Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Следы в криминалистике 11
1. Основы криминалистического учения о следах 11
2. Характеристика отдельных видов следов в криминалистике 26
ГЛАВА II. Совершение преступления группой лиц как фактор, обусловливающий особенности следообразования и его использования при расследовании ...39
1. Сущность, понятие и классификации преступных групп 43
2. Особенности следообразования в результате совершения преступления группой лиц 75
ГЛАВА III. Выявление и использование следовой информации при расследовании групповых преступлений 96
1. Особенности выявления и использования материальных следов при расследовании групповых преступлений 96
2. Особенности выявления, использования и оценки идеальных следов при расследовании групповых преступлений ...125
ГЛАВА IV. Результаты социологического исследования проблемы выявления и использования следовой информации при расследовании преступлений, совершённых преступными группами 164
Заключение 180
Список использованной литературы 186
Приложения 212
- Основы криминалистического учения о следах
- Сущность, понятие и классификации преступных групп
- Особенности выявления и использования материальных следов при расследовании групповых преступлений
- Особенности выявления, использования и оценки идеальных следов при расследовании групповых преступлений
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Преступления, совершённые преступными группами, до сих пор остаются одной из самых сложных категорий уголовных дел. Их расследованию посвящено множество научных работ; проблема организованной преступности активно обсуждается на различных конференциях, как в России, так и за рубежом. И это не случайно: в настоящее время количество преступных групп возросло, а вместе с ним увеличилось количество совершаемых ими преступлений. Только по Воронежской области в 1999 г. было зарегистрировано 814 преступлений, совершённых группами лиц без предварительного сговора, 3872 группами лиц по предварительному сговору, 319 организованными группами и преступными сообществами. В 2000-м году: 4094, 629 и 266 соответственно. Как видно, рост числа преступлений, совершённых в группе, составил более 5%. В то время как темпы роста общей преступности за 1999 - 2000 гг. заметно снизились и идут с «отрицательным» показателями: -1,6% в целом по России и -0,9% по Воронежской области. За семь месяцев 2001 года зарегистрировано 2256 преступлений, совершённых группами лиц по предварительному сговору, 434 - группами лиц и 219 организованными группами и преступными сообществами. В 1999 году в Воронежской области было вывяленных 6649 человек, совершивших преступления в составе группы, в 2000 году - 5844, за шесть месяцев 2001 г. - 3257. Из них за совершение тяжких и особо тяжких преступлений задержано 6065 человек (1999 г.), 5288 (2000 г.) и 2960 (6 мес. 2001 г.)1. Вместе с тем, раскрываемость групповых преступлений оставляет желать лучшего: в целом по России в первом полугодии 2001 года по сравнению с 2000 годом она снизилась на 0,7%". Успешное расследование преступлений, совершённых преступными группами - проблема, требующая комплексного подхода к её разрешению: начиная с технического обеспечения следственных органов са-
1 Информационная справка информационного отдела ГУВД по Воронежской области. Формы статистической
отчетности 147-Щ. раздел 10 и 152, разаел 10.
2 Сборник аналитических материалов (За 1-е полугодие 2001 г.). Прокуратура Воронежской области. Воронеж.
2001. С. 28.
мым необходимым оборудованием и заканчивая четко сформулированной волевой политикой государства - реально бороться с данным видом преступности на всех уровнях.
Не последнее место в этом занимает решение конкретных теоретических и практических вопросов обнаружения и раскрытия таких преступлений. С одной стороны, деятельность по расследованию преступлений, совершённых преступными группами, подчиняется общим положениям криминалистической тактики и методики расследования, обнаружения следов, формирования доказательств и т. п. Однако, с другой стороны, данный тип преступлений обладает целым рядом специфических особенностей, не свойственных преступлениям, совершаемым одним лицом. Как правило, это множество переплетающихся, пересекающихся, хаотичных и тщательно продуманных преступных действий, зависящих от личности конкретного члена преступной группы и других причин, а также подготовленность, спланированность преступных действий, общий высокий «профессиональный уровень» преступников, организованная деятельность по сокрытию следов преступления, противодействие расследованию уголовного дела и т. д. Все это затрудняет использование общих приемов и методов обнаружения следов преступной группы и раскрытие совершённых ею преступлений.
Лишь сравнительно недавно стати появляться работы, исследующие действительно криминалистические аспекты деятельности преступных групп (работы В. И. Батищева, В. М. Быкова и других). Их цель - не рассмотрение каких-либо аксиологических или превентивных вопросов (это, безусловно, необходимо, но в рамках иных дисциплин), а решение задач расследования и раскрытия преступлений.
Однако, несмотря на это, до сих пор отсутствуют комплексные исследования, посвященные вопросам обнаружения материальных и иных (идеальных, психических, интеллектуальных) следов, оставляемых преступными группами, не только на месте совершения преступления, но и в процессе всей криминальной деятельности. Данные обстоятельства требуют для осмысливания та-
ких особенностей самостоятельных монографических исследований, в том числе дискуссионного характера. Это и предопределило выбор темы данной работы и её актуальность.
Таким образом, актуальность настоящего исследования обусловлена практической необходимостью, недостаточной научной разработкой проблемы расследования преступлений, совершаемых преступными группами, в частности, вопросов обнаружения, фиксации и исследования следов, оставляемых группами на месте совершения преступления, а также в процессе своей пред-криминальной и посткриминальной деятельности.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования яшмются криминалистически значимые закономерности деятельности преступных групп, их отражение на различных носителях информации - материальных и идеальных объектах, а также определяемые ими особенности криминалистической деятельности по их выявлению в процессе расследования групповых преступлений.
Предметом исследования являются теория и практика расследования групповых преступлений; материальные и идеальные следы, возникающие при совершении преступлений группой лиц; некоторые аспекты возникновения и существования криминалистически значимой информации о групповом преступлении, а также особенности использования общекриминалистических средств и методов установления факта совершения преступления группой лиц.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования продиктована потребностями практики борьбы с организованной (групповой) преступностью и заключается в разработке научно-практических рекомендаций по обнаружению, выяштению, фиксации и оценке следов совершения групповых преступлений, а также предложений по совершенствованию работы правоохранительных органов в этом направлении.
Данная цель, по мнению автора, была достигнута через постановку и решение следующих задач:
определение и уточнение категориального аппарата: анализ теоретических и этимологических аспектов понятий «след», «следовая информация»;
изучение и анализ материальных и идеальных следов, оставляемых преступными группами в процессе своего существования и криминальной деятельности;
изучение криминалистически значимых признаков преступных групп, а также видов групп;
установление методологических особенностей криминалистического исследования преступных групп; обособление криминалистического подхода от уголовно-правового, социологического и горидико-психологического;
установление особенностей выявления, использования и оценки материальных и идеальных следов с учетом российского и зарубежного опыта расследования групповых преступлений;
разработка предложений по совершенствованию криминалистической тактики и методики, а также правового регулирования, научно-методического обеспечения расследования и раскрытия преступлений, совершённых преступными группами.
Методологическая и теоретическая основы исследования. Основу методологии исследования составляют принципы и категории диалектики, системного подхода к рассматриваемым проблемам. При этом применялись общенаучные и специальные методы познания: исторический, социологический, сравнительно-правовой, формально-логический, методы статистического анализа, системно-структурного подхода, теории информации, моделирования и др. В работе использованы положения философии, социологии, психологии, а также иных гуманитарных, естественных и технических отраслей научного знания.
Теоретическую базу исследования составляют труды видных отечественных ученых-криминалистов и процессуалистов: Т. В. Аверьяновой, О. Я.
Баева, В. И. Батищева, В. П. Бахина, В, М. Быкова, Р. С. Белкина, Т. С. Волчец-кой, А. И. Винберга, Г. Л. Грановского, В. А. Жбанкова, Г. А. Зорина, В. Н, Ка-рагодина, Н. П. Кипнис, Л. Д. Кокорева, В. Я. Колдина, В. Е. Корноухова, Ю. Г. Корухова, И. Ф. Крылова, Н. П. Кузнецова, В. И. Куликова, В. А. Образцова, А. Р. Ратинова, Е. Р. Российской, Н. А. Селиванова, С. М. Строговича, В. В. Труха-чева, Д. А. Турчина, П. Я. Фойницкого, Б. И. Шевченко, В. Ю. Шепитько, В. И. Шиканова, А, А. Эйсмана, Н. П. Яблокова и других; труды зарубежных ученых.
Диссертантом использованы также работы ученых в области философии, теории информации, теории систем, социологии и психологии: А, Н. Аверьянова, Г. М. Андреевой, П. К. Анохина, И. В. Блауберга, С. II. Бокова, А. И. Донцова, В. И. Корогодина, Е. Л. Кричевского, Б. Ф. Ломова, А. Р. Лурии, А. В. Петровского, К. К. Платонова, В. Н. Садовского, В. В. Шпалинского, К. Шеннона, Э. Г. Юдина, М. Г, Ярошевского и др.
Нормативно-правовая и эмпирическая базы исследования. Нормативно-правовую базу исследования составляют: Конституция Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РФ, федеральные законы, подзаконные нормативно-правовые акты и правоприменительные акты (постановления, определения Верховного Суда Российской Федерации), а также международные акты в области борьбы с организованной преступностью. Наряду с этим в работе проводится сравнительно-правовой анализ различных положений проекта УПК Российской Федерации, проекта модельного уголовно-процессуального кодекса для государств - участников СНГ1, а также проектов других законов.
Эмпирическую базу исследования составили результаты проведенного по специально разработанным анкетам опроса работников следственных подразделений МВД городов Воронежа, Липецка, Белгорода и Тамбова. В нем
1 Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств-участников СНГ. Принят на Межпарламентской Ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств (Постановление №7-6 от 17 февраля 1996 г. Санкт-Петербург) // Рекомендательный загонодательный акт. Приложение к «Информационному бюллетеню». СПб.. 1996.
приняло участие 449 следователей, Обработка результатов исследования проводилась с помощью методов математической статистики, которые, в частности, показали репрезентативность выборки и обоснованность распространения полученных результатов исследования на другие регионы страны.
Научная новизна исследования. Впервые в рамках монографического исследования предпринята попытка изучить особенности следообразования при совершении преступления группой, выявить характерные черты оставляемых материальных и идеальных следов преступной группы в процессе её криминальной деятельности, а также особенности применения существующих криминалистических методов и способов установления факта совершения преступления группой лиц.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Результаты проведенного криминалистического анализа взаимосвязанных между собой категорий: отражения, информации, следа и доказательств.
Уточнённое понятие криминалистического следа.
Результаты анализа криминалистически значимых черт преступных групп, установление которых необходимо для успешного расследования и раскрытия групповых преступлений; криминалистическое определение преступной группы.
Результаты криминалистического анализа особенностей следообразования при совершении преступления группой лиц; криминалистическая категория «след преступной группы»; предложено определение понятия «следовой информации».
Специфика механизма следообразования идеальных следов в преступлениях, совершаемых преступными группами.
Особенности выявления, использования и оценки материальных и идеальных следов при совершении групповых преступлений.
7. Криминалистические рекомендации по оптимизации следственной деятельности в процессе установления факта совершения преступления группой.
В диссертации сформулированы и обоснованы следующие предложения, направленные на совершенствование практики расследования групповых преступлений:
создание следственно-оперативных групп, бригад, специализирующихся на расследовании групповых преступлений;
проведение специальной подготовки (специализации) следователей, занимающихся расследованием групповых преступлений;
привлечение специалистов-психологов при расследовании групповых преступлений, активное использование судебно-психологических экспертиз для выявления лидера преступной группы;
внесение изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство, в частности:
разрешить в исключительных случаях проведение экспертных исследований до возбуждения уголовного дела;
разрешить участие свидетелей под псевдонимами;
5) принятие Федерального Закона «О государственной защите потер
певших и свидетелей».
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется, во-первых, тем, что в результате его проведения уточнены некоторые криминалистические понятия и категории («след», «следовая информация», «преступная группа» и некоторые другие).
Во-вторых, выявлены особенности криминалистической деятельности по обнаружению, фиксации и оценке следов преступной группы. В-третьих, сформулирован ряд предложений и рекомендаций, направленных на совершенствование методов и способов выявления следов преступных групп, расследования и раскрытия групповых преступлений.
Результаты настоящего исследования могут использоваться:
в решении вопросов совершенствования криминалистической методики расследования преступлений, совершённых организованными преступными группами;
в следственной практике при расследовании преступлений, совершённых постоянными, организованными группами, в том числе, при решении вопросов обнаружения, фиксации, исследования и оценки конкретных материальных и идеальных следов;
в процессе совершенствования нормативно-правовой базы;
при подготовке учебно-методических материалов по криминалистике для использования в учебных заведениях юридического профиля.
Апробация результатов исследования. Отдельные положения диссертационного исследования докладывались и неоднократно обсуждались на научно-теоретических заседаниях и семинарах кафедры криминалистики юридического факультета Воронежского государственного университета (1999 - 2001 гг.), Международной научно-практической конференции (Смоленск, 2000 г.), а также на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Воронеж, 2001 г.).
Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в девяти научных публикациях.
Структура и объем работы обусловлены целями, задачами и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений. Наглядность работы обеспечена структурно-логическими схемами и диаграммами.
Основы криминалистического учения о следах
Категория отражения, являясь одним из «китов» (Р. С. Белкин) общей теории криминалистики, составляет основу не только её теоретической части, но имеет самое непосредственное отношение к «практической криминалистике»1. Безусловно, не все элементы и этапы процесса отражения имеют криминалистическое значение, но след и образ являются одними из основных, на которых строится методика расследования преступлений. От «познания» следа напрямую зависит результат расследования преступления. Действительно, следы - это «единственный материал, с которым работает любой субъект уголовно-процессуального исследования преступлений»2.
Данные обстоятельства предопределили то место, которое занимает в криминалистике исследование вопросов возникновения следа, его понятия, механизма следообразования. Отметим лишь, что этим проблемам посвящены работы Р. С. Белкина, Г. Л. Грановского, Е. И. Зуева, Г. А. Самойлова, Б. М. Ко-маринца, Ю. Г. Корухова, И. Ф. Крылова, А. И. Миронова, В. А. Образцова, С. М. Потапова, И. П. Пророкова, Д. А. Турчина, Б. И. Шевченко, И. Н. Якимова и других ученых-криминалистов.
На основе сложившихся в криминалистике методов изучения следов, а также в соответствии с задачами, стоящими перед данной диссертационной работой, подробно рассмотрим некоторые наиболее значимые для целей нашего исследования аспекты криминалистического учения о следах. На наш взгляд, можно выделить три момента (этапа) формирования представления о следе в криминалистике. (Т). Первый связан с рассмотрением единства отражения, информации и следа.
Как известно, свойством отражения обладает не только непосредственно материя, но и различные системы, и процессы (далее - «объекты»). При взаимодействии объектов происходит их взаимоотражение: свойства, элементы, морфологические характеристики одного из них запечатляются - отражаются -на другом. Учитывая многообразие существующих взаимодействий, и, как их результат, - отображений, возникает закономерный вопрос: что именно, какое свойство или элемент позволяют нам говорить о различных отражениях, отделять один вид отпечатка от другого? Р. С. Белкин еще в 70-х годах высказал мысль о том, что «содержание изменений, их характер есть информация (здесь и далее выделено нахми - С. X.), сведения об этих изменениях. Изменения несут в себе сведения о том, что они собой представляют, то есть информацию обо всём процессе отражения, результатом которого они являются»1. Для того, чтобы проверить справедливость данного утверждения, следует ответить сначала на вопрос о том, что представляет собой информация. Рассмотрим существующие в научной литературе определения информации.
Термин «информация» (лат. - informatio) переводится обычно как «представление», «понятие», «сведения», «сообщение»2. Так же он раскрывается и в «общелингвистических» словарях: как «сообщение о положении дел..» или как «сведения об окружающем и протекающих в нём процессах...»" и т. п. По-другому дается определение информации в специализированной литературе: здесь её содержание зависит уже от конкретной отрасли научного знания. Так, например, в науках о живой природе используется определение, данное Каст-лером: информация есть запомненный выбор одного варианта из нескольких возможных и равноправных. Полиморфизм смыслового значения данной категории затрудняет, а иногда просто запутывает как исследователей, так и читателей. В этой связи представляется целесообразным обратиться к истокам зарождения термина «информация» и одноименной теории.
Возникновение «классической» теории информации было вызвано развитием технических систем связи, а точнее, необходимостью обмена информацией между человеком и машиной. Её основной задачей в то время было не определение термина «информация», а передача и измерение количества информации, передаваемого по каналам связи1. Вычисление количества информации проводилось простым статистическим методом, где информация была принята как синоним количества букв в сообщении. Однако, как совершенно справедливо отмечает В. И. Корогодин, «отдельные сигналы или буквы, передаваемые по каналам связи, сами по себе не несут той информации, для обмена которой существуют системы связи. Информацию содержат лишь сочетания сигналов или букв, причем не любые, а лишь осмысленные, наполненные определенным содержанием». Однако, относительно термина «осмысленные», можно сказать, что автор подменяет им содержание другого термина - «сообщение»: именно применительно к сообщению, а не просто к информации следует, на наш взгляд, рассматривать осмысление. Впоследствии В. И. Корогодин так и раскрывает понятие «сообщения», определяя его как «последовательность определенных элементов (т. е. букв, звуков или символов), наделенную некоторым смыслом или семантикой, - т. е. такую последовательность, которая свидетельствует еще о чем-то, помимо самой еебя» \
Известная формула измерения информации, предложенная К. Шенноном, по своей структуре подобна формуле М. Планка для выражения количества энтропии. Это сходство послужило К. Шеннону поводом называть «энтропией» (неупорядоченностью) свойство источника сообщения порождать в единицу времени то или иное количество сигналов на выходе системы. В скором времени эти аналогии были использованы Л. Бриллюэном для открытия «негэнтропийного принципа информации», отождествляющего информацию с физической энтропией, взятой с обратным знаком1. Это, в свою очередь, легло в основу множества определений понятия «информация», пользующихся ныне популярностью: «информация есть то, что уменьшает неопределенность (энтропию)», «информация - это энтропия с обратным знаком или негэнтропия», «информация означает порядок, коммуникация есть создание порядка из беспорядка или по крайней мере увеличение степени той упорядоченности, которая существовала до получения сообщения» и т. п.2 Отметим только, что не всегда, на наш взгляд, информация (или строго определенная информация) может уменьшать неопределенность. Более того, даже если это происходит, то это свидетельствует лишь об определенном свойстве или функции информации, а не о её сути.
В силу ограниченности объема работы, а также исходя из целей и задач нашего исследования, не считаем необходимым цитировать все существующие определения информации. Поэтому, взяв за основу её основные признаки, мы сгруппировали их по критериям, отражающим существо термина, и получили в результате три условные группы того, как раскрывается данная категория в научной литературе: 1. В первой группе определений информация понимается как сведения, знания или данные о чем-либо. 2. Во второй информация рассматривается как сообщение. 3. В третьей - как отражение.
Относительно первой группы можно сказать следующее. Раскрытие содержания термина «информация» как совокупности неких сведений или данных, представляется, на наш взгляд, не совсем корректным с точки зрения соблюдения правил формулировки дефиниций: в категориях формальной логики это называют тавтологией, а именно, логической ошибкой. Её суть состоит в том, что раскрываемое определение подменяется изменением словесной формы определяемого понятия - сказуемое лишь другими словами повторяет то, что высказано в подлежащем. Иными словами, это повторение того же самого другими словами, не уточняющее смысл.
Сущность, понятие и классификации преступных групп
Впервые нормативное определение преступных групп было дано в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г.1 Статья 35 УК РФ выделяет четыре вида преступных групп: (1) группа лиц без предварительного сговора, (2) группа лиц по предварительному сговору, (3) организованная группа и (4) преступное сообщество (преступная организация).
Рассмотрим каждый вид преступной группы и дадим их краткий анализ. (1). Пункт первый ст. 35 УК РФ гласит, что преступление признается совершённым группой лиц, если в его совершении участвовали два и более исполнителя без предварительного сговора. Это наименее распространенная форма преступной группы. Для признания преступления совершённым группой лиц без предварительного сговора необходимо наличие следующих оснований: a) участие двух и более исполнителей; b) отсутствие предварительного соглашения о совершении преступления.
Для таких преступлений характерно присоединение участника(ов) к исполнителю, начавшему выполнение объективной стороны преступления.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» содержится уточнение понятия группы без предварительного сговора: «убийство признается совершённым группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершённым группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица)»1.
Следует также отметить, что «группа лиц» (по ч. 1 ст. 35 УК) является единственным преступным объединением, где по причине отсутствия предварительного сговора не может быть эксцесса исполнителя - т. е. «совершение преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников» (ст. 36 УК РФ).
Таким образом, признаками группы лиц без предварительного сговора являются: a) совместное (здесь и далее выделено нами - С. X.) действие двух или нескольких лиц; b) непосредственное участие всех членов группы в совершении преступления; c) присоединение действий одного лица к действиям другого (исполнителя)2. (2). В соответствии с п. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершённым группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
В судебной практике указывается, что данный вид преступной группы отличается тщательной подготовкой и планированием преступления, распределением ролей, высоким техническим оснащением и т. д.1
Применительно к умышленным убийствам предварительный сговор следует понимать как «выраженную в любой форме договоренность двух и более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего».
Не трудно заметить, что и здесь основным критерием отнесения группы к данному виду служит наличие соисполнительства. Такую точку зрения поддерживает, в частности, член Верховного Суда РФ С. А. Разумов: разъясняя ч. 2 ст. 35 УК РФ, он утверждает, что «в законе говорится не о любом соучастии по предварительному сговору, а о совершении преступления по предварительному сговору группой лиц, что обязывает установить соисполнительство (выделено нами - С. X.), т. е. непосредственное участие всех в выполнении объективной стороны преступления».
В целях единообразного применения действующего законодательства Верховный Суд РФ указал, что при квалификации убийства, совершённого группой лиц по предварительному сговору, необходимо наличие следующих обстоятельств:
а) до начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, между исполнителями должна быть договоренность (в любой форме) на совершение убийства;
b) непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего двух и более лиц; поэтому, если убийство совершало одно лицо, а другое выступало в роли организатора, подстрекателя или пособника, содеянное не может квалифицироваться как убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору;
c) все исполнители преступления применяли к потерпевшему насилие и совместно действовали с умыслом, напраатенным на совершение убийства. При этом необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавляет сопротивление потерпевшего, лишает его возможности защищаться, а другой причиняет ему смертельные повреждения)1.
В качестве примера можно привести следующее дело. Полежаева и Зем-скова вместе с братьями Капитоновыми оказались на речном острове, где между Полежаевой и Капитоновым Александром возникла ссора, в ходе которой последний ударил Полежаеву кулаком в лицо и выбил ей зубной протез. Потерпевшая заявила, что о случившемся сообщит в милицию. Услышав это, Капитонов Александр сказал Капитонову Алексею, что нужно убить обеих женщин, с чем тот согласился. Когда братья Капитоновы и две женщины стали переправляться на лодке через реку, Капитонов Александр с целью убийства нанес ножом несколько ударов Полежаевой, а затем и Земсковой, которую в это время удерживал Капитонов Алексей, лишая ее возможности оказать какое-либо сопротивление. Несмотря на то, что смерть потерпевших наступила в результате нанесения ножевых ранений Капитоновым Александром, суд признал и Капитонова Алексея виновным в убийстве Земсковой, квалифицировав его действия по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору1.
Особо хочется подчеркнуть, что в некоторых случаях для признания преступления совершённым преступной группой, требуется специальный субъектный состав: например, «взятку ... надлежит считать полученными по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовали два и более должностных лица или два и более лица, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, которые заранее договорились о совместном совершении данного преступления с использованием своего служебного положения»2.
Особенности выявления и использования материальных следов при расследовании групповых преступлений
Следы, возникающие при совершении конкретного преступления, всегда единственны и неповторимы, также как неповторимо и само преступление. Однако это не означает невозможности обобщения, группировки и систематизации совершаемых преступлений: человеческая деятельность подчинена определенным объективным закономерностям, не зависимым от его воли и сознания. Как отмечает О. Я. Баев, «...любое единичное событие - это проявление какого-либо определенного класса одноименных, однотипных или однопоряд-ковых событий, к которому оно относится как частное к общему. И потому единичное, в соответствии с законами диалектики, должно содержать в себе основные признаки и свойства общего»1.
Всё это позволяет классифицировать не только следы, возникающие при совершении различных по своей природе преступлений, но также и действия, направленные на обнаружение данных следов: «Именно то, что единичное преступление всегда содержит в себе основные признаки преступлений криминалистически определенного вида, обусловливает специфику установления всех элементов состава конкретного преступления и обстоятельств, подлежащих доказыванию при его расследовании...»2.
Сказанное в полной мере относится к групповым преступлениям: выступая единым (коллективным) субъектом преступной деятельности, группа совершает ряд типичных действий, которые она объективно не может не произвести: объединение нескольких людей в группы, согласованность их действий, единая направленность умысла и т. п. Это, в свою очередь, предопределяет и характерные только для группы следы, а также вытекающую из них следовую информацию. Исходя из механизма следообразования конкретного группового преступления (о чем подробно было сказано в предыдущем разделе данной работы), можно обозначить и определенные направления следственного познания, с учетом специфики рассматриваемого нами субъекта криминальной деятельности.
Несмотря на то, что «...преступная деятельность группы объективно несет больше информации, чем преступная деятельность одного человека»1, расследование групповых преступлений представляет собой большую сложность по сравнению с преступлениями, совершёнными одним лицом: на это указало 54% опрошенных нами сотрудников следственных подразделений. Лишь 27,1% считают, что это одинаковые по сложности расследования преступления; 7,1% респондентов полагают, что труднее расследовать преступление, совершённое одним лицом; 11% затруднились ответить на поставленный вопрос.
Полагаем целесообразным остановиться на тех аспектах следственных действий, которые проявляются при расследовании именно групповых преступлений, характеризуют их специфику, а также позволяют установить групповой характер совершённого деяния и изобличить членов преступной группы.
Исследование материальной обстановки места происшествия . Осмотр места происшествия. Осмотр места происшествия является одним из ключевых процессуальных и криминалистических действий, направленным на поиск и обнаружение следов. Указанное обстоятельство определяется, в частности, высокой информационностью данного следственного действия: осмотр позволяет «воочию» увидеть и лично исследовать место происшествия. Его результаты позволяют установить целый ряд обстоятельств происшедшего, в том числе, точное место и время совершения преступления, количество участвовавших в нем лиц и другие необходимые сведения.
Как показывают результаты проведённого нами исследования, на вопрос 0 том, какие следственные действия дают наибольшую информацию о группо вом характере совершённого преступления, ответы сотрудников следственных подразделений распределились следующим образом: о том, что это осмотр места происшествия указало 62,4%, экспертиза - 39,2%, следственный экспе римент - 32,5%, предъявление для опознания - 18,5%, обыск и выемка 12,5%. Непосредственность восприятия обстановки места происшествия - основное отличие данного следственного действия от других. В научной литературе следственный осмотр определяется как «следственное действие, состоящее в непосредственном восприятии и изучении следователем любых объектов в целях исследования обстоятельств деяния, обнаружения, фиксации и изъятия предметов, документов, веществ и следов, которые имеют или могут иметь значение для раскрытия преступления и расследования уголовного дела»1.
При осмотре обстановки места происшествия на групповой характер преступления, по мнению В. М. Быкова, указывают следующие следы: - следы пальцев рук или ног, которые оставлены разными лицами; - окурки разных марок, папирос и сигарет, а также различный прикус на окурках одной и той же марки папирос или сигарет, либо наличие следов мундштука на одном из них при отсутствии следов от него на других; - количество использованной посуды, столовых приборов, остатков пищи и напитков; - гильзы и пули от патронов к различным системам огнестрельного оружия, либо гильзы и пули от патронов к оружию одной системы, но выпущенные из различных стволов; - следы крови, слюны, других выделений организма человека, которые не могли принадлежать одному человеку; - факты переноса и передвижения тяжелых предметов, которые невозможно передвинуть или перенести одному взрослому человеку; - значительный объем похищенного, что требовало использования для его перевозки автомашины или другого транспорта; - множественные телесные повреждения на трупе, разнообразные по механизму их причинения1.
Особенности выявления, использования и оценки идеальных следов при расследовании групповых преступлений
Идеальные следы имеют определенную специфику. Это относится как к природе самого следа, так и к механизму следообразования, который обладает очевидными особенностями как онтологического, так и гносеологического порядка. Его элементы (следовоспринимающая поверхность, вещество следа, следовой контакт) приобретают совершенно иное содержание, существенно отличающееся от процесса образования материального следа.
Особенности получения, фиксации и анализа идеальных следов криминалистикой подробно не исследовались. Как отмечал Р. С. Белкин, «механизм возникновения идеальных изменений и сами эти изменения, как мысленные образы в сознании людей...являются объектом исследования криминалистики лишь отчасти, поскольку криминалистика черпает основные данные об этих процессах из психологии (общей и судебной), физиологии и других наук о человеке»; и далее: «в полном объеме криминалистическими объектами являют-ся материальные изменения среды, и именно они составляют содержание понятия "следы преступления"»1. Позволим себе остановиться более подробно на этой проблеме.
Круг объектов криминалистических исследований обусловлен, прежде всего, предметом данной науки, которая постоянно претерпевает определенные изменения. Это касается её системы, расположения структурных элементов, появления новых разделов, методик, уточнения существующих и т. д. Достаточно вспомнить, что изначально криминалистика рассматривалась сугубо как-прикладная техническая наука. И лишь несколько десятилетий спустя предмет криминалистики стали раскрывать через изучение закономерностей «возникновения и существования уголовно-релевантной информации...» и т. д.
Материальные изменения среды стали объектами криминалистики во многом благодаря её интеграции с естественными и техническими дисциплинами (например, развитие криминалистической техники). В свою очередь, это обогатило криминалистику не только чисто техническими знаниями и возможностью использовать новейшие приборы для обнаружения следов, но и создало предпосылки для гармоничного развития других разделов науки: криминалистической техники и тактики, методики расследования преступлений.
Анализ предмета криминалистики позволил Р. С. Белкину, небезосновательно, на наш взгляд, утверждать, что криминалистика - это синтетическая наука: «не комплекс каких-то составляющих частей, не механическое объединение данных различных наук, а глубокий синтез, сплав знаний в рамках предмета и содержания криминалистики...» .
Сказанное позволяет сделать вывод о возможности и допустимости существования аналогичных интеграционных процессов в отношении иных научных дисциплин, в том числе психологии. Достаточно посмотреть на тактику следственных действий: множество криминалистических рекомендаций учитывают и используют достижения психологии, хотя и в своих сугубо специальных целях. Примеров использования психологии в криминалистике можно привести множество, более того - их количество лишь растёт1.
Поэтому, представляются не совсем обоснованными и порой искусственными существующие ограничения в использовании криминалистикой достижений преимущественно из сферы технических наук. Несмотря на их очевидную значимость, думается, что предлагаемый ими арсенал средств не способен (во всяком случае, в настоящее время) в полной мере справиться с задачами выявления идеальных отпечатков - нематериальных следов в сознании, психике людей. Безусловно, изучение природы мысленных образов с позиции онтологии, не отвечает основным задачам и целям криминалистики - это прерогатива иных наук, но исследование основных механизмов, обеспечивающих восприятие (отражение), запечатление (фиксацию) и воспроизведение (передачу) криминалистически значимой (следовой) информации, может существенно помочь расследованию преступлений. Криминалистически «инициативное» использование знаний психологии позволит ближе подойти к решению таких вопросов2.
Думается, предложенной аргументации достаточно для вывода о допустимости исследования психологических аспектов нематериальных следов в рамках криминалистического анализа. Только в этом случае можно будет научно обоснованно выделять какие-либо признаки, условия и особенности установления нематериальной группы следов при расследовании групповых преступлений.
Сложность выявления и фиксации идеальных следов вообще и при расследовании групповых преступлений, в частности, обуславливается множеством различных причин как объективного, так и субъективного порядка. Назовём лишь некоторые:
1. Условия, объективно связанные с процессом запечатления (или, как более узким, - запоминанием) криминальных обстоятельств: не все они могут быть отражены, и, следовательно, воспроизведены и переданы другому лицу (следователю).
2. Индивидуально-личностные (субъективные) условия запечатления, запоминания (начиная от «направленности» внимания и мотиваций запоминания и заканчивая патологическими расстройствами памяти - гипомнезия, амнезия и др.).
3. Индивидуально-личностные условия, связанные с воспроизведением, воспоминанием событий прошлого. Здесь речь может идти, например, о парамнезии - искажении памяти, нарушениях связанных с обманом памяти, ошибками, переносом событий во времени. При ложных воспоминаниях (псевдореминисценциях) человек оперирует фактами и событиями, имевшими место в действительности, но переставляет их во времени, заменяет одно другим, путает их место, смысловые взаимосвязи; или же к реальным фактам добавляет вымышленные подробности. Наряду с указанными нарушениями могут встречаться конфабуляции - вымыслы: «воспоминание» полностью не соответствует прошлому1.
