Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Сущность сложного уголовного дела. правовое регулирование досудебного производства по сложному уголовному делу .. 15
1. Теоретико-правовые представления о сложном уголовном деле 15
2. Понятие и виды сложного уголовного дела 49
3. Развитие правовой регламентации досудебного производства по сложному уголовному делу 68
4. Основные направления оптимизации досудебного производства по сложному уголовному делу 93
ГЛАВА II. Особенности реализации норм уголовно-процессуального права при досудебном производстве по сложному уголовному делу 121
1. Предмет и пределы доказывания по сложному уголовному делу 122
2. Возбуждение сложного уголовного дела. Уголовное преследование при выявлении в ходе расследования новых преступлений и (или) новых лиц, их совершивших 145
3. Разумность сроков предварительного расследования сложного уголовного дела 182
Заключение 206
Список использованных источников
- Понятие и виды сложного уголовного дела
- Развитие правовой регламентации досудебного производства по сложному уголовному делу
- Возбуждение сложного уголовного дела. Уголовное преследование при выявлении в ходе расследования новых преступлений и (или) новых лиц, их совершивших
- Разумность сроков предварительного расследования сложного уголовного дела
Введение к работе
Актуальность избранной для исследования темы. Наметившееся с 2007 года снижение общего количества зарегистрированных преступлений происходит на неблагоприятном фоне. Остается высоким уровень групповых и многоэпизодных деликтов с множеством потерпевших. В ряде регионов России повысился удельный вес лиц, совершивших преступления в составе группы, в том числе организованной группы (преступного сообщества).
Сотни внесенных в текст Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) новелл подтверждают убежденность основной части ученых и правоприменителей в несовершенстве процедуры производства по уголовным делам, повышении ресурсоемкости и тяжеловесности уголовного судопроизводства, налагаемой на фактическую и юридическую сложность уголовных дел.
В данной связи УПК РФ нуждается в дальнейшем усовершенствовании. И одной из предпосылок для этого является необходимость определенной модификации уголовно-процессуального механизма в целях создания реальных условий для более эффективной работы органов уголовного судопроизводства. На фоне такой задачи особую актуальность приобретает проблема досудебного производства по сложному уголовному делу (многоэпизодному и (или) многосубъектному).
Как свидетельствует судебно-следственная практика, сложные уголовные дела отличаются нестандартностью ситуаций, возникающих при производстве по ним, а также внушительным объемом работы органов, осуществляющих уголовное судопроизводство. В столь напряженных обстоятельствах соблюдение требований УПК РФ существенно затрудняется.
УПК РФ в основном рассчитан на простые (однопредметные) уголовные дела. О преступлении и лице, его совершившем, в большинстве норм Кодекса говорится в единственном числе. Идея «сложного дела», включенная в УПК РФ, воспринимается правоприменителями на уровне обыденного сознания. Упоминая сложность уголовного дела (сложное уголовное дело), УПК РФ не дефинирует это понятие, предполагая его оценочную сущность, устанавливаемую только с учетом конкретных обстоятельств уголовного дела.
Правовое регулирование производства по сложному уголовному делу в своем настоящем виде не дает ответа на вопрос о сущности феномена сложного уголовного дела. На протяжении длительного времени значительным недостатком законодательства являются «территориальная» разрозненность, несовершенство и неэффективность инструментария производства по таким делам, влекущие неполноту правового регулирования вышеназванного производства.
Тяжеловесность и ресурсозатратность процедуры изучаемого производства способствуют затягиванию расследования и судебного рассмотрения многих сложных дел. При этом страдают интересы экономии и практических нужд процесса. Расследование, рассмотрение и разрешение уголовных дел (особенно сложных) должны проходить в объективно возможный кратчайший (разумный) срок, поскольку общество и государство могут расходовать на них только ограниченный объем средств.
Последние законодательные новеллы лишь частично устранили имеющиеся пробелы. Принятие федеральных законов, направленных на обеспечение прав граждан на доступ к правосудию, появление в УПК РФ норм ч. 3 ст. 61, ч. 11 ст. 221, ст. 2232, практика Европейского Суда по правам человека, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации свидетельствуют о назревшей необходимости монографического исследования досудебного производства по сложному уголовному делу, системы его нормативного регулирования, осуществления структурно-функционального анализа состояния и тенденций развития современного отечественного уголовного судопроизводства по делам данной категории. Стало реальностью существование определенного отставания нормативного регулирования досудебного производства по сложному уголовному делу от потребностей противостояния преступности.
Степень научной разработанности проблемы. Разработки процессуалистов в основном велись с учетом традиционной интерпретации предназначенности уголовно-процессуальных норм для деятельности по простому (однопредметному) уголовному делу с решением одного основного вопроса об уголовной ответственности лица, обвиняемого в совершении одного преступного деяния в отношении одного потерпевшего. Существование особенностей в порядке деятельности по уголовным делам ученые связывали с проблемой дифференциации уголовно-процессуальной формы досудебного производства (Д. П. Великий, Б. Я. Гаврилов, Ю. В. Деришев, С. В. Зуев, Д. К. Канафин, Ю. В. Кувалдина, А. В. Ленский, С. В. Петраков, В. Н. Протасов, А. Б. Сергеев, П. Я. Сокол, Т. В. Трубникова, Ю. К. Якимович, М. Л. Якуб и др.).
При этом труды исследователей, специализирующихся в области уголовного процесса, криминалистики, уголовного права, криминологии, теории оперативно-розыскной деятельности (В. А. Азарова, С. В. Бажанова, С. П. Белозерова, В. П. Божьева, В. М. Быкова, Б. А. Викторова, Р. Р. Галиакбарова, В. Н. Григорьева, Г. Г. Доспулова, В. Г. Зафесова, М. А. Зеленского, А. С. Золотарева, С. В. Зуева, Д. К. Канафина, А. А. Кузнецова, А. М. Ларина, П. И. Люблинского, Я. М. Мазунина, П. Г. Марфицина, Я. О. Мотовиловкера, Ю. Г. Новиковой (Хорищенко), В. С. Овчинского, С. К. Питерцева, А. К. Савельева, Г. М. Савенко, А. Б. Соловьева, М. С. Строговича, А. А. Тарасова, М. Е. Токаревой, В. Т. Томина, Ф. Н. Фаткуллина, И. Я. Фойницкого, М. М. Хамгокова, Г. П. Химичевой, Т. Г. Черненко, А. А. Чувилева, М. М. Шамсутдинова, Ш. Ф. Шарафутдинова, А. В. Шеслера, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова, Н. А. Якубович и др.), были посвящены только отдельным аспектам производства по уголовным делам, которые возможно отнести к категории сложных. Эти ученые внесли значительный вклад в развитие теории, законодательства и практики применения норм в ходе досудебного и судебного производства по уголовным делам о групповых и (или) многоэпизодных преступлениях.
Все исследования в этом направлении осуществлялись до принятия УПК РФ, за исключением работ М. А. Зеленского (2003 г.) о расследовании многоэпизодных групповых преступлений, В. Г. Зафесова (2004 г.), изучившего проблемы расследования многоэпизодных уголовных дел групповым методом, Е. А. Есояна (2005 г.), анализировавшего лишь проблемы деятельности суда при рассмотрении групповых и (или) многоэпизодных уголовных дел в первой инстанции, М. М. Шамсутдинова (2005 г.), Г. М. Савенко (2007 г.) и М. М. Хамгокова (2008, 2009 гг.), уделивших внимание производству предварительного следствия следственной группой. В основном эти исследования криминалистические, посвященные проблемам группового метода расследования или вопросам расследования уголовных дел о групповых многоэпизодных преступлениях (которые являются только одной разновидностью сложного уголовного дела).
В науке уголовного процесса не проводилось монографического исследования понятия, признаков и видов сложного уголовного дела, сущности и правового регулирования досудебного производства по делам подобного рода, а также особенностей реализации норм уголовно-процессуального права в ходе такого производства.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования составили разработка и обоснование теоретических положений, касающихся досудебного производства по сложному уголовному делу, формулирование на их основе комплекса предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения (проекта федерального закона о внесении изменений и дополнений в УПК РФ) и оказание тем самым влияния на эффективность досудебного уголовного судопроизводства.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение следующих задач:
– формулирование понятия «сложное уголовное дело», в том числе определение его содержания, структуры и характерных черт (признаков), отличающих его от простого и так называемого трудного дела;
– осуществление классификации сложных уголовных дел по видам;
– выявление и системное исследование инструментария досудебной процессуальной деятельности уполномоченных субъектов по сложному уголовному делу в ретроспективном, современном состоянии и перспективном развитии ее правового регулирования;
– определение места исследуемого производства в системе основных уголовно-процессуальных производств;
– анализ проблемы реализации ряда норм уголовно-процессуального права в ходе досудебного производства по сложному уголовному делу через аспект дифференциации уголовно-процессуальной формы;
– разработка рекомендаций по использованию как отдельных уголовно-процессуальных норм, регулирующих досудебное производство по делу данной категории, так и их системы в совершенствовании правовых условий, обеспечивающих оптимальный режим такого производства и достижение целей уголовного процесса.
Объектом диссертационного исследования выступает совокупность правоотношений, складывающихся в сфере досудебного производства по сложному уголовному делу.
Предмет исследования составляют федеральное законодательство, правовые позиции высших судебных органов, материалы судебно-следственной практики, теоретические разработки по вопросам досудебного производства по сложному уголовному делу, исторические акты отечественного уголовно-процессуального права, нормы зарубежного и международного законодательства в данной области.
Методологической основой диссертационного исследования является диалектический метод познания объективной действительности. Достоверность и обоснованность результатов работы обеспечиваются благодаря комплексному использованию исторического, логико-юридического, сравнительно-правового, формально-логического, конкретно-социологического, статистического методов.
Теоретической основой исследования послужили фундаментальные разработки в области общей теории права, отечественной и зарубежной науки уголовно-процессуального и уголовного права, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности, положения философии и социологии права, логики, социальной психологии, а также других отраслей права. Непосредственными источниками информации стали: монографии, учебные пособия, научные статьи, доклады, диссертации, авторефераты диссертаций и другие опубликованные материалы, интернет-ресурсы, публикации в средствах массовой информации, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования.
Нормативная основа исследования. Выводы исследования опираются на изучение и сравнительный анализ норм Конституции Российской Федерации, международного права, УПК РФ, иных федеральных, в том числе конституционных, законов, положения ведомственных нормативных правовых актов, регулирующих деятельность следователя, руководителя следственного органа (дознавателя, органа дознания), прокурора, суда (судьи) в досудебном производстве по сложному уголовному делу, а также решения Европейского Суда по правам человека, постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, судебные решения по конкретным уголовным делам, нормы российского уголовно-процессуального законодательства периода IX–XXI вв., имеющие непосредственное и опосредованное отношение к рассматриваемой теме.
Эмпирическая база исследования. Источниками информации о практических проявлениях проблем досудебного производства по сложному уголовному делу послужили:
– официальные (опубликованные) статистические данные о результатах деятельности правоохранительных и судебных органов Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства за 1995–2012 гг.;
– материалы собственных эмпирических исследований, проведенных в 1995–2012 гг. на территории Алтайского края, Кемеровской, Курганской, Новосибирской, Омской и Тюменской областей. На протяжении указанного времени исследовались реалии применения норм уголовно-процессуального права в досудебном производстве по сложному уголовному делу. Из массива уголовных дел отобрано и изучено по специально разработанным анкетам 493 сложных уголовных дела, около 400 отдельных уголовно-процессуальных актов по уголовным делам данной категории. В ходе исследования были опрошены 358 практических работников (судьи, прокуроры, следователи разных ведомств, руководители следственных органов, дознаватели и их руководители, адвокаты).
В исследовании также использован 13-летний практический опыт работы диссертанта следователем.
Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что на монографическом уровне на основе новейшего уголовно-процессуального законодательства изучен феномен сложного уголовного дела, дана содержательная и структурная характеристика сложного дела и показана его правовая природа, определены его характерные черты (признаки), отличающие его от простого (однопредметного) и так называемого трудного дела, сформулировано понятие сложного дела; осуществлена классификация сложных дел на виды; исследован механизм правового регулирования досудебного производства по сложному уголовному делу, определено место данного производства в системе основных уголовно-процессуальных производств. Выдвинуты и аргументированы предложения по совершенствованию механизма реализации уголовно-процессуальных норм при досудебном производстве по сложному делу для обеспечения оптимального режима такого производства и достижения целей уголовного процесса.
В рамках темы исследования разработан проект федерального закона, содержащего уголовно-процессуальные нормы, направленные на совершенствование правовой регламентации досудебного производства по сложному уголовному делу.
Научную новизну диссертационного исследования также определяют основные положения, выносимые на защиту:
1. Сложное уголовное дело – регулируемое законом многопредметное уголовно-процессуальное производство (деятельность), осуществляемое органом уголовного преследования или судом, направленное на решение двух или более вопросов о виновности (невиновности) обвиняемого (обвиняемых), характеризующееся наличием множественности (двух или более) либо преступлений, либо обвиняемых, либо потерпевших или совокупности этих признаков в любом сочетании, состоящее из двух или более простых производств (уголовных дел), зафиксированное в собранных и составленных в связи с его осуществлением материалах.
2. Сложное уголовное дело обладает специфическими признаками: содержательным (уголовно-процессуальная деятельность по сложному делу многопредметна) и структурным (сложное дело выступает совокупностью простых уголовных дел). Этими признаками сложное уголовное дело отличается от простого и так называемого трудного однопредметного дела.
3. Вопрос о признании уголовного дела сложным должен решаться по усмотрению соответственно руководителя следственного органа, начальника органа дознания, прокурора на основании обращения следователя (дознавателя) о поручении предварительного расследования следственной группе (группе дознавателей). Юридическим фактом признания уголовного дела сложным является вынесение постановления о создании следственной группы (группы дознавателей).
4. В сложном уголовно-процессуальном производстве преступные деяния и лица, обладающие личным в нем интересом, взаимосвязаны на субъектном уровне. Такая взаимосвязь может быть фактической (связующим звеном выступают участники одного преступления) или юридической (обусловлена особенностями конструкции уголовного закона). Именно в этом смысле законодатель должен говорить о правовой (юридической) и фактической сложности уголовного дела при определении разумного срока уголовного судопроизводства (ч. 3 ст. 61 УПК РФ).
5. Сложные уголовные дела можно классифицировать на виды: 1) многосубъектные (множество обвиняемых – одно преступление – один или множество потерпевших; один обвиняемый – одно преступление – множество потерпевших; здесь следует назвать дела об основных (отдельных) преступлениях); 2) многоэпизодные (один обвиняемый – множество эпизодов – один потерпевший; к таковым относятся дела об основных (отдельных) преступлениях, а также дела об основных и взаимосвязанных преступлениях); 3) многосубъектные многоэпизодные (множество обвиняемых – множество преступлений – один или несколько потерпевших; один обвиняемый – множество преступлений – множество потерпевших; речь нужно вести о делах об основных (отдельных) преступлениях; делах об основных и взаимосвязанных преступлениях).
6. Главные направления оптимизации досудебного производства по сложному уголовному делу необходимо видеть, во-первых, в консолидации в отдельной главе УПК РФ правовых институтов, регулирующих особенности исследуемого производства, во-вторых, в дифференциации процессуальных форм по различным категориям дел (сложному и простому) с учетом их особенностей. Резервы оптимизации досудебного производства по сложному уголовному делу заложены в действующем Кодексе. Поэтому требуется некоторая корректировка его норм (при выявлении в ходе предварительного расследования дополнительных преступлений и (или) новых лиц; исчислении срока предварительного расследования и уголовного преследования; возмещении вреда, причиненного преступлением, совершенным в соучастии).
7. При совершенствовании норм УПК РФ законодатель должен исходить из концепции «от сложного к простому». Идея разумности сроков уголовного судопроизводства (уголовного преследования) может быть воплощена в жизнь при упрощении досудебной процессуальной деятельности по сложному делу через масштабное использование потенциала института выделения уголовных дел и частичный отказ правоприменителя от реализации права на соединение уголовных дел. Согласно выдвинутой диссертантом концепции в судебное разбирательство, как правило, не должны допускаться сложные уголовные дела. Рассмотрение простого дела в суде будет способствовать быстрому принятию решения, сокращению сроков производства и содержания под стражей, обеспечению доступа к правосудию в разумные сроки. При этом и сложные дела в отдельных случаях могут остаться предметом судебного разбирательства. В данной связи ст. 154 УПК РФ должна быть дополнена частью 11 следующего содержания: «При окончании расследования отдельного эпизода преступной деятельности по сложному уголовному делу следователь с согласия руководителя следственного органа, дознаватель с согласия прокурора выделяет уголовное дело по этому преступлению в отдельное производство для составления обвинительного заключения (обвинительного акта) и направления уголовного дела в суд».
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты углубляют теоретические представления по исследуемым вопросам. Содержащиеся в диссертации выводы и предложения могут быть использованы в законотворческом процессе при осуществлении дальнейшей систематизации и детализации норм, составляющих в своей совокупности инструментарий исследуемого производства. Разработанные рекомендации относительно реализации уголовно-процессуальных норм в досудебном производстве по сложному уголовному делу имеют значение для правоприменительной деятельности, а также могут быть полезными при проведении научных исследований, подготовке методических рекомендаций, преподавании уголовного процесса и спецкурса «Предварительное расследование» в образовательных учреждениях юридического профиля и повышения квалификации практических работников.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования, сформулированные на их основе выводы и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовного процесса и криминалистики ЧОУ ВПО «Омская юридическая академия», кафедре уголовного процесса и криминалистики ФГБОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет» (НИУ), использовались при подготовке научных публикаций.
Результаты исследования изложены в 19 работах общим объемом 7,52 п. л., в том числе две статьи опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах, входящих в Перечень, определенный Высшей аттестационной комиссией Минобрнауки России для публикаций результатов диссертационных исследований.
Результаты исследования были представлены на научных форумах различного формата: научно-практической конференции «Судебно-правовая реформа в России и современные проблемы выявления и расследования преступлений» (Омск, 2000 г.), международных научно-практических конференциях «Права и свободы человека и гражданина в современном мире» (Омск, 2005 г.), «Международные юридические чтения» (Омск, 2005–2007 гг.), «Актуальные проблемы науки уголовно-процессуального права» (Оренбург, 2006 г.), «Проблемы уголовно-процессуального права» (Караганда (Казахстан), 2006 г.), «Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве» (Саранск, 2006 г.), «Актуальные вопросы государства и гражданского общества на современном этапе» (Уфа, 2007 г.), «Проблемы отправления правосудия по уголовным делам в современной России: теория и практика» (Курск, 2007 г.), «Актуальные проблемы права России и стран СНГ» (Челябинск, 2011 г.), «Актуальные проблемы уголовной и уголовно-процессуальной политики Российской Федерации» (Омск, 2011, 2012 гг.).
Положения диссертационного исследования используются в учебном процессе ЧОУ ВПО «Омская юридическая академия», АНО ВПО «Омский экономический институт», ФГКОУ ВПО «Омская академия МВД России» и практической деятельности следователей следственной службы Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ по Омской области, других органов предварительного следствия, что подтверждается соответствующими актами внедрения.
Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения, списка использованных источников и проекта федерального закона о внесении изменений и дополнений в УПК РФ.
Понятие и виды сложного уголовного дела
Представляется, что правовое регулирование производства по сложному уголовному делу в его современном виде, позволяющее расширительно толковать имеющуюся нормативную терминологию, не дает ответа на вопрос о сущности феномена сложного уголовного дела.
Для его уяснения анализ данного выражения полагаем целесообразным начать с уточнения содержания, вложенного законодателем в понятие «дело», имея в виду, что рассматриваемый термин неоднозначен и его смысл меняется в зависимости от того, в каком словосочетании он употреблен. Согласно Толковому словарю русского языка, слово «дело» имеет много значений, но, на наш взгляд, более приемлемы при изучении обозначенного вопроса следующие: «1. Работа, занятие, деятельность. 2. Событие, обстоятельство, факт. 3. Судебное разбирательство, процесс. 4. Собрание документов, относящихся к какому-нибудь факту или лицу»1.
Что же считать сложным уголовным делом- деятельность, совокупность фактов, судебное разбирательство или собрание материалов, в том числе документов?
Под юридическим делом понимают жизненный случай, в отношении которого осуществляются правоприменительные действия. С учетом отраслевой (в данном случае - уголовно-процессуальной) принадлежности такое дело, как правило, именуется уголовным2, которое следует понимать как: 1) производство, деятельность органов следствия и суда; 2) совокупность документов, фиксирующих факты и действия данного случая; 3) деятельность (акты поведения) обвиняемого, обстоятельства происшествия1.
В статье 5 УПК РФ определение термина «уголовное дело» отсутствует. Однако уголовно-процессуальные законы других государств дефинируют данное словосочетание, используя только одно из значений слова «дело», пренебрегая всем семантическим рядом. УПК Республики Казахстан, например, трактует уголовное дело как «обособленное производство, ведущееся органом уголовного преследования и судом по поводу одного или нескольких предположительно совершенных преступлений» (п. 26 ст. 7)2. Почти аналогичная формулировка с небольшой вариацией содержится в п. 47 ст. 6 УПК Республики Беларусь: под уголовным делом понимается «обособленное производство, ведущееся органом уголовного преследования и судом по поводу совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом»3. УПК Украины, отказавшись от выражения «уголовное дело», использует «уголовное производство», определив последнее как «досудебное расследование и судебное производство, процессуальные действия в связи с совершением деяния, предусмотренного законом Украины об уголовной ответственности» (п. 10 ст. 3) . Анализ приведенных дефиниций свидетельствует, что все вышеназванные законы фактически говорят об одном и том же - о деятельности органов расследования и суда по поводу преступления. УПК Азербайджанской Республики уголовным делом называет «совокупность материалов, собранных во время осуществления уголовного преследо 18 вания в связи с преступлением, которое совершено или совершение которого предполагается» (п. 7.0.6 ст. 7)1.
Представляется, что понятие «уголовное дело» возможно рассматривать и как деятельность (производство) по поводу преступления, общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом (причем деятельность уголовно-процессуальную по доказыванию наличия или отсутствия факта преступления, виновности обвиняемого и других обстоятельств, входящих в предмет доказывания), и как совокупность фактов, обстоятельств (действительное событие), и как процесс, судебное разбирательство по поводу установления наличия или отсутствия преступления и виновности лица, и как собрание материалов (документов) все по тому же поводу.
Данный вывод основан на том, что для характеристики правоприменительной деятельности в отношении конкретного эпизода действительности на практике и в законодательстве существует понятие «юридическое дело», а сама правоприменительная деятельность является производством по делу2.
Поэтому сложным может быть и деятельность (производство), и сам факт (или определенное сочетание фактов, обстоятельств, т. е. фактический состав), и судебный процесс в связи с этими фактами, и собрание, совокупность материалов относительно всего этого.
Попыток разъяснить понятие «сложное уголовное дело» на законодательном уровне в России не предпринималось. Изучив уголовно-процессуальные кодексы государств постсоветского пространства (Армения, Украина, Туркменистан, Республика Беларусь, Казахстан, Молдова, Таджикистан, Азербайджанская и Кыргызская Республики), мы не обнаружили толкования искомого понятия и в их текстах.
Развитие правовой регламентации досудебного производства по сложному уголовному делу
Аналогичное правило содержала ст. 2 главы X «О Суде» Соборного Уложения 1649 г.1, которое в ст. 21 и последующих статьях главы XXI «О розбойных и о татиных делех» частично регламентировало уголовное судопроизводство по групповым и многоэпизодным делам. В частности, если разбойник назовет своих соучастников, то предусматривалось его содержание в тюрьме в течение полугода в целях поимки соучастников, потом он подлежал смертной казни2. Особый порядок производства (в чем-то с элементами упрощения, в чем-то с элементами усложнения) закреплялся Кратким изображением процессов или судебных тяжб 1715 г. по делам, которые невозможно рассмотреть быстро (по таким делам заседало всего 7 членов суда вместо 13; судьи приносили присягу по каждому делу, по сложным делам предполагалась пытка жестче, чем по простым)3. Устав благочиния (ст. 106) предусматривал правила допроса большого числа свидетелей по одному уголовному делу: их запрещалось отлучать от домов, работ, ремесла или прокормления, частный пристав обязан был прибыть в их местонахождение4.
В названных законодательных актах наблюдается смешение понятий «сложное» и «трудное» дело: пытка помогала по тем делам, по которым получить доказательства обычным способом было затруднительно; большое скопление свидетелей могло быть специфичным как для однопредметного, но в то же время трудного дела, так и для многопредметного (сложного) дела и необязательно влекло перевод дела в разряд сложных, поскольку свидетели не являлись заинтересованными участниками процесса. Досудебное производство по сложному уголовному делу не было регламентировано ввиду отсутствия этой фазы. Тем не менее законодатель, частично предусмотрев правила отправления правосудия по многопредметным (сложным) делам
Судебные Уставы 1864 г.1 открыли совершенно новую эпоху в истории русского уголовного судопроизводства в целом и заложили фундамент правовой регламентации досудебного производства по сложному уголовному делу (второй этап длился до событий октября 1917 г.). Уголовное судопроизводство распалось на общее и особенное. Последнее имело в своей основе нормы, ограниченные определенным кругом действия по тяжести преступления, роду дела, трудности установления фактических обстоятельств деяния, месту или по лицам.
Первые контуры производства по сложному уголовному делу были очерчены в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. (далее- УУС), где появились институты, напрямую способствующие переходу однопредметно-го (простого) уголовного дела в сложное и обратно. Так, основным критерием для соединения уголовных дел УУС четко закрепил наличие связи между уголовными производствами, а для их выделения - отсутствие такой связи. Соединение уголовных дел было допустимо при определении подсудности в случаях установления факта множественности преступлений, совершенных одним лицом либо группой лиц (ст. ст. 205, 207, 211, 212 УУС), а выделение - при отсутствии связи между расследуемым и вновь выявленным преступлением (ст. ст. 314, 513 УУС). Прогрессивным было положение УУС, предоставлявшее право следователю на выделение уголовного дела для завершения расследования по одному из преступлений и в отношении неустановленного или скрывшегося соучастника (ст. 515 УУС).
По Закону от 11 мая 1870 г. для производства следствия по важнейшим и по особо важным делам назначались особые судебные следователи, однако не указывалось, какие дела относить к этим категориям. Закон от 7 июня 1872 г. изменил порядок судопроизводства по делам о государственных пре 1 Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, съ изложеніемь разсужденій, на коихъ они основаны, изданные Государственною Канцелярією. Второе дополненное изданіе. Часть вторая. СПб., 1867. ступлениях (которые нередко были сложными- многоэпизодными с многочисленными обвиняемыми и потерпевшими), закрепив значительное число отступлений от обьганого порядка1. В соответствии со ст. 21 Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г., местным начальникам полиции, а также начальникам жандармских управлений и их помощникам в условиях положения усиленной охраны предоставлялось право делать распоряжения о предварительном задержании до двух недель всех лиц, внушающих основательные подозрения в совершении государственных преступлений, о производстве в любое время обысков во всех без исключения помещениях, на фабриках, заводах и т. п. и о наложении ареста на имущество2. УУС, предусматривавший обычный порядок, не предоставлял подобных, исключительных, полномочий по ограничению прав участников судопроизводства3. Право дознания о государственных преступлениях, охватывавшего всю совокупность действий предварительного следствия, было предоставлено жандармерии Правилами от 19 мая 1871 г. «О порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений». Отличие состояло в том, что в ходе дознания обвиняемые были лишены гарантий, установленных УУС для предварительного следствия: права обжалования следственных действий, ознакомления с показаниями свидетелей и с оконченным производством. Дела о государственных преступлениях, как правило, были многопредметными (сложными). Так, в ходе дознания по делу «О пропаганде среди народа» было арестовано около 4 тыс. человек по всей России, из них привлечены к дознанию 770 человек, к следствию - 265, перед судом предстали - 193.
Возбуждение сложного уголовного дела. Уголовное преследование при выявлении в ходе расследования новых преступлений и (или) новых лиц, их совершивших
С вопросом предмета и пределов доказывания по сложному уголовному делу соединена проблема о возмещении вреда потерпевшим при групповом его причинении в случаях, когда отсутствует возможность до предельной точности установить действия каждого из обвиняемых. В этой связи очень важно определить степень индивидуализации виновности каждого из соучастников. При этом у следователя, как правило, не вызывают сомнений противоправность, общественная опасность и уголовная наказуемость совместного деяния лиц, действовавших с единым умыслом, имеется и общий для всех обвиняемых преступный результат. Подобные ситуации возможны при совместном нанесении телесных повреждений одному или нескольким потерпевшим, при групповом участии в драках, хулиганских действиях, погромах в ходе массовых беспорядков, совершении преступлений экстремистской направленности и т. п.
Согласно ч. 2 ст. 171 УПК РФ, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть приведено описание события преступления с указанием иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пп. 1-4 ч. 1 ст. 173 УПК РФ. Однако анализ ст. ст. 73, 171 и 175 УПК РФ сви 139 детельствует, что при определении оснований для выдвижения утверждения о совершении лицом преступления (обоснованного уголовного преследования) следует установить все обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, позволяющие сделать вывод о наличии объекта и субъекта преступления, объективной и субъективной стороны преступления.
На определенном этапе расследования следователь, придя к решению о том, что установлены все элементы состава преступления, предусмотренного конкретным пунктом, частью, статьей УК РФ (квалифицировав деяние)1, становится перед необходимостью выполнения своей процессуальной обязанности - вынесения в отношении каждого из соучастников постановления о привлечении в качестве обвиняемого.
В обозначенных ситуациях при установлении единения виновной воли и виновного действия (противоправного акта) считаем оправданным вменение в одинаковой степени всем и каждому из соучастников состава конкретного преступления с общим преступным результатом. Поступив иначе, вменив лишь одному из обвиняемых, например, нанесение потерпевшему решающего - смертельного - удара, следователь рискует тем, что в суде может не подтвердиться это обвинение. При рассмотрении дела в суде картина совершения преступления, распределение ролей соучастников, объем преступных действий каждого из них могут претерпеть некоторые изменения, но точку в уголовно-правовом споре должен поставить суд. Например, будет установлено, что удар нанес другой соучастник. Поэтому полагаем, что ввиду действия принципа состязательности, отсутствия института возвращения уголовного дела судом для дополнительного расследования завышение объема обвинения и квалификации деяния на сегодняшний день уместно, оправданно и целесообразно. К тому же оно обусловлено законодательными конструкциями. Так, анализ формулировок п. 4 ч. 1 ст. 73, ч. 2 ст. 171, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ свидетельствует о безразличном отношении законодателя к распределению объема совместно причиненного вреда между соучастниками одного преступления. И поскольку на первом уровне предмета доказывания отсутствует его дифференциация по категориям уголовных дел, постольку закон не обязывает правоприменителя детализировать этот признак объективной стороны преступления. Кроме того, гражданское законодательство, содержащее общие нормы о возмещении вреда, причиненного преступлением, указывает, что при невозможности определить степень вины каждого причинителя вреда, их доли возмещения вреда признаются равными (ч. 2 ст. 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)).
Уголовное преследование по обвинению группы лиц в причинении общего преступного результата повлечет и действия следователя, дознавателя, направленные на обеспечение возмещения этого вреда, в частности наложение ареста на имущество каждого члена преступной группы или, по крайней мере, тех, кто не смог скрыться от следствия и суда или у кого имеется таковое имущество.
Представляется, что ответственность за совместное причинение преступлением любого вида вреда должно происходить в солидарном порядке. Правила солидарной ответственности предусмотрены ст. ст. 322-326, 1080, 1081 ГК РФ. Согласно ч. 1 ст. 1080 ГКРФ, лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. Но по заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях с учетом степени вины каждого из причините-лей вреда (ч. 2 ст. 1080 ГК РФ).
Вопросы, связанные с имущественной ответственностью лиц, совместно причинивших вред, отражены в пп. 5, 12, 13 постановления Пленума Верховного Суда СССР1, где обращено внимание, в частности, на необходимость возложения имущественной ответственности по иску на подсудимого в пол 141 ном размере в случаях, когда уголовное дело в отношении другого соучастника преступления было прекращено или выделено в отдельное производство. При вынесении в последующем обвинительного приговора в отношении соучастника, дело о котором было выделено в отдельное производство, суд вправе возложить на него обязанность возместить ущерб солидарно с ранее осужденным (п. 5). Указано также, что при совершении преступлений несколькими лицами они несут солидарную ответственность по эпизодам преступлений, в которых установлено их совместное участие; что солидарная ответственность не может быть возложена на лиц, хотя и осужденных по одному делу, но за самостоятельные преступления, не связанные общим намерением (п. 12). При отмене приговора в отношении одного из нескольких соучастников преступления, обязанных возместить вред солидарно, вся сумма возмещения ущерба возлагается на осужденных, в отношении которых приговор оставлен в силе. В случае вынесения обвинительного приговора при новом рассмотрении дела на подсудимого может быть возложена обязанность по возмещению ущерба солидарно с лицами, ранее осужденными за данное преступление (п. 13).
Длительное время взыскание компенсации морального вреда по делам о групповых преступлениях производилось в долевом порядке. Однако в ответах на вопросы, утвержденных постановлением Президиума Верховного Суда РФ1, указано, что, исходя из положений ст. 34 УК РФ, соисполнители преступлений должны нести солидарную ответственность за причиненный моральный вред. Возложение на таких лиц ответственности в долях возможно только по заявлению потерпевшего и в его интересах.
Разумность сроков предварительного расследования сложного уголовного дела
По общему правилу, «предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено в срок, не превышающий 2 месяцев со дня возбуждения уголовного дела» (ч. 1 ст. 162 УПК РФ), а «дознание производится в течение 30 суток» с этого же момента (ч. 3 ст. 223 УПК РФ). Поскольку, как отмечено нами ранее, УПК РФ в основном приспособлен для производства по простому уголовному делу, постольку, представляется, такие временные нормативы установлены законодателем для расследования именно данной категории уголовных дел. Соответственно, положения о быстроте судопроизводства в законодательстве дореволюционного и советского периодов, по нашему мнению, в первую очередь относились к простым уголовным делам, так как масштабы деятельности и ресурсозатратность при производстве по сложному делу возрастают, что влечет объективное увеличение сроков производства. При этом показателем оптимальности сроков всегда являлось обеспечение таких темпов, при которых быстрота достигалась не в ущерб качеству процесса, а качество - не в ущерб быстроте2.
Для современного отечественного уголовного судопроизводства требование быстроты процесса также представляется актуальным, о чем свидетельствуют внесенные в УПК дополнения о разумном сроке судопроизводства и законопроекты, направленные на упрощение и ускорение уголовного процесса3. Названные законодательные поправки порождают резонный вопрос: «Являются ли предусмотренные законодателем первичные и последующие сроки предварительного следствия и дознания разумными для сложных уголовных дел?»
Для ответа, прежде всего, необходимо определить критерии разумности сроков уголовного судопроизводства, которые выводятся посредством анализа текста ч. 3 ст. б1 УПК РФ. К таковым относятся: правовая и фактическая сложность уголовного дела; поведение участников уголовного судопроизводства; достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела; общая продолжительность уголовного судопроизводства.
Поскольку, как мы указывали в главе I настоящего исследования, правовая (юридическая) сложность дела зависима от особенностей конструкции уголовного закона, а фактическая сложность обусловлена числом участников преступления и количеством преступных эпизодов, постольку данный критерий длительности уголовного судопроизводства объективен и представляется основным. При этом Европейский Суд по правам человека исходит из того, что разумность срока судопроизводства должна оцениваться с учетом сложности дела, поведения участников процесса и уполномоченных должностных лиц1. Такая оценка не может быть дана абстрактно. Вопрос о разумной продолжительности уголовного судопроизводства должен быть исследован по каждому делу с учетом его особенностей. Соответственно, установление единого для всех уголовных дел срока в конкретном цифровом выражении недопустимо2.
Подход Конституционного Суда РФ к определению разумности срока уголовного судопроизводства аналогичен позиции ЕСПЧ. Так, отказывая в принятии жалобы В. В. Багатурии к рассмотрению, Конституционный Суд РФ отметил, что используемые в ст. ст. б1 и 162 УПК РФ понятия «разумный срок» и «исключительный случай», как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от фактических обстоятельств конкретного уголовного дела с учетом толкования этих законодательных терминов в правоприменительной практике. Тем не менее они не являются настолько неопределенными, чтобы препятствовать правильному пониманию и применению соответствующих положений закона. При этом уполномоченные на продление сроков предварительного следствия лица, а также суды, рассматривающие жалобы участников уголовного процесса о нарушении их прав принятием такого рода решений, обязаны оценить все как юридические, так и фактические основания, обусловившие их принятие, в том числе в части особой сложности расследуемого уголовного дела и исключительности конкретного случая продления срока1.
В ряде решений Конституционный Суд РФ отмечает, что, обеспечивая требование о разумном сроке рассмотрения уголовных дел, федеральный законодатель устанавливает в уголовно-процессуальном законе сроки рассмотрения сообщений о преступлениях, сроки дознания и предварительного следствия по уголовным делам и закрепляет определенные процессуальные механизмы контроля за соблюдением этих сроков (первоначальные и последующие сроки предварительного расследования, порядок и основания их продления)
