Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования норм межличностного общения . 11
1.1. Понятие коммуникативной нормы . 11
1.2. Регулирование речевого взаимодействия . 15
1.3. Содержательный аспект коммуникативной нормы . 23
1.3.1. Принцип Сотрудничества П. Грайса 23
1.3.2. Правила речевого поведения Р. Лакофф 28
1.4. Психологический аспект коммуникативной нормы 29
1.4.1. Теория «сохранения лица» 30
1.4.2. Теория речевых максим 36
Выводы к главе I 51
Глава 2. Эго-состояния коммуникантов как психологический феномен . 53
2.1. Понятие роли в речевом общении . 53
2.1.1. Социальные роли 57
2.1.2. Психологические роли 62
2.1.3. Роли и позиции в диалоге . 64
2.2. Эго-состояния коммуникантов в речевом взаимодействии . 65
2.2.1. Понятие эго-состояний 69
2.2.2. Транзактный анализ 83
2.2.3. Типы транзакций 86 Выводы к главе II 102
Глава 3. Случаи реализации максим вежливости в параллельных, пересекающихся и скрытых транзакциях . 104
3.1. Речевые максимы и транзактный анализ 104
3.2. Критерии определения эго-состояний коммуникантов и модель их анализа . 107
3.3. Соблюдение максим вежливости говорящим и адресатом 109
3.3.1. Параллельные транзакции 110
3.3.2. Пересекающиеся транзакции 124
3.3.3. Скрытые транзакции . 136
3.4. Нарушение максим вежливости говорящим и адресатом 151
3.4.1. Параллельные транзакции 152
3.4.2. Пересекающиеся транзакции 155
3.4.3. Скрытые транзакции . 157
3.5. Смешанные случаи реализации максим вежливости коммуникантами 159
3.5.1. Параллельные транзакции 159
3.5.2. Пересекающиеся транзакции 169
3.5.3. Скрытые транзакции . 188
Выводы к главе III . 197
Заключение 201
Библиография
- Принцип Сотрудничества П. Грайса
- Психологические роли
- Соблюдение максим вежливости говорящим и адресатом
- Смешанные случаи реализации максим вежливости коммуникантами
Принцип Сотрудничества П. Грайса
Речевую норму коммуникативного поведения можно представить как совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов, обеспечивающих успешное взаимодействие между членами того или иного лингвокультурного образования.
Понятие «норма» давно известно в лингвистической практике, но не все ученые трактуют этот термин одинаково. Если языковая норма – это «совокупность наиболее пригодных для обслуживания общества средств языка», складывающихся как результат отбора языковых элементов [Ожегов 1985: 259], то коммуникативная норма представляет собой «совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы», отобранных и закреплённых в процессе общественной коммуникации [Балыхина, Лысякова, Рыбаков 2004]. В более широком смысле под коммуникативной нормой понимается «принцип обмена действиями и информацией, которым подчиняются представители определенной культуры» [Штомпель 1996: 213]. О.С. Иссерс пишет о том, что коммуникативные нормы отражают «сложившиеся в обществе представления о допустимых границах варьирования речевого поведения, нарушение которых ведет к коммуникативному конфликту» [Иссерс 2008: 120].
Теоретический аспект вопроса о нормах коммуникативного поведения представлен в трудах таких ученых, как Л.П. Крысин [Крысин 1976, 1989], P.C. Столкнейкер [Столкнейкер 1985], Н.И. Формановская [Формановская 1987, 1989, 1998, 2005], А. Едличка [Едличка 1987, 1988], Л. Броснахан [Brosnahan 1988], С.И. Виноградов [Виноградов 1996а, 1996б], И.А. Стернин [Стернин 1996а, 1996б, 1997, 1998, 2000], К.М. Шилихина [Шилихина 1998, 1999], М.А. Стрельникова [Стрельникова 1999а, 1999б], О.В. Высочина [Высочина 2000], И.А. Стернин, Т.В. Ларина, М.А. Стернина [Стернин, Ларина, Стернина 2001], В.И. Карасик [Карасик 2002], Т.В. Ларина [Ларина 2003, 2005, 2009а, 2009б], К.Ф. Седов [Седов 2003], Р.А. Газизов [Газизов 2004], А.Г. Лапотько [Лапотько 2004], О.И. Таюпова [Таюпова 2005], О.С. Иссерс [Иссерс 2008] и др.
И.А. Стернин рассматривает нормы коммуникативного поведения в четырех аспектах: общекультурные нормы, групповые нормы, ситуативные нормы и индивидуальные нормы. Для всей лингвокультурной общности характерны общекультурные нормы коммуникативного поведения, которые в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения.
Когда в общении существует определенная экстралингвистическая ситуация, речь идет о ситуативных нормах. Особенности общения в профессиональных, гендерных, социальных и возрастных группах отражаются в групповых нормах.
Коммуникативное поведение индивида, отражающее его индивидуальную культуру и коммуникативный опыт, определяется как индивидуальные нормы и характеризуется изменением «общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности» [Стернин 1996а: 99].
О.С. Иссерс подразделяет коммуникативные нормы на 4 типа: регламентирующие нормы, прототипическая норма, гомеостатическая норма, гипернорма. Регламентирующие нормы рассматриваются как «узаконенные установления» и действуют в достаточно ограниченной социальной сфере (дебаты, дипломатические контакты). Под прототипической нормой автор понимает стандарт, одобряемый обществом и требующий подражания. Гомеостатическая норма определяет границу, за пределами которой общение оценивается как нарушение общественных конвенций в области коммуникации. При возникновении конфликтных ситуаций коммуникантам, по мнению автора, необходимо использовать гипернорму, т.е. увеличивать усилия для достижения цели [Иссерс 2008: 132].
В своих работах чешский лингвист А. Едличка выделяет следующие три типа норм: формационную, стилистическую и коммуникативную. Формационную норму А. Едличка определяет как нормативный компонент, а стилистическая норма имеет традиционное значение. Для коммуникативной нормы определяющим является «отношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковыми (вербальными) элементами, но и компонентами неязыковыми (невербальными). Она обусловлена, прежде всего, ситуативными факторами и обстоятельствами» [Едличка 1987: 146-147].
С.И. Виноградов отмечает, что коммуникативную норму необходимо рассматривать как «адекватность коммуникативного процесса ситуации общения, а также его соответствие ценностям, стандартам, регулятивам, существующим в данной культуре» [Виноградов 1996б: 23].
Для полноты понимания специфики норм коммуникативного поведения необходимо обратить внимание на труды таких авторов по антропологии английской культуры, как Дж. Пэксмен [Paxman 1999], Т.В. Ларина [Ларина 2003], В.В. Овчинников [Овчинников 2003], К. Фокс [Fox 2005, Фокс 2011], А.А. Джиоева [Джиоева 2006] и др.
Важнейшим правилом коммуникативного поведения англичан является уважительное отношение к своим правам, а также к праву на частную жизнь и на частное пространство. А.А. Джиоева справедливо отмечает, что «тяга к «privacy» – это общечеловеческое свойство. Однако следует подчеркнуть, что в английском социуме эта потребность возведена в культ» [Джиоева 2006: 46]. Дж. Пэксмен в своей книге «The English: A Portrait of a People» пишет: «The English dream is privacy without loneliness» [Paxman 1999: 118]. П. Кольер в работе «Англия и англичане – с американской точки зрения» отмечает, что «privacy проявляется в своеобразном чувстве уединенности без одиночества» [цит. по: Овчинников 2003: 278].
Таким образом, культурной ценностью англичан является сдержанность, позволяющая им вежливо дистанцироваться от окружающих. К. Фокс относит сдержанность к одной из важнейших черт англичан: «Сдержанность, скованность, скрытность, застенчивость, смущение, уклончивость, лицемерие, вежливость сквозь стиснутые зубы – все это очень по-английски» [Фокс 2011: 224].
Итак, представляя собой некую культурную рамку общения, коммуникативная норма объемлет все коммуникативное пространство, что позволяет говорить о позитивной или негативной культурной окрашенности общения в каждом конкретном случае. Выход за пределы культурной рамки маркирует дискурс как ненормативный.
Однако, А. Едличка справедливо подчеркивает, что «изучение коммуникативных норм пока еще остается на уровне прежде всего теоретическом; его результатом как раз и является формирование понятия коммунмкативной нормы как самостоятельного типа норм» [Едличка 1987: 151].
Психологические роли
Определение чувств и понимание важных мыслительных моделей человека, путем внимательного наблюдения за внешними реакциями личности (вербальными и невербальными), составляют ценность структурного анализа. Сущность модели эго-состояний заключается в том, что «она позволяет нам установить надежную связь между мыслями, чувствами и поведением» [Горянина 2007: 91].
Структурная модель, характеризующая каждое эго-состояние, раскрывает содержание личности. Следующая проблема заключается в использовании эго-состояния. Для ее решения Э. Берн создает функциональную модель личности и разрабатывает функциональный анализ.
Функциональный анализ помогает определить, как функционируют различные части личности. Выявилось, что эго-состояния Родитель, Взрослый, Ребенок характеризуются по-разному.
Эго-состояния определяются и подразделяются на подвиды. Они предназначены для изображения определенных поведенческих моделей, чувств и мыслительных способностей человека, которые могут быть либо положительными, либо отрицательными [Goulding 1976: 37].
Рассматривая эго-состояние Родителя, можно наблюдать признаки, проявляющиеся в течение всей жизни. Внешне личность в данном эго состоянии проявляет поведенческие модели предубеждения, критики или заботы. Это эго-состояние состоит из двух видов: Заботливый Родитель и Контролирующий Родитель, также известный как Критикующий Родитель. Заботливый Родитель выражает симпатию к собеседнику в виде советов, поддержки, опеки. Критикующий Родитель демонстрирует привычки и суждения (контроль, санкции, запреты, требования), изначально рассудительные, но в действительности не рациональные [Зарайский 1997: 96-97]. В.А. Горянина описывает эго-состояние Родителя в двух ипостасях: Критикующий Родитель, Заботливый Родитель. В первом случае родители контролируют, критикуют и оценивают ребенка, говоря ему: «Иди спать», «Не выбегай на дорогу!», «Хороший», «Капризный». Взрослея, человек подражает своим родителям, уже самостоятельно контролируя и критикуя себя или других. Наблюдая у человека представленные признаки поведения, можно утверждать, что он находится в эго-состоянии Критикующего Родителя. В случаях, когда родитель оберегает, опекает и заботится о ребенке, он проигрывает поведение своих родителей, пребывая в эго-состоянии Заботливого Родителя. Так, пребывая в состоянии Заботливого Родителя, мама обнимает малыша, отец рассказывает ему сказки перед сном. А когда ребенок разобьет коленку, успокаивают его.
Эго-состояние Родителя, как Контролирующего (Критикующего), так и Заботливого, имеет негативную и позитивную окраску. У Контролирующего Родителя существует определенный стандарт поведенческих норм: приказы, запреты, предрассудки. Позитивный Контролирующий Родитель искренне направляет свои запреты и директивы на поддержку и защиту человека.
Так, родитель может приказать ребенку есть медленнее, чтобы последний не подавился во время еды: Mother came in and sat down and we started to eat. “Not so fast!” she said. I slowed down. Then I started eating fast again. “You heard your mother,” said Dad [SW]. Контролирующий Родитель может быть негативным. Такой Родитель, приказывая или запрещая что-то, руководствуясь своими предрассудками, унижает собеседника. Так, например, начальник Кеттерман критикует беспорядок на рабочем месте своей сотрудницы и собирается ввести правило уборки рабочего стола до 6 вечера: “I don t know how you can work in this shambles, Samantha.” Ketterman s voice is thin and sarcastic. …“You know the old rule was that desks were completely cleared every night by six.” … Ketterman s voice is steely. “Perhaps we should reintroduce it.” [UG]. Помогая другому, Позитивный Заботливый Родитель основывается на истинном уважении к собеседнику, в то время как Негативный, оказывая помощь, занимает превосходящую позицию и игнорирует другого человека [Горянина 2007: 94-95].
В функциональной модели эго-состояния Ребенка можно выделить три подструктуры: Свободный (Естественный), Адаптивный и Бунтующий.
Наблюдая за ребенком, можно отметить время, когда он ведет себя непринужденно и самостоятельно, не приспосабливается к установкам взрослых и не протестует против них. Ребенок делает то, что ему хочется: плачет, если больно, сердится, играет или читает. Такое поведение человека проецируется его эго-состоянием Свободного Ребенка. Взрослый человек в эго-состоянии Ребенка ведет себя иногда так же свободно, как в детстве: взрослый мужчина радуется своей находке, как ребенок, что проявляется не только в словах, но и в жестах:
Бывает, что в детстве родители и другие взрослые предъявляют ребенку требования, к которым он довольно долго приспосабливается. В таких случаях ребенок учится быть вежливым, спокойным, контролировать свои чувства и эмоции, то есть угождать родителям, изо всех сил пытаясь оправдать их ожидания. Во взрослую жизнь человек переносит те качества, которые приобрел в детстве. По мнению Э. Берна, такое поведение человека характеризуется эго-состоянием Адаптивного Ребенка. Послушный ребенок ведет себя в соответствии с требованиями родителей. Взрослея, человек, в состоянии Послушного Адаптивного Ребенка, обладает внутренними нормами и убеждениями, привитыми с детства, и действует в соответствии с ними, не отступая от них ни на шаг.
Особое внимание необходимо уделить случаям, когда ребенок выступает против требований и ожиданий взрослых. Он начинает грубить, шуметь, злиться и капризничать. Подобным образом ребенок поступает вовсе не так, как хотелось бы родителям. Взрослый человек может поступать аналогично, порой не осознавая, что его поведение является бунтом.
Соблюдение максим вежливости говорящим и адресатом
Силвер в эго-состоянии Свободного Ребенка в своем высказывании сравнивает размер картины со стеной небоскреба, тем самым условно увеличивает значимость картины, которую ищет мистер Морган. Силвер использует стратегию позитивной вежливости и соблюдает субмаксиму б) максимы одобрения (одобрение и похвала собеседника должны быть максимальными). Мистер Морган выражает критическое замечание по поводу неосведомленности Силвера в искусстве, указывая на субъективность своего мнения, используя при этом вежливое обращение «I m afraid your art education is on the bum, Mr. Silver». Таким образом, обращаясь к стратегиям негативной вежливости, мистер Морган соблюдает субмаксиму а) максимы одобрения (возможное неодобрение действий (реплик) собеседника должно быть минимальным).
В следующих примерах пересекающихся транзакций общение происходит в системе «Взрослый - Взрослый, Родитель - Ребенок».
Рассмотрим диалог, где Силвер, успокаивая своего друга, занимает эго-состояние Заботливого Родителя: BILLY: “Monty,” says I, when Silver had slacked up, “you may have Manhattan correctly discriminated in your perorative, but I doubt it. I ve only been in town two hours, but it don t dawn upon me that it s ours with a cherry in it... I d be a good deal much better satisfied if the citizens had a straw or more in their hair, and run more to velveteen vests and buckeye watch charms. They don t look easy to me.”
SILVER: “You ve got it, Billy,” says Silver. “All emigrants have it. New York s bigger than Little Rock or Europe, and it frightens a foreigner. You ll be all right [HBJ: 58]. Приехав в Манхэттен, Билли понял, что рассказ Силвера о не внимательности здешних людей к деньгам не соответствует действительности. В своих высказываниях Билли описывает свое мнение по данному вопросу: “I ve only been in town two hours, but it don t dawn upon me that it s ours with a cherry in it... They don t look easy to me”. Трезво оценивая ситуацию, Билли обращается из эго-состояния Взрослого к эго-состоянию Взрослого друга. Силвер, в свою очередь, реагирует не из состояния Взрослого, куда был послан стимул Биллом. Видя обеспокоенность друга, он обращается к его эго-состоянию Адаптивного Ребенка из эго-состояния Заботливого Родителя. Силвер объясняет причину беспокойства и успокаивает друга: “You ll be all right”. В данной транзакции векторы пересекаются, так как источник реакции не соответствует эго-состоянию, куда был отправлен стимул (см. схему 28).
Билли, находясь в эго-состоянии Взрослого, и уважая точку зрения Силвера (“you may have Manhattan correctly discriminated”), не соглашается с его мнением. Свое несогласие он выражает косвенно с помощью глагола doubt, при этом объясняя причины своего несогласия “I ve only been in town two hours, but it don t dawn upon me that it s ours with a cherry in it... They don t look easy to me”. Таким образом, Билли соблюдает субмаксиму а) максимы согласия (возможное несогласие с собеседником должно быть минимальным). Силвер в эго-состоянии Заботливого Родителя в своих высказываниях использует речевой акт убеждения “You ve got it, Billy... All emigrants have it... and it frightens a foreigner”, аргументируя фактом, что все иностранцы так себя ведут, приехав в первый раз. Свою заботу Силвер проявляет с помощью стратегии вежливого оптимизма, выраженной речевым актом утверждения “You ll be all right”. Силвер, таким образом, сохраняет позитивное лицо собеседника и соблюдает субмаксиму б) максимы симпатии (симпатия к собеседнику должна быть максимально возможной).
В следующем примере служащий министерства Том и Фелипе обсуждают возникшие проблемы, связанные с получением визы. В данном диалоге реакция адресата была отправлена из эго-состояния, не соответствующего стимулу говорящего: OFFICER TOM: “No, seriously - what s the problem?” asked Officer Tom. “You two have obviously been cohabiting already. You obviously care about each other, you re not married to anyone else ...”.
FELIPE: “What you have to understand, Tom, “ explained Felipe, leaning forward and speaking with an intimacy which belied our institutional surroundings, “is that Liz and I have both been through really, really bad divorces in the past” [GMPM: 11].
Том видит перед собой двух взрослых любящих друг друга человека, и не может понять, почему они не женаты. Будь они женаты, у них не возникло бы проблемы с визой Фелипе. Пытаясь узнать причины их нежелания вступать в брак, Том отправляет стимул в виде вопроса “No, seriously what s the problem? ”. Вопрос был задан открыто. К тому же, Томом были приведены веские аргументы в пользу заключения брака между Фелипе и Лиз. Заинтересованное поведение Тома свидетельствует об эго-состоянии Взрослого. Фелипе, в свою очередь, реагирует не из эго-состояния Взрослого, куда был послан стимул Томом. Фелипе пытается объяснить Тому, почему они с Лиз не женаты. Доброе поведение Фелипе, доверительный тон и корпус, слегка наклоненный к Тому, свидетельствуют о позиции Заботливого Родителя к Свободному Ребенку. Данная транзакция, представленная на схеме 29, является пересекающейся.
Том в эго-состоянии Взрослого использует речевой акт предложения в завуалированной форме. Том предлагает Фелипе и Лиз вступить в брак, используя стратегию указания на рациональные причины, тем самым соблюдая субмаксиму б) максимы щедрости (максимальный ущерб должен относиться к говорящему). Филипе, заняв позицию Заботливого Родителя, использует речевой акт несогласия, минимизируя его стратегией объяснения причины, тем самым сохраняя негативное лицо Тома. Таким образом, можно утверждать о соблюдении субмаксимы а) максимы согласия с адресатом (возможное несогласие с собеседником должно быть минимальным).
Будучи единственным и избалованным сыном своих родителей, Харви, волею судьбы, попадает в совершенно иные условия проживания, где никто не выполняет его желаний. Прожив четыре месяца с рыбаками, Харви начинает воспринимать жизнь по-иному. Миссис Чейн, считавшая своего сына утонувшим, обращается к нему из эго-состояния Заботливого Родителя, проявляя обеспокоенное и сочувствующее поведение. Миссис Чейн использует типичные формулировки данного эго-состояния: “My poor darling”, “they treated you horribly”. Обращаясь к эго-состоянию Свободного Ребенка Харви, миссис Чейн удивлена его реакцией. Харви общается в системе эго-состояний «Взрослый - Взрослый», объективно оценивая всю ситуацию, помогшую ему измениться. Несоответствие векторов стимула и реакции свидетельствует о пересекающемся типе транзакции, что изображено на схеме 30.
Смешанные случаи реализации максим вежливости коммуникантами
Филипп в своем высказывании использует речевой акт запроса об информации в форме вопроса. Своим вопросом говорящий предполагает, что адресат видел Миллера сегодня, поэтому данный речевой акт можно отнести к коллаборативным, где иллокутивная цель нейтральна по отношению к социальной. Милдред в эго-состоянии Бунтующего Ребенка не одобряет действий говорящего и нарушает субмаксиму а) максимы одобрения (возможное неодобрение действий (реплик) собеседника должно быть минимальным), используя идиому с негативным значением.
Рассмотрим диалог между Изабель и ее дядей Элиотом. Элиот, будучи взрослым человеком, действует из эго-состояния Свободного Ребенка, не заботясь о чувствах своей племянницы:
Изабел и Лэрри помолвлены уже долгое время. Но ей тяжело сообщить об этом своей семье. Она любит Лэрри всем сердцем и не может представить свою жизнь без него. Однако в диалоге с Элиотом Изабел не показывает своих страданий, и спокойно, без страстей и эмоций, сообщает о разрыве отношений с Лари из эго-состояния Взрослого. Формулировки “ I think I ought to tell” являются типичными для данного эго-состояния. В такой ситуации было бы правильным проявить сочувствие к Изабел, но ее дядя Элиот эгоистично думает только об устраиваемой им вечеринке, куда приглашены высокопоставленные люди. Он даже не предполагает то, что Изабел может страдать. Поведение Элиота, а также громкая (cried he) и эмоциональная речь (How on earth) характеризуют его эго-состояние Свободного Ребенка. Стимул Изабел был направлен к эго-состоянию Взрослого Элиота, однако реакция последовала из эго-состояния Свободного Ребенка к «Заботливому Родителю» Изабель. Несоответствие реакции стимулу наблюдается в пересекающемся типе транзакции (см. схему 61).
Изабел в своем Взрослом эго-состоянии использует речевой акт сообщения с нейтральной иллокутивной целью. Элиот в эго-состоянии Свободного Ребенка не проявляет ожидаемой от него симпатии и сочувствия к собеседнику, тем самым нарушает субмаксиму б) максимы симпатии (симпатия к собеседнику должна быть максимально возможной). Использование местоимений I, my в диалоге указывает на личную заинтересованность адресата в беседе.
Исходя из анализа вышеописанных примеров, можно сделать вывод о том, что чаще встречаются следующие типы параллельных транзакций «смешанного вида»: Взрослый – Взрослый, Ребенок – Родитель; Ребенок – Родитель, Взрослый – Взрослый. В данных транзакциях задействованы следующие эго-состояния, занимаемые коммуникантами: Свободный Ребенок, Адаптивный Ребенок, Бунтующий Ребенок, Заботливый Родитель, Критикующий Родитель, Взрослый.
Коммуниканты в представленных эго-состояниях соблюдают пять из шести максим вежливости (см. таблицу 9). Так, чаще всего соблюдаются максимы такта, щедрости, одобрения. Реже наблюдаются случаи соблюдения максимы симпатии. Соблюдение максим скромности и согласия в представленных примерах не наблюдается. В данных случаях при соблюдении максим вежливости задействованы два эго-состояния коммуникантов: Заботливый Родитель и Взрослый. Следует отметить, что коммуниканты в эго-состоянии Взрослого чаще соблюдают негативную вежливость (субмаксима а), в то время как в эго-состоянии Заботливого Родителя коммуниканты соблюдают позитивную вежливость (субмаксима б). Таким образом, коммуниканты в эго-состоянии Взрослого стремятся избежать разногласий, и напротив, находясь в эго-состоянии Заботливого Родителя, стремятся к согласию.
Из представленных выше эго-состояний коммуниканты в эго-состояниях Свободного Ребенка, Бунтующего Ребенка и Критикующего Родителя нарушают максимы вежливости. В проанализированных примерах чаще нарушается максима одобрения, реже – максимы симпатии и согласия. Также встречаются случаи нарушения максимы такта. Обсуждаемые три эго-состояния в проанализированных примерах нарушают в большей степени негативное лицо собеседника (субмаксимы а).
Если рассматривать соотношение типов транзакций, где один из коммуникантов либо соблюдает, либо нарушает максимы вежливости, а другой использует высказывания с нейтральной иллокуцией, то можно 187 проследить следующую закономерность: случаи нарушение максим – использование нейтральной иллокуции встречаются чаще, чем соблюдение максим – нарушение максим. Также встречаются случаи соблюдения максим – использование нейтральной иллокуции. Следует отметить, что высказывания с нейтральной иллокутивной силой используют коммуниканты, находящиеся в эго-состояниях Свободный Ребенок, Адаптивный Ребенок, Заботливый Родитель, Взрослый.
Соблюдение максим вежливости реализуется в рассмотренных случаях при использовании косвенного выражения просьбы и предложения, стратегий вежливого обращения, совета в условном наклонении, имперсонализации неодобрения, неодобрения с помощью субъективизации своего мнения. Нарушение максим вежливости реализовано при помощи проявления личной заинтересованности, критических замечаний, грубости, негативной оценки, выражения неодобрения и несогласия, речевых актов обвинения, убеждения, совета и др.
