Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования 9-41
1.1. Этикет как отражение универсальных и идиоэтнических норм речевого поведения 9—26
1.1.1. Культурные доминанты поведения и этикет 9—18
1.1.2. Лингвокультурная природа национально-специфических этикетных форм в языке 19—26
1.2. Семиотика речевых этикетных формул 26-39
1.2.1. Семантика, синтактика и прагматика этикетных формул 29-35
1.2.2. Речевой этикет и иконизм языкового знака 35-39
Выводы по первой главе 39—41
Глава 2. Прагматическое содержание этикетных формул 42—95
2.1. Роль статусной и межличностной дистанций в выборе этикетных формул 42-47
2.2. Формулы приветствия и прощания как знаки фатической коммуникации 47—56
2.3. Прагматика этикетного обращения 56
2.4. Прагматика этикетных формул извинения 84-93
Выводы про второй главе 93-95
Глава 3. Этикет как социолингвистический феномен: динамический аспект 96-130
3.1. Политкорректность и динамика этикетных норм 97-110
3.2. Этикет в Интернет-коммуникации 110-117
3.3. Мобильный (телефонный) этикет 117—128
Выводы по третьей главе 129—130
Заключение 131—138
Библиография
- Лингвокультурная природа национально-специфических этикетных форм в языке
- Речевой этикет и иконизм языкового знака
- Прагматика этикетного обращения
- Этикет в Интернет-коммуникации
Введение к работе
Процессы речевого общения неизбежно приводят к выработке особым образом мотивированных знаков культуры, которые в своей совокупности демонстрируют нормы речевого взаимодействия, формированию устойчивых речевых и речеповеденческих образцов для повторяющихся ситуаций — культурных стереотипов. Нормы общения распространяются и перенимаются путем демонстрации и усвоения этих образцов. Каждый культурный стереотип представляет собой сложное соединение социального и индивидуального, освященное национальной традицией. Культурные стереотипы реализуются в виде устойчивых этикетных формул. Употребление этикетных формул обеспечивает положительное речевое воздействие на коммуникантов и гармонизирует их поведение.
Этикет выполняет комплекс функций (регулятивную, опознавательную, идентификационную, коммуникативную, этическую, включая камуфлирующую, и эстетическую), что делает закономерным выбор его как объекта исследования в различных гуманитарных науках - лингвистике, психологии, социологии и этнографии. Однако наиболее глубоко и полно этикет исследован в лингвистике, в рамках которой под этикетом, как правило, понимается привязанная к стереотипным ситуациям функционально-семантическая микросистема языковых единиц, социально заданных и национально-специфических, регулирующих правила речевого поведения. Единицы речевого этикета являются объектом интенсивного и детального изучения в различных аспектах: структурно-семантическом, функциональном, стилистическом, лингвострановедческом, лингвокультурологическом, контрастивном и гиперсемиотическом.
Актуальность исследования. Изучение сферы этикета, параметрирование его специфики, выяснение семантикс-прагматического потенциала этикетных формул актуальны не только для лингвистики, но и для когнитивной науки в целом. Актуальность работы обусловлена необходимостью исследования национально-культурных факторов, оказывающих влияние на процесс становления этикетных норм в эпоху социально-экономических и политических трансформаций. Русский и англо-американский речевые этикеты в известном смысле противопоставлены 'Друг . другу по степени изменений, обусловленных социально-политическими и экономическими факторами.
Объектом исследования является феномен речевого этикета как гиперсемиотического образования.
Предмет исследования - функционирование этикетных формул как составляющих речевого этикета в лингвопрагматическом аспекте.
Цель исследования - описание в лингвопрагматическом аспекте речевого этикета как гиперсемиотического образования.
Цель обусловила конкретные исследовательские задачи:
проанализировать семиотические параметры этикетных формул как составляющих речевого этикета;
ВЫЯВИТЬ Закономерности функционирования ЭТИКеТНЫХ еДИНИЦ В СВЯЗИ С ИЗг
менениями условий коммуникации;
охарактеризовать новые нормы речевого этикета, сформировавшиеся под
влиянием идей политкорректности;
проследить динамику изменения этикетных формул в новых условиях коммуникации.
Методологическая база исследования. Общефилософской базой являются диалектические законы единства формы и содержания, всеобщей связи явлений, единства и борьбы противоположностей. Общенаучной базой стали труды в области знаковых систем (Э. Бенвенист, А. Вежбицкая, Вяч. Вс. Иванов, Е. Курило-вич, Ю.М. Лотман, Ч. Моррис, Т.Н. Николаева, Ч. Пирс, Р. Ратмайр, Ф. де Сос-сюр, Б.А. Успенский, Т.Г. Хазагеров, P.O. Якобсон), прагма- и социолингвистики (Ю.Д. Апресян, Р. Бенаккьо, В.М. Жирмунский, А.К. Жолковский В.И. Карасик, В.Б. Касевич, И.М. Кобозева, В.В. Колесов, Т.В. Крылова, Л.П. Крысин, Р. Ла-кофф, Р. Лангакер, Б.А. Ларин, Дж. Лич, Б. Малиновский; В.А. Маслова, Н.Б. Мечковская, Г.П. Немец, А.Б. Пеньковский, Э. Пост, ГТ.Почепцов, Н.И. Форма-новская, Л.В. Цурикова) и лингвокультурологии (В;В. Воробьев, Е.А. Земская, Ю.Н. Караулов, Г.Е. Крейдлин, М.А. Кронгауз, О.А. Леонтович, К.Ф. Седов, Ю.С. Степанов, И.А. Шаронов и др.).
Частнонаучную основу исследования составили труды таких ученых, как Е.Б. Голубкова, В.Е. Гольдин, Е.А. Земская, В.И. Карасик, В.В. Колесов, О.А. Луцева, Л.А. Новиков, А.Я. Скшидло, Е.Ф. Сухова, Н.И. Формановская, Т.В. Фурменкова, Т.В. Яицкая. В последние годы этикетные стереотипы исследуются и с точки зрения теории речевых актов (СВ. Былкова, Г.Г. Почепцов, Е.В. Шейко и др.).
Методы, применяемые в работе: метод лингвопрагматического анализа, метод семантической и стилистической интерпретации, сбциолингвистический анализ синхронного состояния речевого этикета, элементы диахронического анализа.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Речевой этикет является гиперсемиотическим образованием, в котором речевые формулы представляют собой знаки иконического типа. Для этих единиц характерна модальная детализация и расширение в официальных ситуациях. Этикетные знаки представляют собой прагмемы, в формировании и репрезентации которых значимы как собственно лингвистические, так и паралингвистические средства. Редуцированность семантики этикетных формул восполняется тонкой прагматической градацией. Семиотические параметры этикетных формул интегра-тивны, не определяются национальной спецификой речевого этикета.
-
Речевой этикет в настоящее время интенсивно меняется под воздействием новых социокультурных условий и новых коммуникационных технологий, что влияет на семантику и функционирование этикетных формул. Изменения в системе речевого этикета обусловлены культурно-поведенческой и дискурсивной сферами проявления политкорректности, что регламентирует нормы речевого этикета как в традиционной, так и в мобильной телефонной, и Интернет-коммуникации, определяя и стилистическую маркированность норм речевого этикета.
-
Политкорректность усиливает доминирование этикета как средства гармонизации общения по сравнению с другими языковыми и паралингвистическими средствами и формирует нормы, жестко ограничивающие или смягчающие воздействие на личную сферу коммуникантов. Это проявляется, в первую очередь, в системе обращений, а также (опосредованно) в этикетных формулах приветствия,
прощания. Политкорректность задает такие параметры, как семантическая диффе-ренцированность, структурная реализация, протяженность и прагматическая нюансировка этикетной формулы, что способствует развитию синонимии данных единиц. Для современного речевого этикета характерно формирование новых этикетных норм, в том числе, норм электронного и мобильного телефонного этикета, которые призваны гармонизировать общение и в этих сферах.
4) Изменения в сфере речевого этикета обусловлены взаимовлиянием национальных речевых этикетных систем, норм этикетного коммуникативного поведения. Так, некоторые новые черты русского публичного этикета (обращения, формулы прощания, приветствия, извинения) сформировались и в результате взаимодействия с этикетной системой англо-американской лингвокультуры. Развитие русского языка последних двух десятилетий характеризуется сохранением этикетных лакун (отсутствие общепринятого нейтрального обращения). Гиперсе-миотичность этикетных формул определяет расширение сферы их использования, стилистическую маркированность/немаркированность, появление их новых вариантов, трансформацию существующих (за счет элиминации, удлинения либо контаминации), определенную перестройку парадигматических отношений. Так, в синонимические ряды этикетных формул приветствия/прощания могут включаться новые единицы, в том числе заимствования различной степени освоенности.
Материалом исследования стали тексты художественных и публицистических произведений на русском и английском языках, а также толковые и аспектные словари (прежде всего - словари этикетных форм). Всего было извлечено более 1000 контекстов употребления этикетных формул, также привлекались факты других языков (в том числе из трудов по межкультурной коммуникации, лингвокуль-турологии, грамматике и лексикологии).
Научная новизна работы заключается в том, что речевой этикет впервые рассматривается как гиперсемиотическое образование, уточняются семиотические параметры этикетных формул, изменения в системе формул приветствия, прощания, извинения, в том числе обусловленные тенденцией политкорректности.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит вклад в развитие концепции иконичности языкового знака. Исследование этикетных формул как прагаем вносит определенный вклад в развитие лингвопрагматики в целом. Теоретически значимо изучение социальной обусловленности этикетных единиц в информационном обществе с учетом новых коммуникативных технологий и изменения условий коммуникации.
Практическая ценность исследования состоит в том, что результаты могут быть использованы при чтении курсов «Общее языкознание», «Межкультурная коммуникация», «Социолингвистика», «Тендерная лингвистика», «Семиотика», а также в спецкурсах и спецсеминарах, непосредственно посвященных проблемам речевого этикета. Материалы могут служить источником для коррекции современных этикетных словарей, а также практическим руководством по овладению современными этикетными нормами на различных уровнях обучения русскому и английскому языкам.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования были представлены на региональных и международных научных и научно-
практических конференциях: IV Международная научная конференция «Язык. Дискурс. Текст» (Ростов-на-Дону, 2009 г.), научно-практическая конференция «Неделя науки в ЮФУ» (2008, 2009, 2010 гг.), Международная научно-практическая конференция «Актуальные вопросы филологии и культурологии» (Новосибирск, 2011 г.), Международная научно-практическая конференция «Модернизация России: региональные особенности и перспективы» (Ростов-на-Дону, 2011 г.). Содержание диссертации отражено в 8 публикациях, 2 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура и объем предпринятого исследования определяются его целью и частными исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.
Лингвокультурная природа национально-специфических этикетных форм в языке
Как отмечают исследователи, «вежливость по своей сути есть: проявление уважения к другому человеку. Вежливость имеет различные оттенки значений: корректность - подчеркнутая официальность; учтивость -почтительная вежливость; любезность - стремление, быть приятным и полезным; деликатность - особая мягкость и тонкость в понимании других» [Луцева, 19995: 80]. Интересно, что избыток вежливости до сих пор приравнивается: в. России к недостаточной искренности, а поскольку искренность, прямота и правдивость считаются особенно положительными качествами характера, избыточная вежливость нередко оценивается отрицательно, причем, как пишет Р. Ратмайр, «избыточно вежливым поведением в русской культуре, иногда может считаться такое поведение, которое в других культурах считается нейтральным» [Ратмайр, 2003: 31]; Это объясняется исторически: «пролетаризация» культуры в советский, период привела к тому, что за вежливыми формами закрепилось клеймо аристократических либо мещанских; вежливость была заменена классовой солидарностью. Ср.:
Советская школа настолько обошла стороной вопросы этикета, что многие родители, которые сегодня хотели бы обучить своих детей правилам хорошего тона, при всем желании не в состоянии этого сделать (Сегодня. 1994. 18янв.).
Важные сведения об истоках человеческой вежливости дает обращение к исследованиям, проводимым специалистами по поведению животных. К. Лоренц, размышляя об инстинкте агрессивности в животном мире, отмечает, что в межвидовой борьбе она полезна, так как позволяет завоевать территорию, достаточную для выкармливания потомства. Внутривидовая же агрессия опасна. Поэтому природа позаботилась о сохранении вида и создала механизм запрета на убийство себе подобного. Таким механизмом является принятие позы покорности, умиротворения старейшего, победителя. При этом хищники имеют самые жесткие запреты на истребление сородичей.
Наблюдения за ритуалами демонстрации покорности приводят к мыслям о сходстве человеческой вежливости и позы умиротворения победителя. Согласно исследованиям К. Лоренца, есть поразительные аналогии между ритуалами, возникшими филогенетически и культурно-исторически. Можно предположить, что вежливость развилась из позы покорности как защитный механизм - сначала от более сильного, потом как демонстрация признания вышестоящего, затем как проявление уважения к любому. Среди этикетных знаков много таких, которые демонстрируют «позу покорности»: Ниэ/сайше кланяюсь; Покорно благодарю; Будьте любезны; Будьте добры; Не откажите в любезности; Ваш покорный слуга; Ваш покорный раб; Чем могу служить?; Милости прошу и т.д. [там же: 13-14].
Социальная заданность речевого этикета и обязательность его исполнения (культурный человек не может не поздороваться со знакомым, не извиниться за провинность, не поблагодарить за услугу и т.д.) связаны с его ритуализованной природой, ибо он формируется на базе обычаев и традиций народа. А всякий ритуал объединяет «своих», отторгает «чужих» и нивелирует агрессивность. Все эти три функции, по мысли Н.И. Формановской, реализуются в речевом этикете [Формановская, 2003: 9-10]. Ср.: «Одним из фундаментальных семиотических принципов с глубокой древности является членение универсума на два мира - "свой" и "чужой", противопоставление которых имеет множественную интерпретацию и реализуется в оппозициях типа "мы" - "они", "этот" - "тот", "здесь" - "там", "близкое" - "далекое" и мн. др. под.» [Пеньковский, 20046: 13]. Представление о «своем/чужом» формировалось в древности, отражая особенность архаического сознания, позволяющую подмечать и фиксировать существующие в мире объективные противоположности. Для древнего сознания характерна дуалистичность, отражающая «извечную конфликтность» реальности. Фольклористы упоминают оппозицию «свое/чужое» как доминирующую во многих жанрах народного творчества, где она оказывается ценностно окрашенной: «свое» — хорошее, «чужое» — плохое.
«Чужое» имеет две ипостаси: с одной стороны, оно таит в себе угрозу или опасность. Типичной является интерпретация противопоставления «своего» и- «чужого» в аксиологическом, ценностном плане — в виде оппозиции «хороший — плохой» - с резко отрицательной оценкой всего того, что принадлежит «чужому» миру [Лотман, 1969: 465-466]. А с другой стороны, «чужое» бывает притягательным, вызывает интерес, любопытство и даже пиетет, если известно о его превосходстве по каким-то параметрам. Не случайно, что «свои» и «чужие» маркируются различными этикетными формулами: для «своих» избираются одни выражения, для «чужих» — совершенно иные этикетные знаки. Когда адресат «чужой», «далекий», вступает в силу вежливость как демонстрация уважительного отношения. Когда же адресат «свой», «близкий», формальное уважение, как правило, не демонстрируется, но используются особые знаки контактоподдержания и благорасположения.
Речевой этикет и иконизм языкового знака
Речевые акты извинения, безусловно, также связаны с категорией вежливости. Ср.: The boys did not come back till luncheon was nearly ready. Sorry we re so late \ said Roger. There was a filthy crowd and we had to wait on nearly every tee. We halved the match (Maugham W.S. "Theatre"). Excuse me talking to you, not aving been introduced and all that, but I couldn t miss opportunity (Maugham W.S. "Theatre").
Синонимичные глаголы извините и простите, как сказано в учебном пособии Ю.В . Щербининой, применяются в разных случаях, а именно: их употребление зависит от серьезности совершенного проступка. Так, извините говорят в ситуациях, когда говорят о мелком проступке (например, вы случайно задели кого-то в общественном транспорте). Простите используется в случаях, когда речь идет о существенном проступке (например, вы тяжело оскорбили, публично осмеяли человека) [Щербинина, 2004: 161]. Однако такое разграничение не подтверждается «Словарем русского речевого этикета» (сост. А.Г. Балакай). Ср.: «От синонимичной формы Извините отличается большей употребительностью в сфере обиходно-разговорной речи и просторечия». Таким образом, А.Г. Балакай указывает не на различия семантические или прагматические, а только на стилевые. Наши наблюдения также подтверждают, что с точки зрения семантического содержания между этими синонимами нет системного различия (эти различия могут приобретаться только под влиянием контекстных условий). В то же время ясно, что эти синонимичные выражения далеко не всегда взаимозаменимы, а также имеют различия в синтактике. Ср. иллюстрации к слову простить (которое невозможно заменить на извинить) в работе [Харченко, 2006]:
Правда, многое я уже простил ему. Нельзя ведь жить, как натянутая струна (Ю. Бондарев). Через 15 лет Александр признался жене, что до встречи с ней был уже женат и развелся и что у него есть от этого брака сын Владимир. Бабушка, сильная и мудрая женщина, пережила это известие спокойно и предлоэюила познакомить детей. Владимир жил в Ростовской области, был уоісе к этому времени женат. Встреча состоялась, и, слава Богу, дети простили отца, приняли друг друга (И. Наймушина).
Формулы извинения могут, однако, выражать не только .почтительное отношение к адресату. Так, еще в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова (1935) в качестве отдельного значения для извините указано выражение недостаточного согласия и даже протеста, т.е. извините = ни в коем случае, вовсе нет, ни за что . Ср.: «Но попробуем сказать: "Извините, это шляпа моя". Просит ли извинения так говорящий? По-моему - нет. Он предупреждает, возможно, даже угрожает: не бери, мол, мою шляпу. А может быть, слово это ему нужно только для того, чтобы как-нибудь начать речь, может быть, это только "семантический приступ", как есть приступы фонетические (эмм...э-э-э и т.д.). Вполне возможно также, что "извините" здесь действительно означает просьбу извинить. Все возможности хороши теоретически. Но дело решает филолог, который знает контекст» [Винокур, 1929: 101]. Ср. также прагматику слова извиняюсь: — Помилуйте, — уверенно ответил человек, как же так без документов? Это уж - извиняюсь (Булгаков М. «Собачье сердце»).
Как считает известный славист Р. Ратмайр, выражение Прошу извинения малоупотребительно и чаще произносится в случаях, когда повод для извинения ничтожен или его вовсе не требуется [Ратмайр, 2003: 77]. А.Г. Балакай вообще не включает в свод этикетных формул выражение Прошу извинения, а Прошу извинить справедливо снабжает пометами «учтив.» или «офиц.» и приводит многочисленные примеры из русской классической литературы и русского эпистолярного наследия XIX в. [Балакай, 2007: 217]. Для официальных извинений используется описательная формулировка принести кому-нибудь (официальные) извинения: Президент Латвии принес российской стороне официальные извинения. Таким образом, увеличение дистанции в официальном общении находит иконическое (диаграмматическое) отражение в увеличении протяженности формулы извинения.
Возвратная форма извиняюсь является перформативной в значении я» прошу меня извинить , но не я извиняю себя сам , и стилистически маркированной. Словарь под ред. Д.Н. Ушакова дает помету «прост.» На протяжении 70 лет советской власти стилистическое звучание и прагматическое созначение этого слова мало изменилось. А.Г. Балакай также квалифицирует его как просторечное [Балакай, 2007: 218]. В.Ві Колесов писал, что еще в 1930-гг. один профессор наставлял своих студентов, объясняя, что говорить извиняюсь нескромно, потому что тем самым человек извиняет самого себя. В.В. Колесов (в 1988 г.!) называет слово извиняюсь «отвратительным»10 — см. об этом: [Ратмайр, 2003: 77-78]. Вряд ли сегодня такая характеристика слова справедлива.
В свое время (в 20-30-х гг. XX в.) это слово вызвало бурную полемику. Эмигранты считали его порождением нового «хамского» времени. СМ. Волконский писал в статье «О русском языке» (1923): «Кому не известна формула болыпевицкой вежливости - извиняюсь! Сколько прекрасных русских слов есть для того же самого виноват. Но разве можно признать себя виноватым? Простите. Да наплевать мне, прощаете вы или нет. А я сам извиняюсь, и будет с вас. Ужаснейшее слово и ужаснейшее с ним поведение: прежде вам наступали на ногу и говорили Простите, а теперь вам говорят Извиняюсь — и наступают вам на ногу» (цит. по: [Балакай, 2007:
Прагматика этикетного обращения
Как справедливо отмечает М.А. Кронгауз, за последние годы произошел резкий сдвиг русского речевого этикета в сторону европейского, в том числе и в сфере телефонного общения. Во всех крупных или просто уважающих себя компаниях служащий, беря трубку, либо представляется сам, либо называет свою компанию и, как правило, здоровается. Теперь когда-то привычное старое уже раздражает: «...когда звонишь в обычную поликлинику, кто-то снимает трубку, и ты еще пару минут слушаешь разговор о чужих проблемах, а потом короткое "Д я ", кажется, что ты попал в другой мир. И, по существу, так оно и есть» [Кронгауз, 2008: 122-123].
Интересно, что телефонное общение накладывает ограничения на некоторые этикетные жанры. Так, не принято благодарить по телефону человека с более высоким статусом за оказанную любезность, лучше это делать лично. «Выражать по телефону соболезнование совершенно недопустимо» [Азбука этикета, 1994: 59].
Человека XXI в. называют homo mobiles. В России сегодня свыше 130 млн. пользователей мобильной связи. Само это обстоятельство сделало неактуальными этикетные советы десятилетней давности: «Если вы говорите из телефонной будки и видите, что кто-то дожидается очереди, поспешите окончить разговор. Но со стороны ожидающего было бы бесцеремонно стучать кулаком в будку или иным неуместным способом проявлять свое нетерпение. Необходима обоюдная; обходительность» [там же: 61]. Или: «Рекомендуется возможно меньше пользоваться телефоном соседей. Ваша просьба разрешить позвонить от них по телефону никого не приведет в восторг, хотя отказать вам они сочтут неудобным» [там же: 62].
За десятилетия своего существования мобильная связь настолько изменила природу отношений в обществе и само общество1 , что пришло время формирования норм общения по мобильному телефону, которые могли бы дополнить привычные правила телефонного этикета. Преимущества мобильного телефона трудно переоценить. С ним можно быть в-общественном месте - в ресторане, в парикмахерской, но в кинотеатре, в театре, во время концерта он становится несомненной помехой. И.Н. Кузнецов пишет: «...вид человека, разговаривающего в общественном месте по мобильному телефону, вызывает у многих раздражение. В Японии, например, были случаи, когда пассажиры избивали» любителей говорить по мобильному телефону в метро. Окружающие считали, что такой говорун их унижает» [Кузнецов, 2006: 226]. Ср.: Я уж не говорю о запредельном виде ультрарелигиозных евреев где-нибудь на улочках Меа-Шеарим. С деловым видом несутся они куда-то вдаль, с развевающимися пейсами и фалдами сюртука покроя восемнадцатого века и, прижимая к уху мобильный телефон, оглашают воздух воплями: — Скажи этому идиоту, Эфраим, чтоб засунул свои акции — он знает куда! (Рубина Д. «...Их бин нервосо!»).
В том же помещении, за перегородкой — маклеровское агентство. Поминутно характерным переливчатым «К Элизе» взрывается мобильный телефон. И протяжный горловой женский голос вступает в надрывный диалог с некоей Генриеттой. Очень скоро становится ясно, что Генриетта брала в долг, а отдавать не собирается. - Почему? Почему ты мне это сказала, Генриетта? — слышится вопль из-за перегородки. Тишина, и затем: — Я прокляну твой дом! Будь проклят твой дом! ... Продолжая рыдать и возносить проклятия к небесам, она, с мобильным телефоном в руках, прошелестела мимо...(Рубина Д. «...Их бин нервосо!»).
В общественном месте недопустимы слишком громкие разговоры или І длинные разговоры из серии: Ну, а ты? Ну, а он? То есть в основе «мобильного этикета» лежит непреложное правило: разговор по мобильному телефону не должен нарушать свободу и личное пространство окружающих. Иначе говоря: любой человек вправе пользоваться мобильной свободой, но при этом он не вправе ограничивать личную свободу других людей. Это общее правило включено в проект хартии мобильного этикета (19 июля 2006 г.). Преамбула хартии устанавливает, что «любой человек вправе пользоваться личным мобильным телефоном свободно, но не вправе ограничивать при этом личные свободы других людей» (http:/www/ixbt/com/cm/beelme-mobile-etiquette). Более того, пользование мобильным телефоном в определенных ситуациях может быть опасным как для говорящего, так и для других людей. Не случайно во многих странах разговоры водителей по мобильному телефону во время движения запрещены, исключение составляет аппарат "hands free", позволяющий разговаривать, не отрывая рук от руля машины. Но даже в этом случае телефон может отвлечь водителя от правильной оценки ситуации на дороге.
Поскольку мобильный телефон становится уже предметом, личного обихода (ср.: выходя из дома, берем ключи, деньги и мобильный телефон) , который может быть с человеком где угодно, нужно спросить абонента о возможности говорить.
Этикет в Интернет-коммуникации
Речевое общение людей представляет собой многофункциональное взаимодействие, включающее информационный обмен, установление и поддержание контакта (фатический компонент), регулировку межличностных отношений. Соблюдение норм речевого этикета придает речи вежливость независимо от ее содержания. Напротив, даже содержательно насыщенная речь, произносимая без соблюдения правил этикета, неизбежно произведет негативное впечатление.
Формулы этикета чаще всего реализуются в диалоге в момент непосредственного контакта собеседников с учетом смены ролей адресанта и адресата, причем характер начальной реплики-формулы влияет на выбор этикетной единицы во второй реплике и очерчивает прагматические особенности диалога.
Динамика этикетных норм гораздо слабее отрефлексирована, чем, например, новые лексические заимствования. Изменение этикетных норм неизбежно происходит в переломные эпохи, в связи со сменой социально-политических ориентиров, и нормативная лингвистическая оценка этих изменений нередко оказывается противоречивой (ср. неоднозначное отношение к редукции русского отчества или экспансии обращения на ты в современном русском этикете). Новые условия коммуникации (электронные технологии, мобильная телефонная связь) неизбежно формируют и новые этикетные правила. Можно констатировать, что пока еще не сложился окончательно этикет электронного письма, и никто не может, например, однозначно утверждать, как правильно начинать электронное письмо - с обращения или с приветствия.
Общение в сети рождает и новые формы приветствия и прощания Всем бай; сорри, которые, конечно, более органично выглядят на латинице. С одной стороны, Интернет-общение изменяет привычные правила и стандарты коммуникативного поведения, в том числе и привычную систему этикетных формул, а с другой стороны - сеть обретает подобие «коллективного разума». Поскольку именно- Интернет дает письменную фиксацию разговорной речи, формируется особая «письменная разговорная речь». В Интернете происходит возвращение устной речи ее весомости, что не может не отражаться и на характере этикетных формул. Крайняя степень разговорности проявляется в чатах, где свобода речевого общения выражается в нарушении орфографической оформленное слов, в написании «по выговору», когда актуализируется такое понятие, как «виртуальная дикция», создающая иллюзию устной речи (здрасте и под.)
Особенностью межличностного общения в Интернете является неполная степень персонификации, поскольку личность участника форума индивидуализирована частично, через особое имя - «ник», которое может не только создавать образ, близкий к прототипу, но и маскировать какие-то сущностные черты, быть средством иронии (в том числе - самоиронии). Отсюда трудности выбора даже таких этикетных форм, как единственно/множественное число местоимения второго лица, совершенно не характерные для традиционного (устного или письменного) общения.
И хотя нормы общения в сети еще находятся в стадии формирования, ясно, что уже сложились и многие стратегии общения, способы выражения эмоций (например - с помощью- невербальных средств типа смайликов и подобных элементов), без учета которых неизбежна коммуникативная неудача.
В условиях современных динамических изменений в социуме меняется не столько язык (хотя и собственно языковые, особенно - лексические изменения весьма существенны), сколько речевое/коммуникативное поведение тех, кто пользуется языком. Описание речевого поведения - чрезвычайно сложная и многоаспектная задача. Один из аспектов связан с изучением речевого этикета, то есть того речевого поведения, которое в наибольшей степени обусловлено культурными нормами и ситуативными нормами. Этот аспект интересен своей динамикой, ибо старые этикетные нормы «размываются», а новые находятся в стадии становления. Последнее в большей степени характерно для русского языка, чем для английского и других европейских языков с континуальным развитием. Современный «переходный» период развития русского речевого этикета характеризуется не только появлением новых этикетных формул, трансформацией существующих (за счет элиминации, удлинения либо контаминации), но и определенной перестройкой парадигматических отношений. Так, в синонимические ряды этикетных формул приветствия/прощания могут включаться новые единицы, в том числе заимствования различной степени освоенности. Кроме того, становится возможным появление новых синонимических рядов или использование одной и той же формулы и для приветствия, и для прощания.
Изменения речевого этикета, специфика функционирования этикетных формул определяют общие культурно-поведенческие тенденции, которые оформляются под влиянием идеологии, а также и лингвистической идеологии в языке. Одной из таких тенденций на современном этапе является политкорректность. Политкорректность как коммуникативная и собственно языковая тенденция значима.для речевого этикета в целом, так как усиливает доминирование этикета как средства гармонизации общения по сравнению с другими языковыми и паралингвистическими средствами и формирует нормы, жестко ограничивающие или смягчающие воздействие на личную сферу коммуникантов. Это проявляется, в первую очередь, в системе обращений, а также (опосредованно) в этикетных формулах приветствия, прощания.
Для современного речевого этикета характерно формирование новых этикетных норм, в том числе, норм электронного и мобильного телефонного этикета, которые призваны гармонизировать общение и в этих сферах. Такие нормы характеризуются как тенденцией к унификации, так и тенденцией к сохранению сложившейся системы стилистически и ситуативно обусловленных норм. Нормы мобильной и Интернет-коммуникации обеспечивают большую степень коммуникативной свободы, так как отличаются максимальной вариативностью, не обладают жесткой закрепленностью и кодифицированностью.
Понимание реальности (как результата индивидуальных и социальных процессов) опосредовано языком, который меняет, избирает и трансформирует наш опыт. Реальный мир влияет на мир информационный, но и законы последнего в свою очередь влияют на событийный мир. Поэтому использование этикетных языковых единиц есть фактор не только речевого взаимодействия, но и мировидения в целом. Овладение этикетными нормами неотделимо от общей целенаправленной работы по поддержанию норм этики и культуры речи и формированию внимания к речевой культуре. Особого внимания при этом заслуживают прагматические особенности синонимических этикетных единиц, каждая из которых служит не только для установления контакта собеседников, но и для поддержания общения в необходимой тональности.
