Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Преступность и общество как предмет криминологического исследования 18
1. О предмете криминологии 18
2. Преступность и общество: теоретико-концептуальная модель исследования 58
3. Методология криминологического исследования социогенеза преступности и общества 89
ГЛАВА II. Теория и практика противодействия преступности: правовая, криминологическая и организационная эволюции 119
1. Истоки формирования теории и практики противодействия преступности 119
2. Генезис теории и практики противодействия преступности в странах Западной Европы, Америки и Азии 136
3. Генезис теории и практики противодействия преступности в России и СССР 156
ГЛАВА III. Социальный механизм криминализации общественных отношений и национальная безопасность современной России 181
1. Понятие и содержание криминологической безопасности как составной части национальной безопасности России 181
2. Криминологическая характеристика основных тенденций общеуголовной преступности 204
3. Криминологическая характеристика основных тенденций экономической преступности 241
4. Криминологические аспекты межнациональных конфликтов и национальная безопасность России 287
ГЛАВА IV. Концептуальные основы обеспечения криминологической безопасности России 314
1. Криминолого-концептуальная модель противодействия криминализации общественных отношений и преступности 314
2. Правовое и организационное обеспечение криминологической безопасности 357
Заключение 412
Список использованной литературы 417
- Преступность и общество: теоретико-концептуальная модель исследования
- Истоки формирования теории и практики противодействия преступности
- Понятие и содержание криминологической безопасности как составной части национальной безопасности России
- Криминолого-концептуальная модель противодействия криминализации общественных отношений и преступности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последнее время становится привычной констатация того факта, что преступность, особенно в ее организованных формах, реально угрожает безопасности страны, превращаясь из пассивного объекта правового воздействия в активного субъекта противостояния обществу, государству, правопорядку.
В данной ситуации у государства и общества в целом есть два альтернативных варианта: либо смириться с неизбежностью превращения в криминальное общество, либо противопоставить негативным тенденциям развития криминальной ситуации всю свою интеллектуальную и организационную мощь и изменить ее к лучшему. Общий вектор принимающихся в нашей стране социально-политических, экономических, правовых и организационных мер переустройства общества свидетельствует о том, что Россия предпочитает второй вариант развития. Однако сам по себе этот выбор еще не означает, что найдены адекватные средства решения проблемы противодействия преступности, критически переосмыслены многие устоявшиеся стереотипы, концепции, традиции, господствовавшие в недавнем прошлом в юридической науке и правоохранительной практике.
В этой связи все более очевидным становится то, что принятию конкретных практических мер по укреплению правопорядка и законности должна сопутствовать активизация фундаментальных и прикладных исследований широкого круга проблем функционирования современного российского общества, правоохранительной сферы и ее институтов. Это касается и криминологии - науки, в первую очередь призванной способствовать выработке реальных рекомендаций по повышению эффективности противодействия преступности.
Однако пока отечественная криминология во многом продолжает оставаться социологией преступности, реализуя так называемые теории среднего уровня. В силу этого многие теоретические и прикладные криминологические исследования, традиционно ориентируясь на получение и обобщение эмпирического материала о состоянии, динамике, структуре преступности, тенденциях ее развития, не отличаются широтой и глубиной охвата всех криминологически значимых политических, экономических, правовых, организационных реалий современного российского общества, выходящих за предмет криминологической науки.
Весь опыт развития мировой криминологии свидетельствует о том, что она, являясь теоретико-прикладной наукой, не может замыкаться на исследовании лишь самого феномена преступности, оставляя вне поля своего внимания социальные и государственно-правовые преобразования в обществе. Необходимость и целесообразность теоретико-криминологического осмысления этих преобразований в современной России вызваны насущной потребностью обеспечить их движение в прогрессивном направлении. Развитие событий убеждает в том, что дедуктивный метод при создании концептуальных основ противодействия преступности в реформируемом российском обществе нельзя признать самодостаточным. Требуется прорыв в области теории. Именно поэтому при всей полезности и продуктивности имеющихся исследований в области уголовно-правовой и криминологической политики существенно важно расширить научную базу анализа эмпирических фактов, обеспечить максимально широкое (во времени и пространстве) видение соответствующей проблематики. Это обуславливает необходимость консолидации наличного научного знания в исследовании преступности как мегапроблемы функционирования человеческого общества, человече-
ской цивилизации, предполагая придание криминологической теории философского оттенка^.
"Философизация" криминологии, открывая новые возможности использования методологического инструментария теорий высшего уровня (философской методологии и социальной философии), имеют огромное практическое значение в исследовании социогенеза преступности и общества как саморазвивающейся динамической системы, порождающей и все формы негативных социальных девиаций, и все методы противодействия им, поскольку позволяет расширить круг криминологически оцениваемых реалий функционирования общества и его подсистем: политики, экономики, права, идеологии, включая религию.
Это касается и необходимости криминологического осмысления широкого круга государственно-правовых проблем, связанных с обеспечением национальной безопасности России. Можно констатировать растущий научный интерес к этой проблеме со стороны специалистов в области теории государства и права, конституционного и административного права; начинают разворачиваться исследования криминологических аспектов экономической безопасности. Однако криминологические аспекты обеспечения национальной безопасности России от экспансии национальной и транснациональной преступности, международного терроризма пока не стали предметом комплексного междисциплинарного исследования. В условиях, когда национальная и транснациональная преступность - в организованных формах своего проявления -уже вторгается в сферу принятия решений, традиционно относящихся к компетенции органов государственной власти, в область межнациональных и межгосударственных отношений, оказывая заметное влияние
1 См.: Шестаков Д.А. Криминология на рубеже двух тысячелетий // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 1999. № 2. С. 66.
на дестабилизацию политической ситуации в стране, подобные исследования приобретают стратегического значение.
Объект и предмет исследования. Объект исследования - комплекс криминологически значимых факторов общественного развития, обуславливающих социогенез преступности и общества, детерминирующих состояние и основные тенденции преступности, формы и методы противодействия ей. Предмет исследования - криминологически значимые правовые и криминологические теории, идеи, парадигмы, формирующие теоретические основания противодействия преступности, а также практика функционирования государственных и общественных институтов, формирующих социальные, политические, правовые и организационные формы и методы противодействия криминализации общества.
Цели и задачи исследования. Научная цель работы заключалась прежде всего в системном, междисциплинарном теоретическом исследовании комплекса криминологически значимых проблем, обуславливающих фундаментальные связи - происхождения, существования, развития - социогенеза преступности и общества. Прикладная цель -анализ эволюции отечественной и зарубежной теории и практики противодействия преступности для обоснования концептуальной модели эффективного противодействия ей в современной России и подготовки соответствующих предложений правового и организационного характера.
Для достижения указанных целей диссертантом решались следующие задачи:
разработать теоретико-концептуальную модель и обосновать методологию исследования социогенеза преступности и общества;
исследовать эволюцию отечественной и зарубежной теории и практики противодействия преступности в условиях различных политико-правовых систем;
исследовать и оценить современную российскую практику противодействия преступности в контексте обеспечения национальной безопасности России;
исследовать основные криминологически значимые угрозы национальной безопасности России на федеральном и региональном уровнях;
обосновать концептуальные криминологически значимые параметры модели (цели, функции, принципы) противодействия преступности в современной России, согласованные с процессами становления и развития институтов гражданского общества и формирования предпосылок правового государства;
провести сравнительное исследование отечественного и зарубежного опыта решения проблем правового и организационно-тактического обеспечения противодействия преступности;
обосновать предложения по совершенствованию законодательных и организационных мер противодействия наиболее опасным формам национальной и транснациональной преступности.
Методологической основой диссертации являются принципы познания социальных явлений (в том числе идей, теорий) в их историческом развитии, во взаимосвязи и взаимообусловленности, с точки зрения теории и практики, истории и современности, соотношения общеци-вилизационных и региональных особенностей. В ходе работы использовались общенаучные и частнонаучные методы исследования: системно-структурный, формально-юридический, сравнительно-правовой методы, статистические методы, а также иные исследовательские процедуры, посредством которых осуществлялась теоретическая интерпретация научного и эмпирического материала, положенного в основу выводов и предложений.
Теоретическая база исследования. Междисциплинарный характер исследования обусловил необходимость использования широкого круга научных источников, относящихся к различным отраслям обществоведения, обращение к трудам классиков политико-правовой, социологической и криминологической мысли, работам ведущих отечественных и зарубежных ученых в области теории права и государства, криминологии, уголовного, конституционного, административного и гражданского права, а также политологии, социологии, экономики и региональной политики.
В процессе работы диссертант активно использовал труды таких мыслителей прошлого, как Платон, Аристотель, Фома Аквинский, Нил Сорский, Максим Грек, Иосиф Волоцкий, Гоббс, Локк, Монтескье, Кант, Гегель; зарубежных классиков социологии и криминологии: Ч.Беккариа, А.Герри, Э.Дюркгейма, А.Кетле, Ф.Листа, А.Принса, Г.Тарда, Э.Ферри; отечественных ученых XIX - начала XX вв: М.В.Духовского, В.Д.Набокова, Н.Д.Сергиевского, Н.С.Таганцева, М.П.Чубинского, И.Я.Фой-ницкого, а также исследователей более позднего времени: М.Н.Гернета, А.А.Герцензона, П.И.Гришаева, П.С.Дагеля, И.И.Карпеца, Г.М.Минь-ковского, С.В.Позднышева, А.Б.Сахарова, Л.И.Спиридонова, А.Н.Трай-нина, Б.С.Утевского, М.Д.Шаргородского.
В качестве научных источников привлекались работы известных отечественных философов В.Г.Афанасьева, И.В.Блауберга, Л.А.Петрушен-ко, В.Н.Садовского, Э.Г.Юдина; правоведов Г.А.Аванесова, Ю.Е.Авру-тина, С.С.Алексеева, С.В.Бородина, Б.В.Волженкина, Н.И.Ветрова, Я.И.Гилинского, А.И.Долговой, С.В.Дьякова, Д.А.Ли, В.М.Егоршина, С.Э.Жалинского, Н.И.Загородникова, ДАКеримова, В.Н.Кудрявцева, Н.Ф.Кузнецовой, С.Ф.Милюкова, Б.С.Никифорова, В.С.Овчинского, П.Н.Панченко, А.А.Пионтковского, П.Г.Пономарева, В.П.Сальникова, С.В.Степашина, В.С.Устинова, Д.А.Шестакова, В.Е.Эминова, П.С.Яни,
А.М.Яковлева и др.; ведущих западных ученых, таких, как: R.Butler, C.Finer, E.Good, P.Huggins, E.M.Lemert, C.Little, M.Nellis, J.Messers-chmidt, S.Palmer, C.Summner, S.Traub.
В процессе работы над диссертацией были изучены основные государственные концепции и теоретические подходы отечественных и зарубежных ученых к проблемам обеспечения национальной безопасности, противодействия национальной и транснациональной преступности.
Эмпирическую базу составили статистические данные, отражающие социально-экономическую и криминологическую обстановку как в целом по стране, так и в регионах, использованы опубликованные данные социологических, криминологических и экономических исследований; по специальной программе методом контент-анализа изучены публикации в центральных и местных средствах массовой информации, опубликованные в 1996-2000 гг., касающиеся обстановки в Северо-Кавказском регионе.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в юридической науке предпринята попытка фундаментального монографического междисциплинарного исследования теоретико-криминологических аспектов социогенеза преступности и общества, хронологические рамки которого охватывают период с древнейших времен до настоящего времени. Новизной отличается предложенный автором логико-концептуальный подход к построению теоретической модели и методологическому обоснованию исследования этого процесса. В диссертационном исследовании впервые предложено и обосновано новое концептуальное видение криминологии как философии преступности, как теоретико-прикладной науки, призванной обеспечить консолидацию наличного научного знания в исследовании преступности как мегапробле-
мы функционирования человеческого общества, человеческой цивилизации.
В диссертации использован нетрадиционный подход к анализу криминологических процессов и явления - с позиций исторических, культурологических и этнопсихологических особенностей развития человеческой общности, на которых во многом основана эволюция криминологических воззрений и юридической реальности в вопросах о сущности преступного, формах и методах противодействия ей. Такой подход позволил систематизировать и критически оценить различные доктрины и парадигмы теории права и государства, истории политических и правовых учений, социологии, уголовного права и криминологии, имеющие отношение к объекту и предмету исследования; выявить специфику формирования представлений о преступлении, преступности и противодействии ей в условиях различных правовых систем и политико-правовых режимов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Криминологическое понимание и исследование сущностных свойств феномена преступности предполагает предварительное выделение уровней теоретического конституирования общества как сложной развивающейся системы, порождающей и все формы негативных социальных девиаций, и все методы противодействия им. Высшему уровню абстрагирования - пониманию общества как "социальности вообще", соответствует и предельно абстрактное представление о преступности - "преступность вообще". Этот уровень, абстрагируясь от нормативно-юридического определения преступления в законодательстве конкретной страны и соответствуя криминологическому пониманию преступного, позволяет вычленить в преступности то надиндиви-дуальное, надорганическое, которое соответствует ей как социальному феномену общественной жизни.
Рассмотрение общества как конкретного субъекта исторического процесса на уровне универсалий (например, феодальное общество, капиталистическое общество) или реалий (например, российское общество) позволяет вычленить в абстрактом понятии "преступность вообще" ее субстанциональные (посягательство на охраняемые социально значимые ценности) и формально-юридические (запрещенные законом -mala prohibita) признаки.
Нет поведения, преступного самого по себе (mala per se), трансформация тех или иных видов поведения в категорию преступного по признаку mala prohibita происходит под влиянием тотальных социальных фактов (М.Моос) - исторических, политических, экономических, социокультурных, этнопсихологических, правовых, - определяющих социоди-намику развития и функционирования общества, формирующих его политико-правовой режим и правовую систему.
2. Криминологическая безопасность - это содержательная характеристика функционирования государства, отражающая его способность легитимными формами и методами обеспечить регулирование и защиту общественных отношений от воздействия на них нежелательных с точки зрения данного общества деструктивных явлений и процессов, угрожающих социальному качеству - физическому и духовному - личности, социальных групп и общества в целом. Криминологическая безопасность выступает как системная по своему содержанию категория, отражающая несколько уровней или срезов функционирования общества и государства. Во-первых, это социальный и экономический срезы, отражающие способность государства разработать и реализовать такую социально-экономическую политику, которая бы характеризовалась устойчивостью, способностью противодействовать воздействию внешних и внутренних факторов, нарушающих нормальное функционирование процесса общественного воспроизводства, подрывающих достигнутый
уровень жизни населения и тем самым вызывающих повышенную криминологическую напряженность в обществе. Во-вторых, это геополитический срез, отражающий способность государства разработать и реализовать такую внешнюю и внутреннюю политику, которая характеризовалась бы стабильностью международных отношений, исключала поддержку реакционных политических режимов, обеспечивала позитивное развитие межнациональных отношений. В-третьих, это политико-правовой и организационно-правовой срезы, отражающие способность государственного механизма разрабатывать и реализовывать такую социально-правовую политику, которая характеризовалась бы научной обоснованностью в законодательном определении преступления и легитимностью в защите личности, общества, государства от противоправных посягательств.
3. Криминальные процессы, происходящие в мировом сообществе, в том числе в России, представляют собой не просто одну из угроз национальной безопасности, а являются, по существу, прямым ее антиподом, поскольку преступность (криминализированная и не криминализированная) непосредственно посягает на все жизненно важные интересы страны (нации), делая невозможным прогрессивное развитие личности, общества и государства. Преступность приобретает характер ведущей угрозы национальной безопасности не только, и даже не столько в силу массового совершения отдельных видов или групп преступлений, сколько в силу заложенного в ней стремления к насилию, разрушению, деформации основных социальных ценностей, отношений, государственных и общественных институтов.
Преступность, обладая способностью к самосохранению и саморазвитию, не приемлет подчиненных или паритетных отношений с обществом, а стремится к диктатуре над ним, оказывая на общественное, в том числе и правовое, сознание системное, разрушительное по своему ха-
рактеру воздействие, ориентированное на формирование криминального сознания и криминализацию общественных отношений.
4. Проблема формулирования концептуальных положений о формах и методах противодействия преступности есть выбор между альтернативами: контроль над преступностью в рамках тоталитарного или демократического режима. При этом следует иметь в виду, что и в демократическом, и в тоталитарном государстве контроль над преступностью выполняет одни и те же функции (политические, идеологические, экономические, воспитательные, превентивные, принудительные), не совпадающие лишь на содержательном уровне.
Тоталитарное государство, опираясь на тотальный политический, идеологический, правоохранительный контроль за обществом и отдельными его членами, способно обеспечить относительно невысокий уровень регистрируемой уголовной преступности, но не чувство личной безопасности, соблюдение прав и свобод человека и гражданина; при этом авторитарный режим, активно используя террор и насилие как средства пресечения социальных девиаций, сам нередко является одной из ведущих составляющих преступной государственности. Демократическое государство, предоставляя, гарантируя и обеспечивая широкие права и свободы своим гражданам, более криминогенно, чем государство тоталитарное, в том смысле, в каком любая свобода более криминогенна, чем тюремная изоляция.
Увеличение числа преступлений, наблюдаемое в современной России при демократизации общественных отношений, в том числе политического режима и перехода к рыночной экономике, является своеобразной платой российского общества за предоставляемую ему свободу, однако вина за это лежит не на демократическом режиме как таковом и не на рыночных отношениях, а на неумении людей пользоваться сво-
бодой. Не следует забывать, что советское общество никогда не знало подлинной демократии, уважения к личности и закону.
Жесткое, многоаспектное противодействие преступности - объективная необходимость мирового сообщества в целом и современной России в частности. Позитивно криминологически значимымым оно может быть лишь тогда, когда все составляющие этого процесса (политические, экономические, правовые, организационные) будут строиться на демократической и строго правовой основе, подчиняясь обеспечению прав и законных интересов личности, общества, государства.
Для повышения качества научного обеспечения противодействия преступности необходима консолидация наличного научного знания в исследовании преступности как мегапроблемы функционирования человеческого общества, человеческой цивилизации. В этом процессе ведущая роль может принадлежать криминологии как теоретико-прикладной науке, включающей в свой предмет не только социологию, но и философию преступности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем предложено и обосновано новое теоретико-концептуальное видение исследования процессов социогенеза преступности и общества, закладывающее методологические основы формирования криминологии не только как социологии, но и как философии преступности, как теоретико-прикладной науки, призванной обеспечить консолидацию наличного научного знания в исследовании преступности как мегапроблемы функционирования человеческого общества, человеческой цивилизации.
Сформулированные в диссертации предложения и выводы, касающиеся методологии криминологического исследования социогенеза преступности и общества, раскрывающие понятие и содержание криминологии национальной безопасности, формулирующие концептуальные
положения формирования системы противодействия преступности и ее правового обеспечения, дополняют отдельные разделы юридической науки.
Практическая значимость исследования состоит в том, что разработанный автором методологический подход может служить основой комплексных социально-криминологических исследования состояния современного российского общества, согласованных с проблематикой обеспечения национальной безопасности России. Выводы и предложения диссертанта могут быть использованы при разработке и реализации социальной, экономической, уголовно-правовой и криминологической политики России, подготовке законодательных и иных нормативно-правовых актов как федерального, так и регионального уровня.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в опубликованных работах диссертанта. Результаты исследований обсуждались и были одобрены на кафедрах криминологии, уголовного права, организации охраны правопорядка Санкт-Петербургского университета МВД России и используются в учебном процессе этого учебного заведения
Результаты изысканий получили апробацию в выступлениях автора на: республиканской научно-практической конференции «Проблемы развития науки и высшего образования в Дагестане в условиях рыночной экономики» (Махачкала, 1992 г.); международной научно-практической конференции «Общество, право, полиция» (Санкт-Петербург, май 1996 г.); международной научно-практической конференции «МЕД России -200 лет» (Санкт-Петербург, май 1998 г.); международной научно-практической конференции «Законность, оперативно-розыскная деятельность и уголовный процесс» (Санкт-Петербург, апрель 1998 г.); международной научно-практической конференции «Ювенальная юстиция и профилактика правонарушений» (Санкт-Петербург, ноябрь 1999 г.),
международной научно-практической конференции «МВД Росси - 200 лет: история, развитие, перспективы)» (Санкт-Петербург, сентябрь 2000 г.), а также отражены в других научных выступления автора.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, объединяющих 12 параграфов, заключения и списка литературы.
Преступность и общество: теоретико-концептуальная модель исследования
В истории развития мировой цивилизации нетрудно заметить два парадокса. С одной стороны, при всем многообразии форм организации власти, политико-территориального устройства, политических режимов центральное место в функционировании большинства государств и на заре цивилизации, и сейчас занимает выполнение задач по обеспечению правопорядка и законности, противодействию преступности. С другой стороны, преступность не только не исчезает, но и успешно противостоит любым попыткам пресечь это социальное зло.
Разумеется, за тысячелетия противостояния общества и преступности у человечества были и успехи, и неудачи. В отдельные исторические периоды в некоторых регионах удавалось снизить уровень правонарушений до такого минимума, что люди переставали воспринимать их как некую фатальную неизбежность. Обществу известны и феномены свободы от преступности - этнографами описаны древние социумы, культура которых исключала преступность, в отдельных странах возникали определенные зоны (в основном это религиозные центры), в которых преступления не совершались1. Однако полностью избавиться от криминала не удалось ни одному государству, ни одной общественной системе. Более того, успех в противодействии преступности иногда казался настолько труднодостижимым, что криминальный феномен начинали рассматривать как неизбежного спутника социального развития: чем дальше шло общество по пути социального прогресса, тем пышнее расцветала на этой благодатной почве преступность.
Логика рассуждений о причинах того, почему обществу не удается избавиться от преступности, как в прочем и от иных форм социальной патологии - пьянства, наркомании, проституции и т.д., подсказывает несколько вариантов возможного ответа: а) общество не знает всех факторов детерминации преступности, поэтому не устраняет их, а те, соответственно, продолжают генерировать преступность; б) общество не нашло эффективных способов воздействия на эти факторы - устранение, нейтрализация, переориентация; в) у общества нет реальных возможностей, например, экономических, социальных, правовых, нейтрализации криминогенных факторов, хотя и сами факторы, и способы воздействия на них открыты наукой и проверены практикой.
Как ни парадоксально это прозвучит, но ни тысячелетний опыт противостояния общества и преступности, ни многовековая история развития научной мысли пока не позволяют сделать определенный вывод о том, что наукой познаны все детерминанты преступности и все средства их нейтрализации или устранения. Наукой - обществоведческой и естественной, накоплен огромный фактический материал, созданы многочисленные научные школы и теории изучения и противодействия преступности, но это отнюдь не означает, что познаны все закономерности преступности. Любая из имеющихся теорий при ближайшем ознакомлении обнаруживает недостаточную полноту, пробельность, дискуссионность заключенных в ней идей. Это естественно, поскольку познание так же бесконечно, как бесконечен мир. Однако, даже с учетом этой оговорки, приходится признать, что наукой, в том числе правовой, пока не решена главная задача - не сформулирована и не предложена политикам эффективная и реализуемая стратегия, позволяющая с максимальной результативностью распределять ресурсы общества в противодействии социальному злу.
Практика в воздействии на преступность преуспела не больше науки, хотя "проверила" немало способов, в том числе и рекомендованных наукой, решения этой проблемы: от "бессмертного" изобретения человечество - тюрьмы или ее прообраза в виде глубоких ям либо заброшенных рудников1, до посажения на кол, вырывания ноздрей и расстрела миллионов.
В свое время А.Ж.Кетле не без определенного оптимизма писал: "Общество заключает в себе зародыши всех имеющих совершиться преступлений, потому что в нем заключаются условия, способствующие их развитию; они, так сказать, подготавливают преступление, а преступник есть только орудие. Всякое социальное состояние предполагает, следовательно, известное число и известный порядок проступков, которые являются как необходимое следствие его организации. Это наблюдение, которое может показаться безотрадным, напротив, очень утешительно, если ближе всмотреться в него. Оно указывает на возможность улучшения людей посредством изменений учреждений, привычек, состояния образованности и вообще всего, что имеет влияние на их быт"1.
За прошедшие 150 лет оптимизм социологов и криминологов, и западных и отечественных, несколько поубавился. Со второй половины XX в. характерной чертой западной социологии является то, что многие исследователи подвергают сомнению сам термин "прогресс общества", предпочитая говорить о регрессе и разложении общества. Английский социолог М. Гинсберг прямо заявляет, что "до сих пор не были обнаружены законы общественного развития, - следовательно, законы прогресса".
Истоки формирования теории и практики противодействия преступности
Предпринятое в предыдущей главе обоснование теоретической модели исследовании преступности как мегапроблемы функционирования человеческой цивилизации предполагает в качестве следующего шага нашего исследования рассмотрение становления и развития теории и практики противодействия преступности.
Необходимо отметить, что правовые воззрения прошлого на сущность права и способы его защиты отличаются высоким уровнем абстракции и стремлением предложить некую идеальную модель государственного и правового устройства, воплощение которой, по убеждению авторов, обеспечит, кроме всего прочего, и эффективность правоохранительной деятельности (в современном ее понимании) как одного из средств преодоления социальных отклонений, представляющих общественную опасность.
Обращение к историографическим и литературным источникам дает основание сформулировать вывод о тесной связи учений об общественно вредных отклонениях, в том числе о преступном с духовными (религиозно-этическими) и культурно-историческими традициями. Данное обстоятельство обычно не подвергалось осмыслению и нередко сознательно игнорировалось - особенно в работах российских ученых-юристов советского периода. Здесь, несомненно, сказывались идеологические запреты, проистекающие из атеистического догмата, что, естественно, обедняло результаты научного анализа. Между тем духовная, культурологическая стороны правоведения в целом, в том числе и криминологической науки, являются той основой, не опираясь на которую нельзя рассчитывать на продуктивный анализ событий прошлого и настоящего, включая исследуемую проблематику.
Социальные, общественно вредные отклонения, как и запреты на них существовали в любом обществе. Более того, именно запреты служили гарантом эволюционного развития человека, общества и государства. Например, табу на инцест, как показывают исследования К.Леви-Стросса, явился тем фундаментальным социальным фактом, который выделил человека из мира природы и способствовал структурализации общества. Интерпретируя этот социальный факт, А.П.Бутенко пишет: "Во-первых, нельзя опровергнуть того, что запрет инцеста был сознательным выходом из длительного исторического развития, показавшего, что кровосмешение ведет к вырождению рода, ставит на грань гибели... Во-вторых, чтобы осознание вреда кровосмешения превратилось в его практическое исключение, нужны были - и в этом тоже не приходится сомневаться - весьма суровые меры общественного воздействия... В-третьих, когда идет речь о становлении государства, исходный признак которого - наличие особых групп людей, применяющих от имени общества насилие по отношению к другим членам общества, не только нельзя исключить, но есть все основания считать, что именно те родовые органы, которые выполняли крайне важную общую функцию - поддерживали запрещение как посредством насильственного пресечения кровосмешения внутри рода, так и путем развития связей с иноплеменниками в целях взаимообмена женщинами - были, независимо от наличия или отсутствия частной собственности и классов, древнейшими элементами новой, нарождавшейся государственной структуры".
Думается, что не только запрет на инцест, но и другие табу (на каннибализм, убийство своих соплеменников) выступили в такой же роли "тотальных социальных фактов". Не вызывает сомнения религиозный (основанный на верованиях) характер этих и множества других табу (среди которых встречаются самые причудливые), а также то, что они воспринимались как категорические императивы, которым, по мнению первобытных людей, должен был следовать каждый благоразумный человек, хотевший прожить долгую жизнь. Вообще вся жизнедеятельность первобытного коллектива, занимавшегося охотой и собирательством, была жестко регламентирована системой тотемических ритуалов, обрядов, культов, представлений, знаков, символов, магических действий, заклинаний, молитв, слов и т.п. Фактические отношения в их тотемической ритуальности, магической значимости имели общеобязательный, безусловно-императивный характер2.
При этом обращает на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, магический характер запретов в первобытном обществе обеспечивал их высокую эффективность. Нарушение табу, даже непреднамеренное, воспринималось субъективно, с мистическим ужасом, вызывало переживания, подчас приводившие нарушителя к болезни и смерти.3 Следовательно, эффективность запретов определялась, скорее, не внешней угрозой претерпеть страдания за их нарушения, а внутренним убеждением в недопустимости и даже невозможности ("богов все равно не обманешь") самого нарушения.
Понятие и содержание криминологической безопасности как составной части национальной безопасности России
Любая социальная общность, а тем более государственность, стремиться обеспечить свою безопасность всеми имеющимися в ее распоряжении средствами - политическими, экономическими, правовыми, организационными. Современная Россия, выйдя экономически и социально ослабленной после распада СССР, не располагает сегодня таким потенциалом, который способен гарантировано обезопасить ее демократические завоевания от всех возможных угроз и кризисных ситуаций. В значительной мере этим обстоятельством и объясняется повышенный интерес отечественной науки к различным аспектам обеспечения безопасности страны.
В рамках правовой науки выделяются прежде всего теоретико-правовые и организационно-правовые исследования проблем национальной безопасности в целом и ее отдельных предметных сфер, например, военной, техногенной, экологической, экономической1. Отрадно, что в стороне от этих проблем не стоит и криминология, в рамках которой предпринято специальное исследование криминологических аспектов экономической безопасности1.
Не преуменьшая значения этих исследовательских направлений, полагаем, что не меньшее значение имеет разработка криминологических аспектов национальной безопасности, рассмотренной через призму преступности и ее социально-правовых детерминант современного российского общества. Однако первичным в таком анализе должно стать уточнение собственно социальных и криминологических аспектов безопасности, содержание которых не могут быть определены как априорные, полученные в ходе общетеоретических правовых исследований.
Современное развитие общественной жизни связано с возрастанием количества условии и обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью людей, интересам общества и государства. Жизнедеятельность человеческого общества достигла такого уровня существования, когда обеспечение безопасности, самосохранения, выживания как отдельного человека, так и мирового сообщества в целом, превращается в проблему, необходимость решения которой не оставляет сомнений. Вследствие "быстрых и революционных по своему характеру перемен, произошедших с человеческой цивилизацией"2 постоянно увеличивается риск возникновения катастроф экологического и техногенного характера, аварий, эпидемий и эпизоотии, войн и иных социальных конфликтов. По-прежнему представляет опасность и наносят ущерб обществу преступность и стихийные бедствия.
Совокупность такого рода факторов позволяет рассматривать безопасность в современных условиях как одну из главнейших целей и неотъемлемое слагаемое деятельности людей, социальных групп, обществ, государств и мирового сообщества1, как одну из самых важных характеристик, показывающую степень устойчивости социальных взаимосвязей, определяющую общечеловеческую ценность и значимость общественных отношений2.
Безопасность является необходимым условием жизнедеятельности личности, стабильного функционирования и прогрессивного развития общества и государства, самого существования человеческой цивилизации и представляет собой "сложнейшее социально-политическое явление, смысл которого кажется доступным на интуитивном уровне. Однако, несмотря на широкое употребление этого понятия, его сущность и содержание остаются теоретически неисследованными"3. В этой связи отметим три важных с точки зрения нашего исследования обстоятельства.
Во-первых, на уровне общественного сознания безопасность выступает как отсутствие опасности, сохранность, надежность. Это понятие употребляется применительно к самым различным процессам, как природным, так и социальным. Оно отражает не только специфические признаки феномена безопасности в конкретной, специфической сфере деятельности, но и включает в себя то общее, типическое, устойчивое, что характерно для всех областей жизнедеятельности человека и общества. Это общее состоит в том, что безопасность как цель, условие и стратегия защиты от опасности нацелена, в конечном счете, на выживание социальной системы, личности, общества и государства.
Во-вторых, безопасность может трактоваться под углом зрения различных наук. В психологии - как ощущение, восприятие и переживание необходимости в защите жизненных (духовных и материальных) потребностей и интересов людей. В юриспруденции - как система установления правовых гарантий защищенности личности и общества, обеспечения их нормальной жизнедеятельности, прав и свобод. В философии и социологии - как состояние, тенденции развития и условия жизнедеятельности общества, его структур, институтов и порядков, при которых обеспечивается сохранение оптимального соотношения свободы и необходимости.
Криминолого-концептуальная модель противодействия криминализации общественных отношений и преступности
Традиционное для советского периода словосочетание "борьба с преступностью" под влиянием западной криминологии и социологии постепенно вытесняется понятием "контроль над преступностью". Как правило, понятие "контроль" применительно к преступности употребляется с двумя определительными прилагательными - "социальный" и "государственный".
Под социальным контролем понимается "механизм самоорганизации (саморегуляции и самосохранения) общества путем установления и поддержания в данном обществе нормативного порядка, устранения или нейтрализации или минимизации нормонарушающего (девиантного) поведения"1. Государственный контроль над преступностью представляет собой "законную деятельность системы компетентных органов и их представителей по сдерживанию отклоняющегося (общественно опасного) поведения людей"2.
В содержательном отношении понятие "социальный контроль" шире, чем понятие "государственный контроль". Социальный контроль, во первых, охватывает все формы негативно отклоняющегося (девиантного) поведения, включая, помимо преступности и правонарушений, такие формы социальной патологии, как алкоголизм, наркотизм, суицид, проституция; во-вторых, субъектами его осуществления являются не только государство и его органы, но и негосударственные, общественные образования; в-третьих, инструментом его реализации выступают не только нормы права, но и иные социальные нормы, в частности, моральные, нравственные, этические; в четвертых, он ориентирован не только на принуждающую силу государства, но и на широкую социальную превенцию. В силу этих обстоятельств социальный контроль обладает более широкими возможностями по реальному сдерживанию (нейтрализации, минимизации) преступности, чем контроль государственный, механизм и формы реализации которого значительно уже.
Обобщение обширной литературы, посвященной контроль над преступностью, позволяет выделить три его ведущих содержательных составляющих.
Во-первых, контроль над преступностью является средством ее сдерживания на объективно возможном уровне. Он осуществляется государственными, негосударственными и общественными институтами в тех формах и пределах, которые, с одной стороны, заданы культурой данного общества, с другой, - санкционированы законодательством.
Во-вторых, контроль над преступностью включает в себя различные формы принуждения и наказания (в широком смысле слова - репрессию) и профилактику (превенцию). Абстрагируясь от содержательного рассмотрения всего арсенала репрессивных и превентивных мер они в конечном итоге представляют собой некую совокупность социальных норм (нравственных, религиозных, правовых), сложившихся в том или ином обществе и определяющих предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности индивида, социальных групп, социальных организаций.
В-третьих, одним из показателей эффективности репрессивных и превентивных мер является перестуктурализация преступности, понимаемая как ее сокращение и /или желательное изменение структуры преступности за счет вытеснения более тяжких преступлений менее тяжкими.
Нетрудно заметить, что кажущаяся простота и очевидность обозначенных содержательных элементов контроля над преступностью порождает не мало вопросов. Например, какой уровень преступности можно считать объективно возможным и каковы критерии его определения; как быть с неоднозначностью социальных норм, которые могут соответствовать объективным (адаптационные нормы) или искаженным (мифологизированным, идеологизированным - неадаптационным) закономерностям существования и развития общества.
В этой связи возникает вопрос о концептуальных содержательных принципах и функциях контроля над преступностью в современной России. С учетом целей нашего исследования, ориентированного на изучение социогенеза преступности и общества, контроль над преступностью следует рассматривать как криминологическую проблему, интегрированную в обществоведческую проблематику. В этом случае нам необходимо обратиться к понятию политического режима, который, как мы постараемся показать в дальнейшем, является одним из определяющих факторов формирования форм и методов противодействия преступности.
Говоря о политическом режиме, следует иметь в виду различия между двумя подходами к его определению: политико-правовым (институциональным) и социологическим. Институциональный подход трактует политический режим как систему или форму правления, как способ упорядочения, легитимизации политической системы1. С позиций социологического подхода режим раскрывается как порядок, равновесие социального и политического, как структура управления, совокупность элементов идеологического, конституционного и социологического порядка, способствующих формированию политической власти данной страны на определенный период1.
Заметим, что социологический подход больше соответствует задачам нашего исследования, так как он функционален. Эта функциональность отчетливо просматривается в определениях политического режима, принадлежащих сторонникам социологического подхода: "Режим есть совокупность структур, явных или скрытых, которые определяют формы и каналы доступа к ведущим правительственным постам, а также характеристики деятелей, которые считаются для этих структур подходящими или неподходящими, используемые ими ресурсы и стратегии в целях получения желаемого назначения"2. "Режим - соотношение официальных и правовых, в том числе конституционных норм с реальной политической жизнью, провозглашенных целей - с действительной политикой"3. Следовательно, режим - это совокупность властных структур, использующих специфические методы для достижения поставленных политических целей.
