Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека 11
1.1. Понятие и система экологических преступлений по Уголовному кодексу Российской Федерации 11
1.2. Ответственность за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, в нормах международного и зарубежного уголовного права 30
Глава 2. Квалификация экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека ...51
2.1. Состав экологического преступления, связанного с причинением смерти или вреда здоровью человека ...51
2.2. Объект и предмет экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека 60
2.3. Объективная сторона экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека 78
2.4. Субъективная сторона экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека 113
2.5. Субъект экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека 125
Глава 3. Дифференциация ответственности и наказания за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека 144
3.1. Дифференциация ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека 144
3.2. Особенности построения санкций уголовно-правовых норм об ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека 149
Заключение 163
Библиографический список 167
Приложения
- Понятие и система экологических преступлений по Уголовному кодексу Российской Федерации
- Ответственность за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, в нормах международного и зарубежного уголовного права
- Состав экологического преступления, связанного с причинением смерти или вреда здоровью человека
- Дифференциация ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Во второй половине XX в. в связи с дальнейшим развитием промышленно
сти, интенсивным использованием удобрений в сельском хозяйстве, а также от
части из-за роста народонаселения более остро, чем ранее, встала проблема охра
ны и сохранения окружающей природной среды. От этого впервые в истории Зем-
Гф ли стали напрямую зависеть жизнь и здоровье человека.
Экологическая ситуация в России лучше, чем в развитых странах. Нам да
леко не только до США, которые являются абсолютным лидером в загрязнении, но
и до большинства европейских государств (особенно в расчете на душу населе
ния)1. Однако ряд территорий нашей страны признан зонами экологического бед
ствия и чрезвычайной экологической ситуации; в некоторых регионах наблюдает
ся ряд крайне негативных факторов. Согласно Сводной программе совершенство
вания и развития водохозяйственного комплекса России «ущерб от потери здоро-
щ вья населения в связи с потреблением некачественной воды в целом по России
оценивается более чем в 30 млрд. рублей в год»2. В последние годы получил распространение такой опасный вид загрязнения природной окружающей среды, как захоронение на территории Российской Федерации ввозимых из-за рубежа радиоактивных и опасных медицинских отходов.
Более половины населения страны проживает в крайне неблагоприятной
экологической обстановке, связанной с загрязнением окружающей среды выбро
сами промышленных предприятий и автомобильного транспорта, пользуется не-
, * доброкачественной питьевой водой . Например, одна лишь доля влияния загряз-
нения атмосферного воздуха на общую заболеваемость у детей составляет в среднем 17%, у взрослых — 10%4.
Россия: экологический «портрет» на глобальном фоне // Экология и жизнь. 2002. № 6. Добрынина Е. Губит людей вода // Российская газета. 2003. 29 апр. С. 2. Концепция охраны здоровья населения Российской Федерации на период до 2005 года: Одобрена распоряжением Правительства Российской Федерации от 31 августа 2000 г.
№ 1202-р // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 37. Ст. 3734.
'л
4 Стратегия устойчивого развития России. Основные положения. Ч. 1 // Экое. 2002. №2. С. 33.
\
С большой остротой проблема стоит и в Краснодарском крае. Так, уровень загрязнения р. Кубани железом общим в 2001 г. составлял до 53 ПДК . Существенно увеличивается заболеваемость малолетних детей (рост в 2001 г. по сравнению с 2000 г. составил 2,4%), подростков (за тот же период — 6%); наблюдается стабильное увеличение количества злокачественных новообразований. Из имеющихся в крае 1510 водопроводов 50 не имеют полного комплекса очистных сооружений и 29 — обеззараживающих установок; количество заболевших острыми кишечными инфекциями водного происхождения в результате микробного загрязнения источников централизованного водоснабжения составило в 2001 г. 310 чел. На свалки попадают отходы первого и второго классов опасности2.
Причинами сложившейся негативной экологической ситуации являются и приоритет экономических ценностей над экологическими, и недостаток экологических знаний у населения, инженеров и производственников, игнорирование требований закона; зачастую руководство предприятия предпочитает заплатить небольшой штраф, чем строить дорогостоящие очистительные сооружения. Это приводит к определенной девиантности поведения в сфере экологии.
В резолюции IX конгресса ООН по предотвращению преступности и обращению с преступниками (1995 г.) констатирована необходимость расширения действия уголовно-правовых норм, защищающих флору и фауну.
В конечном счете любые негативные воздействия на природу отражаются на здоровье людей. Как отмечает Министр здравоохранения России Ю. Шевченко, «известно, и это доказывают эпидемиологические, экологические и клинико-социальные исследования: показатели здоровья на 50-55 процентов обусловлены образом жизни, на 20-25 процентов состоянием окружающей среды, на 15-20 процентов генетическими факторами. А на деятельность учреждений здравоохранения приходится не более 10-15 процентов»3.
Качественно изменившаяся структура и динамика экологической преступ-
Доклад Главного управления природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по Краснодарскому краю «О состоянии окружающей природной среды Краснодарского края в 2001 году». Краснодар, 2002. С. 41. 2 Там же. С. 142, 145,146. Шевченко Ю. Минздрав — ведомство болезней или здоровья? // Российская газета. 2003.5авг.С7.
ности, отличающаяся исключительной латентностью, требует пересмотра фактически не применяющегося и поэтому малоэффективного уголовного закона. Удельный вес экологических преступлений возрастает. Так, в 1997—1999 гг. он удвоился (соответственно 6 971 и 12 413 преступлений). Наряду с этим отмечается их высокая латентность: в структуре всех зарегистрированных в стране преступлений на долю экологических преступлений в целом приходится менее 1%. Соотношение всех зарегистрированных преступлений и преступлений в области охраны окружающей среды следующее: в 1990 г. — 0,28%; в 1991 г. — 0,17; в 1992 г. — 0,12;в 1993 г. — 0,11; в 1994 г.—0,12і; в 1998 г.— 0,33, в 1999 г.— 0,412. Если же из них вычленить экологические преступления, создающие непосредственную опасность для жизни и здоровья человека и приведшие к расстройству его здоровья либо к его гибели, то эта доля окажется еще меньшей.
В то же время налицо недостаточное применение законодательства об ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека. Во многом это связано с несовершенством законодательства. Обилие оценочных признаков, отсутствие единого критерия, позволяющего обоснованно построить систему санкций, негативно сказывается на борьбе с экологической преступностью.
По данным Верховного Суда России, за период 1997—2001 гг. по статьям гл. 26 УК было осуждено от 4 774 (1997 г.) до 10 203 чел. (2001 г.)3. Причем количество осужденных за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, ежегодно не превышало 10 чел., а в 1997 г. не было ни одного случая осуждения. Данные ГИЦ МВД свидетельствуют о том, что наибольшее количество зарегистрированных преступлений приходится на нарушение правил обращения с экологически опасными веществами и отходами (от 26 до 31 зарегистрированных преступлений в 1998—2000 гг.) и загрязнение вод (от 7 до 18 преступлений в 1998—2000 г.)4.
Жевлаков Э. Н. Экологические преступления и экологическая преступность: Учеб. пособие. М, 1996. С. 80.
2 Преступность в России и проблемы борьбы с ней / Под ред, А. И. Долговой. М.,
2001. С. 26.
3 Данные не опубликованы, получены нами в Верховном Суде РФ.
4 Лапина М. А. Юридическая ответственность за экологические правонарушения:
Таким образом, количество рассмотренных дел чрезвычайно мало. Однако суды, применяющие нормы гл. 26 УК, делают это достаточно корректно. По данным Верховного Суда РФ, за 2002 г. в России в порядке кассационного рассмотрения было отменено лишь 211 дел данной категории. Для сравнения: по убийству (ст. 105 УК РФ) — 3 580, изнасилованию — 1 089, краже — 16 360, грабежу — 4 714, разбою — 5 188, транспортным преступлениям — 1 737.
Справедливо отмечает К. К. Панько, что «позитивные потенции ст. 246— 262 УК остаются нереализованными по причинам, не только связанным с нормами права, их содержанием и свойствами, но и отсутствием достаточно эффективного механизма их реализации»1.
Поэтому представляется необходимым провести комплексное научное исследование экологических преступлений, взяв за основу критерий, позволяющий объективно сопоставлять различные деяния. В качестве такого критерия выступает негативное воздействие экологических преступлений, создающее угрозу причинения смерти или вреда здоровью людей. Этот подход позволяет сопоставлять соответствующие экологические преступления с конкурирующими преступлениями против жизни и здоровья и делать выводы об обоснованности санкций данных статей.
Степень разработанности темы исследования
Проблемам теории и практики ответственности за экологические преступления посвятили свои работы многие ученые. Среди них особо следует назвать И. Ш. Борчашвили, М. М. Бринчука, Е. В. Виноградову, Н. Н. Гагарова, О. Л. Дубовик, Д. М. Зумакулова, Э. А. Жевлакова, Н. А. Лопашенко, Е. В. Овчаренко, А. М. Плешакова, П. Ф. Повелицыну, В. В. Сверчкова, И. М. Тяжкову и др. Глубоко были разработаны многие важные вопросы борьбы с экологическими преступлениями. В то же время некоторые исследования проводились еще до принятия УК РФ 1996 г. и почти все — до принятия Федерального закона от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды». Поэтому возникает необходимость учитывать действующее законодательство. Кроме того, изучению подвергались в основном
Постатейный комментарий к российскому законодательству. М., 2003. С. 60, 82.
Панько К. К. Технико-юридическое качество внутренних свойств уголовного закона // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сб. ст.: В 2 т. / Под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2001. Т. 2. С. 292.
общие закономерности, тогда как проблематика экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека, требует системного подхода и самостоятельного монографического исследования.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере применения уголовно-правовых норм об экологических преступлениях, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека.
В качестве предмета диссертационного исследования выступают нормы международного уголовного права, уголовного права зарубежных государств и российского уголовного законодательства, устанавливающие ответственность за совершение экологических преступлений, связанных с вредоносным воздействием на жизнь и здоровье человека.
Цели и задачи исследования
Цель настоящего исследования — обоснование и разработка рекомендаций и предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства об экологических преступлениях, создающих угрозу либо связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека, а также практики его применения. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
проанализировать действующее законодательство с точки зрения социальной обусловленности уголовной ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека;
дать понятие экологического преступления и определить систему данных преступлений с учетом предусмотренных законом дополнительных объектов преступлений — жизни и здоровья человека;
выявить тенденции и закономерности развития международного и зарубежного уголовно-экологического законодательства;
раскрыть на основе достижений уголовно-правовой науки элементы и основные признаки экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека;
— разработать пути и средства совершенствования уголовно-правовой
борьбы с экологическими преступлениями, связанными с причинением смерти или
вреда здоровью человека.
8 Методологическая и теоретическая основы исследования
Ведущим методом познания в исследовании выступает диалектический метод. Кроме того, широко использованы и другие общенаучные методы познания объективной действительности: исторический, сравнительного правоведения, формально-логический, системно-структурный и пр.
Теоретической основой исследования послужили работы ведущих ученых в области уголовного права: Б. С. Волкова, Р. Р. Галиакбарова, В. К. Глистина, П, С. Да-геля, Н. И. Загородникова, В. Д. Иванова, И. Я. Козаченко, С. Г. Келиной, В. С. Комиссарова, Л. Л. Кругликова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, В. П. Маякова, А. В. Наумова, Б. С. Никифорова, А. И. Рарога, А. А. Пионтковского, С. В. По-знышева, Л. А. Прохорова, Н. С. Таганцева, А. Н. Трайнина, М. Д. Шаргородского и др.
Правовая и эмпирическая основа исследования
Правовую основу исследования составили Конституция Российской Федерации, международное и действующее отечественное уголовное законодательство, уголовные кодексы ряда зарубежных стран, законодательство об охране окружающей среды, подзаконные эколого-правовые акты.
Эмпирической основой исследования стала практика Верховного Суда РФ, Краснодарского краевого суда и судов Краснодарского края, прокуратуры Краснодарского края по экологическим преступлениям, связанным с причинением смерти или вреда здоровью человека, а также по преступлениям против жизни и здоровья. В ходе исследования диссертант изучил 132 уголовных дела и отказных материала по данной категории дел.
Научная новизна исследования
Данная диссертация представляет собой первое в Российской Федерации системное исследование экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека. Автором учтены новейшие экологические и уголовно-правовые акты. Рассмотрение проблем ответственности за данные преступления путем сопоставления с зарубежным законодательством дало возможность обосновать ряд предложений по совершенствованию действующего УК РФ и практики его применения. Использование системного метода позволило по-новому
оценить проблему обоснованности санкций за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека.
Основные положения, выносимые на защиту
Необходимо преобразование составов преступлений, предусмотренных частями первыми ст. 248, 250—252, 254 УК РФ в составы опасности. Ст. 246 УК РФ следует дополнить еще одной частью — составом опасности с аналогичными признаками деяния, сделав ее частью первой, а нынешнюю норму преобразовать в часть вторую.
В экологических преступлениях, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека, в основных материальных составах (ч. 1 ст. 246, ч. 1 ст. 248, ч. 1 ст. 250, ч. 1 ст. 251, ч. 1 ст. 252, ч. 1 ст. 254 УК РФ) вина может быть выражена в форме как умысла, так и неосторожности. В ч. 1 ст. 247 УК РФ вина представлена в виде прямого умысла.
Отграничение экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека, от соответствующих административных правонарушений производится по двум критериям: 1) наличию вреда здоровью; 2) по средству и способу совершения преступления.
Основными тенденциями эволюции зарубежного уголовного законодательства являются его общая экологизация, увеличение числа формальных составов, увеличение числа общих норм, оценочность большого количества признаков в материальных составах.
Следует сократить количество бланкетных и оценочных признаков, исключить дублирующие понятия, воспользоваться положительным опытом зарубежных законодателей при конструировании составов экологических преступлений, связанных с причинением смерти или вреда здоровью человека. Диссертантом высказаны соображения по направлениям преобразования ст. 246, 247, 250— 252,254 УК РФ и предложены отдельные изменения в диспозиции этих статей.
В результате анализа наказаний за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, их соотношения между собой и с санкциями смежных составов преступлений предложены иные размеры санкций в ст. 246,248, 250—252, 254 УК РФ.
Теоретическая и практическая значимость исследования
С точки зрения теории уголовного права данное исследование представляет собой первую попытку системного анализа экологических преступлений, связанных с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью человека. Предпринята попытка комплексного анализа ст. 246—248, 250—252, 254 гл. 26 УК РФ «Экологические преступления». Эти статьи выделены на основе четкого критерия — двухобъектности соответствующих составов и опасности преступлений для жизни или здоровья человека. Наличие единого четкого критерия позволило сделать ряд выводов о механизме конструирования диспозиций и санкций данных статей. Таким образом, положения, содержащиеся в диссертации, могут быть основой для дальнейшего совершенствования уголовного законодательства. Результаты исследования можно использовать при преподавании Особенной части уголовного права, экологического права в высших и средних специальных учебных заведениях, при подготовке научной и учебной литературы.
Апробация результатов исследования
Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертации доложены и обсуждены на заседаниях кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, обсуждены на 8 научно-практических конференциях (в том числе двух международных, двух всероссийских, трех межрегиональных и одной межвузовской), проводившихся в 1998-2002 гг., и нашли свое отражение в 12 опубликованных работах автора.
Структура диссертации
Диссертация выполнена в соответствии с требованиями ВАК и отвечает поставленным целям и задачам. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и трех приложений.
Понятие и система экологических преступлений по Уголовному кодексу Российской Федерации
Понятие экологических преступлений относится к числу весьма спорных. Прежде чем начать обзор определений экологического преступления, отметим некоторую условность данного термина. В буквальном переводе с греческого языка термин «экология» означает «учение о доме, об окружающей среде». Ясно, что учение, как и научные концепции вообще, не может быть объектом преступления; в качестве последнего выступает охраняемое уголовным законом благо, личный или общественный интерес . Следовательно, единственным достоинством нынешнего наименования является его краткость, которая, к сожалению, не может заменить юридическую точность. Поэтому правильнее было бы, как это сделано в ряде зарубежных УК, говорить о преступлениях против окружающей среды (УК Украины, Республики Польша, Уголовный закон Латвийской Республики) или при-родоресурсных преступлениях. Правда, в странах СНГ термин «экологические преступления» можно считать устоявшимся. Кроме УК РФ, он употребляется в Уголовных кодексах Республики Казахстан, Республики Азербайджан, Кыргызской Республики; УК Республики Узбекистан пошел по компромиссному пути, выделив раздел 4 «Преступления в сфере экологии» и гл. 14 «Преступления в сфере охраны окружающей среды и природопользования».
Любопытно наименование соответствующего раздела и одноименной главы в УК Республики Беларусь: «Преступления против экологической безопасности и природной среды». Думается, оно корректнее, чем наименование гл. 26 УК РФ, однако несколько точнее было бы говорить об окружающей среде, в которую, в частности, входят и природно-антропогенные объекты.
Согласно примечанию 1 к гл. 26 УК Республики Беларусь «преступлениями против экологической безопасности и природной среды признаются совершенные умышленно или по неосторожности общественно опасные деяния, при- чинившие или могущие причинить вред земле, водам, недрам, лесам, животному и растительному миру, атмосфере и другим природным объектам, отнесенным к таковым законодательством об охране окружающей среды, независимо от форм собственности». Пользу от такого определения мы видим в первую очередь в создании ориентира для правоприменителя. Во-первых, достаточно подробно обозначен круг предметов преступления; во-вторых, указывается на факультативность последствий в некоторых преступлениях; в-третьих, однозначно решен вопрос о форме вины соответствующих преступлений. В совокупности эти признаки однозначно характеризуют любое экологическое преступление.
К сожалению, в УК РФ нет аналогичного определения. Это упущение, безусловно, является признаком недостаточной юридической техники уголовного закона. Как отмечают специалисты в области теории права, «в законодательных актах обязательному дефинированию должны подвергаться специальные юридические понятия («право на жизнь», «гражданин», «преступление» и т.д.), а также понятия, имеющие особую конституционную, общеправовую, отраслевую или меж-. отраслевую значимость, с учетом значения родовидовых факторов в системе нормативно-правового регулирования общественных отношений»1.
В свое время в Законе «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 г. (ст. 85) содержалось определение экологических преступлений как «общественно опасных деяний, посягающих на установленный в Российской Федерации экологический правопорядок, экологическую безопасность общества и причиняющих вред окружающей природной среде и здоровью человека, влекущих уголовную ответственность, предусмотренную Уголовным кодексом РСФСР».
Это определение в период действия закона критиковалось в литературе. Так, Е. В. Овчаренко справедливо отмечает, что одна лишь констатация того факта, что экологическое преступление обладает признаками преступления вообще, не определяет специфику экологических преступлений. Вновь введенные понятия экологического правопорядка и экологической безопасности нуждались в законодательно закрепленной формулировке. Наконец, исходя из того, что источником уголовного права может быть только уголовный закон, определение, данное в ином законе, не может быть признано обязательным .
Таким образом, пока в российском праве легальное толкование термина отсутствует, его поневоле приходится восполнять доктринальным толкованием. По мнению Н. А. Лопашенко, экологические преступления достаточно точно характеризуются следующими признаками:
1) они представляют собой общественно опасные деяния (действия и бездействие); 2) высокая степень общественной опасности обусловлена объектом посягательства и последствиями преступлений (причиняется вред или создается угроза причинения вреда жизни и здоровью человека, естественным экологическим системам, озоновому слою атмосферы, атмосферному воздуху, земле, ее недрам, поверхностным и подземным водам, лесам и иной растительности, животному миру, микроорганизмам, генетическому фонду, природным ландшафтам); 3) экологические преступления противоправны и запрещены уголовным законом; 4) экологические преступления — это виновные деяния2.
О. Л. Дубовик определяет экологическое преступление как предусмотренное уголовным законом и запрещенное им под угрозой наказания виновное общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на окружающую среду и ее компоненты, рациональное использование и охрана которых обеспечивают оптимальную жизнедеятельность человека, а также на экологическую безопасность населения и территорий и состоящее в непосредственном противоправном использовании природных объектов (или в противоправном воздействии на них) как социальной ценности, приводящее к негативным изменениям состояния и качества окружающей среды3. В числе признаков экологического преступления она называет: освоение объектов окружающей среды (ее компонентов, элементов, природных ресурсов) как операционный базис деятельности, необходимой для поддержания жизни, или иной (например, культурной, духовной) социальной ценности; направленность на такое использование окружающей среды или воздействие на нее, которое прямо запрещено уголовным законом; непосредственное социально осуждаемое изменение состояния, качества или отдельных параметров окружающей среды; нарушение конституционных прав человека на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию1.
Вряд ли это определение можно считать удачным. О. Л. Дубовик в качестве объекта экологического преступления выделяет окружающую среду и ее компоненты, тогда как последние по сути являются предметом преступления (материальной вещью объективно существующего внешнего мира, на которую воздействует преступление). Кроме того, далеко не все преступления, где компонентом объекта посягательства выступает окружающая среда, являются экологическими в узком смысле слова, будучи расположены в других главах УК. К числу недостатков этого определения можно также отнести его неконкретность, которая выражается в использовании автором понятия «оптимальная жизнедеятельность», не имеющего однозначного толкования, и отсутствие указания конкретной формы вины.
Ответственность за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека, в нормах международного и зарубежного уголовного права
В последние десятилетия в международном и зарубежном законодательстве все больше внимания уделяется экологическим преступлениям. На XII Международном конгрессе по уголовному праву (Гамбург) был выработан ряд рекомендаций по уголовно-правовой охране окружающей среды на национальном и международном уровне . Тем не менее специальному исследованию международное уголовно-экологическое законодательство не подвергалось, даже в рамках учебной литературы2.
С точки зрения совокупной уголовно-правовой охраны окружающей среды, жизни и здоровья людей нормы международного права можно условно разделить на две основные группы. К первой группе относятся те из них, которые лишь косвенно затрагивают вопросы защиты окружающей среды, имея основополагающее значение для норм, непосредственно посвященных защите окружающей среды. Во вторую группу входят нормы, непосредственно посвященные защите окружающей среды, включая сюда ее международно-правовую охрану.
К важнейшим правовым актам, включенным в первую группу, следует отнести прежде всего Всеобщую декларацию прав человека3, в ст. 3 которой прямо указывается на то, что любой человек имеет право на жизнь. Из этой статьи логически вытекает право человека на защиту окружающей природной среды, поскольку посягательство на нее автоматически влечет за собой создание неблагоприятных условий для жизнедеятельности человека, а подчас причинение вреда здоровью человека или даже его смерть.
Другим важным правовым актом, относящимся к первой группе, является Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. В п. «с» ст. II этой Конвенции среди действий, квалифицируемых в качестве геноцида, упоминается «предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее». В ст. III этой же Конвенции предусмотрена наказуемость не только самого геноцида, но и заговора с целью его совершения, подстрекательства к нему, покушение на него и соучастие в нем4.
Из п. «с» ст. II Конвенции о геноциде следует, что посягательство на окружающую среду может при определенных обстоятельствах рассматриваться как геноцид. Правда, в данном случае такое посягательство необходимо рассматривать как экоцид, а не как собственно экологическое преступление. Однако связывание в указанной Конвенции природного фактора с созданием угрозы жизнедеятельности отдельного человека и определенных групп людей не могло не стать мощным стимулом, побудившим различные государства и международные организации обратить серьезное внимание на экологию и внести в уголовное законодательство норму, защищающую жизнь и здоровье человека с экологической точки зрения.
Если Всеобщая декларация прав человека не содержит указания на необходимость уголовного преследования за ее нарушение, то ст. VI Конвенции о геноциде прямо указывает: «Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние»1. Следовательно, с этого времени норма об уголовном преследовании за совершение преступлений против окружающей среды в части экоцида, а также за подготовку такого совершения и за действия, ведущие к нему, стали частью уголовно-правовой системы государств, подписавших эту Конвенцию.
Международно-правовые акты второй группы, имеющие прямое отношение к уголовно-правовой защите окружающей среды, можно условно разделить на две подгруппы. К первой подгруппе относятся те из них, которые посвящены защите окружающей среды в целом. Вторую подгруппу составляют нормативные акты, защищающие определенный природный объект (например, атмосферу, недра и т.п.). Такое же деление можно проследить при анализе конкретных статей Федерального закона от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды». Наряду с окружающей средой как общим объектом охраны, ст. 4 этого Федерального закона указывает на конкретные объекты охраны окружающей среды. Таким образом, подходы международно-правовой практики и отечественного законодательства совпадают.
Среди международно-правовых актов первой группы своей значимостью выделяются Всемирная хартия природы (1982 г.) и Декларация Рио об окружающей среде и о развитии от 14 июня 1992 г. В этих документах указывается, что «человечество является частью природы», жизнь людей «зависит от непрерывного функционирования природных систем, которые являются источником энергии и питательных веществ»1, что «предметом основной заботы и главными проводниками устойчивого развития являются люди. Они имеют право на здоровый и про-дуктивный образ жизни в согласии с природой» . Во Всемирной хартии природы отмечается, что «цивилизация уходит своими корнями в природу, которая наложила отпечаток на человеческую культуру и оказала влияние на все творения искусства и научные свершения», однако человек не может не воздействовать на окружающую среду в ходе своей деятельности, особенно хозяйственной, влечет за собой видоизменение природы. Поэтому перед человечеством ставится задача не нарушать своей деятельностью сложившегося природного баланса и не злоупотреблять природными ресурсами, которые исчерпаемы. В соответствии с принципом 4 Декларации Рио «в целях достижения устойчивого развития защита окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него»3.
Таким образом, международно-правовые документы, направленные на защиту окружающей среды в целом, зафиксировали три важнейших положения: 1) человек вышел из природы и сам является ее частью; 2) в процессе хозяйственной деятельности неизбежно воздействие человека на природу, но оно должно быть таким, чтобы не нарушать природный баланс; 3) в интересах успешной хозяйственной деятельности и в целях охраны своего здоровья и жизни человек должен бережно относиться к окружающей среде и не допускать неблагоприятного воздействия на нее.
Состав экологического преступления, связанного с причинением смерти или вреда здоровью человека
Понятие состава преступления давно и плодотворно разрабатывается в отечественной уголовно-правовой науке. Были высказаны разнообразные точки зрения по данной проблематике.
По определению А. Н. Трайнина, состав преступления есть «совокупность всех объективных и субъективных признаков (элементов), которые согласно советскому закону определяют конкретное общественно опасное для социалистического государства действие (бездействие) в качестве преступления»1. Перекликается с ним определение А. А. Пионтковского, который признавал составом преступления «совокупность признаков, характеризующих по советскому уголовному законодательству определенное общественно опасное деяние как преступление»2.
Практически того же определения придерживается и большинство современных ученых, но без идеологического обрамления. Так, по мнению В. С. Егорова, состав преступления — это «совокупность предусмотренных уголовным законом обязательных объективных и субъективных признаков, которые определяют общественно опасное деяние как конкретное преступление»3.
Критикуя такое понимание состава преступления, И. Я. Гонтарь отмечает, что «если состав преступления образует деяние, то составом преступления не может быть описание в законе, а без него наступление уголовной ответственности невозможно. Если признать составом преступления описание деяния в законе, то получается обратная ситуация, ибо ответственность не может наступить до тех пор, пока не совершено деяние»1. Поэтому более точным представляется определение самого И. Я. Гонтаря, согласно которому «составом преступления является содержащееся в уголовном праве описание признаков общественно опасного деяния»2. В самом деле, уголовный закон не может содержать признаки конкретного деяния — хотя бы в силу своей абстрактности, ибо признаки реализуются в самом деянии. Однако закон может описывать группы таких признаков, выделяя четыре элемента состава преступления: объект, объективную сторону, субъективную сторону и субъект.
Состав экологического преступления, связанного с причинением смерти или вреда здоровью человека, отвечает всем этим признакам, поскольку он соответствует общему понятию о составе преступления. В то же время он характеризуется рядом особенностей, не присущих другим группам составов, причем отчасти эти особенности обусловлены спецификой элементов составов преступлений гл. 26 УК РФ.
Значительную специфику имеют сами нормы гл. 26 УК. Это отражается, в частности, в их абсолютной бланкетности. Ни одна диспозиция исследуемых норм не содержит полного описания общественно опасного деяния; соответствующие термины раскрываются в отраслевом законодательстве (например, в Водном, Градостроительном, Земельном и Лесном кодексах, законах об окружающей среде, об охране атмосферного воздуха, о животном мире, об экологической экспертизе, о недрах и т. д.). Это обусловлено чрезвычайной емкостью соответствующих понятий в экологическом праве, невозможностью адекватно полно изложить их в рамках диспозиции одной статьи УК.
Так, при анализе диспозиции ст. 254 «Порча земли» мы столкнемся с необходимостью обратиться к экологическому законодательству, чтобы определить, что есть земля, ее отравление, загрязнение, иная порча, зоны экологического бедствия и чрезвычайной экологической ситуации, каковы правила обращения с удобрениями, стимуляторами роста растений, ядохимикатами и иными опасными химическими или биологическими веществами при их хранении, использовании и транспортировке. Ответы на эти вопросы содержатся в ряде нормативных актов, таких, например, как Земельный кодекс РФ , Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»2, Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 101-ФЗ «О государственном регулировании обеспечения плодородия земель сельскохозяйственного назначения»3, Положение о порядке консервации деградированных сельскохозяйственных угодий и земель, загрязненных токсичными промышленными отходами и радиоактивными веществами, утвержденное постановлением Правительства РФ от 5 августа 1992 г. № 555, письмо Минприроды № 25/8-34 от 9 марта 1995 г.4, которым были утверждены Методические рекомендации по выявлению деградированных и загрязненных земель5, и др. Понятно, что отразить положения всех этих актов в УК невозможно.
Функциональные связи уголовно-правовых норм между собой и с другими отраслями права, как отмечает Т. А. Бушуева, не однотипны. Они могут быть прямыми (когда норме прямо корреспондирует конкретный акт), косвенными (например, при отграничении от административных правонарушений следует учитывать гражданско-правовые положения о необходимости возместить ущерб и объеме возмещения), ближайшими, отдаленными и т. д.6 Далее, в параграфе об объективной стороне, мы рассмотрим вопрос о соотношении положений УК и экологического законодательства, где зачастую наблюдаются несоответствия — нарушение корреспондирующих функциональных связей. Представляется, что это наиболее частый и опасный вид нарушения функциональных связей.
Наличие такой бланкетности вызывает важный вопрос: как быть в том случае, когда изменились те или иные нормы экологического права, но уголовный закон остался прежним? Следует ли при квалификации в любом случае использовать лишь новую бланкетную норму?
Ясно, что изменение могло или улучшить, или ухудшить положение лица. Однако в этом случае нельзя говорить о применении ч. 1 ст. 9 УК, согласно которой преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Дело в том, что данная норма распространяется лишь на изменение уголовного закона, тогда как в нашем случае изменяется бланкетная норма, а сам уголовный закон остается неизменным. Однако хотя закон не дает ответа, какие же это правила, но мы можем обратиться к сходным уголовно-правовым ситуациям.
В п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 4 от 4 июля 1997 г. «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов» рассматривается сходная ситуация: величина размера неуплаченного налога при изменении минимального размера оплаты труда. В указанном постановлении отмечается: «При определении в денежном выражении размера неуплаченного налога, являющегося основанием для квалификации содеянного по ч. 1 или ч. 2 ст. 198 УК РФ как уклонение гражданина от уплаты налога, совершенное в крупном или особо крупном размере (соответственно свыше двухсот и свыше пятисот минимальных размеров оплаты труда), либо по ч. 1 ст. 199 УК РФ как уклонение от уплаты налогов с организаций, совершенное в крупном размере (свыше одной тысячи минимальных размеров оплаты труда), надлежит исходить из минимального размера оплаты труда, действовавшего на момент окончания указанных преступлений»1. Такой же подход продемонстрировал Конституционный Суд России при рассмотрении вопроса о размере кражи, если между совершением преступления и вынесением приговора минимальный размер оплаты труда изменялся. В определении, в частности, указывалось следующее: «Минимальный размер оплаты труда, исходя из которого определяется такой квалифицирующий признак, как крупный размер хищения, устанавливается не уголовным законом, а законом иной отраслевой принадлежности.
Дифференциация ответственности за экологические преступления, связанные с причинением смерти или вреда здоровью человека
Одной из наиболее сложных проблем уголовного права можно считать проблему дифференциации уголовной ответственности. В науке можно встретить различные мнения относительно объема данного понятия. Так, М. Н. Каплин фактически отождествляет понятия «уголовная ответственность» и «уголовное наказание»1 и сводит сущность дифференциации к «появлению новой санкции»2.
Тем не менее, данные понятия не равнозначны. Анализ УК РФ позволяет утверждать, что освобождение от ответственности и от наказания различаются по правовым последствиям (гл. II и 12 УК РФ). Если уголовная ответственность представляет собой «обязанность лица, совершившего деяние, содержащее все признаки состава преступления, претерпеть неблагоприятные для него последствия в виде мер уголовно-правового характера, предусмотренных законом, применяемых специально на то управомоченными органами»3, то наказание есть нечто иное. Согласно легальному определению, закрепленному в ч. 1 ст. 43 УК РФ, «наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица». Следовательно, позиция М. Н. Каплина не соответствует закону и сложившейся теории уголовного права.
Иначе понимает дифференциацию уголовной ответственности Т. А. Лесни-евски-Костарева — как «градацию, разделение, расслоение ответственности в уго ловном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного» .
Как отмечает исследовательница, основными чертами дифференциации выступают следующие: 1) ее субъектом является законодатель; 2) ее сущность — разделение, расслоение уголовной ответственности; 3) основание — типовая степень общественной опасности преступления и личности виновного; 4) средства дифференциации ответственности составляют логическую структуру содержания дифференциации; 5) процесс дифференциации детерминирован порядком применения ее средств2.
По определению Л. Л. Крутикова и А. В. Васильевского, под дифференциацией понимается «осуществляемое законодателем разделение последней, дозировку с учетом определенного рода обстоятельств, целью которой является создание для правоприменителя желаемого режима при определении меры (вида и размера) ответственности за совершенное правонарушение»3.
Таким образом, дифференциация наказания за экологические преступления означает предусмотренное законом его подразделение на виды и установление осужденному разных объемов ограничений и лишений4. Она осуществляется законодателем в Общей и Особенной частях УК РФ.
Вопрос о критериях дифференциации неоднозначен. Так, А. И. Коробеев предлагает достаточно ограниченный перечень оснований (критериев) дифференциации уголовной ответственности: «...Главным образом в зависимости от характера и степени общественной опасности совершенного виновным преступления. В качестве дополнительного критерия учитываются особенности личности преступника... формы его вины»1. Т. А. Лесниевски-Костарева, как отмечалось ранее, относит к основаниям типовую степень общественной опасности преступления и типовую степень личности виновного.
