Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Ключевые подходы российской федерации к строительству отношений с КНДР 42
1.1. Проблемы поддержания мира и безопасности на Корейском полуострове: позиция России 42
1.2. Корейские концепции объединения страны и российские интересы 67
1.3. Китайский фактор в российско-северокорейских отношениях 83
1.4. Ядерный кризис на Корейском полуострове: стратегия и тактика России на шестисторонних переговорах 107
ГЛАВА 2. Особенности политического диалога России и КНДР 138
2.1. Политико-правовые основы становления российско-северокорейских отношений 138
2.2. Методы и принципы ведения дипломатического диалога между Россией и КНДР в 1990-е гг 149
2.3. Заключение нового межгосударственного договора и развитие двусторонних отношений в начале XXI в 169
ГЛАВА 3. Проблемы формирования российско-северокорейской морской и сухопутной границы 191
3.1. Исторический анализ советско-северокорейских пограничных договоров 191
3.2. Основные положения и значение пограничного соглашения 1998 г. между Россией, КНДР и КНР 202
3.3. Японо-южнокорейский пограничный спор и его влияние на развитие российско-северокорейских отношений 213
ГЛАВА 4. Привлечение северокорейских рабочих на российский дальний восток: опыт и перспективы 236
4.1. Причины и этапы северокорейской трудовой миграции .236
4.2. Политические цели и экономические результаты трудовой миграции северокорейцев в СССР (1945 г. - начало 1990-х гг.) 239
4.3. Миграция северокорейских рабочих в Россию как решение региональных социально-экономических проблем (конец 1990-х - 2000-е гг.) 244
ГЛАВА 5. Российско-северокорейские торгово-экономические связи и их влияние на укрепление сотрудничества двух стран ...264
5.1. Особенности развития межгосударственных торгово-экономических отношений 264
5.2. Роль и значение российских регионов в расширении торгово-экономических контактов с КНДР 282
Заключение 315
Примечания 320
Список использованных источников и литературы 326
- Ядерный кризис на Корейском полуострове: стратегия и тактика России на шестисторонних переговорах
- Методы и принципы ведения дипломатического диалога между Россией и КНДР в 1990-е гг
- Основные положения и значение пограничного соглашения 1998 г. между Россией, КНДР и КНР
- Политические цели и экономические результаты трудовой миграции северокорейцев в СССР (1945 г. - начало 1990-х гг.)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Корейский полуостров занимает особое положение в современных международных отношениях, являясь ареной непосредственного соприкосновения стратегических и геополитических интересов мировых держав. Основную роль играют Китай, США, Россия и Япония. Характер отношений этих государств с КНДР и Республикой Корея (РК) были и остаются определяющими в обеспечении безопасности региона. КНДР и РК, возникшие в условиях жёсткой политико-идеологической конфронтации, вынуждены следовать в фарватере политики сверхдержав, имеющих с ними военно-политические альянсы.
Взаимоотношения России и КНДР являются составной частью системы международных отношений Северо-Восточной Азии. Дружественные контакты двух стран разворачиваются на фоне столкновения геополитических интересов их соседей, включая США, что непосредственно влияет на характер российско-северокорейских связей.
Сотрудничество СССР и КНДР было довольно тесным в период «холодной войны» (1945–1990 гг.), что обуславливалось общностью господствовавшей идеологии и союзническими обязательствами во внешней политике. Впоследствии межгосударственные связи ослабли. Тем не менее, оба государства продолжают объединять не только традиционные дружественные отношения, не отягощённые принципиальными противоречиями, но и стремление не допустить военных или гражданских конфликтов вблизи своих границ.
Начало 1990-х гг. отмечено переориентацией советской внешней политики в отношении стран Корейского полуострова. Установление советским правительством в сентябре 1990 г. дипломатических связей с Республикой Корея – страной, являющейся военно-политическим противником КНДР, вызвало критику со стороны северокорейского руководства, расценившего это как нарушение Москвой союзнических обязательств. Свёртывание всех сфер советско-северокорейских контактов после 1990 г. завершило длительный период сравнительно стабильных и тесных связей. Последовавший затем распад СССР и становление Российской Федерации (РФ) как суверенного государства ознаменовали качественно новый этап в отношениях с КНДР.
Вторая половина 1990-х гг. – период восстановления Россией политических и экономических связей с КНДР. На формирование российско-северокорейских отношений в новую историческую эпоху повлияли многие объективные реалии политической жизни Северо-Восточной Азии. Окончание «холодной войны» способствовало потеплению международного климата в регионе и смягчению накала межкорейского противостояния. Это послужило благоприятным фоном для активизации российско-северокорейского сотрудничества.
Правительство России кардинально пересмотрело характер прежних (периода СССР) отношений с КНДР, приведя их в соответствие с задачами нынешней российской политики и сделав свободными от идеологического влияния. Вместе с тем в Москве понимали, что на российско-северокорейские отношения ещё длительное время будут влиять политические традиции советско-северокорейских связей. Вполне возможно, что в будущем северокорейские лидеры попытаются вновь использовать Россию в качестве экономического донора и играть на противоречиях сопредельных стран для достижения своих целей, главная из которых – сохранение государственности КНДР.
Особенностью военно-политической ситуации в Северо-Восточной Азии являлось то, что в начале ХХI в. в регионе продолжали действовать структуры «холодной войны», ведущие к закреплению международной изоляции КНДР. Такое утверждение не безосновательно и, прежде всего, касается военно-политических союзов США с Японией и РК, присутствия на юге Корейского полуострова 28,5–тысячного корпуса армии США, а также постоянного проведения вблизи демилитаризованной зоны совместных военно-морских и сухопутных учений флотами и армиями США, Японии и РК.
Сложившаяся военно-политическая обстановка в Северо-Восточной Азии чревата опасностью возникновения межгосударственного конфликта, начальной фазой которого может стать осуществление мероприятий по усилению международной изоляции КНДР для подготовки вторжения на её территорию и последующего ведения военных действий. В течение двух последних десятилетий экономически развитые государства, используя международную изоляцию при подготовке локальных войн, создавали условия для достижения превосходства в военных действиях. Они одерживали победу путём комплексного использования политических, дипломатических, информационных, торгово-экономических и иных средств для блокирования жизнедеятельности или установления контроля над международными связями стран – потенциальных жертв своей агрессии, какими в своё время оказались Югославия, Ирак, Афганистан.
Пхеньян не видит существенных позитивных перемен в региональной ситуации. Более того, в официальных заявлениях северокорейского руководства констатируется усиление тенденций к военно-политическому и экономическому доминированию США в Северо-Восточной Азии, что расценивается как прямая угроза государственной безопасности КНДР, как политика, направленная на «изоляцию и удушение республики». Отсюда заявления руководства КНДР о создании атомного оружия и проведение его испытания, проведение запусков баллистических ракет, решение выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), высылка инспекторов МАГАТЭ и др.
Ограниченность возможностей для проявления политической и экономической активности России в Северо-Восточной Азии, длительная международная изоляция КНДР, сопровождавшаяся не менее продолжительными внутриэкономическими осложнениями, сырьевая основа экспорта обеих стран затрудняют поступательное развитие российско-северокорейских отношений, сфера деятельности которых (особенно это касается экономических связей) часто ограничивается узкорегиональной направленностью.
Тем не менее, российское правительство неоднократно заявляло о своём стремлении углублять развитие сотрудничества с соседней страной и оказывать ей помощь в преодолении международной изоляции. России не безразлична судьба КНДР, а также военно-политическая обстановка, складывающаяся вокруг Корейского полуострова, поскольку от этого зависит безопасность дальневосточных границ и экономическое развитие приграничных территорий. Вследствие этого Россия выступает с прагматической позиции в отношении КНДР, содействует мирному урегулированию ядерного кризиса на Корейском полуострове.
На рубеже ХХ–ХХI вв. под влиянием внешних и внутренних факторов произошла активизация политики России в отношении КНДР: в 2000 г. был заключён новый межгосударственный договор, состоялся первый визит российского президента В.В. Путина в Пхеньян, а затем два визита северокорейского лидера Ким Чен Ира в Москву и на российский Дальний Восток. В ходе встреч на высшем уровне, по сути, был создан новый механизм российско-северокорейского сотрудничества по ключевым для двух сторон международным вопросам, что способствовало вовлечению КНДР в региональное экономическое сотрудничество и появлению перспективы постепенного выхода из изоляции.
Пограничные вопросы всегда занимали центральное место в российско-северокорейских взаимоотношениях. Для формирования благоприятной политики и устранения возможных пограничных осложнений в будущем российское правительство подтвердило ранее заключённые соглашения с КНДР и подписало трёхстороннее пограничное соглашение с КНДР и КНР, уточняющее пограничную линию в месте схождения границ трёх государств.
Развитие региональных экономических связей и трудоустройство северокорейцев на территории Дальнего Востока России стали приоритетными направлениями в региональном сотрудничестве двух стран. Во все периоды российско-северокорейских отношений трудовая миграция из КНДР являлась значимым фактором в процессе укрепления двусторонних связей.
Достигнутые в последнее годы положительные изменения в российской дальневосточной политике свидетельствуют об имеющемся потенциале и возможностях сотрудничества двух стран. Российская политика в отношении КНДР носит долгосрочный характер и отвечает общим стратегическим планам России в Северо-Восточной Азии. Глубокий анализ истории, современного состояния и перспектив развития региональных международных отношений, а главное, условий, способствующих усилению роли России в решении различных вопросов межкорейского сотрудничества и мирного урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове, указывают на особое значение изучаемых проблем. Таким образом, актуальность предлагаемого исследования определяется комплексом политических и социально-экономических факторов.
Степень научной разработанности проблемы. В ходе работы над темой диссертации во главу угла ставилось исследование и переосмысление характера и основных направлений политических и социально-экономических отношений России с КНДР в эпоху глобальных перемен мировой политики. В научной литературе нашли отражение мировоззренческие установки, традиционные стереотипы, конъюнктурные подходы российских, англоязычных, корейских, китайских и японских авторов, а также национальные интересы и политические цели тех стран, представителями которых они являются. Исходя из поставленных задач, всю имеющуюся по данной проблеме научную литературу можно разделить на три группы – общетеоретическую, отечественную и зарубежную, в которых следует выделить работы, связанные одной тематикой или привлекаемые для выполнения определённых политических задач.
Первую группу работ составили отечественные и зарубежные исследования, затрагивающие теоретические и методологические аспекты изучаемой проблемы. Среди них – труды по общим проблемам международных отношений в Северо-Восточной Азии, национальной безопасности, теоретическим вопросам международных отношений и внешней политики 1. Основные положения указанных работ представляют целостную картину глобальных процессов мировой политики, показывают ход эволюции международных отношений в Восточной Азии на протяжении «холодной войны» и первые десятилетия после её окончания, вводят новые категории в понятийный аппарат теории международных отношений.
Во вторую группу работ вошли труды российских учёных, которые непосредственно занимались исследованием политических и социально-экономических проблем становления и развития российско-северокорейских связей. Большой научно-
1 Арешидзе Л.Г. Международные отношения в Восточной Азии. М.: Межд. отнош., 2007; Аноcова Л.А., Матвеева Г.С. Южная Корея. Взгляд из России. М.: Физматлит, 1994; Арин О. Стратегические контуры Восточной Азии в ХХI в. Россия ни шагу вперед. М., 2001; Бажанов Е.П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы ХХI века. М.: Известия, 2007; Он же. Актуальные проблемы международных отношений. Т. 2. М., 2002; Он же. Современный мир. Избр. труды. М.: Известия, 2004; Он же. Приоритеты в меняющемся мире. М.: Научная книга, 2000; Бажанов Е.П., Асфари Д.А. О тенденциях международных отношений на пороге ХХI столетия. М.: Научная книга, 1999; Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2006; Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталёв М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. М.: Научная книга, 2002; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М.: Конверт – МОНФ, 1997; Он же. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии. М., 1996; Воронцов А.В. Треугольник: США–Япония–Южная Корея. М.; Наука, 1991; Воскресенский А.Д. Большая Восточная Азия. Мировая политика и энергетическая безопасность. М., 2006; Восток/Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений /Под ред. А.Д. Воскресенского. М., 2002.; Вызовы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Взгляд из России и США. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2006; Гаджиев К.С. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997; Денисов В.И. Россия в АТР: безопасность и сотрудничество // Международная жизнь, 1995. № 4-5; Дугин А.Г. Геополитика постмодерна. Времена новых империй. Очерки геополитики ХХI века. СПб., 2007; Задохин А.Г. Евразия и Россия. М.: Русский мир, 1998; Закаурцева Т.А., Золотухин М., Чудинов А. Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. В 3 частях. Часть 3. М.: Изд-во «Владос», 2008; Каменский А.Н. Проблемы международного трудового обмена и Россия. М.: Моск. общ. фонд, 1999; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика ?: К дипломатии для ХХI века. М., 2002; Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. М.: Аспект Пресс, 2005; Кулматов К.Н. Приоритеты внешней политики России и современные международные отношения. М., 2002; Ли Вл. Ф. Теория международного прогнозирования. М., 2003; Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина: возвращение России на «Большой Восток» (2004–2008 гг.). М., 2007; Международные отношения и внешнеполитическая деятельность России. Под ред. проф. С.А. Проскурина. М., 2004; Миграционная ситуация на Дальнем Востоке и политика России. М.: Моск. центр Карнеги, 1996; Михеев В.В. Китай – Япония: стратегическое соперничество и партнерство в глобализирующемся мире. М.: ИМЭМО РАН, 2009; Он же. Глобализация и азиатский регионализм. Вызовы для России. М.: ИДВ РАН, 2001; Примаков Е.М. Минное поле политики. М.,
теоретический вклад в изучение российской политики в отношении КНДР внесли учёные Дипломатической академии МИД РФ. В работах Е.П. Бажанова, О.В. Багдамяна, А.А. Волоховой, Вл.Ф. Ли и др. рассмотрены политические и дипломатические вопросы, выявлены общие тенденции и особенности развития российско-северокорейских политических отношений.
В работах Е.П. Бажанова изучены характер и традиции советской и российской политики в Северо-Восточной Азии в целом и в отношении обоих корейских государств в частности, показана эволюция приоритетов в корейском направлении внешней политики президента М.С. Горбачева, сделан вывод об успешности азиатско-тихоокеанской политики СССР, что впоследствии помогло России «улучшить отношения с большинством стран Восточной Азии» 2. По замечанию Е.П. Бажанова, в конце 1980-х гг. активизация советской политики и дипломатии в Северо-Восточ- ной Азии способствовала «снижению военной конфронтации и предотвращению новой войны на Корейском полуострове». Заключение в 2000 г. нового межгосударственного договора с КНДР, визит президента В.В. Путина в Пхеньян и подписание
2006; Рубан Л.С., Катаева Е.Г., Хегай В.К. Геостратегические интересы Российской Федерации на Дальнем Востоке. М., 2006; Современные международные отношения и мировая политика / Под ред. А.В. Торкунова. М.: Просвещение, 2004; Степанов Е.Д. Политика начинается с границы: некоторые вопросы пограничной политики КНР второй половины ХХ в. М.: ИДВ РАН, 2007; Стратегическая ситуация и основные узлы противоречий в Восточной Азии /Отв. ред. Г.Д. Агафонов. М.: ИДВ РАН, 2007; Тен В.А. Корейская диаспора в США в ХХ веке: формирование и адаптация. М.: Научная книга, 2000; Титаренко М.Л. Геополитическое значение Дальнего Востока. Россия, Китай и другие страны Азии. М.: Памятники исторической мысли, 2008; Он же. Россия: безопасность через сотрудничество. Восточно-азиатский вектор. М.: Памятники исторической мысли, 2003; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003; Чой Сеонг-Аэ. Эволюция отношений России с государствами Северо-Восточной Азии. М.: Научная книга, 1998; Шутов А.Д. Постсоветское пространство. М.: Научная книга, 1999; Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям / Пер. с англ. яз. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Ладомир, 2004; Ядерное оружие после «холодной войны»/ Под ред. А. Арбатова и В. Дворкина; Моск. центр Карнеги. М.: РОССПЭН, 2006; Buzan B., Little R. International Systems in World History: Remarking the International Relations. Oxford, 2000; International Relations in the Asia-Pacific: New Patterns of Power, Interest and Cooperation / Eds. Dosch J., Mols M. N.Y., 2000; Huntington S.P. The Clash of Civilization and the Remaking of World Order. N.Y.-L.-Toronto-Sydney: Simon&Schuster, 2003; Lampton D.M. (ed.). Major Power Relations in the Northeast Asia: Win-Win or Zero-Sum Game. Tokyo-N.Y.: Japan Center for International Exchange, 2001; Rozman G. Northeast Asia’s Stunted Regionalism. Bilateral Distrust in the Shadow of Globalization. Cambridge: Cambr. univ. press, 2004; Russia’s Far East. A Region at Risk / Ed. by J. Thornton, Ch.E. Ziegler. Seattle-L.: Univ. of Wash. Press, 2002; Snyder S. Negotiating on the Edge: North Korean Negotiating Behavior. Wash.: U.S. Institute of Peace, 2002; Waltz K. Theory of International Politics. N.Y., 1979; Watson A. Evolution of International Society: A Comparative Historical Analysis. L., 1992; Yahuda M. The International Politics of the Asia-Pacific, 1945-1995. L., 1995. и др.
2 Bazhanov E.P. Soviet Policy Toward the Asia-Pacific Region: The 1980s // Russian Strategic Thought toward Asia. Ed. by G. Rozman, K. Togo, J.P. Ferguson. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2006. P. 53.
совместной декларации «...открыли новую страницу в отношениях двух стран». Тогда же «Москва заявила о своей готовности стать посредником между Севером и Югом на политических переговорах и начать трёхстороннее экономическое сотрудничество» 3.
Диссертация О.В. Багдамяна 4 посвящена актуальным вопросам современной политики держав на Корейском полуострове. Автор отмечает заинтересованность России в мирном урегулировании ядерного кризиса, указывает на перспективы российского участия в межкорейском политическом диалоге и экономическом сотрудничестве.
В монографии А.А. Волоховой акцентируется внимание на эволюции китайской внешнеполитической доктрины и отношениях Китая со своими соседями. По её мнению, во внешней политике Китая «просматривается тенденция утверждения китайского приоритета в выдвижении важнейших концепций мироустройства» 5 и самовозвеличивания, что вызывает тревогу в соседних странах, поскольку может вновь привести к великодержавному шовинизму и нарушению регионального баланса сил. Активность китайской политики в Северо-Восточной Азии беспокоит руководство КНДР и побуждает расширять связи с европейскими странами.
Изучению специфики межкорейского диалога и внешнеполитической деятельности КНДР и РК посвящены монографии российского политолога Вл.Ф. Ли 6, в которых обосновывается необходимость осуществления бессрочного нейтралитета объединенной Кореи, что будет не только отвечать корейским национальным интересам, но и способствовать сохранению безопасности соседних государств. В связи с этим задача России, по мнению Вл.Ф. Ли, состоит в содействии становления «позитивного нейтралитета будущей объединённой Кореи».
В конце 1990-х гг. в российской научной литературе развернулась дискуссия о степени приоритетности для России отношений с Республикой Корея. Прагматич-
3 Bazhanov E.P. Korea in Russia’s Post-Cold War Regional Political Context // Korea at the Center. Dynamics of Regionalism in Northeast Asia. Ed. by Ch. K. Armstrong, G. Rozman, S.S. Kim, S. Kotkin. N.Y., L.: M.E. Sharpe, 2006. P. 222-223.
4 Багдамян О.В. Ядерная проблема на Корейском полуострове (истоки, нынешнее состояние, пути и методы урегулирования). Автореф. дисс. канд. полит. наук. М., 2005. 24 с.
5 Волохова А.А. Основы китайской дипломатии (Эволюция пяти принципов мирного сосуществования в 1949-2006 годах). М.: Научная книга, 2007. С. 143.
6 Ли Вл.Ф. О бессрочном нейтралитете Корейского полуострова в свете мирового опыта ХХ в. М.: Научная книга, 1999. 78 с.; Он же. Россия и Корея в геополитике евразийского Востока. М.: Научная книга, 2000. 516 с.
ный подход характерен для экономистов и политологов (В.В. Михеев 7, Г.Ф. Кунадзе 8 и др.), которые настаивали на том, что у России в принципе не может быть «сбалансированной политики» в отношении двух корейских государств, так как их политико-экономический потенциал далеко не равнозначен. По их мнению, России выгоднее поддерживать более тесные контакты с РК как страной c наиболее развитой экономикой и ограничить связи с КНДР как экономически отсталым государством.
Учёные-историки (Ю.В. Ванин 9, А.В. Воронцов 10, А.З. Жебин 11, Г.Д. Толорая 12 и др.), напротив, полагали, что Россия имеет все основания для проведения именно «сбалансированной политики» в отношении двух корейских государств. Как видно, обе группы исследователей по-разному подходят к решению проблемы. На наш взгляд, под «сбалансированностью российской политики на Корейском полуострове» следует понимать не материальное равенство по объёму и наполнению двусторонних связей, а равенство по значению их для России, стремлению их развивать, учитывая, прежде всего, российские национальные интересы. После заключения нового межгосударственного договора 2000 г. эта дискуссия прекратилась.
В работах российских учёных уделяется пристальное внимание развитию военно-политических событий на Корейском полуострове, анализируются перспективы продолжения шестисторонних переговоров, изучаются внешнеполитические акции КНДР и характер её связей с соседними государствами. Этим вопросам посвящены статьи А.З. Жебина, Ким Ен Ун и Г.Д. Толорая 13. В них авторы обращаются к исследованию специфики процессов, протекающих на Корейском полуострове, выявляют причины обострения ядерного кризиса, анализируют военно-политические це-
7 Mikheev V.V. Russian Policy Towards Korean Peninsula after Yeltsin’s Re-Election as President // Journal of East Asian Affairs. Summer/Fall 1997. Vol. XI. No. 2. Pp. 348-377.
8 Кунадзе Г.Ф. Пушистый диктатор // Новое время. 2002. № 35. С. 16.
9 Ванин Ю.В. КНДР на «форсированном марше» // Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 5. С. 20-31; Он же. Изменения конституционного строя КНДР // Проблемы Дальнего Востока. 1999. № 2. С. 34-44.
10 Воронцов А.В. Корейская политика РФ в первой половине и середине 90-х гг. // Политические, экономические и культурные аспекты объединения Кореи. Ч. 2. М.: ИДВ РАН, 1997. С. 84-93; Он же. Россия и Корейский полуостров: современные реалии и перспективы // Проблемы Дальнего Востока. 2002. № 3. С. 46-58.
11 Жебин А.З. Ядерный кризис в Корее и интересы безопасности России // Проблемы Дальнего Востока. 2004. № 2. С. 6-22.
12 Толорая Г.Д. Новый старый партнёр на Дальнем Востоке // Проблемы Дальнего Востока. М. 2000, № 5. С. 24-32.
13 Жебин А.З., Ким Ен Ун. Перемены на Корейском полуострове: вызовы и возможности // Проблемы Дальнего Востока. 2008. № 2. С. 86; Толорая Г.Д. Корейский полуостров в поисках пути к стабильности // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 1. С. 47.
ли стран, участвующих в шестисторонних переговорах и др. Г.Д. Толорая видит причину нестабильности в том, что «ни США, ни КНДР пока не выработали концепции сосуществования». Недоверие Пхеньяна вызывают попытки США «вовлечь» КНДР в диалог в рамках шестисторонних переговоров и избежать таким путём конкретных действий по обеспечению безопасности и установлению дипломатических отношений с КНДР. Учитывая такую неконструктивную позицию США, Пхеньян занял выжидательную позицию и приостановил свёртывание своей ядерной программы.
Российские учёные предприняли попытки переосмысления места и роли России в системе международных отношений современной Северо-Восточной Азии, сделав ряд предложений по усилению российских позиций в регионе. В коллективной монографии «Корейское урегулирование и интересы России» 14 изучен широкий круг вопросов, касающихся характера российско-корейского политического и экономического сотрудничества, двусторонних связей КНДР и РК со своими соседями и США. Авторы другого коллективного труда «Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории» – А.В. Торкунов, В.И. Денисов, Вл.Ф. Ли 15 – исследовали процесс формирования внешнеполитической доктрины КНДР и характера её отношений с соседними странами. Они отмечают, что внешняя политика КНДР ориентирована на «сохранение северокорейской государственности, укрепление позиций страны в противоборстве с США». В работе дана объективная оценка российско-северокорейских политических связей за последние 20 лет и выделены этапы в развитии двустороннего сотрудничества.
Проблема урегулирования ядерного кризиса пристально изучается российскими учёными 16, которые выражают опасения в связи с распространением оружия массового поражения на Корейском полуострове, представляющего реальную угрозу не только для населения обоих корейских государств, но и для безопасности россий-
14 Корейское урегулирование и интересы России /Под ред. В.И. Денисова и А.З. Жебина. М.: ИДВ РАН, НП ИД «Русская панорама», 2008. 344 с.
15 Торкунов А.В., Денисов В.И., Ли Вл.Ф. Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. С. 422, 447-453.
16 Воронцов А.В. Ядерный кризис на Корейском полуострове в международном контексте // Полвека без войны и без мира: Корейский полуостров глазами российских учёных. М.: Центр изучения современной Кореи, 2003. С. 211-219; Воронцов А.В., Ревенко О. Северокорейские залпы. Что дальше ? // Азия и Африка сегодня. М. 2006. № 6. С. 46-51.; Цыдыпов Т.Л. Развитие конфликтной ситуации на Корейском полуострове после окончания холодной войны. Автореф. дисс. канд. полит. наук. М.: ДА МИД России, 2005. 23 с.; Ядерное распространение в Северо-Восточной Азии. М.: Фонд Карнеги, 2005. С. 12-13.
ской территории. Неоднократные заявления Пхеньяна о создании ядерного оружия и проведение его испытания, по сути, были северокорейским ответом на негибкую политику республиканской администрации Дж. Буша-мл., которая безуспешно пыталась использовать методы военного давления в своей северокорейской политике. Справедливо в этой связи замечание А.В. Воронцова о том, что основной причиной периодических вспышек напряжённости на Корейском полуострове, принявших после окончания «холодной войны» формы ядерной угрозы, явилась «неурегулированность корейской проблемы, заложенная самим расколом и наследием Корейской войны», а также отсутствием «оптимальных условий для мирного сосуществования двух корейских государств» 17.
Авторы коллективной монографии «Ядерное распространение в Северо-Восточной Азии» отмечают, что обострение отношений между КНДР и США произошло в 2002 г. , когда обнаружилось, что КНДР наряду с наработкой плутония на ядерном реакторе в Нёнбёне также реализует программу обогащения урана, о которой не было заявлено МАГАТЭ. В результате США, Япония и РК аннулировали свои обязательства по строительству в КНДР АЭС на легководных реакторах. Пхеньян ответил отказом от своей части договоренности и вышел из ДНЯО. Авторы заключают, что КНДР «...использовала свою ядерную программу ... как инструмент политического блефа и шантажа». Вместе с тем они допускают, что в случае, если «блеф не даст плодов в виде размена ядерной программы на уступки США», то это может привести к «действительному созданию ядерного оружия». По мнению авторов, переговорный процесс является лучшей гарантией безопасности на Корейском полуострове и «предотвращает силовую акцию США против КНДР» 18.
Проблемы объединения Кореи, характер межкорейских отношений, а также международный статус будущего единого Корейского государства нашли всестороннее отражение в отечественной историографии. Эти вопросы освещены в работах И.О. Горелого, В.И. Денисова, Вл.Ф. Ли, В.П. Ткаченко, В.Д. Тихомирова, А.В. Торкунова и др. В исследованиях российских историков показана эволюция корейских концепций объединения родины, представлены взгляды советских и российских политических деятелей по вопросам объединения Кореи и её будущем международном
17 Воронцов А.В. Ядерный кризис на Корейском полуострове... С. 218.
18 «Ядерное распространение в Северо-Восточной Азии»... С. 13.
статусе 19. В работах российских авторов подчёркивается неизменность позиции России, которая заключается в поддержании мирного, демократического объединения Кореи и установления с ней дружественных связей.
Анализ эволюции политики США на Корейском полуострове, представленный в диссертациях Д.А. Володина, Г.В. Мирзаяна и А.Н. Ролина 20, важен для настоящего исследования, так как США являются ведущим военно-политическим актором в Северо-Восточной Азии. Экспансионистские цели США сталкиваются с интересами других стран региона – прежде всего китайскими и северокорейскими. Необходимо учитывать стратегию и тактику Вашингтона в новых геостратегических условиях и влияние американской политики по формированию международной ситуации в Северо-Восточной Азии.
В статьях и монографиях российских исследователей проанализированы характер, содержание и формы научно-технического и торгово-экономического сотрудничества СССР/России и КНДР. Работы Н.Е. Бажановой и М.Е. Тригубенко ценны для понимания базового уровня, на котором строятся современные российско-северокорейские экономические связи.
Наиболее подробно и основательно освещён весь спектр советско-северокорейских торгово-экономических отношений в монографии Н.Е. Бажановой «Внешнеэкономические связи КНДР. В поисках выхода из тупика» 21, в которой представлены подробные статистические данные о ежегодном объеме торговли и безвозмездной экономической помощи СССР в период становления народной экономики КНДР, проанализированы основополагающие документы, касающиеся технического сотрудничества двух стран.
19 Горелый И.О. Корея. Концепции объединения. М.: Восточная литература РАН, 1997; Денисов В.И. Россия на Корейском полуострове: проблемы и перспективы // Аналитические записки. Вып. 5 (45). Июнь 2009. М.: МГИМО – Университет, 2009; Он же. Россия в АТР: безопасность и сотрудничество // Международная жизнь, 1995. № 4–5; Он же. Корейская проблема: пути урегулирования, 70–80-е гг. М.: Международные отношения, 1988; Ли Вл.Ф. О бессрочном нейтралитете Корейского полуострова в свете мирового опыта ХХ в. М.: Научная книга, 1999; Он же. Россия и Корея в геополитике евразийского Востока. М.: Наука, 2000; Ткаченко В.П. Корейский полуостров и интересы России. М.: Вост. лит-ра. 2000; Тихомиров В.Д. Корейская проблема и международные факторы (1945–80-е гг.). М.: Наука, 1998; Торкунов А.В., Уфимцев Е.П. Корейская проблема: новый взгляд М., 1995.
20 Володин Д.А. Американский фактор в корейской проблеме после «холодной войны». Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.: ИСК РАН. 2003; Мирзаян Г.В. Внешняя политика США и северокорейский ядерный кризис. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.: ИСК РАН. 2008; Ролин А.Н. Корейский вопрос во внешней политике США (80-е годы ХХ в. – 2003 год). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.: ИВИ МО РФ, 2005.
21 Бажанова Н.Е. Внешнеэкономические связи КНДР. В поисках выхода из тупика. М.: Наука, 1993. 215 с.
В настоящее время российские корееведы-экономисты сосредоточили внимание на изучении проблем преодоления закрытости северокорейской экономики и перспективах расширения торгово-экономических связей с российским Дальним Востоком. Исследования Г.Я. Левченко, П.С. Лешакова, М.Е. Тригубенко 22 и др. посвящены изучению новых тенденций экономической политики России на Корейском полуострове, возможности сотрудничества России с обоими корейскими государствами в целях модернизации северокорейской экономики и преодоления кризисных явлений в структуре её экспорта.
Третью группу исследований о российской политике в отношении КНДР представляет зарубежная научная литература, которая довольно скромна в сравнении с российской и пока не располагает специальными исследованиями. Среди северокорейских работ преобладают анонимные публикации без научного аппарата и аналитических выводов, во многих случаях преследующие конъюнктурные цели пропагандистского характера. Такого рода изданием является, например, книга справочного характера под названием «Корея ХХ века. 100 фактов и материалов» 23, в которой в хронологической последовательности изложены общеизвестные события новейшей истории Кореи. Строительство социализма в КНДР представлено как самостоятельный процесс, который был осуществлён благодаря идеологии чучхе и без поддержки других стран. Анонимные авторы этого издания с одобрением относятся к военноориентированной стратегии КНДР, в соответствии с которой страна взяла «курс на параллельное ведение экономического и оборонного строительства».
Северокорейские авторские исследования по современной истории КНДР и её внешней политике крайне малочисленны. Имеющиеся в нашем распоряжении рабо- ты отражают официальную точку зрения правительства КНДР и приветствуют внешнеполитические акции её руководства. Подобные тенденции прослеживаются в монографии бывшего южнокорейского политолога, ныне проживающего в КНДР,
22 Левченко Г.Я. Внешнеэкономическая деятельность России на Корейском полуострове // Актуальные проблемы Корейского полуострова. Сб. ст. М. 1996. С. 46-72; Лешаков П.С. Роль России в политике экономического вовлечения КНДР // Корея: новые горизонты. Докл., предст. на IХ науч. конф. корееведов России и стран СНГ. Москва, 29-30 марта 2005 г. М.: ИДВ РАН, 2005. С. 201-208; Тригубенко М.Е. О возможностях трёхстороннего сотрудничества между Россией, КНДР и Республикой Корея // Политические, экономические и культурные аспекты объединения Кореи. Ч. 2. М.: ИДВ РАН. 1997. С. 131-139; Она же. Попытки и перспективы обновления социализма в КНДР // Корус Forum. М. 2004. № 1–2 (22). С. 46-52.
23 Корея ХХ века. 100 фактов и материалов. Пхеньян: Изд. лит. на ин. яз., 2002. 234 с.
профессора Ким Чхоль У «Военноориентированная политика Ким Чен Ира» 24, в ко-торой положительно оцениваются политические методы северокорейских лидеров, «гарантирующие самостоятельность КНДР, защищающие социализм, способствующие строительству могучей и процветающей державы». Во всех вышеуказанных северокорейских публикациях исторические факты подаются так, что создается впечатление будто бы КНДР самодостаточная страна, не имеющая союзников и потому решающая свои проблемы самостоятельно. Всё это, разумеется, совершенно не соответствует действительности.
Среди опубликованных работ есть и книги зарубежных авторов, всецело поддерживающих внутриполитический порядок и внешнюю политику КНДР. К ним относится монография японского дипломатического обозревателя Ким Мён Чхора под броским названием «Ким Чен Ир: день объединения Кореи. Северная Корея, сценарии войны и мира», в которой с претензией на беспристрастность анализируются возможные военные сценарии развития событий на Корейском полуострове. Автор приходит к выводу, что «США не смогут накалять обстановку до грани войны», так как в противном случае они потерпят военно-политическое поражение, а их союзники – Республика Корея и Япония – будут полностью уничтожены 25. В 1990-е гг. южнокорейские исследователи начали предпринимать попытки изучения внешней политики КНДР и характера её отношений с военно-политическими союзниками. В монографии Ким Юн Дука «Динамика баланса сил между США, Россией, Китаем и Японией на Корейском полуострове» 26 кратко освещена история российско-северокорейских отношений и сделан вывод о снижении их активности в 1990-е гг. по причине переориентации российской внешней политики. Автор подчеркивает, что установление дипломатических отношений между СССР и РК в 1990 г. изменило баланс сил на Корейском полуострове в пользу Республики Корея. В монографии Хонг Ван Сука «Геостратегия России и Северо-Восточная Азия» 27 уделяется внимание российской политике в отношении обоих корейских государств, которая оцени-
24 Ким Чхоль У. Военноориентированная политика Ким Чен Ира. Пхеньян: Изд. лит. на ин. яз., 2002. 122 с.
25 Ким Мён Чхор. Ким Чен Ир: день объединения Кореи. Северная Корея, сценарии войны и мира. Пхеньян: Изд. лит. на ин. яз., 2001. С. 228-229.
26 Ким Юн Дук. Динамика баланса сил между США, Россией, Китаем и Японией на Корейском полуострове. М.: Научная книга. 1996. С. 182-183.
27 Хонг Ван Сук. Геостратегия России и Северо-Восточная Азия. М.: Научная книга, ДА МИД, 1998. С. 132, 143.
вается как «равноудаленная» и недостаточно активная. Вместе с тем Хонг Ван Сук полагает, что «стержневым стратегическим направлением политики России на Корейском полуострове» может стать превращение её в «один из гарантов международной безопасности в регионе».
Проблемы российско-северокорейских отношений рассматриваются в публика-
циях южнокорейского правительственного издательства «Нэве пресс» 28. Материалы, как правило, хорошо подобраны тематически, но им присущ информационный характер, статьи анонимные, без научного аппарата и аналитических выводов, во многих случаях преследуют конъюнктурные цели, что роднит их с аналогичными северокорейскими пропагандистскими публикациями.
Поскольку в 1990-е гг. в южнокорейском обществоведении не было собственных исследований о российско-северокорейских отношениях и истории КНДР, то южнокорейские научные журналы опубликовали (на английском и корейском языках) статьи российских учёных – Е.П. Бажанова, Н.Е. Бажановой, Ю.В. Ванина, А.З. Жебина, В.В. Михеева, В.С. Мясникова, В.П. Ткаченко и др. Повышенное внимание к трудам российских авторов объясняется двумя моментами: российским исследователям более доступны российские и северокорейские источники по российско-северокорейским связям и внутриполитической обстановке в КНДР; российское корееведение заняло ведущие позиции в мировой науке.
Только после 2000 г. южнокорейские авторы начали самостоятельно изучать характер и историю формирования российско-северокорейских отношений. Они подходят к изучению этих вопросов весьма избирательно, уделяя повышенное внимание российско-северокорейским военным контактам, что не соответствует действительной значимости этого вопроса, а подогревается конъюнктурным любопытством консервативных кругов южнокорейского общества. Показательны в этом отношении статьи Чу Сын Хо 29, в которых при изучении политических и дипломатических связей КНДР неоправданно много внимания отводится отдельным фактам об импорте Пхеньяном из стран СНГ запчастей к поставленной ещё при СССР и успев-
28 North Korea: Uneasy, Shaky Kim Jong-il Regime. Seoul: Naewoe Press. 1997. 270 p.
29Joo Seung-Ho. Russian Policy on Korean Unification in the Post-Cold War Era // Pacific Affairs. Spring 1996. Vol. 69. No. 1. Pр. 32-48; Joo Seung-Ho. Russia and Korea: The Summit and After // Korean Journal of Defense Analysis. Automn 2001. Vol. XIII. No. 1. Pp. 103-127; Joo Seung-Ho. The New Friendship Treaty Between Moscow and Pyongyang // Comparative Strategy. N.-Y. - L. 2001. Vol. 20. No. 5. Pp. 467-481; Joo Seung-Ho, Kwak Tae-Hwan. Military Relations Between Russia and North Korea // Journal of East Asian Affairs. Fall/Winter 2001. Vol. XV. No. 2. Pр. 297-323.
шей устареть военной технике. Это намерение трактуется как свершившийся факт, который угрожает безопасности Республики Корея.
Вместе с тем южнокорейские учёные, изучая новейшую историю, внутреннюю и внешнюю политику КНДР, проводят сравнительный анализ её связей с «союзными державами» – Китаем и Россией. Этот круг проблем нашёл отражение в монографиях Ли Чон Сэка, Ким Юн Нама, Чжон Кю Соба30 и др. В их работах отмечается, что после завершения периода «холодной войны» отношения между КНДР и её союзниками укрепились. Прежде всего, это касается китайско-северокорейских связей.
Китайские учёные начали изучать деятельность России на Корейском полуострове после 2000 г., когда заметно активизировалась российская политика в отношении двух корейских государств. Китайских авторов, позитивно оценивающих внешнеполитические шаги Москвы на полуострове, интересуют связи России с КНДР и Республикой Корея в сравнении с аналогичными устремлениями китайской внешней политики. Они считают, что у России и Китая имеются серьёзные геополитические интересы на Корейском полуострове, которые не вступают в противоречие друг с другом, и признают, что у обеих стран сложились хорошие дипломатические и экономические отношения с корейскими государствами.
В статье пекинского исследователя Дун Сяояна «Побудительные мотивы развития отношений между Россией и КНДР» 31 отмечается, что в 1990–1998 гг. российско-северокорейские связи были фактически «заморожены». Причину автор видит в том, что Москва, устанавливая дипломатические отношения с Сеулом, не выдвинула вопрос о выводе американских войск с юга Корейского полуострова. Это вызвало резкое недовольство Пхеньяна. После 1991 г. новое российское руководство не проявило должного внимания к КНДР, что привело к снижению уровня политической активности и значительному сокращению торгово-экономических связей двух стран.
Политолог из Института корееведения Цзилиньской академии общественных наук Шан Юнмэй выделила ряд наиболее значимых направлений внешней политики КНДР, проанализировав её связи с США, Японией, Евросоюзом, Россией, РК и отме-
30 Ли Чон Сэк. Пук Хан - Чунгук кванге. 1945-2000. [Отношения между Северной Кореей и Китаем]. Сеул:Изд-во Седжон ёнгусоса, 2001. 382 с.; Ким Юн Нам. Тугэ-ый Хангук гва чунён [Две Кореи и сопредельные государства]. Сеул: Изд-во Хакёнса, 1999. 328 с.; Чжон Кю Соб. Пук Хан вигю-ый эге ва оныль [Вчера и сегодня северокорейской дипломатии]. Сеул: Изд-во Ильсинса, 1999. 258 с.
31 Дун Сяоян. Элосы юй Чаосянь гуаньси-ды фачжань цзи ци дунин [Побудительные мотивы развития отношений между Россией и КНДР] // Дунбэйя яньцзю. Харбин. 2001. № 4. С. 20.
тив, что отношения Пхеньяна с ведущими капиталистическими странами довольно ограничены и пока не имеют перспектив для улучшения. По мнению Шан Юнмэй, контакты КНДР с «союзными государствами – Россией и Китаем – хотя и имеют некоторые трудности, но всё же располагают хорошим потенциалом для дальнейшего развития и предоставления всесторонней помощи этой стране» 32.
Китайские исследователи положительно отзываются о намерении России и КНДР расширять торгово-экономические связи. Ван Биинь, например, подчеркивает важность для экономик России и КНДР укрепление торгово-экономических контактов 33. Вместе с тем китайские авторы выражают опасение относительно «стремления КНДР обладать ядерным оружием» и приходят к заключению, что если со временем США и КНДР «не пойдут на взаимные уступки, то возможность разрешения кризиса военным путём будет всё более возрастать» 34.
Другие китайские учёные придерживаются не столь категоричных взглядов, указывая на возможность решения проблемы мирным путём и не оказывая давления на КНДР. Известный китайский кореевед Ян Боцзян полагает, что ядерный кризис на Корейском полуострове «может завести Китай в «стратегический капкан» и обострить отношения между ядерными державами». Для Китая важно «выбрать надлежащую позицию между отношениями с традиционным союзником и державами» 35.
В целом китайские исследователи не проявляют беспокойства в связи с расширением российско-северокорейских политических и экономических контактов, поскольку таковые не оказывают существенного влияния на формирование тесных и всеохватывающих отношений между Китаем и КНДР. Они ограничивают круг изучаемых вопросов и обращают внимание только на то, какие совместные действия осуществляет российская дипломатия в связке с китайской. В перспективе они видят отношения между Россией и КНДР не как самостоятельные межгосударственные связи, а как составляющее звено китайской внешней политики.
32 Шан Юймэй. Чаосянь туйсинь цюаньфанвэй вайцзяо-ды чжанъай иньсу фанси [Анализ противодействующих факторов во внешней политике КНДР] // Дунбэйя яньцзю. Харбин. 2001. № 4. С. 15.
33 Ван Бининь. Чжун-Э цзай Чаосяньбаньдао-ды лин юй лянго чжаньлюе сецзо хобань гуаньси-ды фачжань [Интересы Китая и России на Корейском полуострове, развитие отношений стратегического партнерства и взаимодействия между ними]// Элосы Чжунъя Дуноу яньцзю. Пекин. 2003. № 4. С. 74.
34 Ян Хунмэй. Чаосянь-ды хэвэйцзи юй хэвэньти-ды цошан [Корейский ядерный кризис и переговоры по ядерному вопросу] // Сяньдай гоцзи гуаньси. Пекин. 2003. № 5. С. 27.
35 Ян Боцзян. Дунбэйъя-ды чжэнцэ цинкуан [Политическая ситуация в Северо-Восточной Азии] // Сяньдай гоцзи гуаньси. Пекин. 2003. № 4. С. 12-14.
Для современных американских обществоведческих наук не актуально изучение проблем российско-северокорейских отношений. Это объясняется тем, что американские исследователи исходят из «незначительности региональной активности» России в Восточной Азии 36. Только с конца 1990-х гг. американские учёные стали самостоятельно обращаться к изучению отдельных аспектов российско-северокорейских отношений и привлекать собственные оригинальные источники. Интерес для них представляет позиция России по объединению Кореи, характер российско-северокорейских экономических связей 37, а также частный вопрос о судьбах и трудовой деятельности северокорейских рабочих-перебежчиков в России38. Такой разброс исследовательских тем не даёт возможности составить целостную картину российско-северокорейских отношений. Стоит подчеркнуть, что американские учёные в своих работах опираются на фактические данные и заимствуют основные положения и выводы у российских исследователей 39 или издают коллективные монографии при участии российских и американских обществоведов 40.
Наряду с этим тема северокорейских ядерных разработок в военных целях получила широкое освещение в американских научных публикациях. В монографии известного американского корееведа Б. Камингса «Северная Корея: другая страна» 41 представлена оригинальная для американской политологии оценка современной внешней политики КНДР. По его мнению, у Пхеньяна есть основания «следовать по ядерному пути» из-за провоцирования кризисных ситуаций и постоянного нагнета- ния напряжённости администрацией президента Дж. Буша-мл. В научных кругах США его точка зрения вызывает возражения, но в то же время выводы Б. Камингса представляют собой новую тенденцию в американском корееведении.
Противоположной точки зрения придерживаются В. Ча и Д. Кан, рассматривающие КНДР как наиболее опасную в военно-политическом отношении для США
36 Asia-Pacific in the New World. Ed. by A. McGrew and Ch. Brook. N.–Y. – L. : Routledge, 1998. Р. 88.
37 Eberstadt N. The DPRK’s International Trade in Capital Goods, 1970-1995: Indications from «Mirror Statistics»// Journal of East Asian Affairs. Winter/Spring 1998. Vol. XII. No. 1. Pр. 105-115; North Korea in the World Economy. Ed. by E. Kwan Choi, Yesook Merrill, E. Han Kim. L.: Routledge–Curzon. 2003. 264 pp.
38 Ginsburgs G. Cooperation in Extradition Matters between Moscow and Pyongyang // Journal of East Asian Affairs. Summer/Fall 1997. Vol. XI. No. 2. Pр. 378-416.
39 См., напр.: Wishnick E. A New Era in Russian–North Korean Relations ? In: North Korea and Northeast Asia. Samuel S. Kim, ed. Boulder: Rowman&Littlefield. 2002. Pр. 123-152.
40 The North Korean Nuclear Program: Security, Strategy and New Perspectives from Russia. Ed. by J.C. Moltz, A. Mansourov. N.Y., L.: Routledge, 2000. 276 p.
41 Camings B. North Korea: Another Country. N.Y.: The New Press, 2004. 526 р.
страну, использующую провокационные методы для получения стратегических преимуществ в конфронтации с Вашингтоном 42. Американские исследователи обходят молчанием роль России в процессе ликвидации ядерной угрозы на Корейском полуострове, делая акцент на достижениях своей страны и Китая в снижении военной напряжённости в Северо-Восточной Азии.
Современная японская историография не располагает специальными научными работами по изучаемой проблеме. Тем не менее, японские исследователи не выпускают из поля зрения российско-северокорейские отношения и дают краткие cве-дения об их развитии в различных обзорах и работах обобщающего характера. Типична в этом отношении коллективная монография сотрудников Института развивающихся экономик «Северная Корея Ким Чен Ира. Трудный март» 43, в которой без всяких комментариев в хронологическом порядке перечислены общеизвестные факты российско-северокорейских отношений начала 1990-х гг. Источниковая база этого исследования ограничена материалами южнокорейской и американской прессы.
В последние годы, однако, японские исследователи начали уделять больше внимания анализу политики России в отношении КНДР, но это направление так и не стало предметом специального исследования. Авторы монографии «Стратегическое обозрение Восточной Азии» считают, что, хотя КНДР «не является для России важным объектом внешней политики», ядерный кризис на Корейском полуострове «заставил российское правительство принять участие в международных акциях и осудить испытание атомного оружия в КНДР». Японские политологи полагают, что роль России в решении военно-политических вопросов на Корейском полуострове ограничена. Вместе с тем они признают, что Россия заинтересована в сохранении статус-кво на Корейском полуострове, пытается «контролировать работу зарубежных предприятий, использующих ядерную энергию», и намерена построить в Восточной Сибири центр слежения за ядерными объектами в Иране и КНДР 44.
Обзор отечественных и зарубежных работ свидетельствует, что современные связи России и КНДР, а также перспективы их развития остаются актуальной научной темой. Однако новые тенденции российско-северокорейских отношений недостаточно изучены и нуждаются в специальном исследовании. В зарубежной научной литературе эта проблема продолжает занимать периферийное место, хотя предпри-
42 Сha V. and Kang D.C. Nuclear North Korea – A Debate on Engagement Strategies. N.Y.: Columbia Univ. Press, 2003. 230 р.
43 Kim Jong Il’s North Korea. An Arduous March. Tokyo: Institute of Developing Economies, 1997. 53 p.
нимаются попытки дать собственную оценку характера и основных направлений отношений России и КНДР. Настоящее исследование призвано восполнить этот пробел.
Объектом исследования является международная обстановка в Северо-Восточной Азии, цели и задачи внешней политики основных акторов политической жизни региона – России, КНДР, Китая, Республики Корея, Японии и США, а также их коллективных усилий, направленных на решение наиболее важных вопросов. Изучение международной ситуации в Северо-Восточной Азии необходимо для адекватного понимания условий, в которых формируются основные направления российско-северокорейских политических и социально-экономических отношений.
Предметом исследования являются характер и основные направления политического и социально-экономического сотрудничества России и КНДР после окончания «холодной войны».
Цель научного исследования состоит в определении и научном анализе основных сфер сотрудничества России и КНДР с учётом динамики международных отношений в Северо-Восточной Азии.
Задачи научного исследования. В ходе исследования были решены следующие научные задачи:
— разработан метод комплексного исследования политических и социально-экономических сфер российско-северокорейского взаимодействия;
— дана периодизация отношений России и КНДР, выяснена общая специфика и основные направления российско-северокорейского сотрудничества в Северо-Восточной Азии;
— определены узловые направления российско-северокорейских политических связей и анализировались стратегические цели, задачи и перспективы политики России в отношении КНДР;
— выявлены наиболее острые военно-политические противоречия в Северо-Восточной Азии и определено их влияние на формирование концептуальных подходов России в отношении КНДР;
— раскрыт характер и особенности эволюции политики России в отношении КНДР в контексте региональных и глобальных международных процессов;
44 East Asian Strategic Review. 2007. Tokyo: The Japan Times, 2007. P. 177-179.
— представлена оценка характера российско-северокорейских пограничных договоров и определены условия сохранения пограничного статус-кво;
— проанализированы основные этапы трудовой миграции северокорейцев на российский Дальний Восток, дана оценка их мобильности, потенциала и влияния на уровень развития торгово-экономических связей России и КНДР;
— изучен характер и сферы торгово-экономического сотрудничества России и КНДР, определён ряд наиболее успешных проектов и дальнейших перспектив их развития.
— систематизированы и переосмыслены многие ранее известные факты для создания целостной картины российской политики в отношении КНДР, выявлена специфика северокорейской политики в отношении России.
Методологической основой исследования явился цивилизационный подход в изучении общего и особенного в отношениях двух стран, принадлежащих к разным культурным и общественно-политическим системам.
Проблемно-хронологический метод лёг в основу изложения фактологического материала, что позволило изучить совокупность событий российско-северокорейских политических, дипломатических и социально-экономических отношений в рассматриваемый период и провести их всесторонний анализ.
Изучение международных отношений невозможно без систематизации исторических фактов, явлений, без выработки общих подходов и построения моделей ожидаемых событий. Поэтому в работе использовались аналитические приёмы и методы, являющиеся общими для всех обществоведческих наук – анализ, синтез, обобщение, сравнение.
Метод системного анализа позволил исследовать российско-северокорейские межгосударственные отношения, развивающиеся на фоне других международных событий Северо-Восточной Азии в период переходного этапа в формировании нового мирового порядка, характеризующегося повышенной нестабильностью и множественностью путей эволюции, как целостный процесс, имеющий свою диалектику и закономерности повышения и спада активности во взаимоотношениях двух стран.
При изучении международных отношений требуется сочетание анализа имеющейся информации с объяснением существующего положения дел, прогнозированием эволюции того или иного события и возможных последствий для одной или группы стран, а также подготовкой решений, включающих составление перечня имеющихся средств воздействия на ситуацию, оценку альтернатив, поиск аналогий и исключений в прошлом для принятия рационального решения в текущей международной политике.
Метод прогнозирования, основывающийся на историко-культурных традициях, военно-политическом потенциале и уровне экономического развития того или иного государства, явился наиболее продуктивным. Он нашел применение при изучении всех аспектов российско-северокорейских взаимоотношений, будь то определение возможных путей решения ядерного кризиса на Корейском полуострове или перспективы развития российско-северокорейских отношений в целом и отдельных составляющих этого процесса (например, российско-северокорейских региональных торгово-экономических связей, социально-политических последствий увеличения численности северокорейских рабочих на Дальнем Востоке России и др.).
Для понимания механизма принятия политических решений изучались персоналии северокорейских политиков и дипломатов: анализировались интервью, заявления, теоретические работы, в которых проявилось их индивидуальное восприятие политической ситуации и отдельных проблем в ней.
При сборе информации среди северокорейских рабочих метод анкетирования не применим, так как власти КНДР ограничивают их контакты с иностранцами. Поэтому при работе над четвёртой главой – «Привлечение северокорейских рабочих на российский Дальний Восток: опыт и перспективы» – использовались хронологический метод, метод исторического анализа, статистический метод исследования.
При подготовке пятой главы – «Российско-северокорейские торгово-экономические связи» – применялся статистический метод исследования и метод сравнительного анализа.
Хронологические рамки охватывают период 1991–2009 гг. В данный период происходило качественное изменение характера российско-северокорейских межгосударственных связей, их целей и методов реализации. При изучении отдельных вопросов российско-северокорейских отношений сделан краткий исторический экскурс ввиду необходимости понимания их современной природы.
Основными источниками данного исследования являются опубликованные документы. Среди них – межгосударственные договоры и соглашения, заключённые Россией с КНДР, тексты совместных заявлений и выступлений российских и северокорейских руководителей по проблемам российско-северокорейских политических и дипломатических связей, официальные отчёты о государственных визитах лидеров двух стран, российские статистические данные о трудоустройстве северокорейцев в России и уровне развития межгосударственных и региональных экономических связей.
В сборнике «Отношения Советского Союза с народной Кореей. 1945–1980» 45 сосредоточены государственные документы и материалы, раскрывающие характер и основные этапы развития советско-северокорейских отношений. Они широко известны отечественным и зарубежным корееведам и стали главными опубликованными источниками для всех интересующихся историей взаимоотношений СССР и КНДР.
Межгосударственные договоры 1961 г. и 2000 г. 46 явились основополагающими документами для изучения политических отношений между Российской Федерацией и КНДР.
Три редакции «Концепции внешней политики Российской Федерации», в которых нашли отражение внешнеполитические приоритеты и намечены основные направления международной деятельности России, важны для настоящего исследования, поскольку в них представлена официальная позиция российского правительства в отношении КНДР. В первой «Концепции», утверждённой президентом Б. Ельциным 23 апреля 1993 г., отмечалась значимость Корейского полуострова в контексте российской политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе, подчёркивалась заинтересованность России в мирном, «эволюционном» пути объединения Кореи. При этом предполагалось сочетать «неизбежное отдаление России от КНДР» с использованием «...сохраняющихся рычагов нашего влияния на Пхеньян» в целях сдерживания создания северокорейского оружия массового уничтожения 47. Дальнейшее развитие событий показало невозможность совмещения «сохранения влияния» и «отдаления», приведшего к резкому ослаблению российских позиций на Севере Корейского полуострова.
Следующая «Концепция внешней политики Российской Федерации» была утверждена президентом В.В. Путиным 28 июня 2000 г. В ней Корейскому полуостро-
45 Отношения Советского Союза с народной Кореей. 1945–1980: Документы и материалы. М.: Наука. 1981. 424 с.
46Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой. Пхеньян, 9 февраля 2000 г. // Проблемы Дальнего Востока. 2000. № 5. С.14–15; то же // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991–2002. Хрест. в 4-х тт. / Сост.Т.А. Шаклеина. Т. IV. Документы. М.: МГИМО(У) МИД России; РАМИ; АНО «ИНО-Центр»; РОССПЭН, 2002. С. 495–497.
47 Внешняя политика и безопасность современной России. 1991–2002. Хрестоматия. В четырех томах / Сост. Т.А. Шаклеина. Т. IV. Документы. М.: МГИМО (У) МИД России, 2002. С. 40.
ву уделено минимальное внимание и вскользь отмечается, что усилия российской дипломатии сосредоточены на «обеспечении равноправного участия России в урегулировании корейской проблемы» и будут направлены на проведение «сбалансированных отношений с обоими корейскими государствами» 48.
Третья редакция «Концепции внешней политики Российской Федерации» была утверждена президентом Д.А. Медведевым 12 июля 2008 г. В ней кратко обозначены задачи российской политики в отношении обоих корейских государств. Россия сосредоточит внимание на «политическом решении ядерной проблемы Корейского полуострова», будет развивать «конструктивные отношения с КНДР и РК, поддержит диалог между Сеулом и Пхеньяном» 49. Россия намерена в ближайшие годы продолжать политику сбалансированных отношений с корейскими государствами, не отдавая предпочтения ни одному из них.
Дипломатические документы, касающиеся современных отношений России и КНДР, опубликованы в ежегодниках 50 и журнале «Дипломатический вестник» 51 российского МИДа. Это заявления, брифинги и протоколы совещаний дипломатических представителей двух стран, в частности разъяснение позиции России по вопросам мирного урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове. Точка зрения российского правительства сводится к тому, что более действенными мерами были и будут не политические или экономические санкции против КНДР, а использование переговорного процесса для решения возникающих проблем.
При исследовании межгосударственных и региональных торгово-экономических связей двух стран привлекались российские статистические материалы 52, так как в КНДР не публикуются данные о состоянии экономики страны и объёмах ежегодной внешней торговли.
Сведения, полученные автором во время поездок в КНДР, а также в ходе бесед с северокорейскими рабочими и сахалинскими корейцами, посещавшими родствен-
48 Там же. С. 120.
49 http://www.mid.ru/ns-osndoc.nsf [дата обращения: 17.06.2009].
50 Дипломатический вестник. Ежегодник. 2008. М.: МИД РФ, 2009. – 835 с.; Дипломатический вестник. Ежегодник. 2007. М.: МИД РФ, 2008. – 821 с.
51 Дипломатический вестник. М. 1990-2009.
52 Российский статистический ежегодник. М., 2000; Россия в цифрах. 2005. Краткий статистический сборник. М., 2005; Российский статистический ежегодник. 2008. М., 2008. 876 с.; Приморский край (стат. еж.). Владивосток: Росстат, 2005. 345 с.; Инвестиции в экономику Сахалинской области (2000–2005 гг.). Стат. сб. Южно-Сахалинск: Сахалинстат, 2006.121 с.; Состояние экономики Хабаровского края.1992-2002 годы. Аналитич. записка. Хабаровск: Хабар. краев. комит. гос. стат., 2003.
ников в КНДР, послужили нарративным источником для составления адекватной картины внутриполитической ситуации в этой стране, социально-экономических условий жизни её населения, характера и некоторых итогов проводящихся с 2002 г. экономических реформ и т.п.
Широко использовались факты и материалы, опубликованные в российских и зарубежных СМИ, информационных агентств России и КНДР – ИТАР/ТАСС и ЦТАК. Ресурсы российских и зарубежных сайтов Интернета дают возможность следить за текущими событиями на Корейском полуострове, реакцией на них соседних стран и позволяют исследователям быстро обмениваться мнениями.
Для данной работы была полезна мемуарная и публицистическая литература российских авторов – А.С. Капто, К.Б. Пуликовского и О.П. Мальцевой 53, много раз бывавших в КНДР и сформировавших свое мнение о внешней политике и внутренней жизни этой страны, лично знакомых с северокорейским лидером Ким Чен Иром.
Северокорейские источники представлены официальными документами правительства КНДР, в которых отражается позиция Пхеньяна по актуальным вопросам внешней и внутренней политики, дана оценка политики других государств в отношении КНДР, приводятся заявления МИДа КНДР, в которых, как правило, осуждается «агрессивная политика американского империализма», обосновывается позиция КНДР в связи с развитием ядерного кризиса на Корейском полуострове 54.
Для настоящего исследования были важны труды руководителей КНДР 55, в которых изложены теоретические взгляды на развитие северокорейского общества,
пути объединения Кореи, раскрывается сущность идей чучхе и их современной модификации, воплотившейся в политике сонгун («приоритет армии»).
Появление данной диссертационной работы обусловлено отсутствием в российском обществоведении комплексного исследования, охватывающего всю сово-
53 Капто А.С. На перекрестке жизни. Политические мемуары. М., 2003. 256 с.; Пуликовский К.Б. Восточный экспресс. По России с Ким Чен Иром. М. 2002. 283 с.; Мальцева О.П. Вальс с Ким Чен Иром. Владивосток: Изд-во «Новая Волна–Пресс», 2004. 146 с.
54 Заявление правительства КНДР (Публикация Генконсульства КНДР в г. Находка) // Утро России. Владивосток. 14.01.2003. С. 3; Корея – под девизом «Жить по-нашему» (Публикация Генконсульства КНДР в г. Находка) // Утро России. Владивосток. 15 сент. 2004 г. С. 4.
55 Ким Ир Сен. Три хартии воссоединения родины. Пхеньян: Изд. лит на ин. яз, 2003; Ким Чен Ир. Ставить во главу угла идеологическую работу – закономерное требование дела социализма. 19 июня 1995 г. Пхеньян: Изд. лит на ин. яз, 1995. 51 с.; Он же. Хранить чучхейский и национальный характер революции и строительства нового общества. 19 июня 1997 г. Пхеньян: Изд. лит на ин. яз., 1997. 40 с.; Он же. О философии чучхе. Пхеньян: Изд-во лит. на иностр. яз. 91 чучхе (2002). 202 с.
купность политических и социально-экономических отношений России и КНДР. Научная новизна заключается в разработке принципиально нового подхода к освещению и оценке процесса формирования политики России в отношении КНДР после завершения «холодной войны». Комплексный подход позволил дать объективную оценку современного характера российско-северокорейского сотрудничества, определить взаимосвязь между политическим компонентом и уровнем экономического сотрудничества, рельефнее выделить специфику и показать перспективы дальнейшего развития российско-северокорейских отношений.
В итоге проведённого исследования были получены следующие результаты:
— определены характер и особенности эволюционного развития российской политики в отношении КНДР, дана периодизация этого процесса;
— раскрыты внешние факторы, влияющие на формирование и развитие современных российско-северокорейских отношений;
— проанализированы усилия России, направленные на преодоление международной изоляции КНДР, показана роль российской дипломатии в процессе урегулирования ядерного кризиса и создания безъядерной зоны на Корейском полуострове;
— определена степень политической и экономической активности каждой из сторон в эволюционном развитии двустороннего сотрудничества, выделены этапы развития отдельных направлений двусторонних отношений;
— впервые исследованы принципы формирования российско-северокорейской морской и сухопутной границы и определены условия поддержания пограничного статус-кво;
— впервые всесторонне изучен вопрос трудовой миграции северокорейских
граждан на Дальний Восток России, дана периодизация этого процесса, определены политические и социально-экономические последствия трудовой миграции, выявлена прямая зависимость между численностью приглашаемых северокорейских рабочих и уровнем развития региональных торгово-экономических связей;
— впервые введены в научный оборот новые статистические данные о региональном российско-северокорейском торгово-экономическом сотрудничестве, которое, в свою очередь, способствует укреплению политического взаимодействия;
— проанализированы события самого последнего периода современных отношений России и КНДР и дан прогноз возможного развития двусторонних связей.
Теоретическая и практическая значимость данной работы состоит в том, что разработанный метод комплексного исследования российско-северокорейских отношений после завершения «холодной войны» может быть использован для изучения аналогичных сфер сотрудничества России с другими странами. Выводы и рекомендации данной работы могут быть востребованы российскими административными органами власти для более чёткого понимания логики развития внешней политики КНДР, осознания традиционных и современных, ближайших и долгосрочных приоритетов Пхеньяна на Корейском полуострове, изучения путей и методов воплощения основных принципов северокорейской внешней политики в различных кризисных ситуациях и моделирования возможной стратегии России в будущем. Материалы и выводы диссертационного исследования могут найти применение в работе внешнеполитических ведомств России при проведении политики в Северо-Восточной Азии.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Отношения России и КНДР не изолированы от региональной политики и гармонично вписываются в складывающуюся международную ситуацию Северо-Восточной Азии. Россия, по сути, играет своего рода роль международного амортизатора, ослабляя давление недружественных Пхеньяну государств. Проявляемая в определённых ситуациях российская политика благожелательного нейтралитета помогает КНДР поддерживать внутреннюю стабильность, преодолевать международную изоляцию, смягчает нажим со стороны США и Японии, способствует мирному разрешению ядерного кризиса.
2. Стратегические задачи российской политики состоят в поддержании такого баланса внешнеполитических действий, который позволяет сохранить на длительное время равновесие сил на Корейском полуострове и избежать вовлечения в северокорейские военные акции и политические провокации.
3. Восстановление всего спектра российско-северокорейских политических отношений после 2000 г. уравновесило российско-южнокорейские связи, сбалансировав дальневосточную политику России. Изменение российской политики в отношении стран Корейского полуострова отвечало её национальным интересам, поскольку углубление всего многообразия отношений с обоими корейскими государствами являлось одним из основных звеньев долговременного процесса вхождения России в Азиатско-Тихоокеанский регион.
4. События последних двадцати лет свидетельствуют, что политика КНДР в отношении России носит активный, изобретательный и в определённой степени наступательный характер. Российской политике в отношении КНДР, напротив, присуща аморфность, скованность, отсутствие чёткой стратегической цели, поскольку она занимает периферийное место в общем комплексе российских действий в Северо-Восточной Азии. В течение 1990-х гг. Москва постепенно теряла стратегическую инициативу, чем воспользовался Пхеньян, попытавшийся реанимировать традиции советско-северокорейских экономические связей в новых исторических условиях. Для КНДР политика в отношении России – одно из главных направлений внешнеполитической деятельности.
5. Проводимая в начале 1990-х гг. Россией политика «дистанцирования» от КНДР была ошибкой и искусственно отдалила две страны. Воспользовавшись этим, Китай не только экономически «привязал» к себе КНДР, но и стал широко представлять её интересы на международной арене.
6. Растущее влияние Китая во всём регионе Восточной Азии превращается в важнейший фактор геополитики. В начале ХХI в. Пекин стал оказывать непосредственное влияние на формирование характера связей между китайскими соседями. России важно не только принимать во внимание эту новую тенденцию, но и выработать последовательный и обоснованный политический курс в отношении КНДР, учитывающий, прежде всего, российские национальные интересы.
7. Недостаточно чётко прописанные положения о прохождении пограничной линии по р. Туманная (Туманган) и неравномерное разграничение морского шельфа в западной части Японского моря могут привести в будущем к недоразумениям в российско-северокорейских отношениях. Возможно вмешательство другой заинтересованной страны в целях «уточнения» границы. В связи с этим России следует принять меры для сохранения существующего пограничного режима с КНДР.
8. Миграция северокорейских граждан на сезонные и другие работы на российский Дальний Восток помогает восполнять недостаток трудовых ресурсов. Пока северокорейские рабочие прибывают на работу по приглашениям российских работодателей в ограниченном числе, организованно и на непродолжительные сроки – это не вызывает опасений. Однако социально-экономическая обстановка на российском Дальнем Востоке может измениться. Существует вероятность, что в дальнейшем власти КНДР воспользуются обезлюдением дальневосточного региона России для увеличения трудовой миграции своих граждан, срок работы которых за границей не будет лимитироваться. Такая ситуация может привести к трениям на межправительственном уровне.
9. Власти КНДР, поощряя материально поездки своих граждан за границу, добиваются двоякого социально-экономического эффекта: во-первых, поступления в страну валюты, а во-вторых, увеличения числа состоятельных граждан, терпимо относящихся к правящей элите. Формирование северокорейского зажиточного слоя граждан, представители которого длительное время работали за границей, несёт ещё одну важную задачу, связанную с преодолением международной изоляции КНДР.
Россия, таким образом, помогает соседней стране стать более открытой и становится соучастником формирования в КНДР зажиточных слоёв общества, являющихся, с одной стороны, опорой существующего режима власти, а с другой – гарантом внутриполитической стабильности. Ослабление внутренних дестабилизирующих факторов – благо как для самой КНДР, так и для её соседей.
10. Северокорейской стороне пришлось принять некоторые новые условия осуществления экономического сотрудничества с Россией. Не только российское правительство возобновило вложение средств и материальных ценностей в северокорейскую экономику, но и власти КНДР согласились с переводом торгово-экономических связей с бартерной на валютную основу и начали небольшую по объёму инвестиционную деятельность на российской территории, что позволило создать некоторое количество новых рабочих мест и увеличить численность северокорейских рабочих на российском Дальнем Востоке. Расширение социально-экономических связей двух стран способствовало усилению политического взаимопонимания и сотрудничества.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации освещены в 37 публикациях на русском и иностранных языках (общим объёмом более 50 п.л.), из которых 15 – в журналах, входящих в перечень ведущих научных изданий, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ.
Апробация основных выводов и положений диссертации осуществлена в выступлениях на международных, общероссийских и региональных конференциях и семинарах за период 1995–2010 гг. Автор приняла участие в четырёх международных корееведческих конференциях (Москва, 2003, 2007–2010 гг.), в международном семинаре по безопасности в Северо-Восточной Азии (Пекин, март 2004 г.), а также региональных конференциях и семинарах, проведённых в 2000–2010 гг.
Фактический материал и теоретические положения диссертационного исследования используются при написании фундаментальных работ по современной истории российского Дальнего Востока, при чтении лекций по новейшей истории Кореи и международным отношениям в Северо-Восточной Азии. По материалам диссертации опубликованы четыре научные монографии.
Ядерный кризис на Корейском полуострове: стратегия и тактика России на шестисторонних переговорах
Предыстория формирования группы стран Северо-Восточной Азии, заинтересованной в мирном разрешении ядерного кризиса на Корейском полуострове, сложна и довольно продолжительна. Закрепление после Корейской войны 1950-1953 гг. раздела Кореи на два враждебных государства превратило международную ситуацию в этом районе мира в крайне взрывоопасную. После 1991 г. резко сократилось военно-политическое присутствие России в Северо-Восточной Азии, что активизировало планы враждебных государств ликвидировать КНДР путём её «поглощения» Республикой Корея.
Ответом Пхеньяна было проведение комплекса мер по накоплению на своём экспериментальном ядерном реакторе плутония и попытки создания собственного ядерного оружия. Подобные действия КНДР вызвали протесты соседних стран и США, предпринявших ряд дипломатических шагов по ликвидации ядерной угрозы на Корейском полуострове. Так, в 1994 г. в Женеве состоялись переговоры между КНДР и США, результатом которых стало Рамочное соглашение, предусматривавшее выполнение сторонами взаимных обязательств: КНДР должна была заморозить развитие ядерной программы, а США -построить в республике атомную электростанцию, установить с ней дипломатические отношения, развивать экономические связи, не угрожать и не применять против неё военную силу. Впоследствии американское правительство под надуманным предлогом отказалось выполнять свои обещания, что повлекло обострение американо-северокорейских отношений.
Китай, являющийся военно-политическим союзником КНДР, предпринял ряд попыток дипломатическим путём урегулировать американо-северокорейские противоречия. В Пекине не нашло поддержки предложение США провести многосторонние переговоры по урегулированию ядерной угрозы на Корейском полуострове по формуле «5+5» (пять постоянных членов ООН и КНДР, Республика Корея, Япония, Евросоюз и Австралия). Однако, видя, что в таком случае можно потерять инициативу в корейском вопросе, китайский МИД предложил провести трёхсторонние переговоры между делегациями Китая, КНДР и США, которые прошли 23-25 апреля 2003 г., но завершились безрезультатно. Состоявшиеся в том же году четырёхсторонние переговоры между КНДР и Китаем с одной стороны, а таклсе США и Республикой Корея с другой, не достигли намеченной цели.
Российский МИД в начале 1990-х гг. предлагал включить в переговорный процесс Россию и Японию как государства, граничащие с КНДР и особенно заинтересованные в мирном разрешении конфликтной ситуации. Однако КНДР при поддержке Китая пыталась решить проблему посредством двусторонних встреч и не рассчитывала на результативность многосторонних переговоров. Только в июле 2003 г. Россия смогла принять участие в многосторонних переговорах по урегулированию ядерного кризиса на Корейском полуострове, приглашение на которые последовало после визитов Ким Чен Ира в Москву и Владивосток и осознания им конструктивной роли российских дипломатов в решении вопросов безопасности на Корейском полуострове. Важным аргументом было и то, что в январе 2003 г. российская сторона предложила КНДР свой пакетный план мирного решения проблемы ядерного кризиса. Его основные положения состояли в строгом исполнении всеми заинтересованными сторонами условий ДНЯО, а также выполнение КНДР и США своих обязательств по Рамочному соглашению; проведение между ними конструктивного диалога, в результате которого должен был быть выработан механизм по обеспечению гарантий безопасности КНДР со стороны США. Кроме того российский пакетный план предусматривал возобновление гуманитарной и экономической программ, действовавших на Корейском полуострове до возникновения ядерного кризиса [132, с. 81].
К концу 2008 г. шестёрка заинтересованных стран - Россия, Китай, США, Япония, Республика Корея и КНДР - провела в Пекине шесть встреч, первые три из которых фактически закончились безрезультатно, так как не было принято ни одного совместного коммюнике и не были намечены планы по мирному урегулированию взрывоопасной ситуации на Корейском полуострове.
При анализе результатов переговоров шестёрки государств следует, прежде всего, определить широко афишируемые и скрытые цели каждого участника переговорного процесса. Хотя участников переговоров объединяет одна задача - достижение мирным путём проверяемой денуклеаризации Корейского полуострова и скорейшее возвращение КНДР в ДНЯО и МАГАТЭ в качестве неядерного государства, почти у каждой из стран-участниц есть собственные скрытые цели, которые не разглашаются, но подразумеваются.
Китай является организатором и наиболее активной стороной шестистороннего форума. По китайской инициативе, поддержанной Москвой, в Пекине начались шестисторонние переговоры. Во многих случаях, когда переговорный процесс замедлялся или грозил прекратиться, китайские политики и дипломаты применяли своё умение и аргументацию для влияния как на КНДР, так и на США в целях продолжения переговоров. В своих действиях китайская сторона руководствуется положением — «управление северокорейским партнёром требует не столько давления, сколько стимулов» [86, с. 196]. Хотя китайские лидеры выступают резко против ядерного вооружения КНДР и действительно стремятся к превращению полуострова в безъядерную зону, в тактических целях они могут довольствоваться сохранением сложившейся ситуации. Исходя из этого, Пекин более осторожно, чем США, подходит к проведению акций прямого давления на Пхеньян и стремится решать возникающие вопросы дипломатическим путём.
Китайская челночная дипломатия пока не принесла ощутимого результата. Некоторые зарубежные аналитики пришли к выводу о заинтересованности Китая в затягивании взрывоопасного конфликта на Корейском полуострове, поскольку такая ситуация отвлекает внимание США и не позволяет всецело сосредоточиться на военно-политической поддержке другого союзника в Восточной Азии — Тайваня, в политических кругах которого зреет желание объявить остров независимой республикой. Китайские власти, поставившие цель «объединения родины», понимают, что при таком развитии событий процесс воссоединения Тайваня с Китаем станет абсолютно нереальным. Таким образом, скрытая цель Китая состоит в отвлечении США от Тайваня посредством создания «горячих точек» в других районах мира.
США, принимая участие в шестисторонних переговорах, также не заинтересованы в полной ликвидации очага напряжённости на Севере Корейского полуострова, так как в противном случае у них не будет основания сохранять военные базы на территории Республики Корея и Японии, вмешиваться во внутренние дела своих военно-политических союзников. В то же время участие США в шестисторонних переговорах предоставляет Госдепартаменту возможность оказывать влияние на внешнюю политику стран региона.
Методы и принципы ведения дипломатического диалога между Россией и КНДР в 1990-е гг
В августе 1995 г. была предпринята очередная попытка вывести из застоя российско-северокорейские отношения. Российское правительство выступило с предложением заключить новый межгосударственный договор, который должен был заменить заканчивавший своё действие 10 сентября 1996 г. советско-северокорейский договор 1961 г. Проект нового договора не содержал статьи о безоговорочной поддержке Россией КНДР в случае военного конфликта с третьим государством. Российская сторона исходила из того, что «договор, сыгравший свою роль в истории отношений между двумя странами, устарел, не соответствует новым реалиям, сложившимся в России, в российско-корейских отношениях в Северо-Восточной Азии» [470, 08.09.1995].
Предложение российского правительства конкретизировало содержание более ранних заявлений заместителя министра иностранных дел А.Н. Панова, который в начале 1994 г. охарактеризовал обстановку на Корейском полуострове как «балансирование на грани войны» и отмечал, что «в соответствии с существующим договором между СССР и КНДР Россия окажет помощь Северной Корее в случае неспровоцированной агрессии против неё, но примет решение об этом лишь на основе собственного анализа» [470, 31.03.1995]. Иностранные информационные агентства поспешили расценить заявление А.Н. Панова как «выражение поддержки северокорейскому режиму». В действительности оно стало следствием более взвешенного подхода к новым реалиям военно-политической ситуации на Корейском полуострове и учёта национальных интересов России.
Позднее российское правительство сделало следующее разъяснение: «В 1995 г. мы будем решать, продлевать ли договор на новый срок или подписать с Северной Кореей новый договор. Пусть формально, но сегодня он действует, а это означает, что Россия окажет необходимую помощь КНДР, если решит, что Пхеньян стал жертвой агрессии. Кроме того, по существующему законодательству северокорейцы получат военную помощь только после соответствующего решения Государственной думы» [470, 08.09.95]. В итоге российская сторона приняла решение не продлевать на следующее пятилетие советско-северокорейский договор 1961г.
Несомненно, что в первую очередь на это повлияли обязательства президента Б.Н. Ельцина, данные в июне 1994 г. южнокорейскому президенту Ким Ён Саму во время его визита в Москву. Тогда Б.Н. Ельцин официально сообщил, что Россия не будет пролонгировать на новый срок союзный договор с КНДР. 7 августа 1995 г. об этом было заявлено послу КНДР в Москве. Одновременно российские дипломаты вручили северокорейскому послу российский проект нового договора [266, с. 157].
Новое руководство КНДР во главе с Ким Чен Иром, пришедшее к власти после кончины Ким Ир Сена, также не настаивало на продлении срока действия договора. Как стало известно из новейших научных публикаций, в 1971 г. северокорейская сторона обращалась к советскому правительству с просьбой «аннулировать союзный договор, мешавший, по мнению Пхеньяна, объединению Кореи». В то время Москве удалось убедить северокорейцев в опасности для КНДР такого шага [См. подр. 265, с. 229-247]. Становится понятным, почему представители МИДа КНДР не настаивали на пролонгации действующего договора и выразили готовность рассмотреть российский проект нового договора. Более того, 8 сентября 1995 г. северокорейское агентство ЦТАК сообщило, что «прежний союзный договор потерял свою силу по причине распада СССР» [266, с. 157].
В российском проекте отсутствовала содержавшаяся в прежнем договоре статья о военной взаимопомощи в случае, если одна из сторон подвергнется вооруженному нападению извне. По словам представителя российского МИДа, основные положения проекта не выходили за «рамки аналогичных договоров, которые Россия подписала в последние годы с Монголией, Вьетнамом и Республикой Корея», а обязательство об «оказании военной помощи — это атрибут союзного договора», тогда как нынешняя концепция внешней политики России «не предусматривает военных союзов с другими государствами, за исключением стран СНГ» [470, 08.09.1995].
По заявлению российского заместителя министра иностранных дел А.Н. Панова, сделанному в середине 1995 г., союзнический договор с КНДР 1961 г. «был односторонним - для нас это было бременем, а не благом. Сейчас мы проводим более реалистичную политику, не выделяя в регионе потенциальных противников или союзников нашего противника. Не вступая в какие-либо союзнические отношения, мы, тем не менее, создаём для себя пояс безопасности». А.Н. Панов также отметил, что политика российского государства «направлена на то, чтобы иметь максимально дружественные, разветвлённые отношения с КНДР и Республикой Корея. Сейчас задача состоит в том, чтобы активизировать наши экономические связи с КНДР, запустить новый механизм двусторонних связей в этой сфере» [106, с. 42].
Таким образом, был ясно сформулирован прагматичный подход российской стороны к отношениям с КНДР, направленный в основном на восстановление экономических связей. Стремление расширить экономические контакты с КНДР свидетельствовало, по словам российского посла в Пхеньяне В.И. Денисова, о «завершении периода «демократического романтизма», характеризовавшегося свёртыванием всего спектра российско-северокорейских связей» [447, 30.11.1995]. Однако в Пхеньяне не могли полностью согласиться с откровенным желанием Москвы ограничить «восстановление связей» только экономической сферой.
Позицию российского правительства не разделяли многие фракции Государственной думы, в том числе коммунистическая и ЛДПР. Представитель коммунистической фракции Г.А. Селезнёв, посетивший Пхеньян в августе 1995 г. во главе делегации Государственной думы, в беседах с руководителями КНДР не поддержал аннулирование советско-северокорейского договора 1961 г. Напротив, он высказался за восстановление сотрудничества между Россией и КНДР до того «уровня, который наблюдался в период существования СССР, и его дальнейшее развитие» [447, 31.08.1995].
Основные положения и значение пограничного соглашения 1998 г. между Россией, КНДР и КНР
Китайское правительство не осталось в стороне от вопросов разграничения западной части Японского моря. В связи с реализацией международного проекта «Туманган» [147, с. 81-92], ставящего цель экономического развития территории трёх пограничных стран,,, прилегающих к устью р. Туманной (Туманган), проявилась особая заинтересованность Китая в получении выхода в Японское море. Можно предположить, что в ближайшее время Китай постарается использовать возросшее международное влияние для решения этого вопроса.
Ни один из договоров, касающихся пограничного режима р. Туманной (Туманган), не отрицал, но и не предусматривал закрепление за Китаем прав на использование этой реки в судоходных целях. Китай, являясь наиболее заинтересованной стороной в осуществлении экономического проекта «Туманган» и получении выхода к Японскому морю, вполне может претендовать на уважение соседними государствами своего намерения использовать р. Туманную (Туманган) в судоходных целях.
Ст. 9 пограничного Договора между СССР и КНР от 16 мая 1991 г. предоставила Китаю такое право. В ней говорится: «Советская сторона в том, что её касается, согласна, что китайские суда (под флагом КНР) могут осуществлять плавание по реке Туманная (Тумэньцзян) ... с выходом в море и обратно» [38, с. 215-216]. Российское правительство согласилось со всеми положениями этого советско-китайского пограничного договора и ратифицировало его текст.
При этом остаётся неясным, поставили договаривающиеся стороны северокорейское правительство в известность о своём решении или нет. Ведь ст. 9 советско-китайского пограничного договора 1991 г. касается плавания в низовьях р. Туманной (Туманган), а этот участок по советско-северокорейскому пограничному договору 1990 г. находится в ведении только двух стран - СССР/России и КНДР. Как видно, советско-китайский пограничный договор 1991 г. не только не разрешил многих советско-китайских пограничных разногласий, но и привнёс новые проблемы, так как проигнорировал права КНДР в низовьях пограничной реки.
Однако даже при безусловном согласии КНДР предоставить Китаю право на проход его судов проблема не будет решена по объективным причинам. Прежде всего, потому что р. Туманная (Туманган) мелководна, а поэтому мало пригодна для современного судоходства. В нижнем течении — порожиста, уровень воды во многом зависит от паводков и сезонных дождей. При впадении в море она образует обширную дельту. Ввиду таких обстоятельств река не используется в судоходных целях.
В настоящее время Китай несанкционированно использует р. Туманную (Туманган) как место сброса бытовых и промышленных отходов, что значительно ухудшило экологическую ситуацию в её нижнем течении и прилегающей акватории Японского моря. Реальный выход Китая к Японскому морю посредством использования этой реки невозможен без углубления русла, что в свою очередь способно нарушить ст. 26 последнего советско-северокорейского пограничного договора 1990 г., согласно которой запрещается производить какие-либо работы по изменению русла реки. Следовательно, все китайские планы по использованию реки для судоходства или сооружению канала, соединяющего китайский город Хуньчунь с Японским морем, должны получить одобрение не только России, но и КНДР.
В случае заключения нового российско-северокорейского пограничного соглашения необходимо особо оговорить правила судоходства по р. Туманной (Туманган) для судов третьих стран и исключить проведение дноуглубительных работ, поскольку русло реки подвижно и может сместиться к северу, что лишит Россию значительной территории.
Как видно, в конце 1990-х гг. назрела необходимость заключения трёхстороннего пограничного соглашения с учётом экономических интересов китайской провинции Цзилинь, российского Приморья и северокорейской провинции Северная Хамгён. Наибольшую заинтересованность в этом вопросе проявил Китай, преследовавший цель экономического развития своей провинции Цзилинь и получения выхода к Японскому морю.
При положительном решении данного вопроса возникнет другой -об условиях прохождения судов в пограничных водах и морских экономических зонах России и КНДР. Ранее уже отмечалось, что граница экономической зоны между СССР и КНДР установлена неравномерно (смещена к юго-востоку), поэтому можно предположить, что судоходная линия должна будет проходить только через российскую экономическую зону, где, как предполагается, будет подтверждено нахождение месторождений нефти и других полезных ископаемых и начнётся их разработка. Это также потребует заключения нового договора о правилах судоходства в прибрежных к России и КНДР водах Японского моря.
К концу 1990-х гг. проект «Туманган», главная цель которого состояла в решении транспортных проблем провинции Цзилинь и предоставлении ей выхода к Японскому морю через территорию южного Приморья или КНДР, потерял свою международную актуальность, так как большинство стран-участниц пришло к выводу о нереальности его осуществления из-за нежелания России и КНДР выделить часть своей территории в низовьях р. Туманной (Туманган) для строительства международного порта. Между тем КНР не оставила попыток дать выход провинции Цзилинь к Японскому морю и тем самым интенсифицировать свои экономические связи с Японией, США и Канадой.
Единственным неразграниченным участком пограничной линии по р. Туманной (Туманган) остался район схождения границ трёх государств — России, КНР и КНДР, который находится на водной глади р. Туманной (Туманган), в 80 метрах западнее знаменитого российско-северокорейского железнодорожного моста, именуемого в документах как мост «Дружба». В конце XX в. не было острой необходимости в решении этого вопроса, так как ни одна из трёх стран не вела в этом районе совместной границы какой-либо экономической деятельности и река не использовалась в транспортных целях, поскольку не являлась судоходной. Тем не менее по инициативе китайской стороны, которая в данном случае действовала в упреждающей манере, было решено заключить трёхстороннее соглашение об определении линии разграничения пограничных водных пространств трёх государств на р. Туманной (Туманган).
Политические цели и экономические результаты трудовой миграции северокорейцев в СССР (1945 г. - начало 1990-х гг.)
После Первой и Второй мировых войн население нашей планеты в массовом порядке стало совершать международные путешествия и переселяться на постоянное место жительства в другие районы мира. Эта возможность появилась благодаря послаблению пограничного контроля, международным соглашениям о миграции рабочих и в результате совокупности других причин.
Дальнейшая глобализация социальных процессов на нашей планете усилила движение не только финансов, товаров, но ещё более активизировала мобильность трудовых ресурсов. Если в течение XX в. миграция носила локальный характер и не затрагивала все слои населения стран мира, то в начале нового столетия этот процесс охватил всё большее число людей трудоспособного возраста.
По оценкам зарубежных экспертов, в начале XXI в. более 185 млн чел. населения планеты находилось за границей своих стран в поисках лучшей доли. В 1990-е гг. только в странах Евросоюза прирост населения на 90 % обеспечивался за счёт мигрантов из стран Азии и Африки. В ближайшее десятилетие ожидается дальнейший рост миграции ввиду безработицы и низкого уровня жизни в странах-экспортёрах трудовых ресурсов. В свою очередь, трудовые мигранты ежегодно переводят на родину около 80 млрд дол., что, по подсчётам исследователей, составляет вторую по величине статью дохода в развивающихся странах после внешней помощи.
В последние два десятилетия в отличие от предыдущих периодов, когда международная миграция имела религиозные, идеологические, культурные причины или происходила из-за межнациональных конфликтов, мотивы всех видов миграции переместились в экономическую сферу. Иными словами, главная цель нынешних мигрантов - повышение собственного уровня жизни.
Миграционные процессы не обошли стороной и Корейский полуостров, население которого в течение всего XX в. находилось в движении. В первой половине XX в. корейцы переселялись в соседние страны и регионы - Северо-Восточный Китай, Японию и на Дальний Восток СССР/России. В тот период корейская миграция за рубеж носила стихийный, безвозвратный характер и не регулировалась какими-либо внутренними законами или международными соглашениями.
После Второй мировой войны степень стихийности переселения корейцев за рубеж несколько снизилась, расширились географические рамки миграции. Корейцы продолжали уезжать не только в вышеуказанные районы Северо-Восточной Азии, но и в другие страны Старого и Нового Света, главным образом в США [260]. Миграция из безвозвратной трансформировалась в возвратную, то есть переселение было достаточно длительным, но заранее ограниченным по срокам пребывания в другой стране. Мигрировали в основном мужчины трудоспособного возраста, основным мотивом которых было зарабатывание денег и повышение таким путём своего социального статуса на родине.
В контексте данного раздела не использован термин «гастарбайтеры» («приглашённые рабочие»), которым обозначают иностранных трудовых мигрантов, на свой страх и риск выезжающих на заработки за границу. Этот термин впервые появился в 1960-1970-е гг. в Федеральной Республике Германия (ФРГ) для наименования граждан из Турции, Югославии и арабских стран, проникавших, зачастую нелегально, в Западную Европу и самостоятельно трудоустраивавшихся на наиболее трудоёмкие и непрестижные у местного населения работы. Нелегально работая в странах-рецепиентах, такие мигранты автоматически нарушали миграционное и трудовое законодательство западноевропейских стран, а потому не могли пользоваться там гражданскими и трудовыми правами. Одновременно они утрачивали аналогичные права в своих собственных странах и, таким образом, оставались беззащитными в чужих государствах.
Исходя из вышесказанного, термин «гастарбайтеры» не применим к северокорейским рабочим в России, так как они въезжают на российскую территорию организованно, трудятся в течение определённого срока на заранее оговорённых предприятиях и так же организованно выезжают на родину. Из-за несовершенства российского миграционного законодательства бывает, что приглашающие фирмы не обеспечивают северокорейцев работой, что вынуждает их самостоятельно трудоустраиваться. Только в таком случае и с большой натяжкой северокорейских рабочих можно называть «гастарбайтерами».
Вместе с тем этот термин вполне применим к тем российским гражданам, которые легально выезжают по туристическим визам в Республику Корея, а затем нелегально или без должного оформления в соответствующих южнокорейских органах власти трудоустраиваются и пребывают в таком состоянии продолжительное время, пока их не обнаружит южнокорейская полиция и не вынудит возвратиться на родину.
Иными словами, российский Дальний Восток и Корейский полуостров являются территориями, активно вовлечёнными в обмен трудовыми ресурсами. Избыточные трудовые ресурсы КНДР направляются на российский Дальний Восток, с которого, в свою очередь, российские рабочие выезжают в Республику Корея, остро нуждающуюся в дешёвой рабочей силе. В случае объединения Кореи можно прогнозировать перенаправление миграционного потока из КНДР непосредственно в Республику Корея.
Данная глава ограничивается изучением причин и основных результатов трудовой миграции граждан КНДР на российский Дальний Восток. История северокорейской трудовой миграции на Дальний Восток СССР/России продолжительна и насчитывает больше лет, чем период существования КНДР. На всех этапах отношений СССР с КНДР вопросы трудовой миграции имели важное значение для обеих сторон. В 1990-е гг. российские власти также проявили заинтересованность в привлечении северокорейских рабочих на трудоёмкие работы предприятий Дальнего Востока России.
