Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие, сущность, исторические аспекты и правовое регулирование домашнего ареста в качестве меры пресечения в уголовном судопроизводстве 19
1.1 Возникновение и развитие домашнего ареста как меры пресечения в отечественном уголовном судопроизводстве 19
1.2. Правовое регулирование домашнего ареста в уголовно-процессуальном законодательстве зарубежных стран . 41
1.3. Понятие и сущность домашнего ареста в качестве меры пресечения 68
Глава 2. Процессуальный механизм избрания, продления и применения меры пресечения в виде домашнего ареста . 88
2.1. Основания и условия избрания домашнего ареста . 88
2.2. Процессуальный порядок избрания и продления меры пресечения в виде домашнего ареста 106
2.3. Процессуальный порядок применения домашнего ареста . 137
Заключение . 161
Список использованной литературы . 173
Приложения 197
- Возникновение и развитие домашнего ареста как меры пресечения в отечественном уголовном судопроизводстве
- Понятие и сущность домашнего ареста в качестве меры пресечения
- Основания и условия избрания домашнего ареста
- Процессуальный порядок применения домашнего ареста
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конституция Российской Федерации признала высшей ценностью нашего общества права и свободы человека, соблюдение и защита которых является обязанностью государства. В этой связи одним из назначений уголовного судопроизводства является защита личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, введенный в действие в основной своей части с 1 июля 2002 года, в тринадцатой главе предусмотрел относительно новую систему мер пресечения, включив в нее подписку о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым, залог, домашний арест и заключение под стражу. При этом, несмотря на множество противоречий, в состав вышеназванной системы был включен домашний арест, который не был предусмотрен УПК РСФСР 1960 года, однако известен российскому процессу со времен Свода законов 1832 года, а в последующем и УПК РСФСР 1922 и 1923 годов.
Включение в состав системы мер пресечения домашнего ареста, как альтернативы заключению под стражу, является прямым проявлением гуманизации уголовной политики. Однако, несмотря на то, что домашний арест был включен в систему мер пресечения и закреплен в статье 107 УПК Российской Федерации, анализ норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих названную меру пресечения, показывает процессуальную неразработанность механизма избрания и применения данной меры процессуального принуждения.
Несмотря на длительное правоприменение УПК России, до настоящего момента законодательно не определены органы и должностные лица, которым должно поручаться осуществление надзора за соблюдением ограничений и запретов, которым подвергается обвиняемый (подозреваемый) при домашнем аресте. В настоящее время пока не существует определенного механизма реализации правовых ограничений, устанавливаемых при домашнем аресте, который еще предстоит создать путем издания соответствующих актов нормотворчества. Остаются нерешенными и проблемными многие вопросы, связанные с практическим применением домашнего ареста, что в значительной степени связано с ненадлежащей правовой регламентацией названной меры пресечения.
Наряду с указанными выше обстоятельствами об актуальности темы диссертационного исследования свидетельствуют также то, что в уголовно-процессуальном законе не раскрыто понятие домашнего ареста, что породило различное его понимание учеными-процессуалистами и, как следствие, отличительное толкование в уголовно-процессуальной науке. Отсутствует достаточно полно сформулированные научные разъяснения оснований, условий и процессуального порядка избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, процессуального порядка ее применения, оснований и порядка ее продления. Учеными-процессуалистами в достаточной мере не исследованы пути повышения качества и эффективности применения данной меры пресечения.
05 ноября 2008 года в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации Президентом России Д. Медведевым был озвучен принципиально важный вопрос «…гуманизации закона и порядка его применения…». Д. Медведев отметил: «Судам следует более взвешенно относиться к избранию мер пресечения в виде ареста и к назначению наказаний, связанных с изоляцией от общества». Включение в состав системы мер пресечения домашнего ареста как альтернативы заключению под стражу является прямым проявлением гуманизации уголовной политики. Поэтому актуальность проблем реализации домашнего ареста насущна как никогда.
Таким образом, актуальность диссертационного исследования определяется:
- отсутствием полноты формулирования понятия домашнего ареста;
- несовершенством уголовно-процессуального законодательства в части регламентации оснований и условий избрания, применения и продления домашнего ареста;
- необходимостью научного и правового обеспечения регулирования домашнего ареста как меры пресечения;
- потребностью в научно-обоснованных предложениях по совершенствованию норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих домашний арест.
Степень разработанности проблемы. Исследование мер пресечения в уголовном судопроизводстве всегда привлекало ученых-процессуалистов. Этой тематики посвящены работы: Л.Б. Алексеевой, А.Е. Белоусова, Л. Брусницына, Б.Б. Булатова, А.Д. Бурякова, Е.Г. Васильевой, В.И. Гойман, И.М. Гуткина, В.А. Давыдова, П.М. Давыдова, Л.И. Даньшиной, И.Ф. Демидова, С.В. Долгорукова, М.П. Евтеева, З.Д. Еникеева, С.П. Ефимичева, З.З. Зинатуллина, Г.П. Ивлиева, Р.Х. Ильясова, Н.И. Капинуса, В.И. Каминской, З.Ф. Ковриги, В.М. Корнукова, Ф.М. Кудина, В.М. Лебедева, Ю.Д. Лившица, В.А. Михайлова, В.В. Николюка, В.Т. Очередина, И.Л. Петрухина, В.М. Савицкого, И.З. Федорова, М.А. Чельцова, В.С. Чистякова, А.А. Чувилева, В.С. Шадрина, С.А. Шейфера, П.С. Элькинда, С.П. Щерба, П.П. Якимова и других ученых.
В свою очередь на проблемы, связанные с теоретическим и практическим применением домашнего ареста, обращали свое внимание Ф.Н. Багаутдинов, Б.Б. Булатов, Е.В. Гусельникова, А.Ф.Кистяковский, В.Д. Кузьмин-Караваев, Э.К. Кутуев, П.И. Люблинский, Н.Г. Муратова, И.Л. Петрухин, М.С. Строгович, Н.В. Ткачева, И.Л. Трунов, Л.К. Трунова и другие авторы. Однако их научные исследования только подчеркнули процессуальную неразработанность избрания и применения домашнего ареста.
В большинстве научных работ, посвященных изучению мер пресечения, домашний арест рассматривается лишь в общих рамках. Впервые непосредственно проблеме домашнего ареста было посвящено диссертационное исследование К.Т. Балтабаева «Домашний арест в уголовном судопроизводстве республики Казахстан. - Караганда, 2001 г. Однако в нем рассмотрена реализация названной меры пресечения лишь в Республике Казахстан, поэтому специфика российского законодательства не учтена.
Вопросам механизма исполнения домашнего ареста в российском уголовном судопроизводстве посвящены диссертационные исследования Ю.Г. Овчинникова «Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе» - Омск, 2006 г.; Е.В. Салтыкова «Домашний арест в российском уголовном процессе» – Екатеринбург, 2007 г. Кроме того, различные аспекты проблем избрания и применения меры пресечения в виде домашнего ареста рассмотрены в диссертациях Г.С. Русман «Судебный контроль за применением мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста» - Челябинск, 2006; А.Е. Григорьевой «Вопросы теории и практики избрания следователями органов внутренних дел отдельных мер пресечения: залога и домашнего ареста» – Красноярск, 2008 г.; а также в диссертации доктора юридических наук О.И. Цоколовой «Теория и практика задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе» – М., 2007 г.
Несмотря на высокую значимость проведенных исследований, многие вопросы теории и практики избрания, продления и применения домашнего ареста в уголовном процессе Российской Федерации остаются неурегулированными. В частности, остается дискуссионным вопрос об органах и должностных лицах, на которых может быть возложено осуществление надзора за соблюдением обвиняемым (подозреваемым) установленных ограничений и запретов. Не разработан четкий механизм реализации правоограничений, связанных с исполнением рассматриваемой меры пресечения. Авторами не уделялось достаточное внимание формам и видам надзора. До настоящего времени отсутствует надлежащая законодательная регламентация домашнего ареста как меры пресечения. В связи с тем, что значительное количество вопросов осталось либо неосвещенными, либо дискуссионными. Автором предпринята попытка комплексного подхода к изучению проблем, связанных с домашним арестом как меры пресечения, сделаны собственные выводы по указанным спорным моментам и малоизученным аспектам исследуемой тематики.
Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, возникающие между участниками уголовного судопроизводства в связи с избранием, применением и исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста.
Предмет исследования составляет совокупность уголовно-процессуальных норм, регулирующих применение меры пресечения в виде домашнего ареста, а также практика избрания, применения и исполнения домашнего ареста, нормы конституционного, международного и уголовного права, обеспечивающие защиту прав граждан при применении названной меры пресечения.
Цели и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в комплексном изучении домашнего ареста как меры пресечения в российском уголовном процессе и выработке на основе полученных результатов рекомендаций и предложений по совершенствованию теории и практики применения данной меры пресечения.
Указанная цель диссертационного исследования обусловила постановку и решение следующей системы задач:
- изучить исторический аспект правового регулирования домашнего ареста как меры пресечения в отечественном уголовном процессе;
- исследовать правовую регламентацию домашнего ареста, и практику его применения в странах ближнего и дальнего зарубежья;
- определить сущность домашнего ареста как меры пресечения и разработать отвечающие современной науке и практике определения понятий «домашний арест» и «жилище»;
- выявить основания, условия и процессуальный порядок избрания, продления и применения домашнего ареста;
- разработать алгоритм избрания меры пресечения в виде домашнего ареста;
- определить формы осуществления надзора за соблюдением ограничений и запретов, которым подвергается подозреваемый, обвиняемый;
- разработать предложения по совершенствованию законодательства в части регулирования применения домашнего ареста;
- подготовить научно-обоснованные рекомендации, направленные на совершенствование практики применения данной меры пресечения.
Методологическая основа исследования. Методологическую основу составляет общенаучный, диалектический метод познания, требующий рассмотрения предмета познания в его непрерывности, развитии, изменениях и связи с другими явлениями. Кроме того, использованы общие и частные методы: логический, исторический, сравнительный, системно-структурный, обобщение следственно-судебной практики.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют труды Ф.Н. Багаутдинова, К.Т. Балтабаева, Б.Т. Безлепкина, В.П. Божъева, Б.Б. Булатова, И.А. Гааг, А.Е. Григорьевой, Е.В. Гусельниковой, З.Д.Еникеева, С.П. Ефимичева, О.А. Зайцева, Э.К. Кутуева, Н.А. Лопаткиной, П.А. Лупинской, П.И. Люблинского, Н.Н. Мингалина, Н.Г. Муратовой, Ю.Г.Овчинникова, И.Л. Петрухина, К.В. Попова, Г.С. Русман, А.П. Рыжакова, Е.В. Салтыкова, М.В. Смирнова, М.С. Строгович, Н.В.Ткачевой, В.Т. Томина, И.Л. Трунова, Л.К. Труновой, О.И. Цоколовой, С.П. Щерба и других авторов.
Нормативно-правовую базу исследования составили Конституция Российской Федерации; международные нормативно-правовые акты; федеральные конституционные законы и федеральные законы; Постановления Конституционного Суда России и Пленума Верховного Суда России; действующее уголовно-процессуальное и уголовное законодательство Российской Федерации; нормативные акты Президента России, органов исполнительной власти, приказы, указания, инструкции и другие ведомственные нормативные акты, относящиеся к теме диссертационного исследования; уголовно-процессуальное законодательство РСФСР, уголовно-процессуальное законодательство Республик Казахстан, Беларусь, Азербайджан, Грузии, Молдова, Кыргызии, Модельный УПК для стран участников СНГ и проекты УПК России.
Эмпирическую базу исследования составили статистические данные информационных центров УВД, ГУВД МВД субъектов Северо-Западного Федерального округа; изучение по специально разработанным анкетам 146 архивных материалов судебного контроля судов Калининградской области и постановлений следователей и дознавателей о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а также материалов о продлении названной меры пресечения. Предложен анализ материалов по анкетированию практических работников: 217 следователей следственных подразделений УВД по Калининградской области (45 человек), УВД по Новгородской области (20 человек), УВД по Архангельской области (20 человек), УВД по Вологодской области (20 человек), УВД по Мурманской области (55 человек), МВД по Республике Карелия (14 человек), МВД по Республике Коми (12 человек), ГУВД по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (20 человек), УВД по Псковской области (11 человек); 10 сотрудников прокуратуры Калининградской области и 18 адвокатов Адвокатской палаты Калининградской области; 43 судей судов Калининградской области; 14 следователей СК при прокуратуре России по Калининградской области (всего 302 человека). Кроме того, использован опыт следственной работы автора: проведен анализ избрания мер пресечения по уголовным делам, находившимся в личном производстве за период практической работы в следственных подразделениях УВД по Калининградской области с сентября 2002 г. по июль 2008 г.
В работе использованы официальные мнения и рекомендации по проблемам избрания и применения домашнего ареста и.о. начальника ГСУ при ГУВД по г.Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковника юстиции М.А. Матвеевой; начальника СУ при УВД по Мурманской области полковника юстиции А.Г. Петрухина; начальника СУ при УВД по Новгородской области полковника юстиции С.Н. Очередько; и.о. начальника СУ при УВД по Вологодской области полковника юстиции С.П. Заика; и.о. начальника СУ при УВД по Архангельской области подполковника юстиции М.Ю. Коловангина.
Применены результаты исследований, проведенных другими авторами по проблемам, относящимся к теме диссертационного исследования.
Научная новизна исследования определяется тем, что это одна из первых диссертационных работ, в которой, во-первых, на монографическом уровне проведено комплексное исследование и анализ норм уголовно-процессуального законодательства после вступление в действие УПК России 2001г., касающихся регламентации обоснования избрания, применения и содержания меры пресечения в виде домашнего ареста. Во-вторых, выявлены и проанализированы проблемы теоретического и практического характера, связанные с избранием и применением домашнего ареста на современном этапе развития уголовного судопроизводства. В-третьих, дан анализ роли суда при осуществлении предварительного судебного контроля при применении домашнего ареста. На этом основании сформулированы рекомендации, направленные на совершенствование действующего уголовно-процессуального законодательства и практики его применения, обеспечивающие, в перспективе, повышение количества применения домашнего ареста на практике, как наиболее оптимальной и социальной меры пресечения для достижения назначения уголовного судопроизводства.
Кроме того, в данном исследовании впервые использована предложенная законодателем возможность применения аналогии общих начал избрания и продления меры пресечения в виде заключения под стражу применительно к процессуальному порядку избрания и продления домашнего ареста, а также аналогия принципов обоснования применения домашнего ареста, его теоретического и практического применения. Сконструирован алгоритм принятия решения и процесса избрания домашнего ареста. Обобщены и систематизированы условия избрания названной меры пресечения и формы надзора за установленными судом правоограничениями.
Научная новизна диссертационного исследования, ее теоретическая и практическая значимость отражается в положениях, выносимых на защиту:
1. Историческая взаимосвязь современной системы мер пресечения, содержащей домашний арест, прослеживается в эволюционном развитии всей системы мер пресечения, и, в частности, в этапах становления исследуемой меры пресечения: I-й этап – обвинительно-розыскной (с ХVII в. по 1832 г.); II-й этап – поисково-состязательный (с 1832 г. по 1919 г.); III-й этап – советско-российский (с 1919 г. по 2001 г.); IV-й этап – судебно-состязательный (с 2001г. по настоящее время).
2. Уточнено понятие «домашний арест», под которым предлагается понимать меру пресечения, избираемую по решению суда в отношении обвиняемого (подозреваемого), заключающуюся в ограничении свободы его передвижения путем полной или частичной изоляции в пригодном к проживанию жилище и установлении предусмотренных законом правоограничений.
Сущность домашнего ареста заключается в ограничении прав и свобод обвиняемого (в исключительных случаях подозреваемого) посредством судебного установления ограничений и запретов, связанных со свободой передвижения, когда полная изоляция лица не вызвана необходимостью; общением с определенными лицами; получением и отправлением корреспонденции; ведением переговоров с использованием любых средств связи с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств. В связи с этим предлагается новая редакция ст. 107 УПК РФ.
3. Уточнено понятие «жилище», под которым предлагается понимать жилое помещение или строение независимо от вида, формы собственности, входящие в жилищный фонд и используемые для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но предназначенные и пригодные для временного проживания.
С целью устранения выявленного расхождения правовых норм, закрепляющих понятие «жилище», а также для достижения единообразия правоприменения, считаем необходимым изменить редакцию пункта 10 ст. 5 УПК России и редакцию примечания ст. 139 УК России, изложив понятие «жилище» в предложенной формулировке.
4. Под условиями избрания меры пресечения в виде домашнего ареста следует понимать совокупность уголовно-процессуальных и фактических обстоятельств, позволяющих избрать данную меру пресечения и обеспечить законность такого избрания.
Условия избрания меры пресечения в виде домашнего ареста подразделяются на общие и специальные: общие - это предусмотренные уголовно-процессуальным законом обстоятельства, позволяющие принять решение об избрании данной меры пресечения. Такими условиями являются: а) наличие возбужденного уголовного дела, производство по которому не приостановлено и не прекращено; б) наличие субъекта (должностного лица, проводящего расследование по уголовному делу и наделенного правом избрания меры пресечения; в) наличие объекта избрания (подозреваемого, обвиняемого); г) достаточность доказательств, имеющихся в материалах уголовного дела, позволяющих сделать вывод о наличии оснований для избрания меры пресечения в виде домашнего ареста. Специальные – это такие фактические данные, которые позволяют обеспечить как законность избрания, так и дальнейшую его реализацию. Такими условиями являются: а) материально-правовые – категория преступления; б) криминолого – правовые – сведения о личности подозреваемого, обвиняемого (возраст, состояние здоровья (инвалидность), семейное положение (наличие малолетних детей, иждивенцев и т.д.), беременность и другие обстоятельства характеризующие личность подозреваемого, обвиняемого; в) сведения о наличии у подозреваемого, обвиняемого жилища и статусе этого жилища; г) наличие органа или должностного лица, на которые может быть возложен надзор за соблюдением установленных ограничений и запретов; д) возможность установления запретов и ограничений.
5. Определен алгоритм избрания домашнего ареста, который может быть представлен в виде четырех этапов:
I-й этап – обоснование необходимости избрания в отношении подозреваемого, обвиняемого в качестве меры пресечения домашний арест и формулирование процессуального решения;
II-й этап – согласование процессуального решения в условиях ведомственного контроля и прокурорского надзора, процессуальное оформление принятого решения об избрании домашнего ареста;
III–й этап – процессуальное оформление объема доказательственной информации и процессуальных решений, подтверждающих необходимость избрания домашнего ареста (материалы судебного контроля), и направление их в суд;
IV–й этап – судебный порядок рассмотрения судом постановления о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, исследование предоставленных в суд материалов и принятие решения по вопросу законности и обоснованности (незаконности и необоснованности) домашнего ареста.
6. В настоящее время имеются достаточные возможности для применения домашнего ареста и надзора за ограничениями и запретами, которым подвергается подозреваемый, обвиняемый. На современном этапе функции надзора могут быть возложены на сотрудников органов дознания. При этом надзор за соблюдением ограничений и запретов может осуществляться в двух надзорно-распорядительных формах: процессуальная: а) проведение следственных действий: осмотр жилища; обыск и выемка; наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка; контроль и запись переговоров; допросы свидетелей, потерпевших, подозреваемых и обвиняемых; иные следственные действия; б) направление поручений в орган дознания с целью сбора информации о соблюдении установленных правоограничений; в) возложение на подозреваемых и обвиняемых обязанностей, связанных с соблюдением установленных ограничений и запретов; г) направление постановления суда об избрании домашнего ареста в соответствующие органы и учреждения для приостановления использования подозреваемым, обвиняемым любых средств связи, получения и отправления корреспонденции. Внепроцессуальная: а) надзор без применения технических средств контроля: использование «случайного» телефонного звонка; периодические посещения надзирающим, жилища подозреваемого, обвиняемого, в отношении которого избран домашний арест, с целью наблюдения за его поведением и выполнением установленных ограничений и запретов; установление физического наблюдения (надзора) за подозреваемым, обвиняемым или его жилищем; автомобильное и (или) пешее патрулирование нарядов вблизи жилища подозреваемого, обвиняемого; проведение профилактических и разъяснительных бесед с подозреваемым, обвиняемым, в том числе разъяснение нежелательных последствий, которые могут наступить в случае нарушения домашнего ареста.
б) надзор с применением технических средств контроля: использование технических средств голосовой идентификации лица звонящего, отвечающего на телефонный звонок, в том числе с фиксацией месторасположения абонента в момент проверки; использование технических средств видеонаблюдения устанавливаемых в жилище подозреваемого, обвиняемого; использование технических средств электронного контроля (мониторинга) в виде ручных и ножных браслетов; использование технических средств контроля (записи и прослушивания) телефонных и иных переговоров с использованием технических средств связи (сотовая, радиотелефонная и пейджинговая связь, электронная почта, факс и т.д.).
7. В целях повышения эффективности реализации избрания и применения домашнего ареста, соблюдения прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых, предотвращения нарушения законности при производстве по уголовному делу, полагаем необходимым внести ряд изменений и дополнений в статью 107 Уголовно-процессуального кодекса России, а именно:
а) дополнить часть вторую новым предложением следующего содержания: «Ограничение свободы передвижения подозреваемого, обвиняемого осуществляется путем его полной или частичной изоляции в пригодном к проживанию жилище при отсутствии препятствий или противопоказаний, установленных в соответствии с законодательством»;
б) часть третью изложить в следующей редакции: «3. В постановлении или определении суда об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения указываются конкретные ограничения и запреты, которым подвергается подозреваемый, обвиняемый, а также указываются орган или должностное лицо, на которые возлагается осуществление надзора за их соблюдением. При этом запреты могут устанавливаться как в отдельности, так и в допустимой совокупности. В зависимости от установленных ограничений и запретов дознаватель, следователь, а при рассмотрении дела судом судья принимают от подозреваемого или обвиняемого письменное обязательство:
1) не нарушать установленные запреты и ограничения;
2) не покидать жилище без разрешения дознавателя, следователя или суда, за исключением случаев, когда его жизни и здоровью угрожает опасность;
3) в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя и в суд;
4) в случае применения электронных средств контроля носить эти средства при себе, обслуживать их работу и бережно относиться к ним;
5) звонить по телефону в орган или должностному лицу, на которого возлагается осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений и запретов, и отвечать на контрольные телефонные звонки таких лиц;
6) иным путем не препятствовать производству по уголовному делу.
В исключительных случаях, в целях обеспечения надлежащего поведения и изоляции подозреваемого, обвиняемого от общества, по ходатайству одной из сторон или по собственной инициативе суд может установить иные обязательства. О чем составляется протокол об объявлении соблюдения обязательств, в связи с избранием меры пресечения в виде домашнего ареста»;
в) дополнить статью частью четвертой и пятой следующего содержания:
«4. В случае невыполнения или нарушения подозреваемым, обвиняемым установленных судом ограничений, запретов или принятых обязательств на него может быть наложено денежное взыскание в размере до десяти тысяч рублей в порядке, установленном статьей 118 настоящего Кодекса.»;
«5. При расследовании преступлений домашний арест избирается на срок не более 2 месяцев. В случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен в порядке, установленном статьей 109 настоящего Кодекса. При рассмотрении ходатайства о продлении срока домашнего ареста допускается изменение объема ранее установленных ограничений, запретов и обязательств. До рассмотрения вопроса о продлении срока домашнего ареста решение об установлении правоограничения и (или) возложении обязательства, а также изменении жилища принимает суд по ходатайству одной из сторон в порядке, установленном частью второй настоящей статьи. При необходимости дознаватель, следователь, а при рассмотрении дела судом судья вправе отменить ранее установленный запрет и (или) возложенное обязательство на основании соответствующего постановления.».
Теоретическая значимость исследования определяется целью, задачами, объектом и предметом исследования. Предполагается, что теоретические выводы об историческом генезисе меры пресечения в виде домашнего ареста в уголовном судопроизводстве России, законодательном закреплении и практике ее применения в странах дальнего и ближнего зарубежья, о сущности названной меры пресечения и ее понятии, об основаниях и условиях избрания домашнего ареста, продлении данной меры пресечения, изменении и порядке надзора за соблюдением установленных судом ограничений и запретов, сформулированные в диссертации, внесут определенный вклад в развитие общей теории уголовно-процессуального права, в формирование учения о мерах процессуального принуждения и, в частности, о мере пресечения в виде домашнего ареста.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что предложения по совершенствованию действующего законодательства могут быть учтены в законотворческой деятельности. Теоретические выводы и практические рекомендации могут быть использованы в деятельности органов предварительного расследования, прокуратуры и суда, в учебном процессе высших учебных заведений юридического профиля, в том числе в системе МВД России, при преподавании курса «Уголовный процесс» и на курсах повышения квалификации, а также при подготовке учебных и методических пособий по курсу «Уголовный процесс».
Апробация результатов исследования. Результаты исследования обсуждены на кафедре уголовного процесса Калининградского юридического института МВД России. Положения диссертационного исследования освещены на международных и всероссийских конференциях:
1) Международная научно-практическая конференция «Противодействие организованной преступности: уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы» проводимая в РГУ имени И. Канта (19-20 декабря 2008 г.);
2) Всероссийская научно-практическая конференция, «Обеспечение прав и свобод личности в деятельности ОВД» проводимая в Калининградском юридическом институте МВД России (19 декабря 2007г.).
Отдельные материалы исследования используются в учебном процессе кафедры уголовного процесса Калининградского юридического института МВД России при преподавании курса «Уголовный процесс», внедрены в практическую деятельность служб и подразделений УВД по Калининградской области и УФСКН по Калининградской области, Калининградской областной прокуратуры и Балтийского флотского военного суда, о чем свидетельствуют 5 актов о внедрении. По теме диссертационного исследования опубликовано 4 научных статьи, в том числе в издании, рекомендованном ВАК Минобрнауки России.
Структура и объем диссертации обусловлены объектом, предметом, целью и логикой исследования.
Возникновение и развитие домашнего ареста как меры пресечения в отечественном уголовном судопроизводстве
Россия - государство с многовековой историей. Говоря о настоящем, мы зачастую упоминаем прошлое, ссылаемся на исторический опыт, стараясь не допускать ошибок наших предшественников. История многому учит и позволяет рационально использовать накопленный опыт. При этом необходимо отметить, что правовой генезис неразрывно связан с историей, ведь «исторический прогресс, по сути, правовой прогресс» . Справедливо мнение Н.Г. Муратовой о том, что «…на данном этапе развития российского уголовного судопроизводства очень важно обращение к историческим корням… Развитие того или иного института современного права неизбежно корениться в истории права…» . Стремление к созданию демократического, правового государства связано с реформированием различных сфер деятельности нашего общества. Трудно не согласиться с мнением В.С. Комаровского о том, что Россия вступила в новую фазу своего исторического развития . Проводимые в России реформы постепенно приводят к положительным изменениям правовой ситуации в целом. Об этом свидетельствует судебная реформа, результатом которой было создание уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, принятого 18 декабря 2001 года, внесшего значительные изменения в уголовное судопроизводство, сломив систему действовавшую с 1960 года. Действительно, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации сделал существенный шаг в направлении гуманизации уголовной политики, защиты прав и свобод человека и гражданина, представив обществу определенно новую систему уголовно-процессуального закона, кардинально отличительную от уголовного процесса периода социализма. Нельзя говорить, что действующий УПК России построен на правовых новеллах, неизвестных ранее правовой истории, напротив, он включил и воспринял во многом правовой опыт царской России и Советского государства. Государство, как основная политическая организация общества , осуществляет управление данным обществом посредством различных методов, в том числе и путем применения мер государственного принуждения. Уголовно-процессуальное право предусматривает возможность применения таких мер к лицам, не исполняющим требования закона , либо в целях предупреждения такого неисполнения. Среди мер уголовно-процессуального принуждения основное место занимают меры пресечения как наиболее строгий вид воздействия на поведение обвиняемого, а в исключительных случаях и подозреваемого в целях предупреждения и пресечения их противоправного поведения. Разнообразие и строгость мер пресечения, применяемых на различных этапах развития общества, зачастую связаны с политическим строем, существующим в государстве в определенный исторический период. Институт мер пресечения имеет глубокие исторические корни. К примеру, еще в республиканском Риме имело место применение такой меры пресечения, как поручительство, при этом лицо, в отношении которого оно избиралась, кем мог быть и раб, подвергалось минимизированному кругу ограничений. В императорскую эпоху применение данной меры пресечения было обусловлено присмотром за обвиняемым двумя отставными солдатами, которые осуществляли за ним постоянный надзор, а в исключительных случаях применялось сковывание рук обвиняемого и солдата.
Изучая отечественное уголовное судопроизводство, можно встретить признаки домашнего ареста при реализации иных мер пресечения, в то время как названная мера пока еще не имела нормативного закрепления. Так, проводя исторический анализ домашнего ареста как меры пресечения в Российском уголовном процессе Ю.Г. Овчинников обнаружил отдельные его признаки в ХVII веке, когда «...к обвиняемым знатного происхождения приставляли пристава для надзора. Поднадзорные при этом находились у себя в жилище...» . Примером тому служит нахождение под надзором дьяков А.Дурова и Д.Карпова . Трудно не согласиться с мнением Ю.Г. Овчинникова о том, что на данном этапе появляется один из признаков домашнего ареста, который заключается в надзоре должностных лиц соответствующих государственных органов за правонарушителем в условиях его домашней изоляции, посредством постоянного контроля за данным лицом . Истории также известен факт применения меры пресечения в виде домашнего ареста в 1795 году к графу Бестужеву-Рюмину, что было отмечено комиссией 1869 года по пересмотру положений следственной части . При этом П.И. Люблинский утверждал, что домашний арест проявлялся еще в 1632 году, приводя пример избрания меры пресечения в отношении князя Белосельского по делу Шеина . Несмотря на приведенные примеры, в начале ХVIII века меры пресечения пока еще тождественны мерам уголовного наказания и не составляют обособленную систему уголовного процесса. Законодательное закрепление домашний арест приобрел с введением в действие Свода законов 1832 года, который предусматривал следующие меры пресечения (ст. 876 т. ХV 1832 года) :
1) содержание в тюрьме или при полиции;
2) домашний арест;
3) полицейский надзор;
4) отдача на поруки.
Избрание к обвиняемому той или иной меры пресечения напрямую зависело от классовой принадлежности лица, в отношении которого она избиралась. При избрании меры пресечения необходимо было учитывать тяжесть преступления, силу улик и звание обвиняемого . Кроме того, учитывалась степень подозрения лица в намерении скрыться . Согласно ст. 878 Свода законов 1832 года, домашний арест, как и полицейский надзор, мог быть применен в отношении обвиняемых в преступлениях, за которые они подлежали бы тюремному заключению на известное время. В последующем, после издания 15 августа 1845 года Уложения о наказаниях уголовных и исправительных , 26 января 1846 года был принят закон № 19640, который внес изменение в Свод законов 1832 года, приведя в соответствие с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных. Данное обстоятельство повлияло на внесение в 1857 году в ч. 2 т. ХV Свода ряда положений, касающихся применения мер пресечения к обвиняемым. При этом в ст. 135 указывалось, что домашний арест и полицейский надзор надлежит применять в отношении обвиняемых в преступлениях менее важных, за которые они подлежали бы заключению в крепости, в смирительных домах или тюрьме. В то же время мера пресечения в виде отдачи на поруки могла быть применена при условиях, аналогичных домашнему аресту. Таким образом, указанные выше правовые нормы не вносили четкой ясности для разграничения условий применения указанных мер пресечения.
Понятие и сущность домашнего ареста в качестве меры пресечения
Согласно ст. 107 УПК РФ, домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете общаться с определенными лицами, получать и отправлять корреспонденцию, вести переговоры с использованием любых средств связи. Домашний арест избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда при наличии оснований и в порядке, которые установлены ст. 108 УПК РФ, с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств. Таким образом, сущность домашнего ареста заключается в ограничении прав и свобод обвиняемого (в исключительных случаях подозреваемого) посредством судебного установления ограничений и запретов, связанных со свободой передвижения, когда полная изоляция лица не вызвана необходимостью; общением с определенными лицами; получением и отправлением корреспонденции; ведением переговоров с использованием любых средств связи, с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств. Необходимо отметить, что если определение сущности домашнего ареста как меры пресечения обусловлено в первую очередь буквальным содержанием уголовно-процессуального закона, то само понятие «домашний арест» в законе неопределенно, и среди ученых-процессуалистов нет его единого понимания. Содержание ст. 107 УПК РФ не раскрыло понятие «домашний арест» и породило различные правовые вопросы, среди которых такие, как: что следует понимать под местом изоляции обвиняемого (подозреваемого) (постоянное или временное местожительство (место пребывания): дом, квартиру, дачу, гостиницу, пансионат, арендуемое жилье); можно ли покидать место изоляции при условии необходимости посещения места работы, учебы, лечебных учреждений, мест досуга, магазинов и иных мест либо выходить из дома в определенное время, и необходимо ли при этом уведомлять надзирающий орган и так далее . В целях построения понятия «домашний арест», которое позволит облегчить понимание названной меры пресечения, необходимо рассмотреть и проанализировать этимологические, теоретические и иные основы термина. С.И. Ожегов указал, что домашний арест – это запрет выхода из дома как форма наказания, пресечения . В толковом словаре, изданном под редакцией Д.И. Ушакова, домашний арест – это содержание под арестом у себя на квартире . В.Даль трактует домашний арест как приказание не выходить из дому . По Уставу уголовного судопроизводства 1864 года домашний арест заключался в оставлении обвиняемого на дому, но под стражей (ст. 416), а УПК РСФСР 1922 года и УПК РСФСР 1923 года регламентировали домашний арест как лишение обвиняемого свободы в виде изоляции, но не в следственных изоляторах, а дома. В разработанных проектах УПК РФ также можно встретить разнообразные описания понятия «домашний арест». Так, согласно ст. 178 проекта Общей части УПК РФ, домашний арест заключался в нестрогой изоляции обвиняемого от общества без содержания его под стражей, но с применением определенных ордером суда правоограничений. Схожее содержание домашнего ареста было закреплено в положениях Модельного УПК для государств-участников СНГ (ст. 175) , за исключением возможности предоставления судом права прокурору устанавливать соответствующее правоограничение своей властью. Анализ ст. 89 проекта УПК РФ, подготовленного в Министерстве юстиции РФ, и ст. 103 проекта УПК РФ, подготовленного рабочей группой при Комитете Государственной Думы по законодательству и судебно-правовой реформе, показал аналогично сконструированные нормы о домашнем аресте, которые регламентировали его применение в условиях, когда фактически имеются основания для заключения обвиняемого (подозреваемого) под стражу, однако полная изоляция лица не вызвана необходимостью или целесообразна с учетом возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств. Проведенный нами анализ правовой регламентации домашнего ареста, имеющегося в законодательстве зарубежных стран, несмотря на полученные положительные результаты этого исследования, не позволяет дать полного и четкого определения понятию «домашний арест», которое можно было бы применить к нашему законодательству, что не дозволяет целостно разрешить обозначенную нами проблему, в связи с чем полагаем связать наше дальнейшее исследование с изучением понятий, сконструированных отдельными учеными-процессуалистами. К примеру, К.Т. Балтабаев обозначил домашний арест как меру процессуального принуждения с предварительным ограничением свободы и личной неприкосновенности обвиняемого, подсудимого, в исключительных случаях подозреваемого, применяемую при наличии оснований и в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом, в целях обеспечения надлежащего поведения указанных лиц, с оставлением их в условиях «мягкой» изоляции, позволяющей максимально удовлетворить естественные права личности . Высказывая на страницах монографии предложение о дополнении ст. 5 УПК РФ «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» дополнительным пунктом «домашний арест», Н.В. Ткачева раскрывает его как ограничение свободы обвиняемого (подозреваемого) в виде изоляции его от общества по месту постоянного проживания . Ю.Г. Овчинников выводит свой вариант понятия «домашний арест» путем анализа понятия и сущности мер пресечения и под ним понимает меру процессуального принуждения избираемую по решению суда в судебном заседании по делам о преступлениях, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет в отношении обвиняемого, в исключительных случаях — подозреваемого, оказывающее воздействие путем существенного ограничения личной свободы (с сохранением права проживать в его жилище) и возложения запретов общаться с определенными лицами, получать и отправлять корреспонденцию, вести переговоры с использованием любых средств связи .
Основания и условия избрания домашнего ареста
Избрание в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения предполагает ограничение их прав. Конституция Российской Федерации в ст.55 предусматривает возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом только в необходимой степени, в целях защиты приоритетных для государства и общества ценностей, в том числе для защиты прав и законных интересов иных лиц . Как утверждает И.Л. Петрухин, именно защита прав и законных интересов человека явилась основной концептуальной идеей УПК России.
Меры пресечения, применяемые к подозреваемому или обвиняемому, существенно ограничивают их права и законные интересы, при этом в Конституции Российской Федерации и общепризнанных нормах международного права «…провозглашен запрет на произвольное применение действий, ограничивающих свободу и личную неприкосновенность» . Обязательным элементом защиты прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого является неукоснительное соблюдение установленных законом оснований и условий избрания мер пресечения. В соответствии со ст. 97 УПК РФ, дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных УПК РФ, при наличии оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия и суда;
2) может продолжить заниматься преступной деятельностью; 3) может угрожать свидетелю, иным участникам судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу; 4) мера пресечения может избираться для исполнения приговора. Несмотря на то, что основания избрания меры пресечения к подозреваемому и обвиняемому прямо указаны в законе, среди ученых-процессуалистов нет единого мнения в их понимании, что создает почву для дискуссии.
Ряд авторов под основаниями избрания меры пресечения понимают достаточные фактические данные, свидетельствующие о том, что обвиняемый может совершить закрепленные в ст. 97 УПК РФ действия ; трактуют как наличие в распоряжении лица, в чьем производстве находится уголовное дело, или суда доказательств, указывающих на обстоятельства, предусмотренные ст. 97 УПК РФ ; как фактические данные, отраженные в материалах уголовного дела, которые дают основание полагать, что обвиняемый может помешать производству по уголовному делу, в том числе совершить противоправные действия ; как предположение, вероятность, опасение, что обвиняемый (подозреваемый) скроется, воспрепятствует установлению истины, продолжит преступную деятельность, уклонится от исполнения приговора ; как фактические данные, свидетельствующие о возможности совершения подозреваемым, обвиняемым указанных отрицательных действий . А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский считают, что основания избрания мер пресечения – это уголовно-процессуальные доказательства о конкретных фактах, указывающих на возможные процессуальные нарушения со стороны обвиняемого или подозреваемого, которые закреплены в ст. 97 УПК РФ . Л.И. Даньшина высказывает мнение о том, что «основаниями для применения мер пресечения в уголовном процессе является наличие данных, указывающих на необходимость ограничения свободы обвиняемого» . Л.К. Трунова полагает, что «основания применения мер уголовно-процессуального пресечения – это обстоятельства, которые связаны исключительно со свойствами лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении противоправного деяния, с его материальными, этическими и социально-нравственными мировоззрениями» .
Н.В. Буланова говорит об основаниях избрания меры пресечения как о обстоятельствах, наличием которых закон обуславливает применение меры пресечения . А.П. Рыжаков, рассматривая основания избрания мер пресечения, приводит мнение И.М. Гуткина о том, что основанием является единство двух элементов, совокупность условий, учитываемых при избрании меры пресечения, которые подразделяются на процессуальные и фактические. К процессуальным основаниям отнесено наличие обвинения, задержания или избрания меры пресечения. Фактические основания – это наличие соответствующих данных, указывающих на необходимость ограничения свободы обвиняемого . Возражая данному высказыванию, А.П. Рыжаков делает вывод, что, согласно такой точки зрения, «данные о том, что обвиняемый (подозреваемый) скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения приговора – это повод; привлечение лица в качестве обвиняемого (задержание) – условие, а основанием может быть признано само постановление … об избрании меры пресечения» .
По мнению А.П. Рыжакова, с которым мы, бесспорно, соглашаемся, такая позиция прямо противоречит положениям закона: «…основание избрание меры пресечения не есть само постановление. Постановление – это основание реализации меры пресечения...» .
С.П. Ефимичев подразделяет основания для избрания мер пресечения на материально-правовые и уголовно-процессуальные. Материально-правовыми основаниями являются: 1) наличие участника процесса, виновность которого в совершении преступления подтверждена совокупностью собранных доказательств; 2) факт его привлечения к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. К уголовно-процессуальным основаниям отнесены достаточные данные, позволяющие полагать, что обвиняемый: 1) скроется от органов дознания, предварительного следствия или суда; 2) воспрепятствует установлению истины по уголовному делу; 3) будет заниматься преступной деятельностью; 4) для обеспечения исполнения приговора. При этом С.П.Ефимичев отметил, что, несмотря на указанное разделение, для избрания той или иной меры пресечения требуется совокупность материально-правовых и уголовно-процессуальных оснований . З.Ф. Коврига полагает, что «основными предпосылками применения мер процессуального принуждения являются наличие признаков преступления и развивающееся в связи с этим уголовно-правовое отношение, сформулированное в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого» . При этом З.Ф. Коврига считает, что для избрания меры пресечения служат такие основания, как: 1) наличие признаков уголовного преступления и развивающиеся в связи с этим уголовно-правовые отношения или конкретно социально опасные поступки субъекта; 2) фактические данные, подтверждающие тяжесть совершенного преступления или общественную опасность лица, его совершившего; 3) «ненадлежащее поведение обвиняемого, выражающееся в нарушении возложенных на него процессуальных обязанностей, имеющее целью противодействие достижению задач уголовного судопроизводства» .
Процессуальный порядок применения домашнего ареста
Анализ норм уголовно-процессуального законодательства свидетельствует о том, что если порядок избрания домашнего ареста относительно урегулирован, то процессуальный порядок его применения не имеет определенного механизма, что связано не только с незначительной практикой применения домашнего ареста, но также и с процессуальной неопределенностью реализации названной меры пресечения. 74,5% респондентов, принявших участие в проведенном анкетировании, полагают, что отсутствие порядка надзора за соблюдением установленных при домашнем аресте ограничениями и запретами, является одной из причин, по которой домашний арест активно не применяется в практической деятельности. Среди ученых-процессуалистов, а также практических работников нет единого мнения о том, кто должен осуществлять надзор за соблюдением правоограничений. В соответствии со ст. 107 УПК РФ, суд, принимая решение об избрании данной меры пресечения, должен указать орган или должностное лицо, на которое возложено осуществление контроля за исполнением установленных судом ограничений. Это свидетельствует об отсутствии нормативной конкретизации надзирающего органа. В отличие от уголовно-процессуального закона России, в котором до настоящего момента законодательно не определены органы и должностные лица, которым должно быть поручено осуществление надзора при домашнем аресте эта проблема была однозначно решена в Республиках Беларусь и Казахстан путем законодательного закрепления в качестве органа, надзирающего за исполнением домашнего ареста, органа дознания. По мнению респондентов, участвовавших в проведение анкетирования, за соблюдением установленных при избрании домашнего ареста ограничениями и запретами должны осуществлять 6,9% должностные лица, ведущие расследование по делу; 9,6% орган дознания; 10,9% сотрудники органа дознания по выбору должностного лица, ведущего расследование по делу; 10,9% судебные приставы. Большинство опрошенных полагают, что надзор должны осуществлять сотрудники уголовно-исполнительной системы (30,8%), а также сотрудники новой специально созданной службы (38,7%). В юридической литературе отмечается, что при избрании домашнего ареста органами надзора могут назначаться милиция, таможенные органы, федеральные органы безопасности и их оперативные службы, судебные приставы или участковый уполномоченный . Л.К. Трунова говорит о необходимости принятия Федерального закона «О домашнем аресте», при этом, по её мнению, исполнение домашнего ареста должно быть возложено на службу судебных приставов, а не на сотрудников милиции. Для этого необходимо внести соответствующие изменения в законы «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» . Она полагает, что для контроля за исполнением домашнего ареста следует создать специальные подразделения в службе судебных приставов, которых необходимо наделить соответствующими контрольными и надзорными функциями, законодательно закрепить их права и обязанности в федеральном законодательстве . Однако Э.К. Кутуев пишет, что «деятельность судебных приставов-исполнителей лежит в сфере гражданского и арбитражного судопроизводства. В уголовном судопроизводстве они могут быть использованы только при исполнении мер принуждения имущественного характера…» . Э.К. Кутуев предлагает возложить надзор на сотрудников уголовно-исполнительной системы, которые «…в гораздо большей степени подготовлены к осуществлению надзора за лицами, находящимися под домашним арестом, чем судебные приставы-исполнители» . О.И. Цоколова также высказывается о необходимости возложения надзора за домашним арестом на уголовно-исполнительную инспекцию Федеральной службы исполнения наказаний России . По мнению Н.Н. Мингалина, с которым мы соглашаемся, когда речь идет о стадии предварительного расследования, возложить такой контроль на судебных приставов нельзя .
В свою очередь, Б.Б. Булатов полагает, что надзор должны осуществлять участковые уполномоченные милиции, следователь и дознаватель . Схожего мнения придерживается Григорьева А.Е., говоря, что «надзор за исполнением домашнего ареста… должен быть возложен на органы внутренних дел, а именно на участковых и оперативных уполномоченных милиции. За несовершеннолетними обвиняемыми возможно осуществление надзора сотрудниками ПДН» .
Л.К. Трунова считает, что о возложение надзора за домашним арестом на участковых уполномоченных невозможно, так как «домашний арест – это серьезный и ответственный участок работы…» .
Создание новой, специальной службы для осуществления надзора за исполнением домашнего ареста на сегодняшнем этапе развития экономии и финансового положения как в России, так и в мире в целом, что связано с глобальным экономическим кризисом, представляется довольно затруднительным. Но эта идея не лишена своего здравого смысла и должна реализовываться по мере увеличения количества практического применения домашнего ареста. В этой связи Ю.Г. Овчинников справедливо отметил, что «…пока еще рано ставить вопрос о создании самостоятельной службы, так как необходимо использовать в первую очередь дешевые, простые методы надзора, а затем переходить к более совершенным…» .
Е.В. Салтыков находит предложение о передаче функций надзора органам внутренних дел верным, но в то же время краткосрочным решением, рассматривает его как «переходной вариант» к постоянному осуществлению таких функций специальной службой, созданной в Министерстве юстиции России по аналогии с Федеральной службой исполнения наказаний. По результатам проведенного нами исследования практики применения домашнего ареста органами внутренних дел Северо-Западного Федерального округа за период с 2003 года по 2008 год включительно было выявлено лишь 3 случая избрания домашнего ареста в Республики Карелия . При этом по одному уголовному делу надзор за осуществлением установленных судом ограничений был возложен на участкового уполномоченного милиции, а по оставшимся двум уголовным делам на сотрудников уголовного розыска . Особого внимания заслуживает позиция некоторых следственных управлений УВД и ГУВД субъектов Северо-Западного Федерального округа Российской Федерации.
Так, ГСУ при ГУВД по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области полагает, что «…в современных условиях практическое применение меры пресечения в виде домашнего ареста невозможно в связи с тем, что не определены процедура и механизм ее реализации, а также система контроля за соблюдением правоограничений лица, в отношении которого она избрана. При этом осуществление данной меры пресечения на практике потребует больших финансовых и физических затрат» .
СУ при УВД по Мурманской области считает причинами невостребованности домашнего ареста как меры пресечения: 1) отсутствие закрепленного порядка применения; 2) отсутствие судебно-следственной практики; 3) неопределенность надзирающего органа, которым, по их мнению, скорее всего должна являться милиция общественной безопасности, что должно регламентироваться соответствующим Федеральным законом, согласно которому разработать ведомственные инструкции. Считают необходимым рассмотреть возможность применения электронного мониторинга для фиксации фактов нарушения ограничений .
