Содержание к диссертации
Введение
1. Эволюция института ответственности за причинение смерти по неосторожности в отечественном уголовном законодательстве 3
1.1 Становление и формирование института ответственности за причинение смерти по неосторожности в дореволюционном уголовном законодательстве России 10
1.2 Развитие института ответственности за причинение смерти по неосторожности в уголовном законодательстве России советского периода 30
2. Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в действующем россршском уголовном законодательстве 39
2.1 Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в УК 1996 года: понятие и структура 40
2.2 Причинение смерти по неосторожности как основной состав преступления 63
2.3 Причинение смерти по неосторожности как признак квалифицированного, особо квалифицированного и исключительно квалифицированного состава преступления 121
3. Зарубежный опыт регламентации института уголовной ответственности за причинение смерти по несторожности 153
3.1 Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в законодательстве стран СНГ и Балтии 153
3.2 Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в законодательстве отдельных стран дальнего зарубежья 1677
Заключение 181
Библиографическрш список 192
Приложение
- Развитие института ответственности за причинение смерти по неосторожности в уголовном законодательстве России советского периода
- Причинение смерти по неосторожности как основной состав преступления
- Причинение смерти по неосторожности как признак квалифицированного, особо квалифицированного и исключительно квалифицированного состава преступления
- Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в законодательстве отдельных стран дальнего зарубежья
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В условиях стремительного развития научно-технического прогресса, преступления, связанные с причинением смерти по неосторожности, представляют собой достаточно серьезную проблему. Их количество постоянно возрастает, так как в промышленное производство, сельское хозяйство и иные сферы жизнедеятельности человека внедряются все новые источники повышенной опасности. Использование современных технологий, безусловно, усиливает вероятность различного рода ошибок, которые могут привести не только к глобальным человеческим жертвам, но и к необратимым изменениям экологии.
В этой связи, при принятии УК РФ 1996 г. законодатель криминализировал достаточно большой блок специальных случаев, связанных с причинением по неосторожности смерти другому человеку. С учетом последних изменений и дополнений, в том числе за 2011 г., всего в УК РФ предусмотрено сейчас 65 подобных преступлений.
В уголовно-правовой доктрине (с момента вступления в силу УК РФ по настоящее время) глубокому и всестороннему анализу преимущественно подвергалось содержание лишь отдельных нормативных предписаний Особенной части, связанных с криминализацией причинения смерти по неосторожности. Что же касается исследований обобщающего характера, охватывающих собой систему такого рода предписаний, то они в большинстве случаев носили фрагментальный характер и (или) были выполнены на основе анализа уголовного законодательства РФ, действующего до 2001 года. Однако ни в одном из названных исследований не рассматривалась совокупность подобных нормативных предписаний как самостоятельный институт Особенной части российского уголовного права. В частности, остаются нерешенными вопросы о понятии, содержании указанного института; классификации входящих в него нормативных предписаний и их месте в системе Особенной части УК РФ в целом; влиянии признаков объекта и объективной стороны предусмотренных в них преступлений на репрессивность
установленных законодателем санкций. Всё вышеизложенное и обусловило выбор темы диссертационного исследования.
Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, складывающиеся в сфере борьбы с преступлениями, связанными с причинением смерти по неосторожности.
Предмет исследования составляют ранее действовавшее отечественное, а также современное уголовное законодательство РФ и отдельных зарубежных государств; результаты доктринальных изысканий российских учёных-юристов; правоприменительная практика; официальные статистические источники и данные социологических исследований, полученные автором диссертации.
Главная цель диссертационного исследования состоит в разработке концептуальных основ института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности и поиске научных предпосылок для повышения эффективности его применения в судебной практике.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
проанализировать основные этапы становления и развития института ответственности за причинение смерти по неосторожности в истории отечественного уголовного законодательства;
- определить статус этого института в современном уголовном
законодательстве России, его понятие и структуру;
дать уголовно-правовую характеристику признакам, выполняющим конструктивную роль в формировании данного института и выявить проблемы их установления на практике;
- проанализировать зарубежный опыт регламентации института уголовной
ответственности за причинение смерти по неосторожности;
сформулировать конкретные рекомендации по дальнейшему совершенствованию законодательного описания названного института и повышению результативности его применения на практике.
Учитывая обширность темы диссертационной работы, её многогранный характер, автор не претендует на исчерпывающее освещение всего комплекса проблем, связанных с установлением других элементов соответствующих составов преступлений, в частности, форм реализации уголовной ответственности за их совершение. В этой связи, отдельные её аспекты не подвергались специальному исследованию, а именно, о назначении наказания, условном осуждении, освобождении от уголовной ответственности и наказания. Автор рассчитывает продолжить исследования в данной области в ходе своей последующей научной деятельности.
Методологической основой диссертации послужил диалектический метод научного исследования. В рамках и на базе последнего были использованы исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, системно-структурный, лингвистический, конкретно-социологический и другие методы научного познания.
Нормативную базу исследования составили памятники
дореволюционного и советского уголовного права, Уголовный кодекс РФ 1996г., нормативные правовые акты РФ иной отраслевой принадлежности, а также уголовное законодательство 18 зарубежных государств.
Теоретическая база диссертации представлена трудами таких известных учёных-юристов, как С.С. Алексеев, М.И. Бажанов, СВ. Бородин, Б.В. Волженкин, P.P. Галиакбаров, В.И. Гойман, А.С. Горелик, М.С. Гринберг, П.С. Дагель, И.И. Карпец, В.Е. Квашис, Т.В. Кленова, И.Я. Козаченко, М.И. Ковалев, С.А. Комаров, В.П. Коняхин, А.И. Коробеев, Ю.А. Красиков, Г.А. Кригер, Л.Л. Кругликов, Н.Ф. Кузнецова, Т.А. Лесниевски-Костарева, Ю.И. Ляпунов, А.И. Марцев, В.П. Малков, Ю.Б. Мельникова, А.В. Наумов, В.А. Нерсесян, А.А Пионтковский, Ю.Е. Пудовочкин, А.И. Рарог, П.С. Ромашкин, П.Ф. Тельнов, Э.С. Тенчов, И.М. Тяжкова, М.Д. Шаргородский, Г.И. Чечель, А.И. Чучаев, В.А. Якушин, Б.В. Яцеленко и др. Особое внимание обращалось на работы тех исследователей, которые выполнялись по сходной проблематике после принятия УК РФ 1996 г.: В.В.
Агильдина, СВ. Бородина, В.А. Нерсесяна, А.В. Строгого, М.Г. Тадевосяна, И.В.Чурляевой.
Эмпирическая база исследования представлена выводами, полученными в результате изучения 157 уголовных дел о причинении смерти по неосторожности, которые были рассмотрены судами Краснодарского края и Республики Адыгея за последние 5 лет. Кроме того, были учтены итоги опроса по специально разработанной анкете 112 представителей судебных и правоохранительных органов указанных регионов.
Научная новизна диссертации заключается в разработке теоретических основ института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности. В отличие от общепринятого подхода данный институт проанализирован через призму не только ст. 109 УК РФ, но и целого ряда других нормативных предписаний, применение которых явно или косвенно сопряжено с причинением смерти по неосторожности другому человеку. Автор стремился придать своему исследованию интегративный характер, аккумулируя многочисленные фрагментарные знания в единую научную концепцию. Такой подход позволил в нестандартном ракурсе осветить целый ряд традиционных вопросов доктрины уголовного права. При этом учитывался новейший законотворческий опыт зарубежных государств и современные потребности отечественной судебной практики. В итоге были сформулированы конкретные предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения.
Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают её новизну, на защиту выносятся следующие положения:
1. История института ответственности за причинение смерти по неосторожности в рамках отечественного уголовного законодательства носит, главным образом, эволюционный («накопительный») характер и с известной долей условности укладывается в 4 этапа: 1) создание изначальных предпосылок возникновения данного института в рамках некодифицированного уголовного законодательства России (X - первая половина XVIII в.в.); 2)
становление этого института в рамках кодифицированного уголовного законодательства дореволюционной России (1832-1903г.г.); 3) развитие его в системе кодифицированного уголовного законодательства Советского периода (1917-1960г.г.);
4) дальнейшее совершенствование названного института в системе современного кодифицированного уголовного законодательства России (1996г. - по настоящее время). В ходе исторического развития рассматриваемого института видоизменялся подход законодателя к пониманию и толкованию как самого понятия неосторожности, так и к оценке характера и степени общественной опасности соответствующих деяний, а равно уровня их наказуемости при наступлении смерти человека (преимущественно, в сторону усиления карательного элемента наказания).
2. Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности - это закрепленный на уровне отдельных частей статей, статей или группы статей в рамках глав либо разделов Общей и Особенной частей УК РФ, относительно самостоятельный структурный элемент системы уголовного права, представляющий собой совокупность нормативных предписаний, устанавливающих ответственность за посягательства, связанные с причинением смерти по неосторожности.
3. Спецификой данного института уголовного права является то, что его обособленность может проявляться не только как внешняя форма (традиционный подход: разделы, главы), но и как внутренняя форма (логическое обособление), то есть на уровне определенных ассоциаций нормативных предписаний , расположенных в разных разделах и главах, однако имеющих общие критерии (признаки).
4. Структуру исследуемого института образуют общие нормативные предписания, регламентирующие вопросы неосторожной и двойной форм вины (ст. 26, 27, 109 УК РФ) и специальные нормативные предписания (их всего 65), которые устанавливают уголовную ответственность за конкретные случаи причинения смерти человеку по неосторожности. Интегративными
элементами содержания данного института выступают: сходство либо тождество в дополнительных объектах соответствующих преступных посягательств, характер их общественно опасных последствий и неосторожная форма вины.
5. С учётом достижений отечественной уголовно-правовой доктрины, потребностей судебно-следственной практики и опыта уголовного нормотворчества отдельных зарубежных государств было бы уместно в целях оптимизации законодательного описания данного института в УК РФ:
5.1 сократить количество специальных нормативных предписаний,
устанавливающих ответственность за причинение смерти по неосторожности,
путём их исключения из числа квалифицирующих (особо квалифицирующих)
признаков и закрепления последних в рамках общего для всей главы
Особенной части УК РФ нормативного предписания (например, в главу 24
«Преступления против общественной безопасности» можно было бы включить
ст. 220. 1 «Причинение смерти по неосторожности в сфере общественной
безопасности» и одновременно исключить упоминание об этих случаях в
ст. 215, 215і, 2152, 2153, 216, 217, 218, 219, 220 УК РФ);
5.2 предусмотреть признак причинения по неосторожности смерти человеку
в качестве квалифицирующего признака в статье ст. 168 УК, и особо
квалифицирующего признака (двух и более лиц) в статьях 126, 127і, 1272, 143,
167, 168, 205, 206, 211, 215і, 2152, 2153, 218, 227, 230, 236, 247, 248, 250, 251, 254
351 и 352 УК, что позволит в конечном счете в перспективе аккумулировать эти
признаки опять-таки на уровне унифицированных составов преступлений в
рамках отдельных глав Особенной части УК РФ.
5.3 внести соответствующие коррективы в содержание санкций
вышеперечисленных статей в сторону усиления их репрессивного характера.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно направлено на разрешение проблем, связанных с применением института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности. Выводы и рекомендации, изложенные в диссертации, могут
быть использованы в ходе дальнейшего совершенствования Уголовного кодекса РФ, при подготовке разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в правоприменительной и научно-исследовательской деятельности, в учебном процессе при преподавании курса Особенной части уголовного права, а также в целях повышения квалификации федеральных и мировых судей.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета. Её основные положения нашли отражение в материалах 5 международных и региональных научно-практических конференций: («Право и правосудие: теория, история, практика», г. Краснодар, 18 мая 2009 г.; круглый стол «Уголовный кодекс Российской Федерации: проблема повышения эффективности защиты потерпевшего», г. Краснодар, 20 мая 2009 г.; «Право и правосудие: теория, история, практика», г. Краснодар, 27 мая 2010 г.; «Современные проблемы уголовной политики» г. Краснодар 1 октября 2010 г.; «Экология и уголовное право: поиск гармонии», г. Геленджик, 6-9 октября 2011г., а также в 7 научных работах автора, 3 из которых опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях согласно перечню ВАК.
Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, трёх глав, включающих семь параграфов, заключения, библиографического списка и приложения.
Развитие института ответственности за причинение смерти по неосторожности в уголовном законодательстве России советского периода
Жизнь человека как самое ценное благо, дарованное ему природой, охранялось с особым пристрастием во все исторические эпохи и у всех народов еще с библейских времен1. С момента возникновения российской государственности и появления первых нормативных правовых актов, в том числе содержащих уголовно-наказуемые нормы, жизнь человека рассматривалась в обществе как благо. Позднее она стала приобретать статус предмета публичного права. Более того, как справедливо отмечает А.И. Коробеев, жизнь человека в некоторых своих ипостасях начала превращаться в глазах государства в некую абсолютную ценность .
Безусловно, намеренное лишение жизни другого человека во все времена расценивалось обществом как одно из самых негативных и порицаемых во всех отношениях преступных действий. Достаточно вспомнить, что известные десять заповедей Моисеевых открываются именно запретом «не убий». Однако смерть не всегда может быть причинена умышленно. Если у виновного лица не было намерения убивать другого человека, это значительно меняло к нему отношение. Данные обстоятельства способствовали постепенному появлению норм-запретов на причинение смерти по неосторожности, и как следствие -рождению в будущем соответствующего уголовно-правового института. Процесс становления и развития института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности можно условно разбить на 4 этапа. Выделение таковых обусловлено социально-политическим уровнем развития общества, а также тем, как изменялось и совершенствовалось в определенных исторических условиях само отечественное уголовное законодательство. В рамках каждого из предложенных исторических этапов казуистическое описание исследуемых в диссертации деяний в законе постепенно трансформировалось в абстрактные способы конструирования соответствующих уголовно-правовых норм. Видоизменялся и подход законодателя к пониманию и толкованию как самого понятия неосторожности, так и оценке характера и степени общественной опасности этих преступлений при наступлении смерти человеку.
Первый этап (X - первая половина XVIII в.в.) связан с созданием изначальных предпосылок возникновения указанного института в рамках некодифицированного уголовного законодательства России. Впервые о вышеназванных нормах-запретах упоминается уже в русско-византийских договорах Олега 911 г. и Игоря 944 г.3
В частности, Договор 911 г. предусматривал ответственность за убийство в равной степени, независимо от того, совершено ли оно русским в отношении христианина или наоборот. В этом случае убийца подлежал смерти прямо на месте преступления. Договором Игоря 944 г. вносились некоторые изменения в Договор 911 г. Так, например, запрещалась расправа над убийцей (причинение ему смерти) на месте преступления4. Важно отметить, что в указанный исторический период любые случаи лишения жизни другого человека, кроме естественной смерти, именовались в обществе как «убийства».
В первом систематизированном законодательном памятнике Древнерусского государства - Русской Правде Ярослава Мудрого 1016 г. При этом, как справедливо отмечал В.В. Агильдин, Русская Правда не проводила никаких отличий умышленного убийства от неосторожного 7.
Однако Русская Правда закрепила иной принцип дифференциации ответственности, основанный на выделении отдельных видов умышленного о убийства .
Статья 6 «Русской правды» отграничивала убийство, совершенное в общественном месте, на глазах у присутствующих от убийства в разбое, очевидно, в корыстных целях. Оно расценивалось как менее тяжкое преступление и подлежало наказанию выплатой виры с участием членов общины9.
Напротив, убийство в разбое в соответствии со ст. 7 «Русской правды» признавалось особо тяжким его видом. Преступник не имел права рассчитывать на помощь в выплате виры со стороны общины и выдавался вместе с семьей «на поток», то есть изгнание и ссылку, и «разграбление», означающее не только конфискацию имущества, но и превращение в холопов жены и детей преступника10.
Такое содержание статей Русской правды позволяет предположить, что несмотря на отсутствие разграничения умышленного убийства и неосторожного, вопрос установления факта совершения каждого из них рассматривался органами, осуществлявшими правосудие, с точки зрения «оценочной категории», основывавшейся на праве чести, способах, мотивах и обстоятельствах произошедшего. Указанные факторы, соответственно, влияли на характер и размер наказания виновного.
Причинение смерти по неосторожности как основной состав преступления
Артикул воинский 1715 г. относил к неосторожным убийствам случаи причинения смерти так называемыми малыми предметами и прочим, чем нелегко в обычных условиях умертвить человека; случаи наказания начальником подчиненных, повлекших ненарочно смерть; случаи убийства при оборонительном сопротивлении.
Характер и размер санкций за вышеуказанные неосторожные преступления также непосредственно зависели от признаков объективной стороны, а именно - от вида нарушенных правил, повлекших смерть человека.
Так, за неосторожное причинение смерти при нарушении правил обращения с оружием на виновного возлагалось церковное покаяние с другими наказаниями. За неосторожное причинение смерти в ходе наказания начальником подчиненных, предписывалось виновного разжаловать в рядовые, а также наказать денежным штрафом или заключением .
За причинение смерти в ходе нарушения правил при оборонительном сопротивлении вообще никакого наказания не предусматривалось. Так, согласно Артикулу 156 «кто прямое оборонительное сопротивление для обороны живота своего учинит и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен2 .
В случаях, когда в действиях лица, повлекших смерть, вообще отсутствовала какая-либо вина, Артикул воинский 1715 года также не Российское законодательство Х-ХХ веков, В 9т.- Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма.М-1984.-С. 357.
Российское законодательство X-XX веков, В 9т.- Т. 4: Законодательство периода становления абсолютгома.М-1984.С. 356. 2бТамже.С356. предусматривал наказание. Например, в соответствии с Артикулом 159 «весьма неумышленное и ненарочное убийство, у кого никакой вины не находится, оное без наказания отпустится. Например, «когда в поле ученье стрелянию в цель и случится, что кто-нибудь за цель пойдет и выстрелом умертвлен будет, в таком случае учинитель того конечно свободен есть» .
За умышленные же преступления, связанные с лишением жизни другого человека, Артикул воинский предусматривал самые строгие и мучительные наказания, приводившие к смерти виновного.
Во время правления Екатерины II дважды, в 1754 г. и в 1766 г., созывались комиссии для подготовки Уголовного уложения. В основе работы этих комиссий лежали положения Наказа для руководства при составлении положений Уголовного уложения. Однако эти разработанные проекты не были введены в действие. В них содержались нормы, относившиеся к причинению смерти по неосторожности. Так, предусматривалась уголовная ответственность за неосторожное убийство, совершенное ненарочно и не по умыслу, когда убийца виновен в том, что оно по неосторожности произошло. За совершение неосторожного убийства, в зависимости от социального положения виновного, предусматривались различные виды наказания: плети, батоги, арест в тюрьме или денежный штраф. Предлагалось «знатных» за неосторожное убийство две недели под арестом, прочих, состоящих в классах, т.е. чиновников, помещиков и купцов, держать месяц под арестом в тюрьме и подвергнуть церковному покаянию, а «подлых» сечь плетьми, чтобы и другие с большей осторожностью поступали». Также в проектах уголовного уложения выделялось случайное убийство - «весьма неумышленное и ненарочно, при котором никакой вины не усматривалось. В этом случае наказание не применялось .
Подводя итоги первого этапа развития института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности можно заключить,
Российское законодательство X-XX веков, В 9т.- Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизмом-1984. С. 357. Бородин СВ. Преступления против жизни. М., 2000. С. 22. что его эволюция в этот исторический период (вторая половина XVII - первая половина XVIII в.в.) происходила уже в рамках субъективной стороны состава преступления. Характер этого процесса выглядел следующим образом:
1) регламентация конкретных случаев умышленного лишения жизни другого человека и закрепление при их описании таких признаков субъективной стороны, которые свидетельствовали о неумышленном характере убийства и влиянии этих признаков на определение меры ответственности виновного лица (Соборное Уложение 1649 г.);
2) появление в уголовном законе составов преступлений с двумя формами вины: умыслом по отношению к деянию и неосторожностью по отношению к его последствиям, т.е. к смерти человека (ст. 17 Соборного Уложения 1649 г.);
3) расширение количества специальных составов преступлений с двумя формами вины, в которых определяющую роль для оценки общественной опасности неосторожного причинения смерти человека играл умышленный характер нарушения «правил обращения с оружием», «правил наказания начальником подчиненных», «правил необходимой обороны» (Артикул Воинский 1715г.).
Второй этап формирования института уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности можно проследить в рамках кодифицированного уголовного законодательства дореволюционной России (1832-1903 г.г.) 1 января 1835 г. вступил в силу Свод Уголовных законов, состоящих из двух книг: 1) «О преступлениях и наказаниях вообще; 2) «О судопроизводстве по преступлениям». Книга первая - это фактически первый уголовный кодекс России, в котором были систематически изложены положения Общей и Особенной частей. В данной книге, в разделе шестом «О преступлениях против безопасности жизни», в главе 2 «О смертоубийстве» в ст. ст. 336, 337, 344 была предусмотрена ответственность за неосторожное убийство.
В ст. 5 Свода Уголовных законов формулировалось понятие неосторожности. Ответственность за неосторожные преступления наступала в двух случаях: 1) когда «виновный легко мог предвидеть, что действие его может повлечь противозаконные последствия» (отдаленный прообраз современной небрежности) и 2) когда «виновный совершил действие, законом не воспрещенное, не думая, чтобы из оного смогло произойти противозаконное последствие, однако же при надлежащей осмотрительности мог бы избежать противозаконных последствий» (уже более близкий аналог современного понятия легкомыслия как разновидности неосторожной формой вины)29.
Отдельно из неосторожных убийств выделялись следующие виды: убийство в драке, если не установлен умысел на убийство и причинение смерти вследствие применения «ненадлежащего лекарства лекарем или аптекарем». Неосторожное убийство наказывалось «по степени неосторожности» тюремным заключением, штрафом или телесной экзекуцией, и во всех случаях виновный подвергался церковному покаянию30.
Таким образом, институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности на данном этапе получил свое дальнейшее развитие не только по линии Особенной, но и Общей части уголовного закона.
При Николае I была проведена новая систематизация российского законодательства в области уголовного права, которая завершилась изданием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Изучение специальной литературы показывает, что Уложение (с точки зрения содержания) оценивается в ней по-разному.
В отдельных доктринальных источниках отмечается, что многие нормы Уложения о наказаниях были казуистичны и архаичны, система составов преступлений против жизни выглядела внутренне противоречивой и запутанной, не соответствующей уровню науки. В нормах об ответственности за убийство отражался эклектический характер Уложения о наказаниях, источником которого явились не только традиционное российское. законодательство в лице Свода законов 1832-1842 гг. (том XV), но и некритически заимствованные положения зарубежных кодексов и проектов31. И с данной позицией нельзя не согласиться. Вместе с тем очевидно, что именно нормы об уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности получили в Уложении свое расширенное развитие и толкование. Как справедливо отмечает А.В. Наумов, Уложение устанавливало достаточно полную градацию преступлений по степени их опасности, видам и размерам полагающихся за их совершение наказаний . Действительно, к наиболее опасным, наказываемым лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжную работу без срока или на время от 15 до 20 лет, относились умышленные убийства. В то же время неосторожные случаи лишения жизни человека признавались менее опасными и наказывались, в основном, заключением в тюрьму на время от восьми месяцев до двух лет, с лишением некоторых прав и преимуществ.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что в Уложении 1845 г. нормы об уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности впервые начинают дифференцироваться в контексте общих начал назначения наказания. Например, согласно ст. 1464 Уложения 1845 г. «если вследствие нанесенных не по неосторожности, а с намерением, хотя и без умысла на убийство, побоев или иных насильственных действий, причинится кому-либо смерть, то виновный в сём приговаривается, смотря по обстоятельствам дела: - к заключению в тюрьму на время от восьми месяцев до двух лет, с лишением некоторых прав и преимуществ; - или к заключению в тюрьму на время от четырех до восьми месяцев»33.
Причинение смерти по неосторожности как признак квалифицированного, особо квалифицированного и исключительно квалифицированного состава преступления
УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из главных своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место. Посягательства на жизнь являются самыми тяжкими преступлениями против личности, ибо в результате их совершения наступает смерть человека.
Объект преступления является определяющим признаком каждого преступного деяния. Не случайно он вынесен на первое место при анализе любой нормы Особенной части УК. Общественно опасное поведение человека только тогда может быть признано преступлением, когда оно направлено против определенного, охраняемого уголовным законом объекта, т.е. против тех или иных общественных благ.
В XIX веке в теории российского уголовного законодательства была довольно распространенной, так называемая, нормативистская теория объекта преступления. Согласно ей преступление есть нарушение нормы права, следовательно, правовая норма и есть объект преступления, то есть то, на что посягает само преступное деяние. Помимо данной теории существовала и теория субъективного права как объекта преступления. Этой теории придерживался В.Д. Спасович, автор первого учебника по уголовному праву. Он писал, что преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других охранительных средств ограждает нерушимость его наказанием.109
В теории уголовного права советского периода господствующей была следующая точка зрения: объектом преступления являются только общественные отношения. Так, еще в 1925 г. А.А. Пионтковский отмечал, что «исходя из марксистско-ленинского учения о преступлении, объектом всякого преступного деяния выступают только общественные отношения, причем охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения».110 С тех пор эта позиция является преобладающей в теории Советского и Российского уголовного права.
Понятие родового объекта, как совокупности однородных общественных отношений, охраняемых уголовным законом, было предложено в 1960 г. профессором Никифоровым Б.С. в работе «Объект преступления по советскому уголовному праву»111. Таким образом, родовым объектом преступлений против личности, в том числе и причинения смерти по неосторожности, ответственность за которое предусмотрена ст. 109 главы 16 УК РФ, является жизнь и здоровье человека как субъекта общественных отношений. Я.М. Брайнин, поддерживая взгляды Никифорова Б.С, писал, что в состав общественного отношения наряду с другими элементами входят охраняемые законом интересы субъектов общественных отношений.
Другие ученые, в частности Коржанский Н.И. фактически отождествляли интересы и общественные отношения, полагая, что тесная связь между ними «дает основание назвать общественные отношения общественными интересами».113 Аналогичное мнение высказывал Каиржанов Е.К.114, полностью отождествляя интерес и общественные отношения.
По мнению вышеназванных ученых непосредственным объектом преступления является «охраняемые уголовным законом условия нормального функционирования социального установления, которое (функционирование) составляет групповой объект соответствующего преступного деяния».115
И.В. Чурляева вообще под объектом посягательства виновного лица при совершении причинения смерти по неосторожности понимает не человека как биологическое существо с его благами, интересами, его безопасностью и не его жизнь, а личность как совокупность общественных отношений, на которые совершаются посягательства.116
Понятие объекта преступления до настоящего времени является дискуссионным вопросом в теории уголовного права. Теория объекта преступления как общественных отношений не может оставаться неизменной и 11T далее. В последнее время некоторыми учеными понятие объекта, как охраняемых законом общественных отношений, подвергается сомнению. К примеру, профессор А.В. Наумов в 1996 г. в своем курсе лекций высказывает суждение о том, что теория объекта преступления как общественного отношения «срабатывает» не всегда и, следовательно, не может быть универсальной теорией.118 Одновременно автор указывает, что «исходя из понимания сущности человека как совокупности всех общественных отношений, в науке уголовного права исповедовалась теория, согласно которой объектом причинения смерти является жизнь человека не как таковая сама по себе, а именно в совокупности общественных отношений».119 Полагая, что теория объекта преступления как общественных отношений, охраняемых уголовным законом, не может быть признана общей универсальной теорией, А.В. Наумов предлагает вернуться к теории, определяющей объект как правовое благо. Данная теория была создана в конце 19 века представителями классической школы права. Так, Н.С. Таганцев писал: «Правоохраняемый интерес и есть реальный объект преступного деяния, без которого немыслимо само его бытие: поэтому посягательство, направленное на не существующий в природе интерес, лишены охраны и будет деянием непреступным»1 .
В последнее время появляются новые толкования понятия объекта преступления. Так, согласно теории, разработанной Новосёловым Г.П.121, объектом каждого преступления, в том числе многообъектных деяний, выступают люди или их малые или большие группы. Согласно этой теории не существует в принципе беспоследственных преступлений, просто часть деяний не причинили реального вреда, хотя при определенных условиях могли его причинить. Любое преступление причиняет или создает угрозу причинения вреда не чему-то (благам, нормам права, отношениям, интересам и т.п.), а кому-то, и, следовательно, как объект преступления нужно рассматривать не что-то, а кого-то. И поэтому никакого иного вреда, кроме вреда людям, преступление причинить не может. Преступление, есть не отношение между кем-то, а отношение кого-либо к кому-либо. На основании вышеприведенных доводов, Новоселов утверждает, что подобно тому, как само преступление всегда предстает явлением (но не понятием) конкретным и не может быть «родовым» или «общим», его объект также всегда конкретен и не существует в виде «родового» или «общего» объекта посягательства, а, следовательно, в реальной действительности в посягательстве нет никакого иного объекта, кроме именуемого сторонниками классификации объектов преступления по вертикали непосредственными. И данным объектом всегда выступает человек или группа людей, которым причинен вред.
Институт уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в законодательстве отдельных стран дальнего зарубежья
Безусловно, повышенный характер и степень общественной опасности всех вышеперечисленных преступлений налицо и не вызывает сомнений. Однако, зададимся вопросом, чем например, признаки объективной стороны похищения человека в случае причинения смерти другому лицу более опасны, нежели признаки объективной стороны того же умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть? В последнем случае потерпевший вообще лишается жизни в результате непосредственного нанесения каких-либо умышленных и тяжелых телесных травм и увечий. Однако законодатель в санкции данной статьи (ч. 4 ст. 111 УК РФ) минимальный размер лишения свободы «от пяти лет» почему-то упразднил федеральным законом от 07.03.2011 №26-ФЗ.
Если же обратить внимание на характер умышленных действий преступника при похищении человека, то они, в основном, предполагают корыстный мотив и конечную цель - выкуп. Для этого необходимо, чтобы похищенный человек был жив, в чем и заинтересован похититель. В противном случае, теряется смысл данного преступления. И если смерть похищенного все же наступает, то, как показывает практика, от банальной беспечности или от простого безразличия к потерпевшему (длительное время не давали воды и пищи, насиловали, «усмиряли» похищенного с применением физической силы и т.д.). Если же потерпевший лишается жизни преступниками в связи с тем, что последние не получили потребованного или чтобы скрыть следы, то о наступлении смерти именно «по неосторожности» не может быть и речи. Такие действия должны квалифицироваться в совокупности со статьями УК РФ об умышленных убийствах.
В итоге, предложенное сравнение указанных деяний наглядно демонстрирует, что характер умышленных действий, составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, более опасен, чем при похищении человека. Несмотря на это, наступление смерти по неосторожности в последнем случае почему-то более сурово оценивается законодателем (установлен минимальный размер санкции - от восьми лет лишения свободы).
С учетом изложенного, представляется, что было бы целесообразно и справедливо не только вернуть санкцию ч. 4 ст. 111 УК РФ в предыдущей редакции федерального закона от 27.12.2009 г. № 377-ФЗ, но и с учётом существенного характера общественной опасности основного умышленного деяния повысить минимальный предел, установив его «от восьми лет лишения свободы».
В этой связи, редакцию санкции ч. 4 ст. 111 УК РФ необходимо изложить так: «наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет».
Аналогичную ситуацию в схожести степени общественной опасности можно проследить в составах захвата заложника и пиратства, приведших по неосторожности к смерти человека. Нельзя не отметить, что объективные стороны пиратства и захвата заложника, по сути, во многом схожи. В частности, захват судов всегда сопровождается пленением команды. Мотивы как у пиратов, так и у лиц, захватывающих заложников, корыстные, и цель -получение выкупа или выполнение определенных требований. При этом первоочередной объект предполагаемого освобождения - это живые люди. Однако минимальный предел санкции за захват заложника, повлекший смерть человека, в виде лишения свободы составляет от восьми лет, а за пиратство, приведшее к тем же последствиям, минимальный предел санкции - от десяти лет.
В целях равнозначной оценки характера общественной опасности этих преступлений представляется целесообразным также повысить в санкции п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ минимальный предел лишения свободы на два года.
Таким образом, абзац второй п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ необходимо изложить так: «наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет».
Следует отметить, что в абзаце втором ч. 3 ст. 238 УК РФ вышеуказанным федеральным законом от 07.03.2011 № 26-ФЗ тоже упразднен минимальный предел лишения свободы «от четырёх лет». Данное нововведение законодателя, с учетом приведенного выше примера про смертельную спиртосодержащую продукцию, реализованную в г. Белореченске (Приговор от 29.06.2007г.) не поддаётся нормальному логическому объяснению. Получается, что подобные преступления приводят к достаточно мучительной смерти двух и более лиц, а в итоге за них может быть назначено минимальное наказание. В этой связи представляется справедливым и вполне оправданным как минимум вернуть прежнюю санкцию ч. 3 ст. 238 УК РФ в редакции федерального закона от 27.12.2009 г. №377-Ф3.
Помимо предлагаемых изменений уголовного закона следует обратить внимание еще на один немаловажный вопрос.
Так, в соответствии с п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ: «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они повлекли умышленное причинение смерти человеку, - наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненным лишением свободы».
Согласно ч. 4 ст. 206 УК РФ: «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они повлекли умышленное причинение смерти человеку, - наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненным лишением свободы».
Изложенное позволяет констатировать появление в российском уголовном праве новой своеобразной «двойной умышленной формы вины». Она характеризуется тем, что в одном составе преступления присутствуют две одинаковые формы вины: первая из которых (умышленная) характеризует психическое отношение лица к непосредственному объекту посягательства и вторая (тоже умышленная) - к дополнительному отдаленному объекту. Отсюда и ужесточение ответственности за эти деяния.
Таким образом, законодатель в преступлениях «Террористический акт» и «Захват заложника» четко определил возможность наступления смерти человека, не только по неосторожности, но и умышленно.
Разделяя данную позицию, отметим, что, если виновное лицо умышленно совершает взрыв в многолюдном месте (в центре города, в поезде, на станции метро, в многоэтажном жилом доме и т. д.), то вряд ли его внутреннее психическое отношение к наступлению последствий в виде смерти человека (лиц) можно рассматривать как неосторожное.
Безусловно, в следственно-судебной практике можно найти многочисленное количество примеров, когда характер действий виновного лица действительно свидетельствует о неосторожном отношении к смерти потерпевшего. В то же время, приведем иной пример:
26 марта 2006 г. Туапсинским районным судом Краснодарского края вынесен обвинительный приговор по ч. 4 ст. 111 УК РФ Доронину С.А., Григорьеву Д.А., Талыбову Д.Ф. (возраст осужденных от 18 до 22 лет).
Согласно фабуле уголовного дела, 07 октября 2005 г. около 18 часов 00 минут указанные жители с. Шепси, находясь на пляже с. Шепси, расположенном напротив ж\ц ст. Шепси, распивали спиртные напитки. В десяти метрах от указанных лиц гражданин Кравцов И.В. без определенного места жительства (бомж, 1946 г.р.), соорудил себе ночлег из картонных коробок рядом со сквозным подземным бетонным переходом, проходящим под железнодорожным полотном.
В ходе распития спиртного между осужденными и Кравцовым И.В. возникла конфликтная ситуация, которая переросла в драку. Доронин С.А., Григорьев Д.А. и Талыбов Д.Ф., желая прогнать с этой территории Кравцова И.В., нанесли ему несколько ударов руками и ногами во все части тела, в том числе и в область головы.
После этого около 20 часов 00 минут Кравцов И.В. ушел с пляжа с. Шепси и поднялся на перрон железнодорожной ст. Шепси, где проследовал по перрону в направлении южной горловины станции. Доронин С.А., Григорьев Д.А. и Талыбов Д.Ф. стали его преследовать. Догнав Кравцова И.В. на перроне ст. Шепси около проходной пансионата «Луч», виновные вновь принялись наносить телесные повреждения Кравцову И.В. При этом они, действуя совместно и согласованно по предварительному сговору, осознавая преступный характер своих действий, предвидя наступление общественно-опасных последствий в виде причинения Кравцову И.В. тяжких телесных повреждений и желая их наступления, на протяжении около часа наносили ему многочисленные удары руками и ногами в различные части тела, в том числе в область головы
