Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие и сущность института частного обвинения как основной формы диспозитивности по российскому уголовно-процессуальному законодательству .
1.1. Сущность диспозитивности в уголовном'судопроизводстве и формы ее выражения .
1.2. Правовая природа института частного обвинения. С.25
1.3. Определение перечня преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения . С.35
Глава 2. Распоряжение правом на судебную защиту по делам частного обвинения .
2.1. Возбуждение уголовного частного обвинения лицами, имеющими собственный или представляемый интерес . С.50
2.2. Правовая природа заявления по делу частного обвинения. С.65
2.3. Участие в возбуждении дела частного обвинения публичных органов уголовного преследования. С.86
Глава 3. Процессуальный порядок рассмотрения и разрешения уголовных дел частного обвинения судом первой инстанции .
3.1. Производство по делам частного обвинения в стадии подготовки к судебному заседанию . С. 105
3.2. Процессуальные особенности судебного разбирательства уголовных дел частного обвинения. С. 130
Заключение. С. 15 б
Приложение С. 163
Список использованных источников
- Сущность диспозитивности в уголовном'судопроизводстве и формы ее выражения
- Определение перечня преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения
- Возбуждение уголовного частного обвинения лицами, имеющими собственный или представляемый интерес
- Производство по делам частного обвинения в стадии подготовки к судебному заседанию
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Демократические преобразования, происходящие в последнее десятилетие в экономической и социально-политической жизни российского общества, с неизбежностью вызывают коренные изменения в его правовой системе. Наиболее значимым событием в этой области стала судебная реформа, включающая в себя конструктивные изменения судебной системы Российской Федерации и уголовно-процессуального законодательства.
Конституция РФ, закрепляя приоритет прав личности, состязательность и равноправие сторон, тем самым определила основные направления пересмотра всей концепции уголовного судопроизводства.
Принятый в декабре 2001 г. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации построен на идее верховенства прав и безусловного приоритета незыблемых общечеловеческих ценностей. В новом уголовно-процессуальном законе предпринята попытка разработать механизм разрешения уголовно-правового конфликта на основе состязательности и равноправия сторон без ущерба как для частных, так и для публичных интересов. Предусмотрен комплекс мер по расширению и совершенствованию частного начала в уголовном процессе как одной из существенных гарантий обеспечения прав и законных интересов человека и гражданина. Усиление частных начал в уголовно-процессуальном законодательстве теснейшим образом связано с проблемой реформирования производства по делам частного обвинения.
Частное обвинение является старейшей формой защиты прав и свобод человека. Правовая процедура производства по делам частного обвинения, обусловленная особенностями частного интереса, отличного от интереса публичного, была разработана еще в ходе судебной реформы 1864 г. Вопросы
частного обвинения нашли отражение в научных исследованиях видных русских процессуалистов дореволюционного периода А. фон Резона, Н.Н. Розина, В.К. Случевского, Л.Я. Таубера, И.Я. Фойницкого и др.
События Октября 1917 г. существенным образом изменили уголовную политику государства в сторону усиления публичной власти. В результате предусмотренный советским уголовно-процессуальным законодательством порядок производства по делам частного обвинения не отражал истинной сущности данного института. «В юридической литературе общепризнанным стало отношение к частному обвинению лишь как к условному термину, обозначающему определенные особенности производства».1 Последнее, по мнению большинства ученых, не утрачивало публичного характера, так как даже решение о начале производства по таким делам всегда принималось только государственным органом (прокурором или судьей). В этот период вопросы производства по делам частного обвинения затрагивались в научных работах'В.П. Божьева, И.М. Гальперина, Т.Н. Добровольской, B.C. Джатиева, 3.3. Зинатуллина, Н.Я. Калашниковой, Л.Д. Кокорева, В.З. Лукашевича, A.M. Мазалова, О. Я. Мотовиловкера, Н.Н. Полянского, М.С. Строговича, В.М. Савицкого, М.А. Чельцова, М.Л. Якуба и др. Комплексное исследование проводилось К.Ф. Гуценко, СИ. Катькало, В.З. Лукашевичем.
На современном этапе развития правовой науки практически признана необходимость сочетания в уголовном судопроизводстве публичного и диспозитивного начал. Большое внимание уделяется исследованию роли частного начала в данной отрасли права. Этим проблемам были посвящены диссертационные работы А.С. Александрова, В.В. Воронина, Л.Н. Масленниковой, Е.Б. Мизулиной, С.С. Пономаренко, О.И. Роговой, Е.И. Седаш, Л.А. Межениной, А.А. Шамардина и др. Комплексное исследование института частного обвинения проведено Е.И. Аникиной, О.С. Головачук, В.В. Дорошковым, А.В. Ленским, Н.Е. Петровой и др.
1 ШеЙфер С.А., Петрова Н.Е. Проблемы реформирования производства по делам частного обвинения в духе расширения частных начал в уголовном процессе России /Гос-во и право. 1999. №6. С.51.
Труды названных авторов вносят весомый вклад в науку уголовного процесса. Вместе с тем данная тематика не утратила актуальности, что обусловлено, во-первых, принятием нового уголовно-процессуального закона, в котором производство по делам частного обвинения получило во многом иную, отличную от УПК РСФСР правовую регламентацию, не всегда достаточно последовательную. Во-вторых, опыт отправления мировыми судьями правосудия по делам частного обвинения на основе УПК РФ в течение более чем полутора лет позволяет выявить противоречия, неточности, пробелы в правовом регулировании соответствующих отношений, устранение которых будет способствовать повышению эффективности функционирования этого звена судебной системы, усилению правовой защищенности граждан. В-третьих, назрела необходимость обобщения судебной практики рассмотрения дел частного обвинения и разработки официальных рекомендаций в виде постановления Пленума Верховного Суда РФ. Действующее на сегодня постановление Пленума Верховного Суда РФ №4 «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч.1 ст. 130 и ст.131 УК РСФСР» от 29 сентября 1979 г. (в ред. Постановления Пленума ВС РФ №11 от 21.12.93 г., с изм. и доп., внесенными Постановлением Пленума ВС РФ №10 от 25. 10. 96 г.), безусловно, устарело.
Целью диссертационного исследования является разработка теоретических положений и практических рекомендаций по производству по делам частного обвинения.
Указанная цель определила постановку и решение следующих задач:
сформулировать научное определение понятия «частное обвинение»;
определить составы преступлений, преследуемых в порядке частного
обвинения, и выявить основания для отнесения их к указанной категории; исследовать правовую природу заявления, подаваемого по делам частного обвинения;
раскрыть процессуальное положение лиц, участвующих в производстве по делам частного обвинения, в том числе уточнить формы участия должностных лиц публичных органов уголовного преследования при производстве по рассматриваемой категории уголовных дел;
исследовать особенности производства по делам частного обвинения;
выработать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, регулирующего порядок производства по делам частного обвинения и практики его применения.
Объектом диссертационного исследования является совокупность общественных отношений, складывающихся в ходе производства по делам частного обвинения, а его предметом послужили нормы уголовного и уголовно-процессуального законов, позволяющих определить сущность института частного обвинения и соответственно особенности производства по уголовным делам о преступлениях, преследуемых в частном порядке.
Теоретической основой диссертационного исследования послужили труды российских ученых-исследователей в области теории государства и права, уголовного права, уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права. В частности, в своих суждениях диссертант опирается на работы О.И. Андреевой, Л.М. Володиной, А.П. Гуськовой, К.Ф. Гуценко, В.П. Божьева, Е.В. Васьковского, А.А. Добровольского, В.В. Дорошкова, 3.3. Зянатуллина, СИ. Катькало, В.М. Корнукова, Ф.М. Кудина, В.А. Лазаревой, A.M. Ларина, В.З. Лукашевича, П.А. Лупинской, А.А. Мельникова, И.Б. Михайловской, Г.Л. Осокиной, И.Л. Петрухина, Н.Н. Полянского, А.Д. Прошлякова, В.М. Савицкого, А.В. Смирнова, М.С. Строговича, Л.Я. Таубера, М.К. Треушникова, И.Я. Фойницкого, С.А. Шейфера, СП. Щербы, М.А. Чельцова-Бебутова, Ю.К. Якимовича и др.
Правовой основой работы служат действующие нормативные правовые акты: международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 г., Уголовный кодекс РФ 1996 г.,
Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации», Федеральный закон «О мировых судьях в Российской Федерации».
Методологическая основа диссертации. Проведенное исследование базируется на диалектическом-методе познания объективной действительности. Наряду с диалектическим методом применялись общенаучные (анализ, синтез, обобщение, дедукция, системный подход) и специальные (сравнительно-правовой, специально-юридический, исторический, статистический) методы познания.
Эмпирическую основу диссертации образуют:
- опубликованные решения Конституционного Суда РФ, практика Верховных
Судов СССР, РСФСР и РФ по вопросам, посвященным производству по делам
частного обвинения, а также производству по уголовным делам у мирового
судьи;
статистические данные о деятельности мировых судей г. Ижевска по рассмотрению уголовных дел частного обвинения за период с 01.07. 2002 г. по 01.01.2004 г.;
статистические данные о деятельности прокуратуры, органов следствия и дознания Удмуртской Республики по возбуждению и расследованию уголовных дел о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения;
результаты изучения 100 уголовных дел, рассмотренных мировыми судьями г. Ижевска Удмуртской Республики в период с 01. 07. 2002 г. по 01.01.2004 г.
Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что диссертантом впервые после принятия и введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с учетом изменений, внесенных в Уголовный кодекс Российской Федерации, осуществлено комплексное исследование правовой природы частного обвинения и процессуального порядка производства по уголовным делам о преступлениях, преследуемых в частном порядке.
Диссертация содержит положения и рекомендации, направленные на совершенствование законодательства, регулирующего производство по делам частного обвинения, и практики его применения.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Сделан вывод, что- диспозитивное начало определяет правовую природу частного обвинения; частное обвинение как основная форма его проявления есть уголовный иск, подаваемый пострадавшим, его представителем в мировой суд с требованием о защите и восстановлении нарушенных преступлением прав и законных интересов.
В качестве одного из критериев разграничения частного, частно-публичного и публичного обвинения необходимо рассматривать характер и степень общественной опасности деяния, устранив тем самым несогласованность уголовного и уголовно-процессуального законов. С учетом указанного критерия предлагаем расширить перечень составов преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, включив в него преступление, предусмотренное ст. 119 УК РФ, - угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 115 УК РФ) и нанесение побоев из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 116 УК РФ) исключить из ч. 2 ст. 20 УПК РФ.
3. Правом возбуждения уголовного дела частного обвинения необходимо
наделять пострадавшего, законного представителя, при условии недостижения
пострадавшим лицом 16-летнего возраста либо признания его в установленном
законом порядке процессуально недееспособным по состоянию здоровья.
4. Сделан вывод, что заявление пострадавшего по делу частного
обвинения имеет комплексную правовую природу: это одновременно и повод к
возбуждению уголовного дела, и самостоятельный процессуальный акт о
возбуждении уголовного дела, и формулировка обвинения.
5. Следует ограничить вмешательство органов государственной власти в
производство по делам частного обвинения, сохранив право возбуждения
данного уголовного дела прокурором, а также следователем и дознавателем, с согласия прокурора, без заявления пострадавшего лишь в случае его беспомощного состояния при условии, что законные представители отсутствуют или бездействуют либо выступают противоположной стороной в уголовно-правовом конфликте.
6. В случае поступления заявления о преступлении при отсутствии данных о лице, его совершившем, либо в отношении несовершеннолетнего, а также лиц, указанных в ст. 433 либо перечисленных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, мировой судья должен отказать в принятии заявления к производству и вернуть его заявителю, разъяснив право обращения к прокурору.
Если в ходе проверки заявления будет установлено, что деяние подпадает под признаки преступления, преследуемого в порядке публичного обвинения, мировой судья должен отказать в принятии заявления к производству, материалы направить для проверки прокурору.
7.'Примирение по уголовному делу частного обвинения, по нашему мнению, - это проявление свободы волеизъявления сторон. Поэтому пересмотр решения мирового судьи о прекращении уголовного дела частного обвинения за примирением сторон допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств.
8. Поскольку инициатива в собирании материалов по уголовному делу частного обвинения в стадии подготовки к судебному заседанию исходит от сторон, необходимо урегулировать процессуальный порядок оказания мировым судьей содействия сторонам в собирании доказательств. Для этого необходимо предусмотреть в ч. 2 ст. 229 УПК РФ дополнительное основание для проведения предварительного слушания: «Наличие ходатайства стороны об оказании содействия в собирании доказательств, заявленного в соответствии с ч. 2 ст. 319 УПК РФ». Способы оказания содействия в получении доказательств должны определяться в зависимости от содержания ходатайства.
9. Учитывая особенности доказательственной деятельности при рассмотрении дел частного обвинения, считаем возможным применение особого порядка судебного разбирательства, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, при условии производства предварительного расследования по данной категории дел.
Теоретическая и практическая значимость работы определяется тем, что сделанные выводы могут быть использованы для дальнейшего разрешения проблем науки уголовно-процессуального права, а также для совершенствования процессуального законодательства. Рекомендации, содержащиеся в диссертации, могут быть применены в практической деятельности, а ее теоретические положения использованы при разработке учебной и методической литературы по курсу уголовно-процессуального права.
Апробация результатов работы. Результаты проведенного исследования, выводы, предложения и рекомендации обсуждались на кафедре уголовного процесса Удмуртского государственного университета, были использованы при подготовке научных публикаций.
Основные положения диссертации опубликованы автором в специальной литературе: в статьях вузовских научных сборников, в тезисах выступлений на теоретических семинарах и конференциях в гг. Екатеринбурге, Уфе, Челябинске, Омске; а также использованы при проведении лекционных и практических занятий по дисциплинам «Уголовно-процессуальное право РФ», «Прокурорский надзор РФ».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и библиографического списка.
Сущность диспозитивности в уголовном'судопроизводстве и формы ее выражения
В современной России большое значение уделяется задаче построения правового государства с общепризнанными гражданскими ценностями, в системе которых важное место занимают гарантии соблюдения прав и свобод человека. Соотношение интересов государства и личности в уголовном процессе - одна из важнейших проблем науки уголовно-процессуального права. Государство в ходе уголовного судопроизводства выполняет определенные обязанности по охране прав и законных интересов граждан. В то же время при установлении рамок поведения отдельных участников уголовного процесса, его правомочия не могут быть безграничны. В известных пределах государство должно предоставлять личности возможность самостоятельно решать вопрос о необходимости вмешательства его властных структур в целях урегулирования правового конфликта.
Проблема разграничения частного и публичного права имеет длительную историю. Ученые-юристы пытались формулировать критерии для такого разграничения с тем, чтобы, в одном, случае обосновать необходимость императивно-государственного вмешательства в общественные отношения, а в другом - предоставить гражданину свободу волеизъявления. «Частное и публичное надо использовать уместно, там, где они должны обязательно «присутствовать» и нельзя их применять в той сфере, которая не является их «предметом».
В юридической науке по-разному определяются критерии разграничения частного и публичного права. Представители так называемого «формального» направления обращаются к методу правового регулирования, преобладающему в соответствующей отрасли права. Отсюда в качестве таковых критериев предлагают рассматривать способ защиты нарушенного права, равное или подчиненное положение субъектов правоотношения, императивность или диспозитивность правового регулирования. В частности, Е.А. Белканов считает, что «критерием деления правовой системы романо-германского типа на частную и публичную сферы является степень свободы волеизъявления и соответствующий ей тип и метод правового регулирования. Частное право — это право, устанавливающее свободу, публичное право - это право, устанавливающее долг и ограничивающее свободу от произвола».3
В то же время исследования сущности и содержания публичного и частного прав дали возможность выявить их соотношение в различных сферах правового регулирования. Так, по мнению С.С. Алексеева: «Публичное и частное право в тех или иных пропорциях и в различном виде проявляются в различных отраслях. Они - не конкретные отрасли, а скорее сферы регулирования, в одной из которых (публичное право) доминируют начала централизации, власти-подчинения, в другой (частное право) - начала децентрализации, юридического равенства, возможность субъектов самим, своей волей определять условия своего поведения».
В свою очередь представители так называемого «материального» направления исходят из содержания регулируемых правом общественных отношений. Отправным началом в системе их аргументов служит теория «интереса». Характер нормы права определяется в зависимости от решения вопроса: чьи интересы, блага, чью пользу имеют в виду те или иные нормы.5 Эта позиция сформировалась еще в античную эпоху (в частности основоположником теории интереса является один из крупнейших юристов римской республики классического периода Ульпиан 6), но, тем не менее, она не утратила своей актуальности и в современных условиях. По мнению В.Ф. Яковлева, «объективной основой сосуществования и взаимодействия публичного и частного права являются различные интересы - частные интересы отдельного субъекта и интересы публично-правового свойства, интересы общества».
Позиция представителей «материального» направления представляется более обоснованной, так как критерии, предлагаемые их оппонентами, являются лишь признаками частного и публичного типов правового регулирования и не объясняют, почему законодателем в том или ином случае выбран соответствующий способ защиты нарушенного права, почему в данном правоотношении субъекты должны быть равны, а в другом - находиться во взаимоподчиненном состоянии, наконец, что влияет на степень свободы волеизъявления.
Правовое регулирование, в конечном счете, призвано упорядочить общественные отношения в интересах личности, удовлетворить те или иные ее потребности. Способ правового регулирования обусловлен и должен соответствовать интересам. Если содержание определяет форму, то характер подлежащих регулированию отношений, характер интересов предопределяют выбор приемов регулирования. Полагаем, что содержание интереса позволяет определить природу публичного и частного права, выяснить, где вмешательство государства, его императивные веления, необходимы обществу и отдельному человеку для защиты от нарушения его прав, а где такое вмешательство может причинить вред ему. Верно отмечает А.А. Шамардин: «Достоинством этого критерия является его гибкость. Он не позволяет раз и навсегда формально разделить целые отрасли права на частные и публичные, устранив всякую специфику различных общественных отношений, регулируемых этими отраслями. Он применим к отдельно взятому отношению, к отдельно взятой норме. Но критерий интереса не отрицает того, что в той или иной отрасли права может преобладать частный или публичный интерес, а значит и удельный вес императивного и диспозитивного метода правового регулирования. Именно это преобладание позволяет провести условное (и не более того) разделение права на частное и публичное для целей систематизации и правоприменения».8
Интерес - это важнейшая исходная доминанта. Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса.9 Категория "интереса" достаточно разработана в философии, психологии, социологии, правовых науках. Это понятие относится к числу фундаментальных, его трудно охватить одной общей дефиницией. Очевидно, что названные науки изучают "интерес", его отдельные аспекты со своих позиции, обусловленных их предметом и методом.
Определение перечня преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения
Лицо, потерпевшее от преступления, наделяется процессуальными правами в таком объеме, который, с точки зрения законодателя, наиболее полно обеспечивает защиту его интересов. Государство не может без особой на то надобности вмешиваться в личные отношения граждан. Вторжение государства в сферу определенных личных взаимоотношений граждан нежелательно для обеих сторон. Одним из наиболее ярких показателей соотношения публичного и частного в сфере уголовного судопроизводства, то есть индикатором, с помощью которого можно определить степень свободы личности в уголовном процессе, на наш взгляд, выступает институт частного обвинения, нормы которого регулируют особый порядок уголовного судопроизводства по отдельной категории преступлений. Следует отметить, что на протяжении всей истории развития уголовного судопроизводства, перечень дел, преследуемых в порядке частного обвинения, и оснований отнесения их к данному виду не оставался неизменным.
В комментариях Судебных Уставов 1864 г. убедительно обосновывалась необходимость выделения преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения. Так, отмечалось: «...все эти поступки не представляют особого вреда для общества, а в то же время одни только потерпевшие от них и могут знать в какой степени виновно совершившее проступок лицо... Одни обиженные могут знать и оценить, не нанесет ли им оглашение обиды еще большего позора и вреда в обществе, нежели само оскорбление».
По Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. к делам частного обвинения были отнесены уголовные дела о проступках против чести и прав частных лиц. Например, за сообщение другим происходящей от непотребства заразительной болезни; за проступки об оскорблении чести; за клевету на словах или письме и др. , а также значительные по тяжести преступления имущественного характера, если они возникали между супругами и ближайшими родственниками. Например, за самовольное пользование чужим имуществом и его повреждением, самоуправство и др.77 Необходимо отметить, что в ходе судебной реформы 1864 года был разработан законодательный механизм производства по делам частного обвинения, основанный на разграничении публичного и частного интересов и недопустимости вмешательства государства в рассмотрение данных дел.
События, последовавшие за октябрем 1917 г. существенным образом изменили основные направления уголовной политики, в том числе и в отношении института частного обвинения. Более приоритетное положение приобрело публичное начало.
Согласно положениям УПК РСФСР 1923 г., потерпевший, не заявивший требований о возмещении материального ущерба, не являлся стороной по уголовному делу.78 Его процессуальное положение в суде не отличалось от функции свидетеля. Такое положение жертвы преступления вполне соответствовало сущности тоталитарного государства, ничтожному месту личности в государстве и обществе, «отрицания всего частного».79 В науке уголовно-процессуального права того времени некоторые авторы вообще отрицали необходимость выделения дел частного обвинения. Так, СП. Мокринский отмечал, что: «Институт частного обвинения противоречит основам уголовного права - началам плановости и целесообразности».80 Аналогичной позиции придерживался М.А. Чельцов: «Частное обвинение есть институт вымирающий в нашем процессе, проникнутом в высшей степени началом публичности». Однако, несмотря на столь радикальные взгляды, законодатель, тем не менее, сохранил особый порядок производства по ряду уголовных дел. В УПК РСФСР 1923 г. было предусмотрено шесть составов преступлений, дела по которым возбуждались по жалобе потерпевшего, и ему принадлежало право прекращения дела в случае примирения с обвиняемым (ст. 10 УПК РСФСР 1923 г.): самоуправство; умышленное легкое телесное повреждение; умышленное нанесение удара, побоев или иное насильственное действие, причинившее физическую боль; оскорбление, нанесенное каким-либо действием, словесно или в письме; оскорбление, нанесенное в распространенных или публично выставленных произведениях печати или изображениях; клевета; клевета в печатном или ином образом размноженном произведении.
На последующих этапах развития советского государства уголовная политика все более ужесточалась. Публичное обвинение становится основной формой уголовного преследования. Количество составов преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, сократилось до четырех. В.Г. Анцилогова и Л.Д. Кокорев указывали, что: «Институт частного обвинения не содействует защите интересов личности в уголовном процессе и борьбе с преступностью, а само понятие «частное обвинение» не характеризует социалистическое право, не знающее противопоставления личных и общественных интересов». Введение в действие в 1961 г. УПК РСФСР положение не изменило. Так, в соответствие с УПК РСФСР, к делам частного обвинения было отнесено четыре состава преступлений: умышленное легкое телесное повреждение или побои, клевета, оскорбление. Согласно ст.ст. 27, 108 и 109 УПК РСФСР, возбуждение уголовных дел в случае совершения указанных преступлений производилось судьей.
Однако в науке уголовно-процессуального права и в эти периоды его развития отношение к институту частного обвинения было неоднозначным. Предметом дискуссий оставались вопросы необходимости его сохранения в уголовно-процессуальном законодательстве и дальнейшем реформировании.
Особый интерес указанная проблема приобрела в середине 90-х годов. В уголовно-процессуальной науке обосновывалась необходимость расширения перечня составов преступлений, преследуемых в частном порядке.84
Однако, в УПК РФ 2001 г. законодатель сохранил те же составы, что и в УПК РФСР. К делам частного обвинения по-прежнему отнесены: умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК), побои (ст. 116 УК), клевета без квалифицирующих признаков (ч.1 ст. 129 УК) и оскорбление (ст. 130 УК). Данное обстоятельство свидетельствует о чрезмерной официальности уголовного судопроизводства, воплощении в нем идеи всеобъемлющего преобладания интересов публичных над интересами частными, даже в тех случаях, когда государственные интересы затронуты несущественно.
В последние годы в уголовно-процессуальной литературе продолжает серьезно обсуждаться вопрос о необходимости расширения диспозитивных начал, прежде всего, путем увеличения перечня преступлений, преследуемых в порядке"частного обвинения. Так, по мнению В.В. Воронина: «К делам частного обвинения следует отнести все дела, возбуждение которых находится в прямой зависимости от волеизъявления частного (физического или юридического) лица, пострадавшего от преступления, то есть от факта его официального обращения в соответствующие компетентные органы ... при условии, что данное преступное посягательство отнесено уголовным законом к преступлениям небольшой и средней тяжести, либо тяжким преступлениям, но не повлекшим тяжких вредных последствий».85
Возбуждение уголовного частного обвинения лицами, имеющими собственный или представляемый интерес
В соответствие со ст. 318 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115, 116,ч.1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ, возбуждаются путем подачи в суд заявления самим потерпевшим или его законным представителем, а в случае смерти потерпевшего - его близким родственником.
Основным правомочным субъектом возбуждения дел частного обвинения является потерпевший. Его процессуальный статус в этой стадии отличается известным своеобразием. Согласно положениям ч.2 ст. 20 и ст. 22 УПК РФ потерпевший, выступая на стороне обвинения, является инициатором возбуждения уголовного преследования и привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего в отношении него преступное деяние. Бремя доказывания обстоятельств, указанных в заявлении возложено, прежде всего, на потерпевшего.
С учетом положений ст. 42 УПК РФ в теории уголовного процесса потерпевший в материально-формальном смысле определяется как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред и в отношении которого вынесено соответствующее решение компетентным должностным лицом, ведущим производство по уголовному делу (постановление, определение). В связи с этим в юридической литературе обоснованно ставится под сомнение употребляемый законодателем в ч. 1 ст. 318 УПК РФ термин «потерпевший» и предлагается заменить его понятием «пострадавший».
Действительно, с формальной точки зрения понятие «потерпевший» не может быть применено для обозначения лица, обратившегося с заявлением к мировому судье, так как в отношении него еще не вынесено никакого процессуального решения. Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников СНГ это положение учитывает, предлагая употреблять термин «пострадавший».108 Следует согласиться с данным предложением и с учетом этимологического значения109 понимать под пострадавшим лицо, которому противоправным деянием предположительно причинен вред, и обратившееся к мировому судье с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения. Соответствующие коррективы необходимо внести в п.59 ст. 5, ч.2 ст. 20, ч. 1 ст. 318 УПК РФ.
Пострадавшего необходимо признавать потерпевшим и частным обвинителем с момента принятия мировым судьей дела к своему производству, что должно быть отражено в соответствующем постановлении.
Помимо потерпевшего и иные лица правомочны выдвигать и поддерживать обвинение в суде по уголовному делу частного обвинения. Согласно положениям уголовно-процессуального закона - ч.2 ст. 20, ст. 22, ч. 1 ст. 318 УПК РФ правом на подачу заявления обладают также законные представители.
Правом принесения «жалобы» законные представители были наделены еще Уставом уголовного судопроизводства: «Жалоба частных лиц приносится мировому судье... теми, коим по закону представлено право ходатайствовать за них...».11 В советский и постсоветский период развития уголовно-процессуального законодательства в соответствующих кодексах отсутствовала аналогичная норма. Лишь ФЗ РФ от 07.08.2000 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» законному представителю было представлено такое право. Хотя, следует заметить, и до введения указанного закона в действие в практике применения уголовно-процессуального законодательства за законным представителем признавалось право на подачу заявления.
Несомненный интерес представляют условия, при наличии которых представитель выступает инициатором возбуждения уголовного преследования по делу частного обвинения. Специальные нормы, регламентирующие порядок производства по делам частного обвинения, установленные в гл. 41 УПК РФ, рассматриваемый вопрос не регулируют. В общих положениях гл. 6 УПК РФ законодатель ограничиваются перечислением оснований для вовлечения законного представителя в процесс, не учитывая особой природы института частного обвинения. Так, анализ содержания ч. 2 ст. 45 УПК РФ позволяет говорить о случаях вовлечения законного представителя в уже возбужденное уголовное дело. По делам частного обвинения это имеет место, если дело возбуждено, например, прокурором. В том случае, когда уголовное дело частного обвинения возбуждается путем подачи заявления законным представителем пострадавшего, привлечение его в дело невозможно, так как он сам выступает инициатором судопроизводства. Именно законный представитель в последующем, при соблюдении условий, установленных законом (ч.7 ст. 318 УПК РФ), будет признан частным обвинителем. Более того, судьба процесса во многом будет зависеть от волеизъявления законного представителя, а не самого пострадавшего.
УПК РФ не ставит право законного представителя пострадавшего на подачу заявления в зависимость от волеизъявления последнего. Однако совсем не учитывать волю пострадавшего было бы неправильным, так как частное обвинение выступает индивидуальным средством защиты личных интересов именно пострадавшего. Законный представитель допускается в уголовное дело лишь для того, чтобы совершать процессуальные действия в интересах представляемого лица. Прав был Л.Я. Таубер, указывая на то, что « ...если жалоба подается не лично потерпевшим, а его законным представителем, необходимо, чтобы из самой жалобы явствовало, что лицо, ее принесшее, действует в качестве представителя потерпевшего».1"
Рассматриваемая проблема усложняется отсутствием легального толкования такого основания вовлечения законного представителя в процесс, как отсутствие у потерпевшего «возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы» (ч.2 ст. 45 УПК РФ).
В дореволюционной и современной юридической литературе не сложилось более или менее единого мнения по данной проблеме, что обусловлено, прежде всего, отсутствием правовой регламентации понятия уголовно-процессуальной дееспособности. В этой связи теоретически и практически значимым является вопрос об уголовно-процессуальной дееспособности пострадавшего и критериях его способности лично защищать свои права и законные интересы. Необходимость легализации этого понятия обусловлено тем, что законодатель, наделяя участников уголовного судопроизводства правами и обязанностями, заинтересован в том, чтобы участники на всех этапах процесса по уголовному делу могли их реализовать в целях наиболее полного и всемерного отстаивания личных интересов.
Производство по делам частного обвинения в стадии подготовки к судебному заседанию
Процессуальный порядок производства по делам частного обвинения подчиняется общим правилам судопроизводства с учетом особенностей, установленных гл. 41 УПК РФ. Такой подход обусловлен, прежде всего, стремлением законодателя упростить и ускорить порядок рассмотрения дела без ущерба для гарантий прав участников процесса.
Правовая природа дел частного обвинения, близость их к гражданско-правовым спорам обусловила в целом особый внепроцессуальный порядок действий частного лица по возбуждению уголовного преследования в отношении «обидчика», собиранию сведений в подтверждение обстоятельств совершенного деяния. Обобщение судебной практики показывает, что в 90% случаях из 100% пострадавший обращается с заявлением о возбуждении дела частного обвинения, прежде всего в правоохранительные органы (милицию)200. Дознаватель, орган дознания, следователь, прокурор в свою очередь обязаны принять и проверить сообщение о любом совершенном преступлении. Проверка сообщения о преступлении компетентными государственными органами также носит внепроцессуальный характер. Исключением является возможность проведения трех следственных действий, урегулированных уголовно-процессуальным законом: осмотра места происшествия, освидетельствования и назначения экспертизы (ч.4 ст. 146 УПК РФ).
На практике по поступившему заявлению проводится, как правило, комплекс мероприятий: получение объяснений, собирание характеризующего материала, назначение судебно-медицинской экспертизы для определения тяжести причиненного преступлением вреда здоровью, освидетельствование и др. В последующем материалы рассмотрения сообщения о преступлении с заявлением пострадавшего, оформленного в соответствие с требованиями, установленными ч.5 и 6 ст. 318 УПК РФ, передаются мировому судье (п.З ч. 1 ст. 145 УПК РФ).
Мировой судья, рассматривая полученные материалы уголовного дела, должен в первую очередь, проверить подано ли заявление надлежащим лицом. В случае подачи заявления не самим пострадавшим, а его законным представителем при наличии условий, предусмотренных законом, мировой судья должен выяснить, действительно ли присутствуют законные основания для правопреемства (проверив документы, подтверждающие, например, родственные отношения и т.д.).
Убедившись в том, что заявление исходит от компетентного лица, судья оценивает соответствие его содержания требованиям процессуального закона и решает вопрос о подсудности в общем порядке, установленном ст. 32, 35 УПК РФ. Законом «О мировых судьях в Российской Федерации» компетенция мировых судей определена границами судебного участка.
До сих пор остается неурегулированным вопрос о порядке изменения территориальной подсудности дела в случае длительного отсутствия мирового судьи (отпуск, болезнь, вакансия). На практике встречаются случаи изменения территориальной подсудности решением начальника Судебного департамента Верховного Суда РФ в Удмуртской республике. Безусловно, такой выход из создавшегося положения недопустим. Это можно расценивать как вмешательство в судебную деятельность.
В научной литературе предлагается наделить председателя районного суда (его заместителя) правом изменения территориальной подсудности уголовного дела. Так, Е.В. Хаматова считает: «В случае длительного отсутствия мирового судьи, дело должно быть передано другому мировому судье ближайшего судебного участка в пределах юрисдикции соответствующего районного суда, а в случае отсутствия иных мировых судей в данном районе — судье районного суда»." Подобное решение содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ №8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при отправлении правосудия», где в п.8 указывается, что если рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к компетенции которого оно отнесено законом, невозможно, председатель вышестоящего суда вправе передать дело для рассмотрения в ближайший суд того же уровня с обязательным извещением сторон о причинах передачи дела.205 В таком же порядке следует решать вопрос в случае заявления отвода мировому судье.
В то же время представляется невозможным согласиться с предложением Е.В. Хаматовой о передаче дела, подсудного мировому судье, на рассмотрение федеральному судье, как противоречащим закону. Так, в ст. 47 Конституции РФ и ч.2 ст. 31 УПК РФ прямо указано, что районному суду по первой инстанции не подсудны дела мировых судей. С учетом изложенного выше, полагаем, что необходимо в самое ближайшее время внести в уголовно-процессуальное законодательство дополнения в части урегулирования порядка изменения подсудности мировых судей. С подобной законодательной инициативой выступил Пленум Верховного суда РФ в постановлении №16 от 24 сентября 2002 г.
При соблюдении правил о подсудности при подаче заявления мировой судья должен проверить соответствие его содержания требованиям ч.5 и 6 ст.
318 УПК. В случае несоблюдения установленной формы, руководствуясь положениями ч.1 ст. 319 УПК, судья выносит постановление о возвращении заявления для приведения его в соответствие с требованиями закона. В данном постановлении лицу, подавшему заявление, предлагается привести его в соответствие с указанными требованиями и устанавливается для этого срок. В этом процессуальном действии мирового судьи нами усматривается аналогия с полномочиями судьи при возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, когда обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта (п.2 ч. 1 ст. 237 УПК).
Исходя из содержания бланка «Постановления о возвращении заявления для приведения его в соответствие с требованиями закона», следует указать на обязанность мирового судьи во вводной части постановления привести квалификацию содеянного. Полагаем, что квалифицировать действия лица, в адрес которого подано заявление, необходимо лишь при принятии заявления к производству. Это обстоятельство не имеет значения, если исправление сведений, содержащихся в заявлении, не касается собственно события преступления. Когда же требование об исправлении касается описания события преступления, его места и времени, а также иных существенных обстоятельств, указанных нами ранее, требование уголовно-правовой квалификации содеянного в этот момент производства будет поспешным, что может привести к ошибке. С учетом изложенного, необходимо внести коррективы и в содержание соответствующего бланка постановления.
