Введение к работе
Актуальность темы настоящего исследования определяется следующими обстоятельствами:
Первое. Цели формирования в России демократического правового государства определяют поиск оптимальных форм взаимодействия различных общественных сил, представителей различных культур, приверженцев различных верований, обычаев, традиций, философских и политических доктрин, составляющих субкультурные особенности. Структура современного общества всё более усложняется, приобретает большую мобильность и динамичность, что неизбежно сопровождается ростом общественных конфликтов, нередко они проявляются в виде групповых нарушений общественного порядка и совершения преступлений. Наиболее активно в данные процессы вовлекаются именно представители молодежных объединений, что и определяет актуальность применения субкультурного подхода к анализу указанных явлений в российской криминологической науке.
Второе. Возрастанию частоты и остроты данных конфликтов, вовлечению в них множества участников во многом способствует сформировавшийся за прошедшие десятилетия разрыв между интересами государства и общества в целом, а также отдельными гражданами и их объединениями в частности. Данные обстоятельства усиливают тенденции идейной нетерпимости, групповой и общинной замкнутости объединений молодежи, распространение в них элементов криминальной субкультуры, представлений о допустимости и желательности нарушения общепринятых норм и правил поведения, включая насильственные практики среди лиц, входящих в данные объединения.
Сегодня организованная преступность, включая транснациональные криминальные синдикаты, успешно использует существующую межобщинную культурную разобщенность, проблемы социализации подрастающего поколения для рекрутирования новых членов в целях расширения незаконной экономической деятельности, а также её прикрытия путем дестабилизации социально политической обстановки в различных регионах, присвоения властных полномочий.
Третье. Уголовно-правовая политика российского государства остается во многом непоследовательной. Это проявляется, в частности, в фактической декриминализации хулиганства, безнаказанности публичной пропаганды преступности и насилия, необоснованном усложнении норм об ответственности за бандитизм и иные формы организованной преступной деятельности и др. Поэтому совершение организованных насильственных преступлений в ходе конфликтов между молодежными объединениями, получает широкое распространение, а обоснование подобных практик с использованием элементов криминальной субкультуры и радикальных теорий (националистических, расистских, квазирелигиозных, анархистских и т.п.) становится обычным явлением. Тем самым совершение самых разных преступлений окрашивается мотивами межобщинной ненависти и (или) вражды, воспринимается обществом и законодателем как проявление какой-то особенной, ранее неизвестной, экстремисткой преступности.
Четвертое. Разнообразие подходов российских ученых к сущности экстремизма, противоречия судебной практики по делам данных категорий и политизация процессов развития уголовного законодательства привели, с одной стороны, к включению в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) термин «экстремизм» с неопределенным объёмом. С другой стороны, отмечается постоянное казуальное расширение содержания этого понятия путем многократных и бессистемных изменений УК РФ.
При этом преступления экстремисткой направленности составляют ничтожно малую часть общего количества ежегодно регистрируемых преступлений. Так, по официальным данным МВД России в 2003 году было зарегистрировано 157 таких преступлений, в 2004 – 130, в 2005 – 152, в 2006 – 263, в 2007 – 365, в 2008 – 460, в 2009 – 548, в 2010 – 656. Однако рост их регистрации послужил основанием для поспешных организационных изменений в системе МВД России в виде расформирования подразделений по борьбе с организованной преступностью, фактического свертывания работы по профилактике иных, не менее опасных для общества проявлений бандитизма, срастания его с коррупционной преступностью, проявлений дискриминации граждан.
Пятое. Отсутствуют четкие критерии выделения преступлений экстремистского характера из основной массы преступлений, совершаемых по мотивам вражды и ненависти, а также разграничения экстремизма и других негативных явлений, характеризующих жизнь российского общества. Это осложняет выработку методик целенаправленного уголовно-правового воздействия на данные явления, оценки эффективности предпринимаемых законодательных и правоохранительных мер, масштабов распространения экстремизма, его форм и видов, отграничения его от терроризма и иных видов организованной преступной деятельности, а также выбор наиболее эффективных приемов воздействия на личность правонарушителей.
В результате основной объем профилактических мероприятий по-прежнему осуществляется по факту уже совершенных преступных деяний органами МВД, призванными решать несколько иные задачи, а меры, направленные на укрепление мира и согласия в обществе в масштабах всей страны или отдельных субъектов Федерации, реализуются бессистемно и без учета мнения граждан. Поэтому декларируемые цели профилактики не достигаются, ограниченные ресурсы правоохранительной и судебной систем применяются не рационально, а значительный потенциал гражданских инициатив в сфере профилактики подростковой и молодежной преступности, мирного разрешения субкультурных конфликтов не используется вовсе либо используется эпизодически.
Шестое. Экстремизм и этносепаратизм названы в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. и , в ряду основных угроз национальной безопасности. Однако под видом выявления и пресечения преступности экстремисткой направленности меры уголовно-правового воздействия начинают использоваться против представителей оппозиции, фактически для неправомерного ограничения и нарушения конституционных прав граждан.
Тем самым создаются условия для обострения субкультурных и иных общественных конфликтов, перехода их в латентные и криминальные формы, например, совершения демонстративных убийств, организации массовых беспорядков, погромов, террористических актов, вооруженных мятежей, существенно дестабилизирующих безопасность общества и государства. Так, после непродолжительного снижения уровня террористической активности в России в 2005 – 2007 гг. был отмечен новый рост совершения преступлений террористического характера, в которые активно вовлекаются молодые люди именно через участие в деятельности нелегальных радикальных объединений, прежде всего, через совершение преступлений экстремисткой направленности.
Актуальность темы исследования подтверждается её направленностью на определение концептуальных основ повышения эффективности уголовно-правовой политики противодействия экстремизму, выработку (оптимизацию) моделей профилактики преступности экстремистского характера, а также разработкой рекомендаций по совершенствованию взаимодействия органов власти, правоохранительных органов, а также различных институтов гражданского общества и самих субкультурных объединений.
Степень разработанности темы исследования. Сложный и комплексный характер предмета исследования довольно давно привлекал пристальное внимание к данным проблемам отечественных и зарубежных криминологов. В частности, впервые проблема криминогенности субкультурного конфликта была исследована как одно из направлений теории анормативного поведения Т. Селлином, А. Коэном и их последователями в середине ХХ века. В последующем данные теории подвергались критике, развивались и дополнялись в работах Э. Гидденса, Р. Клоуарда, Л. Олина, Т. Морриса и Д. Даунса, Р. Кевен, Н. Кристи, Т. Фердинанда, Э. Шура и ряда других авторов.
В это же время проблемы групповой преступности членов молодежных группировок в России начали исследоваться С.С. Босхоловым, И.Н. Даньшиным, А.И. Долговой, Н.Г. Игошевым, В.Т. Калмыковым, В.Н Кудрявцевым, А.Б. Сахаровым и Г.С. Саркисовым. Большой вклад в развитие теории преступных посягательств, направленных как против общества, так и против отдельных социальных групп внесли Ю.М. Антонян, Я.И. Гилинский, Н.Ф. Кузнецова, В.В. Лунеев, Г.М. Миньковский, К.Н. Салимов, А.Н. Трайнин, С.А. Эфиров и ряд других авторов. При этом вопросы формирования делинквентских субкультур и их криминогенного влияния, обычно в объединениях т.н. «неформалов», исследовались Е.Г. Баалем, Д.А. Корецким и В.В. Тулегеновым, Н.В. Кофыриным, В.Н. Захаревским, Н.Г. Ивановым, С.Я. Лебедевым, В.Ф. Пирожковым, А.Н. Тарасовым, А.Н. Подольным, А.А. Шмелёвым и другими учеными.
Начало нового века ознаменовалось исследованиями преступности террористической и экстремистской направленности, а также роли в их совершении представителей различных субкультурных объединений, проведенными А.А. Аслахановым, Н.Б. Баалем, А.С. Базарбаевым, С. Беликовым, Т.А. Боголюбовой, Т.С. Бояр-Сазоновичем, В.А. Бурковской, В.И. Василенко, С.У. Дикаевым, В.Н. Дреминым, В.П. Емельяновым, А.В. Жеребченко, В.И. Замковым, А.М. Зюковым, Н.Г. Ивановым, А.Н. Игнатовым, М.З. Ильчиковым, О.В. Зубовой, П.А. Кабановым, А.Н. Кибальником, М.П. Киреевым, В.Б. Козловым, Н.А. Колоколовым, B.C. Комиссаровым, О.Н. Коршуновой, Е.Г. Ляховым, А.Ф. Майдыковым, Л.А. Моджоряном, Д.Е. Некрасовым, Г.В. Овчинниковой, B.C. Овчинским, А.В. Павлиновым, В.Е. Петрищевым, Э.Ф. Побегайло, В.В. Ревиной, В.П. Ревиным, С.В. Розенко, К.Н. Салимовым, М.А. Саркисяном, Х.С. Сафаровым, Н.В. Степановым, И.Ю. Сундиевым, Р.С. Тамаевым, В.В. Устиновым, С.Н. Фридинским, Р.А. Ханиповым, А.Г. Хлебушкиным и рядом других авторов.
Вместе с тем, в России преобладают исследования отдельных проявлений (видов, форм) экстремизма, связанных с субкультурными конфликтами в различных сферах общественной жизни, продолжаются споры по поводу генезиса и природы экстремизма как явления общественной жизни или совокупности деяний, наказуемых по уголовному закону; систематизации преступлений, совершаемых по мотивам вражды и ненависти; а также мер противодействия вовлечению несовершеннолетних в совершение данных преступлений, а также в иные организованные формы преступной деятельности. Во многом дискуссионной продолжает оставаться проблема форм и методов участия общественности в профилактике преступности субкультурных объединений молодежи. На восполнение указанных пробелов ориентировано настоящее исследование.
Объектом исследования являются общественные отношения, характеризующие возникновение и эскалацию субкультурных конфликтов молодежных объединений, проявляющиеся в совершении преступлений по мотивам ненависти и (или) вражды. Предметом исследования являются – концептуальные, правовые, организационные, теоретические и прикладные проблемы противодействия экстремизму и его профилактики.
Целью исследования является разработка концепции преступлений экстремистской направленности как проявлений субкультурных конфликтов молодежных объединений, для выработки на её основе рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства, оптимизации и повышению эффективности профилактики данных преступлений.
Поставленная цель предопределила необходимость решения следующих задач исследования:
- определение условий растущего субкультурного многообразия современного общества, распространения в нём криминальной субкультуры;
- рассмотрение криминологических теорий субкультурных конфликтов;
- характеристика специфики и классификация криминогенных факторов становления субкультурных объединений молодежи в России;
- выявление особенностей криминогенных деформаций личности членов молодежных субкультурных объединений;
- классификация факторов, детерминирующих проявления межгрупповой вражды и совершения преступлений в субкультурных конфликтах молодежных объединений;
- изучение соотношения экстремистских и других общественно опасных деяний в деятельности участников исследуемых объединений;
- разработка авторской теоретической модели уголовно-правового института преступлений экстремистской направленности как преступлений против общественной безопасности;
- установление специфики экстремистской группы и экстремистского сообщества как разновидностей организованной преступной деятельности;
- выявление проблем квалификации преступлений экстремистской направленности и определение путей их решения;
- определение содержания системы общесоциальных и специально-криминологических мер предупреждения экстремистской преступности;
- определение основных направлений совершенствования системы мер по предупреждению экстремистской преступности;
- разработка рекомендаций, направленных на совершенствование охраны конституционных прав граждан в процессе противодействия преступности экстремистской направленности.
Методологической основой настоящего исследования является материалистическая диалектика как базовый философский метод познания общих закономерностей возникновения, становления и развития любых негативных социальных явлений, включая организованные нарушения общественного порядка и организованную преступность. В процессе исследования применялись общие и специальные методы, в том числе: формально-юридический, историко-правовой, изучение и обобщение материалов судебных решений, уголовных дел и доследственных проверок, актов экспертиз и другие. В качестве частно-научных методов исследования диссертант использовал методы контент-анализа правовых текстов и публикаций в СМИ, историко-правового, сравнительно-правового, уголовно-статистического анализа, опроса населения и экспертов.
Теоретической основой исследования явились научные положения криминологии, уголовного права, юридической психологии, социологии и философии, интерпретированные применительно к теме диссертации.
В своих выводах автор опирался на труды российских и иностранных ученых, которые внесли значительный вклад в разработку теоретических проблем криминологии: Г.А. Аванесова, Ю.М. Антоняна, Я.И. Гилинского, А.И. Долговой, В.Д. Ермакова, К.Е. Игошева, И.И. Карпеца, Р. Кевен, Д.А. Корецкого и В.В. Тулегенова, А. Коэна, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева, А.А. Мейтина, Г.М. Миньковского, У. Миллера, Л. Олина, В.Ф. Пирожкова, А.Р. Попченко и Т.А. Петровой, К.Н. Салимова, Т. Селлина, А.Я. Сухарева, Дж. Хейгена, Г.Й. Шнайдера, Э.Шура и других.
Неотъемлемой составной частью теоретической базы исследования явились труды в области:
- теории уголовного права таких авторов, как: С.В. Бородин, В.А. Бурковская, С.Е. Вицин, Б.В. Волженкин, С.У. Дикаев, В.П. Емельянов, Н.Г. Иванов, Н.А. Колоколов, В.С. Комиссаров, С.А. Кочои, Е.Б. Кургузкина, А.В. Наумов, Г.П. Новоселов, Г.А. Овчинникова, А.В. Павлинов, А.И. Рарог, В.В. Ревина, А.Н. Трайнин, С.Н. Фридинский и др.;
- теории психологии и юридической психологии (Г.М. Андреева, И.П. Башкатов, В.Л. Васильев, А.И. Горев, М.А. Грошева, И.С. Кон, К. Лоренц, Д. Моррис, А.В. Петровский, В.А. Петровский, А.Р. Ратинов, Е.Н. Юрасова и др.);
- философии и социологии (Н.Б. Бааль, В.В. Гаврилюк, Э. Гидденес, Э. Дюркгейм, Ю.А. Зубок и В.И. Чупров, С.И. Левикова, Р.К. Мертон, А.Н. Олейник, Э.А. Паин, Т. Парсонс, И.А. Сазонов, И.Ю. Сундиев, А.Н. Тарасов, А.А. Шмелёв и др.).
Нормативно-правовую базу диссертационного исследования составили Конституция Российской Федерации, международно-правовые акты, федеральные законы, иные нормативные правовые акты федерального и регионального уровней, направленные на противодействие экстремистской деятельности, акты его судебного толкования, акты законодательства иностранных государств, ранее действовавшее законодательство.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили статистические данные о состоянии преступности за 2002 – 2010 гг., а также информация, полученная в результате анализа и обобщения материалов уголовных дел о преступлениях экстремисткой направленности (135) и о связанных с ними проявлениях организованной преступности (115), рассмотренных судами в указанный период.
Анализировались экспертные заключения, данные по результатам исследований печатных и иных материалов, распространявшихся гражданами и их объединениями (65). Изучались и интерпретировались материалы журналистских расследований (28), посвященных субкультурным конфликтам в современной России и проявлениям экстремизма в них; данные социологических опросов по проблемам взаимодействия социальных групп, экстремизма и организованной преступности, проводившихся Институтом социологии РАН, Центром системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ, «Левада-центром» (2000 – 2009 гг.), Ярославским Государственным университетом им. П.А. Демидова (2002 – 2004 гг.); анализировались материалы федеральной и местной печати, Интернет-изданий, обзоры, справки и отчеты правоохранительных органов, а также неправительственных правозащитных организаций.
Кроме того, соискателем использовались данные, полученные в ходе опроса сотрудников правоохранительных органов (257 человек), преподавателей и студентов юридического факультета Московского Городского Педагогического университета (280 человек), выборочного изучения участников объединений футбольных болельщиков, пострадавших во время групповых хулиганских действий в 2008 – 2010 гг. (120 человек), а также участников несанкционированных митингов, шествий и пикетирований, проходивших в г. Москве в 2009 – 2010 гг. (97 человек).
Научная новизна исследования. Диссертация является первым монографическим исследованием процессов порождения экстремистской преступности в ходе субкультурных конфликтов среди молодежи, в котором представлена концепция преступности данного вида, определена её роль и место в структуре молодежной преступности, сформулированы уголовно-правовые и криминологические основы противодействия данному феномену.
Научная новизна настоящего исследования определяется, в частности, такими его положениями, как определение понятий «криминогенные последствия субкультурных конфликтов», «экстремистские проявления в ходе субкультурных конфликтов», «родовой объект экстремисткой преступности», «структура экстремисткой преступности» и «система мер предупреждения экстремистской преступности». В работе исследованы особенности зарубежных криминологических моделей субкультурного конфликта как фактора организованной преступности несовершеннолетних и молодежи, проводится разграничение экстремисткой преступности и сходных общественно опасных явлений; дана криминологическая характеристика тенденций развития экстремистской преступности в России; описаны её факторный комплекс и специфические свойства личности экстремиста; охарактеризованы состояние и недостатки российского законодательства, регулирующего различные аспекты противодействия экстремизму, включая уголовную ответственность за совершение экстремистских преступлений, определены основные направления совершенствования системы их предупреждения и обеспечения прав и свобод граждан в процессе противодействия преступности данного вида.
Кроме того, в диссертации нашли дополнительное разрешение вопросы квалификации преступлений, сопряженных с экстремизмом, в том числе, возникающие при конкуренции уголовно-правовых норм; рассмотрены проблемы их разграничения между собой; разработаны рекомендации по применению соответствующих уголовно-правовых норм в следственной и судебной практике; сформулированы и обоснованы предложения по совершенствованию действующего законодательства об ответственности за исследуемые преступления и связанные с ними различные виды организованной преступной деятельности.
Также были определены направления совершенствования уголовно-правовых и специальных криминологических мер противодействия эскалации субкультурных конфликтов в молодежной среде, профилактике экстремистской преступности; предложена совокупность конкретных изменений и дополнений в законодательство Российской Федерации.
Положения, выносимые на защиту:
1. В условиях значительного социального и культурного расслоения современного общества, растущей мобильности, интенсификации обменов и контактов, обостряются конфликты между носителями различных субкультур. Об этом, в частности, свидетельствуют факты групповых конфликтов между представителями различных субкультурных объединений молодежи, характерные для всех современных обществ, а также распространение среди участников данных объединений элементов криминальных субкультур.
2. Криминологические теории субкультур и групповых конфликтов, сформировавшиеся в 30 – 70 гг. ХХ века в США и Западной Европе, объясняют преступность молодежи и иных маргинальных слоев населения как феномен, обязательно сопровождающий развитие общества, социальную и политическую конкуренцию в форме борьбы за власть и контроль над иными ограниченными ресурсами общества. Методы и модели, разработанные в рамках данных теорий, могут успешно применяться при изучении криминальных последствий субкультурных конфликтов, возникновения делинквентских объединений подростков и молодых людей.
Криминальные последствия субкультурных конфликтов представляют собой совокупность изменений сознания и деятельности, дезогранизующих процессы социализации и формирования личности подростков и молодых людей, а также их поведение. Данные изменения выражаются в неприятии господствующих в обществе норм, ценностей и статусов, в предпочтении им групповых субкультурных норм, ценностей и статусов, в готовности активно защищать и утверждать их в отношениях как с другими членами группы, так и с иными лицами, в том числе, путем совершения правонарушений и преступлений.
3. Классификация криминогенных факторов становления субкультурных объединений молодежи в России может быть проведена с использованием авторской концепции трехмерного факторного комплекса, предполагающей разделение всех факторов исследуемого явления на общие (являющиеся по сути факторами разрушения традиционных субкультур и образа жизни народов России), специфические (генерирующие проявления подростковой и молодежной экстремальности и делинквентности), а также особенные (относящиеся к совершению преступлений отдельными субкультурными группами и иными объединениями подростков и молодых людей).
4. Важнейшую роль в процессах криминальной деформации личности подростка и молодого человека играют проблемы социализации и индивидуализации, обостряющиеся именно в этот период жизни и проявляющиеся в длительном и стойком отчуждении от господствующих в обществе нравственных и правовых ценностей. Пребывание такого лица в составе субкультурных образований, культивирующих обособленность от общества, объективно осложняет вступление в самостоятельную правомерную деятельность и при негативном воздействии ближайшего окружения выступает существенным криминогенным фактором.
5. Основными факторами, детерминирующими проявления межгрупповой вражды и совершение преступлений в субкультурных конфликтах молодежных объединений: а) факторы заимствования элементов криминальной субкультуры различными объединениями подростков и молодежи, а также криминального перерождения ряда объединений досуговой ориентации; б) вовлечение данных объединений преступными сообществами в борьбу за передел сфер влияния; в) распространение в обществе ксенофобии, этнической, религиозной и политической нетерпимости, неприязненного отношения к представителям имущих классов, представителям власти и чиновникам; г) формирование в обществе убеждений о допустимости использования насилия для разрешения любых конфликтов; д) использование данных настроений лидерами организованных преступных сообществ для привлечения на свою сторону и вовлечения в организованную преступную деятельность подростков и молодых людей, включая участие в незаконных вооруженных формированиях и совершение террористических актов; е) повышение уровня организованности экстремистских групп, включая создание своеобразной системы преемственности и подготовки кадров; ж) отсутствие в обществе и у законодательного корпуса научно обоснованных представлений о сущности экстремистских проявлений в ходе субкультурных конфликтов, произвольное смешивание их с радикальными идеологиями, а также с различными видами преступности.
6. Экстремистские проявления в ходе субкультурных конфликтов представляют собой совокупность действий, направленных на насильственное (под угрозой насилия) ограничение прав и свобод граждан, представляющих (предположительно представляющих) конкурирующие субкультурные объединения; обоснование целесообразности, необходимости и полезности соответствующих насильственных практик; совершение правонарушений и преступлений по мотивам межгрупповой ненависти и (или) вражды, либо в целях обострения и эскалации данных конфликтов.
7. Объектом уголовно наказуемых проявлений экстремизма является общественная безопасность, дестабилизация которой отражается на деятельности государственных институтов и конституционном строе, мире и безопасности человечества опосредованно, т.е. через дезорганизацию взаимодействия институтов публичной власти и общественных институтов. Эта связь может быть определена как соотношение средства и цели: без экстремистской деятельности невозможно обеспечить массовую поддержку (исключить массовое противодействие) лицам, планирующим и подготавливающим преступления против государственной безопасности, конституционного строя России, мира и безопасности человечества.
Институт преступлений экстремистской направленности объединяет умышленные преступления, различающиеся по родовому объекту:
а) преступления с элементами экстремизма, т.е. совершаемые по мотивам ненависти или вражды, непосредственно посягающие на различные объекты и, опосредованно, на общественную безопасность;
б) преступления экстремисткой направленности, т.е. непосредственно посягающие на определенные уголовным законом объекты, а также на общественную безопасность как обязательный дополнительный объект, предусмотренный уголовным законом, например, преступление, предусмотренное п. «л» ч.2 ст.105 УК РФ;
в) организованная экстремистская деятельность, посягающая на общественную безопасность и характеризующаяся специфической целью объединения виновных: совершение совместно или с привлечением иных лиц двух или более вышеуказанных преступлений, а равно оказание систематического содействия объединению (информационного, материально-технического, финансового и т.п.), например, бандитизм, преступное сообщество и др.;
г) неконституционная организация как особая разновидность организованной экстремистской деятельности, посягающая на конституционный строй Российской Федерации и интересы правосудия (обязательный дополнительный объект).
8. Исследование позволило выявить следующие особенности организованных групп, присущие в равной мере экстремистским и иным организованным образованиям:
а) группировка, т.е. объединение двух или более лиц, являющихся субъектами уголовной ответственности;
б) организационное единство и специализация, т.е. осознание всеми участниками общей цели объединения как ведение преступной деятельности, совершение двух и более преступлений определенного вида;
в) стабильность во времени, т.е. совершение указанных преступлений в неизменном составе при возможности привлечения дополнительных соучастников для совершения отдельных преступлений.
Повышенную общественную опасность представляет деятельность организованных экстремистских сообществ (организаций), которые являются иерархическими объединениями данных организованных преступных групп, с распределением между группами-участницами управленческих и исполнительских функций, более высокими по уровню организации, чем незаконное вооруженное формирование, банда, экстремистская группа или объединение, посягающее на личность и права граждан.
9. Основными проблемами квалификации преступлений экстремисткой направленности в настоящее время являются: казуистичность и бессистемность законодательного закрепления признаков деяния и субъективной стороны преступлений, ведущие к коллизиям законов и пробельности уголовных запретов; а также перегруженность закона оценочными формулировками и терминами, допускающими возможность различных толкований.
В целях устранения политизации посягательств, направленных против общественного порядка и общественной безопасности, и необоснованных преследований представителей оппозиции, а также пресечения распространения насильственных приемов разрешения субкультурных конфликтов разработаны следующие рекомендации:
9.1 для исключения произвольного толкования норм об организованной преступной деятельности внести изменения в ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ, изложив их в следующей редакции:
«3. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено группой лиц, заранее объединившихся для совершения не менее двух преступлений в неизменном составе.
4. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно подготовлено и совершено структурированным, состоящим из двух или более организованных групп, иерархическим объединением, созданным для систематического совершения преступлений»;
9.2 дополнить статью 63 УК РФ примечанием следующего содержания: «Примечание. Под социальной группой в статьях настоящего Кодекса понимается совокупность граждан, иностранных граждан и лиц без гражданства, права и свободы которых нуждаются в особой защите в соответствии с федеральным законом и международными договорами Российской Федерации, а также лиц, пользующихся льготами в соответствии с федеральным законом»;
9.3 изменить название и структуру статьи 205.2 УК РФ на «Публичные призывы к совершению преступлений или публичное оправдание преступных деяний», изложив её 1 часть в следующей редакции: «1. Публичные призывы к совершению преступлений, пропаганда преступной деятельности, публичное оправдание совершения преступлений, распространение инструкций или наставлений по совершению преступлений, а также реклама насилия – наказываются…» части 1 и 2 изложить в прежней редакции, как 2 и 3 соответственно;
9.4 изменить редакцию статьи 209, изложив её 1 часть в следующей редакции: «1. Создание устойчивой группы из двух и более лиц для совершения в неизменном составе двух или более нападений, то есть применение насилия к гражданам, опасного для их жизни или здоровья, а равно угроз применения такого насилия (бандитизм), а равно руководство данной группой (бандой) – наказывается…». Часть 2 данной статьи изложить следующим образом: «2. Те же деяния, совершенные с использованием оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств – наказываются», из ч.3 слово «вооруженной» исключить;
9.5 внести соответствующее определение «нападения» в другие статьи Особенной части УК РФ, содержащие данный термин;
9.6 ввести в текст УК статью 209.1 «Травля групп населения», изложив её 1 часть в следующей редакции: «1. Действия, выразившиеся в обосновании необходимости, полезности или целесообразности дискриминации, совершенные путем распространения клеветнических, заведомо (или предположительно) ложных измышлений о группах населения, различающихся по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно социальному происхождению, совершенные публично, либо с использованием средств массовой информации, а равно изготовление, распространение, демонстрация и предоставление соответствующих материалов – наказываются…»
Квалифицирующие признаки: совершение преступления с применением насилия или угрозой его применения; лицом с использованием своего служебного положения; группой лиц, группой лиц по предварительному сговору; и особо квалифицирующие: причинение по неосторожности смерти или тяжкого вреда здоровью человека или наступление иных тяжких последствий; совершение в составе организованной группы, либо банды, либо преступного сообщества (преступной организации), а равно лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Федерации, а равно главой местного самоуправления;
9.7 статьи 280, 282 и 282.1 из УК РФ исключить;
9.8 изменить название статьи 282.2 УК РФ на «Продолжение или возобновление деятельности антиконституционной организации» и изложить её текст в следующей редакции: «1. Продолжение или возобновление деятельности организации, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской, террористической или иной антиконституционной деятельности (антиконституционной организации), финансирование её деятельности, распространение материалов, использование символики данной организации, руководство и поддержание организационного единства данной организации или её части, а равно создание организации, подобной антиконституционной организации – наказывается…
2. Участие в деятельности организации, а равно продолжение членства в организации – наказывается…», квалифицирующий признак – совершение указанных деяний лицом с использованием своего служебного положения. Предусмотреть дифференцированные условия для добровольного отказа от совершения преступлений для лиц, продолжающих или возобновляющих деятельность структуры организации, и для рядовых членов организации.
10. Система общесоциальных и специально-криминологических мер предупреждения преступлений экстремисткой направленности характеризуется взаимосвязью таких составляющих, как генетических, структурных и функциональных элементов. Генетические элементы демонстрируют происхождение (порождение) мер воздействия на девиантное и делинквентное поведение отдельных лиц, их групп и субкультурных сообществ (государственного, муниципального, гражданских инициатив, корпоративного). Структурные элементы отражают охват общества профилактическими мероприятиями, уровень воздействия (общесоциальный, специально-криминологический и индивидуально-микрогрупповой). Функциональные элементы выражают связь мероприятий с изменениями поведения объекта профилактики и включают меры, направленные на: предотвращение субкультурных конфликтов, их выявление и мирное разрешение, пресечение дискриминации и ограничение неконтролируемого насилия, пресечение правонарушений и преступлений, интеграцию осужденного в общество, пресечение и затруднение ведения организованной преступной деятельности.
11. Основными направлениями совершенствования системы предупреждения экстремисткой преступности являются: а) изменение финансовой политики с аккумулированием основных фондов социально-экономического развития, образования и охраны общественного порядка на муниципальном уровне; б) формирование системы ювенальной юстиции для помощи проблемным семьям и ранней коррекции делинквентного поведения подростков; в) создание системы мониторинга и разрешения субкультурных конфликтов под контролем местных общин; г) улучшение условий для вступления в самостоятельную жизнь молодых людей (продолжение образования, занятие бизнесом, поддержка семьи и т.п.); д) обеспечение реальной конкуренции политических и иных общественных объединений.
12. По результатам исследования разработаны следующие рекомендации по охране конституционных прав граждан в процессе противодействия преступности экстремистской направленности:
а) возложение деятельности по борьбе с экстремизмом на органы Федеральной службы безопасности РФ с передачей им производства дознания по делам о преступлениях экстремистской направленности;
б) формирование при региональных бюро судебных экспертиз экспертных советов на паритетных началах региональными общественными палатами и региональными органами Министерства юстиции РФ;
в) законодательно усовершенствовать комплекс мер профилактики вовлечения учредителей и органов юридических лиц в осуществление экстремистской деятельности и её осуществления с использованием организационных возможностей юридических лиц всех форм собственности.
Теоретическая значимость настоящего исследования состоит, в частности, в его направленности на решение крупной социально-правовой проблемы.
В работе впервые сформулирована совокупность определений понятий, необходимых для формирования научно-обоснованной системы мер по повышению эффективности предупреждения криминальных проявлений субкультурных конфликтов объединений молодежи, включая проявления экстремизма; проведено сравнительное исследование достоинств и недостатков отечественной и зарубежных правовых моделей борьбы с данной преступностью и её отдельными видами; выявлен факторный комплекс экстремизма в современной России; описан его факторный комплекс и тенденции развития, выявлена связь с проявлениями организованной преступности, определен криминологический портрет экстремиста; обобщен и критически проанализирован теоретический опыт, отраженный в научных трудах, посвященных исследуемой проблеме.
Результаты диссертации существенно расширяют и дополняют имеющиеся в науке уголовного права представления об объекте преступления, пообъектной классификации преступлений; а также вносят ряд новых положений в теорию толкования уголовного закона.
Материалы и выводы настоящей работы могут быть использованы в качестве теоретической основы для дальнейших научных исследований по данной теме, а также при подготовке учебников и иных учебных и учебно-методических материалов по курсам «Криминология» и «Уголовное право».
Практическая значимость данного исследования определяется комплексом предложений по совершенствованию уголовно-правовых и специальных криминологических мер противодействия эскалации субкультурных конфликтов в молодежной среде, а также распространению экстремистской преступности, предназначенных для законодательного корпуса, органов судебной власти России, прокуратуры и иных правоохранительных и контролирующих органов, наделенных полномочиями в сфере профилактики молодежной преступности и экстремизма.
В диссертации созданы информационные и методические предпосылки для повышения эффективности профессиональной подготовки специалистов в области выявления и расследования преступных проявлений экстремизма; оптимизации использования специальных познаний по делам и материалам о данных преступлениях; при их квалификации и отграничении от смежных составов преступлений.
Кроме того, в работе содержится комплекс предложений по вовлечению институтов гражданского общества в деятельность по профилактике исследуемых преступлений, выявлению, мониторингу и ненасильственному разрешению субкультурных конфликтов.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивались использованием многократно апробированных в криминологии и теории уголовного права специальных научных методов, взаимным сопоставлением данных, полученных различными методами и из разных источников, соблюдением требований репрезентативности и валидности отбора изученных материалов.
Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась в следующих направлениях:
- Основные положения диссертации докладывались автором на теоретических и научно-практических конференциях Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 15-летию создания службы по борьбе с организованной преступностью «Актуальные проблемы с организованной преступностью и терроризмом» (НИЛ-3 ВНИИ МВД России, Москва 2003 г.); Межвузовской конференции-«круглого стола» «Актуальные проблемы ювенального права и прокурорского надзора по делам несовершеннолетних» (АГП РФ, Москва, 2009 г.); ежегодных Межвузовских конференций «Права и свободы человека: теоретические аспекты и юридическая практика» (МГПУ, Москва, 2008, 2009 и 2010 гг.); Международной научно-практической конференции в рамках Евразийского научного форума «Государственная антикриминальная политика на евразийском пространстве» (МИЭП, Санкт-Петербург, 2010 г.); Международной научно-практической конференции «Проблемы уголовной политики, экологии и права». (БИЭПП-БИИЯМС, Санкт-Петербург, 2010 г.); Совершенствование уголовного законодательства в современных условиях. 23-24 мая 2011 г. (БИЭПП-БИИЯМС, Санкт-Петербург, 2011); Российское право: проблемы и перспективы: международная научно-практическая конференция. Биробиджан. АмГУ БФ. 2011.
- Отдельные положения, выводы диссертационного исследования были реализованы в деятельности Перовского районного суда г. Москвы, адвокатов адвокатской палаты г. Москвы, а также внедрены в деятельность Антитеррористического центра стран СНГ, отдела охраны общественного порядка УВД по ВАО ГУ МВД России по г. Москве и ряда других подразделений правоохранительных органов.
- Концептуальные идеи, изложенные в диссертации, учитывались при разработке учебных программ и чтении лекций на юридическом факультете ГОУ ВПО г. Москвы «Московский городской педагогический университет», а также факультете повышения квалификации Саратовской государственной академии права «Ювенальная юстиция».
- Содержащиеся в диссертации теоретические положения и разработанные практические рекомендации изложены более чем в 120 опубликованных научных работах, в том числе 13 монографий, общим объемом свыше 230 условно печатных листов.
Структура диссертации определяется целями и задачами исследования, включает введение, четыре главы, объединяющие двенадцать параграфов, заключение, список использованной литературы и приложения.
