Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категория падежа как объект лингвистического исследования 12
1.1. Семантическая организация грамматической категории падежа 12
1.2. Грамматическая категория падежа с позиции теории синтаксиса 32
1.3. Семантические категории и грамматические средства их выражения в языке 39
1.4. Выводы 46
Глава II. Особенности усвоения категории падежа в онтогенезе 48
2.1. Основные подходы к изучению детской речи и категории падежа 48
2.2. Усвоение падежных семантических функций в онтогенезе 56
2.3. Особенности усвоения грамматического компонента языковой способности и категории падежа существительного дошкольниками с общим недоразвитием речи 63
2.3.1. Изучение развития грамматического компонента языковой способности и категории падежа существительного в педагогических исследованиях. 63
2.3.2. Анализ особенностей употребления предложно-падежных конструкций существительного с психолингвистических позиций 74
2.4. Выводы 95
Глава III. Особенности усвоения семантических падежных функций нормально развивающимися дошкольниками и детьми с общим недоразвитием речи 97
3.1. Семантическая категория субъекта 98
3.2. Семантическая категория объекта 115
3.2.1. Семантические роли объектного типа 115
3.2.2. Семантические роли адресатного типа 137
3.2.3. Семантические роли инструментного типа 144
3.3. Семантическая категория локативност№ 151
3.4. Семантическая категория времени 164
3.5. Семантическая категория обусловленности 173
3.5.1. Семантическая категория причины 174
3.5.2. Семантическая категория цели 181
3.6. Семантическая категория качественности 186
3.7. Выводы 213
Заключение 223
Список сокращений 231
Список использованной литературы 232
- Семантическая организация грамматической категории падежа
- Основные подходы к изучению детской речи и категории падежа
- Анализ особенностей употребления предложно-падежных конструкций существительного с психолингвистических позиций
- Семантические роли объектного типа
Введение к работе
В настоящее время приоритетным направлением в изучении становления языковой способности (ЯС) детей в онтогенезе выступает психолингвистический подход, заключающийся в выявлении общих закономерностей и механизмов формирования ее компонентов и субкомпонентов. В современной психолингвистике ЯС ребенка рассматривается как сложная иерархически организованная система, включающая фонетический, грамматический и семантический компоненты, среди которых ведущим признается семантический (А. М. Шахнарович). Такая трактовка ЯС коррелирует с положением об иерархической структуре действий в процессе речевой деятельности (Н. А. Бернштейн, P. Herriot, W. J. М. Levelt и др.). Если семантический компонент ЯС представляет собой неосознаваемые правила выбора конкретных семантических элементов, существенных для данной ситуации и адекватных задачам коммуникации, то грамматический компонент включает систему языковых средств и правил их использования, которые и служат для передачи требуемого содержания. Именно благодаря овладению правилами грамматики ребенок получает возможность наиболее полно выражать знания о мире. То, каким образом будет воплощен тот или иной смысл, зависит от грамматических средств, используемых говорящим. Следовательно, передаваемое в акте коммуникации содержание не безразлично к тем грамматическим средствам, т. е. синтаксическим структурам, языковым формам, с помощью которых это содержание выражается.
Именно грамматический компонент оказывается важнейшим при определении уровня развития ЯС в онтогенезе. Любая периодизация речевого развития детей базируется в первую очередь на характеристике формирования морфологического и синтаксического компонентов ЯС. Овладение грамматической категорией падежа существительного зависит от развития других составляющих грамматического компонента ЯС,
5 представляющих единую функциональную подсистему, а также остальных ее компонентов.
Актуальность исследования. Грамматическая категория падежа
занимает одно из значительных мест в общетеоретических лингвистических
исследованиях (Э. Бенвенист, В. В. Виноградов, А. А. Зализняк,
С. Д. Кацнельсон, Е. Курилович, И. А. Мельчук, В. А. Плунгян, Р. О. Якобсон и др.). До настоящего времени остается открытым вопрос о семантической организации категории падежа, систематизации ее значений. Поскольку грамматическая категория падежа тесно связана с единицами синтаксического уровня организации высказывания, а падежные формы существительного участвуют в реализации различных моделей предложений, то изучение значения падежных форм осуществляется в рамках семантического синтаксиса. Существенное значение для разработки и изучения падежных семантических функций имеют труды Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, В. В. Богданова, М. В. Всеволодовой, В. Г. Гака, Г. А. Золотовой, Е. В. Падучевой, Л. Теньера, Ч. Филлмора, У. Л. Чейфа и др. Большой вклад в исследование категории падежа и понимание места падежных форм существительных среди других разноуровневых средств языка, выражающих различные семантические категории, внес коллектив авторов, разрабатывающих теорию функциональной грамматики, под руководством А. В. Бондарко (В. Г. Гак, В. Б. Евтюхин, В. Б. Касевич, В.М.Павлов и др.). Используемый в функциональной грамматике подход анализа в направлении от семантики к форме считаем приоритетным для нашего исследования.
Оценивая степень изученности вопроса усвоения категории падежа в онтогенезе, необходимо отметить, что специальных монографических работ, посвященных данной проблеме, не существует; в различных исследованиях рассматриваются отдельные аспекты усвоения детьми падежных конструкций (Т. В. Ахутина, А. В. Захарова, Т. И. Зубкова, Н. И. Лепская, О. В: Мурашова, Ю. А. Пупынин, Н. В. Уфимцева, С. Н. Цейтлин и др.). За основу анализа становления категории падежа в онтогенезе мы принимаем «горизонтальный»
подход, заключающийся в изучении детской речи «изнутри», с точки зрения функций тех или иных единиц во внутренней языковой системе (ВнЯС) ребенка, и в рамках данного подхода - типологический принцип анализа речи детей, предложенный В. Б. Касевичем. В этом ракурсе анализ становления категории падежа в целом, по нашим данным, не проводился.,
Изучение становления падежной системы у детей с общим недоразвитием речи (ОНР) представлено, как правило, в педагогических исследованиях (Н. С. Жукова, В. А. Ковшиков, Р. Е. Левина, Л. Ф. Спирова, Е. Ф. Соботович, С. Н. Шаховская и др.). Лингвистические и психолингвистические работы, посвященные исследованию детской речи, не затрагивают вопроса об усвоении категории падежа при речевом дизонтогенезе. В то же время известно, что именно факты патологии, отклонения в развитии тех или иных психических функций позволяют вскрыть механизмы их формирования в норме (А. Р. Лурия, И. П. Павлов, Л. П. Якубинский). Более медленные темпы формирования ВнЯС детей с ОНР дают возможность детальнее проследить различные стадии и этапы развития ЯС, увидеть скрытые от прямого наблюдения свернуто протекающие процессы.
В педагогических исследованиях неоднократно обсуждался вопрос о специфике становления грамматического компонента ЯС дошкольников с ОНР. Различные авторы, описывая падежную систему детей, страдающих ОНР, отмечают не только явное отставание, но и патологическое нарушение процесса ее формирования, проявлением чего выступают так называемые аграмматизмы. При этом нарушение развития грамматического компонента ЯС характеризуется авторами как один из основных и самых устойчивых симптомов ОНР. Однако в большинстве работ, что закономерно для педагогических исследований, нет детального собственно лингвистического анализа особенностей усвоения детьми с указанной патологией формальной и содержательной стороны категории падежа существительного.
Для понимания специфики «аграмматизмов» и, следовательно, решения вопроса о том, характерны ли для ВнЯС детей с ОНР такие специфические
7 правила, которые не представлены во ВнЯС нормально развивающихся детей, необходимо исследование становления ЯС (в том числе и категории падежа) дошкольников с ОНР с опорой на лингвистический и психолингвистический понятийный аппарат и методы.
Теоретической основой исследования являются следующие положения:
признание взаимосвязи когнитивного и речевого развития в онтогенезе (Л. С. Выготский, А. М. Шахнарович, С. Н. Цейтлин, D. Slobin и др.);
«горизонтальный» подход к изучению развития ЯС, предполагающий рассмотрение речи детей с точки зрения функций соответствующих единиц во ВнЯС, выявление правил, регулирующих речевую деятельность ребенка (В. Б. Касевич, А. А. Леонтьев, А. М. Шахнарович, С. Н. Цейтлин, М. Tomasello);
функциональный подход к изучению языковых явлений, задающий направление исследования от семантики к формальным средствам ее выражения (А. В. Бондарко, В. Б. Касевич, С. Д. Кацнельсон, В. М. Павлов и
др-);
понятие функционально-семантического поля (ФСП) как системы разноуровневых средств языка, служащих для выражения данной семантической категории (А. В. Бондарко);
понятие прототипического значения как наиболее специфического,
эталонного (А. В. Бондарко, В. Comrie, Т. Givon, G. Lakoff, Е. Rosch и др.)
Объект исследования — категория падежа имени существительного, выражающая систему разнообразных отношений между действием и предметом, между предметами, между предметом и его признаком.
Предмет исследования — общие закономерности усвоения падежных семантических функций имени существительного дошкольниками с ОНР в сравнении с детьми без отклонений в развитии ЯС.
Гипотеза исследования. Анализ усвоения семантических функций падежных форм существительного дошкольниками с ОНР и нормально развивающимися детьми с опорой на лингвистический и психолингвистический
8 аппарат исследования дает возможность, во-первых, доказать, что развитие грамматического компонента ЯС детей с ОНР подчиняется общим закономерностям; во-вторых, показать, что «аграмматизмы», проявляющиеся в употреблении падежных форм и предложно-падежных конструкций, есть результат применения правил, не противоречащих законам функционирования языка.
Цель исследования — определить общие закономерности расширения и дифференциации системы семантических падежных функций существительного в условиях нормального речевого онтогенеза и при ОНР.
Реализация цели исследования предполагает решение следующих задач:
рассмотрение становления семантических функций падежных форм в аспекте взаимосвязи языкового и когнитивного развития;
определение факторов, детерминирующих освоение различных семантических падежных функций в онтогенезе;
выявление общей последовательности в дифференциации и расширении падежных средств выражения различных семантических категорий;
описание внутренней организации разных временных языковых систем (ВрЯС) детей с опорой на принцип анализа детской речи как самостоятельной функциональной системы;
сравнительный анализ усвоения системы падежных семантических функций дошкольниками с нормальным развитием ЯС и детьми с ОНР;
определение сущности явления, трактуемого авторами педагогических исследований как «аграмматизм», во ВнЯС дошкольников с ОНР.
Материал исследования. Исследование проводилось на базе логопедических детских садов № 30 и № 15 и массовых групп детских садов № 22, № 24 и № 36 г. Санкт-Петербурга. В эксперименте приняли участие 34 дошкольника 4-5 лет с диагнозом ОНР II или III уровня и 35 детей с
9 нормальным речевым развитием (НРР), в том числе 22 дошкольника 4-5 лет и 13 дошкольников 6 лет, всего - 69 детей.
В основной части эксперимента каждому испытуемому (и.) было предъявлено 55 стимулов; общее количество реакций составило 3795. В дополнительном эксперименте приняли участие по 19 дошкольников с ОНР и НРР; общее количество реакций, полученных в дополнительной части эксперимента, составило 722.
Методы исследования. При изучении дифференциации семантических падежных функций существительного используются экспериментальный, функциональный, сравнительный, контекстуальный методы, метод компонентного анализа. Полученные данные интерпретируются с точки зрения функций языковых единиц во ВрЯС ребенка, а также в направлении исследования от семантики к языковым средствам ее выражения. Экспериментальное исследование проводилось на материале минимальной коммуникативной единицы — предложения-высказывания, с опорой на иллюстративный материал, специально созданный художником1.
Научная новизна исследования определяется тем, что, с одной стороны, в рамках функционального подхода дается системное описание становления всех семантических функций падежных форм существительных в среднем и старшем дошкольном возрасте, с другой стороны, проводится содержательный анализ ВнЯС детей с ОНР, который доказывает несостоятельность ее трактовки в педагогических исследованиях как внутренне противоречивой.
На защиту выносятся следующие теоретические положения.
1. Процесс постепенной дифференциации различных семантических категорий, выражаемых падежными формами, определяется разной степенью их когнитивной и языковой сложности одновременно; в то же время возможно выделение преимущественного влияния факторов когнитивного характера, с одной стороны, и языкового — с другой.
Подробное описание методики экспериментального исследования содержится в приложении I.
Усвоение категории падежа зависит от уровня развития грамматического компонента ЯС в целом: овладения определенными типами синтаксических конструкций; формирования механизмов свертывания глубинных полипропозитивных семантических структур; освоения системы разноуровневых языковых средств выражения той или иной семантической категории.
Усвоение категории падежа дошкольниками с ОНР в целом подчиняется тем же общим закономерностям, детерминировано теми же факторами, которые определяют овладение системой падежных семантических функций в условиях нормального развития грамматического компонента ЯС; так называемые аграмматизмы имеют свою логику образования и не противоречат общим законам функционирования языка, — следовательно, ВнЯС дошкольников с ОНР не могут быть охарактеризованы как бессистемные; и хаотичные.
Применение функционального подхода к детской речи и в его рамках - типологического принципа анализа, требующего рассмотрения языка ребенка как самостоятельной системы со своими единицами и правилами, свидетельствует, что специфические правила, используемые детьми с ОНР при образовании падежных форм и предложно-падежных сочетаний, находят соответствие в грамматиках других естественных языков.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно дает возможность выявить различные факторы языкового и когнитивного характера, способствующие или препятствующие усвоению падежных семантических функций в условиях как нормального, так и нарушенного онтогенеза грамматического компонента ЯС; определить особенности становления категории падежа при ОНР; показать, что ВнЯС детей с ОНР не асистемны и не хаотичны.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные данные о характере становления семантических падежных функций существительных в дошкольном возрасте могут быть использованы
для дальнейших исследований в области онтолингвистики. Выявленные особенности становления категории падежа у детей с ОНР способствуют лучшему пониманию специфики ОНР в целом. Результаты исследования, посвященного становлению категории падежа, могут быть использованы в работах, в которых ставится вопрос о том, как происходит развитие грамматического компонента ЯС в целом и усвоение категории падежа в частности при других формах речевой патологии. Наиболее важным представляется выявление того, существуют ли при определенных видах патологии ВрЯС, которые являются внутренне противоречивыми.
Рекомендации об использовании результатов диссертационного исследования. Результаты исследования могут быть использованы в курсах по психолингвистике, логопедии, онтолингвистике, в спецкурсах, посвященных развитию грамматического компонента ЯС в онтогенезе и в условиях дизонтогенеза, а также при разработке коррекционных методик, направленных на развитие ЯС дошкольников с ОНР.
Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы развития речи и лингвистического образования детей» (Орел, ноябрь 2002); XXXII Международной филологической конференции в Санкт-Петербургском государственном университете (март 2003); Всероссийской научной конференции «Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты» (Пенза, май 2001); XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском государственном университете (март 2002); на заседаниях кафедры ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном обществе» РГПУ им. А. И. Герцена (1999-2003 гг.). По теме диссертации опубликовано 5 работ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений, 3 приложений.
Семантическая организация грамматической категории падежа
Морфологическая категория падежа, как любая морфологическая категория, может быть определена как «система противопоставленных друг другу рядов морфологических форм с однородным содержанием» (Бондарко 1976: 3). Однородность содержания является общим основанием, на базе которого значения членов морфологической категории образуют оппозицию. Обязательным признаком организации морфологической категории выступает не только наличие системы противопоставленных значений, но и последовательное их выражение в системе противопоставленных друг другу морфологических форм. Противопоставление формальных компонентов морфологической категории составляет специфику её структурной организации. Таким образом, морфологическая категория является двусторонним образованием, представляя собой единство двух планов: плана содержания — категориальных содержательных признаков, лежащих в ее основе, и плана выражения — системно организованных грамматических средств. Формально-структурной концепции организации морфологических категорий придерживаются большинство современных лингвистов (А. В. Бондарко, Т. В. Булыгина, М. М. Гухман, С. Д. Кацнельсон, В. Н. Ярцева и др.).
В единстве двух планов содержания и выражения ведущим компонентом является содержательная сторона. Содержание, или категориальные грамматические значения, выступает как фактор, конституирующий компоненты морфологической категории и их противопоставление. Объединение членов данной грамматической категории осуществляется на основе общности категориальных признаков. Тем не менее между содержательной и формальной сторонами морфологической категории не существует прямого изоморфизма, что является, по мнению В. Б. Касевича, ее принципиальным свойством: «Коль скоро существует два самостоятельных аспекта: место формы в парадигме и ее функции, первое не предопределяет однозначно второе и наоборот...» (Касевич 1988: 125).
Категория падежа существительного традиционно определяется как полифункциональная. Каждый падеж рассматривается как носитель определенного набора значений. Н. Ю. Шведова определяет падежную парадигму существительного как «замкнутую систему многозначных грамматических единиц с распределенными между ними комплексами значений» (Русская грамматика 1980: 1, 483). Каждый падеж со своей системой значений занимает определенное место в парадигме. Конкретные значения у отдельных падежей могут совпадать, но в целом их семантические комплексы оказываются различными. Таким образом, падежная система характеризуется «полифункциональностью каждого падежа и изофункциональностью отдельных значений разных падежей» (Кацнельсон 1972: 43).
Вопрос о существовании взаимосвязи между различными значениями падежей неоднозначно решается разными исследователями. Рассматривая падежные значения, прежде всего, необходимо разграничивать синхронический и диахронический аспекты. На современном этапе развития языка многие падежные функции выступают как разнотипные, не имеющие общего семантического основания, обладающие только формальной общностью, т. е. только единством звукового выражения. Так, С. Д. Кацнельсон отмечает, что каждый падеж заключает в себе ряд многочисленных и разнотипных функций, которые «в рамках одного падежа . ... объединяют лишь деривационные связи, отчасти омертвевшие и ставшие этимологическими, отчасти прослеживающиеся и в современном языке» (Кацнельсон 1972: 43). Анализ исторического формирования падежных значений, осуществленный различными исследователями (Бенвенист 1974; Кацнельсон 1972; Потебня 1958), показывает, что объединение тех или иных функций, несмотря на их семантическую разнородность, в форме одного падежа не может быть случайным, но в силу исторических процессов развития падежной системы связи между ними оказываются затемненными и трудно выявляемыми. Синхронное совмещение в одном падеже ряда грамматических значений есть результат исторического развития падежной парадигмы, в процессе которого семантическая система расширяется и усложняется, связи между разными значениями ослабевают, что обусловливает увеличение доли «синтаксических» и уменьшения доли «семантически мотивированных» значений. Ход развития падежной системы, как и других согласовательных категорий, можно определить как движение «от семантичных падежных систем к редуцированным синтаксическим системам» (Плунгян 2000: 232).
Описание категории падежа в синхроническом аспекте предполагает \ решение вопроса о характере соотношения падежных функций внутри одного падежа, о роли того или иного значения среди значений данного падежа и в системе противопоставленных значений в падежной парадигме, т. е. о характере семантической организации падежной категории.
Как в истории лингвистической науки, так ив настоящее время не существует однозначной трактовки семантической организации значений категории падежа; можно выделить два принципиально различных подхода к описанию грамматических значений. Первый заключается в выделении единого, общего значения, охватывающего все функции данной формы, второй - в определении основного значения (или нескольких основных), охватывающего (охватывающих) центральные функции данной формы; при этом грамматические категории, в структуре которых может быть вычленено не одно основное значение, описываются как многозначные полицентрические структуры (Бондарко 19966).
Ряд исследователей для описания категории падежа обращается к теории общих значений: К.С.Аксаков (1860), один из первых сформулировавший положение о едином инвариантном, общем значении падежа, Ф. Ф. Фортунатов (1956), Л. Ельмслев (Hjelmslev 1935), Р. О. Якобсон (1985а, 19856, 1985в). Наиболее полно и системно концепция общих значений падежа разработана в трудах Р. О. Якобсона. Множественности частных значений каждого падежа, по его мнению, противостоит целостное общее значение, понимаемое как определенный семантический инвариант. Присущее каждому падежу общее значение сохраняется в любом частном варианте его употребления, что составляет системную основу различных частных значений, представляя то, что их объединяет. Каково бы ни было число «разнородных значений», обусловленных различными синтаксическими и лексическими условиями употребления в речи, «единство падежа остается реальным и ненарушимым» (19856:178).
Основные подходы к изучению детской речи и категории падежа
ЯС ребенка представляет собой сложную иерархически организованную систему, включающую ряд компонентов - фонетический, грамматический и семантический, среди которых ведущим признается семантический (Шахнарович 1983). В настоящее время достаточно полное описание становления грамматического компонента ЯС, последовательности появления тех или иных грамматических форм и синтаксических конструкций в речи детей представлено в различных периодизациях речевого развития. Первая детальная периодизация развития грамматического строя русскоязычного ребенка была создана А. Н. Гвоздевым. В дальнейшем она не была кардинально пересмотрена другими исследователями. Взяв ее за основу, они дополняют описание, вскрывают природу закономерностей становления ЯС ребенка. Так, А.А.Леонтьев (1965; 1999) в своей периодизации опирается на понятия синтагматики и парадигматики, выделяя период синтагматической и парадигматической грамматики; Т. В. Ахутина и Т. Н. Наумова (1983) характеризуют становление грамматического компонента ЯС с точки зрения формирования синтаксических категорий и конструкций, задействовав понятия порождения речевого высказывания; С. Н. Цейтлин использует представления о системе и норме языка (система определяется как «система его возможностей, потенций и одновременно — наиболее общие правила конструирования и употребления; языковых единиц» (Цейтлин 1988: 6), норма - как конкретно-историческая реализация возможностей системы; как частные правила, касающиеся определенных групп лексем и исключения из общих правил).
Для описания и раскрытия характера онтогенетического развития ЯС человека, в том числе ее грамматического компонента, большую роль играют принципы его анализа и интерпретации речи детей.. Данные детской речи по-разному анализируются с позиций лингвистического и психолингвистического подходов. В последние десятилетия приоритетным направлением в исследованиях детской речи выступает психолингвистический подход, заключающийся в отказе от традиционной для лингвистики фиксации хронологии языковых фактов и ориентации на выявление общих закономерностей и механизмов формирования системы языка в онтогенезе. А. А. Леонтьев еще в середине 70-х годов отмечал, что «чисто лингвистическое описание последовательности появления в речи ребенка тех или иных языковых фактов ... не способно дать ... достоверную информацию относительно реальной взаимосвязи и внутренней обусловленности последовательных этапов развития ЯС» (Леонтьев А. А. 1974: 312).
Согласно традиционному лингвистическому подходу, а также направленности многих педагогических исследований, речь ребенка оценивается в сравнении с нормативным языком взрослых. Языковая система взрослого «накладывается» на тот комплекс языковых средств, которыми уже овладел ребенок, что и выявляет «пустые клетки» детской языковой системы и ту часть языка взрослых, которую ребенок освоил. Факты речи детей рассматриваются как правильные или неправильные, отклонения от норм литературного языка в речи детей квалифицируются как ошибки. Такой подход к изучению речи детей С.Н.Цейтлин (1999) предложила назвать «вертикальным» в противоположность «горизонтальному»: «В вертикальном аспекте каждый факт речи ребенка может быть сопоставлен с "конечной точкой развития" — аналогичным фактом нормативного ("взрослого") языка. ... В горизонтальной проекции ... факт детской речи может быть рассмотрен как элемент складывающейся языковой системы ребенка, способной к самостоятельному функционированию» (Цейтлин 1999: 10-11). Горизонтальный подход разрабатывается в рамках психолингвистики и поддерживается многими современными исследователями (Касевич 1998; Леонтьев А. А. 1999; Шахнарович 1991; 1999).
Каждый из указанных принципов анализа имеет свои преимущества: если при вертикальном подходе «мы можем судить о том, насколько "незрелой" является языковая система ребенка» (Цейтлин 1999: 10), то горизонтальный подход позволяет рассматривать язык ребенка на любой стадии его развития как «целостную самостоятельную систему со своими единицами и правилами, обеспечивающими необходимую коммуникацию» (Касевич 1998: 34). Анализ детской речи «изнутри», т. е. с точки зрения функции тех или иных форм, обладает большой объяснительной силой, так как позволяет определить, каким образом происходит становление ЯС ребенка.
В данной работе предпочтение отдается горизонтальному подходу, поскольку мы разделяем мнение исследователей, которые считают, что ребенок овладевает языком не часть за частью, а сразу, целостно. В отечественной науке данный подход имеет давнюю традицию и связан прежде всего с культурно-исторической концепцией Л. С. Выготского. Коррелируя с системой языка взрослых, языковая система ребенка оказывается ей нетождественной, но с каждым шагом к ней приближается. Используя внешне те же формальные средства, что и взрослые, ребенок «наделяет» их иной функцией; поэтому детскую речь некорректно рассматривать как «полувзрослую», представляющую лишь соответствующую определенную часть родного языка. В процессе освоения языка у ребенка формируется несколько временных языковых систем (ВрЯС), переходящих одна в другую, так что границы между ними можно установить только в результате специальных исследований (Шахнарович 1991: 207). Каждая такая новая ВрЯС отличается от старой не только увеличением набора языковых элементов, но и качественно иным их функциональным использованием, поскольку каждый элемент существует не сам по себе, а в составе целого и только во взаимосвязи с другими элементами получает свою качественную определенность, функциональную нагрузку.
ВрЯС детей характеризуются определенными правилами функционирования языковых единиц, не всегда совпадающими или полностью соответствующими грамматическим правилам языка взрослых. Данными правилами ребенок (как и любой взрослый носитель языка) пользуется имплицитно, «будто бы знает эти правила» (Slobin 1967). В ходе усвоения родного языка дети «развивают, проверяют и уточняют систему грамматических правил до тех пор, пока она не совпадет с языковой способностью взрослых» (Слобин, Грин 1976: 106).
Поскольку одной из задач нашего исследования является выявление правил, по которым функционируют внутренние языковые системы (ВнЯС), т. е. правил, обеспечивающих речевую деятельность дошкольников в норме и при ОНР, то считаем важным принять во внимание интерпретацию правил с опорой на типологический принцип, предложенный в рамках горизонтального подхода В. Б. Касевичем (1998). Типологический подход является плодотворным для выявления специфики правил, характерных для ВрЯС в онтогенезе, поскольку демонстрирует принципиальные различия между правилами, соответствующими разным типам грамматик: «... стратегии детской речи, будучи отличными от правил осваиваемого языка, в типичном случае находят прямые соответствия в языках иной типологии — они некоторым неслучайным образом черпаются из универсального репертуара языков мира» (Касевич 1998: 38). Типологический подход позволяет доказать, что одни правила находят соответствие в грамматике изолирующего типа, другие — в грамматике агглютинативного типа, третьи — в грамматике флективного типа.
Анализ особенностей употребления предложно-падежных конструкций существительного с психолингвистических позиций
Одной из задач нашего исследования является психолингвистический анализ полученных нами экспериментальных данных использования детьми с ОНР предложно-падежных конструкций существительных, представляющих собой «нарушения» нормативных правил языка, которые могут быть подведены под понятие «аграмматизм». При этом «ошибки», связанные с недифференцированным использованием синонимичных флексий и неосвоенностью дополнительных средств различения падежных форм (изменения в основе слова, ударения), которые представляют «нормальное» явление детской речи, мы оставим в стороне, и обратимся к «специфическим аграмматизмам», характеризующимся «смешением флексий различных значений» (Лалаева, Серебрякова 2001: 73), свидетельствующих, по мнению педагогов, о бессистемном, противоречивом характере ВнЯС дошкольников с ОНР, о нарушении речевого развития, а также к «ошибкам», связанным с использованием предлогов. Из всех полученных в ходе эксперимента падежных конструкций в данном отношении, на наш взгляд, наибольший интерес представляют предложно-падежные сочетания, в которых явление так называемого аграмматизма находит наиболее яркое выражение.
Анализ и интерпретация фактов употребления детьми предложно-падежных сочетаний могут быть осуществлены с опорой на предложенный В. Б. Касевичем (1998) типологический принцип, позволяющий рассмотреть указанные факты с точки зрения становления грамматической категории падежа как синтетически-аналитического средства. Встречающиеся в речи детей «неправильности» с позиции типологического подхода можно интерпретировать не как факт «нарушения» норм языка, а как результат иной языковой стратегии, как нехарактерное для данного языка выражение грамматического значения, происходящее по правилам, находящим соответствие в грамматиках других типов. Данный принцип моделирования процессов речевой деятельности считаем плодотворным в нашем исследовании, поскольку он позволяет проверить общепринятое в педагогических работах, посвященных усвоению грамматической системы детьми с ОНР, положение об асистемности, внутренней противоречивости их ВнЯС. Положение, являющееся общепринятым в дефектологии, может быть подтверждено, если в процессе интерпретации высказываний детей будут выявлены правила, невозможные в других естественных языках.
Развивая предложенный В. Б. Касевичем принцип соотнесения речевых стратегий детей с одним из типов грамматик, возможных в естественных языках — изолирующего, агглютинативного, флективного, полученные нами экспериментальные данные об использовании ии. предложно-падежных конструкций можно интерпретировать как находящие соответствие в грамматике синтетического или синтетически-аналитического типа.
Анализ усвоения предложно-падежных конструкций дошкольниками с ОНР показал, что для ряда ии. с ОНР, в отличие от нормально развивающихся сверстников, характерно употребление только падежных форм для выражения тех или иных падежных значений, требующих в нормативном языке предложно-падежных сочетаний. Так, например, дошкольники с ОНР строили такие предложения, как Мальчик ухаживает лошадками (Семен П., ОНР, 4.5); Дети идут леса ( Дети идут из леса ); Мальчик мечтает собаке (Сережа К., ОНР, 5.2). Типологический принцип позволяет интерпретировать появление «беспредложных» форм как следствие использования правил, соответствующих грамматике синтетического типа в «чистом» виде. Д. Слобин в «пропуске» предлога видит одну из универсалий языкового развития: «Везде, где возможно, прерывистые морфемы подвергаются сокращению или заменяются непрерывными морфемами» (Слобин 1984: 180).
В ответах детей с ОНР: ... зафиксированы сочетания, которые включали падежную форму и некий звук а, который может быть интерпретирован как протопредлог или так называемый филер: Мальчик ухаживает а лошадкой (Костя Т., ОНР, 4.6); Дети идут а леса1 (Дима Е., ОНР, 5.0); Мальчик катается а слоне (Семен П., ОНР, 4.5). Под филерами понимают недифференцированные звуки {а, и, у), используемые в различных предложно-падежных конструкциях, которые лишь маркируют наличие аналитического средства и представляют собой, по сути дела, протопредлоги. Появление филеров свидетельствует о расчленении общей семантической категории, выделении из ее состава одного из ее вариантов без определения его качественной специфики. Как сочетания падежной формы с филером, так и «голые» падежные формы представляют собой менее дифференцированное выражение семантики по сравнению с предложно-падежными конструкциями. В логопедических исследованиях использование не предлогов, а недифференцированных звуков одни авторы интерпретируют как «редукцию предлогов» и объясняют низкими произносительными возможностями детей (Ковригина 2002а), другие — как «некий аморфный предлог», который резервирует место для будущего предлога (Жукова, Мастюкова, Филичева 1998: 78). Последняя интерпретация близка с той, которая дается в лингвистических исследованиях с опорой на понятие «филер». Правила, регулирующие использование детьми филерно-падежных сочетаний, не могут быть, на наш взгляд, однозначно отнесены к грамматике синтетического или синтетически-аналитического типа: филерно-падежные сочетания подготавливают овладение предложно-падежными конструкциями, знаменуют становление синтетической системы с элементами аналитизма.
Описанные выше языковые стратегии характерны и для нормального речевого развития, но в условиях речевого дизонтогенеза их использование патологически затягивается (данный факт подчеркивается в педагогических работах). В эксперименте, проведенном нами, они были зафиксированы у ии. в возрасте 4-5 лет, тогда как в норме ребенок овладевает предложно-падежными конструкциями значительно раньше: по данным А. Н. Гвоздева, например, Женя Г. уже с 2.6 лет во всех случаях пользовался предложно-падежными конструкциями и «предлогов не пропускал» (Гвоздев 1961: 243-245).
В педагогической литературе «пропуск» предлогов или использование филеров, сохраняющиеся в речи дошкольников с ОНР длительное время, объясняется неспособностью детей к симультанному употреблению нескольких средств для передачи необходимого значения, т. е. и флексии, и предлога (Жукова, Мастюкова, Филичева 1998), но не учитывается, что данные средства являются типологически различными, что и затрудняет их освоение.
Становление «полноценной» временной синтетически-аналитической языковой системы в онтогенезе связано с осознанием и дифференциацией, с одной стороны, семантики падежной формы как синтетического средства, с другой - предлогов как аналитического элемента. Употребление предложно-падежных сочетаний, в отличие филерно-падежных, свидетельствует о том, что ребенок не только осознает наличие вариантов определенной семантической категории, но их качественную специфику. Когнитивно значимым оказывается то, какой именно вариант общей семантической категории нужно выразить — для этого и используются соответствующие предлоги.
Анализ ответов дошкольников с НРР показал, что все дети используют в своей речи предложно-падежные сочетания и, соответственно, их ВнЯС строится по принципу грамматики синтетически-аналитического типа и в этом отношении уже совпадает с нормативной. В то же время в группе дошкольников, страдающих ОНР, помимо ии., ВпЯС которых соответствуют грамматике синтетически-аналитического типа, можно выделить группу детей, пользующихся иными правилами выражения грамматического значения, специфика которых обусловлена менее расчлененным отражением объективной действительности.
Семантические роли объектного типа
Род. п. с семантической функцией объекта был представлен двумя предложениями: Мальчик не собрал грибов и Зайчик боится лисы. В первом предложении синтаксема грибову по Г. А. Золотовой, может быть охарактеризована как род. п. «с объектным значением при переходных глаголах с отрицанием (коррел. с вин. пад. объекта)» (Золотова 1988: 36-37). Согласно различным грамматическим исследованиям, в конструкциях с отрицанием при переходных глаголах род. п. выполняет функцию прямого объекта и соотносится по значению с вин. п. при утверждении (Пешковский 1938: 278; Грамматика русского языка 1960: 2, 1, 114-124). А. М. Пешковский, например, указывал, что «значение этого родительного в настоящее время крайне побледнело вследствие полного смешения его с винительным. Хотя ... грамматика узаконивает при отрицании один родительный, но это не соответствует современному употреблению. ... в настоящее время винительный здесь совершенно обычен, ив употреблении его мы не можем уловить никакой разницы между ним и родительным» (Пешковский 1938: 278). По мнению Г. А. Золотовой, род. п. при отрицании выделяется в особый слой падежных значений как «конструктивный вариант винительного падежа прямого объекта», семантика которого в отличие от вин. п. осложнена количественным оттенком значения, в связи с чем реализация род. п. ограничена определенными условиями (Золотова 1970: 76).
Дети разных групп род. п. в отрицательной конструкции использовали достаточно редко (ОНР - 29,4%; НРР: гр. I - 22,7%; гр. II - 30,8%); подавляющее же число предложений образовано с вин. п. (ОНР — 67,7%; НРР: гр. I — 59,1%, гр. II — 69,2%) (см. табл. 5): Мальчик не собрал грибы. Использование детьми вин. п., а не род. п. в отрицательных конструкциях объясняется тем, что, с одной стороны, из двух синонимичных форм с объектным значением они выбирали основной способ его реализации, неограниченный дополнительными условиями употребления, с другой — ими еще не освоена специфика отрицательных конструкций. Кроме того, предпочтение вин. п. отражает объективную закономерность современного языка, проявляющуюся в отказе от обязательного употребления в данных конструкциях род. п. Выбор падежа при отрицании, предопределяемый рядом факторов лексического и синтаксического характера, часто оказывается свободным (Русская грамматика 1980: 2,415-417).
Если в предложении, где конкурируют два синонимичных падежа, дети отдавали предпочтение вин. п., что свидетельствует о применении общего правила, то в сочетании с частицей ни I словами ни один употребление ии. формы род. п., а не вин. п. объясняется тем, что в данных конструкциях родительный является единственно возможным (ОНР — 2,9%; НРР: гр. I — 18,2%, гр. II - 0%); например: Мальчик ни одного гриба не нашел (Максим С, ОНР, 5.8); Мальчик не собрал ни одного грибка (Илья Л., НРР, 5.11); Мальчик не собрал ни грибка (Миша Л., НРР, 5.11).
Значение род. п. в предложении Зайчик боится лисы, согласно традиционным грамматическим исследованиям, характеризуется как объектное (Русская грамматика 1980: 2, 428). Род. п. в сочетании с отложительным глаголом бояться определяется Г. А. Золотовой как родительный каузативный (Золотова 1988: 33-34). Указанную семантику род. п. выражает с лексически ограниченным кругом глаголов — отложительных и достигательных. Как указывает Г. А. Золотова, «при некоторых из этих глаголов (к которым относится глагол бояться. — Е. А.) род. пад. от личного имени коррел. с вин. пад. объекта»: «боюсь сестру — боюсь сестры» ({Там. же: 34). Предпочтение вин. п. (ср.: боится лису — - боится лисы) можно объяснить тем, что родительный каузативный используется только в лексически ограниченном контексте, употребление же вин. п. прямого объекта не ограничено дополнительными условиями. Конструкции с вин. п. составили высокий процент в ответах ии. как с ОНР, так и с НРР, но у детей с ОНР они встречались в 1,7 раза чаще (ОНР - 47%; НРР: гр. I - 27,3%, гр. II - 23%) (см. табл. 5).
Детьми с нормальным и нарушенным развитием грамматического компонента ЯС также прочно освоена семантическая функция объекта, маркированная вин. п. с предлогом: в + вин. п., на + вин. п. (Мальчики играют в футбол; Мальчик смотрит на петуха): Мальчики в футбол играют (ВладШ., ОНР, 5.9); Они в мячик играют (Саша Л., ОНР, 4.8); Мальчик смотрит на петуха (Никита К., ОНР, 4.10). Семантическую функцию актанта на петуха (Мальчик смотрит на петуха) можно охарактеризовать как объект восприятия (Алиева 1989: 13-14). Г. А. Золотова данную синтаксему определяет как директив (конечная точка или ориентир направленного движения), тем самым на первый план автор выводит пространственную составляющую семантики (ср.: вижу петуха и смотрю на петуха). Если в вижу петуха — объект восприятия, делиберат (по Г. А. Золотовой), то в смотрю на петуха — значение объекта восприятия, осложненное пространственной семантикой (значение директива). На осложненный характер объектного значения синтаксемы данного типа указывает также Т. С. Иванова (1985: 22)..
Г. А. Золотова определяет синтаксему в футбол {Мальчики играют в футбол) как делиберативную, понимая делиберат(ив) как «компонент со значением содержания рече-мыслительного, социального действия или восприятия» (Золотова 1988: 430). Использование практически без затруднений предложно-падежных конструкций вин. п. (см. табл. 6) с делиберативным значением ии. разных групп можно объяснить тем, что центральной семантической функцией вин. п. является функция объекта, осваиваемая в онтогенезе одной из первых. Экспериментальный материал, таким образом, демонстрирует наличие функции не только объекта действия, но и делибератива у вин. п. во ВнЯС ии. с НРР и ОНР.
Факт свободного употребления детьми сочетания в + вин. п. (Мальчики играют в футбол) обусловлен, видимо, еще и тем, что делиберативное значение форма в + вин. п. приобретает «в словосочетаниях с глаголом играть и его контекстными синонимами лексически огранич. круга имен — названий игр...» (Золотова 1988: 1978-179). Лексическое значение глагола играть В.В.Виноградов определяет как фразеологически связанное, проявляющееся только «в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений» (Виноградов 1977: 176) и одновременно как конструктивно обусловленное, реализуемое в строго определенной синтаксической конструкции (Там же: 188); в связи с этим можно предположить, что словосочетание играть + во что воспроизводится детьми как целостное образование. Кроме того, словосочетание играть + «в + вин. п.» отличается, скорее всего, высокой частотностью употребления в инпуте детей.
Некоторые трудности с предложным вин. п. испытывали дети с ОНР, использовавшие «голую» падежную форму, либо в сочетании с филером а на месте предлога: Мальчики играют футбол1 (Костя Т., ОНР, 4.6); Мальчик смотрит а петуха (Семен П., ОНР, 4.5). Анализ подобных случаев см. в главе II, 2.3.2.
Несколько детей (как с ОНР, так с НРР) закончили предложение Мальчик смотрит... падежной формой вин. п.: Мальчик смотрит петуха (Женя А., ОНР, 4.1; РомаМ., ОНР, 4.11; Юля Т., НРР, 4.7). Поскольку указанные ии. последовательно используют в своей речи предлоги, в данном случае не следует говорить о «пропуске» предлога. Появление вин. п. на месте предложно-падежной конструкции на + вин. п. позволяет объяснить теория С. Д. Кацнельсона, согласно которой функцию прямого объекта выполняет не только вин. п., но и любая другая падежная форма или предложно-падежная конструкция при однообъектном глаголе. Если вин. п. является «господствующей формой прямого объекта», и следовательно, функция прямого объекта для него первична и не зависит от числа объектных мест при предикате, то для других падежей она вторична; употребление их в такой функции С. Д. Кацнельсон называет «сдвинутым» (Кацнельсон 1972: 48—52).
