Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Художественное пространство и время в литературоведении 15
1.1. Художественное пространство литературного произведения ... 15
1.2. Художественное время литературного произведения 26
ГЛАВА 2. Специфика художественного пространства в прозе Гаяза Исхаки 36
2.1. Социально-бытовое пространство 36
2.1.1. Особенности функционирования локуса «дом» 39
2.1.2. Реализация хронотопа порога 61
2.2. Пространство природы 77
2.3. Мифологическое пространство 89
ГЛАВА 3. Специфика художественного времени в прозе Гаяза Исхаки 101
3.1. Типы времени: природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое 101
3.2. Формы времени, их соотношение и художественные функции.. 136
Заключение 143
Список использованной литературы
- Художественное пространство литературного произведения
- Художественное время литературного произведения
- Социально-бытовое пространство
- Типы времени: природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое
Введение к работе
Кардинальным направлением литературоведческой науки является тенденция рассмотрения понятий художественного времени и пространства в творчестве отдельных авторов. В связи с этим значимым для осмысления татарской литературы представляется исследование художественных произведений Г.Исхаки с точки зрения пространственно-временных характеристик. Изучение художественного пространства и времени в прозе Г.Исхаки необходимо для осмысления его творчества в контексте истории татарской литературы.
Пространство и время как универсальные категории человеческого мышления имеют огромное значение в современном литературоведении, являются характеристиками реального и художественного миров, способом восприятия и отражения действительности. Художественное пространство и время наиболее ёмко характеризуют мироощущение, поведение людей определённой эпохи, служат конструктивными принципами построения литературного произведения, а также являются «языком» его понимания. В литературоведении данные понятия - одни из важнейших характеристик произведения как художественной модели мира автора. М.М.Бахтин справедливо отметил, что пространственно-временная система координат создаёт необходимые условия любого повествования, что без «временно-пространственного выражения невозможно даже самое абстрактное мышление. Следовательно, всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» [26, с. 406]. Таким образом, актуальным является изучение таких аспектов поэтики прозаических произведений Г.Исхаки, как художественное пространство и время.
Творчество Гаяза Исхаки является одной из весьма интересных и оригинальных страниц в истории татарской литературы, поэтому оно привлекало и продолжает привлекать пристальное внимание ученых-литературоведов, лингвистов, историков. Произведения Исхаки определяют направление всей татарской литературы этого периода, а изучение наследия писателя является богатым материалом для раскрытия концептуальных проблем татарской литературы рубежа XIX - XX веков.
Творчество Г.Исхаки было оценено ещё его современниками. Известность и успех Исхаки обрел сразу же после публикации первого произведения «Счастье в обучении» (1897), написанного им в 19 лет. В первые два десятилетия XX века в литературно-критических статьях Г.Тукая, С.Рамеева, Ф.Амирхана, Г.Камала и мн. др. исследуется творчество писателя. По словам Г.Ибрагимова, первым в татарской поэзии является Г.Тукай, в прозе — Г.Исхаки [См.: 8, с. 64].
Изучение произведений писателя было прервано в связи с эмиграцией Г.Исхаки и запретом публикования его произведений в СССР. В конце 80-х годов XX века происходит реабилитация имени и творчества Г.Исхаки. С этого момента начинается новый этап в развитии исхаковедения, когда появляются работы И.З.Нуруллина, Х.Ш.Махмутова, Л.Р.Гайнановой, М.Х.Хасанова, в которых дается высокая оценка творчества Исхаки как великого татарского писателя.
Начиная с 90-х годов, его творчество привлекает устойчивый интерес исследователей-литературоведов. Большой вклад в изучение наследия Г.Исхаки внесли татарские литературоведы И.З.Нуруллин, Х.Ш.Махмутов, М.Х.Хасанов, Ф.М.Мусин, Х.Ю.Миннегулов, Р.К.Ганиева,
Ю.Г.Нигматуллина, Ф.М.Хатыпов, М.Д.Сахапов, О.Х.Кадыров,
Ф.Г.Галимуллин, Д.Ф.Загидуллина, А.Г.Ахмадуллин, В.Р.Аминева, А.О.Кадырова и другие.
Исследователи рассматривают различные стороны творчества Г.Исхаки. Многие сходятся во мнении, что основной темой его творчества было национальное самоопределение народа.
И.Нуруллин во вступительной статье к избранным произведениям Г.Исхаки «Зиндан» (1991) отмечал глубокое влияние на творчество Г.Исхаки классиков русской литературы, таких, как Л.Н.Толстой, И.Тургенев, Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский. Также, по справедливому замечанию исследователя, в ранних произведениях Исхаки ощутимо влияние турецкой литературы. Схожее мнение о влиянии Л.Н.Толстого на Исхаки выразил О.Х.Кадыров [82]. М.Д.Хасанов в статье «Великий герой татарского ренессанса» говорит о Исхаки как о крупном прозаике, драматурге, историке, публицисте [180].
Первая монографическая работа, посвященная творчеству Г.Исхаки, принадлежит татарскому литературоведу Ф.М.Мусину («Г.Исхаки. Жизнь и деятельность» (1998), в ней глубоко анализируется творчество писателя, драматурга, публициста на родине и в эмиграции [220]. Исследователь М.Д.Сахапов дает целостную оценку его деятельности в контексте истории татарской литературы XX века. Он подчеркивает, что Г.Исхаки выдвигает «национальную идею, уходящую корнями в многовековую историю татарского народа и, руководствуясь ею, создает художественный мир, отражающий самобытную материально-духовную культуру этноса и служащий мощным средством воспитания у читателей нравственно-эстетического, политического мышления и чувства национальной гордости, национального самосознания» [147, с. 7].
В труде Х.Миннегулова «Творчество Исхаки периода эмиграции» -«Исхакыйныц мепаждрлектэге иждты» (2004) освещены периоды жизни и деятельности писателя за рубежом. В работе глубоко проанализировано творчество автора, проведены параллели с социально-исторической действительностью [219].
В исследованиях Р.К.Ганиевой представлена периодизация всего творчества Г.Исхаки, предложен тонкий анализ произведений писателя, кроме то- го основательно разработана программа спецкурса по творчеству Г.Исхаки для студентов факультетов татарской филологии [213,215].
В работе Ф.Г.Галимуллина «Время поиска» (2005) о творчестве классиков татарской литературы, в статье «На пути к литературному мастерству», представлен глубокий и оригинальный анализ произведений Г.Исхаки, в частности исследователь отмечает такую особенность авторского стиля, как вовлечение читателя в совместный процесс мышления, установка на внутренний диалог с читателем [211].
Ю.Нигматуллина в работе «Типы культур и цивилизаций в историческом развитии татарской и русской литератур» (1997) выделяет такое свойство произведений Г.Исхаки как интертекстуальность в рамках изучения полифонического отношения к «чужому тексту» в татарской литературе начала XX века [127].
Ценным является и то, что исследователи наследия писателя отмечают близость творчества Г.Исхаки к модернистским течениям литератур начала XX века. Так, первым схожесть стилистики Исхаки с модернистской эстетикой отмечает Г.Халит [228, с. 58]. А.М.Саяпова полагает, что в произведениях Г.Исхаки имеет место экзистенциальное мироощущение [148]. Весьма интересными, на наш взгляд, являются компаративистские исследования В.Р.Аминевой на примере творчества Г.Исхаки [12, 13, 14, 15, 206]. А.О.Кадырова своей монографией «Пьесы Исхаки на тему трудовой интеллигенции» внесла весомый вклад в разработку проблематики драматического наследия автора [83].
Интерес к личности и творчеству Г.Исхаки подтверждается расширяющимся кругом диссертационных исследований: Р.А.Яруллина «Идейно-эстетическое своеобразие творчества Г.Исхаки (1897 — 1906 гг.)» [231], А.А.Каримова «Идейно-эстетическая эволюция проблемы феминизма в творчестве Г.Исхаки» [85], Г.И.Зайнуллина «Творчество Г.Исхаки в эмиграции» [72], С.Г.Самитова «Идейно-эстетическая эволюция творчества Г.Исхаки (1914 — 1917 гг)» [144], Р.Ф.Харрасова «Раннее творчество Г.Исхаки в контексте литературных связей (1898 - 1907)» [179], Х.С.Шагбанова «Становление творчества Г.Исхаки (1897 - 1910)» [188], Ф.И.Габидуллина «Гаяз Исха-ки — романист: проблематика и ее художественное воплощение» [209], Д.М.Хайруллина «Образ женщины в русской и татарской литературе 1890 -1917 годов: на примере творчества Г.Исхаки и М.Горького» [177].
Таким образом, современное татарское литературоведение имеет ряд исследований, раскрывающих такие аспекты художественного творчества Г.Исхаки, как идейно-нравственное содержание и поэтика произведений, особенности образной системы, проблемы языка, композиции, жанра. Тем не менее, несмотря на обширность литературоведческих работ по творчеству Г.Исхаки, неизученной остаётся пространственно-временная организация художественных произведений автора. Традиционно творчество писателя анализировалось без учёта специфики художественного времени-пространства, что значительно ограничивало возможности интерпретации его прозы, не позволяло проникнуть в глубинную смысловую структуру произведений. В работах отсутствует освещение проблемы функционирования художественного времени и пространства в прозе Г.Исхаки как важнейших составляющих авторской модели мира.
Первые исследования художественного времени и пространства в татарском литературоведении и, в частности, в прозе Г.Исхаки были проведены Ю.Г.Нигматуллиной, Д.Ф.Загидуллиной, А.М.Саяповой, В.Р.Аминевой, М.И.Ибрагимовым, А.Д.Батталовой. Так, Ю.Г.Нигматуллина выделяет в романе «Нищенка» (1901 - 1908) социально-исторический хронотоп, отражающий реальную историческую действительность [127, с. 137]. Исследователь Д.Ф.Загидуллина говорит об особом типе героя в татарской литературе начала XX века, находящегося в ситуации «порога», «перехода» [70, с. 305-306]. Литературовед А.М.Саяпова выделяет в произведении «Жизнь ли это?» доминантный хронотоп щели, который определяет все остальные хронотопы (дома, дороги, встречи, хождения и т.д.). По мнению исследователя, через хронотоп «щель» высвечивается ментальность татарской нации, которая понимается как национальный тип мышления [148, с. 191]. С точки зрения литературоведа В.Р.Аминевой, категория хронотопа организует внутреннее культурное пространство и время каждой нации и выявляет особенности мировосприятия того или иного народа [15, с. 304]. Исследователь на примере творчества татарских и русских писателей приходит к выводу о значимости художественного времени и пространства в авторском выражении национального своеобразия.
Однако вышеназванные работы лишь намечают проблему изучения пространственно-временных характеристик в прозе Г.Исхаки. Основывающиеся на реальности, художественное время и пространство в прозе автора имеют принципиальное значение в связи с социокультурными преобразованиями действительности рубежа веков. Как известно, на рубеже XX столетия татарская литература получает интенсивное развитие благодаря усиленному интересу к русской и западноевропейской литературе и философии. Тяга к русской и европейской культуре была не просто модным увлечением, а жизненно необходимой потребностью для татарского народа, стремящегося осознать себя, свою историю и культуру как часть общеевропейской культуры и цивилизации [127, с. 109]. В татарской литературе начала XX века происходят существенные изменения: наметилась новая культурологическая ориентация - от Востока к Западу, что означает появление новых жанров, усиление интереса к русской и западноевропейской литературе и философии. Значительно ослабевает влияние мусульманской культуры. Для татарского народа уникальной была ситуация рубежа веков, когда произошло нарушение, ломка традиционной системы мышления. Меняется взгляд на человека и его место в мире, происходит расширение сознания, что художественно воплощается в изменении простарнственных и временных образов. В творчестве Г.Исхаки это социокультурное явление находит свое воплощение в трансформации хронотопа «дом», который становится символом данного исторического периода. Так, современные татарские литературоведы В.Р.Аминева [206], А.Д.Батталова [24] приходят к выводу, что в начале XX века в татарской литературе пространственный образ «дом» с одной стороны является символом традиционных, патриархальных устоев, защищённости, а с другой стороны символизирует замкнутость, консерватизм, несвободу героев. Как правило, в произведениях таких писателей как Ф.Амирхан, Ш.Камал, Г.Ибрагимов образ дома символизирует «старый мир», границы которого пытается преодолеть главный герой. Так, в повести «Хаят» Ф.Амирхана замкнутое пространство дома становится силой, которая противостоит свободолюбивой героине. В рассказе «Татарка» Ф.Амирхана изображён образ дома-могилы, который символизирует будущность татарского народа, оторванного от мировой культуры. В драматическом произведении Г.Камала «Первый театр» воплощением «старого мира» является Хамза бай, который пытается удержать детей в пространстве дома. В романе Г.Ибрагимова «Глубокие корни» образ дома противопоставлен коммуне. Таким образом, понимание пространственного образа дома как символа старого мира свойственно всей татарской литературе данного периода.
Татарская литература оказывается в стремительном потоке мировой культуры, вольно и невольно подчиняясь его течению. Говоря словами Л.Шестова: «Теперь ведь уровень идей во всех странах один и тот же, как уровень воды в сообщающихся сосудах» [Цит. по: 75, с. И]. За короткий отрезок времени татарская литература проходит ускоренный путь развития благодаря диалогу татарской и русской, европейской культур.
Литературовед В.В.Заманская говорит о необходимости воспринимать литературный процесс «как единый, диалектичный и неподвластный политическим, историческим, идеологическим границам, благодаря чему история литературы возвращается в континуум сознания человека отдельного времени, в лоно единого культурного диалога разных национальностей в одном временном разрезе» [75, с. 18]. Если русская литература XX в. складывалась, «существует и должна изучаться как органичная часть общеевропейского культурного пространства» [75, с. 8], то, на наш взгляд, татарская литература в начале XX века становится частью единого культурного пространства России.
Таким образом, рубеж XIX — XX веков для татарской культуры — это переходный момент: происходит становление национального самосознания татарского народа, осознающего себя частью мирового процесса, в связи с чем актуальными становятся категории пространства и времени. В произведениях татарских писателей, драматургов, поэтов данного периода процесс социокультурных преобразований в обществе нередко находит своё воплощение через хронотоп порога, реализующийся через ряд образов, мотивов: образ пропасти, бездны (Г. Исхаки «Жизнь ли это?», «Наставница»; Ф.Амирхан «Хаят»), хронотоп ночи как особое инфернальное время-пространство (Г. Исхаки «Жизнь ли это?», Г.Ибрагимов «Молодые сердца», С.Джаляль «Дим буенда»), мотив пробуждения (Г.Исхаки «Жизнь ли это?», Ш.Камал «Пробуждение», С.Рамиев «Проснись, татарин!»). Обозначенные мотивы, пространственно-временные образы, на наш взгляд, характерны для всей татарской литературы рубежа XIX — XX веков, что может послужить темой для дальнейшего исследования особенностей художественного пространства и времени в литературе данного периода.
Пространство и время как философско-эстетическая проблема имеют чрезвычайно большое значение в художественном мире Г.Исхаки, начавшего своё творчество в данный исторический период. Об этом свидетельствуют пристальное внимание к данной проблеме и то место, которое пространство и времея занимают в структурно-содержательной характеристике его прозаических произведений. Указанная тема не изучена в творчестве Г.Исхаки в целом, что и определяет актуальность данного исследования.
Объектом исследования являются художественное пространство и художественное время как фундаментальные категории поэтики прозаических произведений Г.Исхаки 1897 - 1912 годов различных жанров («Счастье в обучении» (1897), «Исчезновение через двести лет» (1902 - 1903), «Тюрьма» (1906), «Нищенка» (1901 - 1908), «Солдат» (1908), «Жизнь ли это?» (1909), «Мулла бабай» (1910), «Наставница» (1910), «Счастье башкира» (1911), «Бред узника» (1912). Это период становления и формирования основных идейных, художественно-эстетических принципов творчества писателя.
Предметом исследования являются художественное пространство и художественное время в прозе Г.Исхаки 1897 — 1912 годов как структура, представляющая собой совокупность пространственно-временных элементов текста, отражающих специфику авторской модели мира.
Целью диссертации является осмысление художественного пространства и времени в прозе Г. Исхаки как основных художественно-эстетических единиц текста в их типологических особенностях.
Данная цель определила задачи диссертационного исследования: - изучить теоретические аспекты проблемы художественного про странства и времени в литературоведении с целью выявления основных под ходов, понятий и принципов исследования художественного пространства и времени в прозе Г.Исхаки; исследовать типы пространства в художественной структуре прозы Г.Исхаки (социально-бытовое, природное, мифологическое) и их функции; проанализировать пространственный образ дома (локус «дом») в творчестве Г.Исхаки, функционирование хронотопа порога; - исследовать основные типы художественного времени; в прозе Г.Исхаки (природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое) и их функции; рассмотреть формы художественного времени, выявить устойчивые временные оппозиции в прозе Г.Исхаки; выявить зависимость пространственно-временных представлений автора от социально-исторических реалий действительности.
Методология исследования основывается на принципах и методах теоретического литературоведения, таких как системный, структурно-семантический.
Творчество Г.Исхаки в контексте поставленной проблемы изучается в диссертации «имманентно». Структурно-семантический анализ, который является в рамках данного исследования основным методом изучения поставленной проблемы, предполагает возможность такого подхода, поскольку именно этот подход позволяет воспринимать произведение как художественную систему, четко детерминированную автором. Этот метод способствует глубинному текстовому анализу с имманентными внутритекстовыми связями.
Теоретической и методологической основой диссертации послужили общетеоретические работы М.М.Бахтина [25, 29], Б.О.Кормана [89, 90], В.Е.Хализева [178], Д.С.Лихачева [99, 100, 101], А.Я.Эсалнек [201], В.М.Жирмунского [66], А.Я.Гуревича [59], Р.Барта [23], В.В.Виноградова [37], Е.М.Мелетинского [113, 114], В.Я.Проппа [136], А.Ф.Лосева [103, 104], В.В.Заманской [75], Т.Г.Прохоровой [138]. Труды по теории художественного пространства и времени М.М.Бахтина [26, 27, 28], Ю.М.Лотмана [106, 107, 108, 109, 110], Б.А.Успенского [168, 169, 170], Б.М.Гаспарова [51], В.Н.Топорова [162, 163, 164], Г.Д.Гачева [52, 53], М.М.Гришмана [58], А.К.Байбурина [22], В.Д.Днепрова [62], Ф.П.Федорова [171], Н.К.Шутой [195, 196], А.Б.Есина [63, 64], Н.А.Николиной [129], Л.А.Трубиной [165]. Кроме того, большое значение для данного исследования имеют теоретические концепции и суждения, выработанные в трудах теоретиков татарской литературы: Ю.Г.Нигматуллиной [125, 126, 127], Х.Ю.Миннегулова [116,
219], Ф.М.Мусина [220, 221], Р.К.Ганиевой [213, 214, 215, 216], М.Х.Хасанова [180, 229], И.З.Нуруллина [222, 223, 224], Ф.Г.Галимуллина [211, 212], М.Д.Сахапова [146, 147, 225, 226], А.М.Саяповой [148], Д.Ф.Загидуллиной [218], В.Р.Аминевой [206].
Научная новизна диссертации заключается в исследовании художественного времени и пространства в прозе Г.Исхаки 1897 - 1912 годов: в выявлении типологии пространства (социально-бытовое, природное, мифологическое) и времени (природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое), определении их функций. В исследовании подчёркивается роль локуса дома, хронотопа порога как структуро- и смыслообразующих элементов поэтики автора.
Основные положения работы, выносимые на защиту, состоят в следующем:
Выявлены универсальные типы художественного пространства в прозе Г.Исхаки (социально-бытовое, природное, мифологическое), в результате исследования разработаны положения, характеризующие типы художественного пространства в прозаических произведениях писателя указанного периода.
Определены четыре наиболее характерных типа времени в художественной прозе Г.Исхаки, в разной степени отражённых в каждом из его произведений: природно-циклическое, бытовое, биографическое и историческое.
Раскрыты особенности реализации форм времени (прошлое, настоящее, будущее) в художественной системе Г.Исхаки. В прозе превалирует форма настоящего времени, с помощью которой изображаются реалии жизни «сегодняшнего» времени (времени самого автора), процесс движения истории. Прошлое и будущее время образуют в художественном мире автора устойчивые оппозиции: сакральное прошлое - тяжелое, реалистичное настоящее, или регрессивное прошлое — прогрессивное, действенное настоящее; будущее представлено в виде направления движения народа к прогрессу (вперед).
4. Выявлена особая роль пространственного образа дома, хронотопа порога, с помощью которых Г.Исхаки создаёт в своих произведениях сложную модель социально-исторической действительности конца XIX и начала XX веков.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что работа вносит определённый вклад в разработку проблемы изучения художественного пространства и времени в татарском литературоведении. Возможно использование данной работы для дальнейшего осмысления художественного творчества Гаяза Исхаки в новом аспекте: углубление и дополнение понимания исхаковской концепции мира и человека. Выявленные в ходе исследования типологии художественного пространства и времени и их функции в прозе автора могут послужить основой для изучения художественного пространства и времени в прочих жанрах Г.Исхаки.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах, практических занятиях, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Г.Исхаки, при изучении курсов по истории татарской литературы.
Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы на Всероссийской научной конференции «Текст. Произведение. Читатель» ТГГПУ (2007 г.), на IV Международных Бодуэновских чтениях (г. Казань, 2009 г.), на Всероссийской научной конференции «Национальный миф в литературе и культуре» ТГГПУ (2009 г.), на VII Всероссийской научной конференции молодых ученых и аспирантов «Наука. Образование. Молодежь» (г. Майкоп, 2010).
Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целью и задачами. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка.
Художественное пространство литературного произведения
Пространство и время представляют собой стороны бытия, которые на протяжении нескольких тысяч лет находятся в центре внимания мировой философии и эстетики, поскольку именно через данные категории человек постигает окружающую его действительность. Пространство и время относятся к наиболее фундаментальным объективным характеристикам реальной действительности, отраженным в художественном мире. Литературовед В.Г.Гак утверждает: «Пространство, как и время, является неотъемлемой частью материи. Это форма бытия, организующаяся вокруг человека, ставящего себя в центр макро- и микрокосмоса. Именно пространство становится средством познания окружающего, поскольку легче воспринимается, часто через пространство определяется и время» [46, с. 127].
Над природой пространства и времени в художественном творчестве задумывались многие философы, филологи и культурологи еще на рубеже XVIII — XIX веков, однако специальные труды литературоведческого характера появляются лишь в XX веке. В данном исследовании мы не задаёмся целью осветить весь объём работ по вопросам художественного пространства, мы выделим лишь те, которые послужили методологической и понятийной базой для хода исследования. Особый интерес для нас представляют работы по типологии художественного пространства.
В литературоведении существует множество подходов к изучению художественного пространства. Особое значение имеют работы П.А.Флоренского, М.М.Бахтина, Б.О.Кормана, Д.С.Лихачёва, Ю.М.Лотмана, А.Я.Гуревича, В.Н.Топорова, Б.А.Успенского, В.Г.Щукина, А.Б.Есина, Н.К.Шутой, Н.А.Николиной. Вышеперечисленные труды послужили основой нашего диссертационного исследования.
Одной из наиболее значимых для поэтики художественного пространства является работа П.А.Флоренского «Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях», появившаяся в 1924 году. Автором отмечается важность анализа художественного пространства как части поэтики произведения: «Изучить пространство произведения - это, конечно, еще не все, но это - главное и первое. Правильное понимание всего остального исходит отсюда и без ориентировки на простран-ственность произведения необходимо будет случайным, не объединенным между собою и произвольным: войти в художественное произведение, как таковое, можно лишь через понимание его пространственной организации» [172, с. 273].
Фундаментальная роль в разработке теории художественного пространства и времени принадлежит М.М.Бахтину, который раскрывает понятия «пространственной формы героя» и «временного целого героя». Бахтиным была предложена теория хронотопа: «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, мы будем называть хронотопом (что значит в дословном переводе — «время-пространство»). Нам важно выражение в нём неразрывности пространства и времени (время как четвёртое измерение пространства)» [26, с. 234]. Однако ведущим началом в хронотопе, по мнению Бахтина, является время. Хронотоп играет важнейшую роль, поскольку «определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности», имеет «существенное жанровое значение» в литературе: «... можно прямо сказать, что жанр и жанровые разновидности определяются именно хронотопом» [26, с. 235]. Бахтин выделяет жанровые хронотопы (авантюрный, авантюрно-бытовой, идиллический, мистерийный, карнавальный, фольклорный) и хронотопы ситуации: «встречи», «дороги», «порога», «замка», «площади», «гостиной-салона», «провинциального городка». По мнению Бахтина, само определение жанра невозможно без характеристики пространственно-временных отношений. Бахтина в первую очередь интересовал роман, но сами формы анализа пространственно-временных координат, отработанные им на романном жанре, задают общие принципы истолкования жанровых особенностей как устройства той или иной картины мира и ее системы ценностей в любых других исторических типах произведений.
Литературовед отмечает важную роль хронотопов в сюжетообразовании произведения: «Они являются организационными центрами основных сюжетных событий романа. В хронотопе завязываются и развязываются сюжетные узлы» [26, с. 398]. Также выделяется изобразительное значение хронотопа, которое заключается в том, что «как преимущественная материализация времени в пространстве» хронотоп становится «центром изобразительной конкретизации». По мнению Бахтина, «все абстрактные элементы романа - философские и социальные обобщения, идеи, анализы причин и следствий и т.п. - тяготеют к хронотопу и через него наполняются плотью и кровью, приобщаются к художественной образности» [26, с. 399]. Большое значение имеет высказывание М.М.Бахтина о хронотопично-сти всякого художественно-литературного образа и языка вообще [26, с. 399]. В диссертационной работе мы опираемся на бахтинское понимание пространства и времени как системы координат, которые являются необходимым условием любого повествования, и понимание хронотопа как места, времени и действия.
Вслед за Бахтиным, продолжая исследования в области художественного пространства и времени, Б.О.Корман отмечал их субъектную опосредо-ванность: «Во-первых, у носителей сознания есть некое представление (иногда смутное, иногда определенное) о времени и пространстве, и, во-вторых, каждый субъект сознания всегда вмещен в известные пространственно-временные границы. Соотношение представлений субъекта о времени и пространстве, с одной стороны, с пространственно-временными границами, в которые он вмещен, с другой, является одним из существенных средств характеристики субъекта сознания» [89, с. 186].
Теория М.М. Бахтина и Б.О. Кормана оказала большое влияние на изучение художественного времени-пространства. Л.М.Цилевич в статье «Сю-жетообразующая функция хронотопа», развивая идею Бахтина, полагает, что в рамках хронотопа совершается взаимообмен свойствами: статичное по своей природе пространство динамизируется, а непрерывно длящееся время -приобретает статичность. Исследователь вслед за М.М.Бахтиным и Б.О.Корманом утверждает мысль о ведущей роли времени и определяет соотношение хронотопов фабульных и сюжетных: первый представлен пространством, а второй - временем. Таким образом, сюжетообразующая функция порождается «структурой хронотопа как единства статико-динамических и фабульно-сюжетных отношений» [184, 14].
Художественное время литературного произведения
Время — универсальная концептуальная и языковая категория человеческого сознания и культуры, способ познания мира. Историк и культуролог А.Я.Гуревич утверждает: «Мало найдется других показателей культуры, которые в такой же степени характеризовали бы её сущность, как понимание времени, в нем воплощается, с ним связано мироощущение эпохи, поведение людей, их сознание, ритм жизни, отношение к вещам» [59, с. 103.]. Перед автором неизменно возникает проблема изображения художественного времени, поскольку пространство можно воспринять, а время увидеть невозможно, его можно только понять. По словам М.М.Бахтина, «умение видеть время, читать время в пространственном целом мира и, с другой стороны, воспринимать наполнение пространства не как неподвижный фон и раз и навсегда готовую данность, а как становящееся целое, как событие; это умение читать приметы хода времени во всем, начиная от природы и кончая человеческими нравами и идеями (вплоть до отвлеченных понятий)» [28, с. 203-204].
Литературовед В.Е.Хализев полагает, что временные начала словесной образности имеют большую конкретность, нежели пространственные: в составе монологов и диалогов изображаемое время и время восприятия более или менее совпадают, и сцены драматических произведений (как и сродные им эпизоды в повествовательных жанрах) запечатлевают время с прямой, непосредственной достоверностью [178, с. 213]. Б.Успенский считает, что «если изобразительное искусство по своему существу предполагает достаточно большую конкретность в передаче собственно пространственных характеристик изображаемого мира, но в то же время допускает полную неопределенность в отношении характеристик времени, - то литература, напротив, связана в первую очередь не с пространством, а со временем: произведение литературы, как правило, довольно конкретно в отношении времени, но может допускать полную неопределенность при передаче пространства. Последнее свойство заложено уже в естественном языке, то есть в самом материале литературы: специфику языка в ряду семиотических систем определяет то кардинальное обстоятельство, что языковое выражение переводит пространство во время» [168, с. 102-103]. А.Б.Есин, исходя из концепции временности литературы как вида искусства, полагает, что «для литературы как временного (динамического) вида искусства организация художественного времени в принципе более важна, чем организация пространства» [64, с. 103].
По словам В.Е.Хализева, «литературные произведения пронизаны временными и пространственными представлениями, бесконечно многообразными и глубоко значимыми. Здесь наличествуют образы биографического (детство, юность, зрелось, старость), исторического (характеристики смены эпох и поколений, крупных событий в жизни общества), космического (представление о вечности и вселенской истории), календарного (смена времен года, будней и праздников), суточного (день и ночь, утро и вечер), а также представления о движении и неподвижности, о соотнесенности прошлого, настоящего, будущего» [178, с. 212].
А.М.Пятигорский полагал, что «сам феномен... повествования является времяобразующим фактором в тексте (хотя он и не обязательно был таковым в исторической ретроспективе). Именно осознание рассказчиком самого факта своего повествования (или его восприятия слушателями и читателями) как отличного в пространстве от повествуемого факта или события порождает их различение во времени, а не наоборот. Так, мы можем сказать, что идея Времени возникает как идея различных времен, а затем и идея одного однолинейного времени, протягивающегося из прошлого через настоящее к будущему, может быть рассмотрена как дополнительная или производная (не обязательно «исторически») от идеи нескольких различных времен, которая, в свою очередь, восходит к идее одновременного существования различных мест внутри пространства повествования» [139, с. 203-205].
Спецификой литературы как временного вида искусства является наличие сюжета, развёртывание которого порождает художественное время и пространство, выражающееся на разных уровнях: как «соотнесенность времени повествования со временем действия, материализованная в различных формах грамматического времени; на уровне сюжета — как соотнесенность времени хронологического и пространства гео- и топографического (фабульного) со временем-пространством художественным (сюжетным)» [98, с. 15]. При анализе конкретного художественного произведения исследователями выделяется два временных пласта: повествовательный и сюжетный (Н.К.Шутая) или же фабульный и сюжетный (Б.В.Томашевский). [196, с. 72].
Исследователи схожи во мнении, что художественное время представляет собой некую условность, характером которой определяется реализованная в произведении модель времени. Говоря словами Н.А.Николиной, «художественное время носит системный характер. Это способ организации эстетической действительности произведения, его внутреннего мира и одновременно образ, связанный с воплощением авторской концепции, с отражением именно его картины мира» [129, с. 123]. Важным представляется выделить свойства художественного времени.
Академик Д.С.Лихачев справедливо подчеркивал субъективную сущность художественного времени: «Художественное время, в отличие от времени объективно данного, использует многообразие субъективного восприятия времени. Ощущение времени у человека, как известно, крайне субъективно. Оно может «тянуться» и может «бежать». Мгновение может «остановиться», а длительный период «промелькнуть». Художественное произведение делает это субъективное восприятие времени одной из форм изображения действительности» [100, с. 235]. Исследователь рассматривает следующие аспекты художественного времени: - фактическое время произведения; - изображенное время; - время автора; - сюжетное время; - время объективно данное - историческое время; -субъективное время - модус времени, базирующийся на индивидуальных ощущениях. Одним из важных свойств художественного времени исследователи называют дискретность (прерывность), поскольку в художественных произведениях изображается не весь временной поток, а художественно значимые моменты. По словам А.Б.Есина, «временная дискретность служит мощным средством динамизации сначала сюжета, а впоследствии и психологизма» [64, с. 98]. Исследователь указывает на зависимость условности художественного времени и пространства от рода литературы. В частности, интересующий нас эпический род, по мнению Есина, обладает наибольшей свободой обращения с художественным временем и пространством [64, с. 99]. Н.А.Николина на основе свойств дискретности и непрерывности художественного времени говорит о возможности его расширения или сжатия.
Социально-бытовое пространство
Социально-бытовое пространство является характерным типом художественного пространства Г.Исхаки. В произведениях писателя ярко отражены основные социальные слои общества рубежа XIX — XX веков: крестьянство, духовенство, купечество и зарождающийся слой интеллигенции. По словам М.М.Бахтина, «говорящий человек в романе - существенно социальный человек, исторически конкретный и определенный, и его слово - социальный язык (хотя и в зачатке), а не «индивидуальный диалект». Индивидуальный характер и индивидуальные судьбы и только ими определяемое индивидуальное слово сами по себе безразличны...» [26, с. 146]. Социальная проблематика вольно или невольно затрагивается Г.Исхаки в каждом произведении. В рамках этой проблемы Исхаки волнуют вопросы о путях развития нации, о реформировании системы образования, вопросы нравственности.
По определению Ю.М.Лотмана, «пространство в художественном произведении моделирует разные связи картины мира: временные, социальные, этические... и представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений» [105, с. 252]. С точки зрения ученого, существует два вида пространства: открытое (бытийное) и замкнутое (бытовое). В работах о семиотике художественного пространства Ю.М.Лотман говорит о твердой приуроченности героя произведения к определенному месту. Исследователь использует термин «локус», под которым понимает любое пространство, включенное автором в художественный текст, имеющее границы, находящиеся между точкой и бесконечностью. Так выделяются герои замкнутого локуса (герои «быта») и герои открытого пространства — топоса (герои «пути»). Пространственно-временным фоном событий в произведениях Исхаки является замкнутое пространство деревни либо города и «обыденно-житейское циклическое бытовое время» [26, с. 396] ввиду того, что автором исследуется жизнь обычных людей рубежа XIX - XX веков. Само пространство определяет сюжет и героя: читателю уже с первых строк ясно, что речь пойдет об обыкновенных событиях, произошедших с простыми людьми.
Социально-бытовое пространство художественных произведений Г.Исхаки определимо с помощью концепции «абстрактно-заполненного» пространства (определение Лейбница), характеризующей пространство как «субстанцию вещно-заполненную», то есть конституируемую вещами, которые выступают как знаки того или иного типа пространства. Говоря словами В.Н.Топорова, «вещи не только конституируют пространство через задание его границ, отделяющих пространство от не-пространства, но и организуют его структурно, придавая ему значимость и значение (семантическое обживание пространства)» [164, с. 239]. Пространство для героев Исхаки — это, прежде всего, не определенное место, а конституирующие это место предметы, делающие его непохожим на другое пространство, имеющие значение для сознания героя. Так для Халима, гланого героя романа «Мулла бабай» (1910), «вся деревня» - это люди, предметы, заполняющие это пространство: «Бердэн Хэлимнец куз алдына бетен авыл килеп басты: энилэре, апалары, агалары, жицгилэре, сарык бэрэннэре, белэннэр, коймаклар, мунчалар - берсе арты берсе: «Мин, мин», - дип, башын тыккан кеби булды» (Здесь и далее перевод наш - Л.Г.) [4, с. 246-247]. «Вдруг перед глазами Халима возникла вся деревня: его мама, сестры, дяди, мужья сестер, овцы, блины, оладьи, бани — одно за другим, словно просунули свои головы, говоря: «Я, я». Пространство медресе в сознании героя представлено по этому же принципу, как некоторый набор предметов, явлений, ситуаций, наполняющих, характеризующих этот локус: «Мэдрэсэне уйларга тотынды: казыйныц суктыруларыны, хэлфэнец орышуларыны, малайларныц келулэрене... — пэммэсене хэтереннэн кичерде» [4, с. 250]. «Начал думать о медресе: побои казия, ругательства наставника, насмешки мальчишек... - всё мысленно представил». То есть герои Исхаки определяют пространство как совокупность предметов, явлений, людей, наполняющих, характеризующих данное пространство.
В художественном мире Исхаки социально-бытовое пространство организуется с помощью широко представленного изображения предметов быта, повседневных действий героев внутри этого пространства. Так, герои Исхаки часто пьют чай, едят, спят, изо дня в день говорят одни и те же слова, совершают религиозное омовение. Говоря словами М.М.Бахтина, это «место циклического бытового времени. Здесь нет событий, а есть только повторяющиеся «бывания». Время лишено здесь поступательного исторического хода, оно движется по узким кругам: круг дня, круг недели, месяца, круг всей жизни... Изо дня в день повторяются те же бытовые действия, те же темы разговоров, те же слова и т. д. Люди в этом времени едят, пьют, спят, имеют жен, любовниц (безроманных)» [26, с. 396]. Благодаря предметной детализации писателю удаётся с поразительной точностью воссоздать национальный колорит того времени.
Социально-бытовое пространство Исхаки «одушевляется» человеческим присутствием. С точки зрения лингвиста В.Г.Гака, пространство как реалия бытия воспринимается и дифференцируется человеком, который становится «мерой всех вещей». По мнению исследователя, пространство образуется четырьмя расширяющимися концентрическими кругами: человек - дом - страна — мир, в центре которых находится человек [46, с. 127-128]. Литературовед В.Ю.Прокофьева также считает, что в художественном тексте уровни социального пространства1 (индивидуальный, уровень ближайшего окружения, региональный, национальный) реализуются в виде ло-кусов, которые иерархически связаны друг с другом по «принципу матрёшки»: страна- город- дом— внутренний мир [135, с. 92].
Опираясь на определения исследователей, выделим основные локусы, характерные для прозаических произведений Г.Исхаки: «дом», «деревня», «город», «страна», «мир». В одном ряду с интеркультурным локусом «дом» в авторской модели мира воплощены национальные локусы «медресе», «мечеть». С помощью указанных пространственных образов формируется социально-бытовое пространство в прозе автора.
Типы времени: природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое
Художественное время — это одна из форм эстетического бытия, через которую возможно познание окружающего мира. Художественное время наряду с пространством является средством создания авторской модели мира, а также ключом к его правильному пониманию. Время — одна из главных тем в произведениях Исхаки, которого волновали острые проблемы современности: развитие, самосознание татарской нации как члена мирового сообщества на пороге XX века.
В традиционном понимании в основе восточного типа мышления лежит представление о примате духа над материей (время течет из будущего в настоящее), что, в свою очередь, приводит к убеждению о первичности времени по отношению к пространству, о предопределенности, неизменности судьбы человека, о тщетности любых его попыток преобразования своей жизни; согласно же мировоззрению западного человека, материя первична, время течет из настоящего в будущее и наделенная сильной волей и целеустремленностью личность сама может распоряжаться своей судьбой [15, с. 304]. В художественно мире Г.Исхаки отражено изменение привычного для восточного мироощущения представления о времени, что обусловлено социокультурными изменениями рубежа XIX - XX веков.
Временная организация художественной прозы Г.Исхаки представляет собой сложную взаимообусловленную структуру. В художественной системе автора целесообразно выделить следующие типы времени: природно-циклическое, бытовое, биографическое, историческое. Как правило, в произведениях писателя встречается одновременно несколько типов времени с преобладанием одного в зависимости от идейного содержания произведения. В прозе Г.Исхаки прослеживается тенденция преобладания типа исторического времени.
Первоначальным представлениям человечества о времени соответствовал цикл годичного природного круга: «Архаическая мифология, сливая природу и общество, описывала жизнь человеческого коллектива, его «историю» в терминах космогонии. А первые исторические представления об истории не имели другого образа, кроме как модели природного круговорота» [183, с. 621]. Представление о времени как о некоем круге, цикле, заполненном повторяющимися событиями, явлениями, процессами, является характерной приметой наивного сознания. М.М.Бахтин полагает, что «время прежде всего раскрывается в природе: движение солнца, звезд, пение петухов, чувственные, видимые приметы времен года; все это в неразрывной связи с соответствующими моментами человеческой жизни, быта, деятельности (труда) — циклическое время разной степени напряженности» [28, с. 205].
В художественном мире Гаяза Исхаки широко представлен тип при-родно-циклического времени. Автор глубоко чувствовал время в природе, которое художественно осмысляется посредством архетипа годичного природного круга, реализующегося при изображении пространства природы и при характеристике героев, принадлежащих этому пространству. Ю.М.Лотман считает: «Человек погружён в реальное, данное ему природой пространство. Константы вращения Земли... движение небесных светил, временных природных циклов оказывают непосредственное влияние на то, как человек моделирует мир в своём сознании» [108, с. 258].
В эпическом универсуме прозаических произведений Г.Исхаки, как правило, присутствуют все четыре времени года, причем не трудно заметить тенденцию к соблюдению четкого календарного чередования (весна, лето, осень, зима), т.е. автор стремится к поэтическому воспроизведению всей целостности «годичного круга». Природное время изображается с помощью пространственных изменений в природе и через действия героев, соответствующих определённому времени года. Так, роман «Мулла бабай» начинается с описания сезонных работ деревенских жителей:
«Борчак, карабогдай, жьіештьірьільш, кырдан керелде. Шалкан, бэрэцге куптэн алынып бетте. Кету ташланды... Хатыннар, киленнэр урДэк казлар ашатырга тотындылар. Кызлар тегзргэ, чигэргэ, тукырга утырдлар. Муллалар, меэззиннэр кон буе езелми торган ашларда йереп тэ туйдылар, мэдрэсэ ачу, укыта башлау хакында сейлэшэ башладылар» [4, с. 221].
«Горох, гречиха убраны с полей. Репа, картошка давно сняты. Стада не пасутся. Женщины, молодушки принялись откармливать уток, гусей. Девушки сели шить, вышивать, ткать. Муллы, муэдзины уже стали ходить на нескончаемые обеды, начали говорить об открытии медресе, об учёбе».
В тексте ни слова не сказано про время, но читателю ясно, что изображена осень. Жизнь героев, принадлежащих пространству деревни, неизменно вписана в природный цикл. Все действия героев этого пространства строго детерминированы естественным ходом времени, годичгым природным кругом.
В романе «Нищенка» время в пространстве деревни подчинено годичному циклу природы, от которого напрямую зависит и жизнь героини. Автором поочередно изображаются особенности жизни героини в зависимости от смены времен года:
«Сэгадэт яз булгач та барган кыз белэн бергэ зэрдэгэ йерергэ тотына иде» [4, с. 6]. «Сэгадэт я илэк вакытында пэр кенне чэй эчкэч тэ кызауны муенга аса иде дэ башка кызлар берлэн жилэккэ китэ иде» [4, с. 7]. «Квз квннэрендэ кырык тартмачы килгэч, Хэстщамал эби биргэн Кара Колакньщ кукэенэ (йомыркасына) сагыз берлэ кулга тагарга алган твймэлзр, сэйлэннэргэ Караганда Сэгадэт бигрэк шат тесле куренэ иде» [4, с. 6]. «Эмма кыш керсэ, Сэгадэтнец тормышы башкара. Сабак еенэ ягар ечен кибэргэ хэзерлэнгэн чыраларны алып, иртук сабакка китэ иде» [4, с. 8].
«С наступлением весны Сагадат вместе со спутницей начинала ходить за снытью». «В ягодное время Сагадат каждый день после чая вешала на шею лукошко и вместе с остальными девушками уходила по ягоды». «Осенью, когда приходил коробейник, Сагадат, нежели бисеру, казалось, больше радовалась пуговицам, которые покупала на яйца Черного Ушка, данные Хаснижамал, и прикрепляла на руку смолой». «Но с наступлением зимы жизнь Сагадат менялась. Взяв щепки, приготовленные для топки, ранним утром она уходила на занятия».
Действия героини предопределены течением природного времени. Выполнение сезонных работ является сакральным повторением, ритуалом, выполняя который, героиня становится частью вечного повторения. Не случайно Сагадат считает наивысшим счастьем на земле работу в поле вместе со всеми во время жатвы. Вписанность героини в природный цикличный круг симолизирует гармоничность, единение человека и природы. Природно-циклическое время в романе «Нищенка» характеризует детство и юность героини и является частью биографического времени, которое образует сюжет романа.
