Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Правовые и методологические основы оценки заключения судебно-медицинского эксперта С. 11-74
1. Проблемы теории доказательств в современной уголовно-процессуальной науке С. 11 -29
2. Оценка доказательств как элемент процесса доказы вания С. 29-53
3. Особенности заключения судебно-медицинского экспер та в системе доказательств С. 53-74
Глава II. Оценка относимости и допустимости заключения судебно-медицинского эксперта С. 75-126
1. Критерии относимости заключения судебно-медицин ского эксперта С. 75-87
2. Критерии допустимости заключения судебно-медицин ского эксперта С. 87-126
Глава III. Оценка достоверности заключения судебно-медицин ского эксперта С. 127-171
1. Гносеологические аспекты оценки достоверности заключения судебно-медицинского эксперта С. 127-138
2. Критерии достоверности заключения судебно-медицин ского эксперта С. 138-171
Заключение С. 172-178
Библиографический список С. 179-198
Приложение С. 199-216
- Проблемы теории доказательств в современной уголовно-процессуальной науке
- Оценка доказательств как элемент процесса доказы вания
- Критерии относимости заключения судебно-медицин ского эксперта
- Гносеологические аспекты оценки достоверности заключения судебно-медицинского эксперта
Введение к работе
Актуальность темы исследования. С 1 июля 2002 года введен в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК). Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» существенно обновил многие его нормы в области доказательственного права. В первую очередь обращает на себя внимание расширение законодателем видов доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК. Наряду с заключением и показаниями эксперта (п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК), данная статья предусматривает заключение и показания специалиста (п. З1 ч. 2 ст. 74 УПК). Это расширение видов доказательств обострило дискуссию ученых-процессуалистов и практиков (судей, прокуроров, следователей, дознавателей, адвокатов) о форме и содержании специальных знаний в аспекте расследования и разрешения уголовных дел. В центре научной полемики закономерно оказались специальные знания, в частности, в области судебной медицины, которым отечественные процессуалисты традиционно придают важное значение. Могут ли субъекты доказывания адекватно оценивать заключение судебно-медицинского эксперта? Этот вопрос не является новым в отечественном уголовном процессе, поскольку взгляд на судебного медика как на «научного судью» достаточно широко обсуждался видными российскими процессуалистами еще в начале XX века. Действительно, оценка заключения судебно-медицинского эксперта представляет собой сложную задачу для субъектов доказывания, но трудность задачи никогда не является достаточным основанием для отказа от ее решения. Концептуальные изменения российского уголовного судопроизводства происходят на фоне фунда-
ментальных преобразований в мировой культуре, в которой сегодня доминирует тенденция, направленная на преодоление разрыва между гуманитарными и естественными науками. Вследствие подобной интеграции открывается возможность создания междисциплинарных комплексов для решения сложных и сверхсложных научных и практических задач. Представляется, что указанные процессы создают необходимую правовую и методологическую основу для разработки эффективных критериев оценки заключения судебно-медицинского эксперта.
Все вышесказанное определяет актуальность изучения вопроса оценки заключения судебно-медицинского эксперта на новой процессуальной и методологической основе, что и обусловило выбор цели настоящего исследования.
Цель исследования. Диссертационное исследование имеет целью разработку алгоритма оценки заключения судебно-медицинского эксперта в доказывании по уголовным делам.
Задачи исследования. Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих основных задач:
Определение процессуальных и методологических основ оценки заключения судебно-медицинского эксперта.
Анализ критериев относимости, допустимости и достоверности заключения судебно-медицинского эксперта.
Синтез информации о наиболее значимых критериях относимости, допустимости и достоверности заключения судебно-медицинского эксперта, обеспечивающих эффективную оценку данного доказательства судьями, присяжными заседателями, прокурорами, следователями, дознавателями.
Объектом исследования в настоящей работе служат уголовно-процессуальные отношения, формирующиеся при оценке заключения судебно-медицинского эксперта.
Предметом исследования являются критерии относимости, допустимости и достоверности заключения судебно-медицинского эксперта.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертации составил междисциплинарный подход к оценке заключения судебно-медицинского эксперта, включающий в себя: теорию доказательств (учение об оценке доказательств); логику (синтаксис, семантика, прагматика); гносеологию (формы и содержание обыденного, специально-научного, юридического знаний); теорию функциональной системы; общую и специальную теории судебной экспертизы.
В работе применялись следующие методы научного исследования: организационные методы (сравнительный и комплексный); эмпирические методы (простое и включенное наблюдение, описание, анкетирование); методы обработки данных (исторический метод; логические методы: анализ, синтез, индукция, дедукция; причинный анализ; статистический метод); интерпретационные методы (диалектический метод, обобщение, системно-структурный метод).
Для статистической обработки результатов анкетирования в работе использовали критерий («хи-квадрат») К. Пирсона, по алгоритму, описанному в работе Г.Ф. Лакина (1980). Нулевая гипотеза опровергалась, если рассчитанное (фактическое) значение критерия Пирсона было больше критического значения критерия Пирсона, которое устанавливалось по таблице при постоянно заданном уровне значимости (5%) и числе степеней свободы, определенном с учетом числа сравниваемых классов.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, международные правовые документы, уголовно-процессуальное законодательство России и зарубежных стран, Федеральный закон от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее — Федеральный закон № 73-ФЗ), Основы законодательства об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (далее — Основы), ведомственные нормативно-правовые акты, решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленумов Верховного Суда РФ.
Эмпирическая основа исследования:
материалы судебной практики, опубликованные в журнале «Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации» в 1992-2005 гг.;
обобщенные результаты программированного изучения 170 заключений судебно-медицинских экспертов;
результаты анкетирования по вопросам оценки заключения судебно-медицинского эксперта 50 судей Самарской области и Приволжского окружного военного суда, 52 военных прокуроров гарнизонов и отделов военной прокуратуры Приволжско-Уральского военного округа (далее - ПУрВО), 51 следователя военных прокуратур и гарнизонов ПУрВО и Самарской области, 52 адвокатов г. Самары, 50 судебно-медицинских экспертов Самарского областного бюро судебно-медицинской экспертизы и 125 Судебно-медицинской лаборатории ПУрВО. По результатам анкетирования проанализировано 10 200 ответов респондентов.
Теоретическую основу исследования составили научные труды по уголовному процессу, теории доказательств, синергетике, логике, гносеологии, теории функциональной системы, общей и специальной теорий судебной экспертизы.
Так, при анализе проблемного поля современного российского уголовного процесса и определении путей разрешения входящих в него вопросов изучены труды ведущих процессуалистов (B.C. Бурданова, Э.С. Гордон, Н.А. Громов, А.Н. Гущин, С.А. Зайцева, Л.М. Карнеева, Н.М. Кипнис, Г.П. Корнев, А.В. Кудрявцева, Э.Ф. Куцова, В.А. Лазарева, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, Е.Б. Мизулина, И.И. Мухин, И.Л. Петрухин, Г.М. Резник, В.К. Случевский, А.В. Смирнов, В.Д. Спасович, М.С. Строгович, А.А. Тарасов, М.К. Треушников, Ф.Н. Фаткуллин, И.Я. Фойницкий, С.А. Шейфер).
Методы логического анализа применялись на основании классических представлений основоположников современной логики (Р. Карнап, Ч.С. Пирс, Б. Рассел, Г. Фреге), развитых в трудах отечественных ученых (В.Ф. Асмус,
Е.К. Войшвилло, Д.П. Горский, В.И. Маркин), а также в соответствии с рекомендациями, изложенными в учебных пособиях по логике для юристов (А.Д. Гетманова, К.К. Жоль, А.А. Ивин, Ю.В. Ивлеев, В.П. Малахов).
Особое внимание в диссертации уделено гносеологическим аспектам оценки достоверности заключения судебно-медицинского эксперта с учетом исследований по общей гносеологии и теории научного познания — эпистемио-логии (Н.В. Бряник, Г.А. Геворкян, Д. Гильдебрант, В.Н. Горелова, Э. Гуссерль, В.П. Кохановский, Т. Кун, И. Лакатос, М.К. Мамардашвили, И.П. Меркулов, Н.Ф. Овчинников, К. Поппер, B.C. Степин, А.Н. Уайтхед, П. Фейерабенд, П.А. Флоренский).
Теория функциональной системы в работе применена в классическом изложении ее основоположника академика АН СССР П.К. Анохина.
При изучении вопросов о процессуальном статусе судебно-медицинского эксперта, об объектах и предмете судебно-медицинской экспертизы, системе методов экспертного исследования, о форме и содержании заключения эксперта, об оценке его относимости, допустимости и достоверности использовались работы как по общей (В.Д. Арсеньев, А.Р. Белкин, СВ. Бородин, А.И. Винберг, А.Б. Дулов, В.Г. Заблоцкий, В.Н. Махов, И.В. Овсянников, Ю.К. Орлов, А.Я. Палиашвили, А.К. Педенчук, Р.Д. Рахунов, Е.Р. Российская, А.А. Эйсман), так и по специальной теории судебной экспертизы (А.П. Ардашкин, И.Г. Вермель, И.А. Гедыгушев, Э.С. Гордон, В.В. Колкутин, B.C. Мельников, А.А. Мохов, В.Л. Попов, В.В. Сергеев, А.А. Солохин, Ю.И. Соседко и др.).
Научная новизна исследования определяется современной процессуальной основой, главной составной частью которой является новый УПК, а также примененным впервые для оценки заключения судебно-медицинского эксперта междисциплинарным подходом, обеспечивающим взаимообусловленность, взаимодополнение и взаимосвязь в процессе доказывания элементов теории судебных доказательств, логики, гносеологии, теории функциональной системы, общей и специальной теорий судебной экспертизы. Автором разработан алго-
ритм оценки заключения судебно-медицинского эксперта, включающий критерии его относимости, допустимости и достоверности. Процесс оценки заключения судебно-медицинского эксперта рассмотрен в аспекте теории функциональной системы. При этом автором подчеркнуты важность участия специалиста в области судебной медицины в оценке заключения эксперта и значение самооценки судебно-медицинским экспертом данного им заключения.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что научные выводы автора могут быть использованы для дальнейших исследований в области теории уголовного процесса, в частности, для развития учения о доказательствах и доказывании, а также найти применение для разработки законопроектов. Материалы диссертации могут быть использованы в следственной и судебной практике, в учебной и учебно-методической работе юридических ВУЗов и факультетов при преподавании дисциплины «Уголовный процесс», а также на курсах повышения квалификаций работников юридической сферы.
В соответствии с результатами проведенного исследования на защиту выносятся следующие основные положения:
Для правильной оценки заключения судебно-медицинского эксперта в современных условиях недостаточно специальных знаний в области юриспруденции, которыми обладает субъект доказывания; здесь требуется междисциплинарный подход, позволяющий применить не только знания в области теории судебных доказательств, логики, гносеологии, теории функциональной системы, общей и специальной теорий судебной экспертизы, но и сопоставить между собой выводы и мнения нескольких лиц, обладающих специальными судебно-медицинскими знаниями.
Обоснована идея о том, что реализация принципа состязательности при доказывании по уголовным делам предполагает достижение разумного баланса интересов всех участников уголовного судопроизводства в процессе функцио-
нирования сложной системы, направленной на адекватную оценку заключения судебно-медицинского эксперта.
3. Показано, что системообразующим фактором данной функциональной системы является результат, в качестве которого выступает относимое, допустимое и достоверное заключение судебно-медицинского эксперта. Достижение необходимого результата при оценке заключения судебно-медицинского эксперта зависит не только от мыслительной деятельности судей, присяжных заседателей, прокурора, следователя, дознавателя, но и от реализации процессуального статуса подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, а также их представителями в аспекте влияния на оценку данного доказательства.
4. Высказаны новые аргументы в пользу того, что существенную помощь при оценке заключения судебно-медицинского эксперта субъектам доказывания и адвокатам может оказать специалист в области судебной медицины, потенциальные возможности которого в настоящее время при доказывании по уголовным делам остаются во многом нереализованными.
Доказано, что достижению должного результата оценки заключения судебно-медицинского эксперта может содействовать его самооценка, представляющая собой мыслительную (непроцессуальную) деятельность судебно-медицинского эксперта, направленную на установление соответствия данного им заключения критериям относимости, допустимости, достоверности.
Предложен алгоритм оценки относимости заключения судебно-медицинского эксперта, включающий последовательность целенаправленных действий субъектов доказывания:
- исключение факторов, определяющих неотносимость заключения судебно-медицинского эксперта, как внутренних, тем или иным образом зависящих от лиц, назначивших и производящих экспертизу, так и внешних, не зависящих от действий названных лиц;
- анализ критериев относимости заключения судебно-медицинского эксперта с точки зрения: 1) значения для дела обстоятельств, устанавливаемых с помощью заключения судебно-медицинского эксперта; 2) значения заключения судебно-медицинского эксперта для установления данных обстоятельств.
Разработан алгоритм оценки допустимости заключения судебно-медицинского эксперта, образованный как общими (родовыми) критериями: независимость и компетентность судебно-медицинского эксперта; объективность, всесторонность и полнота исследований, проводимых с использованием современных достижений науки и техники; соблюдение процессуального порядка назначения и производства экспертизы; соблюдение прав и свобод человека и гражданина, так и частными (видовыми) критериями.
Подтверждено, что наиболее сложным элементом мыслительной деятельности субъектов доказывания является оценка достоверности заключения судебно-медицинского эксперта. Эта сложность обусловлена сочетанием трех гносеологических моделей (объективистско-реалистская, конструкционистская, символическая), которые соответствуют специфическому отношению субъектов уголовного судопроизводства к процессу познания, знанию, истине и, следовательно, к оценке достоверности заключения судебно-медицинского эксперта.
Составлен алгоритм оценки заключения судебно-медицинского эксперта, соответствующий особенностям познавательных процессов участников уголовного судопроизводства и включающий критерии, характеризующие достоверность заключения судебно-медицинского эксперта в рамках объективист-ско-реалистской, конструкционистской и символической гносеологических моделей.
Проблемы теории доказательств в современной уголовно-процессуальной науке
Новая идеология доказательственного права, определяющая соответствие назначения уголовного судопроизводства конституционным принципам, гарантирующим права и свободы человека и гражданина, обусловливает необходимость новых подходов к рассмотрению правовых и методологических основ оценки доказательств, в частности, заключения судебно-медицинского эксперта.
Доказательства и доказывание являются важнейшими правовыми институтами в системе норм уголовного судопроизводства, содержание норм о доказательствах и доказывании определяется типом уголовного процесса1.
При определении правовых основ оценки заключения судебно-медицинского эксперта важно отметить, что нормы доказательственного права в настоящее время содержатся в Конституции РФ, в ч. 2 ст. 50 которой определено, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Конституционный уровень доказательственного права определяет тот факт, что при рассмотрении различных вопросов доказывания по уголовным делам большое значение придается определениям и постановлениям Конституционного Суда РФ. Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 18 июня 2004 г. № 204-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Будаева Цогта Нацагдоржеви-ча на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 283 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» Конституционный Суд РФ установил: «Принятие судом — в целях осуществления правосудия и на основании указанной и других регулирующих собирание доказательств норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации — решения о получении доказательств, предназначенных для проверки уже имеющихся в деле доказательств, не препятствует сторонам обвинения и защиты использовать на началах состязательности и равноправия любые предусмотренные законом средства отстаивания своих интересов в суде, включая дачу ими предложений по кругу и формулировке вопросов эксперту, право возражать против получения и исследования таких доказательств в судебном следствии, а также оспаривать их допустимость, относимость и достоверность»2.
Основополагающее значение в установлении процессуального порядка доказывания, в частности, оценки доказательств принадлежит Уголовно-процессуальному кодексу РФ (далее — УПК). Вместе с тем следует подчеркнуть, что отдельные статьи УПК сформулированы бланкетным способом, что требует обращения для их правильного применения к другим законодательным актам, в частности, при рассмотрении вопросов процессуального статуса эксперта — к нормам Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее — Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ).
В Федеральном законе от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ заслуживает внимание ст. З, в которой указано: «Правовой основой государственной судебно-эксперт ной деятельности являются Конституция Российской Федерации, настоящий Федеральный закон, Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, Таможенный кодекс Российской Федерации, Налоговый кодекс Российской Федерации, законодательство Российской Федерации о здравоохранении, другие федеральные законы, а также нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, регулирующие организацию и производство судебной экспертизы». В аспекте оценки заключения судебно-медицинского эксперта важно подчеркнуть, что в данной статье в качестве правовой основы государственной судебно-экспертной деятельности названо законодательство Российской Федерации о здравоохранении.
В первую очередь, речь идет об Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (далее — Основы). В ст. 52 Основ установлено: «Судебно-медицинская экспертиза производится в медицинских учреждениях государственной системы здравоохранения экспертом бюро судебно-медицинской экспертизы, а при его отсутствии — врачом, привлеченным для производства экспертизы, на основании постановления лица, производящего дознание, следователя, прокурора или определения суда.
Судебно-психиатрическая экспертиза производится в предназначенных для этой цели учреждениях государственной системы здравоохранения.
Гражданин или его законный представитель имеет право ходатайствовать перед органом, назначившим судебно-медицинскую или судебно-психиатриче-скую экспертизу, о включении в состав экспертной комиссии дополнительно специалиста соответствующего профиля с его согласия.
Порядок организации и производства судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз устанавливается законодательством Российской Федерации.
Оценка доказательств как элемент процесса доказы вания
Оценка доказательств является важным элементом процесса доказывания. Доказывание — разновидность практической познавательной деятельности. Поэтому целью доказывания всегда является познание всех существенных обстоя тельств, имеющих значение для принятия правильного решения по уголовному делу .
В ст. 85 УПК РФ определено: «Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса».
Любое конкретное событие, каким бы оно не представлялось простым, в действительности характеризуется множеством признаков, неравноценных для достижения цели доказывания. В.Н.Кудрявцев применительно к конкретному преступлению выделяет четыре категории признаков: 1) «все» признаки данного деяния; 2) признаки, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела; 3) признаки, имеющие уголовно-правовое значение; 4) признаки, имеющие значение для квалификации преступления50. Процесс доказывания состоит из нескольких элементов. В юридической литературе можно встретить немало источников, в которых в качестве элементов процесса доказывания названы: собирание сведений о событии, их процессуальное закрепление, проверка и оценка доказательств. Вместе с тем, по мнению С.А.Шейфера, содержание деятельности, по собиранию доказательств не исчерпывается восприятием следов преступления, отражением их в сознании следователя. Необходимо, чтобы полученная информация была зафиксирована надежным образом. Поэтому фиксация (закрепление) доказательств - это не самостоятельный этап, а завершающий элемент собирания доказательств51. Данное мнение представляется вполне обоснованным.
Важно подчеркнуть, что все три элемента находятся в тесной взаимосвязи, так как характеризуют с содержательной стороны единый процесс доказывания. Очевидно, что при собирании доказательств присутствуют элементы их проверки и оценки, без чего трудно представить рациональную деятельность субъектов доказывания на различных стадиях уголовного процесса. Однако каждый элемент процесса доказывания имеет и специфические черты. При сравнении собирания доказательств с проверкой и оценкой особенности каждого из элементов видны достаточно отчетливо. Несколько сложнее дифференцировать проверку и оценку доказательств.
Согласно ст. 87 УПК проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Проверка доказательства включает как логический анализ содержащихся в нем сведений, в том числе путем сопоставления с содержанием уже имеющихся доказательств, так и проведение на основе такого анализа необходимых следственных или судебных действий. Процесс проверки доказательства может начинаться уже в момент его получения, например путем постановки допрашиваемому лицу уточняющих вопросов. Сопоставление доказательства с другими имеющимися в деле данными происходит в течение всего производства по делу .
Цель проверки доказательств — выяснить доброкачественность собранного по делу материала. Тем самым создаются предпосылки для определения значения каждого доказательства в отдельности и всей их совокупности, что составляет существо оценки доказательств53. При проверке доказательств акцент де лается на практическую деятельность лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда по исследованию доказательств.
В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела.
Оценка доказательств — это мыслительно-логическая деятельность субъектов доказывания.
Оценка доказательств происходит на всех этапах процесса доказывания и в то же время представляет собой относительно самостоятельный, заключительный этап. Именно оценка доказательств является основой принимаемых процессуальных решений54.
Правила оценки доказательств конкретизируют один из важных принципов уголовного судопроизводства — оценку доказательств по внутреннему убеждению, закрепленный в ст. 17 УПК, в которой определено: «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».
В.В. Сергеев конкретизирует цель оценки заключения судебно-медицинского эксперта как получение относимого, допустимого и достоверного заключения эксперта и предлагает использовать системный подход к оценке данного доказательства
Критерии относимости заключения судебно-медицин ского эксперта
В действующем российском уголовно-процессуальном законе отсутствуют нормативные определения понятий «относимость» и «допустимость» доказательств, в ч. 2 ст. 75 УПК перечислены доказательства, которые относятся к недопустимым. Отдельные процессуалисты считают необходимым введение в уголовно-процессуальный закон четких определений понятий относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, что, в частности, позволит более четко представить себе критерии оценки доказательства1.
Соотношение понятий относимости и допустимости доказательств, их последовательности, а также придание им процессуальной значимости могут быть различными. Исходя из альтернативного характера оценки доказательства (относимое — неотносимое, допустимое — недопустимое) возможны четыре варианта сочетания указанных элементов: 1) доказательство относимое и допустимое; 2) доказательство относимое, но недопустимое; 3) доказательство неотносимое, но допустимое; 4) доказательство неотносимое и недопустимое.
Отечественные процессуалисты традиционно выделяют относимость дока-зательства как первый этап доказывания . В этом, безусловно, есть своя логика, так как если сравнить между собой различные элементы оценки доказательств, то сложность и трудоемкость их нарастает по шкале: относимость — допустимость — достоверность.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что оценка относимости отдельных доказательств может меняться в ходе расследования и разрешения конкретного уголовного дела, Так, если относимость прямых доказательств всегда очевидна, то этого нельзя сказать о косвенных доказательствах. Г.М. Резник по этому поводу пишет: «Признанию относимости прямого доказательства не препятствует сомнение в его достоверности; оно относимо по своему содержанию даже в случаях заведомой ложности показаний обвиняемого или свидетеля-очевидца»4. Трудности при решении вопроса об относимости косвенных доказательств вызваны тем, что каждому такому доказательству, взятому в отдельности, может быть дано несколько различных взаимоисключающих толкований. Поэтому решение вопроса об относимости косвенного доказательства вначале выступает в форме предположительного суждения о его возможной связи с подлежащими установлению обстоятельствами. И только в процессе дальнейшего расследования по делу можно сделать вывод об относимости либо неотносимости доказательства5. Следовательно, последовательный и направленный характер мыслительной деятельности субъектов доказывания в процессе оценки может дополняться принципом «обратной связи» в отношении принятия решения об относимости доказательства.
Процессуальная значимость относимости и допустимости доказательства может зависеть от специфики национального доказательственного права. К.Ф. Гуценко, Л.В. Головко, Б.А. Филимонов отмечают, что специфика английского доказательственного права заключается в том, что основным критерием для признания того или иного доказательства допустимым является не соблюдение закона или иных правовых предписаний при его получении, а внутренние качества самого доказательства, его способность доказать обстоятельства, подлежащие установлению в ходе судебного разбирательства. Если для уголовного процесса в странах континентальной Европы или США требование соблюдения норм права при собирании доказательств стало своеобразной «самоцелью», то в Англии дело обстоит иначе. В соответствии с преобладающей английской трактовкой ключевыми свойствами доказательства признаются не его допустимость, а относимость и достоверность6.
Вопросы об относимости и допустимости доказательств не утратили своей актуальности и для современного российского уголовного процесса. При этом можно констатировать определенное единство мнений ученых-процессуалистов в отношении понятия «допустимость», чего нельзя сказать о понятии «относимость», по поводу которого существуют разные точки зрения. Одни авторы считают, что относимость — это признак доказательства , другие называют ее свойством8, третьи полагают, что относимость — это критерии оценки, которым должно соответствовать каждое из доказательств, используемых следователем, прокурором, судом для обоснования выводов по делу .
СВ. Некрасов отмечает, что признаки и критерии — понятия близкие. Но если признаки более соотносимы с обнаружением фактов, то критерии — с самой оценочной деятельностью. Логически завершающим звеном оценки законности получения доказательства является применение научно, а также практически обоснованных критериев
Н.А. Громов, С.А. Зайцева считают, что требование относимости доказательств складывается из двух критериев: значение для дела обстоятельств, устанавливаемых доказательствами, и значения этих доказательств для установления таких обстоятельств. Указанные авторы определяют относимость доказательств следующим образом: «Относимость доказательств — внутренне присущее свойство доказательств, выражающее объективную связь фактических данных с обстоятельствами исследуемого конкретного уголовного дела, которые были приобретены их носителем в результате взаимодействия с выясняемым по делу фактом и обладают в силу этого способностью указывать на этот факт»
Гносеологические аспекты оценки достоверности заключения судебно-медицинского эксперта
При разработке критериев достоверности заключения судебно-медицинского эксперта необходимо учитывать гносеологические аспекты достоверности — вопросы о том, как осуществляется процесс познания в уголовном судопроизводстве и насколько адекватны его результаты.
В последнее время при анализе процесса накопления знаний принято опираться на исследования видных ученых, таких как Т. Кун, И. Лакатос, К. Поп-пер, П. Фейерабенд1. Отдавая дань глубокому уровню разработки данными исследователями вопросов философии науки, в нашем исследовании мы придерживаемся взглядов на рост знаний, представленных в работах отечественных методологов науки. Так, Н.Ф. Овчинников, на наш взгляд, справедливо отмечает, что в историческом процессе роста знаний разрушение всего существующего, ранее созданного, просто бесплодно. Следование таким идеям создает невосполнимые разрывы в естественной жизни людей или в творимых ими ин-теллектуальных процессах . В своей книге Н.Ф. Овчинников приводит следующий важный отрывок из работы И.В. Кузнецова «Принцип соответствия в современной физике и его философское значение»: «Теории, справедливость которых экспериментально установлена для той или иной области физических явлений, с появлением новых более общих теорий не устраняются как нечто ложное, но сохраняют свое значение для прежней области явлений, как предельная форма и частный случай новых теорий». Это является существенным моментом при рассмотрении вопроса об оценке достоверности заключения судебно-медицинского эксперта, поскольку судебная медицина является теоретической основой экспертных исследований и выводов, ее многовековая история в полной мере демонстрирует процесс накопления знаний, который не сопровождается их «отбрасыванием» или разрушением, а, наоборот, характеризуется синтезом предшествующего и нового знания, при котором прежние области явлений выступают как предельная форма и частный случай новых теорий.
М.С. Строгович указывал на то, что, производство по уголовному делу часто начинается с более или менее высокой степени вероятности того, что совершено преступление и совершило его данное лицо, но окончательное разрешение дела, окончательный приговор, признающий подсудимого виновным, может быть постановлен лишь тогда, когда вероятность превратилась в досто-верность . Он отмечал, что устанавливаемые судом факты в процессе их исследования представляются сперва лишь более или менее вероятными, и лишь в результате их исследования эта вероятность превращается в достоверность4.
B.C. Бурданова отмечает, что учеными и практиками признается, что исследованием, проводимым в судебном процессе, достигается объектиная истина, т.е. познается преступное событие и виновность лица, его совершившего. К такому выводу, убеждению приходят сначала следователь, прокурор, надзирающий за следствием, а затем суд. Убеждение основывается на доказательствах. Но доказательство — только средство для установления истины, средство которое может быть хорошим или плохим, достаточным или недостаточным, подлинным или сфальсицированным.
Само убеждение (внутреннее убеждение) — это психическое состояние познающего субъекта, оно может соответствовать объективно истинному результату познавательной деятельности, а может и не соответствовать. В убеждении следователя, прокурора, суда всегда имеется субъективный элемент, формирующийся на личном отношении этих лиц к событию преступления, на их жизненном и профессиональном опыте, с учетом их психологических данных. Да и в самом термине «истинный, объективный» (т.е. верный или достоверный, как чаще говорят) заложен элемент сомнения: достаточно верный. Вот эту достаточность и приходится каждый раз определять5.
Н.А. Громов, С.А. Зайцева, А.Н. Гущин отмечая тот факт, что в УПК РФ отсутствует определение достоверности, приводит в качестве примера ст. 105 УПК Республики Беларусь 1999 г., согласно которой достоверными признаются доказательства, если они соответствуют действительности6.
В новом УПК отсутствует понятие «истина», а как следует из анализа философских источников понятия «достоверность» и «истина» являются неразрывно связанными. Поэтому через такой элемент оценки доказательств как достоверность истина незримо присутствует в уголовно-процессуальном законе. Безусловно, понятие «достоверность» с большим трудом поддается однозначной интерпретации, но присутствие его в УПК диктует необходимость подобной интерпретации. Представляется, что для этого следует рассмотреть гносеологические аспекты достоверности.
В настоящее время имеется достаточно обширная философская литература, посвященная различным аспектам теории познания, в которых возможные способы познания (разум, чувства, интуиция) рассматриваются с различных то чек зрения . Приведенный далеко неполный перечень источников свидетельствует, с одной стороны, о том, что вопросы теории познания не утратили в настоящее время своей актуальности, с другой стороны, — о необходимости определенной систематизации гносеологических концепций. На наш взгляд, данная задача успешно решена в рамках исследования, проведенного Н.В. Бряник8. Автор исходит из того, что какой бы оригинальностью ни отличались воззрения того или иного мыслителя по вопросам гносеологии, их можно отнести к одной из трех принципиально возможных основных гносеологических моделей (ОГМ): 1-я ОГМ — объективистско-реалистская, 2-я ОГМ — конструкционистская, 3-я ОГМ — символическая. При рассмотрении каждой ОГМ Н.В. Бряник анализирует важные гносеологические понятия — «познание», «знание», «истина». Учитывая существенное значение указанных понятий для анализа гносеологического аспекта оценки достоверности заключения судебно-медицинского эксперта, подход, разработанный Н.В. Бряник, заслуживает детального рассмотрения.
Объективистско-реалистская гносеологическая модель «1-я ОГМ» находится в тесной связи с платоновско-аристотелевской традицией, философией марксизма-ленинизма и позитивизма.
