Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Профессиональный дискурс логопеда: социолингвистические характеристики 13
1.1. Профессиональный дискурс как институциональное образование 13
1.1.1. Институциональный дискурс: функции и характеристики 13
1.1.2. Профессиональный дискурс: профильные характеристики 24
1.1.3. Конститутивные признаки профессионального дискурса 31
1.1.4. Единицы профессионального дискурса 39
1.2. Коррекция нарушений речи в профессиональной деятельности логопеда 47
1.2.1. Нарушение речи как предмет лингвистического изучения 47
1.2.2. Речевые ошибки: семиотические характеристики 56
1.2.3. Функциональные нормы и аномалии речи 62
1.3. Конститутивные признаки логопедического дискурса 70
Выводы к главе 1 79
Глава 2. Профессиональный дискурс логопеда: прагмалингвистические характеристики 82
2.1. Прагмалингвистические модели описания логопедического дискурса 82
2.2. Прагмалингвистические компоненты логопедического дискурса 89
2.2.1. Участники логопедического дискурса 89
2.2.2. Цели и ценности логопедического дискурса 97
2.2.3. Стратегии логопедического дискурса 109
2.2.4. Жанры логопедического дискурса 123
2.2.4.1. Конститутивные признаки речевых жанров 123
2.2.4.2. Речевой жанр и речевое действие 134
2.2.4.3. Диагностическая консультация 148
2.2.4.4. Консилиум 153
2.2.4.5. Коррекционное занятие 157
2.2.4.6. Логопедическая рекомендация 161
2.2.4.7. Речевая карта 167
2.2.5. Дискурсивные формулы профессиональной речи логопеда 176
2.3. Пресуппозиции и импликации в профессиональной речи логопеда 184
Выводы к главе 2 198
Глава 3. Профессиональный дискурс логопеда: структурно семантические и концептологические характеристики 200
3.1. Фонетические характеристики профессионального дискурса логопеда 201
3.1.1. Концептуализация произношения в русском языковом сознании 201
3.1.2. Фонетическая специфика логопедического дискурса 207
3.2. Лексико-фразеологические характеристики профессионального дискурса логопеда 215
3.2.1. Концептуализация ошибок в русском языковом сознании 215
3.2.2. Особенности использования терминов в речи логопеда 230
3.2.3. Особенности лексики, используемой при общении с детьми дошкольного и младшего школьного возраста 240
3.2.4. Автологическое использование лексики в профессиональной речи логопеда 247
3.2.5. Клишированные речевые единицы в профессиональной речи логопеда 254
3.3. Текстуально-грамматические характеристики профессионального дискурса логопеда 258
3.3.1. Концептуализация плавной речи в русском языковом сознании 258
3.3.2. Композиционно-функциональные характеристики профессиональной речи логопеда 268
3.3.3. Метатекстовые характеристики профессиональной речи логопеда 278
3.3.4. Референциальные характеристики профессиональной речи логопеда 291
Выводы к главе 3 294
Заключение 297
Библиография 305
- Профессиональный дискурс: профильные характеристики
- Конститутивные признаки речевых жанров
- Концептуализация произношения в русском языковом сознании
- Метатекстовые характеристики профессиональной речи логопеда
Введение к работе
Данная работа выполнена в русле коммуникативной лингвистики и теории дискурса. Объектом исследования является профессиональный дискурс, в качестве предмета изучения рассматриваются его социолингвистические, прагмалингвистические и структурно-семантические характеристики применительно к коммуникативной практике логопедов.
Актуальность изучения профессионального дискурса логопеда обусловлена следующими моментами:
Вербальное общение специалистов – профессиональный дискурс – является распространенным типом коммуникации, однако в лингвистике его характеристики недостаточно освещены. Во многих работах понятие профессионального дискурса рассматривается аксиоматически без уточнения его содержания. Вместе с тем очевидно, что этот тип общения обладает определенной спецификой, представляет собой неоднородное образование и может рассматриваться как особое измерение коммуникации.
Разработка модели описания профессионального дискурса отвечает как потребностям развития антропологической теории языка, так и требованиям совершенствования практики профессионального общения в разных сферах деятельности.
Логопедия как профессиональная коррекция речевых нарушений остро востребована в обществе, представляет собой особый тип коммуникативной практики, но до сих пор не получила должного внимания со стороны языковедов. Природа речевых нарушений носит комплексный характер, в речевых ошибках специфически проявляются биосоциальные характеристики языка, их изучение с позиций профессионального дискурса логопеда позволит повысить объяснительный потенциал лингвистики.
В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза:
профессиональный дискурс представляет собой единство определенных институциональных, профильных и предметных признаков, функций и норм и может быть охарактеризован в социолингвистическом, прагмалингвистическом и структурно-семантическом аспектах.
Целью исследования является моделирование профессионального дискурса в социолингвистическом, прагмалингвистическом и структурно-семантическом аспектах применительно к коммуникативной практике логопеда. Эта цель конкретизируется в следующих задачах:
определить понятие «профессиональный дискурс» в ряду смежных понятий;
охарактеризовать институциональные параметры описания профессионального дискурса;
установить его профильные параметры;
определить предметные параметры его анализа применительно к коммуникативной практике логопедов;
объяснить систему ценностей логопедического дискурса;
раскрыть его коммуникативные стратегии;
выявить и описать систему жанров логопедического дискурса;
охарактеризовать его дискурсивные формулы, пресуппозиции и импликации;
раскрыть содержание основных концептов логопедического дискурса в русском языковом сознании;
определить фонетические, лексико-фразеологические и текстуально-грамматические характеристики логопедического дискурса.
Материалом исследования послужили скрипты логопедического дискурса, зафиксированного на занятиях логопедов г. Волгограда в 1999 – 2009 гг., а также скрипты учебного логопедического дискурса, записанного на семинарских и лабораторно-практических занятиях со студентами, обучающимися по специальности «логопедия» в Волгоградском государственном педагогическом университете (2001-2009 гг.).
Методы изучения профессионального дискурса логопеда включают понятийное моделирование, включенное наблюдение, интерпретативный анализ, дефиниционный анализ, опрос информантов и интроспекцию.
Научная новизна исследования заключается в определении конститутивных признаков профессионального дискурса логопеда, выявлении корреляций между институциональным и профессиональным дискурсом, систематизации типов речевых нарушений, определении и описании цели, ценностей, стратегий, жанров, дискурсивных формул, пресуппозиций и импликаций, базовых концептов, фонетических, лексико-фразеологических и текстуально-грамматических характеристик логопедического дискурса.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что это исследование вносит вклад в развитие теории дискурса, характеризуя профессиональный дискурс как многомерное социальное образование в институциональном, профильном и предметном аспектах, уточняя ситуативно-прагматические параметры описания профессионального дискурса, раскрывая предметное содержание логопедического дискурса в соотношении коммуникативной патологии и лингвистической эрратологии, определяя вербальные способы проявления профессионального дискурса.
Практическая ценность исследования заключается в возможности применения полученных данных в курсах языкознания, лексикологии, теоретической грамматики, фонетики, культуры речи, спецкурсах по психолингвистике, социолингвистике, теории дискурса.
Теоретической базой работы являются научные труды по теории дискурса (М.М. Бахтин, Н.Д. Арутюнова, Т.Н. Астафурова, Е.В. Бабаева, А.Г. Баранов, В.Г. Борботько, А.А. Бурыкин, Р. Водак, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, А.А. Кибрик, Н.А. Красавский, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Г.Н. Манаенко, А.В. Олянич, С.Н. Плотникова, К.Ф. Седов, О.Б. Сиротинина, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, Н. Феэрклаф, Д. Хаймс, В.Е. Чернявская, И.С. Шевченко, Е.И. Шейгал, Д. Шиффрин), характеристике типов дискурса (Р.С. Аликаев, Е.В. Бобырева, М.Р. Желтухина, В.В. Жура, Б.А. Зильберт, С.В. Ионова, Л.П. Крысин, О.В. Лутовинова, Т.А. Милехина, В.А. Митягина, М.Ю. Олешков, Н.К. Рябцева, В.М. Савицкий, Т.В. Чернышева, А.П. Чудинов), коммуникативным стратегиям и жанрам речи (В.Е. Гольдин, Т. ван Дейк, В.В. Дементьев, О.С. Иссерс, О.А. Леонтович, В.П. Москвин, И.А. Стернин, И.П. Сусов, С.А. Сухих, Л.Е. Тумина, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева), речевым ошибкам и детской речи (Е.Н. Винарская, Е.И. Исенина, Ю.В. Красиков, Н.А. Лемяскина, Н.И. Лепская, М.Р. Львов, Л.Н. Мурзин, Д.Л. Спивак, С.Н. Цетлин, А.М. Шахнарович, С. Эрвин-Трипп).
На защиту выносятся следующие положения:
1. В социолингвистическом аспекте профессиональный дискурс представляет собой институциональное общение людей, получивших специальную подготовку для выполнения определенной трудовой деятельности. Социолингвистическое описание дискурса состоит в характеристике его институциональных, профильных и предметных признаков.
2. Институциональные признаки профессионального дискурса обусловлены его базовыми функциями: 1) перформативной (социальная практика), 2) нормативной (поддержка норм и ценностей института), 3) презентационной (вариативное выражение стереотипных интенций и ожиданий), 4) парольной (поддержание границы между агентами и клиентами института).
3. Профильные признаки профессионального дискурса сводятся к следующим характеристикам: 1) профессионально маркированная предметная сфера, которой свойственна высокая номинативная детализация, 2) профессионально маркированный когнитивный инструментарий (предметный и символический) для решения определенных задач, 3) профессиональные критерии оценки качества работы, 4) профессионально маркированные индикаторы предметной сферы и мониторинга общения, 5) знаки профессиональной самопрезентации.
4. Предметные признаки логопедического дискурса заключаются в определении и коррекции нарушений речи. Такие нарушения являются системными либо нормативными, с одной стороны, и функционально-релевантными либо функционально-нерелевантными, с другой стороны. Комбинаторика типов таких нарушений позволяет установить системные функционально-релевантные дефекты (патология речи), системные функционально-нерелевантные нарушения речи (измененное состояние сознания либо низкая степень речевой компетенции), нормативные функционально-релевантные дефекты (состояние аффекта либо нарушение этикетных и моральных норм общения), нормативные функционально-нерелевантные нарушения речи (низкая степень речевой культуры).
5. Семиотическая классификация речевых ошибок позволяет выделить их следующие типы: 1) семантические несоответствия (произвольное означивание, смысловое опустошение и смысловая неоднозначность), 2) прагматические отклонения от коммуникативных норм (неадекватное употребление речевых формул, неверное позиционирование и смещение жанровой тональности), 3) синтактические ошибки (необоснованные вставки, нарушения связности текста и произвольные причинно-следственные отношения).
6. В прагмалингвистическом аспекте профессиональный дискурс определяется его важнейшим конститутивным признаком – целью дискурса (применительно к логопедическому дискурсу - оказание квалифицированной помощи пациенту специальными средствами в виде системы упражнений по устранению речевого дефекта) и характеризуется трафаретностью (высокая предсказуемость коммуникативных действий) и эксплицитной персуазивностью (доминирование директивных речевых действий).
7. Основные характеристики агентов логопедического дискурса заключаются в удвоении адресатов (пациенты и сопровождающие их лица) и в удвоении типов дискурса (интеграция медицинского и педагогического дискурса). Базовые ценности этого дискурса состоят в позитивной оценке хорошего произношения, правильной речи, признании необходимости терпеливой систематической работы по устранению дефектов произношения, эмоциональной поддержке пациентов, тактичности, ответственности и стремлении к профессиональному росту.
8. Стратегии логопедического дискурса представляют собой способы достижения частных целей этого дискурса – постановка диагноза, лечебное упражнение, лечебный контроль, лечебная оценка, объяснительная рекомендация. Каждая из выделенных стратегий конкретизируется в виде коммуникативных тактик: постановка диагноза – сбор анамнеза, аудиовизуальное определение отклонений от нормы, проверка выявленного нарушения на сходном материале, уточнение диагноза в ходе совещания со специалистами в смежной области знаний; лечебные упражнения – первичные, основные, постановочные и закрепительные упражнения; лечебный контроль - констатация и переключение; лечебная оценка – поощрение и порицание; объяснительная рекомендация – конкретизация, упреждение и объяснение.
9. Логопедический дискурс представлен в пяти жанрах: диагностическая консультация, консилиум, коррекционное занятие, логопедическая рекомендация и речевая карта. Критериями выделения жанров являются этапы работы над устранением речевого дефекта и форма общения (устная либо письменная). Жанры логопедического дискурса конкретизируются в речевых действиях, которые входят в состав этих жанров. Доминирующим речевым действием в логопедическом дискурсе является прямо или косвенно выраженный директив. Логопедический дискурс насыщен частыми тематическими переключениями и игровыми моментами в силу возраста пациентов.
10. В структурно-семантическом аспекте профессиональный дискурс выражается как специфические фонетические, лексико-фразеологические и текстуально-грамматические признаки речи специалиста, осуществляющего определенную деятельность (в логопедической практике - коррекцию речевых нарушений).
Фонетические характеристики профессиональной речи логопедов включают следующие признаки: 1) сверхотчетливость артикуляции, 2) специальная артикуляция тренируемых звуков и слов, 3) контролируемый темп речи, 4) модулируемая громкость речи, 5) особая интонационная оформленность высказываний, обращенных к пациенту и его родителю.
Лексико-фразеологические характеристики профессиональной речи логопедов состоят в следующем: 1) дозированное использование терминологии, 2) лексика с открытой дидактичностью, 3) отсутствие переносных значений у слов, 4) легкая запоминаемость тренируемых слов и словосочетаний.
Текстуально-грамматические характеристики профессиональной речи логопедов сводятся к следующим признакам: 1) приоритет описания по отношению к повествованию и рассуждению; 2) наличие определенных модусных единиц, выделяющих основную мысль и подчеркивающих ее значимость, 3) специфическое использование личных и неопределенных местоимений.
11. Основные концепты логопедического дискурса («произношение», «ошибка», «плавная речь») обнаруживают сходство и различие с аналогичными концептами в обиходном дискурсе. В профессиональном дискурсе эти концепты характеризуются понятийной детализацией и функциональной оценкой, в непрофессиональном дискурсе - понятийной нечеткостью и эстетической и/или моральной оценкой.
Апробация. Основные результаты исследования докладывались на научных конференциях: «Язык, познание, культура на современном этапе развития общества» (Саратов, 2001), «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2004), «Личность, речь и юридическая практика» (Ростов-на-Дону, 2005), «Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты» (Самара, 2005), «Аксиологическая лингвистика: проблемы когниции и коммуникации» (Волгоград, 2006), «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006), «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире» (Волгоград, 2007, 2008, 2009), «Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвоконцептологии» (Армавир, 2007), «Русский язык в полиэтнической среде: проблемы и перспективы» (Элиста, 2007), «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения, лингводидактики» (Москва, 2008), «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград, 2008, 2009), «Психолого-педагогические и социальные аспекты коррекции речевого развития» (Волгоград, 2008), «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы» (Волгоград, 2009), «III Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения» (Севастополь, 2009), «Актуальные проблемы лингвистики и теории преподавания языков и культур» (Шадринск, 2009), «Этносоциолингвистика и XXI век» (Ярославль, 2009), на ежегодных научных конференциях Волгоградского государственного педагогического университета (2001-2009), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории Волгоградского государственного педагогического университета «Аксиологическая лингвистика» (2001-2009).
По теме диссертации опубликовано 40 работ общим объемом 36,7 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Профессиональный дискурс: профильные характеристики
Дискурс как объект лингвистического изучения допускает множество измерений. Существующие в современной науке о языке подходы к исследованию дискурса можно свести к следующим пяти типам: 1) конститутивные характеристики дискурса - определение дискурса, его соотношения с ближайшими феноменами, прежде всего - с коммуникацией, текстом и культурой, 2) социолингвистические характеристики дискурса — выделение типов и жанров дискурса на основе его целей, участников и ценностей, 3) прагмалин-гвистические характеристики дискурса - освещение тональности и стратегий его различных типов и жанров, 4) формально-структурные характеристики дискурса - моделирование коммуникативных ходов, прецедентных формул, лексико-фразеологических и синтаксических средств его организации, 5) динамические характеристики дискурса - изучение изменения функций и признаков дискурса в диахронии и в индивидуальном сознании на протяжении жизни человека (Карасик, 2002; Макаров, 2003). По мнению В.З. Демьянкова, дискурс «концентрируется вокруг некоторого опорного концепта, создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который "строится " по ходу развертывания дискурса. ... Его элементами являются излагаемые события, их участники, перформативная информация и "не-события", т.е. а) обстоятельства, сопровождающие события; б) фон, поясняющий события; в) оценка участников событий; г) информация, соотносящая дискурс с событиями» (Демьянков 1982, с.7).
Профессиональный дискурс представляет собой общение специалистов между собой или с неспециалистами в связи с решением задач, требующих профессиональной подготовки и опыта работы в определенной сфере деятельности. Такое понимание профессионального дискурса определяет его статус как объекта социолингвистического исследования. Вместе с тем следует отметить, что выделение различных подходов или аспектов дискурса является научной абстракцией. В терминах традиционной функциональной стилистики можно охарактеризовать профессиональный дискурс на основе тех языковых и речевых средств, которыми оперируют его участники. С позиций социолингвистики и прагмалингвистики нас интересуют в первую очередь характеристики коммуникантов, цели общения и его тональность. При этом, отталкиваясь от средств общения, мы приходим к установлению его содержательных типов и, наоборот, беря в качестве отправных моментов исследования базовые характеристики общения, мы приходим к освещению языковых единиц, образующих ткань дискурса.
Исследуя профессиональный дискурс, лингвисты соотносят этот вид общения с дискурсом непрофессиональным, с одной стороны, и разными типами компетенции, с другой стороны.
В противопоставлении типов дискурса по признаку профессиональности непрофессиональный дискурс трактуется предельно широко - как любое неинституциональное общение (обиходное, игровое, торжественное и т.д.). В какой мере профессиональный дискурс является институциональным? На наш взгляд, профессионализм является уточнением поведения представителей того или иного института и в этом плане профессиональное общение выступает как более узкая трактовка общения институционального. Например, общение строителей при выполнении производственного задания является преимущественно профессиональным, так же, как и общение полиграфистов или кинооператоров, однако названные профессиональные группы не образуют в современном обществе социальных институтов. Вероятно, в данном случае можно говорить о производственном дискурсе, хотя и этот термин не является безупречным. Например, общение государственных служащих является профессиональным, но не производственным. Не выдерживает критики широкое понимание делового дискурса, противопоставляемого дискурсу игровому, поскольку эта дихотомия не покрывает всех типов дискурса. Так, не вписываются в данную схему религиозный и обиходный дискурс. Деловой дискурс в узком понимании (как общение в связи с выполняемой работой) представляет собой родовой термин, в рамках которого выделяется профессиональный дискурс. Наряду с профессиональным возможно и непрофессионально общение на темы, связанные с выполнением той или иной задачи (как сварить суп, заполнить анкету, правильно почистить зубы и т.д.). Вероятно, признак профессиональности является особым измерением определенных видов деятельности, которые могут соотноситься со статусно-ориентированным дискурсом.
В ином ключе профессиональный дискурс трактуется в связи с обсуждением вопросов компетентности специалиста. Говоря о профессиональном межкультурном общении, выделяют лингвистическую (языковую - Л.Б.), коммуникативную и профессиональную компетенцию (Маренкова, Новикова, www). Первая понимается как знание специальной лексики, как литературной, так и разговорной, вторая — как умение адекватно реагировать на потребности адресата, третья - как специальные знания об определенной деятельности, например, об обслуживании туристов. Как можно видеть, профессиональное общение определяется как предметно ориентированный дискурс. В социолингвистике предлагается разграничивать три типа ситуаций, связанных с учетом роли языка в выполняемой деятельности: 1) труд, связанный с языком (журналистика, педагогика, психотерапия, политическая деятельность), 2) труд, в меньшей мере связанный с языком (медицина, конструкторская и технологическая работа), 3) труд, для которого владение речью практически не существенно (преимущественно физический труд) (Coleman, 1989). Соглашаясь с этой классификацией, тем не менее отметим, что и при физической работе необходима постановка задачи, контроль, оценка эффективности и результатов труда, согласование действий работников между собой.
О.В.Акимова полагает, что при построении типологии профессионального дискурса «следует исходить из характеристик тех видов профессиональной деятельности, которые проявляются в исследуемом дискурсе (например, дискурс деловых переговоров, рекламный дискурс, дискурс радиообмена гражданской авиации, медицинский дискурс, дискурс теле- и радиоинтервью и т.д.)» (Акимова, 2006, с.36). Критически оценивая эту классификацию, подчеркнем, что она является тематической по своей сути, т.е. отсылает к видам предметной деятельности, число которых вряд ли можно охватить обозримой схемой. В нашей стране список подобного рода официально зарегистрирован как «Общероссийский классификатор специальностей по образованию (ОКСО)». Этот список включает 28 сфер деятельности, каждая из которых детально уточняется в виде набора специальностей. Список определяет не конкретную сферу предметной деятельности, а общий перечень специальностей, требующих получения образования для трудоустройства. На наш взгляд, тематический подход к изучению профессионального дискурса с лингвистической точки зрения не является продуктивным. Вместе с тем следует отметить, что специфика знания, связанного с осуществлением определенной деятельности, требует своего изучения (не случайно говорят о гуманитарном, техническом, художественном и прочих типах мышления). Заслуживает внимания обсуждение других критериев классификации профессионального дискурса. К числу этих критериев в цитируемой работе относятся способ представления дискурса, статус коммуникантов, тип поведения коммуникантов, вид окружающей ситуации (Акимова, 2006, с.36). Под способом представления дискурса понимается устная либо письменная речь, иначе говоря, канал общения. Учет коммуникативного канала безусловно важен для понимания специфики речи, но здесь на первый план выходят такие характеристики общения, как подготовленность либо спонтанность, опосредованный либо прямой контакт коммуникантов, степень развернутости высказываний, а эти свойства речи характеризуют как профессиональное, так и непрофессиональное общение. Гораздо более значимой является социолингвистическая характеристика принадлежности коммуникантов к агентам либо клиентам институционального дискурса, т.е. общение профессионалов между собой либо с непрофессионалами. Что же касается статусных параметров коммуникации (общение вышестоящего с нижестоящим либо разговор равных), то этот признак составляет особое измерение любого дискурса, так же, как и признак этнокультурного своеобразия общения. Тип поведения коммуникантов требует разъяснения: если речь идет об эмоциональности либо рациональности общения, то соответствующее измерение дискурса можно установить применительно к любому типу общения. Очень интересен признак стандартной либо нестандартной ситуации общения, одной из характеристик профессионала, вытекающей из его опыта, является способность принимать верные решения в нестандартной ситуации. Здесь проявляется уровень профессионализма.
Конститутивные признаки речевых жанров
Теория речевых жанров является одной из активно развивающихся отраслей современной науки о языке. В литературоведении эта проблематика успешно разрабатывается на протяжении многих десятилетий, а в лингвистике вопросы речевых жанров оказались в фокусе внимания исследователей сравнительно недавно. Признанным родоначальником этой теории является М.М. Бахтин, определивший речевой жанр как устойчивый тип высказывания, обусловленный его тематикой, стилем и композиционным построением (Бахтин, 2000, с.249).
В.В. Дементьев выделяет лингвистическое и прагматическое изучение речевых жанров, терминологически противопоставляя эти теории как генри-стику и жанроведение, в первом случае речевой жанр трактуется как развернутый речевой акт, во втором случае - как диалогическое взаимодействие адресанта и адресата (Дементьев, 2007, с.42, 47). Оригинальная модель речевого жанра предложена Т.В. Шмелевой, которая выделяет эти коммуникативные образования на-основании семи конститутивных признаков: коммуникативная цель, образ автора, образ адресата, образ прошлого, образ будущего, тип диктумного (событийного) содержания и языковое воплощение (Шмелева, 1997, с.91-96).
Г.И. Богин трактует это явление с позиций филологической герменевтики как вид словесности, т.е. как «исторически сложившийся вид произведений речи, имеющий форму, порожденную задачами представления действительных и альтернативных миров в речевых произведениях, возникающих в типичных для данного народа ситуациях общения в соответствии с их назначением в личной и общественной жизни представителей этого народа» (Богин, 1997, с. 13). Рассматривая противоречия, с которыми столкнулась теория речевых актов, А.Вежбицкая справедливо утверждает, что центральным моментом в понимании реально функционирующей речи и речевых жанров как ее разновидностей является учет элементарных иллокутивных компонентов, свойственных простым ментальным актам говорящих людей (Вежбицкая, 1997, с. 109).
М.Н. Кожина полагает, что в структурном плане речевые жанры представляют собой «множество (цепь) речевых актов с видоизменяющимися конкретными целями» (Кожина, 1999, с.59). Это относится прежде всего к вторичным, литературным речевым жанрам.
В ином ключе рассматривает речевые жанры К.А. Долинин, который доказывает, что в отличие от речевого акта, соотносящегося с высказыванием, речевой жанр коррелирует с целым текстом, существует в памяти носителей языка как некая модель говорения и письма, представляет собой ситуативно обусловленный стереотип речевого поведения, разворачивается в соответствии с предписаниями и взаимными ожиданиями партнеров (Долинин, 1999, с.8). Идея стереотипности жанра очень важна для понимания сути этого явления, при этом весьма аргументированным является замечание В.П. Мо 125 сквина о том, что жанровая компетенция обнаруживает вариативность применительно к простым и сложным жанрам: «можно овладеть техникой (искусством, жанром) сонета, палиндрома, элегии, но не техникой, искусством заявления, справки, доверенности» (Москвин, 2005, с. 134). Вероятно, стереотипность как характеристика поведения весьма вариативна в целом: это относится не только к сфере общения: стереотипной, трафаретной может быть политика, идеология и социальная практика государства или определенного деятеля. Известно, что стереотипными бывают и произведения художественной литературы, особенно предназначенные для массового читателя, в них преобладают клишированные сюжеты, штампованные фразы и однообразные ситуации и характеры. С другой стороны, оригинальность можно внести и в самое, казалось бы, трафаретное коммуникативное действие, например, в институциональную фразу современных продавцов: «Спасибо за покупку. Приходите к нам еще». В этой связи заслуживает внимания рассуждение Н. Фе-эрклафа о противопоставлении жанра и стиля: жанр воспринимается как социальное действие, которое объективно существует в культуре и в котором должен участвовать индивид для выполнения своих целей (жанры так же объективны, как языковые единицы и правила их употребления), в то время как стиль, понимаемый как идентификация, личностная окраска общения, именно стиль делает коммуникантов личностями (Fairclough, 2003, с.28).
Н. Феэрклаф выделяет коммуникативные образования четырех типов: 1) собственно жанры, 2) имеющие более абстрактный характер, чем жанры (преджанры), а именно: повествование, рассуждение, описание и диалог, 3) проявляющиеся в различных жанрах, например, интервью как собеседование при приеме на работу и как беседа с журналистом, 4) являющиеся ситуативными уточнениями жанров, например, этнографическое интервью (Fairclough, 2003, с.71). Полемизируя с ним, В.И. Карасик признает целесообразность противопоставления жанров по вертикали (супержанры и субжанры) и по горизонтали (монодискурсивные и полидискурсивные жанры), но не согласен с тем, что композиционно-речевые формы (повествование, рассуждениє, описание) являются разновидностями жанров. Он доказывает, что те коммуникативные образования, которые цитируемый британский лингвист относит к преджанрам, представляют собой особые модусы существования дискурса (Карасик, 2007, с.345). Заслуживает внимания вопрос о смежных жанрах институционального дискурса. Мы имеем в виду то обстоятельство, что у некоторых сложившихся типов институционального дискурса существуют особая интержанровая зона: популярный вариант научного, медицинского, юридического, педагогического и религиозного дискурса (научно-популярный и т.д.). В целом грань между типами институционального дискурса в современной коммуникативной практике становится весьма зыбкой: выделяются политический, педагогический, медицинский, юридический и другие типы дискурса, поскольку существуют соответствующие социальные институты. Вместе с тем теоретическое осмысление тех вопросов, которые решаются в данных социальных институтах, относится к ведению научного дискурса, а адаптация таких вопросов и их академическое усвоение относится к проблематике педагогического дискурса (или академического дискурса, если ограничить сферу его существования рамками высшей школы). Сказанное относится и к рекламной или идеологической репрезентации политических, педагогических, медицинских проблем.
Мы видим, что понятие «речевой жанр» весьма вариативно трактуется в работах лингвистов. При всем многообразии подходов к пониманию данного явления, можно отметить следующее: 1) речевой жанр есть текстотип, 2) он существует в памяти носителей языка как модель поведения, 3) он интуитивно или дискурсивно усваивается носителями лингвокультуры, 4) в его основе лежат интенция отправителя речи и установка получателя речи вести себя в соответствии с такой интенцией, 5) он обусловлен типичной коммуникативной ситуацией, 6) его можно разложить на речевые акты, 7) он получает более или менее выраженную индивидуальную окраску. В современной науке о языке накоплен богатый материал изучения различных речевых жанров в разных типах дискурса. Показательно то, что в различных исследованиях, посвященных определенному типу дискурса, закономерно выделяется раздел, в котором рассматриваются речевые жанры в рамках соответствующего дискурса (Карасик, 2004; Шейгал, 2004; Бобырева, 2007; Жура, 2008; Луто-винова, 2009).
Специфика речевых жанров повседневного общения резко выделяется на фоне жанров художественного или институционального дискурса. М.М. Бахтин противопоставил первичные и вторичные речевые жанры, эта классическая оппозиция принята в качестве аксиомы в современной антропологической лингвистике. Очевидно, что вторичные речевые жанры — даже в рамках институционального дискурса - настолько отличаются друг от друга, что их с трудом можно привести к общему знаменателю. Сравним, например, предвыборную речь, брачное объявление в газете и рекомендацию врача. Не случайно некоторые исследователи считают, что основанием для выделения того или иного жанра в определенной лингвокультуре является наличие имени для такого жанра. Этот критерий свидетельствует о том, что речевой жанр концептуализируется как динамичное образование: может иметь место такое положение дел, когда некоторое повторяющееся коммуникативное событие еще не стало осмысливаться как жанр. Всем известно, что такое комплимент, но не все сразу понимают, каковы конститутивные признаки такого жанра, как колкость (по К.Ф. Седову).
В бахтинской дихотомии вторичные жанры молчаливо признаются явлениями, относящимися к литературному творчеству. Думается, что в данном случае мы имеем дело с явлениями более сложного порядка. Как обиходный, так и необиходный типы дискурса включают коммуникативные события разной степени сложности. Например, разговор по душам, составляющий, по мнению многих ученых, специфику русской лингвокультуры, представляет собой достаточно сложное коммуникативное событие, требующее от его участников определенного мастерства и даже искусства, хотя этот жанр относится к обиходному общению, т.е. признается первичным.
Концептуализация произношения в русском языковом сознании
Произношение, проговаривание слов и высказываний является существенной характеристикой устной речи. Манера произношения может быть различной - проговаривание бывает четким либо нечетким, орфоэпически правильным либо ошибочным, общелитературным либо диалектным (социолектным), разговорным либо сценическим, индивидуальным либо общепринятым. Для того чтобы осознать произношение как концепт, необходимо рассмотреть смысловое поле, образуемое этим концептом в русской лингво-культуре, и описать его образные и оценочные характеристики. Такая методика описания фрагментов языкового сознания используется нами вслед за В.И. Карасиком (2002, 2007).
В «Идеографическом словаре русского языка» О.С.Баранова мы можем увидеть следующие слова, характеризующие произношение: «произношение», «речь», «выговор», «говор», «прононс», «аканье», «дикция», «косноязычие», «каша во рту», «бормотать», «бурчать», «лопотать», «лепетать», «картавить», «грассировать», «гундосить», «гнусить», «мычать», «шепелявить», «шамкать», «пришептывать», «мекать», «чеканить», «заикаться», «мямлить», «трещать», «тараторить», «тарахтеть», «цедить слова», «вещать».
Этот список вряд ли можно назвать полным (здесь нет слов типа «сюсюкать», из диалектных особенностей произношения представлено только «аканье»). В словаре зафиксирована и научная терминологическая лексика, относящаяся к речи (например «ротацизм»), и разговорно-сниженная лексика («мямлить»), и общелитературная лексика «бормотать».
Более отчетливо идея устной речи представлена в «Толково-понятийном словаре русского языка» А.А.Шушкова. Составитель выделяет 9 смысловых групп, уточняющих говорение: 1) владеть устной речью, обладать способностью передавать мысли, используя какой-либо язык («говорить», «произносить», «выговаривать», «объясняться», «болтать», «проговорить», «промолвить», «вымолвить», «выдавливать»; 2) говорить невнятно («бормотать», «лепетать», «лопотать», «глотать слова», «мямлить»); 3) говорить очень быстро («трещать», «щебетать», «тараторить», «частить»); 4) способность говорить («речь», «дар речи»); 5) характер произношения («речь», «дикция», «голос», «выговор», «говор», «говорок»); 6) слова, характеризующие речь, которую легко понять благодаря правильному произношению («четкий», «внятный», «членораздельный»); 7) произносить перед публикой литературный текст («декламировать», «читать»); 8) начать говорить («заговорить», «подать голос»); 9) тот, кто не может говорить («немой).
В этом перечне есть характеристики устной речи, манеры речи, речевой способности, обстоятельств общения, однако вызывает сомнение наполнение рубрик фазы говорения и субъекта речи (есть «начать говорить», но нет «приговаривать», есть тот, кто не может говорить, но нет того, кто говорит хорошо либо плохо). Тем не менее, приведенная лексика дает возможность увидеть общие и дифференциальные признаки, свойственные произношению. Эти признаки можно представить в следующем виде: 1) передавать голосом языковые звуки, 2) внятно, 3) невнятно, 4) подчеркнуто отчетливо, 5) очень быстро, 6) намеренно медленно, 7) перед публикой, 8) с дефектом произношения (с носовым призвуком, с увулярным произношением вибранта, с неправильным произношением свистящих, из-за отсутствия зу 203 бов, с заиканием), 9) с иностранным акцентом, 10) с диалектным акцентом, 11) подделываясь под уровень развития ребенка. Обращает на себя внимание то, что три характеристики устной речи выражены в языке дифференцированно: невнятная речь (звукоподражание: бормотать — тихо, про себя, себе под нос; мямлить — медленно и вяло; лепетать и лопотать — неясно, неправильно, несвязно, как младенец), чересчур быстрая речь (звукоподражание: тарахтеть — без умолку, как механизм; тараторить — без умолку, как сорока; трещать - без умолку, как стрекочущее насекомое; щебетать - без умолку, звонко, как птицы), речь с дефектом произношения (назальный призвук, увулярный вибрант вместо нормативного русского [р], межзубный или шипящий вместо свистящего, заикание).
Почти все слова, обозначающие манеру произношения, имеют отрицательно-оценочное значение. Это объясняется тем, что человек, изъясняющийся невнятно, чересчур быстро или страдающий дефектом речи, требует от слушателя повышенного напряжения. Весьма вероятны при этом коммуникативные сбои. Что же касается намеренно медленного произношения («цедить слова»), то здесь имеет место попытка поставить адресата в позицию нижестоящего, поскольку говорящий, замедляя темп речи, подчеркивает свою значимость. Декламация уместна только на сцене, и если человек ведет себя в обыденной ситуации так, как будто выступает перед публикой, то подобная манерность получает отрицательную оценку вследствие неискренности речи. Иностранный прононс, как и диалектная речь, может восприниматься нейтрально, иногда, впрочем, получает мягкую отрицательную оценку в шутливых имитациях такого произношения.
Таковы системные характеристики произношения в коллективном языковом сознании, зафиксированные в качестве словарных определений. При этом мы отдаем себе отчет в том, что, как справедливо отмечал В.Г.Гак, словарь является таким же авторским произведением, как и любой текст. Но в обычном несловарном тексте мы сталкиваемся не с дефинициями, а с повествованиями, описаниями и рассуждениями. Итак, допуская, что в словарях да 204 ны важнейшие дефиниционные признаки произношения как феномена устной речи, уточним эти признаки на материале высказываний, включающих наименования произношения. В качестве материала используются данные корпуса русского языка, размещенные на сайте www.ruscoi-pora.ru.
В качестве опорного слова рассмотрим лексическую единицу «произношение».
Примеры употребления этого слова в высказываниях свидетельствуют о том, что произношение свидетельствует о чем-либо, характеризуя человека:
Произношение выдает в вас англичанина (Приключения пришла Флори-зеля, к/ф).
Вопреки расхожему мнению об иорданском происхождении Хаттаба, его произношение - несколько лет назад был проведен анализ записи его речи - свидетельствует о том, что родиной полевого командира была Саудовская Аравия (Б. Ахмедханов).
Среди героев радиоспектакля был, конечно, и Яков Винъковецкий, у которого в ту пору болели зубы и поэтому он проходил как "бандит и налетчик Яшка-Флюс, отрабатывающий произношение слов "деньги - на бочку" (А. Городницкий). ...бабушкамоя там жила /шутливо воспроизводит произношение слова без интервокального согласного б, характерное для детской речи / бабушка / бабугика Таня (М. В. Китайгородская, Н. И. Розанова).
То-то я смотрю, у тебя произношение московское (О. Дивов).
Приведенные примеры показывают, что люди обращают внимание на произношение как индикатор принадлежности человека к определенному этносу, территориальной, социальной или возрастной группе.
Произношение может быть поставлено или исправлено:
Я могла бы поставить девочке произношение! (А. Волос).
Некоторых она даже приглашала к себе домой (группой, само собой, человека три-четыре), где это произношение мы и отрабатывали (С.Алешин).
Только произношение некоторых слов Борис Дмитриевич поправлял: я же их не на слух, а с букв усваивал (Н. Амосов).
Произношение может быть трудным либо простым:
Насчёт французской грамматики ничего сказать не могу, но произношение действительно трудное, хотя кому как (Наши дети: Подростки // Форумы uaEva.ru, 2005).
А я никак не могу осилить английское произношение (З.Масленикова).
На что Михаил Иванович ответил: "Друг мой, забудьте о написании, а произношение очень простое - княгиня Лейхтенберг" (А. Пятигорский).
Произношение часто получает оценку:
А ещё, не иначе как по заданию конгрессменов, приезжал к ним в школу настоящий американский учитель, маленький, худенький и пронырливый человечек из штата Огайо, занимался с детьми английским, хвалил Колюнино произношение и спрашивал, сколько лет тот прожил в Нью-Йорке, набивался в друзья, лицемерил и льстил, а после уроков оставил в числе нескольких учеников в классе и стал рассказывать комсомольцам про Кэмп-Дэвид (А. Варламов).
Очаровывало произношение, музыка английской речи? (И.Бродский).
Это вышивка по бархату шелком - такое произношение (Г. Щербакова).
Российское произношение братьев было отменным и в старости, хотя младший смолоду мотался по заграницам (П. Сиркес).
Прыщавый и заикастый Верник туда лее, на себя бы поглядел, даже шрамы на роже от прыщей, кривляется, изображая чудовшцное произношение Ваньки, давно уже скрывшегося за поворотом аллеи со своей неуклюжей семьей (Э. Лимонов).
Метатекстовые характеристики профессиональной речи логопеда
Модально-прагматический класс включает модальные квалификаторы и коммуникативы, различие между которыми является весьма зыбким. Под модальными квалификаторами понимаются модальные слова, их функциональные эквиваленты, частицы. Е.Ю. Викторова предлагает весьма широкое понимание коммуникативов, к которым помимо реплик-реакций относятся "контактные стимулы, хезитативы, актуализаторы, повторы, обращения, этикетные формулы при условии выполнения всеми перечисленными непредло-женческими конструкциями функции реакции на речь/ситуацию" (Викторова, 1999, с.5). Отметим, что в лингвистической литературе фигурирует и близкий к коммуникативам термин "коммуникема", обозначающий "коммуникативную непредикативную единицу синтаксиса предложенческого характера, представляющую собой слово или сочетание слов, грамматически нечленимую, характеризующуюся наличием модусной пропозиции, нерасчле-ненно выражающую определенное непонятийное смысловое содержание, служащую реакцией на определенные факты объективной действительности и выполняющую в языке эстетическую функцию" (Меликян, 1999, с.4). Эти единицы органически присущи именно устной речи в силу их экспрессивности и лаконичности. В институциональном дискурсе, однако, используются не все коммуникативные средства экспрессивного общения, например, среди единиц утверждения и отрицания типичным оказывается вводное слово "конечно", но неуместно разговорное "Как бы не так!", весьма распространены различные обращения (вокативы), знаки привлечения внимания ("Внимание!"), этикетные знаки, а также метатекстовые знаки, которые членят высказывание и актуализируют изменение темы ("Вот", "Наконец", "Так") (Мели-кян, 1999, с.24-25). Весьма удобным для лингвистического описания модус-но-прагматических единиц текста является термин "дискурсивные слова" (Киселева, Пайар, 1998, с.7), т.е. особый "класс слов, принципиально важным свойством которых является их непосредственная связь с функционированием дискурса".
Модусно-прагматические единицы регулируют взаимоотношения участников обшения:
Л. Ты видишь, как у тебя получается? Видишь? Ну-ка, давай еще раз попробуем. Губы — трубочкой, а язык—чашечкой. Так, внимательно.
Д. Ч-ч-ч.
Л. Вот, ты видишь? Только губы надо обязательно держать трубочкой, чтобы у тебя получилось произношение этого звука.
В приведенном фрагменте фигурируют весьма важные показатели логопедического дискурса: "ну-ка", "так", "вот". Первый коммуникатив устанавливает статусные отношения неравенства между взрослым и ребенком, частица -ка, как известно, не может использоваться в речи нижестоящего, это характерный знак закрепления роли родителя, учителя, старшего по возрасту или по положению. Второй коммуникатив, весьма типичный для речи учителя, как отмечает О.Н.Паршина (Цит. по: Викторова, 1999), представляет собой выраженное статусное подтверждение исключительного права на коммуникативную инициативу. Третий коммуникатив представляет собой иллюстративное подтверждение, указательное привлечение внимания.
Среди коммуникативов особую роль играют хезитативы, слова и квазислова, используемые для заполнения паузы. Эти речевые единицы присущи особой тональности дискурса, связанной с точностью обозначения. Говорящий мучительно ищет более точное выражение мысли и в процессе поиска заполняет паузу коммуникативами "Эээ...", "Ммм...". Такие заполнители пауз возникают наиболее естественно в научном дискурсе, в общении специалистов во время консилиума, если положение дел не является очевидным. Вместе с тем они также присущи дискурсу в особой тональности эвфемистического подбора слов:
Л. Знаете, ммм, не знаю, что и сказать Вам. Вам нужно —Я Вам много раз говорила — Вам нужно подсечь уздечку. Без этого мы не добьемся ничего. И звук "р" мы ему не поставим. Вы меня понимаете?
Р. Ммм. А вот, а может, мы еще попробуем?
Л. Вы понимаете, у нас не будет результата, не будет.
Функции хезитатива "ммм" в речи логопеда и родителя пациента принципиально различны: логопед пытается найти аргумент для того, чтобы убедить адресата (в нашем случае это мать ребенка, страдающего укороченной подъязычной уздечкой, в результате чего ребенок не может поднять язык к альвеолам) в необходимости хирургического вмешательства. Логопед несколько раздражен и использует хезитатив, чтобы случайно не обидеть женщину. Последующая фраза "Не знаю, что и сказать Вам" по сути дела является заполнителем пустоты, своеобразным заменителем хезитатива, его функциональным эквивалентом. В непринужденном обиходном общении в аналогичной ситуации часто употребляются экспрессивные сниженные выражения. В речи родителя пациента хезитатив "ммм" выполняет функцию поддержания контакта, выражения согласия. Интонационное наполнение этих хезитативов весьма различно: первый произносится ровным сниженным тоном (и допускает функциональную замену на хезитатив "эээ"), второй произносится с подъемом тона и звучит значительно короче.
Существенным признаком речи логопеда является прямой повтор высказываний. Семантически повтор избыточен, но в реальном общении он выполняет фатическую функцию поддержания контакта с подчеркиванием значимости сообщаемого и подтверждает статус логопеда. Например:
Л. Прежде, чем мы с вами начнем заниматься, нужно сделать дыхательную гимнастику. Значит, это упражнения на выработку правильного выдоха и вдоха.
Р. [Кивает.] Ммм.
Л. Они направлены на то, чтобы устранить ускоренный темп речи.
Р. [Кивает.] Ммм.
Л. Эти упражнения делать несколько раз в день, это понятно, да?
Р. [Кивает] Ага.
Л. Помимо общей артикуляционной гимнастики.
Р. [Кивает] Ммм.
Л. То есть, помимо общей артикуляционной гимнастики обязательно делать эти дыхательные упражнения.
Р. [Кивает]
В первой реплике логопед объясняет назначение предстоящих упражнений, во второй своей реплике — объясняет цель этих упражнений, в третьей — фиксирует внимание родителя на важном моменте выполнения упражнений, в четвертой — подчеркивает важность основного упражнения, в пятой повторяет основную идею своего высказывания. Обратим внимание на императивность высказываний в речи логопеда. В этом сравнительно коротком текстовом фрагменте мы сталкиваемся с тремя эксплицитными выражениями модальности долженствования: нужно делать гимнастику, обязательно делать упражнения, упражнения делать несколько раз в день— императив в категорической форме инфинитива, и повтор, который усиливает императивность всех приведенных выше высказываниях. Императивность дискурса подчеркивается также однотипными репликами родителя, демонстрирующего понимание и согласие с помощью междометий. Проведенные подсчеты показывают, что без повторов общее количество слов в речи логопедов сократилось бы на 28% по отношению к реально прозвучавшему общему количеству слов, зафиксированных в двух сплошных выборках из записанных нами скриптов. Если же учитывать видоизмененные повторы и перифразы, то возможное сокращение речи было бы еще большим. Речь, лишенная повторов, однако, потеряла бы убедительность и по своей жанровой природе перестала бы соответствовать устному общению.
Прямые повторы также встречаются в речи адресатов, но они, на наш взгляд, выполняют иную функцию — продемонстрировать буквальное и точное понимание инструкции:
Л. Хорошо. Давайте с вами возьмем следующее упражнение. Язык плотно прикусить между зубами.
Р. Между зубами.
Л. Запишите, пожалуйста.
В жанре инструкции и приказа прямой повтор со стороны адресата является подтверждением успешной коммуникации. Повтор является констатирующим. Существуют различные ситуации, требующие подтверждения точности при понимании сообщения, в жанре инструкции требуется максимальная точность, и поэтому говорящий неоднократно проверяет, насколько точно его поняли. В других ситуациях общения такое повторение реплики говорящего обычно варьируется интонационно с выражением эмоциональной поддержки, удивления, сомнения, иронии и т.д.
