Уголовная ответственность за заведомо незаконное задержание Сурихин Петр Леонидович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Социальная обусловленность уголовно-правового запрета заведомо незаконного задержания 3

1. Исторический анализ вопросов уголовной ответственности за незаконное задержание 12

2. Понятие и признаки задержания, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК России 27

3. Обоснование криминализации заведомо незаконного задержания... 40

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика заведомо незаконного задержания 55

1. Объект заведомо незаконного задержания 55

2. Объективная сторона заведомо незаконного задержания 71

3. Субъект заведомо незаконного задержания 103

4. Субъективная сторона заведомо незаконного задержания 113

Глава 3. Совершенствование уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание 126

1. Отграничение заведомо незаконного задержания от конкурирующих составов преступлений и дисциплинарного проступка 126

2. Совершенствование мер по предупреждению заведомо незаконного задержания 146

Заключение 167

Список использованных источников 172

Приложения

• Исторический анализ вопросов уголовной ответственности за незаконное задержание
• Понятие и признаки задержания, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК России
• Объект заведомо незаконного задержания
• Отграничение заведомо незаконного задержания от конкурирующих составов преступлений и дисциплинарного проступка

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В Российской Федерации каждому человеку государством гарантируется судебная защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации).

Для эффективной реализации интересов, защиты законных прав и свобод человека государство использует одну из наиболее жестких, но необходимых мер уголовно-процессуального принуждения - задержание лица по подозрению в совершении преступления. В среднем по России в течение одного года задерживается в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК, около 400.000 человек. В 2000 г., по данным Информационно-аналитического центра УВД Омской области, только следственными подразделениями при УВД Омской области уголовно-процессуальному задержанию были подвергнуты 5.096 человек, из них 3.824 арестованы, 1242 отпущены под подписку о невыезде и 30 освобождены из-под стражи в связи с неустановлением причастности к совершению преступления.

Производство должностным лицом заведомо незаконного задержания причиняет существенный вред интересам правосудия, делает невозможным принятие законного и объективного решения по уголовному делу (ст. 345 УПК). Данное общественно опасное, противоправное деяние, совершаемое должностным лицом - представителем государственной власти, призванным обеспечивать законность и правопорядок, наносит серьезный ущерб авторитету правоохранительных органов, дискредитирует конституционную идею построения правового государства.

Заведомо незаконное задержание посягает так же на гарантируемую государством свободу и личную неприкосновенность человека (ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации). Подобное посягательство особенно недопустимо в настоящее время, когда охрана личности, ее прав и свобод стала главной задачей во всех областях права. Конституция Российской Федерации прямо указывает на то, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2).

«Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом» (ст. 52 Конституции). В качестве гарантии соблюдения законности при производстве задержания государство в чч. 1, 3 ст. 301 УК России устанавливает уголовную ответственность за совершение должностными лицами правоохранительных органов заведомо незаконного задержания.

Вместе с тем наличие уголовно-правового запрета не является окончательным решением проблемы охраны общественных отношений, возникающих по поводу уголовно-процессуального задержания. Уголовная ответственность за заведомо незаконное задержание широко не применяется. Согласно данным Главного информационного центра МВД России с 1997 по 2001 гг. факты рассмотрения в судах дел данной категории носили единичный характер. Например, в Красноярском крае, Тюменской и Омской областях за это время только 4 уголовных дела рассматривались судом, статья об уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание применялась 10 раз, хотя случаи заведомо незаконного задержания довольно распространенны. Так, опрос сотрудников органов дознания и следствия показывает: респонденты, оценивая собственную деятельность, считают, что от общего количества производимых ими задержаний 19,1 % были заведомо незаконными, т.е. преступными. Исследование практики применения задержания подтверждает самооценку сотрудников правоохранительных органов - значительная часть задержаний производится с нарушением требований уголовно-процессуальных норм, т.е. являются преступлениями. Достаточно отметить, что плановые проверки законности производства задержания, осуществляемые прокуратурой, выявляют до 17,9 % незаконных, необоснованных задержаний. О распространенности этого явления пишут и на страницах периодической печати1.

Совершение незаконных задержаний сегодня обусловлено различными факторами: корпоративными интересами правоохранительных органов, низким уровнем профессионализма сотрудников, трудностями в осуществлении контроля и надзора за соблюдением законности производства задержания, несовершенством процессуальных норм, регулирующих задержание человека по подозрению в совершении преступления.

Редакция диспозиции нормы, предусматривающей уголовную ответственность за заведомо незаконное задержание, с 1960 г. остается неизменной. Вместе с тем существующие рекомендации по толкованию отдельных признаков состава, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК России, далеки от совершенства. Так, 30,2 % опрошенных следователей и сотрудников органов дознания испытывают затруднения в толковании понятия «незаконное задержание», 21,8 % -понятия «заведомость». Более того, респонденты прямо указывают, что причиной неэффективности применения ч. 1 ст. 301 УК России являются несовершенство самой уголовно-правовой нормы (29,3 %), отсутствие критериев общественной опасности незаконного задержания, т.е. признаков его преступности (26,7 %).

Следует отметить, что проблемы уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание и его криминологической характеристики в рамках целой группы преступлений против правосудия освещались в работах И.С. Власова, В.К. Глистина, А.С. Горелика, П.С. Елизарова, В.Д. Иванова, Ю.И. Кулешова, А А. Купленского, Я.М. Кульберга, В.П. Малкова, И. Л. Петрухина, Ш.С. Рашковской, СИ. Тихенко, И.М. Тяжковой, Т.Ю. Хлопцевой, А.И. Чучае-ва и ряда других авторов. В течение последних десяти лет отдельные исследо вания уголовной ответственности, предусмотренной ст. 301 УК России, были проведены С.А Денисовым, Ю.А. Мерзловым, Н.Р. Фасхутдиновой. Однако ряд положений уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание до настоящего времени остается спорным, отсутствуют обобщения и разъяснения судебной практики по указанной уголовно-правовой норме, что существенно затрудняет ее применение. Кроме того, в юридической литературе не уделялось внимания проблемам предупреждения заведомо незаконного задержания.

Все вышеизложенное позволяет сделать заключение о том, что тема диссертационного исследования является достаточно актуальной как в научном, так и в практическом плане.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе уголовно-правовой борьбы с заведомо незаконным задержанием.

Предметом исследования выступают уголовно-правовая норма, ее содержание, тенденции развития и совершенствования, практика применения, направления и формы предупреждения рассматриваемого посягательства.

Цель и задачи исследования. Цели диссертационного исследования заключались в изучении наиболее важных теоретических и практических проблем уголовно-правовой ответственности за заведомо незаконное задержание, разработке предложений и рекомендаций по совершенствованию законодательства и практики его применения, в определении правовых и организационных мер по предупреждению преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 301 УК России.

Достижение указанных целей обусловило необходимость постановки и решения следующих задач, отраженных в структуре работы:

- изучить историко-правовое развитие уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за заведомо незаконное задержание;

- выработать современное понятие задержания и его признаки;

- исследовать обоснованность криминализации заведомо незаконного задержания;

- осуществить юридический анализ действующей уголовно-правовой нормы;

- решить проблемные вопросы квалификации заведомо незаконного задержания;

- разработать предложения по предупреждению заведомо незаконных задержаний, совершенствованию диспозиции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за совершение заведомо незаконного задержания.

Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучный диалектический метод познания, основанный на системном подходе, а также концептуальные положения теории права, уголовного права, криминологии, уголовного процесса и административного права. Исследование базируется на Конституции Российской Федерации, российском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, административном законодательстве, решениях Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, постановлениях Конституционного суда Российской Федерации. Исследование опирается на частнонаучные методы: историко-правовой, конкретно-социологический, формальнологический, статистический, системно-структурный и др.

Диссертант обращался к анализу архивных (в том числе прекращенных) уголовных дел, материалов об отказе в их возбуждении, материалов проверок законности задержания, анкетированию и интервьюированию практических работников, контент-анализу документов.

Научная обоснованность и достоверность исследования определяются эмпирической базой, включающей сбор материалов о заведомо незаконном задержании на территории Алтайского, Красноярского краев, Кемеровской, Но восибирской, Омской, Свердловской, Тюменской и Челябинской областей. По специально разработанной программе изучены:

- статистические данные ГИЦ МВД России и ГИЦ УВД (ГУВД) перечисленных регионов о заведомо незаконном задержании за период 1997 -2001 гг.;

- опубликованная практика Верховного суда СССР и России по делам указанной категории;

- сведения, полученные в результате анализа 10 уголовных дел (по ч. 1 ст. 301 УК России);

- итоги анкетного опроса 251 сотрудника органов дознания и следствия;

- 184 материала об отказе в возбуждении уголовного дела;

- 256 материалов проверки законности задержания;

- сведения, полученные в результате анализа 233 уголовных дел на предмет законности задержания лица по подозрению в совершении преступления.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения проблем квалификации и предупреждения заведомо незаконных задержаний на основе анализа существующих по этому вопросу точек зрения, их критического переосмысления исходя из собственного видения этой проблемы. Специфические свойства данного состава преступления выделены с учетом положений смежных отраслей знаний (уголовно-процессуального законодательства), что позволило уточнить содержание нормы и выработать дальнейшие пути ее совершенствования.

Кроме того, новизна работы определяется положениями, выносимыми на защиту:

1. Предлагается толковать понятие «задержание» в ч. 1 ст. 301 УК России как меру принуждения, осуществляемую в рамках уголовного судопроизводства специально уполномоченным субъектом, выражающуюся в кратковремен ном лишении лица по подозрению в совершении преступления свободы передвижения с правом водворения его в специальное помещение для обеспечения решения задач правоохранительных органов и достижения цели правосудия.

2. Умышленное задержание лица без предусмотренного на то основания -общественно опасное нарушение требований уголовно-процессуальных норм. Иные нарушения требований уголовно-процессуального закона, допускаемые при задержании, не обладают общественной опасностью.

3. Заведомо незаконное задержание является оконченным в момент фактического ограничения свободы передвижения лица субъектом преступления.

4. Необходимо расширить круг субъектов заведомо незаконного задержания, включив в него начальника следственного отдела и должностных лиц органа дознания, наделенных правом производства следственных действий в соответствии с занимаемой должностью либо в связи с особыми обстоятельствами.

5. Предлагается алгоритм квалификации, позволяющий разграничивать заведомо незаконное задержание с конкурирующими составами преступлений и дисциплинарным проступком.

6. В целях предупреждения заведомо незаконных задержаний предлагается комплекс правовых и организационных мер, объединяющий:

- совершенствование правовых норм, регулирующих уголовно- процессуальное задержание человека; уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за совершение заведомо незаконного задержания;

- улучшение профессиональной подготовки сотрудников правоохранительных органов; контроля и надзора за соблюдением законности уголовно- процессуального задержания.

7. Предлагается принять новую редакцию ч. 1 ст. 301 УК России:

1. Заведомо незаконное задержание, т.е. умышленное задержание лица по подозрению в совершении преступления без предусмотренного на то основания, — ....

Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы и предложения, полученные в результате проведенного исследования, могут быть использованы:

- в законотворческой деятельности по совершенствованию норм об ответственности за преступления против правосудия;

- при подготовке высшими судебными инстанциями руководящих разъяснений по вопросам применения названных норм;

- в правоприменительной деятельности судебных и правоохранительных органов;

- при преподавании курса уголовного права, а также в системе повышения квалификации работников судебных и правоохранительных органов;

- в дальнейшей научно-исследовательской работе, направленной на решение проблем уголовно-правовой борьбы с заведомо незаконным задержанием.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в шести опубликованных работах.

Ряд положений, содержащихся в исследовании, изложены автором на научно-практических конференциях «Социально-правовые аспекты противодействия насилию» (Омский юридический институт МВД России, 1998 г.), «Преступность в XX веке: состояние и основные тенденции» (Омская академия МВД России, 2000 г.) и межвузовской итоговой научной конференции «Молодежь, наука и цивилизация» (Сибирский юридический институт МВД России, 2001 г.); научно-практическом семинаре «Современные проблемы уголовного права и законодательства» (Омская академия МВД России, 2000 г.).

На основе исследования подготовлены методические рекомендации по квалификации заведомо незаконного задержания, которые используются в правоприменительной деятельности Омского областного суда, Следственном управлении прокуратуры Омской области, УВД Омской области и Красноярского края, прокуратуре г. Красноярска.

Результаты исследования внедрены в учебный процесс Омской академии МВД России.

Структура работы определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения, списка использованных источников и приложений.

Исторический анализ вопросов уголовной ответственности за незаконное задержание

Вопросы уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание нельзя рассматривать в отрыве от истории становления и развития теории уголовной ответственности за данное преступление, поскольку анализ накопленного исторического опыта по данной проблеме позволяет переосмыслить и использовать все лучшее, передовое, что было в русском уголовном праве.

Уголовно-правовые идеи, теории не возникают на пустом месте, они разрабатываются на основе исторического опыта. «Для того, чтобы выявить определенные устойчивые характеристики какого-либо процесса, необходимо, во-первых, наличие достаточного количества отдельных актов, из которых складывается данный процесс, и, во-вторых, он должен быть рассмотрен за достаточно длительный период»1. «Изучение прошлого может и должно служить средством для того, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее» . Сказанное в полной мере относится и к проблеме борьбы с заведомо незаконными задержаниями.

Проблема законности уголовно-процессуального лишения свободы давала как в прошлом, так и в настоящее время достаточные основания для принятия государством мер, гарантирующих законность уголовно-процессуального лишения свободы. Такие меры на разных этапах истории Российского государства имели различный объем и содержание.

Чтобы иметь точное представление о предмете исторического анализа -заведомо незаконном задержании (преступлении против правосудия), необходимо рассмотреть следующее. Современный УК России предусматривает ответственность за заведомо незаконное задержание, а также за заведомо незаконное заключение под стражу или содержание под стражей. Каждое из названных правонарушений образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный разными частями ст. 301 УК.

Разделение на самостоятельные составы обоснованно. Состав преступления, предусмотренный первой частью, охраняет законность применения задержания лица по подозрению в совершении преступления - меру принуждения в уголовном судопроизводстве. А состав преступления, предусмотренный второй частью, охраняет законность заключения лица под стражу - меру пресечения в уголовном судопроизводстве.

Названные меры уголовно-процессуального принуждения имеют существенные различия. Задержание является самостоятельным неотложным следственным действием, направленным на выявление причастности лица к совершенному преступлению. Заключение под стражу - это мера пресечения, применяемая к лицу, очевидно совершившему преступление. Задержание применяется исключительно в отношении заподозренного лица. Собственно, оно и придает последнему процессуальный статус подозреваемого. Заключение под стражу применяется, в основном, к лицу, уже привлеченному в качестве обвиняемого.

Как видно, ч. 1 ст. 301 УК России охраняет от причинения либо угрозы причинения вреда интересам правосудия и интересам лица, не виновного в совершении преступления. Часть 2 ст. 301 УК России охраняет общественное отношение по поводу правосудия в целом - «воздаяние каждому должного»1, поскольку арест должен применяться, как правило, при наличии прямых доказательств виновности лица после предъявления обвинения, при условии, что за совершенное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы свыше двух лет.

Рассматривая вопросы уголовной ответственности за незаконное применение процессуальных мер принуждения, связанных с лишением свободы, необходимо отметить, что о противоправности и недопустимости незаконных арестов говорилось еще в сенатском докладе от 31 июля 1766 г., а затем в Наказе Екатерины II. Теоретические положения доклада были закреплены в сенатском Указе от 23 апреля 1801 г.1 Первым крупным нормативным актом, где предусматривалась уголовная ответственность за незаконное применение мер процессуального принуждения, связанных с лишением свободы, было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В последующих нормативных актах, таких, как названное Уложение в редакции 1885 г., уголовное Уложение 22 марта 1903 г. данные нормы не претерпевают существенных изменений.

Анализ Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. позволяет сделать вывод, что оно наиболее полно отражало в свое время систему норм, охраняющих установленный порядок уголовно-процессуального лишения свободы.

Законность уголовно-процессуального лишения свободы гарантировал ряд статей, расположенных в различных главах. Данные составы можно разделить на три группы: предусматривающие ответственность за незаконное уголовно-процессуальное лишение свободы; предусматривающие ответственность за нарушение процедуры законного уголовно-процессуального лишения свободы; предусматривающие ответственность за незаконное лишение свободы вообще.

К первой группе можно отнести ч. 2 ст. 348, которая предусматривала ответственность за взятие под стражу без основания или лицом, не имеющим на это право, расположенная в главе II «О превышении власти и противозаконном оной бездействии» раздела V «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной». Под «взятием под стражу» понимался арест как мера пресечения и как вид наказания.

Во вторую группу включались: ч. 1 ст. 348, предусматривающая ответственность за взятие под стражу по законному основанию, но без соблюдения необходимой процедуры; ст. 430, предусматривающая ответственность полицейских чинов за необъявление подозреваемому лицу причин задержания (расположена в отделении I «О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде» главы XI «О преступлениях и проступках чиновников по некоторым особенным родам службы» раздела V).

Понятие и признаки задержания, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК России

Заведомо незаконное задержание причиняет существенный вред общественным отношениям по поводу правосудия. Оно посягает, прежде всего, на государственные интересы, связанные с гарантией соблюдения конституционных прав и свобод человека - участника уголовного процесса. Любое ограничение личной свободы гражданина должно иметь место лишь в случае действительной необходимости и с соблюдением всех гарантий, исключающих необоснованное применение мер государственного принуждения1.

В качестве гарантии соблюдения законности при производстве задержания должностными лицами правоохранительных органов государство устанавливает уголовную ответственность за заведомо незаконное задержание, которая предусмотрена ч. 1 ст. 301 УК России. Но какие виды задержания, используемые должностными лицами правоохранительных органов, находятся под охраной данной нормы?

В уголовно-правовой литературе под таковым, основном, понимается уголовно-процессуальное задержание. Верно ли это? История свидетельствует, что законодатель никогда не конкретизировал вид задержания, должностное лицо могло быть привлечено к уголовной ответственности за любое незаконное процессуальное лишение свободы. Таким образом, толкование понятия «задержание» требует уточнения.

«Для правильного выражения в правовой норме государственной воли необходимо с особым вниманием относиться к языку закона»1. В.Н. Кудрявцев справедливо отмечал, что недостаточное внимание к терминологии, отсутствие единства в понимании категорий затрудняют не только исследовательскую работу, но и практическую деятельность юриста. «Следовало бы приступить к выработке единой, точной терминологии по вопросам содержания и примене-ния уголовного законодательства» . По мнению В.М. Савицкого разнобой в терминологии способен дезориентировать правоприменителя или, по меньшей мере, значительно осложнить его работу3. Анализ юридической литературы свидетельствует, что и по сей день данная проблема не нашла своего разрешения. По-прежнему актуальна задача уяснения понятия «задержание», выражаясь словами А.Н. Трайнина, задача «материализации правовых понятий ... наполнения правовых форм новым содержанием»4.

Термин «задержание», используемый в ч. 1 ст. 301 УК России, по своему содержанию является весьма объемным и многогранным. Поэтому не случайно его толкование стало камнем преткновения при квалификации данного преступления. Прежде всего это касается определения видов задержания, за которые может наступать уголовная ответственность по ч.1 ст. 301 УК России.

Изначально, с точки зрения литературного языка, понятие «задержание» имеет шесть смысловых оттенков5. В контексте рассматриваемой нами статьи наиболее близки по значению только три: воспрепятствовать движению кого-нибудь (чего-нибудь), остановить; принудить остаться где-нибудь (на какой-нибудь срок); схватить, арестовать.

В правовом значении этого слова фактически объединены все три его смысловых оттенка. Так, задержание представляет собой захват либо воспрепятствование движению и удержание (принуждение остаться где-нибудь) лица, совершившего нарушение правовых норм. Поскольку задержание применяется в целях установления и доказательства вины лица в совершении правонарушения, а факт нарушения правовых норм может иметь разную степень общественной вредности, понятие задержания используется как в административном, так и уголовно-процессуальном законодательстве.

Сложность раскрытия содержания понятия «задержание», предусмотренного диспозицией ч. 1 ст. 301 УК России, заключается в необходимости анализа всех его особенностей, предусматриваемых названными отраслями права, так как сама диспозиция («Заведомо незаконное задержание») явно не ограничивает содержание указанного понятия задержанием лица только в связи с совершением преступления.

Несомненно, фундаментальную часть этого понятия представляет задержание лица по подозрению в совершении преступления, поскольку уголовная ответственность за заведомо незаконное задержание предусмотрена именно уголовным законодательством.

Анализ действий, образующих задержание лица по подозрению в совершении преступления (уголовно-процессуальное задержание), позволяет сделать вывод о том, что само задержание практически в каждом случае распадается, как минимум, на два самостоятельных действия: фактическое задержание и его процессуальное оформление.

Фактическое задержание лица, совершившего преступление, состоит в том, что «сотрудники правоохранительных органов или граждане осуществляют захват такого лица, лишают его возможности скрыться и в принудительном порядке доставляют задержанного в орган дознания или к следователю, которые уполномочены законом произвести уголовно-процессуальное задержание»1. Фактическое задержание начинается с момента захвата лица, совершившего преступление, и завершается передачей задержанного органу дознания или следователю, уполномоченным принимать решение о применении уголовно-процессуального задержания либо об освобождении задержанного. Таким образом, фактическое задержание является своеобразным институтом «доставления» в органы внутренних дел лица, подозреваемого в совершении преступления, хотя в настоящее время понятие «доставление» существует только в административном законодательстве. Оно закреплено в ч. 1 ст. 238 КоАП РСФСР: «Доставление нарушителя - в целях составления протокола об административном правонарушении, при невозможности составить его на месте, если составление протокола является обязательным, нарушитель может быть доставлен в милицию...».

Объект заведомо незаконного задержания

Отправной точкой для выяснения сущности любого преступления служит определение объекта посягательства. Только в результате изменения объекта, на который посягает преступление, оно становится осязаемым для человека и общества. «Каждое преступление, выражается ли оно в действии или бездействии, всегда есть посягательство на определенный объект. Преступления, которое ни на что не посягает, в природе не существует...»1. Правильное определение объекта преступления имеет важное практическое и теоретическое значение. Так, объект преступления: - определяет границы преступного поведения; - выступает обязательным элементом состава преступления; - оказывает влияние на признаки других элементов состава преступления, а также его конструкцию; - раскрывает механизм причинения вреда преступлением; - является основой для построения системы Особенной части УК России2.

Объект преступления всегда требует правильности и точности своего оп ределения, поскольку его значимость «нельзя как недооценивать, так и переоценивать. В обоих случаях возможен большой ущерб как для практики, так и для теории уголовного права»3.

В современной теории уголовного права принята классификация объектов по вертикали на общий, родовой, видовой и непосредственный. В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации ответственность за заведомо незаконное задержание предусмотрена ч. 1 ст. 301, расположенной в главе «Преступления против правосудия».

Проблемы общего и родового объектов заведомо незаконного задержания считаются достаточно полно разработанными в теории уголовного права. Под родовым объектом заведомо незаконного задержания, согласно названию раздела, в котором расположена ч. 1 ст. 301 УК России понимаются общественные отношения по поводу государственной власти. С целью более точного уяснения сущности непосредственного объекта данного преступления особое внимание следует обратить на понятие и содержание видового объекта заведомо незаконного задержания.

Суть проблемы видового объекта заведомо незаконного задержания -общественных отношений по поводу правосудия - сводится к определению понятия «правосудие», речь о котором идет в названии главы 31 УК России «Преступления против правосудия».

Бесспорно, «правосудие» изначально является понятием процессуальным. Ученые-процессуалисты никогда не ставили данный тезис под сомнение. В общих чертах, по их мнению, правосудие - это форма государственной деятельности по рассмотрению и разрешению судом уголовных и гражданских дел1. Аналогичное понятие было сформулировано и в Законе «О судоустройстве РСФСР». Закон вплоть до 1996 г. закреплял, что правосудие осуществляется только судом (ст. 1) путем рассмотрения гражданских и уголовных дел (ст. 4).

С принятием Конституции Российской Федерации законодатель уже в 1993 г. законодатель несколько расширяет понятие правосудия. Так, в ч. 2 ст. 118 Конституции говорится, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Строго следуя основным положениям Конституции, в 1996 г. Федеральный конституционный закон Российской Федерации «О судебной системе Российской Федерации» закрепляет, что правосудие осуществляется только судом (ст. 4), никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия (ст. 1), судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 1).

Нетрудно заметить, что и в теории уголовного процесса и в законодательстве о судебной системе понятием правосудия не охватывается деятельность правоохранительных органов ни по поводу задержания лица по подозрению в совершении преступления, ни по поводу административного задержания. УК РСФСР и УК России, напротив, относят общественные отношения по поводу задержания лица по подозрению в совершении преступления к общественным отношениями по поводу правосудия, располагая статью об уголовной ответственности за причинение существенного вреда данным общественным отношениям в главе 31 «Преступления против правосудия».

Названное противоречие стало причиной дискуссии в уголовно-правовой литературе. Авторы пытаются понять, объяснить данное противоречие и предлагают варианты решения. Большинство авторов приходят к выводу о том, что в теории уголовного права необходимо определить понятие и содержание правосудия в уголовно-правовом, а не в процессуальном смысле .

Так в 1968 г. в уголовно-правовой литературе отмечалось, что понятие правосудия нельзя сводить лишь к деятельности суда . И.С. Власов и И.М. Тяжкова полагали, что под правосудием «надо понимать не только деятельность судов, но и предварительное расследование дел, исполнение приговоров и решений, т.е. систему действий, составляющих уголовный или гражданский процесс»3.

В 1978 г. Ш.С. Рашковская дополняет, что понятием правосудия охватывается также и деятельность суда по рассмотрению дел об административных правонарушениях, поскольку и здесь суд исследует и устанавливает фактические обстоятельства дела и, применяя соответствующие нормы административного права, выносит определение о признании лица виновным или невиновным в совершении данного правонарушения и применении к виновному определенной меры административного воздействия4. Свою позицию она обосновывает тем, что ст. 177 УК РСФСР признает преступным вынесение судьями не только заведомо неправосудного приговора, но и определения или постановления.

Отграничение заведомо незаконного задержания от конкурирующих составов преступлений и дисциплинарного проступка

В Уголовном кодексе России по отношению к ч. 1 ст. 301 можно выделить пять конкурирующих составов преступлений: два общих, два смежных1, один специальный. Общими будут составы, предусмотренные ст.ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями» и 286 «Превышение должностных полномочий», которые расположены в главе 30 УК России «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» раздела X «Преступления против государственной власти». К смежным составам необходимо отнести составы, предусмотренные ст.ст. 126 «Похищение человека» и 127 «Незаконное лишение свободы», которые расположены в главе 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» раздела VII «Преступления против личности». Конкуренцию специальных составов для ч. 1 ст. 301 УК будет представлять также ч. 2 этой же статьи.

По существу, составы ст.ст. 285, 286 и ч. 1 ст. 301 УК однородны , охраняют общественные отношения в сфере государственной власти, однако они соотносятся друг с другом как род и вид одного преступления, как общее и специальное. Безусловно, ч. 1 ст. 301 УК является видом преступления против государственной власти3, т.е. конкретизированным1, специальным составом по отношению к родовым, общим составам преступлений, предусмотренных ст.ст. 285, 286 УК. Соответственно отграничение данных составов необходимо производить по признакам объекта, объективной стороны и субъекта преступления. При этом немаловажное вспомогательное значение будут иметь такие факультативные признаки субъективной стороны, как мотив и цель посягательства.

Данные составы преступлений разграничиваются, прежде всего, по объекту на который направлено преступное посягательство. Посягательство на объекты составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 285, 286 УК, может быть осуществлено путем причинения вреда интересам государственной вла-сти вообще, любой ее ветви, в том числе и судебной . Посягательство на общественное отношение по поводу уголовно-процессуального задержания осуществляется путем причинения вреда более узким, конкретным интересам государственной власти - интересам правоохранительных органов, которые должны быть связаны с вынесением законного и обоснованного решения по делу, т.е. с достижением специфической цели правосудия.

С объективной стороны при заведомо незаконном задержании, предусмотренном в ч. 1 ст. 301 УК, речь должна идти о задержании не в широком смысле этого слова, а осуществляемом в рамках уголовного судопроизводства.

Правом подобного задержания обладает не каждое должностное лицо, поэтому субъектом состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК может быть только лицо, обладающее правом уголовно-процессуального задержания, в противоположность составам преступлений, предусмотренных ст.ст. 285, 286 УК, где субъекту не обязательно обладать таким правом. Мотив и цель либо только мотив при совершении заведомо незаконного задержания -умышленного преступления против правосудия, должны быть связаны с процессом расследования преступления, а не находиться вне его рамок. В противном случае не будут иметь места уголовно-процессуальное задержание (с объективной стороны) и причинение вреда интересам правосудия - ключевому элементу объекта преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК. Вместе с тем мотив и цель не обладают самостоятельным значением при квалификации заведомо незаконного задержания, поскольку стоят за рамками субъективной стороны данного состава преступления.

Особый интерес в связи с отграничением заведомо незаконного задержания от должностных преступлений представляет изучение следующего случая. В отношении Б. было возбуждено уголовное дело. Следователь Н., которому было поручено расследование настоящего дела, задержал Б. в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР, а затем вынес постановление об избрании в отношении него меры пресечения - подписки о невыезде и освободил из-под стражи. Позже уголовное дело в отношении Б. было прекращено. Спустя некоторое время уже после прекращения уголовного дела следователь Н. повторно задержал Б. (для «профилактики») в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР на двое суток, после чего отпустил его. Верховный суд Российской Федерации признал осуждение следователя Н. по ч. 2 ст. 178 УК РСФСР (ч. 1 ст. 301 УК России) за заведомо незаконное задержание обоснованным1.

Квалификация действий следователя Н., данная Верховным судом, на наш взгляд, вызывает сомнение. Да, следователь Н., обладая правом уголовно-процессуального задержания, умышленно незаконно (без основания) лишил Б. свободы на двое суток, при этом оформил данное лишение свободы в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР. Вместе с тем действовал Н., движимый личным мотивом, преследовал единственную цель - лишить человека свободы не в связи с расследованием уголовного дела, а исключительно ради лишения его свободы, без каких-либо юридически значимых последствий как для правосудия, так и самого задержанного. В результате чего, собственно, и не имело место уголовно-процессуальное задержание в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР, поскольку из семи необходимых признаков: 1) действие в рамках уголовно-процессуального судопроизводства; 2) принудительный характер; 3) особая процедура; 4) кратковременное лишение свободы передвижения физического лица по подозрению в совершении преступления; 5) возможность водворения лица в специальное помещение для задержанных; 6) средство обеспечения решения задач правоохранительных органов и достижения цели правосудия; 7) осуществляется только уполномоченным на то субъектом - данное задержание обладает только 2-м, 3-м, 4-м, 5-м и 7-м признаками. Подобное незаконное лишение свободы, осуществляемое вне рамок уголовного судопроизводства и не ради обеспечения решения задач правоохранительных органов и достижения цели правосудия (уголовное дело в отношении Б. было уже прекращено), не может влечь какие-либо уголовно-процессуальные последствия по определению. Соответственно, отсутствует посягательство на объект преступления - общественные отношения по поводу уголовно-процессуального задержания, отсутствует причинение вреда ключевому элементу объекта - интересам правоохранительных органов, которые связаны с вынесением законного и обоснованного решения по делу, т.е. с достижением специфической цели правосудия. В.Н. Кудрявцев справедливо указывает, что ошибки при квалификации достаточно часто связаны с неполным, а потому неверным представлением об объекте состава преступления, следствием чего является придание ложного главенства признакам объективной стороны1.