. В. Дёминой (Тюменская область), А. М. Мехнецова, Н. К. Пархоменко (Томская область), В. Ф. Похабова (Кемеровская область), Ф. Ф. Болонева и М. Н. Мельникова («Хороводные и игровые песни Сибири»).
В целом объём песенного материала, привлекавшегося для рассмотрения в аналитических главах диссертации, составил более 300 образцов. Для воссоздания фольклорно-этнографического контекста использовано большое количество поэтического и этнографического материала (тексты песен, описания весенних и зимних молодежных собраний, «вечёрок»), как опубликованного, так и неопубликованного.
Научная новизна данной работы заключается в том, что это первое научное, комплексное описание фольклорной традиции Енисейского района Красноярского края. В диссертации:
- впервые произведено исследование енисейской песенно-танцевальной традиции на примере молодёжных собраний, что создаёт более полную картину сибирской фольклорной традиции;
- выполнена классификация репертуара песенно-танцевального комплекса по содержательному, структурному, жанровому факторам с учетом народной терминологии;
- охарактеризованы особенности ритмического и мелодического склада енисейских вечёрочных песен.
Теоретическая значимость. Выявленные в работе структурные свойства енисейского песенно-этнографического комплекса перспективны для развития на материале песенно-танцевального фольклора разных сибирских, а также европейско-русских традиций. Наблюдения и обобщения, полученные в работе, дополняют известные в фольклористике данные о крестьянских молодёжных собраниях, расширяют отечественную фольклористику путём введения информации о традиции Енисейского района.
Практическая значимость. Новый песенно-этнографичесий материал, представленный в приложении к диссертации – Сборнике енисейских вечёрочных песен – может послужить дальнейшему изучению русской сибирской региональной фольклорной системы и её соотношения с коренными русскими традициями. Научный и песенный материал исследования может быть широко использован в различных учебных курсах (Культурология, Народное музыкальное творчество, История Сибири, Музыкальная культура Сибири и других дисциплинах регионального компонента программы подготовки специалистов среднего и высшего звена).
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории. Основные положения диссертации были представлены в докладах на Всероссийских и региональных научных конференциях, научно-практических семинарах и отражены в ряде публикаций. Материалы исследования на протяжении нескольких лет находят применение в педагогической работе автора: курс лекций по Народному творчеству читается в Красноярском педагогическом колледже им. Горького учащимся III курса, а также преподавателям на курсах повышения квалификации. В Красноярском хореографическом училище материал пополняет курс Истории мировой культуры в качестве регионального компонента.
Структура работы. Исследование состоит из Введения, пяти глав, Заключения, списка литературы, включающего 230 наименований. Приложения содержат Сборник песен, комментарии, таблицы, карты, описание свадебного обряда, аналитические указатели.
Структура и репертуар енисейской вечёрки
Сходная основа системы обрядов и праздников календарного года в каждом локусе имела свою специфику. При рассмотрении местного облика той или иной годовой системы обрядов и праздников важен вопрос о степени христианизации народной культуры в данном регионе. Многие обряды сибирских поселений, приуроченные к христианским праздникам, представляют собой ритуальные обычаи более древних (дохристианских) верований и несут на себе печать двоеверия [91, с. 20]. В каждой конкретной традиции христианские и языческие компоненты в том или ином ритуале годового цикла сбалансированы по-разному, и это определяет местное своеобразие годового цикла обрядов и праздников. Противоречия между языческими и христианскими воззрениями наиболее явственно выступают в отношении к обрядам. Церковь осуждала и запрещала «бесовские игры», налагала запреты на языческие компоненты праздников, усиливая христианизацию традиции [115; 137; 176]. В начале XX века сама церковь подверглась отторжению от государства и гонению. Запрещая все проявления православной религии в системе политизированных общественных праздников, представители власти не усматривали подобного в традиционных собраниях молодёжи. Репертуар собраний молодёжи, менее всего был христианизирован, что видно из текстов песен. Возможно, это явилось одной из причин сохранности вечёрочных песен как формы существования фольклора в Енисейском районе.
О календарных обрядах русских в Сибири упоминается во многих работах, посвященных фольклору и этнографии данного региона. Опираясь на публикации этнографов начала XX века [7; 8; 37; 91; 200], дополнив их материалом экспедиций 1989-1990 годов можно реконструировать годовой цикл обрядов и праздников сибирского крестьянина. Так, А. А. Макаренко, сравнивая сибирский календарь с общерусскими особенностями календарных обрядов и праздников, отмечает, что во всех этнографических наслоениях, отлагавшихся столетиями на народных праздниках, видны примитивные воззрения, поверья и приметы не только славян России, но также, отчасти, и самих сибиряков. В их календаре сказываются некоторые стороны уже местных обычаев, занятий и верований, однако, отзвуки старинного прошлого, унаследованного сибиряками-русскими от своих предков, преобладают в общей сводке их календаря [91, с. 29]. Говоря о различиях между общерусским календарём и сибирским, нужно помнить о климатических условиях жизни сибирского крестьянина. Поздно наступавшая весна и ранняя осень укорачивали, уплотняли летний сельскохозяйственный сезон. Занятия охотой и рыболовством по сезонам (столь необходимые в жизни крестьян, укоренившиеся в данном регионе) влияли на сроки проведения некоторых праздников.
Сравнив годовой цикл обрядов и праздников жителей Енисейского района с соседними западно- и восточносибирскими традициями можно выявить общие и локальные особенности сибирских обычаев (следует напомнить, что история освоения исследуемого региона выявляет единую по времени и направлению волну заселения).
При рассмотрении годового цикла жизни енисейских крестьян важно уяснить, какое место отводилось в нём традиционным собраниям молодёжи, к каким точкам года были приурочены подобные собрания и как соотносились с двумя важнейшими ритуалами традиционной культуры — календарным земледельческим циклом обрядов и праздников и свадебным чином. «Молодёжью» в большинстве русских традиций называли парней и девушек до вступления в брак.
Хороводные и игровые песни органично входили в единый календарно-земледельческий цикл, имея, как и календарные песни, магическое, ритуальное значение. Самостоятельным жанром хороводные песни становятся лишь в эпоху Московской Руси, когда календарно-земледельческий цикл утрачивает ведущее значение в фольклоре восточных славян [161, с. 79]. Хороводы и хороводные песни, отделившиеся от обрядов, сохраняют приуроченность к определённому календарному времени. Они во многом воспроизводят тематику, поэтические образы, форму старинных игр, их мелодику, лад, склад стиха и строфическую структуру. Поэтому имеет смысл рассматривать молодёжный хороводно-игровой комплекс в связи с календарно-обрядовым циклом. Это — с одной стороны.
С другой стороны традиционные собрания молодёжи, возможно, оформились как собрания молодёжи предбрачного возраста параллельно с возникновением типа свадебного обряда, фрагменты которого мы записываем в настоящее время. Связь с семейно-обрядовым циклом присутствует в традиционной молодёжной культуре постоянно и требует осмысления.
Собирателями и учёными XIX - начала XX веков половозрастная дифференциация традиционного коллектива воспринималась как естественно-биологическая данность и представляла интерес лишь в связи с отдельными функциями в ритуальной сфере жизни. Исследователи традиционного уклада жизни крестьянской общины второй половины XX века (Т. А. Бернштам, М. М. Громыко и др.) отдельно выносят проблему взаимоотношений поколений и функций разных возрастных групп.
При исследовании различных форм восточнославянской культуры Т. А. Бернштам отмечает, что жизненная активность и динамичность возраста делали молодёжь «преобразующим звеном в механизме функционирования группового опыта» [25, с. 6], в передаче культурных ценностей, объединяющих народные знания. «Нормы демографического поведения вырабатывались веками и должны были обеспечить наибольшую устойчивость населения, живущего в той или иной природной и социальной среде» [25, с. 7].
Ритмическая стилистика енисейских вечёрочных песен
Исходя из анализа ритмической структуры енисейских вечерочных песен, можно сделать некоторые выводы. Ритмический анализ енисейских вечерочных песен помогает упорядочить весь корпус напевов, выделить две основные группы: цезурированных и сегментированных образцов. Между основными группами есть промежуточные звенья (разновидности). Приступив к анализу со строго цезурированных форм по направлению к структурам сегментированным, удалось выявить проникновение принципов сегментации в цезурированные СМРФ. Общей особенностью песен выступает явная ориентация ритма напевов на ритм пляски:
Даже в группе цезурированных СМРФ динамический фактор формы -акцентность - «тонизирует» временной компонент формообразования, вследствие чего цезурированные формы порой выявляют тенденцию к сегментации. В напевах первой группы припляска, сопровождающая почти все местные вечёрочные песни, даёт о себе знать, проявляясь в стабилизации акцентов в рамках цезурированных групп. Во второй типологической группе это качество приводит к преобразованию ритмической структуры песен в сегментированную (грани между слоговыми группами стираются, и на первый план выдвигается динамический фактор музыкального ритма). Однако в некоторых строфах данной группы напевов акцентность сочетается с цезурированностью, благодаря чему СМРФ этих песен как бы «мерцают», оборачиваясь, то как равносегментные, то как временные (на схеме переходность одних признаков в другие обозначена пунктирной линией).
Систему ритмики енисейских вечерочных песен можно представить в виде схемы, показывающей системно-структурные связи между разными типологическими группами (см. Схему 4). Основные типологические группы вечерочных СМРФ объединены наличием единой ритмической единицы (J ). Своеобразным инвариантом (ядром) ритмического строения музыкального материала местной вечерки является восьмивременнои период музыкального ритма напевов (который расположен в центре схемы). В части вечёрочных песен он выступает основой цезурированных построений, чередованием которых создаётся ритмичность формы (напевы первой типологической группы). Кроме восьмивременников первая группа содержит напевы организованные ритмическими типами просо и коломыйка.
Вторая типологическая группа (равномерно сегментированные ритмические периоды) включает в себя (кроме восьмивременников) напевы, организованные ритмическим типом сени. Иные музыкальные структуры встречаются и в группе песен с неравномерно сегментированными периодами (третьей типологической группы): - камаринская типизирована в жанре плясовых песен, - неравносегментная ритмика капустки свойственна политекстовому напеву, который объединяет несколько песен. Восьмивременники содержатся в припляске некоторых песен со сложной строфой (четвёртая типологическая группа), первый ритмический период которых развивается по принципу цезурированных построений.
Наконец, некоторые напевы периферийной группы также опираются на восьмивременные периоды: - свадебная и частушка дополняют напевы первой группы, - колядка относится к периферийной группе лишь потому, что соответствует другой временной величине (6 J ). Несколько напевов этой группы представляют собой распетую форму ритмического типа капустка, на схеме они отнесены к третьей типологической группе (лирика), стрелочка указывает их принадлежность к другой группе, выход из общей схемы напевов.
Ритмический анализ подтверждает вывод предыдущей главы об однородности жанра вечёрочных песен в традиции Енисейского района. Труднее выявить соотношение жанра и ритмического строения этих песен. Жанровое деление общего корпуса напевов выделяет песни весенне-летнего и осенне-зимнего циклов традиционных собраний молодёжи. Совмещение жанров концентрируется в вечёрке, весь репертуар которой подразделяется на проходячие, круговые и игровые. Выделенные жанровые группы вечёрочных песен не имеют строгой координации, стилевого подтверждения с группами ритмических типов, поэтому нет и единой классификации в жанровом и слогоритмическом отношении. Тем не менее, можно выявить некоторую «склонность» ритмических форм к определённым жанрам. Так, цезурированные формы чаще употребляются в игровых песнях, сегментированные - в проходячих. Эти две ритмический формы объединяются в смешанном ритмическом типе (с припляской), который более всего соответствует круговым (хороводным) песням.
Звуковысотная организация енисейских вечёрочных песен
К этой же группе относятся однострофовые песни («Скакал воробей», «Ой заинька», «Журавлины долги ноги», «Я бегу, бегу по горенке», «За рекой», «Круг я столба», «Это что такой за месяц»; Прил. II, № 18-20, 22-24, 39), форму напевов которых можно обозначить — А.
В напевах с более дробной структурой музыкальная строка делится на отдельные, повторяющиеся мотивы, без учёта повторений их может быть два — а Ь, или три - a b с. Двухэлементные мелодические композиции встречаются в песнях: Принцип комбинирования наиболее ярко проявляется в начальных построениях (а а, а Ь, а), завершающие ячейки (Ь с) — более стабильны и в некоторых случаях тяготеют к объединению в один фрагмент. Строение мелострофы песен с трёхэлементной композицией имеет свою логику, напев делится на ячейки (повторяются комбинации мелодических оборотов), мелодически одинаковыми являются вторые половины композиций, это позволяет предположить, что зона кадансирования представляет собой (в сознании исполнителей) избранную комбинацию мелодических оборотов, повторяющуюся из напева в напев.
Важной тенденцией для енисейских вечёрочных песен является воздействие ритма пляски на мелодическое строение напевов, ритм становится важнейшим структурирующим элементом в песенно-танцевальном комплексе местной традиции. Группировка, обоснованная в главе о ритмическом строении енисейских вечёрочных песен находит подтверждение и при анализе мелодики. Тем не менее, в некоторых мелодических ячейках заметно воздействие мелодики на ритм, что проявляется в модификации типовых ритмических структур. В енисейских вечёрочных песнях этот принцип проявляется в периферийной группе напевов ориентированных на лирику, а также в начальных построениях смешанного ритмического типа (с припляской).
При соотнесении разделов мелодической композиции с гранями СМРФ можно сделать вывод о том, что в напевах енисейских вечёрочных песен с цезурированным и неравномерно сегментированным ритмом присутствует строгая координация ритмической и мелодической форм. В напевах, объединённых равномерно сегментированным ритмом, подобная связь нарушена. В напевах этих песен мелодические и ритмические формы координированы по-разному, мелодические ячейки или объединяют слоговые ритмоформулы, или напротив делят их на составляющие элементы.
Анализ звуковысотной организации помогает обнаружить некоторые общие тенденции развития мелодики енисейских вечёрочных песен.
Многоголосная фактура напевов представлена терцовым двухголосием, мелодические линии которого развиваются по принципу вариантной гетерофонии. Трёхголосие возникает при выделении подголоска, тонкого голоса, дублирующего один из нижних голосов.
Напевы реализованы в 5-7-ступенных диатонических ладах со срединным и нижним положением главной опоры. Весь звукоряд обычно выявляется на коротком временном отрезке, особенно в напевах, в основе которых лежат звукоряды со срединным положением основной опоры.
Мелодика енисейских вечёрочных песен опосредована терцовыми созвучиями двух комплексов, I и 2 ступени, которые образуют ладовую оппозицию. Смена этих комплексов даёт уровень ладовой структуры песен. Возможность составления общего звукоряда и общей схемы ладовой структуры енисейских вечёрочных песен приводит к следующим выводам: 1) о ладоинтонационной общности напевов разной ритмической организации; 2) о ладоинтонационной общности разных жанров песенно-танцевального комплекса. Отмеченные выводы позволяют высказать предположение о ладоинтонационном единстве енисейской народно-песенной традиции в целом.
Мелодическая композиция традиционных напевов является типизированной последовательностью мелодических ячеек (напев подобен бусам), критерием выделения мелодической ячейки является её повторяемость.
Для определения мелодической композиции песен важным является размещение ячеек в целом напеве, их композиционные функции. Среди мелодических оборотов устойчиво выделяются начальные, развивающие и концевые (каденционные). Начальные ячейки — зачины, дают импульс к дальнейшему развитию, устремлённому к зоне кадансирования, которая является особо значимой, в ней происходит утверждение главного устоя.
Мелодическая структура с унифицированными начальными и каденционными мелодическими оборотами напевов подобна структуре вечёрки, которая строго маркирована начальной и заключительной песней, внутри же структуры строгой приуроченности песен нет.
При соотнесении мелодических форм с жанровыми разновидностями енисейских вечёрочных песен можно обнаружить некоторые связи. Мелодика скорых проходячих песен (неравномерносегментированного РТ) имеет речитативный характер, напев располагается (вьётся) вокруг оси основного опорного тона. При соотнесении напевов с СМРФ выявляется, что мелодическое построение песен не всегда координировано со слоговым ритмом. Ритм и мелодика в некоторой мере автономны, границы их построений могут, как совпадать, так и не совпадать. Происходит воздействие не только ритма на мелодику, но и мелодики на ритм, что особенно заметно в песнях, тяготеющих к лирике, их мелодические ячейки включают в себя большие внутри- и междуслоговые распевы. В этом проявляется взаимосвязанность и взаимозависимость ритмического и мелодического строя в напевах исследуемых песен.
Большинство песен вечёрочного репертуара подобны в разных аналитических аспектах (тип многоголосия, ладовая форма, мелодическая композиция и др.). Отклонение от основного типа зачастую даёт выход на привлечённый (весенние хороводы, лирические-протяжные др.) и фоновый музыкальный материал.
Ритмические формы, широко распространенные на восточнославянской территории, реализуются в мелодических формах, развитых в каждой традиции по-разному. Внутри енисейской традиции функционирует свой, узкий набор мелодических оборотов, определённых мелодических ячеек, повторяющихся из напева в напев. В результате анализа выявляется набор типизированных мелодических оборотов, делающий узнаваемыми напевы енисейской традиции. Мелодические ячейки, образующие интонационную основу лада, составляют интонационный словарь изучаемой традиции. «Интонационно-ладовые комплексы опосредованно связаны с исторически конкретным типом миросозерцания. В этом смысле ладовая формула — это предельно сжатая музыкальная модель мира в представлении данной эпохи, своего рода «генетический код» музыки, временным развёртыванием, «воплощением» которого являются музыкальные произведения» [Холопов, Ю. Н. Лад // Музыкальный энциклопедический словарь / Ю. Н. Холопов; гл. ред. Г. В. Келдыш. - М., 1991. - С. 291].
Сибирский региональный контекст енисейской вечёрки
Наличие в некоторых звукорядах данных песен субинтервалов (секунд, терции, кварты) и терцовой переменности намечают тенденцию к образованию звукорядов со срединным положением опоры. Звукоряд с верхним положением опоры в песне «Посеяли девки лён» реализован в нижнем голосе. Возможно, тенденция к среднеопорному звукоряду не реализована в этом варианте по причине отсутствия второго голоса.
Схемы опорной переменности в мелодических ячейках ангарских вариантов совпадают с енисейскими.
Построение мелограмм приангарских песен и сравнение их с енисейскими показывают совпадение контуров и рельефов мелодических ячеек при незначительных отличиях. В ангарской традиции многие песни тесситурно исполняются выше, чем енисейские варианты (может быть поэтому в ангарских песнях нет верхнего подголоска), самый низкий звук напевов - «си» малой октавы. В вечёрочных скорых, как их называют сами ангарские исполнители, песнях, зачастую присутствует речитативный характер мелодики, поэтому в них гораздо меньше внутрислоговьгх распевов, которые в енисейской традиции образуют достаточно устойчивые мелодические обороты. Лишь завершения музыкальных фраз и каденционные обороты некоторых песен {«Вечор девки», «Сидит Дрёма», «Я посеяла ленку») становятся зонами мелодических распевов. Темп исполнения вечёрочных песен обеих традиций примерно одинаков.
Песенно-танцевальный фольклор Иркутской области опубликован в сборнике под редакцией С. И. Пушкиной, материал сборника собран в экспедициях 50-х - 60-х годов XX века [168]. Среди них - свадебные, песни посиделок и лирические, многие из которых звучали и на посиделках.
Широко представлен хороводный комплекс весенне-летнего периода общения молодёжи на открытом воздухе. Уличные хороводы в русских селениях Иркутской области исполнялись под хороводные и круговые, хожалые песни, как правило, медленные и протяжные. Разгар хороводных гуляний - праздник Троицы. В это время водили большие хороводы на поляне. Среди хороводов весеннего цикла были распространены как игровые, так и орнаментальные. В игровых хороводах разыгрывался сюжет песни, имеющий, как правило, любовно-бытовую тематику.
Распространённый в Сибири обычай молодёжи собираться в долгие осенние и зимние вечера на посиделки встречается и в Иркутской области. С ним связано немалое количество хороводных круговых и игровых песен, игр. На вечёрках, в связи с ограниченным пространством, водили «маленькие хороводы» под весенние хороводные песни, при этом изменялись темп, рисунок и хореография. С замкнутым пространством связан и типичный именно для вечёрок или посиделок особый жанр. Это так называемые походенские, хоэкалые, проходячие вечёрочные песни, близкие по своему складу подвижным хороводным песням. Характерной чертой этого жанра является форма исполнения песен. Некоторые хороводные песни исполнялись сидя, и только одна пара участвовала в действии — походячи прогуливались по избе. Поют их во время проходочек по горенке, которые совершают поочерёдно и вместе парень и девушка. Вскакивая с лавки, где сидят поющие песню участники посиделок, девушка начинает прохаживаться в такт песне по кругу, перед поющими. Выбрав себе пару, она подходит к пареньку, хлопает его по плечу. Он встаёт с поклоном, и они уже под ручку совершают проходочку. В конце песни парень и девушка целуются, и парень, посадив девушку на место, сам начинает новую проходочку, ищет новую пару. Во время хождения по кругу они обмениваются любезностями, общаются. Характерное окончание песен такого рода дало повод к их названию поцелуйными. Иногда проходочку совершало сразу несколько пар.
Осенне-зимние посиделки включали также и так называемые сидячие песни, которые пелись во время ручных работ и непременно чередовались с проходочками, играми, хождениями в хороводах особой формы. Эти песни были, в основном, лирическими, с любовными сюжетами.
В зимние святочные вечера, когда во время посиделок не было никаких ручных работ собрания молодёжи приобретали сугубо праздничный, развлекательный характер. Продолжались они все Святки в одной и той же снятой на всё это время избушке. Развлечения были самыми разнообразными: играли в свадьбу, в умруна, но самым ярким кульминационным моментом святочных посиделок, которые приобретали характер игрищ, был приход ряженых.
Жанровые разновидности вечёрочных песен Иркутской области: - игровые хороводные песни с действующими лицами, - проходячие (походенские, проходочки), хороводы-хождения с определённым рисунком движения и приплясыванием. Для сравнения по стилевым параметрам можно выделить несколько песен, повторяющихся в енисейской и иркутской традициях (Приложение IV, Таблица I). Песни «Что на талую на землю» и «Все-то веточки» устойчиво повторяются в разных деревнях Иркутской области, в сборнике опубликованы по три их варианта.
