Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социальная обусловленность уголовно- правового противодействия посягательствам на жизнь государственных или общественных деятелей 16
1. Ретроспективный анализ посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей 16
2. Социально-политическая сущность и общественная опасность посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей 31
Глава II. Уголовно-правовая характеристика посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля 47
1. Объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ 47
2. Субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ 85
Глава III. Криминологическая характеристика посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей 106
1. Детерминанты посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей 106
2. Криминологическая характеристика лиц, совершающих посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей 130
3. Профилактика посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей 147
Заключение 163
Библиография 170
Приложения 185
- Социально-политическая сущность и общественная опасность посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей
- Субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ
- Криминологическая характеристика лиц, совершающих посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей
- Профилактика посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Среди приоритетных направлений внешней и внутренней политики современной России особое место занимает обеспечение национальной безопасности. В соответствии со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 (далее – Стратегия), национальная безопасность представляет собой состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.
К числу основных источников угроз национальной безопасности Стратегия по праву относит «деятельность террористических организаций, группировок и отдельных лиц, направленную на насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации, дезорганизацию нормального функционирования органов государственной власти (включая насильственные действия в отношении государственных, политических и общественных деятелей)», «сохраняющийся рост преступных посягательств, направленных против … государственной власти» (п. 37 Стратегии). Признание насильственных посягательств на государственных и общественных деятелей одной из основных угроз для национальной безопасности России далеко не случайно, поскольку указанные деяния не только посягают на жизнь человека, но и дестабилизируют политическую обстановку, подрывают основы конституционного строя государства. Посягательства на жизнь государственных и общественных деятелей могут выступать средством устранения политических конкурентов, изменения внешней и внутренней политики, захвата власти, инструмента политической провокации, что не оставляет сомнений в высочайшей общественной опасности указанных деяний и их способности причинить самый серьезный ущерб интересам национальной безопасности. В этой связи ст. 277 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) устанавливает за посягательство на жизнь государственных и общественных деятелей наиболее строгие виды уголовного наказания – пожизненное лишение свободы и смертную казнь.
Выступая в качестве одного из важнейших средств предупреждения посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей, ст. 277 УК РФ в современной правоприменительной практике применяется весьма редко. Так, согласно официальным статистическим данным, в 1997 г. было зарегистрировано 3 преступления, предусмотренных ст. 277 УК РФ, в 1998 г. – 3, в 1999 – 2, в 2000 г. – 4, в 2001 г. – 1, 2002 г. – 5, в 2003 г. – 2, в 2004 г. – 1, в 2005 г. – 4, в 2006 г. – 1, в 2007 г. – 1, в 2008 г. – 2 таких преступления. Таким образом, за период с 1997 по 2008 гг. было зарегистрировано 29 фактов посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля. Однако считать приведенные статистические данные индикатором высокой степени защищенности государственных и общественных деятелей от посягательств на их жизнь и показателем эффективности системы мер их предупреждения было бы в корне неверно.
Во-первых, официальная статистика не отражает всех фактически совершаемых посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей, так как даже при наличии всех признаков состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, содеянное нередко расценивается как общеуголовное преступление против личности (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Во многом это объясняется тем, что правоприменительные органы испытывают немалые затруднения при толковании и применении соответствующей уголовно-правовой нормы, которые связаны с недостаточной определенностью признаков состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ («государственный деятель», «общественный деятель», «политическая деятельность»).
Во-вторых, действующее уголовное законодательство России не позволяет обеспечить государственным и общественным деятелям всемерную уголовно-правовую защиту. Без адекватного уголовно-правового реагирования остаются посягательства на здоровье и физическую неприкосновенность государственных и общественных деятелей, на жизнь иностранных и международных политических деятелей и некоторые другие общественно опасные деяния, что свидетельствует о несовершенстве уголовно-правовых средств обеспечения безопасности государственных и общественных деятелей.
В-третьих, недостаточно эффективной является система мер предупреждения посягательств на государственных и общественных деятелей, о чем свидетельствует активизация усилий террористических и иных организованных преступных формирований, направленных на физическое устранение политических и общественных деятелей (покушение на жизнь Президента Ингушетии Ю.-Б. Евкурова, других государственных и общественных деятелей).
На этом фоне не вызывает сомнений необходимость повышения эффективности существующих и разработки новых уголовно-правовых и криминологических средств противодействия посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей, что позволяет говорить о существовании объективной потребности в проведении настоящего диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы установления и применения уголовной ответственности за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля исследовалась многими учеными, таким как Г.З. Анашкин, И.А. Бушуев, А.А. Герцензон, С.В. Дьяков, В.П. Емельянов, Н.И. Загородников, А.Н. Игнатов, О.С. Капинус, М.П. Карпушин, А.П. Кузнецов, Б.А. Куринов, В.И. Курляндский, В.И. Михайлов, В.Д. Меньшагин, Ю.Е. Пудовочкин, Д.А. Савченко, А.В. Седых, Е.А. Смирнов, А.Ю. Шумилов и др. Немало научных работ было посвящено криминологическому исследованию посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля как проявления политической и террористической преступности (Ю.М. Антонян, С.У. Дикаев, А.И. Долгова, Ю.С. Горбунов, В.В. Лунеев, М.И. Слинько, П.А. Кабанов, И.М. Клейменов, А.Ф. Кулаков, В.В. Устинов и др.). Признавая значительный вклад этих и других авторов в теоретическую разработку уголовно-правовых и криминологических проблем противодействия посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей, следует отметить, что далеко не все из этих проблем получили окончательное решение, а некоторые и вовсе остались за рамками научных исследований. Исходя из этого, комплексное теоретико-прикладное исследование уголовно-правовых и криминологических проблем противодействия посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей представляется своевременным и вполне оправданным.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе уголовно-правового и криминологического анализа посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей разработать рекомендации по оптимизации ст. 277 УК РФ и практики ее применения, а также определить перспективные направления совершенствования системы мер предупреждения указанных преступлений.
Необходимость достижения указанной цели обусловила постановку и решение следующих основных задач:
- провести ретроспективный анализ посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей;
- исследовать факторы, обусловливающие общественную опасность посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля;
- проанализировать объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ;
- изучить проблемы квалификации посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля и сформулировать научно обоснованные рекомендации по их преодолению;
- определить просчеты, допущенные при конструировании уголовно-правовой нормы об ответственности за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, и разработать теоретические предложения по их устранению;
- исследовать детерминанты посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей;
- изучить специфические личностные черты лиц, совершающих посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей, разработать их типологию;
- проанализировать возможности прогнозирования индивидуального преступного поведения применительно к посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, связанные с установлением и применением уголовной ответственности за посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей, а также с предупреждением и криминологическим прогнозированием указанных деяний.
В качестве предмета диссертационного исследования выступают: уголовно-правовая норма об ответственности за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля и практика ее применения, криминологические параметры и детерминанты указанных преступных деяний, а также система мер их предупреждения.
В качестве нормативной базы диссертационного исследования выступают Конституция Российской Федерации, международные договоры России (Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов от 14 декабря 1973 г., Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма от 16 мая 2005 г.), Уголовный кодекс РФ и иные федеральные законы (в частности, Закон РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности», Федеральный закон РФ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму»), подзаконные нормативно-правовые акты (в частности, Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденная Президентом РФ 5 октября 2009 г.), постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Эмпирическая база диссертационного исследования представлена: статистическими данными Главного информационного аналитического центра МВД России за период с 1997 по 2008 гг.; опубликованной практикой Верховного Суда РФ, относящейся к теме исследования; результатами проведенного автором опроса 85 экспертов, в качестве которых выступили ученые-юристы и сотрудники правоохранительных органов (в основном руководящего звена). При подготовке диссертации также использовались результаты исследований, проводимых другими авторами.
К сожалению, ввиду небольшого количества уголовных дел, возбужденных по ст. 277 УК РФ, провести репрезентативное изучение их материалов не представилось возможным. В определенной мере этот пробел удалось восполнить за счет иных источников (материалов аналитических обзоров и пресс-релизов, подготовленных правоохранительными органами, публикаций в периодической печати и сети Интернет, посвященных посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей, данных экспертных опросов).
В качестве теоретической основы диссертационного исследования выступили основные положения отечественной доктрины уголовного права и криминологии, а также относящиеся к объекту исследования труды в области теории права, истории государства и права, философии права, социологии. Среди уголовно-правовых и криминологических публикаций, непосредственно относящихся к теме диссертационного исследования, необходимо выделить работы Г.А. Аванесова, Г.З. Анашкина, Ю.М. Антоняна, А.А. Герцензона, Ю.С. Горбунова, С.У. Дикаева, А.И. Долговой, С.В. Дьякова, В.П. Емельянова, Н.И. Загородникова, А.Н. Игнатова, П.А. Кабанова, О.С. Капинус, М.П. Карпушина, Ю.А. Красикова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Куринова, В.И. Курляндского, В.Д. Меньшагина, В.В. Лунеева, А.В. Наумова, Ю.Е. Пудовочкина, А.И. Рарога, А.Б. Сахарова, А.В. Седых, В.В. Устинова, М.Д. Шаргородского и др.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют всеобщий диалектический метод познания, а также комплекс частно-научных методов научного познания: исторический, историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-логический, системно-структурный, социологический методы. В процессе написания применялись достижения наук уголовного права, криминологии, общей теории права, психологии, социологии, философии, филологии и др.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она представляет собой одно из первых в отечественной юридической науке комплексное (уголовно-правовое и криминологическое) специальное монографическое исследование, посвященное посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей.
В работе проведен ретроспективный анализ посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей; представлено развернутое теоретическое обоснование социально-юридической и политической природы преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ; уточнено содержание признаков состава этого преступления; определены законодательные просчеты, допущенные при конструировании уголовно-правовой нормы об ответственности за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, и обоснованы предложения об их устранении; определены перспективные направления совершенствования уголовно-правового обеспечения безопасности государственных и общественных деятелей; разработаны научно обоснованные рекомендации по квалификации посягательств на их жизнь; выявлены детерминанты посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей и особенности личности преступников, их совершающих; сформулированы предложения по использованию прогнозирования индивидуального преступного поведения как средства предупреждения данных деяний.
Научная новизна исследования нашла свое отражение в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Установление более строгой, по сравнению с ответственностью за квалифицированные виды убийства (ч. 2 ст. 105 УК РФ), уголовной ответственности за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), продиктовано большей общественной опасностью последнего. Преступление, предусмотренное ст. 277 УК РФ, посягает не только на жизнь человека, но и на безопасность государства, поскольку выступает в качестве средства устранения политических конкурентов, смены политического курса, обострения политических разногласий, инструмента политической провокации, что, безусловно, повышает его общественную опасность в сравнении с убийством. В этой связи установление наиболее строгих видов уголовного наказания за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля представляется социально обусловленным и вполне оправданным.
2. Учитывая содержание основного непосредственного объекта посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, под общественным деятелем в контексте ст. 277 УК РФ необходимо понимать лицо, активно осуществляющее политическую деятельность независимо от его должностного положения, посягательство на жизнь которого ставит под угрозу безопасность государства. Исходя из этого, в диспозиции ст. 277 УК РФ вместо понятия «общественный деятель» предпочтительнее использовать термин «иной политический деятель», что позволило бы законодателю четко обозначить как характер и свойства потерпевшего от преступления, так и характер непосредственного объекта посягательства.
3. В существующем виде ст. 277 УК РФ не признает потерпевшими от преступления близких лиц государственных или общественных деятелей, что можно считать значительным недостатком исследуемой уголовно-правовой нормы. Во-первых, подобное законодательное решение не учитывает тот факт, что в связи с усиленной физической охраной государственных и общественных деятелей наиболее действенным и простым способом мести за их деятельность является посягательство на жизнь их близких. Во-вторых, непризнание близких лиц потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, нарушает системность уголовного закона, поскольку иные уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за посягательство на жизнь в связи со служебной деятельностью (п. «б» ч. 2 ст. 105, ст.ст. 295, 317 УК РФ), относят близких к числу потерпевших. С учетом отмеченных обстоятельств, диспозицию ст. 277 УК РФ представляется необходимым изложить в следующем виде: «Посягательство на жизнь государственного или иного политического деятеля, а равно их близких …».
4. Действующее уголовное законодательство не позволяет дать адекватную уголовно-правовую оценку посягательству на жизнь иностранных и международных политических деятелей: ст. 360 УК РФ посягательство на их жизнь не охватывает, ст. 277 УК РФ признает потерпевшими только российских государственных или общественных деятелей, а п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ не отражает политической сущности преступления. Исходя из этого, полагаем необходимым дополнить ст. 360 УК РФ частью третей, изложив ее в следующей редакции:
«3. Посягательство на жизнь представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой, -
наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью».
5. В отличие от главы 31 «Преступления против правосудия» и главы 32 «Преступления против порядка управления», которые обеспечивают уголовно-правовой охраной должностных лиц, осуществляющих правосудие и управленческую деятельность, от применения физического насилия любой интенсивности (посягательство на жизнь, применение насилия и угрозы его применения) глава 29 УК РФ не предусматривает ответственности за посягательство на здоровье и телесную неприкосновенность государственных и общественных деятелей. В целях повышения уровня уголовно-правовой защищенности государственных и общественных деятелей главу 29 УК РФ представляется необходимым дополнить новой статьей (ст. 277.1 УК РФ), предусматривающей ответственность за применение насилия или угрозу его применения в отношении государственных или общественных деятелей в связи с их государственной или иной политической деятельностью. Соответствующую уголовно-правовую норму предлагается изложить в следующей редакции:
«Статья 277.1. Применение насилия в отношении государственного или иного политического деятеля
1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении государственного или иного политического деятеля, а равно его близких в связи с его государственной или иной политической деятельностью –
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.
2. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении лиц, указанных в части первой настоящей статьи, –
наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет».
6. К числу наиболее действенных факторов, обуславливающих совершение посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей, относятся: достигшее критического уровня социально-экономическое расслоение населения России, порождающее рост политической и социальной напряженности; межэтнические, межконфессиональные и иные социальные противоречия, рост национализма, национальной и религиозной нетерпимости; наличие коррупции во всех эшелонах власти, которая вызывает острое недовольство властью и ее представителями; политизация организованной преступности, которая использует устранение политических конкурентов в качестве способа ведения политической борьбы; существование нелегального рынка огнестрельного оружия и иных предметов вооружения, относительная легкость его незаконного приобретения; проникновение в отдельные регионы России международных террористических организаций, которые осуществляют подготовку и финансовую поддержку «боевиков» для совершения преступлений террористического характера, в том числе и преступлений, предусмотренных ст. 277 УК РФ, распространяют радикальную идеологию; недостаточно эффективная борьба с организованной преступностью и коррупцией, незаконным оборотом оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, ненадлежащий государственный и общественный контроль за распространением идей радикализма, пропагандой насилия и жестокости и др.
Обоснованность и достоверность научных положений, выдвигаемых в диссертации, обеспечены: использованием апробированных методов и методик уголовно-правового и криминологического исследования; соблюдением научных требований и методологических принципов уголовного права и криминологии; тщательным отбором эмпирического материала. Достоверность выводов и предложений, сформулированных в исследовании, подтверждается результатами их апробации в печати, в практике работы диссертанта, в правоприменительной деятельности.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его положения и выводы вносят определенный вклад в решение проблем противодействия посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей уголовно-правовыми и криминологическими средствами, а, следовательно, и в развитие уголовно-правовой науки и криминологической в целом. Проведенное исследование позволило определить перспективные направления совершенствования уголовно-правого обеспечения безопасности государственных и общественных деятелей, которые можно рассматривать в качестве теоретической основы дальнейшего реформирования уголовного законодательства.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы для совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации и системы мер профилактики преступности; в правоприменительной деятельности при квалификации посягательств на жизнь государственных и общественных деятелей; в научно-исследовательской работе при дальнейшей разработке проблем уголовно-правового и криминологического противодействия посягательствам на жизнь государственных и общественных деятелей; в учебном процессе при преподавании дисциплин «Уголовное право», «Криминология» и связанных с ними спецкурсов.
Апробация результатов исследования. Материалы диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры уголовно-правовых дисциплин Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова. Основные положения и выводы диссертации изложены в 3-х научных статьях, докладывались и обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Законодательство о борьбе с преступностью: состояние, перспективы развития» (Академия Генеральной прокуратуры РФ; Москва, 27 марта). Результаты проведенного исследования внедрены в учебный процесс ФГОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации» и ГОУ ВПО «Московская государственная юридическая академия им. О.Е. Кутафина» и успешно используются при преподавании дисциплин «Уголовное право» и «Криминология».
Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Социально-политическая сущность и общественная опасность посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей
На протяжении всей истории развития человечества ученые, занимающиеся изысканиями в различных областях, приходят к выводу, что насилие как феномен может быть причислено к извечным спутникам человеческого рода. Наряду с агрессией, насилие над конкретными персонами, к числу которых, несомненно, относятся государственные и общественные деятели, является именно тем понятием, в котором выражаются представления людей о социальном зле. Еще американский психолог К. Лоренц высказал мысль, актуальность которой ни у кого не вызывает сомнения: «Насилие пронизывает все бытие человека»39.
На самом деле насилие выступает неотъемлемым, а подчас и «...главенствующим элементом, частью общественного бытия и способом его организации. С точки зрения, психоанализа Зигмунда Фрейда, социологии Эмиля Дюркгейма, антропологии Марселя Мосса насилие представляется как своего рода объективная неизбежность социального существования человека, которую общество должно уметь контролировать и подавлять»40.
Насилие подвергалось изучению в различных аспектах: философском, психологическом, уголовно-правовом, криминологическом, криминалистическом, процессуальном и т.д. Насилие изучалось с различных позиций, в одних как самостоятельная категория, в других как признак отдельных составов преступлений.
Для определения роли человека в насильственном поведении выдвигались различные точки зрения. Одни авторы связывали решение данной задачи с сопоставлением таких понятий как агрессия, агрессивность, насилие, жестокость и, наконец, убийство. При этом довольно часто понятие насилия смешивалось, а зачастую и отождествлялось с понятием агрессии41. Агрессия преимущественно является предметом изучения и анализа психологов и физиологов, для которых насильственное поведение — это проявление и доказательство существования особого внутреннего состояния, которое называется агрессией.
Другие авторы42 говорят о том, что насилие, сопровождающее всю историю человечества, не имеет однозначных оценок его истоков, причин и функций, так как всегда необходим анализ конкретной исторической ситуации с учетом особенностей каждой культуры. Исходя из данной позиции, можно выдвинуть и предположить, по крайней мере, две ценностные тенденции в развитии насилия: первая исходит из стремления подавления противоположной стороны, навязывания ей своей воли. Вторая опирается на принцип равноправия сторон, стратегию диалога и компромисса.
Наибольшую значимость насилие приобретает в периоды коренных исторических преобразований, революционных скачков, сопровождающихся вымиранием традиционных социальных укладов и образов жизни. Как правильно отмечают многие ученые, занимающиеся проблемой насилия, современное человечество переживает на рубеже столетий именно такой переходный период смены «цивилизационных вех», характеризуемый динамичным процессом глобальной модернизации всех сфер общественной жизни. Этот процесс сопровождается многообразными катаклизмами и кризисными явлениями, обострением конкурентной борьбы за выживание и господство на мировой арене, мучительным поиском нового, более рационального и справедливого мирового порядка43.
Нередко все политические процессы сопровождаются посягательствами на жизнь государственных или общественных деятелей, организатора ми которых являлись целые организации, стремящиеся посредством убийства государственного или общественного деятеля достичь своих целей.
Осознавая это, существующие политические режимы, стремясь сохранить стабильность своего развития, предпринимают усилия по контролю или пресечению указанных негативных тенденций.
Уже в советский период истории нашей страны законодатель ясно отдавал себе отчет о том, насколько опасными являются посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей для стабильности советского строя44. Именно поэтому уже в первых уголовно-правовых актах советской России большое внимание уделяется борьбе убийствами советских государственных или общественных деятелей. Так Положение о революционных трибуналах, утверждённое декретом ВЦИК 12 апреля 1919 года в числе контрреволюционных преступлений называет убийство представителей советской власти и советских политических деятелей45. В дальнейшем в первом УК РСФСР 1922 года террористический акт (убийство представителей советской власти и деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций) закреплён в первой главе Особенной части как одно из опаснейших преступлений (ст. 643)46. В дальнейшем убийство государственных или иных политических деятелей было закреплено и в УК РСФСР 1926 года (ст. 588)47 и в УК РСФСР 1960 года (ст. 66)4&. В советский период развития уголовного права под терроризмом традиционно понимался индивидуальный террор, т.е. убийство конкретных представителей государства и общественности. Не следует забывать, что пришедшая к власти в 1917 году партия большевиков была революционной партией, и хотя официально и не следовала практике террора, но фактически в нём участвовала. Видимо память о тех последствиях, кото рые имел террор в России в начале 20 века, и приводила к тому, что советский законодатель всегда особо выделял террористический акт в качестве особо опасного преступления против государства.
УК РФ 1996 года в первоначальной редакции воспринял подход к посягательству на жизнь государственных и общественных деятелей как к проявлению терроризма. Однако процессы, которые происходят в международном сообществе и России заставили пересмотреть законодателем свою позицию. Это было связано с тем, что характер террористической деятельности и в мире, и в России в значительной мере изменился. Уже не убийство представителей государства является основным средством террора, современные террористы используют иные меры: взрывы, поджоги, захвата заложников, массовые убийства.
Субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ
К субъективным признакам состава преступления относятся субъективная сторона преступления и субъект преступления.
Субъективная сторона преступления — это психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. В отличие от наблюдаемой внешне объективной стороны преступления субъективная сторона составляет внутреннее, психологическое содержание общественно опасного деяния1 . Субъективная сторона преступления как элемент состава преступления позволяет отграничить преступное поведение от непреступного. Установление признаков субъективной стороны состава преступления в значительной мере определяет степень общественной опасности преступления и лица, его совершившего150.
Содержание субъективной стороны преступного деяния раскрывается через понятия вины, мотива и цели.
Вина — это психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию, предусмотренному уголовным законом151. Вина состоит из двух моментов, описывающих психическую деятельность человека. Первый характеризует сознание и называется интеллектуальным моментом, второй характеризует волю и называется волевым моментом . Набор признаков, составляющих данные элементы, указывает на совершение преступления с умышленной или неосторожной формой вины. Исходя из характеристики преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, вина при его совершении может проявляться только в виде прямого умысла.
Интеллектуальный момент прямого умысла, согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ, содержит осознание лицом общественной опасности совершаемых им действий и предвидение наступления общественно опасных последствий153.
Общественная опасность сложное и много аспектное понятие. Устоявшаяся судебная практика исходит из того, что лицу достаточно только в общих чертах осознавать, что совершаемое им деяние причиняет вред личности, собственности, общественному порядку и т.д.154 Осознание противоправности (в том числе и уголовной) законодатель не включил в число признаков умышленной вины. Однако в связи с тем, что законодатель некоторые общественно опасные деяния обозначил в качестве преступлений, необходимо констатировать, что осознание общественной опасности содеянного предполагает и осознание противоправности содеянного155. В реальной жизни осознание общественной опасности и противоправности формируется в процессе накопления жизненного опыта через образование, средства массовой информации и т.д. Таким образом, осознание общественной опасности при посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля должно включать осознание субъектом недопустимости совершения действий, очевидно опасных для жизни потерпевшего.
Вторая часть интеллектуального момента умысла заключается в предвидении возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий. Следует заметить, что для квалификации преступления имеют значение только последствия указанные в уголовном законе156. В ст. 277 УК РФ законодатель не указал признака общественно опасных последствий. В связи с этим указанная вторая часть интеллектуального момента в данном преступлении отсутствует, так как состав преступления формальный.
Волевой момент умысла предполагает желание наступления общест-венно опасных последствий. Следует заметить, что такая формулировка волевого момента умысла применима только к материальному составу. В формальных составах преступления нет указания на общественно опасные последствия и в связи с этим в данных составах возможно только желание совершения общественно опасного деяния157. Таким образом, волевой момент вины в преступлении, предусмотренном ст. 277 УК РФ, характеризуется желанием совершить действия или бездействие, направленные на причинение смерти потерпевшему.
Исходя из сказанного, содержанием умысла виновного должно охватываться то обстоятельство, что совершаемые виновным действия или бездействие способны причинить смерть, и что они направлены на лишение жизни именно государственного или общественного деятеля, а равно их близких, а также желание причинить смерть этому лицу.
Неоднозначность понимания в теории отечественного уголовного права объективной стороны посягательства на жизнь породила литературные дискуссии по поводу субъективной стороны преступления. Так были высказаны мнения о том, что при посягательстве на жизнь возможен косвенный умысел158 и даже возможно наличие двойной формы вины159. Полагаем, что указанные предложение не отвечают смыслу и содержания преступления, закреплённого в ст. 277 УК РФ. Данная позиция основывается на следующем: во-первых, в формальном составе преступления, к коим относится и состав, описанный в ст. 277 УК РФ, иного допустим только прямой умысел160; во-вторых, деяние лица носит целенаправленный характер, так как рассматриваемое преступление совершается со специальной целью или по специально му мотиву. Всё сказанное исключает возможность наличия в составе посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля и косвенного умысла и двойной формы вины.
При оценке момента формирования преступного замысла и его исполнения следует заметить, что принципиального значения для квалификации эти факты не имеют. Исходя из социальных свойств преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, это противоправное посягательство, как правило, должно совершаться с заранее обдуманным умыслом. Но при этом возможен и внезапно возникший умысел. Без сомнения политические убийство заранее планируются и тщательно готовятся, но допустима ситуация, когда преступник, сформировав мотивацию к убийству, предпринимает его попытку при неожиданной встрече с потерпевшим.
Также для квалификации не имеет значение, является умысел конкретизированным или нет161. Подобная позиция вполне обоснованна. Если прямой умысел при посягательстве на жизнь государственных или общественных деятелей рассматривать только как конкретизированный, то некоторые посягательства на жизнь обосновать по субъективной стороне будет крайне затруднительно. Далеко не всегда преступник, стремясь причинить смерть потерпевшему, четко знает, что последствия могут быть только в виде смерти. В некоторых случаях для субъектов достаточно лишь самой попытки причинить смерть. Так, например, проявлялся замысел А. Шмонова при его попытке убить действовавшего тогда Президента СССР М.С. Горбачёва162.
Криминологическая характеристика лиц, совершающих посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей
Личность преступника всегда была важной проблемой всех наук криминального профиля, и в первую очередь криминологии. История развития криминологической мысли свидетельствует о том, что почти все криминологические школы и концепции в той или иной форме, на том или ином уровне включали в себя проблематику личности преступника . В зависимости от социально-исторических условий, требований социальной практики и уровня научных достижений по-разному ставился и решался вопрос, что такое личность преступника, какова ее роль в совершении преступления, как воздействовать на нее с тем, чтобы не допустить впредь с ее стороны тех или иных преступных действий .
В современную эпоху проблема личности преступника приобрела особую актуальность. Отражая общую ситуацию во всех отраслях научного знания, актуальность именно этой проблемы предопределена, прежде всего, тем, что без научного познания тех, кто совершает преступления, невозможно эффективно бороться с преступностью в целом. Повышенный интерес к данной проблематике обусловлен и отсутствием единых подходов к толкованию понятия личности преступника, дискуссионностью некоторых вопросов, касающихся более точного применения терминологического аппарата при определении понятия личности преступника.
Личность преступника - особый тип личности, характеризующийся определенной совокупностью противоречивых общественных отношений. Конечно, «носителями» этих отношений могут быть и не преступники, но в этом случае охват соответствующих отношений будет не столь широк и глубок как в личности преступника. Заметим также, что личность преступника как социальный тип - явление, ограниченное пространственно-временными границами и, что самое главное, определяемое правовыми категориями .
Понятно, что характеристики личности преступника как личности человека, совершившего преступление, явно недостаточно для ее изучения в криминологии225. Этот тезис позволяет подчеркнуть ту мысль, что личность преступника имеет основанием правовую базу, поэтому важно подчеркнуть, что личность преступника — это специфическая личность, характеризующаяся определенными характеристиками, отличающими ее от свойств законопослушных граждан. Другими словами, личность преступника — это совокупность социально значимых свойств, обусловливающих его преступное поведение, вызывающих, определяющих факт совершения ими преступления. Вместе с тем, мы считаем целесообразным и возможным понятие «личность преступника» рассматривать в широком и узком смысле. В широком смысле понятие личность преступника охватывает совокупность всех лиц, совершивших деяния, отнесенные законодателем к преступлениям. В более узком значении, понятие личность преступника включает в себя совокупность всех лиц, совершивших умышленные преступления, поскольку именно это свойство личности преступника, является характеризующей отличительной особенностью внутреннего содержания конкретной личности.
В связи со сказанным возникает вопрос о том, какие свойства личности преступника подлежат отбору и изучению, уже неоднократно затрагивался в литературе и в последние несколько лет226. Ценность предложений, внесенных по этому вопросу, бесспорна.
Под свойствами личности преступника принято понимать такие качества лица, которые характеризуют его с социально-демографической (пол, возраст, образование, семейное положение и т.д.), уголовно-правовой (наличиє судимости, рецидив и т.д.) и нравственно-психологической (отношение к совершенному преступлению, уровень правосознания и т.д.) сторон. Рассмотрим отдельные их элементы с дальнейшим акцентированием внимания на мотивации преступного поведения исследуемых преступников.
Подавляющее большинство лиц, совершающих посягательства на жизнь государственных или общественных деятелей, согласно данным исследования - мужчины. Их удельный вес составляет порядка 97 - 98%. Доля женщин же, совершающих данные преступления, едва достигает трех процентов. Это вполне объяснимо социальными ролями мужчин и женщин, пси- хофизическими особенностями полов . Кроме того, ничтожно малый удельный вес женщин объясняется и нежеланием лиц мужского пола привлекать женщин в качестве соучастников в состав преступной группы.
Основной контингент преступников составляют лица молодого и среднего возраста (до 40 лет). Если рассчитать коэффициенты, показывающие соотношение между количеством преступников и численностью активного мужского населения в этих возрастных группах, то наиболее высокая криминальная активность, выражающаяся в совершении посягательств, характерна для представителей возрастной группы 25 - 29 лет. Последующие места по степени криминальной активности их представителей занимают возрастные группы 18-24 года и 30 - 39 лет.
Подобные насильственные акты свойственно чаще малообразованным, недостаточно развитым, некультурным людям. У них слабее критика собственного поведения, более узкий кругозор, примитивнее и грубее потребности и интересы, они менее сдержанны в своих стремлениях и желаниях, среди них более распространен культ грубой физической силы. Это не может не иметь криминогенного значения228. В то же время следует иметь в виду, что полученное образование еще не предопределяет у человека должного уровня нравственной культуры, в частности культуры общения с други ми людьми. Высокий образовательный ценз сам по себе далеко не всегда может служить панацеей от совершения лицом преступления.
Устойчивость антиобщественного поведения, разумеется, более широкое понятие, чем неоднократное совершение преступлений. О ней, в частности, свидетельствуют и предшествующие насильственному преступлению факты совершения виновным антиобщественных поступков, связанных с посягательством на личность, неуважением к ней и представляющих собой как бы своеобразную криминогенную психологическую подготовку преступления.
Профилактика посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей
Предупреждение общественно опасных посягательств рассматривается в криминологической науке как одно из средств социального регулирования общественных отношений в целях устранения причин преступности посредством реализации мер экономического, политического, социального, правового, организационного характера. В соответствии со сложным и многогранным характером преступности, разнообразием ее причин и условий, меры криминологической профилактики посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей предполагают комплекс мер, представление которых целесообразно рассматривать через призму деления самой криминологической профилактики на общесоциальное и специально-криминологическое.251
Заметим, что функция общесоциального предупреждения последовательно осуществляется всем прогрессивным развитием общества (решением масштабных социально-экономических, политических, организационных и других задач) «... через всю совокупность крупномасштабных мероприятий, обеспечивающих прогрессивное развитие общества, отношений людей в экономической, политической, духовной и других сферах. Эти мероприятия преследуют гораздо более широкие цели, чем борьба с преступностью, и последнее далеко не всегда выделяется при разработке и реализации этих мероприятий. Но, как бы «попутно», они ограничивают поле для возникновения, развития и действия криминологических процессов и явлений, возможности возникновения криминальных ситуаций и перехода членов общества на пре- ступныи путь».
Представляя собой совокупность социально-экономических, культурологических, организационных и воспитательных мероприятий общесоци ального характера, они направлены на решение важнейших задач общества. Как справедливо указывает В.В. Лунеев, решение поставленных задач «...способствует предупреждению преступного поведения через улучшение материальных и культурных условий жизни, деятельности, службы, быта и отдыха социальных групп, коллективов, каждого человека, через устранение неблагоприятных условий нравственного формирования личности и других криминогенных факторов, обусловливающих возникновение криминальных мотивации».
По мнению Герасимова СИ., на сегодняшний день в Российской Федерации сложились все предпосылки, чтобы уделить значительное внимание традиционному и общепринятому в отечественной криминологии тезису о выделении общесоциального уровня предупреждения преступности, под которым понимается прогрессивное развитие общества. На взгляд автора, общесоциальное предупреждение преступности, несомненно, воздействует на нее, ее причинный комплекс, причем не только в качестве одного из уровней самой предупредительной деятельности, но и в роли предпосылок (необходимых условий, базиса, фундамента) этой деятельности.254
В этой связи комплекс общесоциальных мер профилактики посягательств на жизнь государственных или общественных деятелей должен включать в себя следующие меры. 1. В сфере деятельности органов государственной власти и местного самоуправления: - последовательно обеспечивать конституционные права, гарантирующие равенство граждан перед законом и судом; - создать условия для улучшения экономического благосостояния, противодействия чрезмерному социально-экономическому неравенству. Одним из ведущих направлений предупреждения исследуемых деяний в настоящее время выступает успешное достижение целей экономической ре формы в стране, повышение и относительное выравнивание материального уровня жизни всех слоев населения, укрепление социального статуса личности, ее веры в собственные силы, в поддержку со стороны окружающих и общества в целом. Относительно стабильное и в целом положительное экономическое развитие государства создает значительный потенциал для развития общества во всех его позитивных направлениях, следовательно, и в борьбе с преступностью. По общему мнению криминологов, позитивные факторы экономического и социального характера обладают естественным профилактическим свойством: сокращение степени поляризации населения по уровню материального дохода, обеспечение достаточного жизненного уровня для всех слоев населения, удовлетворение материальных, культурных, духовных потребностей населения способствует снижению психологической напряженности в обществе; - организовать подготовку государственных служащих в области возможности выявления фактов социальной напряженности, обучить их специфике работы среди лиц с девиантными формами поведения; - утверждать общероссийские гражданские и историко-культурные ценности, поддерживать российский патриотизм и демонстрировать многокультурную природу российского государства и российского народа как гражданской нации; - осуществлять государственные программы культурного развития регионов, поддержки малых культур, языков, защиты национальных и этнических меньшинств наряду с программами развития русского языка и общероссийской культуры на всей территории страны; - последовательно и повсеместно пресекать пропаганду нетерпимости и насилия и подвергать правовому преследованию тех, кто осуществляет акты насилия в отношении государственных или общественных деятелей; - активизировать государственные и стимулировать общественные системы мониторинга среды социальных отношений через массовые опросы населения. 2. В сфере образования и воспитания: - утвердить в школьной и вузовской системах образования концепцию многоукладности российской жизни; - проводить подготовку учителей и преподавателей на предмет знаний и установок в вопросах толерантности социально-политического диалога; - реагировать на случаи проявления среди детей и молодежи негативных стереотипов экстремистского и псевдорелигиозного характера; - разработать и внедрить в практику специальные программы по патриотическому воспитанию, убеждению обучающихся в неразумности разрешения социальных конфликтов путем применения насилия.
