Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретические основы ономасиологического исследования глагольной лексики 11
1.1 Лингвистическая сущность и основные аспекты глагольной номинации 11
1.2 Ономасиологический и семасиологический подходы к изучению лексических единиц 16
1.3 Ономасиологический аспект глагольного слова 21
1.4 Функционально-семантическая категория аспектуальности... 31
1.5 Поле аспекту альности в системе функционально-семантических полей 40
1.6 Лексико-семантические особенности аспекту альных способов глагольного действия. 46
Выводы 52
Глава 2 Номинативный потенциал производных и непроизводных слов со значением интенсивности в системе глагольной лексики 55
2.1 Значение интенсивности в структуре глагола 55
2.2 Общая характеристика способов глагольного действия со значением интенсивности 66
2.3 Способы реализации значения интенсивности действия в структуре русского и английского глаголов 74
2.3.1 Особенности аффиксальной модификации глагола в направлении интенсификации его значения (к характеристике интенсификатов) з
2.3.1.1 Глагольная номинация собственно интенсивных способов действия по основному интегрирующему значению интенсивности 77
2.3.1.2 Глагольная номинация несобственно интенсивных способов действия по добавочному интегрирующему значению интенсивности 98
2.3.1.3 Глагольная номинация интенсификатов английского языка
2.3.2 Основные направления реализации интенсивного значения как имманентной характеристики корня (характеристика интенсивов) 125
2.3.3 Формирование значения интенсивности действия в процессе развития семантики глагола 137
Выводы 149
Заключение 152
Библиография
- Ономасиологический и семасиологический подходы к изучению лексических единиц
- Поле аспекту альности в системе функционально-семантических полей
- Способы реализации значения интенсивности действия в структуре русского и английского глаголов
- Глагольная номинация несобственно интенсивных способов действия по добавочному интегрирующему значению интенсивности
Ономасиологический и семасиологический подходы к изучению лексических единиц
В современной лингвистике многие исследователи высказывают мнение о том, что в языке результаты познавательно-классифицирующей деятельности человека находят свое выражение в системе номинаций, в номенклатуре лексических единиц, представляющих собой номинативные знаки языка. Языковые знаки - это последовательности фонем и/или графем, наделенные в системе языка определенным концептуальным содержанием, вызывающим у носителей языка одинаковое представление (понятие),. которое становится значением лексической единицы, обретающей статус словесного знака [Уфимцева, 1974; Кубрякова, 1993; Пузырев, 2000; Баранникова, 2000].
Номинация - явление многомерное и многоаспектное. В собственно лингвистическом плане номинация представляет собой не что иное, как объективацию языковыми средствами, и прежде всего - посредством производного слова нужной для данного языкового коллектива информации [Черепанов, 1997]. Следовательно, с нашей точки зрения, слово является средством четкого обозначения реалии и рассматривается как отложившийся в системе языка, многократно апробированный знак, аккумулирующий в себе фрагменты множества речевых актов. В результате процессов образования инноваций возникает лексическая единица, которая становится фактом языка, если она удовлетворяет требованиям фукциональной и нормативной заданности.
Номинация есть комплексный речемыслительный процесс, имеющий как логико-гносеологические, так и психологические, как биологические, так и социальные, как физиологические, так и чисто языковые основания [Заонегин, 1969]. Являя собой процесс выделения и осмысления обозначаемого предмета или события, а также результат этого процесса, номинация выступает одновременно и как продукт классификационно-познавательной деятельности человека в выбранной области знания, и как продукт деятельности речевой, языковой [Кубрякова, 1978].
Номинативная функция языка, суть которой состоит в образовании языковых единиц, является одной из главнейших его функций [ЛЭС, 1990]. Номинативная функция языковой единицы заключается соответственно, не только в прямом указании на предмет, но и в способности служить обозначением понятия о предмете. Понимание этого,, .сложного, опосредованного характера связи в триаде "предмет - понятие о предмете -название предмета" важно для правильной интерпретации сущности номинативных функций языковых единиц, ибо способность служить названием какого-либо элемента человеческого опыта является способностью отражать не только единичный реальный элемент, но и его обобщенный образ.
Проблемы языковой номинации неоднократно оказывались в центре внимания языковедов [Языковая номинация, 1977(a)]. Однако многие вопросы номинации не получили еще достаточного освещения. В частности, на наш взгляд, представляется немаловажным для развития самой теории номинации исследование особого характера процессуально-признаковой номинации глаголов, поскольку она связана с наименованием реалий (действий, процессов, признаков), обладающих минимальной дискретностью, но любая номинация в принципе так или иначе дискретна, как не может не быть недискретным сам процесс познания человеком объективной действительности. При такой постановке проблемы наиболее важными теоретическими аспектами глаголообразования считаются, во-первых, динамизм процессов глагольного словопроизводства, во-вторых, положение производного глагола в парадигматике и синтагматике языка и, в-третьих, мотивированность производного глагола [Черепанов, 1997; Ильина, 2000]. Несмотря на тое что процессам образования номинативных языковых единиц уделяется в настоящее время значительное внимание, глагольная номинация, в отличие от именной, изучена совершенно недостаточно, и как область лингвистического знания она во многом не отвечает требованиям современной научной теории. Лингвисты единодушно признают, что глагол -это сложная номинативная единица, которая занимает особое место среди единиц номинации. В связи с тем, что до настоящего времени не существует вполне законченной теории номинации, нет и единого подхода к сущности глагольной номинации. С этой точки зрения исследование номинативных свойств глагола и описание его номинативных возможностей вносит определенный вклад в изучение общетеоретических проблем языковой номинации [Черепанов, 1975; Мещанинов, 1982; Виноградов, 1986; Quirk, 1972].
Полный словесный знак как номинативная единица языка может: 1) репрезентировать, обозначать предмет, быть обозначением последнего; 2) служить обозначением, наименованием целого класса предметов, указывая в линейном ряду на один из них, иметь предметное (денотативное) значение; 3) выражать (называть) отличительные признаки, содержательное понятие о данном классе предметов - сигнификативное значение знака [Панфилов, 1977; Гак, 1977]. В содержании словесного знака можно строго разграничить конкретное содержание, свойственное индивидуальному знаку, категориально -семантическое содержание, присущее семантическим категориям слов, и грамматическое, свойственное самым крупным в языке .классам слов. Соответственно полнозначный словесный знак (полный знак) выстраивается в три ряда семантических отношений - лексические парадигмы,г семантические категории и лексико-грамматические разряды слов - части речи.
В современной отечественной лингвистике вполне определились два аспекта изучения номинативного процесса: первый предполагает интерес к номинации как "конкретному соотношению с данным референтом" [Ахманова, 1966, с. 270], второй концентрирует внимание на создании новых наименований, то есть "материализации, закреплении в звуковой оболочке идеального содержания, типичного для идеального содержацшь, лексических единиц" [Торопцев, 1970, с.З]. И хотя оба аспекта есть лишь два разносфокусированных взгляда на единый "процесс обращения фактов внеязыковой действительности в достояние системы и структуры языка" [Языковая номинация, 1977 (а), с.З], каждый из них диктует свой угол зрения на возможности взаимодействия языка и номинируемой реальности.
Противопоставленность двух аспектов подчеркивает И.С.Торопцев, предлагая определение "лексическая объективизация" для обозначения словопроизводственного процесса [Торопцев, 1980, с. 6], однако для большинства исследователей характерно широкое понимание термина "номинация" [Габинская, 1981]. Изучение номинативного процесса в любом из отмеченных аспектов неизбежно затрагивает явление семантической деривации, поскольку "употребление готовой номинативной единицы в новой для нее семантической функции" [Журавлев, 1991, с. 54] в зависимости от ситуации может быть оценено и как выбор имени, и как его создание. В первом случае значима происходящая в слове трансформация смысла, во втором на передний план выступает собственно ономасиологический аспект.
Поле аспекту альности в системе функционально-семантических полей
Для настоящего этапа в развитии лингвистики характерен значительный интерес к изучению функционально-семантических категорий. Глагольные лексемы входят в функционально-семантическую категорию аспектуальности, которая в свою очередь включается в более обширное и сложное единство -функционально - семантическое поле аспектуальности.
Трактовка функционально-семантических категорий во многом опирается на теорию понятийных категорий, которую разрабатывал И.И.Мещанинов, подчеркивавший, что понятийные категории остаются в числе категорий языковых [Мещанинов, 1945]. Критерием выделения таких категорий является общность семантической функции взаимодействующих элементов разных языковых уровней.
Вслед за А.В .Бондарко, развивающего идею понятийных категорий И.И.Мещанинова, мы определяем функционально-семантическую категорию как особый тип языковой категории по принципу ее обнаружения "от семантических категорий к формальным средствам их выражения" [Бондарко, 1983, с. 5]. В собственно лингвистическом аспекте функционально-семантическая категория имеет как план содержания, так и план выражения. Ее содержание представляется в виде целой семантической области, которая охватывает грамматические и лексические значения, отличающиеся друг от друга и все же объединенные определенным общим понятием. Выражение рассматриваемой категории составляют различные по своему уровню средства языка. Функционально-семантическая категория проявляет себя в процессе взаимодействия средств ее выражения, что обусловлено самой структурой языка, связью и взаимопроникновением его уровней, но в полной мере взаимодействие раскрывается и актуализируется в речи. Кроме того, языковые категории имеют определенную структуру. Ее можно .,трактовать как функционально-семантическое поле, создаваемое взаимодействующими и пересекающимися "микрополями" - частными функционально-семантическими категориями в пределах общей [Бондарко, 1983; Маслов, 1987].
Известно, что функционально-семантическая категория в конкретном языке может опираться на категорию грамматическую, которая представляет собой грамматическое, в частности морфологическое, ядро функционально-семантической категории. По отношению к этому "центру" другие компоненты категории представляют собой "периферию". Так, в славянских языках морфологическим ядром аспектуальности является глагольный вид, а элементами периферии - способы действия, лексические показатели характера протекания действия, а также синтаксические средства предложения, принимающие участие в характеристике протекания действия. Однако функционально-семантическая категория может и не иметь грамматического (морфологического) ядра. Например, категория аспектуальности в немецком языке, как и в целом ряде других языков, не опирается на грамматическую категорию вида. При этом грамматическая категория понимается, как система противопоставленных друг другу грамматических форм с однородным значением, как единство известного семантического содержания и системы грамматических средств его выражения [Гухман, 1968; Гулыга, Шендельс, 1969; Бондарко, 1976].
Взаимодействие различных языковых средств, выражающих характер протекания действия, дает основания поставить вопрос о существовании особой функционально- семантической категории, объединяющей вид и способ действия. Эта категория может быть названа " аспекту альностью". Аспектуальность понимается как семантический категориальный признак, "характер протекания и распределения действия во времени" [Пешковский, 1956, с. 105] и вместе с тем как группировка функционально-семантических полей, объединенных этим признаком.
Впервые мысль о необходимости различения вида и тех особенностей протекания действия, которые теперь называют способами действия, высказал А.А.Потебня [Потебня, 1941]. Категория аспектуальности немыслима без различения вида и способа действия. Именно в этом заключается принципиальное различие между аспектуальностью и широким пониманием вида [Востоков, 1964; Шахматов, 1952; Пешковский, 1956]. Речь идет о соотношении грамматической категории глагольного вида и языковой категории аспектуальности. О понятийной аспектуальной категории лингвисты говорили давно применительно к разным языкам, употребляя термин "вид" в широком и обобщенном значении [Пешковский, 1956; Шахматов, 1952; Ульянов, 1895; Фортунатов, 1964; Виноградов, 1947]. Дальнейшее изучение аспектуальности проходило по линии разграничения в ней грамматической категории вида и словообразовательной категории способов действия [Маслов, 1962; Иванова, 1961; Бондарко, Буланин, 1967; Агрелль, 1.962; Кошмидер, 1962].
Акцентируя внимание на различии категории вида и способов действия в плане выражения, названные ученые не уточняют содержательного отличия этих двух категорий и не конкретизируют того общего признака, который, с одной стороны, объединяет их в одну функционально-семантическую категорию, а с другой стороны, служит основой их различия. Поэтому в аспектологии были предприняты попытки как-то содержательно разграничить способы действия и грамматическую категорию вида, сузить понятие аспектуальности за счет отграничения ее от способов действия, [Нурен, 1962; Кошмидер, 1962; Якобсон, 1962; Порциг, 1962; Есперсен, 1958]. Результаты разграничения способов действия и вида показывают, что прежде языковеды рассматривали их в разных семантических плоскостях, поэтому фактически подчеркивали скорее разницу между видом и способами действия, чем их связь и взаимодействие.
По нашему мнению, на современном этапе развития языкознания функционально-семантическая категория аспектуальности не , получила еще четкого определения своих семантических границ, позволяющих рассматривать ее грамматические, лексико-семантические и синтаксические разновидности в плане различия, взаимосвязи и взаимодействия.
Способы реализации значения интенсивности действия в структуре русского и английского глаголов
Структурно-семантический подход к проблеме способов действия, предпринятый в вышеназванных работах, на наш взгляд, оказался весьма плодотворным как в словообразовательном, так и в грамматическом плане. Однако категория способа действия в данном случае не носит всеобщего характера - из поля зрения выпадает особенно важное лингвистическое явление - имманентная и приобретенная интенсивность корня, опирающееся на богатый языковой материал. Лексико-семантический подход к проблеме способов действия учитывает всю глагольную лексику, но способ действия, приобретая всеобщий характер, теряет грамматичность и строгость. Очевидно, этим объясняется тот факт, что некоторые исследователи на практике анализируют преимущественно формально выраженные акциональные значения.
Выявленная несамодостаточность каждого из подходов, обусловленная фактом теснейшей взаимосвязи лексического, словообразовательного и грамматического значения в структуре глаголов со значением интенсивности, делает исследование реализации категории интенсивности в пределах глагола в рамках способа действия нерациональным.
В этой связи наиболее целесообразным представляется осуществление направления от содержания к форме, которое дает возможность выявить весь комплекс факторов, формирующих значение интенсивности внутри слова.
Деление глаголов на интенсивы и интенсификаты правомерно лишь по отношению к значению какой-либо лексемы, называющей данную же реалию. Так, если существует слово плясать со значением "исполнять танец", то слово расплясаться может быть названо интенсификатом, однако не действия, ибо тогда будет нарушен принцип отражающей функции языка как орудия мышления, а значения: говорящий усиливает значение известного ему слова для отражения одноплановой реалии, но протекающей с большей силой, интенсивно. К интенсификатам относятся все производные глаголы, в которых носителями значения интенсивности являются аффиксы (избегаться, сыпануть, разыграться, намучиться, вытанцовывать), интенсивами же называются такие словарные единицы, значение интенсивности которых является свойством корня (рыдать, клянчить) [Мусиенко, 1984; Трошкина, Черепанов, 1999(6)].
Следует отметить, что в английском языке интенсивы преобладают над интенсификатами. Это объясняется тем, что, как отмечает В.В. Виноградов, аффиксы, потерявшие свое значение, ставшие непродуктивными и воспринимающиеся лишь как примета той или иной части речи, перестают быть аффиксами и лишь потенциально сохраняют свойство выделяемости [Виноградов, 1952, с. 120]
Особое место в таком расслоении глагольных интенсивных единиц занимают производные интенсивные значения. Поскольку эти значения производны, то налицо некоторая интенсификация первичного значения. С другой стороны, это новое значение отстоит от производящего чрезвычайно далеко, общность реалий отсутствует, а соотносительность х основана зачастую на таких далеких ассоциативных связях, что может и не осознаваться. Это сближает их с интенсивами.
В решении проблемы мотивированности лексико-семантических вариантов глагольной лексемы актуально мнение Г.В.Степановой, понимающей мотивацию значения как реализацию родо-видовых отношений внутри слова. Автор считает структуру с родо-видовыми отношениями типичной для глагола в силу известной абстрактности его значения [Степанова, 1978]. Однако материальный носитель значения интенсивности - корень - не сигнализирует автоматически о данном значении, так как первичное значение не интенсивно. Поэтому такие лексико-семантические варианты требуют выделения из интенсивов и могут быть определены как внутренние интенсивы.
Таким образом, в последовательном анализе интенсивов, интенсификатов и внутренних интенсивов может быть рассмотрено решение задач по реализации значения интенсивности в глагольной номинации.
Глагольная номинация несобственно интенсивных способов действия по добавочному интегрирующему значению интенсивности
Способы действия, в которых признак интенсивности выступает наряду с другими признаками, образующими их значение, составляют группировку несобственно интенсивных способов действия. Признак интенсивности при этом выступает или в качестве равноправного с другими семантическими признаками, формирующими значение того или иного способа действия, или в качестве добавочного к основным значениям данных способов действия. Он может выступать или в пределах всего способа действия, или в определенной группе его глаголов. Кроме того, признак интенсивности может быть для данного способа действия обязательным или факультативным. В виде составного элемента интенсивность входит в общую группировку по интегрирующему значению интенсивности, представляя периферию этого значения [Фетискина, 1976].
Установлено, что значение интенсивности присутствует в следующих несобственно интенсивных способах действия: начинательном -начинательный вариант интенсивного значения; кумулятивном -кумулятивный вариант интенсивного значения; качественно-результативном интенсивно-качественный, качественно-оценочный, качественно характеризующий варианты интенсивного значения; качественно итеративном - качественно-итеративный вариант интенсивного значения.
К этой группе относятся глаголы начинательного способа действия, в которых начинательность проявляется как возникновение напряженно-интенсивного действия. Словообразовательное значение начинательности имеют глаголы с семантикой "внезапно, интенсивно начать действие, названное мотивирующим глаголом": взахаться - "начать усиленно ахать"; взвыть - "внезапно завыть"; взмолиться - "начать упрашивать".
К данному словообразовательному типу относятся глаголы: взбрякать, взбурлить, взволноваться, взгреметь, взгукать, вздумать, взлаять, взметаться, взревновать, взрыдать, взыграть, вскипеть, всклокотать, всколоситься, вскричать, вскуражиться, вскручиниться.
Рассматриваемый тип соотносится с двумя моделями -префиксальной вз-... и префиксально-постфиксальной вз-...ся: алкать - взалкать, бушевать - взбушевать, реветь - взреветь, но ахать - взахаться, бегать - избегаться, думать - вздуматься.
Взалкал отец Федор. Захотелось ему богатства [Ильф и Петров]. Бубенцы взбрякали где-то недалечко [Шишков]. Бубен бьет - взбрякал, взгукал, - ходит по горам [Шишков].
Немногочисленность глаголов анализируемого словообразовательного типа объясняется тем, что "только небольшой круг глаголов может показать напряженную интенсивность действия в самом его возникновении" [Шелякин, 1969]. Анализ рассматриваемой глагольной лексики показал, что часть глаголов имеет оттенок устарелости или отличается экспрессивностью и принадлежностью к просторечию. Если говорить об отношении данной группы глаголов к грамматической семантике вида, то следует отметить тот факт, что все рассмотренные глаголы начинательного способа действия являются только несоотносительными. Это связано с тем, что значение начинательности сосредотачивает семантику совершенного вида, а значение интенсивности усиливает эту тенденцию. , t, „т, 2) Количественно-результативное значение.
Результаты анализа и обобщения исследуемого материала свидетельствуют о том, что к данной группе относятся глаголы кумулятивного способа действия с кумулятивно-интенсивным и кумулятивно-объектным значениями. Словообразовательный тип объединяет производные глаголы с префиксальной структурой на -....
Рассматриваемые глаголы выражают накопление, достижение действием исходного глагола определённого количества объектов, результатов действия или меры самого действия. В этом случае, когда действием производного глагола выражается накопление очень большого, чрезмерного количества объектов или меры самого действия, правомерно говорить о пересечении кумулятивного значения с интенсивным значением.
Выявлено, что значение интенсивности проявляется в глаголах кумулятивно - интенсивного способа действия не только как чрезмерность действия (чрезмерно надымить), но и как действие, усиленное по своему проявлению (сильно надымить). Немаловажен и установленный факт, что признак интенсивности рассматриваемых глаголов выступает как равноправный с признаком кумулятивного действия. Доказательством этого может служить возможность их употребления как с диагностирующими показателями интенсивности действия, так и с показателями кумулятивного количества действия. Эти показатели могут выступать самостоятельно, отдельно друг от друга, представляя в одном случае эксплицитно выраженную интенсивность, в другом - эксплицитно выраженную кумулятивность действия. Например, надымить - и "сильно", и "много"; нафантазировать - и "сильно", и "много"; нагрешить - и "сильно", и "много".
К кумулятивно-интенсивному способу действия относятся следующие глагольные единицы: набаловать, надрать, надрессировать, наклеветать, накормить, накостылять, накричать, накупать, налупить, намучить, напоить, напугать, натренировать, набалагурить, набаламутить, набезобразничать, наблудить, набуянить, наврать, наклеветать, накляузничать, наподличать, напортить, натрезвонить, нашалить, нашкодить, нашуметь, наябедничать, нахвастать, нахозяйничать, напророчить, напутать, наскандалить, насплетничать, надерзить, надебоширить, налгать, напакостить, наплести (небылиц) и другие.
Комбат должен управлять, а не ходить в атаку. Box.науправлял [Стаднюк]. Попал на министерский стул и — наглупил на всю Россию! [Некрасов].
Значение интенсивности в кумулятивно-объектных глаголах выступает только как дополнительный семантический признак к основному значению (кумулятивному) и представлено лишь возможным значением чрезмерности действия. Диагностирующие показатели чрезмерности всегда выступают в сочетании с показателями качественного накопления объектов или результатов действия, тогда как количественные показатели кумулятивного действия могут употребляться самостоятельно, без показателей чрезмерности действия. Так, например, употребление глаголов "наварил" и "насушил" возможно только в таких сочетаниях, как: "так много наварил, что...", "слишком много насушил чего-либо" и исключено в следующих: "так наварил, что...", "слишком насушил чего-либо".
