Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Место и значение подозрения в уголовном процессе 16
1. Социальная обусловленность подозрения в уголовно-процессуальной деятельности 16
2. Подозрение — этап привлечения лица к уголовной ответственности 33
ГЛАВА II. Проблемы подозрения в современном уголовном процессе России 51
ГЛАВА III. Концепция совершенствования института подозрения в уголовном процессе России 71
1. Основания подозрения лица в причастности к совершению преступления 71
2. Система уголовно-процессуальной деятельности на этапе подозрения 91
3. Подозреваемый как субъект уголовного процесса 121
Заключение 147
Библиографический список использованной
Литературы 152
- Социальная обусловленность подозрения в уголовно-процессуальной деятельности
- Подозрение — этап привлечения лица к уголовной ответственности
- Проблемы подозрения в современном уголовном процессе России
- Основания подозрения лица в причастности к совершению преступления
Введение к работе
Актуальность исследования. Совершенствование правовой системы России, осуществляемое, прежде всего, в целях укрепления гарантий прав личности, в уголовном судопроизводстве выводит на первый план проблему статуса участников уголовно-процессуальной деятельности. Среди них в настоящее время наиболее актуальной является подозреваемый в совершении преступления. Именно на этапе подозрения, как свидетельствует практика, допускается значительная часть нарушений прав человека. Главная причина этого заключается в недостаточной нормативной регламентации уголовно-процессуальной деятельности на этапе подозрения. Происшедшие в последние годы изменения в процессуальном положении подозреваемого: расширение права на защиту, судебное обжалование ареста и др. не устранили первопричины проблемы — подозрение как институт уголовного процесса остаётся, по существу, «белым пятном» в уголовно-процессуальном законодательстве.
В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1960 года этапу подозрения в уголовно-процессуальной деятельности посвящено лишь несколько норм. Это — понятие подозреваемого (ст. 52), основания задержания подозреваемого (ст. 122), порядок его допроса (ст. 123), право подозреваемого на защиту (ст. 19), применение меры пресечения к подозреваемому (ст. 90). Практика органов дознания и следствия выявила в связи с подозрением такое количество вопросов, на большинство которых действующий УПК РСФСР ответов не даёт. Назовём лишь основные из них.
Закон не содержит прямого определения подозрения, предлагая вывести его из понятия подозреваемого, которым, согласно ст. 52 УПК РСФСР, является лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, либо к которому применена мера пресечения до обвинения.
Такой подход к подозрению не раскрывает его действительной природы, во-первых, потому, что подозрение формулируется через принуждение, тогда как не принуждение порождает подозрение, а наоборот - подозрение влечёт применение к липу мер принуждения; во-вторых, задержание подозреваемого и применение к нему меры пресечения далеко не исчерпывают ситуаций, при которых человек реально оказывается под подозрением органов уголовного преследования.
Одна из острейших проблем проявилась в том, что в результате правовой неопределённости подозрения на практике возникли два вида задержания лица по подозрению в совершении преступления: задержание физическое, когда человек фактически ограничивается в свободе и задержание юридическое, при котором физическое задержание получает процессуально-правовое оформление в виде протокола задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР. При этом между физическим и юридическим задержанием неизбежно возникает временной интервал, измеряемый часами, а иногда и сутками, который в настоящее время представляет собой абсолютную «правовую пустоту», т.к. никаких норм, определяющих статус личности в этой ситуации, в нашем законодательстве нет.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство не называет точек отсчёта, с которых начинается подозрение; не предлагает юридического акта, которым лицо прямо ставится в положение подозреваемого; не содержит точно исчисляемого срока существования лица под подозрением; не предусматривает формы освобождения лица от подозрения в случае его неподтверждения и т.д.
В результате несовершенства уголовно-процессуального законодательства страдают обе стороны, участвующие на этапе подозрения, -и органы уголовного преследования и личность, оказавшаяся под подозрением. Первые восполняют правовой вакуум теми методами и средст вами, которые вырабатывает местная практика, и которые чаще всего не обеспечивают эффективность уголовно-процессуальной деятельности и не отвечают современным требованиям защиты прав и интересов личности. Последняя же испытывает на себе все издержки деятельности «силовых» органов, возможные в условиях произвола.
Юридическая наука советского периода идеологически была ориентирована лишь на одну схему исследования - «от права к практике», пытаясь объяснить всё многообразие жизни с позиции действующего законодательства. Такой подход во многом был обречён на неудачу и, прежде всего, по причине методологической. Советский законодатель, решая проблему подозрения, произвольно сформулировал в ст. 52 УПК РСФСР понятие подозреваемого, оставив без внимания главное — само подозрение. В результате и теория и практика пошли по пути «подозреваемый — подозрение», тогда как реальная картина в этой части уголовно-процессуальной деятельности может быть, на наш взгляд, представлена в противоположной методологической схеме — «от подозрения к подозреваемому».
Мы исходим из того, что при раскрытии и расследовании преступлений объективно возникают ситуации, когда орган дознания или следствия располагает фактическими данными (информацией), свидетельствующими о причастности конкретного лица к расследуемому преступлению, тогда как оснований для предъявления этому лицу обвинения ещё нет. Это означает возникновение по делу подозрения, которое, в свою очередь, является основой появления в деле подозреваемого. Именно через эту причинно-следственную связь может быть уяснена роль, место и статус подозреваемого, а также решены сугубо процессуальные вопросы, связанные с появлением, развитием и окончанием подозрения как этапа уголовно-процессуальной деятельности. Комплекс ному решению проблемы подозрения в данном методологическом ключе посвящено настоящее диссертационное исследование.
Уголовно-процессуальная наука в основном уделяла внимание не подозрению, а подозреваемому. Данный субъект уголовного процесса был исследован такими авторами, как Р.С. Абдрахманов, Н.А. Акинча, СП. Бекешко, Б.А. Денежкин, Л.М. Карнеева, Н.Н. Короткий, A.M. Ларин, Я.О. Мотовиловкер, И.Л. Петрухин, Р.Д. Рахунов, В.М. Савицкий, М.Ю. Стецовский, М.С. Строгович, Л.В. Франк, А.А. Чувилев, B.C. Шадрин, П.С. Элькинд, А.Е. Ямпольский и другими.
Кандидатская диссертация Н.А. Козловского «Подозрение в советском уголовном процессе» (1989 г.) была, пожалуй, единственной работой, в которой понятию подозрения уделено больше внимания, чем процессуальному положению подозреваемого.
В последнее десятилетие проблема подозрения с учётом происшедших в нашей стране изменений по существу не исследовшіась. Новые потребности следственной практики, изменившееся законодательство (в первую очередь конституционное), иные научные подходы, а также разработка нового УПК России обусловили актуальность данной темы исследования и выбор её автором.
Целью диссертационного исследования является разработка качественно новой концепции подозрения в уголовном процессе; теоретическое решение в рамках предлагаемой концепции всего комплекса вопросов, возникающих в уголовно-процессуальной деятельности на этапе подозрения.
Для достижения поставленной цели в работе решались следующие задачи:
1. Выявить путём анализа отечественного и зарубежного уголовно-процессуального права методологическую базу подозрения.
2. Определить место и роль подозрения в уголовно-процессуальной деятельности.
3. Изучить современную практику уголовно-процессуальной деятельности на этапе подозрения.
4. Используя методологическую, нормативную и практическую базы, выработать комплексное системное решение проблемы подозрения в уголовном процессе.
5. Сформулировать на основе разработанной концепции подозрения предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.
Методологическую основу исследования составляет материалистическая философия, различные методы научного исследования: сравнительно-правовой, логико-юридический, системный, исторический и др Выводы и предложения, сделанные в ходе научных разработок, опираются на положения Конституции Российской Федерации, международные правовые акты, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РФ.
В процессе работы была изучена многочисленная литература в области философии, общей теории права, уголовного и уголовно-процессуального права. Кроме того, произведен анализ предложенных на сегодняшний день проектов нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
В исследовании проблемы подозрения и разработке предлагаемой его концепции автор опирался на работы А.А. Давлетова, З.Д. Еникеева, 3.3. Зинатуллина, Ф.М. Кудина, A.M. Ларина, В.З. Лукашевича, М.И. Пастухова, И.Л. Петрухина, B.C. Шадрина.
Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения 300 уголовных дел, а также опрос 188 субъектов уголовно-процессуальной деятельности Свердловской, Тюменской и Челябинской областей, проведённый по специальным анкетам.
Обобщена монографическая и иная специальная отечественная литература по уголовному процессу, а также труды зарубежных юристов.
Научная новизна исследования заключается в том, что в юридической литературе впервые на диссертационном уровне предпринята попытка комплексной разработки современной теоретической и нормативной концепции института подозрения в уголовном процессе.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:
1. Подозрение объективно обусловлено содержанием и задачами самой уголовно-процессуальной деятельности и призвано обозначить состояние (правоотношение), сложившееся между органом уголовного преследования с одной стороны и гражданином с другой в ходе предварительного расследования в связи с причастностью данного лица к преступлению при обстоятельствах, исключающих возможность предъявления ему обвинения.
2. Подозрение является элементом ведущего института уголовного процесса - привлечения лица к уголовной ответственности, занимая место его предварительного этапа и исполняя роль обоснованного предположения о совершении лицом расследуемого преступления. Этапу подозрения присущи следующие свойства, объединяющие его с обвинением: а) выдвижение против подозреваемого лица тезиса подозрения — утверждения органа расследования о причастности к преступлению с ука заниєм на уголовно-правовую квалификацию деяния; б) наличие у лица специального статуса - подозреваемого с процессуальным положением во многом сходным с обвиняемым; в) возможность применения к подозреваемому характерных для лица, привлекаемого к уголовной ответственности, мер уголовно-процессуального принуждения; г) наличие у подозреваемого, так же как и у обвиняемого, права на защиту.
3. Основаниями подозрения являются фактические данные (информация), свидетельствующие о причастности лица к совершению преступления. В уголовно-процессуальной деятельности основаниями подозрения являются:
а) указание лица в постановлении о возбуждении уголовного дела как участника преступления;
б) явка лица с повинной;
в) задержание лица при обстоятельствах, указанных в ст. 122 УПК РСФСР;
г) наличие в уголовном деле доказательств, указывающих на лицо как на участника преступления;
д) наличие у лица, производящего расследование, иных данных, свидетельствующих о причастности гражданина к совершению преступления.
4. При наличии оснований подозрения органу уголовного преследования необходимо выносить постановление о привлечении лица в качестве подозреваемого. Только таким образом фактически возникшее подозрение приобретает надлежащее юридическое оформление и является необходимым условием решения всех процессуальных вопросов, возникающих на этапе подозрения: приобретение лицом соответствующего правового положения, исчисления сроков подозрения, принятия решения об освобождении от подозрения и др.
5. Структура (система) подозрения состоит из следующих элементов: а) привлечение лица в качестве подозреваемого; б) допрос подозреваемого; в) решение вопроса о задержании подозреваемого в порядке ст. 122 УПК РСФСР; г) решение вопроса о применении к подозреваемому меры пресечения; д) окончание подозрения в форме привлечения лица в качестве обвиняемого либо освобождения от подозрения в форме специального постановления об этом.
6. На основе разработанной концепции подозрения предлагается следующая нормативная модель главы УПК РФ «Подозрение и подозреваемый»
Статья 1. Подозрение
Подозрение — это выраженное в специальном процессуальном решении утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершению расследуемого преступления, при отсутствии достаточных доказательств для предъявления ему обвинения.
Статья 2. Основания подозрения
Основаниями подозрения являются:
а) указание лица как участника преступления в постановлении о возбуждении уголовного дела;
б) явка лица с повинной;
в) допроцессуальное задержание лица при обстоятельствах, указанных в ст. 122 УПК РСФСР;
г) наличие в уголовном деле доказательств, указывающих на лицо как на участника преступления;
д) наличие у органа уголовного преследования иных данных, свидетельствующих о причастности лица к совершению преступления.
Статья 3. Привлечение лица к делу в качестве подозреваемого
При наличии какого либо из оснований подозрения и необходимости производства с заподозренным лицом процессуальных действий орган уголовного преследования обязан вынести постановление о привлечении данного лица к делу в качестве подозреваемого.
Статья 4. Постановление о привлечении лица в качестве подозреваемого
В постановлении о привлечении лица в качестве подозреваемого наряду с обязательными атрибутами процессуального решения должно быть указано: фамилия, имя, отчество, год рождения привлекаемого в качестве подозреваемого; преступление, в совершении которого подозревается лицо, с указанием времени, места и других фактических обстоятельств, изложение которых возможно в данный момент расследования, а также уголовный закон, предусматривающий данное преступление.
Статья 5. Подозреваемый
Подозреваемым является физическое лицо, в отношении которого органом уголовного преследования в связи с имеющимися основаниями подозрения вынесено постановление о привлечении в качестве подозреваемого.
Следователь, дознаватель не вправе допрашивать лицо в качестве свидетеля, если по делу против этого лица имеются основания для подозрения.
Подозреваемый вправе: знать, в чем он подозревается и получить копию постановления о привлечении его к делу в качестве подозреваемого; иметь защитника с момента предъявления ему постановления о привлечении в качестве подозреваемого; давать показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения, а равно по другим обстоя тельствам дела; отказаться от дачи показаний; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать показания на языке, которым владеет, и пользоваться бесплатной помощью переводчика; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием и делать замечания на протоколы; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству или ходатайству защитника либо законного представителя; приносить жалобы на действия и решения прокурора, следователя и дознавателя; получить копию решения об освобождении от подозрения в случае его неподтверждения.
Подозреваемый исполняет обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, в части, соответствующей его процессуальному статусу.
Статья 6. Предъявление подозрения
Постановление о привлечении лица в качестве подозреваемого предъявляется лицу непосредственно перед первым его допросом, а в случае принудительного привода подозреваемого — не позднее трёх часов с момента доставления лица.
Подозреваемому разъясняется сущность подозрения, а также права и обязанности подозреваемого, изложенные отдельным текстом. После этого подозреваемому вручается копия постановления о привлечении в качестве подозреваемого и перечень его прав и обязанностей.
Предъявление подозрения производится с участием защитника, если его участие обязательно, или об его участии ходатайствует подозреваемый.
Статья 7. Допрос подозреваемого
Немедленно после предъявления подозрения следователь производит допрос подозреваемого с соблюдением общих правил допроса.
В начале допроса следователь выясняет у подозреваемого признаёт ли он предъявленное ему подозрение, о чём делается соответствующая запись в протоколе допроса.
В случае отказа подозреваемого от дачи показаний, подозреваемому даётся возможность изложить в протоколе допроса причину отказа.
Статья 8. Применение мер процессуального принуждения к подозреваемому
К подозреваемому при расследовании уголовного дела могут быть применены следующие меры процессуального принуждения:
- обязательство о явке;
- привод;
- процессуальное задержание на срок до 48 часов;
- меры пресечения, в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, кроме ареста.
Статья 9. Срок подозрения
Лицо может оставаться под подозрением не более 10 суток. Этот срок исчисляется с момента вынесения постановления о привлечении в качестве подозреваемого, а в случае физического задержания лица милицией с составлением соответствующего протокола — с момента составления данного протокола. Срок подозрения завершается вынесением постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, а в случае неподтверждения подозрения — вынесением постановления об освобождении лица от подозрения.
Статья 10. Освобождение от подозрения
Если в ходе расследования дела предъявленное подозрение не нашло своего подтверждения, то орган уголовного преследования обязан специальным постановлением освободить лицо от подозрения.
В постановлении об освобождении от подозрения указывается сущность подозрения, выдвинутого против лица, отсутствие оснований для предъявления ему обвинения, решение органа уголовного преследования о снятии с данного лица возложенного подозрения.
Копия постановления об освобождении от подозрения вручается под расписку лицу, находившемуся под подозрением.
Практическое значение диссертации состоит в том, что полученные результаты и выводы могут быть использованы при совершенствовании уголовно-процессуального законодательства, а также следственной практики. Законодательная и практическая реализация концепции подозрения позволит значительно повысить эффективность всей уголовно-процессуальной деятельности, особенно на первоначальных этапах расследования. Это, в свою очередь, должно способствовать усилению гарантий прав и законных интересов подозреваемого в уголовном процессе. При этом мы ориентируемся не столько на действующий УПК РСФСР, сколько на подготовку нового Уголовно-процессуального кодекса России, где могла быть реализована предлагаемая концепция подозрения.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования.
Положения и выводы диссертации были изложены на научных конференциях и семинарах, в выступлениях перед сотрудниками правоохранительных органов УВД Свердловской области, а также в публикациях автора.
Результаты исследования по данной теме используются диссертантом при преподавании курса «Уголовный процесс» в Уральском юридическом институте МВД России.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка.
Социальная обусловленность подозрения в уголовно-процессуальной деятельности
Общепризнанно, что одним из терминов, характеризующих состояние неопределённости по отношению к кому-либо или предположения о чём-либо, является «подозрение», которое используется как в обьщенной жизни, так и в правовой сфере. В русском языке существует несколько толкований слова «подозрение». Например, СИ. Ожегов под «подозрением» понимает: «1. Предположение, основанное на сомнении в правильности, законности чьих-нибудь поступков, в справедливости чьих-нибудь слов, в честности чьих-нибудь намерений. Задержан по подозрению в краже. Быть под подозрением или на подозрении у кого-нибудь (вызывать к себе подозрение, подозрительное отношение со стороны кого-нибудь). 2. Предположение о возможности чего-нибудь. Есть подозрение, что он может опоздать. Подозрение на корь» . В. Даль, разъясняя значение слова «подозрение», как «догадок на кого, сомнения, недоверия, обвинения», делает акцент на правовую сферу его применения: «На него падает подозрение в стачке с ворами. Оставить кого по суду в подозрении, не обвинив и не оправдав, постановить, что есть повод считать его виновным»2.
Изучение наиболее фундаментальных нормативных источников России позволяет говорить о том, что термин «подозрение» на законодательном уровне был закреплён в начале XVIII в. «Краткое изображение процессов» 1716 года содержит специальную главу, посвященную «распросу с пристрастием», где обоснованное подозрение судьи о совершении лицом преступления является условием применения пытки при допросе последнего. С указанного периода подозрение в уголовном процессе исполняет роль вероятного вывода органа уголовного судопроизводства о причастности лица к совершённому преступлению. При наличии у судьи подозрения, лицо вовлекалось в уголовный процесс для производства допроса с целью выяснения его причастности к преступлению и собирания доказательств его виновности или невиновности.
Свод законов Российской империи, который явился более систематизированным законодательным сборником второй половины XIX в., воспроизвёл основные черты теории доказательств «Краткого изображения процессов». Но, поскольку основное средство получения признания обвиняемого - пытка — уже было исключено, составители Свода развили доказательственную систему положениями, заимствованными из немецкого розыскного процесса. Эти положения должны были определить силу каждого из видов доказательств и различных их комбинаций. Вместе с тем, эта система должна была неизбежно привести к расширению и, помимо существующего оправдательного и обвинительного приговора, применению третьего его вида — оставления в подозрении, поскольку без пытки трудно было при плохом качестве следствия получить те доказательства, которые исключали невиновность подсудимого. В итоге, судебная система получила «отдушину» в виде третьего вида приговора - оставления в подозрении, что явилось удобным выходом при наличии сомнения в виновности или невиновности лица в совершении преступления. По статистике этот вид составлял огромный процент среди всех судебных приговоров — 87, 5 %\ «Оставление в подозрении» ставило подсудимого в тяжелейшее положение: он выходил из суда, не будучи ни обвинён, ни оправдан, и мог вторично подвергнуться уголовному преследованию по тому же делу.
До Судебной реформы 1864 г. российское законодательство в части уголовного процесса под подозрением понимало: 1) определённую форму причастности лица к совершённому преступлению, как одно из условий вовлечения в уголовно-процессуальную деятельность, и 2) предположение следственного судьи о том, что данное лицо возможно виновно в совершении преступления, но доказательств для предъявления обвинения ещё нет.
Дальнейшее развитие Российского уголовного процесса привело к тому, что законодатель, видя порочность практики вынесения приговора в форме оставления в подозрении, в «Основных положениях уголовного судопроизводства», утверждённых Александром II 29 сентября 1862 г. закрепил положение, согласно которому «приговор может быть только или осуждающий, или оправдывающий подсудимого. Оставление в подозрении не допускается»1. Иными словами, все неясности по поводу доказанности совершения преступления конкретным лицом должны быть сняты ещё до заключительного момента в разбирательстве уголовного дела — вынесения приговора.
Это демократическое преобразование вдохнуло свежую струю в совершенствование уголовно-процессуальной деятельности. Запрет на применение в суде подозрения создал одну из предпосылок реформирования уголовного процесса России. В частности, значительное изменение претерпело досудебное производство по уголовному делу. Согласно Указу Александра II от 8 июня 1860 г. об «Учреждении судебных следователей» и одновременно с ним изданных «Наказа судебным следователям» и «Наказа полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим включать в себе преступление или проступок»1, в России в середине XIX в. установились две формы расследования: дознание и следствие.
Положительным моментом данного переустройства явилось предоставление полиции, поскольку она наиболее приближена к факту совершения преступления, права на производство неотложных действий по закреплению следов преступления и задержанию преступника «по горячим следам». После выполнения всех необходимых действий, материалы передавались следователю, и только он (а не судья) мог, при наличии собранных доказательств, предъявить гражданину обвинение. Кроме того, заслуживает внимания тот факт, что если раньше выдвижение подозрения являлось прерогативой судьи, то законодатель в период Судебной реформы середины XIX в. возложил это право не на судью, а на органы полиции.
Подозрение — этап привлечения лица к уголовной ответственности
Подозрение является частью целого — стадии предварительного расследования, выступая в качестве элемента более общей системы. Это требует от исследователя, в первую очередь, нахождения места и роли подозрения в системе уголовно-процессуальной деятельности. Поскольку, как отмечалось, проблема подозрения в теории уголовного процесса практически не исследовалась, то данный вопрос остаётся по-существу в науке «белым пятном».
Поиск отправных точек в решении этого вопроса привёл нас к институту привлечения лица к уголовной ответственности, так как именно с ним мы видим прямую связь подозрения как правоотношения между заподозренным лицом и органом уголовного преследования, а также как деятельность этого органа на данном этапе предварительного расследования.
В Основах уголовного законодательства 1958 г. были разграничены понятия уголовной ответственности и наказания, которые в настоящее время являются фундаментальными, базовыми институтами в науке уголовного права. Такая новелла не могла не отразиться и на уголовно-процессуальном праве. В УПК РСФСР 1960 г. материальные термины -«уголовная ответственность» и «наказание» — были интерпретированы в процессуальные и законодательно закрепились, как «привлечение к уголовной ответственности» и «осуждение» (ст. 2).
В научной литературе достаточно широкое распространение получила точка зрения, согласно которой привлечение к уголовной ответственности осуществляется только при вынесении обвинительного приговора, которым подсудимый признаётся виновным и ему назначается справедливая мера уголовного наказания. На этой позиции находится большая группа процессуалистов1. Это связано, прежде всего, с тем, что привлечение к уголовной ответственности рассматривается как форма реализации уголовной (материальной) ответственности. И если рассматривать данную точку зрения с позиции презумпции невиновности, согласно которой гражданин может быть признан виновным только по вступлению приговора в законную силу, то она может заслуживать поддержки. Однако, при таком утверждении получается, что привлечение к уголовной ответственности является исключительной компетенцией суда (судьи) и представляет собой своеобразный итог в уголовном деле. И если это так, то чем является предшествующая привлечению к уголовной ответственности судом деятельность органов дознания и следствия? На этот вопрос в науке существуют две основные точки зрения. Первая — поскольку деятельность следователя после привлечения лица в качестве обвиняемого носит ярко выраженный обвинительный характер, то её называют обвинительной деятельностью, или обвинением ; вторая - эту деятельность именуют как уголовное преследование3.
С позиции закона процессуальная деятельность по привлечению к уголовной ответственности всегда предшествует осуждению и осуществляется в рамках стадии предварительного расследования1. Это подтверждается как нормами материального, так и процессуального законодательства.
Согласно ст. 234 УПК РСФСР, при наличии обстоятельств, указанных в статьях 5-9 и п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, судья прекращает дело. Копия постановления судьи о прекращении дела вручается лицу, привлекавшемуся к уголовной ответственности (курсив мой — И.П.), и потерпевшему. Статья 234 помещена в главе, посвященной полномочиям судьи до судебного разбирательства дела и подготовительным действиям к судебному заседанию. Если уголовное дело прекращается в стадии назначения судебного заседания, а копия постановления о прекращении дела должна быть вручена лицу, привлекавшемуся к уголовной ответственности, то сама процедура привлечения к уголовной ответственности, вне всякого сомнения, должна произойти в предшествующей стадии -предварительного расследования. В Уголовном кодексе РФ предусмотрена статья о незаконном освобождении от уголовной ответственности лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, прокурором, следователем или лицом, производящим дознание (ст. 300). В уголовно-процессуальной деятельности большинство названных субъектов, за исключением прокурора, имеют место только в стадии предварительного расследования, так как в стадии возбуждения уголовного дела нет ни подозреваемого, ни тем более обвиняемого. Обвиняемый, дело в отношении которого принято к производству судом, именуется уже подсудимым (ст. 46 УПК РСФСР).
Название деятельности по привлечению к уголовной ответственности, как уголовное преследование, на наш взгляд, не совсем точно отражает специфику последнего. Дело в том, что если моменты начала привлечения к уголовной ответственности и уголовного преследования могут совпадать с возбуждением уголовного дела, то момент окончания привлечения к уголовной ответственности в стадии предварительного расследования приходится на выполнение ст. 201 УПК РСФСР по делу, в то время как уголовное преследование продолжается и на последующих стадиях уголовного процесса вплоть до снятия с лица судимости. Поэтому прав 3.3. Зинатуллин, утверждая, что «Уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела и имеет место на всём протяжении производства по уголовному делу, во всех стадиях уголовного процесса, т.е. до тех пор, пока есть основания считать определённое лицо виновным в совершении преступления и заслуживающим применения к нему подлежащей отбытию той или иной меры уголовного наказания...
Проблемы подозрения в современном уголовном процессе России
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. практически проигнорировал этап подозрения в уголовно-процессуальной деятельности, ограничившись несколькими нормами. Это - понятие подозреваемого (ст. 52), основания задержания подозреваемого (ст. 122), порядок его допроса (ст. 123), право подозреваемого на защиту (ст. 19), применение меры пресечения к подозреваемому (ст. 90). Практика органов уголовного преследования выявила в связи с подозрением такое количество вопросов, на большинство которых действующий УПК РСФСР ответов не даёт и дать не может.
Закон не содержит прямого определения подозрения, предлагая вывести его из понятия подозреваемого, которым, согласно ст. 52 УПК РСФСР, является лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Такой подход к подозрению совершенно не раскрывает его действительной природы, во-первых, потому, что подозрение формулируется через принуждение, тогда как не принуждение порождает подозрение, а наоборот — подозрение влечёт применение к лицу мер принуждения; во-вторых, задержание подозреваемого и применение к нему меры пресечения далеко не исчерпывает ситуаций, при которых человек реально оказывается под подозрением органов уголовного преследования. В связи с этим следует отметить, что именно крайне неудачная конструкция подозрения в действующем УПК РСФСР является первопричиной множества проблем в практике её применения.
Одна из острейших проблем проявилась в том, что в результате правовой неопределённости подозрения на практике возникли два вида задержания лица по подозрению в совершении преступления: задержание физическое, когда человек фактически ограничивается в свободе (поимка, захват, доставление в милицию) и задержание юридическое, при котором физическое задержание получает процессуально-правовое оформление в виде протокола задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР.
Нередко до возбуждения уголовного дела лицо в момент совершения преступления задерживается «на месте» сотрудниками милиции, осуществляющими охрану общественного порядка, т.е. происходит его захват и доставление в дежурную часть отдела внутренних дел для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и возможного процессуального задержания по ст. 122 УПК РСФСР. И если в научной литературе задержанное при указанных обстоятельствах лицо определяется как подозреваемый, появление которого возможно до возбуждения уголовного дела1, то сотрудники милиции, ориентируясь на основания задержания подозреваемого, указанные в законе, толкуют закон расширительно, т.е. полагают, что применение ст. 122 УПК РСФСР относится к их компетенции, расценивая лицо подозреваемым. Однако по смыслу уголовно-процессуального закона лицо становится подозреваемым не с момента его поимки (захвата), доставления в милицию, а после составления протокола задержания по ст. 122 УПК РСФСР, т.е. не со времени физического (допроцессуального), а с момента юридического (процессуального) задержания.
Анализ ст. 122 УПК РСФСР позволяет сделать вывод, что речь в ней идёт не о процессуальном, а о физическом задержании. Во-первых, характер обстоятельств, названных основаниями задержания (лицо застигнуто при совершении преступления, на него указали очевидцы, у него обнаружены явные следы преступления) говорит о том, что задержание заподозренного лица производится до возбуждения уголовного дела и, причём, не следователем, находящимся в это время у себя в кабинете, а органом дознания, точнее сотрудниками милиции, осуществляющими охрану общественного порядка. Во-вторых, такое задержание оформляется протоколом, хотя применение любой меры процессуального принуждения возможно только после возбуждения уголовного дела и только по постановлению следователя.
В связи с этим, мы полагаем, что основания задержания подозреваемого, указанные в ст. 122 УПК РСФСР, представляют собой ситуации допроцессуального (физического) задержания лица и относятся к милицейской деятельности по охране общественного порядка, но не к уголовно-процессуальной деятельности органов дознания и следствия в стадии предварительного расследования. А для того, чтобы разграничить эти два вида задержания необходима качественно новая конструкция, позволяющая чётко отмежевать допроцессуальную и процессуальную деятельность в связи с подозрением лица в совершении преступления.
Основания подозрения лица в причастности к совершению преступления
В основе подозрения как уголовно-процессуального явления лежит информация, которой обладает следователь или дознаватель, о причастности конкретного лица к расследуемому преступлению. При этом информация, из содержания которой следует вывод о совершении лицом преступления, может быть получена органом уголовного преследования как из оперативных, так и процессуальных источников. Но в целом данная информация (подозрение), как замечает Н.А. Козловский, «основывается только на сведениях, фактах, полученных в установленном уголовно-процессуальным законом порядке»1. На наш взгляд, это может означать, что только при наличии определённого, конкретного основания подозрения следователь вправе начать уголовное преследование лица с последующим привлечением его к уголовной ответственности.
Наличие информации, свидетельствующей о причастности лица к преступлению, во многом определяет характер деятельности органа расследования на этапе подозрения и его отношение к заподозренному лицу. Если у следователя имеются, к примеру, лишь неподтверждённые оперативные данные, то их необходимо тщательно проверить, прежде чем вовлекать заподозренное лицо в уголовное дело, поскольку есть большая вероятность того, что этот человек к расследуемому делу или не имеет ни какого отношения, или может участвовать в нём в качестве свидетеля. А преждевременная постановка лица в статус подозреваемого с последующим применением к нему процессуального принуждения может повлечь за собой неблагоприятные последствия как для самого лица, так и для органа уголовного преследования. Следователем на этапе подозрения может быть собран такой уличающий материал, что объективно порождает у следователя обоснованное подозрение против лица, и позволяет вовлечь последнего в уголовное дело в качестве подозреваемого, допросить и, при необходимости, применить меру принуждения. Однако, неопределённость термина «по подозрению», закреплённого в ст. 52 УПК РСФСР, не даёт органу уголовного преследования на этапе подозрения возможность предельно чётко обозначить круг обстоятельств, при которых действительный свидетель будет отграничен от фактического подозреваемого.
В уголовно-процессуальной деятельности есть несколько ситуаций, объективно позволяющих органу уголовного преследования заподозрить лицо в совершении преступления.
1. Указание лица в постановлении о возбуждении уголовного дела как участника преступления.
По смыслу уголовно-процессуального закона уголовное дело возбуждается не в отношении лица, а по факту преступления. В ст. 3 УПК РСФСР сказано, что «...прокурор, следователь и орган дознания обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления...».
Тем не менее, в следственной практике нередки случаи, когда уже в момент решения вопроса о возбуждении уголовного дела лицо, причастное к преступлению, уже известно. Так, М. «25 марта 1996 г. около 20.00 час. на ул. Луначарского в г. Екатеринбурге, управляя закреплённым за ним автомобилем КАМАЗ гос. № 62-27 ВБ допустил наезд на пешехода П., который скончался на месте происшествия»1. А поскольку действия М. подпадали под признаки ст. 252 УК РСФСР, следователь, как представляется, немедленно возбудил уголовное дело и приступил к расследованию, указав данные о лице (фамилию, имя, отчество) в постановлении о возбуждении уголовного дела.
В Уголовном кодексе РФ есть составы преступлений, которые сформулированы таким образом, что событие преступления неразрывно связано с действиями конкретного лица. Это, например, нарушения правил дорожного движения (ст. 264 УК РФ), злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), дезертирство (ст. 338 УК РФ), самоуправство (330 УК РФ) и др. Данные о лице, которое совершило такого рода преступления, как правило, фиксируются в постановлении о возбуждении уголовного дела.
То, что по фактам очевидных преступлений возбуждаются уголовные дела в отношении конкретных лиц находит подтверждение в самом федеральном законодательстве в виде положений: «Уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено...» (ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»); «возбуждение против них (имеются в виду прокурор и следователь прокуратуры) уголовного дела. ..» (ст. 42 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации»); «лицу, в отношении которого возбуждено дело...» (ч. 4 ст. 415 УПК РСФСР); «...в отношении священнослужителя» (п. 11 ст. 5 УПК РСФСР); «лицо, в отношении которого... возбуждено уголовное дело в связи с подозрением его в совершении преступления...» (ч. 1 ст. 68 УПК Республики Казахстан) и др.
Исключить на практике случаи, когда уголовное дело возбуждается в отношении конкретного лица, практически невозможно. И они довольно распространены. Проведённое в ряде регионов страны обобщениє судебно-следственной практики показало, что в 820 случаях из 1109 уголовных дел, рассмотренных народными судами Вологодской и Самарской областей, в постановлении о возбуждении уголовного дела указано конкретное лицо как предположительно совершившее преступление1. В любом случае указание в постановлении о возбуждении уголовного дела фамилии, имени, отчества лица как субъекта преступления есть ни что иное, как выражение органом уголовного преследования подозрения против этого лица. А поскольку данные о лице, совершившего такого рода преступления, нередко фиксируются в постановлении о возбуждении уголовного дела, то некоторыми учёными предлагается считать лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, подозреваемым2.
