Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Судебная власть как объект уголовно-правовой охраны 15
1.1. Судебная власть и ее место в системе государственной власти 15
1.2. Уголовно-правовая охрана правомерной деятельности судебной власти в сфере осуществления правосудия 54
Глава 2. Объективные и субъективные признаки характеризующие вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта 65
2.1. Объективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ 65
2.2. Субъективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ 122
Глава 3. Противодействие вынесению неправосудных судебных актов 152
3.1. Причины и условия, способствующие вынесению заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта 152
3.2. Совершенствование организационных и правовых мер предупреждения вынесения неправосудных актов 178
Заключение 208
Список использованной литературы 218
- Уголовно-правовая охрана правомерной деятельности судебной власти в сфере осуществления правосудия
- Объективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ
- Субъективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ
- Совершенствование организационных и правовых мер предупреждения вынесения неправосудных актов
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется тем, что судебная власть, являясь самостоятельной ветвью государственной власти, призвана осуществлять форму государственной деятельности, которая организационно оформляется в систему правосудия. И не случайно, еще И.Я. Фойницкий в свое время отмечал, что « в ряду обязанностей на государственной власти лежащих, одно из самых трудных мест занимает обязанность доставить правосудие населению. Эта функция призывает к жизни судебную власть, как ветви власти государственной, дополняющая другие ветви - власти законодательную и правительственную»1.
В соответствии с положениями Конституции Российской Федерации (гл. 7) судебная власть представлена судебной системой, которая призвана осуществлять правосудие при рассмотрении и разрешении различных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права и правовых нормативных актов. При этом правосудие осуществляется только специальными государственными органами - судами и от имени государства.
Следовательно, социальное назначение судов - обеспечение надлежащего
правового режима в обществе, в связи с чем, государство возлагает на суды защиту
прав, свобод и законных интересов граждан, общества, государства, собственности,
основ конституционного строя, обеспечение законности. При отправлении
правосудия суды не зависят от органов законодательной и исполнительной власти, руководствуясь только законом. И принятый ими судебный акт по делу обязателен для исполнения на всей территории Российской Федерации. Поэтому выносимые ими судебные акты должны быть законными, обоснованными и справедливыми.
Между тем, как отмечается в литературе, и это подтверждается судебной практикой, немалая часть судебных актов носит неправосудный характер. Так, в 2009 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ было рассмотрено 4657 уголовных дел в отношении 7464 лиц, по которым отменены приговоры в отношении 212 чел. и обвинительные приговоры в отношении 155 осужденных, а оправдательные -в отношении 53 чел. В надзорном порядке рассмотрено 671 уголовное дело в отношении 722 лиц, отменены приговоры в отношении 32 чел. Судебной коллегией по гражданским делам в кассационном порядке рассмотрено 1567 гражданских дел, по
1 См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. СПб., 1912. С. 157.
которым отменено 143 решения. В надзорном порядке рассмотрено 509 дел, по которым 276 решений было отменено.
В порядке надзора было рассмотрено 228 дел по жалобам на постановления об административных правонарушений, из которых 70 удовлетворены.
Президиумом Верховного Суда РФ рассмотрено 214 уголовных дел, по которым отменены приговоры в отношении 21 чел., а изменены в отношении 131 осужденных. И рассмотрено по существу 10 гражданских дел, по которым отменено 7 решений.
Число зарегистрированных преступлений по ст. 305 УК РФ и выявленных лиц, совершивших их свидетельствуют, что в 1997 г. было осуждено 2 чел., и совершено 2 преступления; в 1998 г. соответственно 1/1; в 1999 г. - 34/2; в 2000 г. - 161/2; в 2001 г. - 20/22; в 2002 г. - 142/4; в 2003 г. - 3/2; в 2004 г. - 3/11; 2005 г. - 12/6; в 2006 г.-11/7; в 2007 г.-12/6; в 2008 г.-8/33; в2009 г.-13/52; в2010г.-7/11.
Между тем, приведенная статистика не отражает в полном объеме состояние качества выносимых судами судебных актов, что подтверждается незначительным числом случаев применения ст. 305 УК РФ за вынесение заведомо неправосудных судебных актов, хотя реально число таких случаев в разы больше чем, фиксируется официальной статистикой. Такой вывод напрашивается по результатам изучения публикаций в средствах массой информации. Поэтому необходимость повышения эффективности правовых средств, исключающих судебные ошибки и вынесение заведомо неправосудных судебных актов является актуальной проблемой.
Концепция судебной реформы, утвержденная еще 24 октября 1991 г. Постановлением Верховного Совета РСФСР, 2 хотя и послужила толчком для важнейших качественных преобразований судебной власти в России, определив приоритетными расширение сфер судебной защиты прав и свобод граждан, совершенствование судопроизводства, улучшение доступа к правосудию, приведение законодательства Российской Федерации в соответствие с современными стандартами, не привела к исключению судебных ошибок и принятию заведомо неправосудных судебных актов.
Сегодня идет реализация третьего этапа судебной реформы. В ходе реализации предшествующих ее этапов она оказала положительное влияние на становление самостоятельности судебной власти. Были проведены организационные и структурные мероприятия, в том числе введены институты мировых судей,
2 ВСНД РСФСР. 1991. №28. Ст. 976.
присяжных заседателей, укреплена материально-техническая база судов, решен вопрос о повышении материального обеспечения судейского корпуса. Однако проводимая реформа еще не оказала достаточно эффективного влияния на повышение качества выносимых судами различных судебных актов. Так, ежегодно десятки тысяч принимаемых судебных актов отменяются вышестоящими судебными инстанциями, не устранены многочисленные факты вмешательства в деятельность судей, нарушается принцип их независимости, нередки и случаи незаконного осуждения граждан, неправомерного разрешения гражданских, арбитражных и административных дел.
Программа «Развитие судебной системы в России на 2007-2011 г.г.» приоритетным направлением считает информатизацию судебной системы с целью сделать ее более открытой и оперативной. И в плане ее реализации принят ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» от 6 февраля 2011 г.3, что позволит существенно повысить эффективность и качество правосудия, исключить судебные ошибки, обеспечить открытость и прозрачность судебной системы, усилить гарантии самостоятельности судов и независимости судей». Однако основной упор судебной реформы должен быть сосредоточен на создании высокопрофессионального судейского корпуса и повышении качества выносимых судами судебных актов, устранении случаев вынесения заведомо неправосудных судебных решений. Только так судебная власть может добиться авторитета в обществе. И, как отмечал Президент РФ Д.А. Медведев в выступлении на У11 Всероссийском съезде судей 2 декабря 2008 г. «система доверия граждан к суду остается невысокой»4.
Именно эти проблемы, по мнению диссертанта, и обуславливают выбор исследуемой темы.
Степень научной разработанности проблемы свидетельствует, что вопросы правосудности судебных актов являлись предметом исследования в рамках общей проблемы уголовной ответственности за преступления против правосудия, проведенных: Асликяном И.С., Власовым, А.В.Галаховой, Глистиным, М.Н. Голоднюком, А.С.Гореликом, А.Т. Гужиным, С.А. Денисовым, В.Д. Ивановым, А.А. Коробейниковым, В.В. Кузнецовым Ю.И. Кулешовым, Я.М. Кульбергом, Л.В. Лобановой, Ш.С. Рашковской, Л.А. Спектор, А.В. Федоровым, А.И. Чучаевым.
Специально вопросы ответственности за вынесение неправосудных судебных актов исследовались А.В. Карташовым, В.В.Кузнецовым, А.В. Титовой.
3 Российская газета. 2011. 11 февраля.
4 Президент России (Официальный сайт).п tt р: www. Kzemlin. ru.
Отдавая должное указанным авторам, внесшим значительный вклад в развитие теории определения ответственности за преступления против правосудия, следует отметить, что определенная часть указанных исследований и публикаций относится к периоду действия законодательства прошлого столетия, в связи с чем, отдельные разрешенные ранее проблемы потеряли свою актуальность, и при этом остались не решенными многие теоретические проблемы ответственности за преступления против правосудия, а некоторым из них не уделялось достаточного внимания, в том числе и ответственности за вынесение неправосудных судебных актов. Все это свидетельствует о необходимости продолжения изучения теоретических проблем в указанном направлении для внедрения их в судебную практику.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе комплексного анализа объективных и субъективных признаков вынесения заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта и практики борьбы с ними, разработать понятие неправосудности судебных актов, образующих состав преступления, предусмотренный ст. 305 УК РФ и правовые последствия их вынесения, а также разработать предложения по повышению эффективности ее применения и предложить меры по совершенствованию практики предупреждения данного преступления.
Для достижения указанных целей определены следующие задачи:
1. исследовать понятие и признаки правосудности судебных актов и определить
формы проявления их неправосудности, влекущие правовые последствия их
вынесения;
-
дать характеристику объективным и субъективным признакам деяния, предусмотренного ст. 305 УК РФ;
-
разграничить судебные ошибки и вынесение заведомо неправосудных судебных актов и определить их правовые последствия;
4. изучить практику применения ст. 305 УК РФ и разработать предложения по
совершенствованию мер правовых последствий вынесения неправосудных судебных
актов;
5. выявить наиболее характерные причины и условия вынесения заведомо
неправосудных судебных актов и предложить организационно - правовые меры,
характеризующие правовые последствия за их вынесение, что будет способствовать
и их предупреждению.
Объектом проведенного исследования выступают общественные отношения, возникающие в связи с вынесением заведомо неправосудных приговора, решения либо иного судебного акта.
Предметом исследования являются объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, их влияние на правовые последствия вынесения заведомо неправосудных судебных актов.
Методологическую основу составили диалектико-материалистический метод
познания социальных и правовых явлений и процессов, а также частно-научные методы
(сравнительно-правовой, формально-логический, системно-структурный,
статистический, анализ законодательных и нормативных актов и др.).
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили руководящие постановления ряда Пленумов Верховного Суда Российской Федерации, статистические данные, по преступлениям, предусмотренными ст. 305 УК, материалы практики Верховного Суда РФ и судебных органов Ростовский области за период с 2005 г. по 2010 г., опубликованная судебная практика Автором было изучено 200 уголовных и гражданских дел, рассмотренных судами различных регионов страны, проведены опросы 42 адвокатов, 39 следователей, 300 граждан различной категории, проведены беседы на конфиденциальной основе с 37 судьями различных судебных инстанций Ростовской области и Краснодарского края.
Нормативной базой проведенного исследования явились Конституция Российской Федерации, общепринятые принципы и нормы международного права, закрепляющие основные права и свободы человека и гражданина, уголовное, уголовно-процессуальное, гражданское, гражданско-процессуальное, арбитражное и административное законодательство, законы и нормативные акты, регулирующие деятельность судебных органов.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она посвящена недостаточно исследованной проблеме, посвященной правовым последствиям вынесения заведомо неправосудного судебного акта. В ней проведен более глубокий правовой анализ объективных и субъективных признаков рассматриваемого состава преступления и дается авторская трактовка содержания их отдельных положений, предпринята попытка разграничения рассматриваемого преступления и судебных ошибок, предлагается авторская редакция ст. 305 УК РФ. В работе более полно охватывается содержание неправосудных судебных актов, касающихся рассмотрения не только уголовных дел, но и гражданских, арбитражных и дел об административных правонарушениях. Базируясь на законодательном понятии правосудное судебных актов, автором использован
новый подход к определению признаков их неправосудности и правовых последствий за их вынесение.
Диссертантом впервые предпринята попытка вскрыть причины и условия, лежащие в основе вынесения неправосудных судебных актов, и предложен ряд организационных и правовых мер по их предупреждению.
Новизна диссертации отражена в положениях и выводах, выносимых на защиту.
Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1 Судебная власть, являясь самостоятельной ветвью государственной власти, осуществляется только судами на основе материального и процессуального законодательства. В то же время и сама она нуждается в правовой охране, в том числе и уголовно-правовой, от любого вмешательства в ее правомерную деятельность. Однако правовые последствия неправомерной деятельности судебной власти находят свое проявление в установлении ответственности виновных. Поэтому УК РФ и определяет в главе 31 деяния, посягающие на ее правомерную деятельность, в числе которых предусмотрена и ст. 305 УК РФ, устанавливающая ответственность за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения и иного судебного акта.
2. Анализ объективных признаков преступления, предусмотренного ст. 305 УК, позволил автору в качестве его основного непосредственного объекта рассматривать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и авторитет судебной власти при осуществлении правосудия.
Дополнительным объектом могут выступать конституционные права и свободы, законные интересы, честь и достоинство, репутация потерпевших и их близких, а также права и законные интересы общества и государства.
3. Точное установление объекта рассматриваемого преступления зависит и от правильного выявления предмета преступления, в качестве которого выступают различные судебные акты, формы которых по уголовным делам определены ст. ст. 236, 316, 367, 378, 408 УПК, гражданским делам - ст. ст. 134 - 136, 142, 143, 218-220, 226, 336, 338 ГПК, арбитражным делам - ст. 15 АПК, и по делам об административных правонарушениях - ст. 29.9, 29. 13 КРФ о АП.
Не являются предметом анализируемого преступления судебные акты, выносимые Конституционным Судом РФ, конституционными (уставными) судами субъектов РФ, а также вердикт присяжных и решения иностранных и международных судов.
4. Объективная сторона деяния характеризуется вынесением заведомо
неправосудных приговора, решения и иного судебного акта, что находит свое
проявление только в действиях виновного. Неправосудность судебного акта
определяется несоответствием его законности, обоснованности и справедливости, в
связи с чем, автором исследуются данные понятия. Рассмотрение этого понятия
позволило диссертанту сделать вывод о необходимости предъявления единых
требований к правосудное судебного акта, что должно найти закрепление в ст. 195
ГПК и ст. 124 АПК, как это сделано в ст. 237 УПК.
-
Обязательным условием неправосудности судебного акта, образующим состав рассматриваемого преступления, является его отмена или изменение вышестоящими инстанциями, основания которых закреплены в ст. ст. 369, 409 УПК, 330, 363, 364 ГПК, 158, 176, 188, 270 АПК, 30.7 КРФ о АП. Данные основания связаны с нарушением норм материального, процессуального права и несправедливостью вынесенного судебного акта, которые и определяют его правовые последствия.
-
Правовые последствия за вынесение неправосудных судебных актов, должны быть обусловлены существенным нарушением судом закона, хотя ст. 305 УК РФ это положение и не содержит. Однако ст. 30. 7 КРФ о АП содержит указание на существенное нарушение процессуальных требований, а ст. 362 ГПК и ст. 176 АПК закрепляют положение, что не может быть отменено правильное по существу решение суда по одним лишь формальным соображениям. И в этой связи требуется дополнить ч. 3 ст. 381 УПК аналогичным указанием, а п. 4 ч. 1 ст. 362 ГПК и п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК - указанием на существенное нарушение норм материального и процессуального закона.
7. Субъективная сторона деяния характеризуется наличием у виновного только
прямого умысла на вынесение заведомо неправосудного судебного акта. И в связи с тем,
что рассматриваемый состав не предусматривает наступления каких-либо обязательных
последствий, что характеризует его как формальный состав, то прямой умысел при его
совершении характеризуется осознанием факта вынесения судьей неправосудного
судебного акта и желанием сделать это. Однако ст. 25 УК РФ дает определение прямого
умысла только применительно к материальным составам, а поэтому автор полагает
необходимым внести дополнение в виде ч. 3 ее, определив в ней понятие прямого умысла
и применительно к формальным составам.
Что же касается целей и мотивов, то ст. 305 УК не определяет их, а поэтому высказывается несогласие с предложением об указании непосредственно в ст. 305 УК РФ корыстных и иных личных мотивов, что значительно сузит состав данного преступления.
-
Субъектом данного преступления могут быть не только лица, осуществляющие правосудие на профессиональной основе, достигшие определенного возраста и имеющие соответствующий стаж работы (в зависимости от звена судебной системы) и арбитражные заседатели, выносящие неправосудные приговоры и иные решения, но и судьи, участвующие в их рассмотрении в аппеляционной, кассационной и надзорной инстанциях.
-
От вынесения заведомо неправосудных приговора, решения и иного судебного акта, совершаемого только умышленно, надлежит отличать судебные ошибки, которые могут быть результатом невнимательного и халатного отношения судьи к соблюдению требований норм материального и процессуального законодательства или добросовестного его заблуждения, хотя и повлекшие его отмену или изменение, но при отсутствии умысла на вынесение неправосудного судебного акта. Отсюда следует, что судебные ошибки могут быть допущены только по неосторожности в виде небрежности. Поэтому правовые последствия судебных ошибок отличаются от вынесения заведомо неправосудных судебных актов, влекущих применение мер уголовного наказания.
10. В ч.2 ст. 305 УК РФ закреплены отягчающие признаки незаконное осуждение к
лишению свободы либо наступление иных тяжких последствий. Под лишением свободы
следует рассматривать не только вид наказания, но и наказания в виде ареста и
содержания в дисциплинарной воинской части, а также ареста в административном
порядке, предусматривающих содержание лиц в условиях изоляции от общества. Поэтом
для усиления правовых последствий вынесения заведомо неправосудных судебных актов
предлагается новая редакция ч. 2 ст. 305 УК РФ и дополнение ее ч.З, предусмотрев ней
ответственность при совершении преступления группой лиц по предварительному
сговору и организованной группой.
11. Противодействие вынесению заведомо неправосудных приговора, решения и иного судебного акта связано с выявлением причин и условий, способствующих этому, и разработку организационно-правовых мер по их предупреждению, что в значительной мере сузит объем правовых последствий за вынесение неправосудных судебных актов.
Теоретическая значимость заключается в исследовании проблем, связанных с правовыми последствиями вынесения заведомо неправосудных судебных актов, не нашедших в теории однозначного разрешения и вызывающих до настоящего времени споры. Поэтому, по мнению автора, оно окажет влияние на дальнейшее теоретическое исследование данных проблем, что будет способствовать выработке единообразного
понимания объективных и субъективных признаков рассматриваемого преступления, правовых последствий его совершения, а также отграничению от судебных ошибок.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования выводов и предложений автора в научно-исследовательской работе, учебном процессе юридических вузов, на курсах повышения квалификации следственно-судебных работников, а также при совершенствовании материального и процессуального законодательства
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы, в диссертации были предметом обсуждения на кафедре уголовно-правовых дисциплин Ростовского института защиты предпринимателя, на семинарах консультантов и помощников судей Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, докладывались на международных конференциях, и форумах «Национальная инновационная система и государственная инновационная политика в странах СНГ» (г. Ростов-на-Дону, апрель 2010 г.), «Новый взгляд на современные тенденции развития» (г. Ростов-на-Дону, апрель 2011 г.), на всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы уголовной политики» (г. Краснодар, октябрь 2010 г.), «Актуальные проблемы совершенствования экономико-правовых и социально-политических сфер общества в современной России» (г. Ростов-на-Дону, декабрь 2010 г.) и межвузовских научно-практических конференциях.
По теме диссертации автором опубликовано 12 научных статей, в том числе 3 в изданиях, рекомендованных ВАК.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, включающих 6 параграфов, заключения и библиографии. Ее объем соответствует требованиям, предъявляемым ВАК.
Уголовно-правовая охрана правомерной деятельности судебной власти в сфере осуществления правосудия
Выделяя преступления против правосудия в специальной главе 31 УК, законодатель неосновательно, на наш взгляд, объединил в ней не только преступления в сфере отправления правосудия, но и в сфере осуществления предварительного расследования, исполнения приговоров, решений и иных судебных актов. При такой системе определения преступлений против правосудия уравнивается деятельность, как правоохранительных органов, так и судов, являющихся носителями властных полномочий не исполнительной, а судебной власти как самостоятельной ветви государственной власти. Более того, участниками отправления правосудия признаются эксперты, специалисты, судебные приставы, переводчики, подозреваемые, обвиняемые, которые на самом деле таковыми не являются. Однако кроме суда никакой другой орган правосудие не осуществляет, что закреплено в Конституции РФ (ст. 118).
Осознавая ошибочность такого подхода к определению системы преступлений против правосудия, для ее устранения в литературе широкое распространение получило мнение о необходимости выделения понятий «правосудие в широком смысле», которое осуществляют суд, прокурор и правоохранительные органы, а также и «правосудие в узком смысле», осуществляемое только судом. 71 Мы с таким подходом согласиться не можем, ибо правосудие может осуществляться только судом. Правоохранительные органы осуществлять его не могут, хотя нельзя не признать, что их деятельность, несомненно, способствует достижению правосудия (хотя нельзя не отметить, что правоохранительные органы, несомненно, способствуют достижению целей правосудия).
При таком подходе более точной может быть представлена и классификация преступлений, посягающих на деятельность судебной власти. И вполне справедливо, еще в свое время, писал П. Пусторослев, что «в обеспечении правильного и ясного понимания Особенной части уголовного права культурное государство в лице своего законодателя уже при самом установлении ее должно позаботиться о том, чтобы она была изложена систематично, в определенной системе, т.е. в строгом порядке с подразделением уголовных правонарушений на группы, ряды и виды по определенным, ясным, существенным разграничительным признакам». Исходя из указанной ошибочной посылки, вызванной сосредоточением преступлений, посягающих на судебную власть и на процессуальную деятельность правоохранительных органов, а также участников предварительного расследования и судебного следствия в одной главе, породил в теории уголовного права длительные споры, которые возникли еще в период действия УК РСФСР 1960 г., относительно критериев, используемых при классификации указанных преступлений. Так, одни авторы считали, что ее должны составить признаки, характеризующие субъекта этих преступлений. И, обосновывая правильность такого подхода, Ш.С. Рашковская отмечала, что данный критерий «позволяет более четко выявить особенности отдельных групп рассматриваемых преступлений, лучше уяснить степень их общественной опасности и тем самым глубже изучить отдельные составы преступлений, входящие в данные группы».73
Однако и среди сторонников данного критерия классификации не было единства взглядов на выделяемые группы преступлений против правосудия, например, выделялись четыре и три группы, которые отличались по своему содержанию. 74 И не случайно классификация преступлений по субъекту их совершения вызывала непринятие такого подхода со стороны других авторов. Так, И.В.Власов и И.М. Тяжкова писали, что «построение системы без учета объекта привело бы к искусственному и необоснованному разделению преступлений, препятствующих осуществлению близких по содержанию или сходных интересов правосудия».
Но и классификация рассматриваемых преступлений, исходя из содержания непосредственного объекта, также различалась своим содержанием: например, выделялись пять и четыре их группы, в которые включались даже диаметрально противоположные составы преступлений. 76
Существуют различные взгляды относительно классификационного признака деления преступлений против правосудия на группы, и после принятия ныне действующего УК РФ. Как и прежде, некоторые авторы исходят из учета признаков субъекта преступления, выделяя при этом также различное число групп.77 Есть сторонники, которые придерживаются точки зрения, что классификация преступлений против правосудия должна строиться по признаку объекта преступления. Так, Е.М.Зацепина отмечает, что «деление преступлений в рамках уголовно-правовой классификации возможно только по данному критерию, что предопределено основание разделения соответствующих преступлений по главам Особенной части Уголовного кодекса РФ». 78 Однако и при этом критерии авторы также по-разному представляют группы преступлений против правосудия.79
Объективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ
Наиболее распространенной позицией в теории российского уголовного права относительно понятия объекта преступления является признание таковым общественные отношения, охраняемые уголовным законом. 86 Однако некоторые авторы, признавая общим объектом общественные отношения, полагают, что непосредственным объектов выступают не общественные отношения, а те или иные государственные интересы, материальное выражение соответствующих общественных отношений, 88 имущество в смысле совокупности вещей 89 или же сами эти вещи, а также и люди.
Исходя из концепции, что объектом преступления являются общественные отношения, то, на наш взгляд, основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и авторитет судебной власти при осуществлении правосудия.91
Дополнительным объектом могут выступать конституционные права и законные интересы, личные права и свободы, честь и достоинство, деловая репутация потерпевших и их близких, а также права и законные интересы общества и государства, предприятий и иных организаций.
В теории уголовного права нет единства мнений при характеристике, как основного, так и дополнительного объектов рассматриваемого преступления. Л.В.Лобанова, определяя непосредственный объект деяния, предусмотренного ст. 305 УК, в широком смысле выделяет нормальную работу органов правосудия, а в более конкретном значении - общественные отношения, которые обеспечивают познавательно-правомерную деятельность суда. При таком определении непосредственного объекта посягательства при вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта отсутствует ясность относительно познавательно-правоприменительной деятельности при вынесении судебного акта, поскольку такая деятельность имеет место не только в процессе судебного разбирательства, но и в ходе предварительного расследования и даже при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. Вынесение же приговора, судебного решения или иного судебного акта представляет собой оценку содеянного виновным с позиций уголовного, гражданского, арбитражного и административного законодательства и назначение вида и размера наказания за содеянное. И именно вынесение судом судебного акта является завершающим этапом осуществления судебной властью правосудия.
Распространено также мнение, что непосредственным объектом следует рассматривать установленные процессуальными актами порядок вынесения приговоров, решений и иных судебных актов.
Высказывается точка зрения, что рассматриваемым объектом надлежит рассматривать и Имеет место и позиция, что непосредственным объектом рассматриваемого деяния является нормальная деятельность судебных органов в процессе отправления правосудия. 95 Высказывается мнение и о том, что в качестве непосредственного объекта деяния, предусмотренного ст. 305 УК, следует рассматривать законность приговора, решения или постановления. 96 Однако законность это требование, предъявляемое к судебному акту, а поэтому выступать в качестве объекта преступления она не может. Некоторые авторы непосредственным объектом деяния признают общественные отношения в сфере исполнения должностным лицом правоохранительного органа (судьей, судьями) обязанностей по осуществлению целей и задач правосудия. 97 Но и с такой позицией трудно согласиться, ибо, во-первых, суд не является правоохранительным органом, а представляет собой судебную власть. Во-вторых, арбитражные заседатели, участвующие в отправлении правосудия не являются должностными лицами правоохранительных органов. Трудно согласиться и с мнением С.Ф. Милюкова, полагающего, что в качестве объекта надлежит рассматривать общественные отношения, возникающие на важнейших стадиях уголовного, гражданского, арбитражного, административного и конституционного процесса -разбирательстве дела в суде первой и последующих инстанций. 98 Однако при таком подходе к оценке непосредственного объекта вынесения заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта за его пределами остается сама неправосудность принимаемых судебных актов. Разбирательство дела в суде - это процесс оценки доказательств содеянного, правомерности предъявленного иска, который может завершиться принятием вполне законного и справедливого судебного акта. А.В. Титова объектом рассматриваемого преступления считает совокупность общественных отношений, урегулированных нормами международного и конституционного, уголовного и уголовно процессуального, гражданского и гражданско-процессуального, арбитражно-процессуального и административного судопроизводства. " Мы полагаем, что данное определение страдает своей незавершенностью, поскольку охватывает и принятие судебных актов, выходящих за пределы требований ст. 305 УК. К тому же неясно, почему автор вместо основного непосредственного объекта выделяет видовой объект, который должен охватывать не одни, а группу составов. В.В. Кузнецов полагает, что объектом рассматриваемого преступления надлежит считать интересы осуществления правосудия только судом как органом государственной власти. 10 Имеют место точки зрения и о том, что в качестве такового объекта следует рассматривать общественные отношения в сфере исполнения должностным лицом правоохранительного органа (судьей) обязанностей по осуществлению целей и задач правосудия, 101 либо принцип осуществления правосудия в строгом соответствии с законом. 102
Субъективные признаки, характеризующие состав преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ
Субъективная сторона любого преступления характеризуется совокупностью процессов, протекающих в психической подструктуре человека и непосредственно связанных с совершением преступления. При этом любая психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, как справедливо подчеркивается в литературе, не существует и не может существовать вне конкретного индивидуального мозга с его периферическими нервными окончаниями, и психические нервные процессы субъективны в том смысле, что они являются свойством индивидуального организма. ш Следовательно, психическая деятельность всегда характеризует субъективные особенности лица, совершившего преступление. Но в то же время субъективная сторона находит свое проявление во внешнем поведении лица, совершившего преступление.
Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких признаков, как вина, мотив и цель. ш И хотя данные признаки органически взаимосвязаны, но каждый из них обладает самостоятельным содержанием и ни одни из них не включает в себя другой в качестве составной части. Это положение хотя и является доминирующим в теории уголовного права, все же разделяется не всеми. Так, Ю.А.Красиков пишет, что «в законодательной формулировке (ст. 25 и ст. 27 УК) форм вины (умысла и неосторожности) нет упоминаний о мотиве, цели и эмоциях. Однако это не означает, что эти компоненты не входят в содержание вины».185
Вина как определенная форма психического отношения лица к совершаемым им действиям (бездействию) и их общественно опасным последствиям, составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержание. Вина является основным и обязательным признаком субъективной стороны любого преступления. Однако в свою очередь, составными элементами психического отношения, проявляющегося в конкретном преступлении, является сознание и воля, которые в своей совокупности и образуют содержание вины. И, как справедливо указывают В.Д. Иванов и С.Х. Мазуков, признание преступлением только противоправного, виновно совершенного общественно опасного деяния (ч. 1 ст. 14 УК), служит объективным основанием для привлечения лица к уголовной ответственности. Следовательно, вина является социальной категорией, так как в ней проявляется отношение лица, совершившего преступление, к важнейшим социальным ценностям. Социальную же сущность вины составляет проявившееся в конкретном преступлении негативное отношение лица к основным ценностям общества.186
Субъективная сторона, исходя из анализа диспозиции ст. 305 УК, предполагает наличие лишь умышленной вины, причем умысел может быть только прямым, т.е. судья осознает, что выносит заведомо неправосудный судебный акт и желает этого. На наличие прямого умысла свидетельствует указание на заведомостъ вынесения именно неправосудных приговора, решения и иного судебного акта.
Заведомость, исходя из смыслового содержания данного слова, означает бесспорное знание лицом об истинном характере своего поведения, осведомленность, неоспоримость, достоверность. 188 И, как справедливо, на наш взгляд, пишет В.Ф. Шепелькова, использование данного понятия при конструировании субъективной стороны, вероятно, связано с тем, что это преступление можно совершить только с прямым умыслом. А противном случае, признак заведомости фиктивен, поскольку если его убрать из состава, то смысл закона от этого не изменится. Отсюда вытекает, что виновный осознанно идет на вынесение неправосудного судебного акта, сознательно допуская нарушение или неисполнение норм материального или процессуального законодательства.
Однако понятие прямого умысла, даваемого в ст. 25 УК, применимо лишь к материальным составам преступлений, вынесение же заведомо неправосудных судебных актов конструируется как формальный состав преступления, в связи с чем, указанное содержание прямого умысла к нему неприемлемо, ибо в формальных составах преступлений, где последствия в качестве обязательного признака субъективной стороны законодателем не предусмотрены, прямой умысел характеризуется тем, что судья осознает, общественную опасность вынесения неправосудного судебного акта и желает это сделать, руководствуясь различными мотивами.
И в этой связи, справедливо пишет А.В. Титова «сам факт допущения косвенного умысла по отношению к деянию противоречит презумпции вменяемости либо невозможно допущение виновным собственного действия, возможно только желание совершения такового».
Совершенствование организационных и правовых мер предупреждения вынесения неправосудных актов
Предупреждение преступлений предполагает деятельность государства и общества, направленную на устранение причин и условий преступности 283 и по своему содержанию оно представляет собой систему, включающую в себя: объекты профилактики; ее основные уровни и формы; меры предупредительного воздействия; субъекты, осуществляющие эту работу. При этом в системе предупреждения преступности выделяют три основных уровня и три соответствующие им формы профилактики преступности.
Общесоциальный уровень (общесоциальная профилактика) включает деятельность государства, общества, направленную на разрешение противоречий в политической, экономической, социальной, нравственно духовной, организационно-управленческой и иных сферах жизнедеятельности. Общесоциальная профилактика оказывает опосредственное влияние на преступность и ее осуществляют субъекты, для которых функция предупреждения преступности не является главной или профессиональной. Специально-криминологический уровень (криминологическая профилактика) состоит в целенаправленном воздействии как на преступность в целом, так и на отдельные ее виды, а также группы преступного поведения. Данный вид профилактики осуществляют субъекты, для которых предупреждение преступности является их профессиональной функцией. Уровень индивидуальной профилактики образует деятельность в отношении конкретных лиц в двух основных формах: воздействие на причины и условия; воздействие на личность конкретного лица. Что же касается мер профилактики, то они подразделяются на общие (общесоциальные) и специальные (криминологические), которые по их конкретному содержанию классифицируются на политические, экономические, социальные, организационно-управленческие, культурно-воспитательные, правовые и иные.
Знание причин и обстоятельств, способствующих вынесению неправосудных судебных актов позволяет разрабатывать и принимать меры по их устранению, что будет, несомненно, способствовать повышению эффективности функционирования судебной системы, а также повышению ее авторитета.
Анализ выявленных причин и условий, рассматриваемых преступлений, позволил предложить ряд мер организационно-правового характера, которые будут способствовать их предупреждению. Разумеется, предлагаемые нами меры не могут претендовать на их бесспорность. Напротив, определенная часть из них может вызвать непринятие, другие дискуссию. Однако, в конечном счете, как нам представляется, они могут быть приняты во внимание при разработке мер по повышению эффективности предупреждения вынесения судами неправосудных приговоров, решений и иных судебных актов, а также при совершенствовании законодательства.
На наш взгляд, предупреждению вынесения неправосудных судебных актов должно способствовать принятие следующих мер: необходимо повысить ответственность судей апелляционной, кассационной и надзорной инстанций за квалифицированный подход к рассмотрению жалоб и представлений, поступающих от защитников, осужденных, истцов, ответчиков и их представителей, прокуроров. Именно здесь должен быть поставлен заслон ошибкам и фактам вынесения заведомо неправосудных судебных актов. На это было обращено внимание и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции» от 11 января 2007 г., в котором четко определено, что предписания ч. 4 ст. 7, ч. 1 ст. 388 и ч. 3 ст. 408 УПК не представляют суду надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы надзорных жалоб или представлений, не приводя фактических и правовых мотивов отказа в удовлетворении заявленных требований.
В связи с изложенным, в случае отмены кассационного определения и надзорного постановления, которыми неправосудные приговор, решение или иной судебный акт признаны законными следует привлекать судей к дисциплинарной ответственности, а при явном игнорировании ими положений процессуального и материального законодательства при рассмотрении апелляционных, кассационных, надзорных жалоб, и представлений решать вопрос о их привлечении к уголовной ответственности по ст. 305 УК.
В настоящее же время, хотя и крайне редко, если ставится вопрос об уголовной ответственности, то привлекают к таковой лишь мировых судей и судей первой инстанции, а лица, обязанные остановить судебный произвол, т.е. судьи кассационной и надзорной инстанций, ответственности не подлежат. Поэтому приведение судебной практики в соответствие с положениями ст. 305 УК повысит персональную ответственность судей апелляционной, кассационной и надзорной инстанций за соблюдение правосудности судебных актов судей не только первой инстанции, но и последующих, а также разорвет порочный круг судебной солидарности;
Верховному Суду РФ необходимо четче обратить внимание на невыполнение судами первой и последующих инстанций, положений которые, закреплены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г., что содержащиеся в постановлении (определении) суда надзорной инстанции указания на нарушения, допущенные в предыдущем судебном разбирательстве либо досудебном производстве, имеют столь же обязательный характер, как и любое иное судебное решение, поэтому невыполнение нижестоящим судом или прокурором этих указаний является основанием к отмене судебного решения при наличии условий, предусмотренных ч. 1 ст. 382 УПК.
При умышленном игнорировании данного требования привлекать к дисциплинарной ответственности виновных за его несоблюдение. Приведем пример. Постановлением Зам. Председателя Верховного Суда РФ по надзорной жалобе Б. было принято 11 января 2008 г. решение о возбуждении надзорного производства. Однако президиум Ростовского облсуда 21 февраля 2008 г. проигнорировал данное постановление. И лишь при повторном возбуждении надзорного производства Зам председателя Верховного суда РФ от 31 октября 2009 г. Судебной коллегией Верховного Суда РФ приговор суда и все последующие акты были изменены.
