Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национальный менталитет и его роль в государственности страны 13
1. Понятие и социальное значение национального менталитета в общественной жизни 13
2. Специфика российского национального менталитета и его значение в правовой системе России 28
3. Системообразующие (сущностные) компоненты уголовного судопроизводства 53
4. Влияние российского национального менталитета на формирование отечественного уголовного судопроизводства 76
Глава 2. Современный российский уголовный процесс в свете национального менталитета 111
1. Истина - цель доказывания в российском уголовном судопроизводстве 111
2. Публичность и диспозитивность как методы уголовно-процессуальной деятельности 130
3. Форма современного российского уголовного судопроизводства 153
Заключение 178
Список использованной литературы 182
- Понятие и социальное значение национального менталитета в общественной жизни
- Системообразующие (сущностные) компоненты уголовного судопроизводства
- Истина - цель доказывания в российском уголовном судопроизводстве
- Форма современного российского уголовного судопроизводства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Отечественное уголовно-процессуальное законодательство на рубеже XX-XXI веков претерпело значительные изменения. Реформирование уголовного процесса происходило в рамках Концепции судебной реформы 1991 г., Конституции РФ 1993 г., закрепивших положения правового демократического государства с приоритетной охраной прав, законных интересов и свобод человека и гражданина. Эти положения, по замыслу законодателя, должны были найти свое отражение при состязательном построении отечественного судопроизводства, в том числе и уголовного.
Однако изменения в уголовно-процессуальном кодексе не базировались на системном анализе исторического развития российского общества. В результате абстрактные идеи и их воплощение в жизнь не совпали.
Мы полагаем, что для разработки дееспособного уголовно-процессуального законодательства, призванного эффективно работать в нынешних и обозримо будущих условиях, необходим глубоко продуманный методологический подход, учитывающий, в первую очередь, те специфические факторы, которые лежат в основе российского общества.
Главенствующую роль в этом играет этнотип нации, или по-другому, ее менталитет. Только поняв и оценив особенности российского национального менталитета, а также выявив его влияние на уголовное судопроизводство, можно научно обоснованно построить такой тип уголовного процесса России, который будет успешно решать стоящие перед ним задачи.
Поиск оптимальной концепции уголовного судопроизводства, отвечающей реалиям российского общества, выступает неотложной научной проблемой, что и обусловило актуальность данной темы и ее выбор в качестве диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. В последние два десятилетия изучением проблематики категории «менталитет» активно занимается
правовая наука (Р.С. Байниязов, A.M. Величко, В.В. Кулыгин, Р.А. Лубский, Д.В. Меняйло, А.Ю. Мордовцев, В.Н. Синюков и др.)
В современной науке уголовного процесса многие авторы указывают на особенности национального развития России как необходимое условие реформирования уголовного судопроизводства (А.В. Агутин, А.С. Барабаш, Ю.В. Деришев, Э.Г. Гусаков, И.Г. Смирнова и др.). Однако непосредственно проблема связи и зависимости уголовного процесса от российского национального менталитета в отечественной науке не рассматривалась.
Объектом настоящего исследования выступают две группы явлений общественной жизни: во-первых, правоотношения, возникающие в ходе уголовно-процессуальной деятельности, во-вторых, этнотип российской нации, то есть ее менталитет.
Предметом исследования является система норм уголовно-процессуального права, ее связь с российским национальным менталитетом, а также философская и юридическая литература в аспекте избранной темы.
Целью диссертационного исследования является разработка теоретической концепции сущности современного уголовного процесса России в ее детерминированности национальным менталитетом.
Достижение данной цели потребовало решения следующих задач:
исследовать понятие и содержание категории «менталитет», а также роль этого явления в формировании правовой системы государства;
выявить специфику российского национального менталитета и его влияние на становление и функционирование отечественного уголовного процесса;
определить базовые компоненты природы (сущности) уголовного судопроизводства;
проанализировать содержание отечественного уголовного процесса в его связи с российским национальным менталитетом;
обосновать содержание основных компонентов современной модели уголовного судопроизводства России.
Методологическую и теоретическую основы исследования
составляют диалектический метод научного познания, а также общенаучные и специальные методы изучения правовых явлений: исторический, сравнительно-правовой, формально-юридический, системно-структурный и
др.
Избранная тема диссертационного исследования потребовала привлечения значительного количества философских источников. Автором использованы труды ученых в области философии, таких как Н.Н. Алексеев, Н.А. Бердяев, И.В. Блауберг, М.Г. Горбунова, А.Я. Гуревич, Л.Н. Гумилев, Н.Я. Данилевский, И.А. Ильин, К.Д. Кавелин, В.А. Кистяковский, В.О. Ключевский, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, П.И. Новгородцев, Д.В. Полежаев, Ю.С. Степанов, В.К. Трофимов, Б.А. Успенский и др.
Кроме того, в ходе исследования диссертант обращался к источникам общей теории права, отдельных отраслевых дисциплин, к работам таких авторов, как В.А. Азаров, А.С. Александров, С.С. Алексеев, М.Т. Аширбекова, Ф.Н. Багаутдинов, B.C. Балакшин, А.С. Барабаш, В.М. Бозров, СВ. Горлова, В.М. Горшенев, А.А. Давлетов, Ю.В. Деришев, З.Д. Еникеев, В.И. Зажицкий, 3.3. Зинатуллин, К.Б. Калиновский, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, В.В. Кулыгин, А.В. Малько, М.Н. Марченко, И.Б. Михайловская, Н.Н. Полянский, А.П. Семитко, О.Б. Семухина, В.К. Случевский, А.В. Смирнов, И.Г. Смирнова М.С. Строгович, В.Т. Томин, И.Я. Фойницкий, М.А. Чельцов, B.C. Шадрин, С.Д. Шестакова, П.С. Элькинд и др.
Эмпирическую базу исследования составили решения и разъяснения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, ведомственные нормативные акты, а также материалы следственной и судебной практики.
Кроме того, учитывался личный опыт диссертанта в качестве следователя и преподавателя уголовного процесса.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что это одна из первых в отечественной уголовно-процессуальной науке работ, посвященных изучению уголовного судопроизводства под углом
зрения российского национального менталитета. В результате выявлена прямая детерминированность данной области правовой жизни этнотипом российского народонаселения. Именно игнорирование этого фактора выступает, на наш взгляд, исходной причиной неудач современного реформирования отечественного уголовного судопроизводства. Достоинство проделанной работы видится в том, что любая коренная перестройка уголовного процесса должна производиться не по субъективному усмотрению законодателя, а на основе, в первую очередь, особенностей российского национального менталитета. Предложенная в диссертации концепция представляет собой обоснование того типа уголовного судопроизводства, который объективно присущ российскому обществу на современном этапе его развития.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. В основе всех областей социальной жизни человека лежит такой
феномен, как менталитет, под воздействием которого находится правовая
система государства. Законодатель, создающий и совершенствующий право,
обязан учитывать особенности менталитета своего народонаселения и
предлагать ему законы, отвечающие психотипу нации и умонастроению ее
представителей.
Менталитет российской нации формировался под влиянием четырех факторов: а) географического; б) религиозного; в) отношения государства и личности; г) роли права в обществе. Совокупность этих факторов обусловила особый - «евразийский» тип менталитета России, качественно отличающийся от «западного» типа. Поэтому те или иные инородные модели права, привнесенные в российскую действительность, отторгаются нашим менталитетом как чуждые, неприемлемые.
2. Системообразующими (сущностными) компонентами уголовного
судопроизводства являются цель, метод и форма уголовно-процессуальной
деятельности. В основе их выделения лежит диалектика философских
категорий «цель - средства», характеризующая любую область человеческой
практики. Совокупность этих компонентов в их конкретном наполнении образует тип уголовного процесса той или иной страны на данном этапе ее развития. Будучи наиболее обобщенными элементами целого (уголовного судопроизводства), его цель, метод и форма находятся под непосредственным влиянием национального менталитета.
3. В целеполагании уголовного процесса национальным менталитетом
детерминирован такой его компонент, как истина. В отечественном
уголовном судопроизводстве одной из неотъемлемых его задач является
установление материальной (объективной), а не формальной истины.
В качестве методов уголовно-процессуальной деятельности выступают публичность и диспозитивность. В России исторически сформировался публичный метод осуществления уголовного процесса как проявление «патерналистских» отношений государства и личности. Публичность играет главенствующую роль, пронизывает всю уголовно-процессуальную деятельность, действует во всех ее стадиях и производствах. Диспозитивность выражает влияние частного интереса на движение уголовного дела и занимает в судопроизводстве незначительное место.
Форма уголовного процесса определяется посредством понятий «состязание» и «розыск», в основе которых лежит распределение процессуальных функций. В России исторически сложилась розыскная форма досудебного производства по уголовным делам. Судебные стадии выстраивались по состязательной форме, но всегда содержали элементы розыскного порядка.
4. Авторы УПК РФ предприняли неудачную попытку реформирования
исторически сложившегося публично-розыскного уголовного процесса с
материальной истиной в состязательный его тип с ограниченной
публичностью и ориентацией на установление формальной истины. Эти
установки вступили во внутреннее противоречие не только с нормами самого
Кодекса, но и со сложившейся следственно-судебной системой, а также
общественной психологией. Десятилетний опыт применения УПК РФ
свидетельствует о том, что современное отечественное уголовное судопроизводство сохраняет свою публично-розыскную основу, а также материальную истину как цель доказывания.
5. Происшедшие в постсоветский период социально-экономические
преобразования основаны на качественно новом представлении о месте и
роли человека в социуме. Это принципиально не повлияло на целеполагание
уголовного процесса, призванного, как и прежде, защищать от преступлений
и общество в целом, и отдельную личность, тогда как методы и формы
осуществления этой деятельности подверглись значительному изменению.
6. Современный российский уголовный процесс по-прежнему направлен
на установление материальной истины. Поэтому в УПК РФ необходимо
возродить объективную истину в качестве цели доказывания, а также
всесторонность, полноту и объективность исследования доказательств и
обстоятельств дела как требования, обеспечивающие ее достижение. Кроме
того, в Кодексе следует указать на активную роль суда в достижении
материальной истины, закрепив его обязанность самостоятельно
устанавливать обстоятельства дела, если в этом есть необходимость после
представления доказательств сторонами. Необходимо также восстановить
право суда возвращать уголовное дело прокурору в связи с неполнотой
предварительного расследования. Этот институт не является проявлением
обвинительного уклона, а служит важным средством достижения истины.
7. Публичность остается главенствующим методом в современном
уголовном процессе России, поскольку обязанность государства защищать
общество и личность от преступных посягательств сохраняет свое
первоначальное значение. В УПК РФ публичность не получила должного
закрепления. Кодекс связывает публичность с уголовным преследованием,
предоставляя тем самым этот метод только органам предварительного
расследования и прокурору. В УПК РФ необходимо прямо закрепить
публичный характер уголовно-процессуальной деятельности и в судебных
стадиях, указав на обязанность суда принимать все предусмотренные законом меры для защиты общественных и государственных интересов.
8. Диспозитивность как способ реализации в уголовном
судопроизводстве частного интереса представляет собой не только свободу
распоряжения участниками дела своими правами, но и обязанность
правоприменителя реагировать на это волеизъявление лица.
Роль диспозитивности в современном уголовном процессе России заметно усилилась, что обусловлено существенно возросшей ценностью прав, свобод и законных интересов личности. Диспозитивность в настоящее время претендует, наряду с публичностью, на статус полноценного метода уголовно-процессуальной деятельности. Однако УПК РФ ограничивается лишь упоминанием дел частного и частно-публичного обвинения (ст. 20). Кодекс должен отразить новое соотношение частных и публичных начал в уголовном судопроизводстве путем значительного увеличения числа преступлений, преследуемых в порядке частного и частно-публичного обвинения, обязательного удовлетворения ряда ходатайств защиты, прекращения дела при примирении сторон и т.д.
9. Состязательность не способна стать универсальной формой
уголовного процесса как в судебных, так и в досудебных его стадиях.
Состязательность - не панацея, а всего лишь форма оптимальной
организации содержания уголовно-процессуальной деятельности. Ее место -
в судебном производстве, поскольку только в такой процедуре
осуществляется правосудие, призванное демонстрировать внешнее
равноправие сторон, а также объективность суда.
Состязательность как форма уголовно-процессуальной деятельности рассматривается в двух аспектах: а) внешнем, процедурном; б) внутреннем, содержательном. Процедурная состязательность предстает в виде «треугольника» участников - двух сторон и суда над ними. УПК РФ обеспечивает в судебных стадиях такую состязательность, и потому на данном уровне конституционное требование осуществления
судопроизводства на основе состязательности сторон следует считать реализованным. Содержательную сторону состязательности характеризуют: а) равноправие сторон; б) независимость суда. УПК РФ предоставляет сторонам равные процессуальные правомочия, но не содержит достаточных средств обеспечения независимости суда от стороны обвинения, например, отдает на усмотрение суда принятие решения о прекращении уголовного дела за примирением сторон.
10. В досудебном производстве следует отказаться от нежизнеспособной
идеи состязательности, восстановив розыскной порядок деятельности
органов предварительного расследования. Именно розыск создает
необходимые условия для быстрого раскрытия преступлений и привлечения
к уголовной ответственности лиц, их совершивших. При этом следователь,
дознаватель, прокурор не являются стороной обвинения, а осуществляют
комплексную функцию предварительного расследования, включающую в
себя не только уголовное преследование, но и обеспечение условий для
защиты от него, а также принятие законных и обоснованных итоговых
решений по уголовному делу.
В то же время современное уголовное досудебное производство в двух аспектах существенно отличается от советского. Первый - укрепление возможностей раскрытия и расследования преступлений, а также ведомственного, прокурорского и судебного контроля над следствием и дознанием. Второй - усиление влияния законного интереса частных лиц на содержание и ход предварительного расследования посредством значительного расширения правомочий этих участников. Совершенствование досудебного производства по этим направлениям продолжается, т.к. его оптимальная (наиболее эффективная) форма еще не достигнута.
11. Форма уголовного процесса проявляется не только в
состязательности и розыске, но и в дифференциации общего порядка на
различные особые производства. Современное отечественное уголовное
судопроизводство идет по пути дифференциации форм, что следует считать
тенденцией положительной. Главной проблемой выделения особых производств является, на наш взгляд, взаимосвязь упрощенных судебных порядков с судом присяжных. Представляется необходимым, с одной стороны, значительно расширить предметную подсудность суда присяжных, обеспечив тем самым конституционное право личности обратиться к этой форме по всем серьезным делам, но, с другой стороны, - повысить количество и эффективность упрощенных производств с тем, чтобы снизить объем уголовных дел, отнесенных к компетенции суда присяжных.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в методологическом характере положений и выводов, касающихся как роли менталитета в формировании отечественного уголовного судопроизводства, так и обоснования наиболее эффективной в настоящее время его модели.
Результаты проведенного исследования должны быть интересны законодателю как исходные теоретические предпосылки совершенствования уголовно-процессуального законодательства России.
Понимание специфики российского национального менталитета и знание его влияния на уголовный процесс необходимо каждому, кто изучает эту отрасль правоприменительной деятельности, особенно на данном этапе ее развития, когда идет поиск оптимального типа уголовного судопроизводства.
Апробация результатов исследования. Работа подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного процесса Уральского юридического института МВД России.
Основные положения исследования отражены в 12 публикациях общим объемом 9,2 п. л., в том числе в двух статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации для публикации результатов диссертационного исследования.
Положения диссертации докладывались соискателем на научно-практической конференции «Правовая система: история и современность»,
состоявшейся в Уральском юридическом институте МВД России (г. Екатеринбург, май 2011 г.), а также на международных научно-практических конференциях: «Состояние и перспективы развития юридической науки» (Удмуртский государственный университет, г. Ижевск, март 2006 г.); «Актуальные проблемы права и государства в XXI веке» (Уфимский юридический институт МВД России, г. Уфа, апрель 2011 г.); «Особенности теории и практики нормативно-правового регулирования общественных отношений и правоприменения в различных правовых семьях мира в призме использования их рационального опыта в правовой системе России, в том числе в системе МВД России» (Калининградский юридический институт МВД России, г. Калининград, май 2011 г.).
Положения диссертации используются при преподавании курса уголовного процесса в Уральском юридическом институте МВД России, Уральской государственной юридической академии, Гуманитарном Университете г. Екатеринбурга.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, содержащих семь параграфов, заключения и библиографического списка.
Понятие и социальное значение национального менталитета в общественной жизни
Несмотря на широкое использование в научном и повседневном обороте категории «менталитет», ее смысл остается неопределенным. Попытки выяснить суть этого понятия приводят авторов к различным, порой противоположным, результатам.
Появление термина «менталитет» одни исследователи связывают с латинским словом «mentalis», означающим «образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельным людям и общественной группе»\. Другие полагают, что менталитет происходит от французского слова «mentalit», что обозначает «мировидение» или «склад ума, мироощущение, мировосприятие» . В английском языке есть слово «mentality», обозначающее умственное развитие, умонастроение4.
Необходимость изучения ментальной сферы человечества, влияющей в значительной мере на общественную жизнь, в том числе на право, политику, развитие духовности, культуры, стала остро ощущаться с XIX века. Этим вопросом занимались представители разных гуманитарных наук, прежде всего, историки, этнологи, психологи, а с недавнего прошлого правоведы и политологи. В начале XX века для обозначения глубинных слоев духовной жизни общества в научный язык было введено понятие «менталитет» (хотя первым использовал данное понятие американский ученый Эмерсон в 1856 г.). Его разработкой стали заниматься представители «новой исторической науки» Л. Леви-Брюль, М. Блок, Л. Февр и другие . Данные ученые выделили пласт сознания, который не нашел прямого отражения в источниках в силу своей слабой отрефлексированности, а поэтому не попадал в поле зрения исследователей. При этом Л. Февр указывал; «Связывая между собой все большее число участников, становящихся поочередно то зачинщиками, то передатчиками, эмоции мало-помалу слагаются в систему межличностного возбуждения, которое, обретая все большее разнообразие в зависимости от ситуации и обстоятельств, в свою очередь разнообразит чувства и реакции каждого. Установившаяся таким образом согласованность и одновременность эмоциональных реакций обеспечивает данной группе относительно большую безопасность и силу; сложение подлинной системы эмоций тотчас оправдывает полезность этой системы. Эмоции превращаются в некий общественный институт»2. Таким образом, из всей хаотичности и неопределенности оформляется своеобразное ментальное основание со своей структурой и устойчивостью развития.
Французский ученый Ж. Ле Гофф рассматривал данную проблему на уровне цивилизаций. В центре его внимания «оказывается массовое сознание, коллективное представление образа мира, преобладающее в обществе» . Изучение ментальностей явилось большим завоеванием «новой исторической науки», которая открыла «новое измерение истории, пути к постижению сознания "молчаливого большинства" общества, тех людей, которые образуют его основу»4.
При этом исследователи выдвинули принцип; «история - проблема», указав, что историки не обращали внимание на ментальность, представляя, что жизнь общества охватывается философскими, религиозными и политическими теориями. Однако становится очевидным, что идеи и учения, которые распространяются среди интеллектуального меньшинства общества.
Трансформируясь в народные массы, перерабатываются и нередко изменяются до неузнаваемости. Идеи, теории попадают на определенную жизненную почву и воспринимаются в соответствии с содержанием ментальности той или иной общности. «Идеи представляют собой лишь видимую часть "айсберга" духовной жизни общества. Образ мира, заданный языком, традицией, воспитанием, религиозными представлениями, всей общественной практикой людей, - устойчивое образование, меняющееся медленно и исподволь, незаметно для тех, кто им обладает»\.
В науке имеются иные подходы к решению поставленного вопроса. Так, французский исследователь Г. Бутуль определяет менталитет «как совокупность идей и интеллектуальных установок, присущих индивиду и соединенных друг с другом логическими связями или отношениями веры... Наш менталитет находится между нами и миром, как призма. Он, пользуясь выражением Канта, является априорной формой нашего сознания»2. В приведенном определении автор указывает на связь менталитета с верой, что выделяет религиозность как важнейшую составляющую менталитета.
По мнению Ж. Дюби менталитет - это «система образов... которые... лежат в основе человеческих представлений о мире и, следовательно, определяют поступки и поведение людей» .
Таким образом, менталитет представляет собой достаточно сложный социальный феномен, что объясняет расхождения в его трактовке.
На «размытость» понятия менталитета не раз указывали исследователи. Так, немецкий ученый П. Динцельбахер отмечал, что «менталитет как категорию проще описать, чем определить»4. Ж. Ле Гофф в этом видел основную привлекательность менталитета, этого «исторического не знаю что», и предлагал смириться с таким положением вещей .
В современный период рассматриваемый термин широко используется в отечественной науке, однако общепринятого толкования он еще не приобрел. Словарь СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой толкует менталитет как «...мировосприятие, умонастроение» . Ю.Л. Бессмертный представляет ментальность в виде совокупности «образов и представлений, которой руководствуются в своем поведении члены той или иной социальной группы и в которой выражено их понимание мира в целом и их собственного места в нем» .
Существуют другие определения менталитета. Так, И.В. Кондаков отмечает, что «менталитет - нечто общее, лежащее в основе сознательного и бессознательного, логического и эмоционального, т.е. глубинный и потому трудно фиксируемый источник мышления, идеологии и веры, чувства и эмоций»4.
По мнению Б.П. Шулындина, «менталитет - это сформированная под влиянием относительно постоянных географических, геополитических, социальных и иных факторов система стереотипов мышления, чувственно-эмоциональных реакций и поведения, являющихся выражением определенной системы иерархически соподчиненных приоритетов и ценностей» .
Системообразующие (сущностные) компоненты уголовного судопроизводства
Менталитет лежит в основе социальной жизни человека, поскольку выступает первоочередным внешним фактором, обусловливающим становление и развитие любого вида человеческой деятельности. Поэтому выяснение влияния менталитета является исходной предпосылкой изучения природы той или иной области практики. Но прежде чем рассматривать характер и специфику такого влияния, необходимо определиться с объектом приложения менталитета. В данном случае это уголовное судопроизводство в целом, как отдельная область человеческой практики.
Известно, что всякое явление материального мира состоит из главных частей (основы) и второстепенных компонентов (обоснованного). Первые определяют само существование объекта, т.е. выражают его сущность, вторые производны от основы и поэтому на его жизнеспособность не влияют .
Отсюда следует, что вопрос об уголовном судопроизводстве как объекте воздействия менталитета сводится к выяснению сущностных компонентов уголовно-процессуальной деятельности. Такая детализация позволяет выявить конкретные направления, по которым прослеживается влияние внешнего фактора на скрытые, глубинные свойства данного объекта.
Проблема сущности уголовного процесса в юридической литературы традиционно рассматривается в динамическом аспекте. Исследователи исходят из того, что уголовное судопроизводство есть разновидность человеческой деятельности, а всякая практика представляет собой движение, процесс.
Поэтому именно деятельность берется в качестве объекта и изучается с разных сторон, в том числе и с точки зрения сущности.
При этом авторы указывают на различные свойства человеческой практики, считая их наиболее важными, основополагающими, т.е. существенными. Это: стадийность процесса, ее нормативный характер, особый субъектный состав, правоотношения, возникающие между участниками, и др. В итоге формируется определение уголовного процесса как урегулированного законом деятельности по возбуждению, расследованию и разрешению уголовных дел. Таким образом, сущность уголовного судопроизводства сводится к его понятию как деятельности.
В свое время П.С. Элькинд подготовила монографию «Сущность советского уголовно-процессуального права»1. В этой работе объектом исследования выступала не деятельность, а право, сущностными элементами которого автор рассматривал предмет, метод уголовно-процессуального регулирования, а также содержание и форму уголовно-процессуального права.
В последние два десятилетия отечественная уголовно-процессуальная наука сконцентрировала внимание на поиске оптимальной модели, типа уголовного судопроизводства. В связи с этим ряд исследователей обратился к другой - статической стороне уголовного процесса. Ученые начали выяснять, образно говоря, не движение, а устройство уголовно-процессуальной машины, т.е. те ее составные части, компоненты, из которых складывается уголовное судопроизводство до и вне осуществления в нем деятельности.
Так, А.В. Смирнов отмечает, что существенным признаком, влияющим на ход и развитие всего уголовного судопроизводства, является соотношение интересов личности и государства. Автор подчеркивает, что статус и положение личности в государстве, роль государства в общественных отношениях, осуществление воздействия на степень свободы человека или степень его несвободы - выступают в качестве основных и исходных факторов уголовного процесса1.
О.Б. Семухина в основе уголовного судопроизводства усматривает следующие элементы: цель судопроизводства, вид и сущность обвинения, основные элементы принципа состязательности, пределы диспозитивности. Эти характеристики она считает для уголовного процесса базовыми и потому определяющими ту или иную типологию производства по уголовным делам .
В.А. Азаров и И.А. Чердынцева выделяют шесть базовых элементов уголовного процесса: 1) цели процесса; 2) уровень соотношения публичных и диспозитивных начал; 3) статус состязательности; 4) вид и сущность обвинения; 5) функциональное содержание уголовного процесса; 6) метод правового регулирования3.
И.Б. Михайловская в качестве «несущих конструкций» уголовного процесса рассматривает цель, принципы и функции уголовно-процессуальной деятельности .
Такого же мнения Н.Г. Стойко. Он утверждает, что цели, принципы и функции «обеспечивают единство уголовного процесса, указывая (определяя) направления деятельности, способы движения в их пределах, а также правовые связи и зависимости между субъектами и стадиями судопроизводства, необходимые для нахождения в заданных рамках» .
Оценка этих взглядов приводит к следующим выводам. В уголовно-процессуальной науке наметилась позитивная тенденция более полного и, соответственно, более точного исследования уголовного судопроизводства как объекта, имеющего не только динамическую, но и статическую стороны. При всей значимости собственно уголовно-процессуальной деятельности ей предшествует, а значит, имеет не меньшую ценность, организация этой деятельности, т.е. компоновка составляющих ее частей, элементов в единую структуру. Указанные исследователи обратились к этой, ранее практически не изученной стороне уголовного судопроизводства, что следует только приветствовать и поддерживать.
Однако, при этом позиции приведенных авторов, на наш взгляд, уязвимы. Безусловно, каждая характеристика уголовного процесса, каждое его свойство: статус личности, роль состязательности, диспозитивности, вид обвинения, принципы, функции и т.д. представляет уголовное судопроизводство в том или ином важном (существенном) аспекте.
Но при этом перечень предлагаемых сущностных элементов заметно расходится, что свидетельствует об отсутствии единой методологической основы решения проблемы. Мы полагаем, что исследование статической стороны уголовного процесса не получило в процессуальной литературе должного методологического обоснования.
Уголовное судопроизводство - разновидность человеческой практики, а любая организованная деятельность в максимальной степени обобщения сводится к двум исходным компонентам: цели и средствам ее достижения . Поэтому методология анализа уголовного процесса в первую очередь базируется на диалектике этих парных философских категорий.
Истина - цель доказывания в российском уголовном судопроизводстве
Вопрос об истине в уголовном судопроизводстве находится в центре внимания с тех пор, как стала формироваться процессуальная наука вообще. Данная проблема является не только важной, но и наиболее сложной. Как отмечал А.А. Старченко, «эта проблема в теории и истории уголовного процесса всегда была и остается тем узловым пунктом, где наиболее тесно соприкасаются юриспруденция и гносеология» .
В новейшей истории российского уголовного процесса этот узловой пункт стал одним из «краеугольных камней» судебной реформы.
В период «перестройки» (конец 80-х - начало 90-х годов прошлого столетия) начался активный поиск новой модели отечественного уголовного судопроизводства. Были разработаны и представлены на суд юридической общественности различные проекты . уголовно-процессуального законодательства. Во всех них одним из ключевых моментов уголовно-процессуальной деятельности фигурировала материальная (объективная) истина как цель доказывания, а также всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела как требования, обеспечивающие достижение данной цели.
Так, в теоретической модели уголовно-процессуального законодательства Союза ССР и РСФСР, разработанной под руководством В.М. Савицкого, в ст. 15 проекта Основ и ст. 17 проекта УПК РСФСР, именуемых «установление объективной истины», содержались, в частности, следующие положения:
1) «суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны выяснить в точном соответствии с действительностью, имело ли место событие преступления, кто виновен в его совершении, а также все другие связанные с ним обстоятельства»;
2) «все, подлежащие доказыванию обстоятельства дела, должны быть исследованы тщательно, всесторонне, полно и объективно»1.
В июне 1991 г. Верховным Советом СССР (он еще существовал) в первом чтении был рассмотрен такой специфический нормативный акт, как Основы уголовно-процессуального законодательства, в ст. 14 которого объективная истина определялась как цель доказывания .
Но в том же 1991 г. (в октябре) Верховный Совет РСФСР принял постановление «О Концепции судебной реформы РСФСР».
Этот документ сыграл особую роль в судьбе отечественного уголовного процесса. По нему проводится «водораздел» между прежним советским и современным уголовным судопроизводством России. Именно в Концепции судебной реформы нашли отражение судебные положения «чистой» состязательности, многие из которых через десять лет были реализованы в УПК РФ.
Некоторые указанные в Концепции направления судебной реформы, безусловно, отвечали требованиям правового государства. Это: укрепление независимости суда, освобождение суда от обвинительной функции, защита прав и свобод человека, судебный контроль над досудебным производством и др. Но наряду с ними Концепция содержала неоднозначные положения, в частности, по вопросу об истине.
В тексте этого документа понятие «истина» используется неоднократно. Так, рассматривая назначение суда, авторы Концепции отмечают: «Благодаря судебному процессу закон применяется не механически, на манер клейма, а по правде и совести. Суд не только устанавливает, но и очеловечивает истину». Говорится также о «задачах установления истины по делу», о «необходимости возбуждать уголовное дело и устанавливать истину... действиями, облеченными в процессуальную форму»1.
Из этих тезисов следует, что речь в Концепции идет не о формальной, а о материальной (объективной) истине («закон применяется не механически... а по правде и совести»). Однако конкретные положения Концепции судебной реформы свидетельствуют об обратном. Пореформенный суд, по мнению авторов рассматриваемого документа, не должен «восполнять пробелы предварительного расследования за счет самостоятельного поиска доказательств», а также «направлять уголовные дела на доследование при неполноте расследования»2
Один из заметных апологетов состязательности - Е.Б. Мизулина, сыгравшая впоследствии ведущую роль в подготовке действующего УПК РФ, в то время писала: «Задача уголовного судопроизводства - соблюдение прав граждан, вовлеченных в уголовный процесс, и если в ходе уголовного судопроизводства не будут нарушены права граждан, то его задачи выполнены. Установление истины больше не является целью уголовного судопроизводства» .
Через десять лет, объясняя отсутствие в проекте УПК РФ установки на достижение истины, Е.Б. Мизулина утверждала: «...важна не цель, а то, как не допустить получение нежелательного результата. Поэтому бесплодны споры об истине как цели уголовного процесса» .
Надо отметить, что в десятилетие, предшествовавшее принятию УПК РФ, данная точка зрения получила довольно широкую поддержку юристов.
По мнению А.С. Александрова «концепция объективной истины... увязана со всеми идеями, составляющими идеологию авторитаризма... С его помощью описывается система, в которой не стороны, а государство обязано вести процесс в публичных интересах согласно требованию закона. Поэтому объективная истина - это системообразующая идея, концентрированное выражение инквизиционной идеологии»1.
В.В. Никитаев утверждал, что объективная истина есть фикция, «позволяющая использовать Уголовный кодекс для постановления приговора, а потому ее сохранение как средства уголовного процесса предполагает, что на первое место будет поставлена процессуальная истина» .
«Судье, - писал С.А. Пашин, - необходимо быть требовательным к соблюдению процедуры доказывания, а не на установлении цели доказывания, так как судья отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом» .
Но далеко не все процессуалисты в период подготовки нового УПК РФ поддались увлечению модной теорией отказа от объективной истины.
Так, Э.Ф. Куцова подчеркивала, что именно установление материальной истины способствует восстановлению справедливости. Критикуя положения формальной истины, она недоумевает: «... зачем нужен такой атрибут состязательности, если он содействует тому, что преступник не будет изобличен, а интересы пострадавшего не будут защищены?» «Целью уголовно-процессуальной деятельности, - указывает В. Балакшин, - не может быть что-либо иное, кроме как установление объективной действительности, реальности, имевшей место в прошлом» .
Форма современного российского уголовного судопроизводства
«Процессуальная форма» - одна из основных категорий уголовного судопроизводства. Она издавна используется в юридической науке и сводится, в конечном счете, к порядку, процедуре осуществления процессуальной деятельности.
М.Л. Якуб определяет процессуальную форму как «условия и последовательность производства отдельных процессуальных действий и принятия решений, так и условия производства по делу в целом, т. е. все формы судопроизводства в их совокупности, в их системе как единое целое. Соответственно речь может идти и о процессуальных формах судопроизводства, и о процессуальной форме» .
«Если уголовный процесс представляет собой урегулированный правом порядок деятельности, то формы этой деятельности, сама процедура и образует процессуальную форму» .
М.С. Строгович, хотя и трактовал процессуальную форму как совокупность условий осуществления субъектами предусмотренных законом действий, но подразумевал под ними именно порядок производства по уголовным делам .
«Форма», будучи категорией философской, универсальна и потому применяется как к объекту в целом, так и различным его частям, элементам. Поэтому в науке речь идет о процессуальной форме не только всего уголовного судопроизводства, но и о форме его отдельных стадий, производств, следственных действий, доказательств и т.д.
В настоящей работе уголовный процесс рассматривается в качестве цельного объекта и потому именно его форма выступает предметом исследования.
Наряду с категорией «форма» юристы используют понятия «тип», «модель» уголовного судопроизводства.
Так, А.В. Смирнов в монографии «Модели уголовного процесса» пишет: «с точки зрения типологии, эти формы, строго говоря, также представляют собой типы судопроизводства» .
Действительно, термины «форма» и «тип» близки по значению и часто используются как синонимы. По СИ. Ожегову тип - это «форма, вид чего-нибудь», а форма- «вид, тип, устройство, структура чего-нибудь»2.
Однако в определенных условиях эти понятия различаются. Привлекая категорию «форма», следует учитывать, что она состоит в диалектическом единстве с категорией «содержание». Поэтому в точном смысле слова форма -способ выражения содержания объекта. Значит, наряду с формой у объекта есть другие компоненты, образующие содержание.
Тип - понятие собирательное, обобщающее. Им обозначается объект в целом. Говоря о типе чего-нибудь, мы относим предмет или явление к определенной группе, отделяющей данный объект от ему подобных. СИ. Ожегов определяет тип как «образец, которому соответствует известная группа предметов, явлений» .
Категория «тип» обычно связывается с классификацией целостных объектов, в которой должны быть отражены наиболее общие, существенные признаки объектов, взятые в чистом виде, не осложненные посторонними, превходящими обстоятельствами4.
Для конструкции типа из всех признаков, присущих различным явлениям либо предметам объективной действительности, выбираются лишь некоторые наиболее существенные. «При типологии исследуются зависимости и связи между признаками и свойствами, взятыми для конструирования типа. Поэтому главное в типологическом процессе - нахождение и теоретическое обоснование общих, стабильных, устойчивых признаков и свойств типизируемых процессов»\.
Характер и набор признаков, фиксируемых в типе, обуславливается природой объекта, взятого как единое целое, как система. Системное органическое единство внутренних и внешних характеристик объекта дает понимание типа. «Набор признаков и свойств, взятых в конструировании идеального типа, не является их простой совокупностью - органическим целым системой, где каждый признак выступает своеобразным элементом системы признаков, а их устойчивая связь образует структуру идеального типа» .
Таким образом, форма выражает лишь часть объекта, то, что находится вне содержания, тогда как тип охватывает объект в целом. С помощью категории «форма» производится анализ объекта с точки зрения упорядоченности входящих в него частей, элементов, а с помощью понятия «тип» объект выделяется из массы однородных. Другими словами, форма обращает нас вовнутрь объекта, тип же дает его внешнюю характеристику.
Именно с этих позиций изучается уголовное судопроизводство в настоящем исследовании. Выделение в уголовно-процессуальной деятельности трех составляющих: целеполагания, метода и формы означает, что последней отведена роль части целого. Форма здесь не есть весь уголовный процесс, а лишь тот его компонент, который характеризует организацию процессуальных средств в направлении конечного результата.
Наряду с формой для описания уголовного судопроизводства необходимо и такое понятие как «тип». Им обозначается весь уголовный процесс в конкретном наполнении его сущностных свойств: цели, метода и формы.
Например, публично-розыскной тип процесса с материальной истиной или диспозитивно-состязательный тип процесса с формальной истиной. Но поскольку такие наименования громоздки и неудобны для пользования, то обычно ограничиваются указанием на форму судопроизводства как наиболее характерный его признак. Поэтому первый тип называют розыскным, а второй - состязательным. Уголовный процесс также именуют смешанным, если в нем присутствуют свойства различных типов1.
Термин «модель», нередко используемый в теории наряду с «формой» и «типом», также имеет свою смысловую особенность. Понятие «модель» в переводе с латинского («modulus») означает образец, норму2. Семантика понятия «модель» определяется как: «1) образец для какого-нибудь изделия, а также образец для изготовления чего-нибудь; 2) уменьшенное воспроизведение 3 или схема чего-нибудь; 3) тип, марка конструкции» .
В философии модель трактуется как «аналог (схема, структура, знаковая система) определенного фрагмента природной или социальной реальности, который служит для хранения и расширения знаний об оригинале, конструирования оригинала, преобразования или управления им»4. Это «искусственный или естественный объект, находящийся в некотором объективном соответствии с исследуемым объектом, способна его замещать на определенных этапах познания, дающий в процессе исследования некоторую допускающую опытную информацию, переводимую по установленным правилам в информацию о самом исследуемом объекте» .
Определившись с терминологией, перейдем к рассмотрению вопроса о форме современного отечественного уголовного процесса.
