Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генезис уголовно-правового регулирования незаконной добычи водных животных и растений 14
Глава 2. Объективные и субъективные основания уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений
1. Незаконная добыча водных животных и растений: объект преступного посягательства 42
2. Водные животные и растения как предмет преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ 53
3. Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ 62
4. Субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ 89
5. Уголовно-правовая характеристика субъекта незаконной добычи водных животных и растений 101
Глава 3. Теоретические и практические аспекты реализации наказания за незаконную добычу водных животных и растений
1. Назначение наказания за незаконную добычу водных животных и растений 113
2. Условное осуждение лиц, совершивших незаконную добычу водных животных и растений 122
3. Освобождение от уголовной ответственности и от наказания лиц, совершивших деяние, предусмотренное ст. 256 УК РФ 137
Заключение 150
Библиографический список 158
- Генезис уголовно-правового регулирования незаконной добычи водных животных и растений
- Незаконная добыча водных животных и растений: объект преступного посягательства
- Уголовно-правовая характеристика субъекта незаконной добычи водных животных и растений
- Назначение наказания за незаконную добычу водных животных и растений
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современное Российское государство стоит на пути построения гражданского общества и правового государства с развитой рыночной экономикой, социальной, идеологической и правовой сферами. Во многом основой этому служит человеческий и природный потенциал России.
Активизация науки, внедрение новой техники и технологий, инвестирование затратных отраслей экономики способствуют росту производства, повышению благосостояния населения страны, освоению природных богатств государства. Таким образом, человек удовлетворяет свои все возрастающие потребности, интересы, интенсивнее эксплуатируя предметы и средства труда, где природные ресурсы составляют значительную часть. Но уже сегодня приходится констатировать необходимость пересмотра такого потребительского подхода. Следует переходить к осмыслению дальнейших результатов человеческой деятельности и ее негативного влияния на окружающую среду, а также стремиться к устойчивому развитию современного государства и общества, где бы экономические и экологические факторы нашли сбалансированное отражение. Иначе, неконтролируемое развитие экономики и дешевизна природных ресурсов влекут их сверхинтенсивную эксплуатацию с целью получения как можно большей прибыли и в максимально короткий срок, что служит одним из условий роста экологической преступности.
Общее число зарегистрированных в стране преступлений сократилось в 2000 году на 1,6%, но экологических - возросло на 19, 4%. В результате их удельный вес в общей структуре преступности увеличился с 0,3% в 1999 г. до 0,5% в 2000 г. По-прежнему преобладают незаконная порубка деревьев (50,7%), незаконная добыча водных животных и растений (42,7%), незаконная охота (4,9 %), которые в совокупности составляют 98,3% от числа
4 всех экологических преступлений (в 1999 г. - 97,7%). Доля других видов преступных деяний невелика: зарегистрировано всего 10 случаев преступной порчи земли, 11 посягательств на законодательство о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне1.
Независимо от того, что кризисная ситуация в сфере этих отношений обострилась, в настоящее время законодателем и правоприменителем не в полной мере учитывается степень общественной опасности экологических преступлений, в том числе незаконной добычи водных животных и растений (ст. 256 УК РФ). Но не следует забывать, что в основе, например, экосистемы океана «лежат простые фитопланктонные организмы, которые, используя энергию солнечного света, синтезируют из растворенных в воде минеральных веществ углеводы... Фитопланктон... поедается зоопланктоном, обе эти группы планктона служат пищей для двустворчатых моллюсков, литорин и сардин. В свою очередь еще более крупные организмы, в том числе треска, тунец и дельфины, питаются двустворчатыми моллюсками, литоринами и сардинами... Вся экосистема представляет собой хрупкое равновесие между производством и потреблением, где ничто не пропадает втуне. Последними потребителями, стоящими на вершине пищевой пирамиды, конечно, являются люди...»2
Беспечное отношение к природным ресурсам, имеющим экономическое и экологическое значение, их массовая добыча хозяйствующими субъектами способствуют разрушению живой оболочки Земли - биосферы, характеризующейся взаимосвязью и взаимозависимостью ее компонентов, где выпадение хотя бы единственного элемента, чревато для всего многообразия природы и может обернуться необратимыми процессами, хотя последующие поколения должны иметь те же потенциальные возможности в использовании ресурсов планеты, что и поколения ныне
1 Цит. по: Дубовик О.Л. Экологическое право. - М., 2002. - С. 161.
2 Дженсен А.К. Живой мир океанов (пер. с англ.). - СПб., 1994. - С. 16-17.
5 живущие1. Так, антропогенное воздействие на экосистему водоемов, в том числе неконтролируемый вылов водных живых ресурсов, может привести к необратимым процессам. Например, превышение пределов общедопустимых уловов осетровых отразится на утрате не только отдельных популяций, но и целых видов осетровых рыб, наиболее подверженных хищническому истреблению и обладающих низким потенциалом восстановления численности в связи с ограниченной экологической пластичностью и большой продолжительностью неполовозрелого состояния особей. Подобная добыча, например, кильки в Каспийском море нарушает пищевую цепь организмов данного моря и может привести к исчезновению осетровых и сокращению до критической величины популяций тюленей, для которых килька - основной рацион питания. Среди рыб наблюдается перелов многих легко поддающихся добыче камбал, сельдей. В ряде районов в чрезвычайно напряженном состоянии находятся запасы крабов. Превышение допустимых уловов водных живых ресурсов означает, что воспроизводительная способность их популяций не может компенсировать убыль в результате промысла.
П. Дансеро2 в 1957 г. сформулировал закон необратимости взаимодействия человек - биосфера: возобновимые природные ресурсы (к числу которых относятся водные животные и растения) делаются невозобновимыми в случае глубокого изменения среды, значительной переэксплуатации, доходящей до поголовного уничтожения или крайнего истощения, а отсюда превышения возможностей их восстановления. Данное правило находит свое подтверждение в действительности. Так, в 1770 г. был убит последний экземпляр растительного млекопитающего - Стеллеровой (морской) коровы. От подобных примеров не застраховано и современное человечество.
Цит. по: В.И. Данилов-Данильян. Радикальное отличие человеческого от дочеловеческого - в механизмах обеспечения устойчивости // Зеленый мир. - 2002. № 15-16. - С. 15. 2 Общая экология: Учебник для вузов / Автор-составитель А.С. Степановских. - М., 2001. - С. 492.
Пробелы действующего экологического законодательства и несовершенство уголовного закона в области охраны водных животных и растений, отсутствие четких критериев разграничения административных правонарушений и уголовно-наказуемого деяния, активизация деятельности преступных групп не обеспечивают должным образом надлежащих мер борьбы с преступлениями данного вида, хотя их количество растет год за годом, например, по данным ГИЦ МВД России в 1998 г. было зарегистрировано 4682 преступления, в 1999 г. - 5489, а в 2000 г. — 6333 преступления1.
Кроме того, незаконные действия по добыче водных животных и растений могут повлечь за собой цепочку преступных посягательств на интересы человека, государства, общества и, в частности, на жизнь и здоровье личности, экономику государства, нормальное функционирование государственных органов.
Актуализирует выбор избранной темы диссертационного исследования также проблема низкой эффективности применяемых мер воздействия в отношении осужденных за незаконную добычу водных живых ресурсов и зачастую безосновательное освобождение виновных от уголовной ответственности и наказания.
От ответственности уклоняются лица, использующие свое служебное положение, наличие которого облегчает процесс совершения преступления и увеличивает шансы его успешного доведения до конца.
Многочисленными являются случаи снисходительного отношения правоприменительных органов к членам преступных групп, их организаторам, руководителям, для которых рыбный промысел — это хорошо организованный бизнес.
1 Цит. по: Лапина М.А. Юридическая ответственность за экологические правонарушения. - М., 2003. - С. 129.
Необходимость решения этих и иных проблемных вопросов, возникающих при реализации ст. 256 УК РФ, обусловили актуальность и выбор темы диссертационной работы.
Объект и предмет диссертационного исследования
Объектом исследования являются действия, связанные с незаконной добьшей водных животных и растений, объективные и субъективные основания уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений, теоретические и практические аспекты реализации наказания в результате совершения рассматриваемого преступного деяния.
Предмет исследования составили уголовно-правовые нормы, регламентирующие вопросы ответственности и наказания за незаконную добычу представителей водной фауны и флоры с учетом их исторического генезиса, международного, экологического и административного права, нормы права ряда зарубежных государств, а также практика реализации данных правовых положений.
Цель и задачи диссертационного исследования
Цель диссертационного исследования - выявление недостатков уголовно-правового регулирования ответственности за незаконную добычу водных животных и растений в действующем уголовном законодательстве.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
изучение исторического аспекта развития отношений уголовно-правовой охраны водных животных и растений;
обобщение нормативных источников, материалов судебной и прокурорской практики, а также монографических и периодических изданий по существу рассматриваемой проблемы;
- анализ объективных и субъективных оснований уголовной
ответственности за незаконную добычу водных животных и растений;
- выявление недостатков в практике применения мер наказания к
лицам, виновным в противоправном промысле водных живых ресурсов;
- внесение предложений в изменение содержания уголовно-правовых норм (ст. ст. 253, 256 УК РФ) и практику применения мер наказания за незаконные действия по добыче обозначенных элементов природы.
Степень научной разработанности проблемы
Рассматриваемая проблема нашла свое отражение в работах авторов, занимающихся проблемами охраны флоры и фауны непосредственно в сфере экологии, а также криминологами и специалистами в области уголовного права.
В числе первых необходимо назвать С.А. Боголюбова, М.М. Бринчука, М.И. Васильеву, А.Н. Вылегжанина, Р.К. Гусева, Б.В. Ерофеева, В.К. Зиланова, О.С. Колбасова, Г. Кострова, Н.И. Краснова, В.Л. Мунтяна, В.В. Петрова, Н.Ф. Реймерса, Б.Г. Розовского, А.С. Тимошенко, Л.К. Шапошникова, Ю.С. Шемшученко, В.А. Шкурко.
Среди криминологов и специалистов в области уголовного права рассмотрением этой проблемы, в частности занимались Т.С. Бакунина, В.Н. Баландюк, Н.А. Беляев, Ю.С. Богомягков, Н.А. Лопашенко, Т.А. Бушуева, П.С. Дагель, А.И. Долгова, О.Л. Дубовик, Э.Н. Жевлаков, Б.Н. Звонков, П.М. Капука, З.Г. Корчева, Ю.И. Ляпунов, П.Т. Некипелов, А. Наумов, В.Д. Пакутин, И.М. Тяжкова, А.Х. Халиков и другие ученые.
Большая часть работ этих авторов по времени разработки спорных вопросов незаконной добычи водных животных и растений приходится на период 80-начала 90 годов XX века. На современном этапе обострения отношений между природой и человеком данная проблема рассматривается в основном лишь на страницах периодических изданий, исключая какие-либо крупные исследования по рассматриваемой теме.
Основу диссертационного исследования составили научные труды по уголовному праву следующих авторов: Я.М. Брайнина, И.М. Гальперина, А.А. Герцензона, Ю.А. Денисова, Н.Д. Дурманова, Г.А. Злобина, И.И. Карпеца, С.Г. Келиной, М.И. Ковалева, И.Я. Козаченко, Г.А. Кригера, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, А.И. Марцева, Б.С. Никифорова, В.Г. Павлова,
9 Б.А. Спасенникова, Л.И. Спиридонова, Н.С. Таганцева, А.Н. Трайнина, М.Д. Шаргородского.
Научная новизна диссертации определяется комплексным подходом к исследованию проблем правоприменительной практики в сфере незаконной добычи водных животных и растений с учетом состояния уголовно-правового регулирования этой сферы в историческом аспекте, обоснованности привлечения к уголовной ответственности и применения мер наказания к виновным лицам.
Новизной отличаются также положения, выносимые на защиту, сущность которых сводится к следующему:
Пересматривается вопрос о соотношении составов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 253 УК РФ и ч. 1 ст. 256 УК РФ в части, касающейся совершения незаконной добычи водных животных и растений на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации без соответствующего разрешения. Данные составы рассматриваются как общие и специальные, где общими являются составы ч. 2 ст. 253 УК РФ, специальными - составы ч. 1 ст. 256 УК РФ.
В диспозиции ч. 2 ст. 253 УК РФ предлагается предусмотреть уголовную ответственность за исследование, разведку, разработку только неживых ресурсов континентального шельфа РФ и исключительной экономической зоны РФ в целях исключения конкуренции составов и избежания ошибок правоприменительной практики.
Рассматривается возможность признания деяния, совершенного с причинением крупного ущерба, на особо охраняемых природных территориях либо в зоне чрезвычайной экологической ситуации, лицом с использованием своего служебного положения и организованной группой, тяжким. Также предлагается предусмотреть повышенную уголовную ответственность за деяние, указанное в 2 ст. 256 УК РФ, так как водные живые ресурсы, охраняемые данной нормой, не так многочисленны, как рыбы и водные беспозвоночные, и подлежат специальной охране.
Обосновывается необходимость внесения изменений в содержание ст. 256 УК РФ. В основном составе следует указать на такой обязательный признак объективной стороны, как «значительный ущерб». Под «значительным» следует понимать ущерб на сумму, превышающую две тысячи пятьсот рублей. Причинение крупного ущерба предлагается рассматривать как квалифицирующий признак. «Крупным» необходимо признавать ущерб на сумму, превышающую двести пятьдесят тысяч рублей.
Предлагается уточнить положение пункта 17 Постановления № 14 Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения». Отмечается, что незаконная добыча водных животных и растений с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления данных элементов природы, в местах нереста или на миграционных путях к ним, на территории заповедника, заказника либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации (п.п. «б», «в», «г» ч. 1 ст. 256 УК РФ действующей редакции) считается оконченным преступлением с момента начала добычи, выслеживания, преследования, ловли водных живых ресурсов независимо от того, были ли фактически добыты представители водной флоры и фауны. При этом под понятием «начало добычи» следует понимать процесс, предшествующий извлечению водных живых ресурсов из водного объекта, то есть это установка орудий лова, проверка выставленных орудий лова и ряд других действий.
6. Рассматривается точка зрения, согласно которой привлечение
виновных лиц за незаконную добычу водных животных и растений, не всегда
основывается на принципе субъективного вменения.
7. В числе лиц, использующих свое служебное положение, следует
рассматривать как должностных лиц, так и лиц таковыми не являющихся, но
по роду своей деятельности, незаконно получивших возможность беспрепятственно осуществлять добычу водных животных и растений.
Анализируется видовой состав мер наказания за уголовно-наказуемое браконьерство. С учетом этого предлагается дополнить его таким видом наказания как обязательные работы.
Излагается мнение, согласно которому применение условного осуждения к виновным возможно только при совершении ими преступлений небольшой и средней тяжести. При этом суду следует устанавливать множество обстоятельств, относящихся к характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного, в том числе смягчающие и отягчающие обстоятельства. Применение условного осуждения допустимо в случае, если смягчающие обстоятельства доминируют над отягчающими обстоятельствами. Также судам не следует «забывать» об индивидуализации наказания даже в случае принятия решения об условном осуждении виновных в браконьерстве лиц. Верховному Суду Российской Федерации предлагается внести изменения в п. 27 постановления № 40 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания», согласно которым условное осуждение не может быть назначено лицам, ранее осуждавшимся за умышленные преступления к наказанию в виде лишения свободы, субъектам преступлений, осуждавшимся условно, а также в случае совершения преступления в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группой.
10. Для предотвращения совершения в будущем подобных деяний
правоохранительным органам рекомендуется сократить практику
необоснованного освобождения от наказания в связи с изменением
обстановки. В рамках возникшей проблемы находим целесообразным
предложить пленуму Верховного Суда Российской Федерации разработать и
принять разъяснения о порядке применения правоохранительными органами
соответствующих видов освобождения от уголовной ответственности и
12 наказания как это предусмотрено по вопросу о практике назначения судами уголовного наказания.
Методологическая основа исследования
Методологической основой диссертационного исследования послужили положения диалектического материализма. При написании диссертации также были использованы исторический, формальнологический, сравнительный и социологический методы научного познания.
Теоретическая основа исследования
Диссертационное исследование базируется на работах по теории государства и права, уголовному, административному, экологическому праву, социологии и биологии, представленных в виде монографий, учебников, научных статей.
Нормативную основу исследования составили нормы международного права, Конституции Российской Федерации, действующего уголовного, административного и экологического законодательства, а также уголовное законодательство Российского государства дореволюционного, советского и постсоветского периодов.
Эмпирическая база исследования
При написании работы были изучены материалы Государственной инспекции рыбоохраны по Свердловской области, Серовской инспекции рыбоохраны; надзорные производства Свердловской, Березниковской и Астраханской межрайонных природоохранных прокуратур; материалы судебной практики, в частности, Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга, Невьянского городского суда Свердловской области, Орджоникидзевского районного суда г. Перми, Ленинского районного суда г. Астрахани за период 1999-2002 годов, а также опубликованная практика Верховных Судов СССР и РФ, разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР и РФ.
Практическая значимость исследования
Выводы и предложения проведенного диссертационного исследования могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании действующего уголовного законодательства. Отдельные положения можно использовать для подготовки изменений и дополнений в действующие постановления Пленумов Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические преступления» и «О практике назначения судами уголовного наказания». Материалы исследования могут быть востребованы в процессе преподавания соответствующих разделов Общей и Особенной части уголовного права, при написании монографий, научных статей и учебных пособий.
Апробация исследования
Диссертация подготовлена на кафедре Уголовного права Уральской государственной юридической академии, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения исследования изложены в научных статьях, доложены и обсуждены на заседаниях кафедры Уголовного права УрПОА. Материалы диссертационного исследования использовались автором при чтении лекций, а также при проведении практических и семинарских занятий со студентами УрПОА.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 8 параграфов, заключения и библиографического списка.
Генезис уголовно-правового регулирования незаконной добычи водных животных и растений
Проблема незаконной добычи водных животных и растений не нова. Ее существование определяет длительный временной промежуток, в течение которого менялись экономические условия в стране, продуктивность водных животных, приросты государства в видовом разнообразии добычи промысловых животных и ее количестве.
Потребительская добыча населением России данных ресурсов, имеющих промысловое значение для человека, при водном богатстве материка и видовом разнообразии этих организмов, а также исчезновение отдельных их видов, способствовали разработке и принятию государством мер, направленных на защиту данного объекта природы. Значимыми в решении этого вопроса, наряду с иными, были и меры правового регулирования с последующей их конкретизацией по отраслям права.
В целом необходимость охраны водных живых ресурсов возникла значительно позже, чем наземных видов, что было обусловлено их высокой численностью, сравнительно более интенсивным размножением и в какой-то степени скрытостью обитания.
Законодательство Руси («Русская Правда», уставные грамоты) надежно охраняло природные объекты великокняжеских, монастырских и общинных владений от посягательств на них сторонних лиц. Сами владельцы не проявляли какой-либо заботы о сохранении своих природных богатств. Они использовали принадлежащие им природные ресурсы по мере надобности и особого ущерба природе не наносили.
Во времена Ивана Грозного дичи в лесах еще было много. Н.М. Карамзин, описывая в своей «Истории государства Российского» поход на Казань в 1551 г., сообщает со слов очевидца, что «царское войско, идя из-под Тулы дремучими лесами и пустырями, питалось дикими зверями, птицею и рыбой. Лоси являлись стадами, рыбы толпились в реках, птицы сами падали на землю перед нами».
Первая попытка общей регламентации рыболовства была предпринята в Наказе астраханским воеводам в 1591 г.: «В Астрахани рыбные ловцы и торговые люди налавливают в учугех рыбы много да тое рыбы не отстряпывают и не просаливают и не распродают, а мечут де многую рыбу на песку и едят тое рыбу свиньи и собаки и птицы, а остальная рыба де изгниет, валяяся, и от того ден дух людем тяжел». Воеводам предписывалось «вперед рыбным ловцам и торговым людем приказати накрепко и смотрети над ними того и велети, чтоб они рыбы ловили про себя и на продажу, сколько кому мочно отстряпать, а лишнее б рыбы не ловили и на песку не метали»1.
В связи с тем, что антропогенное воздействие человека на природную среду не ощущалось, вмешательство государства в решение вопросов защиты водных животных в этот исторический период было незначительным.
Благодаря обилию водоемов и разнообразных пород рыбы в них долгое время не существовало потребности в специальных мерах правовой защиты рыбных богатств. Но уже начиная с Соборного уложения 1649 г., охрана водных живых ресурсов, находящихся в частном владении (ст. 90 гл. XXI), становится одной из важных сфер правовой регламентации. В этот период истории законодатель рассматривает посягательства на водных животных и растения в числе правонарушений, направленных против интересов частной собственности, и предусматривает жесткие меры воздействия в отношении виновных и даже смертную казнь.
Например, в случае ловли рыбы в чужом пруду или садке пойманный с поличным подвергался в первый раз битью батогами, во второй раз - кнутом, а в третий раз - отрезанию уха. В 1669 г. за лов рыбы в чужом пруду наказание было ужесточено - виновному отсекалась левая кисть руки . В царском Указе 1676 г. о порядке ловли рыбы в Плещееве озере Переяславле-Залесском «на царский обиход» устанавливалось, что с 1645 г. дворцовым переяславским рыболовам велено привозить в Москву по 33 тыс. сельдей в год. С 1674 г. по государеву Указу рыбная ловля в Переяславском озере была запрещена на два года «для того что сельди измелели». С 14 января 1676 г. было разрешено ловить в озере «сельди большие и привозить к Москве по окладу сполна, а мелких сельдей не ловить». Большую сельдь предписывалось ловить 10 редкими неводами «по образцу», каждый невод должен быть длиною по 30 сажен «с притоком». За ловлю мелкой сельди «старосте и рыбным ловцам быть в смертной казни»2. В приведенном Указе использованы основные способы правовой регламентации рыбной ловли, направленные на сохранение природы: запрет ловли мелкой сельди, ловля сельди большими образцовыми неводами, временный запрет ловли сельди. Нарушители Указа подвергались смертной казни.
По мере развития производственных отношений стали обнаруживаться факты резкого падения численности важных промысловых объектов. Началось сокращение рыбных запасов во внутренних водоемах.
Русский экономист и публицист И.Т. Посошков в своем основном сочинении «Книга о скудости и богатстве» (1724 г.), предназначенном для Петра Первого, предлагал, в частности, принятие мер по охране рыбных богатств: «Ныне многие жалуются на рыбу, глаголя, «плох де лов стал рыбе». А отчего плох стал. Того не вразумляют, ни того, чего много стал быть плох лов, токмо от того, что молодую рыбу выловят, то и не ис чего и больше быть» .
Законы об охране природы, принятые Петром Первым, имели общегосударственное значение, так как природоресурсная база играла большую роль в экономическом развитии Российского государства.
Незаконная добыча водных животных и растений: объект преступного посягательства
Понятие субъекта преступления, отмечала Н.С. Лейкина, означает, прежде всего, совокупность признаков, на основании которых физическое лицо, совершившее общественно опасное деяние, подлежит уголовной ответственности. Постоянными же и всеобщими признаками являются вменяемость и достижение лицом определенного возраста1.
Субъектами преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ, являются вменяемые лица, достигшие 16-летнего возраста, граждане РФ, иностранцы, а также лица без гражданства.
Часть 3 ст. 256 УК РФ в качестве квалифицирующего признака называет совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения. Безусловно, речь идет о специальном субъекте.
В теории уголовного права нет общепринятого определения понятия «специальный субъект преступления». По мнению В.Г. Павлова, под специальным субъектом преступления следует понимать физическое вменяемое лицо, достигшее установленного законом возраста, наделенное или обладающее дополнительными признаками, присущими ему на момент совершения общественно опасного деяния, и способное нести уголовную ответственность за преступление2. Наличие служебного положения выступает дополнительным признаком субъекта преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ.
Законодатель не случайно ввел этот признак, поскольку немалое количество подобных деяний совершается лицами, использующими свое служебное положение. Благодаря наличию данного положения процесс совершения преступления в таких случаях значительно облегчается и увеличиваются шансы его успешного доведения до конца.
В соответствии с п. 10 Постановления № 14 Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» отмечается, что в ч. 3 ст. 256 УК РФ специально предусматривается ответственность за преступления, совершенные с использованием служебного положения. Исходя из этого, содеянное следует квалифицировать только по указанной норме без совокупности со статьями, предусматривающими ответственность за должностные преступления, либо злоупотребление полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой и иной организации.
Из этого разъяснения следует предположить, что субъектами преступления по ч. 3 ст. 256 УК РФ, могут быть только должностные лица и лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях.
С точки зрения Н.А. Лопашенко, к числу субъектов ответственности, злоупотребляющих служебными полномочиями по ч. 3 ст. 256 УК РФ1, следует относить: - должностных лиц (например, работников Госкомитета РФ по рыболовству, сотрудников правоохранительных органов); - лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации (например, руководителей организаций, занимающихся рыбным промыслом); - служащих, не наделенных признаками должностного лица или лица, выполняющего упр вленческие функции в коммерческой или иной организации (государственных служащих, муниципальных служащих, служащих коммерческой или иной организации).
Обязательным признаком, кроме факта наличия служебного (должностного) положения, - далее указывает вышеназванный автор, -является использование его для совершения преступления.
О.Л. Дубовик считает, что использование служебного положения может состоять в получении информации, необходимой для добычи, обеспечение ее скрытого характера, приобретение или использование необходимых технических средств (химических веществ, взрывчатки и пр.) и иных аналогичных действиях1. Подобную точку зрения находим и в Комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации2.
По мнению Т.И. Ваулиной, признак использование своего служебного положения может быть вменен как сотрудникам заповедников, заказников, так и должностным лицам государственных органов по охране окружающей среды3.
По рассматриваемому вопросу мы разделяем точку зрения, предложенную Н.А. Лопашенко, но считаем, что приведенная автором классификация субъектов ответственности по ч. 3 ст. 256 УК РФ, должна быть уточнена и дополнена.
Безусловно, субъектами преступления по ч. 3 ст. 256 УК РФ могут быть должностные лица, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, служащие, не наделенные признаками должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации. По нашему мнению, всех возможных субъектов ответственности по ч. 3 ст. 256 УК РФ можно разделить на две категории - это должностные лица и не должностные лица. Среди должностных лиц, имеющих возможность использовать свое служебное положение при совершении преступного деяния можно назвать:
1) должностных лиц, осуществляющих полномочия по охране, контролю и регулированию использования водных животных и растений. К числу таковых могут быть отнесены государственные инспектора органов рыбоохраны, сотрудники правоохранительных органов и некоторые другие. Акутаевым P.M. и Магомедовым М.А., отмечают, что в ходе одной из проверок был выявлен факт создания начальником пограничного отряда рыбацкой бригады для добычи рыбы, в том числе и осетровой, без получения соответствующего разрешения1. В ходе этой проверки, - продолжают указанные авторы, - были установлены и факты укрытия преступлений, злоупотреблений по службе, факты незаконного задержания нарушителей правил рыболовства с водворением на гауптвахту, оприходование на питание незаконно добытой рыбы, стоимость которой подлежала перечислению в целевые бюджетные фонды. 2) иных должностных лиц (не входящих в состав обозначенной категории), оказавшихся в данном месте, в данное время по роду своей деятельности и использующих свое служебное положение для осуществления незаконной добычи водных животных и растений.
Уголовно-правовая характеристика субъекта незаконной добычи водных животных и растений
Высшая судебная инстанция государства исходит из положения, что групповой способ совершения деяния резко повышает его общественную опасность.
Обращаясь к ч. 3 ст. 256 УК РФ следует заметить, что законодатель при конструировании данного состава преступления на одну ступень поставил совершение его группой лиц по предварительному сговору и организованной группой. Это объединение вряд ли можно признать обоснованным. На наш взгляд, данным подходом закон нивелирует степень общественной опасности этих двух форм соучастия, которые, без сомнения, существенно различаются.
По мнению Н.П. Водько, представляется нецелесообразным закрепление названных признаков в одной обойме, то есть с одинаковой юридической силой и возможной мерой наказания в таких видах преступлений, как незаконная добыча водных животных и растений (ст. 256 УК РФ), незаконная охота (ст. 258 УК РФ) и из ряда других, за совершение которых предусматриваются менее жесткие меры наказания - максимальные до 3 лет лишения свободы. Кроме того, этот автор утверждает, что абсолютное большинство из перечисленных видов небольшой тяжести и средней тяжести преступлений не является определяющим в оценке состояния организованной преступности, наличие признака «организованная группа» в составе вышеназванных преступлений не оказывает существенного влияния на борьбу с организованной преступностью1.
Названный автор считает необходимым исключить наличие квалифицирующего признака - совершение преступления в составе организованной группы из ряда статей УК РФ, например, из ч. 3 ст. 256 УК РФ, ч. 2 ст. 258 УК РФ и из других составов, так как введение этого квалифицирующего признака преследует цель усиления борьбы с организованной преступностью, ориентированной в большей степени на совершение более опасных и тяжких преступлений.
Это еще раз подчеркивает сложившееся в обществе мнение о том, что незаконная добыча водных животных и растений, незаконная охота не представляют большой общественной опасности.
В противовес этому высказано мнение А.И. Исаевой. Она отмечает, что опасность организованного совершения незаконной добычи рыбы заключается в том, что при этом реализуются две основные задачи, стоящие перед любой корыстно направленной преступной деятельностью: обеспечение максимальной незаконной добычи прибыли на постоянной основе и возможно гарантированным исходом - с защитой от возможного разоблачения и уголовного преследования1.
По данным М. Фатуллаева, отечественная рыбная мафия прочно удерживает третье место после нефтяной и водочной. Ее обороты, по оценкам специалистов, ежегодно достигают 9 - 10 млрд. долларов. Современный браконьер на Каспии - человек с мобильной связью, владелец минизаводов по производству и закатыванию банок с черной икрой, холодильников и специально оборудованного грузового автотранспорта с термосами и тайниками. Сети устанавливаются уже не дедовским способом на поплавках из бутылок из-под минеральной воды, а с помощью навигационной системы «Магелан», которая в любую погоду, ориентируясь по спутнику, сама выведет байду к сетям, невидимым ни с пограничного катера, ни с воздуха. Сделанные по заказу из современного материала легкие байды оснащены парой японских моторов «Ямаха» или «Судзуки» в 150 лошадей каждый и развивают скорость до 70 узлов в час2.
С учетом изложенного, считаем, что ранее приведенное в тексте нашего исследования мнение Н.П. Водько, необоснованно. Оно не опирается на факты реальной действительности, на современную криминогенную обстановку в сфере добычи водных живых ресурсов. Исключение квалифицирующего признака в виде «организованной группы» из содержания ч. 3 ст. 256 УК РФ лишь более расширит ареал безнаказанной деятельности организованной преступности. Не следует забывать, что количество этих групп постоянно увеличивается. Кроме того, такие группы не только негативно влияют на количественный и качественный уровень общеуголовной преступности, но, развивая и активно используя коррумпированные связи в структуре государственной власти и органов местного самоуправления, оказывают воздействие на политические процессы в регионах и на федеральном уровне1. Подобную точку зрения находим также у Р. Кларка. По его мнению, организованная преступность, кроме легального бизнеса в различных сферах, оказывает влияние и на «правительственные организации, занимающиеся услугами и контрактами, а также органы, выдающие лицензии и устанавливающие зональные тарифы», мало того, «организованная преступность не может процветать без покровительства со стороны органов, применяющих право»2. Поэтому квалифицирующие признаки преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, не могут быть исключены из содержания ст. 256 УК РФ. Иначе, складывается мифическая ситуация, когда есть общественно опасное деяние, но нет за него ответственности.
Целесообразно, на наш взгляд, вынести в отдельный пункт и установить повышенную, по сравнению с группой лиц по предварительному сговору, уголовную ответственность за деяние, совершенное организованной группой.
Назначение наказания за незаконную добычу водных животных и растений
Рассматривая круг преступлений против природы, следует отметить, что в уголовном законе в различных сочетаниях законодатель закрепил семь видов наказаний за деяния данного вида. В число же уголовно-правовых мер воздействия, предусмотренных ст. 256 УК РФ, включены такие, как штраф, исправительные работы, арест, лишение свободы и лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
В числе мер, призванных объективно препятствовать совершению преступления, следует назвать только четыре, так как, на основании ст. 4 Федерального Закона от 10 января 2002 г. № 4-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в федеральные законы «О введении в действие Уголовного Кодекса Российской Федерации» и «О введении в действие Уголовно-исполнительного Кодекса Российской Федерации»1, положения УК РФ о наказании в виде ареста вводятся в действие не позднее 2006 года.
Соответственно, только четыре из названных видов наказаний должны реализовать его цели как одного из средств борьбы с преступностью, в частности с браконьерством. Кроме того, если учесть, что данное преступление совершается гражданами с низким доходом, либо не работающими, либо не имеющими постоянного места работы, то у правоприменительных органов, безусловно, возникают трудности с назначением наказания и его последующей реализацией.
На наш взгляд, лиц, совершающих данное преступное деяние, можно поделить на две категории. Первую составят малоимущие граждане, для которых незаконная добыча водных животных и растений является источником существования, а вторую - лица, для которых данный вид деятельности является преступным бизнесом. С учетом этого, правоприменитель должен дифференцированно подходить к проблеме назначения наказания в зависимости от имущественного положения названных категорий осужденных.
Санкция ч. 1 ст. 256 УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо исправительные работы на срок до двух лет, либо арест на срок от четырех до шести месяцев. Лишение свободы за данное деяние в ч. 1 ст. 256 УК РФ не предусмотрено.
В ч. 2 ст. 256 УК РФ законодатель определил наказание в виде штрафа в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, исправительных работ на срок до двух лет и ареста на срок от трех до шести месяцев. Лишение свободы за это преступное деяние также не предусмотрено.
Санкция ч. 3 ст. 256 УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишение свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
С нашей точки зрения штрафы в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет вряд ли решат проблемы предупреждения преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, если учесть тот факт, что браконьеры зарабатывают на рыбе до 100 тыс. рублей в неделю. Поэтому суммы штрафа, предусмотренные в санкции ч. 3 ст. 256 УК РФ, на наш взгляд, не соответствуют объективной действительности, что в очередной раз подчеркивает недооценку законодателем общественной опасности указанного преступного деяния. Эффективным было бы включение в число наказаний в случаях незаконного браконьерства обязательных работ. Данный вид наказания может быть большим подспорьем при отсутствии объективных обстоятельств в выборе иных видов наказания соответствующим судом к виновным гражданам. С нашей точки зрения к числу обязательных работ можно отнести такие работы, как: -оказание содействия виновными лицами органам рыбоохраны в проведении рыбоводно-мелиоративных мероприятий, в контрольно-биологических отловах рыбы, выкосе растительности, спасении молоди промысловых рыб; -помощь органам рыбоохраны по борьбе с браконьерским ловом рыбы, иными нарушениями и загрязнением водоемов; -оказание содействия (в случае необходимости и соответствующих договоренностей) организациям всех форм собственности, а также физическим лицам в расчистке рыбопромысловых участков; -способствование обществам охотников и рыболовов в необходимых случаях в борьбе с заморами, отлове рыбы из заморных водоемов для зарыбления других водоемов или для сдачи в торговую сеть; -помощь госинспекторам рыбоохраны в реализации соответствующих государственных программ в области рыболовства и сохранении водных животных и растений; -содействие в обеспечении сохранности зеленых насаждений по берегам водоемов.
По мнению О.Л. Дубовик, этот вид наказания следует использовать чаще и разработать систему организации обязательных работ природоохранного характера1. На наш взгляд, Уголовно-исполнительный Кодекс Российской Федерации предусматривает действенный механизм обеспечения реализации этого вида наказания за счет закрепления в его нормах положений по контролю за осужденными со стороны уголовно-исполнительных инспекций и администраций организаций, в которых осужденные обязаны отбывать обязательные работы.
Безусловно, будучи одним из средств борьбы с преступностью наказание призвано, с учетом положений ст. 43 УК РФ, способствовать предупреждению совершения новых преступлений, восстановлению социальной справедливости, исправлению осужденного. В этих целях, как верно замечает Б.В. Волженкин, суд в любом случае может применить наказание к лицу, совершившему преступление, но обязан он это делать не во всех случаях2. Суд обязан применить наказание, - продолжает он, - если общественная опасность деяния и преступника таковы, что для осуществления целей, которые преследовал законодатель, устанавливая уголовную ответственность за совершение подобного рода деяний, в конкретном случае необходимо реальное применение мер уголовного наказания. Далее он продолжает, что если цели достижимы и без наказания, то, несмотря на существующее право суда подвергнуть виновного мерам наказания и обязанность гражданина подчиниться им, суд может применить к виновному не уголовное наказание, а иные меры. На наш взгляд, бесспорная позиция, но не всегда реализуемая на практике, в частности по делам о незаконной добыче водных животных и растений.
