Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Эволюция российского уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка 13
1. Ретроспективный анализ дореволюционного российского уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка 13
2. Ретроспективный анализ советского уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка 35
ГЛАВА II. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка в зарубежном уголовном законодательстве 55
1. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья 60
2. Ответственность за убийство матерью новорожденного, ребенка по уголовному законодательству стран ближнего зарубежья 99
ГЛАВА III. Критический анализ нормы об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка и меры его предупреждения
1. Критический анализ объективных признаков состава преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ 119
2. Критический анализ субъективных признаков состава преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ 161
3. Меры предупреждения убийства матерью новорожденного ребенка 195
Заключение 214
Библиография 216
Приложения 245
- Ретроспективный анализ дореволюционного российского уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка
- Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья
- Ответственность за убийство матерью новорожденного, ребенка по уголовному законодательству стран ближнего зарубежья
- Критический анализ субъективных признаков состава преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. История развития уголовного законодательства показывает, что жизнь и здоровье человека всегда занимали особое место в системе уголовно-правовой охраны. Преступления против жизни и здоровья — это особая группа преступлений. Исходя из этого законодатель при структурировании статей об ответственности за преступления против жизни и здоровья (глава 16 УК РФ) поставил их на первое место в Особенной части. В данном случае провозглашенная ст. 2 Конституции РФ концепция приоритета защиты человека, его прав и свобод как высшей ценности нашла реальное воплощение в нормах уголовного закона. Следует отметить, что жизнь человека охраняется уголовным законом независимо от возраста, морального и физического облика и состояния. В связи с этим представляет определенный интерес уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка.
Несмотря на многие положительные стороны конструирования уголовно-правовых норм об ответственности за посягательства на жизнь человека (приближение к мировым стандартам в виде установления уголовной ответственности за преступления против жизни в первой главе Особенной части УК РФ, наличие законодательного закрепления убийства, увеличение верхнего предела и расширение диапазона санкций), законодательство в этой сфере, по справедливому мнению специалистов, нуждается в реформировании.
Реализация мер, направленных на повышение уровня материального благосостояния женщин, находящихся в отпуске по беременности и родам, в области социальной политики обеспечивающей бесплатное ведение беременности, а также ее бесплатное прерывание, возможность оформления юридического отказа от ребенка, не дает абсолютного результата в минимизации
случаев совершения убийства новорожденных детей их матерями. Так, в 1997 году было зарегистрировано 220 преступлений, в 1998 - 216, 1999 - 251, в 2000 - 231, 2001 - 203, в 2002 - 204, в 2003 - 195, в 2004 - 212, в 2005 - 219, в 2006 - 172, в 2007 - 148, в 2008 - 149. Некоторые исследователи полагают, что представленная статистическая картина этого вида убийств неполно отражает современную криминальную ситуацию, так как следует учитывать высокую степень его латентности. Так, в 2001 году выявлено 130 лиц, совершивших указанное деяние, в 2002 - 103, в 2003 - 129, в 2004 - 130, в 2005 - 127, в 2006 - 118, в 2007 - 104, в 2008 - 100 . В связи с этим масштабы скрытых насильственных преступлений, совершаемых в отношении новорожденных детей и направленных на прерывание их жизни, в точности неизвестны.
Однако если законодатель счел возможным выделить насильственное лишение новорожденного жизни в отдельный состав, то следовало бы сформулировать и рекомендации правоприменителю по квалификации соответствующих деяний. Анализ приемов юридической техники, создающих теоретическую базу для нормотворчества, позволил выявить недостатки в конструировании норм УК РФ о преступлениях против жизни, как законотворческого, так и содержательного плана. Все это предопределяет необходимость совершенствования положений уголовного закона, объектом которых выступает охрана жизни личности. Актуальность выбранной темы подтверждается тем, что некоторые положения в настоящее время исчерпали превентивный потенциал, так как были основаны на нормативно-правовых решениях, отмененных или утративших свою юридическую силу, а ученые не предложили конкретных мер по совершенствованию уголовного законодательства.
Степень научной разработанности проблемы. Вопросы ответственности за убийство новорожденного ребенка матерью стали предметом научных исследований практически сразу же после его выделения законодателем в отдельную уголовно-правовую норму. Некоторые аспекты, связанные с уго-
ловно-правовой оценкой данных деяний, анализировались в работах Ю.М. Ан-тоняна, СВ. Бородина, Г.Н. Борзенкова, А.Н. Красикова, О.В. Лукичева, Н.В. Лысака, С.Ф. Милюкова, А.Н. Попова, Э.Ф. Побегайло, Ф.С. Сафуанова, Л.В. Сердюка, Н.А. Соловьевой и др. Вместе с тем, многие проблемы, возникающие при их квалификации, лишь констатировались в научных исследованиях и не сопоставлялись с уже имеющимися наработками, более того, некоторые положения продолжают носить спорный и дискуссионный характер и требуют научного переосмысления.
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны жизни новорожденного ребенка.
Предметом исследования выступают нормы международного права и законодательства зарубежных стран; ранее действовавшее и современное российское уголовное законодательство; положения Конституции РФ, гражданского, налогового и иного отраслевого законодательства, регламентирующего охрану прав новорожденного ребенка; судебно-следственная практика применения ст. 106 УК РФ, статистические данные, результаты анкетирования специалистов по исследуемым вопросам, научные разработки по проблемам ответственности за преступление, посягающее на жизнь новорожденного ребенка.
Цель исследования заключается в изучении теоретико-прикладных проблем ответственности за преступление, посягающее на жизнь новорожденного, в разработке рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовного законодательства и мер по предупреждению данного вида убийства.
Содержание указанных целей послужило основанием для решения следующих задач:
- выявить тенденции и закономерности развития российского уголовного законодательства в сфере охраны жизни новорожденных детей;
провести анализ международно-правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны жизни новорожденного ребенка;
осуществить систематизированный анализ зарубежного уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка;
рассмотреть проблемы квалификации убийства матерью новорожденного ребенка;
внести научно обоснованные предложения по совершенствованию анализируемой уголовно-правовой нормы и улучшению практики ее применения;
разработать рекомендации по квалификации деяний, предусмотренных ст. 106 УК РФ, дополняющие положения Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»;
предложить меры по предупреждению преступлений, предусмотренных ст. 106 УК РФ.
Методологической основой исследования послужили базовые положения диалектического метода познания, позволяющие отразить взаимосвязь теории и практики, формы и содержания предмета исследования, процессы развития и качественных изменений рассматриваемых уголовно-правовых явлений, а также совокупность специальных методов исследования: формально-логического, системно-структурного, исторического, сравнительно-правового, социологического, статистического.
Теоретической основой исследования явились научные труды отечественных и зарубежных ученых в области общей теории права, уголовного права, криминологии, медицины, психологии, истории: Ю.М. Антоняна, Л.С. Белогриц-Котляревского, И.Н. Боковой, Г.Н. Борзенкова, СВ. Бородина, Б.В. Волженкина, М.Н. Гернета, А.Э. Жалинского, Г.Н. Загородникова, Н.В. Иванцовой, Л.В. Иногамовой-Хегай, B.C. Комиссарова, Ю.А. Красикова, Л.Л. Кругликова, А.А. Конева, В.Н. Кудрявцева, А.П. Кузнецова, Н.Ф. Куз-
нецовой, Е.Б. Кургузкиной, В.В. Лунеева, С.Ф. Милюкова, А.А. Малиновского, Г.М. Миньковского, А.В. Наумова, Н.А. Неклюдова, А.С. Никифорова, П.Н. Панченко, А.А. Пионтковского, СВ. Познышева, Э.Ф. Побегайло, А.Н. Попова, А.И. Рарога, Ш.С. Рашковской, Н.Д. Сергиевского, Л.В. Сердюка, Б.В. Сидорова, Н.С. Таганцева, С.С. Тихоновой, И.Я. Фойницкого, А.И. Чу-чаева, М.Д. Шаргородского и др. Важным источников явились труды зарубежных авторов и тех, кто рассматривает проблемы зарубежного уголовного права: М. Анселя, ЯМ. Бельсона, Ч. Беккариа, Г.А. Есакова, К. Кении, И.Д. Козочкина, К.Е. Ливанцева, Н.Е. Крыловой, Н.Н. Полянского, А.К. Романова, А.В. Серебренниковой, К. Хорни, Т. Шибутани.
Нормативно-правовую основу исследования составили: международно-правовые акты, Конституция РФ, российское и зарубежное уголовное законодательство, нормативно-правовые акты федеральных, региональных органов власти; научная литература, в которой анализируются и комментируются законодательство и законопроекты, правоохранительная деятельность.
Эмпирическая основа исследования включает данные статистической отчетности ГАИЦ МВД России, ГУСБ МВД России, характеризующие состояние, структуру и динамику преступлений по ст. 106 УК РФ, материалы 120 уголовных дел и приговоров, рассмотренных судами Приволжского федерального округа, в том числе и районными судами Нижнего Новгорода и Нижегородской области в 1997 - 2009 годах, опубликованную и неопубликованную судебную практику, результаты анкетирования 255 беременных женщин, стоящих на учете по беременности в консультациях и частных медицинских центрах Нижнего Новгорода, и 155 медицинских работников, периодическую печать, посвященную исследуемой проблематике, эмпирические исследования других авторов.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой выполненную в современных социально-правовых условиях и учи-
тывающую актуальные потребности уголовно-правовой регламентации убийства матерью новорожденного ребенка теоретическую разработку, в которой реализован системный подход к изучению и разрешению проблем ответственности за преступления, посягающие на жизнь новорожденного ребенка. Проведенный анализ позволил сформулировать комплекс положений, дополняющих Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», а также разработать рекомендации по предупреждению данного преступного деяния.
Основные выводы и положения, выносимые на защиту:
Изучение норм дореволюционного уголовного законодательства об ответственности за насильственное лишение жизни новорожденных детей показало, что термины «детоубийство» и «убийство новорожденного» отождествлялись и использовались как синонимы; тенденции оценки степени тяжести убийства новорожденного менялись от его отнесения к греху до тяжкого родственного убийства; критерий законнорожденности - незаконнорожденности ребенка имел определяющее влияние на квалификацию. В советском уголовном законодательстве отсутствовала единая позиция на квалификацию убийства матерью новорожденного ребенка, что ставило в зависимость правовое положение граждан от места совершения преступления.
Компаративистский анализ норм об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в современном зарубежном уголовном законодательстве позволил выявить специфические особенности, которые могут быть трансформированы в российское уголовное законодательство (время формирования умысла, закрепление темпорального периода «после родов», уточнение принадлежности ребенка (то есть «своего»)).
Предлагается установить временной интервал, начиная с которого действия, направленные на прерывание беременности с целью недопущения рождения ребенка, признаются убийством новорожденного (покушением на убийство новорожденного ребенка), - срок 22 недели беременности.
4. Применение различных критериев новорожденности (судебно-
медицинский, педиатрический, акушерский) для определения объективных
признаков состава убийства матерью новорожденного ребенка способствует
расширительному толкованию нормы. В целях единообразного применения
нормы считаем целесообразным в качестве единого темпорального показате
ля объективных признаков считать окончанием раннего послеродового пе
риода - 2 часовой интервал после рождения плаценты.
5. Предлагаем исключить психотравмирующую ситуацию из кримино-
образующих признаков состава убийства матерью новорожденного ребенка,
так как она не может служить самостоятельным обстоятельством, позволяю
щим отнести деяние к убийству, совершенному при смягчающих обстоятель
ствах.
Убийство матерью новорожденного ребенка может совершаться лишь с внезапно возникшим умыслом. Наличие состояния психического расстройства, не исключающего вменяемости, на момент совершения преступления логически исключает заранее возникший умысел. В случае же неосторожного причинения смерти новорожденному в течение установленного законодателем периода мать должна отвечать по ст. 109 УК РФ.
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, может признаваться только женщина, родившая ребенка, вменяемая, достигшая 14-ти лет.
8. Предлагается следующая редакция ст. 106 УК РФ:
«Статья 106. Убийство новорожденного ребенка
1. Убийство женщиной рождаемого ею ребенка во время родов, а рав
но и рожденного ею ребенка сразу же после родов, совершенное в состоянии
психического расстройства, не исключающего вменяемости, —
наказывается лишением свободы сроком до трех лет.
2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, со
вершенные в отношении двух и более рождающихся либо рожденных детей, —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет».
9. В целях устранения противоречий, возникающих при назначении не
совершеннолетнему наказания в виде лишения свободы на определенный
срок, считаем возможным внести предложения об изменении части 6 ст. 88
УК РФ: «...Наказание в виде лишения свободы не может быть назначено не
совершеннолетнему осужденному, совершившему преступление небольшой
тяжести впервые. Несовершеннолетнему осужденному, совершившему
впервые преступление средней тяжести, наказание в виде лишения свободы
может быть признано условным».
Вносятся предложения по изменению и дополнению Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».
Предлагается комплекс организационно-практических мер общего и специального характера, направленных на предупреждение преступлений, связанных с посягательством на жизнь новорожденного ребенка (см. подробнее основное содержание автореферата).
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в процессе дальнейшего совершенствования Уголовного кодекса РФ, при подготовке соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, преподавания курса Особенной части уголовного права по теме «Преступления против личности».
Прикладная значимость проведенного исследования обусловлена его направленностью на обеспечение правильного и единообразного применения уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за убийство новорожденного ребенка, исключение из следственно-судебной практики ошибок, связанных с неверным применением указанной нормы.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Нижегородской правовой академии (института). Рукопись диссертации обсуждалась на заседаниях кафедры
12 уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России. Основные положения и выводы нашли отражение в 12 опубликованных автором работах общим объемом 6,69 п. л.
Теоретические и практические рекомендации, высказанные автором в диссертационном исследовании, докладывались на различных научных форумах: межвузовской научной конференции аспирантов и соискателей «Актуальные проблемы юридической науки» (г. Н. Новгород, 21 ноября 2007 г.); научном семинаре «Актуальные проблемы философии права и государства» (г. Н. Новгород, 29 апреля 2008 г.), межвузовской научной конференции аспирантов и соискателей «Актуальные проблемы юридической науки» (г. Н. Новгород, 28 октября 2008 г.), международной научно-практической конференции «Нравственные основы уголовного права (г. Москва, 28 января 2009 г.), научном семинаре «Актуальные проблемы философии права и государства» (г. Н. Новгород, 23 апреля 2009 г.).
Некоторые выводы диссертационного исследования используются в учебном процессе при преподавании курса «Уголовное право» в Нижегородской правовой академии (институте), Нижегородской академии МВД России; внедрены в практическую деятельность Главного управления МВД России по Приволжскому федеральному округу; обсуждались на теоретических семинарах преподавателями, аспирантами Нижегородской правовой академии (института), а также на заседаниях Ученого совета Нижегородской правовой академии (института), кафедры уголовного права и криминологии Нижегородской правовой академии (института), кафедры уголовного права Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина, кафедры уголовного права Государственного университета Высшая школа экономики.
Структура диссертационного исследования соответствует логике построения научного исследования, определяется целями и задачами и включает в себя введение, три главы, содержащие семь параграфов, заключение, библиографию и приложения.
Ретроспективный анализ дореволюционного российского уголовного законодательства об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка
Необходимость историко-правового исследования объясняется возможностью понять логику развития юридической мысли об ответственности за детоубийство на протяжении длительного периода развития отечественного уголовного права. Так, Н.С. Таганцев в «Курсе уголовного права» писал: «Известно то важное значение, которое имеет историческое толкование в сфере действующего законодательства. Если мы, например, желаем изучить какой-нибудь юридический институт, существующий в данное время, то для правильного его уяснения себе мы должны проследить историческую судьбу его, то есть те доводы, в силу которых появилось данное учреждение, и те видоизменения, которым подверглось оно в своем историческом развитии... Задачей положительной должно быть не только догматическое выяснение и изложение начал действующего права, но и критическая их оценка на основании опыта других народов и отечественной истории права»1.
Первоначально в Древней Руси детоубийство, то есть убийство младенца родителями, в частности, матерью, не признавалось преступлением. Н.М. Карамзин в своем труде «История государства Российского» отмечал, что любая мать имела у языческих славян «право умертвить новорожденную дочь, когда семейство было уже слишком многочисленно, но обязывалась хранить жизнь сына, рожденного служить отечеству»2. Подтверждением распространенности детоубийства у наших предков могут служить факты, обнаруженные раскопками старинных могил, которые указывают на существование обычая убивать маленьких детей в случае смерти кормящей их матери. В таких случаях оба трупа хоронили вместе. Профессор Д.Я. Самоквасов при раскопках русских могил не раз находил вместе останки женщины и ребенка: в августе 1909 года при вскрытии кургана при с. Горечево Обоянского уезда Курской губернии им были найдены лежащие рядом кости женщины и ребенка с одним молочным зубом, относящиеся к концу X или началу XI века1.
Анализ первых законодательных актов Древней Руси дает основание для вывода о том, что ответственность за избавление матери от младенца предусматривалась еще в ранние периоды истории. Православный церковный закон требовал сурово наказывать тех женщин, которые пытались самостоятельно регулировать число деторождении, избегали нежелательных беременностей, прерывали их, - отлучением от причастия, постами, поклонами, покаянием перед священником. Причем осуждались не только сами поступки, но и «помыслы» о них, пусть даже вызванные неличными обстоятельствами - бедностью, невозможностью прокормить ребенка. В борьбе за жизнь ребенка древнерусские церковнослужители настаивали на том, чтобы мать, «блюдя дитя во чреве», не делала в церкви земных поклонов: «не велите ей кланятиеся на коленях, ни рукою до земли, ни в велики пост: от того бо ве-режаются и изметают младенца»2.
Об ответственности матери за избавление от ребенка говорилось в ст. 9 Устава князя Владимира Святославовича в его Синодальной редакции: «Или девка детя повьржеть». Данная фраза понимается И.И. Срезневским как девка дитя родит, но слово повьржеть может означать, согласно словарю И.И. Срезневского, также «бросит, покинет, оставит». Такое понимание слова повьржеть вытекает из летописного сказания: «и поведаши Володи-миру яко повьржеть есть на торговищи и посла тысячького, и приеха, види повержена Игоря мртвого» (Ипатьевская летопись под 665 г.). Очевидно, что фраза может означать также случаи, когда «девка» избавится от младенца, а если толковать фразу расширительно, то речь может, вероятно, идти об избавлении от плода. В пользу расширительного толкования фразы можно сослаться на следующие древнерусские документы: «Поучение новгородского архиепископа Ильи-Иоанна», в котором содержится недвусмысленная фраза: «Егда жена носит в утробе, не велите ей кланятиеся на коленях, ни рукою до земли, ни в великы и пост: от того бо вережаются и изме-тают младенца», а также «Заповедь святых отець ко исповедающимся сыном и дщерем», предусматривающую наказание женщине, которая свой плод «зелья ради извережет». Кстати, вероятно, именно за это занятие зелейники подвергались гонениям со стороны церкви. Не оставались безнаказанными и обращавшиеся к ним женщины. Согласно постановлению Трульского собора избавление от плода приравнивалось к убийству и виновная подвергалась десятилетнему церковному отлучению.
Развивая основные идеи, заложенные в Уставе князя Владимира Святого, Устав князя Ярослава Мудрого, возникший приблизительно в 1051-1054 годах, расширил круг регулируемых церковным правом отношений. Статьи 5 и 6 Устава подтвердили негативное отношение церкви к случаям не только избавления от плода или младенца, в частности, незаконнорожденного, но и к случаям рождения внебрачного ребенка. За все эти деяния мать помещалась в церковный дом . Согласно заповедям митрополита Георгия за это налагалась эпитимия - трехлетний пост2. Общеизвестно, что Устав князя Ярослава имел несколько редакций -Пространную, Краткую, Румянцевкую, Устюжскую. Относительно детоубийств норма Краткой редакции дополнялась ст. 6 Пространной редакции Устава и включала расширенный перечень видов детоубийства, совершаемого замужней женщиной. Согласно данной норме, если «женка без своего мужа или при межи детяти добудет, да погубить, или в свиньи ввержеть, или утопить», ее надлежало «пояти в дом церковный»1, то есть монастырь.
Итак, в Древней Руси детоубийство долгое время считалось грехом, а не преступлением. Отраженное в уставах русских князей каноническое византийское право видело в детоубийстве, скорее, посягательство на христианские устои семьи и нравственности, а не на жизнь. По мнению, СВ. Юшкова, «применение византийского права церковными учреждениями и должностными лицами, как по уголовным, так и по гражданским делам, тем более было необходимо, что Русская Правда и другие древнерусские законы имели заметные пробелы»2. Однако в сравнении с жесточайшими наказаниями уголовных кодексов средневековой Европы, как мы увидим ниже, древнерусские церковные уставы предусматривали лишь церковное покаяние - эпитимию за умерщвление младенца, независимо от того, был ребенок рожден в браке или нет. Хотя, по нашему мнению, это не свидетельствует о более снисходительном отношении к детоубийству на Руси, а объясняется не характерной для русской, но обычной для европейской правовой системы суровых уголовных наказаний.
Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья
Особый интерес для научного исследования представляет собой вопрос о регулировании ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка с позиции англосаксонской правовой системы, ее уникальных понятий и источников, отличительной чертой которой является то, что она была сформирована судьями, разрешавшими юридические споры между отдельными лицами. Однажды созданное судебное решение становилось правилом для последующего разрешения аналогичных вопросов. Постепенно сложилась определенная система решений, которыми руководствовались судьи, и появилось правило прецедента, в соответствии с которым сходные дела рассматривались аналогичным образом1. Признание судебных решений по конкретным делам источником права наряду со статутами и научной доктриной принципиально отличает уголовно-правовую систему общего права от континентальной. Несмотря на возрастание роли статута, многие вопросы уголовной ответственности по прежнему регламентируются общим правом. Например, тяжкое и простое убийство являются преступлениями по общему праву. Их определения нельзя встертить ни в одном правовом акте, однако наказания за них предусмотрены в Законе об уголовном правосудии 2003 г. (Criminal Justice Act), Законе о преступлениях против личности 1861 г. (Offencess against the Person Act) и некоторых других актах2. На сегодняшний день прецедентное право и прецедент остаются значимыми регуляторами общественных отношений в странах с англосаксонской правовой системой. Другой особенностью указанной системы продолжает оставаться ее некодифицированность.
В Англии в проекте Уголовного уложения 1880 года, выдвигая в качестве основания для уменьшения наказания «частичную утрату свободы воли под влиянием физических и психических мук»1, была сделана попытка отнести убийство новорожденного ребенка к составу со смягчающими вину обстоятельствами, однако данный проект так не получил силы закона, и вплоть до 1922 года оно считалось умышленным, то есть совершенным со злым предвидением, тяжким убийством (murder) и каралось смертной казнью . Однако практика относилась к лицам, совершившим указанное деяние, более чем снисходительно и фактически выделяла это преступление из числа тяжких убийств в зависимости от конкретной ситуации. Прецедентная система права позволяла выносить различные и прямо противоположные решения в случае убийства матерью своего новорожденного ребенка. Так, в течение 17 лет с 1905 по 1921 год 60 женщинам, приговоренным к смертной казни за убийство, в 59 случаях наказание было смягчено. Смертный приговор, вынесенный присяжными заседателями в порядке помилования, заменялся тюремным заключением3. Такая установившаяся практика нашла свое законодательное закрепление.
Для того чтобы устранить расхождение между теорией и практикой, Закон 1922 года установил: «Если женщина путем умышленного действия или бездействия причинит смерть своему новорожденному ребенку и если она в это время... еще не вполне оправилась от родов и поэтому ее душевное равновесие было нарушено, она... виновна в детоубийстве (infanticide)» и может быть наказана как за простое убийство (Manslaughter) , хотя, не будь этого закона, она была бы виновна в тяжком убийстве (Murder). Если она судится по обвинению в тяжком убийстве, присяжные вправе признать ее вместо этого виновной в детоубийстве, действовавшей в состоянии умоисступления, а при обвинении в детоубийстве могут осудить ее либо за сокрытие рождения ребенка, либо, если обвиняемой больше 16 лет, за жестокое обращение с ним.
Таким образом, обвиняемая в момент совершения ею деяния предполагается до известной степени ответственной за свои действия, хотя ее душевное равновесие было нарушено настолько, что она, подобно человеку, совершающему убийство под влиянием тяжкой «провокации», не в полной мере могла руководить своими поступками. В более серьезном случае, когда было установлено, что женщина намеревалась убить своего ребенка, судья Эйвори приговорил виновную к 9 месяцам тюремного заключения1.
Однако закон не содержит определения возраста новорожденное. Медицинский критерий ограничивает это понятие детьми до 16-го дня жизни.
Это привело к тому, что практика в каждой конкретной ситуации стала оценивать возраст родившегося ребенка по-разному. Английские медики ограничивали это понятие шестнадцатью днями. Так, по делу Rex v. O Donoghue в 1927 году уголовно-аппеляционный суд решил, что не существует таких доказательств, на основании которых присяжные могли бы признать ребенка, достигшего одного месяца, новорожденным. В результате суд признал виновной в убийстве, а не убийстве новорожденного мать, которая лишила жизни ребенка в возрасте 35 дней. В другом случае 21 июля 1936 года в Лондоне, в центральном уголовном суде слушалось дело об убийстве ребенка по истечении трех недель после его дня рождения. Было установлено, что убийство мать совершила в послеродовом состоянии, поэтому совершенное женщиной преступление было признано привилегированным. При рассмотрении дела председательствующий судья указал на возможность сохранения особого послеродового состояния матери и по истечении периода новорожденное1.
Ответственность за убийство матерью новорожденного, ребенка по уголовному законодательству стран ближнего зарубежья
После распада СССР каждая союзная республика стала самостоятельно определять уголовную политику в сфере защиты жизни и здоровья человека, в том числе и установление ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Для того чтобы облегчить прохождение этапа становления новых государственных образований, был сделан беспрецедентный шаг для мировой практики — принятие Модельного Уголовного кодекса для нескольких государств. Хорошо известен Примерный Уголовный кодекс США, который служит моделью для разработки уголовных кодексов каждого из штатов США. Однако данный рекомендательный акт - это все-таки модельный кодекс для штатов одного государства, имеющего к тому же единое федеральное законодательство. В случае же с Модельным УК для государств - участников СНГ стояла задача подготовки модельного уголовного закона для нескольких суверенных государств.
Модельный закон - это не нормативный акт в буквальном смысле данного понятия, он не имеет обязательной силы, а является лишь научно аргументированной рекомендацией законодателям государств рассматривать положения модельного закона в качестве образца при разработке своего собственного законодательства.
Разработка Модельного Уголовного кодекса была осуществлена во исполнение постановления Межпарламентской Ассамблеи государств -участников Содружества Независимых Государств от 28 октября 1994 года «О правовом обеспечении интеграционного развития Содружества Независимых Государств» и в соответствии с постановлением Совета Межпарламентской Ассамблеи от 14 февраля 1995 года № 4 «О программном комитете и рабочих группах по созданию модельных Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов для государств — участников СНГ» . Была создана рабочая группа, в состав которой вошли научные работники и должностные лица Азербайджанской Республики, Республики Армении, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Республики Молдова, Российской Федерации, Республики Таджикистан, Республики Узбекистан, Украины. Подготовленный рабочей группой проект Модельного УК был единогласно одобрен Ассамблеей 17 февраля 1996 года. К этому времени только одно из постсоветских государств, а именно Республика Узбекистан ввела в действие новый Уголовный кодекс; активные законопроектные работы велись в Российской Федерации, Республике Беларусь, в Украине.
Для нас наиболее интересной является нормативная форма исследуемой нами нормы в данном документе и ее последующее законодательное закрепление в уголовном законе той или иной республики.
В данном акте признаки убийства матерью новорожденного ребенка закреплены в ст. 113 главы «Преступления против жизни и здоровья», где подчеркивается, что это убийство совершается во время родов или непосредственно после них и обязательно в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами1.
Ответственность за насильственное лишение жизни новорожденного в принятых уголовных кодексах предусматривается как за деяние, совершенное при смягчающих обстоятельствах2.
В настоящее время законодатель указанную норму размещает в разделе «Преступления против личности»3 (Республики Азербайджанская, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан) в главе «Преступления против жизни и здоровья» (Республики Азербайджанская, Беларусь, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан)4. На основании этого можно сделать вывод о повсеместном признании убийства матерью новорожденного ребенка деянием, посягающим на жизнь. Сходство в решении вопросов уголовной ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка объясняется: общей правовой школой; единством правовых традиций. В то же время новые уголовные законы стран бывших союзных республик обладают определенным своеобразием в регламентации ответственности за убийство новорожденного ребенка.
Так, например, в соответствии со ст. 117 УК Украины составом со смягчающими вину обстоятельствами признается убийство матерью новорожденного ребенка во время или тотчас же после родов {курсив мой. - Е.Г.) . При этом в законе не уточняется, какие именно обстоятельства позволяют снижать наказание для матери при совершении преступления в этот промежуток времени. Наказание за такое преступление возможно в виде ограничения или лишения свободы на срок до пяти лет. Аналогично конструирует норму об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка и законодатель УК Азербайджанской Республики (ст. 121) , УК Республики Узбекистан (ст. 99)3, Пенитенциарный кодекс Эстонии (ст. 116)4.
Законодатель Литовской и Латвийской республик в конструкцию уголовно-правовых норм включает дополнительные смягчающие обстоятельства. Так, в основу смягчения наказания в УК Латвийской Республики были положены особые факторы психического или физиологического характера, вызванные родами. В соответствии со ст. 119 УК убийство матерью своего новорожденного ребенка, совершенное во время родов или непосредственно после них и обусловленное указанными обстоятельствами, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет1. Определенное сходство содержит формулировка ст. 131 УК Литовской республики: «Мать, совершившая убийство своего новорожденного ребенка под влиянием вызванного родами состояния, наказывается арестом или лишением свободы на срок до пяти лет»2.
Критический анализ субъективных признаков состава преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ
Состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости. Наряду с убийством матерью новорожденного во время или сразу же после родов в перечень альтернативных криминообразующих признаков включено состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости. Данная дефиниция не является чисто юридической и стоит на стыке, прежде всего, медицины, психологии, психиатрии и юриспруденции. Ее правовые последствия являются сложными, состоящими, по меньшей мере, из двух следующих элементов: учет данного состояния при назначении наказания и сочетание применения наказания с принудительными мерами медицинского характера .
Изучению психических расстройств всегда уделялось большое внимание. Однако психиатры относительно редко изучают психику матерей, лишивших жизни своих новорожденных детей2. Еще в позапрошлом веке отмечалось, что психологическая характеристика состояний, названных моральным тупоумием и слабоумием, будет состоять в том, что в них не достает способности человека приобретать и усваивать нравственные чувства, этические и правовые правила, вследствие чего возникают эгоистические побуждения, существующие в каждом человеке, но обыкновенно ог 162 раничиваемые в их проявлении1. В истории отечественного уголовного права был такой момент, когда появление и обоснование термина «особое психофизическое состояние роженицы» послужило поводом для группы ученых высказать предположение, что в это время она не может в полной мере отдавать отчет в своих действиях или руководить ими, что это со-стояние ослабляет ее способность руководить своими действиями . Юристы отмечают, что «расстройство, вызванное родами, есть изменение душевного состояния, которое имеет своим источником физиологические процессы, вызванные родами, которые ослабляют волю роженицы и ее сопротивление в отношении внешних и внутренних побуждений и тормозят полное проявление материнского инстинкта»3. Однако оно не связано с психическим заболеванием, так как в этом случае встал бы вопрос о невменяемости матери. Особое психофизическое состояние является результатом лишь некоторых отклонений в психической деятельности субъекта, однако, в рамках ее4.
У большинства беременных наблюдаются незначительные изменения со стороны настроения, обычно связанные с соматическими нарушениями. В некоторых случаях появляются ипохондрические идеи, импульсивность, навязчивые состояния5. Также у женщин, особенно во второй половине беременности, происходят характерные психологические изменения, связанные с динамикой физиологических процессов в организме. Смена гормонального фона, повышение уровня прогестерона и спад уровня эстрогена ведет к понижению общего иммунитета и эмоционального состояния будущей матери. Женщины становятся более раздражительными, часто плачут. Отмечаются резкие перепады настроения, меняются вкусы и желания. Женщина принимает решения импульсивно, способность трезво мыслить у нее явно снижается1.
Мы поддерживаем мнение М.А. Трясоумова в том, что в основе убийства матерью новорожденного ребенка, совершенного в условиях психического расстройства, не исключающего вменяемости, находятся определенные процессы, которые, в отличие от невменяемости, не являются болезнью". Такое толкование логично вытекает из принятой законодателем дефиниции: если невменяемость - это такое состояние психики, при котором лицо не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие хронического либо временного психического расстройства, либо иного болезненного (курсив мой. - Е.Г.) состояния психики, то, следовательно, расстройства, не исключающие вменяемость, относятся к психическим процессам, не являющимся болезненными, но одновременно не характеризующимся субъекта как психически нормального, однако позволяющего привлечь его к уголовной ответственности.
А.Н. Попов отмечает, что «обстоятельства, вызвавшие состояние расстройства, не исключающего вменяемости, могут быть не сопряжены с беременностью и родами»3. В таком случае может возникнуть вопрос, почему составы с смягчающими обстоятельствами распространяются только на ст. 106 УК РФ, а не на все преступления, совершаемые женщинами? Е.В. Серегина, не соглашаясь с коллегой, цитирует М.Н. Гернета: «Считаем в высшей степени непоследовательным применение к матери, убивающей в состоянии уменьшенной вменяемости ее ребенка, смягченных мер ответственности и обычных, если она в этом же состоянии совершает кражу, чтобы заплатить украденными деньгами за воспитание дитяти. Такая непоследовательность может быть устранена только внесением рассматриваемого нами психического состояния в число обстоятельств, ведущих к уменьшенной вменяемости при совершении какого-то ни было преступления»1. На первый взгляд логичность мысли великого ученого не вызывает сомнения. Однако безоговорочно, без учета произошедших в обществе, сознании и законодательстве изменений нельзя апеллировать этой фразой и приводить ее в качестве довода. Так, если лицо действительно совершает кражу в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (имеется в виду именно расстройство, а не мотив совершения преступления — накормить ребенка), то на каком основании оно должно нести одинаковую ответственность с лицом, совершающим данное преступление при отсутствии каких-либо значимых изменений в психической деятельности, пусть и по этому же мотиву? Более того, ст. 60 УК РФ указывает, что лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается наказание с учетом положений Общей части уголовного закона, а также всех смягчающих обстоятельств.
