Разработка советского направления внешней политики третьего рейха: концепции и дипломатическая практика начального периода Постников Антон Геннадьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Концептуальные основы восточной политики нацистской Германии 27

1.1. Сущность и основные черты внешнеполитической концепции нацистов 27

1.2. Выработка планов захвата восточных территорий в германских экспансионистских концепциях XIX в. и их историко-философское обоснование 41

1.3. Зарождение нацистской концепции восточной политиков условиях послевоенной Германии

1.4. Основное содержание внешнеполитической концепции германского МИД и структура внешнеполитического аппарата нацистской Германии 67

Глава II. Германская дипломатия и немецко-советские отношения в 1933 году 82

2.1. Влияние германской дипломатии на формирование немецко-советских отношений на этане политической унификации Третьего Рейха 82

2.2. Позиция и деятельность германской дипломатии в период углубления кризиса в немецко-советских отношениях во второй половине 1933 г

Глава III. Германо-советские отношения и проблемы европейской безопасности в 1933-1934 годах

3.1. Основные вопросы германо-советского сотрудничества в области международной политики в 1933 г. Начало смены внешнеполитических приоритетов СССР, и отражение этого процесса в немецких дипломатических документах

3.2. Позиция и цели германской дипломатии в ходе переговоров о восточно-европейском региональном пакте. Начало курса на открытую ремилитаризацию Германии

Заключение

Список использованных источников и литературы

• Выработка планов захвата восточных территорий в германских экспансионистских концепциях XIX в. и их историко-философское обоснование
• Основное содержание внешнеполитической концепции германского МИД и структура внешнеполитического аппарата нацистской Германии
• Позиция и деятельность германской дипломатии в период углубления кризиса в немецко-советских отношениях во второй половине 1933 г
• Позиция и цели германской дипломатии в ходе переговоров о восточно-европейском региональном пакте. Начало курса на открытую ремилитаризацию Германии

Введение к работе

Актуальность темы. Данная работа посвящена роли германской дипломатии в процессе формирования и реализации внешнеполитических решений на раннем этапе существования Третьего Рейха на примере германо-советских отношений. Актуальность данной темы представляется достаточно высокой. Повседневная дипломатическая работа, проводимая сотрудниками внешнеполитического ведомства в Берлине и в посольствах в других странах, в частности в Советском Союзе, зачастую определяла те или иные внешнеполитические решения. Поэтому рассмотрение и анализ такой работы позволяет более глубоко осмыслить причины и скрытые механизмы, действовавшие при осуществлении внешней политики нацистской Германии, тем более что данной проблеме в исторической литературе не всегда уделяется достаточно внимания.

После прихода Гитлера к власти в Германии было создано несколько партийных структур, занимавшихся вопросами внешней политики и претендовавших в этой области на роль первой скрипки. В такой обстановке германскому МИДу было все труднее проводить иностранную политику в соответствии со своей концепцией, отстаивая ее в конкурентной борьбе с партийными инстанциями. В этой связи значимость исследования той роли, которую сыграло внешнеполитическое ведомство Германии в процессе выработки и проведения внешнеполитического курса в отношении Советского Союза заключается также в том, что его результаты дают возможность еще раз оценить характер взаимодействия партийных и государственных органов в Третьем Рейхе.

Исходя из этого, объектом диссертации выступает развитие германо-советских отношений в 1930-е годы. Предметом научного интереса автора стала роль германской дипломатии в ходе формирования и осуществления внешнеполитического курса Третьего Рейха в отношении СССР в первые годы существования нацистского режима.

Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней делается попытка исследовать и проанализировать вопрос о том, как в Третьем Рейхе на раннем этапе его существования рождались и проводились в жизнь оперативно-тактические, дипломатические мероприятия в отношении Советского Союза. Диссертант изучает влияние этих мероприятий на выработку стратегического курса Германии. В научный оборот впервые вводится целый ряд документов МИД Третьего Рейха, переведенных автором на русский язык.

Цель работы состоит в том, чтобы выявить особенности формирования советского направления внешней политики Третьего Рейха в первые годы существования национал-социалистического режима. Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

1. Рассмотреть генезис внешнеполитических доктрин Германии и, прежде всего, доктрин восточной политики1. Здесь необходимо исследовать комплекс идей и теорий, послуживших строительным материалом для этих концепций, а также их возможные изменения, происходившие под воздействием социально исторических условий и, прежде всего, здесь следует обратить внимание на последствия поражения Германии в I Мировой войне.

2. Исследовать позицию германских дипломатов, их конкретные предложения, рекомендации, директивы руководства МИД и т.д., касающиеся контактов с Советским Союзом, и сопоставить все это с реальными внешнеполитическими акциями Третьего Рейха в отношении СССР. Это и даст возможность ответить на вопрос о том, имела ли какое-либо значение позиция немецкой дипломатии в германо-советских взаимосвязях в первые годы 1 В первой главе настоящей работы, посвященной формированию внешнеполитических концепций Германии на рубеже XIX - XX RB., термином "восточная политика" автор обозначает политику Германии в отношении России и стран Восточной и Юго-Восточной Европы с преимущественно славянским населением правления Гитлера.

Хронологические рамки работы охватывают период с середины 1920-х гг. до конца 1934 г. В середине 1920-х гг. в условиях послевоенной Германии были сформированы основные положения нацистской внешнеполитической концепции, в которой Восточная Европа и Советский Союз занимали одно из главных м.ест. Опираясь на идейно-теоретический комплекс XIX в. и взяв многое от внешнеполитической программы довоенного времени, лидеры НСДАП создали собственную доктрину, которая отличалась крайней агрессивностью и экстремизмом. Внешнеполитическая концепция германского МИД в годы Веймарской республики была почти идентична установкам кайзеровской эпохи. Однако события 19 ] 8-1919 гг., безусловно, внесли определенные коррективы в программу внешнеполитического ведомства. Первоочередной задачей в эти годы немецкая дипломатия считалавозвращение Германии статуса великой державы, ликвидацию наиболее унизительных статей Версальского договора, отмену территориальных и военных ограничений. Основные принципы взаимодействия этих двух линий в процессе проведения внешней политики Германии после 30 января 1933 г. рассматриваются в первой главе. Без этого невозможно было бы ответить на вопрос о том, какое влияние оказала германская дипломатия на выработку и проведение курса в отношении СССР в первые годы существования Третьего Рейха. Работа немецкой дипломатии в данной области рассматривается в диссертации преимущественно на временном отрезке 1933-1934 гг. После прихода Гитлера к власти во внешней политике Германии, в том числе и в герман о -советских отношениях, начали появляться новые факторы, которые постепенно приобрели преобладающее влияние. 1933-1934 годы были периодом, когда Германия готовилась к тому, чтобы решительным образом покончить с военными и территориальными ограничениями Версальского договора. С плебисцита в Саарской области и ее присоединения к Рейху в январе 1935 г. начинается постепенное восстановление Германии в довоенных границах. В марте 1935 г. германское правительство объявило о введении всеобщей воинской повинности, создании Вермахта и военной авиации. Тем самым были перечеркнуты основные военные статьи Версальского договора. Таким образом, с начала 1935 г. Германия приступила к форсированной ревизии и подготовке к новой войне. В 1933-1934 гг. ясно обозначились политико-идеологические противоречия между Третьим Рейхом и СССР, и в эти годы были заложены основы будущего конфликта. Своеобразным рубежом данный период был и для германо-советских дипломатических контактов. Если в первые месяцы 1933 г. немецкие дипломаты как в Берлине, так и в посольстве в Москве, предпринимали активные попытки к преодолению углубляющегося кризиса в отношениях двух стран, то к концу 1934 г. руководство МИД практически потеряло интерес к Советскому Союзу, по причине того, что СССР все более прочно входил в лагерь противников пересмотра послевоенного статус-кво.

С середины 1920-х гг. для предотвращения очередного европейского конфликта пацифистски настроенные государства активизировали попытки создания прочной международной системы безопасности. С начала 1930-х гг. в орбиту европейской политики все более уверенно входит и Советский Союз, принимая активное участие в различных мирных конференциях и подготовке проектов систем безопасности. После прихода Гитлера к власти германо-советские взаимосвязи во многом определялись отношением этих двух стран к таким проектам, в частности к проекту восточноевропейского регионального пакта, который разрабатывался с конца 1933 г. и до начала 1935 г. Однако уже осенью 1934 г. германское МИД обнародовало официальный меморандум, в котором содержался окончательный отказ Германии от участия в данном соглашении.

Методологической основой данной работы являются принципы историзма и научной объективности.

Для достижения поставленных в работе цели и задач автор использовал методы анализа и синтеза, дающие возможность получить комплексное представление о предмете, а также метод индукции, позволяющий выявить общие закономерности на основе имеющегося фактологического материала, метод дедукции для распространения общих выводов на отдельные стороны исследуемого предмета, сравнительный метод для сопоставления отдельных исторических явлений, в частности для сопоставления внешнеполитических идей и концепций Германии кайзеровской эпохи и периода нацистского господства, метод исторической реконструкции для восстановления и более полного освещения отдельных вопросов темы.

Источниковой базой настоящей работы послужили оригинальные документы германской внешней политики. В июне 1946 г. министерство иностранных дел Великобритании и госдепартамент США приняли решение о совместной публикации вывезенных из Германии документов внешнеполитического ведомства и рейхсканцелярии. Самые ранние архивные материалы германского МИДа из трофейной коллекции восходили к ) 867 г. Но, поскольку цель публикации заключалась в том, чтобы показать развитие немецкой внешней политики перед II Мировой войной и во время ее, было решено начать публикацию с материалов за 1918 г. Весной 1947 г. к американо-британскому соглашению об издании документов присоединилось и французское правительство. Только в 1954 г. была завершена предварительная работало выбору документов за 1933-1945 гг., после чего они постепенно стали издаваться на английском языке. 8 октября 1960 г. на основании еще одного соглашения между правительствами ФРГ, Великобритании, Франции и США в Бонне была образована международная комиссия издателей для публикации актов германской внешней политики за 1918-1945 гг. В комиссию вошли американские, английские, французские и немецкие историки, такие как Г, Ротфельс (ФРГ), М. Бомо (Франция), Г. В. Гацке (США), Р. Уитли и сэр Алан Буллок (Великобритания). Комиссия получила задание продолжать публикацию документов из архивов внешнеполитического ведомства Германии, начатую американцами, британцами и французами. Немецким издателям было поручено опубликовать на немецком языке тома актов, которые уже имелись в английском переводе. В 1971 и 1973 гг. в немецком оригинале появились тома серии С за 1933-1934 гг. Немецкий вариант, не считая некоторых несущественных отличий, тесно примыкал к английскому изданию. Все документы печатались без сокращения и в той же последовательности.

Среди документов, используемых в данной работе и касающихся германо-советских отношений, можно прежде всего выделить отчеты, германских послов в СССР фон Дирксена и Надольного, посланника в Варшаве Шлиппа, немецкого посла в Париже Кестера. В указанных отчетах содержится информация о проведенных послами переговорах с представителями руководства страны их пребывания, а также о беседах с посланниками других стран. Но более важно, что эти отчеты содержат рекомендации и предложения, которые зачастую ложились в основу принятия внешнеполитических решений. Так, например, настойчивые рекомендации и подробные разъяснения фон Дирксена о необходимости скорейшей ратификации протокола о продлении Берлинского договора привели в конечном итоге к такому шагу со стороны Германии. В тех же случаях, когда предложения послов отклонялись, по данным документам, в частности, по переписке между посольством и внешнеполитическим ведомством в Берлине, можно проследить главные расхождения в позициях посла и руководства МИД. Таким образом, кроме отчетов послов, в диссертации использовались официальные послания и личные письма рейхсминистра К. фон Нейрата и статс-секретаря МИД Б. фон Бголова Г. фон Дирксену и Р. Надольному, В них содержатся как предписания и директивы послам, так и разъяснения тех или иных шагов, что очень важно для анализа позиции руководства внешнеполитического ведомства. Большое значение для исследования германо-советских дипломатических контактов имеют также отчеты о переговорах фон Иейрата и фон Еюлова с представителями НКИД СССР Литвиновым, Хинчуком и др. 

Среди документов следует особо выделить меморандумы МИДа и протоколы заседания немецкого правительства. Так, в меморандуме от 8 сентября 1934 г. содержалось подробное обоснование отказа германского правительства от участия в Восточном региональном пакте. А, например, из стенограммы заседания немецкого кабинета министров 26 сентября 1933 г. ясно видна позиция руководства МИДа по вопросу о так называемом журналистском конфликте с СССР. Из этой стенограммы также следует, что во внешнеполитическом ведомстве полностью согласились с предложенной еще в августе 1933 г. фон Дирксеном идеей о неформальной встрече Крестинского с Гитлером, и на заседании правительства фон Бюлов лично убеждал рейхсканцлера в необходимости такой встречи. Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать предварительный вывод о том, что именно рекомендации глав германской дипломатической миссии в Москве, основанньїе на всестороннем анализе ситуации, на определенном этапе сыграли немаловажную роль в принятии решений, связанных с Советским Союзом,

Сборники документов "Акты германской внешней политики" дают достаточно полную картину того, как в 1933-1934 гг. формировалась и проводилась внешняя политика в отношении СССР. Однако, характеризуя источниковую базу, следует учитывать, что какие-то документы, возможно, были уничтожены немцами накануне поражения Германии в 1945 г. Нужно также принимать во внимание, что многие распоряжения могли отдаваться устно, а беседы и переговоры дипломатов не протоколировались. Возможно также, что в условиях холодной войны при подборе документов, касающихся германо-советских взаимосвязей, издатели проявили некоторую тенденциозность. Однако, как представляется, и на основании имеющихся материалов можно вполне определенно проанализировать роль немецких дипломатов в германо-советских контактах в обозначенный период.

Для того, чтобы исследовать данную тему более всесторонне и объективно, необходимо было выявить также и позицию советского руководства. Для этой цели в работе были использованы советские дипломатические документы, опубликованные в многотомном издании "Документы внешней политики СССР". Помимо того, что эти материалы позволяют в основных чертах проанализировать точку зрения советской дипломатии и советского руководства в целом, они также помогают проверить достоверность немецких дипломатических документов. При сопоставлении отчетов о переговорах, сделанных советскими и немецкими представителями, можно видеть их практически полную идентичность. Исключение составляют лишь отдельные сюжеты, связанные с различной интерпретацией вопросов, касающихся идеологии. Из этого можно сделать вывод о том, что немецкие дипломатические акты являются вполне достоверной источниковой базой.

Для рассмотрения и анализа нацистской внешнеполитической концепции в диссертации была использована работа А. Гитлера "Моя борьба", где, как известно, довольно подробно изложена общемировоззреическая позиция лидера нацистов, а также его внешнеполитические замыслы и планы. Конечно, необходимо помнить, что данная книга была написана Гитлером в период борьбы за власть и вследствие этого во многом могла носить пропагандистский характер, Однако многие факты и свидетельства очевидцев доказывают, что и после прихода к власти Гитлер не отказался от выработанных в 1920-е гг. идеологических и политических принципов, лишь изредка отступая от них под давлением внешних обстоятельств. Сам факт того, что "Моя борьба" после 193 3 г. выходила в Германии миллионными тиражами и была главной настольной книгой почти в каждой немецкой семье, говорит о многом. Такая целенаправленная и повсеместная пропаганда сформулированных Гитлером идей доказывает, что они не утратили своей актуальности и значимости для лидера НСДАЇЇ и его окружения, а следовательно вполне могли быть положены в основу конкретных внешнеполитических планов.

В качестве источников автором были привлечены также материалы Нюрнбергского процесса, а именно показания генерал-лейтенанта Ф. фон Паппенгейма, касающиеся основных направлений деятельности Заграничной Организации НСДАП, что было необходимо для воссоздания структуры внешнеполитического аппарата гитлеровской Германии.

Еще одной группой источников при написании диссертации стали воспоминания участников рассматриваемых событий. Среди них, прежде всего, нужно назвать мемуары Герберта фон Дирксеиа "Москва-Токио-Лондон. 20 лет германской внешней политики". На протяжении всего межвоенного периода фон Дирксен состоял на различных должностях в министерстве иностранных дел Германии и принимал активное участие в формировании внешнеполитического курса своей страны. В 1929-1933 гг. он был послом в Советском Союзе. На этом посту фон Дирксен многое сделал для сохранения дружественных отношений между Германией и СССР. Об этом свидетельствуют, например, теплые слова в адрес посла и самые положительные оценки его деятельности со стороны представителей советского руководства, когда осенью 1933 г. фон Дирксен уезжал из Москвы на новую работу. В переломном 1933 г. фон Дирксен активно способствовал преодолению кризиса во взаимосвязях двух стран. Его воспоминания об этом времени в значительной степени дополняют документальный материал, оживляя порой довольно сухие, официальные отчеты посла из советской столицы. Здесь также содержатся некоторые факты, не зафиксированные в протоколах, отчетах и служебных записках, но имевших большое значение в отношениях двух стран. Так, например, фон Дирксен пишет о том, что в 1932 г. Литвинов подробно информировал его о переговорах с Польшей и даже

ІЗ показывал проекты будущего советско-польского договора о ненападении. При

этом с немецкой стороны вносились замечания и пожелания, которые в некоторой степени были учтены. Данный факт говорит об особо доверительном сотрудничестве, имевшем место до начала 1933 г. И на этом фоне становится еще более очевидным надлом в отношениях, наступивший с приходом к власти Гитлера. В воспоминаниях фон Дирксена есть и личностные характеристики некоторых сотрудников внешнеполитического ведомства, имевших непосредственное отношение к германо-советским контактам. Как представляется, подобными личностными факторами также не следует пренебрегать при оценке тех или иных внешнеполитических шагов и решений.

Для рассмотрения общего международного положения Третьего Рейха в 1933-1934 гг. автором были привлечены и мемуары И. фон Риббентропа. Здесь также содержится некоторая информация о созданном в эти годы "бюро Риббентропа", что необходимо для более всестороннего раскрытия сюжета, связанного со структурой внешнеполитического аппарата нацистской Германии. Поскольку фон Риббентроп входил в ближайшее окружение Гитлера, в своих воспоминаниях он много говорит о беседах с рейхсканцлером по вопросам международной политики и, в частности, по вопросу связей с Россией (СССР), что имеет непосредственное отношение к теме исследования.

В число наиболее приближенных к Гитлеру лиц входил и гауляйтер Данцига Г. Раушнинг, оставивший воспоминания о своих многочисленных беседах с Гитлером по общим вопросам политики и идеологии. Эти мемуары интересны тем, что проливают свет на многие стороны мировоззрения Гитлера и, в частности, на отношение фюрера НСДАГ1 к восточным славянам и России. Кроме того, Раушнинг описывает события политической жизни в Германии 1930-х гг. и разногласия в партийной верхушке по вопросу отношений с Советским Союзом. Так, например, небезынтересно его свидетельство о том, что многие гауляйтеры считали союз с Москвой единственно возможным политическим решением.

Исторические исследования, посвященные вопросам внешней политики Третьего Рейха, многочисленны и разнообразны. В целом в интерпретации методов, целей, движущих сил и результатов внешней политики нацистской Германии можно выделить 4 основных направления.

1. В 1952 г. английский историк А. Буллок опубликовал биографию Гитлера, где изобразил лидера нацистов как "полностью беспринципного оппортуниста", в своей внешней политике руководствовавшегося исключительно "волей к власти в своей самой жестокой и чистейшей форме". Здесь Буллок ссылался на воспоминания Г. Раушнипга, где новый рейхсканцлер был охарактеризован как лидер, которому прежде всего было свойственно применение насилия и в чьей внешней политике не было ясных целей, а лишь стремление извлечь выгоду из любых благоприятных возможностей. При этом Гитлер "был готов поступиться всем, что он до этого завоевал, лишь только для того, чтобы расширить свою власть". В другой своей работе - "Исследование тирании" - Буллок изобразил немецкого диктатора как политика, время от времени актерствующего и использующего при случае международную коньюпктуру. При этом единственной целью Гитлера было насилие и власть ради них самих .

2. Такой интерпретации противопоставил свою точку зрения земляк Буллока X. Тревор-Роупер. В своем сочинении о военных целях Гитлера, вышедшем в 1960 г., он на основании "4 ключевых документов" из разных лет, проливающих свет на самые затаенные мысли Гитлера, попытался доказать, что мышление и действия нацистского лидера были однозначно направлены на единственную цель. В этом плане английский историк присоединился к более ранним интерпретациям, изложенным, например, журналистом К. Хайдеиом, в опубликованной им в 1936-1937 гг. биографии Гитлера. Уже здесь была 1 Bullock, A. EineStudietibeiyranme/A. Bullock.-Dusseklori; 197і. -S.794, 364. выражена мысль о том, что у Гитлера был определенный план по достижению мирового господства, и этого плана нацистский диктатор придерживался во всех подробностях. С данной точкой зрения Тревор-Роулер не только согласился, но и попытался подкрепить ее с помощью высказываний и заявлений самого Гитлера, которые Хайдену еще не могли быть известны . За внешней политикой Третьего Рейха английский историк видел волю Гитлера к осуществлению концепции "жизненного пространства", основные черты которой, по мнению Тревор-Роулера, оставались неизменными от 1920-х гг. вплоть до поражения в 1945 г.2

3. Еще один английский исследователь - А. Тейлор - оспаривал тезис о том, что у Гитлера и его ближайшего окружения были свои собственные внешнеполитические цели. Он рассматривал внешнюю политику Третьего Рейха как продолжение линии, которую предначертали Г. Штреземан и другие лидеры Веймарской республики. Целью данного курса было пересмотреть Версальский порядок и возвратить Германии статус и позиции великой державы. Тем самым для Тейлора внешняя политика Гитлера была скорее континентальной, подобно политике Штреземана, нацеленной прежде всего на коррекцию восточных границ Германии и достижение равноправия с другими великими европейскими державами. Автор сознательно оставляет в стороне свидетельства самого Гитлера и ссылается, главным образом, на дипломатическую корреспонденцию внешнеполитического ведомства, которая, по его мнению, в наибольшей степени отражает намерения и цели политического руководства в Берлине. Тем самым Тейлор приходит к выводу, что внешняя политика Гитлера "была политикой его предшественников, профессиональных дипломатов и в целом политикой практически всех немцев... 

1 См.: Recker, M.-L. Die AuGenpolilik cies Diitlen Reiches/ M.-L Recker. -Muencheir. Oldenburg Verlag, 1990.-S.51.

1 Trevor-Roupcrs, H. Millers Kriegszieic/ H. Trevor-Roupers// Michalka, W. Nalionafsozialistfsche Aussenpolilik. -Darmstadt, 1978. -S.32. .

Хотя порой и имели место различия в акцентировании, генеральная структура оставалась неизменной" .

4, Внешняя политика нацистской Германии рассматривалась и в марксистской историографии. Исследования в этой области тесно связаны с марксистским представлением о фашизме как открытой террористической диктатуре наиболее реакционных, шовинистических и империалистических элементов финансового капитала. Тем самым историки-марксисты выводят национал-социалистическую внешнюю политику из "стремления монополий и крупных банков, а также служащего их классовым интересам государственного и военного аппарата, к агрессии и перераспределению мира" . Сам Гитлер при этом рассматривается лишь как "агент и слуга" индустрии, которая надеялась на то, чтобы с его помощью осуществить свои традиционные империалистические планы.

Хотя в дальнейшем эти четыре образца толкования во многом были модифицированы, все же они в значительной степени определили основные направления в интерпретации внешней политики Третьего Рейха . При этом марксистская точка зрения претерпела самые малые изменения, Так, для И. Петцольда Гитлер, как и прежде, является "удлиненной рукой наиболее реакционных: и агрессивных групп монополистического капитала", которые видели я нем "последнего спасителя от кризисами поэтому усердно проводили его на канцлерство. К. Гроссвайлер также видит "первые корни фашизма" в "стремлении финансовой олигархии к реакции и насилию" . Все это впоследствии отразилось во внешней и военной политике.

В чистом виде тезис Тейлора о согласованности внешнеполитических

1 Taylor, A. J. Die Ursprunge des Zweiten Weltkrieges/ A. J. Taylor. -Gtitersloh, 1962. -S.93 ГҐ.

2 Hass, G., Schumann, W. Analomie der Aggression, Neue Dokumente zu den Kregszielen des faschistischen deutschen Imperialisms im Zweiten Weltkrieg/ G. Mass, W. Schumann. -Berlin-Ost, 1972. -S.8. 3 Recker M.-L. Ebenda. -S.53. Petzold, J. Die Demagogie des Hitlerfaschismus/ J. retzold. -Frankfurt am Main, !983. -S.385. 5 Grossweiler R. Aufsatze zum Faschismus/ 1С. Grossweiler. -Berlin. 1986. -S.579. целей Штреземана и Гитлера не получил продолжения в исторической литературе. Однако он послужил поводом, чтобы поставить вопрос о том, имела ли место преемственность между Третьим Рейхом, с одной стороны, и Вильгельмовской Германией и Веймарской республикой, с другой, в частности, в плане внешнеполитических установок и практики принятия внешнеполитических решений. Кроме того, этот тезис заострил внимание иа вопросе о том, насколько Третий Рейх, в том числе и в отношении внешней и военной политики, является закономерным следствием всей предыдущей немецкой истории. Так, уже с середины 1950-х гг. стали появляться исторические исследования, в которых делался вывод об идентичности немецких правящих элит, начиная от кайзеровского Рейха и вплоть до нацистского государства, а также о постоянстве их экспансионистских устремлений. Так, например, Л. Дэхио говорил об обеих мировых войнах как о двух актах одной и той же драмы и рассматривал предисторию и протекание обеих войн как двойную попытку Германии добиться европейской гегемонии. Ф. Фишер также указывал на двукратное устремление Германии к "мировому господству" и для подтверждения этого ссылался на "союз между "фюрером" и традиционными аграрными и индустриальными силовыми элитами" в Третьем Рейхе, на "непрерывность господствующих структур", начиная от Рейха Бисмарка, а также на "согласованность восточно-политических целеустановок немецкой политической верхушки в I и И Мировых войнах" . О непрерывности внешней политики от Вильгельмовской Германии до Третьего Рейха говорил и ГУ. Велер. По мнению автора, внешнеполитический курс Германии на всем указанном временном отрезке был выражением "крайнего социал-империализма", который путем похода на восточные земли пытался "сдержать 1 Dehio, L. Deutschland und die Weltpoliiik im 20. Jahrhundert/ L. Dchio. -Frankfurt an der Oder. 1955. S.27. 2 Fischer, F. Biindnis der Elilen, Zur Konlinuilat der MachtslniktLiren in Deutschland 1871-1945/F. Fischer. DOsseldoif, I979.-S.93. внутренний прогресс и отвлечь от внутренней несвободы" .

Еще один взгляд на причины, движущие силы и методы внешней политики Третьего Рейха был связан с представлением о гитлеровской Германии как о государстве, где царил организационный хаос и анархия и где имело место не только взаимодействие, но и противостояние различных носителей власти, что, по мнению историков, позволяет говорить об иррациональности национал-социалистической политики в целом или, иными словами, заставляет сомневаться в том, что решения политической верхушки в Берлине были направлены на конкретную цель, а их действия были продуманы и рациональны. Также и в отношении внешней политики некоторые исследователи утверждают, что невозможно говорить о том, что Гитлер следовал определенной системе, имеющей определенные очертания и направленной на конкретный объект2. Эту интерпретацию продолжил и развил В. Шидер. Ои выделяет во внешнеполитической программе Гитлера "два уровня, между которыми в конечном итоге пет связи". С одной стороны это представление Гитлера о "внешнеполитическом окончательном решении", за которое он держался с фанатической последовательностью, с другой стороны это "задачи, поддающиеся более или менее четкому описанию", которые "фюрер" пытался осуществить "с большой гибкостью ума и действий". В итоге Шидер приходит к выводу о том, что "нацистская внешняя политика часто состояла из противоречивого смешения догматической косности в принципиальных вопросах и ярко выраженной гибкости в конкретике. Взаимодействием этих типов поведения в конечном итоге объясняется также особая динамика и агрессивность этой политики"3.

Наименее всего претерпел изменения тезис Тревора-Роупера, согласно

1 Wehler, H.-U. KiTsenTierde ties Kaiserreichs 1871-1918/H.-U. Wehler. -Gottingen, 1970.-S.161.

2 Broszal, M. Soziale Motivation unci Filhrer - Bindung des Nationalsozialismus// Michalka W.

Nationalsozialistische Aussenpolilik. -Darmstadt, 1978. -S. 114 Ґ.

3 Schieder, W. Spanischer Biirgerkrieg unci Vierjahresplan/ W, Schieder// Michalka. Nationalsozialistische

AuBenpolilik. -Darmstadt, 1979. -S.329. которому внешнеполитическое мышление и действия Гитлера ориентировались на "программу". Конечно, вследствие расширения источниковой базы и постановки новых вопросов данный подход был модифицирован и развит далее . Здесь прежде всего возникли разногласия по вопросу о том, была ли нацистская внешнеполитическая концепция в большей степени континентальной или же следует признать, что нацистская претензия на господство была глобальной, ориентированной на весь мир. О том, что внешнеполитические планы Гитлера и его окружения не выходили в целом за рамки континента говорили такие историки, как Э. Йекель, А. Кун, Г.А. Якобсеи, Д. Айкиер". По мнению этих авторов, планы завоевания "жизненного пространства" на Востоке свидетельствуют о намерении Гитлера создать здесь континентальную Евроазиатскую империю, которая по силе должна была быть равной Британской империи, Америке и Японии. В отличие от этой точки зрения уже в начале 1960-х гг. Г. Мольтманн подчеркнул глобальную, направленную на достижение мирового господства, целеустаиовку гитлеровской внешней политики". Немного позднее с аналогичных позиций выступил А. Хильгрубер. В своих исследованиях он более четко, чем прежде, обрисовал развитие и конечное формирование внешнеполитической целеустановки "фюрера". Хильгрубер развил мысль о "поступенчатом плане", согласно которому первым шагом Гитлера должно было стать создание огромной империи, простирающейся по всей Европе вплоть до Урала, далее должен был последовать захват дополнительного колониального пространства в Африке. Все это должно было укрепить потенциал Третьего Рейха для того, 1 Recker M.-L "EbendaT -S.57. 3 Jaeckel, Е. Hitlers Weltanschauung. Entwurf einer Herrschaft/E. Jaeckel. -Stuttgart, 1986; Kiihn, A. Hitlers aufienpolitisches Programm. Entstehung unci Entwicklung 19] 9-1939/ A. Kiihn. -Stuttgart, 1970; Jakobsen. H.-A. Zur StrukturderNS-Aussenpoiitik 1933-1945/H.-A. Jakobsen//Funke M. Hitler, Deulschland und die Machte. -Dusseidorf, 1976. -S.137-185; Aigner, D, Hitler und die Weltherrschaft/ D. Aigner// Michalka W. Mationalsozialistisehe AuBenpolitik. -Darmstadt, 1978. -S.49-69. 3 Moltmann, C. WcltherrschaRsideen Hitlers/ G. Mollmann// Europa und Ubersee. -Hamburg, 1961. -S.I 97 240. чтобы на конечном этапе выдержать столкновение с США. Тем самым было бы достигнуто мировое господство . Эту точку зрения разделяет ряд историков , которые также подчеркивают глобальное измерение внешнеполитической "программы" нацистов. В особенности на это указывает К. Хильдебрандт. По мнению автора, в политическом сознании лидеров Третьего Рейха всегда присутствовала альтернатива "мировое господство или гибель", и эта альтернатива определяла их действия вплоть до поражения Германии в 1945 г,". Говоря об отечественной историографии общих проблем истории фашистской Германии и ее внешней политики, следует отметить, что значительная часть исследований написана с марксистских позиций. В целом концепция сводилась к тому, что внешнеполитический курс Третьего Рейха рассматривался как продолжение общей экспансионистской, агрессивной политики финансо(зых и промышленных монополий Германии. Кроме того, фашистская Германия характеризовалась, главным образом, как "ударный кулак международной контрреволюции, как главный поджигатель империалистической войны, как зачинщик крестового похода против Советского Союза - великого отечества трудящихся всего мира". Отсюда одним из главных направлений всей международной политики в Европе в 1930-е гг. считалось стремление западных держав направить германскую агрессию на Восток. Гитлер же умело играл на этих чаяниях и страхах западных лидеров перед коммунизмом, вынуждая их идти на многочисленные уступки либо просто ставя перед свершившимся фактом, так, как это было в ходе ремилитаризации Рейнской области в марте 1936 г. Так, например, о политической поддержке и финансово-экономической помощи, направленной 

1 Hillgruber, A. Hitlers Slrategie. Politik unci Kriegsfiihrung 1940-1941/ A. Hillgmber, -Muenchen, 1982.

2 Hildebrand, K. Hitlers "Programm" unci seine Realisierung 1939-1942/ K. Hildebrand//Niedhardl.

Kriegsbeginn 1939. Entfesselnng oder Ausbnich des Zweiten Weltkrieges? -Darmstadt. 1976. -S. 178-224;

Ties, J. Hitlers "Endziele 7 J. Ties// Michalka W. Nationalsozia!istische AuBenpolitik. -Darmstadt, 1978. S.70-91; Hauner, M. Did Hitler Want a World Dominion?/ M. Manner// JContH 13 (1978). -P. 15-32.

3 Hildebrand, K. Ebenda. на создание военно-промышленного комплекса нацистской Германии, со стороны правящих кругов Англии и США писал В.В, Размеров . В.Т. Фомин исследовал вопрос о том, как в ] 933-1937 гг. внешняя политика Третьего Рейха обеспечила возможность Германии воссоздать свой военно-промышленный потенциал и вооруженные силы, ликвидировав тем самым все ограничительные статьи Версальского договора. Автор также проанализировал основные внешнеполитические акции нацистской Германии в преддверии II Мировой войны, а именно аншлюс Австрии, судетский кризис и "мюнхенский сговор", окончательную оккупацию Чехословакии в марте 1939 г. и последующие за этим мероприятия по окончательной подготовке к развязыванию конфликта . Основные внешнеполитические акции Германии в 1933-1945 гг. на фоне общего развития международных отношений в это время рассматривал и В.Б. Ушаков . Среди советских авторов этого периода можно также назвать Г.Л. Розанова , В.К. Волкова , В,Я, Сиполса и др.

В связи с переменами в СССР в конце 1980-х-начале 1990-х гг. стали переосмысливаться и многие страницы советской истории, в том числе и события предвоенных лет. В этом отношении наибольший интерес вызвали советско-германские взаимосвязи 1939-1941 гг. Одни авторы подвергали острой критике действия советского руководства накануне войны, другие, стараясь быть более объективными, рассматривали данный сюжет с различных сторон и делали более сдержанные выводы о политике СССР. Среди

1 Размеров В.В. Экономическая подготовка гитлеровской агрессии (і933-1935 гг.)/В.В. Размеров. -М: ИМО, 1958.

2 Фомин. В.Т. Агрессия фашистской Германии в Европе. 1933-1939 гг./ В.Т. Фомин. -М.: Соцэкгиз. 1963.

3 Ушаков. В.Б. Внешняя политика гитлеровской Германии/В.Б. Ушаков. -М.: ИМО, 1964.

А Розанов, ГЛ. Германия под властью фашизма. (1933-1939 гг.)/ Г.Л. Розанов. -М.: Международные отношения, 1964.

5 Волков, В.К, Германо-югославские отношения и развал Малой Антанты. 1933-1938/ В.К. Волков. -М: Наука, 1966; Волков, В.К. Европа в международных отношениях. 1917-1939/ В.К. Волков. -М: Наука, 1979. Сиполс, В.Я. Советский Союз в борьбе за мир и безопасность. 1933-1939/ В.Я, Сиполс. -М.: Мысль, 1974; Сиполс, В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй Мировой войны/ В.Я. Сиполс. -М:: Международные отношения, 1979. отечественных историков данного периода можно назвать таких, как Л.А. Безыменский1, Г.Л. Розанов , З.С. Белоусова3, М.И. Семиряга, М.И. Мильтюхов и др.

Что же касается гермап о-советских отношений в первые годы нацистского режима, то эти отношения анализировались в исторической литературе довольно поверхностно, хотя, как представляется, данный период имеет важное значение, поскольку именно тогда возникли истоки будущего военного столкновения между Германией и Советским Союзом. Еще меньше внимания в отечественной историографии уделялось позиции германского руководства и, в частности, роли немецких дипломатов в процессе отношений с СССР. Из работ, посвященных советско-германским взаимосвязям в эти годы, можно назвать монографию советского историка И.Ф. Максимычева "Дипломатия мира против дипломатии войны. Очерк советско-германских дипломатических отношений в 1933-1939 гг." . Здесь автор анализирует позиции всех основных европейских государств - участников международных отношений в указанный период. Однако основное внимание Максимычев сосредоточивает на роли СССР как последовательного и бескомпромиссного борца за мир и безопасность в Европе. Тем более ярко эта роль выглядит на Безыменский, Л.А. Альтернативы 1939 года. Вокруг советско-германского пакта 1939 года/ Л.А, Безыменский//Архшш раскрывают тайны. Международные вопросы: события и люди. -М.: Изд-во Политической литературы, 1991; Безыменский, Д.А. Советско-германские договоры 1939 г.: новые документы и старые проблемы/ Л.А. Безыменский// Новая и новейшая история. -1998. -№3, 1 Розанов, Г. Л. Сталин и Гитлер. Документальный очерк советско-германских дипломатических отношений. 1939-1941 гг./Г.Л, Розанов. -М.; Мысль, 1991. 3 Белоусова, З.С. СССР в контексте международных отношений 30-х годов/ З.С. Белоусова// Советская внешняя политика 1917-1945 гг. Поиски новых подходов. Под ред. д-ра исторических наук Нежинского Л.Н. -М.: Международные отношения, 1992. 4 Семиряга, М,И. Советско-германские отношения (Сентябрь 1939- июнь 1941 года)/ М.И. Семиряга// Советская внешняя политика 1917-1945 гг. Поиски новых подходов. Под ред. д-ра исторических наук Нежинского Л.Н, -М.: Международные отношения, 1992; Семиряга М.И. К вопросу о политическом характере Второй Мировой войны/ М.И. Семиряга // Новая и новейшая история. -1988. -N°4; Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии 1939-1941/ М.И. Семиряга. -М.: Высшая школа, 1992. 5 Мильтюхов, М.И. Упущенный шанс Сталина/ М.И. Мильтюхов. -М,: Вече, 2000. Максимычев, И.Ф. Дипломати;! мира против дипломатии войны. Очерк советско-германских дипломатических отношений в 1933-1939 гг,/ И.Ф. Максимычев. -М.; Международные отношения, 1981. фоне агрессивной политики нацистской Германии, которой автор также отводит большое место в своем исследовании. Но при этом позиция германского МИД и влияние немецких дипломатов на выработку внешнеполитического курса Третьего Рейха в отношении СССР в 1933 г. затрагиваются им вскользь. Далее следует упомянуть также работу американского исследователя У. Лакера "Россия и Германия. Наставники Гитлера"1. Здесь в общем плане рассматриваются отдельные вопросы германо-советских отношений в 1930-е гг., но основное внимание автор уделяет проблеме формирования идеологии национал-социализма, а также влияния русской революции и взглядов некоторых белоэмигрантов на складывание в этой идеологии антисемитского и антикоммунистического элементов. И далее Лакер рассматривает отношения между Третьим Рейхом и Советским Союзом в основном в плоскости их идеологического противостояния.

Поэтому, исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что вопрос о позиции и роли германской дипломатии в немецко-советских отношениях в первые годы пребывания Гитлера у власти изучен пока недостаточно, что позволяет предпринять попытку проанализировать некоторые существенные стороны данной проблемы.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1, В основе нацистской доктрины восточной политики лежала идея о том, что перенесение германских границ на Восток должно было не только защитить "арийца как единственного творца культуры" от дальнейшего смешения с низшими расами, но и обеспечить ему господство над тем "жизненным пространством", где могло бы произойти полное восстановление чистоты арийской крови. 2. Несмотря на то, что уже с весны 1933 г. в Третьем Рейхе начали Лакер, У. Россия и Германия. Наставники Гитлера/У. Лакер. -Вашингтон: Проблемы Восточной Европы, 1991. создаваться партийные структуры, занимавшиеся внешнеполитическими проблемами, в начальный период нацистского режима внешнеполитическому ведомству Германии принадлежала определяющая роль в проведении международного курса страны. На данном этапе позиция Гитлера и позиция руководства МИДа по всем актуальным вопросам внешней политики в значительной степени совпадали.

3. В 1920-х-начале 1930-х гг. альянс с Россией немецкая дипломатия стремилась использовать для укрепления позиций Германии в целом. Такой подход и необходимость сохранения дружественных отношений с СССР многие дипломаты отстаивали и после 30 января 1933 г.

4. В первые месяцы 1933 г. ведущая роль в развитии отношений с СССР принадлежала германскому МИДу и особо здесь следует отметить выдающуюся деятельность посла в Москве Г. фон Дирксена. Однако со второй половины 1933 г. руководство МИДа под влиянием европейских событий начало все более сдержанно и прохладно относиться к проблеме взаимосвязей с СССР.

5. Одной из важнейших основ двустороннего сотрудничества в 1920-х гг. было обоюдное неприятие Версальской системы и всего послевоенного устройства. С 1933 г. наметились серьезные расхождения в оценке многих проблем международных отношений в Европе. Это привело к значительному отчуждению двух стран друг от друга, в том числе и на дипломатическом уровне.

Апробация работы. Отдельные положения и выводы предлагаемой диссертации были апробированы автором на научных конференциях 2000 Г., 2005 г. в ННГУ им. Н.И. Лобачевского, в ряде научных публикаций, а также в ходе обсуждения данной работы на кафедре регионоведепия факультета международных отношений МИГУ.

Практическая значимость работы. Данная работа может быть использована для подготовки лекционных курсов по новейшей истории Германии, спецкурса о немецко-советских дипломатических отношениях, об идейно-теоретических основах нацистской внешней политики и некоторых проблемах международной европейской безопасности в 1933-1934 гг.

Структура работы. В соответствии с поставленными в данной работе целью и задачами первая глава диссертации посвящена идейно-теоретическим основам внешнеполитических концепций Германии в первой трети XX в. и, прежде всего, той их части, которая относилась к Востоку, включая Россию. Здесь рассматриваются формирование и развитие этих идей и концепций, а также влияние на их изменения различных факторов и исторических условий, главное место среди которых принадлежит таким событиям, как поражение Германии в I Мировой войне и ее политическое и военное унижение, В первой главе рассматриваются также основные элементы структуры внешнеполитического аппарата нацистской Германии. Это необходимо для того, чтобы в целом оценить место и значение министерства иностранных дел Германии в Третьем Рейхе.

Во второй главе анализируется позиция немецких дипломатов по вопросу отношений с Советским Союзом в 1933 г. На основе предложений германского посла в Москве Г. фон Дирксена, распоряжений руководства МИД исследуготся шаги, предпринимавшиеся дипломатами в процессе подготовки внешнеполитических решений, связанных с СССР, а также в процессе разрешения некоторых межгосударственных проблем, возникавших в 1933 г. между Германией и Советским Союзом, Все это необходимо для того, чтобы, сравнив точку зрения и действия немецких дипломатов с реальными событиями, произошедшими в отношениях между двумя странами, ответить на вопрос о том, какова была роль немецкой дипломатии во взаимосвязях с СССР на переломном этапе германо-советского сотрудничества. 

Начиная с ] 920-х гг. большое значение в отношениях между двумя странами имела совместная позиция по многим вопросам международной политики. Обоюдное негативное восприятие Версальского договора, превратившего Германию в объект международного права, а Советский Союз вообще оставившего за своими рамками, угроза со стороны усилившейся и достаточно агрессивной Польши - все это стало серьезным фундаментом германо-советского сотрудничества. С приходом Гитлера к власти эти вопросы не были сняты с повестки дня, однако вскоре на первое место начала выходить проблема обеспечения безопасности в Европе в целом. С конца 1933 г. СССР принимает активное участие в создании различных систем международной безопасности, в орбиту которых страны-инициаторы пытаются втянуть и гитлеровскую Германию. Все это не могло не отразиться в германо-советских отношениях, Немецкая дипломатия принимала активное участие в решении вопросов, связанных с безопасностью и разоружением. Поэтому анализ позиции и действий немецких дипломатов в данной области и, прежде всего, их отношение к значительной переориентации СССР на страны Запада необходим для достижения поставленных цели и задач и содержится в третьей главе предлагаемой диссертации. 

Выработка планов захвата восточных территорий в германских экспансионистских концепциях XIX в. и их историко-философское обоснование

На протяжении XIX в. в Германии получили широкое распространение идеи о превосходстве немцев, немецкого духа, германской расы над остальным человечеством. Для правящего класса Германии эти идеи стали обоснованием проводимой им во второй половине Х1Х-начале XX вв. агрессивной внешней политики и отчасти, явились причиной того, что на рубеже веков Германия превратилась в серьезную военную угрозу для соседей, а в конечном счете стала инициатором I Мировой войны.

Большинство авторов, пишущих об интеллектуальных корнях Третьего Рейха, указывают на "Речи к немецкой нации" И.Г. Фихте как исходный пункт немецкой философской мысли, которая на протяжении ХІХ-иачала XX в. противопоставляла немцев и немецкий дух остальному человечеству. Хотя изначально идеи об уникальности немцев были достоянием лишь интеллектуальной элиты Германии, со временем они все больше находили своих сторонников в широких кругах немецкого народа. Основной мыслью "Речей" Фихте было то, что немцы должны выполнить особую миссию по отношению к человечеству. Фихте приписывал существенное превосходство "немецкому духу", прославляя его как будущего факельщика германских народов и даже человечества, т.е. немецкая культура связывалась с мыслью о мировом посланиичестве. Традиция превознесения немцев и всего немецкого была продолжена Г. Гегелем. Он видел в немецком народе и Прусском государстве воплощение всемирного Духа. Из этого Гегель делал вывод об особой исторической миссии немцев, о превосходстве немецкой культуры. Славянские народы Гегель исключал из истории. По его мнению, они не воплотили в себе никакой абсолютной идеи. Философ считал их неспособными к историческому творчеству, "неисторическими".

Хотя в этих мыслях еще не было политической конкретности, в отказе от западной государственной идеи как лишь "рациональной" и в полемике против рационалистически обосиоваппого конституционного государства уже содержались государств енно-философ с кие выводы. Немецкий историк К.Д. Брахер отмечает, что, став интеллектуальной пищей буржуазии, речи Фихте сыграли впоследствии роль, которую едва ли можно переоценить . В первой половине XIX века в Германии появились также философские и исторические доктрины и концепции о так называемом "историческом праве" Германии на свое объединение в границах Священной Римской империи в период ее наибольшего территориального распространения, а следовательно, и на господство над другими народами. Отмеченные концепции стали одной из основ агрессивных планов, направленных против Российской империи и всего славянского мира. В значительной степени эти концепции, были реакцией па политическую раздробленность Германии и поражение Пруссии в войне с Наполеоном. От катастрофы под Йеной в 1806 г. до первых крупных дипломатических и военных побед Бисмарка в 1864 г. в Германии существовали в высшей степени подходящие условия для того, чтобы немецкий мещанин, как бы в противовес своей беспомощности в политической жизни, в действительности создал извращенную, крайне националистическую идеологию, которой он себя успокаивал, по меньшей мере в мечтах. Позднее эта философская традиция стала идейным основанием, оправданием и подтверждением права немецкого народа на территориальную экспансию за счет своих соседей.

Так, уже в первой половине XIX века в Германии появляются среднеевропейские планы, суть которых сводилась к экономическому и политическому объединению Европы под господством Германии. От России предполагалось отторгнуть ряд территорий, вытеснить ее из Европы. Одним из теоретиков, оказавших огромное влияние на формирование пангермайской идеологии и планов расширения немецкого господства, был теолог и востоковед Пауль де Лагард. Его взгляды сформировались во второй половине XIX в. Руководствуясь как стратегическими, так и экономическими соображениями, Лагард выступал за аннексию польских земель, находившихся под властью России, вплоть до Пинских болот. Согласно планам философа германская экспансия должна была распространиться и на Россию. Лагард писал: "Россия должна быть отброшена от Черного моря, а тем самым и от южных славян. Мы должны получить на Востоке обширные территории для немецкой колонизации; ведь мы крестьянский народ". России по мнению Лагарда следовало обратить свой взор на Среднюю Азию, где свободного пространства более чем достаточно. Западное и северное побережье Черного моря должны достаться немцам. Бессарабия и прилегающие к ней с Востока территории - область, куда следует переселить румын из Трапсильвапии и Буковины. Польских и румынских евреев нужно переселить в Палестину, а еще лучше на Мадагаскар. Если Россия не согласится добровольно отдать свои западные и южные провинции, то "она вынудит нас к их изъятию, то есть к войне", - заявлял философ . П. де Лагард отмечал также следующее; "Водворить мир в Европе ... может только Германия, простирающаяся от устьев Дуная, от Мемеля до Триеста, от Меца до примерно Буга, ибо только такая Германия может прокормить себя и в состоянии будет разбить в одиночку Францию или Россию с помощью одной своей постоянной армии, а при усилении ее первой линией запаса разбить и Францию и Россию, вместе взятые" . Лагард был также одним из ярых поборников аншлюса Австрии, а мадьяр и всех славян он объявлял балластом истории. В период нацизма гитлеровцы постоянно пытались найти в теориях Лагарда определение и обоснование своей политики.

Основное содержание внешнеполитической концепции германского МИД и структура внешнеполитического аппарата нацистской Германии

Как известно, назначение Гитлера на должность рейхсканцлера было связано с намерением представителей право-консервативных партий Германии использовать политический потенциал НСДАП в своих интересах. То, что поддержка влиятельных групп сверху способствовала тому, чтобы усадить Гитлера в кресло рейхсканцлера, подчеркивает, например, немецкий исследователь М Бросзат1. В новом правительстве "национальной концентрации" лидер нацистов был "обложен" большинством консервативных министров, и это давало им надежду, что они смогут контролировать и удерживать Гитлера от экстремистских методов внутри страны и опасных экспериментов во внешней политике. Одной из наиболее твердых гарантий в этом отношении было то, что барон К. фон Нейрат вновь возглавил министерство иностранных дел. (Фон Нейрат стал министром иностранных дел в июне 1932 г. и занимал этот пост в кабинетах Ф. фон Паппена и К. фон Шлейхера). Сохранил свою должность и прежний статс-секретарь МИД Б. фон Бюлов. На оставлении этих двух лиц во главе внешнеполитического ведомства Германии настаивал рейхспрезидент П. фон Гипденбург, когда в январе 1933 г. решался вопрос о рейхсканцлерстве Гитлера. И можно сказать, что фон Нейрат был одной из самых заметных фигур среди тех, кто в соответствии с концепцией "укрощения" окружали в новом правительстве Гитлера и других нацистов и своим большинством должны были их нейтрализовать". При этом само министерство иностранных дел смогло сохранить персональный состав своих сотрудников практически без потерь вплоть до ] 938 г. .

Опираясь на особое доверие рейхспрезидента, фон Нейрат рассчитывал на то, что и при Гитлере он сможет продолжить прежнюю внешнеполитическую линию и уберечь немецкую иностранную политику от непредусмотренного риска. И, действительно, в первые недели и месяцы правления Гитлера политическая стратегия, осуществляемая германским МИД, являлась по сути дела лишь продолжением национально-ревизионистского и великодержавного курса, который был выработан и одобрен традиционно-консервативным руководством Германии и до 30 января 1933 г. проводился президентскими кабинетами1.

Основной целью данного курса было финансовое, экономическое и военное усиление Рейха. Этого предполагалось достичь посредством территориальных ревизий, в особенности тех земель, которые примыкали к восточным границам Германии, что должно было компенсировать послевоенные потери, вплоть до аншлюса Австрии и возврата старых немецких колоний. Не исключалась возможность и завоевания новых колониальных владений. Такая внешнеполитическая установка была идентична той, которая была у кайзеровского Рейха до 1914 г. При этом пространство для действий было расширено вследствие выпадения России из числа великих держав и распада Австро-Венгерской империи. Кроме того, планировалось усиление германского влияния в восточно-средиземноморском регионе . Такова в общих чертах была внешнеполитическая концепция германского МИД.

3 февраля 1933 г. в присутствии командования Рейхсвера Гитлер изложил свою собственную внешнеполитическую линию. Рейхсканцлер откровенно заявил о своем намерении "завоевать новое жизненное пространство на Востоке", подвергнув его "беспощадной германизации" . Из этих слов становится ясно, что и после захвата власти Гитлер не отказался от своей прежней политической программы, которую он сформулировал и раскрыл в 1920-е гг., а напротив, был полон решимости положить ее в основу немецкой внутренней и внешней политики. Основными моментами этой программы были завоевание "жизненного пространства" на Востоке Европы и "расовое преобразование" немецкой территории. Путь к этой цели должен был проходить через союз с Великобританией и Италией. Другие, соседние с Третьим Рейхом государства должны были оказаться поверженными или по меньшей мере поставленными под жесткий немецкий контроль, чтобы таким образом создать исходную позицию для военного поворота против Советского Союза . После разгрома СССР и колонизации значительной части его территории предполагалось начать борьбу за утверждение Германии в качестве мировой державы. Таким образом, Гитлер возродил довоенную концепцию двухфазовой внешней политики. Однако объединив великодержавные стратегические расчеты правящего слоя императорской Германии с радикальными расово» идеологическими представлениями, программа Гитлера явила собой что-то качественно иное, чем даже самые крайние экспансионистские планы периода Т Мировой войны2. Предотвращение "еврейско-большевистской" угрозы, исходящей от СССР, германизация восточноевропейского пространства и дальнейшее преобразование Европы и остального мира на расовых основах -вот конечные цели программы Гитлера, которые сильно отличались от внешнеполитических установок традиционной право-консервативной верхушки Германии.

Конечно, в первое время новый рейхсканцлер зависел от одобрения и сотрудничества своих консервативных партнеров и должен был учитывать их политические убеждения. Немецкий исследователь А. Хильгрубер даже пришел к выводу о том, что на начальном этапе нацистского господства об "укрощении" Гитлера в области внешней политики, особенно в отношении вопроса о разоружении, находившегося в то время в центре ревизионистского курса, вообще не может быть речи. Напротив, до сентября 1933 г .

Позиция и деятельность германской дипломатии в период углубления кризиса в немецко-советских отношениях во второй половине 1933 г

Однако точка зрения немецких дипломатов мало принималась в расчет новыми хозяевами Германии. По всей стране набирала обороты антисоветская кампания. Продолжались аресты, обыски и избиения советских граждан, жесткой дискриминации подвергались советские учреждения и хозяйственные организации, а также журналисты из СССР. Посольская корреспонденция стала задерживаться на почте, потому что в посольских бандеролях из СССР находились советские газеты, запрещенные в Германии из-за того, что там печатались оскорбительные для руководства Третьего Рейха статьи. В этой ситуации, по словам Литвинова, следовало говорить уже не о единичных локальных случаях, а о массовой травле всего, что носит название советского. "Речь идет об организованной кампании, направляемой из единого центра и продолжающейся уже неделями, причем правительство никаких мер не принимает для ликвидации ее" , - указывал нарком иностранных дел фон Дирксену.

МИД Германии был практически не в состоянии остановить разбушевавшийся в Германии антисоветизм. Такой точки зрения придерживался и Александровский, который из разговора с начальником IV отдела МИД Мейером относительно задержки посольской корреспонденции, вынес впечатление о том, что все беседы с Мейером не получают должного отклика в вышестоящих инстанциях, поскольку просто туда не доходят, ибо Мейер боится национал-социалистов. "Вообще сейчас аусамт весьма вяло реагирует и едва ли играет роль в правительстве, которую должен был бы играть" , - отмечал временный поверенный. А 4 апреля в письме Хиичуку Крестинскии указывал: "Заявлявшиеся нами до сих пор устные и письменные протесты, очевидно, не идут дальше аусамта, может быть, не доходят даже до Нейрата, а погребаются у Мейера, который не решается компрометировать себя в глазах гитлеровцев выступлением против фашистских эксцессов .

Между тем руководством МИД все же предпринимались некоторые попытки повлиять на то, чтобы прекратить нацистские бесчинства. Так, например, внешнеполитическое ведомство настояло на том, чтобы сотрудничество Розенберга, особенно прославившегося антисоветскими Филиппинами, с русско-украинскими эмигрантами и русскими националистическими и монархическими организациями было прекращено или, по крайней мере, велось бы более скрытно . В начале апреля фон Нейрат говорил Хинчуку о своей полной осведомленности по вопросу о советских нотах протеста и о том, что борется против эксцессов. По словам министра, он неоднократно беседовал по этому поводу с Гитлером, рекомендуя ему взять в узду своРіх людей, В разговоре с полпредом фон Нейрат придерживался мнения, согласно которому подобная политика Гитлера изолирует Германию и вредит самому рейхсканцлеру. Здесь же фон Нейрат констатировал доброе желание Гитлера, который, однако, может не все . 5 апреля фон Дирксеп в оптимистическом духе сообщил Литвинову о начатом в Германии расследовании в отношении вышеупомянутых инцидентов, связанных с советскими гражданами. Германское правительство взяло на себя обязательство обеспечитыбеспрепятственную работу советских хозяйственных организаций в соответствии с имеющимися соглашениями. Правительство Рейха готово также в ближайшее время ратифицировать протокол о продлении берлинского договора, - заявил германский посол". Но уже 26 апреля в телеграмме в наркоминдел СССР Хинчук сообщал о заявленных им новых протестах на очередные дискриминационные меры, применненные к организациям и гражданам Советского Союза". Всего за 1933 г. советское полпредство направило в МИД Германии 217 нот протеста против незаконных арестов, обысков, налетов, которым были подвергнуты сотрудники советских организаций в Германии, отделения торгпредства, филиалы внешнеторговых объединений, отдельные советские граждане.

25 апреля 1933 г. у фон. Нейрата состоялся очередной разговор с Гитлером. Речь шла о ситуации, сложившейся вокруг "Дероп", а также рейхсминистр снова поставил вопрос о ратификации протокола о продлении берлинского договора. И Гитлер принял решение о том, что обмен ратификационными грамотами может быть осуществлен только после его встречи с советским полпредом. Такая встреча произошла 28 апреля 1933 г. Фон Нейрат также присутствовал при разговоре. Здесь снова был поднят вопрос о взаимном невмешательстве в дела обоих государств. Рейхсканцлер выразил убеждение, что только такая политика может стать предпосылкой дружественных отношений между двумя странами, поскольку и СССР, и Германия являются полными хозяевами каждая у себя. В качестве примера нарушения со стороны СССР принципа невмешательства Гитлер привел факт того, что в последнее время из Москвы по радио ведется пропаганда на немецком языке . Но главная часть беседы была посвящена более практическим вопросам германо-советского сотрудничества. Советский полпред сделал пространное заявление, которое в общих чертах сводилось к следующему: правительство СССР с удовлетворением воспринимало все заверения германского МИД, а также выступление самого Гитлера на заседании Рейхстага 23 марта 1933 г., где было отмечено стремление немецкого руководства сохранять прежние дружественные связи с СССР. Однако доверие Советского Союза к таким дружественным жестам в последнее время подверглось тяжкому испытанию вследствие событий, о которых советскими представителями было неоднократно заявлено. Далее шло перечисление наиболее серьезных инцидентов, произошедших в первые месяцы 1933 і . От имени советского правительства Хинчук высказал ряд предложений и пожеланий, в частности, о скорейшей ратификации протокола о продлении берлинского договора, о скорейшем прекращении антисоветской кампании, в том числе и в печати, а также об урегулировании внешнеэкономических связей двух стран и устранении внутри Германии неоправданных с точки зрения защиты собственной экономики препятствий для советского экспорта. Полпред высказался также в пользу того, чтобы все шаги, направленные на закрепление и улучшение дружественных отношений между двумя странами предавались

Позиция и цели германской дипломатии в ходе переговоров о восточно-европейском региональном пакте. Начало курса на открытую ремилитаризацию Германии

В ответ на это Гартман заверил Крестинского, что военное ведомство Германии как один человек стоит за сохранение дружеских отношений с СССР и что военный министр В. фон Бпомберг в этом духе выступает на заседаниях правительства . После майского визита немецкой делегации во главе с генералом фон Боккельбергом фон Дирксен через военного атташе в Москве просил министерство обороны Рейха направить для ознакомления в МИД Германии отчеты о встречах и переговорах, состоявшихся в ходе этого посещения, поскольку, помимо обсуждения технических деталей, на переговорах прозвучала достаточно важная, подчеркнутая представителями советского руководства мысль о том, что военно-политическая линия не может быть выдержана без полной согласованности общеполитического курса двух государств. В заключении же отчета о пребывании в СССР группы генерала фон Боккельберга Гартман писал: "В целом мое мнение сводится к следующему:

A. В высших кругах есть серьезная и честная готовность русских углубить наше военное сотрудничество. B. Эту линию можно, однако, продолжать лишь если полностью и на длительный период устранить помехи в общеполитических отношениях в убедительной для русских форме. Достаточно болылое недоверие русских вновь и вновь подпитывается нынешними событиями в Германии и их отражением в русской прессе. По моему мнению, в настоящее время даже проверенное годами военное сотрудничество не в состоянии сгладить политические шероховатости, как это нередко случалось ранее. C. С немецкой стороны военное сотрудничество должно предполагать полную честность. На мой взгляд, невозможно скрывать от русских маленькие и преимущества наших военных приборов. Они же прекрасно информированы о заграничных нововведениях посредством промышленного шпионажа, многочисленных визитов, а также, не в последнюю очередь, из ненамеренных, но неизбежных разногласий в немецкой информации. С возрастающим промышленным укреплением и самостоятельностью России дружба с этой страной с военной точки зрения будет приобретать все большее значение"1. В докладе фон Боккельберга от 13 июня 1933 г. о поездке немецких офицеров в СССР генерал также особо подчеркнул, что сотрудничество с Красной Армией и советской военной промышленностью, развивающейся с необыкновенным размахом и энергией, чрезвычайно желательно не только по военно-политическим, но и по военно-техническим причинам .

Таким образом, военные и дипломаты, имевшие непосредственное отношение к контактам с Советским Союзом, всячески старались обратить внимание высшего германского руководства на данную проблему. Как видно из всего вышесказанного, они хорошо понимали, что подозрительность русских сильно укоренилась и стабилизация германо-советского сотрудничества невозможна без ее преодоления. По выражению Гартмана, недоверие советского руководства подпитывал ось в это время и отдельными внешнеполитическими акциями Третьего Рейха. Так, в германо-советских дипломатических беседах весной 1933 г. нередко поднимался вопрос о деятельности Розеиберга и его внешнеполитического бюро. В первой половине мая 1933 г. состоялась поездка Розеиберга в Лондон. Здесь шеф внешнеполитического бюро НСДАП вел активные переговоры с представителями английской аристократии и делового мира, давал многочисленные интервью английским и иностранным корреспондентам, устраивал бесконечные пресс-конференции. Таким образом, Лондон на время превратился в пропагандистский центр нацистов. Главная тема всех выступлений Розенберга заключалась в том, что нацисты спасли от угрозы большевизма Германию и, если западные страны не будут чинить препятствий, новые руководители Рейха спасут всю Европу. В ходе закрытых встреч Розенберг также представил планы расширения немецких территорий за счет включения в состав Рейха значительной части Польши, Австрии, Чехословакии и прибалтийских государств . Понятно, что подобные заявления Розенберга не могли не вызвать протесты с советской стороны. Германские дипломаты, однако, уверяли представителей наркоминдела в том, что внешнеполитическое бюро НСДАП - это негосударственная организация, а ее глава действует частным образом, по собственной инициативе и, фактически, не имеет никакого отношения к проводимой Германией политике. Но такая интерпретация деятельности Розенберга содержала в себе некоторое лукавство, поскольку министерство иностранных дел Германии оказывало главному идеологу партии в ходе его лондонской поездки всяческую поддержку, а после возвращения в Берлин Розенберг был приглашен на заседание германского правительства, на котором обсуждался вопрос об активизации нацистской пропаганды за рубежом. Раньше на подобных заседаниях Розенберг не присутствовал . Вместе с тем, итоги лондонского вояжа главы внешнеполитического бюро НСДАП были неоднозначны и нельзя сказать, что этот визит оказал серьезное воздействие на германо-советские отношения.

В конце мая 1933 г. состоялась поездка фон Дирксена в Берлин, где он встречался не только с руководством МИД, но и с высшими руководителями НСДАП, в том числе и с Гитлером. Вернувшись в Москву, фон Дирксен 3 июня 1933 г., в очередной раз обсуждая состояние германо-советских отношений с замиаркомом иностранных дел СССР Крестинским, заявил, что он прибыл из Берлина с радостным и совершенно определенным впечатлением, что политика, которой следует Германия по отношению к Советскому Союзу, является однозначной и позитивной. Как рейхсканцлер, так и другие компетентные лица, - говорил посол, - уверили меня в том, что эта политика движется по линиям, которые определены заявлениями и действиями правительства, а именно: предоставление краткосрочного кредита, речь рейхсканцлера в Рейхстаге 23 марта этого года, прием посла Хинчука рейхсканцлером и министр-президентом Герингом, ратификация протокола о продлении берлинского договора и позитивные комментарии национал-социалистической прессы по этому случаю . В послевоенных мемуарах немецкий дипломат описал свой разговор с Гитлером и так же, как и много лет назад, отметил, что рейхсканцлер в положительной форме отозвался о связях с Советским Союзом. "Наша беседа, -вспоминал бывший посол, - приняла благоприятный оборот. Гитлер выслушал мой отчет, задал мне несколько вопросов и вновь подтвердил свое желание, выраженное им в речи в Рейхстаге: поддерживать дружественные отношения с Советским Союзом при условии, что тот не будет вмешиваться во внутренние дела Германии". Однако далее произошло то, что удивило даже фон Дирксена: "После этих слов, - продолжает автор мемуаров, - случился эпизод, который я никогда не смогу забыть. Гитлер встал, подошел к окну, уставился немигающим взглядом в парк, окружавший рейхсканцелярию, и мечтательно заметил: "Если бы только мы могли договориться с Польшей! Но Пилсудский - единственный человек, с которым это было бы возможно"". Конечно, в беседах с коллегами из советского наркоминдела фон Дирксен ничего не сказал об этом высказывании рейхсканцлера. Да и сам посол не был согласен с такой точкой зрения. В ответ на слова Гитлера фон Дирксен заметил, что "это было бы возможно только в том случае, если бы Германия отказалась от своих требований в отношении "Данцигского коридора", и что эти требования, поддержанные всем народом.