Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Очерк развития теорий продолжаемого преступления в истории уголовного права 16
1. Развитие теории продолжаемого преступления в уголовном праве эксплуататорского общества 16
2. Развитие теории продолжаемого преступления в социалистическом уголовном праве 33
ГЛАВА 2. Социально-психологическая характеристика продолжае мого преступления 52
1. Социальный механизм совершения продолжаемого преступления 52
2. Психологический механизм совердения продолжаемого преступления 65
ГЛАВА 3. Юридическая характеристика продолжаемого преступления 81
1. Объективные признаки продолжаемого преступления 81
2. Субъективные признаки продолжаемого преступления 98
3. Классификация продолжаемых преступлений 116
ГЛАВА 4. Отграничение продолжаемых преступлений . 125
ГЛАВА 5. Продолжаемое преступление и применение положений общей части советского уголовного права 148
1. Продолжаемое преступление и действие уголовного закона во времени и в пространстве 148
2. Продолжаемое преступление и применение закона о покушении на преступление и добровольном отказе. 154
3. Продолжаемое преступление и применение закона о соучастии 169
4. Продолжаемое преступление и применение давности и амнистии 176
Список использованной литературы 182
- Развитие теории продолжаемого преступления в уголовном праве эксплуататорского общества
- Социальный механизм совершения продолжаемого преступления
- Объективные признаки продолжаемого преступления
- Продолжаемое преступление и действие уголовного закона во времени и в пространстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В Программе КПСС указывается, что партия ставит задачу обеспечить строгое соблюдение социалистической законности, искоренение всяких нарушений правопорядка, ликвидацию преступности, устранение всех причин, ее порождающих . Курс КПСС на обеспечение строгого соблюдения социалистической законности нашел свое отражение в материалах ХХУІ съезда КПСС, в последующих решениях Пленумов ЦК КПСС и выступле-ниях руководителей КПСС . В речи на встрече с избирателями Куйбышевского избирательного округа г.Москвы 2 марта 1984 года Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ К.У.Черненко подчеркнул, что "это - линия, которая будет проводиться постоянно и неукос-нительно . Выступая на апрельском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС, тов.К.У.Черненко отметил: "Законы у нас никому не позволено ни нарушать, ни обходить... Законы у нас действительно строгие. И столь же строго они должны соблюдаться" . В свете сказанного . важное практическое значение имеет обеспечение социалистической законности в области борьбы с преступностью, в частности, при применении уголовного закона в отношении продолжаемых преступлений.
Являясь разновидностью единичного, продолжаемое преступление слагается из ряда разновременно совершаемых однородных общественно опасных актов и по внешним признакам во многом совпадает с повторными.преступлениями, что на практике порождает
Программа КПСС. М., 1975, с.106.
См.: Материалы ХХУІ съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981, с.59, 64; Материалы Пленума ЦК КПСС, 14-15 июня 1983 г. М.: Политиздат, 1983, с.16.
Коммунист. 1984, )й 4, с.7-8.
Материалы Пленума ЦК КПСС, 10 апреля 1984 г. М.: Политиздат; 1984, с.13.
проблему их правильного разграничения. Действующее уголовное законодательство в ряде случаев предусматривает повышенную ответственность за повторное совершение преступлений. В случаях, когда повторность преступлений предусмотрена законом в качестве квалифицирующего признака состава, решение вопроса об отграничении продолнаемого преступления от повторного имеет принципиальное значение для правильной квалификации содеянного. Правильное решение этого вопроса имеет существенное значение и применительно к преступлениям, составом которых не предусматривается квалифицирующего признака повторности. В таких случаях верное отграничение продолжаемых преступлений от повторных влияет на применение или неприменение п.1 ст.34 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (п.1 ст.39 УК РСФСР) , а также иных институтов общей части уголовного права.
Актуальность настоящего исследования обусловливается также относительной распространенностью продолжаемых преступлений. Выборочное изучение судебной практики в Туркменской ССР, Марийской и Татарской АССР за 1977-198I гг. показало, что дела о продолжаемых преступлениях в средне?.! составляют от 5-7 процен-тов к числу изученных .
Несмотря на столь важную практическую значимость, проблема продолжаемого преступления в теории советского уголовного права
В дальнейшем: Основы и УК.
Объектом изучения являлись дела о преступлениях, применительно к которым УК предусматривают квалифицирующий признак повторности, неоднократности, систематичности либо совершение преступления в виде промысла (ст.ст.89, 92, 93, 117, 144, 145, 154, 156, 158, 173, 174 УК РСФСР и соответствующие статьи УК Туркменской ССР), а также дела о преступлениях, для которых характерно совершение их в форме продолжаемого (ст. ст.77, 93-1, ИЗ, 119, 120, 130, 152, I52-I, ч.І ст.153,162, 172, ч.З ст.196 УК РСФСР и соответствующие статьи УК РСФСР).
5 исследована все еще недостаточно. По существу она изучалась лишь попутно в ходе исследования других проблем (повторности, совокупности, рецидива и др.). В таком аспекте проблема продолжаемого преступления рассматривалась в работах Н.Б.Алиева, М.И.Блум, Г.Н.Борзенкова, В.А.Владимирова, Р.Р.Галиакбарова, И.И.Горелика, Н.Д.Дурманова, А.Ф.Зелинского, Т.Э.Караева, В.Е. Квашиса, М.И.Ковалева, Г.Г.Криволапова, Г.А.Кригера, В.Н.Кудрявцева, Н.Ф.Кузнецовой, В.П.Малкова, А.С.Никифорова, А.А.Пина-ева, А.А.Пионтковского, В.И.Плоховой, А.И.Санталова, Н.А.Стручкова, И.С.Тишкевича, Г.Т.Ткешелиадзе, Е.А.Фролова, Ю.Н.Юлкова, А.М.Яковлева и других авторов. Однако проведенные авторами исследования не затрагивают многие аспекты проблемы продолжаемого преступления. В теории советского уголовного права данная проблема до сих пор не была предметом самостоятельного монографического изучения. Сказанным и обусловлен выбор темы и актуальность данного диссертационного исследования.
Целью настоящего исследования является изучение социально-психологической и правовой природы продолжаемого преступления и разрешение на этой основе комплекса теоретически и практически значимых вопросов применения уголовного закона к продолжаемым преступлениям .
Методологическую основу исследования составляют принципы и законы материалистической диалектики, содержащиеся в трудах классиков марксизма-ленинизма, программных и иных документах нашей партии, трудах и речах руководителей КПСС и советского государства.
Методику исследования составляют используемые на основе диалектико-материалистического метода познания конкретные
І. В диссертации не ставилась цель исследовать проблему назначения наказания ввиду отсутствия особенностей его примене-
частно-научные методы исследования: исторический, логико-юридический и конкретно-социологический. Исторический метод познания использован при изучении истории развития теории уголовного права и судебной практики о продолжаемом преступлении. На основе логико-юридического анализа высказанных в специальной литературе точек зрений о продолжаемом преступлении в работе исследованы наиболее валшые в теоретическом и практическом отношении вопросы и сформулированы некоторые предложения в порядке de lege ferenda . Для обоснования ряда теоретических положений использована литература по марксистско-ленинской философии, психологии и логике, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР и материалы опубликованной судебной практики Верховных Судов СССР и РСФСР за I96I-I9BI rr.t специальная литература по уголовному праву и законодательство зарубежных социалистических стран.
В рамках конкретно-социологического метода изучено 347 уголовных дел, рассмотренных народными судами Вахитовского и Бауманского районов г.Казани, Советского района г.Ашхабада, а также 188 кассационных определений Верховных судов Марийской и Татарской АССР за I977-I98I годы.
Сочетание логико-юридического и конкретно-социологического методов анализа позволило акцентировать основное внимание на исследовании тех вопросов, в решении которых следственно-судебная практика испытывает наибольшую нужду, и сформулировать научные положения и рекомендации, направленные на предупреждение ошибок при применении закона к продолжаемым преступлениям.
Научная новизна исследования состоит в осуществлении исторического анализа развития теории уголовного права о продолжаемом преступлении; в раскрытии впервые в теории советского утонил за продолжаемое преступление.
повного права социально-психологической природы продолжаемого преступления и обосновании на этой основе критериев его единства; в развернутой характеристике юридической природы продолжаемого преступления и обосновании впервые научной классификации его видов; в нетрадиционном, вытекающем из социально-психологической природы продолжаемого преступления, решении вопроса об отграничении его от преступлений повторных; в исследовании и разрешении ранее малоизученных вопросов применения положений Общей части советского уголовного права применительно к продолжаемому преступлению.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Продолжаемое преступление представляет собой усложнен
ную форму единичного преступления, поэтому оно должно обладать
субъективными и объективными признаками,, свойственными единич
ным преступным деяниям. В умышленном продолжаемом преступлении
виновным усложнена лишь объективная сторона одного и того же
преступного деяния ввиду осознания им невозможности осуществле
ния задуманного преступления в форме одного преступного акта,
а иные его признаки должны быть такими же, как и при совершении преступления путем одного преступного акта. Следовательно,единство умышленного продолжаемого преступления обусловливается наличием единого предельно конкретизированного объекта посягательства и предварительно сформированного единого умысла относительно способа преступного посягательства путем учинения неоднократных преступных актов.
2. Необходимость установления предельно конкретизированного
единого объекта посягательства при умышленном продолжаемом пре
ступлении, по нашему мнению,предопределяется тем,что отдельные ак
ты продолжаемого преступления должны быть с социальной точки
зрения продолжением уже начатого преступления. Деяние можно считать начатым только при том условии, если виновным осуществлены все необходимые предпосылки, создающие возможность его последующего продолжения. Следовательно, продолжение деяния мыслимо там и тогда, где и когда лицом осуществлена единая приготовительная преступная деятельность, предполагающая выбор единого объекта, конкретизированного по месту нахождения и единого либо однотипного способа посягательства.
Единый либо однотипный способ посягательства как необходимое условие совершения продолжаемого преступления представляет собой результат единой приготовительной преступной деятельности, материализованное воплощение одной и той же предварительно созданной либо объективно имевшейся возможности доведения преступления до конца (если оно совершается с конкретно-определенным умыслом) либо длительного его осуществления (если оно совершается с неопределенным умыслом). Следовательно, объективное (внешнее) изменение способа посягательства в процессе совершения неоднократных преступных актов свидетельствует об утрате виновным предварительно созданной либо объективно сложившейся возможности продолжения деяния. Отсюда следует, что продолжение начатого преступления налицо лишь в том случае, когда поведение виновного характеризуется социальной однотипностью способа осуществления преступных актов.
Признание единого предельно конкретизированного объекта и единого либо однотипного способа посягательства обязательным условием продолжаемого преступления не исключает возможность многообъектных продолжаемых преступлений. Это имеет место в преступлениях, которые наряду с основным объектом имеют и дополнительный объект, как правило, представленный множеством одина-
ковых общественных отношений. В этом случае посягательство на группу сходных объектов служит лишь способом причинения вреда основному предельно конкретизированному объекту уголовно-правовой охраны. Ввиду того, что многообъектность в таких случаях не меняет социальную сущность деяния как единичного преступления отрицание многообъектных продолжаемых преступлений недопустимо.
Единство продолжаемого преступления обусловлено психологическим содержанием поведения виновного. Коль скоро продолжаемое преступление представляет собой лишь внешнюю разновидность единичного поведенческого акта, стало быть генетически оно характеризуется единышпредварительно осознанншли источниками активности. Ими являются потребности и интересы, удовлетворение которых в ходе продолжаемого преступного поведения носит дискретный характер. Поскольку источником продолжаемого поведения субъекта является единая потребность (единый интерес), характеризующаяся устойчивостью на весь процесс совершения деяния, то к числу характерных признаков продолжаемого преступления следует отнести единый предварительно сформированный мотив поведения субъекта. Поэтому нельзя согласиться с авторами, усматривающими при совершении продолжаемого преступления множественность одинаковых мотивов. Множество мотивов означает множество источников поведения, а, следовательно, и множество самостоятельных поведений, что не может быть положено в основу характеристики единичного преступного деяния.
В диссертации раскрыта социально-психологическая природа неосторожного продолжаемого преступления. Защищается точка зрения о том, что основу неосторожного продолжаемого преступления составляет сознательный волевой акт человеческой деятельности. Исходя из особенностей неосторожности в диссертации обосновано положение, согласно которому для продолжаемого неосторож-
ного преступления необходима единая виновная ошибка как условие объединения множества тождественных неосторожных актов в одно единичное преступное деяние. Чтобы совокупность поведенческих актов могла быть объединена в одно единое поведение и расценена в качестве единого продолжаемого преступления, необходимо в каждом конкретном случае установить то, что предварительная виновная ошибка предопределила всю совокупность неоднократных актов неосторожного продолжаемого преступления. Отсюда неосторожное продолжаемое преступление определяется как складывающееся из ряда неоднократных преступных актов, совершаемых лицом до фактического осознания им ошибочности выполняемых действий или избранных способов предотвращения общественно опасных последствий либо пресечения этой деятельности помимо воли виновного.
На основе логико-юридического анализа имеющихся определений продолжаемого преступления по-новому сформулировано определение понятия рассматриваемого преступления как складывающегося из ряда юридически однородных общественно опасных действий (бездействий), посягающих на одно и то же общественное отношение (либо группу одинаковых общественных отношений), совершаемых единым либо однотипным способом, каждое из которых представляет собой продолжение одного и того же преступного деяния ввиду наличия единой формы вины. Обосновано предложение о целесообразности закрепления определения понятия продолжаемого преступления в законе.
В диссертации дана классификация видов продолжаемых преступлений в зависимости от субъективных и объективных его особен' ностей. В зависимости от субъективных особенностей продолжаемые преступления классифицируются по форме вины на умышленные
и неосторожные; по степени определенности умысла - на совершаемые с определенным умыслом и совершаемые с неопределенным умыс-
лом; по характеру восприятия ситуации преступления - на неосторожные продолжаемые преступления, совершаемые вследствие предварительного ошибочного восприятия предмета воздействия, и неосторожные продолжаемые преступления, совершаемые вследствие ошибочного выбора средств и способов воздействия на предмет. В зависимости от объективных особенностей продолжаемое преступление делится по степени общественной опасности актов, его составляющих, на складывающиеся из деяний, не являющихся преступными, и складывающиеся из уголовно-наказуемых деяний; по способу совершения - на характеризующиеся наличием предварительно совершенного единого акта (действия или бездействия) и характеризующиеся наличием однотипного способа выполнения преступных актов; по характеру наступившего результата - на причинившие ущерб, находящийся в пределах одного состава преступления, и причинившие ущерб, выходящий за пределы состава преступления, охватывающего отдельные акты; по объекту посягательства - на однообъектные и многообъектные. 9. В работе сформулировано следующее правило отграничения умышленных продолжаемых преступлений от повторных: продолжаемое преступление характеризуется социальной однотипностью способа осуществления отдельных его актов, что свидетельствует об единстве и устойчивости умысла в процессе совершения преступления. Утрата лицом предварительно учтенной либо созданной возможности реализации умысла, проявляющаяся в изменении избранного способа посягательства, свидетельствует о завершении продолжаемого преступления с неопределенным умыслом, т.к. предметное содержание неопределенного умысла составляет сознание целесообразности совершения преступления до тех пор, пока сохраняется возможность его реализации. Она также свидетельствует о невозможности доведения продолжаемого преступления с определенньш (конкретизированным) умыслом до конца, т.к. предметное еодерх'^ание определенного
12 утлысла харшстеризуется осознанием реальной возможности причинения объекту конкретного результата в рамках предварительно учтенной либо созданной возможности. Повторность юридически одинаковых преступлений всегда характеризуется социальной разнородностью способов посягательства, но в пределах их юридического сходства.
Поскольку отдельные акты продолжаемого преступления лишены самостоятельного юридического значения, а оцениваются лишь в совокупности, в работе защищается точка зрения, согласно которой применению в отношении содеянного подлежит закон той союзной республики, который действовал во вре?ля совершения последнего акта продолжаемого преступления. В диссертации приведены дополнительные аргументы в пользу целесообразности урегулирования данного вопроса в общесоюзном законодательстве.
Квалификация продолжаемого преступления по правилам покушения на преступление возможна только в случаях, если оно совершалось с определенным (конкретизированным) умыслом, а фактически содеянным умысел виновного не реализован полностью.
Обосновано положение о нецелесообразности различать фактическое и юридическое окончание продолжаемого преступления. Предлагается различать только юридическое его окончание. Однако юридическое окончание продолжаемого преступления носит длящийся характер и характеризуется, таким образом, начальным и конечным моментом. Начальным будет момент совершения акта, содержащего все признаки объективной стороны состава преступления, конечным - момент прекращения преступления. Коль скоро осуществление продолжаемого преступления продолжается и после начального момента его юридического окончания, то вопросы давности, соучастии, амнистии и другие следует решать с учетом конечного момента юридического его окончания.
От продолжаемого преступления возможен добровольный от-
каз. При этом в зависимости от степени общественной опасности отдельных актов продолжаемого преступления, добровольный отказ может служить либо обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, или обстоятельством, смягчающим ответственность. Если добровольный отказ имел место при совершении продолжаемого преступления, состоящего из ряда малозначительных актов, лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности ввиду отсутствия в содеянном состава преступления. Если же лицо добровольно отказывается от продолжения преступления, состоящего из ряда актов, содержащих признаки состава преступления, то оно подлежит уголовной ответственности за фактически содеянное, а добровольный отказ следует рассматривать как смягчающее ответственность обстоятельство. В этой связи предлагается включить в перечень смягчающих обстоятельств "добровольный отказ от продолжения преступного деяния в случаях, когда в содеянном содержатся признаки состава иного преступления".
14. Ответственность соучастников зависит от характера и степени участия в совершении продолжаемого преступления. Присоединение к совершению продолжаемого преступления в качестве пособника или соисполнителя возможно в любой момент его совершения. При этом вопрос об ответственности соучастников решается следующим образом. Когда присоединение пособника имеет место в стадии приготовления продолжаемого преступления, он несет ответственность за все содеянное исполнителем, если его действия находились в причинной связи со всеми совершенными актами. Когда присоединение пособника имело место в ходе совершения исполнителем дискретных преступных актов, конечный преступный результат может быть вменен в вину пособнику, если к его наступлению он относился с прямым умыслом. В иных случаях пособник несет ответственность в соответствии с тем преступным актом, выполнению которо-
го им было оказано содействие. Если же пособником оказано содействие в совершении нескольких преступных актов, содеянное им должно быть признано продолжаемым пособничеством, если такие действия им были обещаны до начала его пособнической деятельности.
Вопрос об ответственности соисполнителя представляет интерес применительно к продолжаемым преступлениям, подпадающим под-статью УК с квалифицирующим признаком совершения по предварительному сговору группой лиц. В том случае, если усилия виновных были объединены в ходе выполнения объективной стороны продолжаемого преступления, состоявшийся сговор не может быть признан предварительным, ибо предварительное соглашение должно иметь место до начала выполнения объективной стороны преступления. Если сговор имел место в ходе совершения продолжаемого преступления группой предварительно сговорившихся лиц, квалификация действий вступившего в преступную деятельность соисполнителя по норме с отягчающим обстоятельством является правомерной, ибо действия каждого участника продолжаемого преступления характеризуются наличием предварительного сговора группы лиц.
15. В целях правильного применения институтов давности и амнистии в отношении продолжаемых преступлений с вредными последствиями в работе обоснована рекомендация сформулировать п.5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям" следующим образом; "Началом продолжаемого преступления надлежит считать совершение первого действия из числа составляющих продолжаемое преступление, концом - момент совершения последнего общественно опасного действия, а в случае наступления преступного последствия - момент наступления этого общественно опасного последствия.
Срок давности в отношении продолжаемых преступлений исчисляется с момента совершения последнего из числа составляющих продолжаемое преступление действия, а в случаях наступления предусмотренного законом преступного последствия - с момента наступления этого последствия.
Амнистия применяется к продолжаемым преступлениям, закончившимся до издания амнистии, и не применяется, если хотя бы одно из действий, образующих продолжаемое преступление, совершено после издания амнистии либо хотя и до ее издания, но при условии, что общественно опасное последствие наступило после издания амнистии".
Практическая значимость исследования состоит в том, что обоснованные в нем научные положения развивают и углубляют теорию советского уголовного права, а сформулированные рекомендации могут быть использованы при совершенствовании действующего уголовного законодательства, при подготовке разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и Пленумов Верховных судов союзных республик, правоприменительными органами в ходе применения закона к продолжаемым преступлениям, а также при преподавании курса Общей части советского уголовного права и спецкурсов "Множественность преступлений" и "Теоретические основы квалификации преступлений".
Апробация основных положений диссертации осуществлена автором на республиканской научно-теоретической конференции, посвященной 60-летию образования СССР, на научных семинарах кафедры уголовного права Казанского университета и изложены в 5 опубликованных статьях.
Развитие теории продолжаемого преступления в уголовном праве эксплуататорского общества
Продолжаемое преступление является одним из древнейших понятий теории права. Уже в те далекие времена, когда еще не существовало науки уголовного права, а человечество не имело кодифицированного уголовного законодательства, в изречениях судебных ораторов, имевших силу закона, мы находим положения, прягло или косвенно относящиеся к понятию продолжаемого преступления. Раскрывая своеобразие продолжения отдельных видов преступлений, древнее право вообще и римское в особенности при всей стройности его принципов и глубине теоретических разработок тем не менее не давало определения общего понятия продолжаемого преступления. Анализ основных источников рабовладельческого права показывает, что оно даже не употребляло термина delictum continuatum. Если Законы рабовладельческого Востока, Драконта в Греции и ХП Таблиц в Риме совершенно обходили молчанием вопрос о продолжаемом преступлении и строили теорию преступления и наказания в полном соответствии с принципом quot crimina tot poena , то позднейшие источники рабовладельческого права Рима - Дигесты и Кодекс Юстиниана -содержали первые указания на категорию "продолжения" применительно к отдельным преступным деяниям. Заслугой римских юристов являлось то, что преступление, совершенное многократно, признавалось ими как единое продолжаемое только тогда, когда имело место посягательство на единый объект, понимаемый не в смысле правоохраняе-мого интереса, а в своем телесном, физическом, естественном смысле. Такое понимание категории "продолжения" находилось в соответствии с его этимологическим содержанием, хотя не учитывало психического фактора поведения субъекта. Отсутствие внимания древних юристов к субъективному отношению виновного к совершаемому им деянию объяснялось господством в праве принципа объективного вменения, облеченного в краткую формулу quot crimina tot poena. Согласно этому принципу, наказание в отношении виновного применялось столько раз, сколько было совершено преступных актов. Признание же в ряде случаев многократных преступных воздействий на один и тот не предмет единым продолжаемым преступлением и назначение одного наказания явилось одним из исключений из этого принципа. Таким образом, римское право в отношении продолжаемого преступления с полным основанием придерживалось правила поп plura in idem, согласно которому "не много раз наказывается виновный, однажды совершивший деяние".
Первая попытка употребления категории "продолжения" преступления в преторском праве имела место применительно к понятию похищения . Изречение известного римского юриста Цельза гласит: "Если у вора похитили юношу, но он, отыскав его, вновь похитил, то хотя им и совершена двойная кража, содеянное в целом должно быть признано единой кражей. Нет сомнений, что при оценке всего содеянного следует придерживаться стоимости юноши, а не ребенка. Что может быть более невероятнее того предполокения, что виновный именно в случае продолжаемой кражи оказывается в привилегированном положении?"
По мнению польского исследователя А.Садовского, continuatio furti в приведенном случае "не имело значения продолжаемого преступления, а относилось скорее всего к длительному состоянию,вызванному вследствие похищения невольника. Это состояние с точки зрения сегодняшней науки уголовного права представляет собой тип длящегося, а не повторного преступления" , Видимо, к такому выводу автора привело положение, требующее взыскания с похитителя "стоимости юноши, а не ребенка".
Это изречение привлекло также внимание и криминалистов Запада. Мнения их сходились в одном: continuatio furti - разновидность продолжаемого преступления в самой его элементарной форме. Свидетельством тому служит тот факт, что один из родоначальников германской буржуазной доктрины уголовного права А.Фейербах определяет понятие продолжаемого преступления на основе римской концепции единства объекта, ссылаясь при этом на упомянутое изрече-ние Цельза . По такому же пути следуют К.Грольман и Абег . А по мнению А.Шретера, duo furta римского изречения не означало повторной кражи, ибо отдельно взятому его акту римское право не придавало самостоятельного значения ввиду посягательства на один и тот же предает5. Эта позиция древнего мыслителя отчетливо выражена в признании им факта, что похититель в случае совершения duo furta одного и того же предмета находится в привилегированном положении. Стало быть если похититель совершит последовательно две кражи различных предметов, то, согласно правилу quofc crimina tot poena, с него будет взыскана стоимость каждого из них. Поэтому понимание римской юридической доктриной continuatio furti как продолжаемой кражи очевидно.
Исключение принципа quot crimina tot poena и применение правила поп plura in idem последовательно проводилось и римским юристом Ульпианом. Он писал: "Если я совершил множество правонарушений, к примеру, беспорядков, посягая тем самым на публичный порядок, то все эти действия должны быть наказуемы в одно и то же время. Вряд ли при этом целесообразно добиваться наказания за каждое отдельное правонарушение, ибо совершены они в одно и то же время и являются связанными между собой" . В основу понимания продолжаемого правонарушения в данном случае,безусловно, положена концепция единого объекта, дополненная идеей Марциана о поглощении преступлений, согласно которой "если множество преступлений одного и того же вида соединяются в одно единое, отдельные акты должны стремиться к поглощению" .
Социальный механизм совершения продолжаемого преступления
Человеческое поведение представляет собой сложное психофизиологическое единство внешнего и внутреннего, объективного и субъективного. Оно осуществляется в определенной социальной обстановке при наличии необходимых для его нормального протекания объективных условий. Эти условия самым непосредственным образом оказывают влияние на формирование деятельности, выбор средств и способов её осуществления и, таким образом, способствуют избранию наиболее оптимальных путей достижения значимых результатов, Иньми словами, объективные условия конкретной социальной обстановки оказывают детерминирующее влияние на выбор субъектом соответствующей формы выполнения деяния. Однако выполняемое деяние детерминируется не только объективными условиями. На характер и форму предполагаемой деятельности направляющее влияние оказывают и субъективные факторы, связанные с самим субъектом деятельности. Таким образом, деятельность субъекта является результатом сложного процесса детерминации как объективных, так и субъективных факторов, взаимодействующих в конкретной объективной ситуации. Не составляет в этом отношении исключения и природа исследуемого нами усложненного человеческого поведения - продолжаемого преступления.
Первоисточником, исходным пунктом процесса детерминации являются объективные факторы. Последние включают в себя не только предмет воздействия субъекта, служащий средством удовлетворения его потребности. К числу них относятся и иные обстоятельства,связанные с объектом воздействия, а также обстоятельства, характеризующие обстановку совершения деяния.
В связи с этим?исходя из марксистско-ленинского учения о первичности бытия и вторичности сознания,представляется необходимым рассмотреть проблему детерминированности продолжаемого преступления с точки зрения обусловленности его объективными факторами. Для этого необходимо проследить механизм детерминации продолжаемого преступного поведения объективными факторами, связанными с объектом уголовно-правовой охраны и конкретной обстановкой его совершения. Этим самым мы попытаемся обосновать выбор субъектом продолжаемого характера своего поведения и единство его в конкретной объективной обстановке, выявить его связи и взаимодействия с различными условиями данной ситуации, поскольку для того, "чтобы действительно знать предает, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования" .
Важнейшим условием единства дискретных актов продолжаемого преступления является общественное отношение как объект посягательства, В отличие от иных преступлений (в частности, повторных) посягательство в ходе продолжаемого преступления отличается спецификой воздействия лица на общественное отношение.
В структуру общественного отношения как объекта уголовно-правовой охраны входят: субъекты (участники) отношения, социальная связь между ними и объект (предмет) общественного отношения. При этом посягательство на охраняемый правом объект осуществляется путем воздействия на один либо одновременно несколько элементов данного отношения . Возможен и такой вариант, при котором посягательство осуществляется неоднократно на один и тот же элемент охраняемого правом общественного отношения.
Продолжаемая форма преступного посягательства тем и характеризуется, что субъект последовательно осуществляет множество на один и тот не элемент общественного отношения либо поочередно посягает на множество тождественных элементов одного и того же отношения. Однако это не значит, что единство преступного деяния возможно только в случае посягательства на один его элемент. Единство объекта посягательства сохраняется и в тех ситуациях, когда лицо последовательно воздействует на множество идентичных элементов охраняемого законом общественного отношения.Это обстоятельство объясняется тем, что в процессе продолжения преступного деяния направленность действий виновного в одной и той же обстановке последовательно меняется на различные предметы системы данного общественного отношения. Так, посягая на один предмет в процессе выполнения первого акта хищения, лицо в процессе осуществления очередного этапа воздействует на другой (такой же) предает; совершив обман в отношении одного покупателя виновный продолжает данное деяние в отношении другого и т.п. Несмотря на последовательную смену направленности действий виновного на ряд идентичных элементов общественного отношения содеянное сохраняет свое единство ввиду того, что предварительно избранное лицом для посягательства общественное отношение продолжает оставаться неизменным. Анализ механизма совершения продолжаемых преступных деяний показал, что при всех преступных актах единство общественного отношения сохраняется ввиду неизменного присутствия какого-либо одного его элемента. Единство этого элемента в процессе осуществления дискретных актов зависит от характера избранного лицом общественного отношения и характера совершаемого преступления. Так, если виновный совершает преступление с неопределенным умыслом его субъективная сторона во всех случаях характеризуется постоянной актуализацией лишь одного непосредственного элемента общественного отношения. Например, в хищениях им является единый собственник, в преступлениях против личности одно и то же лицо, во взяточничестве одно и то же должностное лицо. Предает же этого отношения в этих случаях имеет значение постольку, поскольку виновный имеет реальную возможность длительного восприятия более устойчивого элемента. Если же имеет место преступление с определенным умыслом субъективная сторона виновного кроме того актуализирует и определенную совокупность идентичных элементов (например, предметов), которая является устойчивой и определяющей характер преступления детерминантой на момент совершения деяния и, таким образом, условием единства объекта. Так, в ходе совершения продолжаемого обмана покупателей с неопределенным умыслом из всей системы элементов общественного отношения виновным актуализируется лишь единый, непосредственный элемент - торговое предприятие, с которым он находится в трудовых отношениях по обеспечению правильной организации советской торговли. Тогда как при совершении этого же преступления с определенным умыслом виновный конкретизирует кроме того и определенную совокупность идентичных элементов посягаемого общественного отношения (предназначенных для реализации товаров). Такая предельная конкретизация объекта до необходимости установления единого непосредственного его элемента объясняется тем, что коль скоро продолжаемое преступление является лишь модуляцией задуманного виновным единого преступления, стало быть как с объективной, так и субъективной стороны оно должно иметь черты, сближающие его с простым (одноактным) преступлением, ввиду наличия которых оно и признается единичным преступным деянием. Поскольку совершение продолжаемого преступления является усложнением лишь объективной стороны преступного деяния ввиду невозможности осуществления его в форме одного преступного акта, иные его свойства должны быть такими, как если бы виновный совершал одноактное преступление.
Объективные признаки продолжаемого преступления
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям" продолжаемые преступления характеризуются как "складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление" .
Продолжаемое преступление характеризуется определенными объективными и субъективными признаками. К числу объективных его признаков теория уголовного права относит признаки, характеризующие объект , и признаки, характеризующие его объективную сторону.
В теории советского уголовного права нет единства мнений по вопросу о материально-правовом содержании понятия продолжаемого преступления. По мнению большинства авторов продолжаемое преступление слагается из нескольких или даже множества преступных ак-тов . В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. указывается, что оно слагается из ряда тождественных преступных действий. Нам представляется, что указание на преступный характер отдельных действий ведет к сужению объема исследуемого понятия и по существу исключает не только деяния, имеющие иной противоправный характер (административные, дисциплинарные проступки), но и такие антиобщественные проступки, ответственность за которые не предусмотрена ни в одной отрасли права.
Возьмем к примеру ст.190-1 УК РСФСР. Конструктивным признаком состава описанного в ней преступления является систематичность распространения заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй. Ни в одной правовой норме не установлена ответственность за учинение единичного акта оглашения подобных сведений. В то же время нельзя сказать, что рассматриваемые в отдельности таковые не представляют опасности для общества. Лица, виновные в их совершении, подлежат осуждению с точки зрения норм коммунистической нравственности. Возникает вопрос: каким общим понятием должны быть определены составляющие продолжаемое преступление акты, как обладающие свойством противоправности, так и не обладающие таковым?
Нам думается, что коль скоро социалистическим общественным отношениям вред может быть причинен не только в результате учинення противоправных, но и непротивоправных деяний, составляющие продолжаемое преступление акты должны быть охарактеризованы как деяния, являющиеся общественно опасными. Такой вывод следует из анализа Основ, где сказано, что уголовное законодательство Союза ССР и союзных республик для осуществления охраны социалистических общественных отношений "определяет, какие общественно опасные деяния являются преступными, и устанавливает наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступления". Следовательно, свойство общественной опасности присуще не только деяниям, отнесенным законом к числу уголовно-наказуемых, но и деяниям вообще не являющимся противоправными, а лишь в совокупности дающими признаки уголовно-наказуемого акта .
Однако следует подчеркнуть, что характеристика отдельных актов продолжаемого преступления как представляющих общественную опасность не противоречит его социальному смыслу, выражающемуся в продолжении не просто антиобщественного, а именно преступного деяния. Совокупность непреступных, противоправных, а в ряде случаев, и непротивоправных актов составляет содержание продолжаемого преступления только с того момента, когда оно обрело все признаки состава указанного в законе преступления . Следовательно, совокупность учиненных лицом актов при отсутствии признаков конкретного состаєа преступления не образует продолжаемого преступления, а содеянное, если оно не характеризовалось направленностью действий на причинение определенного преступного результата, составит любое иное за исключением преступного противоправное либо непротивоправное поведение.
По результатам нашего изучения в 13,4 % случаев к числу изученных отдельные акты продолжаемого преступления не имели характера уголовно-наказуемого деяния, а содержали признаки этой основе вывод о ее отсутствии в непреступных (но антиобщественных) деяниях нам представляется ошибочным. административного, дисциплинарного либо иного антиобщественного проступка. Поэтому следует согласиться с П.И.Гришаевым, что каждый из актов, составляющих продолжаемое преступление, будучи взят изолированно, может образовать объективную сторону самостоятельного преступления, а в некоторых случаях не может в силу своей малозначительности . Отсюда в определении понятия продолжаемого преступления должен получить отражение тот факт, что оно слагается из ряда отдельных общественно опасных деяний, в совокупности составляющих одно преступление.
Малозначительный характер, например, имеет каждое отдельное действие продавщицы С., которая, получив для продажи черный хлеб по 13 коп. за буханку, продавала буханку его по цене 14 коп. и реализовала таким образом 700 буханок хлеба. Содеянное ею было квалифицировано по ч.І ст.156 УК РСФСР как единое про р должаемое преступление .
Из приведенного определения понятия продолжаемого преступления следует, что оно слагается из ряда преступных действий. Тем самым отрицается продолжаемое преступление, слагающееся из ряда преступных бездействий, направленных к общей цели.
В литературе высказано мнение о необходимости уточнения определения понятия продолжаемого преступления с учетом его учинення путем ряда преступных бездействий . Это мнение заслуживает поддержки, ибо в противном случае ряд преступных бездействий, учиненных одним и тем же способом, необоснованно могут быть квалифицированы по правилам повторности преступлений, т.к. иное противоречило бы определению понятия продолжаемого преступления, данного Пленумом Верховного Суда СССР. Поэтому в определении понятия продолжаемого преступления долано получить отражение характеристика его объективной стороны» как состоящей из совокупности общественно опасных деяний (действий или бездействий).
В.К.Вуколовым высказана точка зрения, согласно которой "продолжаемое преступление слагается из самостоятельных преступных действий или бездействий" . Нам представляется, что автор неверно понимает понятие самостоятельного преступления. В литературе указывается, что самостоятельность преступного деяния определяется единством его объективных и субъективных признаков и прежде всего означает, что содеянное соответствует определенному составу преступления и с точки зрения социальных свойств обычно рассматривается как единое целое . Понятие самостоятельного преступления, на наш взгляд, подчеркивает законченность деяния как с объективной, так и с субъективной стороны и поэтому применимо для характеристики повторности преступлений.
Продолжаемое преступление и действие уголовного закона во времени и в пространстве
Усложненность преступного поведения при продолжаемом преступлении обусловливает специфику применения к нему некоторых институтов общей части советского уголовного права. К числу их относятся вопросы действия советского уголовного закона во времени и в пространстве в отношении продолжаемых преступлений.
Вопрос о действии уголовного закона во времени в этом случае сводится к тому, что следует понимать под временем совершения продолжаемого преступления. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям" говорится, что "началом продолжаемого преступления надлежит считать совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом - момент совершения последнего преступного действия". Следовательно, продолжаемое преступление считается совершенным в момент учинения виновным последнего преступного акта. Сомнений не возникает, если все это время действовал один и тот же закон, так как "преступность и наказуемость деяния определяются законом, действующим во время совершения этого деяния" (ст.6 Основ). Вопрос о применении закона возникает в случае, если в процессе совершения продолжаемого преступления отменяется старый закон и вступает в силу новый. Какой закон подлежит применению: действовавший в начале либо действующий в конце совершения продолжаемого преступления? I. См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР, с.77.
В литературе этот вопрос решается следующим образом: коль скоро продолжаемое преступление признается оконченным (а, следовательно, и совершенным) в момент учинения виновным последнего преступного акта, из числа его составляющих, применению подлежит закон, действующий в момент окончания этого деяния независимо от усиления либо смягчения ответственности за данное преступление по новому закону .
Представляет интерес вопрос о юридической оценке продолжаемого деяния, которое криминализировано законодателем вновь принятым законом, в период действия которого оно было продолжено, и, наоборот, декриминализировано вновь принятым законом, а начато было в период действия старого закона, либо окончено в период действия старого закона, но ответственность за которое смягчена вновь принятым законом.
В первом случае деяние, "будучи начатым как нарушение корм морали, продолжается как преступление" . Поэтому учиненные лицом акты до принятия нового закона не составляют с последующими актами продолжаемого преступления, а факт совершения субъектом последующих действий должен быть оценен в соответствии с вновь принятым законом.
Иначе должен быть решен вопрос о квалификации продолжаемого деяния, декриминализированного вновь принятым уголовным законом либо оконченного в период действия старого закона, но ответственность за которое смягчена вновь принятым законом. В этом случае должно быть применено правило об обратной силе уголовного закона. Ю.И.Ляпунов полагает, что применительно к продолжаемым преступлениям правило об обратной силе уголовного закона не имеет отношения и поэтому применяется закон, действовавший в момент окончания преступления, независимо от того смягчает или усиливает он наказание . Такое утверждение нам представляется неверным. Часть 2 ст.6 Основ допускает возможность применения закона, устраняющего наказуемость деяния или смягчающего наказание, в отношении деяний, совершенных до его издания. В связи с этим следует согласиться с Блум М.И., что принцип обратного действия уголовного закона во времени к продолжаемым преступлениям может быть применен при условии, что к моменту введения в действие нового уголовного закона продолжаемое преступление полностью прекращено . Во всех же остальных случаях применению подлежит закон, действовавший в момент окончания продолжаемого преступления.
Судебная практика испытывает трудности при квалификации продолжаемых преступлений, совершенных на территории нескольких союзных республик. Трудность заключается в том, что местом совершения преступления в смысле ст.4 Основ уголовного законодательства в равной мере может считаться территория любой союзной республики, где были учинены отдельные эпизоды продолжаемого преступления. Однако применению все же должен подлежать закон одной из республик. Следовательно, территория какой-либо республики должна быть признана местом совершения продолжаемого преступления.
По мнению В.Н.Кудрявцева, к лицу, совершившему продолжаемое преступление на территории нескольких союзных республик, должен быть применен закон той республики, который признает это преступление более тяжким» так как более суровая санкция, предусмотренная законом этой республики, поглощает менее суровую санкцию уголовного закона другой союзной республики. Если не в этих республиках ответственность за данное преступление одинакова, действия виновного следует квалифицировать по кодексу той республики, где это преступление было завершено .
С такой точкой зрения согласиться нельзя. Законы союзных республик, где преступление было продолжено, но не завершено, не могут быть применены, поскольку сами по себе совершенные там акты, взятые отдельно, не имеют самостоятельного юридического значения. Преступление как с объективной, так и с субъективной стороны считается юридически оконченным там и тогда, где и когда был совершен последний преступный акт продолжаемого преступления с определенным умыслом и где преступная деятельность лица была прекращена при иных продолжаемых преступлениях. В соответствии с этим и должен быть решен вопрос о выборе подлежащего применению закона союзной республики.
По этой же причине нельзя согласиться с мнением, согласно которому виновный в таких случаях считается совершившим преступление в любой из республик и применению подлежит УК той из них, где он привлечен к уголовной ответственности или предан суду .
