Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие субкультурных конфликтов как криминогенных факторов в современном обществе 23
1. Субкультурное многообразие современного общества. Возникновение криминальной субкультуры 23
2. Криминологические теории субкультурных конфликтов 53
3. Криминогенные факторы становления субкультурных объединений молодежи в нашей стране 83
Глава 2. Криминологическая характеристика преступности членов субкультурных объединений молодежи 114
1. Криминальная деформация личности членов субкультурных молодежных образований 114
2. Криминологическая характеристика факторов, детерминирующих преступность членов субкультурных образований 143
3. Соотношение экстремизма членов субкультурных образований и иных общественно опасных явлений 173
Глава 3. Уголовно-правовая характеристика преступлений экстремистской направленности 203
1. Преступления экстремистской направленности: проблема формирования уголовно-правового института 203
2. Экстремистское сообщество и экстремистская группа как особые разновидности организованной преступной деятельности 238
3. Проблемы квалификации преступлений экстремистской направленности и ответственности за их совершение 269 ,
Глава 4. Организационно-правовые проблемы противодействия преступности экстремистской направленности членов молодежных субкультурных объединений 295
1. Общесоциальные и специально-криминологические меры предупреждения преступлений экстремистской направленности 295
2. Основные направления совершенствования системы предупреждения экстремистской преступности 322
3. Совершенствование обеспечения прав и свобод граждан в процессе противодействия преступности экстремистской направленности 352
Заключение 381
Список использованной литературы 397
- Субкультурное многообразие современного общества. Возникновение криминальной субкультуры
- Криминологические теории субкультурных конфликтов
- Криминальная деформация личности членов субкультурных молодежных образований
- Преступления экстремистской направленности: проблема формирования уголовно-правового института
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Процесс формирования на постсоветском политическом пространстве демократического правового государства обусловливает потребность поиска оптимальных способов взаимодействия интересов власти и различных общественных сил. Преодоление сформировавшегося за прошедшие десятилетия разрыва между интересами общества в целом и его отдельными группами, а также отдельными гражданами, в частности, является непременным условием снижения уровня криминальных угроз.
Организованная преступность, включая транснациональные
криминальные синдикаты, успешно использует существующую
межобщинную и межнациональную культурную разобщенность, проблемы
социализации подрастающего поколения для рекрутирования новых членов в
целях расширения незаконной экономической деятельности, а также её
прикрытие путем дестабилизации социально политической обстановки в
различных регионах. Это достигается посредством применения различных *
форм воздействия на общество: пропагандой принятых в преступной среде обычаев и образцов поведения; установлением коррупционных связей с органами власти и управления всех уровней, контролем над различными предприятиями и организациями; участием в нелегальном перераспределении общественных фондов; разделом сфер влияния.
Наиболее заметными проявлениями функционирования (прежде всего, сбоев и несогласованности в нем) «параллельных» или «теневых» властных структур в обществе стали многочисленные случаи совершения террористических актов, демонстративных убийств, погромов, организации массовых беспорядков, совершения специфических преступлений экстремистской направленности. Экстремизм становится привычной формой эскалации реально существующих социально-культурных конфликтов, политизации противоречий, дезорганизации деятельности законных властных структур.
Наше общество и государство в силу различных причин оказались не способны эффективно противодействовать подобным проявлениям в период их распространения. Федеральный закон от 25.07.2002 г. №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»1 в большей мере ориентируется не на борьбу с организованной преступностью, а на исключение возможности участия в политических компаниях радикальных объединений. Этим вызваны во многом справедливая политическая критика данного законодательного акта, а также сложности уголовно-правового регулирования ответственности за совершение преступлений экстремистской направленности.
Данные вопросы требуют комплексного научного исследования названных преступлений как проявлений субкультурных конфликтов, прежде всего, в среде молодежи, составляющей наиболее многочисленную возрастную группу современной российской преступности, и основную массу лиц, совершающих преступления экстремистской направленности. Актуальность исследования такого подхода определяется следующими положениями:
Во-первых, в настоящее время классовый подход при исследовании причин и детерминант преступности практически не применяется. В то же время структура современного общества всё более усложняется, и это усложнение сопровождается ростом частоты и остроты различных конфликтов. Субкультурный подход к анализу данных явлений в нашей науке ещё только формируется.
Во-вторых, отсутствуют четкие критерии выделения преступлений экстремистского характера из основной массы преступлений, совершаемых по мотивам вражды и ненависти, а также разграничения экстремизма и других негативных (деструктивных) явлений, характеризующих жизнь современного общества. Это осложняет выработку методик целенаправленного воздействия на данные явления, оценки эффективности
1 Собрание законодательства РФ, 2002. №30. Ст.3031; 2006. №34 (Часть 1). Ст. 3452.
предпринимаемых мер, масштабов распространения экстремизма, его форм и видов, отграничение его от терроризма и т.п.
В-третъих, сложившиеся уголовно-правовые приемы и методы определения и описания преступлений экстремистской направленности, характеристик его признаков и элементов не адекватны сложности решаемой задачи. Действующие статьи УК РФ перегружены оценочными формулировками, ряд положений норм Особенной части не согласуется с положениями Общей части УК, бессистемное реформирование и казуальное изложение нормативного материала — всё это снижает эффективность борьбы с преступлениями экстремистской направленности уголовно-правовыми мерами.
Кроме того, рекомендации отечественных правоведов, в части: усиление ответственности за хулиганство, систематическое совершение преступлений и рецидив преступлений, упрощение определения организованной преступной деятельности, криминализация призывов к совершению наиболее тяжких преступлений против государства, мира и безопасности человечества, а также зарубежный законодательный опыт — отечественным законодателем необоснованно игнорируются. Примерами подобных непродуктивных подходов могут служить новеллы Федерального закона от 8.12.2003 г. №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»,2 Федерального закона от 27.07.2006 г. «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»,3 а также Федерального закона от 24.07.2007 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи
2 Собрание законодательства РФ. 2003. №50. Ст.4848.
3 Собрание законодательства РФ. 2006. №34 (Часть 1). Ст. 3452.
\
7 с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму».4
В-четвертых, отсутствует единство взглядов ученых и законодательных подходов к решению проблемы профилактики экстремизма как совокупности противоправных деяний, а также снижению криминальной активности несовершеннолетних и молодежи. Тогда как профилактика экстремизма как одной из форм организованной преступной деятельности должна быть признана одной из целей общей профилактики преступности с приоритетом реализации законодательных, социально-экономических, информационных и культурно-просветительских мер.
В результате основной объем профилактических мероприятий по-прежнему осуществляется по факту уже совершенных преступных деяний органами МВД, призванными решать несколько иные задачи, а меры, направленные на укрепление мира и согласия в обществе, в масштабах всей страны или отдельных субъектов Федерации реализуются эпизодически, бессистемно и без учета мнений большей части общественных сил. Подобные мероприятия не только не способствуют достижению декларируемых целей, но и усиливают отчуждение основной части населения от политической элиты, сопровождаются многочисленными сбоями и ведут к нерациональному использованию ограниченных общественных ресурсов. Сказанное подчеркивает актуальность исследования диссертантом путей оптимизации модели профилактики преступности несовершеннолетних.
Одновременно, на основе изучения материалов конкретных уголовных дел и практики прокурорского надзора в диссертации анализируется ряд практических вопросов повышения эффективности правоприменительной деятельности по делам о преступлениях экстремистской направленности, обосновываются практические рекомендации по совершенствованию уголовного и административного законодательства, по вовлечению общественности в профилактическую деятельность, по предотвращению
4 Собрание законодательства РФ. 2007. №31. Ст. 4008.
8 использования в целях экстремистской деятельности различных предприятий и организаций.
Актуальность темы исследования подтверждается её направленностью на определение концептуальных основ повышения эффективности уголовно-правовой политики противодействия экстремизму, выработки (оптимизации) моделей профилактики преступности экстремистского характера, а также разработкой рекомендаций по совершенствованию взаимодействия органов власти, правоохранительных органов, а также различных институтов гражданского общества и самих субкультурных объединений.
Степень разработанности темы исследования. Сложный и комплексный характер предмета исследования довольно давно привлекали пристальное внимание к данным проблемам отечественных и зарубежных криминологов. В частности, впервые проблема криминогенности субкультурного конфликта была исследована как одно из направлений теории девиации А. Коэном и его последователями Р. Клоуардом и Л. Олином в США ещё во второй половине 50-х гг. XX века. В последующем теории субкультурного конфликта подвергались критике, развивались и дополнялись в работах Э. Гидденса, Т. Морриса и Д. Даунса, Р. Кевен; а также в 70-е гг. прошлого века в работах Т. Фердинанда, Т. Селлина и ряда других авторов.
В это же время проблемы групповой преступности членов молодежных группировок начали исследоваться С.С. Босхоловым, И.Н. Даньшиным, А.И. Долговой, К.Е. Игошевым, В.Т. Калмыковым, В.Н Кудрявцевым, А.Б. Сахаровым и Г.С. Саркисовым.
Большой вклад в развитие теории преступных посягательств, направленных как против общества, так и против отдельных социальных групп, внесли Ю.М. Антонян, СВ. Векленко, Н.Ф. Кузнецова, Г.М. Миньковский, К.Н. Салимов. При этом вопросы формирования делинквентских субкультур и их криминогенного влияния, как правило, в объединениях так называемых «неформалов» были исследованы Е.Г. Баалем,
9 В.Н. Захаревским, С.Я. Лебедевым, В.Ф. Пирожковым. Данными авторами было описано явление криминального перерождения подростковых групп и определены основные направления уголовно-правового противодействия этому явлению.
Начало нового века ознаменовалось исследованиями преступности террористической и экстремистской направленности, а также роли в их совершении представителей различных субкультурных объединений, проведенными Ю.М. Антоняном, В.П. Емельяновым, Н.Г. Ивановым, А.А. Мейтиным, Н.А. Колоколовым, Д.А. Корецким и В.В. Тулегеновым, О.Н. Коршуновой, В.В. Лунеевым, А.В. Павлиновым, В.В. Устиновым, СВ. Фридинским.
Вместе с тем, среди российских и зарубежных криминологов продолжаются споры по поводу критериев разграничения насильственных преступлений, совершаемых на почве вражды и ненависти, террористических деяний и экстремизма, квалифицирующих признаков последнего, а также законодательных мер противодействия вовлечению несовершеннолетних в совершение названных преступлений и организованные формы преступной деятельности. Это осложняет выработку научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовного и административного законодательства. Во многом дискуссионной продолжает оставаться проблема форм и методов участия общественности в профилактике преступлений и предупреждении преступности субкультурных объединений молодежи. На восполнение указанных пробелов ориентировано настоящее исследование.
Объект и предмет исследования. Объект исследования — общественные отношения, возникающие при совершении преступлений экстремистской направленности членами субкультурных молодежных объединений. Предмет исследования — концептуальные, правовые, организационные, теоретические и прикладные проблемы противодействия экстремизму и его профилактики.
Целью исследования является разработка современной концепции преступлений экстремистской направленности, как проявление субкультурных конфликтов молодежных объединений, для выработки на её основе рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства, оптимизации и повышению эффективности профилактики данных преступлений.
Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
- анализ субкультурного многообразия современного общества,
закономерностей возникновения различных субкультур, включая
криминальную;
изучение криминологических теорий субкультурных конфликтов;
установление криминогенных факторов становления субкультурных объединений молодежи в нашей стране;
анализ криминогенных деформаций личности членов данных объединений и факторов, детерминирующих их групповую и организованную преступность;
выявление соотношения экстремистских проявлений и других общественно опасных деяний в деятельности субкультурных молодежных объединений;
разработка теоретической авторской модели уголовно-правового института преступлений экстремистской направленности как преступлений против общественной безопасности;
- установление специфики экстремистской группы и экстремистского
сообщества как особых разновидностей организованной преступной
деятельности, обособляемой по цели преступников (травли групп населения);
- анализ проблем квалификации преступлений экстремистской
направленности и ответственности за их совершение с разработкой
авторских рекомендаций по совершенствованию действующих уголовно-
правовых норм;
разработка авторской модели системы общесоциальных и специально-криминологических мер предупреждения преступлений экстремистской направленности с формулированием авторских рекомендаций по совершенствованию уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с хулиганством, а также рецидивом преступлений;
- определение основных направлений совершенствования системы
предупреждения экстремистской преступности с формулированием
авторских рекомендаций по совершенствованию законодательной базы
участия в данной работе общественности;
- выработка подходов к решению проблемы охраны конституционных
прав граждан в процессе борьбы с преступлениями экстремистской
направленности с разработкой авторской модели законодательной базы
противодействия использованию юридических лиц для экстремистской
деятельности.
Нормативно-правовая база исследования включает Конституцию Российской Федерации, международно-правовые акты о гражданских и политических правах, федеральные законы, действующее уголовное законодательство, административное законодательство, Указы Президента РФ и акты Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти, а также уголовное законодательство зарубежных государств, в том числе стран СНГ.
Методологическая основа исследования. В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу настоящей диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания. Он позволил отразить взаимосвязь теории и практики, формы и содержания предмета исследования, процессы развития и качественных изменений в рассматриваемых социальных, культурных, политических, организационно-правовых отношениях и в криминальной обстановке, как обстоятельствах
12 жизни современного общества и функционирования государства. Применялась также совокупность специальных методов исследования:
- исторический — при изучении этапов развития субкультурных
объединений молодежи в СССР и России, а также этапов становления
законодательства о противодействии экстремистской деятельности;
- сравнительно-правовой — при сопоставлении основных подходов к
проблеме установления ответственности за совершение преступлений
экстремистской направленности в России и в зарубежных странах;
- статистический — при изучении количественных показателей
численности членов субкультурных группировок, частоты совершения ими
преступлений, структуры преступности несовершеннолетних и молодежи, а
также количества преступлений экстремистской направленности,
отражающих тенденции эскалации и криминализации субкультурных
групповых конфликтов;
- экспертные оценки — при определении остроты субкультурных
конфликтов различных видов; влияние различных факторов на развитие
данных конфликтов; криминогенное влияние трудностей социализации
членов субкультурных объединений молодежи; криминологическое
прогнозировании совершения преступлений экстремистской направленности
с учетом применения различных мер противодействия;
- конкретные методы социологических исследований — опрос,
наблюдение различных категорий граждан и сотрудников
правоохранительных органов, позволяющие всесторонне оценить состояние
преступности экстремистской направленности молодежных субкультурных
объединений.
Общетеоретическую и источниковедческую базу исследования составили: отечественная и зарубежная литература по уголовному праву, криминологии и уголовной политике, по философии, социологии, политологии, культурологи и психологии; материалы выборочных исследований, проведенных автором, а также другими исследователями;
отечественные и зарубежные нормативно-правовые акты, статистические
материалы МВД России и различных научно-исследовательских учреждений,
материалы судебной практики и прокурорского надзора.
Проинтервьюированы или проанкетированы в общей сложности 257
руководителей и сотрудников правоохранительных органов различного
уровня, а также судей; изучены материалы 30 уголовных дел о групповых
преступлениях членов субкультурных молодежных объединений.
Эмпирическая база исследования представлена также репрезентативными
(аналитическими и фактическими) материалами, формализованными и
неформализованными опросами, справками, отчетами правоохранительных
органов, статистическими данными ГИАЦ МВД России, обзорами
публикаций в научной литературе и средствах массовой информации.
Научная новизна исследования. Диссертация является одним из
первых комплексных монографических исследований состояния
преступности экстремистской направленности и её генерирования в процессе
і субкультурных конфликтов в современном российском обществе. Её новизна
обеспечивается комплексностью подхода по разработке теоретической и
прикладной проблемы, включающей:
анализ особенностей становления субкультурного многообразия современного российского общества, возникновения и распространения в нём криминальной субкультуры;
выявление криминологических особенностей социализации членов субкультурных объединений молодежи и развития групповых субкультурных конфликтов;
- формулирование уголовно-правовой концепции преступлений с
элементами экстремизма (любых умышленных преступлений, совершаемых
по мотивам, указанным в п. «е» ч.1 ст.63 УК РФ), экстремистской
направленности (квалифицируемым по признакам наличия соответствующих
мотивов в статьях Особенной части УК РФ), экстремизма (как
организованной и организующей деятельности) и иных криминальных
14 проявлений субкультурных конфликтов в современном российском обществе;
разработку и обоснование предлагаемых автором новых
законодательных подходов к решению проблемы закрепления уголовной
ответственности за экстремистскую деятельность и квалификации
соответствующих деяний; !
- конструирование системы мер профилактики преступности членов
і молодежных субкультурных объединений, включая профилактику
групповых форм и преступлений экстремистской направленности, включая
восполнение пробелов форм и методов участия общественности IB
профилактике преступности; »
- оптимизацию системы правовых мер противодействия использованию
различных юридических лиц для осуществления экстремистской'
деятельности;
- деятельность органов государственной и муниципальной власти,
правоохранительных органов различных уровней, общественных
объединений и СМИ в процессе профилактики преступности
несовершеннолетних и молодежи, а также противодействие экстремизму.
В диссертационном исследовании обосновываются новации в разработке законодательства об уголовной ответственности за экстремистскую деятельность и к построению системы мониторинга в разрешении субкультурных конфликтов, учитывающих изменения социально-политической системы России на современном этапе.
Кроме того, в диссертации рассматриваются деятельность различных органов государственной и муниципальной власти, правоохранительных органов различных уровней, общественных объединений и СМИ в процессе профилактики преступности несовершеннолетних и молодежи, а также противодействие экстремизму.
15 Положения, выносимые на защиту:
1. В условиях значительного социального и культурного расслоения
современного общества, растущей мобильности, интенсификации обменов и
контактов, обостряются конфликты между представителями различных
социальных групп, носителей различных субкультур. Многочисленные
конфликты приобретают субкультурную окраску, об этом свидетельствуют
факты быстрого распространения среди молодежи криминальной
субкультуры и соответствующих организационных форм преступной
деятельности.
Развитые государства Запада столкнулись с проблемой субкультурных конфликтов ещё в 60-е гг. прошлого века. В частности, было замечено, что делинквентные подростки не стремятся освоить ценности и принципы доминирующей культуры (группы субкультур), присущей представителям среднего класса, и формируют собственные «делинквентские» субкультуры.
Последующие трансформации «неформальных» молодежных объединений в нашей стране в конце XX века, по мере отчуждения подрастающего поколения от принятия социально значимых решений, происходили именно в направлении формирования и распространения делинквентских субкультур. Пребывание несовершеннолетних в составе соответствующих субкультурных образований, объективно осложняет процесс социализации (ресоциализации) личности и, при воздействии негативных условий социального окружения, является криминогенным фактором.
4. По мере роста организованной преступности, распространения
криминальной субкультуры и нелегальных форм осуществления
экономической деятельности, происходит перерождение части
субкультурных объединений в организованные преступные формирования.
Их вовлечение в обостряющиеся социальные конфликты ведет к
распространению среди участников крайних националистических,
религиозных, расистских и нацистских взглядов, а также к совершению преступлений, направленных как против своих социальных конкурентов, так и против государственной власти, равноправия граждан.
В уголовно-правовом аспекте экстремизм — совокупность уголовно наказуемых деяний и некоторых административных проступков, совершаемых в целях эскалации социально-политических, субкультурных, этнических, конфессиональных и иных конфликтов. Он связан с совершением ряда преступлений против общественной безопасности, прежде всего, с хулиганством, терроризмом, а также с преступлениями против личности, совершаемыми на почве вражды и ненависти, но не совпадает с ними.
Родовым объектом экстремизма является не государственная власть, а общественная безопасность, дестабилизация которой отражается на деятельности государственных институтов и конституционном строе опосредованно, т.е. через дезорганизацию взаимодействия институтов публичной власти и общественных институтов.
Соотношение экстремизма и деятельности, направленной против конституционных основ государства, а также мира и безопасности человечества, может быть выражено как соотношение средств и цели. Без экстремистской агитации и пропаганды невозможно обеспечить массовую поддержку (исключить массовое противодействие) лицам, планирующим и подготавливающим преступления против государственной власти, мира и безопасности человечества.
7. В этой связи наибольшую общественную опасность представляет
деятельность организованных экстремистских групп и экстремистских
сообществ (организаций), которые являются иерархическими объединениями
организованных преступных групп, более высокими по уровню организации,
чем незаконное вооруженное формирование, банда, экстремистская группа
или объединение, посягающие на личность и права граждан.
Профилактика экстремистских проявлений участников молодежных субкультурных объединений выступает составной частью общей профилактики правонарушений несовершеннолетних, включающей комплекс законодательных, социально-экономических, культурно-просветительских, организационных и собственно оперативно-следственных мероприятий.
Рост экстремистских проявлений в обществе возможно прекратить путем устранения общесоциальных и индивидуальных факторов криминогенного действия. Интересы целенаправленной и скоординированной деятельности различных субъектов при осуществлении профилактических мероприятий требуют принятия Федерального закона о профилактике преступлений.
10. Кроме того, путем изменения уголовного законодательства
необходимо:
- изменить систему и расположение статей о преступлениях
экстремистской направленности и уточнить формулировку их норм, а также
усилить наказание за их совершение;
- усовершенствовать законодательное определение организованной
преступной группы как объединения двух и более лиц для совместного
совершения двух и более преступлений в неизменном составе;
исключить возможность безнаказанности при совершении несовершеннолетним хулиганства как типичного криминального дебюта преступного посягательства;
- значительно усилить уголовную ответственность за систематическое
совершение преступлений и рецидив как важных факторов консолидации и
профессионализации членов преступных групп.
11. Наиболее значимыми среди общесоциальных профилактических
мер автор считает:
- реализация продуманной молодежной политики на длительную
перспективу с определением круга субъектов, ответственных за её
18 реализацию на различных уровнях, а также форм участия негосударственных образований в её реализации;
продуманная политика социализации (ресоциализации) молодежи, опирающаяся на отечественный и зарубежный опыт, традиции народов России, эффективно функционирующую систему легальных институтов социализации молодежи с привлечением институтов гражданского общества, например, путем установления контроля профессионального журналистского сообщества за деятельностью СМИ;
целенаправленное воспитание толерантности, взаимного уважения и патриотизма, культурной открытости на всем протяжении обучения детей, подростков и молодежи в общеобразовательных и специальных учебных заведениях, исключение попыток клерикализации систем общего образования, государственной службы и публичной власти.
12. Конкретными мерами совершенствования правоохранительной деятельности в нашей стране в сфере борьбы с преступностью экстремистской направленности автор считает:
- возложение деятельности по борьбе с экстремизмом на органы ФСБ
России, с передачей им производства дознания по делам о преступлениях
экстремистской направленности;
- формирование при региональных бюро судебных экспертиз
экспертных советов — на паритетных началах — региональными
общественными палатами и региональными органами Министерства
юстиции РФ;
- законодательно усовершенствовать комплекс мер профилактики
вовлечения учредителей и органов юридических лиц в осуществление
экстремистской деятельности и использование организационных
возможностей юридических лиц всех форм собственности.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется созданием криминологической частной теории криминогенного значения субкультурных конфликтов в современном
19 обществе, прежде всего, в молодежной среде, влияния субкультурных факторов на процессы социализации подростков и молодежи; а таюке на развитие уголовно-правовых и организационно-правовых основ противодействия преступности экстремистского характера в современном российском обществе.
Практическая значимость диссертационного исследования выражается в авторской концепции преступности экстремистского характера «...как одном из проявлений субкультурного конфликта, а также в разработке системы правовых и организационных мер, направленных на усиление уголовной ответственности лиц, совершивших преступления экстремистской направленности, преступников-рецидивистов и организаторов преступной деятельности».
Результаты исследования могут иметь большое значение для совершенствования нормативно-правовой базы, поскольку позволяют:
1) восполнить пробелы, исключить коллизии и дублирование уголовно-
правовых и административно-правовых норм федерального законодательства
о противодействии экстремистской деятельности, об организованной
преступной деятельности, о противодействии групповой преступности ,
несовершеннолетних;
2) учитывать зарубежный и отечественный законодательный опыт
противодействия преступности, направленной против отдельных групп
населения и государственной власти, и организации профилактической
деятельности различных субъектов;
3) разработать меры, направленные против использования
экстремистами различных юридических лиц в своей преступной
деятельности.
В диссертации содержится решение задачи, также имеющей большое значение для науки уголовного права, криминологии и правоохранительной практики.
Обоснованность и достоверность результатов диссертационного исследования обеспечены применением апробированных методов и методик социальных исследований, репрезентативностью собранного эмпирического материала и комплексным подходом к его анализу.
Эмпирическая база исследования представлена фактическими и аналитическими материалами, формализованными и неформализованными опросами членов различных субкультурных объединений молодежи гг. Москвы, Ярославля, Саратова, Ростова-на-Дону, статистическими отчетами Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, а также ГУВД г. Москвы.
В работе широко использованы данные о межэтнических отношениях в Северо-Кавказском и Центральном регионах, проведенных исследователями Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН и Лаборатории проблем переходных обществ и профилактики девиантного поведения (2001 — 2002 гг.), а также Ярославского государственного университета им. П.А. Демидова (2002 — 2004 гг.); анализ процессов, протекающих в среде футбольных фанатов, СБ ФК «Спартак»; исследований преступности молодежных группировок радикальной направленности, проведенных ВНИИ МВД России. Использовался также практический опыт преподавательской и общественной работы диссертанта в ГОУ ВПО «Московский городской педагогический университет».
Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась в следующих направлениях:
- основные положения диссертации докладывались автором на
теоретических и научно-практических конференциях и семинарах
проводившихся в гг. Москве, Саратове, Краснодаре в 2005 — 2007 гг.
- диссертант принимал участие в подготовке информационных писем и
предложений, направлявшихся в комитет по безопасности Государственной
Думы Федерального Собрания РФ и органы исполнительной власти по
различным вопросам противодействия преступности экстремистской
21 направленности и преступности членов субкультурных молодежных объединений.
При этом был подготовлен и внедрен в практическую деятельность ряд соответствующих предложений и рекомендаций, отраженных в Федеральном законе от 24.07.2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму»;
- концептуальные идеи, положения и выводы, изложенные в диссертации, учитывались при разработке учебных программ и чтении лекций на факультете повышения квалификации СГАП «Ювенальная юстиция», разработке учебных программ и чтении лекций на юридическом факультете Московского городского педагогического университета, Столичной Финансово-Гуманитарной Академии, Российской Правовой Академии Минюста России - «Современный экстремизм: криминологические и уголовно-правовые проблемы квалификации и противодействия»;
отдельные результаты, положения, выводы диссертационного исследования были внедрены в деятельность органов внутренних дел при разработке ими профилактических мероприятий по предотвращению экстремистских проявлений футбольных «фанатов» и представителей неформальных молодежных объединений, а так же использованы в научно-практической деятельности ВНИИ МВД России и ряда других научных подразделений правоохранительных органов;
некоторые рекомендации диссертационного исследования были использованы в практической деятельности судей Савеловского, Коптевского, Перовского районных судов г. Москвы, а так же в практической работе адвокатов Специализированной коллегии адвокатов по оказанию правовой помощи военнослужащим, работникам правоохранительных органов и другим лицам, Межрегиональной коллегии адвокатов, а также в ряде других судебных органах и адвокатских коллегиях;
22 содержащиеся в диссертации теоретические положения и разработанные практические рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики изложены в 45-х опубликованных научных работах, общим объемом 103,95 печатных листа.
Структура и объем диссертационного исследования. Структура работы и последовательность изложения материалов определяются целями и задачами исследования проблем преступности экстремистской направленности и роли в ней молодежных субкультурных объединений
Диссертация выполнена в объеме, соответствующем предъявляемым требованиям и состоит из введения, четырех глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, списка использованной литературы. Текст работы снабжен разнообразными материалами, иллюстрирующими результаты исследования.
Субкультурное многообразие современного общества. Возникновение криминальной субкультуры
Поскольку любое общество имеет некоторое внутреннее разнообразие, то господствующая в нем культура в различной мере присуща его членам и не носит универсальный характер. Более того, с глубокой древности существовали группы людей, формировавшие специфические ценности, принципы и правила поведения, отличающиеся от общепринятых и даже противостоящие им. Этим обстоятельством объясняется возникновение понятия «субкультура» (от англ. subculture — подкультура).
Социологи называют субкультурой систему ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей) определенной социальной группы, отличающейся от господствующей в обществе культуры, хотя и связанной с ней5. Субкультурные группы делят часть элементов с господствующей культурной традицией (цивилизацией), но при этом сохраняют и собственные нормы поведения и ценности, отличающиеся от ведущей (эталонной) культурной традиции.
Носителями субкультур являются, прежде всего, профессиональные группы, занимающие различное положение в системе разделения труда и потому культивирующие развитие специфических личностных черт у своих членов. Криминологический интерес в этой связи представляют субкультура преступного мира, без которой, по мнению В.Ф. Пирожкова, не может существовать преступность6; а также молодежная субкультура, без которой не может быть рекрутирования новых членов в любые социальные группы.
Пионерами исследования данных субкультур можно по праву назвать выдающихся русских писателей Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.Ф. Кони и А.П. Чехова, оставивших не только талантливые зарисовки различных этапов мировоззренческого становления молодых людей, но и зарисовки нравов преступного мира сибирской и сахалинской каторги, омского острога. Примерно с 60-х гг. XIX века в юридической литературе встречаются первые упоминания об артелях воров и конокрадов7.
Одним из первых повышенную криминальную активность молодежи исследовал Э. Дюркгейм (1858 — 1917), который создал теорию девиаций (отклоняющихся форм поведения), получившую общее признание. Криминогенную активность молодежи он связывал с попытками освоения и изменения существующих нормативных систем при невозможности удовлетворить собственные запросы в легальных, одобряемых обществом, формах и институтах (от лат. «institutum» — установление, учреждение), т.е. в исторически сложившихся устойчивых формах организации совместной деятельности людей, выполняющих определенные общественно значимые функции, обеспечивающие совместное достижение целей на основе выполнения участниками своих социальных ролей, задаваемых социальными ценностями, нормами и образцами поведения.
Он также развивал понятие аномии (ненормативного поведения), выдвинув тезис о том, что в современных обществах традиционные стандарты и нормы разрушаются, не будучи заменены новыми. «Аномия возникает, когда в определенных областях социальной жизни нет ясных стандартов поведения. В этих обстоятельствах люди испытывают тревоги, страх перед неопределенностью, поэтому аномия может стать одним из социальных факторов, влияющих на предрасположенность к самоубийству»
В последующем теорию аномии развивал Р. Мертон, который в период между Великой депрессией и Второй мировой войной сформулировал общепризнанную ныне классификацию форм девиаций9.
Понятие «молодежная культура» первым употребил Т. Парсонс. Для него молодежь — важнейший компонент социальной структуры общества, транзитивная социальная группа, находящаяся на стыке двух ценностных систем — традиционного и современного обществ — и обеспечивающая а) плавный, гармоничный либо б) конфликтный, кризисный переход от одного типа общества к другому.
Как и другие возрастные категории населения, молодежь выполняет очень важные функции, а именно адаптации, интеграции и поддержки общественной системы в сбалансированном состоянии. Но выполнить свою историческую роль молодежи, возможно, труднее, чем другим социальным группам по причине ускорения прогресса. Современная молодежь не может, как прежде воспользоваться жизненным опытом поколения взрослых, накопленного ими в молодые годы. Молодость детей и отцов протекает в разных обществах, требует разных талантов, навыков и квалификации, подхода к достижению социальных статусов и выполнению социальных ролей. Поэтому родители ничему не могут научить взрослеющих детей, но по инерции пытаются выполнять свою функцию социализатора: поучают, запрещают, контролируют.
Криминологические теории субкультурных конфликтов
К середине XX века в обществах передовых государств Запада произошли значительные изменения, характеризующие становление и переход к постиндустриальному обществу. Эти изменения существенным образом отразились на образе жизни молодежи, её социальном положении и самосознании. Наиболее яркое отражение они нашли в массовых субкультурных течениях и молодежных «революциях» конца 60-х гг.
К началу 1950-х годов в США, а позже и в других странах мира начинает формироваться молодежная контркультура, первым символом протеста которой против общества взрослых явилась музыка рок-н-ролла. Появляется многочисленная социальная группа — тинэйджеры («een» — суффикс числительного от 13 до 19 + «age» — возраст — юноши или девушки в возрасте 13 — 19 лет), которая стала социальной базой и носителем рок-культуры.
Возникновение новой генерации связано с изменением образа жизни и статуса молодежи в США. Еще во время войны определенная часть американских юношей и девушек, заменивших в семье и на производстве ушедших воевать отцов, приобрела самостоятельность и уважение взрослых. До войны в американских семьях не могло быть и речи о каких-либо свободах для подростков. В конце 40-х годов американское общество, быстро переведя значительную часть военного производства на мирные рельсы, достигло высокого уровня благосостояния. Это отразилось на образе жизни молодежи США. Помимо чувства самостоятельности у молодых людей появились собственные деньги, чего не было в довоенное время.
Среди социальных и конкретно-исторических причин бурного роста молодежных субкультур во второй половине XX века на Западе обычно называют две ведущие: рост доходов среднего класса и особенно его молодежной прослойки в 50-е гг. и появление новых средств записи и распространения музыкальной культуры (радиоприемников, магнитофонов и т. п.).
Старшие школьники из семей среднего класса спокойно стали пользоваться автомобилями своих родителей, некоторые подростки имели и собственные автомашины, не говоря уже о радиоприемниках, проигрывателях, магнитофонах и пластинках. Вечеринки (Party) были одной из главных форм развлечения. Согласно данным, приводимым Эдом Уордом в книге по истории рок-н-ролла, лишь на еду во время вечеринок в 1959 году американскими тинэйджерами было потрачено 432 млн. долларов. А годовой сбыт только пластинок-сорокапяток составил сумму в 75 миллионов долларов. Нередко тинэйджеров 40 — 50-х годов называют новым классом или даже новой нацией, поскольку именно в этой среде тогда наметились явные тенденции ломки как классовых, так и национальных барьеров.. Образовался как бы поперечный пласт в многослойном американском обществе51.
По мере роста материального благосостояние родители стали выделять своим детям больше средств на карманные расходы. На это моментально откликнулись предприниматели. Расширилась сеть молодежных клубов, дансингов, баров, выросли тиражи журналов и книг для молодежи, объемы производства товаров широкого потребления. В обиход вошло понятие «молодежной моды» и т.п.
Оборотной стороной этих процессов стал новый всплеск преступности несовершеннолетних и молодежи. В этот период ведущими криминологами в теориях субкультуры предпринимаются попытки объяснить подростковую преступность и, в особенности, бандитизм.
Основу данной теории составили теория анормии и форм девиации (Р. Мертон) и теория мотивации (А. Маслоу). Роберт К. Мертон, связывавший преступность с другими типами отклоняющегося поведения, также исходит из признания нормальности преступника. Он модифицировал понятие аномии для обозначения напряженности, возникающей в поведении индивида той ситуации, когда принятые нормы вступают в конфликт с социальной реальностью.
Так, в американском обществе общепринятые ценности ориентируют человека на продвижение вперед, на «делание денег», т. е. на материальный успех. В качестве средств для достижения этой цели предполагаются самодисциплина и интенсивная работа. Считается, что люди, работающие действительно интенсивно, должны добиться успеха вне зависимости от своей стартовой позиции в жизни. В действительности это не так, поскольку большинство людей, изначально находившихся в неблагоприятном положении, располагают ограниченными перспективами роста. Те, кто не «преуспел», сталкиваются с осуждением (и самоосуждением — А.Р.) своей очевидной неспособности добиться успеха. В такой ситуации возникает большое искушение «продвинуться» любыми средствами, включая незаконные.
Мертон выделяет пять возможных реакций на напряжение, возникающее в связи с несоответствием между социально одобряемыми ценностями и ограниченностью средств их достижения:
- «конформистское», заключающееся в принятии общепринятых ценностей и установленных средств их реализации без учета результата. Так действует большинство населения;
- «инновационное», заключающееся в признании общепринятых ценностей, но с использованием околозаконных или незаконных средств, неодобряемых обществом, для достижения цели. Данный тип реакции характерен для преступников, достигших благосостояния с помощью противозаконных действий;
Криминальная деформация личности членов субкультурных молодежных образований
Изучение криминальной деформации личности членов субкультурных молодежных образований является сложной криминологической проблемой, тесно связанной с проблемами выявления особенностей преступности несовершеннолетних и молодежи, становления организованной преступности, распространения насилия в жизни современного общества и, наконец, криминальной деформации личности членов субкультурных образований.
Значение изучения решения данной проблемы определяется необходимостью разработки практических рекомендаций по нейтрализации воздействия криминогенных факторов, по противодействию распространению в молодежной среде отдельных видов наиболее опасных для общества преступлений, сокращению рецидива и профессионализации преступности, а также по совершенствованию действующего законодательства об уголовной ответственности несовершеннолетних и профилактике преступности.
Пределы исследования личности преступника в криминологии очерчиваются четкими юридическими рамками — совершением конкретным лицом преступления конкретного состава105. Данное утверждение является в целом спорным, т.к., с точки зрения состава преступления, из понятия «преступники» исключаются несовершеннолетние, совершившие преступные деяния до наступления возраста уголовной ответственности, за определенные деяния, например, за экстремизм; а также лица, признанные невменяемыми на момент совершения преступления; лица, совершившие деяния, в последующем декриминализированные по закону.
Криминологическое определение личности преступника отличается от предлагаемых другими науками тем, что преступник рассматривается не как нечто, противостоящее обществу, а как социальный феномен, «совокупность негативных социально значимых свойств, влияющих в сочетании с внешними условиями и обстоятельствами на характер преступного поведения»106. В полной мере сказанное относится к личности представителя названных социальных групп.
Применительно к теме настоящего исследования, в основе становления личности преступника лежат деформации личности, возникшие на основе социализации и обретения социально значимых свойств и качеств. Поэтому криминальная деформация личности подростка, тем более входящего в определенное субкультурное объединение, отличается от криминальной деформации личности взрослого зрелого человека.
Подростковый возраст и молодость представляют собой смену социального статуса ребенка на социальный статус взрослого. Как отмечают СИ. Левикова и Н.А. Подольный, эта смена не бывает одномоментной, «всегда предполагает длительный временной период. В этот период происходит привыкание к взрослому образу жизни, который состоит из ответственного подхода к планированию своей деятельности, самостоятельности суждений и взглядов»107. Но взрослый образ жизни предполагает и качественно более широкий объем прав и правовых возможностей по удовлетворению собственных интересов, отстаиванию взглядов. Не случайно С. Фрис указал на прямую зависимость между продолжительностью биологического детства и объемом усваиваемой особью социальной информации
В социальных системах социализация представляет «совокупность всех социальных и психологических процессов, посредством которых индивид усваивает систему знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества» (И.С. Кон)109. В сущности, эти процессы не прекращаются на протяжении всей жизни, но особо интенсивными они становятся в возрасте от 12 — 14 до 30 лет. В период молодости (18 — 25 — 30 лет) деятельность человека достигает значительного прогресса в общественной, производственной и личной жизни
Вместе с тем данный возрастной период характеризуется наивысшей криминальной активностью граждан: 53% только отбывающих наказание по приговору суда в местах лишения свободы — лица, моложе 30 лет111. 14 — 29-летние граждане совершали в первые годы наступившего века более 57% всех выявленных в России преступлений, среди которых 40 % (т.е. 22,8 % в целом по массиву) составляют преступления, совершенные детьми в возрасте 14 —15 лет112. По данным исследователей НИИ укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ несовершеннолетними в 2000 — 2003 г. было совершено свыше 8% убийств, более 17% фактов причинения тяжкого вреда здоровью, 18% изнасилований113
Преступления экстремистской направленности: проблема формирования уголовно-правового института
Проблема противодействия экстремизму (экстремистской деятельности) уголовно-правовыми средствами имеет давнее происхождение. Первые нормы об ответственности за посягательство на межнациональные отношения путем пропаганды и агитации, направленные на возбуждение национальной вражды и розни, получили законодательное закрепление в ст. 57 Уголовного кодекса РСФСР (1922 г.).
Это не означает, что подобных преступлений не было в прошлом. В качестве примеров достаточно отметить: еврейские погромы в годы первой русской революции, массовые столкновения на религиозно-общинной почве в Баку в первые годы XX века, столкновения переселенцев из центральных губерний Российской Империи с местными жителями в Сибири в ходе столыпинской реформы, восстания в Закавказье и Туркестане против политики мобилизации (1914 — 1915 гг.), появление польских, литовских, чешских, украинских и иных национальных вооруженных формирований в условиях развала германского фронта и т.п. Но для советского государства, декларирующего равенство наций и народностей в праве на самоопределение, а также союз трудящихся, без различия национальностей, в классовой борьбе, подобные деяния представляли, без преувеличения, смертельную опасность, создавая условия для утраты управляемости национальных окраин .
Поэтому, как обоснованно отмечает С.Н Фридинский, деяния националистов начали рассматриваться как одна из форм «контрреволюции», посягательство на власть Советов путем разжигания национальной вражды или розни (по аналогии), а с 1923 г. — и действие, направленное на подрыв или ослабление власти рабоче-крестьянских Советов262. Деяния, направленные на разжигание межнациональной и межплеменной розни, были признаны законодателем государственными преступлениями и в УК РСФСР (1926 г.), значились в разделе «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления».
В то же время само советское государство при осуществлении «диктатуры пролетариата» осуществляло политику классового (социального) подавления, послужившую причиной гражданской войны, формировало различные органы, деятельность которых способствовала разжиганию социальной вражды, например, Комитеты бедноты, Комиссии по проведению продразверстки (1918 г.). Это соответствовало большевистской доктрине «подавления отдельных лиц... самим вооруженным народом» .
Экстремистскими по сути, до захвата политической власти, были лозунги партии большевиков: о праве наций (в многонациональной стране) на самоопределение и создание независимого государства264, превращение войны империалистической в войну гражданскую265, экспроприация экспроприаторов и ряд других. Действия, направленные на разжигание социальной розни по признаку политических взглядов, происхождения, образования, отношения к религии и, конечно же, обладания собственностью в период, последовавший за Октябрем 1917 года, не только не наказывались, но и поощрялись.
В последующем экстремистские проявления в сфере национальных отношений также представлялись опасными ровно в той мере, в какой они представляли опасность для большевистской диктатуры, для Советского государства. В тех случаях, когда националисты или анархисты выступали союзниками большевиков в подавлении «несознательного» населения иной национальности, например, казаков на Северном Кавказе, вопрос о преступности и наказуемости разжигания вражды не ставился. Данный подход достаточно определенно просматривается и в актах уголовного законодательства, принятых в условиях окончательной победы революции.
В дальнейшем положение начало постепенно меняться. Во-первых, в УК РСФСР (1926 г.) была включена норма, предусматривающая наказание за межплеменную вражду. Организаторы и руководители нападений на личность, семью, род или племя, на жилище или места обитания, совершенных при участии большого числа сородичей или соплеменников по мотивам родовой или племенной вражды, наказывались лишением свободы на срок до одного года. Во-вторых, в 1927 г. с принятием ЦИК СССР «Положения о государственных преступлениях» в понятие контрреволюционного преступления было введено указание об ответственности за действия, направленные на подрыв или ослабление национальных завоеваний пролетарской революции — равенства граждан, независимо от национальной и расовой принадлежности, национального мира, содружества и братства народов СССР.
