Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы исследования лингвокультуры 10
1.1. Лингвокультурология и антропоцентрический подход к описанию языка 10
1.2. Язык и культура 17
1.3. Языковая картина мира 25
1.4. Концепт как одно из базовых понятий лингвокультурологии... 31
Выводы по первой главе 39
Глава II. Эмоциональный аспект картины мира 41
2.1. Эмоциональные концепты как вид лингвокультурных концептов 41
2.2. Концепты «любовь» и «ненависть» в историко-культурном и философском аспектах 49
Выводы по второй главе 62
Глава III. Языковая концептуализация любви и ненависти в русской, английской и адыгской лингвокультурах 64
3.1. Этимологический анализ концептов «любовь» и «ненависть» 64
3.2. Семантика концептов «любовь» и «ненависть» 69
3.3. Любовь и ненависть во фразеологическом пространстве русской, английской и адыгской ЯКМ 92
3.4. Концепты «любовь» и «ненависть» в паремиях 107
3.5. Образная составляющая концептов «любовь» и «ненависть» 122
Выводы по третьей главе 154
Заключение 157
Библиография 163
Словари 178
Источники 182
Список литературных источников 183
Список сокращений 184
- Лингвокультурология и антропоцентрический подход к описанию языка
- Концепты «любовь» и «ненависть» в историко-культурном и философском аспектах
- Семантика концептов «любовь» и «ненависть»
- Образная составляющая концептов «любовь» и «ненависть»
Введение к работе
Настоящая диссертационная работа выполнена в русле лингвокультурологических исследований и посвящена анализу эмоциональных концептов «любовь» и «ненависть» в разносистемных языках.
Лингвокультурология как научная гуманитарная дисциплина направлена
на систему культурных ценностей, которые выдвинуты новым мышлением,
современной жизнью общества, на объективную интерпретацию фактов и
явлений и информацию о различных областях культурной жизни. Объектом
исследования лингвокультурологии являются такие взаимодетерминированные
знаковые системы, как язык и культура. Одним из базисных понятий
лингвокультурологии является концепт. Представителями
лингвокультурологического направления (А.Вежбицкая, Ю.С.Степанов,
Д.С.Лихачев, Н.Д.Арутюнова, С.Г.Воркачев, Л.О.Чернейко, С.Х.Ляпин,
В.И.Карасик, В.И.Шаховский и др.) концепт понимается как ментальный
конструкт, характеризующийся этнокультурной спецификой. В
лингвокультурологии важное место занимает язык эмоций. Он позволяет выявить специфику устройства внутреннего, ментального мира представителей определенной этнической общности, языкового коллектива.
Актуальность темы исследования состоит в следующем: 1) проблема языковой концептуализации эмоций в различных лингвокультурах мало исследована, а в кабардино-черкесском языке лишь обозначена; 2) любовь и ненависть являются одними из ключевых концептов, характеризующих внутренний мир человека; анализ данных концептов в различных лингвокультурах позволит выявить универсальность и специфичность восприятия действительности носителями разных языков, что, в свою очередь, углубит адекватную трактовку языковой картины мира.
Лингвокультурологический анализ рассматриваемых концептов, предлагаемый в данном исследовании, будет способствовать определению особенностей русского, английского и адыгского языкового сознания.
Объектом данного исследования являются концепты «любовь» и «ненависть» в русской, английской и адыгской лингвокультурах.
Предмет исследования - языковая концептуализация любви и ненависти в русской, английской и адыгской лингвокультурах.
Цель исследования заключается в том, чтобы выявить особенности концептуализации бинарной оппозиции «любовь / ненависть» в таких разносистемных языках, как русский, английский и кабардино-черкесский. Исходя из указанной цели, в диссертации ставятся следующие исследовательские задачи:
обобщив опыт отечественных и зарубежных ученых, выделить и охарактеризовать подходы к изучению лингвокультур, а также дать определение понятию «эмоциональный концепт» как виду культурных концептов;
провести лингвокультурологический анализ концептов «любовь» и «ненависть» в русском, английском и кабардино-черкесском языках;
3) определить универсальные и специфичные признаки в функционировании
исследуемых концептов в анализируемых лингвокультурах.
Материалом для исследования послужили лексические,
фразеологические и паремиологические единицы рассматриваемых языков, извлеченные из текстов художественных произведений, а также различных словарей (этимологические, толковые, переводные, синонимические, фразеологические, словари сочетаемости слов, сборники пословиц и поговорок). Фактический материал составил около 1700 единиц. При выборе различных источников языкового материала мы руководствовались следующими критериями. Словарное толкование использовалось для выявления когнитивной семантики рассматриваемых концептов, поскольку результаты познавательной деятельности человека находят свое отражение в первую очередь в словаре. Однако чаще всего информация эмоционального плана, важная для понимания концептуального содержания, остается за пределами словарной статьи. Фразеологизмы и паремии отражают
5 стереотипные представления носителей различных языков об исследуемых фрагментах языковой картины мира. Для описания содержания концептосферы в ее современном состоянии необходимо привлечение текстов, в которых исследуемые концепты функционируют в соответствии с языковым сознанием современных носителей данной лингвокультуры.
Методы исследования. Так как лингвокультурология является междисциплинарной отраслью науки, в диссертации представляется наиболее целесообразным использование комплексной методики исследования. В работе используются описательный и семантический методы исследования, а также элементы этимологического, концептуального, контекстуального и когнитивного анализа.
Изученность проблемы. Для исследования выбрана бинарная оппозиция «любовь / ненависть», так как до недавнего времени концепт «ненависть» практически не входил в орбиту внимания лингвистов. Впервые Е.Ю.Балашова в своем диссертационном исследовании «Концепты любовь и ненависть в русском и американском языковых сознаниях» [Саратов, 2004] рассматривает концепт «ненависть» как бинарную оппозицию концепта «любовь». Однако данные концепты рассматриваются автором в контексте ассоциирования на базе языкового сознания русских и американских информантов.
Ряд исследователей затрагивают проблему функционирования концепта «любовь». Например, С.Г.Воркачев сопоставляет образы любви на базе русского и испанского языков («Культурно-языковая специфика концепта любви в русском и испанском языках: опыт этносемантического анализа») [Краснодар, 1997], Л.Е.Вильмс - на базе русского и немецкого языков («Лингвокультурологическая специфика понятия «любовь» (на материале русского и немецкого языков)») [Волгоград, 1997], Е.Е.Каштанова исследует смысл концепта «любовь» в текстах рок- и поп-культуры («Лингвокультурологические основания русского концепта «любовь» (аспектный анализ)») [Екатеринбург, 1997] и другие.
В настоящей работе исследование бинарной оппозиции «любовь / ненависть» в трех лингвокультурных традициях позволяет выявить универсальное и специфичное в их функционировании.
Научная новизна исследования состоит в том, что в работе впервые рассматривается бинарная оппозиция «любовь / ненависть» в таких разносистемных языках, как русский, английский и кабардино-черкесский. Исследование концептов «любовь» и «ненависть» в данных лингвокультурах позволяет установить общие и специфические характеристики данных концептов на материале лексико-семантической, фразеологической, паремиологической систем с учетом особенностей выражения любви и ненависти в художественных текстах.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование языкового обозначения эмоциональных концептов в разносистемных языках способствует более глубокому изучению природы языковой картины мира, что предопределяет дальнейшее развитие лингвокультурологии в целом. Анализ концептов «любовь» и «ненависть» позволяет выявить специфические черты национально-языкового сознания.
Практическая ценность настоящего исследования состоит в том, что собранный материал и результаты исследования могут способствовать повышению уровня знаний в области лингвокультурологии. Результаты диссертации могут использоваться в учебном процессе на спецкурсах по лингвокультурологии, а также при написании студентами курсовых и дипломных работ. Кроме того, материалы исследования могут быть применены в лексикографической практике при составлении словарей концептов.
Гипотеза данной работы заключается в том, что концепты «любовь» и «ненависть» представляют собой бинарную оппозицию, которая является универсальной, так как встречается во всех языках, но она находит различные способы выражения в них, имеет определенную структуру, частично совпадающую в русском, английском и кабардино-черкесском языках и в
7 языковом сознании разных групп общества. Рассматриваемые концепты обладают как универсальными, так и этноспецифическими характеристиками.
Теоретическую базу исследования концептуализации анализируемых в диссертации эмоциональных концептов составляют следующие основные положения:
язык и культура взаимодетерминированы;
концепт является базовым понятием лингвокультурологии;
анализ концептов «любовь» и «ненависть» способствует пониманию природы эмоциональных концептов.
Методологическая база исследования - труды отечественных и
зарубежных авторов по лингвокультурологии и общей теории языка:
Ю.Д.Апресяна, А.Вежбицкой, С.Г.Воркачева, В.В.Воробьева, В.З.Демьянкова,
В.И.Карасика, Н.А.Красавского, Е.С.Кубряковой, Ю.С.Степанова,
И.А.Стернина, В.Н.Телия, З.Х.Бижевой, А.И.Геляевой и многих других. На защиту выносятся следующие положения:
1. Эмоциональные концепты - специфическая разновидность
лингвокультурных концептов, эксплицирующих фрагменты языковой картины
мира, отражающие эмоциональную когницию действительности.
Концепты «любовь» и «ненависть» представляют собой бинарную оппозицию, так как их взаимодетерминированность отражена на разных уровнях репрезентации в лингвокультурной традиции.
Концептуализация любви и ненависти в русском, английском и кабардино-черкесском языках подтверждает как универсальность их репрезентации в соответствующих языковых картинах мира, так и специфичность, предопределенную особенностями этнического языкового сознания.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были изложены в следующих публикациях:
Хутова Э.Р. Концепты любовь и ненависть в русском и английозвсом языках // Вестник Адыгейского государственного университета. - Майкоп: 1>сСзд-во АГУ, 2008. - С. 151-155.
Хутова Э.Р. К вопросу об эмоциональных концептах // Проблеомы развития языков и литератур народов Северного Кавказа. Материю_лы региональной научной конференции (23-24 октября 2004 г.). - Нальчик: ЪС^_б.-Балк. ун-т, 2004. - С. 86-88.
3. Хутова Э.Р. Лексикографический анализ концепта «любовь» (на
материале английского, русского и кабардино-черкесского языков) // Сбо]р>ха:ик
научных трудов молодых ученых. - Нальчик: КБГУ, 2005. - С. 28-31.
Хутова Э.Р. Этимология и структурная семантика концепта лю&зви в английском и русском языках // Межвузовский сборник научных трупов, посвященный 130-летию Татарского государственного гуманита_зріно-педагогического университета «Технологии совершенствования подготсзівки педагогических кадров: Теория и практика». Вып.9. - Казань: И:з_2д,~во Татар.гуманитарно-пед.ун-та, 2006. - С. 213-217.
Хутова Э.Р. К вопросу о лингвокультурологии // Научно-методическое обеспечение преподавания иностранных языков на неязыковых факультетах в свете теории и практики межкультурной коммуникации. - № 3.- Майкоп, 20 07. -С. 151-153.
Хутова Э.Р., Бижева З.Х. Лингвокультурный аспект адыгских языкюв // Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН. - № 2(22). - НалЕ»~ч;ик 2008. - С. 170-176.
Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседа_:Еї:иях кафедры истории языка и сравнительного славянского языкознание! и лингвистического семинара Института филологии Кабардино-Балкарс^іЕсого государственного университета. По материалам диссертации опубликова_ио 6 работ.
9 Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка словарей и источников, а также списка сокращений.
Лингвокультурология и антропоцентрический подход к описанию языка
Язык является конститутивным признаком человека и этноса в целом. Он тесно связан с культурой: он происходит из нее и выражает ее. Более того, язык является орудием создания, развития и хранения культуры (в виде текстов) и вместе с тем - ее частью. На основе этой идеи на рубеже тысячелетий появляется новая наука - лингвокультурология.
Понятие «лингвокультурология» стремительно распространилось в последние десятилетия прежде всего в связи с исследованиями по фразеологии (В.Н.Телия, Ю.С.Степанов, В.В.Воробьев, Н.Д.Арутюнова, В.А.Маслова, В.Шаклеин).
Однако у истоков определения мировоззрения народов через их языки стоял В.Гумбольдт. Его идеи продолжили такие ученые, как А.А.Потебня, А.Мейе, Э.Бенвенист, Ж.Вандериес. Сформировались такие самостоятельные направления, как этнолингвистика, антрополингвистика, социолингвистика, психолингвистика и т.д., в каждом из которых складывалось свое понимание связи языка и культуры. Несколько направлений в изучении языка и культуры возникают и в современной русистике: этнолингвокультурология Н.И.Толстого, этнографические исследования А.К.Бабурина, В.В.Воробьева, П.М.Кожина, Я.В.Чеснокова; исследование языковой картины мира (труды Н.Д.Арутюновой, В.Г.Гака, А.Д.Шмелева, Ю.Д.Апресяна, В.Н.Телия, Е.А.Земской, В.В.Иванова, В.Н.Топорова). Исследованиями лингвокультурологии занимаются такие ученые, как Т.М.Дридзе, Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, В.М.Шаклеин, В.А.Маслова (Беларусь).
Сформировались и продолжают формироваться научные школы лингвокультурологии. В.А.Маслова выделяет четыре школы, которые появились в Москве в конце XX века: 1) школа лингвокультурологии Ю.С.Степанова, целью которой является описание констант культуры в их диахроническом аспекте, с привлечением текстов, истолкованных с позиций внешнего наблюдателя, а не активного носителя языка; 2) школа Н.Д.Арутюновой, изучающая наиболее универсальные понятия культуры; 3) школа В.Н.Телия, целью которой является лингвокультурный анализ фразеологических единиц с позиций рефлексии носителя живого языка, принимая во внимание речемыслительные ментальные состояния говорящего; 4) школа лингвокультурологии, созданная В.В.Воробьевым, В.М.Шаклеиным и др., развивающими лингвострановедческую концепцию Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова [115: 30].
Лингвокультурология возникла на стыке лингвистики и культурологии и, таким образом, исследует явления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке. Лингвокультурология, этнолингвистика и лингвострановедение являются основными направлениями в современных антропоцентрических исследованиях.
Н.И.Толстой определил этнолингвистику как направление в языкознании, исследующее язык, культуру и менталитет в их взаимозависимости и разного рода корреспонденции [153: 182]. Ее материал - фольклорные тексты, ритуалы религиозного и бытового характера, ее цель - восстановление по этим данным культуры этноса и воплощенного в его языке языкового образа мира [122: 26]. Лингвокультурология, в свою очередь, изучает язык и культуру в их синхронном взаимодействии.
В.Н.Телия определяет лингвокультурологию как дисциплину, которая исследует связь используемых в живых коммуникативных процессах языковых выражений менталитета этноса [150: 218]. Отличием лингвокультурологии от этнолингвистики является также следующее: лингвокультурология не ориентирована только на выявление народных стереотипов, которые дают доступ к «фольклорной», этнической картине мира. Ее целью является то, что называется обыденной картиной мира, представленной в повседневной речи носителей языка, а также в разных текстах культуры, и которая имеет корреляции в различных дискурсах (литературном, философском, религиозном, фольклорном и т.д.).
По мнению В.А.Масловой, лингвокультурологию и социолингвистику в ее современном состоянии рано считать «принципиально разными науками». Социолингвистика изучает «исключительно материал сегодняшнего дня», но этот факт не выводит ее за пределы культуры, в том числе и духовной ее части [115: 10].
Таким образом, этнолингвистика в основном рассматривает исторический аспект языка, а социолингвистика - современные языковые процессы.
Лингвострановедение отличается от лингвокультурологии тем, что она изучает национальные реалии, которые нашли свое отражение в языке. В лингвострановедении присутствует понятие фоновых знаний, под которыми понимается внеязыковая информация, в том числе культурно значимая, присутствующая в языковом знаке в качестве особых семантических долей его значения. Лингвокультурология же не ограничивается тем набором единиц, культурный компонент в содержании которых может быть выявлен через историко-этимологическую «подоплеку», и стремится к экспликации этнокультурной семантики, что достигается с помощью соотнесения значений языковых единиц с концептами [150: 30].
Этнопсихолингвистика, основным методом исследования которой считается ассоциативный эксперимент, теснейшим образом связана с лингвокультурологией. Однако лингвокультурология использует различные лингвистические методы, в том числе и психолингвистические методики. Как считает В.А.Маслова, в этом заключается их основное отличие [115: 12].
Лингвокультурология (от лат. lingua - язык, cultura - культура, logos -учение) - это аспект языкознания, изучающий проблему отражения национальной культуры в языке, а также понимания речи в условиях межкультурной коммуникации. Она изучает национально-культурную семантику языковых единиц во всей полноте их содержания, в степени, максимально приближенной к их пониманию носителями данного языка и данной культуры.
У лингвокультурологии есть свой объект и предмет исследования. Объектом является взаимосвязь и взаимодействие языка и культуры в процессе их функционирования, а предметом - материальная и духовная культура как составные части языковой картины мира.
По мнению В.А.Масловой, в лингвокультурологии изучаются способы, которыми культура воплощается, хранится и транслируется языком [115: 30]. Иными словами, предмет лингвокультурологии - изучение «культурной» семантики языковых единиц. Последняя формируется в результате взаимодействия двух разных кодов - языка и культуры. Итак, способность языковых знаков выполнять функцию «языка» культуры выражается в способности языка эксплицировать этнокультурную ментальность его носителей [там же].
Концепты «любовь» и «ненависть» в историко-культурном и философском аспектах
Концепт образуется из слоев различного времени и происхождения. Следовательно, его эволюцию естественнее представлять в той последовательности, в которой концепт рассматривался в разные эпохи. Если эти эпохи расположить последовательно, можно раскрыть особые отношения преемственности формы и содержания, благодаря которым нечто из старой стадии концепта становится знаком в его новой стадии.
В центре данного исследования находятся концепты «любовь» и «ненависть», которые являются сложными ментальными образованиями и в которых могут быть выделены определенные признаки, частично совпадающие в разных языках. Данные концепты представляют собой бинарную оппозицию, так как их взаимосвязь можно проследить на разных уровнях объективации в языке, и они, обладая эмоциональной, рациональной и оценочной характеристикой, являются культурно-значимыми для разных языков.
Современная философия определяет такое глубокое чувство, как любовь в контексте интимной устремленности на другую личность, человеческую общность или идею. Данное чувство включает в себя порыв и волю к постоянству, что оформляется в этическом требовании верности. Оно (чувство) возникает как наиболее свободное и потому «непредсказуемое» выражение глубин личности. Любовь, как известно, невозможно принудительно ни вызвать, ни подавить. Сложность этого явления определяется тем, что в нем пересеклись противоположности биологического и духовного, интимного и общезначимого, личностного и социального [38, 1983: 328]. Существует огромное количество разнотипных объектов, которые подчиняются законам любви. Существует любовь матери к своему ребенку, любовь двух влюбленных, любовь верующего к Богу, любовь гражданина к своей родине, любовь к идее.
Различные значения любви в современных языках чаще всего выражались одним словом. В древних же языках им соответствовали различные слова: чувственная любовь-желание обозначалась словами ката (санскр.), єрсос; (греч.), ишк (араб.), amor (лат.); дружеская любовь - словами sneha, priyata (санскр.), срШа (греч.), садака (араб.), delictio (лат.); любовь-милосердие -словами prema (санскр. индуизм), karuna (санскр. буддизм), аусотп (греч.), hesed (евр.), рахма (араб.), caritas (лат., восходящее к греч. %арк; - благодеяние). В живых европейских языках также имеются различные термины и понятия, которые сходны с теми, приведенными ранее. Так, в русском языке это «вожделение», «дружелюбие», «сострадание» («жалость»), «милосердие», «благоговение». Параллельно допустимое сочетание различных значений в одном слове «любовь» предполагает глубокое родство между различными опытами душевной и духовной активности человека. Любовь всегда предстает как целестремительная и соединительная сила [19, 2001: 464].
Представления о любви можно найти в самых древних мифах Греции. Она обозначалась различными словами. Эрос (er5s) - персонификация любви и сексуальности (естественно, мифологическое); выражение сексуального инстинкта жизни (влечение) и сохранения; чувства, которые направлены на предмет с целью целиком вобрать его в себя; любовь-страсть. Филиа (philia) -духовная, открытая любовь, которая основана на внутренней симпатии; любовь-дружба, любовь-привязанность. Агапэ (agape) - разумная любовь, которая основана не на страстном чувстве, а на убеждении; любовь к ближнему. Сторгэ (storge) - надежная любовь, нежная и уверенная, которая появляется между мужем и женой, родителями и детьми, гражданами отечества; она включает в себя уже сложившиеся социальные отношения вне свободы и осознанного выбора; вызывает чувство родовой общности; любовь-привязанность, особенно семейная.
В мифе и древнейших системах философии любовь воспринимается как «эрос». В ней видят космическую силу, которая подобна силе тяготения. В мифологическом эпосе Гесиода бог Эрос упомянут как один из породителей и устроителей вселенной, который родился сразу после Хаоса и Матери-Земли; более почетная роль ему отводится в космогонии орфиков. Для Эмпедокла вся история космоса - это противопоставление любви («филиа») как конструктивного начала и ненависти как начала разрушения. Как полагает С.С.Аверинцев, для греческой мысли в целом с ее гилозоизмом характерно мифологически-философское учение о любви как строящей, объединяющей, движущей и соразмеряющей энергии мироздания [1: 118-119].
Как в древнегреческой, так и в римской культурах любовь рассматривалась как божественный дар, который ниспослан человеку свыше, подтверждением чего являются многочисленные мифы, сохранившиеся до наших дней. Богини Афродита и Венера являлись мифическими образами, которые символизировали любовь в Древней Греции и соответственно Риме. Н.А.Красавский отмечает, что древнегреческое сознание четко разграничивало несовпадающие функциональные сферы бога Эроса и богини Афродиты. Последняя символизировала непосредственно физическую как гетерогенную, так и гомогенную близость между людьми, которая принципиально была лишена переживания каких-либо глубоких чувств. Греки рассматривали подобного рода общение как совершенно нормальное, естественное действие. Этой разновидности любви противопоставлялась любовь духовная, которую олицетворял собой Эрос. Греки постоянно акцентировали свое внимание на духовной (душевной) любви (в отличие от любви физической), которая мыслилась как сложное переживание. По своему существу оно являлось для них дуалистическим, амбивалентным. С одной стороны, любовь представляла собой высшую форму душевного чувствования, наполненного божественной чистотой и, таким образом, обязательно облагораживающая человека; с другой стороны, она представляла собой глубочайшее страдание, сильную душевную боль, которая иногда даже может лишить человека рассудка, привести его к совершению непоправимых, роковых ошибок, ослабить морально и физически. Не случайно любовь часто называли душевной болезнью [97: 53-54].
Понимание римлянами универсального явления любви несколько отличалось от его древнегреческого толкования. Так, по свидетельству исторических данных, римские императоры постоянно указывали своим подданным на пагубное влияние этого чувства на человека, его организм и, прежде всего - душу. Римское общество поощряло те поступки мужчин, которые вели только к физической любви, в частности с женщинами-рабынями или мужчинами-рабами. Создание культа физической (sinnlich), а не душевной (seelisch) любви среди населения Рима (в отличие от культа душевной любви в Древней Греции) Н.А.Красавский объясняет во многом политическими факторами, в особенности желанием высшего общества избежать каких-либо потрясений в стране, в конечном итоге - целью его правителей было сохранить любыми способами Великую империю [там же: 54].
Семантика концептов «любовь» и «ненависть»
Область чувств и эмоций - это именно та область, где духовная культура народа проявляется наиболее четко, и изучение семантического состава лексических единиц, которые передают их в языке, позволяет выявить и оценить национально-культурную специфику языкового сознания.
По мнению Н.А.Красавского, основной функцией словарного определения как особого вида текста заключается в максимально кратком лексикографическом представлении семантики слова, которое обозначает определенное понятие как результат номинативной человеческой деятельности [94: 63].
Метаязыковое сознание, как утверждает С.Г.Воркачев, реализуется в словарных описаниях [41: 194]. Оно репрезентирует особенности основных уровней сознания - научного и обыденного. Последний из них отмечен этнокультурной спецификой. Таким образом, дефиниционный анализ предоставляет возможность обнаружить больше представления обыденного сознания о признаках эмоций, нежели их фактические характеристики.
Сравним спектр значений лексических единиц, которые выражают концепты «любовь» и «ненависть». Толковые словари позволяют судить о семантике лексем, которые представляют данные концепты.
Четырехтомный словарь русского языка (1986) предлагает три значения слова «любовь»: 1. Чувство глубокой привязанности к кому-, чему-либо (Материнская любовь. Любовь к другу). // Чувство расположения, симпатии к кому-либо. 2. Чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола (Жениться по любви. Первая любовь). // О человеке, внушающем такое чувство. II Любовные отношения. 3. Внутреннее стремление, влечение, склонность, тяготение к чему-либо. // Пристрастие к чему-либо, предпочтение чего-либо (Любовь к приключениям).
«Толковый словарь русского языка» С.И.Ожегова (1989) дает следующие дефиниции слова «любовь»: 1. Чувство самоотверженной, сердечной привязанности (Любовь к Родине. Материнская любовь. Горячая любовь. Взаимная любовь). 2. Склонность, пристрастие к чему-нибудь. (Любовь к музыке. Любовь к искусству).
В.Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» (1998) не выделяет слово «любовь» в отдельную статью, а дает его в толковании глагола «любить», который имеет следующие значения: состояние любящего, страсть, сердечная привязанность, склонность; вожделенье; охота, расположенье к чему-либо.
В толковом словаре русского языка под ред. Д.Н.Ушакова (1996) находим следующие значения слова «любовь»: 1. Чувство привязанности, основанное на общности интересов, идеалов, на готовности отдать все свои силы общему делу (Любовь к родине). // Такое же чувство, основанное на взаимном расположении, симпатии, близости (Братская любовь. Любовь к людям).// Такое же чувство, основанное на инстинкте (Материнская любовь). 2. Такое же чувство, основанное на половом влечении; отношения двух лиц, взаимно связанных этим чувством (Несчастная любовь. Счастливая любовь. Неразделенная любовь. Платоническая любовь. Чувственная любовь. Пылать любовью. Страдать от любви). 3. перен. Человек, внушающий это чувство (разг.) (Она была моей первой любовью). 4. Склонность, расположение или влечение к чему-нибудь (Любовь к искусству. Любовь к работе).
Анализ толковых словарей русского языка позволяет свести данные значения ключевой лексемы к наличию следующих концептуальных признаков концепта «любовь»:
1) преданность, привязанность (Любовь к родине. Любовь к людям);
2) инстинктивность, бессознательность (Материнская любовь); 3) любовь, построенная на половом влечении (Чувственная любовь);
4) склонность, влечение к чему-либо (Любовь к искусству). Ю.Д.Апресян и А.Д.Шмелев разграничивают значения для глагола
«любить». Значения глаголов любить 1.1 (любить жену, полюбить циркачку) и любить 1.2 (любить Родину, любить своих детей) различаются. Идеальная любовь, являясь одним из основных концептов ЯКМ коррелирует с любить 1.1. Она мыслится в русском языке как сильное и глубокое чувство, которое переживается в жизни лишь один раз к человеку другого пола. Данное чувство связано с наличием физической близости или с сильным желанием достичь ее, оно способно дать человеку чувство счастья. Далее Ю.Д.Апресян отмечает некоторые языковые свойства, которые различают любить 1.1 и другие значения глагола любить и, в частности, любить 1.2.: возможность употребления в значении «длительности» (находиться в состоянии влюбленности), связь с субстантированными прилагательными (любимый), использование причастных оборотов (любящие), способность употребления в абсолютивной конструкции (Они умеют любить) [Цит. по: 173: 171]. Хотя и ставя под сомнение, что все эти свойства свойственны только значению любить 1.1, А.Д.Шмелев, дополняет доводы Ю.Д.Апресяна тем соображением, что именно любить 1.1 с точки зрения русского языка находится в специально предназначенном для этого органе - сердце, тогда как любить 1.2 может находиться и в душе, а также тем фактом, что только с любить 1.1 коррелирует «начинательный» глагол влюбиться и производное от него влюбленный [173: 172].Направление эволюции концепта предопределено внутренней формой слова, его этимологией. Будучи закрепленным в этимологии, концепт развивается, проходя через художественные и философские тексты, и становится законченным, осмысленным, заполненным всеми содержательными формами.
В этом разделе мы попытаемся рассмотреть этимологию концептов «любовь» и «ненависть». Как писал в свое время А.А.Потебня, результаты этимологического анализа позволяют определить направление мысли людей, говорящих на разных языках [Цит. по: 97: 97].
Обобщив данные этимологических словарей и лингвистической литературы по проблеме этимологии концептов «любовь» и «ненависть», мы пришли к следующим выводам.
Значение слова развивается интенсивнее, когда носителям языка менее ясна его внутренняя форма.
Внутренняя форма концепта «любовь» противоречива, а иногда даже как бы исчезает из ментального поля концепта. Она не такая ясная, как можно было ожидать от его содержания.
По форме и происхождению глагол любить - каузативный, он имеет значение «вызывать в ком-то или чем-то соответствующее действие, заставлять кого-то или что-то делать это». По форме любити в точности параллелен древне-индоевропейскому lobhdyati «возбуждать желание, заставлять любить, влюблять», болгарскому любя «люблю», польскому lubic «давать обет», чешскому libiti «любить», словенскому ljubiti. Можно также провести параллель к глаголу лъбнути(ся), который можно найти в русском языке: у-лыбнутъ «обмануть», у-лыбнутъся «пропасть» (о вещи), лыбитъ, лыбитъся, у-лыбитъся «улыбаться». Как отмечает Ю.С.Степанов, в такой форме глагол лъбнуть долгое время не сохранялся и по значению приблизился к глаголу - льнути, лнути, лнуть со значением «льнуть телом и душой к кому-либо». Каузативный глагол любить заменил глагол лъбнуть, а с приставкой по- принял его значение - «впасть в состояние любви, полюбить» [33, 2001: 392-393].
Фонетическое сходство имели глаголы любети («пребывать в состоянии любви, влечения к чему-либо или кому-либо») и любити. Последний занял место всех остальных глаголов и включил в свое содержание их значения, чем и были стерты их смысловые различия [там же: 394].
Н.М.Шанский объясняет происхождение слова «любить» общеславянской формой, которая образована при помощи суффикса -ити от той же основы, что и любъ - «любый, любимый, желанный, любой» [41, 1971: 250].
Слабости глаголов отвечает как бы невыраженность самого концепта. Например, очень часто вместо люблю говорят жалею, жалко (кого). Глагол жалеть, в отличие от древнерусского любети, передает не само чувство любви, а физическое ощущение от него, т.е. его след в душе: глагол жалеть -от того же корня, что э/салить. Однако и при таком способе выражения концепт «любовь» остается не выраженным [33, 2001: 394].
Ю.С.Степанов полагает, что к природе данного концепта приближается не глагол, а древнерусское имя любъ, которое может быть прилагательным (любъ, люба, любо «милый, милая, милое»), наречием (любо «мило, хорошо»), а также именем существительным (любы или любо «любовь»).
Более точную параллель к славянскому корню люб- дает готский язык. Здесь функционировало прилагательное liufs «милый, любимый». Еще два значения восстанавливаются по семантическим следам: 1) «надежный; такой, кому можно довериться»; 2) «ценный» [там же: 395].
Данные семантические признаки подчеркивают эволюцию концепта «любовь» по семантической модели «взаимные отношения двух лиц». В «Этимологическом словаре русского языка» под ред. М.Фасмера отмечено, что слово «любовь» связано с украинским любое, древнерусским, старославянским любы. Автор также обращает внимание на то, что слово «любовь» родственно литовскому liaupse «почет; хвалебная песнь», liaupsinti «восхвалять», древне-индоевропейскому lubhyati «желает», Idbhas «желание, жажда», lobhayati «возбуждает желание», готскому liufs, древне-верхненемецкому liob «дорогой, милый» [36, 1986: 544].
По данным Ю.С.Степанова, глагол любить когда-то изначально обозначал, что некто, агенс А, «сам» вызывает желание, чувство любви в «другом», в агенсе В. После этого приходит «состояние любви» у агенса А. Следовательно, в концепте «любовь» можно найти и значение «попеременного сравнения», взаимного уподобления двух лиц [33, 2001: 395].
Внутри концепта «любовь» составной элемент «подобие» предстает в динамичном плане, а не в статичном. Это больше «уподобление друг другу», чем просто как «подобие», что отражается в русском глаголе влюбить (в себя) «заставить любить».
Таким образом, можно выделить три компонента, из которых складывается внутренняя, языковая форма концепта «любовь»: взаимное подобие двух людей; установление, или вызывание, этого подобия действием; осуществление этого действия, а, скорее, цикла действий, по «круговой модели» [там же: 397].
В менее отдаленном прошлом, как считает М.М.Маковский, можно видеть, что формирование представлений о любви связано с желанием, точнее, с влечением, которое недифференцировано касательно аксиологического знака, в котором выделяемые Аквинатом стремление к чему-то хорошему и антистремление - неприятие чего-то злого еще не различаются, этимологическим подтверждением чего является фонетически одноэлементное отличие корней, которые передают полярные межличностные чувства в эволюции индоевропейских языков: сравните индоевропейское l-ub- «любовь» и древне-исландское ubbi «ненависть» [113: 74]. Этимологический анализ позволяет также обнаружить мифопоэтическое представление, согласно которому любовь появилась из Мирового Яйца, что дало повод для табуирования «Любви» через понятие «скорлупа»: например, русское любить, но греческое loflog "Schotenhiilse". Любовь, которая первоначально считалась связующим началом всех трех миров (верхнего, среднего и нижнего), табуировалась понятиями зла: сравните чешское laska «любовь», но исландское laski «изъян; ущерб»; индоевропейское leb- «любовь; любить» (немецкое Liebe), но русское слабый. Символизируя Первопричину, Божественное творение, Любовь отражается как единство Бытия и Небытия. Именно это обстоятельство, как отмечает М.М.Маковский, легло в основу табуирования «Любви»: сравните русский диалект у-лыбнуться «исчезнуть, пропасть», но тох. A. rape «порядок, гармония» (т.е. явление Божественного Порядка из Хаоса) [112: 159-160].
Образная составляющая концептов «любовь» и «ненависть»
Следующим этапом нашего исследования является анализ микротекстов из художественной литературы, так как в их основе лежит сравнение с различными фрагментами действительности. Данный анализ позволит нам раскрыть новые грани исследуемых концептов.
Как отмечает С.Г.Воркачев, ядро концепта окружено облаком различных образных ассоциаций, в том числе и метафорических [49: 89], так как метафора является единственным способом, который может воплотить абстракцию в чувственном образе [124: 72].
Эмоции, по мнению большинства исследователей, концептуализируются в языке именно через метафоры. Как пишет В.Н.Телия, «рождение метафоры» связано неразрывно как с концептуальной системой носителей языка, так и с системой оценок, их стандартными представлениями [Цит. по: 166: 224].
Любовь и ненависть, будучи эмоциями, плохо поддаются толкованию, поэтому их свойства передаются через подобие, через соотнесение с чем-то более понятным и простым [167: 15]. Следовательно, в основе
123 концептуализации любви и ненависти, как и всех эмоций, лежит так называемый принцип уподобления того, что недоступно прямому наблюдению (иначе говоря, это реакции души), тому, что можно наблюдать непосредственно (это уже реакции тела) [Цит. по: 167: 15].
Анализ образной компоненты концептов «любовь» и «ненависть» проводился на материале микротекстов из художественной литературы в русском, английском и кабардино-черкесском языках. Всего было отобрано около 600 примеров.
В текстах русской художественной литературы концепт «любовь» представлен следующим образом.
Любовь выражает не только отношения между людьми, но и преданность человека своему отечеству, своему народу:
Общеизвестно, что большой патриотизм начинается с малого, - с любви к тому месту, где живешь (Леонов. В защиту друга) [СРЯ].
Народ черпал силу в труде, озаренном великой идеей, в горячей вере в счастье, в любви к родине своей (А.Н.Толстой. Что мы защищаем) [СРЯ].
Сердечная симпатия, которая проявляется в склонности, влечении, увлечении, граничит с чувством любви, но это скорее начальная стадия любви, влюбленность:
Я знаю, вы женитесь по склонности (Тургенев. Дым).
[Федя:] Я вам что скаэ/су: были у меня увлечения. И один раз я был влюблен, такая была дама - красивая (Л.Толстой. Живой труп).
Взаимное увлечение молодых людей не могло оставаться тайной для Кирилла с Ириной, но они, по-видимому, ничего не имели против этого маленького романа (Скиталец. Кандалы) [СРЯ].
В данных примерах актуализируется несерьезность и кратковременность чувства любви.
Любовь - это страдание, мука, тоска; ее трудно вынести, она вызывает у любящего человека состояние душевного томления, он испытывает боль, мучение:
[Крицкой] хотелось, чтоб кто-нибудь был всегда в нее влюблен, чтобы об этом знали и говорили все в городе, ... что кто-нибудь по ней «страдает», плачет, не спит, не ест (И.Гончаров. Обрыв).
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской (А.С.Пушкин. Руслан и Людмила).
А голубчик-то мой, братец-то Алексей Семенович, так врюхался, что ни ест, ни пьет и не спит (С.Аксаков. Семейная хроника) [Михельсон М.И.].
Любовь - безумие, душевное расстройство, потеря рассудка, памяти, контроля головы. В таком значении любовь отождествляется со страстью. Данный образ подчеркивает, что любовь является глубоким чувством: человек любит так сильно, что теряет голову, забывает обо всем; безоглядно влюбляясь, он лишается способности контролировать свое чувство разумом. Любовь может довести человека до самозабвения:
Она говорила ему, ... что она полюбила его страстно, безумно и глубоко (Чехов. Верочка) [СРЯ].
[Хлестаков:] Я влюблен. ...Я могу от любви свихнуть с ума (Гоголь. Ревизор). - ...любя, я уж анализировал любовь, как ученик анализирует тело под руководством профессора и, вместо красоты форм, видит только мускулы, нервы... - Однако, я помню, это не помешало тебе сходить с ума по этой...как ее?.. Дашеньке, что ли? (И.Гончаров. Обыкновенная история). В данном примере любовь сравнивается с телом.
[Павел Петрович] с детства отличался замечательной красотой...Женщины от него с ума сходили, мужчины... в тайне завидовали ему (И.Тургенев. Отцы и дети).
Красота является катализатором любви, она рождает любовь. Однако любовь не зависит от красоты:
Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов (Лермонтов. Герой нашего времени).
Встречаются примеры с «болезненной» метафорой, где любовь уподобляется болезни, которая возникает так же быстро, без предупреждения, она неизлечима, она отравляет жизнь человека:
Несите прочь медикаменты:
Болезнь любви неизлечима (А.С.Пушкин (1816)) [Михельсон М.И.].
Любовь - болезнь... она овладевает человеком без спроса, внезапно, против его воли - ни дать, ни взять - холера или лихорадка... Да, любовь цепь, и самая тяоюелая (И.С.Тургенев. Переписка) [Михельсон М.И.]. В данном контексте любовь также сравнивается с цепью.
Таким образом, можно отметить, что любовь, оцениваемая рационально, будучи положительной эмоцией, достаточно часто связана с идеей нарушения физического и духовного состояния человека - безумие, страдание, болезнь.
Любовь - огонь, пожар, жар; любовь загорается, пылает, но она также может погаснуть, потухнуть; в любви горят:
Мы думали, ваш жар любовный Уж и погас (Пушкин. Насилу выехать решили из Москвы) [СРЯ]. В сердце возженный Образ Елены (А.С.Пушкин. Измена) [Михельсон М.И.]. Огонь любви в очах ее пылал... В восторгах страстных я и млел и трепетал (Рылеев. Счастливая перемена) [Михельсон М.И.]. Огонь любви Давно потух В груди твоей (Кольцов. Размолвка) [Михельсон М.И.]. 126 Нет, это не любовь, это страсть безумная, это пожар, в котором я весь горю (Гаршин. Надежда Николаевна) [СРЯ]. В данном примере любовь сравнивается также с безумием. При метафоризации любви иногда используются соматические образы: Преэ/сде он был ветреником. Да и не мог не быть: светские дамы вешались ему на шею (Чернышевский. Пролог) [СРЯ]. - Я, брат, просто по уши в нее врезался! (Тургенев. Пунин и Бабурин) [СРЯ]. По метафорическому переносу любовь может передвигаться: Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он оіселал ..., любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни (Л.Толстой. Война и мир) [СРЯ].
