Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Обращение как объект лингвистических штудий
1.1. Изоляцинистская трактовка грамматической природы обращения 13
1.2. Инкорпоративная теория изучения обращения 22
1.3. Подлежащно - вотивная теория и теория самодостаточных единиц 33
1.4. Градационная теория, или модификации статуса обращения по степени предикативности 39
Глава II. Тематическая классификация обращений
2.1. Обращение - важнейший компонент речевого этикета 56
2.2. Этикетные обращения 63
2.3. Неэтикетные обращения 114
Глава III. Функциональный аспект обращения
3.1. Аппелятивные стратегии. Основные и дополнительные функции обращения 126
3.2. Особенности функционирования обращений-антропонимов
в художественном тексте 147
3.3. Типы коммуникаций. Квазикоммуникации 161
Заключение 172
Библиография 177
Рабочий материал 194
Условные сокращения 195
- Изоляцинистская трактовка грамматической природы обращения
- Инкорпоративная теория изучения обращения
- Обращение - важнейший компонент речевого этикета
- Аппелятивные стратегии. Основные и дополнительные функции обращения
Введение к работе
Изучение обращения - одна из актуальных проблем современной лингвистики. Эта языковая единица стала предметом научного исследования, начиная с 1875 года, когда был опубликован труд Ф.И. Буслаева «Историческая грамматика русского языка», где впервые появился термин «обращение». До этого в грамматических трудах (Л.В. Ломоносов. Полное собрание сочинений, т.7, Труды по филологии 1739-1758 гг.; А.Х. Востоков. Русская грамматика, по начертанию его же сокращенной грамматики, полнее изложенная, 1835) шла речь о звательном падеже, который, как показывает само название, и служил в древнерусском языке морфологическим средством выражения синтаксической функции господствующего слова того члена предложения, который в грамматике Ф.И. Буслаева получил название «обращение». Каждый последующий период, каждая эпоха развития языка вносила новую ноту в восприятие и понимание данной лингвистической единицы, что привело к возникновению различных, порой диаметрально противоположных, взглядов на лингвистическую природу обращения. Причиной существования взаимоисключающих трактовок обращения является ограниченность его изучения: одни лингвисты занимаются исключительно анализом синтаксического статуса обращения (А.А. Шахматов, A.M. Пешковский, В.П. Проничев, Н.С. Валгина, Г.Н. Акимова, В.В. Виноградов, Е.В. Кротевич, СЕ. Крючков, А.Ф. Прияткина, А.Г. Руднев, А.Т. Абрамова, А.Н. Печников, А.В. Велтистова), вторые - функционального аспекта обращения (В .К. Кузьмичева, О.А. Мизин, Г.В. Тоценко, И.М. Наумова, Н.Г. Тырникова, Л.П. Рыжова), третьи рассматривают данную единицу языка как компонент речевого этикета (В.Е. Гольдин, Л.А. Введенская, Н.И. Формановская, М.А. Кронгауз, P.P. Девлетов), а четвертые выделяют и изучают такую особенность обращения, как организация текста (высказывания), речевого акта (А.А. Холодович, Г.Г. Почепцов). Даже внутри каждой из этих трактовок мы наблюдаем единообразный способ рассмотрения этой многоплановой единицы. Так,
4 например, при изучении синтаксической природы обращения обнаруживается однозначность его грамматической квалификации. Практически все исследования синтаксиса обращения направлены или на вхождение/невхождение его в ткань предложения, или на определение характера связи обращения с предложением и контекстом, или на изучение его местоименного соотнесения. Между тем необходим комплексный анализ обращения с учетом признания у него «полевой структуры» [Адмони 1964, 78].
Таким образом, обращение изучается в лингвистике путем использования разнообразных подходов, каждый из которых с особой стороны раскрывает сущность исследуемой лингвистической единицы. Многообразие существующих взглядов на лингвистическую природу обращения свидетельствует о «безграничном» внимании к нему, об интересе, который оно вызывает в языкознании разных эпох. Несмотря на достаточно широкую разработанность данной проблемы в лингвистических науках, поиски путей исследования многообразия форм и функций обращения не прекращаются, что обусловливает актуальность настоящего исследования.
Следует отметить, что рассмотрение лингвистического статуса обращения продиктовано не только и не столько тем, что вопросы, раскрывающие суть объекта исследования, в последние годы вызывают повышенный интерес ученых, сколько их неразрешенностью и дискуссионностью. В современной же кабардино-черкесской лингвистике обращения в их системных связях и отношениях не были еще предметом специального исследования.
Многогранность и полиатрибутивность объекта изучения, отсутствие в лингвистике (русской и кабардино-черкесской) монографического исследования обращения как многофункциональной единицы предопределили цель работы, которая заключается в описании полифункциональности обращения, выявлении его полевой структуры и определении статуса данной единицы языка как функционально-семантической категории. В соответствии с
5 поставленной целью работа ориентирована на решение ряда конкретных задач, к числу которых можно отнести следующие:
рассмотреть историю изучения обращения с последующей классификацией точек зрения, касающихся вопроса включения/невключения обращения в предложения и его отнесения к определенным компонентам предложения;
выявить влияние предикации на синтаксический статус обращения;
проанализировать обращение как компонент этикета, характеризующий уровень культуры нации;
классифицировать обращения на этикетные, представляющие собой нормативную лексику, и неэтикетные группы - ненормативный пласт языка;
- проанализировать функции обращения, выделить три основных
функциональных блока и обратить внимание на аппелятивную цель обращения;
- установить соотношение обращения и типа коммуникации.
В каждом из языков формы обращения и их содержание обладают своей спецификой, постоянно привлекающей внимание языковедов. Яркость языковых и национально-культурных особенностей обращений в известной мере затмевает тот факт, что при всех видоизменениях также сохраняется единство сущности обращения как, например, сохраняется сущностное единство текста, несмотря на многообразие его проявлений в разных речевых традициях. Между тем, гипотеза о том, что обращение является носителем определенной картины мира, подтверждается в художественных текстах. Этим объясняется то, что предметом изучения в работе являются художественные произведения русских [С. Довлатов, Ф.М. Достоевский, А.И. Куприн, В.В. Набоков, В. Пелевин, В. Пикуль, Р. Сенчин] и кабардино-черкесских писателей [Т. Адыгов, М. Кармоков, Т. Керашев, С. Мафедзев, А. Налоев, X. Теунов, С. Хахов, X. Шекихачев, А. Шогенцуков, М. Эльберд, А. Эльмесов], отражающие как прошлый, так и современный уклад жизни общества, каждый из которых характеризуется употреблением определенных форм обращения.
Объектом рассмотрения данного исследования являются обращения, представляющие собой различные синтаксические категории языка, дифференцированные по степени добавочной предикативности, выполняющие соответствующие функции и соотносящиеся с конкретным типом коммуникации. Таким образом, обращение рассматривается как одно из главных средств универсального характера, выработанное языком для обслуживания человеческого общения, для установления связи между высказываниями и субъектами общения, для интеграции разных сторон и компонентов ситуации общения в единый коммуникативный акт. Участвуя в организации направленности речи и одновременно в социальной регуляции общения, обращение оказывается точкой пересечения существеннейших коммуникативных связей.
Материалом для исследования послужили более двух тысяч конструкций, извлеченных методом сплошной выборки из 23 художественных произведений. В научных трудах неоднократно отмечается, что в языке художественной литературы отражаются многие особенности разговорной, публицистической, а нередко и официально-деловой речи; писатель сознательно, а иногда бессознательно передает с помощью конкретной формы обращения прямо или специфически организованным образом «другую» сторону изображенной действительности. Отбор и анализ языкового материала предполагают решение вопросов, которые еще не изучены или недостаточно изучены.
На ход исследования не могли не повлиять разноаспектное рассмотрение обращения и множество теорий, связанных с изучением данного лингвистического объекта. В связи с этим методологическую основу работы составила интеграция нескольких подходов к изучению синтаксической природы обращения: изоляцинистская трактовка, которая исключает обращение из структуры предложения [А.А. Шахматов, A.M. Пешковский, Х.Е. Дзасежев, Х.З. Гяургиев, Х.Ш. Урусов]; инкорпоративная теория, основанная на понимании предложения как коммуникативной единицы [В.В.
7 Виноградов, Е.В. Кротевич, А.Г. Руднев, А.Т. Абрамова, А.Н. Печников, У.С. Зекох]; подлежащно-вотивная теория, рассматривающая обращение как главный член двусоставного предложения [М.В. Федорова]; теория самодостаточных единиц, в которой обращение - именное односоставное предложение [ГЛ. Торсуев, В.К. Кузьмичева, М.И. Адамушко, Б.П. Ардентов, В.П. Проничев] и, наконец, градационная теория, подтверждающая зависимость статуса (синтаксического) обращения от степени предикативности [Г.В. Тоценко, И.М. Наумова]. В настоящей работе мы также опираемся на труды Н.И. Формановской и В.Е. Гольдина при дефиниции обращения как этикетного знака, на идеи О.А. Мизина, Л.П. Рыжовой, М.А. Кронгауза о функциональном многообразии обращения, на монографии Ю.Д. Апресяна, В.Н. Телии при изучении коннотативного компонента обращений и на исследования А.А. Холодовича, Г.Г. Почепцова при рассмотрении соотношения обращений и типов коммуникации. Используя существующую методологическую литературу, мы стремились представить целостную картину лингвистической природы обращения в языковедческих исследованиях последних 50-ти лет и создать системную характеристику обращения в разных лингвокультурах.
Специфика исследуемого материала, намеченные цели и задачи диссертационной работы обусловили проведение анализа статуса обращения различными методами исследования и приемами описания, широко используемыми в лингвистике: аналитико-описательный метод, метод семантического анализа текста В.В. Виноградова, состоящий из следующих этапов: сбор эмпирического материала, наблюдение, классификация, обобщение, вывод. Наряду с традиционными методами исследования, анализ лингвистической природы обращения осуществляется в работе с помощью контекстуального анализа и анализа значений конструкций на прагматическом уровне. Комплексное описание объекта исследования определяет функционально-системный подход рассмотрения материала, который позволяет
8 изучить элементы системы в их взаимоотношениях и взаимообусловленности. Кроме того, используются отдельные приемы компонентного анализа семантики лексических единиц, приемы лексикографической интерпретации значения. Контрастное описание материала русского и кабардино-черкесского языков дает возможность применить элементы сопоставительного анализа и метод статистической обработки полученных данных.
Научная новизна работы определяется решением поставленных в ней задач, языковым материалом, подвергнутым анализу, и аспектами его изучения. Она заключается в том, что в диссертации впервые предпринимается лингвистический анализ обращения как функционально-семантической категории в разносистемных языках: русском и кабардино-черкесском. Исследования подобного рода еще не получили достаточного распространения, поскольку обращение рассматривается в лингвистике исключительно как явление синтаксиса.
Результатом проведенного исследования является следующее:
- дана полиаспектная характеристика обращения в разносистемных языках -
русском и кабардино-черкесском;
- разработана градационная теория синтаксического статуса обращения,
дифференцирующая объект исследования по степени предикативности;
определено универсальное и специфическое в функционировании обращений в кабардино-черкесской и русской картинах мира;
дана типологическая классификация обращений с учетом нормативности / ненормативности используемых конструкций;
выявлены три функциональных блока, реализуемых обращениями в тексте (общении);
- доказана возможность соотношения обращения и определенного типа
коммуникации.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она расширяет кругозор анализа обращения, предлагая его полиаспектное изучение и
9 представление как целостного элемента системы языка. Результаты исследования могут способствовать дальнейшей разработке обращения в лингвистике, могут быть использованы в сопоставительных языковедческих исследованиях разносистемных языков (русский, кабардино-черкесский), в лингвокультурологии при решении вопроса о взаимовлиянии языка и мировосприятия его носителей.
Выводы, содержащиеся в диссертации, помимо общетеоретического значения, имеют и практическую ценность, которая заключается в возможности применения результатов в различных спецкурсах и спецсеминарах по проблемам синтаксиса простого и осложненного предложения; по вопросам лексики, теории текста. Материалы исследования, по нашему мнению, также могут быть использованы при составлении учебников и учебных пособий (как школьных, так и вузовских) по проблемам обращения, в практике преподавания русского и кабардино-черкесского языков.
В результате проведенного исследования мы пришли к определенным выводам, которые можно отразить в основных положениях работы, выносимых на защиту:
1. Для определения синтаксического статуса обращения недостаточны существующие единообразные подходы, необходим комплексный анализ этой многоплановой единицы, который позволяет сделать вывод о том, что изменение функционального назначения и предикации оказывает влияние на синтаксический статус обращения, что ведет к выделению трех неравнозначных конструкций: а) обращения, выполняющие первичную функцию, обладающие минимальной степенью предикативности -«сопутствующие» члены предложения; б) обращения, реализующие вторичные функции, имеющие полупредикативное значение - «конкретизирующие» члены предложения; в) обращения-предложения, в которых заключена высокая степень предикативности - главные члены предложения.
2. По назначению объект исследования подразделяется на два больших класса -
этикетные обращения, служащие для привлечения внимания, называния,
мелиоративной оценки; неэтикетные обращения, представляющие собой
инвективную лексику, предназначенную для выражения пейоративной оценки.
Несмотря на общность основной сущности обращения в русском и кабардино-черкесских языках, существуют некоторые расхождения в его выражении менталитета соответствующих этносов. Например, русский речевой этикет изобилует обращениями по имени-отчеству (признак уважения), что несвойственно для кабардино-черкесского этикета, который, в свою очередь, характеризуется своеобразным обращением мужа к жене: или по принадлежности к женскому полу, или с помощью сочетания фамилия + несамостоятельное притяжательное местоимение + дочь, или посредством жестов.
Обращение выполняет как первичные, так и вторичные функции, что позволяет выделить три функциональных блока, взаимовлияющих друг на друга. Так, наиболее разработанная, казалось бы, простейшая тематическая группа обращений - антропоним, может выполнять помимо первичной функции и вторичные функции: оценочно-характеризующие, которые включают в свое содержание шесть основных групп коннотативных значений.
Любое обращение предполагает акт коммуникации и участвует в организации текста. А каждый текст - это определенный тип коммуникации: собственно коммуникация, автокоммуникация, псевдокоммуникация и квазикоммуникация. Таким образом, обращение соотносится с тем или иным типом коммуникации.
Структура работы предопределена особенностями объекта исследования, а также поставленными целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, рабочего материала и условных сокращений.
Во введении обоснована актуальность избранной темы, сформулированы цель и задачи исследования, определены предмет, объект изучения, методы и приемы анализа, методологическая база, аргументирован выбор материала исследования, научная новизна, указано возможное использование результатов работы, то есть ее практическая и теоретическая значимость, представлены основные положения, выносимые на защиту, а также апробация исследования.
В первой главе «Обращение как объект лингвистических штудий» систематизируется и анализируется обзор лингвистической литературы, посвященной проблеме определения синтаксического статуса обращения, создается градационная теория, основывающаяся на модификации статуса обращения по степени предикативности. Предикативность здесь понимается как соотношение обращения с объективной действительностью. Сущность соотношения в данном случае состоит в конкретизации понятия, которое фиксируется в грамматике посредством категорий модальности, времени, лица и числа [Виноградов 1955,405].
Во второй главе «Тематическая классификация обращения» доказывается, что обращение - существенный компонент речевого этикета, который несет на себе отпечаток национального колорита, дается дифференциация обращений на два класса: этикетные и неэтикетные, каждый из которых подразделяется на группы и подгруппы.
Третья глава «Функциональный аспект обращения» посвящена исследованию основных и дополнительных функций обращения, рассмотрению их реализации на примере обращений-антропонимов и доказательству того, что обращение сигнализирует об определенном типе коммуникации.
В заключении диссертации делаются обобщения и выводы, рассматриваются перспективы дальнейшей разработки проблематики, связанной с лингвистической природой обращения.
Апробация. Основные положения и выводы исследования были доложены, обсуждены на трех научно-теоретических конференциях: Всероссийской
12 научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2005» (Нальчик, 2005); Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2006» (Нальчик, 2006); Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2007» (Нальчик, 2007); филологическом семинаре Института филологии КБГУ.
Основные положения работы отражены в следующих опубликованных статьях:
1. Первичные и вторичные функции обращения//Сборник «Всероссийская
научная конференция «Перспектива-2005». - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т,
2005. - Том L- С. 4-6.
О статусе обращения // Сборник научных трудов молодых ученых. -Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2005. - С. 38-42.
Обращение к Богу как один из примеров квазикоммуникации // Сборник «Всероссийская научная конференция «Перспектива-2006». - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2006. - Том IV. - С. 74-77.
Обращения-антропонимы с характеризующе-оценочной коннотацией (на материале произведений адыгских писателей) // Сборник научных трудов молодых ученых. - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2006. - С. 37-39.
Функционирование обращения в тексте // Вестник Дагестанского государственного университета-Махачкала, 2007. - № 26. - С. 37-45.
Функциональный аспект обращения // Вестник Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Серия гуманитарные и социальные науки. Вып. 4. - Архангельск, 2007. - С. 82-85.
Оффенсивы (обращения-инвективы с наименьшей степенью инвективности) // Сборник «Всероссийская научная конференция «Перспектива-2007». - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2007. - T.IV. - С. 189-191.
Изоляцинистская трактовка грамматической природы обращения
В современной лингвистике наблюдается постоянно растущий интерес к вопросу о статусе обращения, т.е. о синтаксических функциях обращения. Из определений, которые даются обращению во многих исследованиях, невозможно заключить, какую синтаксическую функцию оно выполняет, так как обращение характеризуется конструктивно, а не функционально.
Существуют разные точки зрения на синтаксическую природу обращения. Их мы условно называем теориями: 1. «Слово или словосочетание, соответствующее названию второго лица, к которому обращена речь говорящего. Оно стоит вне предложения и не является поэтому членом предложения» [Шахматов 1941, 261]. Это так называемая изоляцинистская теория, которая покоится на формально - грамматических соображениях и поэтому исключает обращение из структуры предложения с его главными и второстепенными членами, скрепленными подчинительными связями. 2. «Особый член предложения, связанный с основной его частью своеобразной синтаксической связью - соотношением» [Руднев 1968, 211]. Это инкорпоративная теория, основанная на понимании предложения как коммуникативной единицы, то есть как реального высказывания, в котором любой компонент имеет определенную смысловую нагрузку в соответствии с речевой ситуацией и коммуникативной установкой высказывания. 3. «Главный член двусоставного предложения» [Федорова1998, 182], то есть подлежащно - вотивная теория, исходящая из рассмотрения обращения как второй части бифразовой модели при нормативном опущении первого ее компонента. 4. «Именное односоставное предложение» [Проничев 1971, 88]. Рассмотрение обращения как предикатно - номинативной единицы языка, то есть теория самодостаточных единиц. 5. «Степень включенности обращения в ткань предложения является градационной» [Наумова 2000, 54], то есть градационная теория, исследующая и определяющая место обращения в связи с его функциональной неоднородностью.
В литературе дооктябрьского периода не существовало ни одной специальной работы, где бы обращение было подвергнуто внимательному изучению и с достаточной полнотой объяснено. Эта категория языка в науке первоначально рассматривалась как явление стилистическое, как фигура поэтического синтаксиса. Грамматическая природа обращения и связи его с предложением по существу опускались совсем. Если же в отдельных случаях ученые и затрагивали эти вопросы, то решение их обычно ограничивалось указанием на отсутствие грамматической связи обращения с предложением. Более того, оставался не раскрытым и сам термин «обращение», который впервые появился в «Исторической грамматике русского языка» Ф.И. Буслаева: под ним понимался то «звательный падеж», то «звательное слово», то «слововоззвание», то «вставные члены предложения» и так далее.
В общих курсах русской грамматики вплоть до второй половины 19 века принято было рассматривать обращение вместе с падежными формами, в силу чего оно не отграничивалось от понятия «звательный падеж», а само значение звательного падежа раскрывалось через определение основной функции обращения - функции названия лица или предмета, к которому обращена в предложении речь говорящего. Так, рассматривая отношения «вещей» и их деяний, которые обозначаются теми или другими падежами, М.В. Ломоносов в «Российской грамматике» так определяет функции звательного падежа: «Когда к вещи речь обращается: О ты, рука сильная, о ты, победа громкая» [Ломоносов 1952,411].
У Н.И. Греча и А.Х. Востокова речь также идет о звательном падеже. Причем А.Х. Востоков дает звательному падежу следующее определение: «Звательный, показывающий имя предмета, к коему обращена речь. Например: «Ученик! Будь прилежен», «Дети! Слушайтесь родителей и наставников!» [Востоков 1835,21].
Но, несмотря на то, что в науке еще не сложилось понятие обращения и отсутствовал единый термин для обозначения формы так называемого звательного падежа, все грамматисты признавали, что эта форма служит для названия лица или предмета, к которому обращена речь говорящего, сходна с именительным падежом и, в конечном счете, совпадает с ним.
Отметив этот процесс, многие языковеды, не различая грамматических и функциональных показателей падежа, не нашли объяснения этому процессу, не смогли понять, что так называемый «звательный падеж», утратив свою особую форму, сохранил функцию обозначения лица или предмета, к которому говорящий обращается с речью, и эта функция звательного падежа не только сохранилась, но и получила свое дальнейшее развитие, выражаясь, однако, именительным падежом. Обращение же как синтаксическая категория языка еще продолжительное время остается невыделенным и не получает того названия, которое установилось для него позднее, в «Исторической грамматике русского языка» Ф.И. Буслаева.
Таким образом, до появления этой работы в грамматических трудах шла речь о звательном падеже, который, как показывает само название, и служил в древнерусском языке морфологическим средством выражения синтаксической функции господствующего слова того члена предложения, который в данной грамматике получил название «обращение».
Ф.И. Буслаев говорит о звательном падеже не только в морфологии, но и в синтаксисе, хотя и сознает, что «мы теперь не отличаем именительного падежа от звательного» [Буслаев 1875,209].
Инкорпоративная теория изучения обращения
В лингвистике высказывается и противоположное мнение, которое в основном сводится к тому, что выделение трех типов второстепенных членов предложения является условным, что оно всегда учитывает грамматические особенности структуры предложения и в силу этого не охватывает всего многообразия живых синтаксических связей между словами. Так, В.В. Виноградов в статье «Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения» пишет: «Традиционное учение о второстепенных членах предложения нуждается в коренном пересмотре. Этот пересмотр требует углубленного изучения всех видов синтаксических связей между словами, как в формах словосочетания, так и в структуре предложения. Дело в том, что в строе предложения синтаксические связи между словами, характерные для основных типов словосочетания, расширяются и пополняются иными видами и типами связей. Поэтому общепризнано, что правила образования словосочетаний не охватывают всей грамматической схемы предложения и всех возможных ее осложнений» [Виноградов 1954, 28]. Это мнение не является единственным. Профессор Е.В. Кротевич считает, что слова в предложении являются носителями не только формального значения, обусловленного их принадлежностью к той или иной части речи и их связями с другими словами, они обладают еще и тем, что не вытекают непосредственно ни из морфологической природы этих слов - частей речи, ни из внешних связей, осуществляющихся с помощью согласования, управления или примыкания. Они выполняют и определенную синтаксическую функцию, обусловленную внутренними связями - синтаксическими отношениями, которые устанавливаются в результате взаимодействия элементов, входящих в состав предложения как единого органически связанного целого, части которого уже нельзя рассматривать как простую сумму образующих его слов. В этом и заключается инкорпоративная теория изучения обращения: предложение - это единое органически связанное целое, любой компонент которого имеет определенную нагрузку в нем.
Е.В. Кротевич, излагая свое понимание структуры предложения, утверждает, что «и модально - вводные слова (и сочетания), и вокативные, и междометные образования, которые входят (вводятся) в состав того или иного предложения, конечно, являются его членами, однако к категории так называемых второстепенных членов предложения причислить их нет никаких оснований, потому что все эти конструкции находятся за пределами собственно-грамматических связей со словами, образующими основную часть предложения. Они составляют отдельную группу, являясь своего рода сопутствующими членами предложения, содержащими модальную оценку высказывания (всего или отдельных его частей) или эмоциональные и волевые изъявления говорящего, сопровождающие высказывания. Колебания и неясности в этом отношении связаны, по нашему мнению, со стремлением видеть в членах предложения лишь соотносительные синтаксические категории, то есть такие категории, которые лежат в одной семантико-синтаксической плоскости. Но так как модально-вводные слова, вокативные и междометные образования занимают в предложении особое место - находятся, так сказать, в ином плане, в ином измерении, то, естественно, это приводило к тому, что их вообще выводили за пределы членов предложения. Однако проблема членов предложения может быть решена положительно лишь в том случае, если языкознание откажется от такого предубеждения, если будет учтен объемный (если так можно выразиться), а не плоскостной характер отношений между компонентами предложения, если будет признано, что члены предложения - это синтаксические категории, которые могут находиться в разных семантико-синтаксических плоскостях» [Кротевич 1954,22 - 23].
Эта выдержка из работы Е.В. Кротевича полностью раскрывает сущность инкорпоративной теории.
Ученые все настойчивее и настойчивее высказываются в защиту идеи выделения в синтаксисе предложения, кроме сочинительных и подчинительных связей, других, которые, несомненно, существуют и нуждаются в тщательном исследовании. Так, СЕ. Крючков утверждает, что рассмотренный им фактический материал «позволяет сделать бесспорный вывод о наличии в современном русском языке особых присоединительных связей, функции которых, отличаясь от функций сочинения и подчинения, в то же время сочетаются с ними в сложном и многогранном синтезе»
Обращение - важнейший компонент речевого этикета
Возникновение этикета как такового, речевого этикета в частности, прочно связывается с развитием государства как основной регулирующей и управляющей системы общества. Государство, представляющее по своей природе иерархическое строение власти и институтов власти, различные формы социальной стратификации и подчинения, нуждается в нормах и правилах поведения, которые бы на практике служили средствами дифференциации и распознавания различных социальных групп, слоев, институтов. Система чинов, рангов, титулов, званий и прочих атрибутов иерархической системы власти обязательно требует инструментария, который будет сопровождать общение представителей разных слоев и групп.
Постепенно различия разных социальных слоев проявляется настолько явно, что коммуникация в государстве и обществе перегружается огромным количеством несистематизированных норм и правил, что ведет к необходимости их классификации и систематизации. Именно этот момент в развитии государства и общества можно считать рождением этикета, то есть системы норм и правил, регламентирующих и нормирующих поведение человека в обществе.
«Словарь по этике» определяет понятие «этикет» (франц. etiquette - ярлык, этикетка) как «совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда)» [Словарь по этике, 1985]. Как видно, само слово «этикет» пришло из французского языка, из королевского двора Людовика XIV. А этикетками называли маленькие бумажные планшетки, выдававшиеся тем, кому надо было предстать перед королем. На них было написано то, как человек должен обращаться к королю, какие движения должен делать, какие слова говорить. Вот здесь и проявляется тенденция к систематизации норм и правил. Этикетки при дворе французского короля были одним из первых документов, институционализировавших речевой этикет, систему норм и правил межличностного общения.
В процессе воспитания, социализации человек, становясь личностью и все более совершенно овладевая языком, познает и этические нормы взаимоотношений с окружающими, в том числе и речевых взаимоотношений, иначе говоря, усваивает культуру общения. Но для этого надо ориентироваться в ситуации общения, в ролевых признаках партнера, соответствовать собственным социальным признакам и удовлетворять ожидания других людей, стремиться к «образцу», сложившемуся в сознании носителей языка, действовать по правилам коммуникативных ролей говорящего и слушающего.
Таким образом, этикет непосредственно связан с речью, о чем четко сказано в книге В.Е. Гольдина «Речь и этикет»: «Манера речи, стиль, разрешение или запрет говорить одно и не говорить другое, выбор языковых средств как помета своей принадлежности к среде - все это заметно в наших повседневных речевых ситуациях» [Гольдин 1983, 74]. Что же представляет собой речевой этикет? Л.А. Введенская в своей работе «Русский язык и культура речи» дает такое определение речевому этикету: «Под речевым этикетом понимаются разработанные правила речевого поведения, система речевых формул общения» [Введенская 2000, 139]. Н.И. Формановская же квалифицирует данное явление как «регулирующее правила речевого поведения, систему национально-специфичных стереотипных, устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддерживания и прерывания контакта в избранной тональности» [Формановская 1987,47].
В данном разделе речь пойдет о таком необходимом компоненте речевого этикета, как обращение.
Монархический строй в России XX века сохранял разделение людей на сословия: дворяне, духовенство, разночинцы, купцы, мещане, крестьяне.
Отсюда в русском языке обращение господин/госпожа по отношению к людям привилегированных сословий: Господин, господин, на минуточку! (п4, 60); сударь/сударыня - для среднего сословия: Сударь, сегодня я посетил вашу Бастилию... (п4, 87), Чем, сударыня, могу быть вам полезен? (діг, 224) или барин/барыня для тех и других: Да туточки, барин, сторож от холеры проживает (п4, 53), Я же сказала, барыня, князь Мышецкий (п4, 139), а в кабардино-черкесском языке - зиусхьэн (зиусхан): Сліожь, зиусхьэн, къедагуэ иджы фіьщіагьзм жи1эм (Ну, что ж, зиусхан (господин), послушай теперь, что говорит (пророчит) фицага (религиозная книга у мусульман) (мЗ, 107) и отсутствие единого обращения к представителям низшего сословия.
После революции все старые чины упраздняются и вводятся новые обращения - русск. товарищ: Вы по какому делу, товарищ? (т, 143), каб.-черкесск. ныбжьэгъу (ныбжог): Ар дауэ, ныбжьэгъу Ворошилов?! (Это как, ныбжог Ворошилов?!) (к1, 71) и гражданин , «...клиенты в брюках пытались разговаривать с ней и шутить, но девушка лишь постукивала карандашом, и в голосе ее рождались особые, неприятные, судебно-исполнительские нотки: «Распишитесь... гражданин» (діб, 80). В XVIII веке слово «гражданин», происходящее от старославянского горожанин (житель города), приобретает значение «полноправный член общества, государства». Однако в 20-30-х годах XX века появился обычай, а затем стало нормой при обращении арестованных, судимых, заключенных к работникам органов правопорядка и наоборот не говорить товарищ, только гражданин. В результате данное слово для многих стало соотноситься с задержанием, арестом, милицией, прокуратурой. Негативная ассоциация постепенно так «приросла» к нему, что стало его неотъемлемой частью, так укоренилось в сознании людей, что стало невозможным использовать слово «гражданин» в качестве общеупотребительного обращения.
Аппелятивные стратегии. Основные и дополнительные функции обращения
Проблема изучения языка как средства воздействия на сознание выходит за рамки собственно лингвистики, так как должна рассматриваться в когнитивном, психологическом, социальном, языковом и других аспектах. Обращение реализуется чаще всего в диалоге как воплощении разной сложности коммуникативного акта, где усложняется взаимодействие интенций/иллокуций, эмоций и оценок партнеров, при этом возникают когнитивные вопросы понимания, интерпретации смыслов, вопросы адекватных реакций в репликах и так далее. Несомненно, одной из основных целей обращения является воздействие на партнера.
Разговорная речь всегда в большей или меньшей степени эмоциональна. Естественно, что носители языка могут существенно отличаться друг от друга по степени эмоциональности или рассудочности своей натуры (об этом уже упоминалось в предыдущем разделе). Но даже самый логически мыслящий человек вынужден пользоваться общераспространенными средствами, чувствуя, что аффективная речь - это лучший способ внушить свою мысль собеседнику. «Каждый прекрасно понимает, что он пользуется речью не для того, чтобы говорить с самим собой и не только ради самого себя... Всякий подменный разговор - это схватка, это не борьба двух умов - соперниками выступают две личности в целом: одно "я" стремится восторжествовать над другим. Даже в самой невинной и самой мирной беседе всегда затрагиваются жизненные интересы собеседников, потому что каждый из них всегда вкладывает в нее что-то личное, будь то реальная заинтересованность, осознанное желание или чистый инстинкт, неосознанный импульс, неопределенное чувство. Стоит лишь немного понаблюдать над фактами, чтобы убедиться в одном: говорящий почти всегда стремится донести до слушателя и навязать ему не столько логическое содержание, сколько ее субъективную сторону» [Трубецкой 1987, 47] Здесь уже проявляется апеллятивная функция речевых средств (в том числе и обращений) (по Н.С.Трубецкому). Она состоит в возбуждении в собеседнике определенных чувств, причем сам говорящий эти чувства далеко не всегда переживает. Каждое обращение одновременно характеризует говорящего и соответственно воздействует на слушателя.
Для эффективной коммуникации нужно понять адресата, его ценности, установки, где и как он проводит время, какие вопросы его волнуют, что он думает о себе, окружающем мире. Через ответы на эти вопросы создается коммуникативная (аппелятивная) стратегия, связанная с общим замыслом конечной цели общения, которая в данном случае заключается в воздействии на слушающего. Стратегия, с точки зрения когнитивной лингвистики - это план комплексного речевого воздействия, которое осуществляет говорящий для «обработки» партнера. Это воздействие на адресата, часто направляемое на изменение его модели мира, на трансформацию его концептуального сознания. Владение стратегиями и тактиками входит в прагматичесую компетенцию говорящего: чем более он компетентен в языке и речи, в применении правил и постулатов общения, тем многообразнее и гибче стратегии и тактики и тем успешнее он добивается своих целей. Заметим также, что чем более официальна обстановка общения, социальные роли говорящего и слушающего, тем жестче сценарии, стереотипнее их каркас и строже контроль за стратегиями и тактиками. Стратегический план и тактические ходы тесно связаны. Стратегическая цель адресанта может быть направлена на завоевание авторитета или желание понравиться, на передачу партнеру новых знаний, на изменение его мировоззрения, на создание хорошего настроения (или изменение к лучшему), на запугивание партнера, лишение его воли и способности сопротивляться, выведение из психологического равновесия, на убеждение сделать нечто, предостережение от опрометчивого поступка, на воздержание от критики, на подстрекательство к чему-либо и так далее.
Таким образом, речевая деятельность и обращение как ее предмет, изучаемый с позиции функциональной прагмалингвистики, рассматривается как процесс сознательного выбора отправителем текста лингвистических единиц высказывания для наилучшего воздействия на получателя. Выбор нужной для отправителя единицы речи определяется ситуацией общения, ее целями и мотивами. Критерием оценки прагмалингвистического аспекта речевой деятельности является удачность выбора отправителем текста лингвистических единиц «здесь» и «сейчас». Выбор нужной для адресанта единицы речи определяется ситуацией общения, целями и мотивами, которые являются экстралингвистическими факторами обоснования выбора.
Феномен речевого воздействия связан, в первую очередь, с целевой установкой говорящего - субъекта речевого воздействия. Быть субъектом речевого воздействия - значит регулировать деятельность своего собеседника. При помощи речи побуждают партнера по коммуникации начать, изменить, закончить какую-либо деятельность, влияют на принятие им решений... Таким образом, анализ речевого воздействия проводится с позиций одного из коммуникантов - субъектов речевого воздействия, а в качестве объекта воздействия выступает партнер по коммуникации.
Итак, условия, определяющие стратегию коммуникации, связаны с целью и предметом данного коммуникативного события. Иными словами, стратегия коммуникации, ее лингвистическая направленность зависят от характера формантов коммуникативной ситуации, в которой условно можно выделить два ряда формантов, две ситуации: 1) ситуацию общения, ситуацию, связанную с участниками коммуникации (личность адресанта, его мотив, цель, личность адресата, их отношения); 2) предметную ситуацию (о чем / ком идет речь, место, время описываемых событий, характеристика людей, предметов, явлений, описываемых в речи).