Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Литературный язык и диалект как основные формы существования языка . 15
1.1. Национальный язык как высший этап в развитии функциональных систем языка 15
1.2. Литературный язык и территориальные диалекты 24
1.3. Варьирование в границах нормы национального языка 39
Глава II. Формирование и взаимодействие литературного языка и территориальных диалектов (на примере польского языка) 48
2.1. Польский литературный язык как наддиалектная форма существования польского национального языка 48
2.2. Территориальные диалекты польского языка как региональные разновидности польского национального языка 56
2.3. Варминьский диалект как представитель новых немазуракающих диалектов польского языка 68
Глава III. Сопоставление вариантных образований в национальном языке (на примере польского литературного языка и варминского диалекта польского языка) 76
3.1. (Орфо)графические различия 77
3.2. Фонетико-фонематические различия 78
3.3. Родовые различия 95
3.4. Словообразовательные различия 99
3.5. Формообразовательные различия 104
3.6. Лексико-семантические различия 115
3.6.1. Лексико-семантические дивергенты с двусторонней маркированностью 116
3.6.2. Лексико-семантические дивергенты с односторонней маркированностью 127
3.6.3. Лексико-семантические аналоги с двусторонней маркированностью - 148
3.6.4. Лексико-семантические аналоги с односторонней маркированностью 158
Заключение 165
Список литературы 168
Список источников 183
Приложения 186
Список условных сокращений 226
- Национальный язык как высший этап в развитии функциональных систем языка
- Польский литературный язык как наддиалектная форма существования польского национального языка
- Варминьский диалект как представитель новых немазуракающих диалектов польского языка
- Лексико-семантические дивергенты с двусторонней маркированностью
Введение к работе
Настоящая работа посвящена исследованию особенностей вариантности в рамках гомогенного мононационального языка. В качестве примера взяты польский литературный язык и варминьскии диалект польского языка как составные части польского национального языка.
Возрастание интереса к проблемам вариантности языка во второй половине XX века был обусловлен исследованиями Л.П. Якубинского, В.В. Виноградова, В.М. Жирмунского, В.Ф. Шишмарёва, В.Н. Ярцевой и др., посвященными проблемам соотносительности вариантов того или иного языка в пределах единства его структурной организации. Проведённые ими исследования позволили сделать вывод, что вариантность языковых средств является их неотъемлемым свойством, и вполне согласуется с наличием языковой нормы.
В соответствии с современными воззрениями (в частности, Пражской лингвистической школы), язык представляет собой сложную систему или «систему систем». К такому выводу пришли исследователи при рассмотрении языка в его пространственной проекции. В этом отношении чрезвычайно важны работы Р.И.Аванесова и других отечественных диалектологов о структуре русского национального языка. Согласно этим работам, русский язык в территориальном аспекте представляет собой «систему частных систем». Эти частные системы (микросистемы) представляют собой не внешние по отношению друг к другу объекты, а находятся в сложном переплетении. Они представляют собой «тождество» с точки зрения одних признаков и «нетождество» с точки зрения других. Совокупность микросистем образует макросистему («систему систем»), которая характеризуется как чертами общими для макросистемы как целого, так и чертами, отличающими одни микросистемы от других (подробнее см. [Аванесов 1949: 72-73]).
Сказанное вполне применимо к польскому языку, который также может быть представлен как сложная система, состоящая из перекрещивающихся подсистем. Метод моделирования микро- и макросистем позволяет выявить структурные различия между рассматриваемыми вариантами польского национального языка. Суть этого метода заключается в том, что на каждом уровне выделяется гомогенная система, которая может служить объектом непосредственного наблюдения. Эта система принимается за микросистему. Совокупность микросистем обоих вариантов образует макросистему.
Следует особо подчеркнуть, что иерархия «макросистема - микросистема» не совпадает с иерархией «литературный язык - территориальный диалект», так как они построены на основе различных признаков. Поэтому литературный язык не является макросистемой по отношению к диалектам. С лингвистической точки зрения литературный язык и диалекты как структурные разновидности национального языка равноправны. Таким образом, в нашей работе будут рассматриваться две микросистемы (польский литературный язык и варминьский диалект польского языка), входящих в макросистему (польский национальный язык).
Подсистемы, входящие в систему высшего ранга, не являются замкнутыми или изолированными друг от друга. Представление о языке как о совокупности пересекающихся систем его компонентов лежит в основе идеи «общего ядра» (подробнее см. [Hockett 1970]). В нашей работе под «общим ядром» понимается совокупность тождественных элементов двух микросистем. При этом следует иметь в виду, что противопоставляться могут не только элементы, лежащие за пределами «общего ядра» (т.е. рассматриваемые нами специфические элементы варминьского диалекта польского языка), но и специфические явления того или иного варианта явлениям «общего ядра».
В трудах В.Г. Гака, А.И. Домашнева, Г.В. Степанова, А.Д. Швейцера, В.Н. Ярцевой и др. лингвистов разработана теория языковой ситуации и
языковых состояний, взаимодействия внутренней и внешней систем языка, освещены социальные и лингвистические признаки национально-территориальных вариантов национальных языков, соотношение варианта литературного языка и других компонентов национального варианта, изучены важнейшие вариантные ситуации конкретных языков. Первоначально теория вариантности разрабатывалась на материале наиболее распространённых западноевропейских языков (английского в США, Канаде, Австралии, немецкого в Австрии, Швейцарии, испанского в Латинской Америке и др.). В ряду исследований славянских языков следует выделить работы В.П. Гудкова, П.А. Дмитриева и А.Р. Багдасарова, изучавших вариантную дифференциацию сербохорватского языка. Однако, не исследованными оставались вопросы вариационных реализаций в гомогенном мононациональном языке. Актуальность нашего исследования определяется необходимостью дальнейшей разработки теории национального языка, выявления факторов языковой динамики и типологии, а также разработки теории вариантности в гомогенном мононациональном языке, проявляющейся в дифференциации его территориальных признаков на материале славянского языка, для чего нами и был в качестве примера взят польский язык.
Особую актуальность приобрели аспекты исследования языка, связанные с проблемами нормирования языка, культуры речи, межкультурной коммуникации, двуязычия и т.п. Все они в большей или меньшей степени связаны с проблемой вариантности языковых единиц и языкового членения. Известно, что каждой конкретной языковой системе присуща избыточность средств и обилие лексических, грамматических и др. синонимов, которые, находясь в сложных взаимоотношениях друг с другом, крайне необходимы для того, чтобы система действовала эффективно. Однако, анализ материала свидетельствует, что при противопоставлении друг другу элементы сравниваемых микросистем обнаруживают различные виды отношений. Воспользуемся системой вариационных противопоставлений, разработанной А. Д. Швейцером (подробнее см. [Швейцер 2003: 23-24]).
С одной стороны, выделяются двухэлементные соответствия, оба члена которых имеют ярко выраженную окрашенность. Такого рода противопоставления аналогичны по смыслу тем внутрисистемным оппозициям, которые относятся к разряду «эквиполентных» (см. [Трубецкой 1960: 48-49]), т.е. оба члена которых логически равноправны и в них наличие одного признака противопоставляется наличию другого. Член противопоставления, характеризующийся определённым признаком, называется маркированным членом. Поскольку в основе рассматриваемых нами противопоставлений лежит признак эквивалентности, мы можем говорить в данном случае о противопоставлениях, состоящих из двух эквивалентно маркированных членов или о противопоставлениях с двусторонней эквивалентной маркированностью. Члены таких противопоставлений несовместимы в рамках одной и той же микросистемы или, другими словами, находятся в отношении межсистемной дополнительной дистрибуции (см. [Трубецкой 1960: ' 86]).
С другой стороны, выделяется многочисленная группа соответствий, члены которых взаимоисключаются лишь в одной из микросистем, тогда как в другой они могут находиться в свободном варьировании или сосуществовать с известной стилистической или смысловой дифференциацией. Фактически в этом случае наличие регионального признака у одного из членов соответствия противопоставляется отсутствию такого признака у другого. Здесь нельзя не усмотреть аналогии с теми внутрисистемными оппозициями, которые Н.С. Трубецкой относил к категории «привативных», т.е. таких, в которых один член («маркированный») характеризуется наличием, а другой («немаркированный») отсутствием определённого признака. В нашем случае речь идёт о соответствиях, состоящих из регионально окрашенного члена (т.е. принадлежащего территориальному диалекту) и члена, характеризующегося отсутствием той или иной региональной окраски (т.е. принадлежащего литературному языку). Таким образом, в данном случае мы имеем дело с противопоставлениями с односторонней эквивалент-
ной маркированностью. Пользуясь категориями оппозиционирования, построенными на основе наличия или отсутствия региональной окрашенности у тех или иных признаков, мы в своей работе опишем взаимоотношения между польским литературным языком и варминьским диалектом польского языка.
Интерес к варминьскому диалекту польского языка вызван ещё и тем, что этот диалект сформировался вне территории Польши. Территориальная вариантность языка, функционирующего вне зоны первичного распространения, возникшего в условиях проживания национальной группы за пределами национальной территории под воздействием сложного комплекса причин лингвистического, социолингвистического и экстралингвистического порядка. Речь идёт о комплексе причин, в котором все три типа факторов взаимодействуют друг с другом, причём порой их не удаётся выделить по отдельности (см. [Степанов 1977: 33]). Например, иноязычное влияние как один из возможных факторов территориальной вариантности языка может в равной мере рассматриваться с лингвистической, социолингвистической и экстралингвистической точек зрения. Функционирование на различных уровнях языка регионально маркированных элементов, заимствованных из другого языка, является предметом специальных лингвистических исследований. Однако, само по себе появление таких элементов было бы невозможно без установления прямых контактов между двумя коллективами, пребывающими в конкретной социально-языковой ситуации (социолингвистический аспект) и живущими в условиях определённой культурно-исторической и географической среды (экстралингвистический аспект). С учётом данных аспектов в нашей работе рассматривается роль немецкого языка в формировании особенностей варминьского диалекта польского языка.
Таким образом, данная работа представляет собой синхронное сопоставление польского литературного языка и варминьского диалекта польского языка на всех языковых уровнях с более подробным описанием про-
тивопоставлении на лексико-семантическом уровне. Варианты польского национального языка рассматриваются в контексте языковой ситуации и языковой политики в Польше.
Основная цель диссертации состоит в том, чтобы описать и проанализировать социально-исторические и общественно-политические условия формирования, развития и функционирования литературного языка и территориальных диалектов как структурных элементов гомогенного мононационального языка (на примере польского литературного языка и вар-миньского диалекта польского языка).
Общая цель исследования предусматривает решение ряда конкретных задач, в частности, потребовалось:
рассмотреть и проанализировать основные теории, связанные с происхождением, формированием и структурой национального языка, выявить основные типы взаимоотношений между литературным языком и территориальными диалектами как структурными составляющими национального языка;
установить типологию расхождений между вариантами национального языка (на орфографическом, фонетико-фонематическом, морфологическом, словообразовательном и лексико-семантическом уровнях) и на основе выявленной типологии вариантных расхождений описать вариантные реализации польского литературного языка и его варминьского диалекта;
дать общее описание формирования, развития и функционирования литературного языка и территориальных диалектов на примере польского языка;
показать процесс формирования лексического фонда польского национального языка, исторические условия возникновения лексических расхождений и на основе этого выявить и проанализировать наиболее характерные специфические особенности варминьского диалекта польского языка;
проанализировать влияние немецкого языка на формирование и развитие варминьского диалекта польского языка;
выявить и оценить соотношение между общими и различительными элементами двух вариантов польского национального языка на лексико-семантическом, а также других уровнях языка.
Материалом исследования послужили словари различных типов (толковые, двуязычные), материалы проведённых в Вармии диалектологических и этнографических исследований, оригинальные произведения вар-миньских авторов. Область исследования ограничена преимущественно лексическими единицами, которые традиционно образуют понятие общеупотребительной лексики.
Достоверность полученных результатов обеспечивается множественностью конкретных методов, которые включают:
- сравнительно-сопоставительный анализ параллельных идентичных тек
стов;
лексикографический анализ источников;
контекстуальный анализ материала оригинальных произведений, а также материала, полученного в результате диалектологических и этнографических исследований.
На защиту выносятся следующие положения:
Польский национальный язык является типичным гомогенным мононациональным языком. Вариантные образования подобного рода языковых систем обусловлены тем, что они формировались в различных культурно-исторических ареалах, а в случае с польским национальным языком — ещё и в условиях продолжительной социально-политической и государственной разобщённости польского народа.
Единый в своей основе польский национальный язык функционирует как совокупность вариантных реализаций. Основными вариантами польского национального языка являются польский литературный
язык и территориальные диалекты польского языка, представляющие собой разновидности нормы единого национального языка.
Расхождения между польским литературным языком и территориальными диалектами польского языка выявляются на всех уровнях языковой структуры: орфографическом, фонетико-фонематическом, морфологическом, словообразовательном и лексико-семантическом. Наиболее многочисленны и существенны различия в области лексики.
Семантическая и функционально-стилистическая вариантность элементов общего лексического ядра в польском национальном языке в большинстве случаев превосходит аналогичную вариантность регионально маркированных элементов,
Своеобразие вариантных реализаций обусловлено не только объективными условиями исторического и языкового развития этноса, но и сознательной языковой политикой, проводимой органами государственной власти, политическими и культурно-просветительскими организациями, средствами массовой информации, а также отдельными лидерами региональной интеллигенции.
Продолжительное нахождение в тесном контакте с немецкоязычным окружением способствовало оказанию определённого влияния на формирование и развитие территориальных диалектов польского языка.
Как уже говорилось, ранее языковая вариантность рассматривалась либо в рамках литературного языка (например, русского (см. [Горбачевич 1989])), либо в полинациональных литературных языках (например, английском (подробнее см.: [Жлуктенко 1975; Орлов 1978; Швейцер 2003]), немецком (подробнее см.: [Домашнев 1967; Гаевская 1969; Домашнев, Коп-чук 2001]), французском (подробнее см.: [Реферовская 1972; Вышенскии 1974; Лефевр 1977]), испанском (подробнее см.: [Степанов 1963; Фирсова 2000; Вершинина 2002]), сербохорватском (подробнее см.: [Гудков 1965; Дмитриев 1988; Багдасаров 1992]) арабском (подробнее см.: [Осипов 1975])
языках). Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринимается попытка применения системы вариационных противопоставлений для описания структуры не полинационального, а мононационального гомогенного языка, взаимоотношений литературного языка и территориального диалекта с точки зрения отечественной теории вариантности языка.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что результаты данного исследования способствуют осмыслению разнообразия взаимоотношений внутри гомогенного мононационального языка и являются вкладом в развитие структурной типологии языков и ареальной лингвистики.
Практическое значение данной работы заключается в том, что материалы и выводы исследования могут быть использованы при составлении учебных и лексикографических пособий, посвященных описанию особенностей взаимоотношений между литературным языком и территориальными диалектами, диалектологии польского языка в целом и варминьского диалекта польского языка в частности.
Основные положения диссертации были апробированы на межвузовских научно-практических конференциях Военного университета, Академии Федеральной Службы Безопасности, Московского открытого социального университета, международной научно-практической конференции филологического факультета Московского государственного университета.
Структура диссертации определяется поставленными в ней исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка использованных литературных и лексикографических источников, приложения и списка условных сокращений, принятых в диссертации.
Во введении излагаются основные теоретические положения и понятия, существенные для рассматриваемой темы, оценивается изученность отдельных её аспектов, определяются цель, задачи исследования и положения, выносимые на защиту, описываются материал и методы исследования,
обосновывается научная новизна, теоретическая значимость и практическое значение диссертации.
В первой главе рассматриваются некоторые теории, связанные с происхождением, формированием и структурой национального языка. Выявляются основные типы взаимоотношений между литературным языком и территориальными диалектами как равноправными составными частями единого национального языка. Раскрывается понятие языковой нормы, её варьирования в рамках языковой системы.
Во второй главе приводится краткое диахроническое и синхроническое описание процессов формирования, развития и функционирования польского литературного языка и территориальных диалектов польского языка. Определяются исторические условия возникновения лексических расхождений между польским литературным языком и территориальными диалектами польского языка, а также между отдельными территориальными диалектами. Раскрываются лингвистические, социолингвистические и экстралингвистические факторы, повлиявшие на формирование варминь-ского диалекта - нового диалекта, возникшего вне зоны первичного распространения племён, из которых сложилась польская нация, и развивавшегося за пределами польской национальной территории.
В третьей главе анализируется отражение межвариантного варьирования в имеющихся в нашем распоряжении материалах, прослеживается характер взаимодействий вариантных образований, исследуется функционирование вариантов преимущественно на лексико-семантическом, а также орфографическом, фонетико-фонематическом, морфологическом и словообразовательном уровнях.
Каждая из глав завершается выводами, суммирующими основные результаты анализа и описания.
В заключении подводятся итоги исследования и намечаются пути дальнейшего изучения и развития межвариантных расхождений, выявлен-
ных в польском литературном языке и варминьском диалекте польского языка.
В приложении представлены карты диалектологического членения польского языка, а также приведён краткий словарь различий между польским литературным языком и варминьским диалектом польского языка, демонстрирующий лексические особенности последнего.
Национальный язык как высший этап в развитии функциональных систем языка
Язык возникает, развивается и функционирует как социальное явление. Его основное назначение заключается в том, чтобы обслуживать нужды человеческого общества и, прежде всего, обеспечить общение между членами социального коллектива, а также функционирование коллективной памяти этого коллектива.
Существует непосредственная связь возникновения языка с возникновением человеческого общества. Важным шагом к осмыслению проблемы происхождения языка была выдвинутая Л.Нуаре трудовая теория, согласно которой язык возник в процессе совместной трудовой деятельности первобытных людей как одно из средств оптимизации и согласования этой деятельности (см. [Леонтьев 1998: 400]). Трудовая теория развивалась также в работах К.Блюхера, видевшего истоки языка в «трудовых выкриках», сопровождавших акты коллективного труда (цит. по кн.: [Вендина 2001: 34]).
Итогом развития исследований в этой области явилась эволюционная теория (В. фон Гумбольдт, А.Шлейхер, В.Вундт), согласно которой «создание языка обусловлено внутренней потребностью человечества. Он не только внешнее средство общения людей в обществе, но заложен в природе самих людей и необходим для развития их духовных сил и образования мировоззрения ...» [Гумбольдт 1984: 75]. В этой концепции (вслед за И.Г.Гердером) обращается внимание на единство развития мышления и языка в антропогенезе и на неправомерность сведения проблемы происхождения языка к узко языковедческому подходу. Концепция социальной теории происхождения языка была изложена Ф.Энгельсом в его труде «Диалектика природы» в главе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Возникновение языка Энгельс связывал с развитием общества и потребностью в разумном общении (в котором осуществлялась коммуникативная и когнитивная функции языка) (подробнее см. [Энгельс 1982]).
История каждого языка самым тесным образом связана с историей народа, являющегося его носителем. Имеются существенные функциональные различия между языком племени, языком народности и языком нации. Язык играет исключительно важную роль в консолидации родственных (и не только родственных) племён в народность и в формировании нации.
Один и тот же этнос может пользоваться одновременно двумя или более языками. В Вавилонии наряду с аккадским (вавилоно-ассирийским) долгое время использовался шумерский язык. Многие народы Западной Европы на протяжении всего Средневековья пользовались как своими разговорными языками, так и латинским.
Существуют разные взгляды на природу и характер связей языка и общества. Одни учёные считают, что развитие и существование языка полностью детерминировано развитием и существованием общества (см.: [Марр 1933-37; Мещанинов 1929 и др.]), другие - что язык развивается и функционирует по своим собственным законам и попытки объяснить языковые факты социальными причинами - лишь свидетельство «краха лингвистической методологии» (см. [Поливанов 1968: 38]). Американские и некоторые европейские лингвисты разделяют гипотезу Сепира-Уорфа, согласно которой специфика языка обуславливает специфику духовной культуры данного общества (подробнее см. [Брутян 1968]).
Современное языкознание исходит из различения внутренних стимулов развития языка, связанных с особенностями его системы, и внешних по отношению к языку социальных факторов, которые оказывают влияние и на развитие, и на характер функционирования языка. В неязыковые социальные факторы, как правило, влияют на язык не прямо, а опосредованно (наиболее непосредственное отражение социальные изменения получают преимущественно в лексике). Они могут ускорять или замедлять ход языковой эволюции, но не могут изменять её направление (см. [Поливанов 1968: 75]).
Передачу информации языком можно рассматривать не только с точки зрения организации его внутренней структуры, но и под углом зрения организации его внешней системы, т. к. жизнь языка проявляется в общественно-типизированных формах его использования. Язык, развиваясь по своим внутренним законам, постоянно приспосабливается к общественному устройству, и функции его социально обусловлены. Развиваясь параллельно с обществом, язык эволюционирует и усложняется вместе со структурами этого общества. Возможность такого приспособления порождена социальной сущностью языка. Так, по мнению Р.А. Будагова, языки, бытуя в обществе, не могут не находиться в зависимости от условий существования самого общества, от уровня его развития, от людей, говорящих на своих родных языках (см. [Будагов 1983: 113]).
На начальном этапе своего развития язык обслуживает такие социумы как род и племя. С развитием данных социальных образований им начинает соответствовать идиом, характеризующийся состоянием «язык народности». Функциональная и структурная неподготовленность языка народности была (помимо других социально-исторических причин), очевидно, одной из причин употребления в качестве письменного языка не своего, а чужого: у романских, германских, западнославянских народов, а также хорватов и словенцев - латинского (см. [Ходорковская 1998: 253]), у болгар, сербов, македонцев и восточных славян — старославянского (церковнославянского) (см. [Касаткин 1998: 576]), у иранцев и тюрков - классического арабского (см. [Белова 1998: 41]), у японцев и корейцев - классического китайского (см. [Солнцев 1998: 226]). И лишь в дальнейшем, с возникновением социума, имеющего существенные признаки нации (общность территории, экономической жизни, психического склада, проявляющегося в общности культуры), появляются предпосылки для перехода на высший этап в развитии функциональных систем языка - создания национального языка. Национальный язык с точки зрения внутренней структуры является наследником языка народности. Отдельный язык, изменяясь во времени, всё же остаётся данным языком, коль скоро он не теряет своей конкретной сущности, что позволяет ему сохранить важное свойство передачи от поколения к поколению культурно-исторических и иных традиций.
Понимание изменяющегося языка (возникновение национального языка из языка народности) как одного и того же «предмета» принадлежит общефилософской проблеме изменчивости и устойчивости (см. [Степанов 1998: 326]). Процесс изменения не существует без своей противоположности - относительной устойчивости, сохранения изменяющегося предмета. Национальный язык не только теряет некоторые элементы различных уровней языка (лексика, фонетика, морфология, синтаксис) и не только приобретает какие-то новые черты, но и сохраняет важные характеристики прежнего состояния и поэтому продолжает сохранять свою относительную устойчивость.
Польский литературный язык как наддиалектная форма существования польского национального языка
Рассмотрим описанные в предыдущей главе процессы формирования литературного языка на примере польского языка.
Предки ныне живущих западных славян заселили занимаемые ими в настоящее время территории уже к V-VI векам н.э. После разделения пра-славянской общности на западную, восточную и южную ветви, западные славяне заселили обширные земли от Эльбы до Буга и от Балкан до Балтийского моря. Уже к концу VII в. произошло некоторое размежевание между племенами, относящимися к лехитской, чешско-словацкой и серболужиц-кой группам западных славян.
Представители лехитской группы занимали наиболее обширную территорию из всех представителей западнославянской общности, вследствие чего под влиянием различных географических факторов произошло разделение племён её составляющих на две подгруппы: восточнолехитскую, потомки которой вошли в состав польского народа, и западнолехитскую, в которую вошли представители племенных союзов ободритов (ободриты, Варны, вагры, полабяне, смолинцы и линяне), велетов или лютичей (хыжины, чрезпеняне, доленцы, ратары и др. более мелкие племена), жители острова Ругия (ныне о.Рюген) и поморяне, остатками восточной группы которой являются интегрированные в польскую этнолингвокультурную общность кашубы (см. [Lehr-Splawinski 1978: 52-53]). К IX веку племена, впоследствии принимавшие участие в формировании польской народности, уже занимали территорию, приблизительно соответствующую современным границам Польши. В исторических летописях и хрониках упоминается почти два десятка племенных образований, населявших данную территорию. Это не только восточнолехитские (наиболее значительными среди которых были племенные союзы полян, вислян, сленжан и мазовшан), но и западнолехитские, представителями которых были упоминавшиеся выше поморяне (см. [Краткая история Польши 1993: 6-7]). Именно эти племенные союзы и распространённые в них племенные говоры послужили формированию пяти основных диалектных групп польского языка: великопольской, малопольской, силезской, мазовецкой и кашубской.
В IX веке появились первые зачатки древнепольской государственности. Стремление к объединению вокруг себя других племён начали проявлять поляне, область проживания которых находилась в районе среднего течения р.Варты (Великопольша), висляне, занимавшие территорию вдоль верхнего течения р.Вислы, и лендзяне, проживавшие в междуречье Сана и Вепша (Малопольша). Однако, после того как в 70-е годы IX века территория Малопольши была покорена Валикоморавской державой, инициатива по консолидации восточнолехитских племён окончательно перешла к полянам и княжеской династии Пястов. К середине X века были покорены Куя-вия и Мазовия, положено начало захвату Поморья. Центрами данного государственного образования в то время были Гнезно, Острув Ледницки и Познань. Консолидации польских земель в рамках единого государства способствовало принятие в 966 году христианства в форме католицизма.
Таким образом, к концу X века на территории современной Польши сформировалось некоторое государственное образование с центром в Вели-кополыне. По причине нахождения на территории Великополыпи основных политических, экономических, культурных и религиозных центров можно сделать вывод, что «престижный диалект» того времени, на котором гово рили при дворе первого достоверного князя полян Мешко I (годы княжения: 960-992), основывался на великопольских говорах.
Однако уже в XI веке ситуация начала меняться. После того, как на рубеже Х-ХІ веков князь Болеслав I Храбрый отвоевал у Чехии Мало-польшу, начался процесс перемещения центра Древнепольского государства в расположенный на её территории Краков, который окончательно завершился в XIII веке. До начала XVII века в Кракове располагались основные политические и культурные институты польского государства (религиозные остались в Великополыпе), что, в конечном итоге, и предопределило пути развития польского языка.
Долгое время польские лингвисты вели дискуссию об истоках происхождения польского литературного языка. Ряд исследователей, в т.ч. К.Нич, Т.Лер-Сплавинский, В.Курашкевич, С.Урбанчик, С.Роспонд, полагали, что основой для польского литературного языка послужили великопольские говоры. Их противники - А.Брюкнер, В.Ташицкий, С.Шобер, Н.Ван-Вейк, А.М.Селищев, Т.Милевский — поддерживали идею малопольского проис- хождения литературного языка.
«Великополяне» считали, что основы польского литературного языка были заложены «культурным диалектом», сформировавшемся в Х-ХІ веках при дворе великопольских князей Мешко I и Болеслава I Храброго. После переноса столицы в Краков княжеский двор, перебравшийся туда вместе со своим сюзереном, продолжал разговаривать на своём великопольском диалекте, вследствие чего имело место привнесение великопольских норм на территорию Малопольши. Со временем в процессе формирования литературных норм польского языка некоторые великопольские элементы были вытеснены малопольскими и таким образом нашли своё отражение в польском литературном языке, первые примеры которого можно обнаружить в рукописных памятниках XIV-XV вв.
«Малополяне» отрицали столь раннее формирование «культурного диалекта», аргументируя свою позицию незначительностью влияния вели копольских областей Гнезна и Познани на культурную жизнь в Польше, в т.ч. вследствие слабой представленности польского элемента при дворе, использования латыни не только в качестве языка богослужений, но и в качестве единственного существовавшего в то время в Польше письменного языка. Формирование польского письменного литературного языка «мало-поляне» относили к середине XVI века, полагая, что существование литературного языка невозможно без существования литературной нормы (см. [Taszycki 1949: 101]).
Варминьский диалект как представитель новых немазуракающих диалектов польского языка
Варминьский диалект, в некоторых источниках - острудско-вармий-ский (см. [Ананьева 2004: 101]), диалект относится к смешанному типу польских диалектов, возникших в период между XIV и XVI вв. при участии иноязычного (прусского) субстрата (см. [Dubisz, Karas, Kolis 1995: 87-88]). В основе варминьского диалекта лежали хелминско-добжинские говоры ве-ликопольской диалектной группы с последующими мазовецкими наслоениями.
Область распространения варминьского диалекта польского языка находится в непосредственной близости от территории Российской Федерации (юго-западная оконечность Калининградской области), вследствие чего он представляет для исследователей особый интерес.
Вармия и Мазуры — область на северо-востоке Польши, объединённая с 1 января 1999 года, в связи с новым административно-территориальным делением, в единое Варминьско-Мазурское воеводство с центром в городе Ольштын. Характерной особенностью этих земель является то, что, по меньшей мере, последние 700 лет этнический состав их населения отличался значительной пестротой, и лишь сравнительно недавно поляки стали составлять здесь этническое большинство.
Вармия - небольшая (около 5 тыс. км2) историческая область на северо-западе Варминьско-Мазурского воеводства. Своё название она получила от западно-балтийского племени вармов, некогда населявших эти земли и входивших в племенной союз эстиев, или пруссов (последнее название более распространено и перешло на все племена, входившие в этот союз) (см. [Waimia і Mazury 1985: 57]). В 1237 году с запада на эту землю пришли рыцари Ордена дома св. Девы Марии (более известного как Тевтонский орден) и к 1239 году вармы были полностью покорены.
Подчинив себе автохтонное население захваченных земель, орденские братья приступили к его христианизации. С этой целью на территории Пруссии было создано несколько епископств. В 1251 году Ансельм, первый епископ варминьский, демаркировал границу своей епархии (см. [Warmia і Mazury 1985: 104]). Именно эти границы впоследствии станут границами В армии как исторической области. В 1254 году на территории В армии был основан первый населённый пункт - г. Браунсберг (ныне г. Бранево), в котором и находилась резиденция епископов варминьских, пока в 1350 году она не была перенесена в г. Хайльсберг (ныне - г. Лидзбарк Варминьский).
Вслед за установлением на новых землях органов светской и духовной власти начался процесс колонизации, который обычно разбивают на семь этапов (см. [Восточная Пруссия 1996: 95]). Первые крестьяне-переселенцы начали прибывать в Вармию после 1280 года. В ходе первого этапа колонизации, который длился до 1400 года, в Вармию приезжали главным образом немцы из Нижней Саксонии, голландцы, поляки из приграничных Мазовии и Хелминьско-Добжинской земли, а также уже начавшие испытывать на себе немецкое влияние поляки из Силезии (см. [Warmia і Mazury 1985: 125]). Удачное географическое положение Вармии, открывавшее возможности и для торговли, и для земледелия, вызвало повышенный приток колонистов в эти края. Вследствие этого к 1400 году плотность населения в В армии была почти в два раза выше, чем в среднем по Пруссии (13,3 против 6,75 человек на 1 км2). В целом, на рубеже XIV-XV вв., т.е. к концу первого этапа колонизации, население Вармии имело следующий национальный состав: пруссы - около 50 %, немцы - чуть менее 40 %, поляки - чуть более 10 % (см. [Warmia і Mazury 1985: 126]). Пруссы постепенно ассимилировались, и к началу XVI века их уже практически не осталось.
Ряд лингвистов интересовались происхождением варминьского диалекта польского языка. Так, Х.Турска считала, что ведущая роль в формировании данного диалекта принадлежит переселенческой экспансии из Хелминьско-Добжинской земли, а К.Нич предполагал, что варминьский диалект возник в результате смешения мазовецких и великопольских (главным образом куявских и хелминьско-добжинских) говоров (см. [Biolik 2002: 28]). Однако, существует и другое мнение. Так, например, В.Барчевский в своих работах (например, «Kiermasy па Warmii», «Gwary ludu па Warmii і Mazurach») настаивает на его силезском происхождении: Свою точку зрения он основывает на достоверно известных фактах переселения силезских колонистов с левого берега Одры в Вармию, а также на существующих фонетико-фонематических и лексических сходствах варминьского диалекта с некоторыми силезскими говорами (подробнее см. [Barczewski 1977: 160-161]). Эта гипотеза выглядит очень правдоподобно, однако более поздние исследования показали, что более достоверным является великопольско-мазовецкое происхождение варминьского диалекта (см. [Dubisz, Karas, Kolis 1995: 88]).
В ходе второго этапа колонизации, длившегося до начала Тринадцатилетней войны (т.е. до 1454 года), в Вармию переезжали, в основном, поляки из Хелминьско-Добжинской земли, Мазовии и Силезии, а также в значительной степени онемеченные к тому времени лужичане. По окончании Тринадцатилетней войны в 1466 году был заключён 2-й Торнский (Торунь-ский) мир, согласно которому Вармия переходила под власть Польши, где она и находилась вплоть до 1772 года. Доля поляков среди населения Вар-мии постоянно возрастала. Так, в середине XVI века поляки составляли около 26 % населения В армии, а к концу XVI века - уже более 35 % (см. [Warmia і Mazury 1985: 134]). При этом немцы в большинстве своём селились в северной части Вармии, а поляки — в южной, южнее предположительной разделительной линии г. Хайльсберг (ныне г. Лидзбарк Вар-миньский) - г. Вормдитт (ныне г. Орнета) (см. [Warmia і Mazury 1985: 150]). Однако, когда после первого раздела Польши Вармия вновь оказалась в составе Пруссии, приток польских колонистов прекратился, а временами даже имел место их отток из этого края. Несмотря на это на рубеже XIX-XX вв. южнее вышеозначенной разделительной линии поляки составляли почти три четверти населения - 74 % (правда, в северных районах В армии их было менее 20 %) (см. [Szostakowski 1963: 114]).
Лексико-семантические дивергенты с двусторонней маркированностью
Исследования, проведённые над имеющимся в нашем распоряжении текстовым и лексикографическим материалом, позволяют сделать следующие выводы: 1. Соотношение между элементами «общего ядра» и различительными элементами характеризуется преобладанием односторонне маркированных дивергентных и аналоговых противопоставлений над противопоставлениями с двусторонней маркированностью; тем самым факт весомости «общего ядра» подтверждается частичным совпадением даже тех элементов сопоставляемых вариантов, которые обнаруживают расхождения. 2. Наличие строгих стандартизирующих и кодифицирующих языковых норм в польском литературном языке и отсутствие строгих регламен тирующих норм у варминьского диалекта польского языка приводят: - на фонетико-фонематическом уровне - к сохранению в варминьском диалекте польского языка архаичных аллофонов, утраченных литературным вариантом польского языка, а также к дальнейшему развитию некоторых тенденций фонетических изменений, наблюдаемых в современном польском литературном языке; - на родовом уровне - к колебаниям родовых окончаний существительных в варминьском диалекте; - на словообразовательном уровне - к неодинаковой дистрибуции одних и тех же словообразовательных единиц; - на формообразовательном уровне — к сохранению в варминьском диалекте польского языка архаичных алломорфов, утраченных литературным вариантом польского языка, а также к дальнейшему развитию некоторых тенденций морфологических изменений, наблюдаемых в современном польском литературном языке; - на лексико-семантическом уровне - к возникновению стилистической дифференциации, выражающейся в сохранении в обиходно-разговорной речи носителей варминьского диалекта целого ряда лексем, имеющих в польском литературном языке либо устаревшую, либо книжную окрашенность. 3. Продолжительное соседство с немецким языком привело к появле нию в словарном составе варминьского диалекта польского языка многочисленных лексических и семантических заимствований. Материалы настоящего исследования свидетельствуют о том, что в случае продолжительного функционирования отдельных региональных групп единой нации в условиях государственной, политической, исторической и этнолингвокультурной разобщённости единый национальный язык в своей структуре делится на несколько вариантов, основными среди которых являются литературный язык и территориальные диалекты. В случае формирования территориального диалекта вне зоны первичного распространения, за пределами национальной территории, на процесс его формирования и развития влияет сложный комплекс причин лингвистического, социолингвистического и экстралингвистического порядка, среди которых одной из наиболее существенных является иноязычное окружение. Современная общественно-политическая ситуация в Европе, характеризующаяся процессом глобализации, наряду с многолетней политикой по нивелировке региональных этнолингвокультурньгх особенностей, проводимая польским правительством, не способствует сохранению территориальных вариантов национального языка. Однако деятельность политических и культурно-просветительских организаций, лидеров региональной интеллигенции способствует возрождению и росту регионального этнолин-гвокультурного самосознания и сохранению языковых особенностей территориальных диалектов. Рассмотренный материал одно- и двуязычных словарей, материалов диалектологических и этнографических исследований, проведённых в Вар-мии, а также оригинальных произведений варминьских авторов позволяет сделать следующие выводы. 1. Расхождения между литературным языком и территориальными диалектами наблюдаются на всех уровнях языковой структуры: фонетическом, грамматическом и лексическом. При этом различают не 165 сколько основных видов варьирования: (орфо)графическое, фоне-тико-фонематическое, родовое, словообразовательное, формообразовательное и лексико-семантическое. Лексическое варьирование в силу большей мобильности лексического яруса языка по сравнению с фонематическим, морфологическим и др. более многочисленно и существенно. 2. Лингвистический анализ межвариантных различий на лексико семантическом уровне свидетельствует о том, что элементы общего ядра сопоставляемых вариантов значительно превосходят различи тельные элементы по своей функциональной значимости. Как пра вило, эти различия проявляются в вариантах одних и тех же единиц, в их функциональном использовании и реже - расхождения в самих единицах. 3, Иноязычное влияние, которое в течение продолжительного времени оказывается на территориальный диалект, способствует возникнове нию значительных изменений в словарном составе данного диалекта, а также появлению у него заимствованных словообразовательных мо делей. Вместе с тем факт наличия вариантных образований в национальном языке требует строго дифференцированного подхода к изучению различий между этими вариантами. Неполный учёт различных вариантных реализаций может отрицательно сказаться на практической работе специалистов, поскольку: - увеличивается период адаптации специалистов в той или иной этно-лингвокультурной среде, зачастую неполно воспринимается и неадекватно воспроизводится иноязычная речь, что существенно затрудняет межкультурную коммуникацию; - в практике перевода с русского языка к ошибкам может приводить недостаточно строгий учёт дифференциации регионально маркированных и общих элементов языка с учётом той этнолингвокультурной среды, для которой предназначен перевод; - в практике перевода на русский язык невнимание к лексико-семантической дифференциации вариантов может вызвать определённые трудности в осмыслении переводимого текста. Овладение вариантными средствами языка позволяет точнее выразить мысль применительно к определённому языковому коллективу и социальным условиям общения. Практическое освоение территориальных вариантов национального языка играет большую роль в воспитании культуры речи, способствует более достоверному воспроизведению речи того или иного региона.
