Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие, основания и опыт криминализации лжепредпринимательства в отечественном и зарубежном уголовном праве
1. Понятие и социально-экономические основания криминализации лжепредпринимательства 20
. 2. Отечественный и зарубежный опыт криминализации лжепредпринимательства 49
3. Технико-юридические предпосылки совершенствования нормы о лжепредпринимательстве в российском уголовном праве 69
Глава 2. Характеристика лжепредпринимательства с учетом объективных и субъективных признаков состава преступления
1. Объект лжепредпринимательства 82
2. Объективная сторона лжепредпринимательства 100
3. Субъект лжепредпринимательства 121
4. Субъективная сторона лжепредпринимательства 142
Заключение 153
Список использованной литературы 159
Приложения 182
- Понятие и социально-экономические основания криминализации лжепредпринимательства
- Технико-юридические предпосылки совершенствования нормы о лжепредпринимательстве в российском уголовном праве
- Объективная сторона лжепредпринимательства
- Субъективная сторона лжепредпринимательства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Позитивные изменения в общественно-политической и экономической жизни Российской Федерации, происшедшие в последние годы, дают возможность сконцентрировать внимание государства на тех проблемах, которые ранее казались второстепенными, производными и на их решение не отвлекались серьезный научный потенциал и финансовые средства. Одной из таких проблем является борьба с лжепредпринимательством — экономическим преступлением, предусмотренным ст. 173 УК.1
Сегодняшние реалии, благоприятные перспективы дальнейшего социально-экономического развития России, задачи укрепления ее суверенитета и обеспечения, экономической безопасности, в том числе международно-правовыми средствами,2 требуют усиления правовых гарантий реализации на практике принципа свободы частной собственности и предпринимательской деятельности.
Конституционные права граждан на частную собственность и на занятие предпринимательской деятельностью несовместимы, однако, с лжепредпринимательством, которое разрушает сформировавшуюся систему взаимосвязанных общественных отношений между людьми в сфере деятельности хозяйствующих субъектов. Активно проводя политику либерализации всего хозяйственного механизма, защищая интересы частных собственников и коммерческих организаций, поощряя предпринимательство, законодатель в то же время не может допустить, чтобы различного рода «дельцы», используя статус субъектов предпринимательства, действовали в ущерб государству, участникам развивающего рынка и обществу в целом.
В отечественной уголовно-правовой литературе последних лет, к сожалению, наблюдается явная недооценка общественной опасности лжепредпринимательства. Распространяется мнение об ошибочности включения в уголовное законодательство рассматриваемого состава преступления; утверждается о необходимости исключения статьи 173 из УК и всё лишь потому, что на практике она применяется редко, а её диспозиция сформулирована настолько неудачно, что не подлежит какой-либо модернизации.
Представляется, что в современных условиях предложения о декриминализации лжепредпринимательства преждевременны и не содержат убедительных аргументов. Обоснование этих предложений только тем, что действующая редакция ст. 173 УК несовершенна, и что на практике эта статья применяется редко, не даёт еще весомых оснований для её исключения из УК. Если редакция той или иной статьи УК имеет недостатки, следует принять адекватные меры к их устранению, а неприменение той или иной статьи УК при широком распространении в обществе предусмотренных ею деяний, указывает на необходимость разработки научно обоснованных рекомендаций для законодателя, судов и правоохранительных органов.
Законодатель, на наш взгляд, справедливо исходит из того, что в современных условиях лжепредпринимательство обладает высокой степенью общественной опасности, а его криминализация имеет объективные предпосылки. Действительно, лжепредпринимательство препятствует нормальному развитию экономических отношений, вызывает дестабилизацию кредитных отношений, ведет к подрыву национальной экономики, банковской системы и, в конце концов, сказывается на авто ритете государства. Оно создает материальную базу для существования коррупции и организованной преступности, служит одной из форм легализации преступных доходов (до 70% доходов, полученных преступным путем, вкладывается в различные формы предпринимательской деятельности).
Лжепредпринимательство как экономическое преступление отражает социально-противоправное явление, которое в условиях российской действительности приобрело довольно распространенный характер. Ввиду его высокой латентности опубликованная статистика о динамике зарегистрированных преступлений и судимости за лжепредпринимательство далека от реальности. Но даже те данные, которые включены в статистическую отчетность, свидетельствуют о том, что за последние десять лет (1998-2007 гг.) зарегистрировано более полутора тысяч преступлений, квалифицированных по ст. 173 УК. А если учесть, что каждое из таких преступлений причинило ущерб в сумме, превышающей 250 тыс. руб., то совокупный вред от лжепредпринимательства составил как минимум 375 млн. руб.
Лжепредпринимательство по числу возбужденных уголовных дел занимает не последнее место среди других преступлений в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК). Оно совершается чаще, чем преступления, предусмотренные ст.ст. 169, 170, 172, 178, 184, 185, 185.1, 189, 190, 192, 197, вместе взятые. За последние десять лет, по данным ГИЦ МВД, преступное лжепредпринимательство возросло более чем в три раза. Если в 1997 г. оно составило 60 преступлений, то в 1998 г. - 89, в 1999 г. - 117, в 2000 г. - 140, в 2001 г. - 161, в 2002 - 232, в 2003 - 110, в 2004-208, в 2005-171, в 2006-195.
Криминалом создана подпольная сеть фиктивных коммерческих структур, играющих наиболее деструктивную роль в экономике России. В настоящее время в стране действует порядка 500-550 тысяч фирм, не отчитывающихся перед налоговыми органами либо представляющих нулевые балансы.5 В 2006 г. были отозваны лицензии у 59 банков и возбуждено более 140 уголовных дел по операциям с незаконной обналичкой. Только за первые 5 месяцев 2007 г. в отношении руководства ряда кредитных организаций возбуждено более 40 уголовных дел по фактам незаконной банковской деятельности и лжепредпринимательства.6 В марте 2007 г. в Москве состоялась IX Всероссийская конференция «Банки и их роль в противодействии легализации доходов, полученных преступным путем», участники которой в итоговых документах признали необходимым подготовить и внести поправки в УК, направленные на усиление ответственности за лжепредпринимательство.7
В научном плане повышение эффективности борьбы с лжепредпринимательством требует поиска новых подходов к оценке общественной опасности деяния и формированию в законе состава данного преступления, учитывающих опыт правоприменительной деятельности, накопленный более чем за десятилетний период действия ст. 173 УК. За последние годы в стране кардинально изменилась экономическая ситуация, появились новые формы хозяйствования, шагнули вперед в своем развитии рыночные отношения, совершенствуется правовая база предпринимательской и иной экономической деятельности.8 Принят и всту пил в силу с 1 января 2008 г. Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», в котором вновь заявлено о поддержке государством субъектов малого и среднего предпринимательства, определены виды и формы такой поддержки.9
Однако параллельно с этим появились новые, более изощренные формы лжепредпринимательской деятельности, многократно возросли размеры причиняемого ею вреда. Приобретая статус субъекта предпринимательства в противоправных целях, преступники вследствие несовершенства законодательства, в том числе уголовного кодекса, фактически безнаказанно используют этот статус для извлечения путем обмана имущественной выгоды, а также для прикрытия запрещенной деятельности.
Перечисленные обстоятельства обусловливают актуальность и значимость избранной темы диссертационного исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Поскольку в процессе реализации положений ст. 173 УК возникли достаточно сложные как теоретические, так и практические проблемы, попытки выявить причины этих проблем и предложить пути их решения предпринимались в работах многих специалистов.
Проблеме лжепредпринимательства полностью или частично посвятили диссертационные работы Г.С. Аванесян, О.А. Вагратьян, Р.Б. Гладких, Н.А. Деуленко, Т.В. Досюкова, А.П. Жеребцов, С.А. Жовнир, В.В. Илюхин, А.С. Коренев, СП. Коровинских, Ю.П. Кравец, Д.Ю. Левшиц, Н.А. Лопашенко, М.А. Савкина, И.М. Середа, Е.Л. Стрельцова, М.В. Талан, В.И. Тюнин, СВ. Устинова, А.А. Чугунов, А.Г. Шаваев, В.А. Шпилевой, Е.В. Эминов и другие исследователи.
Несмотря на имеющиеся разногласия в трактовке отдельных элементов состава преступления, практически все исследователи придерживаются убеждения о наличии существенных дефектов в тексте ст. 173 УК, которые по существу устраняют либо недопустимо ограничивают возможность реализации уголовной ответственности за лжепредпринимательство. Несмотря на то, что редакция ст. 173-УК в большинстве работ подвергается конструктивной критике, приемлемых для законодательной власти предложений по её совершенствованию сформулировано так.и не было. С момента принятия действующего УК 1996 г. норма о лжепредпринимательстве остается в неизменном виде. В Государственной Думе с 2003 г. находится без движения проект федерального закона № 310710-3, распространяющий действие ст. 173 УК на индивидуальных предпринимателей,10 однако даже в случае его принятия этот шаг не может кардинально изменить ситуацию. Требуется; принципиально- новый подход к формулированию данного состава преступления.
Практика применения ст. 173 УК также нестабильна. Однако Пленум Верховного Суда Российской Федерации не дал руководящих разъяснений по данному составу преступления в своем специальном постановлении. В постановлении Пленума от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дано разъяснение лишь по вопросу о квалификации случаев создания коммерческой организации без намерения фактически осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющего целью хищение чужого имущества или приобретение права на него(п. 8). В постановлениях Пленума от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике поi делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» и от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за нало 1 Х говые преступления» о квалификации лжепредпринимательства не упоминается, хотя оно является смежным составом для этих преступлений.
Названные обстоятельства обосновывают необходимость дальнейшего поиска новых, научно обоснованных решений проблемы эффективности уголовно-правовой нормы о лжепредпринимательстве.
Цель и задачи исследования обусловлены объективной потребностью поиска конструктивных решений основных уголовно-правовых проблем1 установления и реализации уголовной ответственности за лжепредпринимательство в соответствии с изменившимися социально-экономическими условиями-в стране, увеличением.правоохранительного потенциала нашего государства и современными достижениями1 отечественной науки уголовного права.
Целью работы является комплексная разработка уголовно-правовых проблем противодействия лжепредпринимательству в направлении повышения эффективности правоохранительной деятельности в этой сфере.
В соответствии с поставленной целью определен круг взаимосвязанных задач, теоретическое решение которых составляет содержание диссертационного исследования. К ним относятся:
- исследование лжепредпринимательства как социально-правового явления, представляющего опасность для нормального развития рыночных отношений и национальной экономики;
- анализ различных форм использования в противоправной деятельности статуса субъекта предпринимательства;
- определение исторических основ возникновения нормы о лжепредпринимательстве в России;
- уголовно-правовой анализ конструкции и признаков состава лжепредпринимательства (ст. 173 УК);
- сравнительное исследование состава лжепредпринимательства и смежных составов;
- изучение опыта криминализации лжепредпринимательства в других странах для выявления сходных правовых конструкций и возможностей его использования в национальном законотворчестве;
- обобщение норм гражданского, налогового и финансового законодательства, касающихся лжепредпринимательства;
- выявление уголовно-правовых проблем законодательной регламентации лжепредпринимательства, поиск путей их разрешения;
- разработка предложений по совершенствованию правовых оснований уголовной ответственности за лжепредпринимательство;
- выявление недочетов в правоприменительной практике по делам о лжепредпринимательстве и предложение путей по их устранению.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в сфере уголовно-правовой борьбы с лжепредпринимательством.
- - Предмет исследования включает в себя теоретические уголовно-правовые представления о лжепредпринимательстве, действующее законодательство России и иностранных государств об уголовной ответственности за лжепредпринимательство, статистические данные по данному деянию, практику применения статьи 173 УК.
Методологические и теоретические основы исследования. Методологической базой диссертационного исследования является современная система философско-правовых знаний, определяющая основные требования к научным теориям, к сущности, структуре и способам применения различных методов познания в сфере юриспруденции. Использованы фундаментальные положения уголовного и других отраслей права, в том числе гражданского, предпринимательского, административного, финансового.
В целях полного раскрытия содержания темы диссертации автор использует различные научные методы. Исторический, системный и формально-юридический методы применяются для исследования социально-правовой природы лжепредпринимательства, а также для совершенствования имеющихся правоприменительных приемов в данной области. Они позволяют выявить главные тенденции, послужившие формированию понятий и определений в указанной сфере, и на.их основе рассмотреть ключевые направления деятельности в борьбе с лжепредпринимательством.
Сравнительно-правовой метод используется для выявления различных теоретических и прикладных подходов к решению проблем противодействия лжепредпринимательству, для изучения опыта криминализации лжепредпринимательства в других странах.
Нормативный и формально-логический методы исследования позволили сформулировать предложения по совершенствованию конструкции уголовно-правовой нормы о лжепредпринимательстве и практики ее применения. Использование в работе наряду с общефилософскими и общенаучными методами частно-научных методов исследования способствовало более полному и всестороннему изучению предмета исследования.
Достоверность результатов исследования обеспечена исходными методологическими посылками, базирующимися на апробированных положениях уголовного права, сбалансированным характером использованных методов исследования, анализа и обобщения теоретического и собранного эмпирического материала.
Теоретической основой исследования послужили научные труды по философии, социологии, уголовному праву и криминологии. При написании диссертации изучались работы Г.А. Аванесова, А.П.Андреевой, А. Анненкова, Л.С. Аистовой, С.К. Багаутдиновой, С. Васендина, В.П. Верина, Б.В. Волженкина, Н.И. Ветрова,Л.Д. Гаухмана, А.С. Горелика, СВ. Горленко, А.Н. Гуева, С Дадонова, Н. А. Деуленко, Т. В. Досюко-вой, Ю.А. Ежова, А.Э. Жалинского, С. А. Жовнира, М.Н. Зацепина, Н.Г. Иванова, Л. Иногамовой-Хегай, О.Г. Карпович, М.И. Клеандрова, И.А. Клепицкого, А.П. Короткова, В.П. Котина, Ю.П. Кравца, Л.Л. Круглико-ва, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, СП. Кушниренко, В.Д. Ларичева, Н.А. Лопашенко, А. В. Наумова, С.С Нестеровой, В.Г. Пишулина, И.А. Поповой, А.И. Рарога, Ю.В. Трунцевского, В.И. Тюнина, Т. Д. Устиновой, И.В. Шишко, A.M. Яковлева, П.С Яни, Б.В. Яцеленко и ряда других авторов, обращавшихся в своих трудах к проблемам борьбы с экономической преступностью.
Нормативную базу исследования составили: Конституция Российской Федерации, действующее уголовное законодательство Российской Федерации, указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, ведомственные нормативные акты, а также законодательство ряда зарубежных стран.
Эмпирическую базу исследования составили данные ГИАЦ МВД России о состоянии преступности в сфере экономики и предпринимательства. В ходе исследования анализировались справки, иные аналитические материалы органов внутренних дел, контролирующих органов, министерств и ведомств, содержащих информацию о лжепредпринимательстве. Изучено 25 уголовных дел о лжепредпринимательстве в судах общей юрисдикции г. Москвы и Владимирской области, проведен опрос 20 сотрудников органов внутренних дел, специализирующихся на борьбе с экономическими преступлениями. Объем собранных эмпирических материалов, методика их научного изучения и анализа, по мнению дис сертанта, обеспечивают достаточный уровень их репрезентативности, обоснованность и достоверность научных выводов и предложений.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые на современном этапе осуществления уголовно-правовой политики на уровне диссертационного исследования подвергнуты комплексному изучению проблемы установления и реализации уголовной ответственности за лжепредпринимательство.
Научная новизна диссертационной работы состоит также в изучении лжепредпринимательства не только с точки зрения существующей уголовно-правовой конструкции, но и как способа совершения других преступлений. На этой основе сформулированы предложения по модернизации законодательства.
В работе выявлена социально-правовая обусловленность норм уголовного права об ответственности за лжепредпринимательство и некоторые другие экономические преступления.
Диссертантом определены возможные пути совершенствования правовых основ противодействия лжепредпринимательству, предложены практические рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства Российской Федерации в данной сфере. В авторской интерпретации предложена редакция диспозиция ст. 173 УК, определившая новый подход к уголовно-правовой оценке деяния, именуемого лжепредпринимательством.
Кроме того, элементы научной новизны нашли свое воплощение в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Уголовная ответственность за лжепредпринимательство, установленная в ст. 173 УК, имеет социально-экономическую обусловленность. Существует ряд объективных признаков, свидетельствующих об обоснованности криминализации наиболее значимых форм противоправного использования статуса субъекта предпринимательства лицами, реально не занятыми в сфере предпринимательской деятельности, для получения имущественной выгоды в ущерб личности, обществу или государству. Предложения о декриминализации лжепредпринимательства преждевременны и не имеют достаточно убедительных аргументов.
2. Криминализация деяний, представляющих собой обманные действия, направленные на извлечение имущественной выгоды путем использования юридического лица, характерна практически для всех государств мира. Создание лжефирмы рассматривается как способ совершения многих преступлений. В одних странах такие действия именуются, как и в России, лжепредпринимательством, в других рассматриваются как разновидность мошенничества не связанная с завладением имущества, а с извлечением имущественной выгоды. Создание фиктивных фирм используется за рубежом для отмывания денег, прикрытия наркобизнеса и незаконного игорного бизнеса, мошенничества, совершения налоговых и кредитных преступлений.
3. Законодательное определение лжепредпринимательства в ст. 173 УК, тем не менее, не соответствует современным научным представлениям о данном составе преступления и не удовлетворяет практику борьбы с ним. За рамками ст. 173 УК остается использование в противоправных целях уже созданной фирмы, а также приобретение коммерческой организации без намерения осуществлять заявленную деятельность. Не отнесены к субъектам лжепредпринимательства лица, которые осуществляют руководство лжефирмами, а также индивидуальные предприниматели. Нет ясности в определении причинной связи между противоправным деянием и наступившими вредными последствиями, так как создание коммерческой организации осуществляется путем ее государственной регистрации на законных основаниях. Не признается лжепредпринимательством создание фиктивной некоммерческой организации, хотя она также может быть субъектом предпринимательства. Действующая норма не позволяет квалифицировать как лжепредпринимательство создание мнимой коммерческой организации, если для при крытия истинных целей в рамках фирмы ведется какая-либо легальная деятельность. Проблемы применения ст. 173 УК обусловлены ее бланкетным характером, избыточным наличием оценочных категорий.
4. Для устранения отмеченных недостатков целесообразно осуществить модернизацию действующей уголовно-правовой нормы о лжепредпринимательстве, определив лжепредпринимательство как использование правового статуса субъекта предпринимательства в противоправной деятельности, направленной на извлечение имущественной выгоды в крупном размере, а равно для прикрытия запрещенной уголовным законом деятельности.
5. С учетом авторской дефиниции лжепредпринимательства изложить ст. 173 УК в следующей редакции:
«Статья 173. Лжепредпринимательство Лжепредпринимательство, то есть использование статуса субъекта предпринимательства в противоправной деятельности, направленной на извлечение имущественной выводы в крупном размере, а равно для прикрытия запрещенной настоящим Кодексом деятельности, - наказывается...».
6. Предложенная редакция диспозиции ст. 173 УК устраняет необходимость устанавливать наличие причинной связи между созданием коммерческой организации и последствиями в виде крупного ущерба. Исключается формулировка действующей нормы, которая устанавливает, что ущерб может наступить из самого факта создания коммерческой организации. Естественным образом отпадают вопросы, связанные с установлением момента, начиная с которого эти цели приобретают уголовно-правовое значение.
7. Расположение ст. 173 в структуре УК, указывает, что данное преступление по мысли законодателя относится к группе преступлений, посягающих на отношения в сфере экономической деятельности. Поскольку предпринимательская деятельность в условиях рынка является важнейшим видом экономической деятельности, непосредственный объект лжепредпринимательства — общественные отношения, возникающие по поводу установления порядка ведения предпринимательской деятельности.
8. С объективной стороны лжепредпринимательство следует рассматривать как действие, выразившееся в использовании статуса субъекта предпринимательства в противоправной деятельности.
9. Исходя из определения предпринимательской деятельности, данного в ст. 2 ГК14, к субъектам предпринимательской деятельности может быть отнесено любое юридическое или физическое лицо, деятельность которого направлена на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированное в этом качестве в установленном законом порядке.
10. Согласно предложенной дефиниции к субъектам преступления, предусмотренного ст. 173 УК, могут быть отнесены:
- индивидуальный предприниматель;
- учредитель (учредители) юридического лица;
- руководитель постоянно действующего исполнительного органа юридического лица;
- иное лицо, имеющие право без доверенности действовать от имени юридического лица;
- руководитель юридического лица, выступающего учредителем регистрируемого юридического лица;
- конкурсный управляющий или руководитель ликвидационной комиссии (ликвидатор) при ликвидации юридического лица;
- иное лицо, действующее на основании полномочия, предусмотренного федеральным законом, или актом специально уполномоченного на то государственного органа, или актом органа местного самоуправления.
11. В рамках предлагаемого способа реформирования уголовной ответственности за лжепредпринимательство, в основе которого лежит не сам результат, а направленность деяния на достижение определенного результата - на извлечение имущественной выгоды в крупном размере, а равно на прикрытие запрещенной уголовным законом деятельности, (формальный состав), субъективная сторона может характеризоваться только прямым умыслом.
12. Поскольку рассматриваемое преступление должно отражать его направленность на достижение двух возможных результатов, его мотивы также должны быть дифференцированы. Использование статуса субъекта предпринимательства в деятельности, направленной на извлечение имущественной выгоды в крупном размере, свидетельствует о наличии корыстного мотива. Однако если статус субъекта предпринимательства используется для прикрытия запрещенной уголовным законом деятельности, мотив преступления должен определяться по тому преступлению, которое прикрывается.
Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования предопределяется его общей направленностью на разработку научных основ совершенствования уголовно-правовой борьбы с экономическими преступлениями. В работе сформулировано авторское определение лжепредпринимательства, раскрываются элементы данного состава преступления, дается комплексный анализ норм зарубежного и российского права в рассматриваемой сфере. Диссертация вносит определенный вклад в развитие науки уголовного права, так как восполняет пробел относительно системы научных взглядов на решение теоретиче ских проблем модернизации уголовного права в сфере криминализации лжепредпринимательства.
Проведенное исследование способно стимулировать более глубокое изучение традиционных аспектов науки уголовного права и смежных с ней отраслей, а также обращение к новым научным проблемам юридической науки.
Практическая значимость диссертационного исследования выражена в конкретных предложениях по совершенствованию норм, уголовного законодательства в сфере противодействия лжепредпринимательству, а также практики их применения, которые позволят более действенно решать задачи борьбы с экономическими преступлениями.
Материалы исследования также могут быть использованы в практической деятельности, учебном процессе при преподавании курса уголовного права в юридических вузах, а также при дальнейших научных исследованиях в рассматриваемой области.
Апробация результатов исследования осуществлялась путем изложения основных положений и выводов диссертации в выступлениях на научных и научно-практических конференциях, семинарах, проходивших в 2004-2007 гг. в г. Москве. Основные теоретические выводы, рекомендации и положения диссертации обсуждались на заседании кафедры уголовного права и криминологии в Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации и кафедре уголовно-правовых дисциплин Московского государственного лингвистического университета.
Материалы исследования используются в процессе преподавания отдельных юридических дисциплин, в частности уголовного права, а также спецкурса - «Международное и зарубежное уголовное право».
Основные положения, выводы и рекомендации диссертации отражены в пяти научных статьях объемом 2,5 п.л., четыре из которых опуб ликованы в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобр науки России:
Ковяров М.Ю. Проблемы субъективной стороны лжепредпринимательства // Вестник Российской правовой академии. 2007. № 3. - С. 77-79.
Ковяров М.Ю. Лжепредпринимательство как новая угроза интересам обороны страны // Право в Вооруженных Силах. 2007. № 10. - С. 115-116.
Ковяров М.Ю. О понятии «прикрытие запрещенной деятельности» в лжепредпринимательстве // Вторые Всероссийские Державинские чтения (Москва, 9-Ю ноября 2006 года). М.: РПА МЮ РФ, 2007. - С. 149-152
Ковяров М.Ю. Уголовная ответственность за лжепредпринимательство по законодательству зарубежных стран // Российский следователь. 2007. № 23. - С. 12-14.
Ковяров М.Ю., Шулепова Л. Ф. Опыт криминализации фиктивного предпринимательства в Украине // Вестник МГЛУ. Серия «Право». 2007. № 550. - 86-98.
Структура диссертации обусловлена целью исследования и вытекающими из нее задачами. Работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Понятие и социально-экономические основания криминализации лжепредпринимательства
Диспозиция ст. 173 УК («Лжепредпринимательство») гласит: «Лжепредпринимательство, то есть создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству, - наказывается...».
Термин «лжепредпринимательство», используемый в ст. 173 УК, состоит из двух частей - «лже» и «предпринимательство». «Лже» происходит от слова «ложь», обозначающего намеренное искажение истины, неправду.15 Современному русскому языку известны многие имена существительные, которые используются в значении как «ложный, ненастоящий» (лженаука, лжесвидетель, лжепророк, лжеплод и т.д.).16 Суть лжи в каждом из них представляет собой намеренное искажение действительности путем присвоения мнимому деянию признаков, характеризующим позитивную часть этих слов («наука», «свидетель», «пророк», «плод» и т.д.).
Так, лжепредпринимательство включает в себя два компонента: 1) реальные признаки предпринимательства и 2) обман, намеренно искажающий смысл законной предпринимательской деятельности.17 Следовательно, для уяснения категории «лжепредпринимательство» ввиду бланкетности ст. 173 УК необходимо, прежде всего, уяснить значение термина «предпринимательство», а затем - определить конкретные признаки лжепредпринимательства (фиктивного предпринимательства, псевдопредпринимательства). При этом мы исходим из того, что по своему смысловому содержанию понятия «предпринимательство» и «предпринимательская деятельность» являются синонимами, а слово «лжепредпринимательство» - противоположно им по значению.
Российское законодательство определяет предпринимательство как самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке (п. 3 ч. 1 ст. 2 ГК).18
Исходя из этого определения, основными признаками предпринимательской деятельности выступают:
1) систематичность;
2) самостоятельность;
3) рисковый характер;
4) направленность на систематическое получение прибыли;
5) законные источники получения прибыли - от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. Эти признаки должны быть учтены при анализе квалифицирующих признаков лжепредпринимательства.
Признак систематичности относится к двум компонентам понятия предпринимательской деятельности. Во-первых, сама предпринимательская деятельность должна осуществляться постоянно и системати 22 чески, во-вторых, систематическим должно быть получение прибыли.
Признак систематичности означает также, что данная деятельность осуществляется в течение определенного, скорее всего длительного, или даже не определенного времени с известной повторяемостью выполняемых действий. В анализируемом составе лжепредпринимательства уголовно-противоправное деяние также строится из цепочки действий, направленных на извлечение путем обмана имущественной выгоды в крупном размере. Однако, как показывает практика, объективная сторона лжепредпринимательства часто ограничивается одной или несколькими незаконными сделками путем создания так называемых «фирм-однодневок».
Самостоятельность предполагает, прежде всего, что каждый предприниматель (физическое или юридическое лицо) участвует в гражданском обороте непосредственно, от своего имени, своей волей и в своем интересе. Кроме того, предприниматель самостоятельно (но с учетом правовых дозволений и запретов) определяет направления и способы осуществления своей деятельности, принимает юридически и экономически значимые решения, использует находящееся в его распоряжении имущество, трудовые и иные ресурсы для достижения поставленной цели, осуществляет самозащиту и реализует право на судебную защиту своих прав. Всякое ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в уставную деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица не допускается и влечет уголовную ответственность по правилам ст. 169 УК («Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности»). Но с другой стороны, субъекты предпринимательства, приобретая соответствующий статус, должны использовать его по назначению - извлекать прибыль от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, сообразуя свою деятельность с принципом законности. Лжепредприниматель в ситуации реального выбора способа деятельно 23 сти непосредственно сам, от своего имени, своей волей и в своем интересе идет на нарушение уголовно-правового запрета, что и является субъективным основанием его ответственности.
Технико-юридические предпосылки совершенствования нормы о лжепредпринимательстве в российском уголовном праве
Своевременное и качественное совершенствование правового регулирования предпринимательских отношений, в том числе уголовно-правовыми средствами, все больше становится актуальной научной и практически значимой проблемой, поскольку соответствующее российское законодательство находится в процессе становления и неизбежно возникает противоречие между объективными требованиями реальной жизни и «отставанием» нормотворчества. Вследствие этого действующее законодательство в предпринимательской сфере характеризуется наличием пробелов и противоречивостью.
С практической точки зрения, в процессе криминализации необходимо установить, насколько точно прописан в УК уголовно-правовой запрет, не препятствует ли он нормальному развитию позитивных общественных отношений в экономической сфере, не искажает ли уголовно-правовая норма те социально значимые цели, которые преследовал законодатель при подготовке соответствующего законодательства. «Уголовный закон, - пишет Б.В. Яцеленко, - должен обладать такими свойствами, которые позволяли бы ему, с одной стороны, своевременно реагировать на изменяющуюся социальную действительность, то есть быть гибким, а с другой - не превращаться в «испытательный полигон для — -норм,-появление-которых не обусловлено действительной необходимостью»86.
Норма, закрепленная в ст. 173 УК («Лжепредпринимательство»), критикуемая практически всеми исследователями, вызывающая серьезные затруднения в толковании и практическом применении, остается в неизменном виде со времени принятия УК. В то же время законодательство, регулирующее предпринимательскую деятельность, чрезвычайно динамично, нуждается в постоянных изменениях и дополнениях.87 Уголовно-правовая наука, по всей видимости, не выработала приемлемых для законодательной власти предложений по совершенствованию состава данного преступления. Предпосылок для этого более чем достаточно.
Как следует из содержания ст. 173 УК, объективная сторона действующей нормы о лжепредпринимательстве ограничена созданием, а, по сути, регистрацией коммерческой организации в соответствующих органах. Причем уголовно наказуемым является не просто создание коммерческой организации в какой-либо ее организационно-правовой форме, а непременно при условии, что ее учредитель (учредители) заведомо не имеет (не имеют) намерения после получения соответствующего статуса осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность. Это обязывает органы предварительного расследования и суд доказывать, применяя ст. 173 УК, что как в период составления учредительных документов и совершения других действий, предшествующих регистрации, так и в момент самой регистрации коммерческой организации субъект точно знает, что он не собирается заниматься легальным предпринимательством или законными банковскими операциями. На практике доказывание данного обстоятельства вызывает большие трудности, так как в объективной реальности такое намерение может ничем не подкрепляться.
Задача правильной квалификации лжепредпринимательства еще более усложняется ввиду того, что по смыслу закона приобретение в любой форме уже созданной организации, а равно использование для целей, указанных в составе, организации, находящейся в процедуре банкротства, под ст. 173 УК не подпадает.
Хотя встречается и иное мнение. Так, Т.Д. Устинова предполагает, что под термином «создание» законодатель имел в виду любые способы возникновения, образования коммерческой организации, а не только ее первоначальную регистрацию. Автор предлагает понимать под созданием и приобретение уже существующей организации (например, в результате заключения договора купли-продажи юридического лица, которое ранее осуществляло предпринимательскую деятельность для его дальнейшего использования в качестве лжефирмы). Обосновывается такая точка зрения иногда тем, что «основной идеей законодателя при криминализации данного деяния было то, что уголовно-правовой охране подвергается порядок осуществления предпринимательской деятельности субъектами предпринимательства на самых первых стадиях осуществления этой деятельно 90 СТИ».
Однако такое пояснение не согласуется с положениями гражданского законодательства, где четко определено, что понимается под созданием коммерческой организации; приобретение существующей фирмы не приравнивается к ее созданию. Нельзя толковать одни и те же понятия по-разному применительно к уголовному и гражданскому праву, если иное не установлено самими нормами одной из отраслей права. Такие случаи являются исключениями, должны быть специально оговорены в нормативных документах. Дня рассматриваемого здесь понятия «создание коммерческой организации» никаких исключений законодателем не сделано.
В литературе встречается также мнение о том, что факт преступления, предусмотренного ст. 173 УК, наличествует и в том случае, если организация ведет не соответствующую уставным целям предпринимательскую деятельность ради извлечения имущественной выгоды. 1 Однако эта пози 72 ция также противоречит гражданскому законодательству. Осуществление деятельности, не предусмотренной учредительными документами коммерческой организации, само по себе не образует лжепредпринимательства, поскольку коммерческая организация в соответствии с действующим законодательством обладает общей правоспособностью и может осуществлять любые виды деятельности, не запрещенные законодательством. Это правило не распространяется на унитарные государственные и муниципальные предприятия, а также организации с так называемой специальной правоспособностью (все некоммерческие организации). В случае же совершения без лицензии сделок по выдаче кредитов, следует вести речь о незаконном осуществлении банковских операций, ответственность за которые предусмотрена в ст. 172 УК РФ. Приведенные варианты деятельности субъекта могут свидетельствовать только о направленности его умысла при регистрации коммерческой организации на создание «лжефирмы», а не на осуществление законной предпринимательской деятельности. Однако к признакам объективной стороны преступления эти деяния не относятся.
Нельзя согласиться с мнением, высказанным в ряде источников о том, что лжепредпринимательство совершается путем псевдо официального оформления коммерческой организации и заключается в ложной, обманным путем полученной незаконной регистрации. Хотя диспозиция статьи содержит указание на отсутствие у виновных намерения вести предпринимательскую деятельность, это не означает, что такая деятельность при лже -предпринимательстве должна вообще отсутствовать.- Наоборот,-очень часто виновные, чтобы достичь противоправных целей, заключают коммерческие сделки и даже выполняют часть взятых обязательств. Однако, как правило, такие сделки являются лишь прикрытием действительных намерений лиц, учредивших такую организацию. Если такая организация и занимается какой-либо деятельностью, то только для отвода подозрений, с целью вызвать к себе доверие как к партнеру. В подобных действиях помимо лжепредпринимательства как такового возможны признаки иного состава преступле 73 ния. Вообще, как показывает практика, лжепредпринимательство чаще всего сопровождается совершением других преступлений, а также нарушением требований антимонопольного, налогового законодательства, законодательства о защите прав потребителей и др. Поэтому при расследовании таких преступлений необходим тщательный анализ сделок, совершаемых виновными. Для правильной квалификации деяния важно установить цель сделок, а также определить, кому конкретно причинен ущерб преступлением и в чем он выражается.
Объективная сторона лжепредпринимательства
Предложенная в диссертационном исследовании редакция диспозиции уголовно-правовой нормы о лжепредпринимательстве, ориентирующая на уголовно-правовую оценку не приобретения, а использования правового статуса субъекта предпринимательства в деятельности, не являющейся предпринимательской, позволяет по-новому сформулировать понятие объективной стороны данного состава преступления.
В структуре состава преступления объективная сторона обычно определяется как совокупность признаков, характеризующих внешнее проявление преступления.164 Иногда - как процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые уголовным законом объекты, рассматриваемый с внешней стороны.165 Везде подчеркивается условность выделения объективных признаков преступления для целей изучения и анализа.166 К объективной стороне преступления относят деяние, вредные последствия, причинную связь между ними, место, время, способ, средства и другие объективные признаки преступле-ния.167
Многие авторы нормы о преступлениях в сфере экономической деятельности (глава 22 УК), в том числе ст. 173 УК, характеризуют как бланкетные.168 Н.А. Лопашенко исключает из числа бланкетных норм преступления, предусмотренные ст. 175 УК («Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем»), ст. 179 УК («Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения»), ст. 184 УК («Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов»).169 В.И. Тюнин и некоторые другие авторы отмечают, что бланкетность свойственна большинству норм об экономических преступлениях, не уточняя при этом, какие же нормы не являются бланкетными .
Одной из причин отсутствия единства взглядов в данном вопросе является различное толкование самой бланкетности. Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой бланкетной является такая диспозиция, которая уголовном законе не раскрывает признаков преступления, а содержит отсылку для их уяснения к другим нормативным актам не уголовно-правового характера - законам, постановлениям и распоряжениям правительства, уставам, инструкциям, приказам, правилам и иным нормативным актам .17
Практически во всех работах по данной проблематике делается упор на то, что бланкетные нормы отсылают к источникам права не уголовно-правового содержания. Так, А.В. Наумов именует бланкетной диспозицию, которая «непосредственно в самом уголовном законе не определяет признаки преступного деяния, а отсылает (выделено мною — М.К.) к другим законам или иным нормативным актам другой отрасли права».173
Некоторые специалисты справедливо полагают, что при квалификации деяния с бланкетной диспозицией к не уголовно-правовым источникам следует обращаться не только при наличии прямого указания уголовного закона (отсылки), а во всех случаях, когда описание признаков этого деяния находится за пределами уголовного законодательства.174
Наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживает точка зрения, согласно которой бланкетная диспозиция соответствующей статьи УК все же содержит описание признаков преступления, но это описание является либо неточным , либо обобщающим , либо абстрактным . Именно это обстоятельство чаще всего вызывает необходимость обращаться к иным нормативным источникам при толковании статей об экономических преступлениях.
В диспозиции лжепредпринимательства указано на создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность. Это и есть признак объективной стороны данного состава преступления. Другое дело, что в УК не разъясняется, что понимается под коммерческой организацией и какие действия признаются ее созданием. Подобное описание деяния можно назвать неполным или обобщающим. Такие признаки, как например «коммерческая организация», предлагается называть обобщающими признаками-понятиями, которые интерпретируются в нормативных правовых актах не уголовно-правового ха 103 рактера178. Уголовное право действует не в вакууме. Правовая система не
может состоять из полностью обособленных частей (отраслей права). Дефиниция понятия «коммерческая- организация», определение способов создания такой организации относится к области регулирования гражданского права. Следовательно, и в случае использования данного понятия в уголовном праве его толкование не должно отличаться от определения, принятого в гражданском праве. Исключение возможно лишь в случае, когда законодатель специально установит иное правило. Для сохранения единства правовой системы и ясности понятий, которые в ней содержатся, количество таких исключений должно быть как можно меньше.
Как видно из содержания ст. 173 УК законодатель объединяет банковскую и предпринимательскую деятельность в одном составе. Между тем в ст. 171 и ст. 172 УК эти виды деятельности выделены в самостоятельные. Ясно также, что банковская деятельность отличается от предпринимательской. Понятно, что банковская деятельность отличается некоторыми особенностями. Это и законодательно определенные виды активности, которыми могут заниматься банковские организации, и специальный запрет на осуществление производства и торговли, и ограниченный круг субъектов, имеющих право осуществлять банковские операции. На основании этих и некоторых других специфических черт некоторые авторы делают вывод о том, что нельзя приравнивать предпринимательство и банковскую деятельность, а также объединять их под общим названием «предпринимательство». Но настолько ли значимы эти различия? В сущности же банковская деятельность является самостоятельной, осуществляемой на свой риск, направленной на систематическое получение прибыли от оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. То есть полностью соответствует определению предпринимательской деятельности, данному в ст. 2 ПС. Вследствие более тяжких последствий, которые может повлечь незаконная банковская деятельность, соответствующий состав был выделен в самостоятельную статью (с более серьезной санкцией по сравнению с незаконным предпринимательством). Думается, что именно по причине наличия самостоятельных ст. 171 и ст. 172 законодатель и в ст. 173 перечислил предпринимательскую и банковскую деятельность через разделительный союз «или» ибо как было выяснено выше сущностных отличий между ними нет.
Субъективная сторона лжепредпринимательства
Как было показано в 3 главы 1 настоящего исследования, субъективная сторона - наименее урегулированный в ст. 173 УК элемент состава преступления. Прежде всего, это относится к определению формы вины. Норма сформулирована таким образом, что в ней отражен лишь момент возникновения целей деятельности и указан негативный для публичного порядка результат. Законодательная конструкция состава лжепредпринимательства, связывая цели данного преступления с получением кредитов, освобождением от налогов, извлечением имущественной выгоды или прикрытием занятия запрещенной деятельностью, не возводит причинение крупного ущерба в специальную цель. Однако, как известно, в материальных составах субъективную сторону преступления характеризует в основном психическое отношение лица к последствиям.
Анализируя ст. 173 УК, проф. А.В. Наумов пишет: «Субъективная сторона {лжепредпринимателъства - М.К.) характеризуется умышленной виной (прямой умысел) и специальной целью. Лицо осознает, что создает коммерческую организацию без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, предвидит причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству и желает этого. В качестве целей лжепредпринимательства диспозиция ст. 173 называет: 1) получение кредитов; 2) освобождение от налогов; 3) извлечение иной имущественной выгоды; 4) прикрытие запрещенной деятельности».
Безусловно, психическое отношение лица к созданию коммерческой организации не может быть иным как в форме прямого умысла. Н.А. Деуленко правильно конкретизирует данное положение: «умысел должен быть заранее возникшим и заранее обдуманным и направленным на создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность»238.
Однако лжепредпринимательство, как уже отмечалось, является преступлением с материальным составом. В преступлениях с материальным составом наряду с деянием в качестве признака состава преступления обязательно указываются последствия, и данное преступление считается оконченным с момента наступления предусмотренных уголовным законом общественно опасных последствий. Совершение деяния, не повлекшего последствий, указанных в диспозиции уголовно-правовой нормы, не влечет за собой применение мер уголовно-правового характера за отсутствием состава преступления. В диспозиции ст. 173 УК слова «причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству» характеризуют лжепредпринимательство как преступление с материальным составом, что требует выяснения психического отношения субъекта к указанному последствию.
Данное положение дало основание многим ученым разделить психическое отношение субъекта к совершению данного преступления на две составляющие:
а) по отношению к созданию фиктивной организации;
б) по отношению к последствиям.
Используя такой подход, отдельные авторы, ссылаясь на ст. 27 УК («Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины»), полагают, что лжепредпринимательство характеризуется двойной формой вины: прямым умыслом по отношению к действиям (т.е. к созданию коммерческой организации) и неосторожностью по отношению к последствиям.
Данная позиция, на наш взгляд, противоречит закону. К уголовно-правовой характеристике лжепредпринимательства ст. 27 УК не имеет отношения. Она распространяется на случаи, когда при совершении умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица. То есть, в данной норме речь идет о квалифицированных составах преступления. Применительно к основному составу нельзя говорить о двух формах вины, поскольку деяние само по себе без последствий преступным не является. Оно способно повлечь дисциплинарную или административную ответственность. При лжепредпринимательстве отсутствие предусмотренного последствия (крупный ущерб гражданам, организациям или государству) означает отсутствие состава преступления, предусмотренного ст. 173 УК.
По этой же причине трудно согласиться с Т.В. Досюковой, которая указывает, что субъективная сторона лжепредпринимательства характеризуется прямым умыслом по отношению к созданию ложной коммерческой организации и прямым или косвенным умыслом по отношению к последствиям. При этом автор утверждает, что в диспозиции ст. 173 УК механически соединены усеченный и материальный составы. Из цепочки «создание - деятельность - причинение ущерба» выпало главное звено - деятельность, которым и может быть причинен ущерб любого размера. Если бы слова «с целью» были отнесены к причинению ущерба, то можно было бы говорить о прямом умысле лжепредпринимательства. Но в данном случае цель указана только по отношению к созданию (регистрации) коммерческой организации.240
По отношению к последствиям одна группа авторов считает, что лжепредпринимательство может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. В одной из своих статей И.Г. Рогозина пишет, что при лжепредпринимательстве «виновный осознает общественно опасный характер своей деятельности и (при прямом умысле) желает причинить крупный ущерб либо (при косвенном умысле) не желает наступления результатов своих действий, но сознательно допускает возможность причинения вреда третьим лицам или государству»241.
Похожие диссертации на Уголовно-правовая характеристика лжепредпринимательства
