Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие морального вреда и определение размеров его компенсации 12
1.1. Из истории возмещения морального вреда в уголовном судопроизводстве .12
1.2. К понятию морального вреда в уголовном процессе 29
1.3. Критерии определения размера компенсации морального вреда в уголовном процессе 42
Глава 2. Проблемы компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений 64
2.1. Гражданский иск о компенсации морального вреда в уголовном процессе 64
2.2. Иные формы компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений 108
Глава 3. Компенсация морального вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов 122
3.1. Проблемы компенсации морального вреда лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности 122
3.2. Перспективы расширения сферы ответственности государства за моральный вред, причиненный при производстве по уголовному делу 167
Заключение 181
Список использованной литературы 185
Приложения 202
- Из истории возмещения морального вреда в уголовном судопроизводстве
- Критерии определения размера компенсации морального вреда в уголовном процессе
- Гражданский иск о компенсации морального вреда в уголовном процессе
- Проблемы компенсации морального вреда лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности
Введение к работе
Понимание сути тех значительных изменений, происходящих в нашем обществе в последнее десятилетие XX века во многом можно почерпнуть из содержания Конституции Российской Федерации, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. В статье 2 основного закона нашей страны, в частности, сказано: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью". Обязанность же защищать права и свободы гражданина возлагается на государство. Это предполагает наличие соответствующей правовой системы государства, охраняющей как материальную, так и нематериальную стороны жизни человека.
В отечественном праве охране неимущественных прав личности, в отличие от имущественных, до последнего времени уделялось не так много внимания. Только с начала 1990-х годов в нашей стране начал формироваться институт материальной компенсации морального вреда (физических и нравственных страданий), ставший ведущей правовой формой защиты неимущественных прав и других нематериальных благ гражданина. С 1 января 1995 г, действует Гражданский кодекс РФ (Часть 1), глава 8 которого специально посвящена защите нематериальных благ человека. Относящаяся к этой главе ст. 151 ГК РФ предоставляет гражданину право требовать через суд денежную компенсацию за моральный вред, причинённый посягательством на его личные неимущественные права и другие нематериальные блага.
Разумеется, основным механизмом реализации права граждан на такую компенсацию является гражданский процессуальный порядок. Вместе с тем, следует отметить, что есть две группы лиц, связанных со сферой уголовного судопроизводства, представителям которых приходится испытывать наиболее тяжелые моральные страдания.
Во-первых, достаточно очевидно, что самыми серьёзными противоправными посягательствами, соответственно, причиняющими пострадавшему наиболее глубокие физические и нравственные страдания, являются деяния, подпадающие под признаки преступления. Во-вторых, неизбежные ошибки правоохранительных органов в процессе выявления лиц, совершивших преступные деяния, влекут острейшие душевные переживания и у лиц, безвинно привлеченных к уголовной ответственности. Несомненно, что и "жертвы преступлений", и "жертвы правосудия" заинтересованы, по возможности, в максимально быстром получении компенсации за причинённый им моральный вред. В этой ситуации вполне логичным представляется создание непосредственно в рамках уголовного процесса достаточно простых, и в тоже время надёжных механизмов, позволяющих в предельно короткие сроки и с наименьшими затратами времени и сил компенсировать моральный вред, причинённый как потерпевшим от преступлений, так и пострадавшим от судебно-следственных ошибок. Не случайно, действующее законодательство допускает возмещение этим лицам материального ущерба в уголовно-процессуальном порядке, в соответствии, прежде всего, с положениями ст.ст. 29, 58-1 УПК РСФСР (во втором случае такой порядок блокируется с административной процедурой).
Однако, приходится констатировать, что с 3 августа 1992 года1, в уголовно-процессуальное законодательство не внесено ни одного изменения или дополнения, которые отразили бы те значительные изменения, происходящие в сфере гражданского законодательства, связанные с формированием института материальной компенсации морального вреда. Лишь применительно к ст. 29 УПК РСФСР, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ №10 от 20 декабря 1994 г., потерпевшим от преступлений было позволено предъявлять
гражданский иск о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу. При этом вплоть до настоящего времени законодатель не дал ответов на массу вопросов уголовно-процессуального характера, возникших при рассмотрении таких исков на практике.
Лица же5 пострадавшие от правосудия, вынуждены тратить огромную массу времени и сил, чтобы полностью реализовывать своё право на компенсацию причинённого им вреда. Дело в том, что для возмещения реабилитированным морального и имущественного вреда существуют два разных пути: моральный вред (применительно к ст. 1100 ГК РФ) компенсируется в порядке гражданского судопроизводства, а материальный - в смешанном уголовно-процессуальном и административном порядке. Во втором случае такой комбинированный порядок вытекает из продолжающих действовать Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причинённого гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей", утверясдённого им "Положения о порядке возмещения ущерба, причинённого гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда"1 и межведомственной Инструкции от 2 марта 1982 г. по применению данного Положения .
Таким образом, с одной стороны оптимизация судопроизводства, а с другой стороны, интересы пострадавших как от преступлений, так и от судебно-следственных ошибок, требуют серьёзного совершенствования действующего уголовно-процессуального законодательства с целью созданию эффективно действующих механизмов компенсации морального вреда, причинённого указанным лицам.
Достаточно молодой возраст формирующегося института денежной компенсации морального вреда во многом предопределяет отсутствие серьёзных теоретических разработок по этому поводу как в гражданском праве, так и в сфере уголовного судопроизводства. В области компенсации морального вреда вообще, прежде всего в периодаческих изданиях, опубликовано большое количество работ таких правоведов-цивилистов, как М.Я.Шиминова, Н.С Малеин, М.Н.Малеина, А.В Шичанин, В Жуйков, А.М.Эрделевский (последним уже написаны и первые работы монографического характера). При этом, указанные специалисты в области гражданского права иногда лишь косвенно, очень мало и крайне фрагментарно касались проблем компенсации морального вреда в сфере уголовного судопроизводства. Учёные же, специализирующиеся в области уголовного процесса, ГТ.Яни, В.Я.Понарин в своих работах обращались к этой теме также попутно и ещё до принятия ныне действующего Гражданского кодекса РФ. Н.В .Кузнецова в своём диссертационном исследовании рассмотрела только проблемы компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений, оставив без внимания вопросы, связанные с компенсацией вреда жертвам судебно-следственных ошибок.
Отсутствие должного внимание как к теоретическим, так и к практическим проблемам компенсации морального вреда в уголовном процессе и предопределило выбор темы диссертации.
Целью исследования является: разработка теоретических положений, относящихся к вопросам компенсации морального вреда в уголовном судопроизводстве; выработка практических рекомендаций, направленных на законодательное создание в уголовном процессе эффективно работающих механизмов компенсации морального вреда лицам пострадавшим и от преступлений, и от правосудия.
Соответственно, задачами исследования являются:
исследовать историческую взаимосвязь института компенсации морального вреда и уголовного судопроизводства;
раскрыть понятие морального вреда применительно к уголовному процессу;
выяснить условия компенсации морального вреда и определить критерии оценки его размера в уголовном процессе;
выявить уже действующие и возможные в будущем формы компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений;
определить условия, при которых возможно рассмотрение гражданского иска о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу;
установить правовые обоснования добровольной компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений;
уточнить основания ответственности государства независимо от вины причинителя вреда за моральный вред, причинённый незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда;
предложить возможную процедуру компенсации морального вреда в рамках уголовного судопроизводства лицам, подвергнувшимся незаконному уголовному преследованию;
сформулировать предложения по совершенствованию действующего порядка компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений и пострадавшим от судебно-следственных ошибок.
Методологическую базу исследования составляют диалектический метод научного познания, общенаучные и частнонаучные методы теоретического анализа, такие как исторический, логический, сравнительно-правовой, статистический, социологический, системно-структурный.
Нормативной базой исследования являются Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-процессуальное, гражданское, гражданско-процессуальное законодательство, руководящие разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ.
Теоретической основой исследования являются труды российских учёных по общей теории государства и права, по уголовно-процессуальному, уголовному, гражданскому, гражданско-процессуальному праву.
Эмпирической основой исследования послужили результаты опубликованной практики Верховного Суда РФ по вопросам темы диссертации, материалы обобщения 600 уголовных дел, связанных с посягательствами на неимущественные права и другие нематериальные блага граждан. Указанные дела были рассмотрены Николаевским федеральным судом Волгоградской области и Гатчинским федеральным судом Ленинградской области в 1997г.
Кроме того, автором проведено анкетирование 79 работников МВД, прокуратуры и суда г.Гатчины Ленинградской области по практике применения компенсации морального вреда в уголовном процессе.
В диссертации впервые предпринята попытка комплексного изучения основных проблем, возникающих в сфере уголовного судопроизводства в связи с компенсацией морального вреда как потерпевшим от преступлений, так и лицам, подвергнувшимся незаконному уголовному преследованию. В работе содержатся предложения, направленные на законодательное создание в рамках уголовного процесса простых и доступных механизмов компенсации морального вреда указанным лицам.
В качестве основных положений, представленных на защиту, можно выделить следующие.
Рассмотрение института компенсации морального вреда в уголовном процессе в качестве составной части более широкого института защиты имущественных и неимущественных прав личности в сфере уголовного судопроизводства, с внесением соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальный кодекс.
Сохранение действующего в уголовно-процессуальном законодательстве термина "моральный вред", под которым в уголовном праве и уголовном
процессе должно пониматься тоже самое, что и в гражданском праве, то есть физические и нравственные страдания.
Совершение любого преступления сопровождается физическими или нравственными страданиями для потерпевшего, что предполагает презумпцию причинения ему морального вреда.
Потерпевшие от всех видов преступлений, посягающих как на неимущественные, так и на имущественные права и блага граждан, должны иметь право на получение денежной компенсации причинённого им морального вреда.
Интересам разумности и справедливости отвечает установление границ размеров компенсации причинённого преступлением морального вреда, производных от максимального и минимального размеров уголовного наказания (в виде лишения свободы или исправительных работ) за соответствующий вид преступлений. Конкретный же размер такой компенсации должен определяться в вышеуказанных границах на основании критериев, установленных гражданским законодательством в ст.ст. 151, 1101 ГК РФ.
Гражданин, пострадавший от преступления, должен признаваться потерпевшим, как правило, одновременно с возбуждением уголовного дела. При этом ему должны разъясняться соответствующие права, в перечень которых должно входить и право на предъявление гражданского иска о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу.
По делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть потерпевшего, заявить в уголовном процессе гражданский иск о компенсации морального вреда должен иметь право только кто-то один из близких родственников погибшего.
Орган дознания, следователь, прокурор и суд должны принимать меры обеспечения только предъявленного гражданского иска о компенсации морального вреда.
Если гражданский иск о компенсации морального вреда остался непредъявленным, суд при постановлении приговора не должен обладать правом по собственной инициативе разрешать вопрос о компенсации морального вреда, причинённого преступлением.
При производстве по уголовному делу в качестве гражданских ответчиков, наряду с родителями, попечителями и другими гражданами и юридическими лицами, в силу закона несущими материальную ответственность за вред (материальный и моральный), причинённый преступными действиями обвиняемого, следует привлекать также и сопричинителей такого вреда, в случае их освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям.
Лица, совместно причинившие своими преступными действиями моральный вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. Суд вправе возложить на таких лиц ответственность в долях только по заявлению потерпевшего и в его интересах.
Подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, наряду с другими правами, должно разъясняться и их потенциальное право на компенсацию причинённого им морального вреда, в случае их последующей реабилитации.
Необходимым условием ответственности государства за моральный вред, причиненный гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде является постановление оправдательного приговора; прекращение уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления, а также за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления.
Ответственность государства за моральный вред, причинённый гражданину в вышеуказанных случаях незаконного уголовного преследования,
может возникнуть и при частичной реабилитации гражданина, однако перечень таких случаев должен быть определён нормативным путём.
Моральный вред, явившийся следствием самооговора
реабилитированного лица не должен подлежать возмещению, но только при условии, если такой самооговор не был вызван применением к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер.
Процедура компенсации морального вреда, причинённого гражданину незаконными действиями правоохранительных органов, должна регулироваться нормами уголовно-процессуального законодательства и протекать в судебном порядке.
Размеры денежных компенсаций, выплачиваемых из государственной казны реабилитированным лицам за причинённые им моральные страдания, должны устанавливаться государством законодательно.
Диссертация подготовлена на кафедре уголовного процесса и криминалистики юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, где осуществлены её рецензирование и обсуждение. Основные положения и выводы, изложенные в диссертации, нашли отражение в опубликованных статьях, в докладах, сделанных на совещаниях работников дознания и предварительного следствия Гатчинского УВД, прокуратуры и суда г.Гатчины. Практические рекомендации, содержащиеся в диссертационном исследовании, используются в повседневной судебной деятельности автора.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Из истории возмещения морального вреда в уголовном судопроизводстве
Институт материальной компенсации морального вреда в современном законодательстве России начал формироваться в начале 1990-х годов. В настоящее время в отечественном праве под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания, которые подлежат денежной компенсации в случае нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом (ст. 151 ГК РФ).
Необходимо отметить что, взыскание материальной компенсации за причиненные душевные переживания не является чем-то принципиально новым как для нашей страны, так и для зарубежных стран, во многих из которых эта компенсация давно предусмотрена и является неотъемлемой частью их правовых систем. Как известно, институт компенсации морального вреда является прежде всего предметом правового регулирования нормами гражданского права. Однако, совершенно очевидно, что подавляющее большинство случаев противоправных посягательств на нематериальные блага граждан одновременно образуют и состав уголовно-наказуемых деяний, что, по всей видимости, и предопределило тесную связь защиты идеальных благ человека и уголовного судопроизводства. В древние времена отсутствовало строгое разграничение между гражданским и уголовным правом и зачастую наказание, накладываемое на виновного в виде штрафа, взыскивалось полностью или частично в пользу потерпевшего. Такое взыскание, в случае его наложения за посягательство на неимущественные права личности, очевидно, можно рассматривать и как денежную компенсацию за физические и нравственные страдания, причиненные пострадавшему. В дальнейшем, с развитием правовой мысли и постепенным разделением гражданского и уголовного процесса, законодательства некоторых стран стали предусматривать для потерпевших возможность предъявления в уголовном деле гражданского иска о компенсации не только имущественного ущерба, но и моральных страданий.
Уже в Римском праве, традиционно делавшем главный акцент на защите имущественных прав граждан, намечалась тенденция и к защите нематериальной сферы жизни человека, то есть его здоровья, чести, достоинства. Установленные ещё Законом XII таблиц вознаграждения - за сломанную кость свободного человека 300 ассов, раба 150 ассов, за причинение обиды (нанесение побоев, оскорбительных ударов, без ранения) 25 ассов и т.д., были несомненной попыткой не только, выражаясь современным языком, возместить вред здоровью, но и материально компенсировать причиненные потерпевшему страдания1. За нарушение чужих неимущественных прав на виновного налагался денежный штраф, который шел целиком в пользу пострадавшего. Широкое распространение денежных выплат в пользу пострадавших имело несомненную прогрессивную роль, выступая в качестве замены существовавшего института кровной мести. "Законы XII таблиц сохраняют принцип талиона лишь при телесных повреждениях и то только тогда, когда стороны не договорятся о штрафе в пользу потерпевшего, причем штраф уже и в этом случае признается официальной заменой частной расправы"2. Общеизвестно, что судопроизводство стран Западной Европы складывалось под значительным влиянием Римского права. Его несомненные черты наследует, например, Салическая правда, устанавливающая, в частности, так называемый вергельд, который выплачивался осужденным в качестве выкупа за нанесенную потерпевшему обиду и распределялся так, что две трети его шли в пользу обиженного, одна треть - в пользу графа-судьи. Такса вергельда зависела от тяжести преступления, общественного положения обидчика и обиженного1.
В Уголовно-судебном Уложении императора Карла V, принятом в Германии в 1532г., более известном как "Каролина", упоминается Schmerzensgeld, существующий под этим же названием и в настоящее время институт денежного вознаграждения за боль и страдания. Размер Schmerzensgeld определяется судьей в зависимости от степени причиненной боли2.
По кодексу 1877г. потерпевшему от некоторых преступлений (именно оскорбление чести и телесное повреждение) было предоставлено право предъявить в уголовном суде требование о буссе, то есть о денежном вознаграждении с виновного в пользу потерпевшего, с установленным законом максимумом 3. Одновременно в немецком законодательстве появляются и ростки государственной заботы о лицах незаконно привлекавшихся к уголовной ответственности, в частности о тех кто неправомерно был лишен свободы. Принятый в Пруссии в 1776г. Закон гласил о том, что если лицо задерживалось, а потом оправдывалось, "...ему должны быть не только полностью возвращены понесенные издержки, но и выплачена денежная сумма в качестве определенной компенсации в соответствии со всеми обстоятельствами дела из фондов суда таким образом, чтобы оправданному лицу мог быть возмещен ущерб, который он понёс"1. В дальнейшем данное положение нашло своё продолжение в параграфе 847 Германского гражданского уложения, регламентирующем денежную компенсацию за страдания, явившиеся следствием нарушения телесной неприкосновенности, причинения вреда здоровью или незаконного лишения свободы. Под лишением свободы, в данном случае, понимается ограничение физической свободы, заключение в тюрьму или надевание наручников . Хотя в Германском гражданском уложении и не упоминается конкретно о возможности материальной компенсации за страдания, причиненные в иных случаях, тем не менее немецкая судебная практика допускает такую компенсацию в целях защиты и иных прав и благ личности3.
Критерии определения размера компенсации морального вреда в уголовном процессе
Согласно действующим в настоящее время нормам гражданского законодательства общими условиями компенсации морального вреда вообгце являются: 1) напичие морального вреда; 2) неправомерное действие причинителя вреда; 3) причинная связь между неправомерным действием и моральным вредом; 4) вина причинителя вреда.
Для компенсации морального вреда в уголовном процессе, как уже указывалось в предыдущем параграфе, дополнительным условием является не просто неправомерное действие причинителя вреда, а такое, которое бы нарушало уголовное законодательство, образуя тем самым состав преступления. Данное обстоятельство в значительной степени упрощает для пострадавших процесс доказывания своих исковых требований, поскольку противозаконность действия причинителя вреда и его вина входят в предмет доказывания по уголовному делу. Одновременно, наличие иска о компенсации морального вреда ставит перед уголовным судом дополнительные задачи, решение которых не предусмотрено непосредственными целями уголовного судопроизводства. Необходимым является решение вопросов о самом факте претерпевания морального вреда и о его причинной связи с совершенным преступлением.
Как известно, презумпция морального вреда прямо не предусмотрена в нашем законодательстве1. При компенсации морального вреда суды руководствуются уже упоминавшимся Постановлением Пленума Верховного Суда РФ №10 от 20 декабря 1994г., в котором в частности говорится: "Суду необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий..." Однако исследователями отмечается, что на практике суды фактически применяют презюмирование морального вреда, устанавливая факт неправомерного действия, предполагают и моральный вред им причиненный, рассматривая далее только вопрос о размере его компенсации в денежной форме2. Данное обстоятельство подтверждается и результатами нашего собственного обзора судебной практики. Так, из 130 изученных уголовных дел по которым предъявлялись иски о компенсации морального вреда, судом было отказано в удовлетворении только двух исков (см. приложение 2). При этом оба случая отказа были связаны не с отсутствием моральных страданий у потерпевшего, а с отсутствием закона, предусматривающего компенсацию морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав гражданина3. Соответственно, вполне обоснованным выглядит предложение о законодательном закреплении презумпции морального вреда4. Думается, что данное предложение заслуживает всяческой поддержки, особенно для случаев причинения физических и нравственных страданий преступлением.
Поскольку нормами морали по сравнению с уголовным законом регулируется значительно более широкая сфера общественных отношений, нами разделяется точка зрения ряда авторов о том, что совершение практически любого преступления сопровождается причинением морального вреда1. При наличии соответствующих изменений в законодательстве, которые позволили бы компенсировать моральный вред, причиняемый имущественными преступлениями, потерпевшие по всем уголовным делам могли бы претендовать на денежную компенсацию перенесенных ими физических и нравственных страданий.
Нынешнее же состояние законодательства создаёт определенные трудности для ирезюмирования морального вреда в уголовных делах, поскольку перед судьями нередко стоит достаточно непростая задача: прежде всего выяснить, на какие блага было направлено преступное посягательство: нематериальные или имущественные. Так, при рассмотрении дел о кражах суды в большинстве случаев отказывают потерпевшим в исковых требованиях о компенсации морального вреда, полагая, что посягательство направлено на имущественные права граждан. Однако, например, в случае совершения кражи личного имущества с незаконным проникновением в жилище, предусмотренной ст. 158 ч2 п."в" УК РФ, помимо посягательства на имущественные права налицо и нарушение неприкосновенности жилища и частной жизни, что естественно должно влечь компенсацию причиненного в связи с этим морального вреда.
Причинная связь между моральным вредом и совершенным преступлением не всегда так очевидна, как это может показаться на первый взгляд. Предполагая, что фактически любым преступлением потерпевшему причиняется моральный вред, под последним подразумеваются прежде всего душевные страдания, причинённые преступлением непосредственно. Однако, в некоторых случаях, при решении вопроса о размере компенсации может возникнуть вопрос и о причинении упоминаемого в предыдущем параграфе так называемого вторичного или опосредованного морального вреда, наличие которого может повлиять на увеличение размера взыскиваемой денежной суммы. Не так просто доказать, что возникшее у потерпевшего заболевание,, и появившиеся вместе с ним физическая боль и нравственные переживания по поводу болезни, связаны именно с нравственными страданиями от совершенного преступления. Вполне вероятно, что в этом случае могут потребоваться заключения судебно-медицинской, судебно-психиатрической, судебно-психологической экспертиз.
Поскольку степень вины причинителя вреда, в соответствии с положениями ст.ст. 151, 1101 ПС РФ, является одним из критериев для определения размера компенсации морального вреда, необходимо иметь четкое представление о формах вины и её подвидах, чтобы правильно их определять в каждом конкретном случае. Вина, то есть психическое отношение причинителя вреда к своим противоправным действиям и их последствиям может проявляться в форме умысла и неосторожности.
В первом случае, и в гражданском законодательстве, и в уголовном, в качестве подвидов умышленной формы вины рассматриваются прямой и косвенный умысел. "Преступление признаётся совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желало их наступления" (ст. 25 УК РФ). В случае же косвенного умысла будет сознательное допущение этих последствий либо безразличное к ним отношение.
Гражданский иск о компенсации морального вреда в уголовном процессе
Как известно, к последствиям преступления, наряду с социально-опасными изменениями общественных отношений, охраняемых уголовным законом, относится также и вред, причиняемый отношениям, охраняемым другими отраслями права, в частности, гражданским законодательством. Формой восстановления нарушенных преступлением гражданско-правовых отношений и, одновременно, важнейшей формой возмещения вреда, причиненного преступлением, является право потерпевшего предъявить к виновному лицу соответствующий гражданский иск. Действующим законодательством потерпевшему предоставляется возможность выбора в реализации такого права: предъявить иск либо в порядке гражданского судопроизводства, либо непосредственно в уголовном процессе. В последнем случае для того, чтобы решение по нему было принято судом при постановлении приговора по уголовному делу.
Достаточно очевидно, что институт гражданского иска в уголовном процессе по сути является комплексным уголовно-процессуальным правовым институтом, находящимся в тесной связи с уголовным правом, гражданским процессом и гражданским правом1. Кроме того, исковая форма защиты права в уголовном процессе, в отличие от гражданского, имеет целый ряд существенных особенностей.
С одной стороны, юридическая природа обязанности виновного лица нести ответственность по гражданскому иску, заявленному как в гражданском, так и в уголовном процессе, бесспорно является гражданско-правовой. При этом, гражданское судопроизводство в первую очередь предполагает диспозитивность, то есть наличие у участников процесса возможности свободно распоряжаться своими правами. В то же время, действующий в уголовном судопроизводстве принцип публичности, напротив, подразумевает обязанность специально уполномоченных государственных органов и должностных лиц принимать определенное решение по делу независимо от воли лиц, интересы которых затронуты преступлением.1 Это, в свою очередь, не могло не отразиться и на исковой форме защиты права, действующей в уголовном процессе. Среди явных признаков влияния принципа публичности на институт гражданского иска в уголовном деле можно выделить следующие: 1) Осуществление процесса доказывания иска в уголовном судопроизводстве производится по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством ( ч.5 ст.29 УПК РСФСР), при том, что в гражданском процессе каждая из сторон сама доказывает обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований, и сама представляет суду соответствующие доказательства. 2) Обязанность органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда принять меры по обеспечению предъявленного или возможного в будущем гражданского иска ( ч.1 ст. 30 УПК РСФСР). 3) Наличие у прокурора возможности предъявить или поддержать предъявленный потерпевшим гражданский иск, если этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав граждан (ч.З ст.29, ч.5 ст.248 УПК РСФСР). 4) Обязанность следователя разъяснять потерпевшему, понесшему ущерб от преступления, право на предъявление гражданского иска в уголовном деле (ст. 137 УПК РСФСР). 5) Зависимость в принятии окончательного решения по иску от результатов рассмотрения уголовного дела: решение о возмещении ущерба в уголовном деле может быть принято только при вынесении обвинительного приговора (ст.310 УПК РСФСР). Последнее обстоятельство вынуждает потерпевшего, в случае оправдания подсудимого в связи с отсутствием в его действиях состава преступления или прекращения судом дела по нереабилитирующим основаниям, дополнительно обращаться с иском в порядке гражданского судопроизводства. На момент принятия (27 октября 1960г.) и ввода в действие (1 января 1961 г.) Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, продолжающего действовать и в настоящее время, отечественное законодательство, как известно, не предусматривало возможности материальной компенсации морального вреда. Поэтому неудивительно, что в указанном кодексе была предусмотрена возможность предъявления в уголовном деле иска только о возмещении материального вреда, причиненного преступлением (ст.29 УПК РСФСР). С введением с 3 августа 1992г. на территории Российской Федерации Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (ст. 131), а затем с принятием части первой Гражданского кодекса РФ (ст. 151), у потерпевших от преступлений появилось очевидное материальное право на денежную компенсацию причиненного им морального вреда, но процессуальная реализация данного права предусматривалась законом только в рамках гражданского судопроизводства. Отсутствие какой-либо адекватной реакции уголовно-процессуального законодательства на указанные существенные изменения, происходящие в области гражданского законодательства России, неизбежно поставили перед правоприменительной практикой вопрос о допустимости предъявления в уголовном процессе иска и о компенсации морального вреда, причиненного преступлением. Подавляющее большинство доводов, приводимых в поддержку гражданского иска о возмещении материального вреда в уголовном процессе, могут служить подтверждением целесообразности рассмотрения в нём и иска о компенсации морального вреда1. Среди преимуществ такого рассмотрения хотелось бы выделить следующие: 1) Наиболее быстрое возмещение вреда, причиненного потерпевшему преступлением. 2) Наличие благоприятных условий для достаточно всестороннего исследования доказательств по иску, когда решение по нему принимается судьёй наиболее полно информированным обо всех обстоятельствах и особенностях совершенного преступления. 3) Исключение параллелизма в работе судов и, во многом, искусственного создания дополнительных дел для гражданского судопроизводства. 4) Получение потерпевшим (гражданским истцом) существенной поддержки в лице следователя и прокурора, которые, изобличая виновного в совершенном преступлении, тем самым подтверждают и основательность требований потерпевшего. Одновременно и государственный обвинитель приобретает союзника в лице гражданского истца, содействующего ему в поддержании обвинения.
Проблемы компенсации морального вреда лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности
Характеризующие уголовно-процессуальную деятельность отношения определенных Мер государственного принуждения к лицам, Не исполняющим требования закона или для предупреждения такою неисполнения. Среди других отраслей публичного права уголовный процесс выделяется достаточно широким набором способов государственного принуждения, зачастую связанных с существенными ограничениями прав и свобод личности. Для любой меры уголовно-процессуального принуждения присуща возможность её использования независимо от воли и желания лица к которому она применяется. Использование таких мер может происходить практически на всех стадиях уголовного процесса. Сфера уголовного судопроизводства безусловно являйся той областью общественных отношений, где законом допускается наиболее серьёзное вторжение государства в личную жизнь граждан.
Вместе с тем, уголовное судопроизводство, как и любая другая сфера деятельности человека не застрахована от возможных ошибок. Это во многом связано и с тем, что эвристическая в значительной части деятельность по раскрытию и расследованию преступлений невозможна, если не позволить ищущему рисковать, принимать решения в условиях недостаточной информационной определённости1. К сожалению, при осуществлении такой деятельности, наряду с ошибками, должностные лица иногда допускают и сознательное злоупотребление своими властными полномочиями, например, используют неправомерные по форме и безнравственные но существу методы доказывания, іак, за ІУУЛ\ за нарушение норм уголовно-процессуальною законодательства привлечено к ответственности свыше 2700 сотрудников органов внутренних дел". С одной стороны, возможные ошибки и злоупотребления в наибольшей степени могу г отразиться на правах и законных интересах лиц, вовлекаемых в орбиіу уголовного судопроизводства в качестве обвиняемых (подозреваемых, подсудимых, осужденных). А с другой стороны, именно в отношении этих лиц в уголовном процессе возможно применение наиболее суровых мер принуждения, таких, например, как задержание но подозрению в совершении преступления (ст. 122 УПК РСФСР), заключение иод стражу (ст. vo ухиь г /ЧЛ г).
Ошибки при осуществлении правосудия дорого обходятся как отдельной личности, так и обществу в целом. Нарушение справедливости в той сфере, іде она должна быть в первую очередь, негативно влияет на душевное состояние человека, порождаеі неуважение к закону и должностным лицам, серьёзно бьёт по общественным ценностям и престижу государства. Поэтому идея ответственности государства за действия своих правоохранительных органов уже не одно столетие занимает умы правоведов самых разных стран3. Не оставались в стороне от обсуждения этой идеи и российские юристы. Хотя теория ответственности государства за ущерб, причинённый при осуществлении правосудия, в дореволюционной России так Й не нашла своего отражения на практике, немало видных отечественных правоведов уже в то время выступали за установление такой государственной ответственности. Такие известные учёные как Гі.И.Люблинский, Н.Н.Розин, Н.Н.Лазаревский отчётливо понимали важное правовое, социальное, политическое значение установления ответе і венное ш государства за ущерб, причинённый невиновно осужденному1. При этом, уже в то время поднимался вопрос и о необходимости компенсации моральных страдании, причиненных такому лицу. \ амо сооои разумеется, что деныи не могут возместить субъективных страданий, тяжесть которых не поддаётся оценке, но они важны как моральное удовлетворение, как задача, основанная на признании государством ошибочною назначения этой меры, на восстановление попранной справедливости ".
Тем не менее, реальное законодательное воплощение принципа ответственности государственной казны перед лицами, пострадавшими от правосудия, произошло в нашей стране чуть менее двух десятков лег назад. 18 мая іуоі г. оыл издан указ президиума верховного совета v_,v v r и возмещении ущерба, причинённого іражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей". Этим Указом было утверждено Положение "О порядке возмещения ущерба, причинённого іражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда"". Нормы указанных правовых актов были конкретизированы в Инструкции по применению Положения "О порядке возмещения ущерба, причинённого гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда", утвержденной Минюстом СССР, Прокуратурой СССР, Минфином СССР 2 марта 1982 г4.
Далее были внесены соответствующие изменения в ст. 447 ГК РСФСР, фактически провозгласившие государство субъектом ответственности за ущерб, причинённый незаконным уголовным преследованием: "Бред причинённый гражданину Б результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.
