Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты организации высказывания, релевантные для описания коммуникативной интенции 10
1.1. Теоретические предпосылки моделирования речевого высказывания 10
1.2. Структура речевого акта 16
1.3. Прагматические аспекты связности диалога 27
1.3.1. Категория «кооперативного поведения» и условия успешности речевого акта 27
1.3.2. Обстоятельства коммуникативного акта как фактор экстериоризации коммуникативной интенции 35
1.4. Нормативные аспекты речевой коммуникации 45
1.5. Выводы по главе 1 53
Глава 2. Интенция как объект лингвистического анализа 55
2.1. Понятие коммуникативной интенции 55
2.2. Интенция в рамках теории речевой деятельности 63
2.3. Типология прагматических интенций 75
2.3.1. Явные интенции 81
2.3.2. Скрытые интенции как коммуникативно-прагматический фактор построения высказывания 89
2.4. Интенция в рамках теории речевого воздействия 94
2.4.1. Место интенции в ряду понятий коммуникативной лингвистики 94
2.4.2. Стратегия и тактика как этапы реализации интенции 98
2.4.3. Соотношение интенции и результата воздействия 106
2.4.4. Коммуникативные неудачи 108
2.5. Выводы по главе 2 113
Глава 3. Лингвистические маркеры выражения интенций 115
3.0. Предварительные замечания 115
3.1. Лингвистические маркеры выражения побудительной интенции 116
3.2. Лингвистические маркеры выражения эмоционально-оценочной интенции 130
3.3. Лингвистические маркеры выражения информативной интенции 142
3.4. Лингвистические маркеры выражения контактной интенции 150
3.5. Выводы по главе 3 156
Заключение 158
Библиографический список 162
Источники примеров 180
- Теоретические предпосылки моделирования речевого высказывания
- Понятие коммуникативной интенции
- Интенция в рамках теории речевой деятельности
- Лингвистические маркеры выражения побудительной интенции
Введение к работе
В настоящее время в лингвистике большое внимание уделяется деятельностному аспекту языка, а именно проблемам взаимодействия коммуникативно-целевых характеристик речевого акта и используемых при этом языковых выражений, которые способствуют или, наоборот, препятствуют достижению соответствующих коммуникативных целей. Рассматриваемые проблемы лежат на стыке нескольких филологических дисциплин (теории коммуникации, психолингвистики, социолингвистики, теории речевых актов и др.). При этом анализируются процессы порождения высказывания (В.Г. Костомаров, А.А. Леонтьев, И.П. Сусов и др.), разрабатываются концепции использования языка в обыденной речевой практике и выводятся правила речевого поведения (Г.П. Грайс, Дж. Лич, И.А. Стернин, Н.И. Формановская и др.), разрабатываются коммуникативные стратегии и тактики речевого поведения (О.С. Иссерс, Е.В. Клюев, Е.С. Попова и др.)
В настоящей работе рассматривается понятие интенции как важнейшего компонента речевой деятельности, влияющего на успешность или неуспешность коммуникации, эффективную реализацию практических целей участников общения.
Актуальность предлагаемого исследования обусловлена недостаточной систематизацией представлений о месте, роли и принципах функционирования исследуемого понятия в рамках современных прагматических теорий (теории речевых актов, теории речевой деятельности, теории речевого воздействия), а также о языковых средствах и способах выражения интенции говорящего.
Исследованием роли интенции в процессе организации речевой деятельности занимались многие отечественные и зарубежные лингвисты (Н.Д. Арутюнова, О.С. Ахманова, В.З. Демьянков, И.А. Зимняя, Г.Г.
Матвеева, Е.В. Падучева, Г.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов мл., Л.П. Семененко, И.А. Стернин, Т.А. Ван Дейк, Дж. Остин, Дж. Серль и др.). Значительное количество работ в данной области принадлежит социологам и психологам (Э. Берн, Г.Х. Вригт, Л.С. Выготский, Т.М. Дридзе, А.А. Леонтьев и др.).
Интенциональность является основополагающей стороной речевого механизма и продуцируемой им речи. Коммуникативная интенция представляет конкретную цель высказывания, отражающую потребности и мотивы говорящего. Она мотивирует речевой акт, лежит в его основе, воплощается в интенциональном смысле, который имеет разнообразные способы языкового выражения в высказываниях.
Любое отдельно взятое речевое действие в коммуникации используется для выполнения конкретного коммуникативного намерения, но не всегда эксплицируется языковыми средствами. В данной работе разграничиваются явные и скрытые интенции и в соответствии с этим выявляются лингвистические маркеры выражения перечисленных видов интенций на примерах высказываний, имеющих место в диалогическом общении.
Естественноязыковое диалогическое общение, реализующееся языковыми средствами русского языка, является объектом нашего исследования.
Предметом исследования является феномен интенции как аспект диалогического высказывания, т.е. в фокусе нашего внимания - типовые черты интенциональной установки говорящего, ее место в процессе продуцирования высказывания, структурная организация различных видов интенций.
Материалом исследования служат около 300 фрагментов диалогического текста произведений художественной литературы русских и зарубежных авторов XIX - XX века, отобранного методом сплошной выборки, а так же наличием диалогического текста, в котором предмет исследования представлен с достаточным количеством различного рода его показателей.
Цель исследования - системное представление феномена интенции и выявление ее разноаспектных сущностных характеристик, в основу которого положен принцип комплексного описания структурных и нормативно-установочных аспектов организации речевой деятельности, и отображение процессов интериоризации интенциональнои установки говорящего в ее прагматическом и логико-семантическом аспектах. В связи с этим мы предлагаем рассматривать коммуникативную деятельность говорящего как процесс реализации его истинной интенции, которая является базовой категорией предлагаемого исследования.
Достижению данной цели будет способствовать решение следующих задач:
1. Дать общую характеристику явления интенции и выявить ее основные
структурные параметры;
Установить разграничение между коммуникативной интенцией и смежными явлениями коммуникативной реальности;
Аргументировать наличие иерархичности интенций, построение которой осуществляется относительно этапов коммуникативного акта;
Построить и обосновать типологию различного вида интенций с точки зрения прагмалингвистики;
Определить факторы выделения стратегических и тактических линий поведения коммуниканов, способствующих успешной или неуспешной реализации коммуникативных интенций;
5. Систематизировать и охарактеризовать лингвистические маркеры
скрытого выражения коммуникативной интенции.
Методы исследования. В исследовании используются общенаучные теоретические и эмпирические методы - синтез, анализ, обобщение, а также контекстуальный и ситуативный анализ и таксономическое описание.
Научная новизна исследования состоит в комплексном подходе к изучению интенции говорящего с привлечением смежных с
прагмалингвистикой наук о языке: психолингвистики, социолингвистики, функциональной грамматики и др., систематизации различного вида интенций с последовательным применением диалогического критерия и языковых средств, служащих их показателями.
Гипотеза. Проблема коммуникативной интенции не может получить адекватного решения, если ее рассматривать в узких рамках какого-либо одного традиционного направления исследования (структурная лингвистика, теория речевых актов, психология речи и так далее). Предполагается, что для более полного, всестороннего описания данного феномена необходим интегральный подход, позволяющий систематизировать получаемые данные на основе комплексного критерия.
Теоретическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы в качестве основы для дальнейшего изучения феномена интенции в рамках лингвистической прагматики, социолингвистики и психолингвистики. Это послужит дальнейшему развитию наблюдаемых сегодня интеграционных процессов, определяющих продуктивное взаимодействие между различными областями гуманитарного знания.
Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования результатов исследования при составлении пособий и чтении курсов по общему языкознанию, прагмалингвистике, социолингвистике и другим филологических дисциплинам.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Опыт предыдущих исследований, проводимых в русле смежных направлений изучения феноменов речи, показал, что для адекватного и многостороннего описания коммуникативной интенции необходим комплексный подход, обеспечивающий продуктивное взаимодействие психолингвистических, структурно-лингвистических, коммуникативно-лингвистических концепций намеренного речевого воздействия.
Наряду с тем, что интенция проявляет собственные характеристики, среди смежных явлений речи (пресуппозиция, импликатура, условия успешности и др.) данный диалогический феномен не представляет собой однородную величину и подлежит углубленной внутренней дифференциации.
Реализация коммуникативных стратегий и тактик речевого взаимодействия между партнерами по диалогу обусловлено хорошо систематизируемыми типовыми факторами (собственно лингвистическими и экстралингвистическими), которые обеспечивают успешность осуществления данных стратегий и тактик и игнорирование которых может привести к коммуникативным неудачам.
Репертуар языковых показателей интенции не ограничивается по своему объему тем кругом языковых маркеров, которые предлагались в стандартной теории речевых актов и коммуникативно-целевой семантике.
Основные положения диссертации прошли апробацию в виде обсуждения на межкафедральном лингвистическом семинаре и на заседаниях кафедр английской филологии и профильного обучения иностранным языкам в Орловском государственном университете (2003 - 2006 гг.). Исходные теоретические положения и результаты проведенного исследования отражены в 4 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка используемой литературы.
Во введении содержится обоснование актуальности, научной новизны, теоретической и практической значимости исследования, формулируются его цель и задачи, определяются методы и предмет диссертационного исследования, дается характеристика исследуемого материала.
В первой главе рассматриваются теоретические предпосылки исследования речевой деятельности, устанавливается соотношение между исследуемым понятием и близкими по природе явлениями лингвистической реальности. При этом уточняются факторы относительно структуры речевого
акта и аспектов связности диалога, влияющие на эффективность реализации коммуникативной интенции.
Во второй главе осуществляется анализ различных трактовок понятия интенции говорящего, определяется функционирование компонента «интенция» в речевой деятельности говорящего с точки зрения теории речевой деятельности, прагмалингвистики и теории речевого воздействия, рассматривается различные трактовки интенции как имплицитной составляющей в системе речевой организации. Систематизировано описание речевых действий коммуниканта, основанное на представлении о коммуникативных стратегиях и тактиках речевого поведения, нацеленности на результат, а также представлены возможные причины сбоев (коммуникативных аномалий) в процессе реализации коммуникативного намерения.
В третьей главе осуществляется верификация выдвинутого во второй главе положения о существовании побудительной, эмоционально-оценочной, информативной и контактной интенций, при этом основное внимание уделяется косвенным способам языкового выражения.
В заключении подводится общий итог исследования, определяются сферы возможного применения полученных результатов и перспективы дальнейшей разработки данной проблематики.
В целом, предлагаемое исследование представляет собой опыт теоретического анализа интерактивной стороны естественноязыкового общения и призвано сделать попытку систематизации представлений о процессах осуществления коммуникации посредством реализации ее интенциональной составляющей.
Теоретические предпосылки моделирования речевого высказывания
Речевой коммуникацией (от лат. communico - делаю общим, связываю, общаюсь) принято считать мотивированный живой процесс взаимодействия между участниками общения, направленный на реализацию конкретной, жизненной целевой установки, протекающий на основе обратной связи.
Процесс взаимодействия представляет собой обмен взаимообусловленными высказываниями-репликами. Реплика как компонент диалогического единства и диалога в целом имеет двуплановый характер, совмещая в себе значение акции и реакции, в результате чего диалог представляет собой сложную цепь взаимосвязанных высказываний, каждое из которых обусловлено предыдущим и инициирует последующее.
Такое понимание описываемого явления находит свое подтверждение в определении, предложенном Л.П. Якубинским. Он рассматривает диалогическую форму общения как быструю смену акций и реакций, в отличие от длительной формы воздействия - монолога, в то же время указывая на возможность превращения диалога в обмен монологами (так называемый «монологический диалог», «реплицирование монолога») [Якубинский 1986:25-26].
Низкая степень подготовленности говорящего к речи, когда подготовка к высказыванию идет одновременно с восприятием чужой речи, отражается на структуре диалогического высказывания, являясь одним из факторов формирования его синтаксиса. Реплика-стимул (акция), которая инициирует диалогическое общение, определяет его тему и цель, строится относительно свободно. Ответная реплика (реакция) по своему лексическому составу и синтаксической структуре зависит от реплики-стимула.
М.М. Бахтин подчеркивает, что ответная позиция слушающего формируется на протяжении всего процесса слушания и понимания. Всякое понимание живой речи носит активно-ответный характер [Бахтин 1986: 260].
Л.В. Щерба также подтверждает сопряженность высказывания со стимулирующими и ответными высказываниями и определяет диалог как цепь взаимных реакций общающихся между собой индивидов, которые определяются ситуацией или высказыванием собеседника [Щерба 1957: 115]. Дж. Фёрт также полагает, что когда разговор начинается, то все, что говорится, является определяющим фактором для того, что может последовать. То, что говорит один из коммуникантов, проводит границу, за которой остается большая часть коммуникативных намерений собеседника. Коммуниканты оставляют друг другу достаточно ограниченный выбор возможных ответов. Это явление Дж. Фёрт называет контекстуальной элиминацией [Firth 1957:31-32].
С исследованием диалогического общения как сложного комплекса, в состав которого зачастую входит цепь переплетающихся или параллельных реплик нескольких лиц, связано выделение различных структурных типов диалога: парный диалог, параллельный диалог, полилог.
Содержательная сторона диалогических интеракций существенно различается в зависимости от целей и задач, которых стремятся достичь участники-коммуниканты, языковой организации (структуры и характера чередования реплик), языкового «наполнения» (выбор лексики, стиля речи и т.д.), а также «экстралингвистических компонентов коммуникативной ситуации - времени и места; окружающих предметов; атмосферных явлений; внешнего вида участников; их практических действий, предшествующих или сопутствующих акту общения и т.п.» [Семененко 1996: 93]. Выбор лексико-семантической структуры высказывания, его речевого жанра соотносится со
спецификой конкретной сферы речевого общения, а именно с предметно-смысловыми соображениями, конкретной ситуацией речевого общения, персональным составом его участников и т.п. Таким образом, становится очевидным вхождение высказывания диалогического общения непосредственно в речевой акт, фиксирующий место, время, участников общения, контекст, то есть все, что необходимо для понимания данного высказывания [Падучева 1982(a): 305].
Л.П. Чахоян и Ш.А. Паронян также подчеркивают, что немаловажна и роль конкретной ситуации общения, и предлагают учитывать такие социальные факторы, как заинтересованность, осведомленность коммуникантов, их мотивы и желания [Чахоян, Паронян 1989: 69].
В аспекте анализа дискурса можно выделить два вида средств связи взаимных высказываний-реплик:
1. Семантические связи (то есть связи между содержанием реплик). Сюда относятся различные виды семантических повторов; связи с помощью союзов и других синтаксических показателей; кореферентность, выражающая единство предмета речи.
1. Прагматические связи, которые включаются в речевой акт (условия успешности, презумпции (пресуппозиции), естественные законы сочетаемости речевых актов и т.п.) [Падучева 1982: 305-306].
Мы рассматриваем речевую интеракцию как последовательность речевых актов или высказываний партнеров по коммуникации.
Речевой акт (речевое действие, речевой поступок) представляется элементарной, минимальной единицей речевого поведения.
Понятие коммуникативной интенции
Важнейшими чертами речевого акта являются намеренность (интенциональность) и конвенциональность. Эти понятия отражают присущее любому высказыванию противоречие между субъективным содержанием (целью говорящего, интенцией) и объективным содержанием (не зависящими от говорящего способами обеспечения распознавания этой цели слушающим, конвенциями) [НЗЛ 1986: 15]. В речевой интеракции коммуникантов в момент общения важную роль играют коммуникативные задачи, цели, мотивы, намерения [Леонтьев 1977], [Тарасов 1979, 1983], [Симонов, Ершов 1984]. Эти мыслительные операции являются поводом для речевого поступка и явно имеют психологическое происхождение [Коржинек 1967: 321], [Каде 1978: 77]. Поскольку они играют ведущую роль в речевом поведении конкретного автора конкретного текста в конкретной ситуации речевого общения, они представляют несомненный интерес и для нашего исследования.
Наряду с понятием коммуникативного намерения существует синонимичное ему понятие коммуникативной интенции, отражающее направленность сознания на какой-либо предмет [ФЭС 1989].
Крупные исследователи в области теории речевых актов, психолингвистики, коммуникативного дискурса, психологии речи пришли к заключению, что путь для решения многих теоретических трудностей открывается при опоре на понятие интенциональности как основополагающей стороны речевого механизма и продуцируемой им речи [Бондаренко 1981], [Грайс, Остин, Серль 1986]. В своем исследовании мы рассматриваем феномен интенции непосредственно в контексте функционирования речевых процессов и механизмов, не распространяя его на все ментальные состояния. По нашему мнению, есть основания считать, интенциональность представляет собой исключительно специфичное и существенное свойство речи.
Термин интенция ввели в современную лингвистику последователи Дж.Остина, одного из создателей теории речевых актов. Задачей использования нового понятия было достижение более высокой точности в описании иллокуции и иллокутивной функции. Так, локутивный аспект высказывания Здесь холодно сводится к тому, что это безличное предложение, распространенное обстоятельством места, произнесенное с нейтральной интонацией. Интенция, включаясь в иллокутивный аспект, может состоять в том, чтобы побудить слушающего закрыть окно или перейти в более теплое помещение. Кроме интенции, иллокутивному аспекту сопутствуют различные условия речевого акта (в частности, что и говорящий и слушающий должны находиться в холодной комнате, оба говорить на русском языке и т.д.). Перлокутивный аспект включает соотнесение речевого акта с его результатом, т.е. выяснение того, действительно ли говорящему удалось побудить слушающего закрыть окно.
Следует отметить, что истинная интенция выявляется лишь в контексте конкретной ситуации. Она часто может быть определена, например, по речевой реакции собеседника. Однако такое прямое соотношение выражения и намерения представляет собой всего лишь одну из бесчисленного множества возможностей. Рассмотрим пример (21): (16) - Что за спешка? Увидимся в свое время, поговорим. - Это не терпит отлагательств, - настаивала Вика. - И не в твоих интересах откладывать. - Ничего, ничего, потерпишь. - Ну что ж, - холодно проговорила Вика, - я тебя предупредила, потом пеняй на себя. - Это что, угроза? - Рассматривай как хочешь. (Рыбаков, 428)
Данный пример - иллюстрация угрозы, для осуществления которой, наряду с предупреждением используется метакоммуникативный показатель паралингвистического приема (холодно проговорила).
При этом намерение высказывания рассматривается как исходный пункт высказывания, в рамках схемы «от намерения - к выражению и обратно» [Демьянков 1989: 41]. Следует отметить, что эта схема справедлива лишь в том случае, если говорящий имеет стратегический замысел еще до высказывания. В более же общем случае намерение меняется даже по ходу отдельного высказывания: автор высказывания строит свою речь, одновременно интерпретируя ее и внося коррективы в тактическое воплощение стратегического замысла (по О.Г. Почепцову - «первичной интенции»), - если такой замысел у него вообще имелся.
Понятие иллокуции, хотя и является одним из наиболее значимых у Остина, не получает, однако, исчерпывающего определения. По приводимым им примерам и сопоставлениям можно квалифицировать данное понятие как чисто психологическое: иллокуция - это то, что говорящий хотел сказать, то есть его намерение, выраженное в словесной форме. Используем пример Остина: - Локутивный акт: «Он сказал, что ...» Иллокутивный акт: «Он доказывал, что ...» Перлокутивный акт: «Он убедил меня, что ...»
Сам Остин для описания иллокуции лишь в исключительных случаях пользуется понятием намерения. Однако более поздние авторы делают это систематически. П. Стросон использует термины «намерение», «цель» для объяснения ситуаций, когда некоторое лицо осуществляет процесс общения с другим лицом с помощью слов. Интересным представляются его рассуждения относительно сложности понятия «интенция» и его структуры в речевом процессе.
Интенция в рамках теории речевой деятельности
Речевая деятельность, как совокупность речевых актов, рассматривается, как «осознанная, мотивированная, т.е. психически регулируемая предметная и целенаправленная социально-регулируемая активность общественного субъекта, опосредующая все его связи с природным, технико-экономическим и социокультурным окружением» [Дридзе 1984: 37].
Речевая деятельность характеризуется предметным мотивом, целенаправленностью и состоит из нескольких последовательных этапов: Этап ориентировки и планирования Этап исполнения или реализации Этап контроля
На первом этапе происходит первичная ориентировка в проблемной ситуации, в основе которой лежит система мотивов, т.е. «система внеречевых факторов, образующих мотивацию речевого действия». Мотивация порождает коммуникативную интенцию, при этом говорящий на этом этапе имеет «образ результата». На следующем этапе происходит процесс опосредования коммуникативной интенции личностными смыслами (внутреннее программирование), т.е. говорящий принимает решение о характере высказывания [Леонтьев 1977: 135-137].
Таким образом, в теории речевой деятельности коммуникативная интенция входит в начальный этап порождения речи. Схематично это можно представить следующим образом: Процесс опосредования коммуникативных интенций делает возможным переход от планирования к непосредственной семантико-грамматическои реализации замысла высказывания. Следует отметить, что этап контроля («обратная связь от реципиента» - Леонтьев А.А.) носит социальный характер и влияет на изменение или коррекцию исходной ориентировки, а, следовательно, и исходных интенций.
В связи с вышесказанным возникает вопрос о разграничении интенциональных предвидимых и интенциональных непредвидимых результатах речевого действия коммуниканта. Г.Х. Вригт отмечает, что если говорящего можно обвинить в том, что он предвидел последствия, хотя и не намеревался его вызвать, то предвидимое следствие есть нечто такое, что он совершил намеренно, и за что мы считаем его ответственным [Вригт 1986:
120]. Интенциональное предвидение, по нашему мнению, не следует приравнивать к перлокутивному эффекту, поскольку результат может являться одним из возможных исходов, не всегда желанным.
В процессе общения коммуникант, преследуя определенные практические цели (стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт), реализует ту или иную интенцию, т.е. осуществляет действие посредством коммуникативного акта. Однако следует отличать действие от его «пассивного» аналога (воздержания от речевого действия) -интеициональной (намеренной) пассивности. Мы считаем, что интенциональную пассивность следует относить к виду коммуникативного поведения, поскольку она имеет направленность к целевой установке субъекта коммуникации и может привести к реализации определенных практических целей. Следующий пример показывает, что интенциональная пассивность является функциональным аналогом стандартных иллокутивных актов в понимании Дж. Остина и Дж. Серля:
Лингвистические маркеры выражения побудительной интенции
Рассмотрим языковые средства, использующиеся для реализации побудительной интенции, на лексико-семантическом, морфологическом и синтактико-грамматическом уровнях языка.
На уровне лексической семантики наиболее убедительным доказательством интенционального замысла является выбор слов, который связан с соответствующими концептами и, следовательно, с возможными референтами. Нередко говорящий использует коннотацию как инструмент воздействия, стремясь произвести желаемый эффект на адресата, добиться поставленной цели, оперируя возможностями семантики в прагматическом плане, т.е. стараясь учитывать особенности характера адресата, общность фонового знания, своеобразие речевой ситуации и т.д. Это - внешние по отношению к лексической единице факторы, влияние которых обычно ограничивается пределами данного контекста [Мухина 2004: 114].
Выражение коннотации во многом зависит как от контекста ситуации, так и от фоновых знаний собеседников, отношений между участниками ситуации. Средством выражения коннотации может являться использование числительных, которые служат средством убеждения адресата и идентификации побудительной интенции говорящего. - Эй, баи, не вам одним пшеничный хлеб есть. (Повести и рассказы, 30) - ... продолжал Воланд убедительно и мягко, - о, трижды романтический мастер,... (Булгаков, 655) - Ты что это? - говорила она, запирая сундук. - Вместо того, чтобы радоваться, поникла вся: или только у тебя одной мужик в солдатах? (Повести и рассказы, 18)
В последнем примере использование числительного и употребление частицы только служит воздействию на физическое или эмоциональное поведение адресата в условиях реализации побудительной интенции — говорящий стремится успокоить собеседницу, приободрить ее.
Средством выражения коннотации может также служить гиперболическое множественное число существительного [Апресян 1995: 142], которое играет роль «подсказки», ведущей слушающего к реализации побудительной интенции. Так, интенциональное содержание высказывания Я тебе сто раз говорила!, содержащего гиперболическое множественное число сто раз, может, например, быть интерпретировано как настойчивая просьба или приказ делать или не делать что-либо.
Использование гиперболического множественного числа мы относим к категории экспрессивности, которая также выражается лексическими показателями «разговорного максимализма» [Матвеева 1997]. Так, выражения «Вечно ты чего-то недоговариваешь», «Ты ведь никогда не упустишь случая выставить меня дураком!» соответствуют интенции побуждения к дальнейшему объяснению чего-либо и интенции побуждения не делать чего-либо. Слова вечно, никогда и т.п. называются сигналами «тотальности» и используются в случае, когда говорящий выделяет тот или иной признак явления в качестве особо значимого. Наиболее активно используемые оппозиции - «все - ничего», «всегда - никогда», «вечность -мгновение», «жизнь - смерть». Проиллюстрируем функционирование «разговорного максимализма» при реализации побудительной интенции следующими диалогами: - Видишь ли, милая... Мне не нравятся эти хождения по театрам и синематографам без меня. Никогда они не доведут до хорошего! - Александр! Ты меня оскорбляешь... Я никогда не давала повода!! (Мелочи жизни, 355) - Откуда ты, черт побери, все на свете знаешь?! ... Теперь тебе все можно, да?! (Устинова, 156)
Следует отметить, что в большинстве случаев выражения «разговорного максимализма» используются на конфликтной стадии ведения диалога.
Использование говорящим в своей речи цитаты как «точного воспроизведения авторского высказывания» [Galperin 1981: 186] является средством реализации побудительной интенции. Цитата, как средство создания скрытой интенции, находит свое применение в качестве иллюстрации, доказательства в процессе аргументирования адресантом своей позиции относительно поступков адресата и выступает как основа для дальнейших размышлений адресата. В новом контексте высказывание приобретает тот смысл, который, возможно, не был ему присущ в прежней ситуации. Данный прием нацелен убедить адресата в правильности собственного мнения и избежать «навязывания» личного мнения в целях изменения линии поведения адресата. - У меня появились определенные проблемы. - Тогда рассказывай. Пока мы едины - мы непобедимы! Ай! Ухо... Не кусайся! - Кусалась и буду кусаться! Вредина... Я с ним серьезно разговариваю, а он от меня дурацкими лозунгами кубинской революции отмахивается. Не буду говорить.
