Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретические аспекты миротворческой деятельности 21
1. Понятие «миротворчество» 21
2. Категории «мир» и «безопасность» в миротворческом процессе 25
3. Теория об участии государства в миротворческой деятельности 33
Глава 2 Нормативная база участия в миротворчестве 45
1. Общее и частное в понятии «нормы миротворческой деятельности» 45
2. Применение силы как норма миротворческой деятельности 55
Глава 3 Практика осуществления операций по поддержанию мира (миротворческие миссии ООН в Камбодже и на Восточном Тиморе 65
1. Особенности урегулирования вооруженного конфликта в Камбодже {1991-1993) 65
2. Особенности участия ООН в миротворческой деятельности по урегулированию конфликта на Восточном Тиморе (1999—2002) 105
3. Предотвращение конфликтов на морях как новое направление миротворческой деятельности ООНвАТР 123
Глава 4 Проблемы миротворчества на современном этапе 147
1. Проблема снижения уровня эффективности миротворческих операций 147
2. Проблема соблюдения миротворцами ООН нейтралитета в операциях по поддержанию мира 168
3. Проблемы финансирования миротворческой деятельности ООН. 179
Заключение 193
Список использованной литературы 207
- Категории «мир» и «безопасность» в миротворческом процессе
- Применение силы как норма миротворческой деятельности
- Особенности участия ООН в миротворческой деятельности по урегулированию конфликта на Восточном Тиморе (1999—2002)
- Проблема соблюдения миротворцами ООН нейтралитета в операциях по поддержанию мира
Введение к работе
Актуальность темы. После «холодной войны» и распада биполярной системы международных отношений проблемы теории и практики миротворческой деятельности ООН привлекают к себе повышенное внимание, как ученых, так и политиков. В значительной степени это обусловлено стремлением быстрее найти выход из того сложного положения, в котором оказался этот важный институт мирного урегулирования конфликтов в новой многополярной системе международных отношений. С одной стороны, существенно увеличились потребности в проведении миротворческих операций: если за более чем 40-летний период конфронтации Восток-Запад их насчитывалось 43, то только в 1990-е годы имело место более 100 вооруженных конфликтов, в 36 из которых требовалось оперативное вмешательство международных миротворцев. Конфликты сопровождались многочисленными жертвами со стороны гражданского населения, характеризовались высоким уровнем жестокости и насилия в межличностных отношениях, что стало предметом серьезной озабоченности общественности и политиков многих стран. Бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан был вынужден признать, что вооруженные конфликты в этот период унесли жизни более 5 млн. человек. Поэтому в новых исторических условиях миротворческая деятельность ООН оказалась чрезвычайно востребованным институтом мирного урегулирования конфликтов.
Однако, с другой стороны, в ходе реализации этой важной международной миссии миротворцы ООН столкнулись с целым рядом
* трудноразрешимых проблем. Во-первых, в современных условиях стала
заметно снижаться эффективность миротворческой деятельности ООН как основного международного института по урегулированию конфликтов. Сегодня ООН испытывает серьезные трудности в реализации возложенных на
; нее задач. Руководство ООН честно признает, что ведущая международная
организация терпит поражение за поражением в ходе проведения миротворческих миссий и оказывается неспособной уберечь мирное население от геноцида и страданий, когда массовые убийства граждан нередко стали происходить прямо на глазах «голубых касок» ООН. Миротворцы ООН встречают непонимание и отсутствие поддержки их деятельности со стороны местных правительств, которые нередко воспринимают эту деятельность как враждебную национальным интересам. Местные власти не всегда дают разрешение на перемещение миротворцев по территории страны, нарушают условия о прекращении огня, иногда являются даже организаторами нападения на «голубые каски», как это не раз имело место в Республике Конго. Миротворцы вынуждены работать не только в условиях возрастающего недоверия к их миссии со стороны местного населения, но и враждебности со стороны властей страны.
Во-вторых, после «холодной войны» миротворческая практика осуществляется в условиях отхода от основополагающих принципов миротворчества, заложенных ООН вскоре после окончания второй мировой войны. Это находит свое выражение в широком применении силы при урегулировании конфликтов, в нарушении принципов нейтралитета и оказании прямой поддержки одной из конфликтующих сторон, во вмешательстве миротворцев во внутренние дела суверенных государств и нарушении ими принципа суверенитета и территориальной целостности при защите прав национальных меньшинств на самоопределение.
В-третьих, в миротворческой практике ООН после «холодной войны» наблюдается еще одна тревожная тенденция, связанная с попытками США и их союзников по НАТО подчинить институт миротворчества реализации своих политических, экономических и стратегических интересов, не имеющих прямого отношения к основным целям и принципам, провозглашенных Уставом ООН. Это находит свое выражение в активном сопротивлении ведущих держав Запада выработке Декларации об основных принципах и
критериях миротворческой деятельности, и прежде всего в той ее части, которая касается разработки международных норм применения силы в ходе миротворческих операций. США не считаются, а иногда и просто игнорируют согласие суверенных государств с размещением на своей территории миротворческих контингентов НАТО. Они намеренно искажают принципы беспристрастного, нейтрального и равного отношения миротворцев к сторонам конфликта. США и страны НАТО произвольно обвиняют в развязывании конфликта одну из сторон, как это имело место, например, в отношении бывшей Югославии и Сомали, объявляют ее «виновной» в совершении преступлений, демонизируют ее в глазах мирового общественного мнения. И все это делается с единственной целью - использовать конфликтную ситуацию в качестве предлога для своего вооруженного вмешательства в дела суверенных государств, для решения своих политических и стратегических задач.
В новых малоблагоприятных, а иногда и враждебных для миротворчества условиях этот вид международной деятельности ООН приобретает новые измерения. Вместо традиционного наблюдения за условиями прекращения огня и восстановления мира «голубые каски» активно вовлекаются в конфликты, применяют оружие не только для самообороны, но и для защиты мирного населения, пытаются силой разоружить воюющие стороны, уничтожают или складируют вооружение. Миротворцы ООН широко используются для борьбы с массовыми беспорядками в зоне конфликта, производят досмотр подозрительных лиц на блокпостах и их задержание, осуществляют наблюдение за лицами, подозреваемыми в совершении военных преступлений, организуют их последующий арест. Расширение функций миротворческой деятельности ООН после окончания «холодной войны», с одной стороны, и преднамеренный отход при этом от буквы Устава этой международной организации, - с другой, также предопределяют актуальность изучения данной проблематики.
Оценивая научную разработанность миротворческой проблематики после «холодной войны, диссертант отмечает, что растущая нестабильность новой системы международных отношений после разрушения биполярного мира объективно предопределила повышенный академический интерес к проблемам миротворчества, к разработке научных проектов и практических рекомендаций политикам по урегулированию конфликтов и поддержанию мира на более длительную перспективу. Внимание к проблемам миротворчества заметно возросло по мере того, как росло не только числа самих конфликтов по сравнению с предшествующим периодом, но и резко увеличивалось количество жертв среди мирного населения конфликтующих сторон, что требовало анализа сложившейся ситуации и срочных мер по ее урегулированию.
Лидирующие позиции в исследовании миротворчества на современном этапе занимают в основном работы зарубежных ученых, тогда как труды отечественных специалистов, к сожалению, составляют явное меньшинство. Зарубежная литература содержит обширный пласт работ, начиная от мемуарной литературы участников миротворческих операций, политологических исследований и кончая специальными исследованиями* по тактике проведения миротворческих операций ООН в разных районах мира. Серии работ по актуальным проблемам миротворчества публикуют международные центры исследования международных отношений и проблем мира, такие как Международная академия мира, Институт ООН по проблемам разоружения и международных отношений и др.
Теория и практика миротворчества были основательно разработаны еще для периода «долгого мира» биполярной системы международных отношений второй половины XX в. Этой теме посвятили свои исследования известные в данной области американские и английские ученые, в том числе Л.Фабиан, Дж. Стоун, Л. Вейлер, А. Симоне, А. Джеймс, И. Клод, Р. Нельсон, К. Боулдинг,
Дж.Гэлтанг.1 Их внимание было обращено в первую очередь на изучение традиционных средств предотвращения и урегулирования конфликтов, на превентивную дипломатию, на разоружение, а также на гуманитарные аспекты миротворческой деятельности. Число конфликтов в период «холодной войны» было относительно ограниченным и Совету Безопасности ООН в целом удавалось их урегулировать в короткие сроки и с минимальными потерями для гражданского населения.
На современном этапе можно выделить три основные направления научного поиска в области миротворчества. Первое - охватывает исследования по теоретическому осмыслению и анализу накопленного практического опыта организации наиболее сложной его стадии - стадии восстановления мира (peace building). В этой области работают Т. Китинг, У. Найт, Е. Коусенс, К. Кумар, Дж. Гудхэнд, Д. Хьюм, Д. Бранд, Д. Эдкэйни, Р. Мэни, Дж. Чопра.
Многие исследователи (Дж. Чопра Т.Китинг, У.Найт и др.) признают, что восстановление мира есть многоплановая деятельность, включающая в себя широкий круг задач по разоружению воюющих сторон, уничтожению запасов оружия, разминированию, репатриации беженцев в покинутые ими во время
'Fabian L. Soldiers without Enemies, Washington, 1971; Stone J. Legal Controls of International Conflict, London, 1959; Weiler L., Simons A., The United States and the United Nations: The Search for International Peace and Security. Manhattan Publishing Co. N.Y., 1967; James A., The Politics of Peace-keeping. N.Y.-Washington,1969; Claude I. The United Nations, the United States and the Maintenance of Peace , Finkelstein L.(ed.) The United States and International Organization: The Changing Setting. Cambridge, 1969; Nelson R. Multinational Peace-keeping in the Middle East and the United Nations, International Affairs, Winterl984/1985, vol.61,no. 1; Boulding K., conflict and Defense: A General Theory, N.Y., 1963, он же: Stable Peace. Austin, 1978; Gaining J. Tree Approaches to Peace: Peacemaking, Peacekeeping and Peacebuilding.-Peace, War and Defense- Essays in Peace Research, vol. 2, Copenhagen, 1975. 2Keating T. And Knight W. (eds.) Building Sustainable Peace. Edmonton, 2003; Cousens E. and Kumar C, Peace Building as Politics: Cultivating Peace in Fragile Socities. Boulder, 2001; Goodhand J. and Hume D., From Wars to Complex Political Emergencies: Understanding Conflict and Peace-Building in the New World Disorder.- Third World Quarterly, 1999; Brandt D. Relief as Development, but Development as Relief.- Journal of Humanitarian Assistance-: Adekanye J. Review Easy: arms and Reconstruction in Post-conflict Societies, Journal of Peace Research, 1997, no.34; Mani R., Contextualizing Police Reform: Security, the Rule of Law and Post-conflict Peace-building.- Holm T. and Eide E. (eds.) Peace Building and Police Reform. London, 2000; Chopra J. Peace-maintenance: The Evolution of International Political Authority. London, 1999
конфликта жилища, обеспечению законности и правопорядка на территориях, подвергшихся боевым действиям, по созданию или восстановлению судебной системы, обучению полицейских сил и налоговых структур, предоставлению технического содействия, защите прав человека, укреплению гражданских институтов, а также по реформированию и усилению органов управления. Помимо этого в обязанности миротворцев на стадии завершения конфликта сегодня входит содействие в проведении избирательных кампаний и обеспечении честных выборов. Однако, как считают Тони Китинг и Уильям Найт, «все это действительно необходимо, но все это возможно только при одном условии, а именно, когда речь идет о заинтересованности всех сторон конфликта или внешней силы в восстановлении подлинного мира и стабильности. В противном случае все усилия миротворцев могут оказаться напрасными».
Разрабатывая концепции восстановления мира для новых исторических условий, ученые, ведущие исследования в этой области, исходят из того, что миротворцы, безусловно, должны научиться выполнять огромный объем специальных работ, однако вначале им необходимо' накопить-' знания по предотвращению конфликтов, исключать повторение условий их возникновения. Другими словами, в концептуальном плане миротворцы ООН должны вначале проводить активную работу по закреплению условий перемирия, по недопущению их нарушения и только потом они могут приступать к этапу «восстановления мира». Именно этими соображениями, на наш взгляд, можно объяснить тот факт, что в научных исследованиях по формированию новой концепции миротворчества в 90-е годы XX в. и в начале XXI в. стали преобладать работы, центральной темой которых является изучение вопросов комплексной подготовки условий для восстановления мира, в том числе и с использованием силы.
Второе направление научных исследований по проблемам миротворчества включает в себя труды ученых, которые посвящены
преимущественно анализу деятельности ООН по предотвращению конфликтов, т.е. содержат проблемы, объединяемые в понятие peacemaking.
В этой области после «холодной войны» плодотворно работают английские специалисты Джон Коккель и Люис Оксворфи, Майкл Бердаль и Доротти Мидлмисс, Бернар Хейес, Джонс Сандс, Майкл Пуг, Клод Колл и Моррис Барнет, Тони Вейс ,канадский ученый К. Буш, американские ученые Роланд Перис и Ронни Липшац.3
Оценивая опубликованную научную литературу по проблемам
миротворчества на стадии предотвращения конфликтов, можно отметить, что
она охватывает огромный пласт конкретных аспектов миротворческой
деятельности, отличается многообразием оценок и подходов к решению задач
на этой начальной стадии миротворческого процесса. В одних случаях ученые
считают необходимым усиление роли военных уже на начальной стадии
конфликта, которые своей деятельностью способны блокировать процесс его разрастание. Эти ученые также убеждены в целесообразности подключения гражданских гуманитарных организаций для смягчения социальной напряженности в зонах конфликта при условии соблюдения баланса в деятельности военных и гражданских структур (Мидлмисс, Пуг). Другие ученые, напротив, отдают приоритет деятельности гражданских
Cockell J., Conceptualizing Peacemaking: Human Security and Sustainable Peace.- Pugh M., (ed.) Regeneration of War-torn Societies, London,2000; Axworthy L., Human security and Global Governance: Putting People First.- Global Governance, 2001, vol.1; Berdal M., Disarmament and Demobilization after Civil Wars: Arms, Soldiers and the Termination of Armed Conflict, Adelphi Paper 303, International Institute for Strategic Studies. Oxford, 1996; Middlemiss D., Civil-military relations and Democracy.- Griffiths A., (ed.) Building Peace and Democracy in Post-conflict Societies, Halifax, 1998; Hayes B. and Sands J., Non-traditional Military Responses to End Wars: Considerations for Policymakers.- Millennium: Journal of International Studies. 1997; Pugh M., Civil-military relations in the Kosovo crisis: an emerging hegemony?- Security Dialogue, 2000, no.2; Call С and Barnett M., Looking for a New Good Cops: Peacekeeping, Peacemaking and CIVPOL.- Holm T. and Eide E. (eds.), Peacebuilding and Police Reform. London, 2000; Weis Т., Triage: Humanitarian Interventions in a New Era.- World Policy Journal, 1994, no.ll; Bush K., Towards a Balanced Approach to Rebuilding War-torn Societies.- Canadian Foreign Policy. 1996, vol.111, no.3; Paris R., Peace Building and Limits of Liberal Internationalism.- International Security, 1997, vol.22, no.2; Lipschutz R., Beyond the Neoliberal Peace: from conflict Resolution to Social Reconciliation.- Social Justice, 1998, vol.25, no.2.
международных институтов, например, ООН для решения задач по разблокированию намечающегося конфликта, ограничивая при этом участие военных (Бердаль, Хэйес, Сандс). Нам же представляется, что соотношение участия военных и гражданских лиц на этой стадии миротворческого процесса должно определяться в каждом конкретном случае отдельно и решаться на основе определения сложности задач по скорейшему урегулированию возникающего очага напряженности.
Третье направление академических исследований по проблемам миротворческой деятельности после «холодной войны» охватывает работы, в которых анализируются особенности процесса на стадии «удержания мира» {peacekeeping), когда усилия миротворцев концентрируются на приближении окончания активной фазы боевых действий и подготовки условий для заключения мирного соглашения. Процесс «удержания мира» предполагает, что миротворцы могут взять на себя ответственность использовать силу для ускорения процессов подписания мирного соглашения. В этом случае миротворцы применяют силу и используют свой авторитет для скорейшего достижения пусть хрупкого, но мира, для чего они могут активно вмешиваться в существующие отношения между конфликтующими сторонами.
Проблемы данного этапа миротворческой деятельности находятся в центре внимания канадского ученого Роберта Миллера, английских исследователей Кеннета Кумара и Мэри Оттавэй, немецких специалистов А. Виннера и К. Шеттера, ученой из Австралии Сьюзэн Доуни, американцев Билла Рэйли, Эндрю Рейнолдс, Шарля Колла, Стивена Каливаса, а также известных специалистов по проблемам «гуманитарных интервенций» Адельмана, Тэсона, Ветлезена и Мартона, а также Жана Лидераха.4
4Miller R., Governance and Peace Building, Paper Prepared for the Second Annual Peace Building Consultations of the Canadian Peace Building Coordinating Committee, 18 February 1998; Kumar K., Post Conflict Elections and International Assistance, Boulder, 1997; Winner A. and Schetter C. State-Formation First: Recommendations for Reconstruction and Peacemaking in Afganistan, Discussion Paper on Development Policy, University of Bonn, April 2002; Downie S., Cambodia's 1998 Election: Understanding why it was not a Miracle on the Mekong.-Australian Journal of International Affairs. 2000,vol.54, no.3; Reilly B. and Reynolds A. Electoral System and Conflict in
Большое внимание в научной литературе, посвященной проблемам миротворчества на стадии «удержания мира», уделяется анализу будущих трудностей формирования новых демократических институтов управления в странах, слабо знакомых с европейской политической культурой и системой власти. Ученые (Шнайдер, Пэрис) убеждены в том, что страны, в которых внутренний конфликт все-таки удается остановить, должны незамедлительно проводить справедливые и честные выборы под наблюдением международных миротворцев. Сторонники иной точки зрения, например, (Кумар), напротив, считают, что поспешные всеобщие выборы способны лишь активизировать приглушенные противоречия в обществе, спровоцировать обострение ситуации, разбередить новое противостояние.
Достаточно сложной остается проблема вмешательства великих держав в. процесс мирного урегулирования на стадии «удержания мира». Колл попытался разобраться в том, как и в каких масштабах ведущие мировые игроки должны участвовать своими вооруженными силами в приведении враждующих сторон к миру, как распределять роли между ними и местными властями в процессе восстановления вертикали управления обществами накануне окончания вооруженного конфликта. Опыт последствий восстановления контроля над государственным управлением в Боснии, Камбодже, на Гаити и в Гватемале показывает, что работа по согласованию действий миротворцев и местных властей оказывается достаточно сложной и неэффективной с общественной точки зрения. Двойное управление не способно эффективно решать проблемы остановки насилия и преступности, преодоления авторитарного правления, разрешения социального неравенства и маргинализации населения: Нередко
Divided Societies, Washington, 1999; Call С, Introduction to Special Issue.-Global Governance, 2003;Kalyvas S., New and Old Wars: A Valid Distinction ?-World Politics, 2001,no.54; Adelman H. The Ethics of Humanitarian Intervention: the Case of the Kurdish Refugees.-Public Affairs Quarterly. 1992, no.6; Tson F., Humanitarian Intervention: an Inquiry into Law and Morality. Irvibgton-on-Hudson, 1997; Vetlesen A. Genocide: A Case for the Responsibility of the Bystander. -Journal of Peace Research. 2000; Marton G., Relentless Humanitarianism.- Global Governance .2002, no.8; Lederach J. Building Peace: Sustainable Reconciliation in divided Societies, Tokyo, 1994.
сами миротворцы приходят к выводу, что местные власти в одиночку могли бы легче навести порядок и стабильность в обществах на последней стадии конфликта, чем, если в этот процесс вмешиваются великие державы.
Научная литература по проблемам «удержания мира» содержит немало критического анализа в отношении интервенции великих держав в дела суверенных государств. Критика касается процессов насильственной реорганизации государственной системы управления в странах, подвергшихся внешнему силовому вмешательству, а также подчинения их последующего развития интересам держав-оккупантов. Главный вывод, который делают ученые, сводится к тому, что вместо ожидаемого мира и стабильности в стране, подвергшейся такой интервенции, наступает нестабильность, резко возрастают насилие и хаос. Ученые убеждены (Чопра), что далеко не все ;гражданские конфликты следует разрешать с помощью внешней военной силы и что американские подходы к проведению миротворческих операций нередко приводят к результатам, далеким от «удержания мира» и стабильности.
Отечественные исследования по проблеме миротворчества ООН можно условно разделить на две группы - советского и постсоветского периодов. Работы, относящиеся к первой категории, рассматривали миротворчество в плане оценок инициатив Советского Союза в борьбе за мир, за расширение сферы политического и экономического влияния сверхдержавы в мире. Основные проблемы, относящиеся к истории и практике миротворческих операций ООН в период «холодной войны», были рассмотрены в монографиях Э.С. Кривчиковой и B.C. Семенова5. Работа Э.С. Кривчиковой была посвящена обоснованию советской позиции в дискуссии о принципах финансирования и учреждения операций по поддержанию мира в первой половине 1960-х гг., а исследование B.C. Семенова появилось в середине 1970-х гг. после возобновления миротворческого процесса на Ближнем Востоке и начала участия в операциях ООН советских наблюдателей. В их работах четко
5Кривчикова Э.С. Вооруженные силы ООН. Международно-правовые вопросы. М., 1965 . Семенов B.C. Вооруженные силы ООН. Проблемы применения. М., 1976.
изложен советский взгляд на операции ООН по поддержанию мира, представлен критический анализ положений концепции миротворческих операций. Несмотря на заключение о несоответствии миротворческих операций ООН международному праву, авторы признавали их положительный эффект в разрешении конкретных кризисов. Проблема миротворческих операций рассматривалась также в регулярно издававшейся на протяжении 1967-1989 гг. коллективной монографии «Советский Союз и Организация Объединенных Наций», а также в исследованиях Г.И. Морозова, В.К. Собакина, В.Н. Федорова.6
В постсоветский период интерес к проблеме миротворческих операций был связан, прежде всего, с опытом урегулирования кризиса в Югославии и миротворческими инициативами России в странах СНГ. Большая часть исследований представлена в виде статьей, однако были опубликованы и монографии, посвященные различным аспектам современных миротворческих операций ООН, вопросам ограничения государственного суверенитета при проведении операций , миротворческой практике в странах СНГ . Общие международно-правовые, политологические и философские аспекты миротворчества ООН на современном этапе рассматриваются в работах О.О. Хохлышевой .
Значительное внимание российские авторы уделяют анализу миротворческих операций ООН на Балканах. В последнее время вышло
бМорозов Г.И. Международные организации: некоторые вопросы. М. 1974, Собакин В.К.,
Коллективная безопасность- гарантия мирного сосуществования. М., 1962, Федоров В.Н.
ООН и проблемы войны и мира. М., 1988.
7Никитин А.И. Миротворческие операции: концепция и практика, М. 2000.
8Бордачев Т.В., «Новый интервенционализм» и современное миротворчество., М., 1998.
9Никитин А.И. Миротворческие операции в СНГЖ международно-правовые, политические и
организационные аспекты, М., 2000.
1 Хохлышева О.О. Действующее международное право и современный миротворческий
процесс. Н.Новгород, 2000.
несколько исследований, затрагивающих подход России к проведению операций по поддержанию мира на территории бывшей Югославии.11
Суммируя сказанное выше, можно отметить, что научная литература по проблемам миротворчества исследует этот процесс на разных его стадиях, начиная от изучения причин конфликта и управления им и кончая проблемами удержания и восстановления мира. Многие исследователи убеждены, что основная цель миротворческой деятельности после «холодной войны» состоит не только в «тушении пожара» разгоревшегося в обществе конфликта, но и в ликвидации его причин, в разработке возможных сценариев будущего развития. Ученые считают, что в первую очередь миротворцы ООН должны создавать необходимые условия для обеспечения безопасности граждан, эффективнее использовать возможности мирового сообщества для локализации конфликтов ненасильственными методами.
Многие ученые, изучающие проблемы миротворчества на современном этапе после «холодной войны», убеждены, что эта деятельность не должна заканчиваться подписанием мирных соглашений. Миротворчество имеет продолжение в форме последующей организации эффективного управления страной и обществом, составляет важную часть общей миротворческой стратегии. Последняя предполагает включение всех противоборствующих политических сил и лидеров этнических групп в повседневный процесс жизненного обустройства каждой семьи, каждого человека. Миротворческая стратегия должна полностью исключать как неприемлемую насильственную вестернизацию и «демократизацию» традиционных обществ и традиционной политической культуры в странах, переживших гражданскую войну. Вместе с тем, как можно судить из анализа литературы по миротворчеству, ученые не исключают возможность подключения европейских специалистов на стадии «удержания мира» к государственному управлению, к работе центральной и местной власти в странах, в которых гражданская война закончилась. Поэтому
"Морозов Ю.В. Балканы сегодня и завтра: военно-политические аспекты миротворчества, М., 2001; ГуськоваЕ.Ю, История Югославского кризиса 1990-2000, М. 2001.
актуальной исследовательской задачей остается нахождение оптимальных форм сотрудничества национальных и иностранных политических элит, которые должны работать совместно в одних и тех же органах управления ради обеспечения мирных, стабильных условий в постконфликтных обществах, ради исключения условий возобновления внутренних конфликтов в будущем.
Объектом исследования является практика миротворческой деятельности ООН на примере двух операций по поддержанию мира в азиатском регионе: в Камбодже в 1992-1993 гг. и на Восточном Тиморе в 1999-2000 гг. Миротворческая миссия в Камбодже оказалась самой крупномасштабной с момента образования ООН. В ней было задействовано 22 тыс. миротворцев, включая военных и гражданских лиц, из 46 стран, а также' 1 тыс. подготовленных специалистов по проведению общенациональных выборов. Действия миротворцев в Камбодже вошли в историю ООН как классическая операция, в результате которой камбоджийцы обрели безопасность и стабильную жизнь после многих лет гражданской войны и гибели миллионов мирных граждан. В ходе операции в Камбодже были» отработаны наиболее сложные и затратные виды миротворческой деятельности в современных условиях, а именно: развертывание миротворческих сил ООН на постоянной основе, возвращение беженцев, разминирование пахотных земель, подготовка и проведение всеобщих выборов новых органов власти. Миротворцы ООН использовали военную силу для отражения вооруженных атак со стороны военизированных группировок «красных кхмеров», для предотвращения похищений военных и гражданских участников операции по поддержанию мира.
Изучение опыта миротворческой деятельности ООН на примере операции по поддержанию мира на Восточном Тиморе в 1999-2000 гг. представляет исследовательский интерес в первую очередь потому, что, по сути, речь шла о поддержке ООН сепаратистского движения
и доведении его до обретения тиморцами независимости. Миротворческая операция началась в августе 1999 г., когда миссия содействия ООН по урегулированию ситуации на Восточном Тиморе организовала референдум, на котором 78% его жителей высказались за полную независимость от Джакарты. Центральные власти Индонезии не только проигнорировали результаты референдума, но и ввели дополнительные воинские и полицейские части на территорию Восточного Тимора с целью не допустить провозглашения им независимости. Ввод войск сопровождался массовым геноцидом местного населения, поэтому ООН была вынуждена вмешаться в это, казалось бы, внутреннее дело Индонезии для восстановления стабильности. В октябре 1999 г. была сформирована переходная администрация ООН для управления Восточным Тимором. Деятельность этой миротворческой структуры оказалась, весьма примечательной: на первом этапе она заменила индонезийские административные органы на Восточном Тиморе своими сотрудниками, которые выполняли функции управления вплоть до проведения в сентябре 2001 г. свободных выборов и провозглашения в мае 2002 г. независимости. ООН выступила тогда как международная сила, поддержавшая право наций на самоопределение и обретение полной политической и экономической независимости от суверенного государства, в состав которого эта единица входила долгие годы.
Актуальность темы миротворчества в новых исторических условиях предопределила выбор цели и задач исследования. Целью диссертационной работы является анализ особенностей миротворческой деятельности после «холодной войны» на новом этапе развития системы международных отношений. Свои исследовательские задачи диссертант видел, во-первых, в попытке проанализировать основные теоретические концепции миротворчества, выявить факторы, способствующие и препятствующие реализации миротворческой деятельности ООН после «холодной войны», во-вторых, рассмотреть нормативную базу миротворчества, сосредоточив внимание на
вопросе юридического обоснования применения силы как нормы миротворческой деятельности, в-третьих, на примере операций по поддержанию мира в Камбодже и на Восточном Тиморе определить новые подходы к современной практике миротворчества. Наконец, свою задачу диссертант видел также в попытке научного анализа основных проблем миротворческой деятельности в формирующейся новой системе международных отношений.
Методологической основой исследования является
междисциплинарный подход к изучению проблем миротворчества, который помимо аналитических методов и концептуального арсенала науки о международных отношениях, включает в себя также методы, используемые в международном праве и в исследованиях по безопасности.
Научная новизна. В работе, по существу, впервые в рамках диссертационного исследования предпринята попытка проанализировать на примере операций по поддержанию мира в Камбодже и на Восточном Тиморе изменения в содержании, направлениях и методах реализации миротворческой деятельности ООН по разблокированию региональных конфликтов после^ «холодной войны». Диссертант показывает, что нестабильность формирующейся новой системы международных отношений выступает решающим фактором активизации миротворческой деятельности ООН на современном историческом этапе. В свою очередь, по признанию руководителей этой международной организации, сегодня ООН в полной мере не готова выступить гарантом мира и безопасности в горячих точках. Диссертант впервые в отечественной научной литературе делает попытку систематизировать основные причины неэффективности операций ООН по поддержанию мира на современном этапе, проанализировать проблемные стороны миротворческой деятельности, исследовать новые подходы миротворцев к соблюдению нейтралитета и использования силы в ходе операций по поддержанию мира.
Научные результаты, выносимые диссертантом на защиту:
-после «холодной войны» существенно изменился характер традиционного миротворчества, когда ООН стала активно вмешиваться не столько в конфликты между суверенными государствами, сколько в их внутренние конфликты, участвовать в гражданских войнах. Вмешательство миротворцев во внутренние дела государств в ряде случаев сопровождается использованием силы, нарушением нейтралитета и территориальной целостности.
-изменения коснулись и функций миротворческой деятельности. Если в прошлом она сводилась преимущественно к решению наблюдательных задач, т.е. к контролю за соблюдением сторонами конфликта условий прекращения огня, то на современном этапе функции миротворчества существенно расширились, начиная от реформирования политической и экономической системы в стране, и кончая организацией и проведением всеобщих выборов. Цель основных миротворческих усилий направлена на стабилизацию внутреннего положения и обеспечение гарантий мира и безопасности в зоне конфликта. Миротворцы также стремятся устранить причины, которые привели к конфликту.
-эволюция миротворческой деятельности ООН после «холодной войны» выявила определенные недостатки и ограниченные возможности операций по поддержанию мира, вызванные главным образом возрастающими требованиями, предъявляемыми мировым сообществом к этому институту ООН в условиях изменившейся международной обстановки и появления большого числа конфликтов нового поколения. Последнее предполагает необходимость существенного реформирования миротворческой деятельности, скорейшей ее адаптации к новым историческим условиям.
-после «холодной войны» миротворчество усилиями ведущих мировых держав из средства мирного урегулирования конфликтов превращается в орудие достижения конкретных внешнеполитических целей. США, страны
НАТО и Китай используют «голубые каски» для расширения сфер своего влияния в мире, рассматривая миротворческую деятельность как новый удобный инструмент реализации геополитических и геостратегических интересов под флагом и с санкции ООН.
Апробация и практическое значение работы. Точка зрения диссертанта по различным аспектам исследуемой проблемы нашла свое отражение в опубликованной в 2006 г. индивидуальной монографии и в ряде статей в отечественных научных журналах. В период работы над диссертацией автор поддерживал постоянные творческие контакты с кафедрой миротворчества Всероссийского Института повышения квалификации работников МВД России, где проходят подготовку офицеры российского и иностранного миротворческого контингента, принимал участие в обсуждении ряда конкретных аспектов миротворческой проблематики.
Практическое значение диссертации представляется автору в том, что конкретные результаты анализа миротворческого процесса, его успехов и просчетов после «холодной войны» могут быть востребованы не только академическими политологами, специализирующимися на изучении теории миротворческой деятельности ООН в новых исторических условиях, но также найти применение у отечественных специалистов - практиков, непосредственно готовящих миротворцев для участия в операциях ООН по поддержанию мира в горячих точках как на территории Российской Федерации, так и за рубежом. После распада СССР наша страна неоднократно вовлекалась в конфликты с использованием вооруженных сил за пределами собственной территории. Сегодня существует не только возможность, но и настоятельная необходимость в проведении миротворческих операций на территории СНГ. Закономерным поэтому выглядит подписание в октябре 2007 г. президентом России В. Путиным распоряжения "О миротворческой деятельности Организации Договора о коллективной безопасности" (ОДКБ) и создание совместных миротворческих сил по типу коллективных сил быстрого развертывания.
Категории «мир» и «безопасность» в миротворческом процессе
В связи с увеличением после «холодной войны» числа региональных конфликтами представляется уместным подробнее рассмотреть две взаимосвязанные теоретические категории: с одной стороны, категорию «мир», на установление которого, в конечном счете, и направлена миротворческая деятельность, а с другой — категорию «безопасность», в которой также остро нуждаются конфликтующие стороны.
По определению «мир» есть такое состояние отношений между враждующими сторонами, которое поддерживается только в течение ограниченного периода времени, характеризуется отсутствием вооруженного насилия, но не гарантирует абсолютной безопасности. Отсутствие вооруженного насилия в отношениях между сторонами конфликта в течение мирного периода отношений предполагает, что эти отношения продолжают укреплять состояние безопасности, потому что поддержание мира без одновременного укрепления безопасности просто не имеет смысла. Однако мирные отношения ограничены во времени, и стороны конфликта всегда готовы к тому, что они могут прерваться в любой момент, который, впрочем, они пытаются пролонгировать.
Состояние «мира» предполагает четыре уровня безопасности: отсутствие безопасности, частичную безопасность, относительную безопасность и абсолютную безопасность. Другими словами, миротворцы, устанавливающие «мир» между враждующими сторонами, исходят из того, что состояние «мира» обеспечит в зоне конфликта если не абсолютную, то хотя бы частичную или относительную безопасность. Заключение мирного соглашения не является гарантией безопасности. Это связано с тем, что нередко путь к мирному соглашению лежит через силовую политику, и такой «мир» является не только несправедливым, но и не гарантирует безопасности.
Характерно, что многие энциклопедические словари дают подробное описание категории «война», но очень редко встречается определения того, что есть категория «мир». Чаще всего, определяя понятие «мир», справочная литература ограничивается констатацией того, что «мир» есть отсутствие «войны». Именно так определяют «мир» Американская и Британская энциклопедии, а также словарь Вебстера 16 . В этих изданиях внимание составителей в первую очередь обращено на факторы, которые продуцируют войны, но почти ничего не говорится о том, как и зачем необходимо стремиться к миру и мирным отношениям между враждующими сторонами конфликта.
Если исходить из того, что самое дорогое на земле - это человеческая жизнь, то «мир» следует поддерживать, чтобы сохранить эту жизнь. Но хорошо известно, что в мирное время в автомобильных катастрофах гибнет гораздо больше людей, чем во время военных действий. Точно так же в мирное время? много человеческих жизней уносит алкоголизм, наркотики, СПИД, стихийные бедствия, эпидемии и самоубийства17.
Стало быть, важнейшей целью «мира» в конфликте должно быть не столько сохранение абстрактной человеческой жизни, сколько поддержание ненасилия в отношениях между конфликтующими сторонами, обеспечение личной и национальной безопасности.
Ненасилие подразумевает в первую очередь отсутствие силового насилия. Война есть вооруженное насилие. Насилие, в свою очередь, согласно словарю Вебстера, есть проявление силы с целью причинения ущерба или подчинения противоположной стороны своему влиянию и контролю18. Чес Фримен считает, что состояние, противоположное миру, есть не только состояние войны, но и состояние насилия . Существуют также мнение о том, что насилие может быть «структурным», т.е. в его основе может лежать социальное неравенство, политические репрессии, расовая дискриминация, массовый голод. Правда, с такой постановкой вопроса трудно согласиться, ибо если мир предполагает отсутствие политического или структурного насилия, то тогда в мировой истории никогда не было мира, ибо социальное неравенство, бедность, преследование и дискриминация существовали в разных формах во всех обществах и во все времена. Поэтому если мы противопоставим миру все ненасильственные действия, то мы вряд ли сможет дать определение тому, что же тогда есть «мир».
Безопасность не является исключительной характеристикой мира. В реальной исторической практике существует множество периодов, по. состоянию близких к войне, но это не война, точно также как есть периоды, когда полного мира тоже не существует. Поэтому, характеризуя «безопасность» конфликтующих сторон, лучше понимать под ней отсутствие силового насилия между сторонами конфликта.
Состояние безопасности может быть разделено на три категории, если» принимать во внимание частоту и масштабы силовых конфликтов: мир, состояние «ни мира, ни войны» и состояние войны. Состояние свободы от силового конфликта есть суть мира, тогда как состояние низкого уровня силового насилия либо в отношениях между враждующими сторонами может быть квалифицировано как состояние «ни мира, ни войны». И наконец, состояние высокого уровня силового конфликта есть суть понятия «война». Эта градация вполне применима к решению миротворческих задач, когда миротворцы, выполняя задачу максимум - восстановление дружественных отношений между враждующими сторонами конфликта, довольствуются минимумом, т.е. в лучшем случае добиваются установления между ними не дружественных, но и не враждебных отношений.
Состояние «ни мира, ни войны» занимает особое место в миротворческом процессе. Такое состояние иногда называется «холодным миром», и оно имеет ряд особенностей. Во-первых, оно не приводит к дестабилизации системы международных отношений. Как известно, в период «холодной войны» состояние «ни мира, ни войны» распространялось на отношения противостоящих друг другу блоков Восток-Запад. Это состояние характеризовалось напряженностью в отношениях между блоками, но горячей войны между ними не было. Отдельные вооруженные конфликты, типа войны в Корее в начале 1950-х годов или войны во Вьетнаме в 1960-е годы, имели место, но в целом в отношениях между Западом и Востоком поддерживалась относительная стабильность. Возникавшие на периферии локальные конфликты ограничивались определенными географическими районами и не. носили глобальный характер, т.е. большинство стран мира оставалась вне зоны вооруженных столкновений. После «холодной войны» такая картина в целом повторяется, хотя блоковая конфронтация ушла в прошлое. В новых условиях внутренние локальные конфликты удается так или иначе регулировать с помощью миротворческих сил ООН, не втягивать в них широкий круг стран, не1 дестабилизировать систему международных отношений.
Во-вторых, состояние «ни мира, ни войны» подразумевает смену вооруженного противостояния периодами перемирия, которые могут вновь перетекать в состояние конфронтации. Например, период между 1967 и 1973 гг. на Ближнем Востоке можно называть состоянием «ни мира, ни войны», потому что конфликты между Израилем, с одной стороны, и арабскими государствами региона - с другой, носили прерывный характер, а состояние мира практически отсутствовало.
Применение силы как норма миротворческой деятельности
Устав ООН содержит целый набор мирных средств, способных «избавить грядущие поколения от бедствий войны». Глава VI Устава ООН, целиком посвященная проблемам миротворчества, включает обстоятельный перечень норм урегулирования конфликтов без применения силы. Эти нормы были подтверждены в Манильской декларации 1988 г. «О предотвращении и мирном урегулировании споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли ООН в этой области». Они также закреплены резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН №44/21 о поддержании международного мира от 15 ноября 1989 г.
Однако опыт миротворческой деятельности ООН после окончания «холодной войны», к сожалению, свидетельствует о том, что мирные, политические нормы урегулирования конфликтов и споров не всегда приносят должный эффект. В процессе многочисленных внутренних конфликтов, нередко переходящих в гражданские войны, происходят тяжелые преступления против человечности, в массовом количестве гибнут мирные граждане, уничтожаются села и разрушаются города, что является грубейшим нарушением норм международного права. По официальным данным ООН, на начало XXI в. общее число погибших в ходе всех внутренних конфликтов превысило 20 млн. человек, 17 млн. были вынуждены стать беженцами и 20 млн. - перемещенными лицами. Несомненно, эти печальные цифры из года в год растут, ставя иногда под сомнение эффективность мирных норм миротворческой деятельности ООН.
В новой системе международных отношений после «холодной войны» радикальным средством урегулирования внутренних конфликтов нередко становятся такие нормы миротворчества, которые предполагают использование военной силы. Их общие принципы прописаны в Главе VII Устава ООН, которая определяет действия этой международной организации «в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии». Принципиально важными, на наш взгляд, являются положения об исключительных прерогативах Совета Безопасности самостоятельно определять наличие любой из перечисленных ситуаций и принимать необходимые решения - от мер, не связанных с использованием вооруженных сил, до применения «воздушных, морских или сухопутных сил» (Статья 42, Глава VII). Создатели Устава предусмотрели для этого конкретную процедуру, предполагающую соглашения, которые должны в каждом случае заключаться между Советом Безопасности и членами-Организации относительно предоставления в распоряжение Совета необходимых вооруженных сил и средств обслуживания. В Главе VII Устава ООН содержатся и другие положения, касающиеся реализации права Совета Безопасности на применение силы.
История применения силы как нормы миротворческой деятельности берет свое начало еще с периода «холодной войны». Первый такой опыт имел место на Корейском полуострове в начале 50-х годов в ходе гражданской войны между Северной и Южной Кореей (1950-1953 гг.). Пользуясь отсутствием советского представителя Я.А.Малика, предпринявшего демарш и отказавшегося участвовать в заседании Совета Безопасности, члены Совета приняли решение о проведении вооруженной миротворческой акции под флагом ООН. На стороне Севера были советская авиация и китайские добровольцы, на стороне Юга — международные силы ООН, более чем на 90% укомплектованные военнослужащими армии США. Применение силы в войне в Корее осуществлялось с грубейшими отклонениями от норм Устава ООН, хотя и проводилось под ее флагом. Во-первых, ООН не имела никакого отношения к контролю за применением силы. Во-вторых, в конфликте не принимали участия миротворцы ООН. И, в-третьих, реальное руководство военными действиями осуществляло военное командование США, а не Генеральный секретарь ООН или Совет Безопасности.
Попытки СБ ООН создать собственные вооруженные силы особого успеха не имели. Эти попытки носили несистематический характер, что подтверждало отсутствие даже у военных миротворцев ООН точного названия их воинского контингента: иногда их называли «стражами ООН», «легионом ООН», иногда-«международными полицейскими силами ООН», «чрезвычайными вооруженными силами» или «вооруженными силами по поддержанию мира» и т.п. И только 18 февраля 1965 г., когда Генеральная Ассамблея ООН впервые ввела в оборот норму «операции по поддержанию мира» {peacekeeping), военным миротворцам ООН было официально присвоено название «голубые каски». В годы «холодной войны» это был ограниченный контингент международных войск в количестве, не превышающем 11 тыс. Проблемы с формированием отрядов «голубых касок» в тот период блоковой конфронтации сверхдержав были связаны с невозможностью военного-присутствия миротворцев Советского Союза и США в одних воинских подразделениях, так как в любом конфликте в годы «холодной войны» они представляли интересы противоположных сторон и не могли быть нейтральными по отношению к участникам конфликта.
Особенности участия ООН в миротворческой деятельности по урегулированию конфликта на Восточном Тиморе (1999—2002)
История конфликта на Восточном Тиморе. Остров Тимор являлся колонией Португалии с 1586 г. После того как большая часть португальских колоний Индонезийского архипелага перешла в руки голландцев, у португальцев остался лишь Восточный Тимор. Большинство 800-тысячного населения Восточного Тимора — католики, которые по воле судьбы оказались среди мусульманского населения Индонезии. После окончания Второй мировой I войны и периода японской оккупации Западный Тимор как часть бывшей Нидерландской Индии вошел в состав Республики Индонезии, а в восточной части острова по 1974 г. продолжалось португальское правление. В 1974 г. Португалия в рамках политики деколонизации признала право Восточного Тимора на самоопределение и предоставила колонию самой себе. Это положило начало острым столкновениям между сторонниками независимости Восточного Тимора, которые объединились в Революционный фронт за независимый Восточный Тимор (ФРЕТИЛИН), и проиндонезийскими силами. 26 августа 1975 г. португальский губернатор покинул Дили (административный центр Восточного Тимора), призвав ООН направить в провинцию войска.
28 ноября 1975 г. ФРЕТИЛИН провозгласил создание Народно-Демократической Республики Восточный Тимор. На следующий день глава МИД Индонезии подписал декларацию об интеграции Восточного Тимора с Индонезией. 7 декабря 1975 г. проиндонезийские группировки при поддержке индонезийской армии начали боевые действия против ФРЕТИЛИН, захватили Дили и сформировали временное правительство. В ответ Португалия разорвала отношения с Индонезией, а Совет Безопасности ООН 22 декабря 1975 г. принял резолюцию № 3458, в которой подтвердил право Восточного Тимора на самоопределение. 17 июля 1976 г. в ответ на обращение временного правительства Восточного Тимора территория была включена в состав Индонезии и объявлена 27-й провинцией страны.
В последующие годы в провинции практически не прекращалась вооруженная борьба. С 1976 г. в результате боевых действий там погибло более 200 тыс. человек, т.е. четверть населения провинции. Основным требованием восточнотиморцев к властям Индонезии было проведение референдума о самоопределении провинции. ООН никогда не признавала насильственную оккупацию Индонезией Восточного Тимора и осуждала власти Индонезии за аннексию этой территории. На протяжении 25 лет между ООН и властями Индонезии шла полемика по поводу незаконности индонезийской оккупации этой части острова Тимор.
После вынужденной отставки в мае 1999 г. президент Индонезии Сухарто его преемник Хабиби был вынужден пойти навстречу требованиям тиморцев и согласился провести опрос о судьбе этой бывшей португальской колонии. Со своей стороны, Джакарта предложила Восточному Тимору так называемый «особый статус», который подразумевал широкую автономию провинции, за исключением таких областей, как внешняя политика, финансы, оборона и безопасность. мая 1999 г. министры иностранных дел Индонезии и Португалии и Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан подписали соглашение по восточнотиморскому урегулированию, в котором были оговорены условия проведения опроса. В июне 1999 г. под эгидой ООН была сформирована Миссия ООН на Восточном Тиморе (United Nations Assistance Mission in East Timor — UNAMET) с целью подготовки и проведения референдума о будущем Восточного Тимора либо в форме независимого государства— члена ООН, либо в виде автономии в составе Индонезии. В ее состав вошли около тысячи международных наблюдателей, экспертов по проведению выборов, невооруженных полицейских и офицеров связи. В июле—августе 1999 г., накануне референдума, по Восточному Тимору прокатилась волна манифестаций сторонников независимости и прошли выступления проиндонезийской милиции и военных. Так, 25 августа тысячи сторонников независимости Восточного Тимора провели манифестации в административном центре территории— Дили. На следующий день под красно-белыми государственными флагами Индонезии и под лозунгами единения с Джакартой на улицьъ Дили вышли тысячи восточнотиморских проправительственных демонстрантов. Пешие и моторизованные колонны сторонников продолжения интеграции провинции с Индонезией открыто продемонстрировали свою силу, решимость и лояльность по отношению к индонезийскому правительству. Как заявил лидер проправительственной организации «Аитарак» («Шип») Эурико Гуттерриш, сторонники продолжения интеграции Восточного Тимора с Индонезией готовы начать партизанскую войну, если восточнотиморское население отвергнет план автономии для этой индонезийской провинции. В день голосования боевики из организации «Аитарак» установили блокпосты вокруг аэропорта. Их командир объявил, что не позволит правительственным чиновникам и представителям политической элиты из обоих лагерей— как сторонникам, так и противникам интеграции Восточного Тимора с Индонезией— покинуть территорию до того момента, как станут известны результаты опроса восточнотиморского населения.
30 августа 1999 г. на Восточном Тиморе состоялся референдум. Спустя четыре дня, т.е. 4 сентября, Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан официально объявил о его результатах. В голосовании приняли участие 451 752 жителя Восточного Тимора, или 99% зарегистрированных избирателей. За автономию в рамках Индонезии высказались 21,5% участников голосования, тогда как 78,5% отвергли это предложение. Это стало прологом кровавой драмы в провинции.
Официальная Джакарта отказалась признать результаты референдума. Для Индонезии проблема независимости Восточного Тимора — это в первую очередь проблема сохранения территориальной целостности страны, которая состоит из тысячи островов. В Индонезии проживают представители многих национальностей и различных конфессий— мусульмане, католики, протестанты, буддисты, индуисты, язычники. Время от времени ожесточенные вооруженные столкновения на этнической почве возникали в провинции Ачех, на островах Калимантан и Новая Гвинея. Предоставление независимости Восточному Тимору с преобладающим большинством католического населения, по мнению властей, могло бы стать слишком заразительным примером для других провинций.
Проблема соблюдения миротворцами ООН нейтралитета в операциях по поддержанию мира
Нейтралитет — это один из основополагающих принципов традиционной триады миротворчества, которая включает в себя также получение согласия конфликтующих сторон на вмешательство миротворцев и минимальное использование миротворцами вооруженной силы либо полный отказ от нее. Исследователь этой проблемы Саси Тарур писала, что «нейтралитет» — кислород миротворческой деятельности, так как единственным способом ее успешной реализации является завоевание доверия со стороны обеих враждующих сторон. Как только миротворцы нарушают нейтралитет и становятся пристрастными, занимая позицию одной из враждующих сторон, другая начинает смотреть на них как на своих врагов, и тогда ни о каком мирном урегулировании конфликта не может быть и речи».
Правда, в. соответствии с определением нейтралитета, предложенным Международной академией мира, в первую очередь он означает отсутствие заинтересованности какой-либо из великих держав, постоянных членов СБ ООН, в командировании ограниченного воинского контингента в составе миротворцев ООН для реализации национальных геополитических или стратегических задач в зоне конфликта . Такая трактовка имеет, на наш взгляд, право на существование, однако лишь в качестве дополнения к основному определению понятия нейтралитета, изложенному выше. Дополняет определение нейтралитета в миротворческих операциях и тезис американского исследователя проблемы Альфреда Рубина, который подчеркивал, что нейтралитет в политике означает «невовлеченность миротворцев в борьбу за выживание или доминирование великих держав» .
Нам представляется, что правильное толкование понятия «нейтралитет» в первую очередь предполагает «неоказание поддержки ни одной из сторон конфликта». Нейтральная позиция миротворцев означает пассивность в их силовых действиях по отношению к враждующим сторонам. Оставаясь нейтральными, миротворцы выводят самих себя из конфликта и поднимаются над ним. Иными словами, враждующие стороны, требуя от миротворцев как минимум оставаться нейтральными, одновременно сами вынуждают их быть пассивными наблюдателями в развертывающемся на их глазах конфликте. Таким образом, оборотной стороной нейтралитета миротворцев является их пассивность на фоне активности враждующих сторон.
В период «холодной войны» и биполярной системы международных отношений великие державы строго придерживались принципа нейтралитета в миротворческих операциях. Впервые этот принцип был апробирован и ходе первой миротворческой операции ООН в зоне Суэцкого канала в 1956 г. Нейтральный статус миротворцев ООН (UNEF— United Nations Egypt Force)
В январе 1957 г. Хаммаршельд официально заявил о том, что «миротворческие силы ООН, направляемые в Египет, должны быть нейтральны по отношению к сторонам конфликта в том смысле, что они не должны быть инструментом принуждения к миру в интересах одной из противоборствующих сторон» . Это было первое официальное заявление Генерального секретаря ООН относительно обязанности миротворцев соблюдать нейтралитет по отношению к сторонам конфликта. Оно означало, что миротворцы ООН должны оставаться пассивными на протяжении всего своего пребывания в Египте и не оказывать никакого влияния на изменение военного и политического баланса сил в пользу какой-либо стороны конфликта.
Требования к соблюдению миротворцами ООН принципов нейтралитета были повторены и в резолюции ООН в связи с миротворческой операцией в Конго в 1960 г. В ней было четко прописано, что «миротворцы ООН должны соблюдать строгий нейтралитет в отношении ко всем внутренним проблемам, имеющим политическую природу. Это значит, что ни миротворческие силы ООН, ни гражданские миротворцы не могут быть использованы ни одной из сторон конфликта для реализации своих политических целей» .
Несмотря на принятие Генеральной Ассамблей ООН резолюций о необходимости соблюдения нейтралитета при проведении миротворческих операций, данный принцип в годы «холодной войны» так и не был закреплен в Уставе ООН в качестве основополагающего. Это было связано прежде всего с тем, что США и Великобритания, как постоянные члены СБ ООН, не хотели связывать излишними ограничениями деятельность своих миротворцев. Аргументированность такой позиции этих двух стран стала особенно очевидна в процессе урегулирования конфликта в Конго. Как отмечал английский исследователь проблемы Индар Рикки, «с начала 1961 г. миротворцы ООН отказались от своей пассивной роли нейтральных наблюдателей (патрулирование, наблюдение и дежурство на блокпостах) и проявляли большую активность в конфликте с целью своего физического выживания. Миротворцы ООН были вынуждены реагировать на атаки повстанческих сил Моиза Чомбе из провинции Катанга, тем самым отказавшись от позиции нейтралитета в конфликте»189.
Уже после окончания миротворческой операции в Конго стало очевидно, что отход от принципа нейтралитета может быть связан с объективной необходимостью самозащиты миротворцев. Но такой подход делает бессмысленным миротворческий мандат СБ ООН, предполагающий в первую очередь соблюдение нейтралитета. Более того, любое расширение прав миротворцев на самооборону, а, следовательно, и на использование военной силы против одной из сторон конфликта, которая атакует «голубые каски», в корне подрывает основы мирного урегулирования, превращая миротворцев в интервентов и переводя конфликт между двумя сторонами в военные действия, в которых принимают участие как минимум три стороны. Поэтому применение военной силы в миротворческих целях может иметь место строго под контролем ООН и должно быть направлено на достижение конечной цели миротворческой акции — подписание мирного соглашения.
Принцип соблюдения нейтралитета в миротворческих операциях ООН претерпел серьезные изменения в период после «холодной войны». Новое поколение миротворцев конца XX — начала XXI в., участвуя в операциях по поддержанию мира, все чаще стало отходить от этого принципа, оправдывая свое поведение необходимостью применения оружия для самозащиты и предотвращения нападения со стороны конфликтующих сторон. Силовой ответ миротворцев на угрозу нападения, как правило, стал «быстрым и адекватным».
