Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Коррупция: понятие и общественная опасность 10
1. О сущности коррупции 10
2. Общественная опасность коррупции 24
Глава II. Развитие уголовного законодательства о борьбе с коррупцией 31
1. История российского уголовного законодательства о борьбе с коррупцией 31
2. Современное зарубежное законодательство о борьбе с коррупцией 39
Глава III. Коррупция в сфере государственной службы и службы в органах местного самоуправления 55
1. Правовая квалификация и регламентация взяточничества 55
2. Проблемы наказания за взяточничество 102
3. Сопутствующие коррупции формы преступного
поведения 109
Глава IV. Коррупция в сфере негосударственной службы 146
Заключение 167
Библиография 171
- О сущности коррупции
- Общественная опасность коррупции
- История российского уголовного законодательства о борьбе с коррупцией
- Правовая квалификация и регламентация взяточничества
Введение к работе
Проблема борьбы с коррупцией средствами уголовного закона порождает многочисленные дискуссии, касающиеся как общетеоретических, так и сугубо практических вопросов. Традиционно в теории уголовного права много внимания уделяется проблемам ответственности за должностные преступления. Это вызвано, наряду с другими причинами, обострением социальных конфликтов с участием представителей власти и служащих различных государственных и частных структур, всевозможными злоупотреблениями со стороны управленцев в сочетании с безнаказанностью последних. Поскольку "важность последствий нарушений, ошибок, упущений в организационных делах, естественно, должна повышать значение ответственности органов и должностных лиц по сравнению с ответственностью рядовых граждан" 1, то задача борьбы с коррупцией уголовно-правовыми средствами стала не только одной из самых актуальных, но и одной из сложнейших проблем.
В настоящее время мы являемся свидетелями разительных перемен как в материальном производстве, так и в идеологии, политике, общественной морали. Экономический и социальный кризис, вызвавший значительный рост преступности в целом, стал основной причиной возрастания количества преступлений против интересов службы. Этому способствовали пробелы в уголовном праве, в частности, отсутствие в УК РСФСР 1960 г. норм, позволяющих привлечь к ответственности за злоупотребления служащих коммерческих и иных организаций, несовершенство уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства; недостатки в работе органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, прокуратуры и суда. Немаловажным условием распространенности преступлений, совершаемых служащими, стали неуважение к закону, отрицательное отношение к должностным лицам правоохранительных органов, свойственные общественному, групповому и индивидуальному сознанию граждан России.
і Ответственность в управлении / Отв. ред. А. Е. Лунев и Б. М Лазарев, сударстваиправа: М., 'Наука", 1985. С. 19.
Деяния служащих частных структур, причиняющие существенный ущерб правам и законным интересам как отдельных граждан и юридических лиц, так и правоохраняемым интересам общества и государства, стали массовым явлением. Собственно должностные преступления (особенно взяточничество, злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог) также широко распространены. Их отличает, к тому же, сравнительно высокий уровень латентности. Расследованию уголовных дел об этих преступлениях свойственны сложности при собирании, проверке и оценке доказательств.
Результатом действия указанных факторов явилось развитие таких качеств российского правосознания, которые едва ли благоприятствуют эффективной борьбе с коррупцией: недоверие к судебной власти, пренебрежительное отношение к чужой собственности, недооценка правоохранительной роли государства и др.
Трудности теоретических исследований и практической деятельности усугубляются также тем, что вопросы о сущности коррупции и организованной преступности не решены окончательно. Высказываются предложения о закреплении указанных понятий в законе, об установлении виновным в коррупции уголовных наказаний вплоть до смертной казни2.
С 1 января 1995 г. действует новый Гражданский кодекс РФ, 24 мая 1996 г. принят Уголовный кодекс России, в котором отдельная глава посвящена ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Наряду с этим, в последнее время разработан и принят ряд нормативных актов, призванных урегулировать общественные отношения, складывающиеся в сфере государственной службы и службы в органах местного самоуправления ( например, Федеральный Закон РФ "Об основах государственной службы Российской Федерации" - принят Государственной Думой 5 июля 1995 г., Положение о федеральной государственной службе - утверждено Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 № 2267, Федеральный Закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"- принят Государственной Думой 12 августа 1995 г., законодательство субъектов РФ ). Однако, несмотря на коррумпированность части представителей органов государственной и муниципальной власти и
2 Иванов А..К, Отечественная криминология: Курс лекций. Саратов,
органов управления негосударственными структурами и на чрезмерно частое употребление юристами и политическими деятелями слова "коррупция", ни в УК РСФСР 1960 г., ни в УК РФ 1996 г. нет его нормативного определения.
В связи с этим в диссертации предпринимается попытка определить объем уголовно-правового явления коррупции, его отличия от социально-философского и криминологического; проанализировать сложные и спорные моменты, возникающие при квалификации должностных преступлений, которые охватываются понятием "коррупция".
В целях совершенствования законодательства, направленного на борьбу с коррупцией, в работе обосновываются следующие положения:
сложность коррупции как социального явления и сущность коррупции в уголовном праве;
нецелесообразность закрепления понятия коррупции непосредственно в уголовном законе;
основные направления борьбы с коррупцией средствами уголовного права в соответствии с новым уголовным законодательством России ( ст. 2 УК РФ);
возможность объединения в один раздел УК "Преступления против интересов службы" главы 30 "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления" и главы 23 УК РФ "Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях", а также изменения редакции примечания 1 к ст. 285 УК путем указания на лиц, выполняющих названные в примечании функции в государственных и муниципальных предприятиях, и редакции примечания 1 к ст. 201 УК путем указания на то, что субъектами преступлений, ответственность за которые предусмотрена статьями главы 23 УК, являются лица, выполняющие управленческие фукции только в негосударственных организациях, кроме муниципальных;
отнесение к числу должностных лиц всех государственных и муниципальных служащих (с учетом положений Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации" и законодательства РФ и субъектов РФ о государственной и муниципальной службе );
необходимость различения взяточничества и получения иных благ и привилегий; узкая трактовка предмета взятки;
возможность установления уголовной ответственности за одно лишь учреждение должностным лицом организации для занятия предпринимательской деятельностью либо участие в управлении такой организацией, независимо оттого, связано ли это учреждение или участие с предоставлением такой организации льгот и преимуществ или с покровительством в иной форме;
возможность криминализации незаконного совместительства государственных служащих и служащих муниципальных организаций;
введение нового квалифицирующего признака подкупа - систематическое получение (дача) взяток;
необоснованность законодательного разграничения взятки-подкупа и взятки-благодарности и декриминализации последней;
целесообразность возврата к формулировке ч.З ст.272 проекта УК РФ (вариант 1994 г.), согласно которой предлагалось предусмотреть ответственность за получение взятки должностным лицом, "занимавшим" (в прошлом) указанные в статье должности; возможность неприменения срока давности привлечения к уголовной ответственности к лицам, совершившим преступления, предусмотренные ч.З ст. 290 УК РФ;
целесообразность самостоятельной юридической оценки взяточничества служащих, занимающихся пресечением, раскрытием и расследованием преступлений, исполнением уголовных наказаний, а также посредничества во взяточничестве, совершенного за вознаграждение либо неоднократно, либо должностным лицом с использованием служебных полномочий или авторитета;
небесспорность предложения о дополнении закона указанием на такой квалифицирующий признак, как создание преступной организации для занятия взяточничеством, руководство ею и участие в ней, а также сохранения в новом УК квалифицированного состава "получение взятки в крупном размере" (п." г" ч.4 ст. 290 УК РФ);
возможность установления повышенной ответственности за дачу взятки, совершенную специальным субъектом - должностным лицом - с использованием своих служебных полномочий;
анализ состава провокации взятки либо коммерческого подкупа (ст.304 УК РФ);
небходимость установления достаточно жестких санкций за подкуп, возможность отказа от применения ст. 73 УК РФ к субъектам данного преступления; целесообразность применения конфискации имущества за все виды получения взятки и посредничество во взяточничестве, совершенное за вознаграждение, а также применения лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью за дачу взятки и посредничество во взяточничестве, совершенные должностным лицом с использованием служебного положения;
- обоснование конструирования состава коммерческого подкупа как
формального; изменение наименования ст. 204 УК РФ и изложение ее в иной
редакции;
возможность исключения из нового УК ст. 202 "Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами" и квалификации действий указанных лиц по ст. 201 УК РФ, содержащей общую норму;
иное решение вопроса о порядке уголовного преследования за коммерческий подкуп и дополнение ст. 204 УК соответствующими примечаниями.
В ходе исследования применялись формально-юридический, исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический методы изучения материала.
Теоретической основой работы явились труды специалистов в области
уголовного права, уголовного процесса, криминологии, административного и
гражданского права: Е.А. Агеевой, А. А. Аслаханова, С. В. Бородина, В. М.
Быкова, Б. В. Волженкина, И.М. Гальперина, Б.В. Здравомыслова, Р.С. Иб
рагимова, А.К. Иванова, А.К. Квициния, Н.М. Конина, В.П. Котина, Г.А.
Кригера, Л.Л. Крутикова, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Куринова, Л.В. Лобано
вой, М.Д. Лысова, В.В. Мальцева, В.М. Манохина, В.Е. Мельниковой, Г.К.
Мишина, А.С. Никифорова, В.И. Новоселова, Ш.Г. Палиашвили,
Н.Н.Полянского, Б.Т.Разгильдиева, А.Я.Светлова, С.В.Семина,
Е.А.Суханова, П.С.Яни и др.; произведения русских дореволюционных правоведов: Л.Е.Владимирова, Я.Г.Северского, Н.С.Таганцева, И.Я.Фоиницкого и некоторых иностранных авторов (О.Биквея, П.Уолла, Р.Шефера, Г. И.
9 Шнайдера и др.); труды философов, историков, психологов (И.А. Ильина, А.Б. Каменского, Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Дж. Локка, П.Г. Мишунина, Ф. Ницше, Б.С. Ошеровича, П. Рикера, З.Фрейда, A.M. Шлезингера, Д. Юма, К. Ясперса и др.)
Изучено уголовное законодательство России IX-XX веков, источники права некоторых зарубежных стран (США, Австрии и Др.). Анализировались материалы опубликованной практики Верховного суда СССР за 1971-1991 гг., Верховного суда РФ за 1991-1996 гг. и практики прокурорского надзора, 550 уголовных дел, рассмотренных Волгоградским и Саратовским областными судами с 1970 по 1995 гг., а также районными судами городов Волгограда и Саратова в период с 1980 по 1995 гг.; по отдельным вопросам темы проведено анкетирование 160 человек: работников прокуратуры, органов внутренних дел, суда, адвокатуры, преподавателей и курсантов Волгоградского юридического института МВД РФ.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы. Объем диссертации составляет 188 страниц.
О сущности коррупции
Что есть коррупция? Данный вопрос вызывает дискуссии среди ученых-криминалистов. И не только: эта проблема стала комплексной и заинтерессо-вала специалистов в области гражданского, административного, трудового, хозяйственного права. Понятие "коррупция" довольно часто употребляется в периодической печати и других средствах массовой информации. Это слово вошло в обиход российских граждан, и мы нередко слышим его в обыденной речи, но далеко не всегда задумываемся о том, что представляет собой коррупция и каковы причины ее существования. Дж. Локк писал, что слова от частого употребления легко вызывают идеи, и нередко одни и те же слова употребляются для обозначения разных явлений. Термин "коррупция" - не"! исключение. В одних источниках он употребляется наряду с такими понятиями, как "экономические преступления" и "должностные преступления", в других—наряду с понятием "преступность"4. В публицистической литературе под коррупцией иногда подразумевают хищения, совершаемые представителями номенклатуры
Среди специалистов уголовного права также нет единства мнений по вопросу о сущности коррупции. Некоторые авторы указывают на совпадение форм коррупционного поведения со всеми известными видами должностных преступлений. Г.К. Мишин отмечает, что зарубежные исследователи относят к коррупции взяточничество, непотизм (т.е. оказание покровительства на основе личных связей, а не объективных заслуг) и незаконное присвоение публичных средств для частного использования6. Сам автор приходит к выводу о том, что коррупция - это "явление (подчеркнуто мною. - Н.Е.) в сфере социального управления, выражающееся в злоупотреблении субъектами управления своими властными полномочиями путем их использования в личных (в широком смысле - индивидуальных и групповых материальных и иных целях"7). Представляется, что Г.К. Мишин отождествляет коррупцию со зло-1 употреблением властью или служебным положением (ст. 170 УК РСФСР 1960 г.), подчеркивая, что эта норма играет двоякую роль - определяет общее понятие должностного преступления и служит резервом в тех случаях, когда отсутствует специальная норма, предусматривающая ответственность за должностное преступление.
На наш взгляд, представление о нормах ч. 1 и ч. 2 ст. 170 УК РСФСР 1960 г, как резервных не совсем согласуется с принципами законности и недопустимости аналогии в уголовном праве (ст. 3 УК РФ). Ответственность может наступить лишь при условии доказанности таких признаков состава, как существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства (ч. 1 ст. 285 УК) или тяжкие последствия (ч. 3 ст. 285 УК). В новом УК содержится множество статей об ответственности за преступления, которые могут совершаться только должностными лицами и сконструированы как преступления с формальным составом (например, ст. ст. 299, 300, ч. 1 ст. 305 УК). Если бы такие нормы в уголовном праве отсутствовали, привлечение виновных к ответственности по ст. 285 УК не всегда было бы правильным. Поэтому понимание коррупции как "запасного", "родового" состава преступления, по нашему мнению, ошибочно.
Кроме того, если считать коррупционными все преступления, совершаемые должностными лицами, в том числе и те, для которых интересы службы выступают в качестве дополнительного объекта, то возникает вопрос: являются ли коррупцией общеуголовные деяния, совершаемые в идеальной совокупности с должностными преступлениями, например, умышленное убийство или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении должностных полномочий, а также кража, грабеж или мошенничество? Если ответить на поставленный вопрос отрицательно, то уничтожается неразрывная связь между указанными преступлениями, единое деяние искусственно "расчленяется". Если же признать убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, кражу, грабеж, мошенничество, совершаемые при названных обстоятельствах, проявлениями коррупции, то границы феномена коррупции становятся весьма неопределенными, размываются также приоритеты борьбы с этим явлением.
Некоторые ученые занимают промежуточную позицию, относя к коррупционным лишь отдельные должностные преступления. Так, Б.В. Волжен-кин называет три разновидности коррупции: завладение с использованием служебного положения чужим имуществом путем его изъятия вопреки воле собственников; использование служебного положения при совершении других действий корыстного характера, не связанных с завладением чужим имуществом; "классическую" форму коррупции - получение взятки9. Ко второй разновидности коррупции автор относит, помимо злоупотребления властью или служебным положением, контрабанду и спекуляцию10. Под коррупцией! Б.В. Волженкин понимает явление, поразившее государственный и общественный аппараты управления, выражающееся в разложении власти, умышленном незаконном использовании должностным лицом своего служебного положения в корыстных целях для личного обогащения.
Общественная опасность коррупции
Проблема "правильного" государства занимала великих мыслителей прошлого. "Общность удовольствия или скорби"1 , бескорыстное служение человека обществу, подчинение личных целей социальным, приоритет тотальности над индивидуальностью2 считались благом, и наоборот: эгоистическое удовлетворение личных и групповых стремлений за счет общества рассматривалось как вредоносное явление. Как известно, общий и частный интересы не совпадают, так как существует разделение труда3. Государство, как и любая социальная организация, нежизнеспособно без управляющих, однако для общества типично наличие и конфликта, и единства интересов4 . Каждая личность имеет несколько статусов5. Для социальный ролей служащего характерно то, что в них, по причине нетождественности интересов общества и отдельных управленцев, изначально заложена возможность противоречия друг другу. Именно она порождает коррупцию. Предпосылка - сложность, диффе-ренцированность экономических отношений6. В сегодняшней России эта объективная причина имеет некоторую специфику: экономический кризис (спад производства, гиперинфляция, обнищание населения) закономерно вызвал стремление получить желаемые блага любым путем.
Существуют и субъективные, нравственно-психологические причины коррупции. Массовость - самый яркий отличительный признак, характеризующий сознание людей, живущих на исходе XX века7 . Поведение человека в основном детерминировано обществом. Как правило, деятельность граждан, выполняющих управленческие функции, урегулирована социальными нормами. Но большое влияние на поступки служащих оказывает не столько писа- ное право, сколько правоотношения и деловые обыкновения, которые фактически сложились в данной среде. З.Фрейд отмечал, что при совместном пребывании людей у них отпадают все индивидуальные тормозящие моменты8. В результате лицо начинает не только мысленно игнорировать правовые и моральные запреты, но и реально нарушать их. Не только отдельные индивиды, но и целые народы и эпохи имеют соответствующие духовные установки. Представляется, что установка на приобретение материальных благ универсальна, но отнюдь не равнозначна стремлению к справедливости. Считают, что психологии россиян в большей степени присуще отсутствие личностного сознания9. Обращают внимание и на такие особенности психологии российских граждан, как вера в сильную власть, склонность к крайностям, отсутствие дисциплины. Отсюда - разрыв связей между проблемами существования индивида и общества10, отношение к чиновнику как к кормильцу и благодетелю, а не как к блюстителю гражданских прав и свобод.
В современных условиях коррупция представляет повышенную общественную опасность. История свидетельствует о том, что данное явление издавна было широко распространено и почти никогда не признавалось нормой. Объектом взяточничества является "безмездное исполнение долга службы"11, результат посягательства на объект - превращение служащего в выразителя частных воль и интересов, произвол и безответственность. В реальность любое общество представляет собой сложное образование, и элементы стихийного, иррационального присутствуют в нем всегда. Поэтому бюрократия в понимании М.Вебера - как "ноократия" без коррупции - в принципе невозможна. Однако масштабы коррупции в современном мире столь велики, что в ряде случаев возникает риск политических неурядиц; последствия злоупотреблений по службе могут ставить под угрозу общественную безопасность. Не без основания Ж.-П. Марат считал взяточничество более опасным, чем хищение. Легализация взяточничества приведет к тому, что государство в лице \ своих служащих совершенно перестанет осуществлять позитивную деятельность в интересах всего общества, начнет существовать лишь для себя самого. Государственный чиновник перестанет быть публичным в буквальном смысле слова, превратится в платного поставщика услуг для отдельных лиц-взяткодателей и в паразитирующего нахлебника для основной массы населения. Государство сведет к минимуму свою основную функцию - созидательную, управленческую, тем не менее, оставив за собой мощную машину подавления. Результатом этого, как правило, становится всплеск насильственной преступности. Широкое распространение взяточничества в сочетании с применением жестоких мер наказания за данное преступление нередко предвещало переломные события в жизни государств14. Тем не менее, некоторые ученые и политические деятели оправдывают коррупцию и даже предлагают декри-минализировать отдельные виды взяточничества 5. Таков, на наш взгляд, социально-философский аспект общественной опасности коррупции.
В России коррупция является одним из главнейших препятствий осуществлению реформ. Казалось бы, если законом разрешена или не запрещена та или иная деятельность, у гражданина не должно возникать никаких проблем при ее осуществлении. Однако реализация правовых норм во многом зависит от местных чиновников, которые не спешат применять новое законодательство без выгоды для себя16. Итог известен: законы не "работают", преобразования идут медленно, теряется доверие к власти17. 41,9% опрошенных полагают, что коррупция вредоносна, так как ущемляет законные права граждан. В этом - политический аспект опасности взяточничества.
История российского уголовного законодательства о борьбе с коррупцией
В течение последних 5-6 лет уголовное законодательство России непрерывно обновляется. Новое есть хорошо забытое старое, поэтому следует признать, что нормы дореволюционного и советского уголовного права имеют немаловажное значение для совершенствования современного законодательства.
Подкуп государственных чиновников всегда считался социальным злом. Псковская судная грамота (ст. 4) осуждала принятие "тайных посулов"2, но ответственность за такие действия еще не была установлена. Запреты "сулить и и мать посулы" содержались и в ст.ст. I; 33; 67 Судебника 1497 г.3, но о санкциях за нарушения этих запретов не сказано ни слова. Затем (в ст, 3 Судебника 1550 г.4 и в ст.ст. 5-9 Соборного Уложения 1649 г.5) была предусмотрена ответственность за получение взяток судьями, а также за мнимое посредничество: штраф, торговая казнь, тюремное заключение6. Взяткодатель субъектом преступления еще не признавался.
Нормы, предусматривающие меры предупреждения достигшего небывалых размеров взяточничества и наказания за него, содержались в актах эпохи Петра I (Указ о фискалах и о их должности и действии 1714 г., Указ о хра нении прав гражданских 1722 г.)7. Ужесточение ответственности вплоть до смертной казни было призвано укрепить государственный аппарат8, увеличить доходы казны. В XVII в. стала признаваться преступным деянием и дача взятки (стхт. 209-210; 251-252 Устава благочиния 1782 г.)9. В уголовно-правовых нормах отсутствовали четко сформулированные диспозиции, неэффективным было и их применение. Коррупция стала почти легальной, так как чиновникам не платили жалованье, что было вызвано тяжелым финансовым положением России.
Для законодательства XIX - начала XX веков характерны дифференцированный подход к установлению видов коррупции и сравнительная мягкость санкций за эти преступления. Степень общественной опасности взяточничества ставилась в зависимость от того, передан ( получен ) ли предмет взятки за совершение законных или незаконных действия, до или после них (ст.ст. 401. 402 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.); имело ли место вымогательство взятки или нет (ст.ст. 406, 412 Уложения ); действовал ли взяткодатель "по неразумению и незнанию своих обязанностей" (ст. 411) либо со знанием дела; проявил ли он "противозаконную уступчивость" (ч. 1 ст. 412) либо настойчивость (ч. 5 ст. 412 )п Особо квалифицированным видом подкупа считалось лиходательство с целью совершения чиновником подлога (ст. 413) 2. Получивший взятку не подвергался наказанию в случае возвращения подарка "немедленно" или "не позднее как чрез три дня" (ст. 401). Раскаяние мздоимца, не выполнившего обещанные за взятку действия, считалось смягчающим ответственность обстоятельством (ч. 2 ст. 402 Уложения). В Уложении 1845 г. статьи, устанавливающие ответственность за взяточничество, впервые были объединены в специальную главу
Несмотря на некоторую казуистичность норм, столь неоднозначный подход к оценке деяний лиходателя и чиновника, получающего незаконную выгоду, следует считать достижением.
Взяточничество рассматривалось как оконченное преступление с того времени, когда взятка была обещана (или было предъявлено требование о ее передаче). Уложение 1845 г. содержало статьи (ст.ст. 421, 514-517), направленные на предупреждение коррупции в скрытых формах. Так, в ст. 421 предусматривалась ответственность за одновременное назначение чиновника на несколько должностей с выплатой жалованья, вопреки запретам, имеющимся в "особенных уставах" или "учреждениях тех мест или ведомств"14; в ст. 514 говорилось о наказуемости должностных лиц, которые "вопреки запрещению вступят по сим предприятиям в торги и обязательства с казною под собственным именем или от имени жены, детей или чрез другие подставные лица"15. Существовала норма об ответственности должностных лиц за бездействие власти при необходимости "предупредить или остановить какое-либо злоупотребление или беспорядок" (ст. 368 Уложения)16. Таким злоупотреблением или "беспорядком" вполне могло быть взяточничество, и непринятие управо-моченным субъектом мер по предупреждению или пресечению этого преступления влекло уголовную ответственность.
Все это, на наш взгляд, явилось большим шагом вперед. Но в 1866 г. ст.ст. 411 и 412 Уложения были исключены - они оказались "мертвыми" нормами, так как изобличить виновных было практически невозможно. Однако оценка коррупции как социально опасного явления не изменилась - законодатель оказался от столь детальной регламентации только по процессуальным мотивам.
Правовая квалификация и регламентация взяточничества
В советской юридической литературе существовала позиция, согласно которой объект взяточничества совпадает с родовым объектом должностных преступлений . Очевидно, утверждение о тождественности родового и непосредственного объектов сводит на нет отличительные признаки конкретного преступного деяния и делает бессмысленным выделение непосредственного объекта. Многие исследователи так Или иначе решают вопрос о соотношении родового и непосредственного объектов, но игнорируют видовой объект взяточничества. Эта особенность наблюдается при изучении работ, написанных в 40-50-е годы, монографий 70-х годов, учебных пособий, вышедших в свет в 80-е - 90-е годы. Однако, не уяснив, на что вообще посягает подкуп, вряд ли возможно определить объект преступления в каждом конкретном случае совершения указанного деяния.
Традиционно считается, что взяточничество посягает на "нормальное функционирование государственного (общественного) аппарата" 2.Такое понимание объекта не отвечает современным требованиям. Верным представляется мнение о недопустимости квалификации злоупотреблений руководителей негосударственных предприятий, банков и т.п. как должностных преступлений3. Подобная практика существовала в судах и, на наш взгляд, все-таки имела идеологическое обоснование. До недавних пор в "общественный аппарат" включались структуры, которые были придатками органов государства. В связи с проведением реформ и отказом от всеобщего огосударствления следует признать качественное различие порядка формирования, структуры, функций, целей деятельности государственных и негосударственных организаций. Первоначально общественные организации в широком смысле стали понимать как альтернативные государственным элементы гражданского общества, а не как собственно общественные объединения (ст. 5 Федерального Закона "Об общественных объединениях", принятого Государственной Думой 14 апреля 1995 г.)4. Появилась необходимость четко разграничить объекты посягательств, совершаемых государственными и иными служащими.
Б.С. Утевский подчеркивал, что далеко не всегда должностные преступления действительно нарушают правильную работу организаций5. Например, должностное лицо получает взятку за совершение действий, не нарушающих закон или установленный порядок. Организация продолжает осуществлять свою деятельность, но при этом нарушено требование, запрещающее госслужащим получать от физических и юридических лиц вознаграждения, связанные с исполнением должностных обязанностей (ч. 1 п. 8 ст. 11 Федерального Закона "Об основах государственной службы Российской Федерации"). Как отмечаетР.С. Ибрагимов, термины "нормальная", "правильная" деятельность "носят чрезмерно расплывчатый и субъективный характер"6. Они должны быть объективными, поэтому критерием правильности служит строгое соответствие правовым нормам и принципам. Устоявшееся понимание родового объекта преступлений против интересов службы - пережиток "взгляда на систему государственного управления как самодостаточную и замкнутую административную систему со своей структурой... главным образом ориентированной на правильное функционирование системы в заданном режиме"7. Видимо, поэтому в качестве родового объекта должностных преступлений иногда рассматривают престиж государственного аппарата8, его авторитет9, либо перечисляют отдельные категории ("авторитетзакона", "прочность правопорядка"10). Лучше взять за основу определение объекта должностных преступлений как осуществляемой в соответствии с законом деятельности органов публичной власти. В новом УК РФ объектом традиционных должностных преступлений считаются интересы госслужбы и службы в органах местного самоуправления. Такое решение представляется верным. Однако, говоря об "интересах службы" как об объекте преступления, нужно помнить о необходимости понимания интереса не как психологической, а как социологической категории, как объективного явления", о недопустимости отождествления его с интересами отдельных служащих. Поскольку государственные и муниципальные организации призваны осуществлять свою деятельность во благо общества, то интересы службы должны быть подчинены достижению именно этой цели, а значит, служебные действия не должны противоречить закону. Поэтому трактовки объекта должностных преступлений как правомерной деятельности органов государства и местного самоуправления и интересов государственной и муниципальной службы не являются взаимоисключающими.
По смыслу названия главы 30 нового УК, объектом должностных преступлений являются интересы не только государственной службы, но и службы в органах местного самоуправления. Правильно ли это? Государствоведы подчеркивают, что местное самоуправление есть "некий социальный институт, не обладающий свойствами государственной структуры", хотя органы местного самоуправления могут наделяться отдельными государственными полномочиями (ч. 2 ст. 132 Конституции РФ), т.е. государство "видит в таких органах пусть специфический, но уровень власти"12. Органы местного самоуправления призваны решать хотя и не столь масштабные ("местного значения"), но все же затрагивающие общий, публичный интерес вопросы (ст. 1 Федерального Закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации").
