Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Европейское право как источник влияния на конституционное законодательство государств Восточной Европы 16
1 Европейское конституционное наследие и европейская конституционная модель как источники влияния 16
2- Право Совета Европы как источник влияния 32
3. Право Европейского союза как источник влияния 54
Глава II. Формы влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы 72
1. «Принудительная» форма влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы 72
2. «Рекомендательная» форма влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы 91
3 «ДоброБОЛьная» форма влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы 108
Глава III. Воплощение европейского права в конституционном законода тельстве государств Восточной Европы 120
1. Воплощение европейского права в принципах конституционного законодательства и институтах государственной власти 122
2. Воплощение норм европейского права в области регулирования прав и свобод человека и гражданина 147
3. Воплощение европейского права в области конституционной юстиции 171
Заключение 190
Список использованной литературы 197
- Европейское конституционное наследие и европейская конституционная модель как источники влияния
- Право Совета Европы как источник влияния
- «Принудительная» форма влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы
- Воплощение европейского права в принципах конституционного законодательства и институтах государственной власти
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В современной России защита прав и законных интересов несовершеннолетних относится к числу наиболее актуальных проблем, порожденных явным неблагополучием положения последних. И трудно однозначно сказать, где кроется первопричина такого неблагополучия - в семье или государстве. Вместе с тем, бесспорным является то, что любые сбои во внутрисемейных и социально-правовых механизмах защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего порождают круг проблем, нерешение которых ведет не только к серьезной опасности для отдельных подростков, но и, в конечном счете, угрожает будущему страны. Это обстоятельство заставляет отказаться от зачастую декларативных правозащитных лозунгов и перейти к системному анализу сложившейся ситуации и на этой основе - к скорейшей разработке и реализации научно обоснованных программ защиты интересов детей и подростков.
Представляется, что современная правозащитная система России не только должна учитывать требования Конвенции ООН о правах ребенка, но и коренным образом пересмотреть существовавшие ранее идеологические установки, принижавшие и обесценивающие роль семьи в формировании гражданского общества. Сегодня, когда семья стала объектом охраны на конституционном уровне (ст. 38 Конституции РФ), очень важно превратить уголовное законодательство в действенный инструмент, способный обеспечить гарантии защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего. Вместе с тем действующее уголовное законодательство нуждается в критическом осмыслении, поскольку в процессе его реализации проявились определенные изъяны и пробелы, особенно касающиеся предупредительной роли соответствующей отрасли права. Эти проблемы особенно обострились в условиях серьезных социально-экономических перемен в обществе, отразившихся на представлении о семье, о родительских правах и обязанностях, о детях.
Все отмеченное свидетельствует о том, что оздоровление социальной
среды и предупреждение преступлений занимает одно из ведущих мест в системе основополагающих целей уголовной политики российского государства. Особую озабоченность вызывает феномен преступлений, жертвами которых становятся несовершеннолетние. Данный вид преступности по праву относится к числу наиболее опасных социальных явлений, поскольку в первую очередь он затрагивает конституционные права и законные интересы наименее защищенной категории граждан - детей и подростков. В связи с этим комплекс проблем обеспечения безопасности личности несовершеннолетнего и его прав требует безотлагательного решения целого ряда отдельных проблем правового, организационного, экономического, медицинского характера и др.
Необходимость защиты детей и подростков от криминального насилия и пагубного влияния со стороны делинквентов сегодня в полной мере осознано как мировым сообществом, так гражданским обществом нашей страны. Нет никаких сомнений в том, что данный срез преступности, по сути, является индикатором здоровья общества, его способности к разрешению опасных социальных конфликтов. Вместе с тем, основной целью противодействия рассматриваемым преступлениям является не наказание виновных, а ресоциализация подрастающего поколения, создание по-настоящему благоприятных условий для их жизни и всестороннего развития.
К сожалению, статистика свидетельствует о наличии устойчивой тенденции роста преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетних. Только по официальным данным, ежегодно совершается свыше 60 тысяч таких преступлений, и это без учета их высокой латентности. В структуру данного среза преступности входят не только преступления против личности, но и иные сугубо специфичные деяния, например, факты вовлечения несовершеннолетних в антиобщественную или преступную деятельность. Ежегодно их регистрируется около 9 тысяч.
Усугубляет ситуацию и то, что нередко бесчеловечное отношение со стороны взрослых к несовершеннолетним подталкивает последних к уходу из до-
му, заставляя искать «друзей по несчастью». Отмеченное предопределяет не только маргинализацию подростков из неблагополучных семей, но и стремление последних к объединению в преступные группы с самой различной криминальной специализацией. Например, только в 2010 году за беспризорность и бродяжничество задержано 18,5 тыс. подростков. Из числа задержанных более 82% признали, что в период своих скитаний занимались совершением различных преступлений и иной антиобщественной деятельностью, как правило, в составе криминальных групп. Из общего числа несовершеннолетних, доставленных в органы внутренних дел, 1510 правонарушителей к моменту задержания уже имели богатую криминальную карьеру .
К сожалению, позитивные социально-экономические преобразования, происходящие в нашей стране, мало сказались на состоянии защищенности детей и подростков. Особенно это характерно для небольших городов и населенных пунктов. Не в лучшую сторону изменилась качественная характеристика данного социального феномена и в таких регионах, как Южный федеральный округ. В силу сложившейся в отмеченном регионе социально-экономической и политической обстановки очень часто несовершеннолетние здесь становятся орудием в совершении разбоев, грабежей, а также преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и оружия, и пр.
Однако по-прежнему в предупредительной работе правоохранительных органов приоритет отдается репрессивным запретительным мерам, хотя такие меры, по причине их неэффективности, себя уже давно исчерпали.
Все эти вопросы нуждаются в детальном исследовании не только в целях профилактики преступлений среди несовершеннолетних, но и для организации комплексного предупреждения преступности в целом.
Степень разработанности темы исследования. Проблемы, связанные с теоретическим анализом составов преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетних, не могут оставаться без внимания научной
1 См.: Данные ГИАЦ МВД России за 2010 г.
общественности. Ранее данной проблематике свои работы посвятили такие авторы, как: Г.А. Брускин (1975), И.Н. Даныпин (1973), М.А. Ефимов (1971), Г. М. Миньковский (1975), В.Н. Смитиенко (1989), К.К. Сперанский (1991), Н.И. Трофимов (1968), С.С. Яценко (1976), и др.
В современных условиях заявленная тематика также являлась объектом пристального внимания исследователей. Например, Р.С. Дмитриевский (1995 г.) рассматривает проблему вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений. С.Ш. Ахмедова (2001 г.) изучает феномен вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений, однако лишь косвенно, в контексте с проблемами вовлечения последних в совершение антиобщественных действий. Ю.Е. Пудовочкин (2002 г.) посвящает свое исследование общей системе преступлений против несовершеннолетних.
Теоретическая основа диссертационного исследования состоит из изучения и анализа достижений отечественной правовой мысли по концептуальным проблемам криминологии и уголовного права, в частности: 1) проблемам изучения признаков состава преступления (А. Н. Трайнин, Н. И. Коржанский, П. С. Дагель и др.); 2) вопросам квалификации преступлений (В. Н. Кудрявцев, Л. Д. Гаухман и др.); 3) проблемам дифференциации уголовной ответственности (Т.А. Лесниевски-Костарева, Ю.Б. Мельникова и др.); 4) проблемам индивидуализации уголовного наказания (Д.И. Аминов, И.И. Карпец и др.).
Автор исследовал работы по квалификации преступлений против несовершеннолетних, подготовленные Н.И. Трофимовым, К.К. Сперанским, К.К. Кусниденовым, В.Ф. Ивановым, B.C. Савельевой, С.Ш. Ахмедовой и др.
Вместе с тем наличие указанных исследований не может быть признано достаточным, поскольку в настоящее время существенным образом изменились уголовное законодательство, экономическая, политическая и социально-психологическая обстановка в государстве. Применительно к проблеме противодействия преступлениям, затрагивающим права и законные интересы несовершеннолетних, налицо также региональные особенности в организации пре-
дупредительной деятельности, исследовавшиеся на материалах Чеченской Республики.
Отдельные теоретические выводы авторов по проблемам борьбы с преступностью в отношении несовершеннолетних требуют определенных уточнений, востребованных правоприменительной практикой. Например, необходимо более детально исследовать юридическую сущность прав несовершеннолетних, включая всестороннюю защиту их от преступных посягательств. Требуется также проведение анализа понятия «законные интересы несовершеннолетнего»; законодатель пока еще обходит молчанием проблемы специального потерпевшего, каким, по сути, является несовершеннолетний. Необходимо устранение определенных пробелов среди норм Особенной части УК РФ, предусматривающих ответственность за те или иные посягательства на права и законные интересы несовершеннолетнего. Остаются малоисследованными множество вопросов, относящихся к организации предупреждения упомянутых преступлений.
Все отмеченное позволяет говорить о наличии определенных пробелов и противоречий как в теории, так и правоприменительной практике защиты законных прав и интересов несовершеннолетних, что актуализирует выбор темы диссертационного исследования и предопределяет его объект и предмет.
Объект и предмет диссертационного исследования определялись исходя из задач, диктуемых необходимостью обеспечения защиты прав и законных интересов несовершеннолетних криминологическими и уголовно-правовыми средствами. В качестве объекта исследования определена группа сложившихся в современной России общественных отношений, затрагивающих права и законные интересы несовершеннолетнего.
Предметом исследования являются отдельные стороны названного объекта, которые подлежат изучению. К ним относятся закономерности использования криминологических и уголовно-правовых мер, способных гарантировать неприкосновенность прав и законных интересов несовершеннолетнего.
В качестве цели диссертационного исследования ставилась разработка теоретической модели предупреждения преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетнего, а также криминализация соответствующих деяний, до настоящего времени выпавших из поля зрения отечественного законодателя.
Достижение поставленной двуединой цели обусловило постановку и решение следующих задач:
определение движущих сил, механизма и наиболее уязвимых социальных отношений, отражающих те или иные аспекты защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего;
изучение исторического опыта, касающегося организации предупреждения преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетнего;
- исследование эволюции нормативных предписаний относительно уго
ловно-правовой охраны прав и законных интересов несовершеннолетнего в
отечественном уголовном законодательстве;
- анализ современной практики предупреждения указанных видов престу
плений в России и за рубежом;
- определение системы уголовно-правовых норм, направленных на охрану
прав и свобод несовершеннолетних, исходя из международно-правового пони
мания содержания данного института;
- формулирование предложений по совершенствованию отечественного
законодательства в части регламентации ответственности за посягательства на
права и законные интересы несовершеннолетнего.
Достижение поставленной цели и решение вытекающих из нее задач осуществлялось с помощью детального анализа ряда нормативных, эмпирических и теоретических источников.
Общетеоретическую и источниковедческую базу исследования составили:
труды ученых и практиков в области социологии, экономики, философии, психологии, теории управления, уголовного и административного права, криминологии и уголовной политики;
материалы исследований, проведенных в Чеченском государственном университете, а также в других научно-исследовательских и высших учебных заведениях;
нормативные акты России и зарубежных стран, методические и статистические материалы МВД России и МВД Чеченской Республики;
статистические данные и обобщения правоприменительной деятельности органов прокуратуры, суда и МВД Чеченской Республики;
результаты опроса лиц, совершивших преступления в рассматриваемой области.
Нормативную базу диссертационного исследования составляют международные, отечественные и зарубежные правовые акты.
В частности, были проанализированы положения Конвенции ООН о правах ребенка (1989 г.), Второго Факультативного протокола к этой Конвенции (2000 г.), Конвенции о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами (1950 г.), Конвенции МОТ о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда (1999 г.), Рекомендации Комитета министров совета Европы государствам-членам относительно эксплуатации секса в целях наживы, порнографии, проституции, торговли детьми и несовершеннолетними (1991 г) и др. Национальное законодательство представлено предписаниями Конституции РФ (1993 г.), Уголовного Кодекса России (1996 г.), Закона «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ» (1998 г.), Закона РФ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (1999 г.) и т.д.
Детальному анализу были подвергнуты: Русская Правда, Судебники XIV - XV в., Соборное Уложение, Воинские Артикулы, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, Уголовное Уложение, УК РСФСР.
Эмпирическую базу диссертации составляют материалы обобщений Верховным Судом РФ судебной практики по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность; материалы уголовных дел о преступлениях против несовершеннолетних.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования. Новизна данного исследования состоит в комплексной теоретической и прикладной разработке проблемы предупреждения преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетнего. Основные положения, рекомендации и предложения, выработанные в ходе настоящего исследования, на взгляд автора, развивают и углубляют знания по криминологии и уголовному праву. Исследование позволило адаптировать профилактические и правовые меры именно к рассматриваемой сфере отношений, и в какой-то мере усовершенствовать эти меры.
Более конкретно новизна исследования отражена в положениях, выносимых на защиту.
На защиту выносятся следующие основные положения: 1. В контексте анализируемой проблемы обращено внимание на некоторые особенности Уложения о наказаниях 1885 г., требующие комментариев. В частности, согласно ст. 168, из общей сферы действия уголовно-правовых норм дореволюционным законодателем были исключены отдельные субъекты преступлений, именуемые в данном своде законов инородцами. Указанная группа лиц выделялась по причине «состояния их нравов и образу жизни». Данное исключение, как полагали составители Уложения, должно было быть временным, «пока нравы сих народов образованием не смягчатся». Как можно заметить, законодатель того времени отказался от вмешательства во внутрисемейные и внутритеиповые отношения, включая вопросы неприкосновенности детей и подростков, если такого рода деяния совершались в удалении от центральной части России. Современный же законодатель, несмотря на сходство ситуации, не может брать на вооружение упомянутого рода «исключения».
В цивилизованном обществе незыблемым является постулат о первостепенной защите прав и законных интересов детей и подростков. Однако в ряде субъектах Российской Федерации воспитание несовершеннолетних с применением физической силы является вполне обыденным явлением. Это не столько разрешено, сколько не осуждается общественной моралью. К сожалению, отмеченные представления характерны и для отдельных районов Северного Кавказа. У населения, приученного к различным шоковым ситуациям, в общественном сознании явно снизился до бесчувственности болевой порог. По-видимому, этим же следует объяснить и крайнее безразличие общественной морали к формирующимся правозащитным стандартам. Все отмеченное должно учитываться при конструировании и реализации региональных предупредительных моделей.
Арсенал предупредительных мер по защите прав и законных интересов несовершеннолетнего должен предусматривать специфический «набор» норм с так называемой «двойной превенцией», способных благотворно влиять на соседние с адресными социальные отношения. Применительно к рассматриваемому феномену, превентивную роль могут на себя взять не менее 50 статей УК РФ, распределенных нами по трем группам: а) нормы, призванные защищать конституционные права и свободы человека и гражданина; б) нормы, устанавливающие уголовную ответственность за посягательства на интересы семьи и несовершеннолетних; в) нормы, регламентирующие ответственность за преступления против здоровья населения и общественной нравственности.
Большинство преступлений, посягающих на права и законные интересы несовершеннолетнего, содержат те или иные элементы насильственных действий, например: а) физическое насилие (побои, дерганье за волосы, щипки и пр.); б) сексуальное насилие; в) психическое или вербальное насилие (угрозы, крики, брань, оскорбления); г) экономическое насилие (запрещение работать, контроль за расходами, создание в семье условий полной экономической зависимости); д) ограничение свободы поведения (заточение в доме, препятствия в
общении с друзьями, родственниками) и пр.
5. При детальном анализе норм УК РФ можно обратить внимание на то, что данный свод законов не содержит ни понятия потерпевшего, ни тем более понятия специального потерпевшего, какими являются дети и подростки . Понятие «потерпевший», как известно, содержится в ст. 25.2 КоАПРФ и ст. 42 УПК РФ. Упомянутые дефиниции к числу потерпевших относят лиц, которым вследствие противоправного посягательства причинен моральный, физический или имущественный вред. Указанное, видимо, не противоречит и уголовно-правовой доктрине, поэтому может с успехом использоваться при решении прикладных задач. Очевидно, для того чтобы несовершеннолетнему стать участником уголовно-правовых отношений и быть признанным в качестве потерпевшего, достаточно претерпеть любой из упомянутых выше видов вреда.
6. Главу 20 УК РФ (Преступления против семьи и несовершеннолетних) необходимо дополнить новой нормой, которая бы предусматривала ответственность педагогов и воспитателей за систематическое создание нетерпимых, травмирующих психику детей и подростков ситуаций. Ниже представляется проект упомянутой уголовно-правовой нормы.
Проект
Статья 157.1 Умышленное создание психотравмирующей ситуации в детских и подростковых учреждениях
1. Систематическое создание психотравмирующих ситуаций, связанных с унижением человеческого достоинства детей и подростков, лицом, в обязанности которого вменяется их воспитание и обучение, -
наказывается штрафом в размере до 100 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью сроком до трех лет или без такого.
Термин «специальный потерпевший» пока еще не получил большого распространения ни в доктрине уголовного права, ни на практике.
2. То же деяние, повлекшее тяжкие последствия, -
наказывается лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью сроком до трех лет или без такого.
7. Чем шире будут внедрены средства социального контроля за потенциальными субъектами рассматриваемых в работе преступлений, тем в меньшем объеме органам власти придется задействовать административный ресурс государства, и, таким образом, с большей степенью эффективности могут быть применимы меры из арсенала предупреждения.
Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования предопределяется их общей направленностью на совершенствование организационных, методических, правовых и тактических основ деятельности правоохранительных органов в сфере противодействия преступлениям, посягающим на права и законные интересы несовершеннолетнего.
Определенное значение результаты диссертационного исследования могут иметь для правоприменительной практики: при документировании результатов преступных деяний и доказывании обстоятельств по делу; при осуществлении мероприятий по ресоциализации несовершеннолетних; для предупреждения и раскрытия преступлений, совершенных против семьи и несовершеннолетних и т.д.
Теоретические выводы и предложения могут быть внедрены в учебный процесс и научно-исследовательскую деятельность юридических вузов страны.
Научная обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются использованием научной методологии и методики исследования, репрезентативностью эмпирического материала и комплексным характером проведенного исследования.
В процессе исследования проанализировано около 160 правовых, инструктивно-методических, правоприменительных материалов органов прокуратуры РФ, Верховных Судов РФ, СССР, РСФСР, Министерства внутренних дел
России, в том числе: постановления Пленумов Верховных Судов РФ, СССР, РСФСР по вопросам уголовной ответственности за преступления против семьи и несовершеннолетних, опубликованные в период с 1991 по 2010 гг.; постановления (определения) Верховного Суда РФ, вынесенные в надзорном и кассационном порядке за период с 1991 по 2010 гг., в которых констатируются ошибки правоприменителя, связанные с квалификацией деяний, совершаемых против семьи и несовершеннолетних; архивные уголовные дела; методические рекомендации по квалификации и расследованию отмеченных видов преступлений, подготовленные Чеченским государственным университетом; материалы прокурорского надзора, опубликованные за период с 2006 по 2010 гг. За отмеченный период проанализированы данные уголовной статистики.
В соответствии с целями исследования опрошено и проанкетировано 212 работников оперативных и следственных аппаратов ряда правоохранительных органов Чеченской Республики, изучено 155 архивных уголовных дел, возбужденных по фактам посягательств на права и законные интересы несовершеннолетних.
Апробация результатов исследования. Сформулированные в диссертации положения, выводы и предложения получили апробацию:
в научно-практической конференции «Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности правоохранительных органов», организованной Академией экономической безопасности МВД России. (Москва, 2004 г);
основные положения диссертации докладывались автором на теоретических, научно-практических конференциях и семинарах, проводимых в Чеченском государственном университете (2006 г.);
положения и идеи диссертации учитывались при разработке типовой учебной программы для студентов ЧГУ по теме «Актуальные проблемы уголовного права»; индивидуальных учебных программ для ЧГУ по дисциплине уголовного права;
по проблематике диссертационного исследования опубликовано 4 на-
учные работы общим объемом 11 п.л.
Структура и объем диссертации определены целями и задачами исследования. Работа выполнена на 212 страницах машинописного текста и состоит из введения, трех глав (семи параграфов), заключения, списка использованной при написании диссертации литературы и приложений.
Европейское конституционное наследие и европейская конституционная модель как источники влияния
Влияние одного правопорядка на другой представляет собой процесс взаимодействия двух правопорядков, результатом которого является перенос норм, принципов либо иных компонентов одного правопорядка в другой- Поэтому первоочередным вопросом при рассмотрении влияния европейского права па конституционное законодательство государств Восточной Европы является вопрос об определении самого понятия «европейское право» и его содержания. Несмотря на то, что термин «европейское право» часто употребим в юридической науке, он имеет несколько значений.
Так, известный специалист в области европейского права профессор Л.М. Энтин посвятил написанный им учебник «Европейское право» праву Енро-пейских сообществ и Европейского Союза1. Автор, при этом, указывает на многозначность термина «европейское право», разъясняя, что «иногда им именуют совокупность национальных правовых систем европейских государств. В этом случае термин «европейское право» используется как собирательное понятие. Им обозначается вся совокупность правовых систем, несмотря па их весьма существенные, порой принципиальные различия»". В иных ситуациях термин «европейское право» используется для обозначения той части международно-правовых норм, посредством которых регулируются отношения между европейскими государствами. Такие нормы права формулируются в многосторонних конвенциях и соглашениях, заключаемых европейскими государствами, или даже в двусторонних договорах и соглашениях. В этом случае европейское право понимается как региональная или субрегиональная международно-правовая система, складывающаяся преимущественно в отношениях между государствами Европейского континента1. И, наконец, по мнению Л.М. Энтина, европейское право можно понимать как правовую систему европейской региональной международной организации — Европейского союза.
По мнению БЛ.-І. Топорнина, европейское международное право состоит из трех частей: универсальных норм и принципов, которые в полной мере применимы в Бвропс; региональных норм и принципов, действующих в контексте общеевропейских международных отношений; субрегиональных европейских международно-правовых актов2. Автор подчеркивает, что право Европейского союза не идентично европейскому международному праву, так как последнее является более широким понятием, кключаюпщм как общеев-ронейские конструкции, так и субрегиональные европейские. Право же Евро-союза входит в совокупность европейских между народ но-правовьтх конструкций в качестве субрегионального института, которое не может претендовать на роль общеевропейского
Европейские ученые, как правило, разграничивают термины «европейское право» и «право Европейского союза». Например, Патрик Доллат, в своем труде « Европейское право и право Европейского союза» указывает, что право Европейского Союза составляет основную часть европейского права, но все же не охватывает его целиком. Европейское право, считает автор, проистекает из правотворческой деятельности ряда организаций и правопорядке в, в первую очередь среди которых фигурируют Совет Европы и Европейский союз4. В целом, европейские исследователи, как правило, используют термины «право Европейского союза» и «право Совета Европы»5, термин же «европейское право» используется либо и чаще всего как синоним права Европейского Союза, либо, реже, как собирательное понятие, охватывающее международные нормы, разработанные в рамках региональных европейских организаций.
Представляє сся? что понимание европейского права как региональной международно-правовой системы является наиболее адекватным, так как оно охватывает различные его составляющие. Европейское право является частью международного права, сохраняет все его признаки, но в силу особенно стремительного и продуктивного развития межгосударственных отношений на континенте оно обрело большую монолитность, нежели иные региональные системы, приобрело собственные характеристики. Европейское право можно было бы назвать «международным правом Европы», На современном этапе развития уже сформировались и продолжают формироваться ряд правовых положений, которые разделяются практически всеми субъектами европейского права, понимаются ими как общепризнанные на европейском континенте. Это обеспечивается активным взаимодействием субъектов европейского права, их взаимным стремлением выработать общее понимание ключевых, принципов и норм. Такие принципы и нормы в их определенном понимании можно также обозначить европейским правом, именно в таком понимании европейское право является объектом исследования в данной главе.
Право Совета Европы как источник влияния
В контексте влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы именно право Совета Европы занимает центральное место. Роль этой региональной организации в становлении современных конституционных правопорядков трудно преувеличить.
Деятельность Совета Европы настолько разнообразна и многогранна, что сложно охватить все ее проявления в рамках одной работы, поэтому мы остановимся лишь на тех, которые, по нашему мнению» являются наиболее важными,
В противоположность праву Европейского союза право Совета Европы не образует самостоятельный правопорядок и не обладает автономностью по отношению к между на родному праву . Тем не менее, право Совета Европы представляет собой целостную систему международных актов, объединенных вокруг Статута Совета Европы, Право Совета Европы значительно видоизменилось с момента его образования, расширилась не только сама организация, включив в себя новых членов, но эволюционировал и сам механизм создания норм в рамках организации.
В рамках европейского континента Совет Европы играет центральную роль в гармонизации национального права европейских государств. Это обусловлено тем, что организация включает в себя практически все государства континента (47 государств); полувековой историей существования и активной деятельностью и данный период в рамках своей компетенции; существованием отлаженной правозащитной системы во главе с Европейским судом по правам человека; деятельностью некоторых вспомогательных учреждений, например, Европейской комиссии за демократию через право, а также существованием особых механизмов контроля за исполнением обязательств государствами-членами. На сегодняшний день под эгидой организации разработано более двухсот конвенций. Эффективность некоторых из них может быть поставлена под вопрос в силу того, что они ратифицированы малым количеством государств, а сделанные в отношении них оговорки и интерпретирующие декларации фактически искажают их сущность. Тем не менее, значительная «законодательная деятельность» Совета Европы свидетельствует о несомненном успехе данной организации на юридическом поприще3.
По нашему мнению, нет необходимости в перечислении всей совокупности актов, разработанных в рамках Совета Европы, тем более что большая часть их них не представляет особого интереса в контексте данного исследования. Поэтому мы остановимся, в первую очередь, на актах, прямо направленных на обеспечение грех основополагающих базовых ценностях органи зацші, которые в то же время составляют ядро европейского конституционного наследия: правах человека, демократки, верховенстве права.
В области защиты прав человека, несомненно, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является осново полагающим европейским актом. То, что она представляет собой определенный стандарт в области защиты прав человека, не оспаривается в юридической литературе. С 1989 года под давлением Парламентской Ассамблеи Совета Европы, государства—кандидаты на вступление в организацию обязаны присоединяться к Конвенции1. Ассамблея выразила свое «твердое намерение»2, затем «явное пожелание» , чтобы государства, стремящиеся присоединиться к организации, ратифицировали Конвенцию. С 1994 года4 Ассамблея стала требовать подписания Конвенции в момент вступления в организацию и ратификации в течение года. Таким образом, Конвенция стала «основным законом» организации, соблюдаемым всеми ее членами . Европейский Суд стал трактовать Конвенцию как «инструмент европейского публичного правопорядка» . Принадлежность к Совету Европы неотрывна от принадлежности к Конвенции, данное положение закреплено в ст. 58 Конвенции, согласно которой «прекращает быть стороной Конвенции государство, прекращаю шее членство в Совете Европы»
Кроме того, Парламентская Ассамблея приводит в своих заключениях на присоединения государств к организации перечень договоров, которые кандидат на вступление должен ратифицировать. Данный перечень варьируется для разных государств, как правило, в нем присутствуют Протокол № 6 к Европейской конвенции об отмене смертной казни, Рамочная Конвенция о за щите национальных меньшинств, Европейская Хартия местного самоуправления, Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания и некоторые другие конвенции. Таким образом, некоторые протоколы Европейской конвенции можно также считать частью общеевропейских принципов.
Регулирование защиты прав человека в рамках Совета Европы не исчерпывается перечнем «классических» прав и свобод, предусмотренных в Конвенции. Еще две области развиты в достаточной мере, чтобы можно было поставить вопрос об их общеевропейском значении: защита социальных прав и \ грав национальных меньшинств.
Европейская социальная хартия 1961 года ратифицирована 41 государством европейского континента. С 1994 года ее ратификация стала одним из условий присоединения к Совету Европы, поэтому на сегодняшний день она ратифицирована большинством государств Восточной Европы, например, Албанией, Болгарией, Хорватией, Сербией, Словакией, Украиной, Словенией, Польшей, Венгрией и т.д.
«Принудительная» форма влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы
Феномен влияния Европейскою нрава на конституционное законодательство государств Восточной Европы представляет собой многоаспектное явление. Отличаются разнообразием н формы влияния.
В рамках данной главы формы влияния понимаются как правовые механизмы, опосредующие процесс закрепления норм европейского права в конституционном законодательстве государств,
Следует оговориться, что в рамках изучения процесса влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы, нас интересуют именно механизмы закрепления европейской нормы в национальном законодательстве, то есть ситуация, когда правило, об щепризнанное европейскими государствами, становится нормой национального конституционного права. Например, когда, следуя общеевропейской тенденции, государство вносит изменения в свою конституцию. В этом отличие от процедуры включения в правовую систему государства норм, содержащихся в международных договорах, когда изменения в законодательство не вносятся, но на основании присоединения к договору он становится частью правовой системы. Конечно, оба процесса взаимосвязаны и часто присоединение к международному договору сопровождается последующим внесением изменений в законодательство. Оба они составляет процесс «европеизации» конституций . Однако объектом этого исследования является, прежде всего, первая его составляющая.
В рамках данного исследования нашей целью является показать не только наиболее юридически обоснованную форму влияния, каковым, по нашему мнению, является рекомендательная форма, но и иные формы, которые в меньшей степени согласуются с доктринальными положениями конституционного права, но, тем не менее, имеют место быть. Именно таковым является пример Боснии и Герцеговины, в случае которой можно говорить о принудительном влиянии со стороны европейского права на Конституцию. Несмотря на то, что ситуация, имевшая место в данном государстве, является единичной и исключительной, она поднимает ряд заслуживающих внимания правовых проблем, а потому, по нашему мнению, не может быть оставлена за рамками изучения процесса влияния на конституционное законодательство государств Восточной Европы.
Конституция Боснии и Герцеговины представляет собой элемент мирного соглашения, положенного в основание прекращения вооруженного конфликта между республиками бывшей Югославии. Босния и Герцеговина была одним из субъектов Социалистической Федеративной Республики Югославии. Она представляла собой единственную республику, состоящую из различных национальных общностей, ни одна из которых не имела абсолютного большинства: она состояла из 43,6 % мусульман, 31,4 % сербов, 173 хорватов и 2,2 % других национальностей1. Она провозгласила свою независимость 3 марта 1992 года в то время, когда набирала обороты іражданская война, повлекіттая распад Югославии. Сообщество европейских государств, заложившее основы Конференции за мир в Югославии, разработало «Принципы нового конституционного устройства в Боснии и Герцеговине», данные принципы были сформулированы еще до того, как государство объявило о своей независимости. Они предусматривали создание федеративного государства, в рамках которого три этнических образования разделяли полномочия с центральной властью. Это предложение было принято мусульманами, но отвергнуто сербами и хорватами. В рамках работы конференции был предложен еще один план, который был принят мусульманами и хорватами, но отвергнут сербами.
В итоле 1993 года представители сербов, мусульман и хорватов пришли к соглашению о том, что конституционный проект должен предусматривать Союз республик Боснии и Герцеговины, состоящий из трех республик, границы которых еще не определены. Однако данный проект не был разработан ввиду того, что Президент Нзетбегович отказался продолжать переговоры,
В 1994 году припосредничестве США Вашингтонским соглашением была образована хорвато-мусульманская федерация. Однако полностью конституционные проблемы были урегулированы только в рамках общего соглашения о мире, заключенного между Боснией и Герцеговиной, Хорватией, Федеративной Республикой Югославией под эгидой контактной группы, включающей представителей США, Франции, Великобритании, Германии и России. «Рамочное соглашение о мире в Боснии и Герцеговине» было подписано в Париже 14 декабря 1995 года, в основу его легли Дейтонские соглашения. Оно включает в себя само соглашение и 11 приложений к нему.
Приложение № 4 составляет Конституцию Боснии и Герцеговины, ко торая представляет собой, таким образом, простое приложение к междуна родному договору, у истоков разработки которого лежат международные, прежде всего, европейские организации,
Воплощение европейского права в принципах конституционного законодательства и институтах государственной власти
Воплощение европейского права в принципах конституционного законодательства и институтах государственном власти Определение политических институтов, являющихся общими для европейских государств, представляется возможным только в самом общем виде, так как их формирование осуществлялось в государствах веками и опиралось на национальные традиции.
Общность социалистического прошлого восточноевропейских государств, а также последовавшие в них перемены наложили отпечаток на их политические институты, по меньшей мере, на принципы их формирования и функционирования, что обусловливалось обращением к опыту западноевропейских соседей,
Исходя из изложенных положений, нами будут рассмотрены наиболее важные результаты влияния европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы, регулирующее институты государственной власти. Конституционным судам и трибуналам выделено отдельное внимание в рамках данной главы в силу их важности в построении конституционного строя государств, а также в силу того, что в этой области результаты влияния европейского права и деятельности европейских международных организаций особенно показательны.
В цервой главе этого исследования была рассмотрена триада принципов, на которых основывается Совет Европы и которые составляют ядро европейского конституционного наследия — верховенство права, демократия и права человека. Права человека будут рассмотрены в рамках отдельного параграфа, поэтому обратимся к принципам демократии и верховенства права.
Принцип йерховенства права, предусмотренный в ст. 3 Статута Совета Европы, нашел закрепление в конституциях государств Восточной Европы как составляющая правового государства (Rechtetaat, Etat de droit, rule of law, stato di diritto). Так, преамбула Конституции Албании говорит о решимости построить демократическое правовое государство1; Конституции Польши (ст, if; Румынии (ст. 3)э; Украины {ст. I)4; Словении (ст. 1, 2)s содержат положении о том, что они являются правовыми демократическими государствами.
Принцип правового государства заключает в себе требование соблюдения права: национального права внутри государства и международного права в отношениях с иными государствами . Подлинное право может существовать только в демократическом государстве. Поэтому принципы правового государства и демократии всегда идут рука об руку. Они нашли свое про-должение во введении иных принципов и институтов, для Европы это, в первую очередь, парламентский режим.
«Плюралистическая парламентская демократия стала с течением времени выдающейся чертой политической идентичности Европы и Северной Америки; она стала неотъемлемой частыо нашего общего наследия и быть может составляет, с этой точки зрения, одно из важнейших культурных достижений. Это наследие не может сохраняться в статичной форме, оно продукт продолжающейся эволюции, которая никогда не сможет считаться полностью законченной или завершенной»2.
Такова характеристика парламентской демократии, данная экспертами Европейской комиссии за демократию через право в рамках семинара о демократических институтах. Именно она, по мнению-Комиссии, является основной составляющей европейского конституционного наследия, именно содействие в ее осуществлении было изначально основной целью Комиссии. Впоследствии Комиссия уточняла и развивала ее содержание, наполняла его более конкретными положениями. Принцип парламентской демократии как общая для западноевропейских государств черта конституционного правопорядка, стала наследием и для восточноевропейских государств.
Похожие диссертации на Влияние европейского права на конституционное законодательство государств Восточной Европы
