Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Глобализация и экономическая интеграция как криминогенный фактор отклоняющихся моделей преступной деятельности стр. 20
1. Трансформация криминогенных детерминант в условиях глобализации: социально-экономический и правовой аспекты стр. 20
2. Понятие девиантности в правовом поле: формы социальных и правовых отклонений современной преступности стр. 36
3. Тенденции развития девиантологии и криминологии применительно к состоянию и динамике коррупции и организованной преступности в современных условиях стр. 53
Глава II. Коррупция и организованная преступность как следствие действия глобальных криминогенных детерминант стр. 78
1. Место и роль преступности в современных моделях социального устройства стр. 78
2. Уголовно-правовые и социологические параметры организованной преступности и коррупции стр. 94
3. Социально-политические и экономические следствия динамики правовой девиантности в современном мире стр. 114
Заключение стр. 137
Библиография стр. 145
- Трансформация криминогенных детерминант в условиях глобализации: социально-экономический и правовой аспекты
- Понятие девиантности в правовом поле: формы социальных и правовых отклонений современной преступности
- Место и роль преступности в современных моделях социального устройства
- Уголовно-правовые и социологические параметры организованной преступности и коррупции
Введение к работе
Общая характеристика работы
Отличительной чертой современного мира является его вовлеченность в глобальный процесс перемен. Изменениям подвергаются все вертикальные уровни структурной организации человечества, его горизонтальные системные элементы и пространственные параметры. Наиболее важным при этом является даже не столько факт процесса перемен, сколько его качественные показатели и прежде всего экспоненциальные темпы развития. Исходя из этого, исследование трансформационных процессов в мире в целом и правовой реальности, в частности, представляется важной научной и практической задачей.
Проблема исследования феноменальности преступности в социальном пространстве исторически всегда располагалась в центре политического и правового дискурса практически во всех известных истории формах структурной организации человеческих сообществ. Необходимость защиты собственности, жизни и здоровья; обеспечение правовых гарантий, национальной и индивидуальной безопасности превращало задачу ее познавательного и практического разрешения в неотъемлемую часть цикла общественной жизнедеятельности, функционирования и развития социальных систем.
Вместе с тем, в современных условиях актуальность исследования феноменальных проявлений преступности и их негативных социально значимых следствий значительно усиливается. Это обусловлено рядом универсальных и конкретно-исторических причин.
Во-первых, современный мир вошел в качественно новую стадию своего становления, связанную с влиянием универсальных закономерностей процесса социальной трансформации, первой проявленной формой реализации которого является экономическая глобализация и организационная интеграция отдельных государств в единую мировую систему.
Во-вторых, универсальный процесс социальных изменений несет в себе как положительный потенциал прогрессивного развития, так и ряд негативных феноменальных проявлений, социальные следствия реализации которых способны задержать, а в экстремальном варианте и обратить ход самого социального движения, сменив вектор его направления.
В-третьих, одним из таких феноменов - факторов, способных негативно влиять на социальную жизнедеятельность, выступает современная преступность. Расширение социального ареала состояния и динамики криминальной реальности или качественный рост потенциала нового процесса формообразования в сфере преступного ставит под угрозу существование самого пространства социальной действительности. Сказанное в полной мере определяет место функционирования в параметрах правовой реальности таких криминальных феноменов как экономическая, политическая, организованная и коррупционная преступность.
В-четвертых, современность дает все основания утверждать, что усиление коррелятивных взаимодействий глобализации и девиантного, в том числе преступного, поведения выражается в дву единстве следствий: усилении экономического и силового прессинга стран ядра постиндустриальной цивилизации с целью унификации параметров складывающихся системных отношений по единому западному стандарту и, соответственно, мощным реактивным противодействием традиционных обществ, культур или конфессий, все чаще принимающих формы массового отклоняющегося протестного поведения. Их диапазон - от активного политического протеста до появления особо опасных феноменов политического диктата и идеологического экстремизма, международного терроризма и религиозного фундаментализма.
Таким образом, изменение параметров и качества самого исторического контекста современности, необходимость оптимизации теоретических и методологических аппаратов права, социологии и криминологии и востребованность новых решений общественной практикой, выступают важным аргументом в пользу того, что данная на защиту тема является актуальной. Данный вывод подтверждается историографическим обзором.
Состояние изучения проблемы.
Категория преступности, взятая в единстве своей внутренней сущности, как социальный феномен, форма реализации девиантного поведения и норма уголовного права, является сложным понятием, содержание которого расширяется по мере становления социального качества и развития уголовно-правовой и криминологической науки. В процессе познания этапы изменений параметров правового поля, трансформации действия объективных и субъективных криминогенных детерминант, состояния и динамики преступности превращаются в гипотезы, концепции и парадигмы, которые отражают изменения, происходящие уже в самом научном знании, а также в рефлексии над тем путем, каким это знание развивается.
С этих позиций представляется возможным выделение нескольких широких групп литературных источников, которые в той или иной мере рассматривают как поставленную проблему в полном объеме, так и раскрывают отдельные значительные аспекты ее изучения.
Первая группа включает литературу, предметом которой является предельно возможный дискурс изучения трансформационных процессов в обществе. Это труды классиков философии истории, таких, как М. Блок, Дж. Коллингвуд, А. Дж. Тойнби,, Тейяр де Шарден, О. Шпенглер, К. Ясперс.1 В их трудах представлены матричные представления о параметрах исторического процесса, даются конкретные описания истории в целом и моделируются отдельные трансформационные процессы. Практически все отмеченные авторы представляют историю как непрерывный процесс перемен, правда, имеющий различные условия возникновения и часто разнонаправленные векторы исторического развития.
Вторая группа содержит работы Э. Гуссерля, К. Мангейма, К. Р. Поппера, П. Рикера, Ж. П. Сартра, М. Фуко и др.2, которые внесли в социальную философию форму современного научного знания. Особенно важным представляется тот вклад, который внесли в понимание трансформационных преобразований единого мира-системы или мира-экономики Ф. Бродель, И. Валлерстайн и Эрнандо де Сото.3 Их работы представляют собой возможные методологические ключи к той двери знаний о социальной и правовой реальности, которую необходимо открыть современным законодателям и субъектам правоприменительной деятельности.
Важное значение для возможности определения и изучения категорий права, морали и преступности имеют труды классиков русской философско-правовой мысли4 и исследователей различных сторон современности.5
Центральное место в историографической базе диссертации принадлежит работам, посвященным непосредственно изучению коррелятивных связей процесса глобализации и ее детерминированию негативных криминогенных социальных следствий.6
Важным источником представляется литература, посвященная отдельным сторонам современной преступности и конкретным преступлениям в современных условиях, в параметрах которой располагаются глубокие теоретические и практические исследования всего комплекса криминологических и уголовных проблем современности, выполненные цветом отечественной правовой науки.7
Следует выделить одно из новейших направлений криминологического знания, получившее наименование "критической криминологии".8 В работах его представителей, наряду с положительным восприятием всего контекста социальных изменений и необходимости адаптации к ним современного правового знания и правовой практики, содержится ряд небесспорных положений, которые являются предметом дискуссии в современном правовом сообществе.
Таким образом, историографический обзор дает основания для некоторых обобщений.
Во-первых, достаточно большое количество научных исследований, в которых с определенных сторон дается описание феномена преступности, его состояние и динамика в современных условиях, подтверждает актуальность темы диссертационного исследования.
Во-вторых, достижение определенных результатов в описании аспектов и сторон процессов в области криминальной действительности, как правило, сопряжено в литературе с отсутствием целостного видения данного социального феномена как глобального явления, связанного с детерминирующим влиянием изменения параметров социальной реальности и как категории социально-философского и правового знания.
В-третьих, опираясь на познавательный опыт мирового научного знания в уголовно-правовой и криминологической отраслях,9 отечественные исследователи часто некритически его используют, игнорируя как различия уровня организации и функционирования объективных параметров реальной действительности, так и различные гносеологические и культурно-исторические корни сложившихся в национально-государственных границах исследовательских систем.
В-четвертых, предшествующее утверждение отчасти мотивируется тем, что практически все доктринальные подходы к описанию социальной и правовой реальности в целом и ее криминального среза, существовавшие в эпоху активного противостояния двух мировых систем, в своей основе содержали не научные подходы, а идеологические преференции, востребованные политической практикой того времени.10
В условиях современного состояния научной мысли тенденция изучения социальных и правовых систем изменила вектор интенции. Распад биполярности в конструкции отношений мирового сообщества свел в определенный момент времени эффективность политической идеологии до нулевой отметки и потребовал экспертных оценок научного знания.
Таковы, на наш взгляд, политические, идеологические и научные факторы, которые определили качественный сдвиг в общественных науках и, соответственно, в правоведении.
Цель диссертационной работы. Исходя из того, что проблема обеспечения общечеловеческой, национальной и индивидуальной безопасности в условиях смены состояний качества и уровней структурной организации человеческих сообществ бесспорно одна из самых актуальных в ускоряющемся процессе глобальных перемен, целью исследования является задача определения криминологических параметров феномена таких форм современной преступности, как организованная преступность и коррупция, в единстве их причинной обусловленности, динамики тенденций и потенциала негативных социально значимых следствий, с помощью которых возможно описание сущности криминогенной феноменальности в социальном поле и теоретическое обоснование моделей эффективного противодействия их влиянию.
Системное видение проблемы изменения правовой реальности и определение криминологического обеспечения процесса минимизации негативных последствий девиантного поведения в современном обществе составляет стержень предлагаемого диссертационного исследования.
Реализация цели исследования потребовала решения следующих задач:
- описать параметры изменений социальной и правовой реальности, раскрыть их универсальный глобальный характер, выявить закономерности и определить наиболее важные социально значимые положительные и негативные следствия;
- доказать наличие связи между процессом социальной трансформации в форме глобализации и появлением, изменением или расширением мотивации девиантного поведения, сущности, форм, способов и методов современной преступной деятельности;
- выявить потенциал современного социума для диалектического разрешения существующих социально-экономических, политических и культурных противоречий, обострившихся в результате действия закономерностей глобального процесса социальных изменений и определить возможный в параметрах исторического контекста комплекс эффективных форм борьбы с современной преступностью, в том числе через изменение социально-экономических условий, методами активного социального контроля и всей совокупностью мер уголовного права.
Объектом исследования является правовая реальность, в параметрах которой, под действием процесса глобализации, реализуют себя системные качественные изменения социального феномена преступности.
Предмет исследования составляют феноменальные проявления современных форм организованной преступности и коррупции, закономерности их формообразования и функционирования в условиях действия прямых и обратных связей криминальной реальности и глобализации, методологические установки перевода спонтанного реактивного поведения общества и государства на рост преступности в управляемую сознательно организуемую стратегию и тактику эффективной борьбы и социального контроля.
Методологическая и теоретическая основа исследования
Методологическую основу данного диссертационного исследования составляют, соответственно, основные законы развития общества; фундаментальные положения о содержании, характере и функционировании социальных систем в правовой реальности, определяемые закономерностями философии права и, наконец, категории, принципы и методы, используемые в параметрах применения общей теории права, уголовно-правового, девиантологического и криминологического знания.
Теоретические и практические аспекты исследования проблемы феномена преступности в ее коррелятивных взаимосвязях с универсальным процессом глобализации изучались при помощи философских, общенаучных и специальных методов познания: комплексного анализа, системно-структурного, логико-правового, исторического, сравнительно-правового, статистического и иных конкретных методов научного познания. При анализе законодательного материала применялись социологические приемы контент-анализа, а формы девиантного, в том числе преступного, поведения определялись с помощью психологической методики бихевиоризма.
Теоретическую базу диссертации составляют положения и выводы исследователей, которые, применительно к возможностям своего времени, уровню и характеру состояния науки и социальной практики, разработали концепции феноменологии и гносеологии преступности и методологические принципы борьбы с ее негативными проявлениями. К наиболее важным направлениям можно причислить классические труды зарубежных и отечественных ученых по философии права, отмеченные в историографическом обзоре, социологическую модель Э. Дюркгейма, эмпирические обобщения и теоретические выводы выдающихся представителей уголовно-правовой и криминологической науки.
Положения и выводы, представленные в отмеченных направлениях философской и научной мысли, составили информационную основу исследовательской позиции предлагаемой к защите диссертации и позволили автору рассмотреть искомую тему феномена современных форм организованной преступности и коррупции в условиях глобализации под углом зрения, который ранее в аналогичных исследованиях не использовался.
Эмпирическим пространством исследования является правовая реальность современного общества, выделенная, как оптимальный познавательный дискурс исследования процесса количественных и качественных изменений состояния и динамики современных видов преступной деятельности и их отражения в правовой и криминологической теории.
Научная новизна исследования
Предлагаемое диссертационное исследование в полной мере опирается на выводы и положения, содержащиеся в историческом наследии и современной системе правового и криминологического знания. Вместе с тем, именно опыт предшествующих исследований дал возможность четко выделить ту исследовательскую позицию автора, которая содержит в себе определенные моменты научной новизны. Их можно сгруппировать по следующим общим основаниям.
В первой группе содержатся те моменты научной новизны, которые позволяют определить философско-правовую и криминологическую сущность понятия "преступность", ее теоретические и гносеологические основания. К ним можно отнести следующие:
рассмотрение категории преступности, взятой в единстве своей внутренней сущности, как социальный феномен, форма реализации девиантного поведения и норма уголовного права. Таким образом, преступность является сложным понятием, содержание которого расширяется по мере становления социального качества и развития уголовно-правовой и криминологической науки, и его дефинирование определяется следующими параметрами: а) границами социальной и правовой реальности; б) категориальным строем современного философско-правового и криминологического знания, описывающих процесс изменения качества субстанции, структуры и функций конкретной социальной и правовой системы под действием криминогенных детерминант, основной из которых в современном контексте выступает универсальный процесс глобализации;
- процесс изменения феноменальных проявлений преступности в современных условиях в данном исследовании рассматривается в трех аспектах: а) как универсальное следствие законов диалектики в поступательном развитии социума, когда положительные следствия техногенных, коммуникативных и информационных факторов неизбежно порождают, в качестве второй стороны своего воздействия, негативные явления и процессы, в том числе все формы отклоняющегося и прямо криминального поведения; б); как последовательная смена в правовом поле таких форм преступности, как экономическая, организованная, коррупционная и информационная, реализующих себя адекватно меняющимся базовым формам структурной организации общества: культур, цивилизаций и общественно-экономических формаций; в) как реакция определенных социальных групп на действие новых социально-экономических, политических и идеологических противоречий, наиболее обостряющихся под воздействием глобализации;
- определение переходных процессов и состояний криминальной действительности, описание соотношение таких понятий, как "девиантное поведение", "реактивное поведение" и "преступная деятельность"; "социальный и правовой контроль" и "борьба с преступностью» рассматриваются под новым методологическим и теоретическим углом зрения.
Вторая группа содержит такие моменты нового видения процесса изменения правовой реальности, которые описывают тенденции преступной динамики в границах конкретного социума и имеют не только теоретическое, но и практическое значение. К ним можно отнести:
- доказательство наличия коррелятивных отношений между действием универсальных законов глобализации и изменением состояния и динамики преступности. При этом чем жестче давление закономерности и ее проявления как криминогенной детерминанты, тем резче и отчетливее реактивный ответ в форме роста количественных показателей криминальной динамики или расширения ареала социальной девиантности;
- выявление и описание качественных параметров возможных глобальных общественных деформаций в формах "кримократии" или "асоциальности" как ответ на кумулятивность действия всего комплекса социальных противоречий в условиях глобализации.
Сформированная методологическая система и теоретическая модель параметров изменения правовой реальности позволили применить их для правового и криминологического осмысления глобальных процессов современности и их проявления в качестве потенциальных криминогенных детерминант в целом и для конкретного социально-правового анализа современного состояния нашего общества, в особенности; выявить в отмеченных процессах закономерности и тенденции развития, определить некоторые механизмы их реализации и сформулировать выводы в адекватных их уровню теоретических конструкциях, категориях, понятиях и эмпирических обобщениях криминологической науки.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Современное человеческое сообщество и все его структурные единицы - государства, цивилизации, культуры - находятся в процессе универсальной транссистемной и кросскультурной социальной трансформации, первой исторически проявленной формой которого является экономическая глобализация и организационная интеграция. Данный процесс объективно инвариантен, но в своих социально значимых положительных и отрицательных следствиях вероятностен и вариабелен.
2. Двойственность архитектоники внутреннего строения социального и правового поля в момент своего качественного изменения способны стать источником нормального или девиантного поведения. Следовательно, являясь порождением объективного взаимодействия сторон общественного противоречия, преступность как форма девиантности, в полной мере объективна и является социальным феноменом. Вместе с тем, в условиях общественной жизнедеятельности противоречия социального становления, функционирования и развития проявляются через осознанную или стихийную деятельность людей. С этой точки зрения преступность является феноменом социального разделения деятельности в форме реактивного воздействия на меру и характер давления социальных противоречий на социум; при переходе границы меры качественной определенности она принимает форму массового социального явления, причем зачастую в наиболее опасных проявлениях. В сущностном выражении феномена преступности содержится определение меры границы качественной определенности соотношения и гармоничности социальной и правовой систем; функционально, выступая формой социальной негативной реакции, преступность является индикатором запредельности социального давления сторон доминирующих в социуме противоречий.
3. В любом из отмеченных случаев преступность не является свойством общества, позволяющим генерировать формы отклоняющегося поведения, а является его способностью реагировать на негативное внешнее воздействие или внутреннее возмущение способами, часть из которых самим обществом, а не его природой определяется в качестве преступной.
4. Особенностью преступности с этих позиций является тот факт, что она одновременно выступает как социальное явление и феномен правовой реальности. Введение диссертантом в научный оборот данной категории не случайно, а закономерно и криминологически оправданно, так как позволяет более точно употреблять применяемые в правоведении термины. Так, особенностью правового дискурса является то, что правовая норма предшествует правовому отношению, находясь в обратно пропорциональном отношении к соотношению аналогичных понятий в социальной науке. Таким образом, ту или иную форму реактивного поведения в качестве преступной определяет закон как скоординированная социально значимая позиция. Изменение параметров социальной и правовой реальности в качестве своего следствия может иметь криминализацию или декриминализацию соответствующих форм поведения и деятельности, объективное в таком случае субъективируется, а субъективные нормы права, в свою очередь, всегда опираются на объективные законы и тенденции общественного развития.
5. Приведенное суждение полностью распространяет, по мнению диссертанта, свое действие на соотношение таких понятий методологического аппарата криминологии, как "борьба с преступностью" и "социальный контроль". Содержание данных понятий направлено на достижение единой цели - нормального функционирования общественной жизнедеятельности, но функционально они различны. Социальный контроль возможен только в условиях нормального социального поведения и практически бесполезен при сформированных параметрах криминальной действительности, борьба с преступностью также эффективна только во втором случае, тогда как ее влияние в нормально функционирующем обществе объективно мало и субъективно ограничено обществом через легитимное правотворчество. Смешение и подмена данных понятий может привести к предсказуемым и негативным последствиям, затрудняющим деятельность правоохранительной системы и искажающим возможность прямого влияния общества на правовые процессы.
6. Закон не генерирует преступность, как не в состоянии генерировать нормальное правомерное поведение - он очерчивает то правовое поле, в границах которого возможно одно, а за его границами располагается иное субъективное правовосприятие, что особенно наглядно проявляется при сравнительном анализе конкретных правовых систем различных государств и международных актов.
7. В условиях, когда происходит качественное изменение правовой реальности, рождающее из действия сторон своих противоречий реактивное, (в том числе преступное) поведение, пробельность и отставание содержательной и организационной форм правотворчества и правоприменения становится особенно ощутимыми.
8. В современных условиях под воздействием глобализации происходит дальнейший рост криминальной динамики в отношении традиционных форм преступности (особенно корыстно-насильственной). В то же время наблюдается процесс нового формообразования, так экономическая (особенно в финансовой сфере), организованная и коррупционная преступность дополняются преступлениями в сфере коммуникаций, информационного компьютерного киберпространства, а также миграционной преступностью и такими особо опасными социально значимыми видами как религиозный фундаментализм, экстремизм и международный терроризм.
9. Важным следствием глобального процесса социальных изменений и трансформационных процессов в криминальной сфере является потенциальная возможность реализации таких уже проявляющих себя в социальном поле феноменов как кримократия и асоциальность. Речь идет о том, что возможным сценарием качественного изменения параметров современного социума станет реализация неправа как доминирующей системы нормативных параметров функционирования общественной жизнедеятельности, что способно не только изменить направление социального развития, но через смену системы социально значимых ценностей обратить вектор его движения на противоположный.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость проведенного диссертационного исследования рассматривается в трех аспектах. Во-первых, в качестве определенного вклада в разработку актуальных проблем криминологической действительности в целом и теоретического анализа феномена организованной преступности и коррупции в условиях глобализации как их частного случая. Во-вторых, как условие для возможностей дальнейшей разработки темы исследования и использования ее результатов в учебном процессе. В-третьих, в качестве методологической и теоретической основы для решения конкретных задач правовой практики общества и государства и борьбы с негативными следствиями действия криминогенных детерминант.
Вместе с тем такие методологические и теоретические выводы из диссертационного исследования, как определение параметров социальной трансформации, глобализации в их коррелятивном взаимодействии с изменением параметров правовой реальности, - позволяют не только оценить их под углом научного вклада, но и сделать действенным инструментом уголовно-правовой политики. Они дают реальный критерий в определении параметров общеисторического вызова безопасности общества в форме кримократии или асоциальности, определении качества ситуации в криминальной динамике и позволяют сделать анализ степени соответствия проводимых в нашей стране реформ уровню и характеру общеисторического вызова в параметрах правового и криминологического знания.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования изложены автором на заседании проблемной группы и кафедры конституционного и уголовного права Елецкого государственного педагогического института им. И. А. Бунина, в докладах и выступлениях на ряде республиканских и международных конференций, таких как VI Международная конференция «Право и Интернет» (7-8 окт. 2004 г.), организованной Министерством культуры и массовых коммуникаций РФ и ЮНЕСКО; Всероссийский научно-практический семинар «Противодействие наркобизнесу: возможности государства и гражданского общества», проведенной Саратовским Центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (30 сент. 2004 г.); научно-практическая конференция «Вопросы правовой культуры в борьбе с преступностью» в Краснодарском государственном университете культуры и искусств (29 сент. — 1 окт. 2004 г.) и др; на заседаниях "круглых столов" в Государственной Думе РФ, Совете Федерации РФ, Министерстве культуры и массовых коммуникаций РФ, парламентских слушаниях.
Ряд выводов и предложений автора использовались при подготовке законопроектов и постановлений Совета Федерации и Государственной Думы Российской Федерации, постановлений и распоряжений Правительства Российской Федерации, иных нормативно-правовых документов государственного значения
Основные результаты исследования опубликованы в монографии и научных статьях.
Структура диссертационного исследования. Актуальность избранной темы исследования, ее системные цели и конкретные задачи, сформированные на определенном уровне методологической и теоретической базы, определили объем диссертации и внутреннюю архитектонику структурного строения. Диссертационное исследование состоит их введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Трансформация криминогенных детерминант в условиях глобализации: социально-экономический и правовой аспекты
Существует достаточно обширная литература по теме глобализации, в том числе в аспекте ее связи с состоянием и динамикой преступности, но, несмотря на количество, практическая деятельность остро нуждается в ее дальнейшей разработке. В числе наиболее актуальных вопросов, требующих разрешения уголовно-правовой и криминологической наукой: распространение либеральной демократии; преобладание рыночных сил в экономике; интеграция мировой экономики; трансформация систем производства и рынка рабочей силы; быстрота технического обновления; революция средств массовой информации и диктат идеологии потребительства.
Анализ источников свидетельствует о том, что мир во всех своих проявлениях находится в современных условиях в процессе глобальных перемен. В числе его субъективных следствий имеет место сдвиг в системе традиционных для последнего времени научных воззрений. Инновационный рывок в естествознании, сопровождающийся многократно усиливающимися возможностями коммуникаций, в том числе посредством расширения зоны действия информационного киберпространства, с неизбежностью породил лавинообразный процесс взаимопроникновения в единый объект исследования предметно-аспектных, методологических и теоретических моделей различных отраслей знания. И, напротив, зачастую субъективная модальность исследовательской позиции искусственно расчленяет единое тело объекта познания на виртуальные поля собственного предметного конструирования.
Таким образом, в целом естественное явление системных изменений в отражении системных перемен реальности, выражающееся в корреляционном процессе интеграции и разделения функций различных эвристических сфер науки, в современных условиях приобретает искусственную, нередко виртуальную, но в любом случае дисфункциональную форму наукообразности, лишенной объективного содержания с предметом исследования. Реальный объект замещается исследователем посредством формирования виртуального предмета (аспекта, не имеющего места быть свойством или стороной данного объекта) на субъективную модель, отражающую не сторону действительности, а внутренний строй спекулятивного авторского мышления.
Положение осложняется попытками использования методологического инструментария смежных, и не только, отраслей науки. Особенно это заметно в системе социального знания, и, не в последнюю очередь, в теоретических отраслях правоведения. Сам по себе, по содержанию и логике архитектоники научного развития, данный процесс естественен, если в его основании располагаются два методологически важных принципа: 1) принцип Оккама, в этом случае означающий, что нет необходимости применять иные методы, если решению проблемы адекватны уже существующие; и 2) применять методологию посторонних отраслей в целях изучения собственного объекта возможно при наличии необходимого и достаточного уровня владения теми знаниями, в параметрах предмета которых заключается применяемая новая методология. В первом случае имеет место объективная детерминанта процесса познания; во втором - ее субъективная составляющая. Однако они обе суть закономерность познания, их принцип, нарушения которого приводят к негативным следствиям изучения реальности и, как следствие, к деформированным методам и механизмам отношения человека с окружающим его миром природы и социальным миром. С учетом того, что изучаемые объекты и процессы имеют тенденцию к глобализации своих параметров и взаимодействий, и того, что прошлое столетие стало началом потенциально возможного процесса сознательно управляемой социальной жизни, погрешности в методе научного знания могут обойтись человечеству очень дорого.
В специфически суженной сфере конкретного аспектно-предметного познания, в отдельной отрасли знания, они попросту заставляют вхолостую работать механизм познания и связанный с ним механизм практической реализации результатов конкретной науки в общественной жизнедеятельности.
Вместе с тем ряд мощных по своей значимости криминогенных факторов оказывают в условиях глобализации разрушительное воздействие на криминальную ситуацию в мире, состояние правопорядка в отдельных государствах, защиту государственных и общественных институтов, граждан от криминала. Влияние криминогенных факторов на сферу общественных отношений приобрело более выраженный системный характер и проявилось в увеличении уровня и темпов роста преступности, в изменении структурно-криминологических характеристик преступности и в утяжелении ее социальных последствий.
Преступность стала распространять свое влияние на те социальные и экономические институты, которые всегда считались надежно защищенными, она сформировалась в силу, реально угрожающую общецивилизационному развитию и внутреннему развитию национальных государств.
Раскрывая криминогенную ситуацию, прежде всего, необходимо остановиться на анализе ее наиболее значимой составной части - криминальной ситуации, которая характеризуется количественными и качественными показателями целостного социально-негативного массового явления, основу которого составляет совокупность деяний, содержащих признаки преступлений, а также лиц, совершивших такие деяния за исследуемый период времени.
Обострение криминальной ситуации подтверждается не только статистическими данными, оно находит отражение в соответствующей палитре общественного мнения, которая констатирует существенный рост озабоченности граждан по поводу имеющей место криминальной экспансии.
В свою очередь, необходимо обратить внимание на то, что виктимизация населения продолжает оставаться на неприемлемо высоком уровне, а уровень латентности современной преступности продолжает оставаться достаточно высоким.
Общая картина развития криминальной ситуации складывается под влиянием трех разнохарактерных тенденций, каждая из которых имеет свои особенности и специфику.15
Первая, долгосрочная тенденция отражает глобальный криминологический вектор, который определяет обязательный абсолютный и относительный рост преступности для большинства развитых и развивающихся стран мира. Ее объективность и всеобщий международный характер подтверждается данными регулярных обзоров ООН о тенденциях в области преступности, функционирования систем уголовного правосудия и стратегиях по предупреждению преступности. Речь идет о среднестатистической тенденции преступности, наблюдаемой в течение большого исторического промежутка времени. Для достаточно длительного периода, с 1971 по 1999 годы включительно, указанная тенденция описывается растущей экспонентой с постепенно увеличивающейся скоростью нарастания. Такую зависимость следует считать линией долгосрочного тренда, при этом она оказывает самое непосредственное влияние не только на годовые показатели, но и на долгосрочную перспективу.
Понятие девиантности в правовом поле: формы социальных и правовых отклонений современной преступности
Глобальный экологический кризис и наличие средств массового поражения достаточных для многократного уничтожения всего живого на Земле, поставили человечество на грань выживания. Впервые стал технически возможен омнецид - самоубийство человечества как биологического вида.
В недрах западной цивилизации, так или иначе основанной на христианских моральных ценностях, вызревают силы, чуждые существующему миропорядку и его нравственности. Формируются все новые субкультуры, протестные по отношению к пока еще господствующей в обществе культуре: наркотическая, делинквентная, сектантская, криминальная, включая организованную преступность и коррупцию. Организованная преступность «уже контролирует не только жизнь и деятельность отдельных стран, но и некоторые шаги мирового сообщества в целом». Во второй половине XX века наблюдаются две основные мировые тенденции преступности: ее абсолютный и относительный рост; и отставание социального контроля от роста криминогенности.
Фундаментальные изменения в основах существования современного общества и их функциональных социальных проявлениях приводят человечество к пониманию необходимости кардинального переосмысления устоявшейся картины мира и его научного обоснования. Так, ряд современных концепций в социологии и криминологии утверждают, что сама социальная реальность становится по преимуществу девиантной
Данная постановка проблемы выдвигает в ряд актуальных изучение всего спектра социальных и правовых феноменов с позиций не только онтологического освоения их содержания, но и гносеологического анализа социальной феноменальности в ее потенциальном соответствии сущего и должного, реального и воспринимаемого.
Девиантное или отклоняющееся поведение всегда связано с каким либо несоответствием человеческих поступков, действий, видов деятельности распространенным в обществе или его группах ценностям, правилам (нормам) и стереотипам поведения, ожиданиям, установкам. Это может быть не только нарушение формальных (правовых) или неформальных (мораль, обычаи, традиции, мода) норм, но и девиантный образ жизни, стиль поведения, не соответствующие в принятой среде.
Так, по мнению А. Коэна, девиантное поведение это «такое поведение, которое идет в разрез с институцианализированными ожиданиями, то есть с ожиданиями, разделяемыми и признаваемыми законными внутри социальной системы». Е. Гуд считает, что девиантность это такое поведение, которое некоторые люди в обществе находят оскорбительным и которое вызывает неодобрение, наказание или враждебность по отношению к субъектам такого поведения.21 Девиантным также называют поведение, которое не соответствует нормам и ролям. При этом одни социологи в качестве точки отсчета используют ожидания (экспектации) соответствующего поведения, а другие -эталоны, образцы поведения.22 Некоторые полагают, что девиантными23 могут быть не только действия, но и идеи, и взгляды. Девиантное поведение нередко связывают с реакцией общества на него и тогда определяют девиацию как «отклонение от групповой нормы, которое влечет за собой изоляцию, лечение, тюремное заключение или другое наказание нарушителя».
В качестве сложного социального явления девиации определяются как «такие нарушения социальных норм, которые характеризуются определенной массовостью, устойчивостью и распространенностью при сходных социальных условиях».
В границе современных социологических и криминологических исследований за рубежом сложились три основных формы определения девиантности: как поведения, нарушающего нормы, как «реагирующую конструкцию» и как нарушение прав человека.
В целом со второй половины XX столетия в отмеченных сферах социального знания формируется «конструктивистский» подход ко многим социальным реалиям. По представлению исследователей данного направления, значительное количество социальных феноменов и институтов не принадлежат к объективной реальности, а конструируются искусственно. Такие понятия как «преступность», «организованная преступность», «коррупция» и «терроризм» -являются социальными конструктами.
Как считает Я. И. Гилинский, взгляд на девиантность и ее различные проявления как определенные конструкты, изготовленные в процессе реагирования общества на нежелательные виды поведения, в современной социологии девиантности является доминирующим. Процесс подобного конструирования с помощью политических решений, статистики и средств массовой информации описан во многих работах.
Если говорить о правовом поле в целом и криминологических исследованиях в частности, то необходимо отметить имеющуюся точку зрения о том, что и преступность представляется не как онтологическое явление, а как мыслительная конструкция, имеющая исторический и изменчивый характер. Преступность практически полностью конструируется контролирующими институтами, которые устанавливают нормы и приписывают поступкам определенные значения. Таким образом, в подобных исследованиях преступность обнаруживает себя как социальный и языковой конструкт.
Процесс конструирования коррупции показан в диссертационном исследовании И. Е. Кузнецова.
Представители девиантологии и критической криминологии оговариваются, что за существующими научными определениями преступности скрываются некие объективные реалии, формы человеческой жизнедеятельности и их носители, субъекты действий. Однако они считают, что общественная или государственная оценка проявлений девиантности, само отнесение отдельных форм деятельности к отклоняющимся является результатом сознательной работы властных, идеологических институтов, формирующих общественное сознание. Ведущая роль в этом процессе, с их позиции, принадлежит политическому режиму.
Существуют и иные определения, такие как отклоняющееся поведение, асоциальная деятельность, социальная или правовая патология. Представляя различные социологические или криминологические школы, все они являются проблемными по существу и дискуссионными по форме выражения.
Место и роль преступности в современных моделях социального устройства
Преступность в современных условиях превращается в глобальную общечеловеческую проблему.104 Практически все исследования, посвященные анализу отдельных видов преступной деятельности, содержат указания на глобальный характер угрозы, исходящей от этой деятельности. На этот факт указывают правовые документы межгосударственных организаций и их органов, а также материалы криминологических исследований. Ряд важных методологических обобщений и теоретических выводов по взаимной связи процесса глобализации и преступной деятельности сделан в настоящее время отечественными правоведами. Так, профессор Ю. В. Голик приводит данные экспертов ООН, согласно которым уже в настоящем времени число зарегистрированных в мире преступлений достигнет или даже превысит 0,5 млрд., а их фактическое число (с учетом латентности) будет в пределах 1,5 -2,5 млрд. при общей численности населения свыше 6 млрд. человек.107 По законам диалектики, отмечает ученый, количественные изменения по мере их накопления приводят к качественным изменениям. Законодатели уже отметили данную тенденцию и начали модернизацию законодательной базы. Динамика уголовного законодательства приобретает устойчивую тенденцию к увеличению объема уголовного законодательства. Так, УК РФ с 227 статей в 1922 году достиг 375 на настоящий момент времени. Новое уголовное законодательство других стран также увеличивается в объеме. УК Китая 1997 года состоит из 451 статьи, УК Республики Беларусь 1999 года - из 466 и так далее. Одновременно растет и количество международных уголовно-правовых актов и норм. Фактически, по мнению Ю. В. Голика, ситуация приближается к моменту создания международно-правового акта прямого действия, не требующего инкорпорации в национальное законодательство. В современных условиях продолжается процесс формирования системы международной уголовной юстиции. Наряду с эффективно действующим Интерполом, начал работу Международный уголовный суд, возможен вариант формирования органа международной прокуратуры. Таким образом, в реальности речь сегодня идет о готовности (и необходимости ее реализации) мирового сообщества к созданию системы наднациональной юстиции. Растет и число осужденных, причем тенденция роста устойчива. Так, Н. Кристи прогнозирует большой рост численности тюремного населения планеты.110 В этих условиях необходим качественно иной подход к проблеме, так как, по данным И. Лисиненко, в крупных корпорациях на Западе происходит постоянное сокращение собственно производящей составляющей, она уже сегодня составляет не более 8%. Таким образом, преступность приобрела глобальный характер и качественно, и количественно, как с точки зрения характеристики проблемы, так и сточки зрения количественного охвата. Для конкретного государства это проявляется прежде всего в том, что на уровне государства преступность стала угрожать национальной безопасности. Дело в том, что там, где бездействие общества и государства способствует проникновению преступности во все сферы общества и институты государственной власти, государство становится неуправляемым, наступает хаос, а "преступность становится не просто национальной проблемой, а проблемой национальной безопасности". Очевидно, что угроза существует в поле социальной реальности, отметать возможности ее практической реализации невозможно и, следовательно, необходимо всесторонне готовиться к отражению потенциально существующей криминальной атаки на национальное государство и на социум в целом. Фрагментарные проявления действия отмеченных тенденций уже имеют место в социальной реальности.113 Жесткий вывод сделан в Докладе Совета национальной безопасности США "Оценка реальной угрозы, исходящей от международной преступности", подготовленном в 2000 году: "Мир в 2010 году может увидеть появление "криминальных государств", которые не просто служат убежищами для международной преступной деятельности, но и поддерживают ее как само собой разумеющееся. Участие "криминальных государств" в сообществе наций могло бы подорвать международную финансовую систему и торговлю, создать препятствия для эффективного международного сотрудничества против организованной преступности". Описываемая проблема имеет также уголовно-правовой догматический характер. Объектом уголовного посягательства становятся не отдельные лица, а целые социальные и этнические группы. Темпы развития преступных технологий таковы, что сегодня уже "ни одна страна мира не может быть защищена от угрозы разорения".115 Речь идет уже об искусственном, преступном разорении. Этим действиям практически нет адекватного определения ни в национальном, ни в международном законодательстве. Примерами мирового масштаба могут быть события последних лет в Югославии, Афганистане, Ираке, кризисные ситуации в экономике и политической жизни ряда стран третьего мира. На постсоветском пространстве мы вправе говорить о формировании криминального сообщества как антипода обществу законопослушному. Впервые на этот процесс обратила внимание А. И. Долгова.116 С этих позиций следует отметить три группы преступлений, которые, с одной стороны, тесно связаны друг с другом, а с другой - в той или иной степени характерны если и не для всех, то для подавляющего большинства стран современного мира: организованная преступность, коррупция и терроризм. К числу наиболее важных, в теоретическом и методологическом аспектах, выводам можно отнести и тот факт, что преступность, выражая глобальные закономерности собственной динамики, стала приобретать новые качества. Среди таких качеств в их последовательном ряду следует назвать транснациональность преступности, ее популяризация в средствах массовой информации, криминализации экономической и политической сфер, а также правоохранительной системы, формирование виртуальных форм и развитие преступности в параметрах глобального компьютерного киберпространства, появление тенденции не только профессионализации определенных форм преступной деятельности, но превращение ее идеально и реально - в образ жизни, криминальную норму социального поведения. Результатом криминализации экономики стало проявление тенденций подчинения экономической, а в перспективе и всей государственной политики специфическим экономическим интересам криминальных структур, что, в свою очередь, исключает потенциал реформирования материальной базы производства в направлении формирования современной техноструктуры и ведет к соответствующим последствиям для социума в целом. В этой связи проблема преодоления криминализации экономики становится одной из ключевых проблем современной национальной и международной экономической политики и требует неотложных мер по реализации. Постоянно расширяется ареал распространения такого феномена как "теневая экономика". Программы и рекомендации западных специалистов по выводу из тени производственных мощностей и товарной массы даже в совокупности с усилиями национальных государств в современных условиях результатов не показывают. Проблема действительно глобальна, так как ее проявления имеют место практически в любой из форм современного государственного устройства и политического режима, хотя, качественно она принадлежит странам третьего мира и государствам постсоветского геополитического и экономического пространства. Государство как социальный институт не успевает реагировать на происходящие изменения и в определенном смысле слова способствует тем самым формированию новой реальности: правовой, социальной, экономической.
Уголовно-правовые и социологические параметры организованной преступности и коррупции
Разворачивающаяся в пределах становления мирового сообщества глобализация одним из своих следствий имеет рост криминогенности. Как считает известный криминолог В. В. Лунеев, обострение проблемы занятости сделает реальностью прогнозы глобалистов-прагматиков о действии схемы 20:80, когда 20% населения будет востребовано, а 80% - избыточно «со всеми вытекающими криминогенными обстоятельствами». Расширение рынков финансовых спекуляций позволит поставить на грань финансового краха и криминальной анархии любую неугодную страну. В современных условиях одной из главных угроз социальному развитию становится организованная транснациональная и национальная преступность. В то же время, как и прежде, продолжает расти быстрее, чем численность населения, традиционная преступность. По данным Четвертого обзора ООН, преступность в мире в среднем прирастает на 5% в год при приросте населения в 1-1,2%. За прошедшее столетие преступность в среднем увеличилась на порядок. Аналогичная ситуация наблюдалась и в нашей стране. Ежегодно в мире только регистрируется 450 — 500 млн преступлений на 6 млрд населения. Реальная преступность, по меньшей мере, вдвое выше. В нашей стране она оценивается отношением 1:5, то есть одно из четырех-пяти реально совершаемых деяний остаются латентными, а, следовательно, и безнаказанными. Причем, для современной динамики преступности характерной чертой представляется абсолютное доминирование корыстной мотивации. Удельный вес корысти в преступном поведении составляет 80 - 90%. При высокой степени организованности современного преступного мира и коррупционированности всех эшелонов власти, статистика уголовных правонарушений отражает совершенно иную картину. Так, по данным за 2002 год в числе 1,3 млн выявленных правонарушений находились: 53% - лица, не имеющие постоянного источника дохода, 24% - совершившие преступления в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, 24% - ранее судимые, 18% - женщины, 11% - несовершеннолетние и только 3,6% совершившие преступления в составе организованных групп или преступных сообществ. Таким образом, как справедливо подчеркивает В. В. Лунеев, «система уголовной юстиции в основном нацелена на бедные, низшие, слабо адаптированные, алкоголизированные, деградированные и маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные деяния». Негативные последствия экономического реформирования сопровождаются существенными изменениями в политической и правовой системах. В числе последних имеет место разрушение системы государственного контроля во всех сферах общественной жизни, ослабление влияния центральных властей, возникновения сепаратизма, национализма и конфессиональной обособленности во многих регионах, противоречия в системах государственного, регионального и местного законодательства, колоссальный рост чиновничьего аппарата, конфликты между ветвями власти, снижение духовных параметров морали и нравственности и, наконец, коррупция. Именно коррупция стала эффективным инструментом взаимодействия организованной преступности с властными структурами.130 Произошел процесс определенного разделения труда: экономические структуры организованной преступности образуют ее материальную базу, источник приложения и накопления незаконного капитала, а коррумпированные государственные чиновники обеспечивают получение необходимой информации, заключение выгодных сделок, нейтрализацию конкурентов и контрольных органов и, в конечном счете, подготовку и принятие важных политических решений. "Когда те или иные структуры уголовного мира понимают, что существование управленческого аппарата, который, естественно, требует известных дотаций, оправдано экономически, политически и с точки зрения безопасности, а не является излишним атрибутом, - тогда появляется эффект организованной преступности". В отмеченном ключе социального системного аспекта мы рассмотрим некоторые качественные особенности организованной преступности как симптома и феномена именно процесса глобализации на все, в том числе негативные, стороны социальной жизнедеятельности. Организованная преступность, наряду с общеуголовной, экономической и другими видами, выступает по отношению к преступности, как социальному феномену, как подсистема к системному явлению более широкого действия. В то же время сама организованная преступность по отношению к собственному организационному строению, структуре и функциям является аналогичной более развитой социальной системой. Это означает необходимость видеть в ней такое целостное объединение, которое обладает новыми не количественными, но качественными характеристиками, не содержащимися в образующих ее компонентах, и на современном этапе "маркирующими" качественное изменение всей совокупности преступности как социально организованной модернизированной системной целостности.132 В целом организованная преступность как часть общей преступности также относится к классу явлений социальной природы. Возникая в недрах последней как ее потенциально возможное новое системное качество, организованная преступность заключает в себе действие всех новых и социально значимых тенденций уголовного мира: групповой, профессиональной, экономической, интеллектуальной. Именно в отмеченных областях преступности в последнее время криминологами фиксируется тесное переплетение целеполагания, организации и функций. Вместе с тем, по ряду исследований, наблюдается сокращение регистрируемой преступности, параллельно опережающим темпам роста латентной. Уменьшение регистрируемой и увеличение латентной преступности происходит за счет того, что связь между видами преступности стала настолько органически тесной, что фактически они слились в самостоятельную систему, приведшую к качественному изменению сущности и параметров всей преступности. Качественно новые внутренние свойства связаны с иной степенью уровня самоорганизации преступности, что обусловлено появлением той совокупности конкретных преступлений, их видов и следствий, которые объединяются родовым понятием организованной преступности.
