Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Развитие и современное состояние законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств 15
1.1 Развитие Российского уголовного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств . 15
1.2 Современное состояние отечественного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств 30
1.3 Сравнительный анализ законодательства зарубежных стран об ответственности фальсификацию доказательств 41
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ) 61
2.1 Объективные признаки фальсификации доказательств 61
2.2 Субъективные признаки фальсификации доказательств 114
Глава 3. Уголовно-правовая характеристика лжесвидетельства (ст. 307 УК РФ) 133
3.1 Объективные признаки заведомо ложного показания, заключения эксперта, специалиста, неправильного перевода 133
3.2 Субъективные признаки заведомо ложного показания, заключения эксперта, специалиста, неправильного перевода 174
Заключение 191
Библиография 196
Приложение 214
- Развитие Российского уголовного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств
- Современное состояние отечественного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств
- Объективные признаки фальсификации доказательств
- Объективные признаки заведомо ложного показания, заключения эксперта, специалиста, неправильного перевода
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Наиболее значимыми целями судебной реформы, начавшейся в России больше десяти лет назад, являются обеспечение доступного и действенного правосудия и создание условий становления и развития правового государства. Высшей ценностью в правовом государстве является человек, его права и свободы. Правовой защите подлежат также интересы общества и государства. Правосудие же выступает гарантом их соблюдения. В этой связи борьба с преступными проявлениями, направленными на интересы правосудия, в частности, на искажение доказательственной информации по делу, приобретает все большую актуальность. Указанные общественно опасные деяния подрывают нормальную деятельность судебной системы и правоохранительных органов, содействующих отправлению правосудия, а также их авторитет в глазах общественности.
Как показывает практика, преступные посягательства на интересы правосудия по обеспечению достоверных доказательств в большинстве своем остаются латентными. В этом убеждают, в частности, результаты опроса практических работников и анализ изученных уголовных дел. В данном отношении следует обратить внимание на несоответствие официальной статистики действительному положению дел, имеющемуся на практике. Так, 72 % от числа всех опрошенных работников прокуратуры и суда указали, что периодически встречаются со случаями фальсификации доказательств. Однако согласно статистическим сведениям за 8 лет (с 1997 по 2004 гг.) по всей России было зарегистрировано всего 1602 случая применения ст. 303 УК РФ.
Нет должной реакции и на случаи лжесвидетельства, являющимся одним из видов фальсификации доказательств. Большая часть проанкетированных сотрудников правоохранительных органов и суда признали, что подобные факты почти никогда не влекут возбуждения уголовного дела.
Представляется, что одной из причин такого положения можно назвать затруднения, возникающие у правоприменителей при квалификации рассматриваемых деяний, установлении наличия состава преступления. Они обусловлены, прежде всего, отсутствием четкого понимания содержания признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 303 и ст. 307 УК РФ. Причиной этого в определенной мере является и наличие погрешностей в формулировках диспозиций норм рассматриваемых статей, что вызывает разночтение закона у правоприменителей. Интересам правосудия наносит вред и то, что отдельные реально посягающие на этот объект деяния до настоящего времени не криминализированы. Например, остались за пределами преступного уничтожение, сокрытие доказательств, самооговор.
Изучение практики применения рассматриваемых норм показало, что явно недостаточной является и теоретическая проработка проблем ответственности за преступления, посягающие на получение достоверной информации в ходе судопроизводства. В свете вышесказанного представляется очевидной необходимость дальнейшей научной разработки проблемы, детального анализа указанных выше норм, практики их применения.
Разработка названных проблем, а также разработка предложений по совершенствованию законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств и лжесвидетельство позволит выработать и сформулировать рекомендации по совершенствованию законодательства, правоприменительной практики, включая вопросы толкования норм УК РФ, квалификации общественно опасных деяний, а также реализации уголовной ответственности.
Состояние научной разработанности проблемы.
Проблемы уголовно-правовой защиты интересов правосудия от преступных посягательств неоднократно становились предметом диссертационных исследований. Значительный вклад в разработку этих вопросов внесли Я.М. Кульберг1, И.С. Власов и И.М. Тяжкова2, Ш.С. Рашковская3, А.И. Чучаев4 и др.
Юридический анализ составов преступлений лжесвидетельства и фальсификации доказательств содержится в трудах М.Х. Хабибуллина5, B.C. Фельдблюма6, А.Р. Ратинова, ЮЛ. Адамова7, Л.В. Лобановой8, М.А. Гараниной9, Е.Ю. Хлопцевой10, В.А. Блинникова11, СМ. Юдушкина1, В.М. Кульберг Я.М. Преступления против правосудия. М, 1962.
2 Власов Н.С., Тяжкова И.М. Ответственность за преступления против правосудия. М., 1968; Черных И.М. Преступления против социалистического правосудия. Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. М., 1962.
3 Преступления против социалистического правосудия. М., 1957.
Преступления против правосудия: Научно-практический комментарий Ульяновск, 1997.
5Хабибуллин М.Х. Ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложное показание по советскому уголовному праву. Казань, 1975.
6 Фельдблюм B.C. Уголовная ответственность за заведомо ложное показание. Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. М., 1972.
7 Ратинов А.Р., Адамов Ю.П. Лжесвидетельство (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных показаний). М., 1976.
8 Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации и дифференциации ответственности. Дисс.... докт. юрид. наук. Казань, 2000.
9 Гаранина М.А. Система преступлений против правосудия: Формирование и развитие. Дисс. ... канд. юрид. наук. М, 1995.
10 Хлопцева Е.Ю. Уголовно-правовая охрана правосудия. Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1995.
11 Блинников В.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты лжесвидетельства. Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Н/Новгород, 1998.
Колесник2, С.Н. Волочай3, С.А. Денисова4, А.И. Жиляева5, И.В. Дворянскова6.
Интерес к рассматриваемым вопросам проявляли и такие ученые, как В.П. Малков, А.С. Горелик, А.А. Закатов, Б.В. Здравомыслов, А.В. Наумов, А.Б. Сахаров, М.Д. Шаргородский, Г.Л. Кригер, Л.Л. Кругликов, М.С. Строгович, М.М. Гродзинский, А.Б. Соловьев, М.А. Чельцов и другие теоретики уголовного и уголовно-процессуального права.
Однако, несмотря на то, что анализируемым проблемам уделено большое внимание, степень разработанности проблемы уголовно-правовой охраны доказательств для современного этапа развития законодательства недостаточна. Норма об ответственности за лжесвидетельство в результате внесения изменений в уголовное законодательство Федеральным Законом № 162 от 08.12.2003 г. была значительно обновлена. Состав фальсификации доказательств относительно новый. Он включен в Уголовный кодекс РФ, принятый в 1996 году. Большинство же работ, затрагивающих рассматриваемые в диссертационном исследовании проблемы, касаются только некоторых аспектов уголовно-правовой охраны интересов правосудия в сфере обеспечения достоверности доказательственной базы. Ранее комплексных исследований этой проблемы на диссертационном уровне не проводилось. Между тем, рассматриваемые в работе нормы статей УК РФ, на наш взгляд, нуждаются именно в комплексном теоретическом исследовании с позиций уголовного права и уголовного процесса, с учетом показателей следственной и судебной практики. Как представляется, только на основе такого исследования можно выработать обоснованные рекомендации по совершенствованию законодательства, регулирующего вопросы ответственности за преступления, посягающие на интересы правосудия по обеспечению достоверных доказательств, и практики его применения.
Изложенные обстоятельства предопределили актуальность избранной темы и выбор ее диссертантом.
Цели и задачи исследования.
Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы на основе изучения нормативного материала, уголовно-правовой и другой юридической литературы, анализа следственной и судебной практики, законодательства зарубежных стран, разработать научную основу для оптимального уголовно-правового воздействия на лиц, фальсифицирующих доказательства, что, в свою очередь, станет теоретической базой для совершенствования уголовного законодательства.
Для достижения поставленных целей необходимо разрешить следующие задачи:
- исследовать историю развития законодательства об ответственности за преступления, посягающие на интересы правосудия по обеспечению достоверных доказательств по делу;
- исследовать современное состояние в отечественной и зарубежной науке уголовного права теоретической разработанности проблемы ответственности за преступления, посягающие на интересы правосудия по обеспечению достоверных доказательств, а также практику применения норм ст. 303 и 307 УК РФ;
- провести углубленные эмпирические исследования на основе анализа следственной и судебной практики и опроса работников правоохранительных органов;
- выявить особенности объективных и субъективных признаков фальсификации доказательств;
проанализировать объективные и субъективные признаки лжесвидетельства;
- отграничить фальсификацию доказательств от иных смежных составов преступлений;
разработать соответствующие научные рекомендации и предложения по совершенствованию уголовного законодательства в сфере уголовно-правовой защиты интересов правосудия по обеспечению достоверной информации в ходе судопроизводства.
Объект и предмет исследования.
Объектом диссертационного исследования выступают теоретические и практические вопросы уголовно-правовой защиты интересов правосудия в сфере обеспечения достоверности доказательств.
Предмет исследования включает в себя:
нормы конституционного, административного, арбитражно-процессуального, гражданско-процессуального, уголовно-процессуального и уголовного права;
- следственную и судебную практику по делам о лжесвидетельстве, фальсификации доказательств, воспрепятствовании осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, а также правоприменительную практику по отдельным видам должностных преступлений;
- зарубежное законодательство об уголовной ответственности за посягательства на интересы, обеспечивающие достоверность доказательств в ходе судопроизводства;
- данные уголовной статистики;
- научные публикации по исследуемым вопросам. Методология и методика исследования.
Методологической основой исследования послужили апробированные в науке уголовного права методы: исторический, формально-логический, сравнительно-правовой, статистический, социологический, а также наблюдения, анализа и синтеза.
Теоретической базой работы явились исследования в области общей теории права, уголовного и уголовно-исполнительного права, уголовного процесса и иных отраслей права, среди них, в частности, можно выделить исследования таких ученых правоведов, как А.Н. Трайнин, СВ. Познышев, Н.С. Таганцев, А.А. Пионтковский, А.А. Алексеев, И.А. Карпец, Н.Ф. Кузнецова, С.А. Шейфер, В.Д. Спасович, В.Н. Кудрявцев, Ц.М. Каз, Б.С. Никифоров, А.В. Бриллиантов, П.С. Дагель, Н.И. Коржанский, В.П. Малков, Ю.К. Орлов, М.К. Треушников, М.А. Чельцов.
Правовой основой исследования являются: Конституция РФ, административное, арбитражно-процессуальное, гражданско процессуальное, уголовно-процессуальное и уголовное законодательство Российской Федерации, уголовные кодексы Аргентины, Албании, Австрии, Венгрии, Дании, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Молдова, Китайской Народной Республики, Норвегии, Республики Польша, Грузии, Кореи, Румынии, Республики Сан-Марино, Таджикистана, Туркменистана, Украины, Филиппин, Швейцарии, Швеции, Японии, Казахстана, Азербайджана, Республики Беларусь, Узбекистана, Голландии, Болгарии и Австралии. В работе также использованы основополагающие международные правовые акты в области защиты прав и свобод человека.
Эмпирическим материалом диссертационного исследования послужили данные, полученные в результате изучения соответствующей категории архивных уголовных дел, рассмотренных судами г. Москвы и Республики Бурятия в 1997-2004 гг., а также прекращенные уголовные дела (всего 130 дел). Кроме того, эмпирической базой исследования послужили результаты опроса 112 респондентов - судей, следователей, прокуроров по проблеме обеспечения достоверных доказательств в ходе судопроизводства.
Научная новизна диссертационного исследования.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что она представляет собой первое комплексное исследование проблем уголовно-правовой охраны интересов правосудия в сфере обеспечения достоверных доказательств. Впервые стал предметом изучения на диссертационном уровне состав преступления, предусматривающий ответственность за фальсификацию доказательств, закрепленных на материальном носителе. Работа содержит подробный анализ составов, предусматривающих ответственность за заведомо ложные показания, заключение эксперта и специалиста, неправильный перевод.
Новизна состоит также в анализе исторического опыта регламентации уголовной ответственности за преступные посягательства на интересы правосудия по обеспечению получения достоверных доказательств в ходе судопроизводства и в формировании автором выводов и обобщений, служащих базой для последующего рассмотрения проблем темы; в определении непосредственного объекта фальсификации доказательств и лжесвидетельства, которым являются, по мнению диссертанта, интересы правосудия по получению достоверных доказательств и установлению обстоятельств, имеющих доказательственное значение для дела; в обосновании положения о том, что хотя деяния, предусмотренные ст. 303 и 307 УК РФ, среди преступлений против правосудия относятся к числу наиболее часто совершаемых, преступность такого вида характеризуется высокой степенью латентности; показываются причины латентносте.
Научная новизна присутствует и в выносимых на защиту положениях: 1. Предложениях о новой редакции норм, определяющих понятие доказательства, а именно: ч. 1 ст. 74 УПК РФ, ч. 1 ст. 64 АПК РФ, ч. 1 ст. 55 ГПК РФ, ч. 1 ст. 26.2 КоАП РФ:
«Статья.... Доказательства
1. Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке, а также надлежащим образом процессуально оформленные сведения, на основе которых органы правосудия устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по делу, и иных обстоятельств, имеющих значение для дела».
Такие изменения необходимы для обеспечения единообразия в законодательстве, так как в различных отраслях права даются различные определения понятию доказательств.
2. В уголовно-правовом определении понятия доказательства как предмета преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, к которому следует отнести все сведения, закрепленные на материальном носителе и имеющие отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному либо гражданскому делу.
3. В обосновании положения о целесообразности внесения изменения в название и диспозицию ст. 306 УК РФ и изложении нормы в следующей редакции:
«Статья 306. Заведомо ложное сообщение о совершении преступления
1. Заведомо ложное сообщение о совершении преступления - ...».
Замена термина «донос» на термин «сообщение» необходима для расширения сферы действия указанной нормы, так как в связи с трактовкой понятия «донос» остается за пределами преступного самооговор, который не всегда подпадает под признаки лжесвидетельства.
4. Обосновании внесения изменений в ст. 303 УК РФ и изложении нормы в следующей редакции:
«Статья 303. Фальсификация доказательств
1. Фальсификация, уничтожение, изъятие доказательств, а также умышленное представление сфальсифицированного доказательства наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.
2, Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные защитником, либо совершенные лицом с использованием своего служебного положения, а равно по делу о тяжком или особо тяжком преступлении, либо повлекшие тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет с лишением права занимать определенные должности либо заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».
Именно предлагаемый подход, по нашему мнению, способствовал бы повышению эффективности борьбы с преступлениями, посягающими на интересы правосудия в сфере обеспечения достоверной информации в ходе судопроизводства.
5. В выводе о том, что заведомо ложное заключение эксперта и специалиста следует исключить из объективной стороны лжесвидетельства (ст. 307 УК РФ), так как заключение эксперта и специалиста является доказательством, закрепленным на материальном носителе, соответственно должно квалифицироваться по ст. 303 УК РФ. Диспозицию ч. 1 ст. 307 УК РФ предлагается изложить в следующей редакции:
«Статья 307. Заведомо ложные показания или неправильный перевод
1. Заведомо ложные показание свидетеля, эксперта, специалиста, а такоюе заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования...»,
6. В разработке предложений о квалификации преступлений, предусмотренных ст. 303 и ст. 307 УК РФ.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что она позволила расширить научные представления о преступлениях против правосудия. Посвященная важной и в научном отношении мало исследованной проблеме фальсификации идеальных и материальных доказательств, диссертация может послужить исходным материалом для дальнейшей разработки проблем уголовно-правовой борьбы с указанными преступлениями. Предложения и выводы, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в законотворческой деятельности при подготовке изменений и дополнений норм, регламентирующих ответственность за посягательства на интересы по обеспечению достоверных доказательств по делу, а также в практической деятельности по применению ст. 303 и 307 УК РФ. Диссертационная работа может использоваться в учебном процессе при преподавании курса уголовного права и в системе повышения квалификации работников правоохранительных органов, а также при подготовке постановлений Пленума Верховного Суда РФ по исследуемой категории дел.
Апробация результатов исследования.
Результаты диссертационного исследования доложены на научно- практической конференции молодых ученых, посвященной 40-летию НИИ Генеральной прокуратуры РФ (г. Москва, 2003 г.); Республиканской научно-практической конференции «Новое процессуальное законодательство Российской Федерации: уголовное, гражданское и арбитражное. Праїстика и проблемы применения» (г. Улан-Удэ, 2003 г.); отражены в 3 научных статьях общим объемом 1 п.л.; внедрены в учебный процесс Бурятского государственного университета; а также используются в работе прокуратуры Республики Бурятия.
Структура диссертации.
Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих 7 параграфов, заключения, библиографии.
Развитие Российского уголовного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств
Российское законодательство на протяжении всей своей истории предусматривало ответственность за преступления против правосудия. Достижения научной и законотворческой мысли в этой области нельзя переоценить. Движение науки вперед невозможно без учета того богатого опыта, дошедшего до нас со времен первых памятников права.
Развитие уголовного законодательства и формирование рассматриваемых нами норм непосредственно связано с определенными историческими эпохами развития российской государственности, формированием национальной правовой культуры и правовой системы государства.
Основные этапы становления и развития правосудия в нашей стране обусловлены эпохальными изменениями объективных факторов общественного развития, культуры, правосознания, и правовой идеологии с учетом национально-этнических особенностей народов, населяющих страну.
Упоминание о защите интересов правосудия имеется уже в «Русской Правде» - крупнейшем памятнике права Киевской Руси. В Пространной редакции (Троицком списке) «Русской Правды», в ст. 20, предусматривалось уголовное наказание за поклеп.
Данная норма явилась прообразом положений, устанавливающих ответственность за лжесвидетельство, сходные нормы содержали все последующие источники, регламентирующие судебное право.
Первоначально нормы об ответственности за преступления против правосудия были расположены в различных главах источников права. Так, неправосудие, ответственность за которое установил Судебник 1497 г., относилось к должностным преступлениям, а лжесвидетельство и лжеприсяга к преступлениям против веры1.
Судебник содержал отдельную норму «О посулех и о послушестве». В этой норме законодателем впервые были указаны конкретные размеры наказания за лжесвидетельство: «... А послухам, если они не видели (обстоятельств дела) не давать показаний, а если видели, то сказать правду. А если послух послушествует ложно, не видев (обстоятельств дела), а впоследствии это откроется, то на том послухе (будут взысканы) все истцовы потери и с (судебными) издержками»2.
По мере расширения и усиления централизованного государства появились органы центрального управления (приказы), совмещавшие административные и судебные функции. С этого периода четко прослеживается тенденция по усилению судебной власти, что и обусловило появление новых норм, направленных на борьбу с недостоверными доказательствами.
Так, в судебнике 1550 г. («царском») расширился круг регулируемых центральной властью вопросов, была проведена выраженная социальная направленность наказания, усилились черты розыскного процесса.
В связи с усложнением системы наказания и формированием новых целей - устрашения, возмездия и изоляции преступника, - ответственность лжесвидетеля усилилась - кроме возмещения вреда последний подвергался торговой казни4. Санкции для лжесвидетелей и лжедоносчиков содержали и Приговор о губных делах от 22 августа 1555 г и Приговор о лжесвидетельстве и ложных исках от 12 марта 1582 года1.
В XVII веке государство приобрело унитарную форму устройства с монархической формой правления. На первое место были вынесены такие функции государства, как охрана правопорядка, издание законов и регулирование их исполнения. Следствием этого явилось то, что Соборное Уложение 1649 года включало уже целую главу «О суде».
Кроме ответственности за лжесвидетельство Соборное Уложение устанавливало также ответственность за ложное крестоцелование (ст. 49), ложное обвинение в великом государевом деле или измене (ст. 17), ложное обвинение военнослужащего в преступлении (ст. 31), недоносительство и укрывательство некоторых преступлений (ст. 19, ст. 59-65) .
Уложение содержало также нормы, направленные на обеспечение суда достоверными доказательствами. Так, ст. 22 гл. X запрещала фальсификацию документации судебными работниками по инициативе проигрывающей стороны3. В ст. 55 гл. XXI предусматривалась ответственность за «ополичивание силой», т.е. за самовольные действия истца по захвату поличного у обвиняемого с нарушениями установленного законом порядка, который предписывал обязательное присутствие при изъятии понятых и пристава. К этому преступлению приравнивался «подмет» - подкидывание вещей с целью обвинения в краже (ст. 56). Ст. 87 предусматривала наказание за отнятие взятого поличного.
Современное состояние отечественного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств
Нельзя не признать, что международный опыт привлечения к ответственности за фальсификацию доказательств в странах, имеющих давние демократические традиции и многолетний опыт защиты доказательств от посягательств извне, более богат. Вследствие этого, видится необходимым обратиться к законодательству ряда стран, в которых, безусловно, имеются удачные определения.
В уголовном законодательстве зарубежных стран нормы, призванные охранять доказательства в ходе судопроизводства, содержатся в разных главах и разделах. Как правило, структура Особенной части Уголовного кодекса основывается на разделении посягательств по объектам. Интересы правосудия являются видовым объек/ЯШ_рассматриваемых преступлений, родовым - нормальное функционирование органов государственной власти. Анализируемые составы преступлений помещены в раздел «Преступления против правосудия» в уголовном законодательстве Австрии, Албании, Венгрии, Литвы, Польши, Румынии, Швейцарии. Удачно, на наш взгляд, объединены в главу «Ложное доказательство и ложное обвинение» анализируемые преступления в УК Дании. В УК Австралии, Венгрии, Грузии, Дании, Кореи, Боснии и Герцеговины преступления, связанные с недостоверными доказательствами также объединены в отдельные главы.
Законодатель России, как и законодатели Австралии и Аргентины, поместил составы преступлений лжесвидетельства и фальсификации доказательств в главу «Преступления против правосудия», которая, в свою очередь, находится в разделе, объединяющим преступления против государственной власти.
В объективную сторону лжесвидетельства, кроме непосредственной дачи ложных показаний, входит умолчание истины по законодательству таких стран, как Аргентина, Китай, Швеция, Венгрия, Румыния.
Законодатель Венгрии указывает, что тот, кто дает ложные показания либо молчит относительно действительности, предоставляет тем самым ложные доказательства (ч. 1 секции 238). К ложным доказательствам последний относит также ложные документы и ложные вещественные доказательства, причем уголовную ответственность предусматривает только за их предоставление как в уголовном, так и в гражданском судопроизводстве. На наш взгляд, такое объединение - объединение ложных показаний, ложных документов, ложных вещественных доказательств, ложных заключений и переводов в одном понятии «ложные доказательства» представляется весьма удобным, хотя и немного громоздким по конструкции. Венгерский законодатель одной нормой охватил, таким образом, все то множество посягательств на доказательства, которые могут иметь место при отправлении правосудия.
Диспозиция анализируемого состава преступления в УК России является простой, она лишь называет преступное деяние, не раскрывая его признаков. Однако тезис «дача ложного показания» подразумевает, как представляется, и вымысел, и искажение сведений, и умолчание, и отрицание.
Некоторыми странами заведомо ложное заключение эксперта и неправильный перевод выделены в самостоятельные составы. Так, законодатель Албании отдельно предусмотрел ответственность за намеренный ложный перевод (ст. 308) и намеренное ложное заключение эксперта (ст. 309), установив за совершение этих преступлений довольно строгое наказание. Отдельной статьей предусмотрена ответственность переводчиков и экспертов испанским Уголовным кодексом.
Самостоятельный состав преступления по УК Франции образует и искажение существа переводимых слов или документов переводчиком по любым делам (ст. 434 - 18 УК). Устное ложное сообщение и ложные письменные отчеты эксперта французский законодатель не относит к лжесвидетельству, а называет фальсификацией доказательств (ст. 434-20 УК).
УК Китайской Народной Республики предусматривает наряду с ложными показаниями свидетеля, заключением эксперта, неправильным переводом ответственность за умышленную неправильную запись протокола судебного заседания секретарем в судебном процессе (ст, 305). УК России не содержит специального состава, предусматривающего ответственность за неправильную запись протокола. Протокол судебного заседания является доказательством. Умышленная неправильная запись протокола является, по сути, фальсификацией доказательства. Однако статья УК РФ, предусматривающая ответственность за фальсификацию доказательств, не распространяется на секретаря судебного заседания. На наш взгляд, данное обстоятельство является упущением в отечественном уголовном законодательстве, так как в настоящее время фальсификация доказательств секретарем судебного заседания непреступно.
УК Австрии, Венгрии, Норвегии, Дании, Норвегии предусматривают уголовную ответственность за ложное заключение эксперта, неправильный перевод и дачу ложных показаний административным органам. В послереволюционной России существовало мнение, что ложные показания, данные при рассмотрении дел в дисциплинарном или административном порядке, должны преследоваться по аналогии со статьей, предусматривающей уголовную ответственность за лжесвидетельство «при производстве дознания, следствия или судебного разбирательства по делу»1.
Объективные признаки фальсификации доказательств
«Отправной точкой для понимания сущности того или иного преступления является объект посягательства...»1. Для установления объекта посягательства рассматриваемых нами составов преступлений необходимо, в первую очередь, определиться с понятием «объект преступления».
В отечественной юридической литературе объект преступления определялся как общественные отношения, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств2. И несмотря на то, что ряд авторов в настоящее время высказывается за сохранение такой трактовки3, большая часть ученых - правоведов склоняются к тому, что данное видение объекта преступления в советском уголовном праве имеет идеологические истоки, от которых необходимо отойти. Вместе с тем в теории уголовного права высказывались и иные взгляды на понимание объекта преступления. Так, отдельные авторы отнесли к нему: 1) общественные отношения и правовую норму1; 2) вещи, людей или другие предметы материального мира2; 3) охраняемые уголовным законом социально значимые ценности, интересы, блага, на которые посягает лицо, совершившее преступление, и которым в результате совершения преступленного деяния причиняется или может быть причинен вред3. Не вступая в полемику по поводу указанных взглядов, отметим, что мы разделяем позицию ученых, полагающих, что объект преступления - это правовое благо (правовые интересы)4. Данная теория объекта была разработана еще в XIX веке. Так, немецкий криминалист Ф. Лист определял объект преступления как защищенный правом жизненный интерес5. Известный русский ученый, профессор Н. С. Таганцев указывал, что «уголовно наказуемым почитается деяние, посягающее на такой охраненный нормой интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство, ввиду недостаточности других мер охраны, угрожает посягающему на него наказанием». Таким образом, объектом преступления являются те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние, и которые охраняются уголовным законом.
В теории уголовного права общепринятой является концепция, согласно которой объект преступления «по вертикали» подразделяется на три вида: общий, родовой и непосредственный. Эта классификация была предложена в 1938 г. В.Д. Меньшагиным3. Данная трехчленная классификация соответствовала структуре УК РСФСР 1926 г. и 1960 г., Особенная часть которых делилась лишь на главы. УК РФ 1996 г. объединил отдельные главы в разделы. С учетом такого деления получила распространение классификация объекта преступления на четыре ступени, предложенная в 1960-х г.г. профессором Е.А. Фроловым, который внутри родового объекта выделял видовой объект4.
Общим объектом преступлений признается совокупность благ (интересов), охраняемых уголовным законом от преступных посягательств. В соответствии с ч. 1 ст. 2 УК РФ это права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества.
Родовой (специальный) объект представляет собой группу однородных благ (интересов), на которые посягает однородная группа преступлений. Родовой объект положен в основу деления Особенной части УК РФ на разделы, а иногда и на главы. Состав преступления, предусмотренный ст. 303 УК РФ, помещен в раздел X Уголовного кодекса Российской Федерации «Преступления против государственной власти». Соответственно, родовым объектом преступлений, помещенных в этот раздел, является нормальное функционирование органов государственной власти.
Раздел X УК РФ включает в себя главу 31 «Преступления против правосудия». В науке уголовного права нет единого понимания объекта преступлений против правосудия. Объект преступлений против правосудия в теории отечественного уголовного права понимают и как властные отношения между государством и любыми физическими и юридическими лицами по поводу охраны прав и интересов государства и граждан путем разрешения гражданских, административных и уголовных дел в рамках процессуальной деятельности1; и как деятельность суда, прокуратуры, органов дознания и предварительного следствия по осуществлению задач правосудия2; и как урегулированные нормами права и охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере расследования преступлений, рассмотрения и разрешения конституционных, гражданских, административных и уголовных дел и исполнения наказания, возникающие на основании и в связи с совершением общественно-опасных деяний в данной сфере. Как было указано выше, мы присоединяемся к позиции тех ученых, которые под объектом преступления понимают охраняемые уголовным законом блага (интересы), на которые посягает преступное деяние.
Объективные признаки заведомо ложного показания, заключения эксперта, специалиста, неправильного перевода
Лжесвидетельство посягает на один основной непосредственный объект. Вследствие дачи заведомо ложных показаний, которые адресуются лицам, осуществляющим производство по делу, ущерб наносится именно интересам правосудия, «...даже если заведомо ложные показания направлены на обвинение невиновного лица, то главным условием реализации умысла лжесвидетеля является введение в заблуждение работников дознания, предварительного следствия и суда, создание у них неверного представления о личности преступника, его действиях, доказательствах, собранных по делу, и т.д., следствием чего оказывается или может оказаться неправильное применение меры пресечения, неосновательное привлечение к уголовной ответственности и, наконец, неправомерное осуждение»1. Необходимо отметить, что преступным является дача заведомо ложных показаний именно органам правосудия, сообщение ложных сведений в любые иные органы государственной власти или общественные организации не может квалифицироваться как лжесвидетельство.
Во многих случаях данное преступление либо причиняет вред иным охраняемым законом интересам, либо ставит их в опасность причинения им вреда. Наиболее распространенными дополнительными объектами заведомо ложных показаний являются различные интересы личности, такие, как свобода личности, моральный и даже материальный ущерб. Так, допрошенный в качестве свидетеля Суворов показал, что видел, как Соболев выходил из квартиры Ершовой с вещами. Позднее узнал, что Ершову обокрали. В ходе следствия Суворов изменил показания, и в ходе дополнительных допросов показал, что обознался, оговорил Соболева. В отношении Суворова было возбуждено уголовное дело по ст. 307 ч 1 УК РФ, однако вину Соболева в совершении кражи доказать органам следствия не удалось, и впоследствии дело в отношении Соболева было прекращено. Привлеченный в качестве обвиняемого в лжесвидетельстве Суворов вину свою признал и пояснил, что пожалел Соболева, поэтому и изменил показания1. В этом случае ложными показаниями Суворова был причинен вред интересам правосудия - обстоятельства, имеющие значения для дела не были установлены (основному объекту), а гр. Ершовой был причинен как материальный ущерб, так и моральный (дополнительные факультативные объекты).
Таким образом, родовым объектом лжесвидетельства является нормальное функционирование органов государственной власти, видовым объектом - интересы правосудия. Лжесвидетельство имеет общий с фальсификацией доказательств непосредственный объект - интересы правосудия по получению достоверных доказательств и установлению всех обстоятельств по делу.
Как мы уже указали, мы рассматриваем лжесвидетельство как один из видов фальсификации доказательств. Лицо, дающее ложные показания, искажает доказательственную информацию, то есть фальсифицирует доказательство.
Как и в случае фальсификации доказательств, закон не связывает уголовную ответственность за заведомо ложное показание (заключение эксперта, специалиста, неправильный перевод) с наступлением каких-либо последствий, соответственно, состав лжесвидетельства - формальный. Сам факт дачи ложных показаний является оконченным преступлением, независимо от того, наступили ли в дальнейшем вследствие этого какие-либо последствия или нет .
Статья 307 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний свидетелем, потерпевшим, экспертом, специалистом, а также за заведомо ложное заключение эксперта, специалиста и заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования. Из перечисленных составов преступлений наиболее распространенными являются дача ложных показаний свидетелями.
На наш взгляд, лжесвидетельство (показания свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста) как общественно-опасное деяние, всегда выражается только в форме действия, то есть активного проявления поведения человека, так как «дача ложных показаний, выражаемая посредством языка (в формах устной и письменной речи), является физическим явлением, активным проявлением человеческой воли»
