Центральноазиатское направление внешней политики Японии (1991-2003) Усубалиев Эсен Есенкулович

Содержание к диссертации

Введение

Глава Формирование политического курса Японии на Центральноазиатском направлении 17

1.1. Центральная Азия в международных отношениях: история и современность 17

1.2. Установление дипломатических отношений со странами региона 34

1.3. Двустороннее сотрудничество в области экономики 50

Глава Внешнеполитическая стратегия Японии в Центральной Азии 65

2.1. «Евразийская дипломатия» и «Дипломатия Шелкового пути» 65

2.2. Экономическая политика Японии в регионе 79

2.3. Политический диалог: развитие партнерских отношений 96

Глава Роль и значение Центральной Азии в политике Японии 115

3.1. Проблемы и перспективы политического курса Японии в Центральной Азии 115

3.2. Некоторые аспекты японо-американского сотрудничества в Центральной Азии: новые контуры глобального взаимодействия 130

Заключение 147

Приложения 157

Библиография 175

• Установление дипломатических отношений со странами региона
• «Евразийская дипломатия» и «Дипломатия Шелкового пути»
• Политический диалог: развитие партнерских отношений
• Некоторые аспекты японо-американского сотрудничества в Центральной Азии: новые контуры глобального взаимодействия

Введение к работе

Центральная Азия, как стратегически важный район бывшего Советского Союза, практически сразу после его распада привлек пристальное внимание ведущих держав мира. Остававшаяся ранее лишь ярким историческим фактом и практически вышедшее из современной терминологии международных отношений понятие «Большая игра», означавшая в XIX столетии соперничество Российской и Британской империй за влияние в Центральной Азии, вновь приобрело актуальность к концу XX века. Центральная Азия, будучи частью СССР, долгое время находилась вне международной политики и не могла выступать в качестве объекта интересов многих стран мира. Появление новых независимых государств в этом регионе и их включение в международные отношения, стремление политического руководства этих стран как можно быстрее избавиться от наследия советского прошлого и как следствие, форсированное налаживание связей со многими странами мира, открыло некогда недоступный регион всему миру. Конец ХХ-го столетия знаменовал новую страницу в истории Центральной Азии - начало борьбы за влияние в этом стратегически важном регионе планеты своего рода сердца Евразийского континента.

В условиях нарастающей борьбы за перераспределение интенсивно расходуемых природных и энергетических ресурсов, сфер влияния, транспортных потоков, Центральная Азия выглядит особенно привлекательной для геополитического передела пространства бывшего СССР. Особую значимость представляет собой Каспийское море с его углеводородными и биологическими ресурсами, а также прокладывающиеся транспортные артерии, которые в перспективе могут стать в XXI веке серьезной альтернативой морским сообщениям. Главный вопрос для международного сообщества заключается в том, за кем будет закреплено определяющее и решающее стратеги ческое влияние в Центральной Азии, предоставляющее беспрепятственный доступ к этим ресурсам и контроль над транспортными коммуникациями.

Интерес США, стран ЕС, Востока и Азии к Центральноазиатскому региону, не мог долго оставлять безучастной Японию - вторую по экономической мощи державу мира, благосостояние и процветание которой, во многом зависит от развития новых источников энергетических ресурсов, а также стабильных и безопасных путей их доставки. С 1991 года Япония постепенно начинает выдвигать собственные инициативы в отношении Центральной Азии.

Актуальность исследования. В настоящее время Япония переживает один из наиболее важных периодов своей истории, сравнимый по своей значимости разве что с ее «открытием» всему миру в середине XIX в. — период переосмысления своей роли в мировой политике.

Прекращение «холодной войны», исчезновение опасности массового уничтожения человечества и советской угрозы на северных рубежах Японии, а также кардинальные изменения в системе мироустройства, не могли не вызвать определенных корректив и серьезных доработок в международной политике страны в целом.

Политика в Центральноазиатском регионе после окончания «холодной войны» - совершенно новое направление во внешней политике Японии. И несмотря на это, политику Японии в Центральной Азии уже можно отнести к одной из важнейших составляющих ее общемирового внешнеполитического курса, поскольку наряду с бесспорным наличием экономико-стратегической заинтересованности в регионе, она напрямую связана с проблемой качественного изменения её роли и статуса в международных отношениях.

Повышение статуса в международных делах осуществляется по следующим направлениям: сотрудничество в рамках ООН, содействие развивающимся странам, решение проблем глобального характера. Однако, на наш взгляд, принципиальную важность имеют не столько провозглашение этих направлений в регионе и международный резонанс этой деятельности, положительно сказывающийся на мировом имидже страны, сколько действительные цели ее политики в Центральной Азии, которые не раскрываются Японией, но отчетливо осознаются остальными членами мирового сообщества. Иными словами, политика Японии в Центральной Азии приобрела значение неотъемлемого элемента ее трансформирующейся роли в международных отношениях.

Необходимость изучения внешней политики Японии после окончания «холодной войны» требует должной конкретизации на одном определенном направлении с целью достижения наиболее полного представления о существующих изменениях во внешнеполитическом курсе Японии в мире в целом. Одним из таких направлений является Центральноазиатский регион.

Большой ресурсный потенциал Центральной Азии, трансконтинентальные транспортные артерии, проходящие через этот регион, привлекают интерес Японии к этой части Евразии и, в свою очередь, ставят в зависимость экономическую и политическую безопасность самой Японии от внутриполитической ситуации в Центральной Азии. Рассматривая эти вопросы с таких концептуальных позиций, особую актуальность приобретает комплексное изучение исторических, экономических и политических особенностей становления и развития политики Японии в Центральной Азии.

С другой стороны, деятельность Японии в регионе не может рассматриваться без учета ее основных внешнеполитических ориентиров в международной политике и принадлежности к западному сообществу в частности. В этом контексте исследовательский интерес представляет возможная координация усилий Японии и США в Центральной Азии в условиях расширения взаимных обязательств в рамках союзнических отношений и влияние этого фактора на ситуацию в Центральной Азии и международное положение Японии в целом.

Актуальность избранной темы диссертации обуславливается еще и тем, что, несмотря на возрастающий интерес к Центральноазиатскому региону, фундаментальных исследований, посвященных формированию политики Японии на этом направлении и учитывающих разносторонние особенности отношений Японии со всеми странами Центральной Азии, пока, к сожалению, нет.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые систематизируется договорно-правовая база, регулирующая отношения Японии со странами Центральной Азии, проводится анализ её внешнеполитических инициатив и акций, показывается роль Японии в проведении экономических реформ и общем содействии развитию региона. Исследуются приоритетные сферы оказания Официальной Помощи Развитию, деятельность Японии в рамках международных организаций и содействие обеспечению безопасности в Центральной Азии. Рассматриваются некоторые аспекты разностороннего японо-американского сотрудничества в контексте его распространения на страны Центральной Азии и влияния на политическую расстановку сил в регионе.

Объектом исследования является внешняя политика Японии в Центральной Азии.

Предметом исследования является особенности становления политики Японии в Центральной Азии после распада СССР, ее последующее развитие с учетом политических и экономических инициатив, а также ряд конкретных изменений внешней политики Японии на примере Центральной Азии, связанных с необходимостью повышения роли страны в международных отношениях в целом.

Территориальные и хронологические рамки диссертации. В данной работе в силу ряда объективных обстоятельств под понятием Центральная Азия не может в полной мере подразумевается ее истинное географическое значение, включающее в себя территории Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР и Афганистана. Территориальные рамки исследования распространяются на пять бывших республик СССР - Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан в их современных границах. Однако, при рассмотрении проблем региональной безопасности Афганистан, как один из основных источников нестабильности в регионе, так же рассматривается в исследовании.

Хронологически диссертация охватывает период с 1991 по 2003 гг. - с фактического установления первых дипломатических контактов Японии с государствами Центральной Азии и до настоящего времени.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования заключается в изучении особенностей формирования и развития политики Японии в Центральной Азии и составлении на базе полученных результатов прогноза возможного изменения роли Японии в международных отношениях в контексте осуществляемой ею деятельности в Центральноази-атском направлении.

С этих позиций в исследовании можно выделить ряд конкретных задач научного и практического характера:

• определить роль и значение Центральной Азии в истории и современности, а также влияние отдельных стран на геополитику региона;

• выявить побудительные мотивы политики Японии в отношении Центральной Азии рассматривая особенности современных международных отношений после распада СССР в других регионах мира, находящихся во взаимосвязи с Центральной Азией.

• показать вклад Японии в стабилизацию постсоветского пространства на примере деятельности в Центральной Азии;

• определить характер интересов Японии в Центральной Азии через раскрытие ее основных инициатив в экономической и политической сферах;

• проследить формирование политических приоритетов Японии в регионе с учетом особенностей географического положения и ресурсного потенциала стран Центральной Азии;

• выявить взаимосвязь политики Японии и США в Центральной Азии через раскрытие специфики оказания финансовой и иной помощи отдельным странам региона;

• рассмотреть некоторые аспекты японо-американских союзнических отношений в АТР, исходящих из необходимости сдерживания возрастающего влияния Китая, а также доказать взаимосвязь предпринимаемых ими усилий в АТР и в Центральной Азии в контексте этой деятельности;

• показать возможную роль Японии в обеспечении конкретных стратегических интересов США в Центральной Азии и в этой связи определить характер японо-американского взаимодействия в региональном и общемировом масштабе;

• осветить основные тенденции трансформирующейся роли Японии в международных отношениях на примере Центральной Азии и дать прогноз возможных изменений во внутренней и внешней политике, которые будут определять положение Японии в международных отношениях в целом.

Методологической основой являются принципы историзма и объективности, а также системного подхода, заключающегося в изучении событий, явлений и фактов не изолированно друг от друга, а в совокупности и логической взаимосвязи. Одним из существенных компонентов теоретической основы исследования явились труды российских и зарубежных исследователей, посвященные исторической роли Центральной Азии в международных отношениях прошлого и современного периода времени.

Краткий обзор источников и литературы

В первую очередь, отдельную категорию источниковедческой базы представляют собой официальные источники МИД Японии, Республики Ка захстан, Кыргызской Республики, Республики Таджикистан и Республики Узбекистан.

В частности, выпускаемые МИД Японии ежегодные «Голубые книги» по дипломатии (1994-2003) послужили добротной документальной основой для изучения основных подходов Японии в центральноазиатской политике. Использование этого открытого источника, охватывающего хронологические рамки исследования, во многом способствовало определению места и роли государств Центральной Азии во внешней политике Японии. К одной из примечательных сторон этого источника можно отнести подробное рассмотрение теоретической базы Официальной Помощи Развитию (ОПР) и фактических данных о размерах и приоритетных сферах ее предоставления в странах Центральной Азии. В исследовательском плане, анализ оказания ОПР государствам региона, изучение ее роли в становлении независимых республик Центральной Азии и развитии всего региона в целом позволило автору составить объективное мнение об основных направлениях политики Японии. Для более полного представления об ОПР, как одного из ключевых элементов внешнеполитической деятельности Японии, а также изучения ее значения в области оказания содействия развивающимся странам, автор использовал и другие специализированные источники1.

Особую значимость для исследования представляли статистические данные, официальная хроника и сборники политико-правовых документов, выпущенные министерствами и ведомствами в странах Центральной Азии. Благодаря использованию этой группы источников автору удалось найти и сформировать представление о существующей нормативно-правовой базе, послужившей основой для налаживания сотрудничества и регулирующей со временный комплекс взаимоотношений между Японией и государствами региона. При этом необходимо отметить, что в силу ряда объективных обстоятельств, а также особенностей внутренней политики Туркменистана, открытого доступа к информации, представляющей исследовательский интерес, нет. В этой связи, проблема фактического недостатка источников была решена посредством использования материалов прессы на японском, английском и русском языках.

Бесспорную научную ценность имело для автора обращение к страницам истории Центральной Азии в целях понимания ее исторической значимости, особенностей развития народов, а также участия великих держав в со-бытиях в регионе в разные периоды времени . В целях рассмотрения роли и значения Центральной Азии в контексте геополитики автор использовал ра-боты Маккиндера Х.Дж., Бжезинского 3. . Специфика формирования внешнеполитических ориентиров и приоритетов стран Центральной Азии подробно рассматривалась в сборниках статей под редакцией Т.К. Койчуева, А. Та-бышалиевой; М.Б. Олкотт, В Тишкова, А. Малашенко, отдельных монографиях Андерсена Дж., Райена М., а также в работе под редакцией К Варикоо (Индия)4.

Ознакомление с историческими работами по Центральной Азии было также продиктовано необходимостью поиска связей Японии с Евразийским континентом в прошлом: на этническом, лингвистическом и культурном уровнях. В работах Будаева Н.М., Кадыраджиева К.С., Солнцева В.М., Старостина С.А. и других общих исследований 5, представлены довольно интересные сведения о некоторых схожих элементах в развитии тюркских народов и японской нации в истории.

В то же время, понимание побудительных мотивов центральноазиат-ской деятельности невозможно без подробного изучения основ внешней политики Японии, претерпевших изменения после окончания «холодной войны», а также тех целей, которым она уделяет приоритетное внимание во внешнеполитическом курсе страны в условиях формирования нового мирового порядка. В этом контексте, особый исследовательский интерес представляют работы Накасонэ Я., Того К., Миядзава Т. и др.6, которые сходятся во мнении о том, что в условиях кардинальных изменений, произошедших в конце XX века, перед Японией, как никогда раньше, стоят задачи приведения политического статуса государства в соответствие с занимаемым экономическим положением в мире.

Другой группой использованных в работе материалов стал ряд статей, посвященных становлению внешней политики Японии в Центральной Азии и формированию ее основных приоритетов, что довольно редко встречается в зарубежной печати. В их числе можно выделить исследования X. Ямамото, М. Комура и др. , в которых рассматриваются проблемы, стоящие перед новыми независимыми государствами Центральной Азии на пути самостоятельного развития. Изучается роль Японии по оказанию помощи региону, а также те меры, которые необходимо предпринять для активизации политики Японии на этом направлении. В частности, подчеркивается исключительное значение энергоресурсов Центральной Азии и конкретно Каспийского бассейна, как ключевого фактора будущего благосостояния региона, к которому Япония проявляет определенную заинтересованность.

В целях объективности стоит отметить, что не смотря на фактическое отсутствие отдельных исследований в этой области, первенство в изучении в российской печати особенностей становления политики Японии в Центральной Азии принадлежит Комиссиной И.Н., исследования которой послужили хорошим ориентиром в формировании представления о начальных этапах сотрудничества между Японией и государствами региона8. Другая важная сторона этой информации с учетом ее относительной давности заключается в том, что автор занимался изучением первоначальных инициатив и проектов Японии в регионе (1991-1996 гг.), анализировал состояние и перспективы двусторонних отношений и развития центральноазиатской политики в целом, которые определялись ситуацией в Центральной Азии и в мире на тот период времени. Исследования Комиссиной И.Н оказали определенное влияние на ход исследования, в особенности при рассмотрении вопросов экономического сотрудничества со странами региона. Более того, автор приводит довольно интересные и полезные сведения об инвестиционных проектах Японии в Туркменистане, которые, на наш взгляд, являются редкостью в открытой печати.

Следующая группа использованных материалов относится к общим вопросам внешней политики стран Центральной Азии, в которых часть внимания уделялась отношениям с Японией в двустороннем формате. К ним относятся работы А. Джекшенкулова, М.С. Иманалиева, 3. Саидова, К.К. То-каева9. Все они дают довольно полное представление об официальном состоянии всего комплекса политических, экономических и культурных связей, в них также приводятся сведения о наиболее важных документах, регулирующих двусторонние отношения, официальная хроника взаимных визитов и хронология внешнеполтических событий. Монографии авторов представляют собой интересный и полезный материал и дают исчерпывающее представление о существующих в государствах Центральной Азии взглядах и мнениях о проводимой Японией политике, о значении финансового и иного содействия в области развития независимых государств региона.

Отдельный раздел материалов, в которых также затрагиваются некоторые особенности внешнеполитического курса Японии в Центральной Азии, составляют работы Р. Хатчингса, М.Р. Хиккока, Р.Дж. Фергюсона, Теннен-баума Дж.10. Они примечательны тем, что в определенной мере представляют взгляды западных исследователей на идею восстановления Шелкового пути, его значение для центральноазиатских государств, Китая, России и Европы.

В частности, выражается мнение о том, что маршрут Шелкового пути в обход России, построение которого активно продвигает Япония, США и ЕС, не только предпочтителен с точки зрения меньшей его протяженности, но и политически выгоден, поскольку способствует переориентации стран Центральной Азии на Запад. Однако в связи с неразвитостью транспортной инфраструктуры в странах Центральной Азии, этот проект требует больших капиталовложений. И даже Япония, несмотря на существенное финансовое содействие, не способна это сделать самостоятельно, но совместно с усилиями других стран может играть особую роль в осуществлении этого плана. Авторы едины во мнении, что проблема обеспечения безопасности требует первоочередного решения в общей идее восстановления Шелкового пути.

Принимая во внимание неизбежность рассмотрения вопросов безопасности, хотя и не в качестве одного из основных компонентов исследования, автор ознакомился со многими современными работами как российских, так и центральноазиатских исследователей в целях более достоверного представления об угрозах и вызовах стабильности в регионе. Исследование И.Д. Звя-гельской и В.В. Наумкина, работы М.А. Хрусталева, Лунёва СИ., В.И. Мас-лова, О. Молдалиева, О. Омарова, послужили прекрасной фактологической базой и во многом повлияли на формирование некоторых выводов в диссертационном исследовании п.

В ходе изучения особенностей современного состояния японо-американского сотрудничества и его влияния на безопасность АТР автор воспользовался некоторыми подходами и взглядами таких авторов, как В.Н.

Бунин, М.И Крупянко, М.Г. Носов, Киссинджер Г. 2. В частности, наиболее интересным было определение авторами возрастающего значения японо-американского договора безопасности, претерпевшего изменения в 1996 г., в международных отношениях в целом. Мнение о том, что расширенные обязательства, взятые по договору безопасности и пересмотренным Руководящим принципам военного сотрудничества в 1997, будут способствовать увеличению роли Японии в международных делах, полностью разделяется автором. В то же время, полезным и необходимым для настоящего исследования было понимание антикитайского характера крепнущих союзнических отношений между Японией и США.

Раскрытие характера японо-американского сотрудничества в АТР, направленное на сдерживание Китая в этом регионе, неизбежно ведет к рассмотрению вопроса о взаимозависимости Центральной Азии и АТР, которое определяется географическим положением КНР, а также его растущим экономическим и политическим потенциалом как в мировой политике, так и в Центральной Азии. В этом контексте, особую значимость имели монографии и коллективные работы, посвященные рассмотрению позиций Китая в АТР и Центральной Азии, с учетом политики России, США и других стран. В первую очередь, необходимо выделить ряд коллективных работ под редакцией А.В Торкунова, А.Ю. Мельвиля, М.М Наринского; А.Д. Воскресенского;13 монографии Корсуна В.А., Петровского В.Е., Арина О.В.14. В то же время, идеи и взгляды других авторов, нашедшие выражение в сборниках статей и выступлениях на международных конференциях, также оказали значительное влияние на исследование15.

Учитывая объективную новизну затрагиваемых автором вопросов, основные исследования также проводились на основе доступных источников в средствах массовой информации, включающих в себя материалы периодических изданий на английском, русском и японском языках. Работа с прессой на русском языке охватывает газеты и журналы, выпускаемые в странах Центральной Азии. При написании диссертации использовались электронные документы из глобальной компьютерной сети Интернет.

Специфической формой информации также послужили неофициальные беседы с дипломатами Посольства Японии в Кыргызской Республике и представителями научных кругов Японии.

Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что они могут быть полезными при создании обобщающих работ, пособий, при историческом анализе политики Японии в регионе и ее изменяющейся роли в международных отношениях в целом. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в деятельности практических организаций, учебном процессе в высшей школе при чтении лекций по новейшей истории Центральной Азии, организации спецкурсов, при проведении семинаров, а также могут служить определенным ориентиром для студентов при написании курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в научных работах автора. Результаты работы обсуждались в министерстве иностранных дел Кыргызской Республики, а также на заседании кафедры Востоковедения МГИМО (У) МИД РФ.

Установление дипломатических отношений со странами региона

Прежде чем перейти к непосредственному изложению ключевых моментов установления и развития отношений между Японией и странами Центральной Азии, необходимо, на наш взгляд, затронуть некоторые вопросы истории народов, населявших Евразийский континент и определить возможную степень родства, либо связи между тюркским населением Евразии и Японии. Вполне вероятно, что, несмотря на наличие стратегических целей в Центральной Азии, которые определяли ее интерес к региону, для Японии была важна мотивация своих действий, подкрепляемая исторической или культурной связью.

В настоящее время, в исследованиях некоторых тюркологов и японоведов, встречаются доказательства, которые указывают на лингвистическую, этническую и культурную связь между древними тюрками и народом Японии.

Но прежде стоит отметить, что по мнению С. Хантингтона, в цивили-зационном плане Япония представляет собой отдельную японскую цивилизацию уникальную и неповторимую в своем роде, которой он выделил отдельное место в истории человечества . В свою очередь, это во многом объяснялось географической и политической изолированностью Японии от всего мира на протяжении длительного периода времени, вплоть до XVII века. В то же время, существуют сведения, что уже XI в. автор первого тюркского словаря Махмуд Кашгарский писал: «Самая крайняя к востоку от тюрков страна Джабарка (Япония)»38. Таким образом, тюрки Евразии, задолго до европейцев знали о существовании этой страны.

Что же касается лингвистической близости, то, как тюркские языки, так и японский язык, относятся к одной группе алтайских языков, что само по себе немаловажно. Современная алтайская семья языков включает в свой состав тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, а также корейские и японские языки. Самое интересное, что именно тюркский и японский языки, обнаруживают такие специфические элементы и явления, которые отсутствуют в других алтайских языках и происхождение которых, по всей видимости, связано с развитием общего пратюркского языка .

В этническом плане многими исследователями выделяются пять основных компонентов, повлиявших на формирование японской народности: айнский, индонезийский, древний восточноазиатский, корейский и китайский40. При этом тюркский компонент практически не признается. В то же время, некоторые языковые совпадения могут указывать на его участие в процессе формирования японской народности.

В этом контексте, все более очевидной становится гипотеза о древних связях Японии и Евразии, причем в большей степени, чем считалось ранее. В культурном плане связи прослеживаются, начиная с V века. Элементы кочевой культуры евразийского континента, в виде курганных захоронений воен-ноначальников со всеми атрибутами, встречается в могильных курганах воинственных скотоводов от Японии до Венгрии. Другие обычаи и языческие верования, как поклонение предкам, религиозные обряды шаманства, связанные с природой, культ камня, ранняя керамика, обустройство жилищ, а также многое другое, указывает на бесспорное культурное влияние и связь народов континента с островами Японии. Например, согласно одной из гипотез, причудливо изогнутые кровли японских храмов восходят к формам древних ханских шатров народов Центральной Азии41.

Примечательно в этом контексте мнение японского историка Эгами Номио - «Как бы ни старались некоторые ученные доказать независимое происхождение японской керамики, уже первые произведения японского керамического искусства и культуры, несут на себе неустранимый отпечаток связи с континентом. Япония неотделима от Евразии, говорим ли мы о Японской культуре в целом, или о происхождении тех или иных ее форм»42.

К сожалению, изучение всех вопросов, вязанных с культурным наследием тюрков и японцев, несколько выходит за рамки исследования. Однако немаловажным было бы обозначить, что распад Советского Союза и включение Центральной Азии в систему международных связей, «реанимировал» историческую память Японии о своем далеком прошлом, о своих истоках и корнях, пробудив огромный интерес исследователей к Евразии в целом. В этой связи, развитие центральноазиатскои политики, находит и историческое оправдание - стремление Японии «вернутся» туда, от куда возможно все начиналось...

С другой стороны, позиции Японии в мире, как единственной развитой азиатской страны, принадлежащей одновременно и к Западному сообществу и к Азии, ее впечатляющие достижения в экономике, науке и технике, как нельзя лучше повлияли на благосклонное восприятие Японии в Центральной Азии. К тому же, отсутствие негативного исторического опыта в отношениях между Японией и Центральной Азии, значительно облегчало для Японии задачи по установлению и развитию отношений со странами региона.

При этом двойственный статус Японии как азиатской страны западного лагеря позволяло сгладить некоторые противоречия, возникавшие внутри самих стран Центральной Азии по поводу выбора своих внешнеполитических ориентиров и пути собственного развития. Исторический пример становления Японии как крупной державы мира, основанный на соединении достижений Запада с японской цивилизацией, явился довольно привлекательной моделью для воплощения в условиях Центральной Азии. Иными словами, центральноазиатская политика Японии начиналась с «белого листа» и характеризовалась отсутствием реальных препятствий для создания устойчивого диалога.

Официально, история отношений Японии со странами Центральной Азии начинается с 1991 г. - с установления первых контактов на уровне дипломатических представительств. Предшествовавший период, когда пять республик были в составе бывшего Советского союза, не может в полной мере служить в качестве отправного момента для налаживающихся взаимных связей между государствами, поскольку если и происходили визиты японских официальных лиц в азиатскую часть СССР, то о существовании какого-либо обособленного политического курса Японии в отношении республик Средней Азии говорить не приходилось.

«Евразийская дипломатия» и «Дипломатия Шелкового пути»

Темпы экономического развития Центральноазиатского региона, ход реформ и политическая стабильность его государств, несмотря на довольно существенную помощь со стороны мирового сообщества, продолжали оставаться главной проблемой, как для стран Центральной Азии, так и для их основных доноров. Многообещающие перспективы разработки нефтяных и газовых месторождений, развития современных транспортных артерий, выходящих на основные морские порты должны были стать основой последующего экономического процветания стран Центральной Азии. Исходя из сложного и замкнутого географического положения региона и зависимости от многих факторов, больше всего в области политики и безопасности, нежели экономики, данные проекты выявили свою преждевременность и неосуществимость в ближайшие десятилетия. Основная проблема заключалась в крайне нестабильной обстановке как в самом регионе, затянувшаяся гражданская война в Таджикистане, так и в граничащих с регионом странах, в частности в Афганистане, где в 1996 г. столица страны перешла под контроль движения «Талибан», и война была еще далека от завершения.

Энергоресурсы Каспийского моря, как это неоднократно отмечалось ранее, представляли огромный интерес для многих западных стран, в том числе и для Японии, заявлявшей о том, что разработка альтернативных Ближнему Востоку источников сырья, является одной из основных задач обеспечения экономической безопасности.

Географически заблокированная Центральная Азия с богатыми запасами ресурсов, не могла отвечать насущным требованиям бурно развивающейся мировой экономики в качестве стабильного поставщика энергоресурсов. Более того, это и не представлялось выгодным, поскольку каспийская нефть несет переизбыток на рынки энергетических ресурсов. Однако большое значение приобретает освоение этих ресурсов в долгосрочной перспективе с учетом того, что со временем ближневосточная нефть в случае ухудшения политической ситуации в этом регионе, может играть менее значимую роль для Японии и остальных стран Запада. Таким образом, на повестке развития Центральноазиатского региона стояли две неотложные задачи, которые требовали скорейшего разрешения: обеспечение безопасности всего региона и развитие современных, интегрированных транспортных систем в азиатских республиках бывшего СССР.

Деятельность Японии по оказанию помощи развитию странам Центральной Азии во многом перекликается с задачами в сфере обеспечения безопасности, хотя и имеет свои характерные особенности. Особый акцент помощи ставится Японией на развитие и модернизацию существующей добывающей и перерабатывающей промышленности и транспортных коммуникаций стран региона. И по их финансированию в странах ЦА Япония занимает лидирующее место. Во внешнеполитическом инструментарии Японии, по известным причинам конституционных ограничений после Второй мировой войны, отсутствуют элементы военного характера и кроме экономического воздействия на мировую политику Япония другими средствами не располагает. Экономическое содействие приобретает характер своего рода «вклада по-японски» в общее дело обеспечения безопасности в этом регионе. Определенную роль в этом также играет гуманитарное содействие, помощь в социальной сфере, финансирование программ по снижению бедности в регионе.

Процесс дезинтеграции пространства Советского Союза, актуализировал проблемы связанные с контролем существующих и строящихся транспортных артерий в Центральной Азии и придал мощный импульс идеям возрождения древних торговых путей, некогда существовавших на просторах Евразии. Особенно популярной стала идея возрождения Великого Шелкового пути, маршруты которого проходили по всему континенту от Азии до Европы. Великий Шелковый путь, существовавший с II века до н.э. до XIV в. н.э., первоначально предназначавшийся для доставки шёлка на запад, впоследствии перерос в разветвленную систему торговых маршрутов, охватывавших обширные территории Азии, Ближнего Востока и Европы. Этот путь, а вернее разветвленная система путей, связывала многие цивилизации и народы, выполняя не только торговые функции, но и служила средством передачи знаний, культуры и религий между Востоком и Западом. В XVI веке, с развитием мореходства и морской торговли, Великий Шелковый путь полностью пришел в упадок на всем своем протяжении и замкнулся на внутрирегиональных маршрутах торговли .

Пожалуй, впервые идеи воссоздания древних торговых маршрутов возникли в СССР, что привело впоследствии к подписанию в 1954 году между СССР и КНР Соглашения о строительстве «Дороги Дружбы» через Джунгар-ские ворота, (равнинную местность на стыке двух горных хребтов между Казахской ССР и КНР)79. К 1963 году с советской стороны работа была доведена до Урумчи и прокладка железной дороги была прекращена из-за ухудшения советско-китайских отношений. Лишь в сентябре 1990 года состоялась стыковка железнодорожных линий: был построен участок Дружба - Ала-шанькоу, который связал железные дороги Китая и республик Средней Азии в единую транспортную сеть. Но из-за плохого технического оснащения и низкой пропускной способности, этот маршрут так и не стал крупной евроазиатской магистралью.

Политический диалог: развитие партнерских отношений

Концепция Евразийской дипломатии и продвижение дипломатии Шелкового пути не могли не вызвать ответных шагов со стороны стран Центральной Азии навстречу развития всестороннего сотрудничества.

Первой страной, отреагировавшей на инициативы Японии в сфере планов комплексного развития отношений с регионом, была Кыргызская Республика, президент которой посетил Японию в октябре 1998 года. Основные цели визита заключались в ознакомлении Японии с приоритетными для инвестирования объектами в сфере промышленности и экономики, а также в подтверждении курса страны, направленного на построение демократического государства и рыночной экономики. В ходе визита было подписано Совместное Заявление о дружбе и сотрудничестве между двумя странами, в котором определялись дальнейшие пути развития дружественных отношений. Учитывая специфику оказываемой помощи Кыргызстану, направленную в основном на развитие инфраструктуры, Япония, несмотря на тенденции сокращения ОПР по всему миру, заявила о намерении увеличить финансовое содействие на эти цели . В подтверждение этого решения, было подписано кредитное соглашение о финансировании второй фазы реконструкции автомагистрали Бишкек - Ош.

Подписанный документ имел, безусловно, большое значение для Кыргызстана, поскольку с этим проектом решалась стратегически важная проблема транспортного сообщения между Югом и Севером страны, разделенной горной грядой. Подтверждая свое намерение оказывать финансовую помощь, Япония, в то же время, отказалась от инвестирования экономики Кыргызстана, под предлогом недостаточно благоприятного инвестиционного климата и государственных гарантий по ряду проектов. Это также отражало намерение Японии воздержаться от перехода к двусторонним отношениям на качественно новом уровне. Ограниченность ресурсов Кыргызстана, в первую очередь нефтью, географическая замкнутость страны, удаленность от Каспийского моря, также повлияли на отказ Японии расширять экономическое присутствие в этой стране. Иными словами, собственно Евразийская дипломатия не принесла желанных результатов политическому руководству Кыргызстана, которое связывало с ней надежды на интенсификацию экономических и иных связей, значительные финансовые вложения в промышленность и энергетику. Формат и форма сотрудничества не претерпели значительных изменений, за исключением незначительного для Японии увеличения ОПР для Кыргызстана, продолжения участия в ряде проектов в сфере развития транспортной инфраструктуры, технического и гуманитарного содействия.

В то же время, 1999 год был отмечен значительным прорывом в японо-казахстанских отношениях, а также в политике Японии в Центральной Азии, связанный с результатами официального визита 6 декабря того же года президента Казахстана Н. Назарбаева в Японию. За семилетний период двусторонние отношения прошли различные фазы сотрудничества, начиная от поддержки усилий Казахстана по осуществлению реформ и оказания гуманитарной помощи молодому государству, до перехода на уровень стратегического партнерства, нашедшего отражение в Совместном заявлении о дружбе, партнерстве и сотрудничестве, определявшего отношения между двумя странами в 21-м столетии130.

Содержание нового документа131, переводившего японо-казахстанские отношения на новый уровень, значительно отличаясь от подписанных ранее соглашений. Оно отражало ряд конкретных договоренностей, имевших значение для развития всего Центральноазиатского региона.

Первым и принципиально новым шагом развития отношений можно назвать официальное признание Японией Казахстана, в качестве стратегического партнера в Центральноазиатском регионе, основываясь на «принципах взаимной выгоды, уважения суверенитета и территориальной целостности обеих стран» . При этом, правительство Японии подтвердило намерение оказывать дальнейшее содействие развитию проектов в рамках ОПР, в частности осуществлять руководство общего плана развития новой столицы Казахстана города Астаны и ряда других проектов.

Однако наиболее красноречивым примером дальнейшего углубления взаимного партнерства можно назвать признание обеими сторонами важности тесного сотрудничества в области разведки нефти и других ресурсов Казахстана. Последнее увязывается с тем, что «богатые запасы нефти и др. ресурсов в Республике Казахстан имеют устойчивое и возрастающее влияние на мировой рынок и будут способствовать процветанию всего региона» . Взаимное признание особого значения этой сферы сотрудничества означало твердое намерение Японии продолжать финансирование проектов в области добычи энергоресурсов, обозначая, тем самым, рамки приоритетных направлений взаимодействия, и в то же время, неспособность Казахстана собственными силами развивать нефтяную отрасль - основу экономики этого государства, без помощи извне, в данном случае Японии.

Раскрытие отдельных аспектов деятельности Японии в области разработки энергетических ресурсов Казахстана и всего Центральноазиатского региона уже рассматривались в предыдущем параграфе исследовании. Что же касается подписанного соглашения, то в нем, конкретно не оговаривалось, как и в какой мере, Япония будет участвовать в освоении нефтяных месторождений Казахстана, поскольку это являлось предметом отдельных договоренностей по линии ЯБМС, корпораций Японии и Казахстана, а так же представителей правительства двух стран. Примечательна одна из деталей этого документа, заключавшаяся в фактической просьбе правительства Казахстана, о «продолжении участия Японии в финансировании приоритетных отраслей экономики Казахстана»134, что ярко характеризует стремление страны использовать заинтересованность Японии в разработке ресурсов, для достижения стабилизации и дальнейшего роста экономики станы, где экспорт нефти занимает одно из главных мест.

Некоторые аспекты японо-американского сотрудничества в Центральной Азии: новые контуры глобального взаимодействия

В XXI веке геополитическая расстановка сил в Центральной Азии претерпела кардинальные изменения. США как единственная ведущая держава мира с возможностями глобального влияния развернула сеть военных баз и выстроила ряд стратегических союзов в Центральной Азии. Присутствие США в регионе, является свершившимся фактом и очевидной реальностью сложившейся в результате распада СССР и ослабления России в Центральной Азии.

Планомерная и последовательная политика США по вовлечению в свою сферу влияния стран региона дала ощутимые результаты и показала возможности и главное, явное стремление США стать единственным гегемоном в мире. Исследование всех причин и особенностей политического курса США в Центральной Азии, равно как и попытки противостоять этому влиянию предпринятые Россией, чьей традиционной сферой интересов являлся и остается Центральноазиатский регион не представляется возможным по причине уже установленных рамок исследования. В то же время, с учетом смысловой нити всего содержания, особый интерес представляет роль Японии, как давнего и наиболее преданного союзника США в мировой политике, которую она сыграла в непосредственном осуществлении планов США по проникновению в Центральную Азию и установлению контроля в стратегически важных участках этого региона.

Центральноазиатская политика Японии, при всей многогранности ее осуществления, поддается периодизации и сопоставлению с основными событиями мирового и регионального масштаба. Тем самым, выявляется не только связь ее внешнеполитических инициатив с переломными эпизодами современной истории Центральной Азии, но и обнаруживается взаимозависимость и координация усилий, предпринимаемых странами Запада в регионе и в первую очередь с США.

Примерно до 1996 г. политика Японии и США не выявляли какой-либо серьезной стратегической взаимосвязи, по той простой причине, что все без исключения страны Запада были едины в своем «порыве» оказать помощь новым независимым государствам постсоветского пространства. Инициативы по выделению финансовой помощи, как на двусторонней основе, так и в рамках международных структур - МВФ, Всемирного Банка МБРР и др., налаживанию контактов в военной, политической и экономической областях, содействию и гарантиям ядерной безопасности и нераспространения ядерного оружия и многое другое, хотя и были предприняты совместно, но не могут служить доказательством объединения усилий для достижения какой-то конкретной стратегической цели. И не потому, что она отсутствовала, а скорее потому, что не было отчетливо видна конечная цель этих усилий на тот период времени.

Рубеж 1996 гг., по нашему мнению, можно считать отправной точкой отчета начавшихся кардинальных изменений в расстановке сил в регионе. В целом, в этот период произошел ряд событий, несомненно, связанных друг с другом и произошедших примерно в одно время. В сентябре 1996 г. отряды движения «Талибан» начали стремительно захватывать восточные провинции страны (Нангархар, Кунар, Лагман), а потом и столицу страны Кабул190. После взятия Кабула и отступления отрядов Ахмад Шах Масуда, это становиться предметом озабоченности для многих стран. Опасения режимов соседних государств, а также всего мирового сообщества по поводу распространения влияния «Талибан» на преимущественно мусульманское население Центральной Азии имели под собой веские основания191. В то же время, нельзя не предположить, что угроза в лице «Талибан» осознавалась еще за долго до того, как под их контроль перешло практически 90% территории страны.

Следующий фактор, влияющий на обстановку в Центральной Азии -это возрастающее значение Китая в регионе и в мировой политике в целом. Раскрытие особенностей политики США и Японии в регионе в какой-то мере возможно через понимание взаимозависимости АТР и Центральной Азии в условиях глобализации мировых процессов. Несмотря на географическую отдаленность ЦА от АТР, связующим звеном между ними, по нашему мнению, служит Китай, соприкасаясь границами с обоими регионами. Благодаря своему положению, растущему военному и экономическому потенциалу, он неизбежно оказывает большое влияние на международные отношения в этих районах.

Перспективы превращения Китая в мощную региональную и, возможно, глобальную державу давно являются предметом бурных дискуссий как в США и Японии, так и в остальном мире. Существовала точка зрения, что при высоких тепах развития Китая, основным соперником США в АТР и Юго-Восточной Азии станет КНР. В таких условиях, может подвернуться сомнению целесообразность тесных японо-американских союзнических отношений, поскольку высказывалось мнение о том, что Япония пойдет на более близкое сотрудничество с Китаем . Китай, по оценкам многих исследователей, уже является крупной региональной державой и основным соперником США в регионе. И вообще, в Вашингтоне довольно сильны «предубеждения, подталкивающие политиков рассматривать Китай, как потенциального противника, который со временем может представлять собой угрозу» . Но союзнические отношения Японии и США наоборот только крепнут и именно в противовес КНР. В особенности после жестких заявлений КНР о ее притязаниях на ряд спорных островов в регионе и демонстрации силы в 1996 г. для устрашения Тайваня в преддверии президентских выборов194.

17 апреля 1996 г. в Токио состоялось подписание Совместной японо-американской декларации о союзе безопасности на XXI век, в которой подтверждалось, что военный союз между Японией и США продолжает играть важную роль в защите Японии и одновременно отвечает новым стратегическим задачам США в Восточной Азии195. На следующий год, были пересмотрены «Руководящие принципы оборонного сотрудничества», регламентирующие двусторонние отношения в военной области. В этом документе содержалась расширенная интерпретация сферы действия японо-американского договора безопасности 1961, по новой редакции которого за Японией закреплялось обязательство оказывать поддержку США в случае возникновения угрожающих ситуаций в районах окружающих Японию (статья 5 пересмотренных принципов)196.