Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современное дознание: констатация несовершенства (проблем) 12
1.1. Современное дознание как нормативно-прикладная проблема 12
1.2. Дознание как проблема науки уголовного процесса 30
Глава 2. Исторические и географические предпосылки совершенствования дознания 62
2.1. Генезис отечественного дознания 62
2.2. Зарубежные подходы к пониманию дознания 95
Глава 3. Теоретико-методологические основы совершенствования дознания 113
3.1. Дифференциация досудебного производства 113
3.2. Концепции совершенствования досудебного производства 137
3.3 Теоретико-правовая модель совершенного дознания 160
Заключение 174
Список использованной литературы 178
- Современное дознание как нормативно-прикладная проблема
- Генезис отечественного дознания
- Дифференциация досудебного производства
- Теоретико-правовая модель совершенного дознания
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный этап развития Российской Федерации характеризуется интенсивными преобразованиями системы уголовной юстиции. Серьезные изменения происходят в сфере правового регулирования уголовного судопроизводства, в том числе и в части регламентации досудебного производства. Так, новый УПК РФ предложил для применения совершенно новую модель дознания, представляющую собой синтез методов протокольной формы досудебной подготовки материалов и отдельных процессуальных средств. Неотложные следственные действия, традиционно признаваемые одним из видов дознания, были лишены подоб-пого процессуального статуса.
Идея, лежащая в основе модернизации дознания, опирается на центральную установку судебной реформы - усиление защиты прав и свобод человека и в этой связи должна быть признана правильной. Однако практический опыт применения нового института дознания высветил массу прикладных проблем. Указанные проблемы касаются в первую очередь ряда ограничений, введенныхУПК РФ для дознания. В частности, тем обстоятельством, что возможность производства дознания связывается с непременным установлением лица, подозреваемого в совершении преступления. В случае, если лицо не установлено, должно производиться предварительное следствие.
Практическое следование данному законодательному предписанию на практике приводит к тому, что более половины уголовных дел, подследственных органам - дознания, направляются в следственные подразделения. Во втором полугодии 2002 года из органов дознания передано для производства предварительного следствия 215 тысяч или 53% возбужденных дознавателями уголовных дел. За 6 месяцев 2003 года эта цифра возросла наполовину, составив уже 322 тысячи уголовных дел^ли^2^%-Иізисла-расследован-
ГрОС НАЦИОНАЛЬНАЯ j
різка иДідошяашіМей зі
1 УВрг/. j
|" РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ j ных органом дознания. В результате нагрчзка и&дадпдеш&Аей за 6 месяцев
4 2003 года по находящимся в производстве уголовным делам (26,1 на 1 штатную единицу) приблизилась к годовой нагрузке (30 уголовных дел на 1 следователя); а нагрузка дознавателя составила всего 12,8 уголовных дел, что в 2 раза ниже установленной1.
Таким образом, замысел разгрузить органы предварительного следствия для их более успешной работы по тяжким преступлениям остался нереализованным. Напротив, следственный аппарат оказался завален мелкими делами, что привело к снижению эффективности его работы по сложным делам.
И это не единственный изъян, присущий современному дознанию. Анализ правовых норм и практики их применения, а также доводов разработчиков существующей формы дознания приводит к выводу о том, что задачи предварительного расследования по большинству криминальных ситуаций не могут быть практически реализованы посредством уголовно-процессуальной формы, установленной новым УПК РФ для дознания. Сами разработчики предлагают преодолевать проблемы дознания непроцессуальным путем, посредством оперативно-разыскной и организационно-управленческой деятельности. Однако нормы, регламентирующие названные отрасли и коррелирующие с институтом дознания, минимизируют эффективность и этих средств. Так, например, ч. 2 ст. 41 запрещает производить дознание лицу, осуществляющему по делу оперативно-разыскные мероприятия.
Все сказанное свидетельствует о наличии кризиса современного дознания. Соответственно актуализируется потребность в поиске законных путей выхода из критической ситуации. Подобный выход в принципе возможен. Однако новая модель дознания должна отыскиваться не методом проб и ошибок (современный нормативный вариант дознания по сути не подвергался ни научной, ни практической апробации)- Она должна опираться на серь-
1 См.: Гаврило» Б.ЯЇ Новеллы .уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Российская юстиция'. ~ 2003: - № 10. - С; 8.
5 езный методологический фундамент, исторические традиции, перспективные теоретические разработки. Сохраняя реформаторскую установку на модернизацию дознания, диссертант в настоящей работе предпринимает попытку разработки теоретико-правовой модели эффективного дознания.
Степень разработанности проблемы. Проблема дознания не обойдена вниманием исследователей/Немалый вклад в развитие теории и практики этого явления внесли такие ученые, как: А.В. Агутин, О.В. Айвазова, АВ.Азаров, СВ. Бажанов, Р.С. Белкин, Б.Т. Безлешсин, Ю.Н. Белозеров, Д.И. Бедняков, А.В. Белоусов, В.М/ Быков, В.П. Божьев,- Н.А. Власова, В.Н. Григорьев, Н.А. Громов, К.Ф. Гуценко, АА Давлетов, Ю.В. Деришев, AM. Донцов, Н.В. Жогин, В.И: Зажицкий, А.В. Земскова, 3.3. Зинатуллин, В.В, Калышцкий, З.Ф. Коврига, A.M. Ларин, А.Ф. Лубин, А.Г. Маркушин, А.Д. Марчук, Л.Н. Масленникова, Т.Н. Москалькова, В.В. Николюк, ЯР.Оленюк, А.П. Попов, М.П. Поляков, СП. Сереброва, М.С Строгович, В.Т. Томин, Т.В. Трубникова, Г.П. Химичева, АА Чувилев, СА. Шейфер, Ю.К. Якимович и др.
В работах указанных авторов были решены многие проблемы, касающиеся дифференциации и унификации досудебного производства, структуры и содержания дознания, перечня неотложных следственных действий и т. п. Однако большинство серьезных работ в качестве своего объекта рассматривали дознание, опирающееся на нормы УПК РСФСР. Новый УПК РФ «перечеркнул» целый ряд теоретических разработок. Однако невостребованность теории законодателем не означает, что актуальность отдельных прогрессивных положений теории утрачена. Необходимо выявить эти положения, систематизировать и использовать их в качестве составной части основ эффективной модели дознания. Кроме того, новый УПК РФ активизировал и иные направления исследования, высветил проблемы, которые ранее просто не могли возникнуть в силу нормативных причин. Разрешение новых проблем требует получения нового знания. Настоящая диссертация представляет со-
бой интеграцию творчески отобранного материала, составляющего теоретико-методологическое наследие, с вновь полученным фактическим и теоретическим знанием, позволяющим усовершенствовать дознание. Таким образом, диссертация вносит свой вклад в науку, восполняя пробелы теории и права и предлагая собственную современную модель дознания.
Объектом исследования выступает феномен дознания как формы досудебного производства, присущей уголовному процессу различных географических и исторических типов.
Предметом исследования являются прикладные и теоретические проблемы современного дознания, проявляющие себя посредством уголовно-процессуальной практики, через циркулирующие в науке понятия, гипотезы, суждения, законопроекты и т. п., а также средства преодоления и смягчения указанных проблем.
Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в выявлении фактических оснований и теоретико-методологических предпосылок, позволяющих разработать модель дознания, лишенную недостатков, присущих современному дознанию и его предшественнику (формам, преду-смотреннымУПКРСФСР).
Для достижения поставленной цели в процессе исследования ставились и решались следующие основные задачи:
-
выявить и охарактеризовать проблемную ситуацию в сфере практической деятельности по производству дознания, в частности, сложности, обусловленные действующим уголовно-процессуальным законодательством;
-
высветить основные проблемы, которые складываются в юридической теории вокруг понятия дознания и его основных производных;
-
определить юридическую природу и процессуальный статус деятельности органов дознания по делам, подследственным следователям (производство неотложных следственных действий);
-
исследовать историю развития дознания,- а также современный зарубежный правовой опыт и выявить идеи, которые могут быть использованы для совершенствования современного отечественного дознания;
-
выявить передовые теоретические разработки, которые могут быть использованы в качестве теоретико-методологических основ совершенствования правовых и прикладных составляющих дознания, в частности, проанализировать теорию дифференциации досудебного производства и опирающиеся на нее концепции совершенствования досудебного производства;
-
систематизировать и развить прогрессивные теоретические идеи о дознании и интегрировать их в правовую модель современного дознания, позволяющую усовершенствовать уголовно-процессуальное законодательство.
Методологическая основа исследования. Методологической основой работы является диалектико-материалистический метод познания и основанные на нем общенаучные, специальные и частнонаучные методы. В работе использованы исторический, логико-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический (в частности, анкетирование, интервьюирование, метод экспертных оценок), а также методы наблюдения и моделирования.
Теоретической базой исследования послужили фундаментальные разработки общей теории права, науки уголовно-процессуального, уголовного, административного права; теории оперативно-разыскной деятельности, криминалистики, науки управления, криминологии, социологии, логики. Источниками теоретической информации явились: монографии, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады, тезисы, диссертации и другие опубликованные материалы.
Нормативную базу исследования составили: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, нормы действующего и перспективного уголовно-процессуального, оперативно-разыскного, уголовного, административного и иного федерального законодательства, а также нормативные ак-
8 ты Президента РФ, органов законодательной и исполнительной власти (в том числе и ведомственный нормативный материал), постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Верховного Суда РФ, имеющие отношение к проблемам досудебного производства. В качестве источников нормативной информации были также использованы, законодательные памятники и проекты законов, несущие в себе информацию о процедуре дознания.
Эмпирическая и иная информационная база исследования. Источниками информации о практических проявлениях проблемы дознания послужили: официальные материалы и публикации в средствах массовой информации, содержащие статистическую и фактическую информацию о проблемах дознания; данные мониторинга применения, нового УПК РФ; материалы эмпирических исследований, проведенных в 2001-2003 годах на территории Приволжского федерального округа: данные анкетирования и интервьюирования следователей и дознавателей (более 200 практических работников). Эмпирическая база исследования включает в себя также результаты изучения 220 уголовных дел, расследование по которым осуществлялось в форме дознания.
Научная новизна исследования заключается в авторской интерпретации фактических данных, составляющих ядро проблемы дознания (практический срез), а также в творческой систематизации перспективных научных разработок, в получении на основе этой систематизации нового теоретического знания, в интеграции имеющегося и вновь произведенного знания в современную теоретико-правовую модель дознания, позволяющую наметить стратегические пути совершенствования дознания, а также внести оперативные изменения, позволяющие улучшить действующее законодательство. Указанная модель дознания может претендовать на научную новизну.
Об оригинальности полученных научных результатов свидетельствуют и основные положения, выносимые на защиту:
-
Дознание является одним из наиболее проблемных институтов современного уголовно-процессуального права. Главная проблема заключается в низкой эффективности существующих правовых предписаний, которую невозможно компенсировать интенсификацией правоприменения.
-
Нормативные условия (ограничения) применения уголовно-процессуальной формы дознания опираются на методологическую концепцию квазипроцессуального производства (протокольной формы досудебной подготовки материалов). Именно этим обстоятельством обусловлены законодательные указания о том, что дознание допускается лишь по делам, возбужденным в отношении конкретных лиц. Данное ограничение - главный источник практических трудностей, поскольку приводит к тому, что более половины уголовных дел передается в органы следствия; Таким образом в реалиях аннулируются главные преимущества дознания - быстрота и простота. Указанное ограничение должно быть отменено.
-
Преемственность современного дознания с протокольной формой избирательна. Законодателем проигнорированы отдельные эффективные решения, присущие протокольному производству. Так, по действующему закону при невозможности дознания усыновлен переход к более сложной форме расследования - предварительному следствию. Такая же схема внешне была присуща и протокольной форме (переход к дознанию). Однако закон допускал смену процедуры при сохранении субъекта расследования (орган дознания). По УПК РФ меняется и форма, и субъект. Последнее обстоятельство выступает генератором практических затруднений. Предложение диссертанта: сохранить переход от дознания к следствию (в случае невозможности производства дознания в силу разных причин) при сохранении субъекта расследования - дознавателя. Иными словами, законодательно допустить производство предварительного следствия дознавателями по делам, подследственным органам дознания.
-
Проблемы дознания подсознательно программируются скрытой полисемией термина «дознание». С одной стороны, дознание может истолковываться как предварительное знание («до (перед тем как) знания»), то есть знание, предшествующее другому одобряемому знанию: С другой, как окончательное знание, то есть познание до такого уровня («до»), когда можно говорить о том, что объект познан («до знания»). Это сказывается на формировании теоретических направлений, борющихся за дознание как. полноправную форму расследования и выступающих против этой формы.
-
Аргументы, выдвигаемые сторонниками в пользу, процессуальной формы современного дознания, по сути свидетельствуют о ее изначальном несовершенстве, поскольку опираются на идею о том, что повысить эффективность дознания можно за счет оперативно-разыскной и организационно-управленческой деятельности (то есть средств, не имеющих к этой форме прямого отношения).
-
В качестве основания.дифференциации досудебного производства можно выделить материально-информационные основания. История развития отечественного дознания и зарубежный опыт позволяют разглядеть закономерность: указанные основания задают не новую форму предварительного расследования, а инициируют приспособление для процессуальных надобностей имеющихся в наличии сравнительно простых познавательных форм, в первую очередь, форм полицейского (по сути административного) дознания.
-
Неотложные следственные действия, как правило, производятся в оперативно-разыскном сопровождении, в связи с чем являются специфической разновидностью досудебного производства. Терминология «неотложные следственные действия» для этой деятельности не подходит ввиду своей узости. Для обозначения указанной деятельности может быть использован термин «первоначальное дознание».
-
Целый ряд проблем дознания практического свойства может быть в перспективе устранен путем выделения в качестве самостоятельной стадии -стадии досудебного производства. В таком случае удастся избежать «предварительности» в терминологии. Формы производства будут именоваться: досудебное следствие, предварительное дознание, дознание очевидных преступлений.
-
На защиту также выносится авторская теоретико-правовая модель дознания."
Теоретическая значимость исследования.' Разработанные диссертантом положения обогащают теорию уголовного процесса и в своей совокупности вносят вклад в решение научной задачи, имеющей существенное значение для уголовного процесса: задачи повышения эффективности досудебного производства и уголовного процесса в целом. В диссертации, в частности, разработано новое понятие дознания, структура дознания, обоснованы критерии дифференциации досудебного производства, предложена модель совершенного дознания.
Практическая значимость исследования определяется его направленностью на совершенствование предварительного расследования. Положения диссертации могут быть использованы для совершенствования уголовно-процессуального законодательства, а также для повышения эффективности соответствующего вида практической деятельности.
Диссертация представляет интерес в качестве учебного материала для подготовки курсантов, слушателей и студентов юридических вузов.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в трех опубликованных работах.
Материалы исследования используются в учебном процесса Нижегородской, академии МВД РФ практической деятельности Следственного управления Следственного комитета при МВД России по Приволжскому федеральному округу и других правоохранительных органов России. Результа-
12 ты исследования докладывались на научно-практических конференциях и
семинарах, проходивших в 2001-2003 годах в Нижнем Новгороде, Саранске,
Уфе.
Отдельные материалы применяются в учебном процессе Нижегородской академии МВД России при преподавании дисциплин «Уголовный процесс» и «Правоохранительные органы и правоохранительная деятельность».
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Современное дознание как нормативно-прикладная проблема
Новый УПК России содержит в себе немало противоречий, граничащих с парадоксами. Курьезные фрагменты можно отыскать во многих его главах. Наиболее проблемным институтом современного уголовно-процессуального права, без всякого сомнения, можно назвать институт дознания. Подобный вывод не априорный. Он основывается на результатах полуторалетнего мониторинга УПК РФ и иных статистических данных. Причем сведения, свидетельствующие о кризисе современного дознания (как и претензии практиков), отра 13 жают устойчивую тенденцию: они примерно одинаковы (в относительных величинах) для всех регионов.
Поскольку наше исследование в большей мере замыкается на Приволжский федеральный округ, то анализ проблемной ситуации мы начнем со статистических иллюстраций, полученных именно на его территории. Весьма информативен в этом плане фрагмент из доклада первого заместителя Следственного управления Следственного комитета при МВД РФ по Приволжскому федеральному округу Н.А. Голубева. «Статья 223 УПК РФ не предусматривает действие ст. 208 УПК РФ о приостановлении производства по уголовным делам на органы дознания, в частности приостановление производства по делам в случае неустанбвления лица, расследование ими производится лишь в отношении установленных по делам лиц. Таким образом, расследование неочевидных преступлений новым УПК РФ отнесено лишь к компетенции органов предварительного следствия. Не оправдывает себя и передача в подследственность дознания уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ч.1 ст.228, ч.1 ст.264 и ряда других статей УК РФ, сроки расследования которых напрямую зависят от быстроты проведения обязательных судебных экспертиз и выходят за рамки, предусмотренные законом 15 и 25 дней. Значительная часть уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ч.З ст. 150 УПК РФ передается в следствие, по истечении 25 дней, а также по указанию прокуроров. В то же время, количество уголовных дел, направленных подразделениями дознания в суд уменьшилось в 5 раз».
Далее Н.А. Голубевым приводятся статистические данные, указывающие на влияние норм УПК РФ на состояние работы следствия и дознания за три первых месяца действия нового УПК РФ (третий квартал 2002 г.): «В ГСУ при МВД Республики Башкортостан из числа принятых к производству 6026 уголовных дел по линии дознания перешло 819 дел, что составило 13,6%, по истечении срока дознания в следствие направлено 616 дел, по инициативе прокурора 203 дел; В ГСУ при МВД Республики Татарстан из числа принятых к производству 9 500 уголовных дел по линии дознания перешло 728 дел, что составило 7,7%. За указанный период в 2001 году органами дознания в суд было на-правлено 4002 дела, а в 2002 году - 2039 дела, что составило 50,9% от числа дел, направленных в суд за аналогичный период прошлого года; В СУ при МВД Республики Чувашии из числа принятых к производству 493 уголовных дела по линии дознания перешло 429 дел, что составило 87,0%), по инициативе прокурора в следствие направлено 23 дознавательских дела. За указанный период в 2001 году органами дознания в суд было направлено 1012 дел, а в 2002 году - 469 дел, что составило 46,3% от числа дел, направленных в суд за аналогичный период прошлого года; В ГСУ при ГУВД Нижегородской области из числа принятых к производству 10567 уголовных дел по линии дознания пере шло 1743 дел, что составило 16.5%, по истечении срока дознания в следствие направлено 1133 дела. За указанный период в 2001 году органами дознания в суд было напраЁлено 2511 дел, а в 2002 году всего 615 дел, или 24,5% от числа дел, направленных в суд за аналогичный период прошлого года; В ГСУ при ГУВД Пермской области из числа принятых к производству 14662 уголовных дел по линии дознания перешло 2298 дел, что составило 10.8%, по истечении срока дознания в следствие направлено 1296 дел, по инициативе прокурора в следствие направлено 2298 дознавательских дел. За рассматриваемый период 2001 года в суд органами дознания было направлено 2619 уголовных дел, а за аналогичный период 2002 года направлено 907 дел, что составило 34,6%; В СУ при УВД Кировской области из числа принятых к производству 3607 уголовных дел по линий дознания перешло 972 дела, что составило 27%, по истечении срока дознания в следствие направлено 686 дел, по инициативе прокурора в следствие направлено 712 дознавательских дел; За указанный период в 2001 году органами дознания в суд было направлено 915 дел, в 2002 году направлено 359 дел, что составило 39,2% от числа дел, направленных в суд за аналогичный период прошлого года; В СУ при УВД Ульяновской области из числа принятых к производству 3430 уголовных дел по линии дознания перешло 843 дела, что составило 24,5%, по истечении срока дознания в следствие направлено 432 дел, по инициативе прокурора в следствие направлено 4 дознавательских дела; За указанный период в 2001 года органами дознания в суд было направлено 1656 дел, в 2002 году направлено 597 дел, что составило 36,0% от числа дел, направленных в суд за аналогичный период прошлого года; В СО при ОВД Коми-Пермяцкого автономного округа из числа принятых к производству 222 уголовных дела по линии дознания перешло 123 дела, что составило 55,4%» .
Анализ приведенных материалов позволяет сделать вывод о том, что современная нормативная формула дознания на практике оказалась неэффективной. Дознание не только не разгрузило следственный аппарат, а, напротив, придало ему больше работы.
Причем проблема дознания отнюдь проблема не региональная. Данные по Приволжскому федеральному округу согласуются (в ключе сохранения тенденции) с данными по России в целом (первое полугодие 2003 г.), приводимыми заместителем начальника Следственного комитета при МВД России "Б.Я. Гавриловым. Им, в частности, указывается, что «во втором полугодии 2002 года из органов дознания передано для производства предварительного следствия 215 тыс. или 53 % возбужденных дознавателями уголовных дел . За 6 месяцев 2003 года эта цифра возросла наполовину, составив уже 322 тыс. уголовных дел, или 57, 4 % от числа расследованных органом дознания. В результате нагрузка на следователей за 6 месяцев 2003 года по находящимся в производстве уголовным делам (26,1 на 1 штатную единицу) приблизилась к годовой нагрузке (30 уголовных дел на 1 следователя, а нагрузка дознавателя составила всего 12,8 уголовных дел, что в 2 раза ниже Установленной указом Президента РФ.
В приведенных выкладках содержится несколько прикладных проблем дознания. Первая - проблема сроков. По мнению практических работников, сроки, указанные в УПК РФ, не позволяют реально качественно произвести расследование по большинству уголовных дел, подследственных органам дознания. Практики на местах ратуют за увеличение сроков дознания. Так, Н.А. Голубев предлагает: «в части 2 статьи 223 УПК РФ слова «возбуждаемым в от-ношении конкретных лиц» исключить. В пункте 2 статьи 223 УПК РФ заменить «15 суток»2 на «1 месяц» и «10 суток» на «1 месяц». Кроме того, добавить в статью 223 часть 3 с формулировкой: «В исключительных случаях срок производства дознания по делу может быть продлен по правилам, установленным статьей 162 настоящего Кодекса, то есть ввести в УПК РФ норму, увеличивающую срок дознания до 1 месяца и предусматривающую возможность дальнейшего продления срока дознания до 2-х месяцев, а по истечении предельного срока приостановление производства дознания»3.
Закономерен вопрос: а нельзя ли решить проблему простым увеличением сроков? Вероятно, нельзя; в этом то и заключается проблема: дознание по сути своей - производство более скорое, нежели следствие. Увеличение сроков приводит к стиранию хронологических границ между дознанием и предварительным следствием. Таким образом, утрачивается одно важнейшее преимущество дознания - быстрота.
Генезис отечественного дознания
Традиционно анализ уголовно-процессуальных институтов исследователи процессуалисты начинают с Русской Правды. Подобная линия исторического старта избирается не случайно, поскольку именно в те годы раскрытие пре-ступлений постепенно перестает являться делом общины, а непосредственным его производством начинают заниматься профессионалы. Однако применительно к дознанию, на наш взгляд, целесообразно избрать более позднюю точку отсчета, а именно те времена, когда слово дознание было введено в нормативный оборот.
В качестве базового документа, от которого мы собираемся вести родословную дознания, избирается Полное собрание законов Российской империи, изданное в 1830 году. Именно там мы обнаруживаем указание на необходимость разграничения следствия на предварительное, по-другому именовавшееся дознанием, и формальное.
Предварительное следствие (дознание) включало в себя систему следственных мер, направленных на собирание данных свидетельствующих о возможности привлечения лица к обвинению и служило в качестве обеспечительного средства для успешности формального следствия.
В свою очередь формальное следствие было теснейшим образом связано с дознанием, поскольку без производства его просто-напросто не допускалось. Причем, следует заметить, что указанные виды досудебного производства не обязательно выстраивались в последовательную цепочку; они могли осуществляться и параллельно. Формальное следствие было направлено на окончательное решение о виновности лица «поставленного в состояние обвинения», О необходимости его наказания и, по сути, являлось приведением в законные формы того, что открыто предварительным следствием. Формальное следствие, таким образом, выполняло обеспечительную функцию по отношению к суду.
Основные отличия следствия предварительного и формального заключались в следующем.
1. Предварительное следствие (дознание) могло быть произведено каждым, кому оно поручено, имеющим на то право, руководством. Формальное же следствие в большинстве производилось полицейскими чиновниками.
2. Предварительное следствие могло быть произведено и в отсутствие депутата (представителя) со стороны того ведомства, к которому принадлежал обвиняемый или оговариваемый в преступлении, а формальное - всегда с участием депутата.
3. Предварительное следствие всегда предшествовало формальному. Результаты производства первого могли свидетельствовать о нецелесообразности второго.
4. Результаты производства формального следствия в обязательном порядке фиксировались в установленной законом письменной форме, при несоблюдении которой - теряли законную силу. Требований к соблюдению строгой процессуальной формы при производстве дознания не предъявлялось. Более того, письменное документирование обязательно было лишь в случаях, когда к тому времени, формальное следствие еще начато не было.
5. Дознание было направлено на установление необходимости начала формального следствия, либо для предоставления его результатов начальству, по предписанию которого оно производилось. Формальное следствие - для направления материалов в суд.
6. Судебное решение могло быть основано лишь на результатах формального следствия.
7. Суд не учитывал признательные показания, сделанные во время предварительного следствия, в отличие признаний сделанных во время формального следствия.
8. При производстве дознания допускалось проведение ограниченного числа следственных действий - осмотра, обыска и выемки. Однако не допускалось проведение повального (всеобщего -СМ.) обыска и очных ставок.
Оценивая точки соприкосновения и различия исторических видов следствия можно сделать очень важные заметки. Во-первых, в рассматриваемый исторический период, процесс расследования преступлений был дифференцирован на две пусть и дополняющие друг друга, однако, все же самостоятельные процедуры. Дознание было направлено на создание своего рода базы для производства формального следствия. В первую очередь дознание создавало информационную базу расследования: устанавливало факт совершения преступления и обстоятельства, способствующие обнаружению лиц его совершивших.
Во-вторых, можно говорить о широком подходе к субъектам дознания. С одной стороны, право производства дознания предоставлялось ограниченному (хотя и весьма широкому) числу должностных лиц правоохранительных и иных государственных органов. Но с другой стороны, дознание могло быть поручено любому лицу. Указанным образом поступали в отношении наиболее важных дел: расследование могло быть поручено вышестоящим административным начальником (губернатором, министром внутренних дел, а иногда и самим императором) любому должностному лицу или комиссии в любом составе.
В-третьих, налицо подчиненный характер дознания по отношению формальному следствию и соответствующие этому взаимоотношения субъектов данных форм следствия. По окончании дознания собранные письменные материалы передавались для осуществления формального следствия соответствующему полицейскому чиновнику - следопроизводителю. В случаях, когда в результате проведения дознания лицо, совершившее преступление, обнаружено не было, следопроизводитель обязывал местную полицию продолжать розыск. Следопроизводитель имел право задать лицам, производящим дознание, направление поиска.
В четвертых (это крайне значимый момент) достаточно различима относительно свободная форма дознания. Мы имеем ввиду процессуальную форму. По сути, дознание находилось как бы за рамками этой формы. На это обращают внимание и другие исследователи. Так, Ю.В. Мещеряков, отмечает, что изучение правоприменительной практики России первой половины XIX века позволяет утверждать о существовании особого способа функционирования уголовно-правовых отношений - вне уголовного процесса, посредством административной деятельности. Причинами подобных исключений выделяет факторы не столько правового, сколько социально-политического характера (прежде всего крепостное право и смешение функций судебной и исполнительной власти) .
Свободная форма дознания предопределялась, на наш взгляд, и субъектом дознания. В общем порядке расследование преступлений возлагалось на полицию, которая выполняла, кроме того, множество функций по осуществлению общего управления на местах. Организационная структура следственного аппарата в этот период в значительной степени предопределялась структурой полицейских органов, которые не имели функционально обособленного следственного звена, за исключением обеих столиц.
Вместе с тем анализ организации досудебного производства в крупных городах позволяет увидеть тенденцию освобождения субъектов досудебного производства от других функций. Так, в Москве и Санкт-Петербурге, а также некоторых других губернских городах, в полиции были введены должности следственных приставов, на которых возлагалось производство уголовных расследований с их освобождением от других полицейских обязанностей. Наибольшее развитие такая специализация чиновников полиции получила в Санкт-Петербурге.
Говоря о соотношении дознания и формального следствия можно выделить и такие позиции (как прародители современных тенденций): 1) минимум процессуальных гарантий заинтересованным лицам (устранение отдельных громоздких процессуальных гарантий); 2) недоверие к информационным продуктам (результатам) дознания; 3) ограничение дознания в производстве некоторых следственных действий.
Следует остановиться и еще на одном важном пункте. Уже в те годы существовало то, что в настоящее время называется «отраслевыми расследованиями»1 - в некоторых регионах учреждались специальные следователи для расследования определенной категории дел, требовавших специальных навыков и знаний (следователи по конокрадству и корчемству) и, либо представлявших угрозу фискальным интересам государства, либо получивших широкое распространение.
В исследуемый период можно было наблюдать своеобразное проявление процессуальной экономии. По широкому кругу малозначительных преступлений (главным образом в отношении лиц низших сословий) устанавливался су-дебно-полицейский порядок решения дел. Полиция действовала как суд, назначая наказания и приводя их в исполнение, причем участники судебно-полицейского процесса не пользовались почти никакими процессуальными правами . Это своего рода парадокс, с одной стороны процессуальные акты полиции, произведенные ей в ходе дознания, не имели для суда значения, а с другой полиция порой обходилась и без суда, заменяя последний.
Дифференциация досудебного производства
Ученые-процессуалисты всегда были заняты поисками способов совер-шенствования процессуальной деятельности. Вместе с тем, единства научных взглядов на эталоны этой деятельности и, как следствие, на. формы, в которые она должна быть облачена, до сих пор не выработано. Одни ученые, исходя из установки на единство процессуальной формы для всех уголовных дел и ориентируясь на некие идеальные представления о порядке судопроизводства, решительно отвергают любые попытки дифференциации и упрощения процедуры, считая их изначально неприемлемыми1. Другая же группа ученых и практиков относится к этим поискам дружелюбно, рассматривая любую идею оптимизации положительно2.
Размышляя о способах повышения эффективности уголовного судопроизводства, ученые широко оперируют термином «дифференциация» (от латинского differentia), буквально означающего - различие. Именно в таком значении он (термин) и употребляется в большинстве ее доктринальных определений. Так, М.Л. Якуб определяет дифференциацию (процессуальных форм) как различия в построении процесса в связи с особенностями различных категорий дел1.
По мнению О.Г. Бегунца, под дифференциацией следует понимать предусмотренные законом особенности (читай различия - СМ.), как в части досудебного производства, так и судебного разбирательства по определенным категориям уголовных дел, которые направлены или на усиление процессуальных гарантий, либо на упрощение и ускорение традиционной процедуры (выделено мной - СМ.), но которые дают возможность установления по делу объективной истины и последовательно реализовать в этих производствах требования принципов социалистической законности и социальной справедливости2.
Об особенностях и различиях как основных приметах дифференциации ведут речь авторы одноименной монографии. Под дифференциацией уголовно-процессуальной формы они подразумевают существование в системе уголовного процесса самостоятельных производств, которые характеризуются наличием определенной материально-правовой базы, объективно требующей отличий в законодательном регулировании, комплексностью и наличием существенных различий по сравнению с обычным порядком производства, приводящих в конечном итоге к изменению форм деятельности по этим делам3.
Однако авторы, как правило, умалчивают, что же считать под так называемым обычным порядком. Этот вопрос крайне важный. Нам представляется, что история развития форм досудебного производства не выработала процедуры, которая бы считалась обычной. Дело в том, что неизвестно, что следует считать отправной точкой этой самой обычности. Если отталкиваться собственно от обычая, который был «отцом» процедуры уголовного судопроизводства, то вполне возможно в качестве обычного порядка выделять в первую очередь открытое судебное разбирательство, привязывая к нему все досудебные «необычности». Если же вести речь о досудебных стадиях, то здесь вопрос об обычных формах весьма полемичен. Так, если отталкиваться от количества преступлений, расследуемых в той или иной форме, то по УПК РСФСР обычной формой будет скорее дознание. Да и современное дознание, по замыслу авторов уголовно-процессуального закона, должно быть делом обычным более чем по половине уголовных дел.
Поэтому понятие «обычная форма» устанавливается в большей мере конвенционально. Современная уголовно-процессуальная доктрина в качестве обычной формы досудебного производства рассматривает - предварительное следствие. Таким образом, предварительное следствие обретает статус некоторого эталона, на который никто не должен покушаться. Со временем забывается, что «эталонность» эта не от внутренней природы процесса, а именно от договора. Если мы выйдем из-под «гипноза» незыблемости предварительного следствия и посмотрим на историю развития отечественного процесса и его зарубежных аналогов, то увидим немало аргументов в пользу того, что у дознания больше оснований для того, чтобы претендовать на статус обычной формы расследования. Хотя, подобный вывод должен быть оговорен тем, что эти различия порой более терминологические, нежели формальные.
Однако данное обстоятельство ни в коей мере не может повредить самой идее дифференциации. В этой связи следует особо заметить, что группа противников дифференциации как явления - невелика. Думается даже, что «чистых отрицателей» мы не найдем вовсе: в противники порой записывают ученых, выступающих не против дифференциации вообще, а против конкретного ее направления, например, упрощения. Большинство ученых, не причисленных к приверженцам дифференциации, представляют собой как раз этот случай.
Поэтому верным будет вывод о том, что уголовно-процессуальная наука относится к идее дифференциации с глубоким уважениям, наделяя ее статусом неотъемлемого элемента уголовно-процессуальной системы. Так, современный исследователь анализируемого феномена Д.П. Великий подчеркивает, что под дифференциацией уголовно-процессуальной формы можно понимать и свойство процессуальной формы, и тенденцию ее развития, и способ построения уголовного процесса и уголовно-процессуальный принцип1.
Таким образом, дифференциация есть процесс объективный, продиктованный природой процесса, и проявляющий себя на всех стадиях уголовного процесса.
Отталкиваясь от некой договорной обычности, определяются и основные направления дифференциации: а) упрощение производства по делу ; б) усложнение процессуальной формы;3 в) смешанное направление: выделение в системе процесса упрощенных производств, а также производств с более сложными процессуальными формами4. Наша задача заключается в том, чтобы увидеть в русле какого направления дифференциации находится идея дознания (совершенного дознания).
Признавая право на жизнь идеи дифференциации, диссертант все же полагает необходимым выяснить, какими внешними и внутренними факторами обусловлена дифференциация уголовно-процессуальной формы вообще и досудебного производства в частности. Назовем их обстоятельствами, обуславливающими дифференциацию.
1. Материально-правовые основания. Процессуальная форма как урегулированный законом порядок судопроизводства складывается под воздействием не только процессуального, но и материального права. Различная степень общественной опасности преступных деяний предполагает и различные формы процессуального реагирования на них. Данный критерий, в установленных законом случаях, определяет форму досудебной подготовки материалов (предметная подследственность) .
В качестве конкретного побудителя дифференциации можно назвать в первую очередь санкцию статьи уголовно-процессуального закона. Потенциальная возможность назначения строгого наказания требует, чтобы при установлении истины по данному делу был задействован максимум из существующих процессуальных гарантий. Говоря иначе, должна быть задействована схема: чем суровее наказание, тем сложнее уголовно-процессуальная форма, тем обильнее процессуальные гарантии.
Санкция уголовно-правовой нормы, по мысли В.И. Дьяченко, должна прямо пропорционально определять способы деятельности участников процесса. «Чем строже уголовно-правовая санкция, - пишет он, - тем сложнее форма процесса, поскольку требуется усиление процессуальных гарантий» . Именно тяжесть преступления, по мнению И.А. Степановой, предопределяет форму досудебного производства3.
Фактически указанное основание лежит в основе и других материально-правовых детерминант, предлагаемых учеными в качестве условий дифференциации процессуальных форм1. Таким образом, материальное право как бы предопределяет формы своей реализации.
Наряду с предоставлением наибольшего числа процессуальных гарантий по делам о преступлениях, за совершение которых предусмотрено наиболее строгое наказание (как уже было отмечено), предлагается по менее тяжким преступлениям, за совершение которых, соответственно, наказание не может быть очень суровым, допускать упрощение производства за счет отказа от части формальных процедур. Данное основание обусловливает наличие обычной формы производства, характеризующегося предоставлением максимального числа гарантий, и ускоренного производства.2
Вместе с тем, анализ действующего законодательства показывает, что нет четкой зависимости между видом наказания и формой досудебного производства. В форме дознания могут расследоваться уголовные дела о преступлениях, за которые предусмотрены достаточно длительные сроки лишения свободы. Это, вероятно, свидетельствует о том, что дознание находится в сфере достаточно сложных форм, с реальными процессуальными гарантиями.
Теоретико-правовая модель совершенного дознания
Прежде, чем непосредственно обратиться к конструированию авторской модели дознания, диссертант должен сделать необходимые пояснения по поводу термина «совершенное дознание». Прибегая к данному термину, автор ни в коей мере не претендует на истину в последней инстанции. Более того, он далек от мысли, что именно ему по плечу предъявить миру модель" безупречного дознания. Прилагательное «совершенное» выполняет в настоящей диссертации другу роль: его задача объединить в модели дознания все те позитивные моменты, которые были вскрыты концепциями совершенствования досудебного производства. Таким образом, точнее было бы говорить не о совершенном, а об усовершенствованном дознании. Однако диссертант поставил перед собой за-- дачу максимум: предлагаемая модель отражает тот уровень улучшения дознания, который сегодня в состоянии разглядеть автор, опираясь на теоретико-методологическое наследие предшественников.
Кроме того, диссертант намеренно решил развести идеи усовершенствования ЇГ совершенства. Первая идея лежит в основе предложений по оптимизации имеющейся современной модели дознания; предложений, кото-рые не вносят концептуальных перемен и могут быть реализованы путем текущих изменений в уголовно-процессуальном законодательстве. Можно условно обозначить этот блок, как модель усовершенствованного дознания. Она является определенным шагом на пути совершенствования дознания.
Вторая идея носит скорее стратегический характер. Она устремлена в будущее и опирается на принципиально новые теоретические установки. Ее реализация возможна только после соответствующих подвижек в современной уголовно-процессуальной парадигме. Однако теоретический базис рассматриваемой теоретико-правовой модели включает в себя и немало устоявшихся идей. Иными словами, те принципиально новые моменты, на которые указывалось выше, не отменяют теоретического базиса, а развивают его. Кроме того, новыми они являются лишь в том смысле, что пока не восприняты научным большинством и не нашли отражения в действующем уголовно процессуальном законодательстве.
Идеи тактического и стратегического совершенствования дознания (как элементы модели его совершенствования) опираются на ряд важнейших опорных пунктов. Центральной методологической идеей, лежащей в основе указанной модели, выступает дифференцированный подход к досудебному произвол-ству. Диссертант в очередной раз высказывает свою приверженность к идее дифференциации: деятельность по расследованию преступлений не может быть шаблонной, она должна быть вариативной. Причем указанная вариативность должна отражаться не только на уровне конкретных действий, но и на уровне моделей (процедур) этих действий и их систем (производств).
Вторая методологическая идея (вытекающая из первой) заключается в том, что среди форм досудебного производства обязательно должно быть сохранено дознание. Диссертант выступает за сохранение дознания как самостоятельной формы досудебного производства. Вместе с тем, мы полагаем, что, и дознание в свою очередь должно быть дифференцировано. Важным для моделирования является вопрос о направлениях дифференциации (вариативности) дознания. Диссертанту представляется, что развитие дознания должно производиться по всем направлениям: и в сторону упрощения, и в сторону усложнения. Подобные предложения, в силу их внешней парадоксальности нуждаются в уточнении.
Для внесения ясности нам необходимо обратиться к третьей методологической идее, лежащей в основе совершенствования дознания, и заключающейся в таком структурировании уголовного процесса, когда в качестве само-стоятельной стадии выделяется досудебное производство. Данная идея относится к стратегическому направлению авторской модели и требует подробного освещения.
Современная уголовно-процессуальная наука сводит досудебное производство к стадии предварительного расследования - предварительному следствию и дознанию. Между тем, это не совсем точно. Подготовка дел к слушанию в суде иными, чем суд органами может осуществляться не только в формах предварительного расследования: Не следует забывать об эффективной в недавнем прошлом протокольной форме досудебной подготовки. Примером здесь могут послужить и дела частного обвинения.
В данной связи неоднократно в литературе высказывались соображения, согласно которым «порядок судопроизводства, не знающий стадии предварительного расследования (т. е. ни дознания в современной его форме, ни предварительного следствия) и других досудебных стадий должен занять свое место в нашем процессе»1.
На наш взгляд, на сегодняшний день сложились все теоретические и нормативные предпосылки для иного структурирования уголовного процесса. Мы согласны с В.Т. Томиным, что нынешняя система стадий - это конструкция, служащая, прежде всего, нуждам обучения. Однако приспособленная для обучения модель в процессе научного исследования начинает затруднять его, — большое количество стадий начинает затуманивать видение процесса в целом. Для нужд исследования уголовного процесса, для конструирования его развития и выяснения надобности во вводимых или устраняемых процессуальных институтах, оценки желательности или необходимости в их коррекции, по мнению В.Т. Томина (мы это мнение разделяем) предпочтительнее принципиально иная система стадий УП: 1) досудебное производство; 2) судебное разбирательство; 3) контрольно-проверочные (по отношению к судебному решению) производства. Предлагаемая схема прозрачна и предельно проста. Она не создаёт условий для затуманивания, и даже подмены промежуточными задачами глав ной цели уголовного процесса - разрешении вопроса о преступлении, вине и наказании (В.Т. Томин).
В контексте настоящей диссертации нас интересует выделение в качестве самостоятельной стадии - стадии досудебного производства. Нам представляется, что в качестве аргумента подобной систематизации можно призвать УПК РФ: часть вторая закона так и называется - досудебное производство и включает в себя все законные операции, проводимые до суда.
Мы полагаем, что досудебное производство обладает всеми признаками стадии. В частности ей присущи свои непосредственные задачи. В качестве таковой мы видим создание условий для эффективного судебного разбирательства. Следует согласиться с А. М. Барановым, что «...досудебное производство должно быть в том объеме, чтобы обеспечивать возможность проведения судебного разбирательства, а не превращаться в самоцель и заменять суд в плане установления истины по уголовному делу»1.
Под созданием условий для эффективного судебного разбирательства мы подразумеваем - рассмотрение всех поступающих в правоохранительные органы сообщений о преступлении; установление лиц, виновных в совершении преступления; обнаружение и закрепление доказательств, совокупность которых будет способствовать суду принять итоговое решение по делу.
Задача досудебного производства должна включать в себя также завершение производства по делу в тех случаях, когда нет надобности (справедли-вость не требует) в назначении уголовного наказания, или когда дальнейшее производство по делу становится невозможным или нецелесообразным.
Принятие новой структуры уголовного процесса требует нового взгляда на статус этапов уголовного процесса, теряющих при названном подходе «титул» стадий. Диссертанту представляется, что их можно рассматривать как формы этой стадии, и в некотором смысле как методы решения задачи стадии.
Дифференциация (форм) методов, по мнению диссертанта, кроме прочего может опираться на потенциальные возможности участников стадии. Основными силами, приводящими стадию досудебного производства в движение, яв-ляются: органы дознания, дознаватели, следователи, прокуроры.
Орган дознания, как единственный из указанных, коллективный участник, существенно отличается от остальных. Большей частью органы дознания имеют в своем составе оперативные подразделения, наделены правом осуществления оперативно-розыскной деятельности, мобильны, относительно многочисленны и т.д. Все указанные признаки свидетельствуют о целесообразности возложения на органы дознания обязанности по приему сообщений о преступлении и дальнейшему производству, но только в тех случаях, в которых будут реализованы присущие им особенности, выгодно отличающие их от остальных субъектов досудебного производства. Поэтому именно, органы дознания обязаны установить лицо, причастное к совершению преступления; в процессе установления такового, до момента приведения его в статус подозреваемого, осуществлять сбор доказательств по делу.
Похожие диссертации на Дознание в современном уголовном процессе России (Проблемы совершенствования)
